Страница:
– Хорошо, хорошо, – отец пошел на попятную, – просто я хотел сказать, что, может, собака заболела или еще что случилось. Не знаю, это так странно, просто в голове не укладывается.
Я присмотрелся к отцу. Он выглядел неважно: плечи ссутулились, под глазами залегли круги. Зачем он так надрывается? Чего ради? Ведь никто не скажет ему за это «спасибо». Ни один обыватель даже не узнает, что он рисковал жизнью, охотясь на оборотней. И главное, зачем он тащит нас за собою? Я вдруг почувствовал прилив ярости. Что-то я в последнее время часто на него злюсь.
– Я пробовал с разными собаками, – более спокойно продолжал Глеб, – результат всегда один и тот же.
– Тогда я вообще ничего не понимаю, – отец выглядел растерянным, и я злорадно улыбнулся. А ведь ты не Бог, Виктор Климентьев, а? Приятно было убедиться, что непогрешимый Виктор может чего-то не знать. Я удовлетворенно откинулся на стуле. Мой мозг почему-то не хотел учитывать тот факт, что ошибка отца может стоить нам всем жизни. Я вроде как танцевал на собственных костях и не желал отказывать себе в этом удовольствии.
Кажется, Дима заметил мою ухмылку, и я мгновенно пожалел об этой минутной слабости. Единственным человеком в мире, который что-то для меня значил, был мой младший братишка, и я не хотел, чтобы он знал о моих чувствах к отцу. Дима, похоже, искренне любил старика. Я постарался превратить свой оскал в некое подобие дружелюбной улыбки. Уж не знаю, купился ли Димка, но он снова сосредоточился на беседе. Я решил последовать его примеру.
Говорил Данил:
– Возможно несколько объяснений. Да, я согласен, никто из нас не сталкивался с таким раньше, и все же я нашел упоминание похожих случаев в литературе.
– Значит, не так все плохо, – Виктор даже улыбнулся. Вот оно – снова твердая почва под ногами. Укол разочарования оказался неожиданным и болезненным.
– Видимо, не все, – продолжал Данил. – Как я уже говорил, есть несколько вариантов, но самый правдоподобный из них – участие второго лица.
– Второго лица? Я не понимаю.
Все обернулись на меня, когда я это сказал. И что на меня нашло, я ведь не люблю быть в центре внимания. Но любопытство оказалось сильнее.
– Именно так, – теперь Данил обращался лично ко мне. – Это второе лицо – определенно не оборотень, иначе собаки бы его засекли. Оно, вероятно, стирает следы оборотней и при этом само не оставляет следов. И еще, я подумал, что оно может забираться в дома и красть людей.
Отлично, думал я, кто это у нас не оставляет запаха и забирается в дома в поисках пищи? Похоже, не только я знал ответ.
– Вампир, – прошептала Ксюша.
О, да, вампир. От одного этого слова атмосфера в комнате изменилась. Все сразу напряглись, а отец так вообще разве что стойку не принял. Я фыркнул. И почему к ним такое особое отношение, разве они лучше (правильнее будет сказать – хуже) оборотней? Они такие же убийцы, как и прочие. Да, именно вампир убил мою мать пятнадцать лет назад, но на его месте могла быть любая другая тварь или даже человек. Наверное, нехорошо так думать, и еще недавно я разделял бы общие чувства. Тогда я ненавидел вампиров всем сердцем, а сейчас… но что изменилось? Может, я просто устал и даже не заметил, когда это случилось. Только сейчас я осознал, что во мне что-то сломалось. Я сидел и смотрел, как Дима сжал кулаки, и желваки на его лице пришли в движение. И вот он я – абсолютно безразличный. Мне вдруг захотелось дать себе пинка. Впрочем, я был уверен – когда придет время, я убью этого вампира, и моя рука не дрогнет. Так я еще никогда не ошибался.
– Да, именно вампир, – подтвердил Глеб догадку Ксении. – Знаю, это тоже звучит неправдоподобно, потому что обычно вампиры водят дружбу только с себе подобными. И все же теория Данила объяснила бы многое в этом деле.
– Допустим, вы правы, – не выдержал Виктор. Еще бы – он же был знатоком по части вампиров и всего, что с ними связано. Отец люто ненавидел этих представителей темного мира и беспощадно истреблял их. – Но как такое вообще возможно? Он что, просто пришел к оборотням и сказал – давайте дружить? Если вы действительно считаете, что тут вмешалось второе лицо, то почему это обязательно должен быть вампир? Есть куча других вариантов, – он замолчал, а я удивленно подумал, что давно не видел его таким возбужденным. К чему бы это? И главное, чем это грозит нам с Димой?
– Подожди, не все сразу, – осадил его Глеб, – дай мне все объяснить. Я уверен в том, что в городе есть вампир. На позапрошлой неделе мы нашли в заброшенной школе обескровленные тела.
– Это ничего не доказывает, – иногда Виктор бывает очень упрям.
– Верно, – перехватила инициативу Оксана. – Но подумай, часто ли оборотни и вампиры охотятся в одном месте?
Отец нахмурился, а Оксана продолжила:
– Разве совместная охота – не самое разумное объяснение происходящему? Глупо думать, что это всего лишь случайные совпадения. К тому же нигде не говорится, что вампиры не могут создавать анклавы с оборотнями. Они могут, просто не хотят. А этот захотел.
Вот так. Все до смешного просто. Зачем мы понадобились Глебу? Он что, не может сам выследить и убить вампира? Может, ответил я себе. Но, возможно, все гораздо сложнее, и я вижу лишь вершину айсберга.
– Ладно, если все так просто, зачем тебе мы? – Похоже, мы с Виктором мыслили в одном направлении, и от этого меня передернуло.
– К сожалению, все не так просто, – передразнил Глеб. – Кем бы ни был этот вампир, мы точно знаем, что он владеет магией.
Как я сам не сообразил, что тут замешана магия? Кажется, я и вправду сдаю, хоть мне всего двадцать два. Конечно, вампир владеет магией, иначе как бы он забил след? Я совсем забыл о собаках, которые оказались бессильны выследить стаю. Подобное возможно сделать только заговором. Вот он, конец для всех нас. Вампиры сами по себе очень сильны, они сильнее большинства остальных созданий ночи, и убить их сложнее всего. А вампира, владеющего магией, уничтожить вообще практически невозможно.
Я снова, в который раз за этот вечер, оглядел собравшихся. На их лицах отражались тревожные мысли. Оксана сжала руку Ксении, они обе были бледны. Отец хмурил брови и нервно покусывал нижнюю губу. Данил, который до этого момента что-то рисовал на листке бумаги, резко вскинул голову. Мрачный взгляд Глеба блуждал по лицам сидящих за столом. И только Дима меня не подвел. Он, как всегда, непринужденно улыбался. На мой взгляд, его оптимизм иногда просто граничит со слабоумием. Я рад, конечно, что ему весело. Я вообще был рад, что хоть кому-то весело. Завтра мы все умрем. Ха-ха.
– Вампир, владеющий магией, – тихо пробормотал отец. – Что ж, это серьезно.
Серьезно?! Мне захотелось закричать. Это не просто серьезно, это смертельно серьезно. Возможно, Виктор не видит смысла жить дальше, но в чем вина Димы, которому всего восемнадцать? Я был уверен, что, если мы пойдем на охоту, отцу даже в голову не придет оставить Дмитрия дома.
Остаток вечера прошел за обсуждением, как убить того, кого убить невозможно. Я отказался принимать участие в этой игре. В конце концов, я всего лишь исполнитель. «Славься, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя». Примерно так можно было охарактеризовать мою роль.
К Глебу мы вернулись около часа ночи. Лес выглядел еще более пугающим, чем днем. Он немой стеной окружал дом со всех сторон. И все же мне казалось, что лес или то, что в нем пряталось, радуется мне. Заметив меня, лес вздохнул с упоением. Я приехал домой, и меня ждали. Возможно, это должно было напугать или, по крайней мере, насторожить меня. Но я лишь почувствовал умиротворение, как будто все шло так, как надо. Я вдруг с удивлением осознал, что, несмотря на все ужасы нашего смутного будущего, эту ночь я буду спать спокойно.
2
3
Я присмотрелся к отцу. Он выглядел неважно: плечи ссутулились, под глазами залегли круги. Зачем он так надрывается? Чего ради? Ведь никто не скажет ему за это «спасибо». Ни один обыватель даже не узнает, что он рисковал жизнью, охотясь на оборотней. И главное, зачем он тащит нас за собою? Я вдруг почувствовал прилив ярости. Что-то я в последнее время часто на него злюсь.
– Я пробовал с разными собаками, – более спокойно продолжал Глеб, – результат всегда один и тот же.
– Тогда я вообще ничего не понимаю, – отец выглядел растерянным, и я злорадно улыбнулся. А ведь ты не Бог, Виктор Климентьев, а? Приятно было убедиться, что непогрешимый Виктор может чего-то не знать. Я удовлетворенно откинулся на стуле. Мой мозг почему-то не хотел учитывать тот факт, что ошибка отца может стоить нам всем жизни. Я вроде как танцевал на собственных костях и не желал отказывать себе в этом удовольствии.
Кажется, Дима заметил мою ухмылку, и я мгновенно пожалел об этой минутной слабости. Единственным человеком в мире, который что-то для меня значил, был мой младший братишка, и я не хотел, чтобы он знал о моих чувствах к отцу. Дима, похоже, искренне любил старика. Я постарался превратить свой оскал в некое подобие дружелюбной улыбки. Уж не знаю, купился ли Димка, но он снова сосредоточился на беседе. Я решил последовать его примеру.
Говорил Данил:
– Возможно несколько объяснений. Да, я согласен, никто из нас не сталкивался с таким раньше, и все же я нашел упоминание похожих случаев в литературе.
– Значит, не так все плохо, – Виктор даже улыбнулся. Вот оно – снова твердая почва под ногами. Укол разочарования оказался неожиданным и болезненным.
– Видимо, не все, – продолжал Данил. – Как я уже говорил, есть несколько вариантов, но самый правдоподобный из них – участие второго лица.
– Второго лица? Я не понимаю.
Все обернулись на меня, когда я это сказал. И что на меня нашло, я ведь не люблю быть в центре внимания. Но любопытство оказалось сильнее.
– Именно так, – теперь Данил обращался лично ко мне. – Это второе лицо – определенно не оборотень, иначе собаки бы его засекли. Оно, вероятно, стирает следы оборотней и при этом само не оставляет следов. И еще, я подумал, что оно может забираться в дома и красть людей.
Отлично, думал я, кто это у нас не оставляет запаха и забирается в дома в поисках пищи? Похоже, не только я знал ответ.
– Вампир, – прошептала Ксюша.
О, да, вампир. От одного этого слова атмосфера в комнате изменилась. Все сразу напряглись, а отец так вообще разве что стойку не принял. Я фыркнул. И почему к ним такое особое отношение, разве они лучше (правильнее будет сказать – хуже) оборотней? Они такие же убийцы, как и прочие. Да, именно вампир убил мою мать пятнадцать лет назад, но на его месте могла быть любая другая тварь или даже человек. Наверное, нехорошо так думать, и еще недавно я разделял бы общие чувства. Тогда я ненавидел вампиров всем сердцем, а сейчас… но что изменилось? Может, я просто устал и даже не заметил, когда это случилось. Только сейчас я осознал, что во мне что-то сломалось. Я сидел и смотрел, как Дима сжал кулаки, и желваки на его лице пришли в движение. И вот он я – абсолютно безразличный. Мне вдруг захотелось дать себе пинка. Впрочем, я был уверен – когда придет время, я убью этого вампира, и моя рука не дрогнет. Так я еще никогда не ошибался.
– Да, именно вампир, – подтвердил Глеб догадку Ксении. – Знаю, это тоже звучит неправдоподобно, потому что обычно вампиры водят дружбу только с себе подобными. И все же теория Данила объяснила бы многое в этом деле.
– Допустим, вы правы, – не выдержал Виктор. Еще бы – он же был знатоком по части вампиров и всего, что с ними связано. Отец люто ненавидел этих представителей темного мира и беспощадно истреблял их. – Но как такое вообще возможно? Он что, просто пришел к оборотням и сказал – давайте дружить? Если вы действительно считаете, что тут вмешалось второе лицо, то почему это обязательно должен быть вампир? Есть куча других вариантов, – он замолчал, а я удивленно подумал, что давно не видел его таким возбужденным. К чему бы это? И главное, чем это грозит нам с Димой?
– Подожди, не все сразу, – осадил его Глеб, – дай мне все объяснить. Я уверен в том, что в городе есть вампир. На позапрошлой неделе мы нашли в заброшенной школе обескровленные тела.
– Это ничего не доказывает, – иногда Виктор бывает очень упрям.
– Верно, – перехватила инициативу Оксана. – Но подумай, часто ли оборотни и вампиры охотятся в одном месте?
Отец нахмурился, а Оксана продолжила:
– Разве совместная охота – не самое разумное объяснение происходящему? Глупо думать, что это всего лишь случайные совпадения. К тому же нигде не говорится, что вампиры не могут создавать анклавы с оборотнями. Они могут, просто не хотят. А этот захотел.
Вот так. Все до смешного просто. Зачем мы понадобились Глебу? Он что, не может сам выследить и убить вампира? Может, ответил я себе. Но, возможно, все гораздо сложнее, и я вижу лишь вершину айсберга.
– Ладно, если все так просто, зачем тебе мы? – Похоже, мы с Виктором мыслили в одном направлении, и от этого меня передернуло.
– К сожалению, все не так просто, – передразнил Глеб. – Кем бы ни был этот вампир, мы точно знаем, что он владеет магией.
Как я сам не сообразил, что тут замешана магия? Кажется, я и вправду сдаю, хоть мне всего двадцать два. Конечно, вампир владеет магией, иначе как бы он забил след? Я совсем забыл о собаках, которые оказались бессильны выследить стаю. Подобное возможно сделать только заговором. Вот он, конец для всех нас. Вампиры сами по себе очень сильны, они сильнее большинства остальных созданий ночи, и убить их сложнее всего. А вампира, владеющего магией, уничтожить вообще практически невозможно.
Я снова, в который раз за этот вечер, оглядел собравшихся. На их лицах отражались тревожные мысли. Оксана сжала руку Ксении, они обе были бледны. Отец хмурил брови и нервно покусывал нижнюю губу. Данил, который до этого момента что-то рисовал на листке бумаги, резко вскинул голову. Мрачный взгляд Глеба блуждал по лицам сидящих за столом. И только Дима меня не подвел. Он, как всегда, непринужденно улыбался. На мой взгляд, его оптимизм иногда просто граничит со слабоумием. Я рад, конечно, что ему весело. Я вообще был рад, что хоть кому-то весело. Завтра мы все умрем. Ха-ха.
– Вампир, владеющий магией, – тихо пробормотал отец. – Что ж, это серьезно.
Серьезно?! Мне захотелось закричать. Это не просто серьезно, это смертельно серьезно. Возможно, Виктор не видит смысла жить дальше, но в чем вина Димы, которому всего восемнадцать? Я был уверен, что, если мы пойдем на охоту, отцу даже в голову не придет оставить Дмитрия дома.
Остаток вечера прошел за обсуждением, как убить того, кого убить невозможно. Я отказался принимать участие в этой игре. В конце концов, я всего лишь исполнитель. «Славься, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя». Примерно так можно было охарактеризовать мою роль.
К Глебу мы вернулись около часа ночи. Лес выглядел еще более пугающим, чем днем. Он немой стеной окружал дом со всех сторон. И все же мне казалось, что лес или то, что в нем пряталось, радуется мне. Заметив меня, лес вздохнул с упоением. Я приехал домой, и меня ждали. Возможно, это должно было напугать или, по крайней мере, насторожить меня. Но я лишь почувствовал умиротворение, как будто все шло так, как надо. Я вдруг с удивлением осознал, что, несмотря на все ужасы нашего смутного будущего, эту ночь я буду спать спокойно.
2
Подготовка к охоте
Утро выдалось пасмурное. Солнце спряталось за тучи и, похоже, не собиралось оттуда возвращаться. Все сегодня выглядело особенно тоскливым. Хотя, возможно, дело было в моем плохом настроении. Вчера вечером на «совещании» был выработан план действий. Мне он казался чистым безумием, но ничего лучшего я предложить не мог. Так что давайте просто все пойдем туда и умрем. Чем не план?
На охоту было решено идти через пять дней, естественно, в темное время суток. Дело в том, что вампиры питаются по ночам и далеко не каждый день. Остальное время они проводят в своем логове, найти которое почти невозможно, так что выслеживать их приходится, когда они ищут себе жертву. Трудно сказать, как часто они охотятся, у каждого свой режим питания. Наш вампир, похоже, нуждался в еде примерно раз в четыре недели, и это очень редко для взрослого, сильного вампира. Чем больше энергии тратит вампир, тем чаще ему нужна кровь для поддержания жизни. Что ж, возможно, этот вампир на диете. Я хохотнул, получилось немного нервно. Наверное, мне лучше сегодня не смеяться, а то еще напугаю Димку.
Обычно вампиры не съедают свою жертву прямо на месте, если, конечно, они не торопятся. Жертвы попадают к ним в лапы в людных местах, где любой случайный свидетель может задаться вопросом: «А что, собственно, происходит?» – поэтому вампиры предпочитают вырубить человека и оттащить его в укромное место, но не в свое логово. Там они, как можно догадаться, кусают беднягу и выпивают всю его кровь, пока он еще жив. Никто из уважающих себя вампиров не станет пить кровь покойника, они называют ее «мертвой кровью». Такая кровь, конечно, им не вредна, но и пользы от нее никакой; это как выпить витамины вместо жаропонижающего при высокой температуре.
Местом трапезы нашего вампира была заброшенная школа. Уже два раза Глеб находил там обескровленные тела. В обоих случаях это были мужчины, в первый раз – один, а во второй – сразу двое. Это тоже выбивалось за рамки общепринятого. Взрослые вампиры предпочитают на ужин представительниц прекрасного пола; как ни странно, вампирши придерживаются такой же диеты. Вопреки расхожему мнению, дети мало интересуют вампиров, разве что изредка кровопийцы делают исключение для подростков. Не знаю, чем обусловлен подобный выбор, мне как-то не доводилось обсуждать с вампирами их кулинарные пристрастия, но статистика говорит сама за себя.
Через пять дней истекали четыре недели с последней кормежки вампира. Конечно, он мог плюнуть на свою странную диету и поесть, например, вчера или два дня назад, но вампиры обычно очень педантичны и редко нарушают свои привычки. Это немного облегчает нашу работу.
Итак, во вторник ночью мы пойдем в здание старой школы, займем свои места и будем ждать. Может, нам повезет, и он убьет не всех. Хотя я в это не очень-то верил.
Вампир, владеющий магией, вспомнил я. Мне такие еще не встречались, может, поэтому я и жив до сих пор. Вампиры – сильные существа, в рукопашной схватке человеку их не одолеть. Они могут двигаться с неимоверной скоростью, почти незаметно для нас. Один прыжок – и вы покойник. Их глаза прекрасно видят в темноте, нюх за версту чувствует ваш запах и страх, вампир слышит каждое ваше движение, даже биение вашего маленького сердечка. Все в нем подчинено одной цели – убить свою жертву. Если вы думали, что тигры или львы – самые сильные хищники на земле, то позвольте мне вас разуверить. Самые сильные хищники на земле – вампиры. А теперь представьте, что вдобавок подобный противник может вас околдовать, лишив последней надежды на спасение. Как считаете, много у вас шансов на выживание?
Как бороться с противником, к которому даже нельзя подойти? Я не знал. Виктор мог бы сказать, что для выстрела близко подходить не надо. А если вампир может силой мысли остановить мою пулю в полете? Что тогда мне делать?
Мой день всегда начинается с утренней пробежки. Пойти в лес я не решался, а бегать вокруг дома было глупо, поэтому я бегал по дороге, ведущей в город. За первым же поворотом дом Глеба пропадал из виду, и я оставался один на один с природой. За все это время я не встретил ни машины, ни пешехода. Похоже, люди были здесь редкостью. В первый же день на обратном пути мне показалось, что где-то позади меня хрустнула ветка. Я остановился и прислушался, но ничего не было слышно, кроме шелеста листвы. Больше подобное не повторялось, но чувство, что кто-то неотступно следует за мной, с тех пор не покидало меня.
Отведенные нам пять дней прошли довольно быстро. Все это время мы тренировались как ненормальные. Я не особо верил, что это поможет, но против занятий не протестовал. Все и так были достаточно напряжены, к тому же я любил спорт.
Наконец наступил день икс. Сегодня ночью мы убьем вампира или он нас, это уж как повезет.
После зарядки и завтрака я прямиком направился в сарай. Надо было почистить оружие и, наверное, отлить еще десяток серебряных пуль, может, пригодятся. Тогда, даже если я умру, никто не сможет меня упрекнуть в том, что я пришел на битву неподготовленным.
Что-то тревожило меня, какая-то мысль на грани сознания, но я никак не мог ее уловить. Но когда я уже входил в сарай, меня осенило. Я даже остановился и, медленно повернув голову, посмотрел в сторону леса.
Лес. Сегодня он был другим. То есть, конечно, он был таким же, как и до этого, и все же – другим. Сегодня это был самый обычный лес, в нем не было ничего примечательного. Если раньше что-то и скрывалось там, в кронах деревьев, то сегодня оно исчезло без следа. Неожиданно я испытал почти физическую боль. Мне вдруг показалось, будто меня покинул близкий друг и я остался совершенно один в этом мире.
Я тряхнул головой, прогоняя глупые мысли. Успокойся, Влад, это всего-навсего старый лес, ничего там нет и никогда не было. И если тебе что-то показалось, это была лишь игра твоего бедного измученного разума, не более того.
Рассуждая таким образом, я вошел в сарай. Похоже, не меня одного с утра посетила мысль о чистке оружия. В сарае был Дмитрий.
– Привет, братишка. – Улыбка Димы была светлой и чистой, видимо, его мало волновала предстоящая ночь. Я задумался, а есть ли в этом грешном мире хоть что-то, способное выбить моего брата из колеи. – Ты меня игнорируешь?
Дима явно был настроен на беседу, и мне не хотелось, чтобы он заподозрил, каково мое истинное настроение. Поэтому я изобразил свою самую радостную улыбку и ответил:
– Да что ты, просто задумался. И вообще, разве тебя возможно игнорировать? Ты же не даешь такого шанса.
– Это точно, – Димка самодовольно улыбнулся. – Как думаешь, сегодня все пройдет хорошо?
Вот оно. Неужели я и в самом деле надеялся избежать этого разговора?
– Не знаю, Дима. Но, может, будет лучше, если ты останешься дома. Разумеется, для страховки.
Я сказал это с тайной надеждой, что он согласится, хотя знал заранее, что зря сотрясаю воздух, и Дмитрий, конечно же, «ни за что не пропустит такое веселье». Мой брат в отличие от меня обожал наше дело. Он был рожден, чтобы стать «истребителем», – так он сам себя называл. Дурацкое пафосное слово, которое он наверняка подцепил, когда смотрел какую-нибудь ерунду по телевизору. И все же я не мог не признать: что-то есть в том, чтобы быть причастным к сообществу людей, которых объединяет общая тайна. По крайней мере моя жизнь не была лишена смысла, ее нельзя было назвать никчемной. При этом я бы многое отдал за то, чтобы мой младший брат не ходил сегодня с нами. Зная, что Дима в порядке, жив и здоров, я встретил бы свой конец чуть более счастливым.
– Даже не начинай этот разговор. Об этом не может быть и речи, – Дима отвернулся к столу и принялся с остервенением чистить пистолет. Кажется, я его и вправду обидел, впрочем, это я мог вынести. Больше мы не разговаривали, перебрасываясь лишь необходимыми для работы фразами, и я был этому только рад.
Я работал и думал об отце. Возможно, Виктор догадывается, что я его недолюбливаю, дураком его назвать нельзя. Наверное, именно поэтому он всегда так холоден со мной, но я не жалуюсь. Я легко это переношу; чего я точно не вынес бы, так это если бы он был со мной ласковым. Отец чувствует мою неприязнь, но я твердо знаю, что он не знает ее настоящей причины. Он думает, я виню его в том, что он не сумел спасти маму, но это не так. В то время мы даже не знали, что вампиры существуют, и тем более не знали, как с ними бороться. Маму нельзя было спасти. Я принял это и советовал бы ему поступить так же.
На самом деле я никогда не прощу ему того, как он потом поступил с нами. У меня и Димы могла бы быть совсем другая жизнь. Я не выбирал охоту; если бы кто-то поинтересовался моим мнением, я бы отказался. Но разве меня спросили? О, нет. Отец решил, что теперь его святой долг мстить всем тварям за смерть любимой жены. Спустя три года он убил погубившего маму вампира, но это его не остановило. Он говорит, если не мы, то кто? Но кто-то внутри меня кричит: «Почему обязательно я, пусть это будет кто-нибудь другой. Парень по соседству, например, но только не я!»
Зло? Эгоистично? Возможно. Но разве я или Дима не имеем такие же права на жизнь, как остальные? На нормальную жизнь, без вздрагиваний от шорохов и постоянных оглядок по сторонам? Наверное, не имеем.
Когда мы впервые столкнулись с ночной нежитью, именно Глеб пришел нам на помощь. Уж не знаю, где Виктор его нашел – он бывает таким упрямым, когда идет к цели, – но Глеб научил его охоте. Тогда отца интересовала только месть. Незаметно для него из его жизни ушли все другие цели, и он стал охотником. А потом отец начал учить нас. Сначала – защищать свою жизнь, потом – помогать ему в охоте. Наверное, он не мог поступить иначе, не мог нас бросить. Но иногда я думаю, что лучше бы он оставил нас в каком-нибудь детдоме и пошел на свою вендетту один. Наверно, я ненавидел бы его и считал предателем, но при таком раскладе мы с Дмитрием были бы гораздо счастливее и уж точно прожили бы дольше. Я не знаю ни одного охотника, который умер бы своей смертью. Даже за дожившим до почтенных лет охотником рано или поздно приходил какой-нибудь вампир или демон. Такая же судьба ждет и нас с Димой. Если, конечно, мы не умрем сегодня ночью.
В таких нерадостных мыслях прошло мое утро. После обеда Виктор и Глеб решили провести тренировку и дополнительный инструктаж. Я слушал их вполуха, зная, что нахожусь в прекрасной физической форме. Другое дело, что это вряд ли может помочь в борьбе с вампиром-магом.
Обычно мы выходили на вампиров с серебряными пулями. Серебро вообще действует на тварей убийственно, для них оно – яд. Конечно, серебряная пуля не убивала вампира, в отличие, например, от оборотня, но она могла на некоторое время парализовать его, и оставалось лишь сжечь гада. Еще был чеснок, но его воздействие на вампиров нельзя было принимать всерьез. Они избегали чеснока, испытывая к нему неприязнь, но лишь потому, что вампиры вообще остро чувствуют любые запахи; тот же эффект мог дать, например, и лук. В случае необходимости они могли и потерпеть запах, так что толку от чеснока не было никакого. И, конечно, не стоит забывать о солнце. Оно причиняло им истинную боль и страдания. Однажды, когда мне было шестнадцать, я решил проверить, что будет, если оставить вампира на солнце. Эксперимент удался, но повторять его я бы ни за что не стал. Бедняга умирал несколько часов, и его крики до сих пор преследуют меня.
Кол и святая вода были мифами, придуманными стариной Стокером. Роман, конечно, неплохой, но никакой практической пользы в нем нет. Суммируя все вышесказанное, можно сделать вывод, что реально уничтожить вампира могли только солнце и огонь. Обе эти стихии несли свет, а вампиры – дети тьмы. Но это лирика, а на самом деле я связывал их природу с отсутствием у них в организме красных кровяных телец. Именно для того, чтобы восполнить их нехватку, они вынуждены пить кровь.
Вот, пожалуй, основное, что я знал об убийстве вампиров. Обычных вампиров, которые не владели магией, хотя и были очень сильны физически. За свою карьеру охотника мне доводилось встречаться с магами и ведьмами. Сейчас их осталось немного, и те, что попадались нам, были не слишком могущественны. Говорят, с истинным черным магом, знатоком своего дела, может справиться только белый маг. У магов есть свои слабости, например, они не такие сильные и ловкие, как вампиры, но убить их непросто. И теперь наш враг сочетал в себе силу и вампира, и мага. Кажется, сегодня ночью будет весело.
Виктор заставил нас с Димой повторить весь план. Я должен был находиться на боковой лестнице, ведущей в холл второго этажа. Вампир оставлял тела в разных местах, поэтому нельзя было сказать наверняка, где его ждать. Но здание школы было не очень большим, к тому же, если мы вдруг не сможем его найти, уж он-то точно нас отыщет, я уверен.
Школа находилась на отшибе; не знаю, кто придумал выстроить ее вдали от города, в этом не было никакого смысла. Более десяти лет назад возвели новую школу, которая находилась, как и положено, в черте города. Старое здание пришло в упадок, и теперь там иногда собирались подростки да кормились заезжие вампиры.
Чем ближе солнце клонилось к закату, тем сильнее все нервничали. Мы практически перестали говорить друг с другом. Каждый был погружен в свои мысли. Около десяти часов приехала Оксана. Как я и ожидал, она была одна. Оксана ни за что бы не позволила Ксюше участвовать в этом безумии. Данила тоже не было – он не боец и только путался бы под ногами.
Итого нас было пятеро: я, мой младший брат, отец, Глеб и Оксана. Не слишком внушительный отряд для битвы с бессмертным вампиром, владеющим магией.
Приезд Оксаны немного разрядил обстановку, и сборы пошли веселее. Мы погрузили необходимое оружие в нашу машину. Глеб решил поехать в двухместном фургоне; его крытый прочным железом кузов мог при необходимости послужить временной тюрьмой для вампира. К одиннадцати часам все было готово, и мы выехали. Вряд ли вампир появится раньше двенадцати, но надо было успеть занять свои места.
От дома Глеба до школы было недалеко, и дорога не заняла много времени. На фоне темного неба здание выглядело зловеще. Почти все окна были разбиты, и в помещениях завывал ветер. Школа напоминала скелет какого-то неизвестно науке животного в средней стадии разложения. Не без дрожи я вошел внутрь и занял свою позицию. Мы расположились так, чтобы охватить весь периметр. У наших раций, купленных отцом в каком-то магазине спорттоваров, был небольшой радиус действия, но в данном случае его хватало. Моим единственным оружием была винтовка, заряженная серебряными пулями, мой старый друг и товарищ, которая не раз выручала меня и сейчас была моей единственной надеждой на спасение. Глеб предположил, что магия вампира может действовать лишь на близком расстоянии. Мы уже сталкивались с подобным у ведьм, и это был наш шанс. Что бы ни случилось, я не должен был подпускать вампира слишком близко. Хотя, если Глеб ошибается, расстояние не будет иметь никакого значения. Ничто уже не будет иметь значения.
На улице было плюс пятнадцать; первый осенний дождь, который моросил весь день, наконец перестал, и на небе светила полная луна, давая нам возможность хоть как-то ориентироваться в пустом здании. Ничем не примечательная ночь. И все же именно в эту ночь моя жизнь изменилась навсегда.
На охоту было решено идти через пять дней, естественно, в темное время суток. Дело в том, что вампиры питаются по ночам и далеко не каждый день. Остальное время они проводят в своем логове, найти которое почти невозможно, так что выслеживать их приходится, когда они ищут себе жертву. Трудно сказать, как часто они охотятся, у каждого свой режим питания. Наш вампир, похоже, нуждался в еде примерно раз в четыре недели, и это очень редко для взрослого, сильного вампира. Чем больше энергии тратит вампир, тем чаще ему нужна кровь для поддержания жизни. Что ж, возможно, этот вампир на диете. Я хохотнул, получилось немного нервно. Наверное, мне лучше сегодня не смеяться, а то еще напугаю Димку.
Обычно вампиры не съедают свою жертву прямо на месте, если, конечно, они не торопятся. Жертвы попадают к ним в лапы в людных местах, где любой случайный свидетель может задаться вопросом: «А что, собственно, происходит?» – поэтому вампиры предпочитают вырубить человека и оттащить его в укромное место, но не в свое логово. Там они, как можно догадаться, кусают беднягу и выпивают всю его кровь, пока он еще жив. Никто из уважающих себя вампиров не станет пить кровь покойника, они называют ее «мертвой кровью». Такая кровь, конечно, им не вредна, но и пользы от нее никакой; это как выпить витамины вместо жаропонижающего при высокой температуре.
Местом трапезы нашего вампира была заброшенная школа. Уже два раза Глеб находил там обескровленные тела. В обоих случаях это были мужчины, в первый раз – один, а во второй – сразу двое. Это тоже выбивалось за рамки общепринятого. Взрослые вампиры предпочитают на ужин представительниц прекрасного пола; как ни странно, вампирши придерживаются такой же диеты. Вопреки расхожему мнению, дети мало интересуют вампиров, разве что изредка кровопийцы делают исключение для подростков. Не знаю, чем обусловлен подобный выбор, мне как-то не доводилось обсуждать с вампирами их кулинарные пристрастия, но статистика говорит сама за себя.
Через пять дней истекали четыре недели с последней кормежки вампира. Конечно, он мог плюнуть на свою странную диету и поесть, например, вчера или два дня назад, но вампиры обычно очень педантичны и редко нарушают свои привычки. Это немного облегчает нашу работу.
Итак, во вторник ночью мы пойдем в здание старой школы, займем свои места и будем ждать. Может, нам повезет, и он убьет не всех. Хотя я в это не очень-то верил.
Вампир, владеющий магией, вспомнил я. Мне такие еще не встречались, может, поэтому я и жив до сих пор. Вампиры – сильные существа, в рукопашной схватке человеку их не одолеть. Они могут двигаться с неимоверной скоростью, почти незаметно для нас. Один прыжок – и вы покойник. Их глаза прекрасно видят в темноте, нюх за версту чувствует ваш запах и страх, вампир слышит каждое ваше движение, даже биение вашего маленького сердечка. Все в нем подчинено одной цели – убить свою жертву. Если вы думали, что тигры или львы – самые сильные хищники на земле, то позвольте мне вас разуверить. Самые сильные хищники на земле – вампиры. А теперь представьте, что вдобавок подобный противник может вас околдовать, лишив последней надежды на спасение. Как считаете, много у вас шансов на выживание?
Как бороться с противником, к которому даже нельзя подойти? Я не знал. Виктор мог бы сказать, что для выстрела близко подходить не надо. А если вампир может силой мысли остановить мою пулю в полете? Что тогда мне делать?
Мой день всегда начинается с утренней пробежки. Пойти в лес я не решался, а бегать вокруг дома было глупо, поэтому я бегал по дороге, ведущей в город. За первым же поворотом дом Глеба пропадал из виду, и я оставался один на один с природой. За все это время я не встретил ни машины, ни пешехода. Похоже, люди были здесь редкостью. В первый же день на обратном пути мне показалось, что где-то позади меня хрустнула ветка. Я остановился и прислушался, но ничего не было слышно, кроме шелеста листвы. Больше подобное не повторялось, но чувство, что кто-то неотступно следует за мной, с тех пор не покидало меня.
Отведенные нам пять дней прошли довольно быстро. Все это время мы тренировались как ненормальные. Я не особо верил, что это поможет, но против занятий не протестовал. Все и так были достаточно напряжены, к тому же я любил спорт.
Наконец наступил день икс. Сегодня ночью мы убьем вампира или он нас, это уж как повезет.
После зарядки и завтрака я прямиком направился в сарай. Надо было почистить оружие и, наверное, отлить еще десяток серебряных пуль, может, пригодятся. Тогда, даже если я умру, никто не сможет меня упрекнуть в том, что я пришел на битву неподготовленным.
Что-то тревожило меня, какая-то мысль на грани сознания, но я никак не мог ее уловить. Но когда я уже входил в сарай, меня осенило. Я даже остановился и, медленно повернув голову, посмотрел в сторону леса.
Лес. Сегодня он был другим. То есть, конечно, он был таким же, как и до этого, и все же – другим. Сегодня это был самый обычный лес, в нем не было ничего примечательного. Если раньше что-то и скрывалось там, в кронах деревьев, то сегодня оно исчезло без следа. Неожиданно я испытал почти физическую боль. Мне вдруг показалось, будто меня покинул близкий друг и я остался совершенно один в этом мире.
Я тряхнул головой, прогоняя глупые мысли. Успокойся, Влад, это всего-навсего старый лес, ничего там нет и никогда не было. И если тебе что-то показалось, это была лишь игра твоего бедного измученного разума, не более того.
Рассуждая таким образом, я вошел в сарай. Похоже, не меня одного с утра посетила мысль о чистке оружия. В сарае был Дмитрий.
– Привет, братишка. – Улыбка Димы была светлой и чистой, видимо, его мало волновала предстоящая ночь. Я задумался, а есть ли в этом грешном мире хоть что-то, способное выбить моего брата из колеи. – Ты меня игнорируешь?
Дима явно был настроен на беседу, и мне не хотелось, чтобы он заподозрил, каково мое истинное настроение. Поэтому я изобразил свою самую радостную улыбку и ответил:
– Да что ты, просто задумался. И вообще, разве тебя возможно игнорировать? Ты же не даешь такого шанса.
– Это точно, – Димка самодовольно улыбнулся. – Как думаешь, сегодня все пройдет хорошо?
Вот оно. Неужели я и в самом деле надеялся избежать этого разговора?
– Не знаю, Дима. Но, может, будет лучше, если ты останешься дома. Разумеется, для страховки.
Я сказал это с тайной надеждой, что он согласится, хотя знал заранее, что зря сотрясаю воздух, и Дмитрий, конечно же, «ни за что не пропустит такое веселье». Мой брат в отличие от меня обожал наше дело. Он был рожден, чтобы стать «истребителем», – так он сам себя называл. Дурацкое пафосное слово, которое он наверняка подцепил, когда смотрел какую-нибудь ерунду по телевизору. И все же я не мог не признать: что-то есть в том, чтобы быть причастным к сообществу людей, которых объединяет общая тайна. По крайней мере моя жизнь не была лишена смысла, ее нельзя было назвать никчемной. При этом я бы многое отдал за то, чтобы мой младший брат не ходил сегодня с нами. Зная, что Дима в порядке, жив и здоров, я встретил бы свой конец чуть более счастливым.
– Даже не начинай этот разговор. Об этом не может быть и речи, – Дима отвернулся к столу и принялся с остервенением чистить пистолет. Кажется, я его и вправду обидел, впрочем, это я мог вынести. Больше мы не разговаривали, перебрасываясь лишь необходимыми для работы фразами, и я был этому только рад.
Я работал и думал об отце. Возможно, Виктор догадывается, что я его недолюбливаю, дураком его назвать нельзя. Наверное, именно поэтому он всегда так холоден со мной, но я не жалуюсь. Я легко это переношу; чего я точно не вынес бы, так это если бы он был со мной ласковым. Отец чувствует мою неприязнь, но я твердо знаю, что он не знает ее настоящей причины. Он думает, я виню его в том, что он не сумел спасти маму, но это не так. В то время мы даже не знали, что вампиры существуют, и тем более не знали, как с ними бороться. Маму нельзя было спасти. Я принял это и советовал бы ему поступить так же.
На самом деле я никогда не прощу ему того, как он потом поступил с нами. У меня и Димы могла бы быть совсем другая жизнь. Я не выбирал охоту; если бы кто-то поинтересовался моим мнением, я бы отказался. Но разве меня спросили? О, нет. Отец решил, что теперь его святой долг мстить всем тварям за смерть любимой жены. Спустя три года он убил погубившего маму вампира, но это его не остановило. Он говорит, если не мы, то кто? Но кто-то внутри меня кричит: «Почему обязательно я, пусть это будет кто-нибудь другой. Парень по соседству, например, но только не я!»
Зло? Эгоистично? Возможно. Но разве я или Дима не имеем такие же права на жизнь, как остальные? На нормальную жизнь, без вздрагиваний от шорохов и постоянных оглядок по сторонам? Наверное, не имеем.
Когда мы впервые столкнулись с ночной нежитью, именно Глеб пришел нам на помощь. Уж не знаю, где Виктор его нашел – он бывает таким упрямым, когда идет к цели, – но Глеб научил его охоте. Тогда отца интересовала только месть. Незаметно для него из его жизни ушли все другие цели, и он стал охотником. А потом отец начал учить нас. Сначала – защищать свою жизнь, потом – помогать ему в охоте. Наверное, он не мог поступить иначе, не мог нас бросить. Но иногда я думаю, что лучше бы он оставил нас в каком-нибудь детдоме и пошел на свою вендетту один. Наверно, я ненавидел бы его и считал предателем, но при таком раскладе мы с Дмитрием были бы гораздо счастливее и уж точно прожили бы дольше. Я не знаю ни одного охотника, который умер бы своей смертью. Даже за дожившим до почтенных лет охотником рано или поздно приходил какой-нибудь вампир или демон. Такая же судьба ждет и нас с Димой. Если, конечно, мы не умрем сегодня ночью.
В таких нерадостных мыслях прошло мое утро. После обеда Виктор и Глеб решили провести тренировку и дополнительный инструктаж. Я слушал их вполуха, зная, что нахожусь в прекрасной физической форме. Другое дело, что это вряд ли может помочь в борьбе с вампиром-магом.
Обычно мы выходили на вампиров с серебряными пулями. Серебро вообще действует на тварей убийственно, для них оно – яд. Конечно, серебряная пуля не убивала вампира, в отличие, например, от оборотня, но она могла на некоторое время парализовать его, и оставалось лишь сжечь гада. Еще был чеснок, но его воздействие на вампиров нельзя было принимать всерьез. Они избегали чеснока, испытывая к нему неприязнь, но лишь потому, что вампиры вообще остро чувствуют любые запахи; тот же эффект мог дать, например, и лук. В случае необходимости они могли и потерпеть запах, так что толку от чеснока не было никакого. И, конечно, не стоит забывать о солнце. Оно причиняло им истинную боль и страдания. Однажды, когда мне было шестнадцать, я решил проверить, что будет, если оставить вампира на солнце. Эксперимент удался, но повторять его я бы ни за что не стал. Бедняга умирал несколько часов, и его крики до сих пор преследуют меня.
Кол и святая вода были мифами, придуманными стариной Стокером. Роман, конечно, неплохой, но никакой практической пользы в нем нет. Суммируя все вышесказанное, можно сделать вывод, что реально уничтожить вампира могли только солнце и огонь. Обе эти стихии несли свет, а вампиры – дети тьмы. Но это лирика, а на самом деле я связывал их природу с отсутствием у них в организме красных кровяных телец. Именно для того, чтобы восполнить их нехватку, они вынуждены пить кровь.
Вот, пожалуй, основное, что я знал об убийстве вампиров. Обычных вампиров, которые не владели магией, хотя и были очень сильны физически. За свою карьеру охотника мне доводилось встречаться с магами и ведьмами. Сейчас их осталось немного, и те, что попадались нам, были не слишком могущественны. Говорят, с истинным черным магом, знатоком своего дела, может справиться только белый маг. У магов есть свои слабости, например, они не такие сильные и ловкие, как вампиры, но убить их непросто. И теперь наш враг сочетал в себе силу и вампира, и мага. Кажется, сегодня ночью будет весело.
Виктор заставил нас с Димой повторить весь план. Я должен был находиться на боковой лестнице, ведущей в холл второго этажа. Вампир оставлял тела в разных местах, поэтому нельзя было сказать наверняка, где его ждать. Но здание школы было не очень большим, к тому же, если мы вдруг не сможем его найти, уж он-то точно нас отыщет, я уверен.
Школа находилась на отшибе; не знаю, кто придумал выстроить ее вдали от города, в этом не было никакого смысла. Более десяти лет назад возвели новую школу, которая находилась, как и положено, в черте города. Старое здание пришло в упадок, и теперь там иногда собирались подростки да кормились заезжие вампиры.
Чем ближе солнце клонилось к закату, тем сильнее все нервничали. Мы практически перестали говорить друг с другом. Каждый был погружен в свои мысли. Около десяти часов приехала Оксана. Как я и ожидал, она была одна. Оксана ни за что бы не позволила Ксюше участвовать в этом безумии. Данила тоже не было – он не боец и только путался бы под ногами.
Итого нас было пятеро: я, мой младший брат, отец, Глеб и Оксана. Не слишком внушительный отряд для битвы с бессмертным вампиром, владеющим магией.
Приезд Оксаны немного разрядил обстановку, и сборы пошли веселее. Мы погрузили необходимое оружие в нашу машину. Глеб решил поехать в двухместном фургоне; его крытый прочным железом кузов мог при необходимости послужить временной тюрьмой для вампира. К одиннадцати часам все было готово, и мы выехали. Вряд ли вампир появится раньше двенадцати, но надо было успеть занять свои места.
От дома Глеба до школы было недалеко, и дорога не заняла много времени. На фоне темного неба здание выглядело зловеще. Почти все окна были разбиты, и в помещениях завывал ветер. Школа напоминала скелет какого-то неизвестно науке животного в средней стадии разложения. Не без дрожи я вошел внутрь и занял свою позицию. Мы расположились так, чтобы охватить весь периметр. У наших раций, купленных отцом в каком-то магазине спорттоваров, был небольшой радиус действия, но в данном случае его хватало. Моим единственным оружием была винтовка, заряженная серебряными пулями, мой старый друг и товарищ, которая не раз выручала меня и сейчас была моей единственной надеждой на спасение. Глеб предположил, что магия вампира может действовать лишь на близком расстоянии. Мы уже сталкивались с подобным у ведьм, и это был наш шанс. Что бы ни случилось, я не должен был подпускать вампира слишком близко. Хотя, если Глеб ошибается, расстояние не будет иметь никакого значения. Ничто уже не будет иметь значения.
На улице было плюс пятнадцать; первый осенний дождь, который моросил весь день, наконец перестал, и на небе светила полная луна, давая нам возможность хоть как-то ориентироваться в пустом здании. Ничем не примечательная ночь. И все же именно в эту ночь моя жизнь изменилась навсегда.
3
Встреча
Я порядком замерз, сидя на своем посту. Мои ноги затекли, хотелось спать. Что я действительно ненавижу в охоте, так это долгое ожидание. Вампир, похоже, не торопился, и я начал уже было думать, что, возможно, мы переживем эту ночь. Может, он сегодня не придет, и тогда мы сможем вернуться домой. Конечно, завтра мы опять придем сюда, но это будет уже другая ночь. Что плохого в том, чтобы пожить еще денек?
Мы старались не говорить по рации впустую, не хотелось, чтобы вампир нас засек. Поэтому я не знал, как дела у Димы, но, наверно, ему было еще тяжелей. Мой брат плохо переносил бездействие и одиночество. Ближе всего ко мне был пост Виктора. При желании я мог бы сходить к нему, узнать, как идут дела, или просто поболтать. Но мне не хотелось его видеть, поэтому я просто сидел и ждал.
На моих часах было без пяти три, когда я что-то услышал и насторожился. Сначала я даже не понял, что это за звук. Вампиры передвигаются почти бесшумно, но их можно услышать в тишине, если, конечно, знать, к чему именно прислушиваться. Мое тело мгновенно напряглось: я был почти уверен, что слышал чей-то стон. Возможно, это стонала жертва вампира.
Я тихо встал, распрямив некстати затекшие ноги. Это все мое глупое упрямство, надо было сходить к Виктору или хотя бы просто пройтись, сейчас было бы легче двигаться.
Стараясь не шуметь, я стал подниматься по лестнице на второй этаж к источнику звука. Я подумал вызвать по рации отца, но потом остановил себя. Я мог ошибиться, а если нет, звук моего голоса предупредил бы вампира о нашем приближении. Конечно, он не мог не слышать моих шагов, слух у них гораздо лучше человеческого, да и по сравнению с вампиром я ходил, как бегемот. Но, надеялся я, возможно, он так увлечен своей добычей, что не обратит на меня внимания.
Потолок и стены коридора второго этажа облупились, и побелка вперемешку с пылью покрывала толстым слоем пол, грязные стекла многочисленных окон были по преимуществу выбиты. Я мысленно поблагодарил за это вандалов, которые развлекались здесь до нас, потому что сквозь пустые рамы светила полная луна, давая возможность хоть что-то разглядеть. Мне сегодня определенно везло.
Видимо, те же вандалы, что побили стекла, повытаскивали из классов старую школьную мебель, и это создавало дополнительные трудности: ее сложно было обходить, не зашумев. К тому же пол был усыпан мусором, здесь были пивные бутылки, жвачки, куча фантиков и, по-моему, даже пара презервативов. Меня передернуло от отвращения: чтобы заниматься сексом в подобном месте, надо быть извращенцем.
Мы старались не говорить по рации впустую, не хотелось, чтобы вампир нас засек. Поэтому я не знал, как дела у Димы, но, наверно, ему было еще тяжелей. Мой брат плохо переносил бездействие и одиночество. Ближе всего ко мне был пост Виктора. При желании я мог бы сходить к нему, узнать, как идут дела, или просто поболтать. Но мне не хотелось его видеть, поэтому я просто сидел и ждал.
На моих часах было без пяти три, когда я что-то услышал и насторожился. Сначала я даже не понял, что это за звук. Вампиры передвигаются почти бесшумно, но их можно услышать в тишине, если, конечно, знать, к чему именно прислушиваться. Мое тело мгновенно напряглось: я был почти уверен, что слышал чей-то стон. Возможно, это стонала жертва вампира.
Я тихо встал, распрямив некстати затекшие ноги. Это все мое глупое упрямство, надо было сходить к Виктору или хотя бы просто пройтись, сейчас было бы легче двигаться.
Стараясь не шуметь, я стал подниматься по лестнице на второй этаж к источнику звука. Я подумал вызвать по рации отца, но потом остановил себя. Я мог ошибиться, а если нет, звук моего голоса предупредил бы вампира о нашем приближении. Конечно, он не мог не слышать моих шагов, слух у них гораздо лучше человеческого, да и по сравнению с вампиром я ходил, как бегемот. Но, надеялся я, возможно, он так увлечен своей добычей, что не обратит на меня внимания.
Потолок и стены коридора второго этажа облупились, и побелка вперемешку с пылью покрывала толстым слоем пол, грязные стекла многочисленных окон были по преимуществу выбиты. Я мысленно поблагодарил за это вандалов, которые развлекались здесь до нас, потому что сквозь пустые рамы светила полная луна, давая возможность хоть что-то разглядеть. Мне сегодня определенно везло.
Видимо, те же вандалы, что побили стекла, повытаскивали из классов старую школьную мебель, и это создавало дополнительные трудности: ее сложно было обходить, не зашумев. К тому же пол был усыпан мусором, здесь были пивные бутылки, жвачки, куча фантиков и, по-моему, даже пара презервативов. Меня передернуло от отвращения: чтобы заниматься сексом в подобном месте, надо быть извращенцем.