Страница:
Олег Рой, Екатерина Неволина
Охота Снежной королевы
© Резепкин О., Неволина Е., 2014
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()
* * *
Моему сыну Женечке.
Олег Рой
Всем, кто видит сны.
Екатерина Неволина
Бушевала пурга. Снег сыпался и сыпался, такой крупный и густой, что уже в трех шагах ничего не было видно. Казалось, что кто-то на небе распорол огромную подушку и теперь вытряхивает из нее пух.
Москва буквально тонула в снеге. Дома, деревья, машины – все тут же превращалось в сугробы. Коммунальные службы еще пытались расчистить улицы, но явно не справлялись с этой титанической задачей. А снег все шел и шел.
И среди этой снежной маяты вдруг появилось едва различимое лицо с бледными губами и густо покрытыми инеем длинными ресницами. Взгляд голубых, словно промороженных до основания, а может, вырезанных из цельного куска льда глаз был пронизывающе-холодным.
Лицо появилось – и тут же пропало, будто растаяло.
Алиса, стоявшая посреди снегопада, даже подумала, что обманулась. В такую пургу еще не то померещится!
И вдруг она различила доносящийся издали легкий звон – динь, динь, динь…
Даже странно, что его было слышно сквозь трубный рев ветра.
Динь, динь, динь! Звон все нарастал.
Затем в лицо подул ледяной ветер. Девушка пошатнулась и обхватила руками дерево – устоять на ногах было фактически невозможно.
Динь, динь, динь! Звон наполнял все пространство вокруг, отдавался в ушах, набатом гудел в голове.
Кожу обжигало от холода, и Алисе показалось, что она вот-вот замерзнет, превратится в ледяную скульптуру и так и останется стоять здесь навсегда, посреди снежного безумия. Навсегда – потому что весна уже никогда не наступит, а зима будет длиться и длиться – до конца времен, до тех пор, пока Земля не покроется толстым панцирем льда, пока не выстудится до самой сердцевины…
И тут сквозь звон послышался другой странный, монотонный звук. «Цокот копыт!» – догадалась девушка. Она как-то была на ипподроме и наблюдала за тем, как скачут лошади.
Но откуда здесь возьмутся лошади? Разве нормальная лошадь сможет скакать сквозь пургу?
Словно в ответ на невысказанный вопрос в снежной стене образовалась дыра – будто прорезали холст с нарисованной метелью, – и из этой дыры появились всадники на лошадях, которых Алиса уж никак не назвала бы нормальными. Дело в том, что все лошади были совершенно белыми, без единого пятнышка, пышные гривы их казались вырезанными изо льда, а глаза сияли синим безмятежным блеском, напоминая безжизненный драгоценный камень. Всадники тоже оказались необычными. Мужчины, облаченные в рыцарские доспехи, сжимали в руках длинные пики и белые знамена без опознавательных знаков. Женщины, а среди толпы находились и всадницы, тоже нарядились в старинные платья – разумеется, абсолютно белые, обшитые множеством серебряных колокольцев, которые и издавали услышанный девушкой звон. Длинные, щедро сбрызнутые инеем волосы всадниц летели по ветру, словно шлейфы. Зрелище завораживающее и страшное.
Каким-то чудом Алиса успела рассмотреть все это буквально за секунду, потому что миг – и таинственная кавалькада исчезла, словно ее и не было, а черная дыра в небе затянулась той же снежной завесой.
Только издали еще доносился звон колокольцев и трубный звук, от которого девушке показалось, что сердце ее превратилось в ледышку и провалилось куда-то в живот.
– Это только сон! – сказала себе Алиса, но, как ни странно, объяснение ее не успокоило. Девушка прекрасно знала, что сны порой таят в себе настоящие опасности.
Хуже того: она не понимала, как вообще попала сюда. Она умела управлять снами, но этот не подчинялся. Алиса протянула руку, чтобы открыть в стене метели дверь и уйти из странного и стылого места… но не смогла нащупать ручку двери. Сон окончательно вышел из повиновения. Неужели она попала в ловушку?
И тут лица коснулось что-то горячее, шершавое.
Девушка вскрикнула и проснулась.
Кошка Маркиза, вылизывающая ее лицо своим шершавым языком, удовлетворенно мяукнула: мол, все хорошо, хозяйка, видишь, я тебя вытащила…
– Спасибо! – Алиса почесала любимицу за ухом, и кошка блаженно замурчала.
Выходит, все и вправду хорошо. Если Маркиза спокойна, ничего страшного не происходит. Проверено.
Девушка посмотрела в сторону окна. Там было белым-бело от густо падающего снега.
– Может, занятия в школе отменят… – пробормотала она, зевая, и снова спряталась под теплое одеяло. После такого сна срочно требовалось хорошенько отогреться.
Лучшая грелка – Маркиза – запрыгнула сверху и свернулась клубочком на груди у хозяйки. Теперь-то Алиса точно не замерзнет. Девушка снова зевнула и легко, точно серебряная рыбка в воду, скользнула в новый сон – на этот раз совершенно обычный, нетревожный.
А к утру снегопад прекратился.
И в школу все же пришлось идти, спотыкаясь на узких, протоптанных в глубоком снегу тропинках, то и дело зачерпывая сапогом белую кашу.
Алиса с завистью смотрела на младшеклашек, затеявших веселую возню. Наверняка придут в школу совершенно мокрые, зато разрумянившиеся и абсолютно довольные. И все же жаль, что нельзя присоединиться к ним и беззаботно носиться в серебряных брызгах снега…
Девушка вздохнула и ступила на расчищенное уже школьное крыльцо.
Глава 1
Предчувствие
С самого утра занятия в школе, считай, были сорваны. А все дело в небольшом листке, прикрепленном двумя кнопками к доске объявлений на первом этаже. Вокруг него собралась целая толпа, в сотый раз читая скупые строки, переглядываясь и перемигиваясь, кидая друг на друга загадочные взгляды и надменно поджимая губы… Реагировали на объявление по-разному, но никто, ни единый человек, начиная от едва научившегося читать младшеклашки и заканчивая, так сказать, элитой – учениками выпускного класса, не оставил его без внимания.
Все только и говорили о том, что было написано на этом самом листке.
– Ты видел?
– А ты?
– И что ты думаешь?
– Я думаю, дело серьезное, надо хорошенько подготовиться…
Если кто-то решил, будто речь идет об экзаменах, городской контрольной или чем-то подобном, он ошибся. Информация, содержавшаяся в объявлении, носила куда более волнительный и важный для каждого характер, ведь там говорилось о новогоднем бале! Нет, правильнее будет сказать: о новогоднем Бале! Ведь именно так, с большой буквы, все о нем и говорили.
Традиция новогодних балов сложилась в Алисиной школе уже давно. Для младшеклашек устраивались детские балы, для старшеклассников – свои, а новогодний Бал был своего рода репетицией перед главным балом школьной жизни – выпускным. Но если на выпускной большинство девочек наряжались пестро, как на бразильский карнавал, то новогодний Бал считался образцом хороших манер и строгого шика. Отрывались девчонки в основном на прическах. Вот тут они могли позволить себе всё, что угодно, и даже больше. Наверное, это звучит смешно, но в период подготовки к балу спать ученица выпускного класса Алиса Панова стала больше, а высыпаться меньше.
У нее была удивительная способность – путешествовать по миру снов. Алиса могла заснуть в своей кровати и перенестись в любое место, которое только создается воображением, или даже в чужой сон. Попасть в чужой сон – это, конечно, почти то же, что прийти в гости незваным, и Алиса старалась не злоупотреблять своими возможностями, но разве можно удержаться от искушения и хотя бы одним глазком не заглянуть, скажем, в чужой сад, где цветут роскошные цветы и летают огромные бабочки, где таинственно качают ветвями сосны и поют пестрые птички?.. Удержаться от любопытства фактически невозможно. Притом Алисой в ее путешествиях двигало не только любопытство. Еще недавно она с удивлением обнаружила, что способна помогать людям во снах, и сочла это своим призванием. Помощь могла быть совершенно разной – прогнать навязчивый кошмар, успокоить встревоженного ребенка или даже спасти чью-то жизнь, как это случилось с малышом Квазимодо – мальчиком, страдающим в секретной лаборатории профессора Ланского[1].
Но сейчас девушка сосредоточилась на другом. Забросив любимую возню с малышовыми снами, она без стеснения вторгалась во сны к стилистам, известным, малоизвестным и совсем начинающим. Можно без преувеличения сказать, что Алиса носилась по всему миру, выискивая самые сумасшедшие прически для своих подруг, подруг подруг и подруг подруг их подруг… Вот такая цепочка…
Конечно, девушка не признавалась одноклассницам, что запросто гуляет по снам, да и кто бы ей поверил?! Она приносила в школу полностью изрисованный альбом и говорила, что всю ночь придумывала эти дурацкие прически, а поэтому не выспалась. Подруги, одноклассницы и вообще все ученицы от мала до велика Алису очень жалели, но идей причесок на всех не хватало. И они просили Панову придумать еще и еще. Девчонки караулили Алису уже на подходе к школе, но девушка доставала альбом, только придя в класс. Надо ли говорить, что эскизы разлетались по рукам моментально и через некоторое время стали внутришкольной валютой?..
– Ну что, Маркиза, – говорила Алиса своей кошке, умеющей держаться с таким достоинством, что высокий титул, казалось, подходил ей по праву, – придется нам опять потрудиться.
Маркиза, прекрасно понимающая хозяйку, укоризненно мяукала, намекая на то, что можно провести время и получше – например, отправиться в ту область снов, где находится мышиное царство, и порезвиться там вволю. Но увы, иногда люди ведут себя поразительно глупо, и даже любимая хозяйка – не исключение.
И Алиса погружалась в очередной сон…
– Я суперзвезда и всегда творю по вдохновению, – рассказывал ей один очень известный стилист, сидя в своей роскошной гостиной, сверкающей позолотой (в этом сне он принимал Алису за журналистку и думал, что дает очередное интервью, к которому привык в реальности). – Не нужно бояться быть необычным, ярким…
Великий поправил наманикюренными пальчиками уложенную лаком прическу, и Алиса отметила, что даже во сне он тщательно накрашен, налачен и надушен.
– Хотя… – стилист доверительно наклонился к девушке, – это не для интервью… Так устаешь от этих понтов, честное слово. Иногда такое приходится придумывать, что волосы без всякого лака дыбом встают! Соорудишь нечто непотребное, но вроде как оригинальное, а все принимаются ахать. «Божественно! Мастерски!», а сам-то точно знаешь, что сделал фигню. Даже обидно бывает, честное слово. Когда достигаешь некого уровня, будут восхищаться всем, что бы ты ни сделал, а если ты начинающий, ровно за то же тебя оплюют и опозорят. Вот ведь парадокс, а?.. Кстати, а знаешь, вот у тебя прическа неплохая, тебе идет. Но, может, просто распустить волосы? Чтобы лежали они свободно и мягко, без всякого лака?.. Только не говори никому, что я тебе такое посоветовал! – спохватился он.
– Не скажу, – пообещала Алиса. Но, честно сказать, не слишком поверила совету самого великого стилиста. Ей очень нравилась собственная «фирменная» прическа – волосы, закрученные по обеим сторонам головы в ушки или рожки, но на новогодний Бал хотелось чего-то другого, чего-то особенного, а если оставить волосы распущенными – будет слишком просто.
– До свидания, и успехов, – Алиса встала и, открыв дверь прямо посреди оформленной бело-золотым орнаментом стены, вышла из сна, чтобы возобновить свои поиски.
В конце концов Алиса выбрала для себя настолько замысловатую конструкцию прически, что ей заранее было жалко того стилиста, который возьмется за реализацию ее идеи.
Олег Волков тоже готовился к Балу. После долгих раздумий и консультаций с интернетом (а интернету можно было доверять, потому что Олегу никогда не попадалась устаревшая или сомнительная информация. Его эксклюзивной особенностью было то, что Волков мог найти во всемирной паутине все, что угодно, даже если нужные сведения хранились на самом отдаленном, давным-давно забытом Гуглом и Яндексом ресурсе) он остановился на черном долгополом сюртуке, сорочке с высоким воротом и черном же шейном платке, завязанном по-пушкински так, чтобы концы платка создавали спереди своего рода «бабочку». Композицию венчала булавка с крупным «алмазом», воткнутая в середину узла.
Этот, с позволения сказать, «алмаз» Олегу подарил отец, выточив из какого-то очень специального стекла в своей лаборатории. Теперь осталось только вставить его в оправу и прикрепить к золотой булавке. Эту операцию сделали в ювелирной мастерской в одном из Сретенских переулков, недалеко от той гостиницы, где Олег когда-то встретился с Сержем Граббе. И деньги на свое украшение Олег использовал те, которые заработал, консультируя французского друга…
Завершала образ героя романтического века отцовская трость с серебряным набалдашником в виде головы грифона. Представ в таком виде перед семейным советом, Олег был одобрен всеми членами семьи, включая пса Чуда, который, кстати, уже почти совсем поправился.
Здесь надо сделать отступление. Щенок непонятной, но, судя по габаритам, весьма впечатляющей породы (отец прозвал Чуда помесью дракона с носорогом) пострадал при одной опасной ситуации, приняв на себя пули, предназначенные его хозяину. Ранение оказалось таким серьезным, что жизнь щенка была под угрозой. Но отец Олега сделал сложнейшую операцию и помог собаке выкарабкаться с того света. Когда состояние Чуда стало стабильным, ему сделали искусственное сердце взамен пострадавшего, заменили часть легкого и несколько раздробленных пулями костей. Теперь Чуд поправлялся, ел за троих, и заживало на нем все, как на собаке. Правда, вид его стал еще более странный.
– Видел я всякое, но собаку-киборга – впервые, – заметил как-то сосед Олега, встретив их с Чудом на прогулке.
А Чуд (чье имя, кстати, одновременно обозначало и Чудо, и Чудовище) посмотрел на него совершенно осмысленно и негромко, но многозначительно рыкнул, обнажив весьма подросшие за последнее время клыки.
С тех пор сосед подобных легкомысленных изречений себе не позволял.
– Олег, – в комнату заглянула мама и замерла на пороге. – Какой же ты взрослый! И до чего похож на отца в ту пору когда мы с Алешей встретились! Знаешь, – она подошла и обняла сына, – я очень боюсь за тебя! Ты слишком часто ввязываешься во всякие истории…
– Мама! – сын бережно отвел ее руки. – Я тебе уже объяснял, что не специально. Оно само собой получается. Ну ты прошла бы мимо того, кто нуждается в помощи, кому ты могла бы помочь?
– Ты весь в отца, – она тихо вздохнула. – Но пообещай хотя бы, что будешь осмотрительным, что не станешь рисковать слишком сильно!
Чуд, как всегда, крутившийся поблизости от хозяина, тихо, но выразительно тявкнул.
– Видишь, у меня есть охранник! – кивнул в сторону собаки Олег. – Он уж точно не даст меня в обиду!
Мама снова вздохнула и вышла из комнаты.
Вздохнув, Алиса отошла от зеркала, в очередной раз отогнала Маркизу от гладильной доски, где лежало бальное платье, а затем выдворила кошку за дверь и, несмотря на протестующее мяуканье, впускать не собиралась. До бала оставалось еще несколько часов, и девушка, плохо спавшая в эту ночь от волнения, подложила под шею небольшую подушечку, чтобы, не дай бог, не повредить прическу, и решила немного вздремнуть.
Бродить по чужим снам Алиса не планировала, этого «счастья» за последние недели ей хватило с лихвой. Она хотела просто отдохнуть и даже завела будильник, чтобы не проспать ненароком.
Сначала всё так и получилось. Алиса спала спокойно, без сновидений, но потом, совершенно помимо ее воли, стало происходить что-то странное…
Все началось с призрачного света. Неяркий, но очень белый свет потихоньку разгорался перед ней, начал кружиться в странном танце, расширяться и пульсировать. Потом свет разделился на волокна, куски светящегося тумана, куски стали меньше, еще меньше, вот они сделались совсем крохотными и превратились в несущуюся над поверхностью бешеную пургу. Даже во сне Алиса почувствовала холод и обняла себя за плечи, пытаясь согреться. Что-то подобное девушке уже снилось, и ей вовсе не хотелось снова слышать звон колокольчиков и видеть вереницу странных и страшных всадников. Она уже собиралась проснуться, как вдруг увидела за летящим снегом миниатюрную фигурку. Алиса направилась к ней и с удивлением разглядела совсем маленькую девочку, лет пяти-шести, танцующую с пургой. Девочка смеялась, кружилась и ловила руками снежные хлопья, а набрав полную горсть, отпускала их на волю, высоко подкинув над головой. Девочка была босая, в тоненьком трикотажном костюмчике с вышитой непонятной эмблемой. Это был овал, в середине которого находился обвитый лентой меч, а по овалу была пущена надпись, сделанная рунами. Прочитать ее Алиса не смогла.
От удивления Алиса глубоко вздохнула, и девочка, вскрикнув, обернулась к ней.
В мгновение ока сон переменился, да настолько разительно, что Алиса не успела понять, как это получилось. И просыпаться девушка тоже раздумала.
Теперь Алиса находилась в закрытом помещении, где тускло горели лампы аварийного освещения. Все предметы были покрыты толстым слоем колючего инея, который был везде – на полу, на стенах, на потолках, на людях… На людях?! Алиса задрожала. В неверном свете она только сейчас разглядела людей, или, если вернее, то, что некоторое время назад было людьми, а теперь превратилось в ледяные статуи. Что бы здесь ни произошло, людей это застало врасплох. Мужчина и молодая женщина застыли за шахматами, так и не доиграв начатую партию. Чуть дальше элегантный, еще не старый мужчина не донес до рта чай в подстаканнике, навсегда замерев на половине жеста. Высокая худая женщина так и осталась стоять, нагнувшись над микроскопом…
«Может, это всего лишь куклы?..» – подумалось Алисе, но какой-то частью своего существа девушка понимала, что занимается самообманом.
Смертельная волна холода сковала всех этих людей, в которых когда-то, может, совсем недавно, бились живые горячие сердца.
И везде – на папках, лежащих на столах, на стенах, везде Алиса натыкалась взглядом на меч, перевитый лентой, в окружении непонятных рун. Очевидно, этот символ принадлежал к какой-то организации, как и все эти люди. Вдруг девушка услышала за спиной шаги, подхваченные эхом этого мертвого зала, напоминающего покои Снежной королевы. Медленно обернувшись, Алиса встретилась глазами с девочкой, которая недавно беспечно танцевала с пургой. Теперь ни о каком веселье речь не шла, в глазах девочки застыли одновременно непоколебимая решительность и страх. На полу затягивались ледяной коркой мокрые следы от ее босых ног.
– Ты мне поможешь, правда? Правда, поможешь? Я тут совсем одна… – вдруг произнесла незнакомка.
В голосе у девочки слышалась мука, но тут Алису выбросило из сна. Будильник надрывался, сигнализируя, что пора бежать. Опаздывать на бал Алиса вовсе не хотела…
Все только и говорили о том, что было написано на этом самом листке.
– Ты видел?
– А ты?
– И что ты думаешь?
– Я думаю, дело серьезное, надо хорошенько подготовиться…
Если кто-то решил, будто речь идет об экзаменах, городской контрольной или чем-то подобном, он ошибся. Информация, содержавшаяся в объявлении, носила куда более волнительный и важный для каждого характер, ведь там говорилось о новогоднем бале! Нет, правильнее будет сказать: о новогоднем Бале! Ведь именно так, с большой буквы, все о нем и говорили.
Традиция новогодних балов сложилась в Алисиной школе уже давно. Для младшеклашек устраивались детские балы, для старшеклассников – свои, а новогодний Бал был своего рода репетицией перед главным балом школьной жизни – выпускным. Но если на выпускной большинство девочек наряжались пестро, как на бразильский карнавал, то новогодний Бал считался образцом хороших манер и строгого шика. Отрывались девчонки в основном на прическах. Вот тут они могли позволить себе всё, что угодно, и даже больше. Наверное, это звучит смешно, но в период подготовки к балу спать ученица выпускного класса Алиса Панова стала больше, а высыпаться меньше.
У нее была удивительная способность – путешествовать по миру снов. Алиса могла заснуть в своей кровати и перенестись в любое место, которое только создается воображением, или даже в чужой сон. Попасть в чужой сон – это, конечно, почти то же, что прийти в гости незваным, и Алиса старалась не злоупотреблять своими возможностями, но разве можно удержаться от искушения и хотя бы одним глазком не заглянуть, скажем, в чужой сад, где цветут роскошные цветы и летают огромные бабочки, где таинственно качают ветвями сосны и поют пестрые птички?.. Удержаться от любопытства фактически невозможно. Притом Алисой в ее путешествиях двигало не только любопытство. Еще недавно она с удивлением обнаружила, что способна помогать людям во снах, и сочла это своим призванием. Помощь могла быть совершенно разной – прогнать навязчивый кошмар, успокоить встревоженного ребенка или даже спасти чью-то жизнь, как это случилось с малышом Квазимодо – мальчиком, страдающим в секретной лаборатории профессора Ланского[1].
Но сейчас девушка сосредоточилась на другом. Забросив любимую возню с малышовыми снами, она без стеснения вторгалась во сны к стилистам, известным, малоизвестным и совсем начинающим. Можно без преувеличения сказать, что Алиса носилась по всему миру, выискивая самые сумасшедшие прически для своих подруг, подруг подруг и подруг подруг их подруг… Вот такая цепочка…
Конечно, девушка не признавалась одноклассницам, что запросто гуляет по снам, да и кто бы ей поверил?! Она приносила в школу полностью изрисованный альбом и говорила, что всю ночь придумывала эти дурацкие прически, а поэтому не выспалась. Подруги, одноклассницы и вообще все ученицы от мала до велика Алису очень жалели, но идей причесок на всех не хватало. И они просили Панову придумать еще и еще. Девчонки караулили Алису уже на подходе к школе, но девушка доставала альбом, только придя в класс. Надо ли говорить, что эскизы разлетались по рукам моментально и через некоторое время стали внутришкольной валютой?..
– Ну что, Маркиза, – говорила Алиса своей кошке, умеющей держаться с таким достоинством, что высокий титул, казалось, подходил ей по праву, – придется нам опять потрудиться.
Маркиза, прекрасно понимающая хозяйку, укоризненно мяукала, намекая на то, что можно провести время и получше – например, отправиться в ту область снов, где находится мышиное царство, и порезвиться там вволю. Но увы, иногда люди ведут себя поразительно глупо, и даже любимая хозяйка – не исключение.
И Алиса погружалась в очередной сон…
– Я суперзвезда и всегда творю по вдохновению, – рассказывал ей один очень известный стилист, сидя в своей роскошной гостиной, сверкающей позолотой (в этом сне он принимал Алису за журналистку и думал, что дает очередное интервью, к которому привык в реальности). – Не нужно бояться быть необычным, ярким…
Великий поправил наманикюренными пальчиками уложенную лаком прическу, и Алиса отметила, что даже во сне он тщательно накрашен, налачен и надушен.
– Хотя… – стилист доверительно наклонился к девушке, – это не для интервью… Так устаешь от этих понтов, честное слово. Иногда такое приходится придумывать, что волосы без всякого лака дыбом встают! Соорудишь нечто непотребное, но вроде как оригинальное, а все принимаются ахать. «Божественно! Мастерски!», а сам-то точно знаешь, что сделал фигню. Даже обидно бывает, честное слово. Когда достигаешь некого уровня, будут восхищаться всем, что бы ты ни сделал, а если ты начинающий, ровно за то же тебя оплюют и опозорят. Вот ведь парадокс, а?.. Кстати, а знаешь, вот у тебя прическа неплохая, тебе идет. Но, может, просто распустить волосы? Чтобы лежали они свободно и мягко, без всякого лака?.. Только не говори никому, что я тебе такое посоветовал! – спохватился он.
– Не скажу, – пообещала Алиса. Но, честно сказать, не слишком поверила совету самого великого стилиста. Ей очень нравилась собственная «фирменная» прическа – волосы, закрученные по обеим сторонам головы в ушки или рожки, но на новогодний Бал хотелось чего-то другого, чего-то особенного, а если оставить волосы распущенными – будет слишком просто.
– До свидания, и успехов, – Алиса встала и, открыв дверь прямо посреди оформленной бело-золотым орнаментом стены, вышла из сна, чтобы возобновить свои поиски.
В конце концов Алиса выбрала для себя настолько замысловатую конструкцию прически, что ей заранее было жалко того стилиста, который возьмется за реализацию ее идеи.
* * *
О значимости новогоднего Бала свидетельствовало и то, что не только девчонки, но и парни готовились к нему совершенно серьезно. Разумеется, молодым людям было несколько проще. Костюм покупался с «дальним прицелом», на балу «обкатывался» и шел вместе с хозяином во взрослую жизнь. Казалось бы, ну как можно выпендриться на балу молодому человеку? А и тут нашли выход! Вот уже несколько поколений выпускников соревновались… шейными платками! Галстуки, или «селедки на груди офисного планктона», как презрительно называли их ребята, были выброшены на помойку истории. Шейный платок решал всё!Олег Волков тоже готовился к Балу. После долгих раздумий и консультаций с интернетом (а интернету можно было доверять, потому что Олегу никогда не попадалась устаревшая или сомнительная информация. Его эксклюзивной особенностью было то, что Волков мог найти во всемирной паутине все, что угодно, даже если нужные сведения хранились на самом отдаленном, давным-давно забытом Гуглом и Яндексом ресурсе) он остановился на черном долгополом сюртуке, сорочке с высоким воротом и черном же шейном платке, завязанном по-пушкински так, чтобы концы платка создавали спереди своего рода «бабочку». Композицию венчала булавка с крупным «алмазом», воткнутая в середину узла.
Этот, с позволения сказать, «алмаз» Олегу подарил отец, выточив из какого-то очень специального стекла в своей лаборатории. Теперь осталось только вставить его в оправу и прикрепить к золотой булавке. Эту операцию сделали в ювелирной мастерской в одном из Сретенских переулков, недалеко от той гостиницы, где Олег когда-то встретился с Сержем Граббе. И деньги на свое украшение Олег использовал те, которые заработал, консультируя французского друга…
Завершала образ героя романтического века отцовская трость с серебряным набалдашником в виде головы грифона. Представ в таком виде перед семейным советом, Олег был одобрен всеми членами семьи, включая пса Чуда, который, кстати, уже почти совсем поправился.
Здесь надо сделать отступление. Щенок непонятной, но, судя по габаритам, весьма впечатляющей породы (отец прозвал Чуда помесью дракона с носорогом) пострадал при одной опасной ситуации, приняв на себя пули, предназначенные его хозяину. Ранение оказалось таким серьезным, что жизнь щенка была под угрозой. Но отец Олега сделал сложнейшую операцию и помог собаке выкарабкаться с того света. Когда состояние Чуда стало стабильным, ему сделали искусственное сердце взамен пострадавшего, заменили часть легкого и несколько раздробленных пулями костей. Теперь Чуд поправлялся, ел за троих, и заживало на нем все, как на собаке. Правда, вид его стал еще более странный.
– Видел я всякое, но собаку-киборга – впервые, – заметил как-то сосед Олега, встретив их с Чудом на прогулке.
А Чуд (чье имя, кстати, одновременно обозначало и Чудо, и Чудовище) посмотрел на него совершенно осмысленно и негромко, но многозначительно рыкнул, обнажив весьма подросшие за последнее время клыки.
С тех пор сосед подобных легкомысленных изречений себе не позволял.
– Олег, – в комнату заглянула мама и замерла на пороге. – Какой же ты взрослый! И до чего похож на отца в ту пору когда мы с Алешей встретились! Знаешь, – она подошла и обняла сына, – я очень боюсь за тебя! Ты слишком часто ввязываешься во всякие истории…
– Мама! – сын бережно отвел ее руки. – Я тебе уже объяснял, что не специально. Оно само собой получается. Ну ты прошла бы мимо того, кто нуждается в помощи, кому ты могла бы помочь?
– Ты весь в отца, – она тихо вздохнула. – Но пообещай хотя бы, что будешь осмотрительным, что не станешь рисковать слишком сильно!
Чуд, как всегда, крутившийся поблизости от хозяина, тихо, но выразительно тявкнул.
– Видишь, у меня есть охранник! – кивнул в сторону собаки Олег. – Он уж точно не даст меня в обиду!
Мама снова вздохнула и вышла из комнаты.
* * *
И вот наконец настало двадцать первое декабря, долгожданный день бала! Немного рано для новогоднего торжества, ведь впереди еще целая учебная неделя, с другой стороны, эта дата была выбрана на родительском собрании, ведь многие приплюсовывали предновогоднюю неделю к государственным каникулам и получали таким образом длинный отпуск, провести который лучше всего было за границей. Старшеклассники шептались о том, что сама директриса лелеет в точности такие же планы, но никто, конечно, не имел претензий: чем раньше состоится долгожданный праздник – тем лучше. Алиса была к нему полностью готова. Изысканное платье – не черное, а темно-синее, совершенно простое, в пол, – на тонких золотых бретельках и отделанное золотой же тесьмой казалось образцом элегантности. К нему полагались такие же изящные украшения: маленький кулончик в виде резного ключика на тонюсенькой золотой цепочке, ложащийся как раз в ложбинку на шее; тоненький браслет с тремя подвесками – туфелькой (легкий намек на сказочность), ключиком и изогнутой серпом луной (намек на тайну, мистическую власть ночи); узенькое колечко с голубым льдистым камнем. Зато прическа, сооруженная неимоверными усилиями двух стилистов, успевших во время работы над Алисиной головой трижды поссориться и помириться, стоила вложенных усилий и денег. Золотистые прядки волос переплетались между собой причудливой сеткой. То здесь, то там сверкали бусинки – золотые, черные и синие. Когда девушка проходила мимо зеркала, она невольно задерживала дыхание, глядя на свое отражение. Там, в стеклянной глубине, была не она, а сказочная принцесса. Алиса осторожно протягивала руку, и ее пальцы соединялись с пальцами незнакомки. «И все же это не я», – думала девушка. Красавица из зеркала казалась нереальной – такой легкой, что наверняка могла танцевать на лепестках лотоса и взлетать до самых звезд, чтобы украсить самыми яркими из них свою прическу, она смеялась переливчатым хрустальным смехом и не знала, что такое проблемы.Вздохнув, Алиса отошла от зеркала, в очередной раз отогнала Маркизу от гладильной доски, где лежало бальное платье, а затем выдворила кошку за дверь и, несмотря на протестующее мяуканье, впускать не собиралась. До бала оставалось еще несколько часов, и девушка, плохо спавшая в эту ночь от волнения, подложила под шею небольшую подушечку, чтобы, не дай бог, не повредить прическу, и решила немного вздремнуть.
Бродить по чужим снам Алиса не планировала, этого «счастья» за последние недели ей хватило с лихвой. Она хотела просто отдохнуть и даже завела будильник, чтобы не проспать ненароком.
Сначала всё так и получилось. Алиса спала спокойно, без сновидений, но потом, совершенно помимо ее воли, стало происходить что-то странное…
Все началось с призрачного света. Неяркий, но очень белый свет потихоньку разгорался перед ней, начал кружиться в странном танце, расширяться и пульсировать. Потом свет разделился на волокна, куски светящегося тумана, куски стали меньше, еще меньше, вот они сделались совсем крохотными и превратились в несущуюся над поверхностью бешеную пургу. Даже во сне Алиса почувствовала холод и обняла себя за плечи, пытаясь согреться. Что-то подобное девушке уже снилось, и ей вовсе не хотелось снова слышать звон колокольчиков и видеть вереницу странных и страшных всадников. Она уже собиралась проснуться, как вдруг увидела за летящим снегом миниатюрную фигурку. Алиса направилась к ней и с удивлением разглядела совсем маленькую девочку, лет пяти-шести, танцующую с пургой. Девочка смеялась, кружилась и ловила руками снежные хлопья, а набрав полную горсть, отпускала их на волю, высоко подкинув над головой. Девочка была босая, в тоненьком трикотажном костюмчике с вышитой непонятной эмблемой. Это был овал, в середине которого находился обвитый лентой меч, а по овалу была пущена надпись, сделанная рунами. Прочитать ее Алиса не смогла.
От удивления Алиса глубоко вздохнула, и девочка, вскрикнув, обернулась к ней.
В мгновение ока сон переменился, да настолько разительно, что Алиса не успела понять, как это получилось. И просыпаться девушка тоже раздумала.
Теперь Алиса находилась в закрытом помещении, где тускло горели лампы аварийного освещения. Все предметы были покрыты толстым слоем колючего инея, который был везде – на полу, на стенах, на потолках, на людях… На людях?! Алиса задрожала. В неверном свете она только сейчас разглядела людей, или, если вернее, то, что некоторое время назад было людьми, а теперь превратилось в ледяные статуи. Что бы здесь ни произошло, людей это застало врасплох. Мужчина и молодая женщина застыли за шахматами, так и не доиграв начатую партию. Чуть дальше элегантный, еще не старый мужчина не донес до рта чай в подстаканнике, навсегда замерев на половине жеста. Высокая худая женщина так и осталась стоять, нагнувшись над микроскопом…
«Может, это всего лишь куклы?..» – подумалось Алисе, но какой-то частью своего существа девушка понимала, что занимается самообманом.
Смертельная волна холода сковала всех этих людей, в которых когда-то, может, совсем недавно, бились живые горячие сердца.
И везде – на папках, лежащих на столах, на стенах, везде Алиса натыкалась взглядом на меч, перевитый лентой, в окружении непонятных рун. Очевидно, этот символ принадлежал к какой-то организации, как и все эти люди. Вдруг девушка услышала за спиной шаги, подхваченные эхом этого мертвого зала, напоминающего покои Снежной королевы. Медленно обернувшись, Алиса встретилась глазами с девочкой, которая недавно беспечно танцевала с пургой. Теперь ни о каком веселье речь не шла, в глазах девочки застыли одновременно непоколебимая решительность и страх. На полу затягивались ледяной коркой мокрые следы от ее босых ног.
– Ты мне поможешь, правда? Правда, поможешь? Я тут совсем одна… – вдруг произнесла незнакомка.
В голосе у девочки слышалась мука, но тут Алису выбросило из сна. Будильник надрывался, сигнализируя, что пора бежать. Опаздывать на бал Алиса вовсе не хотела…
Глава 2
Пусть грянет бал!
Школьный зал совершенно преобразился. Да, они сами принимали участие в его украшении, и все же в магии вечернего освещения, в легкой ауре смелых надежд и романтических ожиданий он казался иным, по-настоящему прекрасным и таинственным.
Грозди шаров и цветов напоминали о сказочных дворцах, лампы были приглушены и прикрыты резными абажурами. Ну и что, если даже Олег прекрасно знал, что эти самые абажуры вырезали из цветной бумаги две его одноклассницы, волшебства это отнюдь не отменяло!
Но более всего зал украшали собравшиеся. Взволнованные, полные ожидания чуда девочки с сияющими глазами – сегодня даже самые невзрачные из них казались красавицами. Особый шик составляли прически. Очевидно, девчонки состязались в этом между собой. Больше всего Олегу бросилось в глаза сооружение в форме крыльев птицы, симметрично расположенных по обеим сторонам головы и сбрызнутых для контраста красным оттеночным лаком – на черных волосах он, кстати, смотрелся завораживающе. Было еще несколько необычных причесок, но когда вокруг слишком много удивительного, уже перестаешь удивляться.
Алису он скорее не заметил, а почувствовал.
С ее появлением что-то в атмосфере зала изменилось. А еще на эту девушку смотрели все. Потому что у Алисы Пановой не было диковинной вычурной прически. Ее волосы оказались просто распущены и переливались золотыми искорками.
Она показалась Олегу такой необычной и особенной, что даже дыхание перехватило.
Он шел к ней через толпу и чувствовал, что хромает особенно сильно. Трость с серебряной рукоятью оказалась сейчас как нельзя кстати.
Алиса тоже заметила Олега и замерла, глядя на него. Что-то необычное было в ее облике… в ее глазах… И только подойдя к девушке вплотную, Олег вдруг понял, что именно. Ее глаза были без привычных линз. Он видел и золотистую переливчатую радужку, и вертикальный кошачий зрачок…
– Твои глаза… – пробормотал Олег вместо приветствия.
Девушка лукаво улыбнулась.
– Я вдруг решила прийти на бал так, – сказала она, наклонившись к уху Олега, – ради шутки. Всё равно все подумают, что я надела карнавальные линзы, такие сейчас легко найти.
– Понятно, – ответил Олег все еще скованно.
– А еще, представь, мне три часа делали невероятно красивую прическу. Два стилиста едва не подрались из-за нее, а я вдруг не смогла прийти с ней на бал… – призналась девушка чуть тише. – Я сама себе показалась чужой. Нет, было очень красиво, ты не подумай… Не знаю… Мне снился сон… а проснувшись, я вдруг решила расплести всю эту красоту, вымыть голову и просто высушить волосы. Я, наверное, дура, да?
– Нет, напротив. Ты очень правильно сделала, – Олег наконец заметил, что они стоят посреди толпы и надо бы предложить Алисе руку и увести ее в сторону. – Ты не против отойти куда-нибудь с прохода?
– Ой, – щеки Алисы зарозовели, – мы и вправду неудачно стоим! Конечно, пойдем!
Ее рука легко легла на его руку. Олег, уже почувствовав себя уверенней, почти не хромал и с достоинством проводил свою даму на место, к рядам стульев. Предваряло бал выступление директора и высшего педагогического состава, и как бы ни хотелось побыстрее перейти от торжественной к увеселительно-танцевалой части, ускорить ход событий было невозможно.
Грозди шаров и цветов напоминали о сказочных дворцах, лампы были приглушены и прикрыты резными абажурами. Ну и что, если даже Олег прекрасно знал, что эти самые абажуры вырезали из цветной бумаги две его одноклассницы, волшебства это отнюдь не отменяло!
Но более всего зал украшали собравшиеся. Взволнованные, полные ожидания чуда девочки с сияющими глазами – сегодня даже самые невзрачные из них казались красавицами. Особый шик составляли прически. Очевидно, девчонки состязались в этом между собой. Больше всего Олегу бросилось в глаза сооружение в форме крыльев птицы, симметрично расположенных по обеим сторонам головы и сбрызнутых для контраста красным оттеночным лаком – на черных волосах он, кстати, смотрелся завораживающе. Было еще несколько необычных причесок, но когда вокруг слишком много удивительного, уже перестаешь удивляться.
Алису он скорее не заметил, а почувствовал.
С ее появлением что-то в атмосфере зала изменилось. А еще на эту девушку смотрели все. Потому что у Алисы Пановой не было диковинной вычурной прически. Ее волосы оказались просто распущены и переливались золотыми искорками.
Она показалась Олегу такой необычной и особенной, что даже дыхание перехватило.
Он шел к ней через толпу и чувствовал, что хромает особенно сильно. Трость с серебряной рукоятью оказалась сейчас как нельзя кстати.
Алиса тоже заметила Олега и замерла, глядя на него. Что-то необычное было в ее облике… в ее глазах… И только подойдя к девушке вплотную, Олег вдруг понял, что именно. Ее глаза были без привычных линз. Он видел и золотистую переливчатую радужку, и вертикальный кошачий зрачок…
– Твои глаза… – пробормотал Олег вместо приветствия.
Девушка лукаво улыбнулась.
– Я вдруг решила прийти на бал так, – сказала она, наклонившись к уху Олега, – ради шутки. Всё равно все подумают, что я надела карнавальные линзы, такие сейчас легко найти.
– Понятно, – ответил Олег все еще скованно.
– А еще, представь, мне три часа делали невероятно красивую прическу. Два стилиста едва не подрались из-за нее, а я вдруг не смогла прийти с ней на бал… – призналась девушка чуть тише. – Я сама себе показалась чужой. Нет, было очень красиво, ты не подумай… Не знаю… Мне снился сон… а проснувшись, я вдруг решила расплести всю эту красоту, вымыть голову и просто высушить волосы. Я, наверное, дура, да?
– Нет, напротив. Ты очень правильно сделала, – Олег наконец заметил, что они стоят посреди толпы и надо бы предложить Алисе руку и увести ее в сторону. – Ты не против отойти куда-нибудь с прохода?
– Ой, – щеки Алисы зарозовели, – мы и вправду неудачно стоим! Конечно, пойдем!
Ее рука легко легла на его руку. Олег, уже почувствовав себя уверенней, почти не хромал и с достоинством проводил свою даму на место, к рядам стульев. Предваряло бал выступление директора и высшего педагогического состава, и как бы ни хотелось побыстрее перейти от торжественной к увеселительно-танцевалой части, ускорить ход событий было невозможно.