Новак Бренда. Из знатного рода

   – Когда речь идет о тебе, моя дорогая Александра, я не могу вести себя прилично.
   Трентон прокашлялся, очевидно, в надежде прервать шутливую пикировку двух влюбленных, и Александра улыбнулась.
   – Ну вот, – сказала она громко, прикладывая горячее полотенце к подбородку Натаниэля, – с таким лицом ты завоюешь сердца всех женщин Лондона.
   – Но мне нужно всего одно, – тихо сказал Натаниэль.
 
   Маркиз Клифтон сидел за столиком шумной таверны. Напротив устроился капитан Рене Монтегю с «Восточного горизонта». Перед маркизом стоял бокал бренди, капитан предпочел пинту джина.
   – Остальные суда дошли в Россию?
   – Разумеется.
   – Хорошо. Тогда зачем ты вызвал меня сюда? Монтегю взял кружку в руки.
   – Мы нашли ружья. Как только вы сказали, что Натаниэль спрятал груз в Бристоле, мои люди принялись прочесывать город. Вначале мы ничего не могли найти. Я уже опустил было руки, как вдруг услышал о том, что какие-то старики ищут покупателей на склад, полный ружей. Их сын недавно погиб, и они решили продать дело и уехать в деревню, а от человека, который оставил им этот груз, нет ни слуху ни духу. Склад находится в доках.
   Клифтон проглотил бренди, и тепло приятно растеклось по всему телу. Алкоголь был единственным лекарством против боли, которую он испытывал в уже не существующей кисти.
   – Я собираюсь в Бристоль завтра утром, – сказал Монтегю. – Едете со мной?
   Маркиз обдумывал вопрос. Если ружья в Бристоле, то десять против одного, что Натаниэль отправится туда же. А сейчас Клифтон хотел только одного – отомстить своему сводному брату.
   – Я еду, – сказал он в конце концов, – чтобы окончательно похоронить Натаниэля.
 
   – Отлично. – Натаниэль надел бриджи, которые ему сшила Александра.
   Она подала ему рубашку и тут вспомнила о роскошной ткани, которую видела в его сундуке на борту «Ройал Венджинса». Как бы ей хотелось пошить из нее! Мысли о сундуке пробудили в памяти и воспоминания о найденном там портрете женщины. Александра часто гадала, кто она такая, и сейчас наконец решилась задать так долго мучивший ее вопрос:
   – Ты помнишь портрет, который у тебя в сундуке?
   Натаниэль поднял на нее глаза и усмехнулся.
   – Значит, мои вещи видели не только корабельные крысы?
   Александра покраснела, но все-таки решилась опять спросить:
   – Кто это?
   Натаниэль вопросительно посмотрел на девушку.
   – Ревнуешь?
   Александра начала было протестовать, но осеклась и пожала плечами.
   – Она такая красивая...
   – Я тоже так думаю. – Натаниэль, казалось, смотрел внутрь себя. – Когда я был маленьким, то воображал, что она улыбается специально для меня, хотя я никогда не видел ее.
   – Это твоя мать?
   Натаниэль кивнул.
   – Марта купила этот портрет у одного слуги в поместье отца. Герцог ненавидел мою мать.
   – Судя по всему, он не питает особой любви и ко второй жене. – Александра запнулась, не зная, стоит ли рассказывать Натаниэлю о распущенности герцога Грейстоуна, и все-таки решилась: – Твой отец предпочитает проституток. В Грейстоун-Хаусе под руки мне попалась шкатулка, в которой, как я думала, могут быть ценные документы, касающиеся твоего исчезновения. Но в шкатулке оказались лишь письма. Может, я некрасиво поступила... ну, в общем, я прочитала письмо матери леди Анны и маркиза Клифтона. Она написала, что герцог заразил ее сифилисом.
   Натаниэль покачал головой:
   – Эгоистичный ублюдок. Боже, моя бедная мать! С кем ей пришлось делить кров!..
 
   На следующее утро Александра проснулась одна. Натаниэль и Трентон куда-то ушли. Куда, она не знала, но мысль о том, что ее любимый поправился, наполнила ее тоской. Быть вместе им оставалось так мало времени! Натаниэль должен вернуться в Бристоль, чтобы показать ружья лорд-адмиралу, и она не сомневалась, что он оставит ее здесь. Он считал, что рядом с ним она подвергается слишком большой опасности.
   На ее глаза навернулись слезы. О, как она любила его! Один вид его высокой фигуры, мимолетные взгляды небесно-голубых глаз, хрипотца в голосе заставляли ее дрожать от желания. Где-то глубоко внутри Александра знала, что никогда не сможет так любить другого человека.
   Проклиная коварство судьбы, она занялась своим платьем.
   Она не вынесет прощания с Натаниэлем. Она не сможет спокойно стоять и смотреть, как они с Трентоном уезжают в неизвестность. Ей надо как можно быстрее дошить платье и уйти.
   Через открытое окно комнату наполняли шумы улицы – голоса детей, кудахтанье кур, позвякивание тележек продавцов. Отличный выдался день, решила Александра, делая последний стежок. Хотя встреча с Гюнтером и оставила неприятный осадок в ее душе, теперь-то она стала умнее и справится одна.
   Решив быть самостоятельной, Александра заплатила хозяину гостиницы, чтобы тот натаскал воды для ванны. Затем послала мальчугана, который торговал цветами, к прачке за бельем.
   К середине дня Александра помылась, сделала себе элегантную прическу и надела новое платье и туфли.
   Интересно, понравился бы Натаниэлю ее преображенный вид? Александра приказала себе не думать об этом, иначе она никогда не уйдет отсюда. Она и так тянула слишком долго.
 
   Натаниэль чувствовал себя очень слабым и откровенно радовался возможности отдохнуть.
   – В газетах ничего не писали о моем побеге с «Ретри-бьюшн»? – спросил он Трентона, переступая порог.
   – Нет. – Трентон чуть не налетел на Натаниэля, который резко остановился.
   Комната была пуста.
   – Где Александра?
   Трентон пожал плечами:
   – Может, пошла к прачке за нашими вещами?
   Натаниэль махнул рукой в сторону кровати:
   – Они уже здесь.
   – Может, она проголодалась? – неуверенно предположил Трентон.
   Натаниэль стиснул зубы, всеми силами стараясь не показать своих эмоций. Даже если Александра ушла, то это к лучшему. Он не может держать ее рядом с собой, риск слишком велик. Борьба с герцогом приняла очень опасный оборот.
   Тут он вспомнил Гюнтера, и ему стало плохо. Сколько таких гюнтеров может встретиться на ее пути! Она чиста, невинна и невероятно красива. Он вдруг почувствовал, что любит ее до боли сердечной, любит так, как не любил ни одну женщину, в этом уже не было сомнений.
   Может ли он жить без нее? Хочет ли? Нет, он не может и не хочет. Надо решиться раз и навсегда!
   Натаниэль круто развернулся и выбежал из комнаты. Он должен найти Александру, потому что не может допустить мысли, что потеряет ее навсегда.
 
   Александра быстро шла по улице, стараясь не обращать внимания на шепот и присвистывания мужчин, разглядывающих ее самым бесстыдным образом.
   В горле ее от душевной боли застрял комок, который она почему-то никак не могла сглотнуть.
   – ...Я не буду плакать... я не буду плакать... – твердила она сама себе.
   Она хотела оставить Натаниэлю записку, но в конце концов решила не делать этого. Что писать? Что она его любит? Он уже и так это знает.
   – Мама, почему тетя плачет? – услышала она голос маленького мальчика.
   – Наверное, она потеряла что-то очень важное, – ответила его мать.
   Александра смахнула слезы со щеки. Да, она потеряла очень важное – самое важное в своей жизни.
   Александра была так погружена в свое горе, что не услышала за спиной стука копыт. Она шла не разбирая дороги. И вдруг...
   – Я обещал тебе свободу, когда мы прибудем в Лондон, но теперь я не хочу отпускать тебя.
   У Александры оборвалось сердце. Она обернулась к Натаниэлю, который испытующе смотрел на нее с огромной каурой лошади.
   «Нет! Не может быть! Неужели это все происходит со мной?»
   – С такими ранами тебе нельзя еще ездить верхом, – вслух произнесла Александра, всеми силами пытаясь сдержать свою радость.
   – У меня единственная рана – в сердце.
   Александра всхлипнула.
   – Но как...
   – Выходи за меня замуж, Александра. Мы поедем в Америку. Это прекрасное место, я там был три года назад. Мы купим землю, заведем дюжину детишек...
   – Неужели ты станешь фермером? – улыбаясь сквозь слезы, спросила девушка.
   – Нет. Трентон будет командовать «Ройал Венджинсом», мы с ним создадим корабельную империю, не уступающую компании моего отца.
   Сердце Александры билось как сумасшедшее. «Выходи за меня замуж», – сказал он. Как мечтала она услышать от него именно эти слова! Если это осуществится, она окажется в раю. Сколько же лет, будучи еще маленькой, она мечтала о счастливой семье!
   – Ты сможешь покинуть Англию? – неуверенно спросил Натаниэль, не зная, какие мысли крутятся сейчас в ее красивой головке.
   – Я покину что угодно ради тебя, – просто ответила девушка.
   Натаниэль быстро спрыгнул на землю. Он обнял Александру, и она положила голову ему на плечо.
   – Я люблю тебя, – прошептата она.
   – Да. Не бойся, любовь моя, все будет хорошо. Я передам властям оружие Грейстоуна, и мы сразу отправимся в Америку.
   Александре хотелось верить, что все будет так просто, но она знала, что Натаниэля в любой момент могут поймать и посадить в тюрьму. Его могут застрелить или повесить...
   – Я поеду с тобой! – твердо сказала она.
   – Нет, ты останешься...
   Александра поцелуем заставила его замолчать.
   – Отныне я всегда буду рядом с тобой, – поклялась она.
   – Всегда, – пробормотал Натаниэль и поцелуем словно скрепил эту клятву.

Глава 21

   Они ехали в Бристоль на поезде. Александра впервые путешествовала таким образом, поэтому она с огромным интересом разглядывала проносящиеся за окном пейзажи и толпы людей на станциях.
   Их попутчиками оказались пожилая женщина и ее дочь, юная особа. Александра не могла не заметить взгляды, которые девушка то и дело бросала на Натаниэля. Ее мать, миссис Хос, недовольно хмурилась, слушая глупое хихиканье, которым ее дочь встречала каждое замечание Натаниэля, но та не обращала на нее ни малейшего внимания.
   Если Натаниэль и заметил интерес к нему мисс Бесси Хос, то ничем этого не проявил, продолжая обсуждать с Трентоном мост, недавно построенный через реку Северн.
   – О, мы его видели, правда, мам? – вмешалась в их разговор девушка и тут же покраснела до корней волос.
   – Его еще не достроили. – Натаниэль вежливо улыбнулся.
   – Бесси, может быть, тебе стоит отдохнуть? – Миссис Хос похлопала сложенным веером по колену дочери. – Ты выглядишь немного разгоряченной.
   «Скорее уж красная как рак!» – отметила про себя Александра.
   Бесси приоткрыла рот, чтобы возразить, но тут поезд остановился на станции и вошли несколько пассажиров. К ним в купе зашел мужчина примерно возраста Натаниэля.
   – Все вагоны битком набиты. – Он улыбнулся, обнажив белоснежные зубы. – Надеюсь, вы не против, если я сяду с вами рядышком?
   – Конечно.
   Натаниэль и Трентон чуть подвинулись, давая возможность вновь прибывшему сесть.
   – Меня зовут Томас Мадсон, – представился он.
   Александре мужчина показался довольно симпатичным – каштановые волосы, карие глаза, длинные бакенбарды и усы.
   Бесси тут же отвлекла Натаниэля вопросом о целебных источниках в Бате, и мистер Мадсон обратился к Александре:
   – Вы живете в Бристоле?
   – Нет, я родилась в Лондоне, но мы переехали в Манчестер, когда я была ребенком. А вы? Наверное, возвращаетесь с отдыха?
   Мадсон покачал головой.
   – Нет. Я еду в Бристоль по работе. Я инспектор Скотленд-Ярда.
   – Но вы же сели в Фаррингдоне. Мадсон грустно улыбнулся.
   – Меня укачивает в поездах, так что пришлось сделать остановку в пути.
   – Извините. Надеюсь, вам получше.
   – Мне хорошо, пока я чем-либо занимаю себя, например разговором.
   – Ага, – глубокомысленно заметила Александра, хотя она плохо себе представляла, что такое укачивание. – Вам нравится ваша работа?
   Она поймала на себе взгляд Натаниэля и улыбнулась. Бесси продолжала забрасывать его вопросами, но теперь на них отвечал Трентон, в то время как Натаниэль следил за ней и Мадсоном.
   – Вы с мужем едете отдыхать? – неожиданно спросил инспектор.
   – Нет. – Александра энергично затрясла головой, радуясь, что может отомстить Натаниэлю за его болтовню с девушкой. – Мы не женаты.
   – Да, – вмешался Натаниэль, выразительно поглядывая на мистера Мадсона. – Мы собираемся пожениться.
   – Пожениться? – внезапно произнесла Бесси. Разочарование в ее голосе заставило миссис Хос грозно сдвинуть брови.
   – Это не твое дело, моя дорогая.
   На этот раз Бесси уловила стальные нотки в голосе матери и опустила глаза.
   – Я просто спросила, – пробормотала она.
   – Вам повезло. Найти такую прелестную невесту... – вежливо сказал мистер Мадсон. Повернувшись к Александре, он продолжил: – Бристоль самое лучшее место на свете, особенно для свадеб. – Он лукаво улыбнулся. – Я родился там и очень люблю этот город. Желаю вам счастья от всего сердца.
   – Спасибо.
   Александра почувствовала, что Натаниэль взял ее за руку, и одарила Бесси Хос своей самой милой улыбкой.
   Они прибыли в Бристоль через два часа. Александра, Натаниэль и Трентон попрощались с угрюмо молчащей Бесси и ее матерью и помахали на прощание мистеру Мад-сону.
   Улицы Бристоля были полны людей. В июле в Лондоне стояла жуткая жара, и многие горожане снимали на лето дома в Бристоле или Бате.
   – Я написал лорд-адмиралу о том, что привезу ружья в Лондон, – сказал Трентон. – Он ждет меня утром в понедельник. Думаю, лучше этим заняться мне, на тот случай если они поверят герцогу и его дружку-судье и пошлют тебя назад в тюрьму или повесят.
   Натаниэль нахмурился.
   – А твоя собственная шея?
   – Меня мало кто знает, и даже если арестуют за пиратство, то не повесят.
   Натаниэль обдумал его слова.
   – Ньюгейт тоже не слишком приятное место.
   – Значит, ты единственный патриот среди нас? Натаниэль улыбнулся шутке друга.
   – Нет. Что ж, действуй.
   Голос Натаниэля был очень спокойным, не Александра, зная, что он все равно волнуется, мысленно помолилась за них за всех.
   Когда они подъехали к докам, начался дождь. Натаниэль выглянул из кеба, посмотрел на темное небо и тихо выругался. Пока будут грузить ружья, можно промокнуть до нитки.
   – Тебе лучше подождать в кебе, любовь моя, – сказал он Александре, спускаясь на землю. – Это может занять довольно много времени.
   Александра кивнула, и пряди волос, опускавшиеся ей на плечи, легонько подпрыгнули в такт.
   Натаниэль с Трентоном обогнули склад и очутились в маленьком сквере. Натаниэль легко нашел камень, под которым спрятал ключ, и откопал его.
   – Найдешь один? – спросил он Трентона.
   – Да. Мне нанять фургон?
   – Подожди немного.
   Друзья вернулись на улицу. Натаниэль огляделся, пытаясь найти пару-тройку мускулистых парней, которых можно нанять, чтобы грузить ружья. На мгновение ему показалось, что он узнал одного из прохожих, но когда он снова посмотрел в ту сторону, этот человек уже исчез.
   «Он похож на одного из мужчин, которые помогали нам в прошлый раз», – подумал Натаниэль. Повернув ключ в замке, он открыл дверь. Помещение было пусто.
   – Мы опоздали! – Натаниэль повернулся, толкая Трентона прочь. – Уходим отсюда.
   Они побежали к кебу, и тут откуда ни возьмись дорогу им преградил тот самый знакомый человек. Из толпы выскочили четверо других. Вместе они легко справились с Натаниэлем и Трентоном.
   Они втолкнули друзей в помещение склада, где их уже поджидал маркиз Клифтон.
   – Потеряли что-то? – с издевкой спросил он.
   – Клифтон, тебе это не поможет, – предупредил его Натаниэль. – Лорд-адмирал уже знает о ружьях.
   Маркиз пожал плечами.
   – Никто не поверит в измену моего отца. Кроме того, ружья уже спрятаны в надежном месте.
   В помещение склада вошел капитан Монтегю, который тащил за собой упирающуюся Александру.
   – Александра, какая милая встреча. – Маркиз Клифтон шутливо поклонился. – Я-то боялся, что наши пути больше никогда не пересекутся, но судьба была благосклонна ко мне.
   Сердце у Натаниэля учащенно забилось. Он глянул за спину маркиза, пытаясь разобрать, сколько людей прячется в тени.
   – Ты прав насчет судьбы. В противном случае ты давным-давно уже болтался бы на виселице, – чуть задыхаясь, сказала Александра.
   Маркиз хихикнул и оглянулся назад, на то место, где на веревках был закреплен огромный металлический крюк, который использовали, чтобы перемещать грузы. Он со значением посмотрел на Натаниэля и кивнул в сторону одного из своих людей.
   – Чарльз, я думаю, нам надо поторопиться.
   Мужчина, которого звали Чарльз, подтащил крюк ближе.
   – Вот сейчас-то мое предсказание и сбудется, – заметил Монтегю. – Ты все-таки попробуешь веревку раньше меня.
   – Тогда мы увидимся в аду, – сказал ему-Натаниэль. Маркиза Клифтона явно позабавил их разговор.
   – Я оставил здесь один ящик с ружьями, – сказал он. – Он послужит тебе отличной подставкой.
   Люди маркиза подтащили ящик к тому месту, где свисал крюк. Мысли Натаниэля лихорадочно метались в поисках чего-то, что могло бы помочь ему. И вдруг почему-то он вспомнил слова Александры о том, что его отец заразил мать Клифтона сифилисом. Знает ли об этом его сводный брат? Если нет, то это может дать им небольшую передышку.
   – Вообще чудо, что ты родился, – сказал Натаниэль, меряя маркиза презрительным взглядом. – Сифилис страшная болезнь, и на месте твоей матери я бы сразу оставил нашего отца.
   Его слова подействовали на Клифтона как ушат холодной воды. Маркиз застыл, а его люди, которые приготовились тащить Натаниэля к импровизированной виселице, неуверенно остановились.
   – Я не желаю слушать всякие глупости, – стиснув зубы, прошипел маркиз. – Моя мать болеет, но ее болезнь никак не связана с сифилисом. А отец уже больше года прекрасно себя чувствует.
   – Значит, ты не знаешь. – Натаниэль пожал плечами, изображая удивление. – Видимо, болезнь еще не проявила себя. Но это произойдет довольно скоро.
   Сообщники маркиза переглянулись, и Натаниэль почувствовал, как немного ослабла их хватка, когда выпрямился во весь рост, Клифтон был ниже Натаниэля, и ему пришлось чуть задрать голову, чтобы смотреть старшему брату в глаза. Натаниэль заметил, как раздуваются у маркиза ноздри, и понял, что удар попал в цель.
   – Это ложь!
   – Скоро ты поймешь, что это правда.
   Натаниэль увидел, как рука Клифтона сжалась в кулак, и приготовился к удару. Люди маркиза стояли неподвижно, замерев то ли от удивления, то ли боясь пропустить что-то интересное.
   – Очевидно, герцогу все равно, кто лежит под ним...
   Кулак маркиза врезался в живот Натаниэлю, и тот согнулся пополам. На какое-то мгновение сообщники маркиза разжали пальцы, и Натаниэль воспользовался этим, чтобы вырваться из их рук.
   Он не чувствовал в себе былой силы, но лучше рискнуть, нежели висеть на веревке.
   Люди Клифтона попытались схватить его, но Натаниэль, ударив одного в челюсть и лягнув второго в пах, сделал отчаянный бросок к маркизу. Воспользовавшись суматохой, Трентон тоже освободился. Но они оба замерли, когда мужчина, держащий Александру, приставил ей к голове пистолет.
   – Эти глупости будут стоить тебе многого, – предупредил маркиз Клифтон. – Теперь она умрет первая. – Он дал знак одному из своих помощников.
   Крупный мускулистый мужчина потащил Александру к веревке. Руки Натаниэля непроизвольно сжались в кулаки. Он вспомнил бесконечные порки на «Ретрибьюшн», голод, кровавые мозоли от кандалов. Он вспомнил госпитальный корабль с умирающими людьми, отвратительный запах пота и грязи. В этом был виновен маркиз! А сейчас он угрожал Александре!
   – Если ты хоть пальцем тронешь ее, я убью тебя! – поклялся он.
   Что-то близкое к страху мелькнуло в глазах Клифтона. Он поднял руку, приказывая своим людям схватить Натаниэля, но, прежде чем те успели сделать хоть шаг вперед, Натаниэль обхватил руками шею маркиза.
   – Отпусти ее! – Он сжал пальцы.
   Рот Клифтона открылся и закрылся, как у рыбы, а глаза чуть не вылезли из орбит. Его лицо приобрело малиновый оттенок.
   – Говори! Пусть они отпустят ее! Быстро!
   Люди маркиза отошли от Александры, а тот, у которого в руках был пистолет, направил его на Натаниэля.
   – Убейте его! – просипел Клифтон, стараясь вырваться из рук сводного брата.
   Грохот выстрела страшным эхом отозвался от стен пустого склада, но пуля прошла мимо, так как Трентон успел броситься на стрелявшего и вывернуть ему руку. Он сбил его с ног, и они покатились по полу.
   Неожиданно за дверью раздался крик:
   – Они здесь!
   В помещение склада вбежали инспектор Мадсон, с которым они ехали в поезде, и четверо констеблей.
   – Всем стоять на месте!
   Натаниэль медленно отпустил маркиза. Трентон вскочил на ноги, а Александра, подняв залитое слезами лицо, с удивлением посмотрела на своего недавнего попутчика.
   – Очень хорошо, капитан Монтегю, – сказал инспектор. – Вы можете идти.
   – Не знаю только куда, – гробовым голосом ответил капитан. – Моя жизнь разбита.
   – Вы сами сделали ее такой, – ответил Мадсон и дал знак своим людям, чтобы они связали Клифтона и его сообщников.
   Маркиз повернулся к Монтегю.
   – Это твоих рук дело?
   Монтегю опустил глаза.
   – У меня не было выбора.
   – Капитан Монтегю был арестован в пабе в Лондоне несколько недель назад, – объяснил Мадсон. – Он ухлестывал за одной актрисой, у которой оказался очень ревнивый муж. Они подрались, и капитан его убил. Когда его взяли, он в обмен на свободу предложил стать свидетелем по делу о контрабанде оружия.
   Мадсон перевел взгляд на Монтегю.
   – Возможно, вам лучше вернуться на родину, капитан. – Хотя его предложение было выдержано в вежливом тоне, Александре показалось, что инспектор недолюбливает француза.
   – Ты мертвец, – прошипел маркиз. – Слышишь? Никто никогда не предавал меня. Как только я выберусь, я прикончу тебя.
   – Боюсь, что вы не в том положении, чтобы угрожать. – С этими словами Мадсон пошел к выходу.
   – Подождите! – Клифтон ткнул пальцем в Натаниэля. – А он? Он же пират, который грабил суда моего отца.
   Инспектор Мадсон обернулся.
   – Сэр Джон рассказал нам все. Судья испугался, что его тоже обвинят в торговле оружием, и тут же выложил всю правду. Насколько я понял, мистер Кент сполна оплатил свои преступления. – Инспектор-улыбнулся. – Ему, однако, нужны доказательства, что он является сыном герцога Грейстоуна. После некоторых увещеваний сэр Джон согласился сообщить все, что он знает о нем и... э... его отце. – Инспектор подмигнул Александре. – Да, и еще раз мои поздравления с вашей будущей свадьбой, мисс.
 
   Повешение всегда собирает много народу, но сегодняшнее стало событием из ряда вон выходящим. Наказание, которое настигло столь высокопоставленного члена общества, вызвало живейший интерес у всех без исключения жителей Лондона.
   Магазины закрылись задолго до окончания рабочего дня, чтобы их владельцы тоже могли поглазеть на это зрелище. На улицы вышло почти пятьдесят тысяч человек. Зеваки карабкались на деревья, высовывались из окон и забирались на крыши на всем пути к Лудгейт-Хилл вдоль Олд-Бейли к северу от Кок-лейн. Фургоны и коляски были облеплены людьми, которые заплатили немалые деньги лишь для того, чтобы краем глаза увидеть преступника.
   Виселица находилась на Олд-Бейли у тюрьмы Ньюгейт. Там же полукругом были построены галереи для привилегированных «зрителей».
   Натаниэль стоял, обнимая Александру, и смотрел, как двое людей кричат друг на друга, проверяя, все ли готово к казни. Ранее предполагалось, что в этот день будет также лишен жизни убийца, который расчленил труп жены на четыре части и разбросал их по Лондону, но официальные власти решили подождать. Казнь аристократа создала неимоверную шумиху. Само преступление – измена – было настолько серьезным, что предполагало смерть в одиночестве.
   Стоял конец сентября, но было очень холодно, ночью выпал снег, и его тонкое белое покрывало под ногами толпы превращалось в жидкую грязь. Однако, несмотря на холод, ни один человек не ушел с площади.
   Настроение Натаниэля едва ли можно было назвать радостным. Он не хотел приходить сюда и вместе с тем не мог не прийти. Много лет он ненавидел отца и брата, а сейчас чувствовал внутри лишь пустоту.
   – Ты уверен, что хочешь остаться здесь? – спросила Александра.
   Натаниэль кивнул.
   – Ты можешь идти, любимая. Я бы не хотел, чтобы ты смотрела...
   – Мы останемся здесь вместе, – сказала Александра.
   Натаниэль чувствовал, как ее любовь обволакивает его, поддерживает, словно рука друга. Как он восхищался красотой и внутренней силой этой женщины! Он любил Александру с такой яростью, что не узнавал себя.
   – Он заслужил виселицу, – сказала стоящая рядом с ними полная крестьянка своей соседке. – Если бы это был кто-нибудь из наших, они бы повесили его даже не раздумывая.
   – Но зачем он это делал? – вмешался в их разговор мужчина. – Ему ведь не нужны были деньги.
   Натаниэль провел много ночей, раздумывая о том же самом, но так и не нашел ответа.
   Оглядывая толпу, он наткнулся взглядом на леди Анну. Она стояла у виселицы и отчаянно рыдала. В конце концов через толпу пробились двое слуг и увели ее назад к карете.
   Александра положила руку ему на плечо.
   – Ты не виноват в этом, – тихо сказала она. Натаниэль, стиснув зубы, кивнул.
   Герцог Грейстоун мерил шагами небольшую камеру. Еще совсем недавно он не мог даже вообразить себе отчаяние, которое испытывал сейчас. Всю свою жизнь он получал то, что хотел, нарушая любые правила, если это было ему нужно. А сейчас со всеми своими деньгами и могуществом он не мог спасти сына – единственного человека, которого он по-настоящему любил.