Ольга Яралек. Сказки комнатных растений

   — Это моя смола. Но она, действительно, немножко кровь, — ответила Драцена.
   — И-и-и-и! — с крика перешла на визг Глупость, продолжая подпрыгивать и метаться на одном месте.
   Я схватила её за руку и с силой потянула. Глупость вылетела из своих туфель, одна из которых влипла в каплю смолы, и упала на меня.
   — Не визжи! — попросила я Глупость и, уже обращаясь к Драцене, спросила. — Как это немножко похожа?
   — Когда-то в древности… — начала Драцена, но Глупость её тут же перебила.
   — Что? Ещё раньше, чем женился «поливатель» сухой палки?
   — Ещё раньше. Намного раньше, — вежливо ответила Драцена. — На планете жили драконы. Излюбленной их пищей были слоны. Драконы искали стада слонов и нападали на них. Завязывались страшные битвы. Рёв, треск костей и крыльев, сотрясание земли и воздуха!
   Я с ужасом представила себе эти сражения.
   — Однажды умирающий слон упал на дракона и раздавил его. Их кровь смешалась, а рядом стоящее дерево вобрало её в себя через мощные корни. Как только это случилось, дерево изменилось. Оно быстро выросло, превратившись в большое и мощное, как слон, растение. Его кряжистые ветви разрослись в разные стороны, напоминая могучего дракона, а листья стали острыми и длинными, словно его когти. С той поры дерево стали называть…
   — Драконовым! — воскликнула я.
   — Правильно.
   — Почему не слоновьим? Или нет! Почему не дракослоновым или слонодраковым? — быстро заговорила Глупость.
   — Не знаю, — ответила Драцена. — Возможно, потому что слоны ещё есть, а драконов уже нет. А может быть потому, что людям кажется, что я больше похожа на дракона.
   — Ничегошеньки не похожа! — тут же отозвалась Глупость.
   — Ты-то почём знаешь! — сердито воскликнула я. — Ты что, много драконов видела?
   Но Глупость не обратила на меня никакого внимания. Она перестала бояться смолы, успокоилась и теперь пыталась оторвать от смолы свою туфлю.
   — А у нас дома я никакой смолы не заметила, — осторожно сказала я.
   — Это правда. Смолу выделяют только деревья, растущие в природе.
   — Значит ты дерево, не лиана.
   — Конечно. Мой ствол стоит прямо.
   — Да где же прямо-то! — прошипела увлечённая вырыванием туфли Глупость. — Ты в зеркало когда последний раз смотрелась? Коряга корягой!
   Я дёрнула Глупость за юбку.
   — Я имела в виду, что ствол моего дерева не нуждается ни в чьей помощи для того, чтобы держаться вертикально, — не обидевшись, ответила Драцена. — Если быть точной, то мои родственники не все деревья, среди них много кустарников.
   — Что значит много? — выпалила Глупость, только что вырвавшая свою туфлю из плена. — Сколько вас вообще вместе с родственниками?
   — Драцен около 150 видов, — с гордостью ответила Драцена.
   — Ничего себе! — снова удивилась я.
   Глупость фыркнула.
   — Но очень не многие из этих видов могут оказаться в комнатах любителей домашних растений.
   — Очень жаль, — вздохнула я.
   — А ты-то? Ты-то какая? — пыхтя, спросила Глупость.
   — Что какая? — хором спросили мы с Драценой.
   — Ну, ты-то какая Драцена?
   — А… — поняла Драцена. — Я драцена сказочная.
   — Значит, невзаправдашняя, — утвердительно сказала Глупость.
   — Ну, почему же? Сказочная, но взаправдашняя. Ведь твоя туфелька действительно прилипла.
   Драцена зашелестела листочками.
   «Вот интересно, бабушка знает, что бывает столько разных драцен?» — подумала я.
   — Думаю, не знает, — ответила Драцена на незаданный вслух вопрос.
   Я широко открыла глаза.
   — Чего не знает? — насупилась Глупость.
   — Я же говорила, что сказочная! Я слышу ваши мысли, — весело произнесла Драцена.
   — А эти виды драцен, они сильно отличаются друг от друга?
   — О да, — ответила Драцена. — Если все драцены собрать в одном месте, может показаться, что это чудесный лес, где нет повторяющихся растений.
   — Ну, понятно, — проговорила Глупость, — если вы кусты и деревья.
   — Не только поэтому. У нас очень красиво окрашены листы. И у каждого вида по-своему.
   — Да чего там красивого. Листья дугой, ствол кочергой…
   — Помолчи, — прошептала я Глупости.
   — Листочки у нас действительно дугообразные. Но жилки на них могут быть удивительно красивыми. Ведь я волшебная Драцена. Я сейчас вам их покажу.
   Не успела я удивиться, как Драцена затряслась, а что случилось потом, я и не поняла, только все листья вокруг стали пёстрыми! Впереди выгнулись светло-зелёные листья с ярко белыми полосками, рядом точно такие же, но с жёлто-зелёными «лентами». А там что? Чудо какое! Листочки тёмные-тёмные, по центру каждого бежит толстая изумрудно-золотистая полоса! Драцена пошевелила листочками, словно пальцами, и картинка сменилась. Теперь передо мной были нарядные листья тёмно-зелёного цвета, в центре которых лилась молочно-зелёная полоса, а по краям бежали белые тонкие линии. А это тоже листья? Чёрно-зелёные! Я приподняла их и увидела длинные узкие листочки с розово-красной каймой.
   — Это всё твои листья?! — восхитилась я.
   — Это листья разных видов драцен, — с гордостью ответила Драцена.
   — Очень красиво! Нужно будет обязательно бабушке рассказать! Ой! Бабушка! Я опять исчезала, а она-то ничего и не знает!
   — Мы сделаем так, чтобы бабушка не волновалась. Она не заметит твоего отсутствия. Ты вернёшься в тот же час, что исчезла. Возьми любой мой лист и проведи по нему ладонью.
   Я выбрала тёмно-зелёный лист с белою полосой. Провела по нему рукой, и всё завертелось большой красочной каруселью.
   Вот она наша комната. Вот Драцена. Ох… А вот и Глупость. Она появилась на полу рядом со мной совершенно растрёпанная.
   — От тебя не отвяжешься, — вздохнула я.
   Глупость хотела что-то ответить, но дверь комнаты открылась и вошла бабушка. В руках она держала пустой горшок, совочек и газеты.
   — Чай попила, теперь за дело.
   — Баб, а ты знаешь, что драцен 150 видов?
   — Знаю, что много, — разворачивая газету, ответила бабушка. — Что 150, не знала.
   — А что это дерево, в котором течёт кровь дракона?!
   — Это тебе кто сказал?
   — Драцена.
   — Понятно… — как-то странно ответила бабушка. — Пусть она тебе про «журавлиный нос» ещё расскажет.
   — Про кого? — удивилась я, широко раскрыв глаза.
   — Про «журавлиный нос». У нас с тобой его много растёт.
   — Интересно! Он хоть какой? Почему так называется-то?
   — Вот и спроси, у кого ты там всё спрашиваешь.
   — Баб! Да ты не веришь мне, что ли? Вот, хоть Глупость мою спроси!
   Бабушка засмеялась.
   — Её спросишь, пожалуй! С три короба наврёт!
   Я сердито посмотрела на бабушку, потом на Глупость. Но её уже не было!
   «Опять вовремя», — подумала я сердито.
   — Ну, ладно, ладно! Спрошу твою Глупость в следующий раз. Похоже, она отошла куда— то. Давай нашу новую красавицу пересаживать.
   Я вздохнула, и мы стали пересаживать Драцену.
   «А всё-таки интересно, что это за «журавлиный нос» такой?» — думала я.

Глава 3
Журавлиный нос

   Сегодня такая жара! Ну такая жара, просто некуда деться! В комнате душно, а ведь окно открыто настежь и уже почти вечер. Лето в этом году «африканское», как говорит бабушка. Пот с меня льёт в три ручья, и хочется залезть в ванночку с водой, что стоит на балконе специально для меня, но сначала нужно помочь бабушке. Она попросила комнатные цветы полить. И понятно! Сколько я стаканов воды сегодня выпила? Пять или больше? Растениям тоже вода нужна, ещё как нужна! Вот сейчас перелью отстоянную воду в леечку и….
   — Ой! Что это?! — воскликнула я.
   На заставленном цветами столе что-то светилось!
   — Баба! — закричала я, прижимая к себе лейку. — Бабуля!
   Мой голос дрожал. Бабушка меня, наверное, не услышала. Я оглянулась на дверь. Никого.
   «Подойти надо», — подумала я и сделала несколько шажков к столу, на котором удивительным образом на фоне заходящего жаркого солнца сияло пышное растение с красными цветами. У нас дома оно почти в каждой комнате стоит. Бабушка любит, когда всё вокруг разноцветное, а это растение у нас и с белыми, и с красными, и с розовыми цветами есть.
   — Это что же, пожар? Да? — раздался писклявый голосок.
   — Нет, вроде не пожар, — ответила я и тут же подпрыгнула на месте. — Глупость! Привет!
   Глупость не ответила, она карабкалась на стол к удивительному растению.
   — Герань, что ли, горит?
   — Не герань, пеларгония, — ответил низкий грудной голос. — Правильно меня называть так.
   Я осмелела и подбежала к столу.
   — Здравствуй, Пеларгония.
   — Здравствуй, Алиночка.
   — Первый раз в жизни вижу, чтобы комнатное растение горело! Видела, как светлячки свои фонарики зажигают, сколько про это рассказов слышала, и то удивилась, увидев! — выпучив глаза и взмахнув руками, воскликнула я. — А тут растение!
 

 
   — А мандарин с апельсином? — спросила Пеларгония.
   — Где? Давай! — обрадовалась Глупость.
   — Нет. Я имела в виду свечение. Разве ты никогда не баловалась с корочками мандарина или апельсина. Не сгибала кожуру, поднося к огню?
   — Нет, не баловалась, — серьёзно ответила я. — Баловаться с огнём нельзя!
   — Это правильно, — ответила Пеларгония.
   — Ну, и чего? И Чего? Чего будет-то, если корку к огню поднести? — заинтересовалась Глупость.
   — Не просто поднести, а согнуть так, чтобы появилась струйка эфирного масла. Оно вспыхивает с треском и сразу гаснет.
   — Надо попробовать, спички где? — спросила Глупость.
   — Спрятаны, — сурово ответила я, хотя отлично знаю, где бабушка прячет от меня спички. — А что такое эфирные масла?
   — Вы приглядитесь к моим листочкам внимательно. Видите, сколько волосков?
   Действительно, лист Пеларгонии был пушистым от крохотных волосков.
   — Каждый такой волосок — это пузырёк с длинной ножкой. В пузырьке спрятано эфирное масло. Когда он лопается, эфирное масло струится наружу.
   — Так что же это? Эфирное масло?
   — Да? Уж или эфир, или масло! А то масло масляное получается, вернее, масло эфирное, — отозвалась Глупость.
   — Своё название это вещество получило неслучайно. Оно густое, как масло, но быстро улетучивается, как эфир. Но это не масло и не эфир.
   — Приехали… А проще? — скривилась Глупость.
   — Эфирные масла — это ароматные жидкости.
   — Так вот почему растения пахнут! — воскликнула я.
   — Конечно! И у каждого обязательно есть свой аромат.
   — Ну, так понятно. А чего это ты раньше-то не светилась? — вредным голосом спросила Глупость. — Сидела, сидела, главное, а тут, БАЦ, на тебе! Засветилась!
   — Сегодня очень жарко! Так жарко, как никогда! — ответила Пеларгония. — Вот я и окутала свои листочки с цветами эфирным маслом, как дымкой, чтобы они не перегрелись.
   — Опомнилась! — вытирая пот с лица, ответила Глупость. — Это днём надо было окутываться, а сейчас уже солнце заходит!
   — А я весь день такая стою, это вы смогли моё свечение увидеть только в лучах заходящего солнца.
   — Да! Сегодня «африканская» жара, — вспомнила я бабушкины слова.
   — А мы, пеларгонии, жары не боимся. Мы сами африканские! Поэтому хорошо научились защищаться от иссушающих лучей солнца.
   — Ты из Африки?! — задохнулась я. — Вот здорово!
   Листья Пеларгонии затряслись, словно она засмеялась:
   — Ты хочешь в Африку?
   — Ещё как!
   — Наклонись и вдохни мой аромат, — таинственно проговорила Пеларгония.
   — Аромат? — страшным голосом завопила Глупость. — Это называется аромат? Этот противный, тошнотворный, непроглатываемый запах называется а-ро-ма-т?
   Я замерла. Мне было ужасно стыдно за Глупость, но в тайне, только в тайне, я немножко с ней была согласна. Мне тоже не нравился запах бабушкиной герани. Ой! Пеларгонии.
   Пеларгония покачала листочками.
   — Это не совсем верно… Да, все мои пышно цветущие родственники действительно имеют запах, как сказать… специфический. Возможно, для кого-то даже неприятный. Но есть и другие… Я вам вот что расскажу! Вы знаете, что эфирное масло используют для духов?
   — Нет, — хором ответили мы с Глупостью.
 

 
   — Добыть эфирное масло из растения — трудная задача. И чем сложнее его извлечь, тем дороже оно стоит. Самые дорогие на свете эфирные масла у цветов тубирозы и магнолии.
   В моих глазах, наверное, появилось удивление. И Пеларгония сказала:
   — Вы не знаете эти растения… Роза! Вы наверняка знаете розу! Её эфирное масло тоже дорогое. Но масло пеларгонии может заменить масло розы.
   — Потому что дешёвое, — скривилась Глупость. — Дешёвое хорошим не бывает. Я же говорю, омерзительный запах! И как это оно может что— то заменить, непонятно.
   Я незаметно лягнула Глупость ногой.
   — Не все пеларгонии одинаковы! Пеларгония розовая и душистая обладают тончайшим, изысканным ароматом! Их эфирные масла добыть проще, чем масло роз, вот и вся разница!
 

 
   — А ты какая Пеларгония? — спросила я.
   — Сейчас скажет, что сказочная, — ответила Глупость.
   — Сказочная, — радостно отозвалась Пеларгония.
   — А это значит, ты можешь…