имеют разрешение на вылет. А на периферийных планетах, особенно
привлекательных для браконьеров и преступников, Космическая полиция
удваивала свою бдительность.
- И все-таки о Башнях-близнецах он ничего не знает, - упрямо повторил
помощник штурмана.
С точки зрения Дэйна эти слова звучали достаточно веско. Ведь
невозможно служить с человеком на одном звездолете и при этом не узнать
его так близко, как никогда не способны узнать друг друга люди, обитающие
в обычных условиях цивилизации. Если уж Рип утверждает, что доктор Рич -
не тот, за кого себя выдает, значит, он в этом действительно убежден, и
Дэйн верил ему полностью.
- А что говорится в законах относительно следов Предтеч? - спросил
Шэннон после паузы.
- Очень мало. Торговцы никогда еще не находили ничего существенного и
не заявляли прав на свои находки...
- Значит, если мы найдем что-нибудь стоящее, нам не на что будет
сослаться как на прецедент?
- Видишь ли, - сказал Дэйн, - отсутствие прецедента - это палка о
двух концах. Изыскатели пустили Лимбо на продажу, так? Значит, можно
считать, что Федерация утратила права на эту планету... Здесь, понимаешь,
получается такая юридическая путаница...
- Отменный казус, - прогудел над их головами Ван Райк. - Тот самый
казус, о котором мечтает половина всех законников в мире. Процесс по
такому казусу тянулся бы годами, тянулся бы до тех пор, пока обеим
сторонам все это не осточертело или они не почили бы в бозе. И именно
потому мы совершаем наш перелет с открытым федеральным листом в сейфе.
Дэйн усмехнулся. Он мог бы догадаться, что такой матерый волк в
торговле, как его шеф, конечно же, предусмотрел все, что лежит в пределах
человеческих возможностей. Открытый лист на любые находки! Все, что они
найдут на Лимбо, принадлежит им и только им!
Однако Рипа все еще одолевали сомнения.
- А на какой срок открытый лист? - спросил он.
- Как обычно - год и один день. Надо полагать, изыскатели не так
уверены в возможности что-нибудь там обнаружить, как наши пассажиры.
- А вы сами как думаете, сэр? - спросил Дэйн. - Найдем мы там
что-нибудь?
- Я никогда не загадываю наперед, когда речь идет о новой планете, -
невозмутимо ответствовал Ван Райк. - В нашем деле полным-полно ловушек. И
если человек возвращается домой с целой шкурой, звездолет у него в
порядке, а в кармане - кое-какая прибыль, значит, боги глубокого космоса
были добры к нему. О большем и мечтать не стоит.
Во время перелета сотрудники Рича держались обособленно, питались они
собственными продуктами, из тесного своего помещения почти не выходили, да
и к себе никого не приглашали. Мура сообщил, что они только и делают, что
либо спят, либо играют в какую-то сложную азартную игру, которой их обучил
ригелианин.
Доктор Рич столовался вместе с командой "Королевы" и появлялся в
кают-компании, когда народу там было немного, причем эти немногие всегда
оказывались работниками инженерной секции, и непонятно было, случайно так
получалось, или доктор намеренно выбрал себе в сотрапезники инженеров. Под
предлогом необходимости изучить будущую арену своих действий он попросил в
свое распоряжение микрофильм о Лимбо. Пользоваться микрофильмом ему
разрешили, однако всякий раз, когда он располагался с проектором, рядом
оказывался суперкарго, а суперкарго, по глубокому убеждению Дэйна, видел и
замечал все, каким бы рассеянным он ни казался.
Как и было рассчитано, "Королева" вышла в обычное пространство
неподалеку от Лимбо. Орбита Лимбо имела размер орбиты Марса, а две другие
планеты этой системы располагались так далеко от солнца, что представляли
собой ледяные, совершенно безжизненные миры. Когда "Королева" вышла на
посадочную орбиту, проходящую через атмосферу, где корабль должен был
погасить скорость до скорости посадки. Инженер-связист включил все
обзорные экраны. И те, кто не стоял на вахте, смотрели на смутные
очертания нового мира.
Сначала были видны только уродливые серо-коричневые шрамы ожогов на
лике планеты, но корабль, опускаясь под углом, пробивал все новые слои
атмосферы, и вот на экранах появились зеленые полосы растительности,
маленькие моря - или, быть может, большие озера - доказательства того, что
планета-пепелище не совсем мертва.
День сменился ночью, затем снова наступил день. Если бы Лимбо была
обычной отсталой планетой, они в соответствии с инструкцией избрали бы для
посадки какую-нибудь пустынную местность, произвели бы тайную разведку на
флиттерах и только после этого вступили бы в открытый контакт с
обитателями планеты. Но на Лимбо, по-видимому, не было разумной жизни, так
что для посадки можно было выбирать любое удобное место.
Через гиперпространство корабль провел Вилкокс, посадку же на
поверхность планеты должен был осуществить сам капитан Джелико. И теперь
он маневрировал, отыскивая посадочную площадку с таким расчетом, чтобы
опустить корабль на самом краю выжженной пустыни в непосредственной
близости от покрытой зеленью полосы.
Это была хитрая посадка, не из тех, на какие способен любой новичок -
на чистый ракетодром по лучу лазера. Но "Королеве" было не впервой
совершать сложные посадки, и Джелико осторожно опускал ее, управляя
огненными струями, пока она не встала на грунт с хрустом и скрежетом, не
столь у громкими, как можно было ожидать.
- На грунте! - прозвучал в репродукторах сиплый голос капитана.
И сейчас же Штоц откликнулся:
- Двигатели в норме!
- Распорядок прибытия стандартный! - объявил капитан. Голос его
обретал обычную силу.
Дэйн отстегнул ремни и отправился за приказаниями к Ван Райку. Однако
в дверях служебной каюты суперкарго уже стоял доктор Рич.
- Когда можно будет выгрузить оборудование? - нетерпеливо спросил он.
Ван Райк еще только отстегивал предохранительные ремни. Он с
удивлением воззрился на археолога.
- Вы собираетесь разгружаться?
- Разумеется. Как только вы раздраите люки...
Суперкарго водрузил на голову форменную фуражку.
- Не так быстро, доктор, - сказал он. - Мы - на новой планете.
- Но здесь же нет туземцев. И изыскатели не обнаружили здесь ничего
опасного...
Нетерпение доктора быстро превращалось в откровенное раздражение.
Похоже было, что за время перелета он так разжег в себе жажду
деятельности, что теперь боялся упустить хоть мгновение.
- Спокойно, спокойно, доктор, - невозмутимо отозвался суперкарго. -
Мы здесь действуем по приказу капитана. Да и рисковать не стоит - что бы
там ни утверждали изыскатели.
Он локтем нажал вызов интеркома.
- Рубка слушает, - отозвался голос Тана.
- Суперкарго - рубке. Что снаружи?
- Обзор не закончен, - ответил Тан. - Коллектор еще в работе.
Доктор Рич стукнул кулаком по косяку.
- Коллектор! - рявкнул он. - У вас же есть отчет Службы изысканий!
Что вы возитесь с коллектором?
- Именно потому все мы живы-здоровы, - заметил Ван Райк. - В нашем
деле бывает риск разумный и риск неразумный. Так вот, мы предпочитаем
рисковать разумно.
Он опустился в кресло, а Дэйн прислонился к стене. Ясно было, что
спешить с разгрузкой не придется. Доктор Рич, сделавшись похожим на
капитанова голубого Хубата - он только что не плевался, - зарычал и
умчался к своим людям.
- Да, - проговорил Ван Райк и щелкнул пальцем по обзорному экрану. -
Не очень-то приятная картина...
Вдали виднелась иззубренная гряда серо-коричневых скал, кое-где
вершины были покрыты снегом. Подножие гряды напоминало рваное полотнище -
так оно было изрыто узкими извилистыми лощинами, поросшими бледной, чахлой
зеленью. Даже при солнечном свете эти места выглядели тоскливо. Словно в
дурном сне, подумал Дэйн.
- Вывод коллектора: условия снаружи пригодны для жизни, - объявил
вдруг голос из репродуктора.
Ван Райк снова нажал клавишу.
- Суперкарго - капитану. Прикажете готовиться к разведке?
Ответа он не услышал, потому что в каюту вновь ворвался доктор Рич и,
оттолкнув его, заорал в микрофон:
- Капитан Джелико, говорит Салзар Рич! Я требую, чтобы мое
оборудование было выгружено немедленно, сэр! Немедленно!
Наступила тишина. Дэйн в благоговейном ужасе подумал даже, что
капитан от негодования лишился дара речи. Никому не дано "требовать"
чего-либо от капитана звездолета, даже Космическая полиция моет всего лишь
"просить".
- а по какой причине, доктор Рич? - К изумлению Дэйна, капитан
говорил совершенно спокойно и невозмутимо.
- По какой причине?! - Рич, навалившись животом на стол суперкарго,
шипел и плевался в микрофон. - Да по той простой причине, что только в
этом случае я успею разбить лагерь до темноты!..
- На западе - развалины, - прервал его размеренный голос Тана.
Все трое взглянули на экран. Инженер-связист, завершая круговой
обзор, перевел детектор на запад, и теперь они видели перед собой
сожженную равнину, в которой неведомое оружие Предтеч прорубило странные
шрамы до самого скального основания. Шрамы эти были наполнены застывшим
стекловидным шлаком, и солнце отражалось в нем неподвижными слепящими
бликами. А у самого горизонта громоздился хаос каких-то строений, уходящий
краем в нетронутую полосу земли.
На унылом, однообразном фоне развалины эти казались единственным
цветным пятном, россыпью ярко-красного, желтого, пронзительно-зеленого и
голубого. До них было миль двадцать, они выглядели необычайно эффективно,
и все трое смотрели на них не отрываясь. Доктор Рич заговорил первым -
потому, наверное, что почувствовал себя в своей стихии.
- Там! - он нетерпеливо ткнул пальцем в экран. - Мой лагерь будет
там! - Он резко повернулся к микрофону. - Капитан Джелико! Я хочу разбить
лагерь около этих развалин! Как только ваш суперкарго соблаговолит начать
разгрузку...
Он все-таки добился своего - через несколько минут Ван Райк уже
снимал пломбы с грузового люка. Доктор нетерпеливо топтался рядом, а в
коридоре позади него собрались остальные археологи.
- Теперь мы управимся сами, Ван Райк, - сказал он, но суперкарго
легонько отстранил его плечом.
- Нет, доктор, благодарю вас. "Королева" разгружается только под
надзором моей секции!
И Ричу пришлось отступить, хотя он так и шипел от злости, пока Дэйн
при помощи крана извлекал из недр "Королевы" и опускал на грунт краулер с
радарным управлением. Затем под надзором Дэйна началась разгрузка.
Ригелианин забрался в краулер и, переключив его на ручное управление,
повез первую партию груза к развалинам. Оттуда машина вернулась за второй
партией сама, по лучу корабельного радара.
Рич с двумя археологами отправился вторым рейсом, и Дэйн остался с
последним членом экспедиции, угрюмым молчаливым человеком. Несмотря на
откровенное неудовольствие этого субъекта, Дэйн принялся складывать
чемоданы и саквояжи - по-видимому, личный багаж археологов - в одну груду,
чтобы потом их было удобнее грузить на краулер. В том, что произошло
далее, виноват был не он. Археолог сам уронил потрепанный чемодан. Чемодан
грохнулся, зацепился замком о камень и раскрылся.
С приглушенным воплем археолог бросился запихивать обратно
вывалившиеся вещи. Он действовал очень проворно, но Дэйн успел заметить
толстую книгу, которая выпала из стопки белья.
Знакомая книга! Солнце слепило глаза, и Дэйн прищурился,
всматриваясь. Но было поздно - археолог уже затягивал чемодан ремнем. И
все-таки Дэйна не покидала уверенность, что точно такую же книгу он уже
видел однажды в рубке управления, на столе у Вилкокса. "Странно, - подумал
он. - Зачем археологу таскать с собой свод программ для бортовой
вычислительной машины?"
Сумерки на Лимбо были необычайно плотные, словно тьма здесь обладала
осязаемой материальностью. Дэйн старательно задраил внешний грузовой люк.
Пустой краулер, вернувшийся из последнего рейса, он оставил под открытым
небом на выжженной земле рядом со стабилизатором "Королевы". Экипаж принял
все меры предосторожности, необходимые на неизвестной планете: трап был
втянут, шлюзовые люки наглухо задраены. Теперь экипаж был огражден от
чужого мира гладкой непроницаемой броней, пробить которую могло разве что
самое совершенное и современное оружие. Любой корабль Торгового флота мог
при необходимости превратиться в неприступную крепость.
Погруженный в свои мысли Дэйн поднимался с палубы на палубу, пока не
добрался до каютки Рипа в секции управления. Помощник штурмана сидел,
сгорбившись, на откидном стуле с Т-камерой в руках.
- Я нащелкал полную пленку этих развалин, - возбужденно сказал он
Дэйну, остановившемуся в дверях. - А этот Рич - настоящая крыса, моешь мне
поверить. Прямо удивительно, как это Синдбад упустил его...
- Что он еще натворил?
- Понимаешь, эти развалины, - Рип ткнул пальцем в стенку, - это самая
крупная находка за всю историю поисков Предтеч. Так он подгреб их под
себя, будто это его собственность. Он, понимаешь, объявил капитану, что
запрещает нам даже близко подходить к развалинам... мол, вторжение
неспециалистов слишком часто приводило к гибели ценных находок!..
Неспециалисты, видишь ли! - Рип чуть не рычал от ярости, и Дэйн впервые за
их знакомство узнал, что это такое - разозленный Рип.
- Ну и пусть его, - рассудительно сказал Дэйн. - Их ведь всего
четверо, не смогут же они подгрести под себя всю планету. А мы сейчас
начнем регулярную разведку, правильно я говорю? Кто нам не велит самими
найти классные развалины? Не может быть, чтобы здесь ничего не осталось,
кроме этого города. А по закону никто не мешает нам копаться в развалинах,
которые мы сами найдем.
Лицо Рипа просветлело.
- Правильно, дружище! - сказал он и отложил Т-камеру.
- Во всяком случае, - произнес Камил из коридора за спиной Дэйна, -
нашего милого доктора не упрекнешь в бездеятельности! Он так устремился к
своим развалинам, словно боялся, как бы кто-нибудь не опередил его в
последнюю секунду. Довольно странная фигура наш милый доктор, а?
Рип тут же поделился своими подозрениями:
- Он ничего не знает о Башнях-близнецах...
- А его рыжий ассистент, добавил Дэйн, - таскает в чемодане свод
программ для вычислителя.
Дэйн был очень рад, что и у него есть что сказать, а тем более в -
присутствии Камила. Тишина, наступившая после его сообщения, польстила его
самолюбию. Но Камил, как всегда, не упустил случая подколоть его.
- И каким же образом сей поразительный факт дошел до вашего сведения?
- осведомился он.
Дэйн решил пренебречь слабым, но достаточно неприятным ударением на
слове "вашего".
- Он уронил чемодан, книга вывалилась, и он в панике принялся
засовывать ее обратно.
Рип потянулся к шкафчику и извлек из него толстый том в
водонепроницаемом переплете.
- Такая?
Дэйн покачал головой.
- Нет. У той обложка была с красной полосой. Такая, как в рубке у
Вилкокса.
Камил тихонько свистнул, а у Рипа широко раскрылись глаза.
- Но ведь это же полный свод! - воскликнул он. - Такой свод может
быть только у штурмана. А когда штурман увольняется, книга хранится в
сейфе у капитана, пока не подпишет контракт новый штурман. По федеральным
законам на корабле может быть только один экземпляр такого свода. Когда
корабль списывают, полный свод подлежит уничтожению.
Камил засмеялся.
- Не будь таким наивным, друг мой. Как же тогда, по-твоему, летают
браконьеры и контрабандисты? Высасывают программы из пальца? Я ничуть не
сомневаюсь, что этими сводами, которые считаются давно сожженными, вовсю
торгуют на черном рынке.
Рип помотал головой.
- Нет-нет. Им бы негде было взять новые программы. Мы такие программы
получаем на каждой планете, когда регистрируем прибытие. Как по-твоему,
зачем Вилкокс тащит свой том в портовую регистратуру всякий раз, когда мы
куда-нибудь прибываем? Эту книгу посылают прямо в местное отделение Службы
изысканий, и там в нее впечатывается новая информация. А подсунуть им
какую-нибудь другую книгу вместо законной не удастся - они это мигом
засекут!
- Мой бедный наивный ребенок, - насмешливо растягивая слова,
проговорил Камил. - Каждый раз, когда Федерация в своем идеалистическом
вакууме вырабатывает новый закон, на сцене немедленно появляется
какой-нибудь ловкач, который будет день и ночь ломать голову, как бы этот
закон обойти. Я не знаю, как именно это делается, но ставлю свою долю в
нашей нынешней авантюре, что это так. Раз Торсон видел книгу с красной
полосой у того парня, значит, это делается и сейчас, здесь, на Лимбо.
Рип вскочил.
- Надо сказать Стину...
- Что сказать? Что Торсон видел, как из сундука этого землекопа
вывалилась книга, похожая на свод программ?.. Вы ведь не подобрали ее,
Торсон, не листали ее?
Дэйн был вынужден признать, что нет, не подобрал и не листал. Тогда
Камил взялся за него как следует. Какие у него доказательства, что у
сотрудника экспедиции был именно запретный свод программ? Стин Вилкокс
болтовни не терпит, ему подавай факты. Книги у Дэйна на руках нет, и
Вилкокс ему, конечно, просто не поверит.
- Так что, милый мой, - Камил повернулся к Рипу, - нечего нам играть
в отважных федеральных агентов и юных космических полицейских и приставать
к старшим, пока в наших чумазых руках не будет доказательств поувесистее.
Рип снова уселся. Его убедили. Дэйна тоже.
- Ну, хорошо, - сказал Рип, поразмыслив. - Но вот ты говоришь: "Пока
не будет доказательств поувесистее". Значит, ты все-таки и сам считаешь,
что с доктором Ричем не все в порядке?
Камил пожал плечами.
- На мой взгляд, он самый настоящий мошенник. Но это лишь мое личное
мнение, и я намерен держать язык за своими прекрасными белыми зубками до
тех пор, пока не почувствую, что действительно могу убедить власть
предержащих. А сейчас у нас своих дел по горло. Через час нам предстоит
тянуть жребий, кто с кем полетит на разведку.
"Королева" несла на себе два разведывательных флиттера. Это были
маленькие летательные аппараты, рассчитанные на экипаж из двух, а если
потесниться - то из трех человек. Пока Дэйн занимался выгрузкой
экспедиционного оборудования, работники инженерной секции тщательно
подготовили обе машины, чтобы завтра прямо с утра две разведывательные
группы могли приступить к работе.
Ни один огонек не мерцал в угрюмом мраке лимбеанской ночи, так что
экипаж "Королевы" вскоре потерял интерес к пустым обзорным экранам,
которые связывали корабль с внешним миром. Сразу после ужина была устроена
жеребьевка. Состав групп определялся тройственной структурой экипажа: в
каждую группу должен был войти один человек из инженерной секции, один из
рубки управления и один из разношерстной команды Ван Райка.
Будь у него выбор, Дэйн попросился бы в одну группу с Рипом. Но
судьба рассудила иначе, и Дэйн получил как раз то, чего желал меньше
всего. Вытащив свой билетик, он обнаружил, что его товарищами по группе
будут Камил и Тан. Командиром группы выпало быть инженеру-связисту, но
капитан Джелико по каким-то своим соображениям оставил его на "Королеве" и
заменил врачом Тау.
Весьма расстроенный этой неудачей, Дэйн вернулся в свою прежнюю
каюту. Из любопытства он наскоро в ней пошарил в надежде обнаружить
что-нибудь забытое загадочным доктором. В телевизионном боевике
неустрашимый герой Дэйн непременно нашел бы секретные планы... чего? Он
понятия не имел - чего, и ему вдруг вспомнились исполненные здравого
смысла рассуждения Камила.
Тогда он принялся думать о Камиле, стараясь понять, откуда у него
такая неприязнь к помощнику механика. В какой-то степени эта неприязнь
была вызвана броской внешностью и изысканными манерами Камила. Сам Дэйн
еще не вышел из того возраста, когда не знают, куда девать руки, и
натыкаются на мебель. В Школе на плацу инструкторы всегда приводили его в
пример, рассказывая, как не следует выполнять строевые упражнения. Он
заглянул в зеркальце на стене каюты и не обнаружил в своей физиономии
ничего чарующего. Да, физически Камил был одарен всем, чего был лишен
Дэйн.
Вдобавок помощник суперкарго подозревал, что и по остроте ума Камил
тоже оставляет его далеко позади. Он, Дэйн, был похож на бульдога,
действующего медленно, но верно. А Камил скакал легко и быстро, как
кузнечик. "И всегда по верному пути - вот в чем вся беда, - подумал Дэйн с
невеселой усмешкой. - Он бы нравился мне гораздо больше, если бы хоть
разок дал маху. А то ведь всегда и во всем он до отвращения прав. Ладно.
Психолог решил, что я больше всего подхожу этому экипажу. Но это вовсе не
значит, что мне должен нравиться каждый член команды. Машина тоже не
всемогуща. Во всяком случае, с большинством людей я могу поладить, об этом
я догадался еще в Школе".
В конце концов, придя к выводу, что утро вечера мудренее, Дэйн
заснул. А проснувшись рано утром, он думал уже только о том, как это
здорово, что он сейчас полетит в разведку.
Командир Джелико настолько пошел навстречу пожеланиям доктора Рича,
что даже исключил из задач разведки обследование района развалин. Но, с
другой стороны, он дал обеим группам самые недвусмысленные инструкции: в
случае обнаружения новых следов Предтеч доложить об этом ему, капитану,
лично и ни в коем случае не по радио, потому что радиопередача моет быть
перехвачена в лагере Рича.
Дэйн надел на голову шлем с коротковолновым радиотелефоном и затянул
на поясе широкий ремень, к которому были прицепелены моток тонкого, но
прочного торса, фонарик и сумки с набором полевых инструментов. Они не
думали, что покидают "Королеву" надолго, однако под сиденья флиттера
уложили пакеты концентратов, полевые аптечки, полные фляги, а также ящики
с "товарами для контакта", хотя, по мнению Дэйна, вряд ли эти товары могли
здесь пригодиться.
Камил сел за пульт управления, а Дэйн и Тау втиснулись на одно
сиденье у него за спиной. Помощник механика нажал кнопку на пульте, и
гнутый колпак обтекателя надвинулся, закрыв кабину. Флиттер мягко снялся с
борта "Королевы" и взял круто к северу по курсу, проложенному для него
капитаном Джелико и Ван Райком.
Солнце было уже высоко. Лучи его высекали блики в реках стеклянного
шлака и пробуждали к жизни чахлую зелень, рваной бахромой выстилавшую
лощины у подножия скалистого хребта. Дэйн включил автоматическую
кинокамеру.
Когда флиттер достиг зеленой полосы и внизу потянулись редкие
скопления кустарника, камил для удобства наблюдения снизился и уменьшил
скорость. Но нигде не было видно никаких признаков жизни - ни на земле, ни
в воздухе.
Они пролетели до конца первой лощины, затем Али свернул вправо и
свечой взмыл над зубчатым гребнем голой черной скалы в поисках нового
клочка плодородной почвы. Они обследовали вторую лощину и опять не увидели
ничего, кроме редкого кустарника и разбросанных островков зеленой травы.
Третья лощина оказалась интереснее. По дну ее струился извивающийся
ручей, растительность здесь была не только гуще, но и темнее - не такая
чахлая и бледная. И там было еще что-то. Дэйн и Тау одновременно
закричали:
- Снижайся!
- Вон там!
Камил с ходу проскочил это место, но тут же сбросил скорость и по
дуге вернулся обратно. Дэйн и Тау, прижавшись лицами к прозрачному
пластику обтекателя, жадно смотрели вниз, ища глазами это необычное пятно
возле кустарника.
Вот оно! Дэйн понял, что не ошибся. Это было возделанное поле -
крошечный огороженный участок правильной формы. Собственно, его даже
нельзя было назвать полем. Ограда из камешков и прутьев обрамляла
каких-нибудь четыре квадратных фута почвы.
Крохотные растеньица были высажены на этом участке прямыми рядами. Их
желтые папоротникоподобные листья непрерывно трепетали как бы от порывов
ветра, хотя на кустарнике рядом не дрожал ни один листок.
Камил дважды облетел вокруг этого "поля", а потом, выключив
двигатель, перешел в планирование вдоль лощины в сторону выжженной
равнины. Они миновали еще три таких поля, довольно далеко отстоящих друг
от друга, а затем пролетели над местом, где лощина расширялась и три или
четыре поля располагались рядом. Все они были заключены в ограды и
казались тщательно ухоженными, но нигде не было видно ни тропинок, ни
следов тех, кто сеял, возделывал и будет собирать урожай.
- Возможно, конечно, - проговорил Тау, нарушая молчание, - мы имеем
здесь дело с флоральной, а не с фаунальной цивилизацией...
- То есть, по-твоему, эта морковка сама себе построила ограду и сама
себя высеяла... - начал Али.
Но у Дэйна уже был готовый ответ. Как-никак он был специалистом по
контактам, и в него достаточно крепко вколотили идею о том, что, когда
имеешь дело с внеземной цивилизацией, мыслить надлежит широко и свободно,
не отвергая без тщательного рассмотрения никаких, даже самых диких
гипотез.
- Может, это своего рода детские ясли, - проговорил он. - Может,
взрослые особи посеяли здесь свои семена...
Али только презрительно фыркнул, но Дэйн решил не раздражаться.
- Нельзя ли нам сесть? - спросил он. - Надо бы поглядеть на это
вблизи... Только надо сесть подальше о полей, - добавил он на всякий
случай.
- Слушайте, вы, торговец стекляшками, - произнес Али сквозь зубы. - Я
вам не новичок зеленый и не кретин...
"Поделом мне, - честно признал Дэйн. - У Камила есть опыт, а я
впервые в разведке. Черт меня дернул соваться куда не следует..." Он
прикусил язык и молчал все время, пока Али вел флиттер, снижаясь по
привлекательных для браконьеров и преступников, Космическая полиция
удваивала свою бдительность.
- И все-таки о Башнях-близнецах он ничего не знает, - упрямо повторил
помощник штурмана.
С точки зрения Дэйна эти слова звучали достаточно веско. Ведь
невозможно служить с человеком на одном звездолете и при этом не узнать
его так близко, как никогда не способны узнать друг друга люди, обитающие
в обычных условиях цивилизации. Если уж Рип утверждает, что доктор Рич -
не тот, за кого себя выдает, значит, он в этом действительно убежден, и
Дэйн верил ему полностью.
- А что говорится в законах относительно следов Предтеч? - спросил
Шэннон после паузы.
- Очень мало. Торговцы никогда еще не находили ничего существенного и
не заявляли прав на свои находки...
- Значит, если мы найдем что-нибудь стоящее, нам не на что будет
сослаться как на прецедент?
- Видишь ли, - сказал Дэйн, - отсутствие прецедента - это палка о
двух концах. Изыскатели пустили Лимбо на продажу, так? Значит, можно
считать, что Федерация утратила права на эту планету... Здесь, понимаешь,
получается такая юридическая путаница...
- Отменный казус, - прогудел над их головами Ван Райк. - Тот самый
казус, о котором мечтает половина всех законников в мире. Процесс по
такому казусу тянулся бы годами, тянулся бы до тех пор, пока обеим
сторонам все это не осточертело или они не почили бы в бозе. И именно
потому мы совершаем наш перелет с открытым федеральным листом в сейфе.
Дэйн усмехнулся. Он мог бы догадаться, что такой матерый волк в
торговле, как его шеф, конечно же, предусмотрел все, что лежит в пределах
человеческих возможностей. Открытый лист на любые находки! Все, что они
найдут на Лимбо, принадлежит им и только им!
Однако Рипа все еще одолевали сомнения.
- А на какой срок открытый лист? - спросил он.
- Как обычно - год и один день. Надо полагать, изыскатели не так
уверены в возможности что-нибудь там обнаружить, как наши пассажиры.
- А вы сами как думаете, сэр? - спросил Дэйн. - Найдем мы там
что-нибудь?
- Я никогда не загадываю наперед, когда речь идет о новой планете, -
невозмутимо ответствовал Ван Райк. - В нашем деле полным-полно ловушек. И
если человек возвращается домой с целой шкурой, звездолет у него в
порядке, а в кармане - кое-какая прибыль, значит, боги глубокого космоса
были добры к нему. О большем и мечтать не стоит.
Во время перелета сотрудники Рича держались обособленно, питались они
собственными продуктами, из тесного своего помещения почти не выходили, да
и к себе никого не приглашали. Мура сообщил, что они только и делают, что
либо спят, либо играют в какую-то сложную азартную игру, которой их обучил
ригелианин.
Доктор Рич столовался вместе с командой "Королевы" и появлялся в
кают-компании, когда народу там было немного, причем эти немногие всегда
оказывались работниками инженерной секции, и непонятно было, случайно так
получалось, или доктор намеренно выбрал себе в сотрапезники инженеров. Под
предлогом необходимости изучить будущую арену своих действий он попросил в
свое распоряжение микрофильм о Лимбо. Пользоваться микрофильмом ему
разрешили, однако всякий раз, когда он располагался с проектором, рядом
оказывался суперкарго, а суперкарго, по глубокому убеждению Дэйна, видел и
замечал все, каким бы рассеянным он ни казался.
Как и было рассчитано, "Королева" вышла в обычное пространство
неподалеку от Лимбо. Орбита Лимбо имела размер орбиты Марса, а две другие
планеты этой системы располагались так далеко от солнца, что представляли
собой ледяные, совершенно безжизненные миры. Когда "Королева" вышла на
посадочную орбиту, проходящую через атмосферу, где корабль должен был
погасить скорость до скорости посадки. Инженер-связист включил все
обзорные экраны. И те, кто не стоял на вахте, смотрели на смутные
очертания нового мира.
Сначала были видны только уродливые серо-коричневые шрамы ожогов на
лике планеты, но корабль, опускаясь под углом, пробивал все новые слои
атмосферы, и вот на экранах появились зеленые полосы растительности,
маленькие моря - или, быть может, большие озера - доказательства того, что
планета-пепелище не совсем мертва.
День сменился ночью, затем снова наступил день. Если бы Лимбо была
обычной отсталой планетой, они в соответствии с инструкцией избрали бы для
посадки какую-нибудь пустынную местность, произвели бы тайную разведку на
флиттерах и только после этого вступили бы в открытый контакт с
обитателями планеты. Но на Лимбо, по-видимому, не было разумной жизни, так
что для посадки можно было выбирать любое удобное место.
Через гиперпространство корабль провел Вилкокс, посадку же на
поверхность планеты должен был осуществить сам капитан Джелико. И теперь
он маневрировал, отыскивая посадочную площадку с таким расчетом, чтобы
опустить корабль на самом краю выжженной пустыни в непосредственной
близости от покрытой зеленью полосы.
Это была хитрая посадка, не из тех, на какие способен любой новичок -
на чистый ракетодром по лучу лазера. Но "Королеве" было не впервой
совершать сложные посадки, и Джелико осторожно опускал ее, управляя
огненными струями, пока она не встала на грунт с хрустом и скрежетом, не
столь у громкими, как можно было ожидать.
- На грунте! - прозвучал в репродукторах сиплый голос капитана.
И сейчас же Штоц откликнулся:
- Двигатели в норме!
- Распорядок прибытия стандартный! - объявил капитан. Голос его
обретал обычную силу.
Дэйн отстегнул ремни и отправился за приказаниями к Ван Райку. Однако
в дверях служебной каюты суперкарго уже стоял доктор Рич.
- Когда можно будет выгрузить оборудование? - нетерпеливо спросил он.
Ван Райк еще только отстегивал предохранительные ремни. Он с
удивлением воззрился на археолога.
- Вы собираетесь разгружаться?
- Разумеется. Как только вы раздраите люки...
Суперкарго водрузил на голову форменную фуражку.
- Не так быстро, доктор, - сказал он. - Мы - на новой планете.
- Но здесь же нет туземцев. И изыскатели не обнаружили здесь ничего
опасного...
Нетерпение доктора быстро превращалось в откровенное раздражение.
Похоже было, что за время перелета он так разжег в себе жажду
деятельности, что теперь боялся упустить хоть мгновение.
- Спокойно, спокойно, доктор, - невозмутимо отозвался суперкарго. -
Мы здесь действуем по приказу капитана. Да и рисковать не стоит - что бы
там ни утверждали изыскатели.
Он локтем нажал вызов интеркома.
- Рубка слушает, - отозвался голос Тана.
- Суперкарго - рубке. Что снаружи?
- Обзор не закончен, - ответил Тан. - Коллектор еще в работе.
Доктор Рич стукнул кулаком по косяку.
- Коллектор! - рявкнул он. - У вас же есть отчет Службы изысканий!
Что вы возитесь с коллектором?
- Именно потому все мы живы-здоровы, - заметил Ван Райк. - В нашем
деле бывает риск разумный и риск неразумный. Так вот, мы предпочитаем
рисковать разумно.
Он опустился в кресло, а Дэйн прислонился к стене. Ясно было, что
спешить с разгрузкой не придется. Доктор Рич, сделавшись похожим на
капитанова голубого Хубата - он только что не плевался, - зарычал и
умчался к своим людям.
- Да, - проговорил Ван Райк и щелкнул пальцем по обзорному экрану. -
Не очень-то приятная картина...
Вдали виднелась иззубренная гряда серо-коричневых скал, кое-где
вершины были покрыты снегом. Подножие гряды напоминало рваное полотнище -
так оно было изрыто узкими извилистыми лощинами, поросшими бледной, чахлой
зеленью. Даже при солнечном свете эти места выглядели тоскливо. Словно в
дурном сне, подумал Дэйн.
- Вывод коллектора: условия снаружи пригодны для жизни, - объявил
вдруг голос из репродуктора.
Ван Райк снова нажал клавишу.
- Суперкарго - капитану. Прикажете готовиться к разведке?
Ответа он не услышал, потому что в каюту вновь ворвался доктор Рич и,
оттолкнув его, заорал в микрофон:
- Капитан Джелико, говорит Салзар Рич! Я требую, чтобы мое
оборудование было выгружено немедленно, сэр! Немедленно!
Наступила тишина. Дэйн в благоговейном ужасе подумал даже, что
капитан от негодования лишился дара речи. Никому не дано "требовать"
чего-либо от капитана звездолета, даже Космическая полиция моет всего лишь
"просить".
- а по какой причине, доктор Рич? - К изумлению Дэйна, капитан
говорил совершенно спокойно и невозмутимо.
- По какой причине?! - Рич, навалившись животом на стол суперкарго,
шипел и плевался в микрофон. - Да по той простой причине, что только в
этом случае я успею разбить лагерь до темноты!..
- На западе - развалины, - прервал его размеренный голос Тана.
Все трое взглянули на экран. Инженер-связист, завершая круговой
обзор, перевел детектор на запад, и теперь они видели перед собой
сожженную равнину, в которой неведомое оружие Предтеч прорубило странные
шрамы до самого скального основания. Шрамы эти были наполнены застывшим
стекловидным шлаком, и солнце отражалось в нем неподвижными слепящими
бликами. А у самого горизонта громоздился хаос каких-то строений, уходящий
краем в нетронутую полосу земли.
На унылом, однообразном фоне развалины эти казались единственным
цветным пятном, россыпью ярко-красного, желтого, пронзительно-зеленого и
голубого. До них было миль двадцать, они выглядели необычайно эффективно,
и все трое смотрели на них не отрываясь. Доктор Рич заговорил первым -
потому, наверное, что почувствовал себя в своей стихии.
- Там! - он нетерпеливо ткнул пальцем в экран. - Мой лагерь будет
там! - Он резко повернулся к микрофону. - Капитан Джелико! Я хочу разбить
лагерь около этих развалин! Как только ваш суперкарго соблаговолит начать
разгрузку...
Он все-таки добился своего - через несколько минут Ван Райк уже
снимал пломбы с грузового люка. Доктор нетерпеливо топтался рядом, а в
коридоре позади него собрались остальные археологи.
- Теперь мы управимся сами, Ван Райк, - сказал он, но суперкарго
легонько отстранил его плечом.
- Нет, доктор, благодарю вас. "Королева" разгружается только под
надзором моей секции!
И Ричу пришлось отступить, хотя он так и шипел от злости, пока Дэйн
при помощи крана извлекал из недр "Королевы" и опускал на грунт краулер с
радарным управлением. Затем под надзором Дэйна началась разгрузка.
Ригелианин забрался в краулер и, переключив его на ручное управление,
повез первую партию груза к развалинам. Оттуда машина вернулась за второй
партией сама, по лучу корабельного радара.
Рич с двумя археологами отправился вторым рейсом, и Дэйн остался с
последним членом экспедиции, угрюмым молчаливым человеком. Несмотря на
откровенное неудовольствие этого субъекта, Дэйн принялся складывать
чемоданы и саквояжи - по-видимому, личный багаж археологов - в одну груду,
чтобы потом их было удобнее грузить на краулер. В том, что произошло
далее, виноват был не он. Археолог сам уронил потрепанный чемодан. Чемодан
грохнулся, зацепился замком о камень и раскрылся.
С приглушенным воплем археолог бросился запихивать обратно
вывалившиеся вещи. Он действовал очень проворно, но Дэйн успел заметить
толстую книгу, которая выпала из стопки белья.
Знакомая книга! Солнце слепило глаза, и Дэйн прищурился,
всматриваясь. Но было поздно - археолог уже затягивал чемодан ремнем. И
все-таки Дэйна не покидала уверенность, что точно такую же книгу он уже
видел однажды в рубке управления, на столе у Вилкокса. "Странно, - подумал
он. - Зачем археологу таскать с собой свод программ для бортовой
вычислительной машины?"
Сумерки на Лимбо были необычайно плотные, словно тьма здесь обладала
осязаемой материальностью. Дэйн старательно задраил внешний грузовой люк.
Пустой краулер, вернувшийся из последнего рейса, он оставил под открытым
небом на выжженной земле рядом со стабилизатором "Королевы". Экипаж принял
все меры предосторожности, необходимые на неизвестной планете: трап был
втянут, шлюзовые люки наглухо задраены. Теперь экипаж был огражден от
чужого мира гладкой непроницаемой броней, пробить которую могло разве что
самое совершенное и современное оружие. Любой корабль Торгового флота мог
при необходимости превратиться в неприступную крепость.
Погруженный в свои мысли Дэйн поднимался с палубы на палубу, пока не
добрался до каютки Рипа в секции управления. Помощник штурмана сидел,
сгорбившись, на откидном стуле с Т-камерой в руках.
- Я нащелкал полную пленку этих развалин, - возбужденно сказал он
Дэйну, остановившемуся в дверях. - А этот Рич - настоящая крыса, моешь мне
поверить. Прямо удивительно, как это Синдбад упустил его...
- Что он еще натворил?
- Понимаешь, эти развалины, - Рип ткнул пальцем в стенку, - это самая
крупная находка за всю историю поисков Предтеч. Так он подгреб их под
себя, будто это его собственность. Он, понимаешь, объявил капитану, что
запрещает нам даже близко подходить к развалинам... мол, вторжение
неспециалистов слишком часто приводило к гибели ценных находок!..
Неспециалисты, видишь ли! - Рип чуть не рычал от ярости, и Дэйн впервые за
их знакомство узнал, что это такое - разозленный Рип.
- Ну и пусть его, - рассудительно сказал Дэйн. - Их ведь всего
четверо, не смогут же они подгрести под себя всю планету. А мы сейчас
начнем регулярную разведку, правильно я говорю? Кто нам не велит самими
найти классные развалины? Не может быть, чтобы здесь ничего не осталось,
кроме этого города. А по закону никто не мешает нам копаться в развалинах,
которые мы сами найдем.
Лицо Рипа просветлело.
- Правильно, дружище! - сказал он и отложил Т-камеру.
- Во всяком случае, - произнес Камил из коридора за спиной Дэйна, -
нашего милого доктора не упрекнешь в бездеятельности! Он так устремился к
своим развалинам, словно боялся, как бы кто-нибудь не опередил его в
последнюю секунду. Довольно странная фигура наш милый доктор, а?
Рип тут же поделился своими подозрениями:
- Он ничего не знает о Башнях-близнецах...
- А его рыжий ассистент, добавил Дэйн, - таскает в чемодане свод
программ для вычислителя.
Дэйн был очень рад, что и у него есть что сказать, а тем более в -
присутствии Камила. Тишина, наступившая после его сообщения, польстила его
самолюбию. Но Камил, как всегда, не упустил случая подколоть его.
- И каким же образом сей поразительный факт дошел до вашего сведения?
- осведомился он.
Дэйн решил пренебречь слабым, но достаточно неприятным ударением на
слове "вашего".
- Он уронил чемодан, книга вывалилась, и он в панике принялся
засовывать ее обратно.
Рип потянулся к шкафчику и извлек из него толстый том в
водонепроницаемом переплете.
- Такая?
Дэйн покачал головой.
- Нет. У той обложка была с красной полосой. Такая, как в рубке у
Вилкокса.
Камил тихонько свистнул, а у Рипа широко раскрылись глаза.
- Но ведь это же полный свод! - воскликнул он. - Такой свод может
быть только у штурмана. А когда штурман увольняется, книга хранится в
сейфе у капитана, пока не подпишет контракт новый штурман. По федеральным
законам на корабле может быть только один экземпляр такого свода. Когда
корабль списывают, полный свод подлежит уничтожению.
Камил засмеялся.
- Не будь таким наивным, друг мой. Как же тогда, по-твоему, летают
браконьеры и контрабандисты? Высасывают программы из пальца? Я ничуть не
сомневаюсь, что этими сводами, которые считаются давно сожженными, вовсю
торгуют на черном рынке.
Рип помотал головой.
- Нет-нет. Им бы негде было взять новые программы. Мы такие программы
получаем на каждой планете, когда регистрируем прибытие. Как по-твоему,
зачем Вилкокс тащит свой том в портовую регистратуру всякий раз, когда мы
куда-нибудь прибываем? Эту книгу посылают прямо в местное отделение Службы
изысканий, и там в нее впечатывается новая информация. А подсунуть им
какую-нибудь другую книгу вместо законной не удастся - они это мигом
засекут!
- Мой бедный наивный ребенок, - насмешливо растягивая слова,
проговорил Камил. - Каждый раз, когда Федерация в своем идеалистическом
вакууме вырабатывает новый закон, на сцене немедленно появляется
какой-нибудь ловкач, который будет день и ночь ломать голову, как бы этот
закон обойти. Я не знаю, как именно это делается, но ставлю свою долю в
нашей нынешней авантюре, что это так. Раз Торсон видел книгу с красной
полосой у того парня, значит, это делается и сейчас, здесь, на Лимбо.
Рип вскочил.
- Надо сказать Стину...
- Что сказать? Что Торсон видел, как из сундука этого землекопа
вывалилась книга, похожая на свод программ?.. Вы ведь не подобрали ее,
Торсон, не листали ее?
Дэйн был вынужден признать, что нет, не подобрал и не листал. Тогда
Камил взялся за него как следует. Какие у него доказательства, что у
сотрудника экспедиции был именно запретный свод программ? Стин Вилкокс
болтовни не терпит, ему подавай факты. Книги у Дэйна на руках нет, и
Вилкокс ему, конечно, просто не поверит.
- Так что, милый мой, - Камил повернулся к Рипу, - нечего нам играть
в отважных федеральных агентов и юных космических полицейских и приставать
к старшим, пока в наших чумазых руках не будет доказательств поувесистее.
Рип снова уселся. Его убедили. Дэйна тоже.
- Ну, хорошо, - сказал Рип, поразмыслив. - Но вот ты говоришь: "Пока
не будет доказательств поувесистее". Значит, ты все-таки и сам считаешь,
что с доктором Ричем не все в порядке?
Камил пожал плечами.
- На мой взгляд, он самый настоящий мошенник. Но это лишь мое личное
мнение, и я намерен держать язык за своими прекрасными белыми зубками до
тех пор, пока не почувствую, что действительно могу убедить власть
предержащих. А сейчас у нас своих дел по горло. Через час нам предстоит
тянуть жребий, кто с кем полетит на разведку.
"Королева" несла на себе два разведывательных флиттера. Это были
маленькие летательные аппараты, рассчитанные на экипаж из двух, а если
потесниться - то из трех человек. Пока Дэйн занимался выгрузкой
экспедиционного оборудования, работники инженерной секции тщательно
подготовили обе машины, чтобы завтра прямо с утра две разведывательные
группы могли приступить к работе.
Ни один огонек не мерцал в угрюмом мраке лимбеанской ночи, так что
экипаж "Королевы" вскоре потерял интерес к пустым обзорным экранам,
которые связывали корабль с внешним миром. Сразу после ужина была устроена
жеребьевка. Состав групп определялся тройственной структурой экипажа: в
каждую группу должен был войти один человек из инженерной секции, один из
рубки управления и один из разношерстной команды Ван Райка.
Будь у него выбор, Дэйн попросился бы в одну группу с Рипом. Но
судьба рассудила иначе, и Дэйн получил как раз то, чего желал меньше
всего. Вытащив свой билетик, он обнаружил, что его товарищами по группе
будут Камил и Тан. Командиром группы выпало быть инженеру-связисту, но
капитан Джелико по каким-то своим соображениям оставил его на "Королеве" и
заменил врачом Тау.
Весьма расстроенный этой неудачей, Дэйн вернулся в свою прежнюю
каюту. Из любопытства он наскоро в ней пошарил в надежде обнаружить
что-нибудь забытое загадочным доктором. В телевизионном боевике
неустрашимый герой Дэйн непременно нашел бы секретные планы... чего? Он
понятия не имел - чего, и ему вдруг вспомнились исполненные здравого
смысла рассуждения Камила.
Тогда он принялся думать о Камиле, стараясь понять, откуда у него
такая неприязнь к помощнику механика. В какой-то степени эта неприязнь
была вызвана броской внешностью и изысканными манерами Камила. Сам Дэйн
еще не вышел из того возраста, когда не знают, куда девать руки, и
натыкаются на мебель. В Школе на плацу инструкторы всегда приводили его в
пример, рассказывая, как не следует выполнять строевые упражнения. Он
заглянул в зеркальце на стене каюты и не обнаружил в своей физиономии
ничего чарующего. Да, физически Камил был одарен всем, чего был лишен
Дэйн.
Вдобавок помощник суперкарго подозревал, что и по остроте ума Камил
тоже оставляет его далеко позади. Он, Дэйн, был похож на бульдога,
действующего медленно, но верно. А Камил скакал легко и быстро, как
кузнечик. "И всегда по верному пути - вот в чем вся беда, - подумал Дэйн с
невеселой усмешкой. - Он бы нравился мне гораздо больше, если бы хоть
разок дал маху. А то ведь всегда и во всем он до отвращения прав. Ладно.
Психолог решил, что я больше всего подхожу этому экипажу. Но это вовсе не
значит, что мне должен нравиться каждый член команды. Машина тоже не
всемогуща. Во всяком случае, с большинством людей я могу поладить, об этом
я догадался еще в Школе".
В конце концов, придя к выводу, что утро вечера мудренее, Дэйн
заснул. А проснувшись рано утром, он думал уже только о том, как это
здорово, что он сейчас полетит в разведку.
Командир Джелико настолько пошел навстречу пожеланиям доктора Рича,
что даже исключил из задач разведки обследование района развалин. Но, с
другой стороны, он дал обеим группам самые недвусмысленные инструкции: в
случае обнаружения новых следов Предтеч доложить об этом ему, капитану,
лично и ни в коем случае не по радио, потому что радиопередача моет быть
перехвачена в лагере Рича.
Дэйн надел на голову шлем с коротковолновым радиотелефоном и затянул
на поясе широкий ремень, к которому были прицепелены моток тонкого, но
прочного торса, фонарик и сумки с набором полевых инструментов. Они не
думали, что покидают "Королеву" надолго, однако под сиденья флиттера
уложили пакеты концентратов, полевые аптечки, полные фляги, а также ящики
с "товарами для контакта", хотя, по мнению Дэйна, вряд ли эти товары могли
здесь пригодиться.
Камил сел за пульт управления, а Дэйн и Тау втиснулись на одно
сиденье у него за спиной. Помощник механика нажал кнопку на пульте, и
гнутый колпак обтекателя надвинулся, закрыв кабину. Флиттер мягко снялся с
борта "Королевы" и взял круто к северу по курсу, проложенному для него
капитаном Джелико и Ван Райком.
Солнце было уже высоко. Лучи его высекали блики в реках стеклянного
шлака и пробуждали к жизни чахлую зелень, рваной бахромой выстилавшую
лощины у подножия скалистого хребта. Дэйн включил автоматическую
кинокамеру.
Когда флиттер достиг зеленой полосы и внизу потянулись редкие
скопления кустарника, камил для удобства наблюдения снизился и уменьшил
скорость. Но нигде не было видно никаких признаков жизни - ни на земле, ни
в воздухе.
Они пролетели до конца первой лощины, затем Али свернул вправо и
свечой взмыл над зубчатым гребнем голой черной скалы в поисках нового
клочка плодородной почвы. Они обследовали вторую лощину и опять не увидели
ничего, кроме редкого кустарника и разбросанных островков зеленой травы.
Третья лощина оказалась интереснее. По дну ее струился извивающийся
ручей, растительность здесь была не только гуще, но и темнее - не такая
чахлая и бледная. И там было еще что-то. Дэйн и Тау одновременно
закричали:
- Снижайся!
- Вон там!
Камил с ходу проскочил это место, но тут же сбросил скорость и по
дуге вернулся обратно. Дэйн и Тау, прижавшись лицами к прозрачному
пластику обтекателя, жадно смотрели вниз, ища глазами это необычное пятно
возле кустарника.
Вот оно! Дэйн понял, что не ошибся. Это было возделанное поле -
крошечный огороженный участок правильной формы. Собственно, его даже
нельзя было назвать полем. Ограда из камешков и прутьев обрамляла
каких-нибудь четыре квадратных фута почвы.
Крохотные растеньица были высажены на этом участке прямыми рядами. Их
желтые папоротникоподобные листья непрерывно трепетали как бы от порывов
ветра, хотя на кустарнике рядом не дрожал ни один листок.
Камил дважды облетел вокруг этого "поля", а потом, выключив
двигатель, перешел в планирование вдоль лощины в сторону выжженной
равнины. Они миновали еще три таких поля, довольно далеко отстоящих друг
от друга, а затем пролетели над местом, где лощина расширялась и три или
четыре поля располагались рядом. Все они были заключены в ограды и
казались тщательно ухоженными, но нигде не было видно ни тропинок, ни
следов тех, кто сеял, возделывал и будет собирать урожай.
- Возможно, конечно, - проговорил Тау, нарушая молчание, - мы имеем
здесь дело с флоральной, а не с фаунальной цивилизацией...
- То есть, по-твоему, эта морковка сама себе построила ограду и сама
себя высеяла... - начал Али.
Но у Дэйна уже был готовый ответ. Как-никак он был специалистом по
контактам, и в него достаточно крепко вколотили идею о том, что, когда
имеешь дело с внеземной цивилизацией, мыслить надлежит широко и свободно,
не отвергая без тщательного рассмотрения никаких, даже самых диких
гипотез.
- Может, это своего рода детские ясли, - проговорил он. - Может,
взрослые особи посеяли здесь свои семена...
Али только презрительно фыркнул, но Дэйн решил не раздражаться.
- Нельзя ли нам сесть? - спросил он. - Надо бы поглядеть на это
вблизи... Только надо сесть подальше о полей, - добавил он на всякий
случай.
- Слушайте, вы, торговец стекляшками, - произнес Али сквозь зубы. - Я
вам не новичок зеленый и не кретин...
"Поделом мне, - честно признал Дэйн. - У Камила есть опыт, а я
впервые в разведке. Черт меня дернул соваться куда не следует..." Он
прикусил язык и молчал все время, пока Али вел флиттер, снижаясь по