Страница:
– Но с церковной точки зрения очень мало моментов, когда тебе дозволено иметь секс.
– Почему же? Если ты уверен, что не относишься к человеку как к паре носков, которую купил в супермаркете. Пятка протерлась – выкинул. Если ты любишь кого-то и при этом отвечаешь за него, то нет проблем.
– Ага, ага. К причастию не допустят.
– По одной простой причине. Когда Церковь предлагает удалиться от причастия, это для того, чтобы человек осознал, чего он, собственно, хочет. И урегулировал ситуацию. Это не столб, в который ты въехал, это дорожный знак, чтобы ты подумал.
– Всю жизнь думал и находился вне причастия.
– Возможно. Но это выбор.
– Это случайно не насилие над прихожанами?
– Нет. Странная постановка вопроса. Как говорят французы: вы хотите масло, деньги, которые заплатили за масло, молоко, из которого это масло сделано, корову, которая это молоко дала… и еще доярку.
– Между прочим, главная претензия к католицизму формулируется так: «Мы живем совершенно по-другому, и не надо нам мозг выносить».
– Современный человек считает, что ему кругом все должны и он на все имеет право. В том числе на причастие, которое вообще-то дар Бога. И это выражается в очень простом жесте. Когда человек подходит к причастию, он либо руки протягивает, либо уста открывает. Это подчеркивает то, что человек не имеет права на это и он это не берет. Ему дают. Когда тебе друг что-то дарит, естественное желание – ответить чем-то хорошим. Даже изменить в себе те черты, которые не нравятся другу.
– Вопрос с прелюбодеянием никогда не будет разрешен или Церковь пойдет навстречу чаяниям трудящихся? Это же выгодно, в конце-то концов!
– Речь не идет о выгоде. Скорее всего, не пойдет. И это создает реальную проблему. Люди могут уйти.
– Молодежь не готова жить так, как предлагает Католическая Церковь.
– Это еще вопрос, к чему она не готова. Потому что чаще всего она слышит, что Боженька обидится, накажет и это все недостойно. Но очень редко объясняется ответственность. Когда сердце екнуло, ответственности пока никакой нет, но когда они сказали друг другу, что екнуло, – возникает ответственность. Об этом мало говорится, а ведь за этим «разрешено – не разрешено» стоит вопрос ответственности друг за друга. Только и всего.
Суть неизменяема, поэтому Церковь не поменяет суть. Но многие нас не поймут и пошлют гулять лесом.
Однако призвание Церкви – не приспособиться к этому миру или принять то, что на мирском языке называется прогрессом. Речь идет о том, чтобы в любом культурном контексте нести Благую Весть такой, какой ее оставил Христос своим ученикам. И нельзя это предавать. Потому религия в любом ее проявлении должна защищать в видении Бога достоинство, свободу и совесть человека.
– Но ведь половому акту никто, кроме Церкви, значения уже не придает.
– Именно поэтому Церковь и придает значение. Человек вверяет свое тело другому, и чем больше разнообразных впечатлений он ищет, тем больше черствеет его сердце, потому что тело от души неотделимо. Нам кажется, что это не так, но это так. Он перестает понимать, где его сердце, кто ему дорог, а кто нет, он просто получает удовольствие. И Церковь настаивает на том, что половой акт – последний в даре любви. Последний, а не первый. И этим актом отдают себя другому полностью. Не минуту оргазма предоставляют, а всего себя. – Удовольствие можно и с самим собой получить…
– Да. Хотя – нет. Потому что удовольствие с самим собой ограниченно. И никогда не заменит присутствие другого. И если уж шутить, то есть вещи, которые сам себе не сделаешь. Сам себя не поцелуешь, как бы ни хотел.
– Сейчас скажу такое! Такое скажу! Крыть будет совершенно нечем. Верность правильна и доставляет удовольствие. Так?
– Так.
– Почему же тогда во все времена – и античные, и средневековые, и в восемнадцатый век, и в минус восемнадцатый – все всегда друг другу изменяли? Более того. Именно измена, секс вне брака является главным мотивом мировой литературы. Измена – вовсе не изобретение врачей в пятидесятые годы прошлого века.
– В прежнем обществе человек тоже делал выбор. Приведу пример. Людовик Пятнадцатый, поскольку был французским королем, имел дар и обязанность после великих праздников выходить из часовни в Париже и касаться больных золотухой. Но это работало только тогда, когда король пребывал в состоянии благодати и не изменял жене. И, скажем, при Людовике Четырнадцатом все знали, что у него девушки есть, но была такая практика, что перед великим праздником с покаянной головой он шел к своему исповеднику, где каялся в своих грехах и обещал, что этой связи больше не будет, и делал он это абсолютно искренне. В этот момент очередная фаворитка переживала очередной кризис – а вдруг отправит в деревню? Но после исцеления больных он возвращался к прежнему образу жизни, может быть, по слабости человеческой…
Людовик Пятнадцатый отказался от дара исцеления золотухи. Сказал: «Я не приближусь к таинствам, и я не буду касаться больных, но я люблю маркизу де Помпадур, и я готов встретиться со всеми неприятностями, которые произойдут от Церкви. Хождения в народ прекратились.
– Господи, какой мужчина! Мужчина моей мечты! На все готов ради своей любимой! Но многие священники сказали бы, что, если король решил, что маркиза де Помпадур ему важнее таинств Церкви, Бог его за это накажет.
– Думаю, что нет. Он поймет. Зато король не играл в сидение на двух стульях: «И живу с маркизой, и хожу лечить от золотухи». Однако, когда он заболел, он все-таки отослал Помпадур в деревню, исповедался, причастился и… выздоровел.
– Маркиза тут же вернулась обратно?
– Вернулась. Такова жизнь.
– Смотри – Бог дал человеку дар любви к другому человеку. Так? А Он разве не понимает, что человек всегда выберет любовь к другому человеку, а не любовь к Богу? И если это не зуд в одном месте, а действительно любовь, ему будет плевать, причащают его или нет.
– Очень просто. Бог оставил человеку выбор.
– То есть обставил все так, что человек в любой момент может его отвергнуть. Мне это кажется, прости, глупым. Если Ему хотелось дать человеку сильное чувство, дал бы только себе.
– Бог не эгоист. Он просит что-то сделать, но никогда не требует. И Людовик Пятнадцатый перед Богом гораздо более искренен, чем если бы сказал: «Я остаюсь с Тобой, но буду думать о маркизе де Помпадур». Когда человек делает выбор в пользу своей совести, это и есть выбор в пользу Бога, я думаю. Но это то, что в богословии всегда описывалось в качестве таинственных и неисповедимых Божьих путей.
Сексуальная жизнь святых
Эдуард, Ольга
Вивальди и рождаемость
Эдуард
Развод по-итальянски
Ольга, Эдуард
– Почему же? Если ты уверен, что не относишься к человеку как к паре носков, которую купил в супермаркете. Пятка протерлась – выкинул. Если ты любишь кого-то и при этом отвечаешь за него, то нет проблем.
– Ага, ага. К причастию не допустят.
– По одной простой причине. Когда Церковь предлагает удалиться от причастия, это для того, чтобы человек осознал, чего он, собственно, хочет. И урегулировал ситуацию. Это не столб, в который ты въехал, это дорожный знак, чтобы ты подумал.
– Всю жизнь думал и находился вне причастия.
– Возможно. Но это выбор.
– Это случайно не насилие над прихожанами?
– Нет. Странная постановка вопроса. Как говорят французы: вы хотите масло, деньги, которые заплатили за масло, молоко, из которого это масло сделано, корову, которая это молоко дала… и еще доярку.
– Между прочим, главная претензия к католицизму формулируется так: «Мы живем совершенно по-другому, и не надо нам мозг выносить».
– Современный человек считает, что ему кругом все должны и он на все имеет право. В том числе на причастие, которое вообще-то дар Бога. И это выражается в очень простом жесте. Когда человек подходит к причастию, он либо руки протягивает, либо уста открывает. Это подчеркивает то, что человек не имеет права на это и он это не берет. Ему дают. Когда тебе друг что-то дарит, естественное желание – ответить чем-то хорошим. Даже изменить в себе те черты, которые не нравятся другу.
– Вопрос с прелюбодеянием никогда не будет разрешен или Церковь пойдет навстречу чаяниям трудящихся? Это же выгодно, в конце-то концов!
– Речь не идет о выгоде. Скорее всего, не пойдет. И это создает реальную проблему. Люди могут уйти.
– Молодежь не готова жить так, как предлагает Католическая Церковь.
– Это еще вопрос, к чему она не готова. Потому что чаще всего она слышит, что Боженька обидится, накажет и это все недостойно. Но очень редко объясняется ответственность. Когда сердце екнуло, ответственности пока никакой нет, но когда они сказали друг другу, что екнуло, – возникает ответственность. Об этом мало говорится, а ведь за этим «разрешено – не разрешено» стоит вопрос ответственности друг за друга. Только и всего.
Суть неизменяема, поэтому Церковь не поменяет суть. Но многие нас не поймут и пошлют гулять лесом.
Однако призвание Церкви – не приспособиться к этому миру или принять то, что на мирском языке называется прогрессом. Речь идет о том, чтобы в любом культурном контексте нести Благую Весть такой, какой ее оставил Христос своим ученикам. И нельзя это предавать. Потому религия в любом ее проявлении должна защищать в видении Бога достоинство, свободу и совесть человека.
– Но ведь половому акту никто, кроме Церкви, значения уже не придает.
– Именно поэтому Церковь и придает значение. Человек вверяет свое тело другому, и чем больше разнообразных впечатлений он ищет, тем больше черствеет его сердце, потому что тело от души неотделимо. Нам кажется, что это не так, но это так. Он перестает понимать, где его сердце, кто ему дорог, а кто нет, он просто получает удовольствие. И Церковь настаивает на том, что половой акт – последний в даре любви. Последний, а не первый. И этим актом отдают себя другому полностью. Не минуту оргазма предоставляют, а всего себя. – Удовольствие можно и с самим собой получить…
– Да. Хотя – нет. Потому что удовольствие с самим собой ограниченно. И никогда не заменит присутствие другого. И если уж шутить, то есть вещи, которые сам себе не сделаешь. Сам себя не поцелуешь, как бы ни хотел.
– Сейчас скажу такое! Такое скажу! Крыть будет совершенно нечем. Верность правильна и доставляет удовольствие. Так?
– Так.
– Почему же тогда во все времена – и античные, и средневековые, и в восемнадцатый век, и в минус восемнадцатый – все всегда друг другу изменяли? Более того. Именно измена, секс вне брака является главным мотивом мировой литературы. Измена – вовсе не изобретение врачей в пятидесятые годы прошлого века.
– В прежнем обществе человек тоже делал выбор. Приведу пример. Людовик Пятнадцатый, поскольку был французским королем, имел дар и обязанность после великих праздников выходить из часовни в Париже и касаться больных золотухой. Но это работало только тогда, когда король пребывал в состоянии благодати и не изменял жене. И, скажем, при Людовике Четырнадцатом все знали, что у него девушки есть, но была такая практика, что перед великим праздником с покаянной головой он шел к своему исповеднику, где каялся в своих грехах и обещал, что этой связи больше не будет, и делал он это абсолютно искренне. В этот момент очередная фаворитка переживала очередной кризис – а вдруг отправит в деревню? Но после исцеления больных он возвращался к прежнему образу жизни, может быть, по слабости человеческой…
Людовик Пятнадцатый отказался от дара исцеления золотухи. Сказал: «Я не приближусь к таинствам, и я не буду касаться больных, но я люблю маркизу де Помпадур, и я готов встретиться со всеми неприятностями, которые произойдут от Церкви. Хождения в народ прекратились.
– Господи, какой мужчина! Мужчина моей мечты! На все готов ради своей любимой! Но многие священники сказали бы, что, если король решил, что маркиза де Помпадур ему важнее таинств Церкви, Бог его за это накажет.
– Думаю, что нет. Он поймет. Зато король не играл в сидение на двух стульях: «И живу с маркизой, и хожу лечить от золотухи». Однако, когда он заболел, он все-таки отослал Помпадур в деревню, исповедался, причастился и… выздоровел.
– Маркиза тут же вернулась обратно?
– Вернулась. Такова жизнь.
– Смотри – Бог дал человеку дар любви к другому человеку. Так? А Он разве не понимает, что человек всегда выберет любовь к другому человеку, а не любовь к Богу? И если это не зуд в одном месте, а действительно любовь, ему будет плевать, причащают его или нет.
– Очень просто. Бог оставил человеку выбор.
– То есть обставил все так, что человек в любой момент может его отвергнуть. Мне это кажется, прости, глупым. Если Ему хотелось дать человеку сильное чувство, дал бы только себе.
– Бог не эгоист. Он просит что-то сделать, но никогда не требует. И Людовик Пятнадцатый перед Богом гораздо более искренен, чем если бы сказал: «Я остаюсь с Тобой, но буду думать о маркизе де Помпадур». Когда человек делает выбор в пользу своей совести, это и есть выбор в пользу Бога, я думаю. Но это то, что в богословии всегда описывалось в качестве таинственных и неисповедимых Божьих путей.
Сексуальная жизнь святых
Эдуард, Ольга
– В 2004 году Университет Пенсильвании опубликовал труд Вирджинии Баррос, который так и называется – «Сексуальная жизнь святых». В 2011 году работа была издана на французском языке. Я специально это упоминаю, поскольку сам читал на французском. Книгу открывает фраза из исследования об эротизме Жоржа Батая: «Эротический опыт очень близок опыту святости».
Обычно в христианской святости важнейшая роль уделяется подавлению сексуального желания и сексуальная жизнь – это именно то, что у святых отсутствует. Вирджиния Баррос рассматривает жизнь святых первых веков христианства и доказывает, что этот опыт несколько отличается от стандартных представлений. И сексуальное желание в жизни первых святых присутствует в своей полноте и даже переизбыточности.
– Не пугай меня. Что за переизбыточность?
– Не то, что ты подумала. Не техника получения удовольствия, а воодушевление и очарование. Сексуальное желание просто выражается по-другому.
– Я не могу ручаться за документальную точность воспроизведения мною одного из монологов Хазанова, но смысл такой.
Слесарь Петров хотел секса с маленькими мальчиками, но вместо этого увлекался рыбалкой.
Учитель Сидоров хотел насиловать старушек, но вместо этого после работы рисовал картины маслом.
Инженер Иванов хотел есть людей, но вместо этого выпиливал лобзиком.
Как хорошо, что старик Фрейд изобрел понятие «сублимация», иначе на улицу страшно было бы выйти.
– Монолог забавный, но в книге речь не идет о сублимации, чтобы отдалить свои желания, а том, чтобы приблизить их и преобразить внутри себя, полностью принимая. Очень важный аспект в житиях святых, что послушание любви Божьей предполагает следование не букве закона, а Божьей воле, которая проявляет себя несколько по-иному. Вирджиния Баррос бросает вызов христианам, утверждая, что в поздней Античности и раннем Средневековье грехом считался непосредственно внебрачный сексуальный акт. И только. Ведь в последние несколько веков сексуальное желание вне брака само по себе оказалось под запретом.
В Средние века священник или монах, не говоря уже о мирянине, мог влюбиться, и желание не представляло для него никакой проблемы. Но поступал он согласно своему статусу. Например, давал влюбленности выход в молитве, при этом не отказываясь от своих чувств. Абеляр и Элоиза писали друг другу о любви откровенно и без обиняков.
Светские люди, рыцари, могли создать себе культ Прекрасной Дамы, и это не значит, что они отправлялись с этой дамой в постель. Однако они признавали свою любовь и могли ее публично выразить. Начиная с XVIII века и по сей день само желание поставлено вне закона и всерьез считается грехом. Сейчас ситуация даже усложнилась, потому что религиозный фундаментализм очень много уделяет внимания именно полному запрету сексуального желания. Вирджиния Баррос пытается показать нам опыт первых христиан и, более того, уверена, что опыт святого Августина в последствии дал то, что сейчас называется психоанализом.
– Это как?
– Так. Через признание, а не отрицание своего истинного желания человек приходит к самому себе, воплощает волю Бога, то есть становится святым.
– Эдуард, нас сожгут. Я должна тебя предупредить как честный человек. Я пойду с тобой на костер, это не обсуждается, но ты должен быть в курсе наших перспектив…
– Я в курсе. Я гораздо раньше догадался о перспективах.
– Тогда покоримся судьбе, и приведи все-таки пример «святого психоанализа» из жизни святого Августина.
– По мнению Вирджинии Баррос, у Августина взгляд на мир очень сильно связан с его матерью Моникой. Он смотрит на мир, учитывая и ее взгляд. Одна из центральных сцен «Исповеди» – это экстаз в Остии, когда он и его мама сидят и смотрят на закат.
– Где тут эротика?
– Сексуальное желание мужчины неразрывно связано с образом матери. И формируется образом матери. Родители очень много дают нам в этом смысле.
– Это известно, но не сексуальное же влечение к матери он испытывал?
– У него была любимая женщина, на которой он не мог жениться как римлянин, и сын, от которого он никогда не отказывался, но не мог открыто признать. Моника четко выразила свое мнение по поводу связи своего сына и нашла ему невесту гораздо моложе. Августин отказался от брака с молодой девушкой, пережил христианское обращение и отправился основывать монастырь. Одной из его монашеских проблем было как раз то, что он привык к определенному типу реализации своих сексуальных желаний, и это необходимо было преодолевать.
Однако в «Исповеди» он никогда не пишет о своей женщине и своем сыне плохо. Между тем современный христианин в подобном случае начал бы бить себя в грудь и отвергать свое грешное прошлое. Августин ничего подобного не утверждает, он говорит, что Бог вел его именно таким путем.
– Как он справлялся с желаниями?
– Молитвой и надеждой на то, что со временем Бог вмешается и разрешит его проблемы. Кстати, очень правильный подход.
– Ага, разрешит. Вместе с естественным возрастным угасанием половой функции.
– У святого Августина это произошло гораздо раньше возраста естественного угасания… Другой интересный пример, который приводит Вирджиния Баррос, – жизни святого Иеронима и святого Антония. На примере их отношений подчеркивается, что физическое присутствие наставника очень важно. Хотя в современном мире есть концепция, что расстояние не имеет значения и как часто люди видятся – совершенно не важно. Самое главное, чтобы присутствовала духовная связь, тогда отношения будут крепкими и надежными. На самом деле подобное возможно как исключение, но в большинстве случаев присутствие человека, который для тебя дорог, в земной любви или в стремлении к святости, необходимо физически. В земной любви совершенно точно, в наставничестве еще случаются отношения на расстоянии, хотя они и сложны.
– Это ты мне даже не рассказывай, а не то рыдать начну.
– Хорошо, продолжу про святых. В один момент святой Антоний отрезает себе язык. Вирджиния Баррос видит в этом отказ от своей сексуальной принадлежности.
– Тогда бы он отрезал себе что-то другое.
– Это наше понимание, а в античном обществе безмолвным существом считалась женщина. И когда Антоний отрезает себе язык, он отказывает себе в том, что ему принадлежит как мужчине, – праве голоса.
Когда же после многих своих путешествий святой Антоний поселится в пещере, он позволит животным заходить к себе, но не будет пускать людей.
– Это тоже сексуальный символ?
– Я могу пояснить символизм этого действия. В современном мире считается, что только внешний опыт помогает узнать больше. Святой Антоний предлагает спуститься внутрь себя, осознать свои глубинные природные желания, встретиться со своими монстрами, которых олицетворяют животные, и после этого мы сможем увидеть другого человека так, как должно. То есть на дистанции. Наше природное всегда с нами, а другой человек, даже самый близкий и любимый, всегда вне нашей кельи.
Разрушение стереотипа своей сексуальности – возвращение к самому себе. Сначала нужно понять, почему ты чего-то хочешь. Потом можно сделать свободный выбор.
Теперь я расскажу о святой Макрине, чья жизнь была описана Григорием Великим. Напомню, что Григорий Великий сам по себе персонаж необычный, так как явил образ христианского Эдипа. Он убил своего отца, женился на матери и позднее узнал об этом. В отличие от Эдипа, он не выколол себе глаза, а отправился в монастырь, чтобы жить праведной жизнью. Потом он стал Папой и святым.
Так вот, святая Макрина – первая женщина, о которой было создано житие. И в этом житии много внимания уделяется описанию ее тела, а не только духовных подвигов. В том числе красоте ее тела даже после смерти. И когда Григорий приблизился к мертвому телу Макрины, он узнал ее по знаку, который оставил на ней Господь в виде шрама на груди, когда ее сердце пронзила Божья благодать.
– Романтично.
– Современно. Многие ли современные влюбленные могут ответить на вопрос не то что о специальных знаках, но даже о цвете глаз своего предмета без затруднений?
Расскажу тебе о жизни еще одной святой – Марии Египетской. Начинается история с того, что в одном монастыре братья монахи раз в год, во время Великого поста, отправляются в пустыню на сорок дней испытывать свою плоть. После возвращения они никогда ничего друг другу не рассказывают.
Однажды монах по имени Зосима увидел в пустыне женщину. Он испугался и принял ее за демона, но потом, повинуясь неведомой силе, пошел за ней. Практически это являлось нарушением монастырского правила. И тут мы читаем интересную фразу: «Зосима, забыв о своем возрасте и нисколько не думая о трудностях пути, побежал еще быстрее, чтобы догнать убегающую».
– Увидел бабу и побежал…
– Еще и закричал: «Почему ты убегаешь от меня, монаха и грешника? Подожди меня, слугу Божьего!» Женщина останавливается и отвечает: «Старец Зосима, извини меня во имя Господа, но я не могу повернуться и показать тебе себя. Я женщина, и у меня есть стыд, а ты видишь меня обнаженной».
– Теперь все становится куда понятней – по пустыне голяком носится тетка, это вдохновило монаха. Еще бы!
– Не думаю, что все стало понятней, – стоит дослушать до конца.
– Слушаю с интересом.
– Она попросила у монаха плащ и рассказала ему свою историю. Когда-то она была самой обаятельной соблазнительницей в Александрии и горела желанием, которое ничто не могло остудить. Ее не интересовали деньги…
– Ее интересовал процесс…
– Именно, удовлетворение своего желания. Однажды летом она увидела большую толпу мужчин, которая шла к морю. Это были паломники, которые отправлялись в Иерусалим. У нее не было ни денег, чтобы заплатить за поездку, ни еды в дорогу, но она поднялась на корабль, и ее приняли. Она говорит: «Я знала, что мое тело послужит мне платой и за проезд, и за пропитание».
Свое путешествие женщина характеризует так: «Кто может рассказать и какое ухо может услышать то, что происходило на корабле? Я вовлекла в грех даже тех, кто этого не хотел».
И вот наконец она прибывает в Иерусалим и хочет пройти в храм Креста Господня. Но не может, ее не пускает невидимая стена. Издалека она видит икону Богородицы и решается соблазнить Божью Матерь. Ей кажется, что у нее получится, если она соблазнила уже всю Александрию и корабль паломников. Грешница говорит: «О госпожа, если эти двери будут мне открыты, чтобы я смогла поклониться Святому Кресту, я больше никогда не отдам свое тело греху и разврату».
Это срабатывает, двери открываются, но договор скреплен. После посещения храма женщина отправляется в пустыню, ведомая Божьей Матерью. К моменту встречи с Зосимой она провела там уже 47 лет, ее одежда истлела, именно поэтому она, как ты говоришь, «голяком носится».
Зосима вернулся к этой женщине через год, так они условились, и принес ей причастие. Приняв причастие, она просит Бога отпустить ее из этого мира. К этому моменту Зосима еще не знает, как ее зовут.
На третий год, отправившись в пустыню, монах находит ее мертвое тело. И рядом надпись на песке, с которой ничего не сделалось за несколько месяцев: «Авва Зосима, похорони на этом месте тело Марии-грешницы, верни земле мое тело, которое из земли взято, верни в прах то, что является прахом, и моли Господа обо мне».
Если со стороны посмотреть, дикая история. Монах в пустыне бежит за обнаженной женщиной с неясными ему самому целями. И именно эта женщина оказывается святой, на самом деле демонстрирует ему, что нужно в духовном сопровождении человека. Время, постоянные встречи, жизнь во Христе, сопровождение в смерти и молитва после смерти.
– Да, но при чем тут сексуальная жизнь святых? Хотя, конечно, бабушка неплохо покуролесила в молодости… Но в ее встрече с Зосимой не было ничего эротического.
– Ты путаешь сексуальное и эротическое. Сексуального не было, а эротическим здесь является момент, когда человеческая красота Марии соблазнила старца Зосиму. Он возвращается на это место, он заботится о благе этой женщины, он рассказывает об этой встрече, хотя в монастыре это не принято.
– По твоему мнению, это высокий эротизм?
– Можно сказать и так, потому что то, что ты понимаешь под эротикой, на самом деле называется «сексуальные правила». Эротическое – это то, что возвышает человека и в то же время выражается телесно.
– То есть с точки зрения святости простой секс – это все-таки страшное дело?
– Почему страшное? Не такое уж и страшное. Могу рассказать еще одну историю из книги Вирджинии Баррос про старца Авраама и его племянницу. Очень актуальную, кстати, по сей день.
– Не пугай меня.
– Не так-то просто тебя испугать… Старцу Аврааму посылают на воспитание племянницу Марию, оставшуюся сиротой в возрасте семи лет. Он живет в келье, а девочка живет в своем помещении неподалеку. Девочка становится девушкой, но ничто не нарушает рая. Однако в любом раю рано или поздно заводится змей. Девушку увидел молодой монах, ученик Авраама, вошел к ней и, как написано, «извалял в грязи ее желание». Это значит, что между ними произошел момент физической близости и плотского познания друг друга. Мария от стыда убегает от дяди и попадает в город, где решает заняться проституцией. Уж упала раз, так что теперь делать? В это время Авраам видит последовательно два сна. Змея, который проглатывает голубя, и змея, который вползает в дом Авраама, а после из его чрева появляется голубь – целый и невредимый. Авраам не может разгадать значение снов, но отправляется в город и узнает в одной из проституток на улице свою племянницу.
– Сюрприз!
– Взгрустнулось ему от такого сюрприза. Но дальше началось самое интересное. Дядя не узнан племянницей и покупает ее как падшую женщину. Они уединяются в комнате, выпивают, болтают, она начинает его разувать. В этот момент он как бы сбрасывает маску и позволяет ей себя узнать: «Мария, дитя мое, почему ты не рассказала мне о том, что произошло с тобой? Я принес бы покаяние за тебя». Мария после этих слов падает в обморок ему на руки.
Дядя с племянницей возвращаются к месту, где они жили, но меняются ролями. Теперь Мария живет в келье, а старец живет снаружи и охраняет ее. Да и сон о голубе ему становится ясен.
На самом деле этот пример не только о монашеской жизни, но и о семейной, куда тоже иногда проникает змей, который может носить звание «лучшая подруга» или «друг дома».
– Из книжки «Сексуальная жизнь святых» я поняла только, что святость – это полное телесное воздержание.
– Книга построена на примерах из раннего христианства, когда святость рассматривалась как полное посвящение себя Богу. Хотя святая Моника – замужняя женщина, у которой есть ребенок. И он тоже стал святым.
– Оргвыводы-то какие?
– Если человек отдает себя любви, божественной или человеческой, он не может предугадать последствия. Для святости тоже не существует шаблона, который установлен для всех и навсегда. Дар самого себя человеку или Богу не имеет страховки.
И недостаточная физическая реализация сексуальных желаний не заполняется, но преображается. Страдание, которое с этим связано, иногда нельзя преодолеть, но можно пережить с радостью. И это не мазохизм. Это встреча с Богом.
Обычно в христианской святости важнейшая роль уделяется подавлению сексуального желания и сексуальная жизнь – это именно то, что у святых отсутствует. Вирджиния Баррос рассматривает жизнь святых первых веков христианства и доказывает, что этот опыт несколько отличается от стандартных представлений. И сексуальное желание в жизни первых святых присутствует в своей полноте и даже переизбыточности.
– Не пугай меня. Что за переизбыточность?
– Не то, что ты подумала. Не техника получения удовольствия, а воодушевление и очарование. Сексуальное желание просто выражается по-другому.
– Я не могу ручаться за документальную точность воспроизведения мною одного из монологов Хазанова, но смысл такой.
Слесарь Петров хотел секса с маленькими мальчиками, но вместо этого увлекался рыбалкой.
Учитель Сидоров хотел насиловать старушек, но вместо этого после работы рисовал картины маслом.
Инженер Иванов хотел есть людей, но вместо этого выпиливал лобзиком.
Как хорошо, что старик Фрейд изобрел понятие «сублимация», иначе на улицу страшно было бы выйти.
– Монолог забавный, но в книге речь не идет о сублимации, чтобы отдалить свои желания, а том, чтобы приблизить их и преобразить внутри себя, полностью принимая. Очень важный аспект в житиях святых, что послушание любви Божьей предполагает следование не букве закона, а Божьей воле, которая проявляет себя несколько по-иному. Вирджиния Баррос бросает вызов христианам, утверждая, что в поздней Античности и раннем Средневековье грехом считался непосредственно внебрачный сексуальный акт. И только. Ведь в последние несколько веков сексуальное желание вне брака само по себе оказалось под запретом.
В Средние века священник или монах, не говоря уже о мирянине, мог влюбиться, и желание не представляло для него никакой проблемы. Но поступал он согласно своему статусу. Например, давал влюбленности выход в молитве, при этом не отказываясь от своих чувств. Абеляр и Элоиза писали друг другу о любви откровенно и без обиняков.
Светские люди, рыцари, могли создать себе культ Прекрасной Дамы, и это не значит, что они отправлялись с этой дамой в постель. Однако они признавали свою любовь и могли ее публично выразить. Начиная с XVIII века и по сей день само желание поставлено вне закона и всерьез считается грехом. Сейчас ситуация даже усложнилась, потому что религиозный фундаментализм очень много уделяет внимания именно полному запрету сексуального желания. Вирджиния Баррос пытается показать нам опыт первых христиан и, более того, уверена, что опыт святого Августина в последствии дал то, что сейчас называется психоанализом.
– Это как?
– Так. Через признание, а не отрицание своего истинного желания человек приходит к самому себе, воплощает волю Бога, то есть становится святым.
– Эдуард, нас сожгут. Я должна тебя предупредить как честный человек. Я пойду с тобой на костер, это не обсуждается, но ты должен быть в курсе наших перспектив…
– Я в курсе. Я гораздо раньше догадался о перспективах.
– Тогда покоримся судьбе, и приведи все-таки пример «святого психоанализа» из жизни святого Августина.
– По мнению Вирджинии Баррос, у Августина взгляд на мир очень сильно связан с его матерью Моникой. Он смотрит на мир, учитывая и ее взгляд. Одна из центральных сцен «Исповеди» – это экстаз в Остии, когда он и его мама сидят и смотрят на закат.
– Где тут эротика?
– Сексуальное желание мужчины неразрывно связано с образом матери. И формируется образом матери. Родители очень много дают нам в этом смысле.
– Это известно, но не сексуальное же влечение к матери он испытывал?
– У него была любимая женщина, на которой он не мог жениться как римлянин, и сын, от которого он никогда не отказывался, но не мог открыто признать. Моника четко выразила свое мнение по поводу связи своего сына и нашла ему невесту гораздо моложе. Августин отказался от брака с молодой девушкой, пережил христианское обращение и отправился основывать монастырь. Одной из его монашеских проблем было как раз то, что он привык к определенному типу реализации своих сексуальных желаний, и это необходимо было преодолевать.
Однако в «Исповеди» он никогда не пишет о своей женщине и своем сыне плохо. Между тем современный христианин в подобном случае начал бы бить себя в грудь и отвергать свое грешное прошлое. Августин ничего подобного не утверждает, он говорит, что Бог вел его именно таким путем.
– Как он справлялся с желаниями?
– Молитвой и надеждой на то, что со временем Бог вмешается и разрешит его проблемы. Кстати, очень правильный подход.
– Ага, разрешит. Вместе с естественным возрастным угасанием половой функции.
– У святого Августина это произошло гораздо раньше возраста естественного угасания… Другой интересный пример, который приводит Вирджиния Баррос, – жизни святого Иеронима и святого Антония. На примере их отношений подчеркивается, что физическое присутствие наставника очень важно. Хотя в современном мире есть концепция, что расстояние не имеет значения и как часто люди видятся – совершенно не важно. Самое главное, чтобы присутствовала духовная связь, тогда отношения будут крепкими и надежными. На самом деле подобное возможно как исключение, но в большинстве случаев присутствие человека, который для тебя дорог, в земной любви или в стремлении к святости, необходимо физически. В земной любви совершенно точно, в наставничестве еще случаются отношения на расстоянии, хотя они и сложны.
– Это ты мне даже не рассказывай, а не то рыдать начну.
– Хорошо, продолжу про святых. В один момент святой Антоний отрезает себе язык. Вирджиния Баррос видит в этом отказ от своей сексуальной принадлежности.
– Тогда бы он отрезал себе что-то другое.
– Это наше понимание, а в античном обществе безмолвным существом считалась женщина. И когда Антоний отрезает себе язык, он отказывает себе в том, что ему принадлежит как мужчине, – праве голоса.
Когда же после многих своих путешествий святой Антоний поселится в пещере, он позволит животным заходить к себе, но не будет пускать людей.
– Это тоже сексуальный символ?
– Я могу пояснить символизм этого действия. В современном мире считается, что только внешний опыт помогает узнать больше. Святой Антоний предлагает спуститься внутрь себя, осознать свои глубинные природные желания, встретиться со своими монстрами, которых олицетворяют животные, и после этого мы сможем увидеть другого человека так, как должно. То есть на дистанции. Наше природное всегда с нами, а другой человек, даже самый близкий и любимый, всегда вне нашей кельи.
Разрушение стереотипа своей сексуальности – возвращение к самому себе. Сначала нужно понять, почему ты чего-то хочешь. Потом можно сделать свободный выбор.
Теперь я расскажу о святой Макрине, чья жизнь была описана Григорием Великим. Напомню, что Григорий Великий сам по себе персонаж необычный, так как явил образ христианского Эдипа. Он убил своего отца, женился на матери и позднее узнал об этом. В отличие от Эдипа, он не выколол себе глаза, а отправился в монастырь, чтобы жить праведной жизнью. Потом он стал Папой и святым.
Так вот, святая Макрина – первая женщина, о которой было создано житие. И в этом житии много внимания уделяется описанию ее тела, а не только духовных подвигов. В том числе красоте ее тела даже после смерти. И когда Григорий приблизился к мертвому телу Макрины, он узнал ее по знаку, который оставил на ней Господь в виде шрама на груди, когда ее сердце пронзила Божья благодать.
– Романтично.
– Современно. Многие ли современные влюбленные могут ответить на вопрос не то что о специальных знаках, но даже о цвете глаз своего предмета без затруднений?
Расскажу тебе о жизни еще одной святой – Марии Египетской. Начинается история с того, что в одном монастыре братья монахи раз в год, во время Великого поста, отправляются в пустыню на сорок дней испытывать свою плоть. После возвращения они никогда ничего друг другу не рассказывают.
Однажды монах по имени Зосима увидел в пустыне женщину. Он испугался и принял ее за демона, но потом, повинуясь неведомой силе, пошел за ней. Практически это являлось нарушением монастырского правила. И тут мы читаем интересную фразу: «Зосима, забыв о своем возрасте и нисколько не думая о трудностях пути, побежал еще быстрее, чтобы догнать убегающую».
– Увидел бабу и побежал…
– Еще и закричал: «Почему ты убегаешь от меня, монаха и грешника? Подожди меня, слугу Божьего!» Женщина останавливается и отвечает: «Старец Зосима, извини меня во имя Господа, но я не могу повернуться и показать тебе себя. Я женщина, и у меня есть стыд, а ты видишь меня обнаженной».
– Теперь все становится куда понятней – по пустыне голяком носится тетка, это вдохновило монаха. Еще бы!
– Не думаю, что все стало понятней, – стоит дослушать до конца.
– Слушаю с интересом.
– Она попросила у монаха плащ и рассказала ему свою историю. Когда-то она была самой обаятельной соблазнительницей в Александрии и горела желанием, которое ничто не могло остудить. Ее не интересовали деньги…
– Ее интересовал процесс…
– Именно, удовлетворение своего желания. Однажды летом она увидела большую толпу мужчин, которая шла к морю. Это были паломники, которые отправлялись в Иерусалим. У нее не было ни денег, чтобы заплатить за поездку, ни еды в дорогу, но она поднялась на корабль, и ее приняли. Она говорит: «Я знала, что мое тело послужит мне платой и за проезд, и за пропитание».
Свое путешествие женщина характеризует так: «Кто может рассказать и какое ухо может услышать то, что происходило на корабле? Я вовлекла в грех даже тех, кто этого не хотел».
И вот наконец она прибывает в Иерусалим и хочет пройти в храм Креста Господня. Но не может, ее не пускает невидимая стена. Издалека она видит икону Богородицы и решается соблазнить Божью Матерь. Ей кажется, что у нее получится, если она соблазнила уже всю Александрию и корабль паломников. Грешница говорит: «О госпожа, если эти двери будут мне открыты, чтобы я смогла поклониться Святому Кресту, я больше никогда не отдам свое тело греху и разврату».
Это срабатывает, двери открываются, но договор скреплен. После посещения храма женщина отправляется в пустыню, ведомая Божьей Матерью. К моменту встречи с Зосимой она провела там уже 47 лет, ее одежда истлела, именно поэтому она, как ты говоришь, «голяком носится».
Зосима вернулся к этой женщине через год, так они условились, и принес ей причастие. Приняв причастие, она просит Бога отпустить ее из этого мира. К этому моменту Зосима еще не знает, как ее зовут.
На третий год, отправившись в пустыню, монах находит ее мертвое тело. И рядом надпись на песке, с которой ничего не сделалось за несколько месяцев: «Авва Зосима, похорони на этом месте тело Марии-грешницы, верни земле мое тело, которое из земли взято, верни в прах то, что является прахом, и моли Господа обо мне».
Если со стороны посмотреть, дикая история. Монах в пустыне бежит за обнаженной женщиной с неясными ему самому целями. И именно эта женщина оказывается святой, на самом деле демонстрирует ему, что нужно в духовном сопровождении человека. Время, постоянные встречи, жизнь во Христе, сопровождение в смерти и молитва после смерти.
– Да, но при чем тут сексуальная жизнь святых? Хотя, конечно, бабушка неплохо покуролесила в молодости… Но в ее встрече с Зосимой не было ничего эротического.
– Ты путаешь сексуальное и эротическое. Сексуального не было, а эротическим здесь является момент, когда человеческая красота Марии соблазнила старца Зосиму. Он возвращается на это место, он заботится о благе этой женщины, он рассказывает об этой встрече, хотя в монастыре это не принято.
– По твоему мнению, это высокий эротизм?
– Можно сказать и так, потому что то, что ты понимаешь под эротикой, на самом деле называется «сексуальные правила». Эротическое – это то, что возвышает человека и в то же время выражается телесно.
– То есть с точки зрения святости простой секс – это все-таки страшное дело?
– Почему страшное? Не такое уж и страшное. Могу рассказать еще одну историю из книги Вирджинии Баррос про старца Авраама и его племянницу. Очень актуальную, кстати, по сей день.
– Не пугай меня.
– Не так-то просто тебя испугать… Старцу Аврааму посылают на воспитание племянницу Марию, оставшуюся сиротой в возрасте семи лет. Он живет в келье, а девочка живет в своем помещении неподалеку. Девочка становится девушкой, но ничто не нарушает рая. Однако в любом раю рано или поздно заводится змей. Девушку увидел молодой монах, ученик Авраама, вошел к ней и, как написано, «извалял в грязи ее желание». Это значит, что между ними произошел момент физической близости и плотского познания друг друга. Мария от стыда убегает от дяди и попадает в город, где решает заняться проституцией. Уж упала раз, так что теперь делать? В это время Авраам видит последовательно два сна. Змея, который проглатывает голубя, и змея, который вползает в дом Авраама, а после из его чрева появляется голубь – целый и невредимый. Авраам не может разгадать значение снов, но отправляется в город и узнает в одной из проституток на улице свою племянницу.
– Сюрприз!
– Взгрустнулось ему от такого сюрприза. Но дальше началось самое интересное. Дядя не узнан племянницей и покупает ее как падшую женщину. Они уединяются в комнате, выпивают, болтают, она начинает его разувать. В этот момент он как бы сбрасывает маску и позволяет ей себя узнать: «Мария, дитя мое, почему ты не рассказала мне о том, что произошло с тобой? Я принес бы покаяние за тебя». Мария после этих слов падает в обморок ему на руки.
Дядя с племянницей возвращаются к месту, где они жили, но меняются ролями. Теперь Мария живет в келье, а старец живет снаружи и охраняет ее. Да и сон о голубе ему становится ясен.
На самом деле этот пример не только о монашеской жизни, но и о семейной, куда тоже иногда проникает змей, который может носить звание «лучшая подруга» или «друг дома».
– Из книжки «Сексуальная жизнь святых» я поняла только, что святость – это полное телесное воздержание.
– Книга построена на примерах из раннего христианства, когда святость рассматривалась как полное посвящение себя Богу. Хотя святая Моника – замужняя женщина, у которой есть ребенок. И он тоже стал святым.
– Оргвыводы-то какие?
– Если человек отдает себя любви, божественной или человеческой, он не может предугадать последствия. Для святости тоже не существует шаблона, который установлен для всех и навсегда. Дар самого себя человеку или Богу не имеет страховки.
И недостаточная физическая реализация сексуальных желаний не заполняется, но преображается. Страдание, которое с этим связано, иногда нельзя преодолеть, но можно пережить с радостью. И это не мазохизм. Это встреча с Богом.
Вивальди и рождаемость
Эдуард
Как снизить уровень абортов? Прежде всего стоит отметить, что отношение к человеческой жизни в современном обществе радикально изменилось. Сейчас мы воспринимаем партнера как объект для своих собственных удовольствий, даже если прикрываем это массой милых фраз. И это значит, что человеческая жизнь – лишь предмет для удовлетворения наших нужд и желаний, и следовательно, рождение ребенка не является приоритетом.
Сейчас человеку приходится сменить несколько образований, мест работы, а это накладывает отпечаток на межличностные отношения. Молодых людей просто пугает перспектива завести ребенка. Ребенку же нужно дать образование, воспитание, материально поддержать. Им сейчас проще быть вместе друг для друга, а о детях они думают в последнюю очередь.
Естественно, нужно дать возможность женщине сохранить ребенка и вырастить его здоровым. В нашем обществе принято говорить, что аборт – это плохо, а рожать – хорошо. С точки зрения католического богословия если мы придерживаемся какого-либо тезиса, то нужно действовать в соответствии с ним.
Если мы говорим женщине, что нужно оставить ребенка, то нужно ей всеми мерами помочь этого ребенка содержать. Раньше в церквях и в монастырях брали ответственность за брошенных или нежеланных детей и при этом давали возможность женщине вернуться к ребенку, если она захочет. Сейчас мы все часто просто говорим, что аборты – это плохо, но ничего не делаем. Мы часто не знаем, что толкает женщину на аборт. Ее нужно понять и практически поддержать, а не клеймить и не запугивать паническими лозунгами против абортов.
Есть очень известный пример из истории, касается композитора Вивальди. Он был капелланом женского монастыря, который принимал нежеланных детей. Именно для них он и писал музыку, которой мы сейчас восхищаемся. Когда же оркестр играл концерты в монастырях, то средства от этих концертов шли на образование и поддержку детей-сирот. Вряд ли у нас сейчас можно найти этому достойные аналогии.
Сейчас человеку приходится сменить несколько образований, мест работы, а это накладывает отпечаток на межличностные отношения. Молодых людей просто пугает перспектива завести ребенка. Ребенку же нужно дать образование, воспитание, материально поддержать. Им сейчас проще быть вместе друг для друга, а о детях они думают в последнюю очередь.
Естественно, нужно дать возможность женщине сохранить ребенка и вырастить его здоровым. В нашем обществе принято говорить, что аборт – это плохо, а рожать – хорошо. С точки зрения католического богословия если мы придерживаемся какого-либо тезиса, то нужно действовать в соответствии с ним.
Если мы говорим женщине, что нужно оставить ребенка, то нужно ей всеми мерами помочь этого ребенка содержать. Раньше в церквях и в монастырях брали ответственность за брошенных или нежеланных детей и при этом давали возможность женщине вернуться к ребенку, если она захочет. Сейчас мы все часто просто говорим, что аборты – это плохо, но ничего не делаем. Мы часто не знаем, что толкает женщину на аборт. Ее нужно понять и практически поддержать, а не клеймить и не запугивать паническими лозунгами против абортов.
Есть очень известный пример из истории, касается композитора Вивальди. Он был капелланом женского монастыря, который принимал нежеланных детей. Именно для них он и писал музыку, которой мы сейчас восхищаемся. Когда же оркестр играл концерты в монастырях, то средства от этих концертов шли на образование и поддержку детей-сирот. Вряд ли у нас сейчас можно найти этому достойные аналогии.
Развод по-итальянски
Ольга, Эдуард
– Церковные правила иногда жизнь ломают. У меня есть знакомая католичка. Двадцать лет назад от нее ушел муж. Женился на другой, наплевав на венчание. Брак не был аннулирован, но ей назначили сепарацию.
– Я не знаю, счастлива она или нет по одной простой причине. Я не знаю, чего она хочет. Если она считает, что ее брак верен, то она права. Но я бы все-таки это проверил Церковным судом. Я повторю, если ее брак верен, то она может тайно любить кого угодно, но счастье ее в том, что она верна обещаниям. Если она думает, что ее выбор в другом, – нужен взгляд третьего лица, которым в браке является Церковный суд. А если она живет себе, ничего не делает, но чувствует себя несчастной, то она сама виновата в своем несчастье. Потому что эту ситуацию нужно переосмыслить, а не пытаться казаться хорошей девочкой в собственных глазах или глазах Церкви. На самом деле в Церкви никого не интересует, кто кому каким кажется.
История вопроса. Брак в Католической Церкви нерасторжим, но, если совместная жизнь становится совершенно невозможной и даже опасной, католическая пара может получить в Церковном суде разрешение на сепарацию – раздельное проживание.То есть они живут отдельно, но формально он ее муж. Пока это выглядит забавно для некатолика. А теперь несмешное. Двадцать лет она живет одна. Даже любит кого-то десять лет из двадцати, но возлюбленный об этом не знает. Она молчит, как партизанка Зоя на допросе у фашистов. И что? Стоит себя ломать через колено ради исповеди и причастия? Она счастлива?
– Я не знаю, счастлива она или нет по одной простой причине. Я не знаю, чего она хочет. Если она считает, что ее брак верен, то она права. Но я бы все-таки это проверил Церковным судом. Я повторю, если ее брак верен, то она может тайно любить кого угодно, но счастье ее в том, что она верна обещаниям. Если она думает, что ее выбор в другом, – нужен взгляд третьего лица, которым в браке является Церковный суд. А если она живет себе, ничего не делает, но чувствует себя несчастной, то она сама виновата в своем несчастье. Потому что эту ситуацию нужно переосмыслить, а не пытаться казаться хорошей девочкой в собственных глазах или глазах Церкви. На самом деле в Церкви никого не интересует, кто кому каким кажется.