Страница:
– Нет, не было разговора.
– Слава богу! Значит, так… Скажи ему, что ты президент этой компании, а я работаю у тебя бухгалтером. Хорошо?
– Ладно. Но к чему это вранье? Все равно ведь когда-нибудь все откроется.
– Пусть когда-нибудь, но только не сейчас!
– Хорошо… Только, Ксюш, нестыковка получается.
– Что?
– Я его к себе жить пригласил, пока он в городе, а моя квартирка, сама понимаешь, никак не тянет на президентскую.
– Ну, эту проблему я постараюсь до вечера решить.
Алексей уселся в ее кресло и закинул ногу на ногу.
– Интересно, а с чего это я вдруг поехал за сто километров за сумкой своей работницы?
– Ну… – Оксана развела руками. – Потому что мы одноклассники и друзья с детства. Здесь никакого вранья. И давай вечером съездим все вместе в ресторан. И Соню возьмем. Скажешь, что она твоя невеста. Хорошо?
– Договорились. – Алексей пожал плечами. – Только, чур, ресторан за твой счет!
Ожидая друга, Александр рассматривал прохожих сквозь тонированное стекло автомобиля. Он уже отвык от городского шума, от такого количества людей и от не прекращающегося ни на секунду движения. Сидя в джипе, он чувствовал себя как в панцире, но при мысли, что ему придется открыть дверцу и выйти, становилось очень неуютно. Ему казалось, что обращенные в его сторону взоры пробуравят его насквозь, хотя он прекрасно понимал, что никому и в голову не придет обращать на него внимание. И все-таки он ощущал робость, как ребенок, которого впервые привели в детский сад.
Через несколько минут из подъезда многоэтажного офисного здания вышел Алексей. Забравшись в автомобиль, он завел мотор и сказал:
– Ксюха занята. Очень много работы. Ей сейчас за двоих вкалывать приходится – не хочу пока второго бухгалтера на работу брать, надеюсь, что Алёна скоро поправится. Поэтому я предлагаю пока поездить по всяким твоим делам, а вечером возьмем Оксану и Соню и сходим куда-нибудь поужинать. Согласен?
– А Соня – это кто?
– Соня – это моя секретарша, подруга и, возможно, в скором будущем невеста. Кстати, сестра Алёны. А с Оксанкой мы еще со школы друзья.
– Все понятно, – сказал Александр, не скрывая радостной улыбки.
Вечер
Знакомство поближе
Принятие решения
Свобода
– Слава богу! Значит, так… Скажи ему, что ты президент этой компании, а я работаю у тебя бухгалтером. Хорошо?
– Ладно. Но к чему это вранье? Все равно ведь когда-нибудь все откроется.
– Пусть когда-нибудь, но только не сейчас!
– Хорошо… Только, Ксюш, нестыковка получается.
– Что?
– Я его к себе жить пригласил, пока он в городе, а моя квартирка, сама понимаешь, никак не тянет на президентскую.
– Ну, эту проблему я постараюсь до вечера решить.
Алексей уселся в ее кресло и закинул ногу на ногу.
– Интересно, а с чего это я вдруг поехал за сто километров за сумкой своей работницы?
– Ну… – Оксана развела руками. – Потому что мы одноклассники и друзья с детства. Здесь никакого вранья. И давай вечером съездим все вместе в ресторан. И Соню возьмем. Скажешь, что она твоя невеста. Хорошо?
– Договорились. – Алексей пожал плечами. – Только, чур, ресторан за твой счет!
Ожидая друга, Александр рассматривал прохожих сквозь тонированное стекло автомобиля. Он уже отвык от городского шума, от такого количества людей и от не прекращающегося ни на секунду движения. Сидя в джипе, он чувствовал себя как в панцире, но при мысли, что ему придется открыть дверцу и выйти, становилось очень неуютно. Ему казалось, что обращенные в его сторону взоры пробуравят его насквозь, хотя он прекрасно понимал, что никому и в голову не придет обращать на него внимание. И все-таки он ощущал робость, как ребенок, которого впервые привели в детский сад.
Через несколько минут из подъезда многоэтажного офисного здания вышел Алексей. Забравшись в автомобиль, он завел мотор и сказал:
– Ксюха занята. Очень много работы. Ей сейчас за двоих вкалывать приходится – не хочу пока второго бухгалтера на работу брать, надеюсь, что Алёна скоро поправится. Поэтому я предлагаю пока поездить по всяким твоим делам, а вечером возьмем Оксану и Соню и сходим куда-нибудь поужинать. Согласен?
– А Соня – это кто?
– Соня – это моя секретарша, подруга и, возможно, в скором будущем невеста. Кстати, сестра Алёны. А с Оксанкой мы еще со школы друзья.
– Все понятно, – сказал Александр, не скрывая радостной улыбки.
Вечер
К удивлению Александра, за день они успели сделать почти все, что запланировали. Чиновники оказались очень даже милыми людьми, очередей почти нигде не было, а там, где были, продвигались достаточно быстро. Под конец они заехали в сбербанк и Александр снял с книжки часть денег, которые накопились у него за год от сдачи квартиры.
– Как ты думаешь, – решил он посоветоваться с Алексеем, – этого хватит, чтобы поужинать в нормальном ресторане с девушкой?
– Смотря что ты называешь нормальным рестораном, – усмехнулся Алексей, мельком взглянув на количество купюр в руке Александра. – Да ладно, сегодня я угощаю.
На лицо Александра набежала легкая тень, которая оказалась все-таки замечена Алексеем.
– Да ладно, чего ты! – толкнул он друга. – Ну не могу же я позволить, чтобы ты истратил половину своего состояния на один раз поесть! Я же понимаю, что в деревне много не заработаешь.
Александр молча засунул деньги в карман и вышел из банка. Он уже ощущал, как в груди собирается комок ненависти. Ненависти непонятно к кому или к чему; наверное, все-таки к себе, такому нищему и слабому. А может быть, к городу, который делает его таким нищим и слабым. Или к Алексею, такому богатому и сильному, рядом с которым он выглядит таким нищим и слабым.
Сев в автомобиль, он закрыл глаза. Комок в груди увеличивался. «А что, если попробовать «кристалл» в этой ситуации?» – подумал Александр и выстроил лучи. Потом он уже привычным движением внутренней энергии зажег в груди маленькое солнце. Маленькое, потому что в состоянии раздражения оно и не могло быть большим.
После этого он принялся отрывать кусочки от темного, вязкого комка злости и как топливо закидывать их в огонек. Злость чадила и пузырилась, затем дыма стало меньше, а комок начал таять как воск, давая силу огню. Вскоре от внезапной и глупой ненависти не осталось и следа.
Александр открыл глаза и поискал Алексея. Тот стоял возле банка и разговаривал по сотовому, активно жестикулируя. Сейчас Александр не видел в нем того превосходства над собой, которое так «прессовало» его еще несколько минут назад.
Люди и машины такой же плотной разноцветной массой двигались в различных направлениях, но это движение уже не создавало у Александра опасения, что он растворится в нем, как кусок сахара в стакане чая. Он вылез из машины. Две молодые девушки в очень коротких юбках, проходя мимо, окинули его восхищенным взглядом.
Алексей подошел к джипу.
– Я сейчас с Оксаной разговаривал. Я же забыл совсем, что у нее на все подряд аллергия. Поэтому она в ресторан идти отказывается и предлагает скромно провести вечер у меня дома. Девчонки приготовят ужин, и мы сможем спокойно пообщаться. Как тебе такой план?
– Подходит, – улыбнулся Александр.
– Тогда поехали за ними.
«К себе» Алексей ехал впервые, поэтому слегка заплутал во дворах новостроек.
– Никак не могу запомнить, где сворачивать, – оправдывался он. – Купил недавно.
Квартира оказалась большой, хорошо меблированной, с евроремонтом и разной удобной встроенной техникой.
Оксана с Соней сразу пошли на кухню готовить ужин, а Алексей провел Александру ознакомительную экскурсию по квартире, искусно изображая безразличие и привычку к подобной обстановке. Потом они расположились в гостиной перед плоским телевизором, висящим на стене. Алексей нажал на пульте красную кнопку, и на экране появилась ведущая программы «Время».
– Ну, что у нас плохого? – пробормотал Алексей и уставился «в ящик», а точнее, «на доску».
Александр в первый раз за последний год смотрел новости и улыбался.
– Надо же! В мире ничего не изменилось. Все те же проблемы: террористы, наркоторговцы и коррупция. А, вот что-то новенькое. Птичий грипп! Это еще что? – заинтересовался он, увидев, как на птицефабрике уничтожают кур.
– А, – махнул рукой Алексей, – очередная эпидемия. Атипичная пневмония закончилась, так птичий грипп начался. То понос, то золотуха.
Александр досмотрел сюжет и сказал:
– Идиоты! Если бы они дали первым заболевшим птицам спокойно самим передохнуть, то эпидемия вскоре закончилась бы.
– Да ну? – для поддержания разговора удивился Алексей. – С чего ты взял?
– А с того. Пневмония же закончилась.
– Так, наверное, вакцину нашли.
– Наивный ты, – усмехнулся Александр, – просто «демон пневмонии» наелся и ушел. Ею же люди болели, а их, как куриц, не повырежешь.
– Какой демон? – Алексей смотрел на товарища во все глаза.
И Александр рассказал ему о том, что вычитал в зеленой тетрадке.
С явным интересом дослушав до конца, Алексей покачал головой:
– На эти темы тебе надо с Ксюхой разговаривать. Она у нас всякой мистикой увлекается. А я человек простой, стараюсь во все эти тонкости не вникать. У меня в жизни все просто: купил, продал, прибыль вложил, проценты пропил.
– Чего ты тут опять пропил? – спросила появившаяся в дверях Соня, внося поднос с едой и ставя его на стол. Следом вошла Оксана с бутылкой и фужерами.
– Давайте к столу, – сказала она. – И на какие темы надо со мной разговаривать?
– Вы что, стояли под дверью и подслушивали?! – возмутился Алексей. – Саня рассказывал про своего деда, знахаря.
– Знахаря? – Оксана замерла, перестав раскладывать тарелки. – Вот с этого места поподробнее, пожалуйста!
– Это будет надолго, – улыбнулся Александр, – про моего деда можно много рассказывать. Я, честно говоря, и сам о нем еще не все знаю.
– А можно мне с ним встретиться? – с надеждой спросила Оксана. – Я как раз сейчас ищу какого-нибудь народного целителя.
– Зачем? – Александр сделал вид, что не знает про астму.
– Затем, что традиционная медицина в моем случае ничего понять не может.
– А что за случай, если не секрет?
Оксана молчала в нерешительности. Почему-то она считала свою болезнь очень неэстетичной, и ей всегда было стыдно говорить о ней.
– О болезнях я предпочитаю разговаривать только с врачами, – отрезала она, – поэтому подробно расскажу все твоему деду.
– Увы, Оксаночка, деду уже не расскажешь, царствие ему небесное. Но я вообще-то тоже знахарь, – сказал Александр и поразился слетевшим с языка словам.
Оксана с недоверием посмотрела на него:
– Что-то ты больно молод для знахаря.
– Тридцать четыре. Иисус в эти годы мертвых оживлял. – Александр еще раз поразился своей нескромности.
– Иисус в эти годы уже был распят и воскрес, – уточнила Оксана.
– Ну вот видишь! А ты говоришь – молодой.
– Давайте уже ужинать! – прервала их диалог Соня.
Все дружно уселись за стол. Алексей открыл бутылку.
– Ну что, давайте выпьем за встречу! – предложил он.
Когда бутылка была допита и желудки не желали больше ничего в себя вмещать, Алексей обнял Соню и полупьяным голосом сказал:
– Софи, а не пойти ли нам спать? Завтра рано вставать. Оксана, ты у нас ночуешь? Домой, сама понимаешь, я тебя доставить не смогу.
– Да, конечно, у вас останусь, – отозвалась Оксана, убирая со стола и удивляясь, как здорово Алексей играет свою роль.
– Ну, в общем, постелешь себе сама. И придумай, пожалуйста, куда уложить Александра.
– Как ты думаешь, – решил он посоветоваться с Алексеем, – этого хватит, чтобы поужинать в нормальном ресторане с девушкой?
– Смотря что ты называешь нормальным рестораном, – усмехнулся Алексей, мельком взглянув на количество купюр в руке Александра. – Да ладно, сегодня я угощаю.
На лицо Александра набежала легкая тень, которая оказалась все-таки замечена Алексеем.
– Да ладно, чего ты! – толкнул он друга. – Ну не могу же я позволить, чтобы ты истратил половину своего состояния на один раз поесть! Я же понимаю, что в деревне много не заработаешь.
Александр молча засунул деньги в карман и вышел из банка. Он уже ощущал, как в груди собирается комок ненависти. Ненависти непонятно к кому или к чему; наверное, все-таки к себе, такому нищему и слабому. А может быть, к городу, который делает его таким нищим и слабым. Или к Алексею, такому богатому и сильному, рядом с которым он выглядит таким нищим и слабым.
Сев в автомобиль, он закрыл глаза. Комок в груди увеличивался. «А что, если попробовать «кристалл» в этой ситуации?» – подумал Александр и выстроил лучи. Потом он уже привычным движением внутренней энергии зажег в груди маленькое солнце. Маленькое, потому что в состоянии раздражения оно и не могло быть большим.
После этого он принялся отрывать кусочки от темного, вязкого комка злости и как топливо закидывать их в огонек. Злость чадила и пузырилась, затем дыма стало меньше, а комок начал таять как воск, давая силу огню. Вскоре от внезапной и глупой ненависти не осталось и следа.
Александр открыл глаза и поискал Алексея. Тот стоял возле банка и разговаривал по сотовому, активно жестикулируя. Сейчас Александр не видел в нем того превосходства над собой, которое так «прессовало» его еще несколько минут назад.
Люди и машины такой же плотной разноцветной массой двигались в различных направлениях, но это движение уже не создавало у Александра опасения, что он растворится в нем, как кусок сахара в стакане чая. Он вылез из машины. Две молодые девушки в очень коротких юбках, проходя мимо, окинули его восхищенным взглядом.
Алексей подошел к джипу.
– Я сейчас с Оксаной разговаривал. Я же забыл совсем, что у нее на все подряд аллергия. Поэтому она в ресторан идти отказывается и предлагает скромно провести вечер у меня дома. Девчонки приготовят ужин, и мы сможем спокойно пообщаться. Как тебе такой план?
– Подходит, – улыбнулся Александр.
– Тогда поехали за ними.
«К себе» Алексей ехал впервые, поэтому слегка заплутал во дворах новостроек.
– Никак не могу запомнить, где сворачивать, – оправдывался он. – Купил недавно.
Квартира оказалась большой, хорошо меблированной, с евроремонтом и разной удобной встроенной техникой.
Оксана с Соней сразу пошли на кухню готовить ужин, а Алексей провел Александру ознакомительную экскурсию по квартире, искусно изображая безразличие и привычку к подобной обстановке. Потом они расположились в гостиной перед плоским телевизором, висящим на стене. Алексей нажал на пульте красную кнопку, и на экране появилась ведущая программы «Время».
– Ну, что у нас плохого? – пробормотал Алексей и уставился «в ящик», а точнее, «на доску».
Александр в первый раз за последний год смотрел новости и улыбался.
– Надо же! В мире ничего не изменилось. Все те же проблемы: террористы, наркоторговцы и коррупция. А, вот что-то новенькое. Птичий грипп! Это еще что? – заинтересовался он, увидев, как на птицефабрике уничтожают кур.
– А, – махнул рукой Алексей, – очередная эпидемия. Атипичная пневмония закончилась, так птичий грипп начался. То понос, то золотуха.
Александр досмотрел сюжет и сказал:
– Идиоты! Если бы они дали первым заболевшим птицам спокойно самим передохнуть, то эпидемия вскоре закончилась бы.
– Да ну? – для поддержания разговора удивился Алексей. – С чего ты взял?
– А с того. Пневмония же закончилась.
– Так, наверное, вакцину нашли.
– Наивный ты, – усмехнулся Александр, – просто «демон пневмонии» наелся и ушел. Ею же люди болели, а их, как куриц, не повырежешь.
– Какой демон? – Алексей смотрел на товарища во все глаза.
И Александр рассказал ему о том, что вычитал в зеленой тетрадке.
С явным интересом дослушав до конца, Алексей покачал головой:
– На эти темы тебе надо с Ксюхой разговаривать. Она у нас всякой мистикой увлекается. А я человек простой, стараюсь во все эти тонкости не вникать. У меня в жизни все просто: купил, продал, прибыль вложил, проценты пропил.
– Чего ты тут опять пропил? – спросила появившаяся в дверях Соня, внося поднос с едой и ставя его на стол. Следом вошла Оксана с бутылкой и фужерами.
– Давайте к столу, – сказала она. – И на какие темы надо со мной разговаривать?
– Вы что, стояли под дверью и подслушивали?! – возмутился Алексей. – Саня рассказывал про своего деда, знахаря.
– Знахаря? – Оксана замерла, перестав раскладывать тарелки. – Вот с этого места поподробнее, пожалуйста!
– Это будет надолго, – улыбнулся Александр, – про моего деда можно много рассказывать. Я, честно говоря, и сам о нем еще не все знаю.
– А можно мне с ним встретиться? – с надеждой спросила Оксана. – Я как раз сейчас ищу какого-нибудь народного целителя.
– Зачем? – Александр сделал вид, что не знает про астму.
– Затем, что традиционная медицина в моем случае ничего понять не может.
– А что за случай, если не секрет?
Оксана молчала в нерешительности. Почему-то она считала свою болезнь очень неэстетичной, и ей всегда было стыдно говорить о ней.
– О болезнях я предпочитаю разговаривать только с врачами, – отрезала она, – поэтому подробно расскажу все твоему деду.
– Увы, Оксаночка, деду уже не расскажешь, царствие ему небесное. Но я вообще-то тоже знахарь, – сказал Александр и поразился слетевшим с языка словам.
Оксана с недоверием посмотрела на него:
– Что-то ты больно молод для знахаря.
– Тридцать четыре. Иисус в эти годы мертвых оживлял. – Александр еще раз поразился своей нескромности.
– Иисус в эти годы уже был распят и воскрес, – уточнила Оксана.
– Ну вот видишь! А ты говоришь – молодой.
– Давайте уже ужинать! – прервала их диалог Соня.
Все дружно уселись за стол. Алексей открыл бутылку.
– Ну что, давайте выпьем за встречу! – предложил он.
Когда бутылка была допита и желудки не желали больше ничего в себя вмещать, Алексей обнял Соню и полупьяным голосом сказал:
– Софи, а не пойти ли нам спать? Завтра рано вставать. Оксана, ты у нас ночуешь? Домой, сама понимаешь, я тебя доставить не смогу.
– Да, конечно, у вас останусь, – отозвалась Оксана, убирая со стола и удивляясь, как здорово Алексей играет свою роль.
– Ну, в общем, постелешь себе сама. И придумай, пожалуйста, куда уложить Александра.
Знакомство поближе
Оставшись одни, Александр и Оксана сначала несколько минут сидели молча и смотрели друг на друга. Разговор начинать не хотелось, но и молчание уже становилось тягостным. Тогда Оксана отвела глаза и сказала:
– Я даже не знаю, как тебя отблагодарить за то, что ты нас с Алёнкой из леса вытащил. Мне даже подумать страшно, что было бы, если бы я оказалась там одна.
Александр улыбнулся:
– А я считаю, что это ты мне помогла ее из леса вынести. Один я, как бы ни был силен, двадцать километров протащить ее не смог бы. Так что ты не зря за ней увязалась.
Оксана вздохнула:
– Если бы я за ней не увязалась, то она, скорее всего, и не спрыгнула бы.
Александр слегка побледнел, но в полумраке комнаты, освещенной несколькими слабыми бра, Оксана этого не заметила.
– Ты хочешь сказать, что она спрыгнула? – обреченным голосом спросил Александр. – Может быть, все-таки нечаянно сорвалась?
– Не знаю. Может быть. Я в это время была к ней спиной и уже почти вошла в лес. А она стояла на краю и кричала мне вслед, что сейчас прыгнет.
– Интересно! Это еще что за шантаж? Чего она от тебя хотела?
– Она-то, может быть, и ничего, но… – Оксана внимательно посмотрела на Александра, сомневаясь, можно ли с ним говорить о таких вещах.
– Ну, договаривай, – кивнул Александр, как будто понял ее немой вопрос. – Я постараюсь понять.
– Видишь ли… в Алёне жили два человека. – Оксана замолчала, оценивая его реакцию. Он был совершенно серьезен – честно пытался переварить информацию. Тогда она продолжила: – Иногда вторая сущность как бы просыпалась и подчиняла себе ее волю. И тогда у нее возникали суицидные наклонности. Правда, они не всегда проявлялись как попытка умереть. В предыдущий раз она изо всех сил старалась, чтобы ее выгнали с работы.
– Каким образом?
– Ну, делала очень грубые ошибки, хамила начальству, и все такое.
– А с чего ты взяла, что эта была не сама Алёна? Может быть, она просто была в плохом настроении?
– Нет. Она вся менялась. И глаза… Ну как тебе сказать? Вот смотришь человеку в глаза и понимаешь, что это не он… – Почувствовав, что не смогла толком выразить свою мысль, Оксана обхватила голову руками. Ее взгляд заметался по комнате, как будто пытаясь найти доходчивое объяснение. – Ты сны видишь? – спросила она вдруг у Александра.
– Конечно.
– У тебя бывает такое, что ты утром просыпаешься и понимаешь, что видел во сне кого-то из своих знакомых, но сам сюжет сна вспомнить не можешь?
– Мне кажется, я понимаю, о чем ты говоришь, – после недолгой паузы сказал Александр. – Бывает. И что?
– Но если ты не помнишь сюжета, то откуда знаешь, что видел этого своего знакомого?
– Ну, как будто бы остается его след в памяти. Просто след.
– Вот! – обрадованно воскликнула Оксана. – У каждого человека, кроме индивидуального лица, отпечатков пальцев и генетического кода, есть еще что-то нематериальное, тоже способное оставлять след! Так вот, та сущность, которая проявлялась в Алёне, была совсем другим человеком, и я это видела. Но, кроме меня, почему-то этого никто не замечал.
– В медицине это явление называется шизофрения, – улыбнулся Александр.
Оксана обиженно и немного растерянно посмотрела на него.
– Это я про Алёну, – уточнил Александр.
– А-а, – успокоилась она, – а я думала, про меня. Нет, шизофрения – это, мне кажется, совсем другое. Случай Алёны я бы назвала «одержание».
– И часто ты замечала в ней этого «одержателя»? – серьезно спросил Александр.
– Нет, не часто. В первый раз – когда они с ребятами вернулись из Новой Трёшки. Но тогда я его еще не идентифицировала как инородное существо. Думала, просто устала девчонка, капризничает. Но когда я его изгнала и увидела резкую перемену в ее… как бы это назвать?
– Ауре?
– Ну… давай так назовем, хотя я немного не это имела в виду.
– Нет, нет! – возразил Александр. – Давай сформулируй, что ты хотела сказать, иначе я могу не понять.
– Ну что такое аура? – начала объяснять Оксана. – Когда говорят это слово, всем представляется некий видимый только особо чувствительным людям ореол вокруг человека. Так вот, я никаких ореолов не вижу. Я чувствую в своей душе след души другого человека. Ну вот, например, моя мама. Иногда она бывает хорошая, ласковая, добрая, милая. А иногда – вредная, злая, ворчливая. Иногда сообразительная, может дать дельный совет. А иногда ну такая тупая! Но ее «след» всегда одинаковый, это всегда она.
– Понятно. А когда еще ты видела эту сущность в Алёне?
– Утром, когда мы пришли на поляну. Она подошла к камню и о чем-то с ним разговаривала. Я подошла к ней, а она на меня так глянула… И я поняла, что это опять не она, а то существо.
– А почему ты его опять не изгнала?.. Кстати, а как ты изгнала его в первый раз?
Оксана поморщилась от неприятного воспоминания.
– Я его обматерила, причем очень грубо.
– И что, он испугался мата?
– Он не испугался, он просто исчез.
– Интересно… Ну и почему ты его не изгнала снова?
Оксана задумалась, восстанавливая в памяти свои ощущения в тот момент.
– Ну, во-первых, я была замерзшая, уставшая и искусанная. Во-вторых, Алёна не сделала ничего плохого, а дала дельный совет побегать, чтобы согреться. За что же было ее материть? А в-третьих… Меня от этого мата саму чуть на изнанку не вывернуло. Повторять не хотелось.
– И на обрыве, значит, тоже была не сама Алёна?
– Там была Алёна, но это существо находилось рядом. Я чувствовала их обоих одновременно. Как будто… – Оксана вздрогнула и резко вздохнула, отчего получилось громкое испуганное «Ах!».
– Что? – Александр тоже вздрогнул от неожиданности.
– Эта тварь подсказывала мне, что я должна отвечать Алёне и каким тоном. И я… – Оксана закрыла лицо руками.
– И ты?..
– Я хотела уйти, не продолжать этот разговор, но меня как будто дергали за веревочки, и я, как марионетка, продолжала говорить. Я просто отыграла сценарий, написанный для меня этой тварью, и тем самым помогла Алёнке свалиться в пропасть!
– Значит, ты тоже была одержима в тот момент?
– Выходит, так.
Александр откинулся на спинку стула и с грустной улыбкой посмотрел на Оксану:
– Не вини себя. Ты ведь была не способна сопротивляться.
– Но кто это… или что? – шепотом спросила Оксана.
– Пока не знаю, но, кажется, догадываюсь, – задумчиво произнес Александр. – Хотя, конечно, могу и ошибаться… Скажи мне, пожалуйста, как ты оказалась там, на обрыве? Я же видел, что ты спала.
– Мне Лель сказал, что Алёна в опасности, и разбудил меня.
Чтобы Александр окончательно понял, о чем речь, она вкратце, опустив некоторые подробности, рассказала ему о своем сновидении.
– Понятно, – кивнул он. – Правда, если бы я сам таким же образом не встретился с Сирин, то ни за что бы не поверил.
– А у меня осознанное сновидение уже не впервые было, – похвасталась Оксана, вспомнив красивый бальный зал и того парня в белом костюме… Черты его лица уже стерлись из памяти, но след… След души остался. – А ты… никогда не видел меня во сне?
Александр пожал плечами:
– Не знаю. Не помню.
Оксана посмотрела на часы.
– Не пора ли спать? У нас будет еще время пообщаться.
Она встала, подошла к шкафу-купе, искусно замаскированному под обычную стену, открыла его и достала два комплекта постельного белья.
– Раздвигай кресло, и оно превратится в кровать. И второе тоже, – сказала она Александру. – Надеюсь, ты не возражаешь, если мы будем спать в одной комнате? Не тащить же кресло на кухню.
– Я без предрассудков.
– Ну и замечательно, тогда отвернись, я разденусь. А то я с предрассудками немного.
Выключив свет и забравшись каждый в свою постель, оба замолкли.
Но Оксане не спалось. Полежав какое-то время, она приподнялась на локте.
– Что, Чебурашка, тебе тоже не спится? – подал голос Александр.
– Ты что, видишь меня?
– Нет, в основном слышу.
– Я хотела спросить… А ты правда знахарь?
– Э-э-э… Ну, я пока только осваиваю науку деда. Поэтому знахарем меня назвать, пожалуй, нельзя. Это я приврал. Извини.
– Но ты уже что-нибудь можешь?
– Что-нибудь могу.
– А что?
Александр задумался, стоит ли говорить Оксане о том, что Алёну он оживил не только искусственным дыханием. Ему показалось, что это будет нескромно. Да и сомнение – а вдруг она и так ожила бы от еще одного вдоха? – у него все-таки было.
– А что надо? – спросил он. – Пока ведь не сделаешь, не узнаешь, можешь или нет.
– Логично, – согласилась Оксана. – А астму вылечить можешь?
– Вылечить? Вылечить не могу. Болезни не лечатся.
– Как это?
– Так. Человек исцеляется, и болезнь уходит. Или еще говорят «проходит».
– Ого! Интересная перестановка смыслов. А я думала, наоборот.
– Вот все так думают, поэтому и болеют.
– Хорошо, поставим вопрос по-другому: ты можешь меня исцелить?
– Опять неправильно, попробуй еще раз.
Оксана перевернулась на спину и, подумав секунду, спросила:
– Ты поможешь мне исцелиться?
– Конечно!
Она улыбнулась и закрыла глаза. И тут же уснула.
– Я даже не знаю, как тебя отблагодарить за то, что ты нас с Алёнкой из леса вытащил. Мне даже подумать страшно, что было бы, если бы я оказалась там одна.
Александр улыбнулся:
– А я считаю, что это ты мне помогла ее из леса вынести. Один я, как бы ни был силен, двадцать километров протащить ее не смог бы. Так что ты не зря за ней увязалась.
Оксана вздохнула:
– Если бы я за ней не увязалась, то она, скорее всего, и не спрыгнула бы.
Александр слегка побледнел, но в полумраке комнаты, освещенной несколькими слабыми бра, Оксана этого не заметила.
– Ты хочешь сказать, что она спрыгнула? – обреченным голосом спросил Александр. – Может быть, все-таки нечаянно сорвалась?
– Не знаю. Может быть. Я в это время была к ней спиной и уже почти вошла в лес. А она стояла на краю и кричала мне вслед, что сейчас прыгнет.
– Интересно! Это еще что за шантаж? Чего она от тебя хотела?
– Она-то, может быть, и ничего, но… – Оксана внимательно посмотрела на Александра, сомневаясь, можно ли с ним говорить о таких вещах.
– Ну, договаривай, – кивнул Александр, как будто понял ее немой вопрос. – Я постараюсь понять.
– Видишь ли… в Алёне жили два человека. – Оксана замолчала, оценивая его реакцию. Он был совершенно серьезен – честно пытался переварить информацию. Тогда она продолжила: – Иногда вторая сущность как бы просыпалась и подчиняла себе ее волю. И тогда у нее возникали суицидные наклонности. Правда, они не всегда проявлялись как попытка умереть. В предыдущий раз она изо всех сил старалась, чтобы ее выгнали с работы.
– Каким образом?
– Ну, делала очень грубые ошибки, хамила начальству, и все такое.
– А с чего ты взяла, что эта была не сама Алёна? Может быть, она просто была в плохом настроении?
– Нет. Она вся менялась. И глаза… Ну как тебе сказать? Вот смотришь человеку в глаза и понимаешь, что это не он… – Почувствовав, что не смогла толком выразить свою мысль, Оксана обхватила голову руками. Ее взгляд заметался по комнате, как будто пытаясь найти доходчивое объяснение. – Ты сны видишь? – спросила она вдруг у Александра.
– Конечно.
– У тебя бывает такое, что ты утром просыпаешься и понимаешь, что видел во сне кого-то из своих знакомых, но сам сюжет сна вспомнить не можешь?
– Мне кажется, я понимаю, о чем ты говоришь, – после недолгой паузы сказал Александр. – Бывает. И что?
– Но если ты не помнишь сюжета, то откуда знаешь, что видел этого своего знакомого?
– Ну, как будто бы остается его след в памяти. Просто след.
– Вот! – обрадованно воскликнула Оксана. – У каждого человека, кроме индивидуального лица, отпечатков пальцев и генетического кода, есть еще что-то нематериальное, тоже способное оставлять след! Так вот, та сущность, которая проявлялась в Алёне, была совсем другим человеком, и я это видела. Но, кроме меня, почему-то этого никто не замечал.
– В медицине это явление называется шизофрения, – улыбнулся Александр.
Оксана обиженно и немного растерянно посмотрела на него.
– Это я про Алёну, – уточнил Александр.
– А-а, – успокоилась она, – а я думала, про меня. Нет, шизофрения – это, мне кажется, совсем другое. Случай Алёны я бы назвала «одержание».
– И часто ты замечала в ней этого «одержателя»? – серьезно спросил Александр.
– Нет, не часто. В первый раз – когда они с ребятами вернулись из Новой Трёшки. Но тогда я его еще не идентифицировала как инородное существо. Думала, просто устала девчонка, капризничает. Но когда я его изгнала и увидела резкую перемену в ее… как бы это назвать?
– Ауре?
– Ну… давай так назовем, хотя я немного не это имела в виду.
– Нет, нет! – возразил Александр. – Давай сформулируй, что ты хотела сказать, иначе я могу не понять.
– Ну что такое аура? – начала объяснять Оксана. – Когда говорят это слово, всем представляется некий видимый только особо чувствительным людям ореол вокруг человека. Так вот, я никаких ореолов не вижу. Я чувствую в своей душе след души другого человека. Ну вот, например, моя мама. Иногда она бывает хорошая, ласковая, добрая, милая. А иногда – вредная, злая, ворчливая. Иногда сообразительная, может дать дельный совет. А иногда ну такая тупая! Но ее «след» всегда одинаковый, это всегда она.
– Понятно. А когда еще ты видела эту сущность в Алёне?
– Утром, когда мы пришли на поляну. Она подошла к камню и о чем-то с ним разговаривала. Я подошла к ней, а она на меня так глянула… И я поняла, что это опять не она, а то существо.
– А почему ты его опять не изгнала?.. Кстати, а как ты изгнала его в первый раз?
Оксана поморщилась от неприятного воспоминания.
– Я его обматерила, причем очень грубо.
– И что, он испугался мата?
– Он не испугался, он просто исчез.
– Интересно… Ну и почему ты его не изгнала снова?
Оксана задумалась, восстанавливая в памяти свои ощущения в тот момент.
– Ну, во-первых, я была замерзшая, уставшая и искусанная. Во-вторых, Алёна не сделала ничего плохого, а дала дельный совет побегать, чтобы согреться. За что же было ее материть? А в-третьих… Меня от этого мата саму чуть на изнанку не вывернуло. Повторять не хотелось.
– И на обрыве, значит, тоже была не сама Алёна?
– Там была Алёна, но это существо находилось рядом. Я чувствовала их обоих одновременно. Как будто… – Оксана вздрогнула и резко вздохнула, отчего получилось громкое испуганное «Ах!».
– Что? – Александр тоже вздрогнул от неожиданности.
– Эта тварь подсказывала мне, что я должна отвечать Алёне и каким тоном. И я… – Оксана закрыла лицо руками.
– И ты?..
– Я хотела уйти, не продолжать этот разговор, но меня как будто дергали за веревочки, и я, как марионетка, продолжала говорить. Я просто отыграла сценарий, написанный для меня этой тварью, и тем самым помогла Алёнке свалиться в пропасть!
– Значит, ты тоже была одержима в тот момент?
– Выходит, так.
Александр откинулся на спинку стула и с грустной улыбкой посмотрел на Оксану:
– Не вини себя. Ты ведь была не способна сопротивляться.
– Но кто это… или что? – шепотом спросила Оксана.
– Пока не знаю, но, кажется, догадываюсь, – задумчиво произнес Александр. – Хотя, конечно, могу и ошибаться… Скажи мне, пожалуйста, как ты оказалась там, на обрыве? Я же видел, что ты спала.
– Мне Лель сказал, что Алёна в опасности, и разбудил меня.
Чтобы Александр окончательно понял, о чем речь, она вкратце, опустив некоторые подробности, рассказала ему о своем сновидении.
– Понятно, – кивнул он. – Правда, если бы я сам таким же образом не встретился с Сирин, то ни за что бы не поверил.
– А у меня осознанное сновидение уже не впервые было, – похвасталась Оксана, вспомнив красивый бальный зал и того парня в белом костюме… Черты его лица уже стерлись из памяти, но след… След души остался. – А ты… никогда не видел меня во сне?
Александр пожал плечами:
– Не знаю. Не помню.
Оксана посмотрела на часы.
– Не пора ли спать? У нас будет еще время пообщаться.
Она встала, подошла к шкафу-купе, искусно замаскированному под обычную стену, открыла его и достала два комплекта постельного белья.
– Раздвигай кресло, и оно превратится в кровать. И второе тоже, – сказала она Александру. – Надеюсь, ты не возражаешь, если мы будем спать в одной комнате? Не тащить же кресло на кухню.
– Я без предрассудков.
– Ну и замечательно, тогда отвернись, я разденусь. А то я с предрассудками немного.
Выключив свет и забравшись каждый в свою постель, оба замолкли.
Но Оксане не спалось. Полежав какое-то время, она приподнялась на локте.
– Что, Чебурашка, тебе тоже не спится? – подал голос Александр.
– Ты что, видишь меня?
– Нет, в основном слышу.
– Я хотела спросить… А ты правда знахарь?
– Э-э-э… Ну, я пока только осваиваю науку деда. Поэтому знахарем меня назвать, пожалуй, нельзя. Это я приврал. Извини.
– Но ты уже что-нибудь можешь?
– Что-нибудь могу.
– А что?
Александр задумался, стоит ли говорить Оксане о том, что Алёну он оживил не только искусственным дыханием. Ему показалось, что это будет нескромно. Да и сомнение – а вдруг она и так ожила бы от еще одного вдоха? – у него все-таки было.
– А что надо? – спросил он. – Пока ведь не сделаешь, не узнаешь, можешь или нет.
– Логично, – согласилась Оксана. – А астму вылечить можешь?
– Вылечить? Вылечить не могу. Болезни не лечатся.
– Как это?
– Так. Человек исцеляется, и болезнь уходит. Или еще говорят «проходит».
– Ого! Интересная перестановка смыслов. А я думала, наоборот.
– Вот все так думают, поэтому и болеют.
– Хорошо, поставим вопрос по-другому: ты можешь меня исцелить?
– Опять неправильно, попробуй еще раз.
Оксана перевернулась на спину и, подумав секунду, спросила:
– Ты поможешь мне исцелиться?
– Конечно!
Она улыбнулась и закрыла глаза. И тут же уснула.
Принятие решения
Утром, когда Оксана вышла на кухню, Алексей с Соней уже завтракали.
– Ксюха! Ты где такую хату раздобыла? – оглядываясь на дверь, шепотом спросил Лёха.
– Это моя квартира, – ответила Оксана. – Я сдаю ее агентству, а они сдают ее постояльцам. Итак, какой у нас сегодня план на день? – Она посмотрела на Соню своим обычным взглядом начальницы.
– Сегодня должны позвонить из банка насчет кредита, потом…
Оксана и сама прекрасно все помнила, но выслушать аккуратное перечисление дел ей было необходимо, чтобы еще раз убедиться: ее почти физически тошнит при мысли о том, что надо будет кому-то позвонить, с кем-то встретиться, заключить очередной контракт.
Ужаснее всего было то, что она уже понимала, чем заниматься не хочет, но не могла пока представить себе, чем она ХОЧЕТ заниматься. Эту задачу ей еще предстояло решить, но сначало нужно было освободить мысли и чувства.
Когда Соня закончила говорить, Оксана обратилась к Алексею:
– Сегодня, после того как ты отвезешь Александра в госпиталь, мы с тобой едем к нотариусу и оформляем все необходимые документы. Я назначаю тебя директором компании.
Алексей захлопал глазами от удивления. Дело в том, что даже когда Оксана уезжала в свой санаторий, она ни на кого не переоформляла право подписи. Соня умела точь-в-точь копировать витиеватый автограф начальницы, поэтому без проблем подписывала все платежные поручения, договоры и прочие документы.
Увидев удивление Алексея, Оксана покачала головой:
– А что? Тебе очень идет президентское кресло.
– Но…
– Нет, если ты не хочешь, то сразу скажи. Я буду искать другого человека на эту должность. А ты будешь продолжать заниматься частным извозом.
– Но я не умею руководить!
– Все когда-то чего-то не умеют. Потом учатся. Я могла бы назначить директором Соню, но очень уж у нее ажурный вид. Не хочу, чтобы она оплавилась в этом горниле. Да и вообще, бизнес – дело мужское.
– Но, Ксюха!.. – Алексей еще раз попытался вставить свое мнение.
– Я устала! – прервала его Оксана. – И я устала еще в прошлом году. Но появилась Алёна… И я согласилась остаться. В основном все дела вела уже она. Я не хочу возвращаться. Мне уже хватит. У меня уже все есть. И у меня нет никаких стимулов продолжать заниматься бизнесом. Я делаю это просто по привычке, просто потому, что не умею без этого жить. Механизм фирмы налажен, все работает само, надо только вовремя нажимать нужные кнопки и ставить подписи на документах. С этой рутиной вы справитесь и без меня.
– Но чем будете заниматься вы? – осторожно спросила Соня.
– Не знаю. – Оксана закрыла глаза и уперлась затылком в стену. – Вот сейчас говорила вам все это и как будто трубки искусственного питания из вен выдергивала. Как будто от «матрицы» отстегнулась. Теперь сижу и думаю: «Боже! Чего сказала! Чего натворила!»
– Да ничего, Оксана Васильевна, мы же все понимаем. Вы можете взять свои слова обратно.
– Нет! – Оксана встрепенулась. – Я уже сделала самое трудное – приняла решение. Чтобы и вам, и мне было не очень страшно, давайте представим, что это на время. И если вы не будете справляться, я приеду и помогу. Хотя я уверена, что вы справитесь. Справлялись же, пока я была в санатории.
Перепуганный Алексей растерянно чесал в затылке, Соня слегка побледнела. Одно дело – нести ответственность только за свою добросовестно выполненную работу и получать зарплату, совсем другое – отвечать за все предприятие.
Но на этом разговор пришлось прервать, так как на кухню вышел заспанный Александр.
– Доброе утро! – сказал он всем и сел на свободную табуретку. – Чего у нас сегодня по плану?
Сначала Алексей забросил Соню и Оксану в офис, а потом повез в госпиталь Александра.
– Знаешь, – начал разговор Александр, – это, конечно, не мое дело, но я советую тебе не ждать, когда Алёна поправится, и нанять нового бухгалтера на ее место.
– Почему? – изобразил удивление Алексей.
– Потому что ее выбило надолго. Если не навсегда.
– Откуда ты знаешь?
Александр пожал плечами:
– Не знаю, откуда знаю, но чувствую. Мне от деда в наследство этот талант достался. Нельзя сказать, что я им уже умею пользоваться, но очевидные вещи замечаю.
– Ну, вообще-то врачи тоже не очень обнадеживают… – Немного помолчав, Алексей спросил: – А что ты чувствуешь по поводу здоровья Оксаны?
– Сложно сказать. Я еще не очень понимаю те символы и образы, которые вижу. Как будто чьи-то злые глаза следят за ней, а чья-то светлая ладонь пытается закрыть ее от этого взгляда. Поэтому ей то лучше, то хуже.
– А сейчас? – Видно было, что Алексей серьезно отнесся к словам Александра.
– Сейчас ей лучше. Но не стоит думать, что это навсегда. Темный взгляд ищет ее.
– А что ты можешь сказать про меня? – улыбнулся Алексей, чтобы разбавить багровые краски, которые сгустил Александр.
– А ты – как Емеля-дурак. Лежишь на печи, на дудочке играешь, и тебе по щучьему веленью всякое везенье. Чувствуется какой-то напряг… как будто боишься чего-то. – Александр задумался, рассматривая возникшие образы, и подвел итог: – Но это, наверное, нормально для бизнесмена твоего уровня.
– Ну, спасибо, успокоил!
– И Соня у тебя замечательная. Скромная, тихая, но чувствуется, что умная, талантливая, честная, а главное – везучая, такого богача отхватила.
– Ну а про себя самого ты что видишь? – хитро взглянул Алексей на друга.
– Про себя ничего не вижу, – махнул рукой Александр. – Да и что на себя-то смотреть? Делай как хочешь, да и все.
– А как ты хочешь?
Александр вздохнул:
– Знать, чего хочешь, – это не так просто, как кажется.
– А то, может, пойдешь ко мне заместителем работать? – предложил Алексей.
– А вот чего не хочешь, так это всегда хорошо видно. Спасибо, конечно, но нет. Мне в деревне жить хочется.
– Ксюха! Ты где такую хату раздобыла? – оглядываясь на дверь, шепотом спросил Лёха.
– Это моя квартира, – ответила Оксана. – Я сдаю ее агентству, а они сдают ее постояльцам. Итак, какой у нас сегодня план на день? – Она посмотрела на Соню своим обычным взглядом начальницы.
– Сегодня должны позвонить из банка насчет кредита, потом…
Оксана и сама прекрасно все помнила, но выслушать аккуратное перечисление дел ей было необходимо, чтобы еще раз убедиться: ее почти физически тошнит при мысли о том, что надо будет кому-то позвонить, с кем-то встретиться, заключить очередной контракт.
Ужаснее всего было то, что она уже понимала, чем заниматься не хочет, но не могла пока представить себе, чем она ХОЧЕТ заниматься. Эту задачу ей еще предстояло решить, но сначало нужно было освободить мысли и чувства.
Когда Соня закончила говорить, Оксана обратилась к Алексею:
– Сегодня, после того как ты отвезешь Александра в госпиталь, мы с тобой едем к нотариусу и оформляем все необходимые документы. Я назначаю тебя директором компании.
Алексей захлопал глазами от удивления. Дело в том, что даже когда Оксана уезжала в свой санаторий, она ни на кого не переоформляла право подписи. Соня умела точь-в-точь копировать витиеватый автограф начальницы, поэтому без проблем подписывала все платежные поручения, договоры и прочие документы.
Увидев удивление Алексея, Оксана покачала головой:
– А что? Тебе очень идет президентское кресло.
– Но…
– Нет, если ты не хочешь, то сразу скажи. Я буду искать другого человека на эту должность. А ты будешь продолжать заниматься частным извозом.
– Но я не умею руководить!
– Все когда-то чего-то не умеют. Потом учатся. Я могла бы назначить директором Соню, но очень уж у нее ажурный вид. Не хочу, чтобы она оплавилась в этом горниле. Да и вообще, бизнес – дело мужское.
– Но, Ксюха!.. – Алексей еще раз попытался вставить свое мнение.
– Я устала! – прервала его Оксана. – И я устала еще в прошлом году. Но появилась Алёна… И я согласилась остаться. В основном все дела вела уже она. Я не хочу возвращаться. Мне уже хватит. У меня уже все есть. И у меня нет никаких стимулов продолжать заниматься бизнесом. Я делаю это просто по привычке, просто потому, что не умею без этого жить. Механизм фирмы налажен, все работает само, надо только вовремя нажимать нужные кнопки и ставить подписи на документах. С этой рутиной вы справитесь и без меня.
– Но чем будете заниматься вы? – осторожно спросила Соня.
– Не знаю. – Оксана закрыла глаза и уперлась затылком в стену. – Вот сейчас говорила вам все это и как будто трубки искусственного питания из вен выдергивала. Как будто от «матрицы» отстегнулась. Теперь сижу и думаю: «Боже! Чего сказала! Чего натворила!»
– Да ничего, Оксана Васильевна, мы же все понимаем. Вы можете взять свои слова обратно.
– Нет! – Оксана встрепенулась. – Я уже сделала самое трудное – приняла решение. Чтобы и вам, и мне было не очень страшно, давайте представим, что это на время. И если вы не будете справляться, я приеду и помогу. Хотя я уверена, что вы справитесь. Справлялись же, пока я была в санатории.
Перепуганный Алексей растерянно чесал в затылке, Соня слегка побледнела. Одно дело – нести ответственность только за свою добросовестно выполненную работу и получать зарплату, совсем другое – отвечать за все предприятие.
Но на этом разговор пришлось прервать, так как на кухню вышел заспанный Александр.
– Доброе утро! – сказал он всем и сел на свободную табуретку. – Чего у нас сегодня по плану?
Сначала Алексей забросил Соню и Оксану в офис, а потом повез в госпиталь Александра.
– Знаешь, – начал разговор Александр, – это, конечно, не мое дело, но я советую тебе не ждать, когда Алёна поправится, и нанять нового бухгалтера на ее место.
– Почему? – изобразил удивление Алексей.
– Потому что ее выбило надолго. Если не навсегда.
– Откуда ты знаешь?
Александр пожал плечами:
– Не знаю, откуда знаю, но чувствую. Мне от деда в наследство этот талант достался. Нельзя сказать, что я им уже умею пользоваться, но очевидные вещи замечаю.
– Ну, вообще-то врачи тоже не очень обнадеживают… – Немного помолчав, Алексей спросил: – А что ты чувствуешь по поводу здоровья Оксаны?
– Сложно сказать. Я еще не очень понимаю те символы и образы, которые вижу. Как будто чьи-то злые глаза следят за ней, а чья-то светлая ладонь пытается закрыть ее от этого взгляда. Поэтому ей то лучше, то хуже.
– А сейчас? – Видно было, что Алексей серьезно отнесся к словам Александра.
– Сейчас ей лучше. Но не стоит думать, что это навсегда. Темный взгляд ищет ее.
– А что ты можешь сказать про меня? – улыбнулся Алексей, чтобы разбавить багровые краски, которые сгустил Александр.
– А ты – как Емеля-дурак. Лежишь на печи, на дудочке играешь, и тебе по щучьему веленью всякое везенье. Чувствуется какой-то напряг… как будто боишься чего-то. – Александр задумался, рассматривая возникшие образы, и подвел итог: – Но это, наверное, нормально для бизнесмена твоего уровня.
– Ну, спасибо, успокоил!
– И Соня у тебя замечательная. Скромная, тихая, но чувствуется, что умная, талантливая, честная, а главное – везучая, такого богача отхватила.
– Ну а про себя самого ты что видишь? – хитро взглянул Алексей на друга.
– Про себя ничего не вижу, – махнул рукой Александр. – Да и что на себя-то смотреть? Делай как хочешь, да и все.
– А как ты хочешь?
Александр вздохнул:
– Знать, чего хочешь, – это не так просто, как кажется.
– А то, может, пойдешь ко мне заместителем работать? – предложил Алексей.
– А вот чего не хочешь, так это всегда хорошо видно. Спасибо, конечно, но нет. Мне в деревне жить хочется.
Свобода
На следующее утро Оксана удивила и даже слегка напугала Елену Сергеевну тем, что не вышла к завтраку вовремя. Заглянув в комнату дочери, мать нашла ее спокойно спящей, свернувшейся калачиком, с улыбкой на лице.
– Ксюша! – потрясла она Оксану за плечо. – Ксюша, пора вставать. На работу опоздаешь!
Оксана открыла глаза, перевернулась на спину и сладко потянулась, как в детстве.
– Сейчас встаю, – сказала она и села на кровати.
Елена Сергеевна вышла.
Оксана посидела в задумчивости несколько секунд, обдумывая, что же сейчас делать.
Сообщать матери, о том, что она передала бразды правления фирмой Алексею, ей не хотелось. Опять начнутся нелепые причитания, как будто им грозит смерть от голода. На личном счете Елены Сергеевны уже должно было скопиться столько денег, что можно безбедно жить на одни только проценты от вклада. Несмотря на это, мать все время переживала за завтрашний день.
– Ксюша! – потрясла она Оксану за плечо. – Ксюша, пора вставать. На работу опоздаешь!
Оксана открыла глаза, перевернулась на спину и сладко потянулась, как в детстве.
– Сейчас встаю, – сказала она и села на кровати.
Елена Сергеевна вышла.
Оксана посидела в задумчивости несколько секунд, обдумывая, что же сейчас делать.
Сообщать матери, о том, что она передала бразды правления фирмой Алексею, ей не хотелось. Опять начнутся нелепые причитания, как будто им грозит смерть от голода. На личном счете Елены Сергеевны уже должно было скопиться столько денег, что можно безбедно жить на одни только проценты от вклада. Несмотря на это, мать все время переживала за завтрашний день.