Новик Майя. Охота на скитальца

- А что вы скажете насчет этого? Меньшиков взял телеграмму, прочитал, и тут в его лице что-то дрогнуло. Он долго смотрел на Андрея поверх телеграммы, потом тяжело поднялся, сунул телеграмму в нагрудный карман Андрея. - Отдашь ей потом... Я посмотрю, что можно сделать, - он кивнул в сторону двери. - До свидания, молодые люди. Когда дверь за друзьями закрылась, выражение усталости исчезло с лица Меньшикова. Он подошел к телефону, набрал номер. - Анатолий? Здравствуй! Прости за поздний звонок, но у меня к тебе дело. Что? Нормально. Анна? Она уже спит. Хорошо, передам. Слушай, помнишь парня, у меня работает, Андрей Мезенцев? Замечательно. Если можно, выдели парочку свободных ребят, пусть они с него глаз не спускают. Спасибо, удружил! Конечно! Какой разговор! Тебе того же, спокойной ночи, - закончив разговор, Меньшиков вернулся в комнату и включил телевизор. Он не замечал, что показывают, мысли его были далеко. 24 - Что теперь? - спросил Сашка, когда они отошли от дома. - По домам. Надеюсь, мы не зря приходили. - Что ты ему показал? Так, - Андрей усмехнулся. - Одну бумагу. - Слушай, - Сашка замялся, - чего я пойду домой, будить там всех... Ключей у меня нет. Может. Я переночую у тебя? Постелишь мне в другой комнате. Андрей кивнул. - Или это... Может, возьмем еще? - Сашка сделал жест у шеи, - а? - Не стоит. Мало ли что. - Да, конечно, - Сашка сник. - Слушай, а если это не сработает, тогда что? - Тогда... - Андрей хмыкнул. - Тогда попробуем зайти с другой стороны. Он примерился к Сашке, завел руку за спину и точным движением опустил ему за шиворот спичечный коробок. - Андрей! - Сашку передернуло, - твои шутки не меняются уже лет пятнадцать! Андрей выскочил на проезжую часть и поднял руку, останавливая такси. 25 Звонок. Еще не проснувшись, Андрей потянулся к телефону. Вчера они все-таки "взяли еще" и просидели за разговорами почти до четырех утра. Болела голова. Андрей приподнялся на диване, с трудом соображая, почему темно. То ли еще не рассвело, то ли он проспал весь день, и уже стемнело. Наверное, еще не рассвело, решил он, понимая, что хмель еще не выветрился из головы. Настойчивый звонок заставил его возобновить поиски. В темноте его рука нашарила телефон, но он уронил трубку. Подтянул ее за шнур, пристроил к уху. -Алло! -Андрей? - голос принадлежал Меньшикову, и Андрей сразу же весь подобрался. - Да, Вадим Петрович? - Поселок Тайхон знаешь? - Да. - В верховьях Тайхонки когда-то строили военную базу. Поищи там. Только очень осторожно. Все, - короткие гудки. Андрей откинулся на подушку. "Сработало! - ошалело подумал он. - С ума сойти, сработало! Вот это да!" Он откинул одеяло и вскочил. Через полчала, умывшись, приготовив кофе и завтрак, он злорадно вытряхивал Сашку из одеяла, в которое тот намертво заворачивался во сне. - Вставай, соня! Кушать подано! Сашка не отвечал и только плотнее кутался в одеяло. 26 В тот момент, когда друзья направлялись на автостанцию, чтобы сесть на автобус, идущий до Тайхона, Геннадий Боковиков стоял на пригорке, широко расставив ноги, и рассматривал расстилающийся перед ним ландшафт. Хмурое серенькое утро вставало над обгоревшим, покрытым инеем кустарником. Изо рта шел пар. Геннадий откинул мешавший капюшон и повернулся к поисковому отряду. Похоже, мы нашил, что искали. Выражение лиц варьировало от удивления до откровенного пессимизма. - По-моему, тут взорвался Тунгусский метеорит-два, - командир поискового отряда Липчанский встал рядом с Геннадием, - Впечатляет, да? Перед ними на безликой сероватой равнине лежал гигантский выжженный круг. То там, то здесь виднелись обширные проседания почвы. Обгоревшие ветви деревьев вздымались к небу. В середине зияла воронка. С пригорка было видно, что стенки воронки в середине обрываются вниз и уходят в пустоту. Геннадий повернулся к Липчанскому. - Распорядитесь, пусть начинаю работу. Свяжитесь с "Бертой", пусть пришлют недостающее оборудование и людей. Надо выставить охрану, оцепить все. Сколько километров до ближайшего поселка? - Около девяти, - губы Липчанского скривились под тонкой полоской усов. Лейтенант службы безопасности Центра не любил подчиняться гражданским. Правая щека лейтенанта дернулась, он недовольно глянул на Боковикова. - Слишком близко, - Геннадий словно не заметил взгляда, - Надо побыстрее огородить все. Лагерь разобьем здесь, на пригорке. - Почему здесь? - недовольно спросил Липчанский. - Потому что, лейтенант, ветер в этих краях дует обычно в двух направлениях: с северо-запада и с юго-востока. Разместив лагерь на пригорке, мы в любом случае не будем с подветренной стороны. Понятно? - Вы чего-то боитесь? - насмешка была уже явной. Геннадий резко обернулся, окинул недобрым взглядом Липчанского. - Не умничайте, лейтенант, вы не знаете, с чем имеете дело. Поэтому не помешают некоторые предосторожности. Я не хочу, чтобы комиссия Центра упрекнула меня в дилетантстве. Здесь могут быть излучения, которые наши приборы не в состоянии зарегистрировать. Чем дальше лагерь будет от места старта, тем лучше. Понятно? Геннадий дождался, когда Липчанский отведет глаза, и добавил: - Выполняйте! Липчанский отошел. Несколько человек стали разгружать машины: старенький джип "Чероки" и два новых "УАЗа", ящики с аппаратурой ставили прямо на землю, в высокий, рыжеватый бурьян. Один из сотрудников, молодой парень, хотел было спуститься вниз с видеокамерой, но Геннадий остановил его. - Эй! Иди сюда. Парень обернулся, понял, что Геннадий кричит именно ему, подошел. Походка была у него интересная, ломкая, как у подростка. - Ты кто? Как тебя зовут? Парень снял с плеча камеру, поежился от холода. - Туробов, геофизик, сейсморазведка. - Сейсморазведка... Зовут-то как? - Сергей... - Вот что, Сергей, вниз спускаться только в защитных костюмах. Передай это всем! И еще, - Геннадий удержал на месте Сергея, уже собиравшегося примкнуть к остальным. - Ты фотографируешь? - Сергей кивнул. - Тогда держи. Поснимаешь для меня, пленки не жалей, - Геннадий отдел парню камеру и несколько кассет с пленкой, - снимай все, что увидишь интересного, абсолютно все, понимаешь? - он отпустил Сергея и вздохнул. Раньше ему казалось, что такая находка будет завершением его нескончаемых поисков, но оказалось, что это только начало. Начало новой работы, и вся суть в том, что они могут сделать сотни замеров, просветить землю насквозь, десятки лет изучать обломки, угробить на это чертову уйму денег и сил, но так ничего и не понять. Что ж, он со своей стороны хотел сделать все возможное, чтобы они хоть чуть-чуть продвинулись к разгадке этой тайны. - Аппаратура прибудет днем, - сообщил подошедший Липчанский, - а вот с людьми проблема. Персонала мало, для охраны обещали прислать каких-то новобранцев из внутренних войск. - Ничего, выкрутимся, - Геннадий стал спускаться с пригорка. Бессильное осеннее солнце розоватыми бликами подкрасило облака, на пожухлой траве блестел иней. Геннадий чувствовал себя уставшим, словно уже проделал всю ту работу, к которой они только приступали. Холодный диск солнца поднимался над далеким лесом. 27 Передвижная сейсмостанция, буровая установка и лаборатория с сотрудниками прибыли лишь вечером, поэтому за день удалось сделать немногое: взяли пробы грунта, воздуха, песка, собрали даже обгоревшую траву и веточки для исследований. Геннадий с Сергеем Туробовым в защитных костюмах излазали выжженный участок вдоль и поперек. К большому сожалению Геннадия, шахта, по которой, как он думал, поднялось на поверхность НЛО, оказалась засыпанной песком и щебнем. Эллипсоидная форма шахты подтвердила догадку Геннадия - летательный аппарат, найденный в тайге, был такой же формы и размеров. Машины привезли несколько передвижных домиков для персонала, палатки и двадцать человек охраны. Было уже поздно обносить зону исследования заграждением, до темноты они еле успели разбить палатки. После ужина несколько добровольцев вызвались произвести анализ проб прямо сейчас, не дожидаясь утра. Геннадий согласился, хотя и подозревал, что ничего интересного они не найдут. И ту начались первые неприятности: не могли настроить аппаратуру, компьютер то и дело выходил из строя, не работал электронный микроскоп, все шло наперекосяк, и дело закончилось тем. Что один из лаборантов опрокинул на себя кружку с горячим кофе. В этот момент вмешался Геннадий. Он отправил лаборанта к медикам и распорядился перенести лабораторию подальше от гари. Когда это сделали, и приборы, наконец, заработали, было уже далеко за полночь. Геннадий предложил было оставить все до утра, но предложение было дружно отвергнуто. Молодой коллектив, а в отряд входили специалисты от двадцати трех до тридцати семи лет, был настолько увлечен работой, что Геннадий даже позавидовал. Кто-то хотел доказать свою теорию о внеземных цивилизациях, кто-то хотел опровергнуть это. В лаборатории разгорелся спор. Под этот спор Геннадий ушел спать на сейсмостанцию, где было два спальных места. Второе место занял Туробов. Геннадий не возражал, ему нравился этот энергичный парень. Еще не рассвело, когда в дверь постучали, послышались чьи-то голоса, по полу затопали сапоги, и голос Сергея произнес: - Геннадий Борисович. Тут такие новости! Через десять минут они сидели в лаборатории, и обваренный лаборант, которому, конечно, уже наложили повязку, возбужденно размахивая руками, говорил: - Я даже не поверил сперва, повторил еще раз, нет, все точно. Смотрите сюда, он продемонстрировал пакетик. - Это - образцы почвы в районе шахты. Даже так видно, что здесь помимо песка есть еще что-то. Видите, клейкая масса, похожая на смолу? В пакетике в самом деле что-то было. - Вот формула, которую я получил, - лаборант забегал пальцами по клавиатуре компьютера. - Видите? - Что это? - Геннадий с трудом понимал, о чем говорит лаборант. - Я думаю, это формула топлива, вроде ракетного, вот это углерод, водород, а это, - тут лаборант от восторга смахнул локтем со стола пепельницу. Сергей наклонился и поднял ее. - Это неизвестный элемент. Значит, ваше предположение о внеземном происхождении обломков небеспочвенно! - лаборант хлопнул ладонью по столу, от чего разлетелась стопка бумаг, и тут же бросился их подбирать. Геннадий помог ему. - Вы уверены? - спросил он. Геннадий плохо помнил университетский курс химии, и формула на экране ему ничего не говорила. - Я-то уверен. А вы, похоже, не верите. Кому? Мне или аппаратуре? - Вы тут ни при чем, - Геннадий выпрямился. Положил листки на стол. - Я и себе-то в последние дни мало верю, - он повернулся к Сергею. - Сейчас всем спать. Подъем в восемь, работать начнем с девяти. А работы у нас... - он чиркнул пальцем по горлу, - предостаточно. Работы было много. Устанавливали сейсмодатчики, тянули кабель, бурили скважины под взрывчатку. Двадцать человек охраны обносили лагерь и гарь колючей проволокой. Охраной командовал Липчанский, Геннадий руководил гражданским персоналом. Оба были довольны тем, Что их пути не пересекались. В обед Липчанский все же подошел к Геннадию. - У нас небольшая проблема, - сказал он, - кончаются запасы воды. Мои ребята обшарили все вокруг. Но ничего не нашли. - Хорошо, - кивнул Геннадий. - В поселке вода наверняка есть. Пошлю после обеда кого-нибудь из своих, договоримся. Далековато, но ничего не поделаешь. - Если ваши заняты, я отправлю своих ребят. - Не надо. Не хочу, чтобы военная форма привлекала внимание. Стоит кому-нибудь разнюхать, что здесь происходит, и здесь будет столпотворение. Репортеры буду дневать и ночевать у лагеря. После обеда Туробов взял "уазик" и съездил в поселок. Все сложилось удачно: с одним из владельцев колодца он договорился, что "геологическая экспедиция" будет брать воду каждый раз. Как понадобиться. Это стоило Геннадию всего запаса спиртного. К вечеру для сейсморазведки все было готово, оставалось лишь заложить взрывчатку. Все устали, и Геннадий решил закончить работу пораньше. Все разбрелись по палаткам и завалились спать. Результаты разведки превзошли все ожидания, - в пятнадцати метрах под ними находилось что-то, отчего отражались все колебания. Граница была резкая, четкая, словно поверхность была гладкой, как крышка гигантского бункера. - А вот данные семьдесят пятого года, - Геннадий отдал Сергею папку, из которой выпирали листы ватмана с картами и разрезами. - Ага, вот, - Геннадий вытащил один из листов. - Посмотри этот разрез. Вот сюда - песчаник, мощность пласта семьсот пятьдесят метров. Сергей склонился над ватманом, внимательно рассматривая. - Это место? - Это. - Может, ошибка? - Нет. В составе экспедиции на преддипломной практике был я. Я сам обшарил все окрестности, исходил все вдоль и поперек. - Что будем делать? Сергей наклонил голову набок. - Сделаем пробную скважину? - Да, сделаем, - согласился Геннадий. Десятого сентября в двенадцать часов сорок восемь минут буровая установка была уничтожена небольшим аккуратным взрывом. К этому времени все ходили без защитных костюмов. Потому что не было ни бактериологической, ни радиационной опасности, но Геннадий помнил о бесконечных авариях на буровых и удалил из зоны бурения всех, кроме буровиков. Благодаря этому экспедиция отделалась легким испугом: пострадала буровая, два человека получили ожоги. А несчастный лаборант сотрясение мозга. Он был слишком близко от буровой. Взрывной волной его подняло в воздух и, падая, он ударился головой. Пострадавших увезли в ближайшую больницу, а все ученая братия, сплотившаяся вокруг Боковикова, настороженно замерла. Липчанский искоса поглядывал на ученых, он был уверен, что взрыв произошел из-за халатности буровиков. И хотя они с Геннадием даже поспорили об этом, он запретил своим людям приближаться к гари, и сам держался от нее на приличном расстоянии. Необходимо было начинать масштабные раскопки. Геннадий решил лично выехать на "Берту", чтобы отчитаться за проделанную работу и убедить полковника Труфанова в том, что взрыв произошел отнюдь не потому, что кто-то нарушил инструкцию. Самое главное, Геннадий надеялся получить санкцию Центра на раскопки. Ему нужна была техника: экскаватор, машины... 28 - Слушай, когда тебе надоест играть в шпионов? - Сашка передал Андрею бинокль, перевернулся на спину и стал смотреть сквозь ветви сосны в небо. В Тайхон они приехали вечером, переночевали на сеновале у какого-то старика, а утром двинулись вверх по Тайхонке. Через два часа они вышли на широкую дорогу, которая шла в нужном направлении, и пошли по ней, избегая людей и машин. Сашка, конечно, считал, что это лишнее, но Андрей упорно тянул его с дороги при звуке приближающейся машины, и Сашке приходилось уступать. Базу они обнаружили сразу же после обеда. Осторожно обошли ее, посмотрели что к чему, выбрали место для лагеря, и то вместе, то по очереди наблюдали за базой в бинокль. Сашке это быстро надоело. - Мы с таким же успехом могли бы оставаться в тайге, - разглагольствовал он. Там даже лучше, есть зимовье, не надо ночевать в домике из полиэтилена, да и продуктов было больше. Он был прав - продукты у них заканчивались, а наблюдение ничего не давало. "Если дела будут продолжаться так и дальше, - подумал Андрей. - Нам придется возвратиться ни с чем". Он поудобнее пристроил бинокль, подкрутил виньер. - Я тебя спрашиваю, - Сашка перевернулся на бок, - долго мы будем здесь торчать? Ты уже наизусть знаешь: когда сменяться часовые, сколько их, ну а дальше-то что? Мы даже не знаем, здесь ли Шувалова. Мы просто теряем время. - Сашка закашлялся, - Вот! - Еще одна ночевка у костра, и я - готовый пациент для городской больницы. Ну, что ты молчишь? - Она здесь, - тихо произнес Андрей, не отрываясь от бинокля. - Брось! - Она здесь, посмотри на этого человека, - Андрей протянул Сашке бинокль. Сашка перекатился на спину, взял бинокль и высунулся из-за сосны. Пока он смотрел в небо и жаловался на судьбу, на территории базы появилась машина, из нее вышли трое. Навстречу им, из домика вышли двое военных. Крупный мужчина в военной форме приветствовал приехавших, здороваясь с каждым за руку, второй стоял поодаль. - Обрати внимание на высокого, в светлой куртке. Сашка навел резкость. - Ну? - Вот этот, здоровается сейчас. - Ну? - Это Боковиков, я тебе о нем рассказывал. Все зашли в домик. - Ну? - Тебя что, заело? Если они все же держат ее здесь, где был все это время он? Куда ездил? - Если она заговорила, а развязывать языки эти парни умеют, он мог быть в двух местах - в карьере, где Шувалова спустилась в подземный город, или там, где шлюпка вышла на поверхность. - Правильно мыслишь. Правда, если бы она заговорила. Мы были бы сейчас покойниками. Давай посмотрим по карте, - Андрей развернул на земле карту района. - Вот здесь мы. Здесь Камышет... Здесь я ее нашел. Ну и что? Смотри, какой треугольник получается, Здесь дивизию потерять можно. От нас до Камышета почти триста километров. - А если сузить зону поиска? Сколько она пробыла под землей? Судя по твоему рассказу, двое-трое суток. Сколько за это время можно пройти? При условии, что все время что-нибудь происходит? Километров пятьдесят, семьдесят, не больше. Значит, искать ее надо вот здесь! - Сашка ногтем очертил окружность возле Камышета. - Поехали искать? - Поехали... - Слава Богу. Ради такого случая я, может, машину у дяди выпрошу. Лучше в машине спать, чем на холодной земле. Ну и попьет же он у меня крови! Черт с ним, сколько можно пешком ходить, они вон, на вертолетах летают, - Сашка покосился на вертолетную площадку и вздохнул. 29 - Чудненько... - пробормотал Эдуард Александрович Грачев, глядя на карту ДНК Шуваловой, - чудненько... - он почесал лысину, рука его в который уже раз потянулась к телефону, позвонить полковнику, но он снова удержал себя. - Не верю! - крикнул он во весь голос, оттолкнулся от пола ногами и выехал на стуле на колесиках на середину комнаты. Услышав этот, не свойственный Эдуарду Александровичу крик, в комнату заглянул его молодой коллега. Увидев своего шефа, с отчаянием запустившего руки в редкие волосенки, окаймлявшие обширную лысину, он злорадно усмехнулся. - Что, Эдуард Александрович, неужели то же самое? - вкрадчиво спросил коллега. Грачев не отреагировал на вопрос, и коллега тихо исчез. Эдуард Александрович посмотрел на закрывшуюся дверь. Покачал головой, перебирая ногами. Подъехал к столу, взял карту ДНК, еще раз посмотрел на нее и поднял трубку телефона. - Это Грачев. Мне нужен полковник Труфанов. 30 Полковник бросил отчеты на стол и посмотрел на Боковикова. - Ты когда в последний раз брился? Геннадий провел ладонью по отросшей щетине. - Давненько,- за последние дни Геннадий утратил большую часть своей респектабельности. Сейчас он, как никогда раньше, походил на того, кем был по профессии - на геолога. - Ты прав, мне нужно привести себя в порядок. В кабинет вошел охранник. - Извините, - буркнул он, увидев Геннадия, - Товарищ полковник, Грачев просит, чтобы вы спустились к нему. Говорит, это важно. - Сейчас, - полковник дождался, пока охранник выйдет, еще раз посмотрел на отчеты. - Иди, отдохни, умойся, поешь, потом поговорим. - Ладно. Моя комната не занята? - Я позаботился об этом, - полковник двинулся к двери, но Геннадий остановил его. - Как продвигается с Шуваловой? - Не знаю, вот, иду, может, скажут что-нибудь умное. - Я могу ее увидеть? - Чего это ты забеспокоился? - полковник усмехнулся. - Я договорюсь с медиками, вечером встретишься. Только зачем это тебе? 31 - Похоже, у вас появились новости, - подойдя вплотную к Грачеву, полковник смотрел на него сверху вниз. -Новости, Олег Алексеевич, у нас давно, - со вздохом ответил Грачев. - Не хотел тревожить вас преждевременно, проверял. Вы должны понять, результаты настолько потрясающи, что можно провести еще несколько проверок, но я все равно не буду уверен в конечном результате. Ответственность, знаете ли... - Можно поконкретнее? - Вы имеете представление о ДНК, хотя бы в общих чертах? - В общих чертах да. - Тогда смотрите сюда, - Грачев кивнул на экран компьютера. - Вот это модель ДНК нормального человека, видите? Она состоит из четырех нуклеотидов. А вот это,- на экране появилась еще одна модель, - это ДНК Шуваловой. Она состоит из восьми нуклеотидов! Восьми! Вы представляете себе, сколько информации можно записать при помощи восьми нуклеотидов? - Честно говоря, нет, - признался полковник. - И что значит? - Это значит... Да провалиться мне на месте, если я знаю, что это значит! Эдуард Александрович перевел дух и продолжил более спокойно: - Во-первых, это означает, что молодая женщина, находящаяся в двух шагах отсюда - не человек! Второе - в ее организме сейчас задействовано только четыре нуклеотида, считывание информации с других не происходит, они как бы спят. - Это ваше заключение? - Что-то вроде, - весь пыл Грачева исчез, он выглядел, как сдувшийся шарик, единственное стоящее объяснение, которое я могу дать, - она участвовала в каком-нибудь эксперименте Центра, о котором мне ничего не сказали. - Эдуард Александрович, если вы думаете, что мы ввели вас в заблуждение, то ошибаетесь, нам известны родители девушки. Известно, что до последнего времени она вела самую заурядную жизнь. Один из наших сотрудников был знаком с ней задолго до того, как у нее появились признаки регенерации. Он, кстати, хотел бы повидать ее сегодня. Если вы не возражаете. - Да ради Бога! - отмахнулся от полковника Грачев. - Хоть прямо сейчас. Вы понимаете, что это сенсация? - Ну да. А что в ней еще странное? - Предостаточно странного. Рентген показал, что у нее было два, вы слышите, два перелома позвоночника в недалеком прошлом. Вот снимок, сделанный четвертого сентября, - Грачев протянул полковнику рентгеновский снимок, - здесь следы перелома еще видны. А вот этот снимок - вчерашний. Здесь ничего нет, видите, как будто все это приснилось. У нее завышен болевой порог, она плохо чувствует боль, и немудрено, если такие травмы повторяются довольно часто, можно сойти с ума от боли. В физическом отношении это абсолютно нормальная, здоровая женщина. Рост сто семьдесят три, вес шестьдесят, хорошо развита мускулатура. - Понятно. Соберите все материалы для сообщения в Центр к девятнадцати ноль ноль. Не опаздывайте, - полковнику еще предстоял долгий и нудный разговор с Липчанским. По мнению полковника, Липчанкий был прекрасным военным, отличным офицером, когда дело касалось операций Центра, но становился настоящим буквоедом, когда дело касалось гражданских. Полковник скривился и вышел. 32 Вая и не подозревала, что все будет так плохо. Она понимала, что деваться некуда, и собиралась перенести все мучения, которые ей приготовили военные, чего бы это ни стоило. А что еще оставалось делать? Но, попав в руки медиков, она поняла, что силы ее на исходе. Вся боль, которую она перенесла за последние дни, вспыхивала в ней с новой силой, едва она видела приближающегося медика со шприцем в руке. Она отворачивалась, закусывала губы, но все равно вздрагивала от первого прикосновения. Вая устала глядеть в потолок и закрыла глаза. Свет в комнате горел и днем и ночью, и судить о времени суток она могла лишь по приходам медиков да по времени, когда ей делали инъекцию транквилизатора, после которой она проваливалась в сон. Она хотела спать. Спать и ни о чем не думать, если бы ее оставили в покое, она была бы счастлива, Вая застонала. Боже, она не может отсюда выбраться, не может покончить с собой, потому что за ней все время наблюдают. Пальцы непроизвольно впились в край кушетки. Медики, военные.... что еще уготовано ей судьбой? И когда все это закончится? Стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Никто и никогда не стучался в эту дверь. На ней и ручки-то с внутренней стороны не было. Кто бы это мог быть? И что делать? Крикнуть - да-да, войдите? Вая усмехнулась. Кто ее здесь будет спрашивать? Если надо, войдут и так. Она опять закрыла глаза, хотелось спать. Спать и никого не слышать, никого не видеть и самое главное ничего на знать! Геннадий подошел к кушетке и остановился, глядя на Ваю. Летний загар девушки куда-то исчез, кожа плотно обтягивала скулы, под глазами залегли тени. Черные волосы разметались по подушке, рука с тонким запястьем безвольно свисала вниз. И в этот момент Геннадий вдруг понял, что зря прожил все годы, прошедшие после смерти жены и сына, всеми силами стараясь разгадать тайну их смерти и принося в жертву этой цели все, что его окружало. Все? Да, все. Даже Ваю. Быть может, было бы правильным плюнуть на все еще тогда, когда он встретил ее, увезти подальше от этого проклятого города и, может быть, все было бы на этот раз нормально, и она родила бы ему сына... или дочь. И не было бы этих сумасшедших лет на службе у Центра, и не стоял бы он сейчас над ней... Геннадий вздохнул. Слишком поздно. Его цель близка. Только почему это его не радует? Геннадий дотронулся до Ваиной руки. Рукав рубашки задрался, и на предплечьи Геннадий увидел несколько розовых полос. "Что это? Порезы? Ожоги? Что с ней делают?" Он перехватил руку повыше, провел большим пальцем возле шрамов, стараясь получше рассмотреть их. "Больше похоже на скальпель", - решил он. Неожиданно он встретился глазами с Ваей. В ее распахнутых глазах застыл лишь один вопрос: что? Что еще ты хочешь со мной сделать? Она почти сразу отвела взгляд, несколько раз моргнула, словно ей было больно смотреть, губы скривились в усмешке. - Здравствуй, Геночка, как поживаешь? Ровный голос не соответствовал выражению лица. Геннадий на мгновение растерялся. - А вот я живу неважно. Да, неважно, - она тихонько потянула руку из его ладони, но он не отпустил ее. - Что они с тобой делают? - спросил он. - Они? Кто - они? Ты хотел сказать - мы? Что мы с тобой делаем? Или ты думал, передавая меня в руки своих друзей, что они меня по голове гладить будут? Геннадий выпустил Ваину руку. - Оставь меня в покое, Гена, - голос Ваи стал тише, в нем послышались умоляющие нотку. - Просто оставь меня в покое. Оставьте меня в покое... все. Геннадий резко выпрямился, отошел от кушетки, бесцельно покружил по комнате. - Я пришел не просто так, - он остановился возле раковины, упер руки в бедра, Я знаю, откуда стартовало НЛО!