– Я скажу, ловец зверей, закрой рот, иначе сталь лишит тебя возможности им пользоваться! – В глубоко посаженных глазах берсеркера сверкнули красные искорки. Он оскалил клыки, по которым получил свое прозвище.
Хелагрет слегка усмехнулся.
– Умерь свой гнев, человек-оборотень. Я не собираюсь отнимать у тебя твое сокровище. Но ведь мне поручили, так что вреда не будет, если спрошу, верно? – Тон у него был немного насмешливый. Он намекал на то, что Нейл слишком похож на щетинистых и чешуйчатых существ, с которыми сходен своей яростью, чтобы обращаться с ним, как с человеком.
– Если не хочешь договориться об этом, воин, возможно, мы договоримся о другом. Я должен перевезти своих животных в Фарааз. К несчастью, нанятые мной стражники слишком увлеклись вином, которым так славятся «Две гарпии». Теперь они в Башне Чужеземцев, и им дали время подумать над грехом невоздержанности. У меня есть возчики, но они не бойцы. Если ты направляешься на запад, я могу заплатить тебе за охрану, пока мы не доберемся до замка милорда. Возможно, он будет так доволен привезенным, что проявит еще большую щедрость.
Он улыбнулся, переводя взгляд с одного на другого. Мило улыбнулся в ответ. В какую игру играет Хелагрет, он не мог догадаться, но вряд ли ловец зверей так простодушен, как хочет казаться. Хотя Ингрг знаком показал, что это не их наблюдатель, то, что он так усиленно навязывает им свое общество, слишком уж не соответствует его характеру.
– Мы не едем в Фарааз. – Мило старался говорить так же открыто, как и собеседник.
Хелагрет пожал плечами.
– Очень жаль, воин. Милорду необычно повезло в двух его последних поисках. Говорят, он готовится к третьему. Он даже раздобыл некую карту, карту юга…
– Желаю ему третьей удачи, – ответил Мило. – Но мы пойдем своим путем, мастер дрессировщик. А что касается твоих стражников – в городе множество таких, кто готов продать свой меч за хорошую плату.
– Жаль. – Хелагрет покачал головой. – Мне казалось, мы могли бы сойтись, мечник. Может быть, ты увидишь, что, когда отталкиваешь протянутую руку судьбы, она может отомстить.
– Ты нам угрожаешь, ловец зверей? – Нейл сделал шаг вперед.
– Угрожаю? Зачем мне вам угрожать? Чего вам меня бояться? – Хелагрет широко развел руки, словно показывая, что ничем не грозит вспыльчивому берсеркеру.
– Действительно – чего? – впервые вступил в разговор Ингрг. – Человек с Ближних гор.
Впервые Хелагрет перестал улыбаться. На мгновение в его черных глазах промелькнула искра – и тут же исчезла. Он кивнул, словно решил какую-то проблему.
– Я не стыжусь своей крови, эльф. А ты своей? – Не дожидаясь ответа, резко отвернулся и ушел.
Мило почувствовал тепло на правом запястье и быстро опустил взгляд. Браслет чуть светился, но кости не двигались. И тут его внимание привлекло восклицание Нейла. Ингрг поднял руку. Его браслет ярко светился, и эльф смотрел на кости, которые быстро вертелись, используя, как догадывался Мило, всю силу мысли, чтобы ускорить это вращение.
Сверкание погасло, но Ингрг еще долго смотрел на кости. Потом поднял голову.
– У полукровки ничего не вышло – пока колдун прав.
– Что это было? – Собственное невежество раздражало Мило. Очевидно, Ингрг встретился с какой-то неведомой опасностью. А может, и все они трое. Но что это за опасность…
– Он не один. – Свой обычный громкий голос Нейл снизил почти до шепота. Из-под шлема он смотрел на другой конец рынка. Там цепь костров и фонарей давал дрожащий свет – его недостаточно, чтобы осветить прячущихся. Но от лбестящей одежды Хелагрета свет отразился. Торговец должен был идти очень быстро, чтобы так удалиться. Теперь рядом с ним стоял другой человек, в свободной одежде, почти того же цвета, что и тусклые тени. Капюшон его низко надвинут, и поэтому человек едва различим.
– Он разговаривает с друидом, – заметил Ингрг. – А что касается его попытки – он ведь полукровка с Ближних гор. – В голосе эльфа звучало явное отвращение. – Он хотел наложить на нас заклинание, может быть, подчинить своей воле. Но полукровка не в состоянии сделать это один. Он должен пользоваться чьей-то силой. Этот Хелагрет просто предоставлял канал, через который должна была устремиться сила другого. Он установил зрительный контакт, голосовой контакт – и потом ударил!
– Какая сила? Это друид? – предположил Мило. – Хаос?
Ингрг медленно покачал головой.
– Друид – возможно. Но я никогда не слышал о таких заклинаниях. У него с собой был талисман с запахом, и запах этот совершенно незнакомый. Однако, – эльф снова взглянул на свое запястье и браслет на нем, – однако с помощью этого… я смог его победить. Да, колдун был прав. Братья! – В обычно спокойном голосе эльфа звучало волнение, какого Мило раньше не слышал. – Мы должны наострить свой ум, как кузнец-гном оттачивает свое лучшее оружие. Эта сила может стать нашим щитом и оружием, таким, о каком мы и не подозреваем.
– Что ж, хорошо, – согласился Нейл. – У меня есть моя рука и сталь, есть подобие с этим, – он легко прикоснулся к своему кабаньему шлему, – и мало кто осмеливается противостоять мне. Но использовать так свой ум – для меня это ново.
– Они ушли. – Мило следил за Хелагретом и неясной фигурой рядом с ним. – Я думаю, нам стоит последовать их примеру, и побыстрее.
Ингрг уже направился к лошадям, которых отвязал продавец, и собрал все уздечки. Было очевидно, что эльф полностью согласен с мечником.
5. Кольцо забытой силы
Рассвет только проступил серой холодной полоской на небе, когда они выехали из южных городских ворот. Мило, зная, что их ждут пустыни и горы, купил легкие седла, почти подушечки со стременами и различными петлями, к которым можно прикрепить небольшие свертки с одеждой и бутылки воды, которые понадобятся в дикой местности. Он тщательно расспросил относительно местности эльфа; тот, впрочем, сказал, что хоть и знает хорошо леса, о той территории, что лежит перед ними, слышал только легенды и рассказы других людей. Как только они пересекут реку и углубятся в равнины Келанда, ему придется рассчитывать только на свои особые чувства.
Ваймарк согласился вести запасных лошадей; вьючные пони фыркали и ржали, жалуясь на привязанный к их спинам груз.
Перейдя реку вброд, путники повернули на юг. Главным образом потому, что теперь стала отчетливо видна темная крепость колдуна Кайарка за пределами стен Грейхока, а это место разумный человек должен стараться избегать. И пока крепость оставалась видна, Див Дайн энергично перебирал свои молитвенные четки, и даже эльф тревожно поглядывал в том направлении.
Не всем удалось легко сесть верхом. Галт не жаловался, но Ингргу пришлось пустить в ход все свое волшебство, прежде чем человек-ящер смог взобраться на вспотевшую испуганную лошадь. Сидя в седле, он держался сзади, потому что остальных лошадей его соседство выводило из равновесия. Возможно, это было к лучшему: пони, которые шли перед ним, старались не отставать от людей.
Мило думал о прошлом воина в чешуе. Все они попали в игру. Но почему для того, кто стал Галтом, избрана роль человека-ящера? Если бы не браслет, Мило не поверил бы, что Галт может стать частью их отряда.
Нейл Фэнгтус не делал секрета из того, что не доверяет бойцу-чужаку и испытывает к нему отвращение. Он держался как можно дальше от Галта, проехав в голову отряда и заняв место сразу за Ингргом. Никто из других членов пестрой группы не обращался к ящеру, если только в этом не было крайней необходимости.
Теперь они ехали по равнине, поросшей серо-коричневой травой, достигавшей икр всадников. Мило не нравилось, что приходится пересекать открытую равнину, где нет ни деревьев, ни высоких кустов, где можно было бы укрыться. Клыки Гара! Да их можно увидеть со стен Грейхока, если кто-нибудь ими заинтересуется!
Сам не сознавая, он произнес это вслух.
– Любопытно…
Оторвавшись от своих тревожных мыслей, мечник повернул голову. Йевеле не смотрела на него. Взгляд ее был устремлен за реку, к городским стенам.
– Мы под обетом. – Теперь она встретилась взглядом с мечником. – Какая выгода колдуну, если нас остановят в первый же день пути? Смотри, мечник…
Пальцы ее такие же загорелые, как лицо: необычайно длинный указательный она нацелила на траву недалеко от направления их маршрута.
Мило вздрогнул, рассердившись на себя за невнимательность. Отправляться в такой путь, не настораживая постоянно все чувства, хуже глупости. Он подводит своих товарищей.
То, что он увидел, доказывало, что Йевеле, возможно, права: они закрыты для взгляда врага. Трава (очень прочная и острая: если за нее потянешь, можно порезаться) вздрагивала длинной узкой полоской, параллельной их маршруту.
Мило не сомневался, что эта дрожь травы означает некое искажение; только так они могут его заметить, но это искажение прячет их от посторонних взглядов, и только очень сильное заклинание может его разорвать.
– Конечно, долго оно не продержится, – заметила воительница. – Не знаю, какими силами располагает этот Гистасп, но если он сможет нас укрывать, пока мы не доберемся до притока Волда, дальше местность не такая открытая.
– Ты бывала здесь раньше? – спросил Мило. Если девушка знает земли к югу, почему не сказала об этом раньше? До сих пор они полагались только на Ингрга, но эльф сам признавал, что опирается только на инстинкт. Йевеле не ответила прямо, а лишь задала встречный вопрос:
– Ты слышал о Кео Младшем?
Мгновение он тщетно рылся в памяти: слишком много там незнакомого. Потом глубоко вдохнул. Ответ в имени, которое она произнесла, – это что-то из той тьмы, что угрожающе лежит у ног всякого, кто посвятил свой меч Закону. Предательство такое черное, что затмило пути самого Хаоса; смерть такая страшная, что человек, думая о ней, может сойти с ума.
– Но это…
– Да, это впереди. – Голос ее был таким же ровным, как голос Ингрга: девушка хорошо им владела. – Зачем мне думать о подобных ужасах? Я рождена для меча. Ты знаешь обычаи Северных Племен. Те, кто рожден под знаком Единорога, должны в тринадцать лет выбирать: могут вступить в союз или стать матерью, если Рогатая Леди желает увеличить число своих последователей. Ребенок, всегда девочка, учится в соответствии с традициями своего клана.
Моя мать отказалась от Единорога и своей волей вступила в союз. Она стала мастером меча и учителем. Но настали тяжелые дни для нашего клана, три года подряд выпадал неурожай, и еды хватало только для стариков и детей. Поэтому все, кто владеет оружием, кто может участвовать в походах и сражаться – а моя мать была валькирией, – Йевеле гордо вскинула голову, – собрали совет. Согласно обычаю они не могли вступить снова в отряды, но их мастерство высоко ценилось на рынке меча и копья. Мой клан… двадцать пять человек поклялись в верности моей матери. Они приехали в Грейхок, чтобы продать свои услуги, получить плату авансом и отослать в клан, чтобы поддержать жизнь остальных. И вот под командованием моей матери они поступили на службу к Регору из Вара…
Память Мило отшатнулась от этого имени.
– Те, кому повезло, умерли, – бесстрастно продолжала Йевеле. – Моя мать не была столь счастлива. Когда с ней покончили… это неважно. Я уже расплатилась с двумя долгами, и доказательства висят в святилище Луны нашего клана. Я принесла клятву крови, когда принимала меч. Поэтому я не присоединяюсь к отрядам, я Искательница.
– И поэтому ты явилась в Грейхок, – медленно сказал Мило. – Но ты ведь не… не Йевеле, помнишь? Мы в плену, как все остальные…
Она медленно покачала головой.
– Я Йевеле – неважно, кем я была в другом месте и в другом времени, когда колдун призвал нас. Разве ты не чувствуешь то же самое, мечник? – Впервые она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза. – Я Йевеле, и все, чем была и чем стала Йевеле, в моем распоряжении. И если только Гистасп не сыграет с нами какую-нибудь иную шутку, так все и останется. Он наложил на нас обет, который я не могу разорвать. Но когда этот путь останется позади – если он когда-нибудь останется, – меня снова свяжет моя кровная клятва. Два приношения Рогатой Леди я сделала – и должна сделать еще два, если останусь жива.
Его охватил холод. То, что ранее привлекало в ней его внимание, было всего лишь завесой, скрывающей внутреннюю суть, а эта суть такова, что ни одному мужчине не принесет тепло. И Мило снова подумал, почему именно они оказались захваченными игрой. Может, их нынешние роли определила какая-то странность и необычность характеров.
Он отчаянно пытался вспомнить Игру. Однако в голове было пусто, и Мило даже подумал, не иллюзия ли и ложь рассказ Гистаспа. Но оставался браслет на руке: то, что он подчиняется чарам костей, служит доказательством истинности рассказа колдуна.
Больше они не разговаривали. И вообще отряд продвигался почти бесшумно; лишь глухо стучали копыта, да изредка, когда запах высохшей, мертвой травы вызывал раздражение, кто-нибудь откашливался, прочищал горло и нос.
Солнце затянулось тусклой пеленой. Когда они далеко ушли от города, Мило сделал остановку. Покормили животных зерном, но не позволили им пастись, напоили из своих шлемов, прежде чем самим поесть жесткого дорожного хлеба. Такой хлеб нужно долго жевать, прежде чем сумеешь проглотить. Галт извлек из своей сумки мелкую сушеную рыбу и смолол в порошок грозными зубами.
Мило заметил, что линии движения травы застыли, сомкнулись вокруг них, словно окружили отряд прочной стеной. Он показал остальным. Эльф и Дин Дайн кивнули.
– Иллюзия, – равнодушно заметил Ингрг.
Но у священника нашлось другое слово.
– Магия. А это значит, что неизвестно, как долго она будет нас укрывать. – Он повторил предупреждение Йевеле.
– Можно найти укрытие у реки. – Девушка взяла в руку последние крошки, собираясь заканчивать еду. – Там есть скалы…
Ингрг резко повернул к ней голову, внимательно посмотрел в лицо девушке своими раскосыми глазами, словно пытался проникнуть в ее мысли. Йевеле слизала крошки и встала. Выражение лица у нее было отчужденное и спокойное, как и у эльфа.
– Нет, друг эльф, – ответила она на незаданный вопрос. – Я не бывала здесь раньше. Но у меня есть достаточно причин знать эту дорогу. Мои родичи погибли в походе Кео Младшего.
Узкой рукой Ингрг сделал быстрый жест. Остальные быстро повернули головы к девушке. Молчание нарушил Нейл:
– Это было грязное дело.
Див Дайн что-то бормотал над своими четками, а Ваймарк энергично кивнул, соглашаясь с замечанием берсеркера. Если Галт понимал, о чем идет речь, он никак этого не проявил, глаза рептилии оставались почти закрытыми. Однако мгновение спустя хриплый голос оторвал всех от тяжелых воспоминаний.
– Заклинание слабеет. – И ящер когтистым пальцем указал на линии на траве.
Ингрг согласился с ним.
– У таких чар всегда есть пределы во времени и расстоянии. Нам лучше двигаться дальше… мне не нравится эта открытая местность. – Конечно, его племя всегда предпочитает леса и горы.
Галт прав. Линии на траве изменились. Иногда они становились отчетливо видны, но иногда пропадали, так что Мило даже думал, что они исчезли совсем. Путники торопливо сели на лошадей и поехали дальше.
Тусклое небо над головой, поблекшая трава под ногами – все смешалось в один серый тон. Все молчали и ехали быстро: необходимо до наступления темноты добраться до воды. На одного пони были навьючены пустые мехи для воды. Путники сочли неблагоразумным наполнять их в Грейхоке. Такое действие сообщило бы любому наблюдателю, что они направляются на равнины. Они рассчитывали на то, что река принимает три больших притока, прежде чем сворачивает на север и расширяется.
В пути Мило постоянно поглядывал на линию искажений. И когда она совсем исчезла, он почувствовал себя более беззащитным, чем на улицах Грейхока.
Ингрг натянул поводья.
– Вода – не очень далеко впереди. Они ощущают ее запах, так же как я… – Он показал на лошадей и пони, которые быстрей пошли вперед. – Но в такой сухой местности вода привлекает всякую жизнь. Подъезжайте медленно, а я поеду вперед.
С некоторым трудом удалось сдержать животных. Однако это в конце концов удалось, а Ингрг пустил свою лошадь галопом.
Эльф хорошо знал, о чем говорит. Вскоре ему удалось найти убежище, где их не смогут обнаружить. Обнаружить с помощью зрения, потому что никогда нельзя быть уверенным, что кто-нибудь обладающий силой не использует заклинания, чтобы обнаружить жизнь. И только посвященный в состоянии скрыться от такого обнаружения.
Скалы у реки – это было все-таки преувеличение. Здесь русло, высыхая летом и снова наполняясь в дождливые сезоны, углубилось в равнину. Вдоль течения росли кусты и деревья, а в том месте, куда привел Ингрг, было еще кое-что. В прошлом разбушевавшаяся вода вырвала большой кусок береговой скалы, образовав пещеру. Вход в нее, конечно, открытый, но его можно замаскировать ветками.
В таком месте можно даже развести костер. Мысль об этом нормальном и успокаивающем тепле немного развеяла беспокойство Мило. Он был уверен, что все разделяют его мысли, хотя об этом и не говорили. Расседлав лошадей и сняв с них груз, напоили животных, стреножили и пустили щипать скудную траву у края воды.
Мило, Нейл, Йевеле и Ваймарк мечами нарубили ветвей. Крупными замаскировали вход в пещеру, из мелких устроили нечто вроде постели на почве и песке под нависающим камнем.
Див Дайн занялся размещением поклажи, а Ингрг пешком пошел вверх по течению, насторожив зрение и обоняние. Он отыскал этот временный лагерь, но инстинкт подсказывал ему, что нужно быть готовым к любым неожиданностям.
Галт вошел в воду, начал переворачивать мелкие камни, острыми когтями подцеплять добычу и отправлять ее, извивающуюся, в рот. Мило, наблюдая за ним, старался сдержать отвращение. Если ящер может кормиться сам, значит больше провизии сохранится в дороге для них. Но смотреть внимательней на то, что ловил Галт, Мило не хотел.
Они разожгли небольшой костер, поддерживая его сухими ветвями, почти не дающими дыма. Ящеру костер не нравился (а может, не нравилась близость людей и эльфа); остальные сели у огня полукругом.
Ночью, конечно, нужно будет караулить, но сейчас еще светло и охрана не нужна. Мило протянул руки к огню. Он не замерз – его тревожила необычность происходящего. Мило Джейгон много раз ночевал в прошлом таким образом, но его преследовали и другие воспоминания.
– Мечник!
Настойчивый голос вырвал его из задумчивости. Автоматически опустив руку на рукоять меча, он оглянулся, ожидая увидеть врага, который какой-то хитростью сумел незаметно подобраться к ним.
Но говорил не Ингрг. Вперед наклонился Див Дайн, внимательно глядя на руки Мило.
– Мечник, эти кольца…
Кольца? Мило снова поднес руки к огню. Его внимание было так сосредоточено на браслете и той власти, которой он обладал (или на том, как использовать эту власть в свою пользу), что он совершенно забыл о кольцах на больших пальцах. Очевидно, они были такой неотъемлемой частью того человека, которым он стал, что он даже не ощущал их тяжести.
Один камень овальный и туманный, другой продолговатый зеленый с красными прожилками; оба как будто не слишком дорогие, а оправа – просто кольца чистого золота.
– А что с ними? – спросил Мило.
– Откуда они у тебя? – спросил Див Дайн, и в голосе его звучал какой-то неутоленный голод. Пройдя мимо Йевеле и едва не столкнув ее, Див Дайн присел возле Мило, так что тот не успел даже отодвинуться, схватил его за руки и поднес их к глазам, внимательно вглядываясь сначала в один камень, потом в другой.
– Откуда они у тебя? – снова спросил он.
– Не знаю…
– Не знаешь? Как ты можешь не знать? – В голосе священника звучал гнев.
– Ты забыл, кто мы? – Йевеле придвинулась ближе. – Он Мило Джейгон, мечник, точно так же, как ты Див Дайн, священник. Но наши воспоминания не полны…
– Ты скажи мне, что это за камни! – заговорил Мило. – В чем их ценность? Ты помнишь это? – Он не пытался высвободить руки. Кольца действительно необычные, и если в них заключено что-то полезное или вредное и этот собиратель и хранитель знаний что-то об этом знает, чем скорее узнает он сам, тем лучше.
– Это предметы силы. – Див Дайн не отрывал взгляда от камней. – Я знаю это – даже своей неполной памятью. Вот этот, – он приблизил руку с зеленым камнем к огню, – он тебе ничего не напоминает?
Мило тоже вгляделся в камень. Но смог увидеть только бессмысленное переплетение тонких нитей с крошечными точками – эти точки там и тут так малы, что с трудом поддаются невооруженному глазу.
– А ты что видишь? – Ему не хотелось сознаваться в собственном невежестве; лучше выведать, что знает священник.
– Это карта! – В голосе звучала такая убежденность, что Мило понял: Див Дайн не сомневается в своем открытии.
– Карта. – Теперь Нейл и Ингрг тоже придвинулись.
– Слишком мелкая и непонятная. – Берсеркер покачал головой.
Но эльф, внимательно осмотрев кольцо, взял сухую ветку из груды, лежавшей у костра, и пригладил полоску земли.
– Держи руку неподвижно! – приказал он. – Сейчас посмотрим…
Переводя взгляд с камня на землю и назад, он прижал конец ветки к земле и принялся наносить линии и точки. Получившийся рисунок не имел никакого смысла для Мило, но священник изучал его с глубоким интересом.
– Да, да, так оно и есть! – торжествующе воскликнул он, когда Ингрг поставил последнюю точку и откинулся на корточках, критически разглядывая свою работу. Но у Мило рисунок не вызывал никаких воспоминаний. Если для той его части, которая была мечником, рисунок имеет какой-то смысл, именно это воспоминание погребено слишком глубоко.
– Я ничего подобного не видел, – произнес свой приговор Нейл.
А бард рассмеялся.
– Судя по выражению лица нашего друга, – он кивком указал на Мило, – он в таком же замешательстве, как и ты, берсеркер, хотя кольцо принадлежит ему. Может, твои молитвы, – он посмотрел на Дива Дайна, – или твой зоркий глаз, – повернулся к Ингргу, – дадут нам ответ? Как бард, я бывал в разных местах, но мне эти линии ничего не говорят. А может, ответ знает воительница?
Наступило молчание, потом все одновременно заговорили. Никто не знал ответа. Мило высвободил руки.
– Кажется, эту загадку нам не решить…
– Но почему ты носишь эти кольца? – настаивал священник. – Я думаю, что без причины их, – он указал на кольца, – на тебе не было бы. Ты мечник, твое дело – оружие и, может, одно-два легких заклинания. Но эти вещи обладают подлинной силой…
– Какой силой? – вмешалась Йевеле.
– Это не сила Хаоса, – сразу ответил Див Дайн. – Будь иначе, Ингрг и я и даже скальд это почувствовали бы.
– Что ж, если это и карта, то она не указывает нам никакого пути. – Мило потряс большим пальцем правой руки. – А что с другим камнем? – И он поднес к огню второй камень, тусклый и безжизненный.
Див Дайн покачал головой.
– Нет даже никаких догадок. Но вот что, мечник. Если хочешь, я могу испытать небольшое заклинание и попробую узнать, что ты носишь. Предметы силы никогда нельзя оставлять без внимания. Их нужно опасаться. А если они попадают в руки невежд, результат может быть ужасен.
Мило колебался. Может, если он снимет кольца… Ему не хотелось носить их, пока Див Дайн экспериментирует. Но когда он попытался снять кольца, то обнаружил, что они сидят так же прочно, как браслет. Священник, видя его усилия, как будто не удивился.
– Я так и думал – они наложены на тебя, как обет наложен на всех нас.
– Что же мне делать? – Мило смотрел на кольца. Неожиданно они превратились в угрозу. Мило не нравилась близость предметов силы, сути которых он не понимает. Ведь Див Дайн сказал, что кто-то может использовать их для того, чтобы заставить его, Мило, действовать вопреки воле.
– Хочешь, чтобы я попробовал?
Мило нахмурился. Ему не хотелось, чтобы на нем сосредоточивалась магия. Но, с другой стороны, если кольца опасны, ему нужно как можно скорее об этом узнать.
– Хорошо, – с явной неохотой ответил он.
6. Те, кто идут по следу…
Сумерки набросили на окружающее снаружи темный занавес. Галт встал со своего места в стороне от остальных. Когтями прочнее затянул пояс – свою единственную одежду поверх шкуры. На поясе висел меч – не стальной: влажность его среды обитания быстро покончила бы со сталью, – но выглядящий гораздо более зловеще. Меч костяной, и края его усажены матового молочного цвета острыми зубьями. Галт вооружен также кинжалом – длиной с руку от локтя до ладони. Кинжал тоньше меча и скрыт в чешуйчатых ножнах. Однако не менее страшно природное вооружение ящера: всякий при виде его когтей и клыков подходил бы к нему осторожно.
Галт на общем языке просвистел:
– Я буду караулить.
Нейл приподнялся, как будто собирался возразить. Как всегда при взгляде на Галта, он мрачно хмурился. Встал и Ваймарк, преградив дорогу берсеркеру. Хотя бард ростом гораздо меньше Нейла, но проделано это было так искусно, что Галт исчез в темноте, прежде чем Нейл смог ему помешать.
– Змеешкурый! – произнес, словно выплюнул Нейл. – У него нет права находиться рядом с настоящими людьми!
Африта развернулась, подняла голову, которую удобно устроила под подбородком берсеркера, распахнула глаза, раскрыла пасть и зашипела. Нейл поднял большую руку и толстыми мозолистыми пальцами осторожно почесал псевдодракона под нижней челюстью.
– У Галта такой же браслет, – сказал Мило. – Возможно, мы нравимся ему не больше, чем он тебе.
– Нравится мне! – взорвался Нейл. – Да они все измараны Хаосом. Моего брата по оружию такой же ящер стащил вниз и разорвал на куски, когда мы углубились в Тройланские болота. Ужасное было дело, и мне никогда не забыть ту вонь! Что с того, что на нем браслет? Ящеричий народ утверждает, что он нейтрален, но хорошо известно, что он скорее склоняется на сторону Хаоса, чем Закона.