Опарин Алексей Анатольевич. Тайна судьбы. Археологическое исследование книги пророка Иеремии

Они спрашивали то, чего не понимали, признаваясь в этом. Искренность — вот один из главных критериев успешной молитвы, молитвы, которой Бог никогда не оставляет без ответа: «И было слово Господне к Иеремии вторично, когда он еще содержался во дворе стражи: Так говорит Господь, Который сотворил [землю], Господь, Который устроил и утвердил ее, — Господь имя Ему: воззови ко Мне — и Я отвечу тебе, покажу тебе великое и недоступное, чего ты не знаешь. Ибо так говорит Господь, Бог Израилев, о домах города сего и о домах царей Иудейских, которые разрушаются для завалов и для сражения пришедшими воевать с Халдеями, чтобы наполнить домы трупами людей, которых Я поражу во гневе Моем и в ярости Моей, и за все беззакония которых Я сокрыл лице Мое от города сего. Вот, Я приложу ему пластырь и целебные средства, и уврачую их, и открою им обилие мира и истины, и возвращу плен Иуды и плен Израиля и устрою их, как вначале, и очищу их от всего нечестия их, которым они грешили предо Мною, и прощу все беззакония их, которыми они грешили предо Мною и отпали от Меня. И будет для меня Иерусалим радостным именем, похвалою и честью пред всеми народами земли, которые услышат о всех благах, какие Я сделаю ему, и изумятся и затрепещут от всех благодеяний и всего благоденствия, которое Я доставлю ему. Так говорит Господь: на этом месте, о котором вы говорите: „оно пусто, без людей и без скота“, — в городах Иудейских и на улицах Иерусалима, которые пусты, без людей, без жителей, без скота, опять будет слышен голос радости и голос веселья, голос жениха и голос невесты, голос говорящих: „славьте Господа Саваофа, ибо благ Господь, ибо вовек милость Его“, и голос приносящих жертву благодарения в доме Господнем; ибо Я возвращу плененных сей земли в прежнее состояние, говорит Господь. Вот, наступят дни, говорит Господь, когда Я выполню то доброе слово, которое изрек о доме Израилевом и о доме Иудином. В те дни и в то время возращу Давиду Отрасль праведную, и будет производить суд и правду на земле. В те дни Иуда будет спасен и Иерусалим будет жить безопасно, и нарекут имя Ему: „Господь оправдание наше!“ Ибо так говорит Господь: не прекратится у Давида муж, сидящий на престоле дома Израилева…» (Иер. 33:1—11, 14—17). «Воззови ко Мне — и Я отвечу тебе». А взываем ли мы к Богу? Господь явственно говорит, что в молитве нужно именно воззвать. Глагол «воззвать» — это не сказать, не произнести. Это нечто намного большее. Воззвать — это призывать, возглашать, восклицать. [Даль В. Толковый словарь живого Великорусского языка. В 4 т. М.: Русский язык, 1978. Т. 1. С. 201]. Часто этот стих — Иер. 33:3 — называют телефоном доверия, по которому мы можем всегда обратиться к Богу, и это действительно так. В период душевных мук Господь приоткрывает Иеремии чудесные величественные события будущего. Вавилонский плен не вечен, как не вечны слезы, разлука, смерть. Израиль как нация не погибнет. Он вновь населит эту землю и этот город. Но главное, придет Он, Спаситель. Глядя на эти панорамные события, пророк забыл о тех реалиях, которые окружали его. Точнее, он не забыл их, просто они перестали быть для него столь гнетущими и неразрешимыми. Он ясно осознал, что на небе есть Бог, и потому не стоит стенать или бояться. Он, увидев Христа, увидел истинную жизнь, к которой нужно стремиться. Жизнь с Богом, в ожидании наступления Его царства. Узнав и осознав эту весть, Иеремия сразу же стремится поделиться ею с окружающим его народом, изнывающим в ожидании бедствий. И для этого у него вскоре представился момент. «И Анамеил, сын дяди моего, пришел ко мне, по слову Господню, во двор стражи и сказал мне: „купи поле мое, которое в Анафофе, в земле Вениаминовой, ибо право наследства твое и право выкупа твое“» (Иер. 32:8). Представим себе картину. Иерусалим обложен вавилонянами, Иудея выжжена огнем, города, за исключением трех, разграблены и разрушены. В самом Иерусалиме царит голод. И тут кто-то предлагает кому-то купить землю, на которой стоят вавилонские войска! Землю, выжженную огнем. Землю, с которой не только нельзя получить дохода, но на которую вступить и даже посмотреть опасно. Кто же даст деньги за такую землю? Деньги, на которые можно, пусть и втридорога, купить крохи хлеба, чтобы не умереть с голоду. За этой сценой пришедшего к Иеремии со столь странным предложением Анамеила наблюдал народ, теснившийся всегда вокруг прикованного к стене пророка. Но на удивление всех Иеремия отвечает согласием. «И купил я поле у Анамеила, сына дяди моего, которое в Анафофе, и отвесил ему семь сиклей серебра и десять сребренников; и записал в книгу и запечатал ее, и пригласил к тому свидетелей и отвесил серебро на весах. И взял я купчую запись, как запечатанную по закону и уставу, так и открытую; и отдал эту купчую запись Варуху, сыну Нирии, сына Маасеи, в глазах Анамеила, сына дяди моего, и в глазах свидетелей, подписавших эту купчую запись, в глазах всех Иудеев, сидевших на дворе стражи; и заповедал Варуху в присутствии их: так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев: возьми сии записи, эту купчую запись, которая запечатана, и эту запись открытую, и положи их в глиняный сосуд, чтобы они оставались там многие дни. Ибо так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев: домы и поля и виноградники будут снова покупаемы в земле сей» (Иер. 32:9—15). Толпа смолкла, слушая эти слова пророка, которые моментально облетели весь город. В душах людей проснулась надежда. Многие с благоговейным трепетом склонились, когда пророк начал молиться. «И, передав купчую запись Варуху, сыну Нирии, я помолился Господу: „о, Господи Боже! Ты сотворил небо и землю великою силою Твоею и простертою мышцею; для Тебя ничего нет невозможного; Ты являешь милость тысячам и за беззаконие отцов воздаешь в недро детям их после них: Боже великий, сильный, Которому имя Господь Саваоф! Великий в совете и сильный в делах, Которого очи отверсты на все пути сынов человеческих, чтобы воздавать каждому по путям его и по плодам дел его… Посему так говорит Господь: вот, Я отдаю город сей в руки Халдеев и в руки Навуходоносора, царя Вавилонского, и он возьмет его, и войдут Халдеи, осаждающие сей город, зажгут город огнем и сожгут его и домы, на кровлях которых возносились курения Ваалу и возливаемы были возлияния чужим богам, чтобы прогневлять Меня. Ибо сыновья Израилевы и сыновья Иудины только зло делали пред очами Моими от юности своей; сыновья Израилевы только прогневляли Меня делами рук своих, говорит Господь. И как бы для гнева Моего и ярости Моей существовал город сей с самого дня построения его до сего дня, чтобы Я отверг его от лица Моего за все зло сыновей Израиля и сыновей Иуды, какое они к прогневлению Меня делали, они, цари их, князья их, священники их и пророки их, и мужи Иуды и жители Иерусалима. Они оборотились ко Мне спиною, а не лицем; и когда Я учил их, с раннего утра учил, они не хотели принять наставления, и в доме, над которым наречено имя Мое, поставили мерзости свои, оскверняя его. Устроили капища Ваалу в долине сыновей Енномовых, чтобы проводить через огонь сыновей своих и дочерей своих в честь Молоху, чего Я не повелевал им, и Мне на ум не приходило, чтобы они делали эту мерзость, вводя в грех Иуду. И однако же ныне так говорит Господь, Бог Израилев, об этом городе, о котором вы говорите: „он предается в руки царя Вавилонского мечом и голодом и моровою язвою“, — вот, Я соберу их из всех стран, в которые изгнал их во гневе Моем и в ярости Моей и в великом негодовании, и возвращу их на место сие и дам им безопасное житие. Они будут Моим народом, а Я буду им Богом. И дам им одно сердце и один путь, чтобы боялись Меня во все дни жизни, ко благу своему и благу детей своих после них. И заключу с ними вечный завет, по которому Я не отвращусь от них, чтобы благотворить им, и страх Мой вложу в сердца их, чтобы они не отступали от Меня. И буду радоваться о них, благотворя им, и насажду их на земле сей твердо, от всего сердца Моего и от всей души Моей. Ибо так говорит Господь: как Я навел на народ сей все это великое зло, так наведу на них все благо, какое Я изрек о них. И будут покупать поля в земле сей, о которой вы говорите: „это пустыня, без людей и без скота; она отдана в руки Халдеям“; будут покупать поля за серебро и вносить в записи, и запечатывать и приглашать свидетелей — в земле Вениаминовой и в окрестностях Иерусалима, и в городах Иуды и в городах нагорных, и в городах низменных и в городах южных; ибо возвращу плен их, говорит Господь» (Иер. 32:16—19, 28—44). На мгновение многим показалось, что они не в осажденном Иерусалиме, а что они находятся уже в новом Иерусалиме. Но если одни увидели в словах пророка надежду на спасение, то других они озлобили еще больше. «Тогда князья сказали царю: да будет этот человек предан смерти, потому что он ослабляет руки воинов, которые остаются в этом городе, и руки всего народа, говоря к ним такие слова; ибо этот человек не благоденствия желает народу сему, а бедствия» (Иер. 38:4). Эти люди не услышали в словах Иеремии утешения и благословения, они жили сиюминутным днем. Они уже не могли поднять глаза вверх, не могли воззвать к Богу, они очерствили свои сердца. «И сказал царь Седекия: вот, он в ваших руках, потому что царь ничего не может делать вопреки вам» (Иер. 38:5). Это говорил тот же самый Седекия, который совсем недавно призывал Иеремию к себе, который вывел его из темницы в доме Ионафана. Теперь он говорит: «Берите его…» Пройдёт 500 лет и на этом же месте будет стоять уже другой человек, одетый в белоснежные одежды. Человек, в отличие от Седекии, железной воли. Человек, который одним своим видом заставлял трепетать тысячи. Он будет стоять перед Христом, Которого священники и наученная ими толпа потребуют отдать на смерть. И подобно Седекии, он также дрогнет. Он также скажет: «Берите Его, я умываю руки». Отдавая Иеремию в руки его врагов, Седекия, как бы, пытается оправдать сам себя, говоря князьям: он в ваших руках, царь вам не может перечить. Он как бы хочет сказать: «Я ни при чем, даже если я захочу, то сделать ничего не смогу, так как реальная власть у вас». В отличии от Седекии Пилат не мог ссылаться на то, что у него не было реальной власти, ибо он ею как раз и обладал в Иерусалиме намного более всех вместе взятых. Но он находит себе другое оправдание, просто умыв руки, сказав тем самым, что лично он в Нем вины не видит. Но раз вы настаиваете, то делайте, как знаете. Но Седекия будет ослеплён и убит, а Пилат закончит жизнь самоубийством. От крови нельзя отмыться, её нельзя смыть водой, она смывается лишь кровью Христа, когда мы принимаем Его жертву, или нашей собственной, когда мы отвергаем Христа. Получив санкцию Седекии, они «Тогда взяли Иеремию и бросили его в яму Малхии, сына царя, которая была во дворе стражи, и опустили Иеремию на верёвках; в яме той не было воды, а только грязь, и погрузился Иеремия в грязь» (Иер. 38:6). Находясь на экскурсии в апреле 2005 года в бельгийском городе Генте, мы посетили замок графов Фландрских, превращённый ныне в музей. Там весьма зловещее впечатление произвёл глубокий колодец. Глядя вовнутрь его, на дно, с трудом угадываемое из-за высоты, невольно вспомнилась библейская история об Иеремии. Действительно, что должен был ощутить пророк, когда его опустили в подобную шахту колодца, ибо без воды и питья, по грудь в сырой грязи, выжить, конечно, никто не сможет. Князья и священники придумали для него куда более мучительный способ смерти, чем тот, если бы он умер в заключении в темнице. [Флавий. Указ. соч. С. 20]. Но Бог не оставлял Иеремию. «И услышал Авдемелех Ефиоплянин, один из евнухов, находившихся в царском доме, что Иеремию посадили в яму; а царь сидел тогда у ворот Вениаминовых. И вышел Авдемелех из дома царского и сказал царю: государь мой царь! худо сделали эти люди, так поступив с Иеремиею пророком, которого бросили в яму; он умрёт там от голода, потому что нет более хлеба в городе. Царь дал приказание Авдемелеху Ефиоплянину, сказав: возьми с собою отсюда тридцать человек и вытащи Иеремию пророка из ямы, доколе он не умер. Авдемелех взял людей с собою и вошёл в дом царский под кладовую, и взял оттуда старых негодных тряпок и старых негодных лоскутьев и опустил их на верёвках в яму к Иеремии. И сказал Авдемелех Ефиоплянин Иеремии: подложи эти старые брошенные тряпки и лоскутья под мышки рук твоих, под верёвки. И сделал так Иеремия. И потащили Иеремию на верёвках и вытащили его из ямы; и оставался Иеремия во дворе стражи» (Иер. 38:7—13).
   Наш Бог никогда не оставляет Своих детей. Он всегда и везде с нами, Он хочет научить нас пользоваться «телефоном доверия». Звоним ли мы по нему?

Глава 22
Прерванная переписка.

   В 1935 году лопаты английской археологической экспедиции доктора Уэлпкома-Марстона начали поднимать из небытия древний израильский город Лахиш. История этого города уходит в далекое прошлое. Уже в XV в. до х. э. он представлял собой мощную крепость, которую пришлось покорять войскам Иисуса Навина. При разделе земли он достался колену Иудину. При царе Ровоаме Лахиш становится одним из мощнейших городов иудейского царства, преграждая подходы к Иудейскому горному массиву. «Город был окружен двумя стенами: внешняя шла в центральной части склона холма, внутренняя, достигавшая шестиметровой толщины и состоявшая из кирпичной кладки на каменном основании, ограждала его вершину. Сложный комплекс ворот включал соответствующие сооружения, связанные как с внешней, так и с внутренней стенами. Особой мощностью отличались шестикамерные внутренние ворота. В северной части города располагался район административных построек, отделенный от остального города специальной стеной. Большой интерес представляет здесь дворец-форт, стоявший на высоком подиуме и неоднократно перестраивавшийся… Подиум, на котором он стоял, достигал шести метров. Застроен город был чрезвычайно густо, и жилые кварталы распространялись за пределы укреплений». [Mazar A. Archaeology of the Land of the Bible, 10.000 — 586 B.C.E. Cambridge, 1990. P. 42]. Лахиш был одним из богатейших городов страны, но вместо благодарности за это Богу, город все более и более впадал в идолопоклонство. «Запрягай в колесницу быстрых, жительница Лахиса; ты — начало греха дщери Сионовой, ибо у тебя появились преступления Израиля» (Мих. 1:13). Однако Божьи призывы, осуществляемые через пророков, оставались без ответа со стороны жителей Лахиша. В 701 году до х. э. Лахишу было дано грозное предупреждение, когда город после осады был взят ассирийскими войсками во главе с царем Сеннахерибом. Лопаты археологов позволили заглянуть в кровавое прошлое города. «Уникальной информативностью обладает слой, связанный с трагедией 701 года до Р. Х. — штурмом и разгромом Лахиша Сеннахерибом: здесь прямые археологические показатели III слоя сочетаются с библейскими текстами; а так же с письменными и изобразительными свидетельствами ассирийцев. Большой стенной рельеф во дворце Сеннахериба в Ниневии поразительно подробно и последовательно представляет ход осады и штурма городских укреплений, вторжение, захват города, разгром и угон пленного населения. Мы видим обе стены с воротами и башнями, заполненными защитниками города, забрасывающими осаждавших стрелами, камнями, горящими факелами: ассирийцы отвечают им огнем стрел и пращевых пуль, подтянутые по специально насыпанным пандусам тараны мощными ударами долбят стены, осаждающие по многочисленным приставным лестницам карабкаются на стены, преодолевая отчаянное сопротивление осажденных, наконец, изображена выходящая из ворот вереница пленных со своим скарбом на запряженных волами повозках. И прямые археологические свидетельства верифицируют эту картину: реальный осадочный пандус, построенный у юго-западного угла города из огромного числа камней, наваленных перпендикулярно стене и по высоте сравнявшийся с вершиной последней, скопления здесь пращевых пуль и железных наконечников стрел, мощные слои золы и обгоревших строительных остатков, тяжелые каменные глыбы, низвергнутые из города на врагов, обугленное дерево… фрагментированная цепь, предназначенная, по предположению Йядина, для улавливания и остановки тарана… сооруженный защитниками города, контр-пандус на одной линии с ассирийским пандусом для укрепления стены против тарана и перекрытия возможного ее пролома». [Mazar. Ibid. P. 433]. И все же удар не был смертельным. Лахиш в полном смысле восстал из пепла, восстановленный в VII в. до Р. Х. [Мерперт. Указ. соч. С. 309]. Восстал из пепла для того, чтобы грешить вновь. В 598 г. до х. э. Лахиш разрушается вновь, на этот раз вавилонянами, но после их ухода иудеи восстанавливают его, но вновь не делают для себя духовных уроков. И теперь горожане поняли, что это конец. Его жители опомнились лишь тогда, когда под стенами города снова заблестели щиты вавилонских воинов. Город, как мы уже говорили, являлся первоклассной крепостью и потому войскам Навуходоносора потребовался ни один год осады, чтобы захватить эту иудейскую твердыню. Лахиш является одним из тех немногих городов древности, где мы можем почти в деталях воссоздать события тех дней. Причем, как по данным раскопок, так и по письмам, дошедшим до нас с того времени. Все носит там следы проклятия. И даже доктор археологии Джеймс Лесли Старки пал уже в наши дни на этих землях, казалось, за то, что он вскрыл этот город-могилу и прочел древние письмена. Когда в 701 г. до х. э. Сеннахериб брал Лахиш, он использовал при этом боевые машины, оснащенные таранами. Однако, при восстановлении Лахиша иудеи многое учли, начав строить стены по тому плану, что мы говорили, описывая иерусалимские укрепления, сделав их, таким образом, практически защищенными от таранов. К тому же, при таком штурме погибает большое количество наступающих, а Навуходоносор воинов берег. И потому «специальные отряды Навуходоносора избрали другую тактику, чтобы заставить защитников города сдаться. При исследовании слоя, соответствующего падению крепости, Старки, к своему удивлению, обнаружил гигантские груды пепла. В некоторых местах слой пепла достигает в толщину нескольких ярдов и до сих пор, спустя две с половиной тысячи лет, остается выше развалин каменных стен крепости. Военные инженеры Навуходоносора знали толк в искусстве поджигания и поддержания пожара. Вавилонские солдаты собрали со всей округи все, что могло гореть. Они вырубили все леса и рощи в окрестностях Лахиша, сложили у стен крепости огромные костры и подожгли их. В ходе подготовки этого пожара погибли бесчисленные оливковые рощи: в слое пепла постоянно попадаются обугленные куски оливкового дерева. Днем и ночью пылали языки пламени, кольцо огня охватило стены Лахиша от основания до верха. Вавилоняне продолжали громоздить кучи дров до тех пор, пока раскалившиеся добела камни стен не начали лопаться, а стены вваливаться внутрь». [Келлер. Указ. соч. С. 334—335]. Ворвавшись через проемы в стене, вавилоняне устраивают в городе страшную резню. «За пределами города было найдено огромное скопление человеческих скелетов — свыше 2 тыс. Очевидно, это было вызвано очисткой города после вавилонского погрома». [Kenyon K. M. Archaeology in the Holy Land. New York, 1979. P. 301]. Великолепный дворец-форт, которым так гордились лахишцы, был полностью разрушен, как, впрочем, и все остальные постройки города. Но, безусловно, самым значительным «открытием, относящимся к последним дням существования Иудеи, стала находка „писем из Лахиша“. Восемнадцать черепков (остраконов), на которых торопливо набросаны некие записи и списки, были найдены Старки в 1935 г. в обгоревших развалинах караульного помещения, находившегося возле городских ворот». [Райт. Указ. соч. С. 273]. В общей сложности было обнаружено 18 писем, большинство из которых принадлежало командиру укрепленного аванпоста близ Лахиша Ошаии Яошу, направленные им губернатору Лахиша Яушу. [Райт. Указ. соч. С. 274]. Это были военные донесения, передаваемые, что называется, с передовой. Этот сторожевой укрепленный пост, которым командовал Ошаия Яошу, служил и связующим звеном между осажденными вавилонянами иудейскими городами Лахишем и Азеком. Сообщения передавались при помощи зажигания огней, по тому же типу, как передает различные сигналы маяк. Ночью использовали огонь, а днем дым. [Dossin G. Signaux lumineux du pays du mari // Revue Achäologique XXXV (1938)]. И вот в одном из последних писем Ошаия Яошу сообщает губернатору Лахиша: «Мы ждем сигналов из Лахиша, следуя всем знакам, которые подает мой господин, поскольку мы не видим огней Азека». [Torczyner H. et al. The Lachish Letters // Lachish Y, Harding L. (ed). London, 1938. Ostracon 4]. Так жители Лахиша узнали о падении Азека. [Херцог. Гишон. Указ. соч. С. 259]. И действительно, когда в Лахише перестали видеть сигнальные огни Азека, в том городе уже шла резня. «В двадцати милях к юго-западу от Иерусалима вплоть до иудейских гор простирается зеленая долина Эла (библейская „долина дуба“); когда-то здесь происходил знаменитый поединок юного Давида с Голиафом (1 Цар. 17:19 и далее). Между дубов до сих пор журчит ручеек, из которого Давид некогда взял „пять гладких камней“ для своей пращи (1 Цар. 17:40). Над ручьем плавно поднимаются холмы, достигая высоты в 1000 футов. С этих вершин можно обозреть пшеничные поля и оливковые рощи, равнины древних филистимлян, тянущиеся вплоть до горизонта, где поблескивают серебристые волны Средиземного моря. Именно здесь британский археолог доктор Фредерик Дж. Блисс обнаружил форт с восемью крепкими башнями — древнюю Азеку, пограничную крепость, которая долгое время оставалась непокоренной [вавилонянами]». [Келлер. Указ. соч. С. 333]. Жители Лахиша так никогда и не узнали деталей падения Азеки, но они знали наверняка, что этот город пал, и теперь в Иудее остались лишь две непокоренные вавилонянами твердыни — Иерусалим и их Лахиш. Конечно же, Навуходоносор не станет оставлять у себя в тылу Лахиш перед решающим штурмом Иерусалима. А это значило, что теперь следом за Азеком и другими уже павшими городами Иудеи, настала очередь Лахиша. Представим себе, как должны были чувствовать себя лахишцы в роли еще живых, но уже потенциальных трупов. «Надписи явно сделаны в спешке и выдают чудовищное напряжение, царившее среди защитников крепости накануне ее падения». [Келлер. Указ. соч. С. 333]. «Употребленные в них имена, язык и многие мелкие детали отражают условия, превалировавшие в период деятельности Иеремии. Они… очень интересны по-человечески. Ведь большинство сохранившихся древних документов носят административный, религиозный или деловой характер. Здесь же отражаются дела определенных личностей». [Kenyon. Ibid. P. 302]. Накануне падения в Лахише царила паника, о которой говорит письмо, написанное на шестом остраконе: «Моему господину Яошу: Да ниспошлет же Яхве доброе здравие моему господину на это время. Кто твой слуга, как не пес, посланный господином с письмом царя и письмами князей со словами: „Молю тебя, прочти их!“ Знай, слова князей исполнены отнюдь не добра, ибо ослабляют наши руки». [Райт. Указ. соч. С. 275]. Особо интересно содержание третьего письма (остракона): «что касается Товии, слуги царя, который явился к Шаллулу, сыну Яддуи, через пророка со словами: „Берегись!“, то твой слуга послал его моему господину». [Райт. Указ. соч. С. 274]. В шестнадцатом письме вновь говорится о пророке, но кто именно он был, неизвестно, ибо имя его полностью не сохранилось из-за нецелостности дошедшего до нас письма. Быть может, это был и один из учеников Иеремии, предупреждавший город об опасности. Точно сказать мы не можем, кто именно это был. Но весть предостережения дошла и до Лахиша. Читая эти письма, доктор Старки и не предполагал, что жить ему осталось считанные месяцы. В 1938 году он ехал по дороге из Лахиша в Иерусалим. В те дни в Палестине начались волнения арабов, но профессор не придал этому значения, как не придал он значения и тому, что решил отрастить бороду. И вот, взбунтовавшиеся арабы, увидев молодого мужчину с длинной бородой, принимают его за еврея, с фанатичной яростью разрядив в него карабин. Старки погибает в возрасте сорока трех лет, но успев раскрыть перед смертью археологические страницы агонии Иудеи времен Иеремии и вавилонского нашествия. «В исторических повествованиях обычно не описываются мысли и чувства простых людей. К счастью, было найдено убежище, в котором во время осады Лахиша Сеннахерибом скрывались несколько иудеев. Эти люди, спрятавшиеся в просторной пещерной гробнице недалеко от крепости, давали выход своим чувствам, выцарапывая надписи на стенах пещеры. Их страх выразился в крике о помощи: „Боже всемогущий, спаси нас“; их молитвы об успешном спасении Иудейского царства — в словах: „Всемогущ Бог всей земли, горы Иудеи принадлежат Ему, Богу Иерусалима“; а их радость по поводу вестей о том, что Иерусалим выстоял, и собственного освобождения из убежища нашла выражение в надписи: „Бог всемогущий, гору Мориа Ты избрал как жилище Твое“». [Naveh J. Old In scriptions in a Burial Cave // Israel Exploration Journal 13 (1963) P. 74—92]. Но воззвав к Богу в минуту опасности, при чудесном избавлении от нее они забыли и свои молитвы, и Бога. Как часто подобное происходит и с нами. Когда тяжело — мы молимся, когда хорошо — все забываем. Лахишские письма, прерванная переписка, о чем все это еще говорит нам, жителям 2005 года? Не о скоротечности ли земной жизни. Когда писались эти строки, я по телефону узнал о смерти бабушки моего знакомого, с которой мы говорили еще вчера, второго июня 2005 года, а третьего ее не стало. Она часто звонила нам домой по медицинским вопросам, но вот теперь ее не стало, жизнь прервалась. Но в отличие от подавляющего большинства жителей Лахиша, она была глубоко верующим человеком, и несмотря на многие тяжелые заболевания, практически лишившие ее возможности ходить и читать, он сохраняла удивительную доброту. Какое счастье, что для верующих слово смерть — это не приговор, ибо они уверовали в Того, Кто победил смерть, и Кто дарует им вечную жизнь при Втором Пришествии Христа. И какая трагедия, что лахишские письма — это реквием по тем, большинство из которых обречено на вечную гибель, хотя они и имели возможность спастись… Вскоре известие о падении Лахиша доходит до Иерусалима.