Ольга Лазорева. Пьяная вишня

   7. «Нужно употреблять только обезжиренные молочные продукты».
   В мире давно предпринимаются меры для снижения поступления с пищей энергии, потому что основная проблема – это то, что потребляемая энергия расходуется лишь частично. А главным ее источником является жир. Молочные продукты одними из первых стали освобождать от жира. Но вместе с ним стали уходить и жирорастворимые витамины, лецитин, полиненасыщенные жирные кислоты и другие важные для человека биологически активные вещества. Технологи в настоящее время по настоянию медиков пытаются исправить эту ситуацию. Поэтому некоторыми витаминами нежирные молочные продукты специально обогащаются. Но стоит задуматься о составе вашей пищи. Логичнее уменьшить поступления животного жира за счет ограничения потребления колбас, сосисок, сарделек и оставить в рационе молочные продукты нормальной жирности.
   8. «Холестерин – причина сердечно-сосудистых заболеваний».
   Уровень холестерина в крови важен, однако на его основе нельзя сделать вывод, будет ли у человека инфаркт. В этом смысле первенство принадлежит гипертонии. Под давлением крови в артериях могут образовываться отверстия. Организм ликвидирует их при помощи холестерина. Если холестерин полезный, то отверстия закупориваются гладко. Если холестерин вредный, то в конце концов закупоривается сосуд. Это приводит к инфаркту. Оптимальное давление составляет 120 на 80, если же оно выше 140 на 90, то вы уже находитесь в зоне риска.
   9. «Необходимо постоянно чистить организм».
   Часто практикуемое для этого в быту очищение кишечника с помощью клизм приводит к серьезным нарушениям функции кишечника и различным заболеваниям. При этом вымывается микрофлора, у человека резко снижается иммунитет, он становится более подвержен инфекциям. Напрашивается логический вывод, что постоянно это делать не стоит.
   10. «Алкоголь, безусловно, вреден в любых дозах».
   Ученые всего мира давно пришли к выводу о пользе, например, сухого красного вина. Они обнаружили в нем компоненты, оказывающие благотворное действие на сердечно-сосудистую систему. В частности, красное вино «разжижает» кровь и предотвращает образование тромбов. А в пиве содержится комплекс витаминов В, необходимый для нормальной работы нервной системы. По мнению врачей, здоровым людям не стоит исключать алкоголь из рациона – нужно просто не злоупотреблять им.
   В этот момент на съемочной площадке появился Сергей Мазаев, солист группы «Моральный кодекс». И мы, мгновенно замолчав, повернулись в его сторону. Бондарчук крутнулся на стуле и, подняв голову, начал что-то объяснять. Мазаев кивал. Потом занял место на невысоком подиуме, который находился посередине полуразрушенного цеха. Выглядело это эффектно. Замшелые от старости, если так можно выразиться, кирпичные стены с неровно обвалившимися проемами огромных прямоугольных окон, остатки крыши, сквозь дыры которой падали солнечные лучи и заставляли матово поблескивать музыкальные инструменты, оставленные на подиуме, и высокая фигура Мазаева возле стойки с микрофоном. Он был одет в джинсы, темно-розовую футболку и, несмотря на жару, меховое полупальто. Оно было распахнуто и выглядело так, словно было пошито из старых волчьих шкур.
   – Крупные планы! – скомандовал помреж.
   Бондарчук в этот момент что-то объяснял высокой кудрявой девушке в сильно открытом топе, узких брючках и с выражением «звездности» на хорошеньком личике. Она смотрела на него, не отрываясь, и кивала как заведенная. Потом взяла со стула коробку с гримом и метнулась на подиум. Мазаев послушно подставил лицо. Девушка слегка подправила ему тон щек и тронула кисточкой губы.
   – О господи, только не это! – услышали мы голос Златы.
   К Бондарчуку, быстро семеня, двигалась пожилая женщина в синем спецовочном халате.
   – Это наша заслуженная работница, – со вздохом пояснила Злата и пошла к ней.
   Мы, естественно, тоже не остались на месте.
   – Ей уже давно за шестьдесят, – тихо говорила нам Злата. – Всю жизнь на этом заводе проработала, а когда его закрыли, то все равно не ушла. Стала трудиться в охране. И по-прежнему ревностно относится ко всему, что происходит с ее любимым заводом. В принципе это понятно. Здесь вся ее жизнь. Ну и наслушались мы ее рассказов, как все было замечательно при Сталине, потом при Брежневе и так далее. И как все плохо сейчас. Завод развалили, рабочие не в почете.
   – Антонина Петровна, – тихо позвала Злата, подходя к ней.
   Но та, мельком на нас глянув и кивнув Злате, схватила удивленного Бондарчука за рукав и быстро заговорила:
   – Здравствуйте, Федор Сергеевич! Очень приятно увидеть вас живьем!
   Я с трудом подавила смех, заметив, как у Бондарчука взлетели брови. Но он, как хорошо воспитанный человек, сдержался и вежливо заулыбался. Правда, руку попытался выдернуть. Но не тут-то было. Антонина Петровна вцепилась бульдожьей хваткой.
   – Вы такой красивый, – продолжила она и свободной рукой начала его оглаживать, как породистого коня. – И есть в кого! Я и маму вашу знаю, и папу, царствие ему небесное, знала и любила.
   – Лично? – удивился Бондарчук и посмотрел на нее более внимательно.
   Антонина Петровна расплылась в улыбке и затопталась на месте, но продолжала цепко держать его за рукав.
   – Что вы! Эта честь не по мне! Из фильмов, из фильмов. Мы все вашего батюшку любили. Прямо влюблены были! У нас тут во Дворце культуры, знали бы вы, какой раньше у нас Дворец был, не чета нынешним, премьеры проходили, встречи с артистами.
   – Все это очень интересно, – не выдержал Бондарчук и беспомощно оглянулся. – Но у нас работа.
   Злата мгновенно выступила вперед и ласково взяла Антонину Петровну под локоть.
   – Давайте в сторонке посмотрим, как снимать будут, – сказала она увещевающим тоном. – Нам любезно разрешили, так воспользуемся такой возможностью.
   – А ты почему пост оставила? – строго поинтересовалась Антонина Петровна. – Разве раньше такое возможно было? В цех являлись минута в минуту и работали, сколько положено.
   – Да, конечно, – спокойно согласилась Злата и попыталась увести ее.
   Но та и не думала отпускать Бондарчука. Она вновь повернулась к нему и важно представилась:
   – Меня зовут Антонина Петровна. Я на этом заводе, почитай, с малолетства работаю. Вот и сейчас во времена разрухи по-прежнему здесь. Ах, какие тут были цеха! Еще при царе строили, а они все стояли и нас радовали. А в нынешнее время за пару лет все развалили! Меня зовут Антонина Петровна, – еще раз сообщила она и придвинулась к Бондарчуку, заглядывая ему в глаза.
   – Очень приятно, – уже более раздраженно ответил он и вновь попытался освободиться от ее цепких пальцев.
   – Федя, долго еще ты будешь беседовать с этими старыми…, – услышали мы.
   – Спокойно, Мазай, – оборвал его Бондарчук. – Сейчас начнем.
   К нам подошел Мазаев. Он смотрел как бы сквозь нас. Я всегда очень любила песни группы «Моральный кодекс», мне казалось, что Мазаев воплощает собой так недостающий сейчас на эстраде тип мужественности. К тому же мне он нравился чисто внешне. В жизни он оказался еще интереснее, чем на экране. Но выражение лица и особенно глаз мне абсолютно не понравилось. Он подошел близко к нам, и это оказалось ошибкой, так как Антонина Петровна свободной рукой мгновенно схватила его за рукав шубы и попыталась притянуть к себе.
   – Надеюсь, его маму и папу она не знает, – прошептала мне на ухо Ириска.
   И мы не выдержали и тихо прыснули. Мазаев глянул на нас с легким презрением, приподнял брови и скривил губы. И моя многолетняя любовь к нему улетучилась за одну секунду. Я увидела пресыщенного славой и всеобщим поклонением мужчину со всеми признаками «звездной болезни».
   – Вынужден покинуть ваше милое общество, – ласково проговорил Бондарчук. – Приятно было познакомиться.
   – Ваши песни, Сережа, я тоже знаю, – не унималась Антонина Петровна и тянула к себе опешившего Мазаева. – Мне нравится «До свиданья, мама».
   – До свиданья, мама! – ехидно произнес Мазаев.
   – Я вижу, что проехала машина нашего начальства, – громко и четко произнесла Злата.
   Антонина Петровна мгновенно опустила руки и вытянула шею, изучая пространство между корпусами.
   – Точно, Златочка? – испуганно спросила она.
   – Точнее некуда, – кивнула Злата.
   – Простите, молодые люди, – важно проговорила Антонина Петровна. – Но я должна вернуться на свой пост. Я при исполнении.
   Она выпрямила спину, зачем-то одернула халат и пошла прочь.
   – Спасибо, – выдавил из себя Бондарчук и вяло улыбнулся нам.
   – Не за что! – весело ответила Злата. – Мы, пожалуй, тоже пойдем.
   Мазаев, не глядя на нас, вернулся на подиум и встал в эффектной позе возле микрофона. Мы пошли к зданию, где находился пост Златы, услышав за спиной, как Бондарчук громко говорит:
   – Да, вот так поверни голову! Отлично! Ты просто Марлон Брандо в этом ракурсе!
   – А я хотела песню послушать, – неожиданно заявила Ириска.
   – По телевизору посмотришь и послушаешь, – ухмыльнулась Злата. – Помреж сказал, что премьера клипа через месяц на МТВ.
   Когда мы пришли на пост, Злата сразу поставила чайник. Помещение было небольшим, состоящим из двух отсеков. Входя в здание с улицы, посетители попадали в отсек типа предбанника. За стеклянной стеной сидела Злата, а слева был вход непосредственно в здание. Свою двухметровую каморку Злата называла аквариумом из-за этой стеклянной стены.
   – И где ты спишь? – поинтересовалась Ириска, заходя внутрь и усаживаясь на табуретку возле низкой тумбочки, на которой умещались только электрочайник и пара чашек.
   Я устроилась за шкафом.
   – Да вот тут под столом ставлю раскладушку, – пояснила Злата.
   – Ну-ну, – сказала Ириска и достала из сумки коробку зефира. – Не представляю! И это наверняка вредно для женского организма, спать в таких условиях.
   – Ну что поделаешь? – вздохнула Злата.
   – А что за работу предлагают? – поинтересовалась я. – А то Ириска, как видишь, решила круто изменить свою жизнь и превратиться из домохозяйки в бизнесвумен.
   – Есть тут фирма, занимающаяся цветами, – задумчиво проговорила Злата. – Так у них одна девочка в декрет ушла, вот и ищут. А сейчас, сами знаете, время отпусков. Трудно кого-либо найти.
   – Цветами? – удивилась я. – В каком смысле?
   В этот момент в предбанник вошел какой-то потный и раздраженный мужчина и громко начал возмущаться, что на территории нет указателей, а охрана никуда толком послать не может.
   – Охрана послать как раз может, – пробормотала Злата, потом спросила официальным тоном: – А вам что, собственно, нужно?
   – Да где-то здесь есть фирма по продаже греческих товаров, – ответил мужчина и посмотрел на Злату с явным нетерпением. – У меня назначено, на входе схему выдали, но по ней разве что Иван Сусанин сможет сориентироваться.
   Злата вышла с ним на улицу и начала объяснять, махая рукой. Мы с Ириской переглянулись.
   – Ну что, будешь знакомиться с цветочным делом? – улыбнулась я. – Опять-таки менеджер. Я вижу, что тебя такая должность чем-то необычайно прельщает.
   – Да я уже запуталась, – призналась Ириска. – Ты была права, куда ни плюнь, в менеджера попадешь. А кто это по сути? Так мне толком и не объяснили.
   Злата вернулась к нам и только начала рассказывать о предлагаемой работе, как из здания вышла девушка в ярко-желтом переднике, косынке и со шваброй. Она поставила ведро на пол, равнодушно поздоровалась с нами и спросила:
   – Злат, я у тебя помою?
   – Конечно, Танюшка! Чего спрашивать? А мы пока на улице подождем, – ответила Злата.
   Мы вышли за двери и остановились.
   – Кстати, – начала Злата, понизив голос, – если хотите в наше время заработать и особо нервы не мотать, то нанимайтесь уборщицами.
   – Шутишь? – не поверила я, глядя через стекло, как Танюшка намывает полы. – Что, за такую низко квалифицированную работу хорошо платят?
   – Это смотря где, – улыбнулась Злата. – Вон, видите, девушка сюда идет.
   Мы дружно повернули головы. Из-за угла здания показалась тоненькая светловолосая девушка в узкой юбке и приталенной блузке. Она быстро шла, о чем-то возмущенно говоря по мобильному. Поравнявшись с нами, поздоровалась и скрылась в здании.
   – Это Ксюша, – прокомментировала Злата тоном ведущего ток-шоу. – У нее высшее образование, работает секретарем одной фирмы, занимающейся кровлей, получает всего 500 баксов. А сами знаете, для Москвы это мало. К тому же у нее ненормированный рабочий день, и бывает, что она засиживается допоздна. Кстати, здесь это довольно распространенное явление, так как предприятия коммерческие.
   – И что? – удивилась Ириска. – Для молоденькой девушки что еще нужно? Так, на булавки, а все остальное наверняка обеспечивают родители и молодой человек.
   – Дело не в этом, – продолжила Злата, понизив голос. – А у меня убирает Танюшка. Ну, вы ее видели. Она приехала из Тверской области, образование – средняя школа. Работает, как они сами говорят, «тряпкой», то есть уборщицей. По трудовой в нашей фирме два дня через два. Оклад 300 баксов. Но она взяла подработку здесь же, на территории, и успевает во время официального рабочего времени мыть полы в нескольких офисах. Кроме этого в свободные два дня работает в другом месте. Догадываетесь о ее суммарной зарплате? Уверяю, что это больше штуки баксов. При этом ее никто не напрягает, она на всех чихает с высокой колокольни и чувствует себя превосходно.
   – Ты предлагаешь мне уборщицей устроиться? – сделала странный вывод Ириска.
   – Вовсе нет! – засмеялась Злата. – Просто привожу пример, как сейчас акценты сместились. Тут по вечерам ходит одна дама. Я вначале думала, что она как минимум замдиректора какой-нибудь фирмы. Всегда является в деловом костюме, при прическе и косметике. И на высоких каблуках. А потом выяснилось, что она днем в госучреждении трудится, в собесе, что ли, а по вечерам убирает кабинет нашего шефа. Сказала, что сыну на учебу не хватает. Он в институте на платном. И зарплата уборщицы в два раза выше, чем ее оклад в собесе. Вот какие дела.
   В этот момент дверь открылась и выглянула Танюшка.
   – Все, девочки, – радостно сообщила она, – я закончила.
   – Спасибо, – сказала Злата. – Пусть просохнет.
   – Ну я побежала? Мне еще в одно место нужно успеть, – ответила та.
   – Давай, пока! – кивнула ей Злата.
   В этот момент подъехал большой черный джип с тонированными стеклами, и Злата мгновенно скрылась за дверью. Мы в недоумении остались на месте.
   – Видимо, большое начальство, – сообразила Ириска. – Делаем вид, что мы тут по делу.
   – А мы и так по делу, – улыбнулась я. – Ты же пришла насчет трудоустройства.
   Из джипа вышел парень и открыл заднюю дверь. Показался полный седой мужчина весьма представительной наружности. Он мельком на нас глянул и вошел в здание.
   – Точно шеф, – прошептала Ириска. – Видела, какой импозантный?
   Я молча кивнула. Через несколько минут появилась Злата.
   – Вот же черт принес! – озабоченно проговорила она. – А ведь лето на дворе! Нет, чтобы на даче отдыхать! Наш генеральный приехал, девочки. Так что не повезло. Я сейчас и отойти никуда не смогу. Он у нас очень строгий насчет этого. В туалет и то проблема отлучиться. Но я позвонила в «Букет интернешнл», сказала, что вы сейчас подойдете.
   Мы вошли вслед за ней в здание. Она осталась на посту, а мы поднялись на лифте на третий этаж и направились по указателям, развешенным на стенах.

   В России до настоящего времени существует убеждение о пресловутом пороговом возрасте, достигнув которого, специалист перестает интересовать потенциального работодателя и остается невостребованным. И если на Западе работник, достигший сорокалетия, явление распространенное, то для многих российских компаний такой специалист не считается особо ценным.
   Обстановка на рынке труда за последние годы кардинально изменилась. Молодые, энергичные менеджеры, способные создавать новые идеи и воплощать их в жизнь, оказались на первом месте в создании новых компаний. Они не боялись начинать дело с нуля, не были обременены семейными проблемами, получили образование, соответствующее современным требованиям. И сейчас существует множество компаний, в которых только молодой персонал (средний возраст – 25—30 лет).
   Но со временем экономическая ситуация в стране если и не стабилизировалась, то хотя бы нормализовалась. И тут руководители поняли, что молодой задор и фанатичный энтузиазм – это хорошо, но вот опыт и здравый смысл, присущий людям после сорока, тоже необходим. Однако уже сложился определенный стереотип. Специалист, чей возраст перешагнул сорокалетний рубеж, часто воспринимается руководителем как человек со старым стереотипом мышления, то есть не направленным на результат. При этом весь накопленный опыт приобретает некий негативный оттенок как устаревший и неэффективный. Кроме того, зачастую руководитель, достаточно молодой по возрасту (30—35 лет), испытывает психологический дискомфорт, если ему приходится брать на работу человека старше его по возрасту. Стандартна также и ситуация, когда весь персонал компании состоит только из молодых специалистов. При таком положении руководитель часто не решается брать работника, возраст которого значительно отличается от возраста остального персонала. С одной стороны, существует опасность, что соискателю будет трудно прижиться в таком коллективе, с другой – что такие люди менее энергичны и не будут успевать за темпами развития компании.
   С женщинами после сорока дело обстоит еще сложнее. Их неохотно берут на работу молодые развивающиеся компании, считая таких специалистов абсолютно бесперспективными. Сложившийся стереотип рисует таких работниц как ленивых, с узостью мышления, неспособных принимать быстрые решения, закосневших в своих устарелых представлениях, к тому же обремененных семейными проблемами. Но, как показывает практика последних лет, как раз женщины наиболее охотно стараются изменить свою жизнь. Они идут в центры занятости, записываются на курсы, легко меняют профессию, подстраиваясь под требования времени, посещают психологические тренинги. И многие делают неожиданную успешную карьеру в новых для себя областях.

В записную книжку

   Если вам за сорок и вы никак не можете найти работу, то не отчаивайтесь. Прежде всего, расставьте для себя приоритеты. Определите для себя, что вы хотите получить от предполагаемой работы: статус, реализацию своих способностей и опыта, хорошие деньги или небольшие деньги и много свободного времени. Главное – понять, что все вышеперечисленное «в одном флаконе» не бывает. И уже в зависимости от вашей цели ищите именно ту сферу деятельности, которая может реально вам это дать. Если необходимо предварительное обучение, то не стоит стесняться идти на курсы. Вы будете удивлены, сколько женщин вашего возраста и даже старше сейчас меняют свои профессии и обучаются заново. Помните одно: жизнь – увлекательная игра, и поиски работы – одна из разновидностей этой игры.

   «Букет интернешнл» находился в огромном помещении, как выяснилось, бывшей типографии. Мы подошли к высоченным металлическим дверям и остановились в недоумении. Но двери в этот момент плавно разъехались, и появилась грузная дама в съехавшей на одно ухо шляпке. Она прижимала к груди большую охапку сухоцветов, завернутую в красную бумагу. Не глядя на нас, женщина пошла по коридору, а мы двинулись в проем. Зайдя, остановились, невольно открыв рты. Мне показалось, что мы попали в шкатулку невероятно больших размеров, доверху наполненную всякими интересными штучками. На полках, которые занимали все стены до потолка, стояло множество ваз самых различных форм и цветов, лежали какие-то цветные коробки и коробочки, кованые подсвечники и прозрачные упаковки свечей, маленькие искусственные елочки, фарфоровые ангелы, сверкающие елочные украшения. Но основную массу составляли сухие цветы. Никогда я не видела такое количество засушенных веточек, листьев, каких-то крашеных метелочек, бутонов, шишечек. Они были навалены на полки охапками, стояли в букетах невероятных размеров, лежали на полу в открытых узких коробках. И пахло в этом помещении соответственно. Казалось, что мы попали на огромный сеновал. Пряный терпкий аромат заполнял легкие. И я неожиданно чихнула. Ириска тоже дышала быстро, ее глаза начали слезиться. Тут из-за стеллажа показалась девушка.
   – Здравствуйте, – немного удивленно произнесла она. – А вы к кому?
   – По поводу работы, – с трудом ответила Ириска и начала чихать. – Нас Злата прислала.
   Девушка улыбнулась, глянула на нас с явным сочувствием и предложила выйти в коридор.
   Когда металлические двери закрылись и запах стал не таким сильным, мы вздохнули и начали расслабляться.
   – У вас всегда так пахнет? – поинтересовалась Ириска.
   – К сожалению, да, – ответила девушка. – Но к этому привыкаешь, если, конечно, нет аллергии. А вот когда привозят перед праздниками упаковки живых цветов, скажем, к 8-му Марта, тогда беда. Мы тут все на таблетках. Представляете, сотни коробок! И мы цветы из них перекладываем на длинные столы. Сортируем, поломанные экземпляры откладываем отдельно, часто тут же формируем цветочные композиции на продажу. Розы еще куда ни шло, у них тонкий аромат. Хризантемы практически не имеют запаха. Но вот, скажем, нарциссы или белые лилии. Это беда! К утру прямо падаем.
   – А что, вы и ночью работаете? – удивилась я.
   – Когда такое горячее время, как праздники, то да.
   – Боюсь, мне это не подойдет, – сказала Ириска. – У меня всегда мигрень начинается от таких сильных запахов.
   – Что ж, надумаете, звоните, – сказала девушка, улыбнулась нам и исчезла в проеме раскрывшихся дверей.
   Мы спустились на пост. Злата сидела за столом с весьма деловым видом. Увидев нас, сразу заулыбалась.
   – Ну как? – поинтересовалась она.
   – Не подходит, – хмуро ответила Ириска. – Аж голова заболела!
   – Н-да, про это я как-то не подумала, – сказала Злата. – А так работа несложная. Как мне объяснили, просто разбирать товар, составлять заказы и все.
   – И это тоже называется менеджер? – усмехнулась я.
   – Ага, – кивнула Злата. – Ну что, чай будете?
   – Нет, – озабоченно проговорила Ириска. – Нам еще в одно место. Спасибо, дорогая, за заботу, но мы пошли.
   – Позвоните, как и что, – сказала Злата, вставая.
   – А как там твой Костик поживает? – поинтересовалась я уже у двери.
   – Да, кстати, – поддержала меня Ириска.
   Злата недавно познакомилась с мужчиной, он был инспектором оркестра, примерно ее лет и разведен. Но его пристрастие к алкоголю не нравилось ни нам, ни, естественно, Злате. Как-то мне даже пришлось по ее звонку ехать к ним и выручать Злату из сложной ситуации. Костя сильно напился и не выпускал ее из квартиры. Перед этим они даже подрались. И тогда она решила, что расстанется с ним. Но пока все еще они жили вместе.
   – Да все так же, – нехотя ответила Злата. – Я пару дней у него обитаю, потом домой возвращаюсь. Так и живем. Гостевая семья, кажется, так это сейчас называется. Но пьет он по-прежнему много.
   – Понятно, – хором сказали мы с Ириской, переглянулись и рассмеялись.
   – Да не волнуйтесь вы, девочки, – сказала Злата. – Я уже взрослая и сама разберусь.
   – Хорошо бы, – вздохнула Ириска. – Ладно, мы пошли.
   Когда мы покинули территорию завода, Ириска озабоченно посмотрела на часы и заметила, что мы уже опаздываем. Но мне отчего-то расхотелось ехать на очередное собеседование. В глубине души я вообще не понимала, зачем езжу вместе с Ириской. На работу устраиваться меня совершенно не тянуло. Я потихоньку писала рассказы, гуляла, ездила на дачу, встречалась с подругами, и моя жизнь меня вполне устраивала. Тоска по Нику становилась не такой острой, как в первые дни его отсутствия. К тому же он мне не написал ни единого письма, и можно было предположить, что он меня уже забыл.
   «А не отправиться ли мне прямо сейчас к Сергею? – неожиданно подумала я. – Ведь лучше навестить его среди белого дня, чем ехать под вечер. Это более прилично».
   Мы в этот момент подошли к метро.
   – Нам нужно в Свиблово, – озабоченно сообщила Ириска. – Отсюда это больше часа езды.
   Мы находились на Шаболовке.
   – Почему? – удивилась я. – Ведь это прямая ветка. За сорок минут доберешься.
   – А ты? – опешила Ириска. – Раздумала, что ли?
   – Знаешь, как оказалось, мне сегодня обязательно нужно появиться в издательстве, – на ходу придумала я. – Забыла тебе сказать. Так что ты поезжай одна, а потом мне все расскажешь. И если что-то стоящее, то я, возможно, потом присоединюсь.
   – Да? – скептически спросила Ириска. – И это для издательства ты так вырядилась?
   Она окинула взглядом мою фигуру в белых брюках и обтягивающей черной в мелкий белый горошек кофточке. Я ее недавно приобрела, и она мне очень нравилась, хотя вырез был непозволительно глубоким, а черные кружева по его краю делали ее вызывающе-сексуальной своей похожестью на нижнее белье.
   – А ты только сейчас заметила? – не совсем вежливо ответила я вопросом на вопрос.
   – Нет, еще утром, – улыбнулась Ириска. – Но выглядишь ты офигительно, правда, кофточка уж очень развратная.