Ольга Баскова. Фиалки под снегом

   Оперативники снова переглянулись:
   – И его фамилии вы, конечно, не знаете.
   – Я не просила показывать паспорт.
   Виктор насупил брови:
   – Вы уверены, что он вообще из Санкт-Петербурга? Что подтверждало этот факт?
   Женщина пожала узкими плечами:
   – Мы не говорили об этом городе.
   – Может быть, что-то в его произношении? Южный или северный говор?
   Ирина растерялась:
   – Я не замечала.
   – То есть вы не обращали внимание на его речь?
   Она покачала головой:
   – Нет.
   Валерий сел на стул и придвинулся к ней:
   – А теперь скажите, вы приходили с ним к Перепелюшкиным в отсутствие хозяев?
   Ирина съежилась и стала совсем маленькой:
   – Да.
   – Вы показали ему квартиру?
   – Он очень интересовался расположением комнат, ведь дом моих родственников очень старый.
   Каждый новый вопрос звучал для нее, как приговор.
   – И, разумеется, чулан с ружьем.
   Бедняжка уже не запиралась:
   – Да.
   – Валентину было известно, что у вашего дяди есть ружье и патроны?
   – Это вышло само собой, – Ирину сотрясала дрожь. – Мы разговорились про отпуска, и Валентин признался: он заядлый охотник и имеет ружье. Правда, Валя тут же добавил: вот когда мы будем с ним жить как муж и жена, хорошо бы и мне научиться стрелять из ружья, – она тяжело вздохнула. – Я призналась: дядя Михаил – тоже любитель пострелять и у него есть охотничье ружье, доставшееся от отца, и патроны, он ездит на реку стрелять уток. Мой знакомый засомневался: дескать, дома у дяди никакого ружья он не видел. Заядлые охотники обычно вешают их на видное место. И тут я объяснила, где оно находится. А потом рассказала про патроны. – Она замолчала, и в комнате повисла тишина, не предвещавшая ничего хорошего. Эта тишина давила на женщину, и она первой нарушила ее: – Но почему вам это интересно? Уж не хотите ли вы сказать, что Валентин причастен к смерти дяди и тети? – ее глаза расширились от ужаса. Похоже, она знала ответ.
   – Кажется, вы это и сами видите, – заметил Шлыков. – Благодаря вам преступник прекрасно подготовился. А потом он спровадил вас, и ему осталось только забрать ценности из сейфа. Кстати, Михаил Наумович сам показывал вам сокровища, хранившиеся в сейфе? Как об этом узнал Валентин?
   Ирина опустила голову, но оперативники и сами обо всем догадались. В минуты безумной страсти убийце удалось вытащить из Ирины все семейные тайны.
   – Сокровища монастыря, – пролепетала она.
   – Что?
   – Последнее дядино приобретение – бриллиантовый крест. Не помню, как он назывался, – женщина наморщила лоб.
   – Значит, вот что было в сейфе, – развел руками Костиков.
   – Он не мог этого сделать. – На женщину было страшно смотреть.
   – И все же, боюсь, он это сделал, – вставил Валерий. – Теперь понимаете, почему он не появился у вас в Приреченске и прервал общение? Валентин, если это его настоящее имя, преследовал совсем другие цели. Его интересовала коллекция. Вряд ли, правда, мужчина ожидал, что вы станете такой легкой добычей. Тем не менее и тут ему повезло.
   Минуту Ирина смотрела на майора, потом ее глаза закатились, и она упала на пол.

Глава 5

   Валерий хмуро смотрел в окно. Начинал накрапывать дождик. Мужчина с грустью подумал, что и в эти выходные никуда не выбраться, и плохая погода словно оправдывала его перед женой. Когда им удастся раскрыть это преступление – никто не знает. Дай бог, чтобы оно не превратилось в висяк. Майор взял в руки бумаги, которые принес судмедэксперт. Вне сомнений, действовал не новичок. Только матерый волк не оставит ни одной зацепки. Ни одного отпечатка пальцев. Неужели Валентин в свои довольно молодые годы обладает таким опытом или криминальным талантом? Правда, они могли ошибаться насчет одного убийцы. Возможно, организатор и исполнитель – разные люди. Необходимо срочно отыскать этого питерского ловеласа. Если он вообще из Питера. Да, здесь еще трудиться и трудиться. И где же черти носят Шлыкова? Поехал в больницу, куда «Скорая» увезла Ирину, и вот уже битых два часа где-то прохлаждался.
   Приятель залетел в кабинет, как бы прочитав мысли Валерия:
   – Извини, что не позвонил. Однако не удержался и кое-что узнал для нас. Впрочем, начну по порядку. Ирину определили в центральную, я договорился об отдельной палате и на всякий случай оставил в вестибюле нашего человечка. Кто знает, может, преступник захочет ее навестить и убрать еще одного свидетеля. Потом забежал в архив – и, представь себе, на этого Валентина у нас кое-что есть.
   Костиков подался вперед:
   – Неужели?
   – Совершенно верно, – с гордостью ответил Виктор. – Парнишка проходил у нас по одному делу и успел засветиться. В его трудовой биографии был такой период, когда Лжевалентин (настоящие имя и фамилия – Анатолий Бобров по кличке Пижон) продавал краденые ценности, работая продавцом в антикварном магазине, и мошенничал. В искусстве он действительно всегда разбирался хорошо, однако в музее никогда не работал, да и образование бы ему не позволило. Он окончил реставрационное училище, однако по специальности не трудился и дня. Привлекался и за мелкое мошенничество. Правда, фантазия у него всегда хорошо работала. Представляешь, Бобров подходил в переулках к людям, производившим впечатление обеспеченных, и предлагал купить у него по дешевке кольцо с дорогим камнем. Дескать, ему срочно нужны деньги. В принципе, парень почти не скрывал, что вещь краденая, и покупатели это понимали. Желающих находилось очень много. Когда обманутые узнавали, что приобрели подделку, не все шли в полицию.
   – Понятно. Что еще на него есть? – осведомился Валерий.
   – Негусто. Дядя у него – извстный вор Михаил Лобанов, проживает в Приморске. Сам Бобров тоже когда-то жил в нашем городе, но потом перебрался в Харьков. Его мать умерла и оставила ему однокомнатную квартиру.
   Валерий наморщил лоб:
   – Что-то не тянет он на организатора. Размах не тот. Ну да ладно, твои сведения – уже кое-что.
   – Придется отправиться к дяде на квартиру, – довольно заявил Шлыков. – На наше счастье, адресок Лобанова не изменился. Он должен знать, где племянничек. Чует мое сердце, быстро мы раскроем это дело.
   – Не радуйся преждевременно, – поморщился Костиков. – По-моему, на такое дело у него кишка тонка. За ним прячется более крупная рыба. И я боюсь, настоящий организатор уже заметает следы.
   – Бог с тобой! – у Шлыкова задергалась щека. – И все же давай поторопимся.
   Они вышли из кабинета и спустились к служебной машине.
   – Наверное, Лжевалентин пас Ирину еще в Приреченске, – предположил Костиков, распахивая дверь. – Когда женщина брала билеты на поезд, он примостился за ней, упросил кассира поселить его в одном купе с понравившейся дамой – и знакомство состоялось. Далее – дело техники. Бобров проник в квартиру Перепелюшкиных, возможно, с организатором, и был обнаружен. В таких случаях от свидетелей избавляются.
   Шлыков почесал затылок:
   – Я вот все думаю: не навел ли на Михаила Наумовича кто-нибудь из его товарищей? Разве невозможно коллекционеру, до смерти желавшему получить понравившуюся вещь, спеться с кем-нибудь, кто осуществил бы его мечту? Согласен, опасно. Но игра стоила свеч.
   Костиков задумался:
   – По словам Ирины, закадычных друзей у ее дяди было двое. Они нами проверены: у обоих на время убийства железное алиби. Впрочем, это еще ничего не значит. Как сказал следователь Маношкин, Лукин утверждает: Михаил Наумович пригласил их домой вместе с Величко, Вера Степановна накрыла стол, Перепелюшкин показал уникальную вещь – бриллиантовый крест настоятеля одного крымского монастыря, – и на этом все и кончилось. Правда, хозяин полчаса о чем-то болтал с Величко на балконе. Может, тот оказался наиболее удачливым и увидел еще что-то? Однако Величко горячо отрицает это предположение. Выходит, что Михаил Наумович просто хотел смотаться за рубеж и прикидывал, кому можно выгодно сбыть сокровища.
   Виктор кивнул:
   – Если он пытался навести справки, кто-то из уголовной среды об этом узнал и вышел на Боброва. Но кто? Найдет ли наш эксперт еще какие-нибудь отпечатки? Эй, нельзя ли быстрее? – крикнул он шоферу.
   – Я и так пытаюсь проскочить проходными дворами, – начал оправдываться парень. – Пробки, да и сами видите.
   Через двадцать минут они наконец подъехали к старому серому трехэтажному дому и вошли в подъезд.
   – Первая дверь налево, – сказал Костиков. Когда-то ему пришлось побывать здесь. Возможно, Лобанов тоже вспомнит его. В то далекое время, еще будучи лейтенантом, он присутствовал при задержании Михаила.
   Валерий нажал на кнопку звонка, и дверь со скрипом распахнулась, словно хозяин поджидал их в коридоре. Мужчины увидели высокого, чуть сутулого старика с седой гривой.
   – Лобанов? – поинтересовался Валерий. Хозяин прищурился. Светлые глаза злобно глядели из-под нависших бровей.
   – А, начальчик, – наконец произнес он надтреснутым голосом. – Вот когда пришлось снова свидеться. Только заявляю: на этот раз у вас ничего не выйдет. Я давно завязал.
   – Такие, как ты, завяжут только в могиле, – откликнулся Валерий. – Впрочем, расслабься. Сейчас я к тебе без претензий. Нам нужен твой племянничек.
   Лицо вора удивленно вытянулось:
   – Толька? Его здесь нет.
   – Может, все-таки впустишь в квартиру? – спросил Костиков.
   Мужчина тяжело вздохнул:
   – А разве тебя удержишь?
   Они зашли в коридор. Скромная обстановка квартиры никак не говорила о том, что здесь живет человек, всегда располагавший большими средствами. Выцветшие обои на стенах кое-где начали отваливаться. На тумбочке с потрескавшейся полировкой стоял старый телефон.
   – Толян тоже не при делах, – заметил Лобанов.
   – А вот тут ты ошибаешься, – не согласился с ним Шлыков. – Засветился твой племянничек в мокром деле. Как тебе такой расклад? Сам понимаешь, нам срочно нужно его видеть.
   Михаил развел руками:
   – Но я… Я ничего не знаю. Нет его. И вообще, это ошибка. Толика нельзя назвать кристально честным…
   – Как и тебя, – вставил Костиков.
   Лобанов не повел и бровью:
   – Сами знаете, мокруха – не его профиль.
   – Надо же когда-то начинать, – процедил майор. – Тем более куш он отхватил хороший. Может, и ты стоял на шухере?
   Вор побледнел:
   – Ты же догадываешься, начальник, что я отвечу.
   Виктор кивнул:
   – Может, он просил тебя сбыть краденые вещи? Между прочим, сокровища из монастыря.
   На шее Михаила задвигался острый кадык:
   – Ничего он меня не просил.
   – Где племянник? – уже с угрозой в голосе спросил Шлыков.
   Лобанов растерялся:
   – Да честно, понятия не имею. Может, у бабы своей…
   – Адрес. Телефон бабы.
   Вор поморщился:
   – Мне он не докладывал. Толян последнее время в Харькове в материной квартире жил. Выходит, тут у него постоянной не было. Да и вроде эта дамочка не местная, он ее в поезде подцепил. Как я понял, она где-то отдыхала. Вот и все, что мне известно, начальник. И хоть бей, хоть режь меня.
   – Мы тебе верим, – по лицу вора Валерий видел: до того только сейчас стала доходить информация, что его племянник впутался в грязное дело. – Ты, дорогой наш товарищ, и сам знаешь, как поступить, если Толян к тебе заявится. А побоишься сдать племянничка – пойдешь как его соучастник.
   Лобанов повесил голову:
   – Все понял.
   – Толя умеет стрелять из охотничьего ружья? – уже на пороге поинтересовался майор.
   Вор криво улыбнулся:
   – Вот на этот вопрос дам точный ответ. Он боялся брать его в руки.
   – Но хотя бы имел представление, как его заряжать?
   Хозяин вдруг расхохотался:
   – Если тех убили из охотничьего ружья, мой Толька точно ни при чем. Да он и дамский пистолет бы не тронул, честное слово. Один вид любого оружия вводил его в ступор.
   – Ну, тогда до свидания. Думаю, прощаться нам еще рано.
   Михаил ничего не ответил. Впрочем, друзья от него и не ждали никаких слов. Они поспешили из подъезда с затхлым запахом еды и кошек на свежий воздух. Сгущались сумерки, но жара не спадала. Казалось, под ногами плавится асфальт.
   – Сегодня мы мало что выяснили, – заметил Валерий.
   – Почему? – не согласился с ним Виктор. – У нас есть подозреваемый номер один.
   – Это еще надо доказать, – Костиков посмотрел в глаза другу. – Ты ведь сам в это не веришь. И дядька его не поверил, потому что его племянник никогда не ходил на мокрое.
   – Ты неправ, – покачал головой Шлыков. – Бывают разные случаи. Тем более речь шла о больших деньгах. Возможно, Пижону надоело промышлять мелочовкой. Лучше схватить много и сразу и отсидеться потом лет десять. К тому же, – добавил капитан, – вполне вероятно, он и не планировал никого убивать. Разведал обстановку, разузнал у Ирины, когда Перепелюшкины ложатся спать, и прокрался через дверь черного хода. Он и не ожидал, что хозяин не в постели видит сладкие сны, а стоит неподалеку от сейфа с драгоценностями, наверняка открытого. Эксперты не нашли никаких следов взлома замка. Значит, либо хозяина заставили открыть сейф, либо все уже было отперто.
   – Не все сходится, – щелкнул пальцами Костиков. – Я не зря спросил у Лобанова, умел ли Пижон обращаться с оружием. Тот, кто убил Перепелюшкиных, делал это очень хорошо. За такое короткое время перезарядить оружие – на это способен лишь опытный охотник.
   Шлыков ничего не ответил.
   – Поэтому вырисовывается и другая версия, – продолжал Валерий. – У Пижона мог быть сообщник, который не собирался оставлять никого в живых. Возможно, Анатолий и не догадывался о его планах. Меня, например, смущает вот что: преступление хорошо спланировано, а у Боброва до недавних пор мозги работали только на мошенничество. Ну, в любом случае нам надо отыскать Пижона. Знаю, он труслив, и мы его расколем.
   – Согласен, – кивнул Шлыков. – Нам осталась самая малость – выяснить, где его искать.
   Костиков задумчиво посмотрел на красноватый от лучей заходящего солнца горизонт:
   – Утро вечера мудренее.
   Тогда он и не подозревал, что произносит пророческие слова.

Глава 6

   Звонок мобильного прервал крепкий сон Валерия.
   – Товарищ майор, в Песчаном парке поножовщина, – сообщил взволнованный сержант. – Убит неизвестный мужчина. Машину за вами уже послали.
   Последние слова он мог и не говорить. Костиков знал это и так.
   Когда в трубке раздались короткие гудки, майор поморщился. Песчаный парк всегда слыл неблагоприятным по криминальной обстановке. По его безлюдным аллеям среди старых каштанов и акаций всегда гуляли подвыпившие компании, добиравшие свои дозы в разросшихся кустах сирени. Спиртное делало свое дело, и мужчины, еще недавно дружно чокавшиеся пластиковыми стаканчиками, затевали ссоры. Наряды полиции частенько, чего греха таить, обходили это место стороной. Иногда пьяные обкуренные парни вступали с ними в потасовки. До убийства, правда, еще ни разу не доходило, но все понимали: когда-нибудь этим кончится.
   – Дождались, – недовольно пробормотал Валерий. – Давно надо было принять радикальные меры.
   Он тяжело вздохнул. Человек всегда крепок задним умом. Майор быстро оделся, стараясь не разбудить жену, но Наталья поднялась на постели:
   – Что-то случилось?
   – Спи, – Костиков поцеловал ее в теплую щеку. – Ничего особенного. Я скоро приеду.
   – Я сделаю тебе кофе и бутерброды, – супруга хотела встать, но Валерий не позволил:
   – Я приеду к завтраку, обещаю.
   – И все же, – женщина знала: муж просто не хочет ее беспокоить.
   – Ложись, – он вышел в темноту ночи.
   Желтые «Жигули» стояли у подъезда. Водитель Костя зевнул во весь рот:
   – Доброе утро, Валерий Владимирович. Если оно доброе…
   – Привет, Костя, – откликнулся майор. – Вот сейчас и посмотрим. Если рано управимся, то все-таки доброе…
   – И то верно, – Костя нажал на педаль газа, и машина стремительно понеслась по безлюдным улицам. У входа в парк она притормозила. Шлыков уже стоял у большой акации.
   – Не дали поспать, – бросил он, поздоровавшись с другом.
   – Такая наша жизнь, – отозвался Валерий. По тропинке они направились к месту происшествия. Накрытое белой простыней тело лежало у замшелого толстого ствола старого каштана. Маленький плотный патрульный сержант, приложив ладонь к козырьку, начал докладывать обстановку:
   – В час ночи мы прохаживались возле парка. Вдруг из кустов сирени вынырнул мужчина, бросился в нашу сторону и сообщил, что во время драки в парке убили человека.
   – Где свидетель? – поинтересовался Костиков.
   Сержант указал на поляну:
   – Возле дерева. Он немного выпивший. Однако, по его словам, убийство его отрезвило.
   – Ведите сюда.
   Сержант скрылся в темноте и вскоре вернулся с коренастым веснушчатым блондином. От него исходил хорошо ощущаемый запах перегара. Когда Шлыков и Костиков представились свидетелю, он поспешно поздоровался и быстро затараторил:
   – Меня зовут Виталий Смирнов. Я капитан танковых войск запаса.
   Его выправка подтверждала эти слова.
   – Что вы здесь делали в такое время? – спросил Виктор.
   Смирнов развел руками:
   – Смешно получилось, товарищ следователь. К родственникам приехал, только вечером с поезда сошел. Ну, мне, дураку, к ним бы и отправиться, да бес попутал, – он виновато взглянул на офицеров. – Так пива холодного с рыбкой захотелось, что не стерпел. Решил поправиться. Зашел в первую попавшуюся кафешку. Заказ сделал. Три большие кружки залпом опрокинул, вяленым лещом закусил. Потом посмотрел вниз, – а сумки моей с бельем нет. Ладно с ним, с бельем, но там в блокноте адрес родственников и деньги, – капитан почесал затылок. – Я кинулся из кармана мобилку доставать, а она, как на грех, разрядилась. Зарядное устройство в сумке осталось. А я только и знаю: Павел и Валентина Тишковы с улицы Насыпной. Ну, с такими сведениями я, понятное дело, даже искать никого не стал, а примостился на скамеечке в парке. Думаю, утро наступит, и я в ближайшее отделение полиции нагряну. Ну, задремал малость. Вдруг слышу: из тех кустов, – он указал на сирень, – раздались крики и ругань. Я не хотел вмешиваться, но потом не выдержал, подошел. Драка, вероятно, уже закончилась, я только спины парней и увидел, – Виталий бросил взгляд на Костикова. – Вроде там и девушки были. Ну, я только успокоился и решил пойти к скамейке, гляжу – вроде лежит кто-то. Подошел, артерию на шее пощупал, зеркальце к носу подставил – а он уже не дышит. Ну, я скорее патруль искать.
   – Правильно сделали, – Шлыков подошел к трупу и одернул простыню. Его смуглое лицо побелело: – Валера, иди сюда!
   Костиков бросился к телу.
   – Посмотри, кто это, – Виктор осветил убитого фонариком.
   – Пижон, – прошептал Костиков. – Так вот почему он не появлялся у своего дяди!
   Эксперт бросал удивленные взгляды то на Виктора, то на Валерия:
   – Он вам знаком?
   – Еще как! – усмехнулся Шлыков. – Мы его, голубчика, вчера весь день искали. Проходит он у нас подозреваемым по делу Перепелюшкиных. А ты про него что нам можешь сказать?
   – Ну, наверное, в данный момент вы больше меня знаете, – улыбнулся Владимир Борисович, главный эксперт, – а подробнее – после вскрытия.
   Друзья немного прошли по аллее. Побитые фонари совсем не освещали ее. Через несколько шагов аллея разветвлялась на две тропинки. Одна спускалась по склону к песчаному пляжу, другая уходила в глубь парка. Костиков печально посмотрел на разбросанные окурки, пластиковые бутылки и блестящие обертки от конфет и чипсов.
   – Если здесь и есть какие-то улики, мы их нескоро найдем. Но это не означает, что завтра утром мы снова не посетим это место.
   Виктор кивнул:
   – Поеду с Пашкой и его ребятами. Они опытные зубры и что-нибудь нароют.
   Валерий пожал плечами. Он не был настроен столь оптимистически. Наверняка здесь побывали толпы народу. Найти бы хоть одного свидетеля происшествия!
   – Поглядим, – майор вздохнул и направился к Борисовичу, наблюдавшему, как тело грузят на носилки. – Ты хочешь сказать: кроме того, что ранение ножевое, тебе нечего добавить?
   – Это ты так решил, – подмигнул ему эксперт, всегда приберегавший важные сведения «на посошок». Полицейские знали об этом и никогда его не торопили. Борисович любил произвести эффект.
   Валерий подмигнул в ответ:
   – Значит, еще что-то?
   – Если постараетесь, отыщете орудие преступления, – бесстрастно заявил судмедэксперт. – Рана была нанесена очень острым плоским лезвием, и оно, по всей видимости, чуть кривоватое. Кончик ножа или кинжала загнут кверху. Это видно по характеру раны. Почти все внутренности вывалились.
   – Понятно, – Валерий сделал паузу. – Когда наступила смерть?
   – Около четырех часов назад, – отозвался Борисович.
   Оперативники переглянулись:
   – Когда?
   – Около четырех часов назад, – повторил эксперт. – А почему это вас так удивляет?
   По его хитрой улыбке друзья догадались: он все прекрасно понимает. И все-таки Виктор пояснил:
   – С момента драки прошло не более часа. Вот почему нам важно знать, не мог ли ты ошибиться.
   Борисович дернул плечами:
   – Ну, более точное время установят при вскрытии. Но кое-что способен увидеть и я, – его голос звучал обиженно. – У трупа, между прочим, заметное трупное окоченение и роговица глаз почти совсем сухая, – он развел руками. – Я понимаю, это не укладывается в вашу версию, что парень был убит во время драки. Труп явно подбросили, а кто и зачем – это уже вам расследовать, – мужчина кивнул на прощанье. – Встретимся утром. Я подготовлю отчет.
   Виктор растерянно развел руками:
   – Вот так номер.
   – А для меня это не неожиданность, – произнес Костиков. – Конечно, смерть Пижона во время драки гораздо легче расследовать. Однако такого расклада стоило ожидать. Мне все время не давала покоя мысль, что Анатолий в квартире Перепелюшкиных был не один, да и тебе тоже. Он ведь не тянул ни на организатора, ни на хладнокровного убийцу. Вот теперь мы убедились – наши предположения оправдались. Я почти на сто процентов уверен: Анатолий, появившись в квартире Перепелюшкиных, просто разведал обстановку, потом помог сообщнику проникнуть в помещение и забрать ценности. С этого момента он и стал для него обузой. Такое качество нашего Толика, как трусость, всегда бросалось в глаза. А от подобных свидетелей, пусть они даже и твои помощники, обычно избавляются, что его приятель и сделал, причем довольно грамотно. Не окажись на месте этот несчастный заблудившийся приморский гость, труп обнаружили бы только утром и следствие вполне могло бы пойти по ложному пути. Менее дотошный следователь, чем мы, и вообще закрыл бы дело. А что? Драки с поножовщиной тут не редкость, а найти участников сложно, – он вздохнул. – Это мы с тобой землю будем рыть, чтобы обнаружить свидетелей.