Зианта не двинулась с места, когда самолет остановился, – пусть думают, что она скована страхом. Тем более что это недалеко от истины. А если Зуха не удовлетворится только ее заточением в гробницу? Вдруг ей уготованы какие-нибудь изощренные пытки? Эта мысль и впрямь повергла девушку в полуобморочное оцепенение.
Дверца распахнулась, в кабину просунулся солдат. Он во все глаза разглядывал сидящую на пилотском месте Зианту, Турана, склонившегося к ней на плечо. Затем солдата сменил офицер.
– Лорд Командор! – Он попытался отодвинуть от Зианты тело Турана, оно упало на сиденье. Вскрикнув, офицер отскочил и во всю глотку заорал:
– Он умер! Лорд Командор мертв!
– Ну как, убедились, что я права? – Голос высшего консорта звенел торжеством. – Все это проделки проклятой ведьмы, захватившей власть над телом моего доблестного супруга! Но колдовство кончилось – и он отказался подчиняться ей…
Она пошла к самолету, кутаясь в длинный плащ, защищавший ее от пронизывающего ветра. Глаза ее, возбужденно блестя, перебегали с неподвижного тела на сжавшуюся в комочек девушку. Зуха изогнулась вперед, став похожей на змею перед броском, и прошипела:
– Ему повезло, он мертв. Но ты… ты еще жива, ведьма, и ты – в моих руках!
Солдат с помощью офицера извлек из кабины безжизненное тело, они оттащили его от самолета и положили поодаль на пригорке. Зианта, все так же съежившись, сидела без движения, бросив все силы на последний сеанс контакта с пылающим злобой мозгом этой женщины.
– Ваше высочество, – офицер, стоя на коленях перед телом Турана, поднял глаза на Зуху, – какие будут приказания?
– Каких приказаний ты ждешь? Разве ваш Командор не должен занять свое место там, куда народ с почестями проводил его? Это нужно сделать немедля, при свидетелях, которые разнесут весть по всему городу. Тогда стихнут пересуды, не будет места домыслам о возвращении и прочим сказкам для слабоумных. Доставьте сюда также верховного жреца из Башни – пусть он собственноручно наложит печать Вута на дверь: никакое колдовство не сорвет ее.
Она говорила уверенно и быстро, ибо спланировала все это заранее и теперь стремилась поскорее осуществить свой замысел. Мертвый Туран должен быть снова водворен в усыпальницу, и как можно скорее. Мертвый? Зианта похолодела: а вдруг ей не удастся отыскать в этом угасшем теле хоть искорку жизни? Вдруг она не сможет раздуть ее в пламя?
– А что с… этой, ваше высочество? – Офицер направился к самолету, чтобы схватить Зианту.
– Сюда эту ведьму!
Он грубо вытащил девушку из кабины и, заломив ей руки за спину, поставил перед Зухой. Зианта стояла, потупившись. Она думала только о том, чтобы эти люди не обнаружили спрятанные во рту кристаллы. Нет, не об этом! Она должна и сейчас внушать, внушать, внушать… Больше страха перед гробницей!
– По закону тебя следует передать жрецам Вута, – насмешливо заговорила Зуха. – Они полагают, что умеют проникать в тайные чары таких, как ты. Но… до принятия обета они были мужчинами… – Она скабрезно хихикнула. – Как бы ты не околдовала этих оболтусов… Я могу казнить тебя сама, как казнят ведьм: сжечь на этом самом месте и развеять твой пепел. Однако, – глаза высшего консорта горели злорадством, – для тебя это будет слишком легкая смерть… Отвечай: зачем ты вдохнула жизнь в мертвого Турана?
– Спросите его, – пожала плечами Зианта. – Это была не моя воля, он так мне приказал…
Ее голова дернулась от неожиданного удара. Она тут же забыла про боль, озабоченная другим: если избиение продолжится, камни поранят ей рот и могут быть найдены врагами.
– Впрочем, какое это имеет значение. Ты ли, он ли – без разницы. Так и так, вы проиграли! Он успел вовремя умереть, его место в своей гробнице. Ну, а что касается тебя…
Зианта напряглась, мучительно ожидая приговора. Сейчас станет ясно, подействовало ли ее внушение…
– Ты утверждаешь, что Туран заставлял тебя служить себе? – На губах Зухи змеилась сладострастная улыбка. – Тогда он наверняка будет рад, если ты и дальше будешь угождать ему там, в склепе. – Она испытующе посмотрела на девушку, жадно ловя в ее лице печать страха. – Ты поняла, ведьма? Я отправлю тебя туда вместе с ним! Но не надейся: на этот раз я позабочусь, чтобы оттуда не было выхода ни через дверь для души, ни как-нибудь еще…
Зуха повернулась к офицеру:
– Ты должен отвезти тело моего мужа к гробнице. Я пришлю туда тех, кто подготовит его ко сну, и позабочусь, чтобы никто больше не смог потревожить его вечный покой. Бери с собою и эту девку. Не дай ей сбежать, не своди с нее глаз, пока она не попадет туда, откуда выбралась с помощью темных сил. Отвечаешь за нее головой!
– Все будет сделано, как вы приказали, ваше высочество.
Радость Зианты была так велика, что она не обратила внимания на боль, когда грубые руки схватили ее и швырнули в машину. Ехали они недолго. Когда машина затормозила, ее выволокли наружу, связали за спиной руки и втолкнули в какую-то комнату. Дверь захлопнулась. Лежа на полу, она подняла голову и прямо перед собой увидела тяжелые башмаки. Двое солдат стояли, не сводя с нее глаз. Они, судя по всему, боялись, как бы ведьма не вылетела в крошечное окошко, прорубленное под самым потолком.
Пока она лежала, радость постепенно вытеснялась тревогой за тот кошмар, что ее ждет. Что с того, что ей удалось покинуть Д'Эйри в момент ее смерти? Следующий бросок через время может не завершиться столь же удачно… А если учесть, сколько энергии израсходовано за последние сутки, – где гарантия, что ее сил хватит на новый переход? К тому же, ей предстоит еще «перетащить» вместе с собой и Турана…
Просто необходимо хорошенько отдохнуть… Заставив себя отвлечься от неудобств своего положения, Зианта вытянулась на жестком полу и расслабилась, призвав на помощь навыки, полученные под наблюдением Огана: отвлечься от окружающего, полностью уйти в себя, чтобы собирать и аккумулировать запас психоэнергии.
Она погрузилась в собственную память, стремясь воссоздать в мельчайших подробностях обстановку наружного, разграбленного помещения гробницы, откуда началось ее путешествие в этот мир. За что зацепиться? Ей нужен ориентир для фокусировки. В памяти отчетливо проявились руки капитана, держащие ее, заставляя смотреть в кристалл. Нет, не то… Она стала мысленно перебирать детали того помещения: покрытые трещинами стены, пролом, много веков назад сделанный грабителями…
Постепенно перед ней вырисовывалось помещение в том виде, каким она застала его после вскрытия стены. Для гарантии Зианта исключила из этой картины все детали, в которых не была уверена. Не подводит ли ее память? Очень важно сохранить в воображении только подлинные предметы. Если же сознание сфокусируется на иллюзорном, не существующем в действительности ориентире – будет беда: переход или вовсе не удастся, или ее забросит неизвестно куда.
Когда эта скрупулезная работа была закончена, девушка постаралась с максимальной точностью запечатлеть в сознании изображение гробницы. Теперь снова можно отдохнуть… Но беспокойство не давало расслабиться по-настоящему. Туран… Ей страстно захотелось почувствовать его, связаться с ним. Нет, это неоправданный риск: вдруг мысленное прикосновение пробудит его шевельнуться – если, конечно, он сейчас не полностью мертв… Как ни крути, все предстоящее целиком лежит на ней, зависит только от ее знаний, энергии и воли.
Нужно прогнать неуверенность, она мешает погрузиться в прострацию, чтобы не растратить силы на ожидание. Дышать тихо, еще слабее, ровнее… Веки тяжелые, тяжелые… Со стороны можно было подумать, что она уснула, но это не было ни сном, ни явью.
Она представляла себе, что находится в каком-то иллюзорном бассейне, погружена в тишину и покой и лениво покачивается на его водах. Над головой – небесный свод, а она легкая, словно листик на водной глади, счастливая и свободная…
Грубый голос ворвался в дивный мир и разрушил его. Это было настолько неожиданно, что Зианта не успела уловить смысла прозвучавших команд. Ее схватили, подняли с пола… Открыв глаза, она встретила враждебный и подозрительный взгляд офицера. Значит, пора…
Ее снова бросили, связанную, в машину, и при поездке немилосердно трясло, из-за чего она не могла понять, куда ее везут. Но не хотела прибегать к мысленному зондированию. Турана здесь не было, и она надеялась, что он путь к месту погребения совершает с бóльшими почестями.
Ехали они долго, и казалось, что мучениям не будет конца. Тело уже все было в синяках от тряски; в онемевших запястьях, с которых только в машине сняли веревки, никак не восстанавливалось кровообращение. Наконец машина остановилась, ее выволокли наружу. Она узнала это место: подножье холма, с которого они с Тураном проделали головокружительный спуск в ночь побега из склепа. Сейчас, при свете дня, безрадостный пейзаж предстал перед ней во всех подробностях.
Охранник оттащил ее в сторону, освобождая путь процессии, поднимавшейся на холм. Впереди, как подсказывала память Винтры, шел верховный жрец Вута, произносивший нараспев заклинания. С обоих сторон от него шли два жреца рангом пониже: один нес в руках тяжелый молот, другой – ларец, из которого верховный жрец брал горстями что-то вроде пепла и развеивал это по ветру.
За ними следом два офицера несли гроб с телом Турана, до самого подбородка укрытого покрывалом, расшитым золотыми узорами. Оно было прикреплено к ложу золотыми застежками, освященными жрецами Вута. Чуть позади шли несколько вооруженных солдат, а за ними – Зуха в желтых траурных покровах. Вуаль, впрочем, была откинута с лица – вдова Командора хотела видеть во всех подробностях церемонию повторного захоронения мужа, на сей раз, как она надеялась, окончательного.
Зианта вся дрожала. Но не метель, завывавшая вокруг, была тому причиной: ею овладел настоящий, не наигранный страх перед будущим (если оно у нее все-таки есть). Глядя вслед процессии, она видела, как жрец склонился над гробом, бросил на покрывало горсть пепла – видимо, они достигли входа в гробницу. Двое солдат спустились в отверстие и протянули оттуда руки, готовые принять своего Командора.
Гроб обвязали веревками, приподняли, и вот он уже исчез под землей. Солдаты вылезли наружу. Зуха издали махнула рукой конвоирам Зианты. Ее схватили за руки.
Бесцеремонными тычками ее погнали на вершину холма. Зианта изо всех сил вырывалась, кричала. Зуха не должна заподозрить, что девушка сама мечтает попасть в усыпальницу, где находится ее единственный шанс на спасение. И вот она уже на холме, ее одежду пронизывает ледяной ветер.
– Нам все же хотелось бы знать, как она сделала это, – властным тоном обратился к Зухе верховный жрец Вута. – Ведь если повстанцы владеют подобными тайнами…
– То они бы давно стали применять это, – перебила его высший консорт. – Солдат, которого мои люди изловили в Ксуте, под пыткой показал, что эта ведьма управляет телом Командора, что именно от нее получил он на расстоянии необъяснимый удар, когда попытался опротестовать безумные приказы, вложенные этой ведьмой в уста лорда Командора. Она опасна, смертельно опасна для всех. Ее нельзя забирать в башню Вута для исследований, это бомба, способная навлечь беду на весь Сингакок!
Жрец внимательно посмотрел на Зианту. Если он настоит на своем, будет погублено все, что она так старательно подготовила, к чему так неистово стремилась!
– По виду она не внушает опасности, – с сомнением проговорил жрец. – И если бы она обладала теми чарами, которые ты ей приписываешь, разве далась бы так просто в твои руки?
– Теперь у нее нет в подчинении лорда Командора, ее колдовство как-то связано с ним. Я не знаю, в чем тут дело, но это так – она сама призналась. Поверь, она чрезвычайно опасна. Эта ведьма ничего не боится, кроме одного. Взгляни, как она дрожит, – она боится снова вернуться в гробницу. Заточи ее туда, запечатай проход для души печатью Вута – и она больше никогда не сможет вредить кому бы то ни было.
Жрец все еще испытывал колебания. Но увидев, что воины сомкнулись вокруг Зухи, демонстрируя верность правительнице, не решился идти против силы. Зуха поняла это и, вскинув голову, повернулась к Зианте и ее конвоирам.
– Разденьте ведьму, – отдала она приказ. – Если найдете на ней какие-нибудь предметы, передайте их жрецам: это могут оказаться амулеты, дающие ей власть. Пусть на этой девке не останется ничего, кроме собственной шкуры!
Солдаты содрали с дрожащей девушки одежду, затем один из офицеров схватил ее за плечи, грубая веревка вновь впилась в ее запястья. Коченеющая под ледяными порывами ветра, она словно во сне ощущала, как ее поднимают, пропихивают в отверстие и опускают вниз. Затем наступил полный мрак: над ней закрыли проход для души.
Глава четырнадцатая
Зианта слышала методичное постукивание над головой: проход для души тщательно замуровывали, чтобы быть уверенными, что Туран больше не вернется. Туран… Она послала мысленный импульс – и ничего не нашла.
Его нет… Он умер? Если так, то она осталась одна, и никто не поможет ей бежать из этого жуткого подземелья. Придется полагаться только на собственные силы.
Зианта выплюнула на ладонь камни, прижала их ко лбу: Д'Эйри это помогало концентрировать максимум энергии.
Она не Винтра, брошенная на погибель в этот мрак. Она Зианта, Зианта! Все силы она направила на то, чтобы закрепить это. Она – Зианта, она не хочет встретить здесь смерть!
Этот протест вытеснил ощущение покинутости, безысходности. Глубоко внутрь ушел и страх навсегда остаться здесь, где царила одна только смерть. Она была… Нет, она вновь стала Зиантой – Зианта! Она идентифицировала себя, это именно так!
Зианта! Она выкрикнула это имя, лежа в пустоте и мраке. Оно было проводником из царства мрака и смерти в ее жизнь, в ее мир, в ее время.
Зианта!
Она открыла глаза. Все поплыло перед нею, но сзади поддержали крепкие руки. Юбан.
– Она вернулась, – сказал он кому-то, кого она не видела. Радость от того, что переход прошел успешно, захлестнула, заполнила все клеточки – и от этой бури чувств она потеряла сознание.
Шум… Какие-то возгласы, крик, оборвавшийся на высокой ноте… Она в своем мире, полном тревог и опасностей. Снова крики… Зианта увидела, что лежит в пыли: то ли Юбан отшвырнул ее, то ли его оторвали от нее… Темно, только высоко над головой выписывает сложный узор пляшущий луч лазера. Выстрелы? Да, и близко. Голова снова закружилась… Силы истощены до предела… Последним усилием она вжалась в стену, чтобы слиться с ней, не знать ничего о разыгравшейся здесь схватке…
Зианта!.. Что это? Мысленный зов… Туран? Нет, он мертв, а это… Усталый мозг не сразу опознал: Оган! Опять знакомое мысленное прикосновение…
Выстрелов не слышно. Яркий луч света обшарил разграбленную гробницу, скользнув, больно ударил по глазам. Неподалеку распростертое тело – один из людей Юбана.
Кто-то наклонился к ней, тронул за плечо… Оган! Она слабо махнула рукой.
– Пошли. – Он помог ей подняться и повел наружу, на свежий воздух. Но и овевание ветерка не придало Зианте бодрости. Она устала, ее силы иссякли… Девушка склонила отяжелевшую голову на плечо Огана, темнота вновь заволакивала сознание.
…Сколько же она спала? Из гробницы Оган вывел ее ночью, а сейчас уже день. Она лежит не в корабельной каюте, а под солнечным небом. Все ее существо пронзило сознание: свободна! Снова в своем мире! И тут же – горечь: тот, другой… Он остался там… И эта горечь придала ее успеху жесткий привкус поражения, стерла радостные краски с сиявших над головой небес.
Зианта села и огляделась. Корабль – он стоял вон там. Но его нет! Как же тогда… Что ей делать на этой чужой планете? Каменные утесы вокруг напоминали руины каких-то циклопических построек. Среди них зажата крошечная долина, где разбит чей-то лагерь. Неподалеку сидит, скрестив под собой ноги, Оган и задумчиво разглядывает ее. А перед ним на разостланном лоскуте ткани… Глаза!
Зианта вздрогнула и отвернулась: они – это то, чего она хотела бы никогда больше не увидеть.
«Но ты должна», – раздался в голове мысленный приказ.
– Зачем? – выкрикнула она вслух.
– Для этого есть причины. Обсудим это потом. – Оган прикрыл камни краем ткани. – Но сперва… – Она жадно схватила из его рук тюбик с Е-рационом.
В лагере были еще двое, выполнявшие сейчас функции часовых. С оружием наготове они ходили по периметру долины, охраняя подступы к ней.
Судя по всему, Оган ожидал нападения. Но где же Яса? Саларика вызвала Огана на подмогу. Не попала ли она в плен к Юбану?
– Где Яса? – Покончив с едой, Зианта ощутила растекающуюся по телу энергию.
Оган снова сел, приняв прежнюю позу. Здесь, среди диких скал, строгий наставник выглядел беспомощным, растерянным. Но Зианта слишком хорошо знала этого человека, чтобы довериться внешнему впечатлению.
Оган не ответил ей и к тому же поднял мысленный экран. Неужели… Яса погибла? За последнее время в жизнь девушки вторглось столько всего, что она могла допустить и смерть Ясы, и ее захват Юбаном. Она вспомнила, как ее саму похитил предводитель пиратов, как заставил ее дар служить своим собственным целям. Она попыталась припомнить еще что-то… Какую-то фразу, сказанную Юбаном перед тем, как он принудил ее смотреть в фокусирующий камень.
– Яса, – заговорил Оган, прервав ее размышления, – на корабле пиратов. Думаю, бандиты хотят использовать ее как заложника в переговорах с нами.
– Переговоров – об этих камнях? – Зианта показала рукой.
– Да, они попытались торговаться со мной об этих камнях. Но, – он хмыкнул, – они просчитались. У меня и так есть все, что мне нужно, я вовсе не нуждаюсь в Ясе. Да и охота сотрудничать с нею у меня пропала…
– Яса, – горячо заговорила девушка, – она надеялась, она так ждала, когда ты придешь на помощь…
– Как видишь, я пришел на помощь, и даже собираюсь помочь – но не ей, а тебе. Это на Корваре Яса царит и повелевает, тут же ее власть ничего не значит. Думаю, это она уже ощутила на собственной шкуре!
– Но…
Оган всегда являлся самым верным и преданным приближенным хозяйки… Зианта была ошарашена.
– Тебя удивляет, что я решил сам заниматься этим делом? Но ведь дело с артефактом – мое, оно по плечу только человеку моих способностей! Нельзя отдавать его людям, которые даже не в состоянии понять то, что обнаружат, не смогут использовать это должным образом и в конечном итоге все погубят. Один я в полной мере способен оценить сделанное открытие. Они же только догадываются, а я знаю, что это.
Оган знал, в чем суть открытия, – Зианта не сомневалась в этом. Знал он и о том, что только ей дано использовать открытое. А он – он будет использовать ее, будет выжимать из нее всю информацию, полученную посредством кристаллов. Он сделает ее… Искра протеста вспыхнула где-то глубоко и стала разгораться… Она не желает оставаться безгласным инструментом, перешедшим к новому хозяину!
Как ей вести себя? Опасность вынудила ее обрести четкость мысли. Где-то здесь есть еще один сенситив – ведь не Оган последовал с ней в прошлые времена и разделил все встреченные там опасности. Еще – она вспомнила короткий контакт в корабле Юбана, когда прилетела на эту планету. Тот сенситив работал вместе с Харатом… Быть может, он послан сюда Оганом? Но почему тогда психотехник не упоминает о нем, не спрашивает о судьбе своего посланца?
Девушка решила во что бы то ни стало проникнуть в эту тайну. Но тут она почувствовала зонд Огана. Вместо того чтобы, как обычно, открыть ему сознание, она опустила барьер.
Он нахмурился, давление зонда усилилось. В ответ Зианта смело посмотрела в глаза психотехнику. И этот открытый взгляд, и ее сопротивление – в их многолетних отношениях такое случилось впервые.
– Если хочешь о чем-то знать, спрашивай вслух, и все.
Попытки зондирования прекратились. На лице Огана заиграла усмешка.
– Ты просто глупая самонадеянная девчонка. Неужели ты вообразила, что эти камни, к использованию которых ты кое-как приспособилась, сделали тебя равной мне? Вспомни, кто я такой, и кто – ты…
– Я не пытаюсь оказаться больше, чем есть в действительности.
Кто подсказал ей эти слова, кто дал силы высказать их в лицо Огану? Неужели все пережитое настолько изменило ее саму? Ведь этот человек может полностью подчинить ее тело и разум. Но что-то он не торопится воздействовать на свою строптивую ученицу. Быть может, та уверенность и сила, что появились в ней, ослабляют его возможности? И все же, пока она не будет уверена, что способна в любой момент оказать Огану сопротивление, следует быть осторожной.
– Это хорошо. – Несмотря на явную двусмысленность ее заявления, он сделал вид, что удовлетворен. Возможно, ему проще считать ее тем, чем она была всегда, нежели приспосабливаться к тому, чем она стала теперь.
– Где Харат? – спросила она, пытаясь выяснить о том сенситиве, что был с ней и в ее «путешествии», но опасаясь задавать прямой вопрос.
– Харат? – Он удивленно поднял брови. Она поспешно укрепила барьер. Ошибки быть не могло – в ночь перед высадкой на эту планету Харат был здесь, она узнала его импульс. Почему же Огана удивил ее вопрос? Харат – его инструмент, и то, что они вместе, – наиболее естественное предположение.
– Харат на Корваре.
Неужели Оган думает, что она поверит в эту ложь? Разве он забыл, что у Харата был с нею контакт? А если он об этом и вправду не знает – тогда кто же тот, другой сенситив? Или этой неуклюжей ложью психотехник пытается скрыть потерю мохнатого союзника? А тот, другой, завладел Харатом и действовал без ведома Огана?
Зианта почувствовала, что снова теряет опору для суждений. Она не могла разгадать игру Огана. Или он проводил с нею очередной заумный тест?
Ударивший внезапно в сознание зонд был настолько силен, что прежде без труда пробил бы ее защиту. Но сейчас она устояла. Девушка поняла: барьер нужно поддерживать непрерывно…
– Почему ты решила, что Харат здесь? – спокойно спросил Оган, внешне не проявляя своего поражения в попытке принудительно проникнуть в ее мысли.
– А где же ему быть, как не с тобой? – ответила она вопросом. – Ты всегда подключаешь его, если хочешь умножить свою мощь. Разве теперь не такая ситуация?
Зианте это казалось логичным. Но примет ли ее логику Оган? И почему старается скрыть от нее присутствие на этой планете Харата?
– Харат слишком уникален, чтобы рисковать им, – бросил Оган, поднимаясь на ноги. Он отвернулся и молча постоял, будто к чему-то прислушиваясь. Затем отправился к часовым и тихо заговорил с ними.
Зианта наблюдала за ним. Оган чего-то боится, это ясно. Почва для опасений есть – терпение Юбана может истощиться, да и Яса отнюдь не дура: узнав о предательстве Огана, она вполне может вступить в сговор с пиратами. Ее план отделаться от Юбана, чтобы единолично завладеть сокровищами, теперь мог измениться.
Глаза… Зианта схватила их и спрятала под одеждой. Она твердо знала – это ценнее любых сокровищ гробницы. Оган подозревал это, и Яса тоже. Но у самой Зианты, в отличие от них, были доказательства волшебной силы Глаз. Но очень важно узнать: использовать кристаллы может определенный сенситив или любой, в то числе и Оган?
Там, в иных мирах, Зианта работала с ними дважды. Винтра, не подозревавшая об их могуществе, насильно получила кристалл от врагов. Д'Эйри, напротив, прекрасно знала силу камней и использовала ее. Даже сейчас девушка не думала об этих женщинах, как о ком-то постороннем: в ней продолжали жить частицы и Винтры, и Д'Эйри. В силу своих каких-то особых свойств именно она оказалась наследницей этих несчастных обладательниц кристаллов. Выбор судьбы пал на нее – так нужно ли ей вступать в сделку с Оганом?
Но правильно планировать не позволяла еще одна большая дыра в ее информации. Тот, другой сенситив… Он постоянно занимал ее мысли. Кто этот сенситив, пожертвовавший собой, чтобы помочь ей вырваться из прошлого? И где все-таки Харат, этот удивительный источник психической энергии? Туран… Эту проблему она обязана разрешить – для своей собственной безопасности, для планирования своих взаимоотношений с Оганом. Зианта постаралась отбросить покров мрака и смерти, который застилал ее сознание при мысли о Туране. В его мертвом теле остался тот, кто сопровождал ее в невероятном путешествии к далеким предкам. Все, что она могла о нем предположить – что этот незнакомец подчинялся Огану. Нужно узнать о нем все! То, что Оган его использовал, не принижало незнакомого сенситива в ее глазах. Ее саму Оган использовал много раз, заставлял выполнять то, чего хотели он и Яса. Тот сенситив – ее товарищ по несчастью, так же зависимый от психотехника. Теперь он умер, выполняя задание Огана. Если потребуется, Оган без раздумий пошлет на смерть и ее…
Зианта нащупала под одеждой камни. Огану еще ждет сюрприз, если он надумает избавиться от нее. Д'Эйри в минуту опасности использовала Глаза. Если Зианта овладеет таким искусством, она станет гораздо могущественнее, чем может предположить психотехник. А обстановка вокруг такова, что это могущество может потребоваться очень и очень скоро…
И еще, где-то здесь есть Харат. Если он все еще на планете, она свяжется с ним. Связь между ними возникла благодаря Огану, но из всего своего прошлого именно это она хотела бы сохранить, это было все, что у нее осталось: только Харату из всех существ на этой планете она могла доверять.