– Смотрите, лесные воины! – проговорила она, пока он раздумывал об этом. Она сняла, развернула свою поклажу и вытряхнула ее содержимое, оказавшееся небольшим куском какой-то массы…
Фуртиг покачал головой и попытался сосредоточить внимание на этом странном комке. Смотреть на него было противно, и подвело даже его острое зрение. Фуртигу даже захотелось вырвать из рук Лили-Ха этот мерзкий комок, потому что тошнило от одного его вида.
Однако она продолжала разворачивать омерзительную субстанцию все больше и больше. А потом закуталась в нее целиком. Наконец она высунула из этой гадости голову и сказала:
– Это – еще один секрет Демонов, открытый не очень давно. У Гаммажа два таких плаща, просто он разрезал надвое один большой. Когда я надеваю его, то никто не сможет меня увидеть. А если и попытается, то напрочь повредит себе зрение. Так что не волнуйтесь за меня, воины, а смотрите лучше за собой и идите как можно быстрее. Эта летающая штуковина сама выдаст себя звуком. Если мы услышим, как она приближается, то сразу прячьтесь в первое попавшееся укрытие. Я встречу вас во-он у тех деревьев. Счастливого вам пути, – прибавила она.
Теперь Фуртиг совершенно не мог на нее смотреть. Она закуталась в неприятную материю с головой, и ее стало совсем не видно. Фуртиг повернулся и услышал, как она выскользнула от окна, и различил только слабый звук ее шагов.
– Похоже, у этих проклятых Демонов найдется ответ на любую проблему, – заметил Фоскатт. – Давай надеяться, что их секреты обернуться против них же самих. А Лили-Ха! Посмотри, как она быстро продвигается вперед. Такой плащ действительно пригодился бы и нам во время охоты, брат по клану!
Окно оказалось достаточно крупным, что они сумели пролезть в него вдвоем. Фуртиг спрыгнул на землю и ощутил радостное чувство. Как хорошо ощущать под ногами свежую влажную глину, а не цементные и пыльные дороги Демонов. Он уже не смотрел вперед, чтобы не портить зрение мерцанием в лунном свете одеяния, в котором ушла Лили-Ха, но вспомнил свои охотничьи навыки и пригнулся, как его учили, когда он был еще зеленым юнцом.
Было очень трудно постоянно прислушиваться к звукам, идущим с неба. Ведь вполне вероятно, что летающий аппарат возвращается. Только когда он оказался в почти непроходимых кустах, растущих за пределами открытой местности, то вздохнул с облегчением.
– Отличная пробежка, не так ли? – усмехнулся Фоскатт. – Но где…
Фуртиг осмотрелся вокруг. Он уловил какой-то запах, явно исходящий не от Лили-Ха. Не-ет, он был сильный и зловонный. По-видимому ветер принес запах Клыкастых, причем, возможно, не одного, а целой группы. И это не на шутку удивило его, поскольку Клыкастые не интересовались ни Логовищами, ни их прошлым. Их вообще можно было встретить очень редко в этих местах.
Между Народом и Клыкастыми по-прежнему сохранялось перемирие. Эти два народа жили на одной территории. Клыкастые питались корнями и прочей растительностью. Впрочем, сами Клыкастые являли собой увесистые куски мяса и годились в пищу Народу. Но перемирие есть перемирие, и поэтому с ними не связывались.
Фуртиг услышал тихое похрюкивание. Так Клыкастые переговаривались между собой. Никто из Народа не умел имитировать эти звуки, хотя понимали язык их воинов, издаваемый при помощи горла и языка. И еще они понимали жесты и могли на них ответить.
Неужели это предостережение? Неужели Клыкастые знают о летающем аппарате? Наверняка тогда бы они не прятались в тени кустов. Фуртиг издал протяжный крик, предупреждая их о приближении. Он не стал дожидаться Фоскатта, а вступил в плотную полосу тяжелого смрада, который привел его к похрюкивающим Клыкастым.
Когда он подошел к ним, они тотчас же выстроились, готовясь к бою. Они опустили крупные головы, украшенные длиннющими загнутыми клыками, из-за которых и получили прозвище, и, немного припав к земле, наблюдали за Фуртигом. Старые воины-самцы разглядывали его своими маленькими красными глазками. Двое самцов помоложе рыли копытами землю, предупреждая, что просто так они не сдадутся.
Фуртиг понял, что увидел не все их семейство, как он ожидал. Он не увидел ни женщин, ни детей. Он видел только воинов, возглавляемых Старейшиной, а позади него собралось несколько молодых самцов, у которых еще не было собственных семей. Фуртиг знал этого Старейшину по жуткому шраму, пересекающему его рыло. В отличие от Народа, Клыкастые передвигались на четырех ногах. К тому же они не пользовались оружием, если не считать такого, которое им предоставила сама природа. Но, находясь всегда вместе, представляли собой силу, не уступавшую Народу из Пещер или Логовищ.
По их виду Фуртиг догадался, что они страшно раздражены, и решил приближаться к ним с большой осторожностью. Ибо прекрасно знал нрав Сломанного Носа, когда тот пребывал в скверном настроении. Наконец Фуртиг остановился, не подходя к ним ближе, и сел, свернув хвост колечком вокруг ноги, что означало знак мира.
Один из юнцов гневно хрюкнул. Другой обнажил жуткие клыки. Фуртиг не обратил на них никакого внимания. Здесь всем управлял Сломанный Нос. Немного переждав, чтобы дать Клыкастым понять, что он явился с миром, да еще с веской причиной, он вытянул руки и попытался, как мог, рассказывать о корабле Демонов и летающей штуке. Он пересказывал все это языком жестов.
Один из желторотых снова хрюкнул, но сосед грубо оттолкнул его могучим плечом, призывая к тишине. Воодушевленный, Фуртиг медленно, на языке жестов еще раз поведал свой рассказ. Это был не обмен новостями о том, что творится на местности; Фуртиг импровизированными жестами рассказывал о совершенно новых для обоих народов явлениях.
Он дважды повторил рассказ, и теперь ему оставалось только надеяться, что он достаточно ясно передал свое сообщение. Понял ли его Сломанный Нос? Он ждал очень долго, и сердце его при этом замирало. Кабан-Старейшина даже не пошевелился. Наверное, Фуртигу не удалась его затея. Он уже было собраться рассказывать о случившемся в третий раз, как Сломанный Нос громко хрюкнул.
Вперед вышел один воин помоложе. Он неуклюже присел на корточки и стал балансировать так, чтобы его передние ноги, заканчивающиеся копытами, освободились для языка жестов. Или он собирался расчистить ими землю от опавших листьев.
Обмен информацией проходил с огромным трудом. Но наконец Фуртиг, выслушав рассказ собеседника, грозно зашипел, а шерсть поднялась на его загривке.
Клыкастые также стали свидетелями прилета корабля Демонов, хотя не видели саму посадку, потому что спрятались в Логовищах. Необычная вспышка огня не на шутку встревожила Сломанного Носа. Он был стар и достаточно опытен, чтобы догадаться, что осторожность и безопасность – две стороны одной монеты. Поэтому он быстро отослал женщин и детей в отличное, по его мнению, укрытие на скалах, куда вел только один вход, который хорошо защищался двумя очень опасными самками, не уступавшими в бою воинам-самцам. он вместе со своими воинами отправился разведать, что это за странная вспышка огня.
Они обошли края равнины, находящейся за Логовищами, и решили, что никакой опасности нет, а потом возвратились в скальное укрытие. Но вот когда они решили покинуть его, то вновь появилась летающая штука.
У Клыкастых внезапно закружились головы. Даже Сломанный Нос свалился на землю, словно его ранили. Вдруг из брюха летающей штуки вытянулись какие-то щупальца, происхождения которых Клыкастые истолковать не могут. Они лишь заметили их сходство с длинными корнями. И эти штуки подхватили двух их детенышей и утащили вверх. Потом летающая штука исчезла.
Сломанный Нос со всей решительностью приказал отыскать обидчика и отомстить ему в полный рост, хотя он был достаточно умен, чтобы не нападать немедленно, а сперва произвести разведку, чтобы выяснить позицию врага. Ибо он не знал этой местности, и здесь могло таиться слишком много опасностей.
Глава тринадцатая
– Если они охотятся за Клыкастыми, – впервые за все время проговорил Фоскатт, – то…
Фуртиг грозно зарычал. Конечно, детеныши Клыкастых не относятся к их клану. Однако если сегодня летающая штука поймала кого-то из племени Сломанного Носа, то не исключено, что завтра они поймают кого-нибудь из жителей пещер.
Фуртиг не надеялся, что можно освободить пленников. И еще он понимал, что старый Клыкастый знает это. Равно как и знает, что его поход против Логовищ будет бесполезным.
Да, пока они одни против Демонов. Но что если намерение Гаммажа объединить Народ с Лайкерами – завершится удачно? Фуртиг провел руками по шерсти, в районе ребер и груди, пытаясь подобрать нужные жесты для объяснения всей важности их союза против единого врага.
Он удивился, услышав неодобрительно-враждебное хрюканье одного из молодых самцов. Спустя некоторое время ему в ноздри ударил знакомый запах Лили-Ха. Она подошла, уселась рядом с ним. Фуртиг не заметил на ней отвратительного плаща. И с ее приходом у Фуртига возникла мысль, как все же объединиться со Старейшиной Клыкастых. И он стал быстро жестикулировать, стараясь вложить в эти жесты значение своих слов; он двигал пальцами и ладонями, помогая себе рисунками на земле. Этой ночью стояла полная луна, и поляну, на которой все сидели, заливало ярким светом.
Похоже, Клыкастые поняли, что эта женщина была одной из обитательниц Логовищ, одной из тех, кто знал секреты Демонов настолько, чтобы суметь защитить их при помощи собственного демонского оружия. Закончив жестикуляцию, Фуртиг сказал Лили-Ха:
– Покажи им что-нибудь, чтобы доказать силу жителей Логовищ.
На поляне засверкало яркое пятно желтого света. Клыкастые захрюкали. Фуртиг заметил, что младшие самцы нервно зашевелились, хотя Сломанный Нос не выдал своего удивления. Будучи Старейшиной, он сохранял невозмутимость и полное спокойствие.
Фуртиг указал на свет и промолвил:
– Это один из секретов Логовищ. У нас есть еще множество других секретов. Поэтому на этот раз Демоны не застанут нас врасплох и совершенно беззащитными. К тому же, у них всего один корабль, а самих Демонов – только четверо.
Один из молодых Клыкастых выступил вперед и зажестикулировал в ответ:
– Возможно, это только их разведчики. А на самом деле их прибыло великое множество.
– И то верно. Однако мы предупреждены, и в Логовищах есть много мест, где можно спрятаться, – проговорил Фуртиг, немного возбужденный переговорами. Похоже, он сумеет уговорить Клыкастых на объединение, и тогда сбудется давняя мечта Гаммажа, еще до того, как он доберется до Пещер и встретит там скептицизм своих Старейшин.
– А там не опасно?
– На нижних этажах обитают Крыстоны.
На этот раз Сломанный Нос раздраженно хрюкнул. Он больше понимал Крыстонов, нежели Демонов. Даже если их племя и не сталкивалось с Крыстонами, то про их коварные ловушки было известно всем. Потом Фоскатт прошептал Фуртигу:
– У нас нет времени спорить с Клыкастыми. Тем более борьба с Демонами – дело нашего Народа.
Он был прав. Они просто пришли к Клыкастым, чтобы предостеречь их от опасности, а те пусть сами решают: удирать при виде летательного аппарата или остаться и принять бой. Фуртиг в последний раз прожестикулировал:
– Мы отправляемся к нашему Народу. А вы берегитесь этой летающей штуки. Я бы на вашем месте оставался в укрытии.
И снова Сломанный Нос громко хрюкнул. Это прозвучало приказом для его спутников, ибо они повернулись и потопали в кусты. Только старый боров и его переводчик задержались. Последний прожестикулировал:
– Мы останемся здесь, чтобы следить за этой штукой.
Фуртига обрадовало такое решение. Крохотные глазки на огромных головах Клыкастых только казались подслеповатыми, а в действительности у них было очень зоркое зрение. Помимо всего прочего, когда их племя вступало с кем-нибудь в борьбу, Клыкастые превращались в таких свирепых врагов, которых не видывала эта земля. Их гнев и ярость постоянно росли, и они готовились к битве не на жизнь, а на смерть. И ни один чужак не пройдет, пока Клыкастые будут стоять на своем посту. Он будет замечен обязательно. И, подумал Фуртиг, даже невооруженные, не считая кривых клыков, они опасны для Демонов, если те не проявят осторожность, бродя по этой местности. Потому что несмотря на вес и кажущуюся неуклюжесть, Клыкастые умудрялись пробираться сквозь заросли совершенно бесшумно. К тому же они умели скрывать свой зловонный запах, подбираясь к врагу сзади. Клыкастые иногда разбивали в пух и прах Лайкеров, пользуясь ветром, уносящим их запах.
Айана уставилась на стоящую перед нею тарелку. Из мяса сочился весьма аппетитный и натуральный сок. Другие тоже с жадностью ели мясо, как люди, которые длительное время питались только Е-рационом. Тесты определили, что мясо совершенно безвредно, и оно имело вкус, очень похожий на вкус мяса лучших животных с Эльхорна. Почему же Айана смотрит на него с отвращением? Она поднесла кусочек мяса к губам и поняла, что не сможет откусить даже самую его толику. Почему же?
Тан с набитым ртом рассказывал:
– Там их целое стадо! И теперь у нас прямо под рукой будет куча нормальной еды!
Айана продолжала смотреть на мясо. Оно было превосходно приготовлено и от него исходил такой дивный аромат, что у Айаны невольно потекли слюнки. Она с трудом дожидалась, как и все, когда это мясо приготовится. Она страстно хотела отведать натуральной пищи еще с тех пор, как они поднялись в космос.
– М-да, нам повезло, воистину повезло! – продолжал Тан. – Стоило мне вылететь за пределы города, как показалось это стадо. И поймать парочку из них для меня не составило никакого труда.
Айана быстро встала. Ей пришлось собрать всю свою волю, чтобы не высказать свои мысли. Но смолчать не смогла, поскольку слова сами сорвались с ее губ:
– Скажите, откуда нам знать, что это вообще – животные?
Разумеется, она сказала глупость. Но ведь они видели тех пушистых существ на мосту. Этого нельзя было отрицать. Не будь у них оружия, их можно было бы назвать животными. И Айана была уверена, что они – не животные. Те, которых они поджарили, были совершенно не похожи на тех, что находились на мосту, это верно. Но они знали слишком мало об этой планете. Поэтому она считала, что есть это мясо – недостойно разумного существа. Эта мысль не давала ей покоя очень давно, и она мысленно боролась с ней, стараясь выкинуть ее из головы. Издав тихий крик, она зажала рот ладонями и, оттолкнув в сторону Джейселя, ринулась из каюты-столовой через весь корабль, пока не добралась до люка. Она нуждалась в свежем воздухе. Но люк был закрыт; они задраили его. Ей требовался свежий воздух, потому что пар, исходящий от жареного мяса, которое прежде она считала таким аппетитным, казался теперь ядовитым газом, вызывающим тошноту.
Айана сдвинула задвижки и открыла люк; вертящаяся дверца открылась, и она набрала полные легкие ночным воздухом.
– Что ты хочешь сделать? – внезапно донесся до нее раздраженный голос Тана; и она слышала в нем такие грубые интонации только несколько раз.
Он с силой втащил ее обратно и повернулся, чтобы снова задраить люк. Айана потерла ушибленную руку. Она не хотела, чтобы Тан увидел в ее глазах предательские слезы.
Когда он покончил с люком, то повернулся к ней и злобно посмотрел на Айану.
– А теперь ты мне объяснишь, какого черта ты устроила эту сцену?! – требовательно процедил он сквозь зубы, словно между ними никогда не было дружеских чувств.
Его враждебность придала ей силы.
– Я уже сказала об этом. Мы слишком мало знаем об этой планете. Ты решил, что все существа, зафиксированные твоими приборами – животные. Но они не животные, и ты это подсознательно понимаешь. И вот ты доставляешь их на корабль для того… для того… чтобы их съесть! – к Айане вновь вернулось отвращение, и на какое-то мгновение она прикрыла рот ладонью. – Мы ведь не знаем, что они из себя представляют!
– Тебе надо подлечить мозги! – его гнев пронизывал до костей, и не был, как обычно импульсивным и горячим, а намного сильнее. Когда Тан пребывал в таком настроении, никто не мог разговаривать с ним по-человечески. – Ты видела, кого я раздобыл? Это – животное! Наверное, тебя все же надо показаться психиатру, – повторил он, подошел к ней ближе и посмотрел на Айану с нескрываемой угрозой. – Помнишь, как еще во время тренировок тебя признали не вполне уравновешенной?
– А ты-то откуда об этом знаешь?
Тан рассмеялся, и в его хохоте не чувствовалось обычного веселья.
– У меня имеются способы узнать все, что нужно. Потому что всегда полезно знать о слабостях тех, с кем пускаешься в полет. Я ознакомился с твоим L-рапортом, милая моя Айана. И не думай, что я не сумею как можно лучше воспользоваться полученными знаниями!
Он снова схватил ее за плечи и грубо встряхнул ее, словно хотел произвести на нее впечатление своей силой и волей. Как будто хорошая встряска поможет выбросить из ее разума тайные мысли. Кто же такой этот Тан… Тан был… Она уставилась на него, но не из-за встряски и не по его воле, а потому что она наконец осознала, кем был Тан на самом деле.
– Мы больше не потерпим никаких дурацких выходок! – рявкнул он, даже не дождавшись ее ответа; возможно, он уже решил, что она совершенно подчинена его воле. – Хочешь – ешь, не хочешь – не ешь… Если ты решила помереть с голоду, то это – твое дело. Но ты должна держать рот на замке и больше не высказывать своих кретинских мыслей!
Но ведь ни Джейсель, ни Масса не были круглыми идиотами, подумала Айана. И они могут не слушаться Тана. Если бы они как следует обдумали ее слова… Сейчас ей надо все хорошенько обдумать, а пока она должна дать понять Тану, что он победил в этой словесной стычке. Впрочем, похоже, он в этом и не сомневается. Он уверенно развернул ее, подтолкнул к трапу и быстро повел к каюте. За все время он не проронил ни слова, но и не отпускал Айану.
Самое скверное, что ей придется постоянно находиться с ним в одной каюте. Ее ужас был настолько велик, что оказался даже сильнее чувства полного одиночества, которое она ощутила несколькими минутами раньше. Она понимала, что Тан будет постоянно следить за каждым ее движением. Оставалась лишь одна возможность избежать этого. Ведь она врач, и на корабле есть специальная медицинская лаборатория, где могла находиться только она. Она могла бы найти там убежище, поскольку ей нужно было время все как следует обдумать.
Она взбиралась по трапу, и мысли ее лихорадочно носились в голове. Допустим, Тан решил, что сумел сломить ее сопротивление… Одним пролетом выше находилась медицинская лаборатория. Но едва ли она сумеет убежать от него. И все же Айана решила рискнуть и, сделав отчаянный рывок, добежала до медицинского отсека и заперлась на замок. Она стопроцентно была уверена, что Тан в ярости начнет колотить в дверь. Но вместо этого, вокруг стояла мертвая тишина.
Айана попятилась, пока не наткнулась на койку. Она смотрела на дверь, прислушиваясь. Когда Тан уйдет, она сможет растянуться на койке и расслабиться.
Она почувствовала, как от страха вспотели ее ладони, и ощущала страшную слабость и головокружение. Это жуткая ссора, происшедшая несколько минут назад, впервые в жизни испугала Айану настолько. Значит, Тан читал ее L-рапорт. И он мог использовать эти знания себе на пользу. Теперь каждая ее слабость и каждый шаг будут им отмечены. И это, естественно, усилит его влияние на нее. Он также может использовать это знание, чтобы повлиять на остальных, чтобы те не доверяли ей. Ее протест только даст ему основание предъявлять ей новые и несправедливые требования. Теперь она у него в руках! Она была…
Айана постепенно пыталась взять себя в руки. Итак, Тан полностью выбил ее из колеи. Теперь у него во всем преимущество над нею. Поэтому, чтобы вновь обрести хладнокровия, надо забыть о случившемся и начать обдумывать, что предпринять в настоящее время. Она была предупреждена; вероятно, Тан совершил свою первую ошибку, дав ей понять, что сумеет доминировать над ней. Так думай же, шевели мозгами, хорошие они у тебя или нет, как зафиксировано в L-рапорте! У Айаны был хороший и сметливый ум. И еще. Теперь у нее имелось время поработать, а не позволять себе давать волю эмоциям, отбросить все страхи и слабости навсегда.
Сейчас она не зависела ни от Джейселя, ни от Массы, а осталась совершенно одна. Поскольку если уж Тан оказался совершенно другим человеком, а не тем, кем она его считала и когда-то даже любила, то кому она сможет довериться? Только себе и своему опыту. Айана осмотрела лабораторию и ее содержимое. Себе и своему опыту… Возможно, она отыщет то, что ей необходимо? Не вставая с койки, Айана подняла голову, и ее плечи распрямились, словно она ожидала удара или что нечто ужалит между лопаток. Теперь это была другая Айана, а не та, которую Тан считал полностью подчиненной себе. Это была Айана, принадлежащая только самой себе!
Полная луна хорошо осветила поляну, но тропинки среди кустарников были почти невидимы. Но Фуртиг без труда скользил вперед, поскольку отлично знал этот путь по памяти, и поэтому он шел так же свободно, как по ровным тротуарам Демонов. Здесь находились охотничьи угодья Народа из Пещер, где Фуртиг часто бывал вместе с остальными. Отовсюду раздавались ночные звуки. Перекликались птицы, вылетевшие на ночную охоту, которая тоже зависела от темноты ночи; в траве возились насекомые, пробегали какие-то мелкие зверюшки, которые молниеносно прятались, как только замечали приближающихся путешественников.
Фуртиг дышал полной грудью и с каждым шагом испытывал ни с чем не сравнимое удовольствие, ибо шагал по земле, а не по каменным коридорам Логовищ. Его радовал каждый звук или шепоток и дивные запахи растений, приносимые сюда ветром.
Лили-Ха, хотя и всю жизнь провела в Логовищах, не отставала и изящной походкой шла в ногу с двумя воинами. Похоже, ее больше интересовало увиденное по пути, нежели какая-нибудь опасность.
Они остановились возле родника, который Фуртиг помнил очень хорошо, и как следует напились воды и съели еду, которую прихватили с собой из Логовищ. И, когда они ели и пили, то все время прислушивались, но не к привычным ночным звукам. Они вслушивались в темноту, чтобы определить, не приближается ли рокот летающего аппарата Демонов, который летит в небе, неся смертоносное оружие.
– Если их только четверо, – промолвил Фуртиг, – то мы сможем справиться с ними. Даже если это разведчики. Но если они не возвратятся из разведки, их клан будет начеку.
– Это зависит от того, зачем они вылетели на разведку, – заметил Фоскатт. – Если они просто разыскивают новые земли для поселения, то это и вправду будет для них серьезным предостережением. И они не станут к нам соваться.
– Мы не можем судить об их действиях, – проговорила Лили-Ха с решительностью рожденной в Логовищах, которые отлично изучили образ жизни Демонов, – по тому, что бы предприняли мы на их месте. Демоны рассуждают иначе.
– Возможно, они вообще не думают, – фыркнул Фоскатт. – Вспомните старые легенды – в последние дни, когда Демонов покарал злой рок из-за них же самих, они начали охотиться друг за другом и убивать своих же сотоварищей, как убивали Народ. Может статься, что это повторится снова. По крайней мере они схватили детенышей Клыкастых без всякой на то причины… и без какой-либо цели!
– Повторяю, нельзя с полной уверенностью говорить о том, зачем они это сделали, – проговорила Лили-Ха. – Возможно, они схватили детенышей, чтобы изучить их, а вместе с ними изучить и обычаи планеты, с жителями которой некогда расправились.
– Я так не думаю, – вставил Фуртиг. Он не мог сказать, что Фоскатт прав в своих предположениях о мотивах Демонов. Но что-то подсказывало ему, что Фоскатт прав, словно Фуртиг собственными глазами видел похищение детеныша Сломанного Носа.
– Но почему тогда они не схватили нас с Ку-Ла? – продолжал он. Когда он узнал, каким способом Демоны охотятся со своего летательного аппарата, он сильно озадачился. Для них не составило бы никакого труда схватить его и Ку-Ла на мосту. Разумеется, попытайся они это сделать, Фуртиг тотчас же воспользовался оружием, выбрасывающим молнии. Возможно, это и остановило Демонов? Неужели им сверху удалось разглядеть это оружие? Если так, то план Гаммажа вооружить как можно больше Народа этим оружием, совершенно правилен и может принести огромную пользу.
Лили-Ха будто прочитала его мысли.
– Ты ведь вооруженный воин, а не беззащитный и напуганный подросток! Возможно, Демоны не захотели, чтобы пленники доставили им какие-либо неприятности, и поэтому выбрали наименее опасную жертву. Сколько еще до ваших Пещер?
– Если мы идем правильно, то прибудем вскоре после рассвета.
Они осторожно продвигались под деревьями, а там, где лес редел, прикрывались ветками, отломанными от кустарника. Заметив любую открытую местность, они пробегали ее на всей скорости, и все время прислушивались, не доносится ли угрожающий рокот с воздуха. На рассвете они выбрались к верхним Пещерам. Фуртиг услышал клич первого Часового, который тем самым предупреждал остальных о тревоге. Часовые перекликались до тех пор, пока их клич не достиг Старейшин. Фуртиг не знал, узнали ли его часовые или просто передали сообщение, что к Пещерам направляется группа Народа.
Однако то, что они беспрепятственно преодолели открытую местность и добрались до Пещер, сулило весьма гостеприимный прием. Это говорило о большой чести, оказанной им. Часовые и охранники свободно пропускали их и не пытались остановить. Тем не менее, когда троица преодолела покатый склон, перед тем как подойти к скале, где располагались Пещеры, прямо перед ними появилась из травы крохотная фигурка, покрытая серой, шелковистой шерсткой, переливающейся на солнце. И хотя она была такая маленькая, но держалась прямо, с гордостью и достоинством.