О`Доннел Питер. Спасение Принцессы

   Замок рухнул.
   Я, наверное, единственный в мире человек, которому удалось взорвать целый замок одной гранатой. Ну, не весь замок, конечно, но, во всяком случае, внутреннюю часть первого этажа, а также кое-что над ним. Когда эхо от взрыва гранаты стало стихать, внутренности замка начали со скрежетом оседать. Тут-то я смекнул, что мы как раз находились в той части, которая, по словам Джанет, была непригодна для жилья. Вслед за скрипом и скрежетом раздался грохот — рухнула какая-то огромная балка, оставив бездомными миллионы древесных червей. Ну, а потом все стало падать, словно карточный домик.
   Вокруг бушевала самая настоящая пыльная буря, и если бы не сырость, которая помогла как-то успокоить ее, мы наверняка задохнулись бы. Мое веселое настроение как ветром сдуло. Я порядком перепугался. После первого же обвала я вскочил и, завопив: «Принцесса!», вылетел из-за угла. Не спрашивайте, как я углядел ее — может, потому, что она ринулась к фонарику — лишний знак того, как она быстро соображает. Но когда я увидел, что она лежит, обхватив голову руками, я прыгнул и упал на нее.
   Потом я выяснил, что она вовсе не ушиблась — по крайней мере до моего идиотского приземления. Я слышал, как она тяжело дышит и как бьется ее сердце, и это сильно подняло мне настроение. Я прикрывал ее, прислушиваясь к тому, как обрушиваются балки и падают камни. Замок разваливался медленно, но верно. Это длилось минуты две. Затем все стихло, и мы по-прежнему были живы.
   Я услышал приглушенный голос Принцессы:
   — Вилли-солнышко, не хочу тебя беспокоить, но фонарь впился мне в ребра.
   Я скатился с нее, и с моей спины свалилось фунтов пять пыли.
   — Ты прямо как Принцесса на горошине, — хмыкнул я. — Она чувствовала ее через двадцать матрасов и перин.
   Она тоже усмехнулась и села. Пошарив вокруг себя, нашла меня, потрогала мое лицо и сказала:
   — Но все равно, огромное спасибо.
   Еще через мгновение щелкнул и загорелся фонарик.
   Мы стали осматриваться. Да, тот, кто объявил восточное крыло непригодным для жилья, был прав лишь наполовину. Нужно было закрыть и проход между крыльями. Груда обломков вокруг нас не поражала своими размерами, но зато в средней части выросла настоящая гора из камней и кусков балок.
   Похоже, на людей Роделя обрушилась крыша, что было приятно. Куда менее приятным было то, что мы, похоже, оказались замурованы в каменной гробнице. Принцесса выключила фонарик, и мы решили немного помолчать, пока глаза не привыкнут к темноте. Затем, минут через пять, она коснулась меня рукой и сказала:
   — Посмотри вон туда, Вилли.
   Я присмотрелся и увидел небольшую полоску света то ли от луны, то ли от звезд среди каменных обломков у поворота.
   Примерно час у меня ушел на то, чтобы понять, что это такое. И все это время мы работали с камнями, которые фараон Хеопс с удовольствием взял бы для своей пирамиды. Приходилось осторожно двигать эти глыбы, а потом выжидать, не обрушится ли что-нибудь на наши головы. Разумеется, когда одна рука действует еле-еле, это не ускоряет процесс, но Принцесса отличается большой физической силой, причем уму непостижимо, где эта сила у нее хранится, потому как она никак не поражает мускулатурой.
   Наконец мы убрали с пути балку, на которой громоздилась куча камней, а когда осела пыль, мы наконец увидели проход — извилистый путь среди руин, который вел на первый этаж. Ну, а свет, который мы увидели, возможно, попадал через незашторенное окно. Принцесса посмотрела на этот готовый в любой момент закрыться проход, потом сказала:
   — Все равно лучше не будет. Пошли.
   Мы не стали долго спорить, кому идти первому. Поскольку Принцесса гораздо легче меня, то, стало быть, имело смысл именно ей и рискнуть. Она только начала ползти, как вдруг голос неподалеку произнес: «Помогите».
   Слово прозвучало негромко, но четко, остальное доделало эхо, отчего у меня прошел мороз по коже. Мы замерли на мгновение, потом Принцесса показала рукой туда, где восточное крыло соединялось с центральной частью.
   Оказалось, что Родель был рядом с нами. Это и объяснило ту самую отсрочку в их продвижении. Они потратили лишнее время, когда сносили его в кресле по ступенькам в дальнем конце подвала. А когда они наступали, он двигался за ними в кресле по дальней южной стене. Похоже, он хотел лицезреть наш конец: пришлось отказаться от первоначального замысла и довольствоваться лишь зрелищем нашей смерти. Когда взорвалась граната, он был ближе остальных, за контрфорсом.
   Поначалу я решил, что Родель провалился с первого этажа. Но его пригвоздило к полу деревянной балкой, а потому, скорее всего, когда рухнула крыша, он уже был в погребе. Кресло спасло ему жизнь. Оно теперь лежало на боку, и бревно придавило колесо, но сам Родель уцелел. Выглядел он хреново, но и мы тоже были не в лучшем виде.
   Странная штука жизнь. Час назад он собирался устроить себе кровавую потеху за наш счет. Теперь надеялся, что мы спасем ему жизнь. Он посмотрел на нас безжизненными глазами, сверкавшими на черном от грязи лице, и повторил: «Помогите».
   — Может, ты попробуешь подползти под брус и чуть приподнять его… — сказала мне Принцесса. Я так и сделал, но чуть было не лопнул от натуги. Казалось, я приподнял весь чертов замок. Ей же удалось ухватить его за плечи и вытащить. Я снова опустил брус на те самые два дюйма, на которые до этого приподнял, и выбрался обратно. Секунду спустя тонны камней обрушились на то место, где я только что находился.
   — Боже! — только и смог произнести я.
   Принцесса наставила на Роделя фонарик в одной руке и кольт в другой. Никто ничего не говорил. Я обшарил его. Кобура на плече была пуста, и в карманах тоже оружия не было.
   Принцесса убрала кольт в карман, и мы еще раз уставились на этот чертов тоннель. У меня в рюкзаке был моток веревки, но нельзя было выбраться наверх и поднять Роделя, как ведро из колодца. Я не имел ничего против того, чтобы он попытал удачу, но этот проход был загроможден разными обломками и от неосторожного движения мог закупориться.
   Если попробовать протащить калеку по такому проходу, он будет застревать на каждом шагу. Если приложить больше силы, то его обязательно завалит. Я смотрел на Принцессу и ждал, что она скажет, хотя предполагал, каким будет ее решение, и от этого желудок у меня съежился, словно мяч для гольфа.
   Наконец она сказала с легким раздражением:
   — Ну, хватит мешкать, Вилли. Вперед. Сначала ты, потом я с ним. Буду помогать ему в трудных местах.
   Я хотел вступить в спор, но знал, что это без толку. Я сильней, и мне сподручнее тянуть веревку с живым грузом на конце. Я подтащил Роделя к началу подъема, обвязал конец веревки у него под мышками, другой конец обвязал вокруг себя и начал восхождение. Жуть, да и только… Все вокруг дрожало, в том числе и я сам. Но, слава Богу, обошлось без обвалов, и мне удалось добраться до дырки в полу комнаты первого этажа. Тогда я стал выбирать веревку.
   Снизу я услышал голос Принцессы: «Нормально, Вилли». Потом полминуты спустя она крикнула: «Стоп», и я перестал выбирать веревку. Потом я услышал шорох и падение камешков. Это длилось вечность, и меня разбирал такой страх, что я с трудом напоминал себе о необходимости дышать. Наконец она крикнула: «Давай». Так продолжалось долго — то я выбирал веревку, то она кричала «стоп» и начинались шорохи и звуки от падения камней, отчего я старел сразу на несколько лет. Но она медленно, но верно вытаскивала этого гада из ловушки. Наконец я увидел ее голову. Она лежала на спине, а туловище Роделя было у нее в ногах, Это был единственный способ протащить его через все сложные участки. Но она не торопилась, и мне пришлось сильно поработать над собой, чтобы продолжать действовать в прежнем темпе, без ускорений.
   На подъем ушло десять минут. Затем они оба оказались на прочном участке — разумеется, прочном по сравнению с тем, что было вокруг.
   — Малоприятное путешествие, — сказала Принцесса и вытерла грязный лоб грязным рукавом свитера.
   Я так обрадовался, что еле удержался от того, чтобы не стиснуть ее в объятьях. Я вынул отмычку, открыл замок решетки и распахнул окно. Потом мы выбрались наружу и, не останавливаясь, быстро преодолели расстояние от замка до внешней стены.
   Я прислонил Роделя к стене, а сам начал разбираться с воротами. Принцесса сказала:
   — Дай немножко передохнуть, Вилли.
   Она села, скрестив ноги, выложила руки на колени и выпрямила спину. Потом начала медленно вдыхать-выдыхать воздух. Глаза ее были открыты, но она ничего не видела. Это был прием Сиваджи для расслабления. Конечно, если бы мы были вдвоем, она просто поплакала бы минуту, это помогает ей привести себя в порядок, но такое она себе позволяет, лишь когда вокруг нет посторонних.
   Я отпер ворота, зажег сигарету, сделал несколько шагов в сторону замка. Снаружи он выглядел так, словно ничего не случилось. Внешние стены устояли. Светила полная низкая луна. Было шесть тридцать, и до рассвета оставалось еще далеко.
   Вдруг у меня зазвенело в ушах — верный признак надвигающейся беды. Я обернулся. У Роделя в руках появился маленький пистолет. Он сидел у стены и, положив пистолет на левую руку, целился в Принцессу.
   Уж не знаю, как я прозевал этот пистолет при обыске. Но Родель собирался, как и задумал раньше, убить ее на глазах у меня. И тем самым распять меня на всю оставшуюся жизнь.
   Я не мешкаю с холодным оружием, но никогда до этого я не вынимал и не метал нож с такой стремительностью, как сейчас. До Роделя было двадцать шагов: с такого расстояния я могу раздолбать спичечный коробок, но теперь нужно было действовать наверняка.
   Я не видел его грудь — он загораживал ее рукой. Зато над предплечьем белело его горло. Первый нож задел руку с пистолетом и вошел ему в шею. Родель дернул рукой, и грянул выстрел. Пуля полетела в сторону замка. Раздался звон разбитого стекла, и в этот момент второй нож вонзился ему в сердце.
   Родель упал набок, причем совершенно бесшумно. Принцесса медленно повернула голову, а я подошел к трупу Роделя. Его правая штанина была задрана почти до колена, и там в районе икры я увидел два слоя клейкой ленты.
   Принцесса уже стояла рядом со мной. Взгляд у нее был немножко странным, потому как это происшествие вдруг вырвало ее из восстановительной гимнастики. Я показал на труп и сказал:
   — Пистолет был у него приклеен пластырем к ноге. Извини, Принцесса, зевнул…
   — Думаешь, я бы его обнаружила? — отозвалась она.
   Я промолчал. Мы подняли Роделя и двинулись к замку. Снова проникли в него через окно. У той дыры, из которой мы его вытащили, я извлек из трупа оба ножа. Родель умер мгновенно, и крови практически не вытекло. Я пихнул труп в дыру головой вперед. Он проехал так футов шесть, потом застрял.
   Я стал прыгать по полу и топать, все вокруг скрипело и стонало, но нового обвала не получилось. Тогда я достал вторую гранату, выдернул чеку и бросил в дыру. Она ударилась о Роделя, потом проскочила дальше.
   Мы не стали мешкать, а стремглав выскочили из окна и побежали к воротам. Пять секунд спустя грянул взрыв, после чего снова послышался грохот обрушивающихся камней и балок. Мы вернулись и глянули в окно. Родель присоединился к своим дружкам, и, похоже, их еще долго никто не потревожит. Вряд ли найдется безумец, который пожелает восстанавливать замок Гленкрофт.
   Мы вышли из ворот. Там был большой камень. Модести сказала:
   — Вилли, — и повернулась ко мне.
   Я обнял Принцессу, сел на камень, посадил ее себе на колени, крепко прижал к груди. Она всегда плачет беззвучно. Я только чувствовал, как ее сотрясает дрожь, и на шее у меня появились теплые капли. Она плачет не часто, но это дельце оказалось и впрямь нелегким. Особенно для нее.
   Теперь я почувствовал себя полной противоположностью того мальчика, которому она вправляла плечо. Я вдруг ощутил себя великаном, исполином. Я нес какую-то чушь, шутил, пока она не успокоилась и не затихла в моих объятьях. Затем она села, взяла у меня платок, высморкалась и улыбнулась.
   — Венг сидит в спортзале на «Мельнице» и караулит Фитча, — сказал я.
   Мы встали и двинулись туда, где я оставил машину. Теперь там их было две. Мы увидели леди Джанет Гиллам с винтовкой и Малыша Джока Миллера.
   — Она собралась заявиться в замок на восходе, — сказал Джок. — Никак не мог ей помешать. Если бы она не вернулась через десять минут, мне нужно было звать полицию.
   Что ж, в Шотландии полиция быстро примчалась бы выручать леди Джанет Гиллам, только вряд ли они застали бы ее в живых.
   — Привет, Джанет! — сказала Принцесса. — Спасибо за помощь. — Ее интонации были куда красноречивее слов.
   Джанет улыбнулась и весело предложила:
   — У Джока в гараже есть душ. Поехали поскорее.
   — Я с Джоком, — сказала Принцесса и села в «ягуар», предоставив «ровер» в наше с Джанет распоряжение.
   — Ну, много у тебя под этой грязью синяков и шишек? — весело начала Джанет, но голос ее задрожал.
   Мне хотелось обнять ее и успокоить, но я был слишком уж грязный и потому сдержался, но Джанет сказала дрожащим голосом:
   — К черту грязь. Мы же не деревянные, и Принцесса видела, что я вот-вот разревусь, потому и оставила нас наедине. Обними меня, Вилли.
   Я так и сделал. Второй раз за эти десять минут я обнимал женщину. Но об этом я не стал рассказывать Джанет.