Последний мост, а за ним - последние ворота. По-прежнему никакой тревоги, при помощи Ву-Хана они проходят свободно. Но правильно, что они не слишком понадеялись на удачу, потому что на середине узкого моста над мутным каналом атлант неожиданно навалился всей тяжестью на Рея, одновременно закричав. Американец получил предупреждение только потому, что они шли рядом и он почувствовал, как напряглось тело офицера. Рей бросился вперед, и атлант, вместо того чтобы сбросить его в воду, сам с криком упал туда. Предводитель мурийцев, перескочив через Рея, побежал к воротам, сзади слышался крик, мост дрожал. Часовые у ворот поднимут мост, раздавят беглецов между ним и опускной решеткой.
Рей встал на четвереньки, подниматься на ноги у него не было времени. Кто-то потащил его за плечи, и он оказался у разрыва в мосту, который уже начали поднимать.
Но половина отряда уже миновала это место и сражалась у ворот, и только поэтому остальные сумели перепрыгнуть с дрожащего конца на безопасную площадку. Мосты предназначались для того, чтобы остановить нападающих, а не как препятствие для беглецов, у ворот был карниз. На него они и прыгнули.
Они пробились через ворота и только тут услышали сигнал тревоги. Оказавшись на темной дороге, они побежали.
- Куда теперь? - спросил предводитель мурийцев.
- Все умеют плавать?
В темноте послышался смех.
- Мы все с флота.
- Тогда к морю.
Они бежали, придерживаясь теней, пробегали мимо груд ящиков и корзин на пристани. Рей остановился, осматриваясь. На пути отсюда он запомнил для приметы корабль флота, который должен помочь ему найти стоянку Таута.
- Стража!
Ему не нужно было это предупреждение, он сам услышал тяжелый топот и крики.
- К воде...
Все сбросили доспехи. Те, кто выдавал себя за рабов, уже нырнули и плескались в воде, поджидая остальных. Море было холодное; Рей охнул, погрузившись в воду. Потом поплыл, зная, что мурийцы последуют за ним. Но он совсем застыл, когда добрался до веревки, свисавшей с борта корабля. На мгновение замер, потому что каждое движение давалось с трудом и потому, что надеялся получить сигнал сверху от дежурного. Но ждать этого слишком опасно. Придется действовать так же безрассудно, как всю эту ночь. Он поднялся, осторожно перебрался через поручень и ступил на палубу.
- Стой спокойно, приятель! - Фонарь осветил обнаженное лезвие и темную фигуру, державшую его. Рей узнал этот голос.
- Капитан Таут!
- Глубоководная змея! Похоже, Сидик из Уйгура... - послышалось в ответ, но лезвие не исчезло, оно по-прежнему готово нанести удар.
- Явился по твоему приглашению, капитан...
- Вместе с целой сворой, - фыркнул Таут. - А еще что? Даже сюда доносился шум в гавани.
- Что за змеиное яйцо ты тронул, человек из Уйгура, и какое мне до этого дело?
- Какое дело, не знаю, - так же резко ответил Рей. - Но ты сам предложил мне убежище. Можешь отправить нас.., или некоторых из нас.., назад в руки стражи Кроноса. Но предупреждаю тебя: это будет нелегко. Или... - он помолчал, прежде чем выстрелить вслепую... - или можешь дожить до того, когда поведешь своих людей во дворец Посейдона с обнаженной сталью в руках.
- Так. У тебя готов план, и ты хочешь, чтобы рейдеры выполнили грязную работу. Вы.., кто вы такие, что являетесь ко мне на палубу без спроса и приглашения? - ворчал он, встречая поднимающихся из воды мурийцев. Те построились за Реем, у всех в руках были мечи, которые они не бросили и в воде.
- Грязная работа, как ты говоришь, капитан, уже сделана. Помоги мне, и у тебя будет могучий союзник...
- My. - Это было утверждение, а не вопрос. - И что предложит мне My за то, что я потащусь за полмира?
- Включение в ее армию, прощение всех прошлых грехов, возможность разбогатеть в Атлантиде...
- У тебя есть полномочия на все это? - прервал его Таут. Рей достал из-под одежды браслет.
- Возьми это. Вместе с этими людьми плыви в Майакс. Ты увидишь, что будет выполнено все, что я обещал.
- Ты очень уверен в себе..
- Ив тебе! - смело ответил Рей. Настало время, когда нужно пользоваться самыми невероятными возможностями, других все равно нет.
Он увидел отблеск на лезвие. Капитан сунул оружие в ножны. И американец услышал, как Таут рассмеялся.
- Клянусь железными когтями Ба-Ала, если ты сумел вывести ночью десять мурийцев из города, я сумею вывезти их из гавани. И, если позволит бог моря, твои люди вступятся за меня в Майаксе, чтобы нас не затопили недруги.
- Вступятся.
- А ты?
Рей потер рукой лоб. Он чувствовал не боль. Знание, холодное и четкое. Он не может участвовать в рывке Таута на свободу. Та воля, что привела его в Атлантиду, еще не отпускает.
- Я еще не кончил здесь свои дела, - медленно сказал он, зная, что говорит правду.
- Но ты возвращаешься на верную смерть, - возразил офицер-муриец.
- У меня нет выбора. - Голос Рея звучал уныло. - Когда вернетесь к матери-земле - если вернетесь, передайте, что они подготовили правильное оружие для защиты.
- Если ты должен остаться, - вмешался Таут, - иди к парусному мастеру. Его мастерская возле винной лавки в конце третьей верфи. Назови ему мое имя. Может, получишь помощь.
- Мы вернемся с тобой... - начал один из мурийцев. Рей покачал головой.
- My пригодятся десять мечей и люди, владеющие ими. Вы теперь знаете город и его защиту.
- Это верно, хотя признавать трудно, - согласился офицер. - Но помни. Когда вернешься к Солнцу, у твоего знамени тебя ждут десять верных бойцов, лорд. И пусть Пламя озарит твою тррпу!
Рей повернулся к лестнице, ему хотелось побыстрее уйти, хотя на этот раз он, возможно, идет прямо в руки Ба-Ала.
Глава 13
Рей вцепился в сваю под пристанью. Он слышал голоса, хотя слов различить не мог. И знал, что охота началась. Из укрытия ему не виден рейдер. Сможет ли Таут выйти в море? Ему придется пройти сквозь весь флот. Будет ли он пытаться? Слишком легко перешел он на сторону My, и это вызывало у Рея подозрения. Может, он просто дождался ухода американца, а теперь призовет стражу и сдаст ей мурийских пленников. Но если таков его план, зачем он дал уйти Рею? За него он получил бы еще большую награду.
Но могут решить, что он приведет к другим контактам с мурийцами в городе, и захотят выследить его... Однако ведь сам Таут дал ему связь. Впрочем, у этого парусного мастера его может поджидать стража...
Он плотнее втиснулся в узкую щель, но не мог перестать дрожать, и не только от холода и промокшей одежды. Почему он вернулся.., что послало его? Превращая его в Сидика, ему каким-то образом поместили в сознание приказы. И он не понимает цели этих приказов...
Движение над головой прекратилось. Должно быть, начали поиски в другом месте. Рей поплыл назад не к тому причалу, с которого они уходили, а к другому, немного западнее. Но куда теперь идти? Пытаться вернуться в город все равно что подойти к ближайшему стражнику с поднятыми руками. А он так устал, что хочется только заползти в какой-нибудь темный угол и, может быть, немного поспать.
Здесь слишком стеснительные условия. Рей сомневался, что сможет уйти, если на него внезапно нападут. Лучше выйти на открытое место, где у него, возможно, будет шанс. Он неуклюже передвинулся вдоль одной из верхних балок, перешел к другой, выбираясь на поверхность, а вода вокруг него лениво плескалась. Он часто останавливался и прислушивался к шуму наверху или к звукам весел в гавани.
Подождав немного, он наконец выбрался на пристань. Тут лежали груды тюков, и он пробрался к ним и втиснулся в щель между двумя грудами. Они защищали от ветра, но Рей все равно дрожал. Должно быть, он задремал, не сознавая этого, потому что увидел в щели между тюками не тьму, а серость и услышал шаги. Утро? Идут портовые рабочие?
Рей выбрался из убежища со стороны моря, готовый нырнуть в маслянистую воду, если потребуется. Впервые он оглядел себя, пытаясь определить, какое впечатление будет производить, если выйдет.
Когда они прыгали в воду, он оставил на берегу юбочку, шлем и латы стражника. Теперь на нем только нижняя рубашка, но такая грязная от пребывания в не слишком чистой воде гавани, что напоминает рабочую одежду. Сапоги - он хмуро взглянул на них. Нет, от них отказаться он не может. Может быть, они не похожи на военные.
В качестве оружия у него только кинжал и две руки. Он оценивающе посмотрел на них. В стране, в которой не известны те виды единоборства, каким он научился в своем мире, руки служат лучшим оружием защиты, чем сталь. Он потер их о грязную одежду.
Он голоден, в животе ноет. Облизав соль с губ, Рей постарался не думать о еде.
- Подставляй спину, медуза! Думаешь, груз можно сдвинуть взглядом?
Крик сопровождался щелканьем кнута. Рей вздрогнул, готовый прыгнуть в пенистую воду. Но вместо этого пробрался к краю тюков и выглянул. В сопровождении надсмотрщика с бичом по гавани шла группа рабочих. Вероятно, рабы, подумал Рей. Если не считать того, что на них веревочные сандалии, а на нем сапоги, разницы между ним и этими сумрачными сутулыми работниками нет.
Если он присоединится к этой группе - заметят ли его? Возможно, надсмотрщик внимательно следит за рабами и так же быстро заметит, что один лишний, как заметил бы отсутствующего. Лучше не пробовать.
Рей добрался до конца пристани и нашел место, откуда можно выбраться на набережную. Тут лежала груда ящиков, которые грузили в повозки, и длинная цепь грузчиков ждала своей очереди. Рей подождал в тени. И увидел худого человека с лицом, наполовину скрытым растрепанной бородой. Одетый в рваную тунику, он тоже старался не попасться на глаза надсмотрщику; взгляд его метался между ящиками и тем, кто присматривал за погрузкой. Но человек быстро встал в хвост очереди и вскоре подошел, чтобы взять ящик. Однако не пошел за предыдущим, а побежал в сторону с ящиком в руках.
Рей воспользовался возможностью, которую давал ему этот отчаянный поступок.
- Вор! Держи вора! - Американец не знал, так ли полагается кричать в подобных обстоятельствах. Но в ответ услышал крик надсмотрщика. Несколько человек бросили свои грузы и побежали за вором. Рей присоединился к ним, будто бы догоняя бегущего, который метался между повозками и грузчиками. Потом увидел дверной проход и нырнул в его тень. Дверь подалась, когда он оперся на нее, и пропустила его.
Здесь было темнее, чем ранним утром снаружи. Много дурных запахов, но пахло и едой, и у Рея свело живот. Он шел неслышно, задерживаясь на секунду у каждого дверного занавеса. Слышались негромкие звуки, шорохи, скрипы достаточно, чтобы понять, что дом обитаем. Но Рей дошел до конца коридора, никого не увидев. Здесь оказалась еще одна дверь с наружным затвором. Он осторожно отодвинул его.
За ней тянулся узкий переулок, усеянный мусором. Рей осмотрел его справа налево. Человечество за столетия не меняется. Это может быть задний двор любых трущоб. Некоторые запахи слегка экзотичны для его времени, но и все.
В переулок выходит множество окон. Но заинтересуется ли им тот, кто выглянет?.. В таком районе люди занимаются своими делами, ничего не видят, ничего не слышат, если это их не касается.
Пробираясь сквозь груды мусора и отбросов. Рей уже почти добрался до конца переулка, как застыл на месте. Стон? Кажется, это стон. И слышится он из-за той гнилой корзины, полной мусора. Рей прижался к стене и пнул груду разлагающихся отбросов.
У него были только одна-две секунды, чтобы пожалеть о своей глупости. Из-за корзины на него набросился человек с ножом в руке, блеснувшим ярко, как солнце. Хорошо подготовленный к таким внезапным нападениям, Рей уклонился. Рука его сомкнулась вокруг запястья, нож отлетел к стене, но чуть с опозданием.
Рей прижал руку к боку. Нож попал не в сердце, но просто потому что повезло. Он чувствовал, как теплая кровь течет по рубашке. Но серьезна ли рана, осмотреть не решился. Не болит пока, и то хорошо.
Он наклонился и подобрал нож, который выронил противник. Держа его в руке наготове, носком ноги толкнул расслабленное тело. Должно быть, нападавший ударился головой о стену...
Тело перевернулась, но голова двигалась странно, она легла под необычным углом к плечам. У Рея перехватило дыхание. Умер, подумал он. Сломана шея. Атлант молод, почти мальчик, очень худ, кости отчетливо проступают под желтой прыщавой кожей. Одежда у него лучше, чем у рабочих в гавани, и пояс с серебряными пряжками. А на нем сумка.
На пальцах два кольца, и серьга в ухе. Вор.., вероятно, удачливый. Может, этот трюк не раз срабатывал в прошлом. Стон, словно он сам жертва нападения, привлекает внимание тех, кто не заботится только о своих делах. И можно уходить с добычей, доставшейся от слишком любопытного или глупого зеваки.
Рей крепче прижал руку к боку. Рана начала жечь. А ему нельзя допускать, чтобы даже легкая рана осталась необработанной. Прислонившись к стене, он осмотрел порез. Ему показалось, что он неглубокий, скорее царапина, чем настоящая рана. Но ему нельзя терять кровь, чтобы не ослабеть и не привлекать внимания темными пятнами на и без того грязной одежде.
А это не оставляет ему выбора. И он принялся за работу.
Немного погодя он выходил из переулка с большей уверенностью, чем входил в него. Сапоги, которые могли его выдать, исчезли. На нем теперь коричневая одежда мертвого вора, а под ней рана плотно перевязана обрывком рубашки. Обувь, похожая на мокасины, чуть велика, но это лучше, чем если бы она была мала. И еще у него сумка с серебряными монетами. Больше ничего не связывает его с Сидиком из Уйгура.
Топот ног сзади... Рей заметил, что прохожие оглядываются, некоторые скрылись в дверях. Он решил, что благоразумнее последовать их примеру, хотя и не допустил ошибки, оглядываясь через плечо, чтобы увидеть, от кого все прячутся.
Судьба и нос привели его во что-то вроде таверны. В ней пахло кислым вином и едой. Раньше смесь этих запахов могла бы вызвать у Рея отвращение, теперь ему просто хотелось есть. Из таверны видна улица. По ней прошел отряд солдат, они остановились у входа, и Рей понял, что на этот раз судьба подвела его. Придется подвергнуться проверке. Он осмотрелся.
Три стола со скамьями по обе стороны. И дверь, ведущая в другую комнату или комнаты, оттуда доносится запах пищи. В комнате два посетителя.
Один выглядит так, будто провел здесь всю ночь. Он положил голову на руки и спит на столе. Слышен его громкий храп. Видно, осушил слишком много стаканов, таких как тот, что лежит перевернутый вверх дном с ним рядом. Пальцы одной руки все еще расслабленно лежат на стакане.
Второй сидит за другим столом лицом к Рею. На нем такая же куртка в пятнах от соленой воды, какая была на Рее, когда он играл роль Сидика, и он жадно ест. Набирает ложкой подливку и откусывает большие куски от ломтя хлеба, который держит в левой руке. Но Рей заметил, как он бросил быстрый взгляд на солдат снаружи, и решил, что посетитель не так заинтересован в еде, как старается показать.
Из внутренних помещений вышла женщина. Волосы у нее перевязаны кожаными ремешками и собраны на голове в нелепом подобии сложных причесок, которые Рей видел у женщин при дворе Посейдона. Платье без рукавов, с кружевами спереди, мешком висело на ее костлявой фигуре, доходя до середины икр. Когда-то оно было ярко оранжевым, но теперь от грязи стало неопределенного цвета. Ее лицо, жирное и распухшее, не соответствовало худому телу. На руках, пониже плеч, блестели широкие медные браслеты, в одну ноздрю был вставлен позолоченный гвоздь.
Она оперлась кулаками на стол перед Реем, наклонилась к нему и спросила:
- Что закажешь? - Говорила она завывая, и Рей едва догадался, что она говорит, так сливались у нее слова.
- Еду.., вино... - Он не знает, какие блюда можно заказывать в таком заведении. Рей показал на другого обедающего. - То же, что у него. Если готово.
Ее хмыканье можно было принять и за согласие, и за отрицание. Однако она повернулась и направилась внутрь. Но еще до того, как успела дойти до двери, послышался резкий звук, и все повернулись к входу.
В нем стоял командир отряда, за ним два солдата. У офицера был вид человека, который знает, что ему нечего опасаться сопротивления. Требуя внимания, он ударил мечом плашмя по ближайшему столу.
"Вот оно", подумал Рей. Он измерил расстояние между собой и дверью во внутренние помещения, но на пути стояла женщина. К тому же он не уверен, что там есть выход. Можно броситься туда и оказаться в ловушке.
Женщина тыльной стороной ладони обтерла губы. Потом улыбнулась.
- Вина для лордов?
- Не твое гнилое пойло, - ответил офицер. - Эй ты... - Он указал на моряка. - Кто ты и откуда? Тот проглотил пищу во рту.
- Риссак, помощник с "Морского коня". Я в этом порту бываю больше лет, чем у тебя растут волосы на подбородке...
- Для слишком быстрых языков есть ответ - нож поперек языка, - ответил офицер, но не стал продолжать. - А ты... - Он уже повернулся к Рею.
- Ран-Син, - импровизировал Рей, - с севера.
- Встань! - приказал офицер.
Рей встал. Допустим, он перевернет стол - сможет выбраться на улицу? Едва ли, там ждут солдаты, они, несомненно, готовы остановить всякого сомнительного посетителя, который попытается скрыться.
Но, к его удивлению, офицер не приказал схватить его. Он осмотрел американца с ног до головы, потом снова - с головы до ног. Возможно.., возможно, таким группам сообщили описание, и смена одежды теперь дает Рею преимущество.
- А этот? - Один из солдат указал на храпящего. Офицер нетерпеливо покачал головой.
- Ничего похожего...
Итак, подумал Рей, он прав. У них есть какое-то описание. И похоже, этот офицер принимает во внимание только то, что говорится в официальных бумагах. Но откуда они знают, думал Рей, глядя вслед уходящим солдатам, кого надо искать? Если капитан Таут выполнил свою часть договора, неужели они считают, что не все сбежали или что не все на рейдере, пытающемся уйти в Северное море?
С другой стороны, капитан мог обмануть его, и это вполне вероятно. Или Таут потерпел неудачу, его корабль захвачен, и пленники на допросе сообщили, что Рей остался в районе набережной. Ему следует считать, что произошло худшее.
Но что ему остается делать? Воля, руководящая им, больше никаких приказов не давала. Зачем этот невидимый неслышимый контролер, очевидно, помещенный так глубоко, что с ним невозможно бороться, зачем он вернул Рея назад? Наверно, для чего-то большего, чем игра в кошки-мышки с солдатами Посейдона. В этом Рей был уверен.
Женщина ушла на кухню и вернулась с подносом. На нем стояла миска с тушеным мясом, кусок хлеба и графин со скверно пахнущей жидкостью, которая в этом заведении, видимо, выдается за вино.
Рей достал монету из сумки вора и увидел, что женщина широко раскрыла глаза. Слишком много, сказал он себе. И не пустил монету по столу, как вначале собирался, а зажал в пальцах, так что остался виден только край.
Она улыбнулась с тем же заискивающим выражением, с каким смотрела на офицера.
- Тебе нужно еще что-то, милорд?
- Комната.., где человек может спокойно отдохнуть...
- Отдохнуть... - повторила она. - О, мы найдем тебе такую. - Глаза ее переместились с монеты на его лицо. Потом она указала подбородком.
- Туда и вверх по лестнице. - Она показывала на внутреннюю дверь. - Заходи в комнату с синим занавесом.
Рей выпустил монету. Женщина ладонью прижала ее к столу и спрятала в одежду. А Рей прихватил поднос и пошел, стараясь идти не слишком быстро, чтобы не вызвать подозрения.
Комната за синим занавесом находилась на втором этаже, к ней вела крутая лестница. Из кухни двое смотрели, как он поднимается: еще одна женщина, постарше и еще менее приятной наружности, чем карга-официантка, и горбатый мужчина, который резал какие-то овощи и так наклонялся во время работы, что едва не задевал ножом за подбородок.
За синим занавесом оказалась крохотная каморка. Ни стола, ни стула, только кровать, точнее, просто матрац, приподнятый на четырех ножках над грязным полом, и полка с кувшином у стены. Но было окно со ставнями, сейчас закрытыми. Рей поставил поднос на полку и подошел к окну. Оно не поддавалось его усилиям, но он поработал кинжалом, распахнул ставни и открыл окно.
В нескольких футах глухая каменная стена, вероятно, соседнего здания. Рей посмотрел вниз. Узкий проход между двумя стенами заполнен мусором, предательские западни ждут любого, кто попытается быстро уйти отсюда. Но с открытым окном Рей почувствовал себя спокойнее.
Он сел на край грязного и дурно пахнущего матраца и принялся есть. У еды оказался странный вкус, она горячая и сильно наперченная, вероятно, чтобы заставить посетителей заказывать больше выпивки. Но голод утоляет, и Рей съел все, до последней капли, и подобрал остатки хлебной коркой.
Потом откинулся на спину и задумался. Во время разговора с Кроносом внушенная ему воля взяла верх и диктовала ответы. Он остро это ощущал. Он был уверен также, что не сам по себе освободил мурийцев, хотя способ осуществления задачи ему предоставлялось найти самому. Итак, оба эти происшествия - причина его пребывания здесь. Но что еще он должен сделать?
И долго ли сможет скрываться, дожидаясь, пока его снова призовут к выполнению своих обязанностей? Негодование, что его так используют, перестало быть просто горячим и мимолетным, оно превратилось в неяркий, но жгучий огонь. Но он должен сдерживаться, пока не увидит пославших его. Гнев ослепляет, и человек может легко допустить ошибку.
Рей пристально посмотрел через окно на стену.
- Ну, хорошо. - Он подбирал слова, но не произносил их вслух. - Я здесь. Жду. Если буду ждать долго, мне конец, и то, чего вы ждете от меня, не будет сделано. Кто бы вы ни были, намекните. Что вам от меня нужно?
Он пытался думать об этом, посылать беззвучный призыв, словно мог преодолеть три океана и добраться до мозга наакала - или Ре My. Или того, кто вложил в него эту зависимость.
Ему показалось, что камни стены потемнели. Деревья! Рей закрыл глаза, потом снова медленно открыл. Он словно смотрел через перевернутый бинокль. Ряды деревьев, но крошечных. Однако мозг говорит ему, что на самом деле они огромны...
Нет! Это не ответ - не деревья! Он плотно закрыл глаза. Деревья тут ни при чем. Он не станет смотреть на них, думать о них...
- Давайте! - Он думал о внушенной ему воле, словно о радиопередатчике, работающем на уходящей волне, так что ловить ее можно только время от времени. Опустил голову на руки, глаза его оставались закрытыми. - Давайте! - молил он. - Дайте знать, что мне делать! Дайте знать, пока не поздно!
***
Фордхэм держал в руке полоску перфорированной бумаги. Итак, Бертон считает, что здесь ответ? - - Не мните, не сгибайте, не рвите, - процитировал Харгривз. - Вероятно, мы должны обратиться теперь к черной, белой, красной, зеленой или синей магии, но отказываюсь признать, что человек способен до этого опуститься! Откровенно говоря, я в это не верю. Это.., это просто неприлично!
- Не человек, нет... - поправил Бертон. - Мы запросили уравнение. С его помощью определенный тип мозга ответит на призыв. Ваш собственный компьютер выдал его нам. Точно так же как раньше выдал уравнение для Атлантиды.
- Которое могло оказаться совершенно неверным! - вспыхнул Харгривз. - Все, что мы видели и записали, был лес, помните? Я поверю в Атлантиду, когда увижу более веские доказательства.
- Ну, хорошо, никто ведь и не настаивает, что это действительно была Атлантида, - возразил Фордхэм. - Но доктор Бертон прав. Мы ввели данные; получили уравнение; использовали его и получили - то, что вы сами видели, то, что мы записали. И потеряли там человека. Логично считать, что он не остался на месте. И если это сработает...
- Если сработает, - подчеркнул Харгривз.
Фордхэм провел рукой по лицу. Он устал, так устал, что трудно сделать даже малейшее движение. Когда он в последний раз высыпался? Он не смог вспомнить.
- Это не все, что нам нужно, - вмешался Бертон. - Вы должны это понять. У нас есть данные из его армейского досье, отчеты людей, знавших его, медицинские сведения и прочее. Я совсем не уверен, что получится, но нужно попробовать. Чтобы действовать увереннее, нужны были бы карты его поведения, гораздо больше отчетов хотя бы за двухлетний период...
- Но поскольку у нас этого нет, - устало сказал Фордхэм, - попробуем так. Чудеса случаются... Харгривз пожал плечами.
- Я начинаю думать, что прав был генерал Колфакс. Послать поисковую группу...
- И потерять и ее тоже? - спросил Фордхэм. - Нет, пока существует другая возможность. - Он снова взглянул на полоску бумаги. По мнению компьютера, это уравнение и есть человек - живой, дышащий, ходящий, разговаривающий, думающий, ненавидящий, любящий человек. Так ли это? Они так и не узнают, если выстрел наудачу не попадет в цель и Рей Осборн выйдет из леса гигантских деревьев, вернется в свой мир в ответ на призыв экспериментальной установки.
Глава 14
Опасность? Рей поднял голову, внимательно прислушался. Из коридора не слышно ни звука. Рей встал, неслышно подошел к окну и выглянул в узкий проход. Никого. Но у него такое ощущение, будто его внимательно разглядывают. Если повернет голову, то увидит человека в углу комнаты.
И одновременно пришло лихорадочное стремление оказаться под открытым небом. Он не мог ему сопротивляться. Стены вокруг словно сдвинулись, отрезали воздух. Надо всем нависла угроза, какую ощущаешь в кошмаре. Не забывая об осторожности, Рей понимал, что не может больше оставаться в этом временном убежище, что его вытряхивают отсюда, как он сам вытряхнул бы испуганного зверька из корзины.
Рей встал на четвереньки, подниматься на ноги у него не было времени. Кто-то потащил его за плечи, и он оказался у разрыва в мосту, который уже начали поднимать.
Но половина отряда уже миновала это место и сражалась у ворот, и только поэтому остальные сумели перепрыгнуть с дрожащего конца на безопасную площадку. Мосты предназначались для того, чтобы остановить нападающих, а не как препятствие для беглецов, у ворот был карниз. На него они и прыгнули.
Они пробились через ворота и только тут услышали сигнал тревоги. Оказавшись на темной дороге, они побежали.
- Куда теперь? - спросил предводитель мурийцев.
- Все умеют плавать?
В темноте послышался смех.
- Мы все с флота.
- Тогда к морю.
Они бежали, придерживаясь теней, пробегали мимо груд ящиков и корзин на пристани. Рей остановился, осматриваясь. На пути отсюда он запомнил для приметы корабль флота, который должен помочь ему найти стоянку Таута.
- Стража!
Ему не нужно было это предупреждение, он сам услышал тяжелый топот и крики.
- К воде...
Все сбросили доспехи. Те, кто выдавал себя за рабов, уже нырнули и плескались в воде, поджидая остальных. Море было холодное; Рей охнул, погрузившись в воду. Потом поплыл, зная, что мурийцы последуют за ним. Но он совсем застыл, когда добрался до веревки, свисавшей с борта корабля. На мгновение замер, потому что каждое движение давалось с трудом и потому, что надеялся получить сигнал сверху от дежурного. Но ждать этого слишком опасно. Придется действовать так же безрассудно, как всю эту ночь. Он поднялся, осторожно перебрался через поручень и ступил на палубу.
- Стой спокойно, приятель! - Фонарь осветил обнаженное лезвие и темную фигуру, державшую его. Рей узнал этот голос.
- Капитан Таут!
- Глубоководная змея! Похоже, Сидик из Уйгура... - послышалось в ответ, но лезвие не исчезло, оно по-прежнему готово нанести удар.
- Явился по твоему приглашению, капитан...
- Вместе с целой сворой, - фыркнул Таут. - А еще что? Даже сюда доносился шум в гавани.
- Что за змеиное яйцо ты тронул, человек из Уйгура, и какое мне до этого дело?
- Какое дело, не знаю, - так же резко ответил Рей. - Но ты сам предложил мне убежище. Можешь отправить нас.., или некоторых из нас.., назад в руки стражи Кроноса. Но предупреждаю тебя: это будет нелегко. Или... - он помолчал, прежде чем выстрелить вслепую... - или можешь дожить до того, когда поведешь своих людей во дворец Посейдона с обнаженной сталью в руках.
- Так. У тебя готов план, и ты хочешь, чтобы рейдеры выполнили грязную работу. Вы.., кто вы такие, что являетесь ко мне на палубу без спроса и приглашения? - ворчал он, встречая поднимающихся из воды мурийцев. Те построились за Реем, у всех в руках были мечи, которые они не бросили и в воде.
- Грязная работа, как ты говоришь, капитан, уже сделана. Помоги мне, и у тебя будет могучий союзник...
- My. - Это было утверждение, а не вопрос. - И что предложит мне My за то, что я потащусь за полмира?
- Включение в ее армию, прощение всех прошлых грехов, возможность разбогатеть в Атлантиде...
- У тебя есть полномочия на все это? - прервал его Таут. Рей достал из-под одежды браслет.
- Возьми это. Вместе с этими людьми плыви в Майакс. Ты увидишь, что будет выполнено все, что я обещал.
- Ты очень уверен в себе..
- Ив тебе! - смело ответил Рей. Настало время, когда нужно пользоваться самыми невероятными возможностями, других все равно нет.
Он увидел отблеск на лезвие. Капитан сунул оружие в ножны. И американец услышал, как Таут рассмеялся.
- Клянусь железными когтями Ба-Ала, если ты сумел вывести ночью десять мурийцев из города, я сумею вывезти их из гавани. И, если позволит бог моря, твои люди вступятся за меня в Майаксе, чтобы нас не затопили недруги.
- Вступятся.
- А ты?
Рей потер рукой лоб. Он чувствовал не боль. Знание, холодное и четкое. Он не может участвовать в рывке Таута на свободу. Та воля, что привела его в Атлантиду, еще не отпускает.
- Я еще не кончил здесь свои дела, - медленно сказал он, зная, что говорит правду.
- Но ты возвращаешься на верную смерть, - возразил офицер-муриец.
- У меня нет выбора. - Голос Рея звучал уныло. - Когда вернетесь к матери-земле - если вернетесь, передайте, что они подготовили правильное оружие для защиты.
- Если ты должен остаться, - вмешался Таут, - иди к парусному мастеру. Его мастерская возле винной лавки в конце третьей верфи. Назови ему мое имя. Может, получишь помощь.
- Мы вернемся с тобой... - начал один из мурийцев. Рей покачал головой.
- My пригодятся десять мечей и люди, владеющие ими. Вы теперь знаете город и его защиту.
- Это верно, хотя признавать трудно, - согласился офицер. - Но помни. Когда вернешься к Солнцу, у твоего знамени тебя ждут десять верных бойцов, лорд. И пусть Пламя озарит твою тррпу!
Рей повернулся к лестнице, ему хотелось побыстрее уйти, хотя на этот раз он, возможно, идет прямо в руки Ба-Ала.
Глава 13
Рей вцепился в сваю под пристанью. Он слышал голоса, хотя слов различить не мог. И знал, что охота началась. Из укрытия ему не виден рейдер. Сможет ли Таут выйти в море? Ему придется пройти сквозь весь флот. Будет ли он пытаться? Слишком легко перешел он на сторону My, и это вызывало у Рея подозрения. Может, он просто дождался ухода американца, а теперь призовет стражу и сдаст ей мурийских пленников. Но если таков его план, зачем он дал уйти Рею? За него он получил бы еще большую награду.
Но могут решить, что он приведет к другим контактам с мурийцами в городе, и захотят выследить его... Однако ведь сам Таут дал ему связь. Впрочем, у этого парусного мастера его может поджидать стража...
Он плотнее втиснулся в узкую щель, но не мог перестать дрожать, и не только от холода и промокшей одежды. Почему он вернулся.., что послало его? Превращая его в Сидика, ему каким-то образом поместили в сознание приказы. И он не понимает цели этих приказов...
Движение над головой прекратилось. Должно быть, начали поиски в другом месте. Рей поплыл назад не к тому причалу, с которого они уходили, а к другому, немного западнее. Но куда теперь идти? Пытаться вернуться в город все равно что подойти к ближайшему стражнику с поднятыми руками. А он так устал, что хочется только заползти в какой-нибудь темный угол и, может быть, немного поспать.
Здесь слишком стеснительные условия. Рей сомневался, что сможет уйти, если на него внезапно нападут. Лучше выйти на открытое место, где у него, возможно, будет шанс. Он неуклюже передвинулся вдоль одной из верхних балок, перешел к другой, выбираясь на поверхность, а вода вокруг него лениво плескалась. Он часто останавливался и прислушивался к шуму наверху или к звукам весел в гавани.
Подождав немного, он наконец выбрался на пристань. Тут лежали груды тюков, и он пробрался к ним и втиснулся в щель между двумя грудами. Они защищали от ветра, но Рей все равно дрожал. Должно быть, он задремал, не сознавая этого, потому что увидел в щели между тюками не тьму, а серость и услышал шаги. Утро? Идут портовые рабочие?
Рей выбрался из убежища со стороны моря, готовый нырнуть в маслянистую воду, если потребуется. Впервые он оглядел себя, пытаясь определить, какое впечатление будет производить, если выйдет.
Когда они прыгали в воду, он оставил на берегу юбочку, шлем и латы стражника. Теперь на нем только нижняя рубашка, но такая грязная от пребывания в не слишком чистой воде гавани, что напоминает рабочую одежду. Сапоги - он хмуро взглянул на них. Нет, от них отказаться он не может. Может быть, они не похожи на военные.
В качестве оружия у него только кинжал и две руки. Он оценивающе посмотрел на них. В стране, в которой не известны те виды единоборства, каким он научился в своем мире, руки служат лучшим оружием защиты, чем сталь. Он потер их о грязную одежду.
Он голоден, в животе ноет. Облизав соль с губ, Рей постарался не думать о еде.
- Подставляй спину, медуза! Думаешь, груз можно сдвинуть взглядом?
Крик сопровождался щелканьем кнута. Рей вздрогнул, готовый прыгнуть в пенистую воду. Но вместо этого пробрался к краю тюков и выглянул. В сопровождении надсмотрщика с бичом по гавани шла группа рабочих. Вероятно, рабы, подумал Рей. Если не считать того, что на них веревочные сандалии, а на нем сапоги, разницы между ним и этими сумрачными сутулыми работниками нет.
Если он присоединится к этой группе - заметят ли его? Возможно, надсмотрщик внимательно следит за рабами и так же быстро заметит, что один лишний, как заметил бы отсутствующего. Лучше не пробовать.
Рей добрался до конца пристани и нашел место, откуда можно выбраться на набережную. Тут лежала груда ящиков, которые грузили в повозки, и длинная цепь грузчиков ждала своей очереди. Рей подождал в тени. И увидел худого человека с лицом, наполовину скрытым растрепанной бородой. Одетый в рваную тунику, он тоже старался не попасться на глаза надсмотрщику; взгляд его метался между ящиками и тем, кто присматривал за погрузкой. Но человек быстро встал в хвост очереди и вскоре подошел, чтобы взять ящик. Однако не пошел за предыдущим, а побежал в сторону с ящиком в руках.
Рей воспользовался возможностью, которую давал ему этот отчаянный поступок.
- Вор! Держи вора! - Американец не знал, так ли полагается кричать в подобных обстоятельствах. Но в ответ услышал крик надсмотрщика. Несколько человек бросили свои грузы и побежали за вором. Рей присоединился к ним, будто бы догоняя бегущего, который метался между повозками и грузчиками. Потом увидел дверной проход и нырнул в его тень. Дверь подалась, когда он оперся на нее, и пропустила его.
Здесь было темнее, чем ранним утром снаружи. Много дурных запахов, но пахло и едой, и у Рея свело живот. Он шел неслышно, задерживаясь на секунду у каждого дверного занавеса. Слышались негромкие звуки, шорохи, скрипы достаточно, чтобы понять, что дом обитаем. Но Рей дошел до конца коридора, никого не увидев. Здесь оказалась еще одна дверь с наружным затвором. Он осторожно отодвинул его.
За ней тянулся узкий переулок, усеянный мусором. Рей осмотрел его справа налево. Человечество за столетия не меняется. Это может быть задний двор любых трущоб. Некоторые запахи слегка экзотичны для его времени, но и все.
В переулок выходит множество окон. Но заинтересуется ли им тот, кто выглянет?.. В таком районе люди занимаются своими делами, ничего не видят, ничего не слышат, если это их не касается.
Пробираясь сквозь груды мусора и отбросов. Рей уже почти добрался до конца переулка, как застыл на месте. Стон? Кажется, это стон. И слышится он из-за той гнилой корзины, полной мусора. Рей прижался к стене и пнул груду разлагающихся отбросов.
У него были только одна-две секунды, чтобы пожалеть о своей глупости. Из-за корзины на него набросился человек с ножом в руке, блеснувшим ярко, как солнце. Хорошо подготовленный к таким внезапным нападениям, Рей уклонился. Рука его сомкнулась вокруг запястья, нож отлетел к стене, но чуть с опозданием.
Рей прижал руку к боку. Нож попал не в сердце, но просто потому что повезло. Он чувствовал, как теплая кровь течет по рубашке. Но серьезна ли рана, осмотреть не решился. Не болит пока, и то хорошо.
Он наклонился и подобрал нож, который выронил противник. Держа его в руке наготове, носком ноги толкнул расслабленное тело. Должно быть, нападавший ударился головой о стену...
Тело перевернулась, но голова двигалась странно, она легла под необычным углом к плечам. У Рея перехватило дыхание. Умер, подумал он. Сломана шея. Атлант молод, почти мальчик, очень худ, кости отчетливо проступают под желтой прыщавой кожей. Одежда у него лучше, чем у рабочих в гавани, и пояс с серебряными пряжками. А на нем сумка.
На пальцах два кольца, и серьга в ухе. Вор.., вероятно, удачливый. Может, этот трюк не раз срабатывал в прошлом. Стон, словно он сам жертва нападения, привлекает внимание тех, кто не заботится только о своих делах. И можно уходить с добычей, доставшейся от слишком любопытного или глупого зеваки.
Рей крепче прижал руку к боку. Рана начала жечь. А ему нельзя допускать, чтобы даже легкая рана осталась необработанной. Прислонившись к стене, он осмотрел порез. Ему показалось, что он неглубокий, скорее царапина, чем настоящая рана. Но ему нельзя терять кровь, чтобы не ослабеть и не привлекать внимания темными пятнами на и без того грязной одежде.
А это не оставляет ему выбора. И он принялся за работу.
Немного погодя он выходил из переулка с большей уверенностью, чем входил в него. Сапоги, которые могли его выдать, исчезли. На нем теперь коричневая одежда мертвого вора, а под ней рана плотно перевязана обрывком рубашки. Обувь, похожая на мокасины, чуть велика, но это лучше, чем если бы она была мала. И еще у него сумка с серебряными монетами. Больше ничего не связывает его с Сидиком из Уйгура.
Топот ног сзади... Рей заметил, что прохожие оглядываются, некоторые скрылись в дверях. Он решил, что благоразумнее последовать их примеру, хотя и не допустил ошибки, оглядываясь через плечо, чтобы увидеть, от кого все прячутся.
Судьба и нос привели его во что-то вроде таверны. В ней пахло кислым вином и едой. Раньше смесь этих запахов могла бы вызвать у Рея отвращение, теперь ему просто хотелось есть. Из таверны видна улица. По ней прошел отряд солдат, они остановились у входа, и Рей понял, что на этот раз судьба подвела его. Придется подвергнуться проверке. Он осмотрелся.
Три стола со скамьями по обе стороны. И дверь, ведущая в другую комнату или комнаты, оттуда доносится запах пищи. В комнате два посетителя.
Один выглядит так, будто провел здесь всю ночь. Он положил голову на руки и спит на столе. Слышен его громкий храп. Видно, осушил слишком много стаканов, таких как тот, что лежит перевернутый вверх дном с ним рядом. Пальцы одной руки все еще расслабленно лежат на стакане.
Второй сидит за другим столом лицом к Рею. На нем такая же куртка в пятнах от соленой воды, какая была на Рее, когда он играл роль Сидика, и он жадно ест. Набирает ложкой подливку и откусывает большие куски от ломтя хлеба, который держит в левой руке. Но Рей заметил, как он бросил быстрый взгляд на солдат снаружи, и решил, что посетитель не так заинтересован в еде, как старается показать.
Из внутренних помещений вышла женщина. Волосы у нее перевязаны кожаными ремешками и собраны на голове в нелепом подобии сложных причесок, которые Рей видел у женщин при дворе Посейдона. Платье без рукавов, с кружевами спереди, мешком висело на ее костлявой фигуре, доходя до середины икр. Когда-то оно было ярко оранжевым, но теперь от грязи стало неопределенного цвета. Ее лицо, жирное и распухшее, не соответствовало худому телу. На руках, пониже плеч, блестели широкие медные браслеты, в одну ноздрю был вставлен позолоченный гвоздь.
Она оперлась кулаками на стол перед Реем, наклонилась к нему и спросила:
- Что закажешь? - Говорила она завывая, и Рей едва догадался, что она говорит, так сливались у нее слова.
- Еду.., вино... - Он не знает, какие блюда можно заказывать в таком заведении. Рей показал на другого обедающего. - То же, что у него. Если готово.
Ее хмыканье можно было принять и за согласие, и за отрицание. Однако она повернулась и направилась внутрь. Но еще до того, как успела дойти до двери, послышался резкий звук, и все повернулись к входу.
В нем стоял командир отряда, за ним два солдата. У офицера был вид человека, который знает, что ему нечего опасаться сопротивления. Требуя внимания, он ударил мечом плашмя по ближайшему столу.
"Вот оно", подумал Рей. Он измерил расстояние между собой и дверью во внутренние помещения, но на пути стояла женщина. К тому же он не уверен, что там есть выход. Можно броситься туда и оказаться в ловушке.
Женщина тыльной стороной ладони обтерла губы. Потом улыбнулась.
- Вина для лордов?
- Не твое гнилое пойло, - ответил офицер. - Эй ты... - Он указал на моряка. - Кто ты и откуда? Тот проглотил пищу во рту.
- Риссак, помощник с "Морского коня". Я в этом порту бываю больше лет, чем у тебя растут волосы на подбородке...
- Для слишком быстрых языков есть ответ - нож поперек языка, - ответил офицер, но не стал продолжать. - А ты... - Он уже повернулся к Рею.
- Ран-Син, - импровизировал Рей, - с севера.
- Встань! - приказал офицер.
Рей встал. Допустим, он перевернет стол - сможет выбраться на улицу? Едва ли, там ждут солдаты, они, несомненно, готовы остановить всякого сомнительного посетителя, который попытается скрыться.
Но, к его удивлению, офицер не приказал схватить его. Он осмотрел американца с ног до головы, потом снова - с головы до ног. Возможно.., возможно, таким группам сообщили описание, и смена одежды теперь дает Рею преимущество.
- А этот? - Один из солдат указал на храпящего. Офицер нетерпеливо покачал головой.
- Ничего похожего...
Итак, подумал Рей, он прав. У них есть какое-то описание. И похоже, этот офицер принимает во внимание только то, что говорится в официальных бумагах. Но откуда они знают, думал Рей, глядя вслед уходящим солдатам, кого надо искать? Если капитан Таут выполнил свою часть договора, неужели они считают, что не все сбежали или что не все на рейдере, пытающемся уйти в Северное море?
С другой стороны, капитан мог обмануть его, и это вполне вероятно. Или Таут потерпел неудачу, его корабль захвачен, и пленники на допросе сообщили, что Рей остался в районе набережной. Ему следует считать, что произошло худшее.
Но что ему остается делать? Воля, руководящая им, больше никаких приказов не давала. Зачем этот невидимый неслышимый контролер, очевидно, помещенный так глубоко, что с ним невозможно бороться, зачем он вернул Рея назад? Наверно, для чего-то большего, чем игра в кошки-мышки с солдатами Посейдона. В этом Рей был уверен.
Женщина ушла на кухню и вернулась с подносом. На нем стояла миска с тушеным мясом, кусок хлеба и графин со скверно пахнущей жидкостью, которая в этом заведении, видимо, выдается за вино.
Рей достал монету из сумки вора и увидел, что женщина широко раскрыла глаза. Слишком много, сказал он себе. И не пустил монету по столу, как вначале собирался, а зажал в пальцах, так что остался виден только край.
Она улыбнулась с тем же заискивающим выражением, с каким смотрела на офицера.
- Тебе нужно еще что-то, милорд?
- Комната.., где человек может спокойно отдохнуть...
- Отдохнуть... - повторила она. - О, мы найдем тебе такую. - Глаза ее переместились с монеты на его лицо. Потом она указала подбородком.
- Туда и вверх по лестнице. - Она показывала на внутреннюю дверь. - Заходи в комнату с синим занавесом.
Рей выпустил монету. Женщина ладонью прижала ее к столу и спрятала в одежду. А Рей прихватил поднос и пошел, стараясь идти не слишком быстро, чтобы не вызвать подозрения.
Комната за синим занавесом находилась на втором этаже, к ней вела крутая лестница. Из кухни двое смотрели, как он поднимается: еще одна женщина, постарше и еще менее приятной наружности, чем карга-официантка, и горбатый мужчина, который резал какие-то овощи и так наклонялся во время работы, что едва не задевал ножом за подбородок.
За синим занавесом оказалась крохотная каморка. Ни стола, ни стула, только кровать, точнее, просто матрац, приподнятый на четырех ножках над грязным полом, и полка с кувшином у стены. Но было окно со ставнями, сейчас закрытыми. Рей поставил поднос на полку и подошел к окну. Оно не поддавалось его усилиям, но он поработал кинжалом, распахнул ставни и открыл окно.
В нескольких футах глухая каменная стена, вероятно, соседнего здания. Рей посмотрел вниз. Узкий проход между двумя стенами заполнен мусором, предательские западни ждут любого, кто попытается быстро уйти отсюда. Но с открытым окном Рей почувствовал себя спокойнее.
Он сел на край грязного и дурно пахнущего матраца и принялся есть. У еды оказался странный вкус, она горячая и сильно наперченная, вероятно, чтобы заставить посетителей заказывать больше выпивки. Но голод утоляет, и Рей съел все, до последней капли, и подобрал остатки хлебной коркой.
Потом откинулся на спину и задумался. Во время разговора с Кроносом внушенная ему воля взяла верх и диктовала ответы. Он остро это ощущал. Он был уверен также, что не сам по себе освободил мурийцев, хотя способ осуществления задачи ему предоставлялось найти самому. Итак, оба эти происшествия - причина его пребывания здесь. Но что еще он должен сделать?
И долго ли сможет скрываться, дожидаясь, пока его снова призовут к выполнению своих обязанностей? Негодование, что его так используют, перестало быть просто горячим и мимолетным, оно превратилось в неяркий, но жгучий огонь. Но он должен сдерживаться, пока не увидит пославших его. Гнев ослепляет, и человек может легко допустить ошибку.
Рей пристально посмотрел через окно на стену.
- Ну, хорошо. - Он подбирал слова, но не произносил их вслух. - Я здесь. Жду. Если буду ждать долго, мне конец, и то, чего вы ждете от меня, не будет сделано. Кто бы вы ни были, намекните. Что вам от меня нужно?
Он пытался думать об этом, посылать беззвучный призыв, словно мог преодолеть три океана и добраться до мозга наакала - или Ре My. Или того, кто вложил в него эту зависимость.
Ему показалось, что камни стены потемнели. Деревья! Рей закрыл глаза, потом снова медленно открыл. Он словно смотрел через перевернутый бинокль. Ряды деревьев, но крошечных. Однако мозг говорит ему, что на самом деле они огромны...
Нет! Это не ответ - не деревья! Он плотно закрыл глаза. Деревья тут ни при чем. Он не станет смотреть на них, думать о них...
- Давайте! - Он думал о внушенной ему воле, словно о радиопередатчике, работающем на уходящей волне, так что ловить ее можно только время от времени. Опустил голову на руки, глаза его оставались закрытыми. - Давайте! - молил он. - Дайте знать, что мне делать! Дайте знать, пока не поздно!
***
Фордхэм держал в руке полоску перфорированной бумаги. Итак, Бертон считает, что здесь ответ? - - Не мните, не сгибайте, не рвите, - процитировал Харгривз. - Вероятно, мы должны обратиться теперь к черной, белой, красной, зеленой или синей магии, но отказываюсь признать, что человек способен до этого опуститься! Откровенно говоря, я в это не верю. Это.., это просто неприлично!
- Не человек, нет... - поправил Бертон. - Мы запросили уравнение. С его помощью определенный тип мозга ответит на призыв. Ваш собственный компьютер выдал его нам. Точно так же как раньше выдал уравнение для Атлантиды.
- Которое могло оказаться совершенно неверным! - вспыхнул Харгривз. - Все, что мы видели и записали, был лес, помните? Я поверю в Атлантиду, когда увижу более веские доказательства.
- Ну, хорошо, никто ведь и не настаивает, что это действительно была Атлантида, - возразил Фордхэм. - Но доктор Бертон прав. Мы ввели данные; получили уравнение; использовали его и получили - то, что вы сами видели, то, что мы записали. И потеряли там человека. Логично считать, что он не остался на месте. И если это сработает...
- Если сработает, - подчеркнул Харгривз.
Фордхэм провел рукой по лицу. Он устал, так устал, что трудно сделать даже малейшее движение. Когда он в последний раз высыпался? Он не смог вспомнить.
- Это не все, что нам нужно, - вмешался Бертон. - Вы должны это понять. У нас есть данные из его армейского досье, отчеты людей, знавших его, медицинские сведения и прочее. Я совсем не уверен, что получится, но нужно попробовать. Чтобы действовать увереннее, нужны были бы карты его поведения, гораздо больше отчетов хотя бы за двухлетний период...
- Но поскольку у нас этого нет, - устало сказал Фордхэм, - попробуем так. Чудеса случаются... Харгривз пожал плечами.
- Я начинаю думать, что прав был генерал Колфакс. Послать поисковую группу...
- И потерять и ее тоже? - спросил Фордхэм. - Нет, пока существует другая возможность. - Он снова взглянул на полоску бумаги. По мнению компьютера, это уравнение и есть человек - живой, дышащий, ходящий, разговаривающий, думающий, ненавидящий, любящий человек. Так ли это? Они так и не узнают, если выстрел наудачу не попадет в цель и Рей Осборн выйдет из леса гигантских деревьев, вернется в свой мир в ответ на призыв экспериментальной установки.
Глава 14
Опасность? Рей поднял голову, внимательно прислушался. Из коридора не слышно ни звука. Рей встал, неслышно подошел к окну и выглянул в узкий проход. Никого. Но у него такое ощущение, будто его внимательно разглядывают. Если повернет голову, то увидит человека в углу комнаты.
И одновременно пришло лихорадочное стремление оказаться под открытым небом. Он не мог ему сопротивляться. Стены вокруг словно сдвинулись, отрезали воздух. Надо всем нависла угроза, какую ощущаешь в кошмаре. Не забывая об осторожности, Рей понимал, что не может больше оставаться в этом временном убежище, что его вытряхивают отсюда, как он сам вытряхнул бы испуганного зверька из корзины.