Орлов Алекс. Шварцкау

   Съев через силу парочку печений, Роджер поцеловал жену в щеку и, кисло улыбнувшись, отправился «на работу». По крайней мере, так он ей сказал. Потом спустился во двор и увидел незнакомый автомобиль, однако тот оказался пустым.
   Роджер перекинул портфель из руки в руку и подумал, что этот Сид, наверное, все же оставил его в покое, но это было не так – Сид ждал на улице, прохаживаясь вдоль тротуара, и оба сразу узнали друг друга.
   – Здорово, приятель! – воскликнул Сид, протягивая руку, но Роджер сделал вид, что не заметил.
   – Ты как в прошлый раз добрался? Без приключений? – ничуть не смутившись, продолжал Сид. – Давай зайдем вот в это кафе, я там сегодня уже был – омлет просто пальчики оближешь.
   Роджер остановился и посмотрел прилипчивому Сиду в глаза, надеясь своей решительностью заставить его отступить, но Сид не зря ел свой хлеб, он в ответ только усмехнулся и, толкнув Роджера в плечо, сказал:
   – Ну-ну, дружок, давай не будем друг друга задерживать. Тут делов-то на пару минут, и разойдемся миром.

13

   В кафе было жарко, по крайней мере так показалось Роджеру. Они прошли к дальнему столику, и Сид попросил у сонного официанта две порции «волшебного омлета с грибами». Тот неопределенно пожал плечами и ушел.
   – Что тебе нужно? – спросил Роджер, стараясь, чтобы его голос звучал твердо и бескомпромиссно.
   – Да пустяк, просто дружеская помощь.
   – И в какой же области?
   – Да понимаешь… – Сид вздохнул. – Тут дело подвернулось – вывести на чистую воду одних хапуг.
   – А я при чем?
   – Ты можешь помочь достать документы для сверки.
   – Для какой сверки?! – вскинулся Роджер, ясно представив себе лицо начальника службы безопасности компании. Даже не имея никаких прегрешений, Роджер невольно затаивал дыхание, проходя мимо этого человека, а теперь что же? Прямая измена? Должностное преступление?
   – Там все просто. Пришел товар, часть его провели вбелую, а часть списали, понимаешь? Продали налево, деньги по карманам. Ну, обычное дело.
   – Ну так сделаете запрос продавцу, и он вам вышлет всю документацию!
   – Нет, если сделать запрос официально, тот человек, который наводит со стороны продавца, сразу обо всем узнает, сообщит подельникам, и доказательная база рухнет. Допустить этого никак нельзя, Родж, поэтому требуется твоя помощь. Я люблю работать с профессионалами.
   – Я не работаю с документами об отгрузке, Сид, я снабженец! Мое дело – тара, металл, гвоздевая лента, кругляк, медный пыц!
   – Что медный?
   – Пыц. Это такая литейная форма.
   – Вот! Видишь, как много тебе известно! – заметил Сид и со значением поднял кверху палец. – Нам без твоей помощи никуда.
   – Я же сказал… – прошипел Роджер, вцепляясь в грязную столешницу. – Я работаю совсем в другом отделе.
   – Но ведь наверняка в отделе отгрузки у тебя есть знакомые. Ты же в компании больше двадцати лет, каждую собаку в лицо опознать можешь.
   – Нет у меня там знакомых!
   – А Ферлюр? Поль Ферлюр, с которым ты тогда выпивал? Отличный, между прочим, парень.
   – Так почему же ты не обратишься к нему?
   – Не знаю, – пожал плечами Сид и вздохнул. – Как думаешь, здесь курят?
   – Понятия не имею.
   – Вот и я не знаю. Просто ты мне тогда больше понравился, приглянулся как-то. Это вопрос личной симпатии, понимаешь? Вот взглянул на человека, и он тебе симпатичен, а другой, сколько ни смотри, – клизма жеваная.
   – Что?
   – Я говорю – негодный инвентарь, сколько на него ни смотри.
   Подошел сонный официант и поставил на стол две порции.
   – Что-нибудь еще?
   – Два чая, пожалуйста, – сказал Сид. – Ты не против, Джерри?
   – Не против, но я вообще-то Роджер!
   – Да, я вспомнил, – сразу согласился Сид и, обращаясь к официанту, спросил: – Скажите, а у вас можно курить?
   – Нет, ни в коем случае!
   – Тогда принесите, пожалуйста, пепельницу.
   Официант кивнул и удалился.
   – Поль Ферлюр не одобрит моего желания получить эти документы, – сказал Роджер, машинально пододвигая к себе тарелку. – Он честный человек и весьма педантичен, когда дело касается документации.
   – А никто и не говорит, что нужно извещать старину Ферлюра. Просто приди к нему в гости, подложи в чай слабительного и, пока он будет в сортире, скопируй файлы.
   – Но у него в комнате еще два человека!
   – Значит, пусть пьют чай вместе. Придумай что-нибудь, Роджер, ты же смышленый парень.
   – Это не настоящий омлет! – заявил Роджер капризным тоном, тыкая вилкой в синеватую массу.
   – С чего ты взял?
   – Да тут даже кусок этикетки остался! Вот!
   И он выдернул из-под омлета клочок упаковочного пластика с подробным описанием состава грибного омлета. Ни яйца, ни грибы там ни разу не упоминались.
   – Какой ужас, – произнес Сид и, не дождавшись пепельницы, закурил.
   – Я не буду тебе помогать, потому что это противоречит моим взглядам на порядочность и лояльность своей компании, – сказал Роджер, глядя в стол.
   – Зря ты так. Я же тебя угощал, а ты отказываешь мне в небольшой услуге.
   – Ничего себе услуга! – воскликнул Роджер. Заметив, что на него стали оборачиваться, он умолк и втянул голову в плечи.
   – Твоя жена Зельда производит впечатление женщины основательной и где-то даже старомодной в хорошем смысле этого слова.
   – Она не поверит.
   – Я покажу ей фото.
   – Там ничего нет, ты снимал со… со спины.
   Сид усмехнулся и стряхнул пепел на свой омлет. Затем достал из кармана видеоплеер и положил его на стол уже включенным на нужном месте.
   Перед Роджером замелькали планы один заманчивее другого – пока это были только раздетые девицы, но потом в кадре появился и он сам. И тоже в самых красноречивых ракурсах. Он был вполне узнаваем, хотя и не на все сто процентов, но Зельде этого будет достаточно.
   – Убери эту гадость, – потребовал Роджер и прикрыл глаза. Вся его жизнь рушилась.
   – Да ладно тебе, – сказал Сид, – хороший, между прочим, ролик. Ты там такое выдавал, что я тебя реально зауважал. Мужик с большой буквы, вот ты кто.
   Роджер почувствовал, что ему нравится эта, пусть и неискренняя, похвала, а ведь фактически Сид над ним издевался.
   – Между прочим, Сид, бакенбарды в наше время никто не носит. Их не носили уже во времена моих родителей.
   – Ты сейчас прямо как моя первая жена говоришь. Та тоже все критиковала мои бакенбарды, кричала – сбрей их, стань настоящим человеком, а не то я тебя брошу. А я ей возьми да и ляпни: постригись наголо – сбрею бакенбарды.
   – И что? – спросил заинтригованный Роджер.
   – Побрилась, прикинь! – Сид усмехнулся и затушил сигарету в омлете.
   – И что ты сделал?
   – Да бросил я ее и уехал. Я и так не знал, что с ней делать, а тут, прикинь, она лысая. Бросил и ничуть не жалею, хотя баба она, конечно, была видная, жаль, что мы с ней расстались, очень жаль. Но я не жалею.

14

   До самого обеда Роджер был сам не свой. Путал накладные, адреса поставщиков, невпопад отвечал распорядителю и все посматривал на дверь, ведь за ней находился коридор, где стоял электрогейзер с кислородной водой, потом дверь в туалет, который сейчас не работал, так что ходить приходилось на другой этаж. За туалетом поворот, еще две двери и, наконец, отдел отгрузки.
   Уф! Даже жарко стало. Роджер уже несколько раз мысленно проделывал этот путь и всякий раз волновался так, будто крался туда наяву. Ну пустяк же, пойти, заглянуть, поболтать и необязательно предпринимать что-то еще. Можно так же спокойно уйти и подождать лучшего случая, например, остаться допоздна, а затем пробраться в комнату Поля. Правда, и тогда он мог попасться на глаза охране, но это маловероятно.
   Когда до обеденного перерыва осталось менее четверти часа, Роджер оставил рабочее место и сказал коллегам, что спустится в холл – подышать.
   – Что-то душно сегодня как-то…
   – Это к дождю. Передавали, что до конца недели будут ливни, – поддержал его распорядитель, и Роджер вышел в коридор.
   Там он немного постоял, собираясь с силами, потом посмотрел на электрогейзер с кислородной водой, подошел к нему и налил стаканчик.
   Выпил, но не полегчало. Прошелся мимо двери неработающего туалета и, заглянув за угол, увидел удалявшегося в сторону лестницы Поля. В его руках был журнал, значит, Поль уходил в туалет – без какого-либо чтива он туда надолго не отправлялся.
   Это был шанс. Роджер выждал еще минуту, вышел из-за угла и, прошагав мимо двух отделов, толкнул дверь отдела отгрузки.
   – Эй, а где Поль? – спросил он, указывая на пустующее место.
   – Ушел с журналом – почитать, – с усмешкой произнесла коллега Поля, женщина с фиолетовыми волосами и большим, лежащим на клавиатуре бюстом.
   – А как же фильм? Он обещал мне фильм – я и карточку вот приготовил! – Роджер показал небольшой чип памяти. – Вот, блин! А как включить его терминал?
   – Да он его не выключает. Подходи и скачивай.
   – Можно, да? – обрадовался Роджер. – Ну вы ему скажите, что это я, он не обидится.
   Роджер подскочил к терминалу, приложил чип к магнитоприемнику и начал быстро шуровать в папках, отбрасывая все ненужное и приговаривая:
   – Ну где же он?.. Ну где же?.. Ну он же говорил, что здесь! Ну он же…
   Наконец папка с документацией был найдена, и Роджер быстро слил ее на чип, потом забросил туда же пару фильмов, забрал чип и, благодарно кивнув коллегам, выскочил из отдела.
   Роджер шел к себе и ликовал. Если Поль спросит, зачем заходил, он покажет копии фильмов, а если проследит по журналу, что скачана была и папка с документами, Роджер сошлется на рассеянность и скажет, что впопыхах смахнул папку случайно.
   Спустя час он уже передавал Сиду чип, который пронес мимо службы безопасности, спрятав его в ботинке.
   – Здесь все? – уточнил Сид, пряча карту в карман.
   – Стрелковая секция, раздел спецоружия, как ты и просил.
   – Ну хорошо.
   Сид огляделся, проверяя, не смотрит ли кто в их сторону в этом немноголюдном сквере. В его работе случалось разное.
   – Надеюсь, мы больше не увидимся? – спросил Роджер, испытующе глядя на шантажиста.
   – Да, конечно. Больше к тебе никаких вопросов, – сказал Сид, отводя глаза в сторону. Он редко оставлял своих информаторов, а их у него были десятки. Сид вербовал их впрок, заводя карточки, систематизируя компромат и педантично внося в досье детали поведения и пристрастия. Таким образом, получая определенный заказ, он обладал целой палитрой возможностей – как, где и каким способом достать нужную информацию.
   Роджер ушел, а Сид зашел в небольшое кафе, вставил чип в коммуникатор и какое-то время просматривал добытый материал, убеждаясь, что получил то, что хотел. Потом позвонил заказчику.

15

   По заболоченному лугу, расчерченному на клеточки ирригационными канавами, «сабурбай» бежал охотно, переваливаясь через старые воронки, больше похожие на небольшие озерца. Они остались здесь со времен войны пятилетней давности, когда еще сильный Барнурский союз вовсю теснил на этой территории арконов, а Тардионский союз еще и не думал вступать в эту схватку. Но прошло время, Барнурский союз ослаб, а набравший силу Тардион сцепился с Арконом за приглянувшуюся ему территорию.
   Со временем изменилась и тактика – массированные обстрелы из супергаубиц ушли в прошлое, напоминал о них только этот луг, испещренный огромными обмелевшими воронками, в которых теперь жили головастики, мало чего знающие об ужасах настоящей войны.
   «Сабурбай» провалился в очередную яму, стал загребать колесами, а в его корме закрутился толкающий винт. Баркли добавил ему оборотов, и машина стала толчками продвигаться к другому берегу озерца.
   Джек сидел рядом с водителем и баюкал на коленях винтовку «рапира». На заднем сиденье располагался капрал Подольский. Он хмуро смотрел куда-то в сторону.
   Только что они поспорили с Баркли о важности боевых машин, и его «чино» обозвали «неповоротливым железным ящиком». Подольский и сам считал свою машину тяжеловесной, но одно дело его собственное мнение и совсем другое – заявления какого-то задохлика. Тут Подольский имел в виду не самого Баркли, а его семитонного «грея», ведь по сравнению с двадцатью двумя тоннами «чино» он был просто цыпленком, а его пушка в пятьдесят шесть миллиметров – пугач по сравнению с двумя удлиненными орудиями в семьдесят миллиметров.
   Когда «чино» давал прицельный дуплет, опрокинуться мог не только хваленый «гасс», но даже «сато».
   Правда, за всю службу Подольский с «сато» ни разу не сталкивался. Да и не горел он таким желанием, ну его подальше. Хотя вот Джеку «посчастливилось» встретиться с этим гигантом в первом же учебном походе. Ему и Хиршу. То-то они побегали. Сколько Подольский их ни расспрашивал – и одного и другого, они всякий раз рассказывали по-иному. Оно и понятно, хорошо хоть живыми ушли и умом не тронулись, тем более что встретился им даже не «сато», а «большой сато».
   Луг закончился, и потянулся кустарник – высокий и частый, как молодой лес. Кусты были спутаны желтоватыми лианами, которые с треском лопались, обдавая машину липким соком. Пассажиров сверху прикрывала раскладная крыша, однако от тучи насекомых она спасти не могла, и всем троим приходилось отмахиваться от злого и голодного гнуса.
   – Долго еще? – спросил Джек, которому уже надоело это путешествие.
   Капралы заманили его на рыбалку, уверяя, что в реке неподалеку водится большая рыба.
   – Ты стрельнешь из своей пушки, и мы ее повару оттащим! – упрашивал его Подольский.
   – Ага, а с нас потом курица! – вторил ему Баркли.
   – Курица? – сразу оживился Джек. Он мечтал попробовать курицу в целом – не в разобранном виде, ведь паштеты в солдатской столовой ему уже попадались. У себя в тумбочке он хранил целую стопку собранных упаковок, где была нарисована курица в живом виде – с перьями и красным гребешком. Оставалось попробовать ее так, чтобы можно было различить белое и темное мясо. Джек уже знал, что оба этих мяса находятся на одной курице, а раньше думал, что это куры бывают такие разные – беломясые и темномясные.
   Он даже в письмах к матери хвалился тем, что пробовал куриный паштет, и она вместе с ним порадовалась. А вот Баркли утверждал, что в курицах нет ничего необычного и только у Джека дома их считают чем-то необыкновенным, а в других местах курятина – обычная еда.
   Джек с ним не спорил, но всерьез слова капрала не принимал. Тот был хорошим парнем, иногда мог беззлобно пошутить, однако оценить кулинарные качества и безупречную красоту курицы он не мог.
   Скоро кусты закончились, и потянулись невысокие дюны, оставшиеся от прежнего русла реки. В рыхлом песке машина стала буксовать, проехав метров двести, Баркли ее остановил.
   – Дальше надо пешком, а то завязнем.
   Неподалеку ударила пушка, и Джек с винтовкой выскочил из машины.
   – Не ведись на провокацию, коллега, это вторая рота маневры устроила, – лениво сообщил Подольский, спрыгивая на песок.
   – Но они там – дальше на восток – бегают, – добавил Баркли, показывая рукой.
   – А до реки еще далеко?
   – Метров триста, и мы, считай, уже на месте.
   – Но там еще колючий кустарник типа ежевики, – напомнил Подольский.
   – Да сколько там этого кустарника! – отмахнулся Баркли. – Давай помогу, Джек.
   – Не нужно, я сам, – сказал Джек, закидывая ремень на плечо.
   – Давай хоть коробки с патронами понесу.
   – Ну понеси…
   Джек снял с пояса сумку с двумя обоймами и передал Баркли.
   – Ох ты, какие тяжелые! – удивился тот, перехватывая сумку поудобнее.
   – Давай туда, – предложил Подольский, указывая на возвышавшееся вдалеке дерево. – Там самое глубокое место, эту рыбину в прошлый раз мы там и видели. Так, Барк?
   – Да вроде… – пожал плечами Баркли и зашагал вперед, загребая ногами влажный песок. Джек двинулся следом, посматривая по сторонам и прислушиваясь к доносившимся откуда-то справа выстрелам из малокалиберных пушек.
   – А вы уверены, что это рыба? – спросил он минут через пять.
   – А что же еще? – удивился Баркли, оборачиваясь. – Здесь ничего туземного не осталось. Разве что этот песок…
   – У меня дома рыбы никогда не бывало, мы ловили сапиг.
   – Кого ловили? – переспросил Подольский.
   – Ой, лучше ты его не спрашивай, он тебе про червей начнет рассказывать, как они их ловили и ели! – предупредил Баркли, который уже слышал истории Джека.
   – Червей? – скривился Подольский. – Нет, про червей не надо. Я даже лягушек пробовать брезгую, а уж это…
   Песок закончился, потянулись заросли невысокого, но очень жесткого кустарника с колючими вьющимися ветвями. Кустарник рос на некогда заиленной поверхности, кое-где ботинки Джека утопали в грязи. Он с удовольствием вернулся бы назад, но оба капрала к компромиссам склонны не были и смело ломились сквозь заросли, ругаясь на колючки и стрелков второй роты, которые пару раз положили снаряды у самой реки.
   – Совсем нюх потеряли! – обругал их Подольский.
   – Может, хоть рыбу в реке поглушат, тогда нам останется только собрать! – заметил Баркли, а Джек лишь пожал плечами. В рыбалке он почти ничего не смыслил.

16

   Реку Джек увидел неожиданно. Шедший первым Баркли вдруг подался вправо, и стал виден поворот реки с небольшим рукавом, который охватывал заросший камышом песчаный остров. Вода в реке была зеленоватой у берега, а дальше, у поворота, казалась синей и, как показалось Джеку, очень холодной.
   – Глубоко здесь? – спросил он, останавливаясь на краю обрыва.
   – Прямо перед нами метров пять, может, чуть меньше, – сказал Баркли. – Но тут не везде так, в других местах значительно мельче.
   – Вы проверяли, что ли?
   – Как тут проверишь? Просто мы видели, как эта рыбина поверху шла и в мелких местах чуть приподнималась, что-то вроде плавника видно было.
   – Точно! Вон оттуда шла и вон туда! – подтвердил Подольский, показывая пальцем во всех направлениях, так что Джек окончательно запутался, не понимая, с какой стороны ждать появления цели.
   Далеко на обрывистом берегу показался «грей» второй роты. Остановившись, он ударил из пушки по какому-то приставшему к берегу бревну, отчего вода поднялась фонтаном и над всей рекой разнесся резкий звук выстрела.
   – Эй, да они нам всю рыбалку испортят! – воскликнул Баркли.
   – Сейчас я разберусь, – сказал Подольский и, сдернув с ремня рацию, стал вызывать коллег на открытой волне.
   – Эй, «иволга» или кто там у вас?
   – Чего надо? – ответили ему.
   – Кто там из пушки по воде садит?
   – Какая машина?
   – «Грей»…
   – Ну, я тут, – сквозь завесу помех отозвался другой голос. – Ты там ныряешь, что ли?
   – Нет, мы чуть выше, но вообще-то ты представляешь для нас опасность.
   – Опасность для вас представляет ихтиоформ! – радостно сообщил первый голос, и в эфире захихикало сразу несколько абонентов.
   – Первая рота, наверное!
   – А кто же еще сюда припрется? Только они – везде первые!
   – Короче, хорош ржать! Смотри не накрой нас на берегу – мы возле дерева! – сказал Подольский и выключил рацию.
   «Грей» с обрыва отсалютовал им пулеметами и снова выстрелил, отчего фонтан поднялся на середине реки.
   – Что делают, придурки… – покачал головой Баркли. – Они нам всю рыбу распугают.
   – А про каких там формов они говорили? – спросил Джек, вставляя в винтовку обойму.
   – Ихтиоформы. Нас ими уже полтора года пугают, все говорят – скоро арконы запустят ихтиоформы, так что будьте внимательны у водных преград.
   – Это такие земноводные роботы, скорее всего автоматы, – пояснил Подольский и глянул вниз, столкнув в воду небольшой камень. – Они должны нападать из воды, проводить рейды и снова прятаться на глубину.
   – А они большие? – спросил Джек, невольно косясь на темную воду.
   – Не думаю. Не больше твоего «таргара».
   – Понятно, – сказал Джек и посмотрел на шагающего по берегу «грея». До него еще было метров двести.
   – Ну что, я готов. Как вы собирались действовать?
   – Мы собирались действовать без придурков из второй роты, – пояснил Баркли и, приподняв кепи, почесал макушку. – Подождем, пока пройдет этот «грей», а потом…
   – Эй, я там что-то увидел! – взволнованно произнес Подольский, нагибаясь над обрывом.
   – Где? – спросил Баркли.
   – Там внизу что-то прошло под водой и к середине реки двинулось…
   – Какое по форме?
   – Не знаю. Темное, вон даже вода разошлась.
   Джек с Баркли стали внимательно следить за поверхностью реки.
   – Это может быть от ямы возмущения, – сказал Джек.
   – Как это? – не понял Баркли.
   – Ну, вода попадает в яму и закручивается…
   Не договорив, Джек замолчал. Теперь и он заметил какое-то движение, как будто большая сапига сделала выход к поверхности и снова ушла на дно. Да что там большая – гигантская!
   Похоже, что пилот «грея» тоже увидел это. Машина остановилась, и ее пушка часто застучала, вспарывая толщу воды бронебойными снарядами, а спустя мгновение с того места, которое обстреливал «грей», вспучивая воду, поднялось невиданное, похожее на гигантского краба чудовище. На одной из его «клешней» полыхнул огонь, и снаряд крупного калибра разорвал «грея» пополам. Его ходовая часть улетела прочь, а сорванный корпус скатился в реку и его понесло течением.
   Джек сам не помнил, как упал на землю и подтянул к себе «рапиру». Потом приподнялся, чтобы взглянуть на чудовище и увидел огромный зрачок крупнокалиберного орудия. Сверкнула вспышка, стомиллиметровый снаряд ударил в обрыв и, пройдя под Джеком, выскочил из толщи земли и разорвался возле одинокого дерева.
   Подхватив винтовку, Джек тотчас откатился в сторону, и следующий снаряд обрушил высокий берег, отчего поднялись грязные брызги и на Джека посыпались огромные комья земли вперемешку с корнями трав.
   Джек инстинктивно закрыл собой винтовку, сохраняя хоть какую-то возможность сопротивления, однако он боялся, что сейчас противник возьмет поправку и выстрелит еще раз. Но выстрелы ударили издали: сначала один, потом грянул дуплет «чино», и совсем рядом что-то взорвалось с такой силой, что ударная волна сорвала с прибрежных кустов листья.
   За первым взрывом последовал еще один, послабее, и над рекой взметнулись куски брони и покореженная оснастка.
   Джек не закрывал рот и старался дышать часто, чтобы не потерять слух. Он ждал новой канонады, но обстрела больше не было, и вскоре кто-то коснулся его плеча:
   – Эй, Джек…
   Джек обернулся. Комья земли скатились ему за шиворот, и плечи передернула судорога.
   – Ты ранен? – встревожился Баркли.
   – Нет, вроде… А где Подольский?
   – Он в порядке, только слышит плохо. Там, под кустом, отлеживается.
   Баркли показал куда-то за спину, где отсутствовала большая часть обрывистого берега и над водой висели обнажившиеся корни.
   – Ты точно в порядке?
   – Да, – кивнул Джек, приподнимаясь, и сел на взрыхленную землю.
   – Тогда я пойду к Подольскому, что-то он снова свалился…
   Джек посмотрел на солнце и улыбнулся. Он тоже слышал не очень хорошо, звуки приходили к нему какими-то сжатыми пакетами, как в кодировочной станции.
   Ух-бух, ух-бух…
   Что это такое? Может, показалось? Но нет, звуки сопровождались сотрясением земли и, покрутив головой, Джек увидел возвышавшегося на кустами «гасса».
   – Эй, осторожно! – крикнул он и услышал свой голос в прежнем пакетном дроблении: эй-ост-рож-но…
   – Эй, поосторожнее!
   Это уже был Баркли. Он проведал Подольского, вернулся к Джеку и теперь размахивал руками, показывая пилоту «гасса», что здесь люди.
   Поначалу казалось, что пилот его не слышит и не видит, но это было не так – Джек знал, что даже у самых больших машин очень хорошие аудиофильтры.
   Робот остановился, открылась толстая бронированная дверца, и выглянувший пилот крикнул:
   – Раненые есть?!
   – Нет, мы в порядке! – ответил появившийся Подольский и покачнулся.
   Пилот захлопнул дверцу, развернул машину, и она зашагала прочь, подминая узловатые ветки колючего кустарника.
   Джек поднялся на ноги и посмотрел на реку, с которой теперь поднимались клубы пара. Подойдя ближе к обрушенному берегу, среди грязной, взбаламученной воды он увидел остов пораженной вражеской машины. Видимо, это и был ихтиоформ, робот на длинных, трехзвенных опорах с плоским, как тело краба, корпусом.
   Сейчас в нем зияли две устрашающего вида пробоины, левый манипулятор был сорван, а правый – с основным орудием, уткнулся стволом в песок заросшего камышом острова.
   – Это была такая горячая баба! – раздался голос капрала Подольского. – Она подбрасывала меня чуть ли не до потолка! Ощущения были такие, что…
   – Ладно, Войтек, про баб позже, – сказал Баркли и, подмигнув Джеку, похлопал Подольского по плечу. – Позже расскажешь, а сейчас пойдем к машине.
   – Нет, я хочу спуститься к воде и прополоскать рот! – потребовал Подольский каким-то не своим голосом и, соскочив на рыхлый обвал, заскользил к воде.
   – Что это с ним? – спросил Джек, обмахивая с винтовки землю.
   – Это от легкой контузии, – пояснил Баркли. – С ним уже было такое после «Машинерии». Про баб начинает рассказывать, про жарких, жестких, нежных и всяких прочих баб.
   – Очень женщин любит?
   – Не больше других, но вот контузия… Пойду за ним, а то как бы в воду не сиганул, дурак.