Оксана Елисеева. Ланселот, мой рыцарь

   Некоторое время они ехали молча. Хелен не знала, о чем думали Гавейн и Тристан, но лица воинов мрачнели с каждой минутой. Она поняла, что веселое выражение на их лицах предназначалось для нее, чтобы она не боялась, а на самом деле все они в первую очередь воины. Люди, которые убивают других людей. Вообще рыцари казались ей еще более усталыми и грязными, чем накануне. Она вдруг с ужасом вспомнила, что и сама не очень-то заботилась утром о том, как выглядит, и поспешно заправила волосы за уши, приглаживая их руками. Расправив платье, Хелен отметила, что тяжелый бархат ничуть не помялся за эти два дня. Успокоившись насчет внешнего вида, она снова принялась изучать воинов. Но взгляд ее все чаще устремлялся вперед, туда, где ехал Ланселот.
   В легендах о короле Артуре Ланселот – храбрый, сильный и прекрасный рыцарь, спасший несчетное количество прекрасных девиц и победивший несметные полчища рыцарей. Еще он беззаветно влюблен в Гвиниверу, жену своего короля, но ради чести дамы никто об этом, естественно, знать не должен. Честно говоря, Хелен не нравились эти легенды, превращенные в куртуазные романы. Ей больше нравился первоисточник, и она всегда восхищалась Артуром, а Ланселот оставался на вторых ролях. Ей казалось, что он, возможно, вполне храбрый и верный рыцарь, но все же не годится на роль лидера, как Артур, и она не понимала, что же такого в нем нашла Гвинивера, раз смогла изменить своему королю с этим пусть и красивым, как дьявол, но простым рыцарем.
   Теперь она могла видеть, что Ланселот вовсе не «простой рыцарь», а рыцарь, командующий целым войском, хотя и не такой красавец, как описывали легенды. Причем командовал он наверняка успешно, раз сумел отбить замок леди Кассандры, не потеряв ни одного своего воина, и спас ее. Да, спас, теперь это уже невозможно отрицать. Не прибудь он вовремя, Хелен либо зарубили бы саксы, либо она сгорела бы на чердаке. Конечно, он груб и невоспитан, но он ее спас. И ей придется ненадолго смириться с его характером, если она хочет добыть как можно больше сведений об этом времени.
   Гавейн заметил, что она все время смотрит вперед, и, как всегда, решил все объяснить.
   – Вы извините его, леди Хелен. Просто после недавнего случая, что произошел с нашим дорогим другом Ланселотом, он не слишком расположен к дамам.
   Хелен тут же оживилась. Она узнала уже о трех рыцарях, по легенде принадлежавших Круглому столу. Гавейн спокоен и рассудителен, Тристан весел и дружелюбен, Персиваль немного неуклюж, но у него доброе сердце. А вот каков Ланселот, самый приближенный к Артуру рыцарь?
   – Расскажите, пожалуйста, сэр Гавейн, – попросила она, но рыцарь и сам был настроен к беседе.
   Услышав, о чем Гавейн собирается рассказывать, Тристан и остальные, ехавшие сзади, подтянулись поближе. Видимо, истории о Ланселоте нравились не только последующим поколениям, но и современникам знаменитого рыцаря.
   – Ланселота везде преследуют дамы, – начал Гавейн, делая вид, что не заметил собравшихся вокруг рыцарей. – Всегда так было, но сейчас женщины пошли одна хитрее другой. Что только не делают, лишь бы заполучить нашего Ланселота себе в мужья, а то и просто в… хм, – смутился он, поняв, что такие подробности не для ушей благовоспитанных леди, и взглянул на Хелен.
   Та, поняв его положение, сделала вид, что не уловила смысла, и Гавейн продолжил.
   – Однажды некая леди переоделась мальчиком и поступила к нему на службу в качестве оруженосца. Меч таскать она не могла, поэтому Ланселот хотел отправить ее обратно, а она возьми и залезь к нему в постель. Потом он выяснял отношения с ее отцом.
   Потом была еще одна, которая подделала подпись Артура и составила документ, по которому Артур приказывает Ланселоту жениться на этой даме. Когда обман обнаружился, Ланселот в гневе уехал на Адрианов вал и не появлялся при дворе три месяца.
   А месяц назад Артур попросил нас освободить один замок на юго-востоке. Приехав туда, мы не обнаружили никаких следов саксов, и Ланселот, понятно, был в гневе. Столько проехать, и все впустую. Тем более наши силы могли понадобиться в это время в другом месте. Оказалось, что дружину вызвала леди, владелица замка, которая была влюблена в нашего Ланселота и таким образом надеялась обратить на себя его внимание. Конечно, она нас хорошо приняла и уговорила остаться на ночь. Вообще-то мы не планировали оставаться, но было уже темно, и нам все равно пришлось бы остановиться где-нибудь на привал. Спим мы ночью и вдруг слышим такой крик. Все просто вскочили: думали, саксы напали. Оказалось, эта старая шл… Э-э-э, эта леди залезла в постель к нашему доблестному Ланселоту, а он испугался.
   Тут Тристан не выдержал и рассмеялся. Очевидно, это было его любимым местом в рассказе. Молодой рыцарь повернул к ней сияющее лицо:
   – Леди Хелен, не верьте вы ему. Наш Ланселот ничего не боится.
   – Ага, – согласился Гавейн, – кроме прекрасных дам, которые его везде преследуют.
   Тут он сам не выдержал и засмеялся.
   Хелен улыбнулась. Надо же, Ланселот испугался. Не похоже, чтобы он мог испугаться какой-то женщины. Скорее принял ее за нападающих врагов.
   Гавейн поспешил объяснить то, что Хелен уже поняла.
   – Он думал, что это саксы. Мы теперь и во сне их видим. А уж когда к тебе в постель лезет какое-то косматое чудовище!..
   Глядя на заливающуюся смехом Хелен, Тристан снова прыснул. Но все смешки смолкли перед грозным взглядом поравнявшегося с рыцарями Ланселота.
   – Что здесь происходит, Гавейн? А ты, Тристан? Я уж думал, ты не умеешь смеяться. Или это леди Хелен умеет так здорово всех веселить?
   Гавейн похлопал Ланселота по плечу.
   – Ну что ты, мы ведь уже подъехали к замку. Можно не бояться засады.
   Это прозвучало настолько двусмысленно, что Хелен едва сдержалась, чтобы снова не расхохотаться. Когда Ланселот, гневно зыркнув глазами, проследовал к концу колонны, продолжая свой объезд, Гавейн добавил:
   – Ну вот, теперь вы знаете, почему он так допрашивал вас.
   Хелен не понимала одного – почему Ланселот не пользуется своей популярностью у дам? Поломав голову, она решила спросить об этом Гавейна. Тот только хмыкнул.
   – В первую очередь мы воины и только потом мужчины. Да и вообще, говорят, что сердце Ланселота уже занято.
   – И кем же?
   Хелен знала ответ – он влюблен в леди Гвиниверу. Но если она уже жена короля, то от Гавейна об этом не узнать.
   – Говорят, он увидел портрет на дне озера, и влюбился без памяти, и думает теперь только об этой красавице. Но кто она – никому не известно.
   – А как же он мог увидеть портрет на дне озера, сэр Гавейн?
   Тут Гавейн склонился к ней и шепотом сказал:
   – Говорят, его воспитала Дева Озера.
   Хелен удивленно уставилась на Гавейна. Она знала эту легенду, но неужели люди и в самом деле в это верили?
   – А теперь скажи, что у меня жабры под мышками и я могу дышать под водой, Гавейн, – вдруг раздалось рядом с ее ухом.
   Хелен так и подпрыгнула в седле. Она и не заметила, как Ланселот вернулся назад.
   Гавейн согнулся в беззвучном хохоте. Она подумала, что Гавейну не поздоровится – так подшучивать над своим военачальником, но Ланселот только улыбнулся. Хелен впервые видела его улыбку, которая совершенно преобразила его суровое лицо. Оно по-прежнему оставалось мужественным, но глаза стали более нежными, мягкими. Хелен поняла, что Ланселоту самому нравятся эти подшучивания Гавейна, и, вполне возможно, на досуге он и сам не прочь подшутить над кем-нибудь.
   – Это все сказки, леди Хелен, – добавил он спокойным голосом. – Никакой Девы Озера нет. И портрета тоже, – с нажимом продолжил он. – Специально для тебя говорю, Гавейн. Чтобы больше не рассказывал дамам об этом. Они от этого еще больше…
   – Охотятся за тобой, Ланселот? – съязвил Гавейн, продолжая веселиться.
   – Не сомневаюсь, леди Хелен, что сэр Гавейн успел вам многое обо мне рассказать. У него весьма длинный язык. А вас хочу предупредить, как и всех остальных леди, – держитесь от меня подальше.
   Хелен просто задохнулась от ярости. Такого она не ожидала! Думала, вот он какой – благородный, мужественный, отважный, да еще и с чувством юмора… А он! Да как он только посмел подумать, что она охотится за ним? Как будто он настолько хорош, что и устоять нельзя! Как будто она только и думает, чтобы… чтобы…
   – Вы просто невыносимы! – крикнула она, силясь подобрать более подходящее слово. – Да как вы только посмели вообразить, что я похожа на этих… на ваших… потаскушек! Да будь вы хоть последним мужчиной на земле, я бы не приблизилась к вам! И с чего вы взяли, что я, что я… охочусь за вами? Вы грубый, невоспитанный, несносный… мужлан!
   Хелен с силой дернула за поводья и хлестнула лошадь. Она не собирается и минуты оставаться в обществе, где ее считают охотницей за мужчинами! Лошадь понеслась вперед, словно только и дожидалась удобного случая вырваться на волю. Она еще слышала крики за спиной, когда оторвалась от отряда. Проехав немного, Хелен остановилась. Это надо же до чего додуматься – вообразить, что она залезла в замок с саксами в надежде, что приедет именно этот восхитительный красавец, напыщенный павлин! Да он просто чистой воды нарцисс!
   Спустя минуту ее настиг Ланселот.
   – Леди Хелен, мне надоело гоняться за вами. Вы никогда не устаете мучить людей?
   – Да вы просто невозможны! – снова крикнула она. – Как вы вообще могли такое вообразить? Да вы знаете, сколько мужчин ко мне сваталось? Я наследница Сент-Невилла, будущая носительница титула! И вы мне нужны, как собаке пятая нога!
   Хелен все еще злилась. Вот ведь выскочка! Вообразить, что все женщины мечтают быть рядом с ним и на все готовы ради этого. Она ему еще покажет! Она снова хлестнула коня и поскакала дальше. Пусть подумает немного над тем, что не всем женщинам он нужен.
   – Леди Хелен!
   Хелен не собиралась останавливаться. Ярость охватывала ее. Да она в жизни ни за кем не бегала. Наоборот, все мальчики бегали за ней. Она была самой популярной девчонкой и в школе, и в университете, и не только из-за своей внешности. Она издавала самые популярные газеты, вела вечеринки, она была королевой выпускного бала! И это она отыскала записки Колумба. Она нашла древние хроники Тибета. Она покорила Аннапурну и одна спустилась по протокам Эссекибо! И, в конце концов, она ученый, доктор исторических наук! Никто не смеет говорить, что она охотится на мужчин!
   Она остановилась, только когда въехала в деревню, и принялась ждать отряд. Как же ей дальше разговаривать с Ланселотом? Напыщенный павлин.
   Но, увидев перед собой деревянный город, она сразу забыла обо всем. Родовое имение Ланселота, первого рыцаря короля Артура, никогда не описывалось в легендах.
   На горе возвышался огромный замок. Он не походил на замок леди Кассандры и вообще ни на один из виденных ею замков. Стена, окружающая его, была построена из воткнутых в землю огромных деревянных столбов, заостренных кверху. Перед стеной был широченный ров, наполненный водой. Через ров был перекинут мост – это была дорога в замок. Ворота также были сложены из толстенных бревен, заостренных кверху, а по бокам были установлены сторожевые башни. За деревянной стеной виднелась еще одна – каменная, по которой расхаживали воины. Расчет был прост – если даже противнику удастся залезть на деревянную ограду, он не сможет перепрыгнуть на каменную – помешает либо расстояние, либо воины. И тогда они упадут вниз, где попадут в ловушку между двумя стенами. Хелен еще не знала, что там тоже была вода.
   Сам замок, сложенный из огромных серых глыб, окружала еще одна каменная стена. Четыре башни гордо возвышались над всем окружающим пространством, словно подавляя его своей мощью. Флаги, такие же, как у их отряда, развевались на них. При приближении к замку Хелен услышала, как затрубили трубы, и тяжелые ворота начали открываться.
   Вокруг замка были беспорядочно разбросаны хижины и дома, в основном деревянные, но Хелен приметила и каменные, наверняка принадлежавшие местным купцам. В середине скопления домов виднелся просвет, в котором толпилось больше всего народу – Хелен сначала подумала, что это рынок. Но, как оказалось, это была главная дорога, которую купцы и впрямь превратили в рынок, раскладывая свой товар прямо по обочинам.
   Хелен так старалась рассмотреть людей, сновавших вокруг нее, товар, разложенный на дороге, одежду купцов, что не заметила, как отряд нагнал ее.
   Ланселот ехал впереди с ослепительной улыбкой, и Хелен тотчас отвернулась. Он еще смеет улыбаться!
   – Извините меня, леди Хелен, – сказал он миролюбиво. – Я сам не понял, что сказал. Я не это имел в виду.
   – А что же? – пробурчала Хелен.
   – Э-э-э, просто простите меня. Я вижу, что ошибся.
   – Значит, вы все-таки имели в виду именно то, что сказали?
   Ланселот понял, что попался. Но хорошо хоть то, что это не очередная охота.
   – Да, признаю, – нехотя выдавил он.
   – Тогда вам долго придется просить у меня прощения. Меня еще никто так не оскорблял. – Хелен вздернула нос и сделала вид, что смотрит куда-то вдаль.
   Ланселот мысленно вздохнул. Сейчас начнутся обычные дамские штучки.
   – Что я могу для вас сделать?
   Хелен задумалась. А что он может для нее сделать? Отвезти ее домой он не может, потому что ее дома здесь нет. А как вернуться обратно в свое время, она и сама не знает.
   – Я подумаю над этим, – надменно сказала она. О! Она еще найдет способ заставить его расплатиться.
   – Ваше слово – для меня закон, – с насмешливой улыбкой склонил голову Ланселот. Наконец-то эта колючка стала обычной женщиной. Она решила поиграть с ним в кошки-мышки и насладиться его временным поражением? Что ж, он прекрасно знает правила. И может быть, эта игра даже доставит ему удовольствие.
   Хелен недоумевала. Что с ним случилось? Два дня он огрызался и накидывался на нее, как на врага, а сейчас изображает благородного рыцаря.
   От дальнейшего обмена любезностями ее спас какой-то всадник, внезапно появившийся на дороге. Он так гнал коня, что сразу стало понятно – вести плохие. Ланселот извинился и поспешил навстречу всаднику.
   Вести действительно были плохие. Горела деревня неподалеку. И тут Хелен увидела то, что всегда считала выдумкой: господа и их рыцари ехали спасать простых жителей. Конечно, крестьяне платили подати владельцу земель, чтобы тот защищал их от врагов, но тушить пожары… Однако Ланселот приказал Персивалю, тому большому рыцарю, что одно время был ее стражником, заботиться о ней и вместе со всем отрядом отправился вслед за гонцом.
 
   Хелен въехала в огромные ворота, чувствуя себя как в сказке – огромный каменный замок, стража на стенах, развевающиеся флаги. Закатное солнце отражалось в немногочисленных окнах, и ей казалось, что все происходящее немного нереально. Во дворе собралась куча народа, очевидно, чтобы приветствовать своего хозяина, но, увидев, что его нет, толпа не стала расходиться. Всем было любопытно узнать, что за особа пожаловала в Солсбери.
   Персиваль помог ей спуститься с лошади и повел по каменной лестнице. Хелен удивленно оглядывалась вокруг. Она не предполагала, что в пятом веке в Британии строили такие большие каменные замки. Но, как историк, могла и догадаться – ведь почти четыре века здесь правил Рим, а римляне не стали бы возводить недолговечные постройки из дерева. Темнота внутри сначала ослепила ее, но глаза постепенно привыкли, и Хелен различила, что стоит в огромном зале, где тоже собрались люди. Персиваль подвел ее к ним.
   – Леди Хелен, позвольте представить вам управляющего сэра Ланселота, Хогана.
   Она кивнула, затем оглядела других. С остальными Персиваль ее не стал знакомить, но они все равно склонились в низком поклоне. Хелен оглянулась. Неужели Ланселот так беден, что не может позволить себе зажечь пару лишних свечей?
   – Почему здесь так темно? – спросила она, не обращаясь ни к Персивалю, ни к Хогану конкретно, однако давая понять, что нужно зажечь еще свечи.
   – Сэр Ланселот велел экономить, – пояснил управляющий, снова поклонившись.
   Хелен прищурилась. Как это он сказал? Что он может для нее сделать? Для начала осветить помещение, где она находится.
   – Зажгите побольше свечей, – приказала она управляющему и, когда он запротестовал, холодно взглянула на него. – Здесь можно ноги переломать, ничего не видно. И немедленно!
   Управляющий дал какому-то мальчишке подзатыльник, и тот в мгновение ока прибежал с зажженной свечой. Сопровождаемая Персивалем, Хелен дошла до помоста в конце зала, где были установлены столы, и села там. Тем временем вся прислуга носилась по залу, зажигая факелы на стенах. Двое мужчин-работников спустили на веревках большую люстру и стали зажигать на ней свечи. Когда ее подняли, зал понемногу осветился, и Хелен увидела, что он нуждается не только в освещении, но и в уборке. На полу лежала солома, темная и сырая, и что за мусор на ней только не валялся! Тут же бегали собаки, а значит, в соломе запросто могут быть блохи. Люди все нечесаные и наверняка немытые, в грязной одежде. Она чувствовала запах грязных тел, когда проходила мимо них. А стены, наверное, вообще никогда не мыли. И с потолка свисает паутина. Еще чудо, что она не загорелась, когда туда подняли зажженную люстру! А столы? Такие черные, будто на них слой земли. Она постаралась не думать о стуле, на котором сидит. Остается надеяться, что до нее на нем сидел кто-то в чистых штанах.
   Хелен грозно взглянула на управляющего. Да она бы выгнала его в два счета! Такой прекрасный замок снаружи и такой запущенный изнутри! Она подозвала его к себе и начала зачитывать список того, что он должен сделать к завтрашнему утру:
   – Немедленно вынести всю эту солому и сжечь, собак выгнать, полы и стены вымыть, столы помыть с песком!
   Хоган поднял на нее удивленный взгляд.
   – Вы что, никогда не моете столы? Может, вы и тарелки не моете? – рассердилась Хелен.
   – Моем, госпожа, – склонился управляющий.
   – Раз в сто лет? И чтобы когда я проснулась, здесь все сияло чистотой! Не дай бог я увижу хоть одну паутинку!
   – Да, госпожа.
   – И прикажите всем вымыться и одеться в чистую одежду.
   – Да, госпожа.
   – А теперь – когда будет ужин?
   Управляющий повернулся и крикнул, чтобы подавали ужин.
   – И чтобы тарелки вымыли как следует! – крикнула ему Хелен.
   После ее слов Хоган направился на кухню.
   Персиваль сидел, удивленный действиями Хелен, и не мог ничего сказать. Она сама повернулась к нему.
   – Замок сэра Ланселота всегда в таком ужасном состоянии?
   – Э-э-э, он редко бывает дома, – с трудом выдавил рыцарь.
   – Понятно, – протянула Хелен. – Очевидно, комнаты для гостей столь же запущенны. Хоган! – крикнула она управляющему, когда он вернулся, самолично неся блюдо с едой. За ним шли гуськом еще трое слуг с огромными блюдами.
   – Да, госпожа, слушаю вас. – Хоган поставил перед ней блюдо, и она увидела, что на нем лежало – запеченная голова свиньи.
   Хелен вся передернулась.
   – Как это можно есть? Ладно, неважно. Отправьте еще людей прибраться в комнате, где буду ночевать я. И зажгите там свечи тоже. Я хочу сама осмотреть состояние белья.
   – Чего? – не понял Хоган.
   – Состояние постели!
   Хоган послушно согнулся и отправился отдавать приказы. Тем временем перед Хелен и Персивалем поставили еще три блюда, на одном из которых лежала вареная репа, как смогла понять Хелен, на двух других в горшках было что-то вроде каши.
   – Что это? – Она никак не могла понять. – Как вы это едите?
   Персиваль взял в руку нож, что лежал перед ним на серебряном блюде, и начал резать свиную голову. Затем положил себе немного каши и одну репу и принялся все это есть.
   – Очень просто, леди Хелен, попробуйте, – сказал он.
   Она последовала его примеру и нашла, что репа недосолена, каша отвратительна, а про свиную голову и говорить нечего – Хелен даже пробовать такое не решилась.
   – А где хлеб? – недовольно пробурчала Хелен. – Хоть хлеб-то у вас есть?
   Стоявший рядом с ней слуга встрепенулся и послал мальчишку за хлебом. Огромный каравай принес сам управляющий.
   – Простите, госпожа, что мы забыли подать вам хлеб. Я послал людей в вашу комнату, она скоро будет готова. Свечи мы там зажгли.
   Затем повернулся и едва слышно шепнул на ухо Персивалю:
   – Сэр Ланселот меня убьет! Кто эта важная дама?
   Увидев, как Персиваль о чем-то шепчется с управляющим, Хелен поняла, что разговор о ней.
   – Неприлично в обществе дамы разговаривать шепотом, – назидательным тоном протянула она. – Не так, ли сэр Персиваль?
   – Конечно, леди Хелен, простите. Хоган спрашивает, что вам подать – виноградное вино или эль?
   – Он мог бы спросить об этом у меня, – проворчала Хелен. – Пусть несет и то и другое. Я не знаю, что здесь у вас можно есть, не рискуя заработать несварение желудка, кроме хлеба. Да и тот недосоленный.
   Кое-как справившись с ужином, а затем обследовав комнату, которая выглядела относительно опрятной, по крайней мере, так казалось в неясном свете свечей, Хелен осмотрела кровать. Кроватью называлось деревянное ложе, устланное шкурами. Укрываться тоже нужно было шкурами. Но она прекрасно знала, что в пятом веке римляне пользовались пуховыми подушками и перинами. Неужели эти удобства не достигли Британии? Или все это только для господ? Она позвала служанку, стоявшую за дверью.
   – У вас что, нет простыней?
   – Чего нет, госпожа?
   Промучившись с благоустройством спальни почти час, Хелен наконец-то смогла вздохнуть спокойно. Вместо простыней она догадалась использовать холсты, предназначенные для рубашек. Видя, как служанка режет материю, трясясь над каждым сантиметром, Хелен поняла, что ткань здесь – довольно дорогое удовольствие. Но спать на шкурах она не может. Придется Ланселоту потерпеть.
   Другой кусок холста она хотела превратить в пододеяльник, но ткани не хватило, так что одну простыню она постелила как обычно, а другую положила поверх себя, чтобы одеяло из шкур ее не касалось. В таком плохом освещении нельзя было увидеть, есть на кровати какие-нибудь насекомые вроде блох или клопов, поэтому, ложась спать, Хелен внутренне содрогнулась. Служанка положила шкуры поверх ее второй простыни и поклонилась.
   – Доброй ночи, госпожа.
   – Нет, не уходи, – остановила ее Хелен. Спать одной в таком огромном замке, да еще зная, что она не в своем времени, было не только странно, но и страшно. Вчера в палатке она спала спокойно, потому что думала: утром она доедет до Солсбери и оттуда попадет домой. А сейчас… А сейчас рядом нет даже этого несносного Ланселота, ведь он еще не вернулся. Сама не зная почему, она беспокоилась о том, что его до сих пор нет. Возможно, разгадка состоит в том, что он руководит большим отрядом, способным ее защитить? Да, решила она, ее беспокойство вызвано только этим.
   Селина, так звали служанку, устроилась на полу у двери, а Хелен, поворочавшись на непривычно жестком ложе, пусть даже и устланном шкурами, еще долго не могла заснуть. Она думала о странном стечении обстоятельств, которые привели ее в этот древний мир. Даже если бы путешествия во времени были возможны, она никогда не думала, что Артур и его рыцари существовали на самом деле. Ведь это всего лишь миф, легенда. Однако же она в месте, где имеется Стоунхендж, но отсутствует город Солсбери. Зато есть имение человека, называющего себя рыцарем короля Артура, Ланселотом. И даже целый деревянный городок рядом с ним. Она попыталась представить общий план местности и не смогла. Солнце уже садилось, когда она подъехала к замку. Завтра нужно будет как можно подробнее все осмотреть и попытаться представить, в каком именно направлении от современного Солсбери находятся руины древнего города кельтов. Возможно, деревня Ланселота и эти руины – одно и то же место?
 
   Утром Хелен проснулась от яркого солнечного света. Она потянулась и спустила ноги с кровати, однако вспомнив, какие здесь полы, подняла их обратно. Интересно, как определяют время в этом веке? По солнцу?
   Служанка копошилась в углу, и Хелен решила ее спросить:
   – Сколько времени сейчас?
   Селина испуганно вздрогнула и мгновенно повернулась к ней.
   – Который час? Пора завтракать или пора обедать? – недовольно нахмурилась Хелен. Она где-то потеряла свои наручные часики, которые, она точно помнила, были на ней, когда она заводила те злополучные часы на чердаке. Уж наверняка они показывали бы правильное время и здесь.
   – Да, госпожа, – ответила служанка. – Время завтрака уже подошло. Но мы все ждем вас. И сэр Персиваль ждет.
   – А сэр Ланселот? Он вернулся?
   – Нет, госпожа, от него еще не было никаких вестей.
   Служанка поклонилась и подала ей платье темно-бордового цвета, украшенное искусной вышивкой.
   – А где моя одежда? – с подозрением поинтересовалась Хелен.
   – Я постирала и заштопала его, госпожа.
   – Заштопала? – Хелен вспомнила, как что-то треснуло, когда она убегала от тех саксов, что напали на них в лесу. – Ладно. Давай сюда это. И принеси воды умыться. И где здесь у вас туалет?
   Через полчаса она была готова к выходу. Она была бы готова и раньше, если бы служанка не решила заняться ее волосами, которые теперь были уложены в какую-то замысловатую прическу, но Хелен, естественно, не видела, что у нее на голове. Она попыталась посмотреться в воду, но у нее это плохо получилось.
   – У вас здесь что, нет зеркал?