За стойкой стоял тощий хозяин, его лоб блестел от пота, фартук запачкан вином и специями. Он непрерывно готовил новые порции кал-да. Я сморщил нос. Запах этот мне определенно не нравился.
   Справа от стойки, прямо на ковре, сидели потные, но счастливые музыканты. Они извлекали из своих потрепанных инструментов веселую мелодию, дикую, но чем-то завораживающе прекрасную. Это была варварская песня Гора.
   Я вспомнил, что каста музыкантов, так же, как и каста поэтов, была вне закона в Тарне. Серебряные маски считали музыкантов и поэтов недостойными города серьезных людей, так как музыка и песни воспламеняли сердца и никто не мог бы предугадать, куда может распространиться этот пожар.
   Когда я вошел, люди вскочили на ноги и бурно приветствовали меня, подняв кружки с вином.
   - Тал, воин, - кричали они.
   - Тал, воины, - ответил я, так как знал, что теперь они все были воинами. Так было решено на шахтах Тарны.
   За мной вошли Корн, Андреас, Лара и Линна.
   Я подумал, какое впечатление произведет эта лавка на татрикс Тарны.
   Корн взял меня за руку и повел к столу в центре комнаты. Держа Лару за руку, я пошел за ним. Ее глаза расширились от любопытства, как у ребенка. Она не предполагала, что мужчины Тарны могут быть такими.
   Время от времени мужчины пристально разглядывали ее и тогда она смущенно опускала глаза.
   Наконец, я сел за стол, скрестив ноги, а Лара пристроилась рядом на корточках.
   - Кал-да на всех, - крикнул Корн и когда хозяин стал протестовать, тот кинул ему золотую монету. Хозяин проворно подхватил ее.
   - Золото здесь более привычно, чем хлеб, - сказал сидящий рядом Андреас.
   По справедливости следовало сказать, что хотя пища на столе была совсем не изысканной, а скорее грубой, но никто не мог это определить, наблюдая за весельем людей. Им эта пища казалась яствами Царствующих Жрецов. Даже мерзкое кал-да казалось райским напитком для тех, кто впервые вкусил радость свободы.
   Корн снова хлопнул в ладоши, и перед ним появились четыре перепуганные девушки, выбранные, видимо, за красоту и грацию. Они были одеты в прозрачные шелка и браслеты с колокольчиками. Девушки откинули головы назад и начали танец под варварскую песню.
   Лара, к моему удивлению, с удовольствием смотрела на них.
   Я заметил на девушках ошейники рабынь.
   - Откуда в Тарне появились рабыни?
   Андреас, жуя хлеб и запивая его вином, ответил:
   - Под каждой серебряной маской скрываются будущие рабыни.
   - Андреас! - с притворным негодованием воскликнула Линна и шутливо хлопнула его по спине, но он быстро успокоил ее поцелуем. И они тут же начали влюбленно ворковать, забыв обо всех.
   - Это действительно серебряные маски Тарны? - скептически спросил я Корна.
   - Да, - ответил он, - не правда ли, хороши?
   - Как они обучились этому?
   Он пожал плечами.
   - У женщин это в крови. Но, конечно, их еще надо обучать.
   Я улыбнулся. Крон говорил так же, как все мужчины в любом городе Гора. А ведь он был из Тарны.
   - Почему они танцуют для тебя? - спросила Лара.
   - Если бы они не стали бы танцевать, то их заставил бы кнут, ответил Крон.
   Глаза Лары опустились.
   - Обратите внимание на ошейники, - сказал Крон, указывая на серебряные полоски, охватывающие шею каждой девушки, - мы расплавили их маски и сделали из серебра ошейники.
   Между колонами появились другие девушки, одетые в камиски. Они молча подавали гостям кал-да, заказанной Кроном. У каждой на подносе был большой сосуд с дымящимся напитком, и они разливали его по кружкам.
   Одни с завистью, а другие с ненавистью смотрели на Лару. Их взгляды как бы спрашивали - почему ты не одета как мы и на тебе нет ошейника, почему ты не прислуживаешь как мы.
   Я очень удивился, когда Лара вдруг скинула свой плащ, взяла сосуд у одной из девушек и тоже начала обслуживать мужчин.
   Теперь многие девушки смотрели на нее с благодарностью - она была свободна, но не брезговала делать то же, что и они, ничем не показывая, что она выше их.
   Андреас посмотрел на меня и сказал:
   - Истинная татрикс.
   Тогда Линна встала и тоже начала помогать девушкам.
   Когда Крону надоели танцовщицы, он дважды хлопнул в ладоши, и девушки под звон колокольчиков выбежали из комнаты.
   Крон поднял чашу с кал-да и посмотрел на меня.
   - Андреас говорил, что ты собирался в Сардарские горы. Я вижу, что ты передумал.
   Крон имел в виду, что если бы я пошел в горы, меня бы уже не было в живых.
   - Я собираюсь туда, но у меня есть дело в Тарне.
   - Отлично! Нам нужен твой меч!
   - Я пришел, чтобы вернуть Ларе трон татрикс Тарны.
   Крон и Андреас изумленно посмотрели на меня.
   - Нет, - сказал Корн, - я не знаю, как она сумела околдовать тебя, но в Тарне не будет больше татрикс.
   - Она олицетворяет то, с чем мы сражались, - сказал Андреас, - если она снова взойдет на трон, то все наши жертвы были напрасны. Тарна останется такой же, какой и была.
   - Тарна никогда не будет прежней, - возразил я.
   Андреас покачал головой. Он не мог согласиться со мной.
   - Разве мы можем ждать от него разумного решения? - обратился он к Крону. - Он ведь не поэт.
   Крон промолчал.
   - ...и не кузнец.
   Крон даже не улыбнулся.
   Его разум формировался среди клокочущего расплавленного металла и он не мог быстро осознать все сказанное.
   - Тебе придется сначала убить меня, - наконец сказал он.
   - Разве мы не на одной цепи, - спросил я.
   Крон молчал. Затем он произнес, глядя на меня своими стальными глазами:
   - Мы всегда на одной цепи.
   - Тогда дай мне сказать.
   Крон кивнул.
   Несколько человек собрались вокруг нашего стола.
   - Вы все люди Тарны, но те, с кем вы сражаетесь, тоже люди Тарны.
   Один из них сказал:
   - У меня брат охранник.
   - Это очень печально, но иначе нельзя, - сказал Крон.
   - Можно сделать по-другому. Солдаты клялись в верности татрикс, но та, за которую они сражаются сейчас - это предательница. Настоящая татрикс, Лара, находится здесь.
   Крон взглянул на девушку, которая, не слыша нашего разговора, наливала кал-да в кружки простых людей.
   - Пока она жива, - сказал Крон, - революция в опасности.
   - Это не так.
   - Она должна умереть.
   - Нет. Она познала кнут и цепи.
   Среди людей послышался шепот и удивленные возгласы.
   - Солдаты Тарны покинут предательницу и перейдут на сторону настоящей...
   - Пока она жива, - начал Крон, глядя на девушку в другом конце зала.
   - Она должна взойти на трон, - настаивал я, - она принесет новый день в Тарну, поможет объединить повстанцев с солдатами и прекратить кровопролитие. Эта девушка на себе познала, как жестока жизнь в Тарне. Взгляните на нее!
   И люди смотрели на Лару, которая спокойно разливала вино кал-да, помогая служанкам.
   - Она будет хорошо править, - сказал я.
   - Мы сражаемся против нее, - ответил Крон.
   - Нет, вы сражаетесь против жестоких законов Тарны, сражаетесь за чувство собственного достоинства, а не с этой девушкой.
   - Мы сражаемся с золотой маской, - крикнул Крон, ударив огромным кулаком по столу.
   Это привлекло внимание всей комнаты. Глаза всех людей обратились к нам. Лара грациозно поставила поднос кал-да, подошла и встала перед Корном.
   - Я не ношу больше золотую маску, - сказала она.
   И Корн посмотрел на прекрасную девушку, стоявшую перед ним с такой грацией и достоинством. В ней не было ни капли надменности, жестокости или страха.
   - Моя татрикс, - прошептал он.
   Мы шли через город. Улицы бурлили, как серые реки, заполненные повстанцами, вооруженными чем попало. И грозный гул этой реки доносился до дворца татрикс. Это была медленная грозная неумолимая песня. Это была песня крестьян, гимн земле, дающей жизнь планете, и гимн революции, дающей жизнь всем обездоленным людям Тарны.
   Во главе этой странной процессии шли пятеро - Крон, вождь повстанцев; Андреас, поэт; я, воин города, опустошенного и проклятого Царствующими Жрецами, и девушка с золотыми волосами, которая больше не носила золотую маску, которая познала любовь и кнут - бесстрашная и великолепная Лара, истинная татрикс Тарны.
   Защитникам дворца Дорны, который был ее последним оплотом, было ясно, что все решится сегодня с помощью меча. Повстанцы отказались от тактики засад, собрали все силы в кулак и теперь идут на последний штурм дворца.
   Широкая извилистая улица вела нас к дворцу. Она постепенно сужалась, а стены по ее бокам становились все выше и выше. Повстанцы с песней шли вперед. Сквозь кожу сандалий ощущались булыжники мостовой.
   Мы еще не достигли дворца, когда увидели перед собой двойной вал, перегораживающий улицу. Второй вал баррикады был выше первого, так что с него можно было обстреливать штурмующих первый вал. Длина баррикады было около 50 футов.
   Я приказал всем остановиться, а сам, прикрывшись щитом и держа наготове копье, приблизился к валу.
   На крыше дворца, который виднелся вдали, я увидел голову тарна и услышал его крик. Тарны были малоэффективны в уличных боях. Многие повстанцы были вооружены луками и арбалетами, так что птица не могла подлететь достаточно близко, чтобы пустить в ход свои страшные когти.
   А обстреливать с воздуха толпу было бесполезно, так как люди, увидев в небе тарна, мгновенно рассыпались по проходным дворам и появлялись на улице совсем в другом месте. Конечно, отряды повстанцев могли бы перемещаться по улицам, сомкнув ряды и прикрывая голову щитами, подобно римским легионам, но для этого требовалась железная дисциплина, которой у повстанцев не было, да и не могло быть.
   Подойдя к валу на расстояние сотни ярдов, я опустил на землю щит и копье, что означало предложение начать переговоры.
   На валу показался высокий человек и сделал то же самое.
   Хотя на нем был голубой шлем, я сразу узнал Торна.
   Я подошел ближе к валу.
   Этот путь, казалось, длился целую вечность.
   Шаг за шагом приближался я к баррикаде, внимательно следя за ее защитниками, чтобы не попасть в ловушку. Если там командует Дорна Гордая, а не Торн, который был членом касты Воинов, то я был уверен, что чей-то арбалет уже нацелен на меня.
   И, наконец, когда я, целый и невредимый дошел до первого вала, то понял, что хотя Дорна Гордая правит Тарной и сидит на золотом троне, здесь руководит Торн.
   - Тал, воин, - сказал Торн, снимая шлем.
   - Тал.
   Торн как-то изменился со времени нашей встречи. Глаза его стали веселее и чище, располневшая фигура подобралась и на ней рельефно выделялись мышцы, красноватые прожилки на желтом лице почти исчезли. Война явно пошла ему на пользу. Слегка раскосые глаза смотрели на меня.
   - Жаль, что я не убил тебя на Колонне Обмена, - тихо сказал Торн.
   Я заговорил громко, чтобы меня могли слышать воины за валом.
   - Я пришел по поручению Лары, истинной татрикс Тарны. Сложите оружие. Пусть не льется понапрасну кровь людей города. Я прошу это от имени Лары и от имени города Тарны. Вы клялись в верности Ларе, а не Дорне Гордой!
   Я почувствовал замешательство людей за валом.
   Торн тоже заговорил громко, чтобы было слышно всем.
   - Лара мертва. Дорна - татрикс Тарны!
   - Я жива! - послышался голос за мной.
   Я обернулся и с изумлением увидел Лару, которая стояла позади меня. Если ее убьют, то все мои надежды на окончание кровопролития рухнут. Начнется жестокая гражданская война.
   Торн посмотрел на девушку и я был восхищен его самообладанием. Ведь под этим внешне спокойным лицом скрывалась буря страстей. Он никак не ожидал увидеть Лару в рядах повстанцев.
   - Это не Лара, - холодно сказал он.
   - Я - Лара.
   - Татрикс Тарны носит золотую маску, - презрительно фыркнул Торн.
   - Татрикс Тарны, - гордо ответила Лара, - больше никогда не оденет золотую маску.
   - Где ты взял эту потаскушку, обменщик?
   - Я купил ее у работорговца, - ответил я.
   Торн рассмеялся.
   - У того самого, которому ты продал татрикс, - добавил я.
   Торн больше не смеялся.
   Я крикнул солдатам:
   - Я вернул эту девушку - вашу татрикс - на Колонну Обмена и передал ее в руки капитана Торна и Дорны Гордой. И там меня предательски схватили и бросили в шахты Тарны. А Лару они продали работорговцу Тарго за пятьдесят серебряных монет.
   - Это ложь! - крикнул Торн.
   Я услышал, как кто-то крикнул:
   - Дорна Гордая носит ожерелье из серебряных монет!
   - Дорна Гордая получила это серебро за то, что заковала вашу татрикс в рабские цепи! - крикнул я.
   - Он лжет! - крикнул Торн.
   - Вы сами слышали как он пожалел, что не убил меня на Колонне Обмена! Вы знаете, что я похитил татрикс из Дома Развлечений, так зачем же мне было подниматься на Колонну Обмена, если я не хотел бы вернуть татрикс ее народу?
   Из-за баррикады послышался голос:
   - Почему ты не взял на Колонну побольше солдат, капитан Торн?
   Торн злобно оглянулся.
   Я ответил за него:
   - Разве непонятно? Он хотел, чтобы все осталось в тайне и Дорна заняла трон.
   На валу появился еще один человек. Когда он снял шлем, то я сразу же узнал того самого юного воина, который лежал раненый на стене.
   - Я знаю этого воина, - крикнул он, указывая на меня.
   - Это уловка, чтобы сбить вас с толку! - крикнул Торн. - Назад, на место!
   На гребень вылезли и другие воины, чтобы самим посмотреть на меня.
   - Назад! - кричал Торн.
   - Воины! - крикнул я, - вы клялись служить городу, его стенам, его татрикс! Так и служите ей!
   - Я буду служить настоящей татрикс, - крикнул юный воин.
   Он спрыгнул с баррикады и положил свой меч у ее ног.
   - Возьми свой меч, воин, - сказала она, - возьми и служи Ларе настоящей татрикс Тарны.
   - Я буду служить, - сказал он.
   - Я беру свой меч и буду служить Ларе, татрикс Тарны.
   Он поднялся и отсалютовал девушке.
   - Виват, татрикс, - крикнул он.
   - Почему ты уверен, что это она? - спросил кто-то.
   Торн молчал, ибо как он мог утверждать, что это Лара, если предполагалось, что он никогда не видел ее лица, скрытого под золотой маской.
   - Это я! - крикнула Лара. - Есть ли здесь кто-нибудь, кто присутствовал в комнате Совета, слышал мой голос и мог бы теперь опознать его?
   - Это Лара! - крикнул один из воинов и снял шлем, - я узнаю ее!
   - Я тоже узнала тебя, - сказала она. - Ты - охранник Северных ворот и чемпион Тарны по метанию копья.
   Еще один воин снял шлем.
   - А ты - Тан, - сказала она, - тарнсмен, раненный на войне с Тентисом за год до того, как я взошла на трон.
   Еще один воин вышел вперед и обнажил голову.
   - Тебя я не знаю.
   - Меня ты и не можешь знать. Я наемник, поступивший на службу во время восстания.
   - Это Лара! - крикнул один из воинов, затем спрыгнул с баррикады и бросил свой меч к ее ногам.
   Она подняла и вернула солдату его оружие.
   Баррикада начала разваливаться прямо на глазах. Торн незаметно исчез со стены.
   Повстанцы медленно приближались к валу. Вскоре они опустили оружие и с песней пошли ко дворцу.
   Солдаты с радостью присоединились к ним. Они жали повстанцам руки, хлопали их по плечам и по спинам. Между ними воцарилось полное согласие. Из смертельных врагов все превратились в лучших друзей.
   Я шел рядом с Ларой. За нами шел молодой воин, другие защитники баррикады, Крон, Андреас, Линна, повстанцы.
   Андреас подал мне копье и щит, которые я бросил во время переговоров. Мы подошли к маленькой железной двери, которая служила входом во дворец.
   Я попросил факел.
   Дверь была заперта, но я ударом ноги вышиб ее, защитившись при этом на всякий случай щитом.
   За дверью было темно и тихо. Повстанец вложил факел в мою руку. Я сунул его в дверь.
   Пол казался сплошным, но я знал, что где-то здесь западня.
   С баррикады принесли длинную доску, я и положил ее поперек комнаты. Затем осторожно пошел по доске. Ловушка не сработала, и я оказался у входа в темный туннель.
   Ждите меня здесь, - приказал я, и, не слушая протестов, отправился в путешествие по лабиринту дворцовых коридоров. Моя память вела меня безошибочно из коридора в коридор, из холла в холл - я стремился к комнате Совета.
   По дороге я не встретил ни души.
   Зловещие мрак и тишина, казалось, таили в себе смертельную опасность. Я не слышал ничего, кроме своих собственных шагов.
   Дворец казался покинутым.
   Наконец, я пришел к комнате Совета - комнате Золотой Маски. Тяжелые двери медленно открылись под нажимом моего плеча.
   Комната была освещена горевшими на стенах факелами. Над золотым троном тускло поблескивала золотая маска, сделанная в виде прекрасного, но холодного женского лица. В ее полированной поверхности зловеще отблескивали огни факелов.
   На троне сидела женщина в золотой маске и мантии татрикс Тарны, на шее ее было ожерелье из серебряных монет. На ступенях перед троном стоял воин в полном вооружении, державший в руках голубой шлем Тарны.
   Неторопливым движением Торн одел шлем. Затем обнажил меч, поправил щит и снял с левого плеча длинное копье с широким наконечником.
   Я ждал тебя, воин, - сказал он.
   25. КРЫША ДВОРЦА
   Военные кличи Тарны и Ко-Ро-Ба слились в один, когда я и Торн бросились навстречу друг другу.
   Оба одновременно мы метнули копья, которые мелькнули в воздухе, как две встречные молнии. Оба мы подставили свои щиты, слегка наклонив их, чтобы удар копья не был прямым. Оба мы метнули удачно, и копье Торна вызвало громовой звук, ударившись о мой щит.
   Бронзовый наконечник копья пробил щит, все семь слоев кожи боска, и теперь щит был уже бесполезен. Я мгновенно выхватил меч и обрубил ремни, которыми он крепился к руке.
   В тот же момент и щит Торна со звоном покатился по полу. Мое копье тоже пробило его и прошло чуть выше левого плеча.
   Мы бросились друг на друга, как дикие ларлы, и наши мечи со звоном скрестились. Чистая, прозрачная, звенящая музыка боя сопровождалась лишь сверканием снопов искр.
   Женщина в золотой мантии, сидящая на золотом троне, казалось, бесстрастно смотрела, как перед ней сражаются два воина: один - в голубом шлеме Тарны, другой - в алой тунике касты Воинов Гора.
   В полированной поверхности золотой маски отражались наши движения.
   По стенам комнаты метались две огромные бесформенные тени.
   И затем на полированной поверхности маски осталось только одно отражение, а на стене - одна уродливая тень.
   Торн лежал у моих ног.
   Я выбил ногой меч из его руки и перевернул его тело. Грудь воина судорожно вздымалась под окровавленной туникой, рот жадно хватал воздух, голова бессильно лежала на каменном полу.
   - Ты хорошо дрался, - сказал я.
   - Я победил, - прошептал он еле слышно. Гримаса боли исказила его лицо.
   Я не понимал, что он имеет в виду.
   Я отошел от Торна и посмотрел на женщину, сидящую на троне.
   Она медленно, шаг за шагом, спустилась с возвышения, к моему полному удивлению, бросилась перед Торном на колени и опустила голову на его окровавленную грудь.
   Я вытер меч о тунику и вложил его в ножны.
   - Мне очень жаль, - сказал я.
   Женщина, казалось, не слышала меня.
   Я отошел назад, оставив е наедине со своим горем. Я слышал звуки шагов в коридоре. Это были солдаты и повстанцы. Стены дворца уже дрожали от их победной песни.
   Девушка подняла голову в золотой маске и взглянула на меня.
   Я не ожидал, что такая женщина, как Дорна, может испытывать любовь к мужчине.
   И впервые за все это время я услышал голос из-под золотой маски:
   - Торн победил тебя, - сказала она.
   - Не думаю, - сказал я. - А ты, Дорна Гордая, теперь моя пленница.
   Раздался безжалостный смех, руки девушки в золотых перчатках сняли золотую маску и я, увидев лицо девушки, оцепенел.
   На коленях перед Торном стояла не Дорна Гордая, а Вера из Ко-Ро-Ба, которая была его рабыней.
   - Ты видишь, - сказала она, - что мой господин победил тебя, но не мечом, а хитростью. Он выиграл у тебя время, и теперь Дорна Гордая уже далеко.
   - Почему ты это сделала? - крикнул я.
   Она улыбнулась.
   - Торн был очень добр ко мне.
   - Теперь ты свободна.
   Ее голова снова упала на грудь воина и все тело затряслось от рыданий.
   В этот момент в комнату ворвались солдаты вместе с повстанцами во главе с Ларой и Кроном.
   Я сказал, указывая на девушку:
   - Не трогайте ее! Это не Дорна, а Вера, рабыня Торна.
   - Где Дорна? - спросил Крон.
   - Сбежала, - угрюмо ответил я.
   Лара посмотрела на меня.
   - Но дворец окружен, - заметила она.
   - Крыша! - вдруг крикнул я, вспомнив о тарне. - Быстрее туда!
   Лара бежала впереди, а мы за ней. Она показывала дорогу на крышу, уверенно ведя нас по темным коридорам. Наконец мы добрались до спиральной лестницы.
   - Сюда! - крикнула она.
   Я оттолкнул ее назад и бросился вверх по темным ступеням. Вскоре я был уже у двери и одним ударом вышиб ее. Голубой прямоугольник неба ослепил меня.
   Я почувствовал запах огромных крылатых хищников.
   Я выскочил на крышу, невольно зажмурив глаза от яркого света.
   На крыше было три человека - два охранника и надсмотрщик, который мучил меня в подземной тюрьме дворца. Он держал на ремне огромного белого урта, с которым мне уже доводилось встречаться.
   Охранники прилаживали корзину к сбруе большого коричневого тарна. Поводья птицы были прикреплены к корзине. В ней сидела женщина, в которой я сразу узнал Дорну Гордую, хотя она была одета в простые серебряные маску и мантию.
   - Стой! - крикнул я, бросаясь вперед.
   - Убей! - крикнул надсмотрщик, показывая на меня кнутом и спуская с поводка урта, который сразу бросился ко мне.
   Это чудовище, похожее на гигантскую крысу, было быстрее молнии. Двумя огромными прыжками урт пересек крышу и бросился на меня прежде, чем я успел среагировать.
   Я успел только защитить мечом свое горло от его пасти. Дикий вой был слышен, наверное, далеко за стенами Тарны. Он рванулся, и лезвий выскочило у меня из рук. Я обхватил руками его шею и сдавил ее, прижимаясь лицом к грязному белому меху. Меч вывалился у него из пасти и со звоном упал на пол крыши. Я сжимал его горло, стараясь отвести подальше от себя эти страшные челюсти, усеянные тремя рядами острых пилообразных зубов, которые стремились вонзиться в меня.
   Урт катался по крыше, стараясь освободиться от меня. Он прыгал, вертелся, метался из стороны в сторону. Надсмотрщик поднял мой меч и кружил вокруг нас, выбирая момент для удара.
   Я старался, чтобы между мной и надсмотрщиком было тело урта.
   Кровь из пасти зверя залила его белый мех и мои руки. Я чувствовал, что моя голова тоже вся в крови.
   Затем я повернулся так, чтобы открыть свое тело для удара меча. Надсмотрщик издал радостный крик и бросился вперед. Но за мгновение то того, как на меня обрушился его удар, я выпустил горло зверя и бросился под его брюхо. Зверь кинулся на меня и страшные клыки ухватили меня за рубашку, но тут же заревел от боли, а надсмотрщик завопил от ужаса.
   Я выкатился из-под урта и увидел, что тот злобно смотрит на человека с мечом. Ухо зверя было отрублено, из раны хлестала кровь. Он не сводил глаз с человека, ударившего его.
   Надсмотрщик еще раз испуганно вскрикнул, ударил кнутом, но так как он был почти парализован страхом, удар получился слабым и жалким.
   Урт мгновенно прыгнул и подмял его под себя, и только глухое рычание слышалось из спутанного клубка тел.
   Я отвернулся от них и оказался перед охранниками.
   Женщина уже стояла в корзине, натянув поводья.
   Бесстрастная серебряная маска была обращена ко мне. В прорезях виднелись горящие ненавистью глаза.
   Прозвучал приказ:
   - Убейте его!
   Я стоял перед ними совершенно безоружный.
   Но охранники не кинулись ко мне. Один из них ответил женщине:
   - Ты решила покинуть город, следовательно у тебя нет власти.
   - Скотина! - крикнула она и приказала другому воину убить первого.
   - Ты уже больше не правишь в Тарне, - ответил второй солдат.
   - Животные!
   - Если бы ты осталась на троне, мы защищали бы тебя и погибли бы рядом с тобой, - сказал первый воин.
   - Это правда, - подтвердил другой, - оставайся, и наши мечи будут служить тебе до конца. Но раз ты бежишь, то теряешь право командовать нами.
   - Идиоты! - злобно вскрикнула она.
   Затем Дорна Гордая бросила взгляд на меня. Я почти физически ощутил холод, презрение, ненависть и ярость, которые она излучала.
   - Торн погиб за тебя, - сказал я.
   Она рассмеялась.
   - Он был таким же идиотом, как и все вы.
   Я подумал, зачем же Торн отдал жизнь за эту женщину. Ведь даже чувство долга не призывало его к этому. Он присягал Ларе, а не Дорне. А он, тем не менее, нарушил свою клятву и предал татрикс ради Дорны.
   И затем до меня все же дошло, что он любил эту жестокую женщину, хотя ни разу не видел ее лица, ее улыбки, не ощущал ее нежного прикосновения. Но он оказался выше и благороднее той, которую он так безнадежно любил. И эта любовь привела его к предательству, а потом и к гибели...
   - Сдавайся! - крикнул я Дорне.
   - Никогда! - презрительно ответила она.
   - Куда же ты теперь направишься и что будешь делать? - спросил я.
   Я знал, что у Дорны мало шансов выжить в одиночку на Горе. Пусть даже она увезет с собой много золота и серебра, все равно женщина останется женщиной, а на Горе даже серебряной маске нужен меч, чтобы защитить ее.
   Она может стать жертвой хищников, в том числе своего собственного тарна, или ее схватят работорговцы.
   - Отдайся на суд татрикс Тарны, - сказал я.
   Дорна откинула голову назад и расхохоталась.
   - Ты тоже идиот, - прошипела она сквозь смех.
   Руки ее натянули первую пару поводьев. Тарн беспокойно шевельнулся.
   Я оглянулся и увидел, что позади меня стоит Лара и смотрит на Дорну. За ее спиной толпились Крон, Андреас и Линна. Остальные повстанцы тоже поднимались на крышу.