— Куда ушёл торговец? — спросил он у пленника на береговом малайском.
Жёлто-белые полумесяцы показались в углах испуганных глаз: мальчишка взглянул Кейну в лицо. Но оставался немым как к возбуждённым вопросам американца, так и к более спокойным словам голландца.
— Вам что-то нужно? Может, я смогу помочь…
Упираясь рукой о стену покинутой хижины, рядом с ними стоял туземец с прямой спиной. На нём были тренировочные брюки, белые и безупречно чистые, как костюмы европейцев, но коричневая грудь и широкие плечи оставались голыми. Никакой тюрбан не прятал его коротко остриженные волосы, и говорил он по-английски медленно, но отчётливо, как будто извлекая нужные слова из глубин памяти.
— Тут недавно был торговец, — начал Кейн. Он старался догадаться, с каких островов этот человек. Парень был явно не араб и не китаец, а рост и фигура у него ничем не напоминали филиппинцев, которых до того видел американец. С другой стороны, он не походил и на моро или жителя Соломоновых островов. Неподпиленные белые зубы в широком, приятно улыбающемся рту никогда не окрашивал сок бетеля, да и вообще стандарты личной гигиены и чистоты у этого человека были необыкновенно высокие для здешнего жителя.
— Торговец, здесь? — незнакомец сумел выразить вежливое недоверие самым необидным образом. — Но эта хижина пустует уже много недель. Она пользуется дурной славой у горожан. Они говорят, что тут жил демон.
Мальчик, которого по-прежнему держал Кейн, что-то быстро выпалил, потом вырвался из рук американца, немного расслабившего хватку, нырнул в проход между двумя хижинами и исчез. Услышав его слова, туземец нахмурился.
— Что он сказал? — спросил Кейн.
— Что демон возвращался, но снова ушёл. Значит здесь кто-то побывал, — он проскользнул в хижину, и Кейн увидел, что он внимательно оглядывает грязное помещение. — Кто был этот торговец? Моро, араб, китаец? — спросил он, выходя с пустыми руками.
— Японец, И очень торопился попасть домой, — коротко ответил Сэм.
Снова в быстрой улыбке сверкнули белые зубы.
— Если он японец, легко поверить, что ему хочется побыстрее вернуться домой. Островитяне не очень любят своих последних хозяев. Но этот человек вам сейчас нужен?
— А что если сначала ты расскажешь нам, почему так интересуешься нашими делами? — Сэм смотрел на высокого туземца, держа руки недалеко от оружия, которое так небрежно привесил на пояс сегодня утром.
— Конечно, скажу. Потому что, господа, я шёл за вами в надежде оказаться чем-нибудь полезным. Меня зовут Джаспер Фортнайт, и я из американского Самоа.
— Американское Самоа! Да до него половина океана! — воскликнул Кейн.
Да, действительно далековато отсюда. Но в военное время многие уезжают далеко от дома. Я служил помощником капитана на торговой шхуне, которую японцы утопили в этих водах. И теперь жду корабль, на котором можно было бы уплыть. У меня есть документы помощника.
А тем временем здесь, на Целебесе, я работаю дежурным в отеле. Ваш корабль, «Самба», — первый вошедший в порт за много недель. Я надеюсь найти на нём место. Поэтому я и пошёл за вами. Я говорю на многих островных диалектах и надеялся, что вы окажете мне любезность отрекомендовать меня капитану «Самбы». Сможете?
— Вначале посмотрим, чем ты нам поможешь, — ответил Сэм. — Узнай, где этот японский торговец.
— Позвольте поговорить с соседями, — Фортнайт двинулся к ближайшей населённой хижине. — В Манадо много глаз, и всё, что здесь происходит, кому-то становится известно, — он произнёс одну-две фразы в дверь. После довольно продолжительного молчания послышался ответ. Но говорящий не показывался, и было совершенно ясно, что жильцы хижины не очень рады разговору.
Кейн подтолкнул Сэма.
— На каком диалекте он говорит?
— Не знаю. Наверное, на каком-то местном. Очень полезный человек, верно? Просто через край проливается добрая воля и бойскаутство…
Двумя шагами к ним приблизился Джаспер.
— Ваш торговец находился здесь два дня. Но никто у него ничего не покупал и никто не видел, как он ушёл…
— Настоящая или ложная слепота? — спросил Кейн.
— Не знаю. Может, и то и другое. Но они никогда не признаются…
Но тут его прервал голос из хижины. Внимательно Послушав, он беспомощно развёл руки.
— Они говорят, что это всё, что они этого человека не знают, а спрашивать дальше значит вызвать гнев демона. Они хотят, чтобы мы ушли.
— Что ж, — Лоренс поправил шлем, — вот и всё. Я тоже за это. Даже пытка не даст нам больше. Поищем ещё?
— Конечно! Он мог исчезнуть здесь как облачко дыма, но я не верю, чтобы он отправился в глубь суши. Нет, сейчас против него все туземцы. Когда-то жители внутренних районов Целебеса были охотниками за головами, и в некоторых местах многие с радостью вернулись бы к древнему развлечению. А власти не станут интересоваться каким-то пропавшим японцем. Но если он направился к морю, кто-нибудь в гавани его видел.
И они поспешили к причалам, и Фортнайт за ними. Очевидно, самоанец не хотел упустить шанс устроиться на «Самбу». Кейн несколько раз оценивающе оглядывался на него. Незнакомец был явно настроен дружески, и что-то располагающее чувствовалось в его улыбке и спокойном поведении. Оставалось только проверить, на самом ли деле он изобретательный иэнергичный искатель работы или искусный лжец. Судя по всему, этот город целиком в кармане у Хакруна, и этот человек вполне мог быть агентом старика моро.
Подойдя к заполненной народом гавани, где разгружалось и грузилось множество небольших туземных судёнышек, Сэм остановился, а Кейн невинно спросил:
— Ну, с чего начнём? Если этот парень захочет спрятаться, нам потребуется бригада берегового патруля, чтобы отыскать его. И если никто не захочет признаваться, что видел его, что нам останется?
Сэм нахмурился и мимо груд берегового мусора направился к группе туземцев, которые разговаривали на краю линии прилива. Один из них повернулся, чтобы выплюнуть розовую слюну бетеля, и заметил нисея. Он даже не стал торопиться, как будто не ценил Сэма настолько, чтобы удостоить его поспешным отступлением. Лениво встал и направился дальше по берегу. Собеседники последовали за ним.
— Видели? — спросил Марусаки. — Это дело исчезнувшего торговца горячее, очень горячее…
— Да, это легко заподозрить, — согласился Лоренс. — Или просто Хакрун перестал нам улыбаться и объявил об этом — публично. Фортнайт, а ты можешь задать несколько вопросов так, чтобы к тебе не отнеслись, как прокажённому?
— Попробую, сэр, если хотите.
Сэм потянул себя за нижнюю губу и мрачно нахмурился, но Кейн кивнул. Поэтому Фортнайт их оставил и направился назад в город. Плечи у него обвисли, и смотрел он только на пыльную дорогу. Воплощение человека, которому отказали в работе. Кейн следил за самоанцем, пока тот не скрылся из виду. Враг илидруг, этот Фортнайт хорош, определённо хорош! Теперь он всюду будет рассказывать, как ему отказали, и у собеседников развяжутся языки. Да, Фортнайт явно знаток разных трюков. Но кто такой этот Фортнайт?
— Хорош, не правда ли? — спросил Кейн у Сэма.
— Слишком хорош! Можно подумать, что он не новичок в этой игре…
— Согласен, — Лоренс протянул руку к сигарете, которую предложил Кейн, но рука его чуть дрожала. Как только Голландец заметил эту дрожь, он покраснел и так крепко сжал сигарету, что просыпал табак.
— Старые страхи не умирают, — с неловким смехом объяснил он. — После нескольких последних лет я тревожусь, когда не могу удовлетворительно объяснить события или появление новых людей. Даже шорох ботинка о камень может встревожить, особенно ночью. Вы должны простить мне эту глупость…
— У нас тоже есть любимые воспоминания, — прервал его Кейн. — Мне кажутся весьма непривлекательными заострённые бамбуковые прутья, а Сэму не нравятся большие пёстрые ветви деревьев в джунглях. Они напоминают ему живых представителей семейства рептнлий. Но Фортнайт…
— Сигареттен, туан?
— Привет! Ты вернулся?
Маленький попрошайка опять оказался рядом. На этот раз он вытянул обе грязные ручонки, а на измазанном лице сияла уверенная улыбка.
— Сигареттен? — вторично попросил он. А когда Кейн не проявил, как в первый раз, желания достать пачку, добавил негромко: — Он… — и замолчал, глядя на сигареты.
— Он… Кто он? — Кейн положил одну сигарету в грязную ладонь и достал ещё одну из пачки.
— Торговец… он ушёл…
Вторая сигарета присоединилась к первой.
— Ушёл к демонам, минхеер американец. Он из Запретной Земли…
— Из Запретной Земли? А где это?..
Но мальчишка оказался слишком быстрым. Он выхватил из руки Кейна всю пачку сигарет и убежал, легко увернувшись от Сэма.
— Запретная Земля… — американцы повернулись к Лоренсу в надежде услышать объяснение.
— Может быть кое-что… или ничего. Туземцы приписывают торговцу сверхъестественное происхождение, возможно, это всё. Можем расспросить Ван Блеекера.
— Кое-что достигнуто, — Сэм повертел серебряный доллар. — Любопытно, имеем ли мы сегодня право на такое заявление?
— Будем надеяться, Кейн сунул руки в карманы, в которых не осталось сигарет.
Глава 7
— Запретная Земля? — Ван Блеекер улыбнулся чуть свысока. — Одна из старейших островных легенд. Я удивляюсь вам, Ван Норрис. Как вы могли на это клюнуть? Вы ведь не новичок в Ост-Индии.
— Разве кто-нибудь может сказать, что знает Ост-Индию? — возразил Лоренс. — Я не слышал о Запретной Земле.
— Это примерно то же самое, что Лемурия и Атлантида. Сказочный остров, которым в мире и изобилии правит султан или раджа. Жители острова не знают ни болезней, ни опасностей. Говорят, обитатели Запретной Земли так довольны своей жизнью, что у них появился неприятный обычай: они убивают всех иноземцев, попавших на остров. Не хотят, чтобы грехи мира ворвались в их рай.
— В каждой сказке есть зерно истины, — заметил Сэм.
— А на чём основана эта легенда?
— Действительно, в Ост-Индии до появления европейцев существовали островные королевства. Вспомните историю принцев Бали и Явы. Через моря не раз прокатывались волны иммиграции из Индии. И вполне вероятно, что какой-нибудь полуварварский северный раджа устроил себе здесь карманное королевство, хотя до нас не дошли свидетельства его величия. Джунгли быстро поглощают романтическое прошлое. Ражда мог даже в течение целого поколения защищать своё господство, убивая всех иноземцев. Но жил он не меньше пятисот лет назад. Так что я не верю, будто наш торговец имеет с ним дело…
— Значит, вы считаете, что за этой историей ничего не кроется?
— Да, — откровенно ответил Кейну Ван Блеекер. — Но кто-нибудь мог оживить эту сказку для своих целей. И я согласен, что если с делом связан Хакрун, жди неприятностей.
— Мы ничего не узнаем, кроме того, что несколько проа вышли в море. Торговец мог уплыть на одной из них.
— По-моему, Ван Норрис, ваш торговец исчез навсегда. Особенно, если Хакрун почему-то против него. Мне это дело не нравится, совсем не нравится!
— От Хакруна жди неприятностей? — Кейн прикусил сломанный ноготь большого пальца. Сэм спокойно сидел разглаживая снятый пиджак. Но Лоренс склонился вперёд и беспрестанно крутил серебряный браслет у себя на запястье.
— От Хакруна всегда следует ждать неприятностей! — ответил капитан. — Но если бы он был настроен против нас, никакой, даже самый дружески настроенный японец с нами бы не разговаривал. Если Хакрун сам основал своё королевство в Запретной Земле, он может ожидать пришельцев.
— А что он пытается скрыть? — спросил Сэм.
— Что-нибудь очень большое, но такое, с чем можно быстро справиться. Хакрун понимает, что с концом войны вернутся большие компании и правительственный контроль. Он может вести свою игру только ограниченное время. Поэтому его находка — что-то такое, с чего можно быстро снять сливки. Это не шахта и не нефть…
— Остаётся…
— Жемчуг, — Лоренс вставил одно-единственное слово в обсуждение.
Ван Блеекер со свистом выдохнул через сжатые зубы. На его обветренном лице появилось голодное выражение.
— Жемчуг — повторил он. Пальцы его сжали край стола, словно он пытался ухватить эти замёрзшие шарики морского света. — Да, это подходит. Жемчуг! Новое жемчужное поле, может быть, вообще нетронутое!
— Но можно ли разработать поле тайно? — возразил Кейн. — Ему понадобятся ныряльщики, оборудование для погружения и…
— Ныряльщики у него есть. До войны он владел долей в нескольких кораблях, собиравших жемчуг на Австралийской банке. И туземным ныряльщикам не нужно оборудование, только очки, хороший нож и камень для тяжести. Да, какое-то время он может в одиночку разрабатывать поле. Конечно, когда появятся правительственные патрульные корабли, его монополии придёт конец. Но до этого он успеет добыть целое состояние — и спрятать его в своих сундуках. А если поле не тронуто и особенно богато, он получит целых десять состояний.Жемчуг сейчас в цене; всю войну он не поступал на рынок.
— Да, в чём дело? — чуть погодя нетерпеливо спросил капитан у подошедшего стюарда.
— Человек пришёл с берега. Говорит, что у него сообщение для молодых американских господ. — Важное сообщение.
— Ручаюсь, это Фортнайт! Это тот самоанец, о котором мы вам рассказывали, сэр, — объяснил Кейн. — Можно его пустить сюда?
— Конечно. Приведите!
Да, это был Фортнайт. Но в рубашке и с сумкой в руке. В другой руке остроконечная фуражка морского офицера, но без всяких знаков различия. Он приветствовал капитана жестом, напоминающим салют, затем повернулся к американцам.
— Ну, что ты узнал?
— Многое, сэр, — ответил Фортнайт Кейну. — Торговец, которого вы ищете, находился в Манадо несколько дней, но никто не знает, откуда он явился. Совсем недавно в сумерках причалил корабль оранг-лаутов, морских цыган, и отплыл на рассвете. Никто с этим торговцем не имел дел, никто ничего не покупал, но однажды поздно вечером к нему в хижину приходил человек. Между ними произошла ссора. А когда этот человек ушёл, видели, как торговец выбрался из хижины и мыл лицо водой из запасов соседа.
— А что этот посетитель?
— Несомненно, человек, который мне это рассказывал, его узнал, сэр. Но страх его оказался сильнее алчности. Никакие предложения денег не могли развязать ему язык. Но в своемстремлении умолчать о посетителе он проговорился о других вещах. Он считает, что у торговца что-то отобрали силой и что торговец задержался в городе в надежде вернуть своё.
— «Нараратна»!
— Вы имеете в виду ожерелье, которое показывал вам Хакрун? — спросил Кейн у Лоренса.
Голландец энергично кивнул.
— То, что я отказался купить, — ответил он, взглянув на внимательно слушающего самоанца. — Вполне может быть. В некоторых местах оно стоит многие тысячи. Его можно использовать и для шантажа. Но если у него забрали «Нараратну», где он сам её взял?
— Не будем сходить с курса, — вмешался Ван Блеекер.
— Итак, торговец задержался, надеясь вернуть свою собственность?
— Так считает мой свидетель, сэр. Но после посещения американцев сегодня днём он исчез. И я ничего не смог узнать об этом исчезновении. Как будто даже упоминать об его исчезновении запрещено.
— Вполне вероятно, — заметил Сэм. — Тут есть обычай молчать о делах, которые считаются не подходящими для чужеземцев. Ещё какие-нибудь новости?
— Только то, что недавно в дом Абдула Хакруна были приглашены три человека, и один из них — капитан «Летящего по ветру».
— Похоже, мы расшевелили муравейник. Разговариваем с торговцем, и он тут же исчезает. Навещаем старого господина, и он посылает за капитаном своего корабля. Если бы я был мнительным… — Кейн рассмеялся.
Но Ван Блеекер внимательно разглядывал Фортнайта.
— Мне сообщили, что у тебя есть документы помощника…
Фортнайт достал из кармана пиджака, который нёс на руке, прочный конверт л вытряхнул оттуда несколько сложенных вчетверо листков. Когда Ван Блеекер прочёл третий, брови его поднялись, он положил документы и снова посмотрел на самоанца.
— Итак, ты служил у Редферна?
— Да, сэр. Он научил меня всему, что я знаю.
— А что стало с капитаном Редферном?
Лицо самоанца оставалось бесстрастным, но Кейн заметил, что он крепче сжал полу пиджака.
— Мы шли на север на «Леопарде». Капитан Редферн несколько дней не включал радио, у него был приступ лихорадки. Японская подводная лодка разорвала нам днище, прежде чем мы узнали об объявлении войны. Это было 10 декабря 1941 года. Мы спаслись в лодках, вернее, в лодке, потому что успели спустить только одну до того, как «Леопард» затонул. Японцы расстреляли нас из пулемёта, и капитан…, капитан погиб, сэр. Через две недели выживших подобрал американский эсминец.
Потом я плавал на грузовых кораблях, где мог найти место. Но я самоанец, и не все капитаны похожи на Майкла Редферна. Им не нужен офицер-туземец…
— У меня все офицерские должности заняты, — заметил Ван Блеекер.
— Знаю, сэр. Но я уже какое-то время провёл в Манадо и хотел бы уплыть. До того как капитан Редферн сделал меня своим помощником, я был неплохим матросом.
— Хорошо. Скажи Фельдеру, чтобы внёс тебя в список. Мне пригодится человек с твоим знанием островов.
— Спасибо, сэр, — в голосе его звучала благодарность, но он не утратил достоинства. И отдал Ван Блеекеру офицерский салют, выходя из каюты.
Возможно, это единственное стоящее, что мы нашли в этом порту, — заметил капитан «Самбы».
— Как это? — спросил Кейн.
— Я слышал о Капитане Редферне и его методах. Если этот парень служил с ним — а именно так говорится в его документах, — он стоит двоих современных моряков. Майкл Редферн был опытен в островной торговле. Говорят, его отец плавал здесь ещё во времена чайной торговли. Он не вернулся из моря. У всех Редфернов Ост-Индия в крови. Вдали от коралловых морей они бывают несчастны. А Майкл Редферн верил в туземцев. В дни, когда большинство белых обращалось с ними, как с животными, причём не очень умными, у Редферна появилась привычка подбирать островных мальчишек, которые ему нравились, и давать им образование. Обычно они учились на моряков. У него было очень немного неудач, а кое-кто изего учеников стал открывателем новых земель. Я знаю лично покрайней мере двоих, которые преуспели. Один до войны владел туристическим бюро на Гавайях, он организовывал туристские круизы по островам на пароходах. Второй командовал собственным кораблём и владел ещё двумя. Он занимался торговлей копрой. Итак, японцы прикончили Редферна. Ну, на борту «Самбы» для его ребят всегда найдётся место.
Над головой застыла оранжево-лимонная луна, от носа «Самбы» расходились полосы холодного огня. Фосфорицирующие струи рисовали в воде фантастический узоры. Кейн опирался обеими локтями на поручень и следил за игрой огней внизу. Все эти разговоры о Хакруне… Конечно, он опасный и коварный человек. Но несомненно, что и у Ван Блеекера в рукаве кое-что припрятано. И ещё этот доллар — С.Р. 1944. Именно 1944 году Родни Сэйфилд исчез над тем самым морем, к которому они теперь плывут на юг.
Вспыхнул голландский темперамент Ван Блеекера. Никакой торговли в Манадо не было — по крайней мере, для хозяина «Самбы». Поэтому они и плывут в Беси на юге, чтобы снова попытать счастья. И только пророк может предсказать, куда направит из Беси свой корабль упрямый Ван Блеекер.
«Скрываться на юге». Этот японский торговец вполне мог бы ещё кое-что рассказать, если бы удалось загнать его в угол. Может, Хакрун действительно открыл новое жемчужное поле. Хотя Лоренс считает, что этого недостаточно, чтобы он пытался изгнать всех из южных морей. Но кто может там скрываться? Экипаж немецкой подводной лодки? Остатки японцев? Туземные подстрекатели, ожидающие возможности высадиться на Яве? Слишком много возможностей…
— Грант взял Ричмонд!
Рука Кейна застыла на поручне. Во рту появился сладковатый привкус, волосы на затылке зашевелились. Но он не повернулся лицом к тени, откуда донёсся шёпот. Ответил достаточно спокойно:
— Линкольн освободил рабов.
Больше года назад он такими словами отозвался на пароль человека в джунглях, тот человек напоминал груду костей, прикрытых обрывками ткани.
— Кто вы? — спросил он у темноты.
— Друг, лейтенант Кейн. У меня приказ капитана Буна связаться с вами при первой же возможности. Мы решили, что лучше всего подойдёт старый пароль…
— Фортнайт! — Кейн наконец-то узнал голос.
— Да, сэр. Я уже несколько лет на службе в армии США. К тому же я родился на американской земле. Сейчас я впервые смог застать вас одного, лейтенант…
— Забудьте об этом лейтенанте. Я теперь штатский, Фортнайт. Итак, вы та самая связь, которую обещал Буи. Можно было догадаться. Есть у вас для меня сообщения?
— Я собирался задать вам тот же самый вопрос, сэр. Слухов много, но настоящих новостей нет. Всем нам очень повезло, что подвернулась «Самба»: никакой другой корабль ещё много недель не направится на юг. Я два месяца пытался найти такой корабль и не смог попасть даже на шлюпку…
Кейн, прищурившись, смотрел в ночь.
— Похоже, кому-то не нужны посетители. Хакруну?
— Думаю, да. Но почему, я не смог узнать. Он но любит японцев, хотя они его не тронули когда захватили Целебес. Можно подумать, что они его побаивались. У него больше власти в этих морях, чем считаете вы, белые, сэр. Он не только прямой потомок великих султанов моро, но и обладает неисчислимым богатством. Его желание здесь закон. Но мне кажется, что сам Хакрун встревожен. За последние шесть недель он собрал сотню бойцов и держит их при себе. «Летящего по ветру» тоже вооружили, на него доставили кучу ящиков на прошлой неделе ночью. В таких могут быть только боеприпасы.
— Он как будто готовит частную войну. И вы считаете, что это наша забота?
— Настолько наша, что когда я доложил эти факты капитану Буну, он приказал мне срочно связаться с вами и объединить наши силы на «Самбе». Капитана Ван Блеекера необходимо уговорить заняться тайной Хакруна. Это очень важно. Капитан Бун считает, что в это центр всех неприятностей, которые происходят в море Банда.
— Ван Блеекера не нужно уговаривать. Он и так сердит на Хакруна. Считает, что старик сорвал ему торговлю. А тут ещё дело с этим колдовским посохом…
— Да, но… — Фортнайт колебался.
Кейн сунул руки в карманы и, развернувшись, впервые посмотрел в лицо тёмной тени, какой казался самоанец.
— Итак, этот трюк разыгран нашей стороной? Зачем?
— Нам нужно было задержать «Самбу» в Джоло и вызвать у капитана Ван Блеекера подозрение о нечестной игре. Капитан Буи хорошо знает упрямство капитана. Он решил, что капитана нужно привести в соответствующее настроение, чтобы вы смогли повлиять на него. Так ведь и получилось?
— Получилось так хорошо, что я не хотел бы оказаться рядом с ним одним прекрасным ярким солнечным утром, когда капитану Ван Блеекеру всё станет ясно. Мы несколько раз выслушивали его планы насчёт гуру, когда этот несчастный попадёт к нему в руки. Голландский язык, Фортнайт, отлично приспособлен для проклятий…
— Несомненно, сэр. Но пока нет необходимости сообщать капитану Ван Блеекеру все подробности…
— Подробности вашего заговора? Невежество часто становится благословением. Конечно, вы не скажете мне, кто сыграл роль чёрного колдуна?
— Мне это неизвестно, сэр…
— Ну, хорошо. Пока он так хорошо скрывает свои следы, он в безопасности. Я буду молчать. Но не собираюсь допускать, чтобы Ван Блеекер снова становился мишенью неумных шуток!
— От вас и не потребуется такая жертва, сэр. Теперь настроение капитана Ван Блеекера вполне отвечает нашим планам. И помните, сэр, это строго между нами… это… это…
— Это совещание? Хорошо. Но Сэму тоже нужно сообщить о планах на будущее. Он один из ребят Буна, вы ведь знаете?
— Конечно, сержанту Марусаки следует сказать. Это вполне понятно. Но лучше, чтобы нас не видели вместе, если в этом нет особой необходимости. Экипаж «Самбы» предан капитану. К тому же моряки здесь сообразительные и любопытные. А третий господин… Йонхеер Ван Норрис…
Кейн фыркнул.
— Вы сбились0 с курса, Фортнайт. Лоренс Ван Норрис несколько лет играл в эти игры, только по другую сторону Земного шара.
— Может, слишком долго играл, сэр.
— Что вы имеете в виду?
— Только то, что вы и сами должны были заметить, сэр. Йонхеер Ван Норрис слишком долго жил на пределе. Такие люди могут стать опасны — и для себя и для других. Возможны два конца: либо они сжигают себя, дут их умирает, либо становятся хроническими истериками. Внимательней понаблюдайте за своим другом, сэр…
Кейн глубже сунул руки в карманы.
— Я вам не верю, — решительно заявил он. — Лоренс может показаться нервным, но если что-то в нём и изменилось, то он только стал спокойнее и бдительней. Я видел, как он становился совершенно другим человеком, когда встречался с Лао и Хакруном…
— Тем не менее прошу вас, сэр, не рассказывать ему о наших контактах…
— Я не собирался это делать. У бедняги и так есть чём подумать. Зачем говорить ему, что война ещё не кончилась? Ну, а какой ваш следующий шаг? Вы получили приказ Буна?
Жёлто-белые полумесяцы показались в углах испуганных глаз: мальчишка взглянул Кейну в лицо. Но оставался немым как к возбуждённым вопросам американца, так и к более спокойным словам голландца.
— Вам что-то нужно? Может, я смогу помочь…
Упираясь рукой о стену покинутой хижины, рядом с ними стоял туземец с прямой спиной. На нём были тренировочные брюки, белые и безупречно чистые, как костюмы европейцев, но коричневая грудь и широкие плечи оставались голыми. Никакой тюрбан не прятал его коротко остриженные волосы, и говорил он по-английски медленно, но отчётливо, как будто извлекая нужные слова из глубин памяти.
— Тут недавно был торговец, — начал Кейн. Он старался догадаться, с каких островов этот человек. Парень был явно не араб и не китаец, а рост и фигура у него ничем не напоминали филиппинцев, которых до того видел американец. С другой стороны, он не походил и на моро или жителя Соломоновых островов. Неподпиленные белые зубы в широком, приятно улыбающемся рту никогда не окрашивал сок бетеля, да и вообще стандарты личной гигиены и чистоты у этого человека были необыкновенно высокие для здешнего жителя.
— Торговец, здесь? — незнакомец сумел выразить вежливое недоверие самым необидным образом. — Но эта хижина пустует уже много недель. Она пользуется дурной славой у горожан. Они говорят, что тут жил демон.
Мальчик, которого по-прежнему держал Кейн, что-то быстро выпалил, потом вырвался из рук американца, немного расслабившего хватку, нырнул в проход между двумя хижинами и исчез. Услышав его слова, туземец нахмурился.
— Что он сказал? — спросил Кейн.
— Что демон возвращался, но снова ушёл. Значит здесь кто-то побывал, — он проскользнул в хижину, и Кейн увидел, что он внимательно оглядывает грязное помещение. — Кто был этот торговец? Моро, араб, китаец? — спросил он, выходя с пустыми руками.
— Японец, И очень торопился попасть домой, — коротко ответил Сэм.
Снова в быстрой улыбке сверкнули белые зубы.
— Если он японец, легко поверить, что ему хочется побыстрее вернуться домой. Островитяне не очень любят своих последних хозяев. Но этот человек вам сейчас нужен?
— А что если сначала ты расскажешь нам, почему так интересуешься нашими делами? — Сэм смотрел на высокого туземца, держа руки недалеко от оружия, которое так небрежно привесил на пояс сегодня утром.
— Конечно, скажу. Потому что, господа, я шёл за вами в надежде оказаться чем-нибудь полезным. Меня зовут Джаспер Фортнайт, и я из американского Самоа.
— Американское Самоа! Да до него половина океана! — воскликнул Кейн.
Да, действительно далековато отсюда. Но в военное время многие уезжают далеко от дома. Я служил помощником капитана на торговой шхуне, которую японцы утопили в этих водах. И теперь жду корабль, на котором можно было бы уплыть. У меня есть документы помощника.
А тем временем здесь, на Целебесе, я работаю дежурным в отеле. Ваш корабль, «Самба», — первый вошедший в порт за много недель. Я надеюсь найти на нём место. Поэтому я и пошёл за вами. Я говорю на многих островных диалектах и надеялся, что вы окажете мне любезность отрекомендовать меня капитану «Самбы». Сможете?
— Вначале посмотрим, чем ты нам поможешь, — ответил Сэм. — Узнай, где этот японский торговец.
— Позвольте поговорить с соседями, — Фортнайт двинулся к ближайшей населённой хижине. — В Манадо много глаз, и всё, что здесь происходит, кому-то становится известно, — он произнёс одну-две фразы в дверь. После довольно продолжительного молчания послышался ответ. Но говорящий не показывался, и было совершенно ясно, что жильцы хижины не очень рады разговору.
Кейн подтолкнул Сэма.
— На каком диалекте он говорит?
— Не знаю. Наверное, на каком-то местном. Очень полезный человек, верно? Просто через край проливается добрая воля и бойскаутство…
Двумя шагами к ним приблизился Джаспер.
— Ваш торговец находился здесь два дня. Но никто у него ничего не покупал и никто не видел, как он ушёл…
— Настоящая или ложная слепота? — спросил Кейн.
— Не знаю. Может, и то и другое. Но они никогда не признаются…
Но тут его прервал голос из хижины. Внимательно Послушав, он беспомощно развёл руки.
— Они говорят, что это всё, что они этого человека не знают, а спрашивать дальше значит вызвать гнев демона. Они хотят, чтобы мы ушли.
— Что ж, — Лоренс поправил шлем, — вот и всё. Я тоже за это. Даже пытка не даст нам больше. Поищем ещё?
— Конечно! Он мог исчезнуть здесь как облачко дыма, но я не верю, чтобы он отправился в глубь суши. Нет, сейчас против него все туземцы. Когда-то жители внутренних районов Целебеса были охотниками за головами, и в некоторых местах многие с радостью вернулись бы к древнему развлечению. А власти не станут интересоваться каким-то пропавшим японцем. Но если он направился к морю, кто-нибудь в гавани его видел.
И они поспешили к причалам, и Фортнайт за ними. Очевидно, самоанец не хотел упустить шанс устроиться на «Самбу». Кейн несколько раз оценивающе оглядывался на него. Незнакомец был явно настроен дружески, и что-то располагающее чувствовалось в его улыбке и спокойном поведении. Оставалось только проверить, на самом ли деле он изобретательный иэнергичный искатель работы или искусный лжец. Судя по всему, этот город целиком в кармане у Хакруна, и этот человек вполне мог быть агентом старика моро.
Подойдя к заполненной народом гавани, где разгружалось и грузилось множество небольших туземных судёнышек, Сэм остановился, а Кейн невинно спросил:
— Ну, с чего начнём? Если этот парень захочет спрятаться, нам потребуется бригада берегового патруля, чтобы отыскать его. И если никто не захочет признаваться, что видел его, что нам останется?
Сэм нахмурился и мимо груд берегового мусора направился к группе туземцев, которые разговаривали на краю линии прилива. Один из них повернулся, чтобы выплюнуть розовую слюну бетеля, и заметил нисея. Он даже не стал торопиться, как будто не ценил Сэма настолько, чтобы удостоить его поспешным отступлением. Лениво встал и направился дальше по берегу. Собеседники последовали за ним.
— Видели? — спросил Марусаки. — Это дело исчезнувшего торговца горячее, очень горячее…
— Да, это легко заподозрить, — согласился Лоренс. — Или просто Хакрун перестал нам улыбаться и объявил об этом — публично. Фортнайт, а ты можешь задать несколько вопросов так, чтобы к тебе не отнеслись, как прокажённому?
— Попробую, сэр, если хотите.
Сэм потянул себя за нижнюю губу и мрачно нахмурился, но Кейн кивнул. Поэтому Фортнайт их оставил и направился назад в город. Плечи у него обвисли, и смотрел он только на пыльную дорогу. Воплощение человека, которому отказали в работе. Кейн следил за самоанцем, пока тот не скрылся из виду. Враг илидруг, этот Фортнайт хорош, определённо хорош! Теперь он всюду будет рассказывать, как ему отказали, и у собеседников развяжутся языки. Да, Фортнайт явно знаток разных трюков. Но кто такой этот Фортнайт?
— Хорош, не правда ли? — спросил Кейн у Сэма.
— Слишком хорош! Можно подумать, что он не новичок в этой игре…
— Согласен, — Лоренс протянул руку к сигарете, которую предложил Кейн, но рука его чуть дрожала. Как только Голландец заметил эту дрожь, он покраснел и так крепко сжал сигарету, что просыпал табак.
— Старые страхи не умирают, — с неловким смехом объяснил он. — После нескольких последних лет я тревожусь, когда не могу удовлетворительно объяснить события или появление новых людей. Даже шорох ботинка о камень может встревожить, особенно ночью. Вы должны простить мне эту глупость…
— У нас тоже есть любимые воспоминания, — прервал его Кейн. — Мне кажутся весьма непривлекательными заострённые бамбуковые прутья, а Сэму не нравятся большие пёстрые ветви деревьев в джунглях. Они напоминают ему живых представителей семейства рептнлий. Но Фортнайт…
— Сигареттен, туан?
— Привет! Ты вернулся?
Маленький попрошайка опять оказался рядом. На этот раз он вытянул обе грязные ручонки, а на измазанном лице сияла уверенная улыбка.
— Сигареттен? — вторично попросил он. А когда Кейн не проявил, как в первый раз, желания достать пачку, добавил негромко: — Он… — и замолчал, глядя на сигареты.
— Он… Кто он? — Кейн положил одну сигарету в грязную ладонь и достал ещё одну из пачки.
— Торговец… он ушёл…
Вторая сигарета присоединилась к первой.
— Ушёл к демонам, минхеер американец. Он из Запретной Земли…
— Из Запретной Земли? А где это?..
Но мальчишка оказался слишком быстрым. Он выхватил из руки Кейна всю пачку сигарет и убежал, легко увернувшись от Сэма.
— Запретная Земля… — американцы повернулись к Лоренсу в надежде услышать объяснение.
— Может быть кое-что… или ничего. Туземцы приписывают торговцу сверхъестественное происхождение, возможно, это всё. Можем расспросить Ван Блеекера.
— Кое-что достигнуто, — Сэм повертел серебряный доллар. — Любопытно, имеем ли мы сегодня право на такое заявление?
— Будем надеяться, Кейн сунул руки в карманы, в которых не осталось сигарет.
Глава 7
«То же самое, то Лемурия и Атлантида»
«Много необычных рассказов приходит из прошлого; ни один человек не может подтвердить их достоверность»
Из вахтенного журнала Дату Кумза
— Запретная Земля? — Ван Блеекер улыбнулся чуть свысока. — Одна из старейших островных легенд. Я удивляюсь вам, Ван Норрис. Как вы могли на это клюнуть? Вы ведь не новичок в Ост-Индии.
— Разве кто-нибудь может сказать, что знает Ост-Индию? — возразил Лоренс. — Я не слышал о Запретной Земле.
— Это примерно то же самое, что Лемурия и Атлантида. Сказочный остров, которым в мире и изобилии правит султан или раджа. Жители острова не знают ни болезней, ни опасностей. Говорят, обитатели Запретной Земли так довольны своей жизнью, что у них появился неприятный обычай: они убивают всех иноземцев, попавших на остров. Не хотят, чтобы грехи мира ворвались в их рай.
— В каждой сказке есть зерно истины, — заметил Сэм.
— А на чём основана эта легенда?
— Действительно, в Ост-Индии до появления европейцев существовали островные королевства. Вспомните историю принцев Бали и Явы. Через моря не раз прокатывались волны иммиграции из Индии. И вполне вероятно, что какой-нибудь полуварварский северный раджа устроил себе здесь карманное королевство, хотя до нас не дошли свидетельства его величия. Джунгли быстро поглощают романтическое прошлое. Ражда мог даже в течение целого поколения защищать своё господство, убивая всех иноземцев. Но жил он не меньше пятисот лет назад. Так что я не верю, будто наш торговец имеет с ним дело…
— Значит, вы считаете, что за этой историей ничего не кроется?
— Да, — откровенно ответил Кейну Ван Блеекер. — Но кто-нибудь мог оживить эту сказку для своих целей. И я согласен, что если с делом связан Хакрун, жди неприятностей.
— Мы ничего не узнаем, кроме того, что несколько проа вышли в море. Торговец мог уплыть на одной из них.
— По-моему, Ван Норрис, ваш торговец исчез навсегда. Особенно, если Хакрун почему-то против него. Мне это дело не нравится, совсем не нравится!
— От Хакруна жди неприятностей? — Кейн прикусил сломанный ноготь большого пальца. Сэм спокойно сидел разглаживая снятый пиджак. Но Лоренс склонился вперёд и беспрестанно крутил серебряный браслет у себя на запястье.
— От Хакруна всегда следует ждать неприятностей! — ответил капитан. — Но если бы он был настроен против нас, никакой, даже самый дружески настроенный японец с нами бы не разговаривал. Если Хакрун сам основал своё королевство в Запретной Земле, он может ожидать пришельцев.
— А что он пытается скрыть? — спросил Сэм.
— Что-нибудь очень большое, но такое, с чем можно быстро справиться. Хакрун понимает, что с концом войны вернутся большие компании и правительственный контроль. Он может вести свою игру только ограниченное время. Поэтому его находка — что-то такое, с чего можно быстро снять сливки. Это не шахта и не нефть…
— Остаётся…
— Жемчуг, — Лоренс вставил одно-единственное слово в обсуждение.
Ван Блеекер со свистом выдохнул через сжатые зубы. На его обветренном лице появилось голодное выражение.
— Жемчуг — повторил он. Пальцы его сжали край стола, словно он пытался ухватить эти замёрзшие шарики морского света. — Да, это подходит. Жемчуг! Новое жемчужное поле, может быть, вообще нетронутое!
— Но можно ли разработать поле тайно? — возразил Кейн. — Ему понадобятся ныряльщики, оборудование для погружения и…
— Ныряльщики у него есть. До войны он владел долей в нескольких кораблях, собиравших жемчуг на Австралийской банке. И туземным ныряльщикам не нужно оборудование, только очки, хороший нож и камень для тяжести. Да, какое-то время он может в одиночку разрабатывать поле. Конечно, когда появятся правительственные патрульные корабли, его монополии придёт конец. Но до этого он успеет добыть целое состояние — и спрятать его в своих сундуках. А если поле не тронуто и особенно богато, он получит целых десять состояний.Жемчуг сейчас в цене; всю войну он не поступал на рынок.
— Да, в чём дело? — чуть погодя нетерпеливо спросил капитан у подошедшего стюарда.
— Человек пришёл с берега. Говорит, что у него сообщение для молодых американских господ. — Важное сообщение.
— Ручаюсь, это Фортнайт! Это тот самоанец, о котором мы вам рассказывали, сэр, — объяснил Кейн. — Можно его пустить сюда?
— Конечно. Приведите!
Да, это был Фортнайт. Но в рубашке и с сумкой в руке. В другой руке остроконечная фуражка морского офицера, но без всяких знаков различия. Он приветствовал капитана жестом, напоминающим салют, затем повернулся к американцам.
— Ну, что ты узнал?
— Многое, сэр, — ответил Фортнайт Кейну. — Торговец, которого вы ищете, находился в Манадо несколько дней, но никто не знает, откуда он явился. Совсем недавно в сумерках причалил корабль оранг-лаутов, морских цыган, и отплыл на рассвете. Никто с этим торговцем не имел дел, никто ничего не покупал, но однажды поздно вечером к нему в хижину приходил человек. Между ними произошла ссора. А когда этот человек ушёл, видели, как торговец выбрался из хижины и мыл лицо водой из запасов соседа.
— А что этот посетитель?
— Несомненно, человек, который мне это рассказывал, его узнал, сэр. Но страх его оказался сильнее алчности. Никакие предложения денег не могли развязать ему язык. Но в своемстремлении умолчать о посетителе он проговорился о других вещах. Он считает, что у торговца что-то отобрали силой и что торговец задержался в городе в надежде вернуть своё.
— «Нараратна»!
— Вы имеете в виду ожерелье, которое показывал вам Хакрун? — спросил Кейн у Лоренса.
Голландец энергично кивнул.
— То, что я отказался купить, — ответил он, взглянув на внимательно слушающего самоанца. — Вполне может быть. В некоторых местах оно стоит многие тысячи. Его можно использовать и для шантажа. Но если у него забрали «Нараратну», где он сам её взял?
— Не будем сходить с курса, — вмешался Ван Блеекер.
— Итак, торговец задержался, надеясь вернуть свою собственность?
— Так считает мой свидетель, сэр. Но после посещения американцев сегодня днём он исчез. И я ничего не смог узнать об этом исчезновении. Как будто даже упоминать об его исчезновении запрещено.
— Вполне вероятно, — заметил Сэм. — Тут есть обычай молчать о делах, которые считаются не подходящими для чужеземцев. Ещё какие-нибудь новости?
— Только то, что недавно в дом Абдула Хакруна были приглашены три человека, и один из них — капитан «Летящего по ветру».
— Похоже, мы расшевелили муравейник. Разговариваем с торговцем, и он тут же исчезает. Навещаем старого господина, и он посылает за капитаном своего корабля. Если бы я был мнительным… — Кейн рассмеялся.
Но Ван Блеекер внимательно разглядывал Фортнайта.
— Мне сообщили, что у тебя есть документы помощника…
Фортнайт достал из кармана пиджака, который нёс на руке, прочный конверт л вытряхнул оттуда несколько сложенных вчетверо листков. Когда Ван Блеекер прочёл третий, брови его поднялись, он положил документы и снова посмотрел на самоанца.
— Итак, ты служил у Редферна?
— Да, сэр. Он научил меня всему, что я знаю.
— А что стало с капитаном Редферном?
Лицо самоанца оставалось бесстрастным, но Кейн заметил, что он крепче сжал полу пиджака.
— Мы шли на север на «Леопарде». Капитан Редферн несколько дней не включал радио, у него был приступ лихорадки. Японская подводная лодка разорвала нам днище, прежде чем мы узнали об объявлении войны. Это было 10 декабря 1941 года. Мы спаслись в лодках, вернее, в лодке, потому что успели спустить только одну до того, как «Леопард» затонул. Японцы расстреляли нас из пулемёта, и капитан…, капитан погиб, сэр. Через две недели выживших подобрал американский эсминец.
Потом я плавал на грузовых кораблях, где мог найти место. Но я самоанец, и не все капитаны похожи на Майкла Редферна. Им не нужен офицер-туземец…
— У меня все офицерские должности заняты, — заметил Ван Блеекер.
— Знаю, сэр. Но я уже какое-то время провёл в Манадо и хотел бы уплыть. До того как капитан Редферн сделал меня своим помощником, я был неплохим матросом.
— Хорошо. Скажи Фельдеру, чтобы внёс тебя в список. Мне пригодится человек с твоим знанием островов.
— Спасибо, сэр, — в голосе его звучала благодарность, но он не утратил достоинства. И отдал Ван Блеекеру офицерский салют, выходя из каюты.
Возможно, это единственное стоящее, что мы нашли в этом порту, — заметил капитан «Самбы».
— Как это? — спросил Кейн.
— Я слышал о Капитане Редферне и его методах. Если этот парень служил с ним — а именно так говорится в его документах, — он стоит двоих современных моряков. Майкл Редферн был опытен в островной торговле. Говорят, его отец плавал здесь ещё во времена чайной торговли. Он не вернулся из моря. У всех Редфернов Ост-Индия в крови. Вдали от коралловых морей они бывают несчастны. А Майкл Редферн верил в туземцев. В дни, когда большинство белых обращалось с ними, как с животными, причём не очень умными, у Редферна появилась привычка подбирать островных мальчишек, которые ему нравились, и давать им образование. Обычно они учились на моряков. У него было очень немного неудач, а кое-кто изего учеников стал открывателем новых земель. Я знаю лично покрайней мере двоих, которые преуспели. Один до войны владел туристическим бюро на Гавайях, он организовывал туристские круизы по островам на пароходах. Второй командовал собственным кораблём и владел ещё двумя. Он занимался торговлей копрой. Итак, японцы прикончили Редферна. Ну, на борту «Самбы» для его ребят всегда найдётся место.
Над головой застыла оранжево-лимонная луна, от носа «Самбы» расходились полосы холодного огня. Фосфорицирующие струи рисовали в воде фантастический узоры. Кейн опирался обеими локтями на поручень и следил за игрой огней внизу. Все эти разговоры о Хакруне… Конечно, он опасный и коварный человек. Но несомненно, что и у Ван Блеекера в рукаве кое-что припрятано. И ещё этот доллар — С.Р. 1944. Именно 1944 году Родни Сэйфилд исчез над тем самым морем, к которому они теперь плывут на юг.
Вспыхнул голландский темперамент Ван Блеекера. Никакой торговли в Манадо не было — по крайней мере, для хозяина «Самбы». Поэтому они и плывут в Беси на юге, чтобы снова попытать счастья. И только пророк может предсказать, куда направит из Беси свой корабль упрямый Ван Блеекер.
«Скрываться на юге». Этот японский торговец вполне мог бы ещё кое-что рассказать, если бы удалось загнать его в угол. Может, Хакрун действительно открыл новое жемчужное поле. Хотя Лоренс считает, что этого недостаточно, чтобы он пытался изгнать всех из южных морей. Но кто может там скрываться? Экипаж немецкой подводной лодки? Остатки японцев? Туземные подстрекатели, ожидающие возможности высадиться на Яве? Слишком много возможностей…
— Грант взял Ричмонд!
Рука Кейна застыла на поручне. Во рту появился сладковатый привкус, волосы на затылке зашевелились. Но он не повернулся лицом к тени, откуда донёсся шёпот. Ответил достаточно спокойно:
— Линкольн освободил рабов.
Больше года назад он такими словами отозвался на пароль человека в джунглях, тот человек напоминал груду костей, прикрытых обрывками ткани.
— Кто вы? — спросил он у темноты.
— Друг, лейтенант Кейн. У меня приказ капитана Буна связаться с вами при первой же возможности. Мы решили, что лучше всего подойдёт старый пароль…
— Фортнайт! — Кейн наконец-то узнал голос.
— Да, сэр. Я уже несколько лет на службе в армии США. К тому же я родился на американской земле. Сейчас я впервые смог застать вас одного, лейтенант…
— Забудьте об этом лейтенанте. Я теперь штатский, Фортнайт. Итак, вы та самая связь, которую обещал Буи. Можно было догадаться. Есть у вас для меня сообщения?
— Я собирался задать вам тот же самый вопрос, сэр. Слухов много, но настоящих новостей нет. Всем нам очень повезло, что подвернулась «Самба»: никакой другой корабль ещё много недель не направится на юг. Я два месяца пытался найти такой корабль и не смог попасть даже на шлюпку…
Кейн, прищурившись, смотрел в ночь.
— Похоже, кому-то не нужны посетители. Хакруну?
— Думаю, да. Но почему, я не смог узнать. Он но любит японцев, хотя они его не тронули когда захватили Целебес. Можно подумать, что они его побаивались. У него больше власти в этих морях, чем считаете вы, белые, сэр. Он не только прямой потомок великих султанов моро, но и обладает неисчислимым богатством. Его желание здесь закон. Но мне кажется, что сам Хакрун встревожен. За последние шесть недель он собрал сотню бойцов и держит их при себе. «Летящего по ветру» тоже вооружили, на него доставили кучу ящиков на прошлой неделе ночью. В таких могут быть только боеприпасы.
— Он как будто готовит частную войну. И вы считаете, что это наша забота?
— Настолько наша, что когда я доложил эти факты капитану Буну, он приказал мне срочно связаться с вами и объединить наши силы на «Самбе». Капитана Ван Блеекера необходимо уговорить заняться тайной Хакруна. Это очень важно. Капитан Бун считает, что в это центр всех неприятностей, которые происходят в море Банда.
— Ван Блеекера не нужно уговаривать. Он и так сердит на Хакруна. Считает, что старик сорвал ему торговлю. А тут ещё дело с этим колдовским посохом…
— Да, но… — Фортнайт колебался.
Кейн сунул руки в карманы и, развернувшись, впервые посмотрел в лицо тёмной тени, какой казался самоанец.
— Итак, этот трюк разыгран нашей стороной? Зачем?
— Нам нужно было задержать «Самбу» в Джоло и вызвать у капитана Ван Блеекера подозрение о нечестной игре. Капитан Буи хорошо знает упрямство капитана. Он решил, что капитана нужно привести в соответствующее настроение, чтобы вы смогли повлиять на него. Так ведь и получилось?
— Получилось так хорошо, что я не хотел бы оказаться рядом с ним одним прекрасным ярким солнечным утром, когда капитану Ван Блеекеру всё станет ясно. Мы несколько раз выслушивали его планы насчёт гуру, когда этот несчастный попадёт к нему в руки. Голландский язык, Фортнайт, отлично приспособлен для проклятий…
— Несомненно, сэр. Но пока нет необходимости сообщать капитану Ван Блеекеру все подробности…
— Подробности вашего заговора? Невежество часто становится благословением. Конечно, вы не скажете мне, кто сыграл роль чёрного колдуна?
— Мне это неизвестно, сэр…
— Ну, хорошо. Пока он так хорошо скрывает свои следы, он в безопасности. Я буду молчать. Но не собираюсь допускать, чтобы Ван Блеекер снова становился мишенью неумных шуток!
— От вас и не потребуется такая жертва, сэр. Теперь настроение капитана Ван Блеекера вполне отвечает нашим планам. И помните, сэр, это строго между нами… это… это…
— Это совещание? Хорошо. Но Сэму тоже нужно сообщить о планах на будущее. Он один из ребят Буна, вы ведь знаете?
— Конечно, сержанту Марусаки следует сказать. Это вполне понятно. Но лучше, чтобы нас не видели вместе, если в этом нет особой необходимости. Экипаж «Самбы» предан капитану. К тому же моряки здесь сообразительные и любопытные. А третий господин… Йонхеер Ван Норрис…
Кейн фыркнул.
— Вы сбились0 с курса, Фортнайт. Лоренс Ван Норрис несколько лет играл в эти игры, только по другую сторону Земного шара.
— Может, слишком долго играл, сэр.
— Что вы имеете в виду?
— Только то, что вы и сами должны были заметить, сэр. Йонхеер Ван Норрис слишком долго жил на пределе. Такие люди могут стать опасны — и для себя и для других. Возможны два конца: либо они сжигают себя, дут их умирает, либо становятся хроническими истериками. Внимательней понаблюдайте за своим другом, сэр…
Кейн глубже сунул руки в карманы.
— Я вам не верю, — решительно заявил он. — Лоренс может показаться нервным, но если что-то в нём и изменилось, то он только стал спокойнее и бдительней. Я видел, как он становился совершенно другим человеком, когда встречался с Лао и Хакруном…
— Тем не менее прошу вас, сэр, не рассказывать ему о наших контактах…
— Я не собирался это делать. У бедняги и так есть чём подумать. Зачем говорить ему, что война ещё не кончилась? Ну, а какой ваш следующий шаг? Вы получили приказ Буна?