– Самца нет? – спросил тот. – Это была самка, и она вот-вот должна была ощениться, – он пнул тушу волчицы. Рукой он прижимал к бедру тряпку, и лицо его было искажено болью.
– В пещере никого. Давай посмотрим... – Росс отложил лук и нагнулся, чтобы осмотреть рану Эша. Его собственное ранение оказалось всего лишь царапиной, но этот укус был глубоким и выглядел ужасно.
– Пояс... вторая пластинка... – процедил Эш сквозь зубы. Росс открыл тайничок в его бронзовом поясе и достал маленький пакетик. Эш скривившись, проглотил три таблетки. Росс раскрошил еще одну на приготовленную повязку, и когда она была наконец закреплена, Эш расслабился.
– Будем надеяться, что подействует, – заметил он немного дрожащим голосом. – Теперь иди сюда, я посмотрю твой порез. Укусы зверей – гнусное дело.
Тоже перевязанный, с горьким привкусом во рту от антисептической таблетки, Росс помог Эшу добраться до пещеры. Оставив его снаружи, он подмел там пол и затем уложил его поудобнее на подстилку из листьев папоротника. Костер, о котором так мечтал Росс, был наконец зажжен. Они сняли свою мокрую одежду и развесили ее сушиться. Росс ощипал подстреленную в роще птицу и засунул ее печься в золу.
Им, конечно, не везет, подумал он, но теперь они в укрытии, у них есть огонь и хоть какая-то пища. Рука болела, боль пронзала ее от пальцев до ключицы при каждом движении. Хотя Эш не жаловался, Росс догадывался, что старшему напарнику намного хуже, чем ему самому, а потому тщательно скрывал боль.
Они съели птицу, руками и без соли. Росс смаковал каждый кусочек и, поев, начисто облизал пальцы. Эш откинулся на свою подстилку. В тусклом свете огня его лицо казалось мрачным.
– Мы примерно в пяти милях от моря. Теперь, когда поселок Сэнфорда разрушен, мы не можем связаться с базой. Я должен отлежаться, мне больше нельзя терять кровь. А ты не слишком хорошо чувствуешь себя в лесу...
Росс с необычной для него покорностью воспринял эту критическую оценку. Он прекрасно понимал, что если бы не Эш, то убитым сегодня оказался бы вовсе не волк. И еще – какое-то странное смущение не позволяло ему выразить словами свою благодарность. Единственное, что он мог сделать – это предоставить свои руки и ноги, всю свою силу в распоряжение человека, знающего, что и как делать.
– Нам придется охотиться, – заметил он.
– Олени... – подхватил Эш. – Но лучше это делать на болоте в устье ручья. Если волки обитали здесь достаточно долго, то они наверняка распугали всю крупную дичь. Но меня беспокоит не пища...
– Мы прикованы к этому месту, – осмелился перебить его Росс. – Но послушай, я буду слушать твои приказы. Эта местность тебе знакома, а я – новичок. Ты будешь говорить мне, что делать, а я буду стараться как можно лучше выполнять твои распоряжения.
Эш внимательно посмотрел на него, но, как обычно, его лицо хранило бесстрастное выражение.
– Первым делом надо снять шкуру с волчицы, – сказал он, – затем закопать останки. Лучше сначала перетащи ее сюда. Если ее приятель рыщет вокруг, он может на тебя напасть.
Росса озадачило, почему Эш считает необходимым заиметь волчью шкуру, но он не стал задавать вопросов. Свежевание заняло у него в четыре раза больше времени, чем у лохматого человека с видеозаписи. Прежде чем засыпать труп камнями, ему пришлось вымыться в ручье. Когда он принес окровавленную шкуру в пещеру, Эш лежал с закрытыми глазами. Росс с удовольствием сел на свою охапку папоротника, и постарался не обращать внимание на боль в руке.
Видимо он заснул, потому что, поднявшись, увидел, как Эш ползком пытается подтащить хворост к угасающему огню. Росс разозлился на себя, за то, что заставил его работать.
– Отвали, – сказал он грубо, – это моя работа. Я не собирался отключаться.
Как ни странно, Эш улегся на место, не сказав ни слова. Росс уселся у костра – он был очень рад этому костру, потому что минуту спустя неподалеку раздался вой. Если это и не был приятель белой волчицы, то уж точно кто-то из ее родичей.
На следующий день, снабдив Эша запасом дров, Росс отправился попытать счастья на болоте. Моросящий дождь, так досаждавший накануне, закончился – утро было ясным и свежим, правда, ветер с моря был очень холодным. Но все же это было хорошее утро, и настроение Росса улучшилось.
Он попытался использовать все знания о поведении в лесу, которые усвоил на базе. Но одно дело изучать что-либо в теории, а другое – использовать эту теорию на практике. Росс с неудовольствием понимал, что Эшу его действия вряд ли бы понравились.
Болото представляло из себя множество луж между рядами лишенных листьев ив и пучков жесткой травы, растущих на небольших островках твердой земли. Осторожно приблизившись. Росс заметил, что с одного из таких островков поднимается белая струйка дыма. Ему трудно было понять, зачем кому-то понадобилось селиться посреди такой местности, хотя это мог быть и просто временный лагерь какого-нибудь охотника.
Кроме того, Росс увидел тысячи птиц, с оглушительным гвалтом клюющих зерна прошлогодних злаков и плавающих в лужах. Соседство остановившегося на привал охотника их, похоже, ничуть не беспокоило.
В Это утро Росс мог не без основания гордиться своим мастерством стрелка. В его колчане было примерно полдюжины легких стрел для охоты на птиц. Вместо остро заточенных кремневых наконечников, предназначенных для охоты на более крупную дичь, в них были вставлены более легкие, острые как иголка, костяные. Через каких-то несколько минут у него на поясе висело уже четыре птицы. Взвившиеся было по тревоге стаи почти сразу же вновь опустились в заросли.
Потом он подстрелил зайца – упитанного здоровяка, который, сидя на кочке, нагло смотрел на него. Однако в конвульсиях заяц свалился в воду, и Россу, чтобы вытащить добычу, пришлось покинуть свое укрытие. Но тут он насторожился и, выхватив кинжал, оказался лицом к лицу с человеком, вышедшим навстречу ему из кустов.
Некоторое время Росс смотрел в карие глаза незнакомца. Потом обратил внимание на его оборванную и грязную одежду. Рубаха, того же фасона, что и его собственная, была перепачкана в грязи и обгорела с одного бока. Волосы этого человека перетягивала лента, в то время как местные жители стягивали их в пучок на макушке.
Росс, по-прежнему держа кинжал на изготовку, первым нарушил молчание: "Я верую в огонь, кованый металл, восходящее солнце и текущую воду", – это был пароль горшечников.
– Огонь греет милостью Талдена, умелый кузнец кует металл, солнце восходит без нашей помощи, и кто сумеет остановить текущую воду? – голос незнакомца прозвучал очень хрипло. Рассмотрев его внимательнее, Росс заметил на его открытом плече большой кровоподтек, а на широкой груди – грубый красный след от огня. Росс решил проверить свою догадку.
– Я родич Эшши, мы вернулись к холму...
– Эша?
Не "Эшши", но "Эша"! То, как было произнесено имя, не оставляло сомнений, но Росс все-таки был осторожен.
– А ты не из поселка на холме, куда Ларга обрушил свой небесный огонь?
Человек перешагнул через ствол упавшего дерева, за которым только что прятался. Ожог на груди оказался не единственным – на распухшей икре его ноги багровела еще одна красная воспаленная полоса. Незнакомец внимательно оглядел Росса и потом поднял вверх большой палец руки. Этот жест, который местные жители считали отгоняющим злых духов, для Росса имел совсем другое значение.
– Сэнфорд?
Услышав это имя, человек отрицательно покачал головой.
– Мак-Нейл, – представился он. – А где Эш?
Он мог действительно быть тем, кем казался, но, с другой стороны, это мог быть и шпион красных. Росс не забыл Курта.
– Что произошло? – ответил он вопросом на вопрос.
– Бомба. Красные, наверное, засекли нас, и у нас не было шансов. Мы не ждали беды. Я вышел, чтобы разыскать сбежавшего осла, и уже возвращался, когда она взорвалась. Я пришел в себя, лежа под склоном холма среди обломков форта. А остальные... Ну, ты, наверное, видел, что от него осталось.
Росс кивнул.
– А здесь ты что делаешь?
Мак-Нейл развел руками.
– Я пытался переговорить с Норденом, но его люди камнями прогнали меня прочь. Я знал, что должен был прибыть Эш, и хотел застать его на берегу, но опоздал. Тогда я предположил, что он будет прятаться здесь, пока не придет субмарина, и поэтому ждал, пока не встретил тебя. Где Эш?
Все это звучало вполне логично. Но поскольку Эш был ранен, рисковать не стоило.
– Обожди здесь, – сказал Росс Мак-Нейлу, – я скоро вернусь.
– Но подожди! Где Эш, придурок ты малолетний? Пошли вместе.
Росс прибавил шагу. Он был уверен, что незнакомец не в той форме, чтобы гнаться за ним, и решил спутать следы по пути к пещере. Если этот человек – шпион красных, то ему придется иметь дело с тем, кто уже встречался с Куртом Фогелем.
Запутывание следов отняло время. Росс вернулся к Эшу, сидевшему у костра при входе в пещеру и при помощи кинжала сооружавшему из молодого деревца костыль, уже после полудня. Эш с одобрением осмотрел добытую Россом дичь, но утратил к ней всякий интерес, как только тот рассказал ему о встрече на болоте.
– Мак-Нейл – такой парень, с русыми волосами, карими глазами, когда улыбается – правая бровь приподнимается?
– Русые волосы, карие глаза – да. Но он не улыбнулся ни разу.
– У переднего зуба – верхнего правого, сколот краешек?
Росс закрыл глаза, чтобы вспомнить лицо незнакомца. Да, передний зуб был слегка сколот. Он кивнул.
– Действительно, Мак-Нейл. Тем не менее, ты правильно сделал, что не взял его с собой, пока не проверил. С чего вдруг ты стал таким бдительным? Курт?
Росс снова кивнул.
– А также то, что ты говорил насчет красных, которые могут ждать нас.
Эш почесал щетину на подбородке.
– Никогда не стоит их недооценивать. Но тот, кого ты встретил – Мак Нейл, и его лучше бы привести сюда. Можешь это сделать?
– Я думаю, что несмотря на его ногу, он вполне может дойти.
Эш рассеянно откусил кусочек мяса зайца и добродушно ругнулся, обжегши язык.
– Странно, что Касска ничего не сказала нам про него. Разве что решила промолчать о том, что они прогнали его, чтобы не злить нас. Ты пойдешь сейчас?
Росс обошел костер.
– Скорее всего. Он выглядел не слишком здорово. И готов поспорить, что он чрезвычайно голоден.
Он пошел прямиком на болото, но на этот раз дымка в воздухе не было. Росс засомневался. Этот маленький островок, без сомнения, был тем самым местом, где окопался Мак-Нейл. Нужно ли ему идти туда? Или за время его отсутствия что-то случилось?
И вновь шестое чувство, чувство опасности, каким обладают некоторые люди, заставило Росса насторожиться. Он не сумел бы объяснить, почему вдруг сделал шаг назад. Но именно потому, что он сделал это, петля аркана, вместо того, чтобы стянуть ему горло, безвредно хлестнула по плечу. Она упала на землю, и юноша быстро наступил на нее башмаком. Схватить ее и быстро рвануть на себя было делом одной секунды. Человек, державший другой конец, растерялся, и его вышвырнуло из укрытия.
Это круглое лицо Росс уже видел – Дал, из города Нордена. В качестве приветствия он врезал метателю аркана коленом в челюсть так, что кремневый нож вылетел у того из рук.
– На кого ты тут охотишься, Лал?
– На торговцев! – голос был тихим, но в нем прозвучала явная злость.
Лал даже не пытался вырваться. Схватив его за шею, Росс повел охотника через заросли к яме. К счастью, там не было воды, потому что в ней лежал Мак-Нейл. Его руки были крепко связаны за спиной, а колени стянуты вместе – без всякого снисхождения к его обожженной ноге.
Глава 7
– В пещере никого. Давай посмотрим... – Росс отложил лук и нагнулся, чтобы осмотреть рану Эша. Его собственное ранение оказалось всего лишь царапиной, но этот укус был глубоким и выглядел ужасно.
– Пояс... вторая пластинка... – процедил Эш сквозь зубы. Росс открыл тайничок в его бронзовом поясе и достал маленький пакетик. Эш скривившись, проглотил три таблетки. Росс раскрошил еще одну на приготовленную повязку, и когда она была наконец закреплена, Эш расслабился.
– Будем надеяться, что подействует, – заметил он немного дрожащим голосом. – Теперь иди сюда, я посмотрю твой порез. Укусы зверей – гнусное дело.
Тоже перевязанный, с горьким привкусом во рту от антисептической таблетки, Росс помог Эшу добраться до пещеры. Оставив его снаружи, он подмел там пол и затем уложил его поудобнее на подстилку из листьев папоротника. Костер, о котором так мечтал Росс, был наконец зажжен. Они сняли свою мокрую одежду и развесили ее сушиться. Росс ощипал подстреленную в роще птицу и засунул ее печься в золу.
Им, конечно, не везет, подумал он, но теперь они в укрытии, у них есть огонь и хоть какая-то пища. Рука болела, боль пронзала ее от пальцев до ключицы при каждом движении. Хотя Эш не жаловался, Росс догадывался, что старшему напарнику намного хуже, чем ему самому, а потому тщательно скрывал боль.
Они съели птицу, руками и без соли. Росс смаковал каждый кусочек и, поев, начисто облизал пальцы. Эш откинулся на свою подстилку. В тусклом свете огня его лицо казалось мрачным.
– Мы примерно в пяти милях от моря. Теперь, когда поселок Сэнфорда разрушен, мы не можем связаться с базой. Я должен отлежаться, мне больше нельзя терять кровь. А ты не слишком хорошо чувствуешь себя в лесу...
Росс с необычной для него покорностью воспринял эту критическую оценку. Он прекрасно понимал, что если бы не Эш, то убитым сегодня оказался бы вовсе не волк. И еще – какое-то странное смущение не позволяло ему выразить словами свою благодарность. Единственное, что он мог сделать – это предоставить свои руки и ноги, всю свою силу в распоряжение человека, знающего, что и как делать.
– Нам придется охотиться, – заметил он.
– Олени... – подхватил Эш. – Но лучше это делать на болоте в устье ручья. Если волки обитали здесь достаточно долго, то они наверняка распугали всю крупную дичь. Но меня беспокоит не пища...
– Мы прикованы к этому месту, – осмелился перебить его Росс. – Но послушай, я буду слушать твои приказы. Эта местность тебе знакома, а я – новичок. Ты будешь говорить мне, что делать, а я буду стараться как можно лучше выполнять твои распоряжения.
Эш внимательно посмотрел на него, но, как обычно, его лицо хранило бесстрастное выражение.
– Первым делом надо снять шкуру с волчицы, – сказал он, – затем закопать останки. Лучше сначала перетащи ее сюда. Если ее приятель рыщет вокруг, он может на тебя напасть.
Росса озадачило, почему Эш считает необходимым заиметь волчью шкуру, но он не стал задавать вопросов. Свежевание заняло у него в четыре раза больше времени, чем у лохматого человека с видеозаписи. Прежде чем засыпать труп камнями, ему пришлось вымыться в ручье. Когда он принес окровавленную шкуру в пещеру, Эш лежал с закрытыми глазами. Росс с удовольствием сел на свою охапку папоротника, и постарался не обращать внимание на боль в руке.
Видимо он заснул, потому что, поднявшись, увидел, как Эш ползком пытается подтащить хворост к угасающему огню. Росс разозлился на себя, за то, что заставил его работать.
– Отвали, – сказал он грубо, – это моя работа. Я не собирался отключаться.
Как ни странно, Эш улегся на место, не сказав ни слова. Росс уселся у костра – он был очень рад этому костру, потому что минуту спустя неподалеку раздался вой. Если это и не был приятель белой волчицы, то уж точно кто-то из ее родичей.
На следующий день, снабдив Эша запасом дров, Росс отправился попытать счастья на болоте. Моросящий дождь, так досаждавший накануне, закончился – утро было ясным и свежим, правда, ветер с моря был очень холодным. Но все же это было хорошее утро, и настроение Росса улучшилось.
Он попытался использовать все знания о поведении в лесу, которые усвоил на базе. Но одно дело изучать что-либо в теории, а другое – использовать эту теорию на практике. Росс с неудовольствием понимал, что Эшу его действия вряд ли бы понравились.
Болото представляло из себя множество луж между рядами лишенных листьев ив и пучков жесткой травы, растущих на небольших островках твердой земли. Осторожно приблизившись. Росс заметил, что с одного из таких островков поднимается белая струйка дыма. Ему трудно было понять, зачем кому-то понадобилось селиться посреди такой местности, хотя это мог быть и просто временный лагерь какого-нибудь охотника.
Кроме того, Росс увидел тысячи птиц, с оглушительным гвалтом клюющих зерна прошлогодних злаков и плавающих в лужах. Соседство остановившегося на привал охотника их, похоже, ничуть не беспокоило.
В Это утро Росс мог не без основания гордиться своим мастерством стрелка. В его колчане было примерно полдюжины легких стрел для охоты на птиц. Вместо остро заточенных кремневых наконечников, предназначенных для охоты на более крупную дичь, в них были вставлены более легкие, острые как иголка, костяные. Через каких-то несколько минут у него на поясе висело уже четыре птицы. Взвившиеся было по тревоге стаи почти сразу же вновь опустились в заросли.
Потом он подстрелил зайца – упитанного здоровяка, который, сидя на кочке, нагло смотрел на него. Однако в конвульсиях заяц свалился в воду, и Россу, чтобы вытащить добычу, пришлось покинуть свое укрытие. Но тут он насторожился и, выхватив кинжал, оказался лицом к лицу с человеком, вышедшим навстречу ему из кустов.
Некоторое время Росс смотрел в карие глаза незнакомца. Потом обратил внимание на его оборванную и грязную одежду. Рубаха, того же фасона, что и его собственная, была перепачкана в грязи и обгорела с одного бока. Волосы этого человека перетягивала лента, в то время как местные жители стягивали их в пучок на макушке.
Росс, по-прежнему держа кинжал на изготовку, первым нарушил молчание: "Я верую в огонь, кованый металл, восходящее солнце и текущую воду", – это был пароль горшечников.
– Огонь греет милостью Талдена, умелый кузнец кует металл, солнце восходит без нашей помощи, и кто сумеет остановить текущую воду? – голос незнакомца прозвучал очень хрипло. Рассмотрев его внимательнее, Росс заметил на его открытом плече большой кровоподтек, а на широкой груди – грубый красный след от огня. Росс решил проверить свою догадку.
– Я родич Эшши, мы вернулись к холму...
– Эша?
Не "Эшши", но "Эша"! То, как было произнесено имя, не оставляло сомнений, но Росс все-таки был осторожен.
– А ты не из поселка на холме, куда Ларга обрушил свой небесный огонь?
Человек перешагнул через ствол упавшего дерева, за которым только что прятался. Ожог на груди оказался не единственным – на распухшей икре его ноги багровела еще одна красная воспаленная полоса. Незнакомец внимательно оглядел Росса и потом поднял вверх большой палец руки. Этот жест, который местные жители считали отгоняющим злых духов, для Росса имел совсем другое значение.
– Сэнфорд?
Услышав это имя, человек отрицательно покачал головой.
– Мак-Нейл, – представился он. – А где Эш?
Он мог действительно быть тем, кем казался, но, с другой стороны, это мог быть и шпион красных. Росс не забыл Курта.
– Что произошло? – ответил он вопросом на вопрос.
– Бомба. Красные, наверное, засекли нас, и у нас не было шансов. Мы не ждали беды. Я вышел, чтобы разыскать сбежавшего осла, и уже возвращался, когда она взорвалась. Я пришел в себя, лежа под склоном холма среди обломков форта. А остальные... Ну, ты, наверное, видел, что от него осталось.
Росс кивнул.
– А здесь ты что делаешь?
Мак-Нейл развел руками.
– Я пытался переговорить с Норденом, но его люди камнями прогнали меня прочь. Я знал, что должен был прибыть Эш, и хотел застать его на берегу, но опоздал. Тогда я предположил, что он будет прятаться здесь, пока не придет субмарина, и поэтому ждал, пока не встретил тебя. Где Эш?
Все это звучало вполне логично. Но поскольку Эш был ранен, рисковать не стоило.
– Обожди здесь, – сказал Росс Мак-Нейлу, – я скоро вернусь.
– Но подожди! Где Эш, придурок ты малолетний? Пошли вместе.
Росс прибавил шагу. Он был уверен, что незнакомец не в той форме, чтобы гнаться за ним, и решил спутать следы по пути к пещере. Если этот человек – шпион красных, то ему придется иметь дело с тем, кто уже встречался с Куртом Фогелем.
Запутывание следов отняло время. Росс вернулся к Эшу, сидевшему у костра при входе в пещеру и при помощи кинжала сооружавшему из молодого деревца костыль, уже после полудня. Эш с одобрением осмотрел добытую Россом дичь, но утратил к ней всякий интерес, как только тот рассказал ему о встрече на болоте.
– Мак-Нейл – такой парень, с русыми волосами, карими глазами, когда улыбается – правая бровь приподнимается?
– Русые волосы, карие глаза – да. Но он не улыбнулся ни разу.
– У переднего зуба – верхнего правого, сколот краешек?
Росс закрыл глаза, чтобы вспомнить лицо незнакомца. Да, передний зуб был слегка сколот. Он кивнул.
– Действительно, Мак-Нейл. Тем не менее, ты правильно сделал, что не взял его с собой, пока не проверил. С чего вдруг ты стал таким бдительным? Курт?
Росс снова кивнул.
– А также то, что ты говорил насчет красных, которые могут ждать нас.
Эш почесал щетину на подбородке.
– Никогда не стоит их недооценивать. Но тот, кого ты встретил – Мак Нейл, и его лучше бы привести сюда. Можешь это сделать?
– Я думаю, что несмотря на его ногу, он вполне может дойти.
Эш рассеянно откусил кусочек мяса зайца и добродушно ругнулся, обжегши язык.
– Странно, что Касска ничего не сказала нам про него. Разве что решила промолчать о том, что они прогнали его, чтобы не злить нас. Ты пойдешь сейчас?
Росс обошел костер.
– Скорее всего. Он выглядел не слишком здорово. И готов поспорить, что он чрезвычайно голоден.
Он пошел прямиком на болото, но на этот раз дымка в воздухе не было. Росс засомневался. Этот маленький островок, без сомнения, был тем самым местом, где окопался Мак-Нейл. Нужно ли ему идти туда? Или за время его отсутствия что-то случилось?
И вновь шестое чувство, чувство опасности, каким обладают некоторые люди, заставило Росса насторожиться. Он не сумел бы объяснить, почему вдруг сделал шаг назад. Но именно потому, что он сделал это, петля аркана, вместо того, чтобы стянуть ему горло, безвредно хлестнула по плечу. Она упала на землю, и юноша быстро наступил на нее башмаком. Схватить ее и быстро рвануть на себя было делом одной секунды. Человек, державший другой конец, растерялся, и его вышвырнуло из укрытия.
Это круглое лицо Росс уже видел – Дал, из города Нордена. В качестве приветствия он врезал метателю аркана коленом в челюсть так, что кремневый нож вылетел у того из рук.
– На кого ты тут охотишься, Лал?
– На торговцев! – голос был тихим, но в нем прозвучала явная злость.
Лал даже не пытался вырваться. Схватив его за шею, Росс повел охотника через заросли к яме. К счастью, там не было воды, потому что в ней лежал Мак-Нейл. Его руки были крепко связаны за спиной, а колени стянуты вместе – без всякого снисхождения к его обожженной ноге.
Глава 7
Росс связал Лала той самой веревкой, которой охотник хотел его поймать. Крепко примотав ему руки к туловищу, юноша нагнулся, чтобы освободить Мак-Нейла. Лал стоял, привалившись к дальней стенке ямы, и в каждой линии его тщедушного тела сквозил страх. Этот страх был настолько очевиден, что у Росса даже пропало желание расправиться с ним. Вместо этого он почувствовал нарастающую тревогу.
– Что все это значит? – спросил он Мак-Нейла, после того как перерезал его путы и помог ему встать.
Мак-Нейл помассировал запястья, сделал пару шагов и сморщился от боли.
– Наш дружок хочет стать верным слугой Ларги.
Росс схватился за лук.
– Племя вышло на охоту за нами?
– Ларга приказал – опять с ясного неба – поймать оставшихся торговцев и представить их ему лично в качестве жертвы на празднестве плодородия.
Древний-древний обычай кровавых жертвоприношений на весеннем празднике. Росс вспомнил заученные им на занятиях ужасные детали. Любой странствующий чужак или человек из враждебного племени, захваченный перед этим днем, был обречен. В неудачные годы, когда не удавалось поймать человека, его заменял олень или волк. Но лучшей жертвой был все же человек. Итак, Ларга повелел – с неба – добыть ему торговцев. Как же быть с Эшем? Любой охотник из деревни может выследить их.
– Надо быстро уходить, – сказал Росс Мак-Нейлу, взявшись за веревку, на которой, как на поводке, повел Дала. Эш наверняка пожелает допросить аборигена на предмет нового приказания Ларги.
Но как Росс ни спешил, ему приходилось сдерживать шаг, чтобы Мак-Нейл за ним успевал. Человек с заставы на холме шел уже на пределе сил. Стартовал он бодро, но вскоре его начало шатать. Росс пинком отправил Дала вперед, велев ему стоять там, а сам стал помогать Мак-Нейлу. Когда они, наконец, подошли к ручью и увидели костер у входа в пещеру, уже вечерело.
– Макна! – Эш назвал спутника Росса на местный манер. – И Лал. И что ты здесь делаешь, Лал из города Нордена?
– Пакости, – Росс помог Мак-Нейлу зайти внутрь пещеры и улечься на охапку травы, заменявшую ему постель. – Пытался поймать торговца в подарок Ларге.
– Так, – Эш повернулся к аборигену. – По чьему же приказу охотился ты на моего родича, Дал? Неужто Нордена? Разве он забыл о наших узах крови? А ведь эти узы были посвящены самому Ларге.
– А-а-а-а!.. – абориген скорчился у стены, к которой его швырнул Росс. Он не мог прикрыть лицо руками, поэтому спрятал его у себя в коленях так, что оставался виден только пучок волос на макушке. Росс с изумлением понял, что этот маленький человечек рыдает как ребенок, содрогаясь всем телом.
– А-а-а-а!.. – завывал он.
Эш позволил ему пошуметь пару секунд, а затем, хромая, подошел к нему и, схватив за волосы, поднял его голову. Глаза Лала были плотно закрыты, но на щеках его блестели слезы, а рот был искривлен в жалобной гримасе.
– Заткнись! – Эш тряхнул его, но не слишком сурово. – Разве ты уже испытал остроту моего ножа? Разве стрела уже пронзила твою кожу? Ты еще жив, а мог бы уже умереть. Если ты рад, что еще живешь, Лал, докажи это, рассказав нам все, что знаешь.
Женщина по имени Касска во время их встречи на дороге продемонстрировала определенную степень интеллигентности и умения говорить. Но Лал, совершенно очевидно, был сделан из другого теста – простой человечек, чей темный умишко мог вместить одновременно очень немного мыслей. И настоящее казалось ему беспросветным. Мало-помалу, им все же удалось вытянуть из него рассказ.
Лал был бедным, очень бедным, он никогда не осмеливался даже мечтать о тех драгоценных вещах, что приносили в город Нордена торговцы. Но он был скорее приверженцем Великой Матери, нежели одним из тех, кто приносит жертвы Ларге. Ларга – бог воинов и великих людей, он сидит слишком высоко, чтобы знаться с такими, как Лал.
Поэтому, когда Норден сообщил, что застава на холме погибла под ударом огненного кулака Ларги, Лал был не очень сильно потрясен. Он по-прежнему не считал себя подданным этого бога, и больше думал о сокровищах, которые могли остаться под руинами. Он подумал, что Гнев Ларги простерся лишь на их бывших владельцев, и поэтому тайно отправился на поиски.
Но то, что он увидел, заставило его уверовать в ярость Ларги и, испугавшись до потери своего слабого разума, бежать, забыв о сокровищах. Но Ларга видел его там и прочел его нечестивые мысли...
Здесь Эш прервал ход его повествования:
– Как Ларга увидел Лала?
Потому что – тут Лал задрожал, снова заплакал и речь его стала сбивчивой – в то самое утро, когда он отправился на болото охотиться на диких гусей, Ларга заговорил с ним, с Лалом, который ничтожней, чем вошь, копошащаяся в лохмотьях.
– А как говорил Ларга? – голос Эша стал мягче, ласковей.
И Лал ответил, что из воздуха, так же, как он говорил с Норденом, вождем. Бог сказал, что видел, как Лал приходил к заставе на холме, а потому Лал должен стать его жертвой. Но Лал может быть прощен, если послужит ему. А он, Лал, простерся ниц перед бесплотным голосом бога и поклялся, что будет служить Ларге до конца своих дней.
И тогда Ларга повелел ему поймать одного из злых торговцев, прячущихся на болотах, и связать его веревками. Затем он должен был позвать людей из деревни и вместе с ними доставить пленника на холм, куда Ларга простер свой гнев и там оставить. Позже они могут вернуться и забрать то, что найдут там. Они смогут использовать это, чтобы во время посева благословить поля, и тогда в деревне Нордена все будет благополучно. И Лал поклялся, что сделает все, что повелел ему Ларга, но теперь не может выполнить клятвы. Поэтому Ларга уничтожит его, и надежды на спасение нет.
– Но, – сказал Эш еще ласковее, – разве ты не служил Великой Матери, неизменно отдавая ей долю от всех плодов, даже если урожай с твоего единственного поля был мал?
Лал поднял на него глаза. Его удрученное лицо было мокрым от слез. Потребовалось несколько секунд, чтобы этот вопрос проник в его затуманенный страхом разум. Затем он робко кивнул.
– Разве она в ответ не заботилась о тебе? Ты беден, это верно. Но твой желудок не пуст даже сейчас, когда люди постятся в ожидании нового урожая. Великая Мать печется о тебе. И именно она привела тебя к нам. Это говорю тебе я, Эшша из торговцев, говорю тебе правдивым языком. А Ларга, разрушивший заставу и пославший тебя сюда, не желает тебе добра!
– А-а-а-а!.. – вновь затрясся Лал. – Я знал это, Эшша! Он – из мрака, полного призраков!
– Именно так. Он не из рода Великой Матери, ибо она – богиня света и добра, нового урожая и приплода твоих стад, богиня девушек, которые выходят замуж и рожают сыновей, которые принимают копье из рук отца, и дочерей, что прядут у очага и бросают в пашню золотое зерно. Ларга прогневался на нас, но не на Нордена и не на тебя. И мы приняли этот гнев.
Он, хромая, вышел наружу, где вечерние тени уже ползли по земле.
– Слушай меня, Ларга! – крикнул он в сумрак наступающей ночи. – Я – Эшша из торговцев, и я принимаю на себя твою ненависть. Ни на Дала, ни на Нордена, ни на людей, что живут в городе Нордена, не будет обращен твой гнев. Я говорю это.
Росс, заметив, как Эш тихонько махнул ему рукой, успел подготовить сюрприз, имевший целью окончательно потрясти Лала. Это была эффектная вспышка зеленого пламени за ручьем. Лал опять задрожал, но так как за вспышкой не последовало других чудес, он рискнул снова поднять голову.
– Ты видел, как Ларга ответил мне, Лал. Отныне гнев Ларги будет обращен на меня одного. Теперь, – Эш вернулся в пещеру, вытащил шкуру волчицы и бросил ее перед Лалом, – ты отдашь это Касске, чтобы она сделала занавес в Доме Матери. Смотри, она белого цвета и такая редкая, что Мать будет довольна столь прекрасным даром. И ты расскажешь ей обо всем, что случилось, и о том, что ты веришь, что ее власть превыше власти Ларги, и Мать будет довольна тобой. Но ты ничего не скажешь людям в деревне, ибо эта ссора – между Ларгой и Эшшей, и другим нечего вмешиваться в нее.
Он развязал веревку, которая стягивала руки Лала. Лал коснулся волчьей шкуры. Его глаза светились изумлением.
– Ты дал мне чудесную вещь, Эшша, и Мать будет довольна, потому что много лет не было в ее доме такого занавеса. А я – просто маленький человек, ссоры великих – не для меня. Так как Ларга принял твои слова, то это дело меня не касается. Но все же, если ты позволишь, Эшша, я не сразу пойду в деревню. Потому что я человек несдержанный на язык и часто говорю то, что не хотел бы сказать на самом деле. Если мне задают вопросы, я на них отвечаю. Если же я не пойду туда, мне не зададут вопросов и я не буду отвечать на них.
Мак-Нейл засмеялся и Эш улыбнулся.
– Хорошо, Лал. Может быть, ты мудрее, чем думаешь. Но мне кажется, здесь тебе делать нечего.
Абориген закивал в ответ.
– Вот я и говорю, Эшша. Ты стоишь лицом перед Гневом Ларги, и я не хочу находиться рядом. Поэтому я на время уйду на болота. Там можно охотиться на зайцев и птиц, и еще я выделаю шкуру, чтобы когда я принес ее Великой Матери, это был действительно дар, достойный ее улыбки. А сейчас, если ты позволишь, Эшша, я пойду, пока еще не наступила ночь.
– Ступай с миром, Лал, – Эш отступил в сторону. Охотник застенчиво и неловко поклонился остальным и семенящей походкой исчез в сумерках.
– А если они его перехватят? – с беспокойством спросил Мак-Нейл.
– Думаю, что не смогут, – возразил Эш. – А что ты предлагаешь – держать его здесь? Если бы мы попробовали это сделать, то, сумей он сбежать, неприятности были бы гарантированы. Атак он какое-то время будет держаться в стороне от деревни и вообще вне поля зрения людей. Лал, конечно, не блещет успехами во многих областях, но охотник он хороший. Если он захочет спрятаться, то, чтобы найти его, будет нужен еще лучший охотник. По крайней мере теперь мы знаем, что красные беспокоятся, что сработали не чисто. А что случилось с тобой. Мак-Нейл?
Пока он более подробно излагал свою историю, Эш с Россом обработали его ожоги, чтобы уменьшить боль. Потом Эш сел на свое место, а Росс занялся пищей.
– Как они смогли засечь заставу? – Эш потер подбородок и хмуро посмотрел на костер.
– Единственное, что приходит мне в голову – они смогли перехватить наш сигнал и запеленговать источник. Это означает, что они уже некоторое время охотятся за нами.
– Чужаков здесь в последнее время не появлялось?
Мак-Нейл покачал головой.
– Так бы они нас не обнаружили. Сэнфорд был великолепен. Если бы я не был в курсе дел, я мог бы поклясться, что он родился в одном из кланов горшечников. У него была сеть информаторов чуть ли не по всей Британии. Удивительно, как ему удавалось работать, не вызывая никаких подозрений. Я полагаю, что ему очень помогала принадлежность к гильдии кузнецов. Он мог узнавать массу новостей из любой деревни, где работал хоть один из них. Я могу тебе вот что сказать: ничего ни здесь, ни на севере, ни за проливом не давало повода ждать беды. Прежде чем маскироваться под горшечников, мы убедились, что все в полном порядке, особенно когда в Испании их кланы стали сильнее.
Эш задумчиво жевал зажаренное крылышко.
– Их постоянная база должна находиться где-то в границах территории, принадлежащей им в наше время.
– Они могли построить ее в Сибири и смеяться над нами, – вспыхнул Мак Нейл. – И мы до нее никак не доберемся.
– Нет, – Эш швырнул в огонь обглоданную кость и облизал жир с пальцев. – В этом случае у них встала бы старая проблема с расстояниями. Если бы то, с чем они работают, находилось в пределах их современных границ, то мы бы никогда даже не узнали обо всем этом. То, что нужно красным, находится вне территории их владений двадцатого века. И это очко в нашу пользу. Поэтому они должны постараться разместить свой перевалочный пункт как можно ближе к цели. Наша проблема с передвижением намного сложнее, чем у них.
Ты знаешь, почему мы выбрали для своей базы Арктику. Это часть мира, где никогда никто не жил, за исключением, быть может, бродячих охотников. Но я могу поспорить, что ты считаешь, что их база находится где-то в контролируемой ими части Европы. Если они пользуются самолетом, то они не могут рисковать, что его увидят...
– Не очевидно, – вмешался Росс, – здешние люди не могут даже понять что это такое – птица Ларги, волшебство...
Эш покачал головой.
– Они наверняка так же избегают влияния на историю, как и мы. Все, сделанное в наше время, должно быть спрятано и замаскировано так, чтобы местные люди, наткнувшись на эти вещи, ни в коем случае не поняли, что они сделаны человеком. Наша субмарина внешне почти неотличима от кита. Возможно, их самолет и напоминает птицу, но более внимательного осмотра не выдержит. Мы не знаем, к чему может привести утечка информации в этом или других примитивных временах... как это может повлиять на ход истории.
– Но, – Росс выдвинул контраргумент, казавшийся ему наилучшим, – предположим, я дам Лалу винтовку и научу его пользоваться ею. Он не сможет сделать такую же – необходимая технология возникнет через тысячелетия. Эти люди не смогут воспроизвести подобные вещи.
– Вполне резонно. Но с другой стороны, не стоит преуменьшать способности кузнецов и природный ум людей любого времени. Возможно, аборигены и не сумеют воспроизвести оружие, но оно наведет их на новые направления мысли. И мы обнаружим, что это изменило наше время. Нет, с прошлым шутить не стоит. Это та же самая ситуация, с какой мы столкнулись сразу же после изобретения атомной бомбы. Сперва все стремились заполучить новое оружие, а потом дрожали от страха, что кому-нибудь взбредет в голову его применить.
Красные сделали новые открытия и нам нужно догнать их, иначе нам придется плохо. Но в прошлом и нам и им необходимо соблюдать осторожность, иначе наше время может оказаться уничтоженным.
– Что все это значит? – спросил он Мак-Нейла, после того как перерезал его путы и помог ему встать.
Мак-Нейл помассировал запястья, сделал пару шагов и сморщился от боли.
– Наш дружок хочет стать верным слугой Ларги.
Росс схватился за лук.
– Племя вышло на охоту за нами?
– Ларга приказал – опять с ясного неба – поймать оставшихся торговцев и представить их ему лично в качестве жертвы на празднестве плодородия.
Древний-древний обычай кровавых жертвоприношений на весеннем празднике. Росс вспомнил заученные им на занятиях ужасные детали. Любой странствующий чужак или человек из враждебного племени, захваченный перед этим днем, был обречен. В неудачные годы, когда не удавалось поймать человека, его заменял олень или волк. Но лучшей жертвой был все же человек. Итак, Ларга повелел – с неба – добыть ему торговцев. Как же быть с Эшем? Любой охотник из деревни может выследить их.
– Надо быстро уходить, – сказал Росс Мак-Нейлу, взявшись за веревку, на которой, как на поводке, повел Дала. Эш наверняка пожелает допросить аборигена на предмет нового приказания Ларги.
Но как Росс ни спешил, ему приходилось сдерживать шаг, чтобы Мак-Нейл за ним успевал. Человек с заставы на холме шел уже на пределе сил. Стартовал он бодро, но вскоре его начало шатать. Росс пинком отправил Дала вперед, велев ему стоять там, а сам стал помогать Мак-Нейлу. Когда они, наконец, подошли к ручью и увидели костер у входа в пещеру, уже вечерело.
– Макна! – Эш назвал спутника Росса на местный манер. – И Лал. И что ты здесь делаешь, Лал из города Нордена?
– Пакости, – Росс помог Мак-Нейлу зайти внутрь пещеры и улечься на охапку травы, заменявшую ему постель. – Пытался поймать торговца в подарок Ларге.
– Так, – Эш повернулся к аборигену. – По чьему же приказу охотился ты на моего родича, Дал? Неужто Нордена? Разве он забыл о наших узах крови? А ведь эти узы были посвящены самому Ларге.
– А-а-а-а!.. – абориген скорчился у стены, к которой его швырнул Росс. Он не мог прикрыть лицо руками, поэтому спрятал его у себя в коленях так, что оставался виден только пучок волос на макушке. Росс с изумлением понял, что этот маленький человечек рыдает как ребенок, содрогаясь всем телом.
– А-а-а-а!.. – завывал он.
Эш позволил ему пошуметь пару секунд, а затем, хромая, подошел к нему и, схватив за волосы, поднял его голову. Глаза Лала были плотно закрыты, но на щеках его блестели слезы, а рот был искривлен в жалобной гримасе.
– Заткнись! – Эш тряхнул его, но не слишком сурово. – Разве ты уже испытал остроту моего ножа? Разве стрела уже пронзила твою кожу? Ты еще жив, а мог бы уже умереть. Если ты рад, что еще живешь, Лал, докажи это, рассказав нам все, что знаешь.
Женщина по имени Касска во время их встречи на дороге продемонстрировала определенную степень интеллигентности и умения говорить. Но Лал, совершенно очевидно, был сделан из другого теста – простой человечек, чей темный умишко мог вместить одновременно очень немного мыслей. И настоящее казалось ему беспросветным. Мало-помалу, им все же удалось вытянуть из него рассказ.
Лал был бедным, очень бедным, он никогда не осмеливался даже мечтать о тех драгоценных вещах, что приносили в город Нордена торговцы. Но он был скорее приверженцем Великой Матери, нежели одним из тех, кто приносит жертвы Ларге. Ларга – бог воинов и великих людей, он сидит слишком высоко, чтобы знаться с такими, как Лал.
Поэтому, когда Норден сообщил, что застава на холме погибла под ударом огненного кулака Ларги, Лал был не очень сильно потрясен. Он по-прежнему не считал себя подданным этого бога, и больше думал о сокровищах, которые могли остаться под руинами. Он подумал, что Гнев Ларги простерся лишь на их бывших владельцев, и поэтому тайно отправился на поиски.
Но то, что он увидел, заставило его уверовать в ярость Ларги и, испугавшись до потери своего слабого разума, бежать, забыв о сокровищах. Но Ларга видел его там и прочел его нечестивые мысли...
Здесь Эш прервал ход его повествования:
– Как Ларга увидел Лала?
Потому что – тут Лал задрожал, снова заплакал и речь его стала сбивчивой – в то самое утро, когда он отправился на болото охотиться на диких гусей, Ларга заговорил с ним, с Лалом, который ничтожней, чем вошь, копошащаяся в лохмотьях.
– А как говорил Ларга? – голос Эша стал мягче, ласковей.
И Лал ответил, что из воздуха, так же, как он говорил с Норденом, вождем. Бог сказал, что видел, как Лал приходил к заставе на холме, а потому Лал должен стать его жертвой. Но Лал может быть прощен, если послужит ему. А он, Лал, простерся ниц перед бесплотным голосом бога и поклялся, что будет служить Ларге до конца своих дней.
И тогда Ларга повелел ему поймать одного из злых торговцев, прячущихся на болотах, и связать его веревками. Затем он должен был позвать людей из деревни и вместе с ними доставить пленника на холм, куда Ларга простер свой гнев и там оставить. Позже они могут вернуться и забрать то, что найдут там. Они смогут использовать это, чтобы во время посева благословить поля, и тогда в деревне Нордена все будет благополучно. И Лал поклялся, что сделает все, что повелел ему Ларга, но теперь не может выполнить клятвы. Поэтому Ларга уничтожит его, и надежды на спасение нет.
– Но, – сказал Эш еще ласковее, – разве ты не служил Великой Матери, неизменно отдавая ей долю от всех плодов, даже если урожай с твоего единственного поля был мал?
Лал поднял на него глаза. Его удрученное лицо было мокрым от слез. Потребовалось несколько секунд, чтобы этот вопрос проник в его затуманенный страхом разум. Затем он робко кивнул.
– Разве она в ответ не заботилась о тебе? Ты беден, это верно. Но твой желудок не пуст даже сейчас, когда люди постятся в ожидании нового урожая. Великая Мать печется о тебе. И именно она привела тебя к нам. Это говорю тебе я, Эшша из торговцев, говорю тебе правдивым языком. А Ларга, разрушивший заставу и пославший тебя сюда, не желает тебе добра!
– А-а-а-а!.. – вновь затрясся Лал. – Я знал это, Эшша! Он – из мрака, полного призраков!
– Именно так. Он не из рода Великой Матери, ибо она – богиня света и добра, нового урожая и приплода твоих стад, богиня девушек, которые выходят замуж и рожают сыновей, которые принимают копье из рук отца, и дочерей, что прядут у очага и бросают в пашню золотое зерно. Ларга прогневался на нас, но не на Нордена и не на тебя. И мы приняли этот гнев.
Он, хромая, вышел наружу, где вечерние тени уже ползли по земле.
– Слушай меня, Ларга! – крикнул он в сумрак наступающей ночи. – Я – Эшша из торговцев, и я принимаю на себя твою ненависть. Ни на Дала, ни на Нордена, ни на людей, что живут в городе Нордена, не будет обращен твой гнев. Я говорю это.
Росс, заметив, как Эш тихонько махнул ему рукой, успел подготовить сюрприз, имевший целью окончательно потрясти Лала. Это была эффектная вспышка зеленого пламени за ручьем. Лал опять задрожал, но так как за вспышкой не последовало других чудес, он рискнул снова поднять голову.
– Ты видел, как Ларга ответил мне, Лал. Отныне гнев Ларги будет обращен на меня одного. Теперь, – Эш вернулся в пещеру, вытащил шкуру волчицы и бросил ее перед Лалом, – ты отдашь это Касске, чтобы она сделала занавес в Доме Матери. Смотри, она белого цвета и такая редкая, что Мать будет довольна столь прекрасным даром. И ты расскажешь ей обо всем, что случилось, и о том, что ты веришь, что ее власть превыше власти Ларги, и Мать будет довольна тобой. Но ты ничего не скажешь людям в деревне, ибо эта ссора – между Ларгой и Эшшей, и другим нечего вмешиваться в нее.
Он развязал веревку, которая стягивала руки Лала. Лал коснулся волчьей шкуры. Его глаза светились изумлением.
– Ты дал мне чудесную вещь, Эшша, и Мать будет довольна, потому что много лет не было в ее доме такого занавеса. А я – просто маленький человек, ссоры великих – не для меня. Так как Ларга принял твои слова, то это дело меня не касается. Но все же, если ты позволишь, Эшша, я не сразу пойду в деревню. Потому что я человек несдержанный на язык и часто говорю то, что не хотел бы сказать на самом деле. Если мне задают вопросы, я на них отвечаю. Если же я не пойду туда, мне не зададут вопросов и я не буду отвечать на них.
Мак-Нейл засмеялся и Эш улыбнулся.
– Хорошо, Лал. Может быть, ты мудрее, чем думаешь. Но мне кажется, здесь тебе делать нечего.
Абориген закивал в ответ.
– Вот я и говорю, Эшша. Ты стоишь лицом перед Гневом Ларги, и я не хочу находиться рядом. Поэтому я на время уйду на болота. Там можно охотиться на зайцев и птиц, и еще я выделаю шкуру, чтобы когда я принес ее Великой Матери, это был действительно дар, достойный ее улыбки. А сейчас, если ты позволишь, Эшша, я пойду, пока еще не наступила ночь.
– Ступай с миром, Лал, – Эш отступил в сторону. Охотник застенчиво и неловко поклонился остальным и семенящей походкой исчез в сумерках.
– А если они его перехватят? – с беспокойством спросил Мак-Нейл.
– Думаю, что не смогут, – возразил Эш. – А что ты предлагаешь – держать его здесь? Если бы мы попробовали это сделать, то, сумей он сбежать, неприятности были бы гарантированы. Атак он какое-то время будет держаться в стороне от деревни и вообще вне поля зрения людей. Лал, конечно, не блещет успехами во многих областях, но охотник он хороший. Если он захочет спрятаться, то, чтобы найти его, будет нужен еще лучший охотник. По крайней мере теперь мы знаем, что красные беспокоятся, что сработали не чисто. А что случилось с тобой. Мак-Нейл?
Пока он более подробно излагал свою историю, Эш с Россом обработали его ожоги, чтобы уменьшить боль. Потом Эш сел на свое место, а Росс занялся пищей.
– Как они смогли засечь заставу? – Эш потер подбородок и хмуро посмотрел на костер.
– Единственное, что приходит мне в голову – они смогли перехватить наш сигнал и запеленговать источник. Это означает, что они уже некоторое время охотятся за нами.
– Чужаков здесь в последнее время не появлялось?
Мак-Нейл покачал головой.
– Так бы они нас не обнаружили. Сэнфорд был великолепен. Если бы я не был в курсе дел, я мог бы поклясться, что он родился в одном из кланов горшечников. У него была сеть информаторов чуть ли не по всей Британии. Удивительно, как ему удавалось работать, не вызывая никаких подозрений. Я полагаю, что ему очень помогала принадлежность к гильдии кузнецов. Он мог узнавать массу новостей из любой деревни, где работал хоть один из них. Я могу тебе вот что сказать: ничего ни здесь, ни на севере, ни за проливом не давало повода ждать беды. Прежде чем маскироваться под горшечников, мы убедились, что все в полном порядке, особенно когда в Испании их кланы стали сильнее.
Эш задумчиво жевал зажаренное крылышко.
– Их постоянная база должна находиться где-то в границах территории, принадлежащей им в наше время.
– Они могли построить ее в Сибири и смеяться над нами, – вспыхнул Мак Нейл. – И мы до нее никак не доберемся.
– Нет, – Эш швырнул в огонь обглоданную кость и облизал жир с пальцев. – В этом случае у них встала бы старая проблема с расстояниями. Если бы то, с чем они работают, находилось в пределах их современных границ, то мы бы никогда даже не узнали обо всем этом. То, что нужно красным, находится вне территории их владений двадцатого века. И это очко в нашу пользу. Поэтому они должны постараться разместить свой перевалочный пункт как можно ближе к цели. Наша проблема с передвижением намного сложнее, чем у них.
Ты знаешь, почему мы выбрали для своей базы Арктику. Это часть мира, где никогда никто не жил, за исключением, быть может, бродячих охотников. Но я могу поспорить, что ты считаешь, что их база находится где-то в контролируемой ими части Европы. Если они пользуются самолетом, то они не могут рисковать, что его увидят...
– Не очевидно, – вмешался Росс, – здешние люди не могут даже понять что это такое – птица Ларги, волшебство...
Эш покачал головой.
– Они наверняка так же избегают влияния на историю, как и мы. Все, сделанное в наше время, должно быть спрятано и замаскировано так, чтобы местные люди, наткнувшись на эти вещи, ни в коем случае не поняли, что они сделаны человеком. Наша субмарина внешне почти неотличима от кита. Возможно, их самолет и напоминает птицу, но более внимательного осмотра не выдержит. Мы не знаем, к чему может привести утечка информации в этом или других примитивных временах... как это может повлиять на ход истории.
– Но, – Росс выдвинул контраргумент, казавшийся ему наилучшим, – предположим, я дам Лалу винтовку и научу его пользоваться ею. Он не сможет сделать такую же – необходимая технология возникнет через тысячелетия. Эти люди не смогут воспроизвести подобные вещи.
– Вполне резонно. Но с другой стороны, не стоит преуменьшать способности кузнецов и природный ум людей любого времени. Возможно, аборигены и не сумеют воспроизвести оружие, но оно наведет их на новые направления мысли. И мы обнаружим, что это изменило наше время. Нет, с прошлым шутить не стоит. Это та же самая ситуация, с какой мы столкнулись сразу же после изобретения атомной бомбы. Сперва все стремились заполучить новое оружие, а потом дрожали от страха, что кому-нибудь взбредет в голову его применить.
Красные сделали новые открытия и нам нужно догнать их, иначе нам придется плохо. Но в прошлом и нам и им необходимо соблюдать осторожность, иначе наше время может оказаться уничтоженным.