Страница:
Надеюсь, что сообщил вам хорошие новости.
Теперь ведьмы окончательно убедятся, что соратники Ярлаха аб Конала нацелились на Катерлах и пытаются не пустить ведьмака Бренана аб Грифида на престол, поддерживая кого-то из его соперников. Собственно, для этого должно было хватить и отравления короля Энгаса, но Йорверт решил подстраховаться. Было очень важно отвлечь внимание ведьм от событий на Лахлине, занять их другими хлопотами, и Катерлах представлялся идеальной наживкой. Страна из Минеганской Пятерки, на которую покушаются черные, – да при одной мысли об этом взбесится любая ведьма!
«Пусть они ищут врагов в Катерлахе, подозревая всех подряд. Главное, чтобы не надумали вмешаться в лахлинские дела и все нам испортить. А если очень повезет, то и Моркадес вер Риган прервет свою миссию в Кередигоне и поедет до самого Катерлаха. Старейшим трудно будет найти ей равноценную замену…»
Открыв сундук, Йорверт достал оттуда красный поборнический мундир со знаками различия декана (то есть десятника – поборники по неизвестным причинам очень любили использовать лейданские термины и в этом были похожи на ненавистных им колдунов), черные штаны с красными лампасами и алый плащ. Несколько дней назад, во время одной из разведывательных вылазок, он напал на патруль поборников, убил всех пятерых патрульных и забрал одежду того из них, кто был ближе ему по комплекции. А теперь представился удачный случай воспользоваться этой формой.
Переодевшись, Йорверт прицепил к поясу кобуру с пистолем (оружие тоже было трофейным), после чего перешел на дно ущелья и довольно быстро разыскал коня, на котором приехал Кыван. Попрыгунчик оказался сильным, горячим и одновременно послушным жеребцом гнедой масти; на нем была старенькая, но качественная и крепкая сбруя, а к седлу приторочена кожаная сумка.
Исследовав чарами ее содержимое, Йорверт обнаружил в ней лишь одежду и три книги – наверное, самые дорогие для Кывана, которые он не захотел оставлять родственникам. Денег, вырученных от продажи имущества, не попавшего под судебный арест, нигде в сумке не нашлось. Очевидно, парень держал их при себе – зашитыми в пояс или что-то вроде того.
«И правильно, – подумал Йорверт, окутывая Попрыгунчика чарами, призванными успокоить животное перед переходом в Тындаяр и защитить от губительного воздействия Темной Энергии. – Хотя разумнее было бы вообще не упоминать о деньгах, а в сумку положить худенький кошелек с парочкой золотых и несколькими сребрениками…»
Погрузившись вместе с конем в подземный мир и пройдя полторы сотни шагов на юго-восток, Йорверт оказался неподалеку от сорок третьей мили Делганско-Касневидского тракта. Тут ему пришлось потратить около четверти часа на ориентацию, но наконец он нашел скопление зданий, одного большого и нескольких поменьше, вокруг которых тянулась крепкая ограда, скорее всего, каменная, с широкими воротами и тремя боковыми калитками.
Это походило на усадьбу сельского лорда – кем, собственно, и являлся Кыван аб Ридерх. Йорверт вышел на поверхность за полмили оттуда, на пустынном участке тракта, сел на Попрыгунчика и двинулся в противоположном от усадьбы направлении, к небольшой деревеньке, которую заметил, обследуя из Тындаяра местность. Разумеется, его приняли бы и в господском доме – на Лахлине не отказывают в гостеприимстве поборникам, даже если они появляются посреди ночи. Но там наверняка узнают коня Кывана – а выдумать убедительную историю, как он сменил хозяина, будет непросто. Поэтому Йорверт решил поехать в деревню, наведаться в самый большой двор и без лишних церемоний расспросить заспанных хозяев о здешнем помещике и его родственниках.
Впрочем, до деревни он так и не добрался, встретив на полдороге четырех здешних жителей – сорокалетнего мужчину с тремя юнцами, которых тот назвал своими сыновьями. Возможно, они впрямь были родственниками, однако Йорверт очень сомневался, что эти четверо в глухую и морозную ночь вышли просто прогуляться. Наверное, подстерегали какого-нибудь одинокого путника, чтобы ограбить его, и, увидев издалека Йорверта, приняли его за лакомую добычу. Но при приближении разглядели форму поборника, и весь их боевой пыл мигом улетучился. Даже самые отчаянные разбойники (а что уж говорить об обычных сельских бандитах) предпочитали не связываться со всемогущей Конгрегацией.
Йорверт спросил у них, где тут поблизости можно найти приличное место для ночлега. Как он и рассчитывал, старший мужчина почтительно и немного робко ответил, что достойный господин недавно пропустил поворот на проселочную дорогу, ведущую в Неяд Геврах, усадьбу местного лорда. Йорверт поинтересовался, что это за лорд такой, и слово за слово вытянул из крестьян историю о юном Кыване аб Ридерхе и его конфликте с отцовскими братьями и сестрами. Также он узнал, что в середине монфовира Кыван прогнал всех родственников со своей земли, запретив им возвращаться до решения суда (очевидно, решь шла о решении Королевского суда, так как дело в суде Делганского княжества юноша к тому времени уже проиграл). Из всего услышанного следовали два важных вывода: во-первых, Кыван рассказал о себе чистую правду; а во-вторых, он не любил никого из родных и не поддался бы на шантаж поборников.
Развернувшись, Йорверт погнал коня в другую сторону. Рвение крестьян не дошло до того, чтобы они бегом сопровождали его, и это было их счастье, потому что у Йорверта уже руки чесались прикончить всех четверых. Но они были вежливы, не навязывались ему, поэтому он, отдалившись от них на три сотни шагов, спокойно перешел в Тындаяр, отвел Попрыгунчика в пещеру под Шан Хвайр и оставил его там вместе с запиской для мастера Гарвана, в которой просил найти для коня хорошую конюшню, где за ним будут заботливо ухаживать. А сам, переодевшись в свою повстанческую одежду и прихватив сумку Кывана с вещами, уже другим путем, через верхушку восточной скалы, вернулся в лагерь.
Как и полтора часа назад, ночной караул возглавлял Аврон аб Кадуган. За это время к нему присоединился Фьяхран аб Ойшин, который после разговора с Кываном не смог заснуть, все еще будучи исполненным глубоких подозрений по отношению к юноше. Йорверт рассказал обоим предводителям, что обнаружил коня в указанном Кываном месте и прошел по его следам несколько миль. Все свидетельствовало о том, что сюда он ехал в одиночку, без постороннего сопровождения.
– Но это еще не значит, – заметил преподобный Фьяхран, – что во всем остальном он говорил правду. Поборники могут держать его на крючке. Я знаю их лучше, чем все вы вместе взятые. Они подлые, коварные и беспринципные, для них нет ничего святого. – Возможно, раньше Фьяхран аб Ойшин был умеренным вольнодумцем, однако каторга превратила его в отчаянного еретика, и больше всего на свете он ненавидел поборников, считая их настоящими прислужниками Китрайла. – Я уже говорил уважаемому профессору, что в прошлом Конгрегация часто манипулировала колдунами, взяв в заложники членов их семей или других близких им людей.
– Да, я знаю, – сказал Йорверт. – А еще мне известно, что это давало возможность королям в любую минуту обвинить непокорных руководителей Конгрегации в попустительстве колдунам. Поэтому в тысяча сто двадцать восьмом году Поборнический Совет принял постановление, которым категорически запрещал вести переговоры с колдунами и привлекать их к сотрудничеству. Вы же сами понимаете, отче, что наш король Имар только и ждет законного повода, чтобы нанести удар по верхушке поборников. Айвар аб Фердох ни за что не отважится на такой рискованный шаг.
– Он не отважится, – согласился Фьяхран аб Ойшин, – но другие… Вы глубоко заблуждаетесь, юноша, если полагаете, что в Конгрегации существует единый центр принятия решений.
– Я так не думаю, – заверил его Йорверт. – И в принципе допускаю, что ваши подозрения могут оправдаться, хотя и считаю это маловероятным. Тем не менее я собираюсь проверить парня. С утра возьму его с собой в разведку и дам ему несколько возможностей ударить меня в спину. Если Кывана подослали поборники, он обязательно этим воспользуется.
Аврон аб Кадуган одобрительно кивнул. Слова Йорверта он понял так, что к тому времени товарищи уже выяснят, сотрудничает ли Кыван с поборниками, и в случае утвердительного ответа на этот вопрос юношу ждет быстрый и суровый суд. Йорверт тоже не исключал, что ему придется убить парня, но по другой причине.
– Что ж, хороший замысел.
– Хороший, но опасный, – сказал бывший проповедник. – Вы должны осознавать, Эйнар, что наше восстание держится на вас. Вправе ли вы так рисковать?
– Я ничем не рискую, отче. Кыван гораздо слабее меня, он ничего мне не сделает. А убедиться в искренности его намерений нам совершенно необходимо. Тогда вы сможете доверять ему, а я буду развивать его силу, научу многим полезным чарам, и тогда судьба восстания уже не будет зависеть от одного-единственного человека.
Преподобный Фьяхран признал, что это было бы замечательно, после чего стал настаивать на том, чтобы Йорверт хорошо выспался, ведь утром ему нужно быть отдохнувшим и собранным. Йорверт внял его доводам, отправился в пещеру, лег на свой тюфяк и где-то через полчаса все-таки смог уснуть. Его сон снова был полон разъяренных демонов…
Когда он проснулся, уже рассвело. В пещере предводителей никого не было, зато на плато собрались почти все повстанцы, чтобы послушать утреннюю проповедь Фьяхрана аб Ойшина. За время пребывания на каторге священник еще радикальнее пересмотрел свои религиозные взгляды и почти вплотную приблизился к южной доктрине, не воспринимая в ней только два постулата. Прежде всего, он отвергал учение о переселении душ и придерживался традиционных лахлинских представлений о вечном рае для праведников и вечном проклятии для грешников. Также преподобный Фьяхран отрицал южанский тезис о греховности (пусть и не смертной) любой магии, солидаризируясь в этом вопросе с позицией Духовного Совета Севера, который признавал грехом использование чар во вред людям, против Небес и на благо Ан Нувина.
«А что самое забавное, – подумал Йорверт, выходя из пещеры на свежий утренний воздух, – по этой формулировке не все черные чары являются априори злыми. Правда, до Элвен еще никому не удавалось владеть Темной Энергией и одновременно отказываться служить Властелину…»
Около семи десятков человек, преклонив колени, молились. Едва ли не самыми ревностными среди них были уголовные преступники, нашедшие утешение в вере и искренне, всем сердцем воспринявшие учение преподобного Фьяхрана, дававшее им надежду на прощение Дыва и спасение бессмертной души от адских мук.
Остальные повстанцы расположились немного в стороне, просто слушая слова проповедника. В основном это были убежденные вольнодумцы, у каждого из которых имелись свои религиозные воззрения, но всех их объединяло одно – они считали, что Великий Дыв (если он, конечно, есть) не нуждается в демонстративных прославлениях и поклонении.
При появлении Йорверта от группы таких вольных слушателей отделился Кыван аб Ридерх и подошел к нему. У юноши был достаточно бодрый вид для человека, весь предыдущий день и половину ночи пробиравшегося через горы. Впрочем, он, в отличие от Йорверта, имел возможность поспать крепким, спокойным сном, в котором не было ни одного демона…
– Доброе утро, Эйнар, – поздоровался с ним Кыван.
– Будь здоров, – ответил Йорверт. – Давно встал?
– Нет, не очень. Но успел тут немного осмотреться. Хорошее место для лагеря. Неприступное. А дно ущелья – как на ладони. Когда поборники туда сунутся, их можно легко закидать камнями и огнем.
Йорверт кивнул:
– Как раз этого мы и ждем, но они нас еще не нашли. Впрочем, рано или поздно найдут, и тогда начнется потеха. Надеюсь, им хватит глупости притащить с собой пушки.
Юноша широко улыбнулся:
– Это впрямь будет роскошно! Одна меткая искра – и бочки с порохом взорвутся. Я частенько думал о том, как защищаться от поборников, когда они будут штурмовать мой дом. Только там я бы долго не продержался. А тут… – Он вздохнул. – Да и тут точно так же. К сожалению, я не умею забираться на такие отвесные скалы и не знаю, как добывать провизию.
– Ничего, научишься. И быстрее, чем думаешь.
– Очень на это надеюсь, потому что пока от меня мало проку. Я едва поднялся сюда по тропинке, а если бы еще взял с собой сумку… Кстати, спасибо, что принесли мои вещи. А как там Попрыгунчик?
– Он уже в надежном месте.
– В каком?
– Потом расскажу, это долгая история. А сейчас у меня нет времени – нужно осмотреть окрестности. Обычная утренняя разведка.
– Мне с вами можно? – вполне прогнозируемо спросил Кыван.
– Почему бы и нет, – пожал плечами Йорверт. – Практика тебе не помешает.
Он решил не ждать, когда повара закончат молитву и сварят на завтрак кашу, поэтому отвел парня в пещеру-кладовую и разогрел чарами несколько кусков жареного мяса, оставшегося после вчерашнего ужина. Они наспех позавтракали, выпили по полкувшина молока (повстанческий рацион не предусматривал наличия хмельных напитков), после чего вернулись на плато и в обход молящихся двинулись к тропинке. По дороге их приветствовали, смотрели им вслед заинтригованными взглядами, однако никому и в голову не приходило о чем-то расспрашивать. Йорверту быстро удалось добиться уважения повстанцев, но о каких-либо дружеских чувствах с их стороны даже речи быть не могло. Они предпочитали поменьше общаться с ним, а если возникали какие-то проблемы, обращались к другим предводителям.
– И не мечтай подружиться с ними, – сказал Йорверт, начав вместе с Кываном спуск по тропе. – Для них ты навсегда останешься чужаком. Они будут тебя слушаться, но никогда не полюбят.
– А мне показалось, они вам доверяют, – заметил юноша.
– Да, доверяют. Но выбор у них невелик – или положиться на меня, или сдаться поборникам. Те, кто выбрал второе, уже неделю болтаются на виселицах.
– Знаю. Я видел двоих на Делганском тракте. На груди у них висели таблички с надписью «Бунтовщик».
– То-то и оно. А живые не рвутся составить им компанию. Тем более что остальных ожидает не виселица, а костер – ведь их объявили еретиками и пособниками колдуна. Поэтому им приходится мне доверять. Ничего другого им просто не остается. А со временем станут доверять и тебе. – «Если, конечно, ты вернешься с этой прогулки живым», – добавил про себя Йорверт. – Даже будут радоваться, что нас теперь двое. Дважды все равно не сожгут, а чем больше колдунов, тем выше шансы на спасение.
– Нас будет много, – твердо произнес Кыван. – До весны мы соберем целую армию колдунов.
– Я тоже на это надеюсь. – Йорверт решил, что можно уже не скрывать своих истинных планов. – Армия не армия, но отряд должен набраться. Возможно, целая рота.
– Первая колдовская рота нового, свободного Лахлина, – подхватил юноша. Йорверт не видел его лица, так как шел впереди, но был уверен, что он мечтательно улыбается. – А сотня колдунов стоит целой армии. С такой силой нам будет по плечу уничтожить Конгрегацию и посадить на престол короля-колдуна… Гм. Хотя, наверное, это слишком смело. Радикально.
Йорверт одобрительно хмыкнул:
– Хорошо, что ты это понимаешь. Мы не соберем столько колдунов, чтобы противостоять и Конгрегации, и королю. К счастью, сейчас на троне сидит не фанатик Святой Веры, а Имар-вольнодумец, который ненавидит поборников чуть ли не больше, чем мы.
– Думаете, он станет на нашу сторону?
– Открыто – нет. Но нам и не нужны его слова поддержки. Главное, что у нас общая цель – отстранение от власти поборников. Уже одно это делает нас союзниками…
Поскольку при дневном свете вся тропинка хорошо просматривалась с плато, Йорверту пришлось спуститься до самого дна ущелья, а потом отвести Кывана еще на две сотни шагов в сторону, пока они не оказались вне поля зрения повстанцев.
– А сейчас я тебе кое-то покажу, – сказал он серьезным тоном. – Это самые могущественные чары из всех, которые ты когда-либо встретишь. Их мощь заключается не в их силе, а в предоставляемых ими возможностях.
Юноша сосредоточенно посмотрел на него и кивнул. Он был взволнован таким предисловием, но не выказал и тени страха. Наоборот, чувствовалось, что ему не терпится познать обещанное могущество.
Хотя Кыван был колдуном, а значит, мог выдержать суровые условия Тындаяра, Йорверт наложил на него защитное заклятие. Затем крепко взял его за руку, а в следующее мгновение их обоих окутала непроглядная тьма, до предела насыщенная Темной Энергией.
– Почему я ничего не вижу? – озадаченно произнес юноша. – Это что, какая-то хитрая маскировка?
– Нет, – ответил Йорверт. – Мы просто переместились в Тындаяр. Ты, наверное, слышал о нем. Это подземный мир, верхний уровень Ан Нувина.
Он ожидал от Кывана бурной реакции на это известие – возмущенных выкриков, ругани, проклятий, требований немедленно вернуться в земной мир. Однако парень молчал и не шевелился, только его рука, которую держал Йорверт, напряглась, почти окаменев. А через минуту снова расслабилась.
– Значит, поборники правы, – прозвучал из темноты его подавленный, исполненный отчаяния голос. – Мы все отродья Китрайла. А я надеялся… я ведь так надеялся, что это ложь…
«Вот так просто, – подумал Йорверт. – Слышите, проклятые демоны! Он уже готов к вербовке, достаточно немного надавить – и сломается. Я мог бы прямо сейчас подарить Властелину нового слугу. А после него – еще многих. Но вы отказывались меня слушать, для вас важнее формальное послушание, бездумное исполнение всех ваших приказов… Так дудки вам!»
У них с Элвен была договоренность, что каждого колдуна, присоединившегося к повстанцам, Йорверт попытается привлечь на службу Ан Нувину, а в случае решительного отказа сделает вид, что это было всего лишь испытание, и предложит ему другой путь – тот, которым пошли Шовар аб Родри и Гарван аб Малах. Но после всех ночных кошмаров с участием демонов Йорверт решил пропустить свою часть договора.
– Брось эти глупости, парень! – сурово произнес он. – Мы такие же дети Дыва, как и другие люди.
– Но Тындаяр…
– И что Тындаяр? Разве тебя не учили, что вся безграничная Вселенная сотворена Всевышним? В отличие от многих других религиозных догматов это чистая правда. Великий Дыв сотворил все сущее – в частности, и Тындаяр. И даже весь Ан Нувин.
– Его захватил Китрайл!
– Да, захватил. Именно захватил. Китрайл тут не хозяин, а просто захватчик. Ан Нувин не принадлежал ему испокон веков, в начале времен он был частью Царства Дыва. И наконец нашелся человек – молодая женщина, девушка, – которая восстала против Темного Властелина. Ей было всего одиннадцать лет, она была еще ребенком, когда бросила вызов Китрайлу на его же территории и отобрала у него часть власти, часть силы. – Внутри у Йорверта все просто тряслось от страха. Если эти слова сейчас слышат демоны, то предыдущие ночные ужасы покажутся ему невинной детской страшилкой по сравнению с тем, что ожидало его в следующую ночь… – Сквозь защитные чары ты должен чувствовать, как вокруг тебя бурлит энергия. Обычно ее называют Темной – ну и пусть, название не имеет значения. Как и все во Вселенной, Темная Энергия также является творением Дыва. Другое дело, что Китрайл наложил на нее свою грязную лапу. А разве это грех – забрать у вора то, что он добыл нечестным путем?
– Ну… наверное, не грех, если направить полученную силу на добро, – ухватился за эту мысль, словно за спасительную соломинку, Кыван. – И не служить Китрайлу, не подчиняться ему, а бороться против него, против тех, кто на самом деле служит ему, творя на земле зло.
«Элвен, я выполнил половину твоей работы. Надеюсь, ты оценишь это…»
– А мы и боремся. Против Конгрегации, которая сеет ненависть и раздор, тем самым прислуживая Китрайлу. Наша борьба его бесит, он просто сходит с ума от злости, поэтому присылает ко мне демонов с угрозами. Но я их не слушаю, не подчиняюсь им и продолжаю бороться.
«А может быть, это правда? Может, из-за того они наседают на меня – ведь поборники, сами того не понимая, играют на руку Ан Нувину, поэтому представляют для Властелина куда большую ценность, чем несколько десятков новых черных колдунов…»
– И вы убиваете тех демонов?
– Нет, еще ни одного не убил. Они остерегаются являться во плоти, а приходят ко мне во сне. Но тебе не стоит этого бояться.
– Почему?
– Потому что у тебя чистая и невинная душа, она остановит демонов. А я натворил в жизни много плохого и лишь недавно стал на путь искупления.
«Очень удачный ход! Теперь я – кающийся грешник…»
– О-о… – сочувственно протянул Кыван. – А ведь вы ненамного старше меня.
– Почему ненамного, на восемь лет. Просто на вид я кажусь моложе. И этих восьми лет, разделяющих нас с тобой, мне вполне хватило, чтобы наделать множество глупостей… Но я не хочу об этом вспоминать. Мои грехи остались в прошлом; мне посчастливилось встретить людей, указавших мне дорогу правды, чести и света. Они необыкновенные колдуны, сам увидишь.
– Так вы не один? Есть и другие?
– Да, есть. Я уже говорил тебе о женщине, восставшей против Китрайла. С самого начала у нее было двое верных последователей. Я стал третьим, а ты, если захочешь, будешь четвертым. Только не спеши с ответом, сейчас мы пойдем к ней, вы поговорите, и тогда ты примешь решение. Держись за меня, чтобы не заблудиться. И ничего не бойся.
Юноша крепко схватил его локоть, и они двинулись сквозь тьму на юго-восток. Как всегда, потоки Темной Энергии безошибочно указывали Йорверту правильный путь.
– А куда мы идем? – через несколько шагов отозвался Кыван.
– В Хангован.
– Так далеко…
– На поверхности это далеко, а здесь рукой подать. Тындаяр сокращает расстояния в тысячу раз.
– Ого!
– Как раз это я имел в виду, говоря о самых могущественных чарах, – продолжал Йорверт. – По моему убеждению, в мире нет большей власти, чем власть над пространством и временем. А Тындаяр дает и то, и другое – сокращая расстояния, позволяет выигрывать время. Как ты считаешь, разве мог Дыв сотворить это специально для Китрайла?
– Наверное, нет, – ответил парень. А после недолгих раздумий спросил: – Тогда и на Абрад можно быстро попасть?
– Разумеется. Без лишней спешки я добираюсь до побережья Кередигона за четверть часа. Но там не так безопасно, как тут. Наша госпожа установила контроль над всей областью Тындаяра, расположенной под Лахлином, и прогнала отсюда демонов. – Это была просто гениальная выдумка мастера Шовара; впрочем, у Йорверта сложилось впечатление, что сам доктор в нее искренне верит. – К сожалению, дальше ее власть пока не распространяется. Под Абрадом есть риск наткнуться на какого-нибудь демона. Хотя мне они еще не попадались.
– Понятно… А вы не пробовали обратиться к абрадским колдунам? Ну чтобы они помогли в нашей борьбе. Или им все равно, что на Лахлине убивают их братьев?
– Судя по тому, что это длится уже много столетий, им действительно все равно. А многие из них даже усматривают в этом пользу, потому что пример Лахлина показывает остальному миру, к каким страшным последствиям приводит запрет колдовства.
– Но ведь Абрад большой, – настаивал Кыван. – Там должны найтись и сочувствующие нам колдуны. Конечно, я понимаю, что их пугает Лахлин, им страшно оказаться во враждебном окружении, за сотни миль от ближайшей цивилизованной страны. Однако Тындаяр все меняет…
– И только ухудшает ситуацию. Не думай, что на Абраде все так замечательно, там есть свои проблемы. Если на Лахлине прислужниками Китрайла объявляют всех подряд колдунов, то в абрадских королевствах этот ярлык вешают на каждого, кто владеет Темной Энергией. Это все ведьмы виноваты – во времена Мор Деораха они не смогли захватить Тындаяр, но не хотели, чтобы он достался колдунам, поскольку это, как я уже говорил, дает огромное могущество. Поэтому они навязали всему миру мысль, что Темной Энергией могут овладеть лишь черные колдуны. Возможно, именно из-за такого дурацкого суеверия до сих пор никто не отважился восстать против власти Китрайла над Тындаяром, никто не рискнул взять без его разрешения Темную Энергию и обратить ее на добро. А кто берет, обязательно подчиняется ему и становится черным колдуном.
– А если обратиться к этим черным?.. – Парень заколебался, сам испуганный дерзостью своего замысла. – Если их просто использовать в наших целях?
– Мы пытались, но ничего не вышло. Темный Властелин запрещает им вмешиваться в лахлинские дела. Так-то.
К этому времени они уже преодолели путь от Архарских гор до Хангована и остановились под центром столицы. Йорверт сосредоточился на королевском дворце и отправил условный сигнал. К сожалению, даже доступ к Тындаяру не позволял общаться на больших расстояниях, как это делали ведьмы при помощи своих почтовых чар. Поэтому Йорверт не мог заранее предупредить Элвен, что нашел нового колдуна, и только теперь, находясь в непосредственной близости от нее, получил возможность отправить ей весточку.
«Конечно, хорошие, – довольно подумал Йорверт. – Просто замечательные! Фейлан, хоть и ужасный трус, все-таки не подвел. Все сделал правильно…»Г. М.».
Теперь ведьмы окончательно убедятся, что соратники Ярлаха аб Конала нацелились на Катерлах и пытаются не пустить ведьмака Бренана аб Грифида на престол, поддерживая кого-то из его соперников. Собственно, для этого должно было хватить и отравления короля Энгаса, но Йорверт решил подстраховаться. Было очень важно отвлечь внимание ведьм от событий на Лахлине, занять их другими хлопотами, и Катерлах представлялся идеальной наживкой. Страна из Минеганской Пятерки, на которую покушаются черные, – да при одной мысли об этом взбесится любая ведьма!
«Пусть они ищут врагов в Катерлахе, подозревая всех подряд. Главное, чтобы не надумали вмешаться в лахлинские дела и все нам испортить. А если очень повезет, то и Моркадес вер Риган прервет свою миссию в Кередигоне и поедет до самого Катерлаха. Старейшим трудно будет найти ей равноценную замену…»
Открыв сундук, Йорверт достал оттуда красный поборнический мундир со знаками различия декана (то есть десятника – поборники по неизвестным причинам очень любили использовать лейданские термины и в этом были похожи на ненавистных им колдунов), черные штаны с красными лампасами и алый плащ. Несколько дней назад, во время одной из разведывательных вылазок, он напал на патруль поборников, убил всех пятерых патрульных и забрал одежду того из них, кто был ближе ему по комплекции. А теперь представился удачный случай воспользоваться этой формой.
Переодевшись, Йорверт прицепил к поясу кобуру с пистолем (оружие тоже было трофейным), после чего перешел на дно ущелья и довольно быстро разыскал коня, на котором приехал Кыван. Попрыгунчик оказался сильным, горячим и одновременно послушным жеребцом гнедой масти; на нем была старенькая, но качественная и крепкая сбруя, а к седлу приторочена кожаная сумка.
Исследовав чарами ее содержимое, Йорверт обнаружил в ней лишь одежду и три книги – наверное, самые дорогие для Кывана, которые он не захотел оставлять родственникам. Денег, вырученных от продажи имущества, не попавшего под судебный арест, нигде в сумке не нашлось. Очевидно, парень держал их при себе – зашитыми в пояс или что-то вроде того.
«И правильно, – подумал Йорверт, окутывая Попрыгунчика чарами, призванными успокоить животное перед переходом в Тындаяр и защитить от губительного воздействия Темной Энергии. – Хотя разумнее было бы вообще не упоминать о деньгах, а в сумку положить худенький кошелек с парочкой золотых и несколькими сребрениками…»
Погрузившись вместе с конем в подземный мир и пройдя полторы сотни шагов на юго-восток, Йорверт оказался неподалеку от сорок третьей мили Делганско-Касневидского тракта. Тут ему пришлось потратить около четверти часа на ориентацию, но наконец он нашел скопление зданий, одного большого и нескольких поменьше, вокруг которых тянулась крепкая ограда, скорее всего, каменная, с широкими воротами и тремя боковыми калитками.
Это походило на усадьбу сельского лорда – кем, собственно, и являлся Кыван аб Ридерх. Йорверт вышел на поверхность за полмили оттуда, на пустынном участке тракта, сел на Попрыгунчика и двинулся в противоположном от усадьбы направлении, к небольшой деревеньке, которую заметил, обследуя из Тындаяра местность. Разумеется, его приняли бы и в господском доме – на Лахлине не отказывают в гостеприимстве поборникам, даже если они появляются посреди ночи. Но там наверняка узнают коня Кывана – а выдумать убедительную историю, как он сменил хозяина, будет непросто. Поэтому Йорверт решил поехать в деревню, наведаться в самый большой двор и без лишних церемоний расспросить заспанных хозяев о здешнем помещике и его родственниках.
Впрочем, до деревни он так и не добрался, встретив на полдороге четырех здешних жителей – сорокалетнего мужчину с тремя юнцами, которых тот назвал своими сыновьями. Возможно, они впрямь были родственниками, однако Йорверт очень сомневался, что эти четверо в глухую и морозную ночь вышли просто прогуляться. Наверное, подстерегали какого-нибудь одинокого путника, чтобы ограбить его, и, увидев издалека Йорверта, приняли его за лакомую добычу. Но при приближении разглядели форму поборника, и весь их боевой пыл мигом улетучился. Даже самые отчаянные разбойники (а что уж говорить об обычных сельских бандитах) предпочитали не связываться со всемогущей Конгрегацией.
Йорверт спросил у них, где тут поблизости можно найти приличное место для ночлега. Как он и рассчитывал, старший мужчина почтительно и немного робко ответил, что достойный господин недавно пропустил поворот на проселочную дорогу, ведущую в Неяд Геврах, усадьбу местного лорда. Йорверт поинтересовался, что это за лорд такой, и слово за слово вытянул из крестьян историю о юном Кыване аб Ридерхе и его конфликте с отцовскими братьями и сестрами. Также он узнал, что в середине монфовира Кыван прогнал всех родственников со своей земли, запретив им возвращаться до решения суда (очевидно, решь шла о решении Королевского суда, так как дело в суде Делганского княжества юноша к тому времени уже проиграл). Из всего услышанного следовали два важных вывода: во-первых, Кыван рассказал о себе чистую правду; а во-вторых, он не любил никого из родных и не поддался бы на шантаж поборников.
Развернувшись, Йорверт погнал коня в другую сторону. Рвение крестьян не дошло до того, чтобы они бегом сопровождали его, и это было их счастье, потому что у Йорверта уже руки чесались прикончить всех четверых. Но они были вежливы, не навязывались ему, поэтому он, отдалившись от них на три сотни шагов, спокойно перешел в Тындаяр, отвел Попрыгунчика в пещеру под Шан Хвайр и оставил его там вместе с запиской для мастера Гарвана, в которой просил найти для коня хорошую конюшню, где за ним будут заботливо ухаживать. А сам, переодевшись в свою повстанческую одежду и прихватив сумку Кывана с вещами, уже другим путем, через верхушку восточной скалы, вернулся в лагерь.
Как и полтора часа назад, ночной караул возглавлял Аврон аб Кадуган. За это время к нему присоединился Фьяхран аб Ойшин, который после разговора с Кываном не смог заснуть, все еще будучи исполненным глубоких подозрений по отношению к юноше. Йорверт рассказал обоим предводителям, что обнаружил коня в указанном Кываном месте и прошел по его следам несколько миль. Все свидетельствовало о том, что сюда он ехал в одиночку, без постороннего сопровождения.
– Но это еще не значит, – заметил преподобный Фьяхран, – что во всем остальном он говорил правду. Поборники могут держать его на крючке. Я знаю их лучше, чем все вы вместе взятые. Они подлые, коварные и беспринципные, для них нет ничего святого. – Возможно, раньше Фьяхран аб Ойшин был умеренным вольнодумцем, однако каторга превратила его в отчаянного еретика, и больше всего на свете он ненавидел поборников, считая их настоящими прислужниками Китрайла. – Я уже говорил уважаемому профессору, что в прошлом Конгрегация часто манипулировала колдунами, взяв в заложники членов их семей или других близких им людей.
– Да, я знаю, – сказал Йорверт. – А еще мне известно, что это давало возможность королям в любую минуту обвинить непокорных руководителей Конгрегации в попустительстве колдунам. Поэтому в тысяча сто двадцать восьмом году Поборнический Совет принял постановление, которым категорически запрещал вести переговоры с колдунами и привлекать их к сотрудничеству. Вы же сами понимаете, отче, что наш король Имар только и ждет законного повода, чтобы нанести удар по верхушке поборников. Айвар аб Фердох ни за что не отважится на такой рискованный шаг.
– Он не отважится, – согласился Фьяхран аб Ойшин, – но другие… Вы глубоко заблуждаетесь, юноша, если полагаете, что в Конгрегации существует единый центр принятия решений.
– Я так не думаю, – заверил его Йорверт. – И в принципе допускаю, что ваши подозрения могут оправдаться, хотя и считаю это маловероятным. Тем не менее я собираюсь проверить парня. С утра возьму его с собой в разведку и дам ему несколько возможностей ударить меня в спину. Если Кывана подослали поборники, он обязательно этим воспользуется.
Аврон аб Кадуган одобрительно кивнул. Слова Йорверта он понял так, что к тому времени товарищи уже выяснят, сотрудничает ли Кыван с поборниками, и в случае утвердительного ответа на этот вопрос юношу ждет быстрый и суровый суд. Йорверт тоже не исключал, что ему придется убить парня, но по другой причине.
– Что ж, хороший замысел.
– Хороший, но опасный, – сказал бывший проповедник. – Вы должны осознавать, Эйнар, что наше восстание держится на вас. Вправе ли вы так рисковать?
– Я ничем не рискую, отче. Кыван гораздо слабее меня, он ничего мне не сделает. А убедиться в искренности его намерений нам совершенно необходимо. Тогда вы сможете доверять ему, а я буду развивать его силу, научу многим полезным чарам, и тогда судьба восстания уже не будет зависеть от одного-единственного человека.
Преподобный Фьяхран признал, что это было бы замечательно, после чего стал настаивать на том, чтобы Йорверт хорошо выспался, ведь утром ему нужно быть отдохнувшим и собранным. Йорверт внял его доводам, отправился в пещеру, лег на свой тюфяк и где-то через полчаса все-таки смог уснуть. Его сон снова был полон разъяренных демонов…
Когда он проснулся, уже рассвело. В пещере предводителей никого не было, зато на плато собрались почти все повстанцы, чтобы послушать утреннюю проповедь Фьяхрана аб Ойшина. За время пребывания на каторге священник еще радикальнее пересмотрел свои религиозные взгляды и почти вплотную приблизился к южной доктрине, не воспринимая в ней только два постулата. Прежде всего, он отвергал учение о переселении душ и придерживался традиционных лахлинских представлений о вечном рае для праведников и вечном проклятии для грешников. Также преподобный Фьяхран отрицал южанский тезис о греховности (пусть и не смертной) любой магии, солидаризируясь в этом вопросе с позицией Духовного Совета Севера, который признавал грехом использование чар во вред людям, против Небес и на благо Ан Нувина.
«А что самое забавное, – подумал Йорверт, выходя из пещеры на свежий утренний воздух, – по этой формулировке не все черные чары являются априори злыми. Правда, до Элвен еще никому не удавалось владеть Темной Энергией и одновременно отказываться служить Властелину…»
Около семи десятков человек, преклонив колени, молились. Едва ли не самыми ревностными среди них были уголовные преступники, нашедшие утешение в вере и искренне, всем сердцем воспринявшие учение преподобного Фьяхрана, дававшее им надежду на прощение Дыва и спасение бессмертной души от адских мук.
Остальные повстанцы расположились немного в стороне, просто слушая слова проповедника. В основном это были убежденные вольнодумцы, у каждого из которых имелись свои религиозные воззрения, но всех их объединяло одно – они считали, что Великий Дыв (если он, конечно, есть) не нуждается в демонстративных прославлениях и поклонении.
При появлении Йорверта от группы таких вольных слушателей отделился Кыван аб Ридерх и подошел к нему. У юноши был достаточно бодрый вид для человека, весь предыдущий день и половину ночи пробиравшегося через горы. Впрочем, он, в отличие от Йорверта, имел возможность поспать крепким, спокойным сном, в котором не было ни одного демона…
– Доброе утро, Эйнар, – поздоровался с ним Кыван.
– Будь здоров, – ответил Йорверт. – Давно встал?
– Нет, не очень. Но успел тут немного осмотреться. Хорошее место для лагеря. Неприступное. А дно ущелья – как на ладони. Когда поборники туда сунутся, их можно легко закидать камнями и огнем.
Йорверт кивнул:
– Как раз этого мы и ждем, но они нас еще не нашли. Впрочем, рано или поздно найдут, и тогда начнется потеха. Надеюсь, им хватит глупости притащить с собой пушки.
Юноша широко улыбнулся:
– Это впрямь будет роскошно! Одна меткая искра – и бочки с порохом взорвутся. Я частенько думал о том, как защищаться от поборников, когда они будут штурмовать мой дом. Только там я бы долго не продержался. А тут… – Он вздохнул. – Да и тут точно так же. К сожалению, я не умею забираться на такие отвесные скалы и не знаю, как добывать провизию.
– Ничего, научишься. И быстрее, чем думаешь.
– Очень на это надеюсь, потому что пока от меня мало проку. Я едва поднялся сюда по тропинке, а если бы еще взял с собой сумку… Кстати, спасибо, что принесли мои вещи. А как там Попрыгунчик?
– Он уже в надежном месте.
– В каком?
– Потом расскажу, это долгая история. А сейчас у меня нет времени – нужно осмотреть окрестности. Обычная утренняя разведка.
– Мне с вами можно? – вполне прогнозируемо спросил Кыван.
– Почему бы и нет, – пожал плечами Йорверт. – Практика тебе не помешает.
Он решил не ждать, когда повара закончат молитву и сварят на завтрак кашу, поэтому отвел парня в пещеру-кладовую и разогрел чарами несколько кусков жареного мяса, оставшегося после вчерашнего ужина. Они наспех позавтракали, выпили по полкувшина молока (повстанческий рацион не предусматривал наличия хмельных напитков), после чего вернулись на плато и в обход молящихся двинулись к тропинке. По дороге их приветствовали, смотрели им вслед заинтригованными взглядами, однако никому и в голову не приходило о чем-то расспрашивать. Йорверту быстро удалось добиться уважения повстанцев, но о каких-либо дружеских чувствах с их стороны даже речи быть не могло. Они предпочитали поменьше общаться с ним, а если возникали какие-то проблемы, обращались к другим предводителям.
– И не мечтай подружиться с ними, – сказал Йорверт, начав вместе с Кываном спуск по тропе. – Для них ты навсегда останешься чужаком. Они будут тебя слушаться, но никогда не полюбят.
– А мне показалось, они вам доверяют, – заметил юноша.
– Да, доверяют. Но выбор у них невелик – или положиться на меня, или сдаться поборникам. Те, кто выбрал второе, уже неделю болтаются на виселицах.
– Знаю. Я видел двоих на Делганском тракте. На груди у них висели таблички с надписью «Бунтовщик».
– То-то и оно. А живые не рвутся составить им компанию. Тем более что остальных ожидает не виселица, а костер – ведь их объявили еретиками и пособниками колдуна. Поэтому им приходится мне доверять. Ничего другого им просто не остается. А со временем станут доверять и тебе. – «Если, конечно, ты вернешься с этой прогулки живым», – добавил про себя Йорверт. – Даже будут радоваться, что нас теперь двое. Дважды все равно не сожгут, а чем больше колдунов, тем выше шансы на спасение.
– Нас будет много, – твердо произнес Кыван. – До весны мы соберем целую армию колдунов.
– Я тоже на это надеюсь. – Йорверт решил, что можно уже не скрывать своих истинных планов. – Армия не армия, но отряд должен набраться. Возможно, целая рота.
– Первая колдовская рота нового, свободного Лахлина, – подхватил юноша. Йорверт не видел его лица, так как шел впереди, но был уверен, что он мечтательно улыбается. – А сотня колдунов стоит целой армии. С такой силой нам будет по плечу уничтожить Конгрегацию и посадить на престол короля-колдуна… Гм. Хотя, наверное, это слишком смело. Радикально.
Йорверт одобрительно хмыкнул:
– Хорошо, что ты это понимаешь. Мы не соберем столько колдунов, чтобы противостоять и Конгрегации, и королю. К счастью, сейчас на троне сидит не фанатик Святой Веры, а Имар-вольнодумец, который ненавидит поборников чуть ли не больше, чем мы.
– Думаете, он станет на нашу сторону?
– Открыто – нет. Но нам и не нужны его слова поддержки. Главное, что у нас общая цель – отстранение от власти поборников. Уже одно это делает нас союзниками…
Поскольку при дневном свете вся тропинка хорошо просматривалась с плато, Йорверту пришлось спуститься до самого дна ущелья, а потом отвести Кывана еще на две сотни шагов в сторону, пока они не оказались вне поля зрения повстанцев.
– А сейчас я тебе кое-то покажу, – сказал он серьезным тоном. – Это самые могущественные чары из всех, которые ты когда-либо встретишь. Их мощь заключается не в их силе, а в предоставляемых ими возможностях.
Юноша сосредоточенно посмотрел на него и кивнул. Он был взволнован таким предисловием, но не выказал и тени страха. Наоборот, чувствовалось, что ему не терпится познать обещанное могущество.
Хотя Кыван был колдуном, а значит, мог выдержать суровые условия Тындаяра, Йорверт наложил на него защитное заклятие. Затем крепко взял его за руку, а в следующее мгновение их обоих окутала непроглядная тьма, до предела насыщенная Темной Энергией.
– Почему я ничего не вижу? – озадаченно произнес юноша. – Это что, какая-то хитрая маскировка?
– Нет, – ответил Йорверт. – Мы просто переместились в Тындаяр. Ты, наверное, слышал о нем. Это подземный мир, верхний уровень Ан Нувина.
Он ожидал от Кывана бурной реакции на это известие – возмущенных выкриков, ругани, проклятий, требований немедленно вернуться в земной мир. Однако парень молчал и не шевелился, только его рука, которую держал Йорверт, напряглась, почти окаменев. А через минуту снова расслабилась.
– Значит, поборники правы, – прозвучал из темноты его подавленный, исполненный отчаяния голос. – Мы все отродья Китрайла. А я надеялся… я ведь так надеялся, что это ложь…
«Вот так просто, – подумал Йорверт. – Слышите, проклятые демоны! Он уже готов к вербовке, достаточно немного надавить – и сломается. Я мог бы прямо сейчас подарить Властелину нового слугу. А после него – еще многих. Но вы отказывались меня слушать, для вас важнее формальное послушание, бездумное исполнение всех ваших приказов… Так дудки вам!»
У них с Элвен была договоренность, что каждого колдуна, присоединившегося к повстанцам, Йорверт попытается привлечь на службу Ан Нувину, а в случае решительного отказа сделает вид, что это было всего лишь испытание, и предложит ему другой путь – тот, которым пошли Шовар аб Родри и Гарван аб Малах. Но после всех ночных кошмаров с участием демонов Йорверт решил пропустить свою часть договора.
– Брось эти глупости, парень! – сурово произнес он. – Мы такие же дети Дыва, как и другие люди.
– Но Тындаяр…
– И что Тындаяр? Разве тебя не учили, что вся безграничная Вселенная сотворена Всевышним? В отличие от многих других религиозных догматов это чистая правда. Великий Дыв сотворил все сущее – в частности, и Тындаяр. И даже весь Ан Нувин.
– Его захватил Китрайл!
– Да, захватил. Именно захватил. Китрайл тут не хозяин, а просто захватчик. Ан Нувин не принадлежал ему испокон веков, в начале времен он был частью Царства Дыва. И наконец нашелся человек – молодая женщина, девушка, – которая восстала против Темного Властелина. Ей было всего одиннадцать лет, она была еще ребенком, когда бросила вызов Китрайлу на его же территории и отобрала у него часть власти, часть силы. – Внутри у Йорверта все просто тряслось от страха. Если эти слова сейчас слышат демоны, то предыдущие ночные ужасы покажутся ему невинной детской страшилкой по сравнению с тем, что ожидало его в следующую ночь… – Сквозь защитные чары ты должен чувствовать, как вокруг тебя бурлит энергия. Обычно ее называют Темной – ну и пусть, название не имеет значения. Как и все во Вселенной, Темная Энергия также является творением Дыва. Другое дело, что Китрайл наложил на нее свою грязную лапу. А разве это грех – забрать у вора то, что он добыл нечестным путем?
– Ну… наверное, не грех, если направить полученную силу на добро, – ухватился за эту мысль, словно за спасительную соломинку, Кыван. – И не служить Китрайлу, не подчиняться ему, а бороться против него, против тех, кто на самом деле служит ему, творя на земле зло.
«Элвен, я выполнил половину твоей работы. Надеюсь, ты оценишь это…»
– А мы и боремся. Против Конгрегации, которая сеет ненависть и раздор, тем самым прислуживая Китрайлу. Наша борьба его бесит, он просто сходит с ума от злости, поэтому присылает ко мне демонов с угрозами. Но я их не слушаю, не подчиняюсь им и продолжаю бороться.
«А может быть, это правда? Может, из-за того они наседают на меня – ведь поборники, сами того не понимая, играют на руку Ан Нувину, поэтому представляют для Властелина куда большую ценность, чем несколько десятков новых черных колдунов…»
– И вы убиваете тех демонов?
– Нет, еще ни одного не убил. Они остерегаются являться во плоти, а приходят ко мне во сне. Но тебе не стоит этого бояться.
– Почему?
– Потому что у тебя чистая и невинная душа, она остановит демонов. А я натворил в жизни много плохого и лишь недавно стал на путь искупления.
«Очень удачный ход! Теперь я – кающийся грешник…»
– О-о… – сочувственно протянул Кыван. – А ведь вы ненамного старше меня.
– Почему ненамного, на восемь лет. Просто на вид я кажусь моложе. И этих восьми лет, разделяющих нас с тобой, мне вполне хватило, чтобы наделать множество глупостей… Но я не хочу об этом вспоминать. Мои грехи остались в прошлом; мне посчастливилось встретить людей, указавших мне дорогу правды, чести и света. Они необыкновенные колдуны, сам увидишь.
– Так вы не один? Есть и другие?
– Да, есть. Я уже говорил тебе о женщине, восставшей против Китрайла. С самого начала у нее было двое верных последователей. Я стал третьим, а ты, если захочешь, будешь четвертым. Только не спеши с ответом, сейчас мы пойдем к ней, вы поговорите, и тогда ты примешь решение. Держись за меня, чтобы не заблудиться. И ничего не бойся.
Юноша крепко схватил его локоть, и они двинулись сквозь тьму на юго-восток. Как всегда, потоки Темной Энергии безошибочно указывали Йорверту правильный путь.
– А куда мы идем? – через несколько шагов отозвался Кыван.
– В Хангован.
– Так далеко…
– На поверхности это далеко, а здесь рукой подать. Тындаяр сокращает расстояния в тысячу раз.
– Ого!
– Как раз это я имел в виду, говоря о самых могущественных чарах, – продолжал Йорверт. – По моему убеждению, в мире нет большей власти, чем власть над пространством и временем. А Тындаяр дает и то, и другое – сокращая расстояния, позволяет выигрывать время. Как ты считаешь, разве мог Дыв сотворить это специально для Китрайла?
– Наверное, нет, – ответил парень. А после недолгих раздумий спросил: – Тогда и на Абрад можно быстро попасть?
– Разумеется. Без лишней спешки я добираюсь до побережья Кередигона за четверть часа. Но там не так безопасно, как тут. Наша госпожа установила контроль над всей областью Тындаяра, расположенной под Лахлином, и прогнала отсюда демонов. – Это была просто гениальная выдумка мастера Шовара; впрочем, у Йорверта сложилось впечатление, что сам доктор в нее искренне верит. – К сожалению, дальше ее власть пока не распространяется. Под Абрадом есть риск наткнуться на какого-нибудь демона. Хотя мне они еще не попадались.
– Понятно… А вы не пробовали обратиться к абрадским колдунам? Ну чтобы они помогли в нашей борьбе. Или им все равно, что на Лахлине убивают их братьев?
– Судя по тому, что это длится уже много столетий, им действительно все равно. А многие из них даже усматривают в этом пользу, потому что пример Лахлина показывает остальному миру, к каким страшным последствиям приводит запрет колдовства.
– Но ведь Абрад большой, – настаивал Кыван. – Там должны найтись и сочувствующие нам колдуны. Конечно, я понимаю, что их пугает Лахлин, им страшно оказаться во враждебном окружении, за сотни миль от ближайшей цивилизованной страны. Однако Тындаяр все меняет…
– И только ухудшает ситуацию. Не думай, что на Абраде все так замечательно, там есть свои проблемы. Если на Лахлине прислужниками Китрайла объявляют всех подряд колдунов, то в абрадских королевствах этот ярлык вешают на каждого, кто владеет Темной Энергией. Это все ведьмы виноваты – во времена Мор Деораха они не смогли захватить Тындаяр, но не хотели, чтобы он достался колдунам, поскольку это, как я уже говорил, дает огромное могущество. Поэтому они навязали всему миру мысль, что Темной Энергией могут овладеть лишь черные колдуны. Возможно, именно из-за такого дурацкого суеверия до сих пор никто не отважился восстать против власти Китрайла над Тындаяром, никто не рискнул взять без его разрешения Темную Энергию и обратить ее на добро. А кто берет, обязательно подчиняется ему и становится черным колдуном.
– А если обратиться к этим черным?.. – Парень заколебался, сам испуганный дерзостью своего замысла. – Если их просто использовать в наших целях?
– Мы пытались, но ничего не вышло. Темный Властелин запрещает им вмешиваться в лахлинские дела. Так-то.
К этому времени они уже преодолели путь от Архарских гор до Хангована и остановились под центром столицы. Йорверт сосредоточился на королевском дворце и отправил условный сигнал. К сожалению, даже доступ к Тындаяру не позволял общаться на больших расстояниях, как это делали ведьмы при помощи своих почтовых чар. Поэтому Йорверт не мог заранее предупредить Элвен, что нашел нового колдуна, и только теперь, находясь в непосредственной близости от нее, получил возможность отправить ей весточку.