– Вот так, значит? – засмеялся Шура. – Хорошо. Если ты хочешь, пусть все будет по правилам. Наше от нас никуда не уйдет. Твое терпение и артистизм вознаградятся фатой, баяном и куклой на капоте розового лимузина, украшенного лентами. Устраивает?
Сильвия на мгновение задумалась, а потом сама нежно поцеловала его в щеку.
Родной город встретил непогодой. Снова шел дождь, сырость и слякоть. Окинула унылым взглядом привокзальную площадь. Та была пустынной – пассажиры резво спасались от дождя. Свежий сырой воздух пробирал до костей. Невольно поежилась, подняла воротник тоненького плаща и только сейчас заметила на деревьях желтые листья. Значит, лето закончилось. Скоро в институте начнутся занятия. Жизнь побежит по накатанным рельсам, где ничего нового и интересного впереди. В общем, все, как всегда, обычно и предсказуемо. Однако Шура…
Решительно тряхнула головой, отгоняя эти мысли и поспешила к таксисту. Тот в сторонке томился в ожидании клиента, с надеждой посматривая в ее сторону.
Дверь открыла встревоженная мама.
– Что произошло? Почему ты прервала отдых? – спросила взволнованно, целуя дочь. – И, вообще, где ты была?
– Мама, ну с чего ты взяла, что я прервала отдых? Я успешно прошла курс назначенных процедур и вернулась домой совершенно здоровая и полная сил.
Мама прижала руку к сердцу и тихонько опустилась на мягкий пуфик.
– Боже мой, – сказала грустно, – раньше ты никогда меня не обманывала. Что же могло такого произойти… – она не закончила фразу и покачала головой.
– Хорошо, я все расскажу честно, то сначала скажи, откуда ты узнала? Кто мог тебе сказать, я уехала из санатория на несколько дней раньше? – Сильвия была немного сбита с толку. Она и подумать не могла, что до сих пор каждый ее шаг, как в детстве, известен маме.
– Мне позвонил молодой человек по имени Олег и поинтересовался, где можно тебя найти?
– Ты знаешь Олега? Я не давала ему наш телефон и о себе ничего не рассказывала.
– А этого и не требовалось. Он работает на нашем заводе в конструкторском бюро, и мы часто пересекаемся по работе.
– Понятно, – промямлила в ответ, вспомнив незадачливого ухажера. – Все же хорошо, что сегодня воскресенье, и мы сможем провести день вместе. Я так по тебе соскучилась, – она прижалась к теплой родной щеке и сразу почувствовала себя спокойнее, а затем по-детски добавила: – Я есть хочу.
Мама проворно поднялась с пуфика и скрылась на кухне.
За завтраком Сильвия старалась не встречаться с ее тревожным взглядом. Она машинально жевала бутерброд и размышляла о том, как лучше начать разговор? В любом случае нужно что-то придумать, вернее соврать. Об этом она думала всю дорогу. Но, если с мамой просто стыдно играть в нечестную игру, то в Москве это будет еще и опасно. Придется не просто выдавать себя за другого человека, но и заставить поверить ее близких в то, что перед ними их собственная дочь, жена, мама. Интересно, у Евгении есть дети? Наверное, есть. По паспорту ей за тридцать. Давно замужем. О, Господи! Как же все будет выглядеть на самом деле? Отодвинула тарелку. Все равно не чувствовала вкуса еды. Согревала всего одна мысль: все устроится само собой. Пусть эта бедолага только придет в себя и потом уже сама разбирается с семьей и со своей жизнью, а у нее и без этого дел хватает.
– Мама, я хотела… – начала неуверенно.
– Мужчина? – вопрос прозвучал столь поспешно, что с первой минуты сбил ее с толку.
– Можно и так сказать…
– Господи, Сильва, не томи. Ты беременна? – испугалась мама, готова в любую минуту заплакать. – Неужели ты повторяешь мою судьбу?
– Успокойся, мамочка, побереги свое сердце, – она потянулась к ней и поцеловала. – Я не беременна, честное слово.
– Тогда, что же? Он женат? Видит Бог, я давно ожидала чего-то подобного. Ты так долго была одна. Это просто какой-то злой рок, преследующий нас.
Сильвия встала и принесла из сумки свой валокордин. Молча приготовила две порции: для себя и мамы, и лишь после того, как спасительные капли были выпиты, снова села за стол.
– Выслушай меня, а потом уже решишь, стоит ли плакать? Я просто уверена, что слезы в нашем разговоре не понадобятся, – она, как можно беспечнее улыбнулась. – Надеюсь, Олег не сообщил тебе, что я была в Москве.
– В Москве? – в этот раз на лице мамы появилось отчаяние. Похоже, что ни слово, то новые проблемы. – Как же так?
– Все, прекрати меня перебивать. Так я никогда не смогу тебе ничего рассказать. Давай говорить по очереди. Сначала я, а потом… Думаю, что тебе давно уже следовало поговорить со своей взрослой дочерью. Правда? – строго посмотрела преподавательским взглядом, как будто перед ней была не собственная мать, а, провинившаяся студентка.
– Может ты и права, дочка… – мама кивнула, опустив глаза. – Нам давно нужно было поговорить, но все как-то не подворачивался случай.
– По-моему, сегодня как раз самый для этого подходящий момент. Значит, договорились? Сначала обо всем расскажу я, а потом ты расскажешь свою правду, начиная с событий еще до моего рождения. Я думаю, это будет справедливо.
Мама задумалась, но потом, вздохнув, прошептала:
– Согласна…
Сильвия подошла к ней сзади и обняла за плечи. Она не рассчитывала на столь легкую победу. Все получилось само собой.
– Понимаешь, обстоятельства складываются таким образом, что мне нужно на время уехать, – начала издалека, собравшись с духом.
– Уехать? – встрепенулась мама. – Но, куда? Так неожиданно…
– Я была у Шуры…
– Значит, снова Александр Ямпольский? Я думала, ваша школьная любовь давно исчерпала себя… – она на мгновение задумалась и вдруг улыбнулась. – Может, это и к лучшему. Евреи самые надежные мужья. Да и любит он тебя с детства, я всегда это знала.
– Мамочка, я его тоже люблю, но в данный момент речь идет не об отношениях и чувствах столетней давности, – она опустила глаза. Теперь нужно врать. – Шура нашел мне работу и предлагает попробовать свои силы… через две недели…
– Работу? В Москве? А, как же институт? – в голосе мамы было беспокойство и удивление одновременно. – Ты так дорожила своим местом… – она не договорила.
– Место в институте останется за мной. Он обещал помочь. Правда, это будет не совсем честно, но другого выхода нет. Пока я буду пробовать себя на новом месте, доктор Ямпольский предоставит в институт документы о том, что я нахожусь на лечении в столице, чтобы не уволили за прогулы. Если у меня ничего не получится, я вернусь назад в институт, а в случае успеха… – Сильвия запнулась, – уволюсь и перееду жить в Москву. Ты же не против? А когда там устроюсь, заберу тебя к себе. Мы снова будем вместе. А?
Мама долго молчала, потом улыбнулась и погладила ее по голове так, как делала это в детстве.
– Ты давно выросла, Сильвочка. И, как ни горько осознавать, когда-то нужно учиться жить самостоятельно. К сожалению, жизнь устроена так, что повзрослевшие птенчики рано или поздно покидают родное гнездо, чтобы свить свое, вырастить птенцов и сполна хлебнуть родительской судьбы, – она уже успокоилась и рассуждала вполне рационально, но вдруг спохватилась. – И, что, стоящая работа? Она связана с наукой? Ты сможешь там закончить диссертацию?
– Сейчас еще рано об этом говорить. Просто ты не волнуйся. Мама, мне тридцать пять лет, и только ты не хочешь это заметить. Сама же только что сказала, что я уже взрослая и серьезная девушка, – врать было очень неприятно, но и правду сказать маме она не могла.
– Слишком серьезная, – тихо подтвердила мама, и подвела итог их беседе: – Тебе давно пора замуж.
– Вот о «замуже» теперь, мамочка, мы и поговорим. Только с самого начала. Почему бы тебе не рассказать таинственную историю твоего замужества, продолжением которого явилась я? Знаешь, в нашем классе училось несколько детей, у которых папы в свое время были летчиками и погибли при выполнении ответственного задания. Прямо целая эскадрилья в братской могиле, – вздохнула Сильвия. – Когда меня в детстве спрашивали, кем я хочу стать, я, не задумываясь, отвечала: авиаконструктором, и при этом объясняла, что обязательно буду делать такие самолеты, которые не будут падать на землю, чтобы все папы возвращались домой.
– Да? – в ее голосе слышалась растерянность. – А я этого и не знала. Надо же, как ты это хорошо придумала, чтобы самолеты никогда не падали на землю… Однако дорогая моя доченька, что же я должна была рассказать несмышленому ребенку?
– Я выросла, и ты можешь рассказать все. Я очень этого хочу, – безжалостно сказала Сильвия.
– Возможно, ты и права… – мама замолчала, собираясь духом, а, может, просто мысленно перенеслась в то время, которое нелегко было вспоминать. – Мне кажется, все было, как в сказке, давным – давно. Я тогда жила в Москве, – начала она неторопливо, – и училась в финансово-экономическом институте. Не знаю, осудишь ты меня или поймешь, но только я была молода и влюбилась без памяти. Это произошло на последнем курсе. Как сейчас перед глазами тот новогодний вечер: елка, смех, музыка и его глаза. Он пришел с другом – моим сокурсником, хотя сам учился в инженерно-строительном институте. Больше мы не расставались. После занятий ходили в кино, театры, бродили по музеям. Стоит ли говорить о том, что я была на седьмом небе от счастья и ни о чем больше не могла думать. Все мысли занимал ОН. Да, что мысли? Он заполнил всю мою жизнь… – она вздохнула. – Наверное, я достойна всяческого порицания, потому что потеряла голову, отмахнулась от голоса разума и, естественно, забыла о правиле первой ночи. Так меня еще мама учила. Да и бабушка много раз заводила разговор на эту тему, поэтому я с детства знала, что первая ночь с мужчиной должна быть только после свадьбы… – она запнулась, и щеки покрылись густым румянцем.
– Ох, мама, сейчас совершенно другие нравы. Так что ничего в этом «такого» нет, не смущайся, – подала голос Сильвия.
– Вот-вот, – спохватилась она. – Пожалуй, ты права и мне следовало давно уже сказать тебе о том, что сейчас другое время и тебе тоже не обязательно витать в облаках и оставаться тургеневской барышней из позапрошлого века. Пора подумать о себе, ведь годы идут…
– Мама, ты отвлеклась, – строго напомнила дочь. – Рассказывай дальше.
– Дальше? – переспросила растерянно. – А дальше уже рассказывать нечего. Этот, как теперь говорят, неотразимый плейбой, сначала красиво соблазнил глупую провинциалку, а потом ее безжалостно бросил. Правда, после этой любви у меня осталась ты – главный утешительный приз.
Сильвия вздохнула.
– Понятно. Смысл мужской жизни с биологической точки зрения не меняется. Заметь, это я тебе, как специалист говорю.
– Господи, причем здесь твоя биология? – не поняла мама.
– Вот как раз моя биология имеет самое непосредственное отношение к существу вопроса. Как показывает практика, животные инстинкты до сих пор являются приоритетными в поведении мужчины. Их природная задача оплодотворить как можно больше самок. Каждую, получившую свое, можно тут же оставить, как экземпляр, к которому потерян интерес. Самки же, имеют несколько другое призвание. Они производят на свет потомство, которое и стараются выкормить, не полагаясь ни на чью помощь. Что, кстати, не так и просто в нашей жизни. Это же произошло и с тобой. Так что все вопросы корнями уходят в глубокую эволюцию и имеют вполне научное объяснение. Это для тех, кто питает необоснованные иллюзии.
Мама побледнела и, закусив губу, опустила голову.
Сильвии вдруг стало стыдно за грубость и пошлое сравнение. Еще несколько дней назад ей и в голову бы такое не пришло. Поездка в Москву и предстоящее авантюрное ее продолжение камнем лежали на душе, не оставляя ни на минуту в покое.
– Прости меня, мамочка. Это из-за меня ты всю жизнь одна, – прошептала виновато и прижалась щекой к ее виску.
Мама погладила ее по волосам, а потом вздохнула и сказала:
– Одиночество – это не приговор. Наверное, я сознательно выбрала его, чтобы оградить себя от новых ударов судьбы. Все же лучше быть одной, чем опять страдать. А знаешь, я слукавила… – вдруг добавила нерешительно. – Наверное, ты все же имеешь право знать правду.
– Ты не все рассказала? – Сильвия отстранилась от нее. – А обещала… – она обиженно надула губы.
Мама долго молчала и лишь часто вздыхала.
– Знаешь, нелегко возвращаться в прошлое. Пожалуй, такой печальный конец романа меня все эти годы больше бы устраивал. Я придумала то, что помогало забыться и, сцепив, зубы жить дальше. Не только придумала, но и сама поверила. Но это неправда. Твой отец не бросал меня. Сама судьба оказалась против нас и я… – мама закрыла лицо руками. – В тот вечер мы пошли в театр музыкальной комедии на «Сильву». Он не выпускал мою руку и, поддавшись порыву, прошептал на ухо:
Сильвия на мгновение задумалась, а потом сама нежно поцеловала его в щеку.
Родной город встретил непогодой. Снова шел дождь, сырость и слякоть. Окинула унылым взглядом привокзальную площадь. Та была пустынной – пассажиры резво спасались от дождя. Свежий сырой воздух пробирал до костей. Невольно поежилась, подняла воротник тоненького плаща и только сейчас заметила на деревьях желтые листья. Значит, лето закончилось. Скоро в институте начнутся занятия. Жизнь побежит по накатанным рельсам, где ничего нового и интересного впереди. В общем, все, как всегда, обычно и предсказуемо. Однако Шура…
Решительно тряхнула головой, отгоняя эти мысли и поспешила к таксисту. Тот в сторонке томился в ожидании клиента, с надеждой посматривая в ее сторону.
Дверь открыла встревоженная мама.
– Что произошло? Почему ты прервала отдых? – спросила взволнованно, целуя дочь. – И, вообще, где ты была?
– Мама, ну с чего ты взяла, что я прервала отдых? Я успешно прошла курс назначенных процедур и вернулась домой совершенно здоровая и полная сил.
Мама прижала руку к сердцу и тихонько опустилась на мягкий пуфик.
– Боже мой, – сказала грустно, – раньше ты никогда меня не обманывала. Что же могло такого произойти… – она не закончила фразу и покачала головой.
– Хорошо, я все расскажу честно, то сначала скажи, откуда ты узнала? Кто мог тебе сказать, я уехала из санатория на несколько дней раньше? – Сильвия была немного сбита с толку. Она и подумать не могла, что до сих пор каждый ее шаг, как в детстве, известен маме.
– Мне позвонил молодой человек по имени Олег и поинтересовался, где можно тебя найти?
– Ты знаешь Олега? Я не давала ему наш телефон и о себе ничего не рассказывала.
– А этого и не требовалось. Он работает на нашем заводе в конструкторском бюро, и мы часто пересекаемся по работе.
– Понятно, – промямлила в ответ, вспомнив незадачливого ухажера. – Все же хорошо, что сегодня воскресенье, и мы сможем провести день вместе. Я так по тебе соскучилась, – она прижалась к теплой родной щеке и сразу почувствовала себя спокойнее, а затем по-детски добавила: – Я есть хочу.
Мама проворно поднялась с пуфика и скрылась на кухне.
За завтраком Сильвия старалась не встречаться с ее тревожным взглядом. Она машинально жевала бутерброд и размышляла о том, как лучше начать разговор? В любом случае нужно что-то придумать, вернее соврать. Об этом она думала всю дорогу. Но, если с мамой просто стыдно играть в нечестную игру, то в Москве это будет еще и опасно. Придется не просто выдавать себя за другого человека, но и заставить поверить ее близких в то, что перед ними их собственная дочь, жена, мама. Интересно, у Евгении есть дети? Наверное, есть. По паспорту ей за тридцать. Давно замужем. О, Господи! Как же все будет выглядеть на самом деле? Отодвинула тарелку. Все равно не чувствовала вкуса еды. Согревала всего одна мысль: все устроится само собой. Пусть эта бедолага только придет в себя и потом уже сама разбирается с семьей и со своей жизнью, а у нее и без этого дел хватает.
– Мама, я хотела… – начала неуверенно.
– Мужчина? – вопрос прозвучал столь поспешно, что с первой минуты сбил ее с толку.
– Можно и так сказать…
– Господи, Сильва, не томи. Ты беременна? – испугалась мама, готова в любую минуту заплакать. – Неужели ты повторяешь мою судьбу?
– Успокойся, мамочка, побереги свое сердце, – она потянулась к ней и поцеловала. – Я не беременна, честное слово.
– Тогда, что же? Он женат? Видит Бог, я давно ожидала чего-то подобного. Ты так долго была одна. Это просто какой-то злой рок, преследующий нас.
Сильвия встала и принесла из сумки свой валокордин. Молча приготовила две порции: для себя и мамы, и лишь после того, как спасительные капли были выпиты, снова села за стол.
– Выслушай меня, а потом уже решишь, стоит ли плакать? Я просто уверена, что слезы в нашем разговоре не понадобятся, – она, как можно беспечнее улыбнулась. – Надеюсь, Олег не сообщил тебе, что я была в Москве.
– В Москве? – в этот раз на лице мамы появилось отчаяние. Похоже, что ни слово, то новые проблемы. – Как же так?
– Все, прекрати меня перебивать. Так я никогда не смогу тебе ничего рассказать. Давай говорить по очереди. Сначала я, а потом… Думаю, что тебе давно уже следовало поговорить со своей взрослой дочерью. Правда? – строго посмотрела преподавательским взглядом, как будто перед ней была не собственная мать, а, провинившаяся студентка.
– Может ты и права, дочка… – мама кивнула, опустив глаза. – Нам давно нужно было поговорить, но все как-то не подворачивался случай.
– По-моему, сегодня как раз самый для этого подходящий момент. Значит, договорились? Сначала обо всем расскажу я, а потом ты расскажешь свою правду, начиная с событий еще до моего рождения. Я думаю, это будет справедливо.
Мама задумалась, но потом, вздохнув, прошептала:
– Согласна…
Сильвия подошла к ней сзади и обняла за плечи. Она не рассчитывала на столь легкую победу. Все получилось само собой.
– Понимаешь, обстоятельства складываются таким образом, что мне нужно на время уехать, – начала издалека, собравшись с духом.
– Уехать? – встрепенулась мама. – Но, куда? Так неожиданно…
– Я была у Шуры…
– Значит, снова Александр Ямпольский? Я думала, ваша школьная любовь давно исчерпала себя… – она на мгновение задумалась и вдруг улыбнулась. – Может, это и к лучшему. Евреи самые надежные мужья. Да и любит он тебя с детства, я всегда это знала.
– Мамочка, я его тоже люблю, но в данный момент речь идет не об отношениях и чувствах столетней давности, – она опустила глаза. Теперь нужно врать. – Шура нашел мне работу и предлагает попробовать свои силы… через две недели…
– Работу? В Москве? А, как же институт? – в голосе мамы было беспокойство и удивление одновременно. – Ты так дорожила своим местом… – она не договорила.
– Место в институте останется за мной. Он обещал помочь. Правда, это будет не совсем честно, но другого выхода нет. Пока я буду пробовать себя на новом месте, доктор Ямпольский предоставит в институт документы о том, что я нахожусь на лечении в столице, чтобы не уволили за прогулы. Если у меня ничего не получится, я вернусь назад в институт, а в случае успеха… – Сильвия запнулась, – уволюсь и перееду жить в Москву. Ты же не против? А когда там устроюсь, заберу тебя к себе. Мы снова будем вместе. А?
Мама долго молчала, потом улыбнулась и погладила ее по голове так, как делала это в детстве.
– Ты давно выросла, Сильвочка. И, как ни горько осознавать, когда-то нужно учиться жить самостоятельно. К сожалению, жизнь устроена так, что повзрослевшие птенчики рано или поздно покидают родное гнездо, чтобы свить свое, вырастить птенцов и сполна хлебнуть родительской судьбы, – она уже успокоилась и рассуждала вполне рационально, но вдруг спохватилась. – И, что, стоящая работа? Она связана с наукой? Ты сможешь там закончить диссертацию?
– Сейчас еще рано об этом говорить. Просто ты не волнуйся. Мама, мне тридцать пять лет, и только ты не хочешь это заметить. Сама же только что сказала, что я уже взрослая и серьезная девушка, – врать было очень неприятно, но и правду сказать маме она не могла.
– Слишком серьезная, – тихо подтвердила мама, и подвела итог их беседе: – Тебе давно пора замуж.
– Вот о «замуже» теперь, мамочка, мы и поговорим. Только с самого начала. Почему бы тебе не рассказать таинственную историю твоего замужества, продолжением которого явилась я? Знаешь, в нашем классе училось несколько детей, у которых папы в свое время были летчиками и погибли при выполнении ответственного задания. Прямо целая эскадрилья в братской могиле, – вздохнула Сильвия. – Когда меня в детстве спрашивали, кем я хочу стать, я, не задумываясь, отвечала: авиаконструктором, и при этом объясняла, что обязательно буду делать такие самолеты, которые не будут падать на землю, чтобы все папы возвращались домой.
– Да? – в ее голосе слышалась растерянность. – А я этого и не знала. Надо же, как ты это хорошо придумала, чтобы самолеты никогда не падали на землю… Однако дорогая моя доченька, что же я должна была рассказать несмышленому ребенку?
– Я выросла, и ты можешь рассказать все. Я очень этого хочу, – безжалостно сказала Сильвия.
– Возможно, ты и права… – мама замолчала, собираясь духом, а, может, просто мысленно перенеслась в то время, которое нелегко было вспоминать. – Мне кажется, все было, как в сказке, давным – давно. Я тогда жила в Москве, – начала она неторопливо, – и училась в финансово-экономическом институте. Не знаю, осудишь ты меня или поймешь, но только я была молода и влюбилась без памяти. Это произошло на последнем курсе. Как сейчас перед глазами тот новогодний вечер: елка, смех, музыка и его глаза. Он пришел с другом – моим сокурсником, хотя сам учился в инженерно-строительном институте. Больше мы не расставались. После занятий ходили в кино, театры, бродили по музеям. Стоит ли говорить о том, что я была на седьмом небе от счастья и ни о чем больше не могла думать. Все мысли занимал ОН. Да, что мысли? Он заполнил всю мою жизнь… – она вздохнула. – Наверное, я достойна всяческого порицания, потому что потеряла голову, отмахнулась от голоса разума и, естественно, забыла о правиле первой ночи. Так меня еще мама учила. Да и бабушка много раз заводила разговор на эту тему, поэтому я с детства знала, что первая ночь с мужчиной должна быть только после свадьбы… – она запнулась, и щеки покрылись густым румянцем.
– Ох, мама, сейчас совершенно другие нравы. Так что ничего в этом «такого» нет, не смущайся, – подала голос Сильвия.
– Вот-вот, – спохватилась она. – Пожалуй, ты права и мне следовало давно уже сказать тебе о том, что сейчас другое время и тебе тоже не обязательно витать в облаках и оставаться тургеневской барышней из позапрошлого века. Пора подумать о себе, ведь годы идут…
– Мама, ты отвлеклась, – строго напомнила дочь. – Рассказывай дальше.
– Дальше? – переспросила растерянно. – А дальше уже рассказывать нечего. Этот, как теперь говорят, неотразимый плейбой, сначала красиво соблазнил глупую провинциалку, а потом ее безжалостно бросил. Правда, после этой любви у меня осталась ты – главный утешительный приз.
Сильвия вздохнула.
– Понятно. Смысл мужской жизни с биологической точки зрения не меняется. Заметь, это я тебе, как специалист говорю.
– Господи, причем здесь твоя биология? – не поняла мама.
– Вот как раз моя биология имеет самое непосредственное отношение к существу вопроса. Как показывает практика, животные инстинкты до сих пор являются приоритетными в поведении мужчины. Их природная задача оплодотворить как можно больше самок. Каждую, получившую свое, можно тут же оставить, как экземпляр, к которому потерян интерес. Самки же, имеют несколько другое призвание. Они производят на свет потомство, которое и стараются выкормить, не полагаясь ни на чью помощь. Что, кстати, не так и просто в нашей жизни. Это же произошло и с тобой. Так что все вопросы корнями уходят в глубокую эволюцию и имеют вполне научное объяснение. Это для тех, кто питает необоснованные иллюзии.
Мама побледнела и, закусив губу, опустила голову.
Сильвии вдруг стало стыдно за грубость и пошлое сравнение. Еще несколько дней назад ей и в голову бы такое не пришло. Поездка в Москву и предстоящее авантюрное ее продолжение камнем лежали на душе, не оставляя ни на минуту в покое.
– Прости меня, мамочка. Это из-за меня ты всю жизнь одна, – прошептала виновато и прижалась щекой к ее виску.
Мама погладила ее по волосам, а потом вздохнула и сказала:
– Одиночество – это не приговор. Наверное, я сознательно выбрала его, чтобы оградить себя от новых ударов судьбы. Все же лучше быть одной, чем опять страдать. А знаешь, я слукавила… – вдруг добавила нерешительно. – Наверное, ты все же имеешь право знать правду.
– Ты не все рассказала? – Сильвия отстранилась от нее. – А обещала… – она обиженно надула губы.
Мама долго молчала и лишь часто вздыхала.
– Знаешь, нелегко возвращаться в прошлое. Пожалуй, такой печальный конец романа меня все эти годы больше бы устраивал. Я придумала то, что помогало забыться и, сцепив, зубы жить дальше. Не только придумала, но и сама поверила. Но это неправда. Твой отец не бросал меня. Сама судьба оказалась против нас и я… – мама закрыла лицо руками. – В тот вечер мы пошли в театр музыкальной комедии на «Сильву». Он не выпускал мою руку и, поддавшись порыву, прошептал на ухо:
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента