Страница:
Третий ретировался – путь был свободен.
– Ну иди сюда, иди! – закричал предводитель, вскидывая тяжелый меч, не уступавший двуручнику Углука. Он дал коню шпоры и, привстав в седле, сделал замах, чтобы раскроить Каспара надвое, но тот проворно отскочил в сторону и ударил сам. Он не мог как следует замахнуться, поэтому меч оставил на доспехах пирата только небольшую засечку.
Предводитель развернул коня и снова повел его на врага, жеребец ударил копытом, Каспар качнулся, на солнце блеснул тяжелый меч, Каспар поднырнул, но получил касательный удар – наплечник выдержал, однако рука на мгновение онемела.
– Покажите ему, ваша милость! – раздался крик
Фундинула.
Уходя от очередного удара, Каспар бросился под неудобную левую сторону разбойника, тот ударил, но промахнулся, а Каспар вогнал ему меч в бедро, пробив копаные накладки.
Противник зарычал и, немного проехав, отяжелел и свалился на землю. Каспар подскочил к нему и нанес последний удар, закончив бой в свою пользу.
– Рутгера убили! – завыл кто-то из пиратов.
– Убили! – поддержал другой, и его вопль перешел в хор испуганных голосов. Построение разбойников развалилось, они потеряли интерес к битве и стали разбегаться, бросая оружие, щиты и забывая мешки с награбленным.
Не прошло и пары минут, как среди догорающих развалин остался только Каспар со своим отрядом.
– Вы сражались, как лев, ваша милость,– сказал гном, опираясь на свой топор.
– Как отряд львов,– добавил Углук, вытирая меч пучком сухой травы. – Что-то я проголодался, не пришло ли время для второго завтрака?
– Погоди,– остановил его Каспар.– Сначала надо заняться ранеными.
– А кто будет ими заниматься? – спросил подъехавший Бертран.– Мессира Маноло нет с нами.
Он пытался выглядеть браво, но было видно, что полученная им рана весьма болезненна.
– Мессира Маноло нет, зато есть его лекарства.
Каспар осторожно извлек из седельной сумы полученную от колдуна котомку, открыл ее и сразу увидел засветившуюся синим коробочку.
– Углук, помоги его сиятельству снять сапог и поднять штанину, боюсь, он не захочет, чтобы мы разрезали его одежду.
– Да, мне бы не хотелось,– грустно улыбнулся Бертран.
Тем временем Каспар занялся своим ушибленным плечом; он снял наплечник, смазал мазью из коробочки большой кровоподтек и сразу почувствовал, как уходит острая дергающая боль.
– Так, подходи по одному! – сказал он бодрым голосом.– Давай, Углук, у тебя на лбу порез.
– Может, не надо? – попытался увильнуть орк. Он помнил, что снадобья мессира Маноло хоть и залечивали раны, но бывали весьма жгучи.
– Не задерживай, мне еще Бертрану помочь нужно! – прикрикнул Каспар, и Углук покорился. Он страдальчески морщился и шипел, пока Каспар смазывал его порез, но в конце концов почувствовал себя героем.
– А ты опять получил удар в ногу.– Каспар намеренно отвлекал Бертрана разговором, промывая смоченной в воде тряпицей его рану.
– Такова, видимо... моя судьба,– ответил тот.– Но все же лучше, чем по голове... Ой!
– Потерпи, твоя мазь оказалась самой жгучей... Готово! Углук, перевязывай его.
Все еще морщась – порез на лбу немного саднил,– Углук стал тщательно бинтовать ногу Бертрана чистой тряпицей.
– Как же так получается, ваша милость? – удивлялся он.– Почему, когда получаешь рану, боли меньше, чем когда ее лечишь?
– Вот уж не знаю. Закон природы, должно быть. Иди, возьми в черном мешке чего-нибудь пожевать, чтобы было не так больно.
– Это я с удовольствием.
Гном и эльф обошлись в схватке без повреждений, правда, Аркуэнон выглядел несколько растрепанным, но Каспар знал, что тот быстро приходит в норму.
Осмотрев место боя и не обнаружив ничего для себя интересного, путешественники забрались в седла и отправились дальше, сопровождаемые взглядами перепуганных уцелевших жителей деревни.
Спустя четверть часа все встало на свои места – эльф восседал на лошади с надменным выражением лица, Бертран с отсутствующим видом смотрел на дорогу, Углук
жевал кусок сушеной конины, а Фундинул все еще переживал недавнюю схватку.
– Ух, а как я его... а он меня... А вы, ваша милость, здорово этого белобрысого – раз в ногу, два – по голове! Здорово размялись!
– Размялись,– согласился Каспар.– И еще не раз разомнемся – такая наша наемничья доля.
14
Башня магического ордена Кошачьей лапы представляла собой мрачное строение из темного камня, стоявшее на территории королевского дворцового комплекса в Харнлоне, однако на некотором удалении от остальных построек – король Ордос Рембург Четвертый стремился контролировать деятельность магического ордена, но не желал страдать от экспериментов, которые там проводились.
За ограждавшую владения ордена стену посторонних не пропускали, а в подземные лаборатории могли спускаться только сильнейшие из магов, в том числе глава ордена – грандмастер Алвин.
Сейчас он находился в самом нижнем ярусе, стоял около бездыханного тела, распростертого на черной каменной плите. Тело принадлежало принцу Гвистерну, погибшему полтора года назад. О том, как он расстался с жизнью, ходило много слухов, и куда подевалось тело брата, не знал даже король.
– Пробудись! – властно приказал Алвин и начал принимать облик шестирукого демона – его грандмастер некогда победил и присвоил его силу.
– Хр! – Протяжный рык прокатился по помещению, на черных стенах заплясали изломанные тени, в коптящих факелах взметнулось и опало пламя.
Тело принца дрогнуло, изогнулось, на бледном осунувшемся лице затрепетали веки.
– Пробудись! – властно повторил Алвин, и по стенам снова побежал хоровод теней. Факелы полыхнули огнем, а в стенах затрещали камни.
Гвистерн открыл невидящие глаза и с шумом выдохнул. Его тело сотряс приступ кашля, а когда он прошел, сквозь смертельную бледность на щеках начал проступать розоватый цвет жизни.
Руки принца шевельнулись, он ощупал то место на груди, куда вошел некогда дротик, выпущенный из «Железного дождя» Каспара Фрая.
– Я жив, грандмастер? – спросил Гвистерн, глядя на склонившегося над ним Алвина.
– Ты был мертв, брат, мне понадобилось больше восемнадцати месяцев, чтобы вернуть тебя в мир живых.
– Восемнадцать месяцев?
Принц закрыл руками лицо. В одно мгновение он вспомнил все о том ужасном месте, где пробыл эти полтора года – в одном из нижних миров, среди бесплодных скал, на продуваемой ледяными ветрами равнине. Там властвовали голод и жуткие чудовища – демоны властолюбия, готовые сожрать его в любой момент.
Грандмастер сумел предотвратить окончательную гибель ученика и падение его до самых нижних миров, к полному забвению, но совсем избавить его от мук не получилось.
– Оденься, брат,– пророкотал Алвин. Он показал на каменную скамью, где лежала орденская мантия, украшенная символами пройденных принцем степеней.
Гвистерн слез с черного камня и, впервые за долгое время ощутив холод, подхватил мантию и поспешно в нее закутался.
– А те негодяи, грандмастер, что с ними? – спросил он.
Алвин покачал головой:
– Мне было не до них. Я думал о том, как спасти тебя, брат, и ради этого отложил возвращение в свой родной мир.
Позапрошлой зимой принц и Алвин заманили Каспара Фрая и его команду в Харнлон, надеясь взять их в плен и убить по обряду поглощения. Гвистерн намеревался лично вспороть аметистовым ножом живот каждого из них и в момент отхода жертв в мир иной перехватить их силу и удачливость.
Но эта затея с треском провалилась, а сам принц погиб.
– О, я чувствую, как огонь мести разгорается во мне! Им нужно отомстить, иначе зачем я вернулся?! – воскликнул Гвистерн, снова становясь самим собой.– Чего же ради стоило восставать из мертвых, если не ради мести?
– Ты говоришь, как настоящий маг, брат, нужно восстановить былой порядок, и я помогу тебе, прежде чем отправлюсь в далекое путешествие на родину.
Когда-то давно, в другом мире Алвин нарушил одно из правил своего ордена и был наказан. Сильнейшие маги ордена зашвырнули его за тысячи миров, стерев его корни в собственном мире и тем самым обрекая на вечные скитания. На пути к возвращению скитальца они возвели искусные и губительные заслоны, поставили самых страшных сторожей. Долгие годы Алвин мучительно пытался вспомнить, кто он и откуда, а когда вспомнил, стал искать дорогу домой.
– Я готов начать немедленно, грандмастер! Что мы будем делать? – хрипло спросил принц, кутаясь в мантию.
– Фрай – великолепный воин, и с ним всегда его удача, которой не в силах противостоять ничто из нашего мира. Но мы пошлем против него существ, которые сами обладают не меньшей удачей. Мне удалось найти с ними общий язык и заключить договор. В случае успеха нам
придется принести им в жертву несколько магов младших степеней посвящения.
– И всего-то? – Гвистерн зло усмехнулся.– В нашем ордене их достаточно, если парочкой станет меньше, никто и не заметит.
Орден Кошачьей лапы был открытым орденом, в него принимали любого, обладающего хоть какими-то способностями, но из десятков принятых только единицы добирались до высших степеней посвящения, где могли пользоваться Силой всех членов ордена. Остальные всю жизнь были лишь поставщиками этой Силы.
– Это так, брат,– кивнул Алвин. На огромном, заросшем шерстью теле демона его человеческая голова смотрелась чужеродно.
– А кто они, эти существа?
– Сейчас я призову их. Приготовься...
Верхней парой рук грандмастер произвел несколько энергичных пассов, и на одной из стен проступил круг лилового пламени. Внутри него несколько раз сверкнул такой яркий свет, что Гвистерн прищурился.
На ярком фоне появились темные силуэты; один за другим они выбирались из сияющего круга, точно из окна, и выстраивались в ряд.
Когда свет погас, на полу остались стоять девять существ. Они очень походили на людей, из-под черных округлых шлемов торчали пряди светлых волос, на бледных лицах застыло отсутствующее выражение, а голубые глаза казались кристаллами льда.
Помимо шлемов, существа были защищены черными блестящими панцирями, делавшими их похожими на жутких насекомых. В правой руке каждый из них держал меч из темного, отдававшего синевой металла, лезвия их клинков были испещрены светившимися желтым светом рунами.
– Это ваффены,– сказал Алвин.
– Зачем позвал ты нас? – скрипучим голосом спросил стоявший на правом фланге ваффен. Он был выше других, а его шлем был отмечен изображением черепа.
– Для охоты и смерти.
– Подтверждаешь ли ты условия договора?
От голоса ваффена Гвистерна прошиб озноб. За годы, что провел в ордене, принц видел множество демонов и мелкой нечисти, но таких существ, внушающих ужас не обликом, а исходящим от них смертоносным духом, встретил впервые.
– Подтверждаю и готов поклясться магической сутью.
– Хорошо, покажи нам тех, кого мы должны убить.
Алвин повел рукой, и на черном камне в центре помещения появилась хрустальная сфера величиной с голову ребенка. Гвистерн узнал в нем один из Глаз Огра – таинственных артефактов, созданных тысячи лет назад расой великанов, непревзойденных знатоков магии.
Глаз Огра считался одной из величайших ценностей ордена; он хранился в тайном склепе и использовался лишь в случае крайней нужды.
Кристалл засветился, и в нем возникло изображение ехавших по дороге всадников. Ваффены дружно повернули головы и стали вглядываться в неясные образы, постепенно обретающие четкость.
Гвистерн понизил голос, чтобы его слышал только Алвин.
– Грандмастер, а вы уверены, что эти... существа справятся с Фраем?
– Они справятся с кем угодно, брат. Впрочем, если ты мне не веришь, можно устроить демонстрацию их возможностей.
Картинка исчезла, старший из ваффенов проскрипел:
– Два человека, орк, гном и эльф. Не маги, находятся в этом мире. В чем же проблема?
– Они хорошие воины, и их защищают могущественные силы. Мой ученик сомневается в ваших способностях, не хотите ли показать свою Силу?
– Извольте, это ваше право.
Алвин взмахнул рукой, одна из стен подземелья стала прозрачной. Пахнуло невыносимым зловонием, и в помещение на толстых, как колонны, ногах шагнул покрытый слизью демон, роняя из распахнутой пасти ядовитую слюну.
Это был дефтирон, демон грязи и нечистот. Он едва не доставал уродливой головой до высоких сводов подземелья.
– Убейте его,– сказал Алвин.
Гвистерн спешно отступил к стене и принялся чертить перед собой защитные знаки. Он знал, на что способен голодный демон, и не собирался становиться у него на пути.
На лицах ваффенов появилось выражение кровожадной радости; первая же попытка дефтирона напасть на добычу оказалась неудачной, ваффены двигались так быстро, что демон все время промахивался и не мог их схватить, а черные клинки неустанно кромсали скользкую тушу – клочья шкуры и ошметки зловонной плоти разлетались в разные стороны.
Дефтирон испытывал боль и яростно топал ногами, однако ничто не помогало. В приступе отчаяния он бросился вперед, надеясь расплющить о стену хоть одного врага, однако проворный ваффен сумел вскарабкаться на покрытую слизью холку израненного чудовища и несколькими быстрыми ударами отсек его огромную голову. Отделившись от тела, она ударилась о каменный пол и откатилась к стене, разбрызгивая дымящуюся черную кровь. Мгновение спустя рухнуло и тело демона.
– Ну что, ты доволен, маг? – спросил старший ваффен, указывая мечом на останки дефтирона. Туша медленно оплывала, источая жуткие запахи и едкие дымы.
– Да, думаю, вам следует отправляться прямо сейчас, мне не терпится отпраздновать победу.
Алвин сделал неуловимый жест, и пол подземелья снова стал чистым. Потом в стене зажегся круг света и ваффены гуськом ушли в него.
– Это просто невероятно,– произнес Гвистерн, ощущая запоздалую дрожь.– Так легко одолеть демона! Теперь и Фрай поплатится!
– А мы проследим за его падением через Глаз Огра.
15
На ночлег отряд остановился на небольшой полянке поблизости от дороги. Вокруг был густой березняк, а неподалеку среди дубов журчал ручей; от высыхания его спасла густая тень заповедного леса.
За день проехали не так много, но Каспар понимал, что силы им еще понадобятся, и берег лошадей и воинов.
– Фундинул, на тебе костер,– сказал он, когда скакуны были расседланы и привязаны.– Аркуэнон, поглядывай за дорогой, Углук, сходи за водой и подготовь все для ужина, а мы с Бертраном пойдем за дровами...
– Почему этот обжора будет готовить ужин? – возразил гном.– Он же съест все продукты!
– А ты все зажмешь и сваришь кашу из топора! – парировал орк.– Вы, гномы, известные скупердяи!
– А вы, орки,– моты и гуляки!
– А ты...
– Прекратите! – Каспар вздохнул.– Вы что, забыли о нашем уговоре? Кто начал первым – а ну-ка быстро сюда золотую монету!
Спорщики замолкли, сопя и буравя друг друга сердитыми взглядами. Признаваться, кто начал свару, ни тот ни другой не желал.
– Еще раз сцепитесь – не прощу! Понятно?
– Понятно, ваша милость,– кивнул гном и принялся обдирать с полена бересту для растопки.
Каспар и Бертран отправились в лес, отыскали небольшое сухое дерево и, свалив его, понесли к стоянке. Когда вернулись, костер уже потрескивал сучьями. Углук с важным видом сыпал в котел крупу, а Аркуэнон, невозмутимый, как статуя, смотрел на дорогу.
На жарком пламени из березовых дров еда готовилась быстро, по лесу поплыл аромат густой походной каши. Углук не пожалел запасов и вывалил в нее все, что нашел,– сушеное мясо, сало, даже куски черствых галет.
Получилось вкусно.
Ложки скребли по стенкам котелка, орк чавкал, икал и давился, точно голодал целую неделю. Фундинул даже отодвинулся, всем видом показывая, что он знать не знает этого обжору.
Вскоре от каши остались только приятные воспоминания и пустой котел.
– С востока кто-то идет,– произнес эльф.
Это было так неожиданно, что Каспар чуть не подавился – он ничего не слышал.
– Что-то раньше за тобой таких способностей не наблюдалось,– заметил он, поднимаясь.– Ладно, Бертран, Углук и ты, Фундинул, сидите тут, а мы с Аркуэноном пойдем встретим гостя.
Он вложил в лук стрелу, и они с эльфом растворились в вечернем лесу.
– Он там,– прошептал Аркуэнон,– я слышу его в полусотне шагов.
– Хорошо. Я обхожу справа, ты слева.
Каспар старался двигаться как можно тише, пригибаясь и укрываясь за кустами. В какой-то момент ему показалось, что он видит впереди фигуру.
Щелкнула тетива, послышался звонкий удар вонзившейся в дерево стрелы.
Скрываться смысла больше не было, и Каспар ринулся напролом через кусты. Когда он подбежал к месту происшествия, Аркуэнон стоял возле старого дуба и разглядывал вонзившуюся в него стрелу.
– Я попал,– сказал он.
– Знаю, что ты не промахиваешься,– отозвался Каспар, выдергивая стрелу из дерева. На ее кончике остался небольшой черный клочок то ли кожи, то ли ткани. Каспар поплевал на нее и потер.
– Похоже на кожу, но сказать наверняка нельзя. Ты зачем стрелял?
– Он почувствовал меня и стал убегать...
– Понятно.– Каспар огляделся.
– Это был кто-то неуязвимый, он быстрее, чем полет стрелы. Жаль, что у меня почти не осталось настоящих, эльфийских стрел, они куда быстрее.
– Ничего не поделаешь, приятель. Ладно, пойдем назад.
И они стали пятиться, поглядывая по сторонам и держа наготове луки с вложенными стрелами. Царившая вокруг тишина казалась подозрительной.
– Ну что там, ваша милость? – спросил гном, когда разведчики появились у костра.
– Он ушел, растаял, как ночной туман. А вот кто это был, не знаю.
– Колдовство?
– Возможно, чей-то лазутчик.
– Простого лазутчика вы бы враз разделали,– заметил Углук, обследуя пустой котел.
– Теперь я слышу скрип колес,– сказал эльф.– По дороге кто-то едет.
– С востока?
– Нет, теперь с запада.
– И далеко? – спросил Углук, отряхивая с меча прилипшие травинки.
– Две сотни шагов.
– Что-то они зачастили.
– Да уж,– согласился Каспар.– Приготовьтесь, неизвестно, с чем они к нам...
Фундинул вынул из чехла топор, а Бертран стал быстро утягивать доспехи.
Едва закончили приготовления, из-за поворота выползла грохочущая телега. Ее тащила худая изможденная лошаденка, ее погонял бородатый старик, а из-за его спины выглядывали несколько женщин и целый выводок детей разного возраста.
– Уже лучше,– сказал Каспар, опуская лук. Увидев вооруженную группу, старик с перепугу вскочил с козел, но, не удержавшись, свалился на обочину.
– Ой, господа дорогие-важные, не губите сирот горемычных! Натерпелись мы, нагоревались, раздетые, как есть пустые! Пощадите!
– Не вой и подойди сюда. И не бойся, никто вас не тронет,– сказал Каспар.
Старик проворно поднялся с колен и подбежал к Каспару; лошадка, оставшись без возницы, остановилась и стала равнодушно пощипывать сухую траву; пассажиры телеги попрятались среди нехитрых пожитков.
– Беженцы мы, ваша милость, из деревни в тридцати милях на запад.
– И что заставило вас бежать из деревни?
– Хворь неведомая идет по нашему краю, мор черный, беспощадный,– запричитал старик, и из его глаз покатились слезы.– Людей раздувает, и в два дня они уже мертвые. Все села к западу от нас уже опустели, ну а мы не стали ждать, подхватились, кто остался, и побежали.
– Хворь, говоришь? – вмешался Бертран.– А почему в Ливене о ней ничего не знают?
– Так она совсем недавно началась, ваша милость, и семи дней не прошло, как у нас люди помирать стали.
Говорят, от засухи это, прежде ведь у нас такого не бывало.
– Ладно, езжайте,– махнул рукой Каспар.
Старик поклонился и проворно побежал к телеге, по-молодецки на нее запрыгнул, стеганул кнутом клячу, и та потащила телегу по дороге. Скоро ее громыхание затихло вдали.
– М-да, эдакая хворь меняет все наши планы,– сказал Каспар.
– Гномы не подвержены людским болезням, ваша милость! – гордо заявил Фундинул.
– Орки тоже! – добавил Углук.
– А эльфы вообще не болеют,– неожиданно подал голос Аркуэнон.
– Зато мы с Бертраном очень даже болеем – ничто человеческое нам не чуждо. Так что с завтрашнего дня меняем маршрут и поворачиваем на юг.
Каспар помолчал, ему показалось, будто он слышит в лесу треск сучьев, однако Аркуэнон ни о чем таком не сообщал.
Решив, что ему показалось, Каспар продолжил:
– Нужно подумать, куда теперь идти.
– Но на юге владения лорда Кремптона,– напомнил Бертран,– вряд ли он будет рад видеть нас.
– Он будет так рад, что даже вышлет нам навстречу взвод рейтар.
– Мы не раз их били и разобьем еще,– сказал Углук и, поплевав на клинок меча, поскреб его ногтем.
– Значит, поворачиваем на юг,– подвел итог Каспар.– А теперь всем спать, с завтрашнего дня нам придется двигаться вдвое быстрее. Фундинул, ты сторожишь первым, тебя сменит Углук, его – Аркуэнон.
Себе Каспар оставил самую трудную – утреннюю смену.
16
Лорд Кремптон развлекался. Он стоял на балконе в окружении приближенных и смотрел, как травят собаками провинившегося слугу – тот имел дерзость посмотреть лорду в лицо, подавая полотенце.
Огромные, натасканные на людей волкодавы не долго гоняли несчастного по двору, скоро он упал и какое-то время кричал, пытаясь сопротивляться, пока клыки одного из псов не сомкнулись на его горле.
– Оттащите их,– велел Кремптон,– а тело бросьте в ров, пусть там гниет в назидание остальным.
Собачники в крагах из воловьей кожи, в стеганых куртках до колен и высоких сапогах оттащили беснующихся собак и загнали их обратно на псарню. Двое рейтар ухватили окровавленное тело за ноги и поволокли со
двора.
– Вот так,– сказал лорд, на его лице появилась улыбка. – Никто не назовет меня излишне мягкосердечным господином!
Приближенные угодливо закивали, никому не хотелось оказаться во рву.
Во двор замка из сторожевой башни спустился рейтарский офицер, держа ладонь козырьком над глазами, чтобы укрыть их от солнца.
– Что тебе, Альбокеррун? – спросил Кремптон, узнав своего капитана.
– Там какой-то человек просит о встрече с вами, мой лорд,– ответил рейтар.
– Что за человек?
– Мне кажется, я его уже видел, мой лорд.– Голос капитана Волчьей Лиги, не боявшегося даже демонов, чуть дрогнул.– Он в черном плаще с капюшоном и похож на мага.
– Вот как? – Кремптон заколебался.– Ладно, через десять минут проводи его в тронный зал. Я встречусь с ним наедине.
Альбокеррун кивнул и направился к воротам.
Приближенные лорда один за другим кланялись и удалялись. Они все хорошо поняли.
Кремптон спустился в тронный зал, тяжело пыхтя, поднялся по ступенькам к огромному трону, скопированному с королевского трона Рембургов. Втянув живот, он с трудом уместил раздобревший зад на сиденье, думая о том, что надо сделать трон пошире, этот как будто усох.
«Это все из-за жары»,– сказал себе лорд. В том, что он располнел, признаваться не хотелось.
Лорду Кремптону нравилось ощущать себя маленьким королем в своих владениях, он поболтал ногами, пошевелил пальцами рук на золоченых подлокотниках.
Двери открылись, в зал робко заглянул дворецкий.
– Гость к могущественному и славному лорду Кремптону! – крикнул он, после чего торопливо посторонился.
В зал шагнул высокий человек в черной накидке и капюшоне, его тощая фигура в просторном одеянии показалась лорду знакомой.
– Это вы, мессир Дюран? – спросил Кремптон.
– Тебе не откажешь в проницательности, лорд,– ответил маг.
– Значит, явился,– проворчал Кремптон.– И где те двести тысяч дукатов, что вы должны мне уже три года?
Несколько лет назад мессир Дюран попросил лорда поймать Каспара Фрая, пообещав за это огромные деньги. Попытка провалилась, а Кремптон с тех пор не видел ни мага, ни обещанного золота.
– Ты не поймал Проныру, и я ничего тебе не должен.
– Так не пойдет! – Кремптон гневно замахал рукой.– А неустойка? Я потерял чуть ли не сотню солдат, кучу денег истратил на наемников, калхинуда прилетела
с раной и теперь так воет по ночам, что содрогается замок!
– Я ее вылечу, лорд,– сказал маг.– И заплачу тебе достаточно, чтобы ты забыл обо всех потерях. Но все это – в обмен на одну услугу.
– И на какую же?
– Ты должен поймать и доставить мне нашего общего знакомого – Каспара Фрая.
– Что, напасть на Ливен? – Кремптон захохотал, гулкое эхо заметалось по залу.– Я еще не сошел с ума, маг, у герцога сильное войско!
– Дослушай меня, лорд,– одернул маг хозяина замка.– Каспар Фрай сегодня вступил в твои владения. Я заплачу тебе сто тысяч золотых, если ты поймаешь его и доставишь мне живым.
– Э... мессир. Вы сильный маг, я это знаю, почему же вы сами не можете поймать его?
Дюран вздрогнул, под черной накидкой что-то сухо зашуршало, будто старая змеиная кожа.
– Ты хочешь знать правду?
– Ну... Гм, если можно... – развел руками Кремптон. Он боялся пришлого мага, но очень хотел золота. Много золота.
– Его защищают древние силы, которые мне неподвластны, это магия ордена Золотого Единорога, а ее одолеть нелегко.
– Ну иди сюда, иди! – закричал предводитель, вскидывая тяжелый меч, не уступавший двуручнику Углука. Он дал коню шпоры и, привстав в седле, сделал замах, чтобы раскроить Каспара надвое, но тот проворно отскочил в сторону и ударил сам. Он не мог как следует замахнуться, поэтому меч оставил на доспехах пирата только небольшую засечку.
Предводитель развернул коня и снова повел его на врага, жеребец ударил копытом, Каспар качнулся, на солнце блеснул тяжелый меч, Каспар поднырнул, но получил касательный удар – наплечник выдержал, однако рука на мгновение онемела.
– Покажите ему, ваша милость! – раздался крик
Фундинула.
Уходя от очередного удара, Каспар бросился под неудобную левую сторону разбойника, тот ударил, но промахнулся, а Каспар вогнал ему меч в бедро, пробив копаные накладки.
Противник зарычал и, немного проехав, отяжелел и свалился на землю. Каспар подскочил к нему и нанес последний удар, закончив бой в свою пользу.
– Рутгера убили! – завыл кто-то из пиратов.
– Убили! – поддержал другой, и его вопль перешел в хор испуганных голосов. Построение разбойников развалилось, они потеряли интерес к битве и стали разбегаться, бросая оружие, щиты и забывая мешки с награбленным.
Не прошло и пары минут, как среди догорающих развалин остался только Каспар со своим отрядом.
– Вы сражались, как лев, ваша милость,– сказал гном, опираясь на свой топор.
– Как отряд львов,– добавил Углук, вытирая меч пучком сухой травы. – Что-то я проголодался, не пришло ли время для второго завтрака?
– Погоди,– остановил его Каспар.– Сначала надо заняться ранеными.
– А кто будет ими заниматься? – спросил подъехавший Бертран.– Мессира Маноло нет с нами.
Он пытался выглядеть браво, но было видно, что полученная им рана весьма болезненна.
– Мессира Маноло нет, зато есть его лекарства.
Каспар осторожно извлек из седельной сумы полученную от колдуна котомку, открыл ее и сразу увидел засветившуюся синим коробочку.
– Углук, помоги его сиятельству снять сапог и поднять штанину, боюсь, он не захочет, чтобы мы разрезали его одежду.
– Да, мне бы не хотелось,– грустно улыбнулся Бертран.
Тем временем Каспар занялся своим ушибленным плечом; он снял наплечник, смазал мазью из коробочки большой кровоподтек и сразу почувствовал, как уходит острая дергающая боль.
– Так, подходи по одному! – сказал он бодрым голосом.– Давай, Углук, у тебя на лбу порез.
– Может, не надо? – попытался увильнуть орк. Он помнил, что снадобья мессира Маноло хоть и залечивали раны, но бывали весьма жгучи.
– Не задерживай, мне еще Бертрану помочь нужно! – прикрикнул Каспар, и Углук покорился. Он страдальчески морщился и шипел, пока Каспар смазывал его порез, но в конце концов почувствовал себя героем.
– А ты опять получил удар в ногу.– Каспар намеренно отвлекал Бертрана разговором, промывая смоченной в воде тряпицей его рану.
– Такова, видимо... моя судьба,– ответил тот.– Но все же лучше, чем по голове... Ой!
– Потерпи, твоя мазь оказалась самой жгучей... Готово! Углук, перевязывай его.
Все еще морщась – порез на лбу немного саднил,– Углук стал тщательно бинтовать ногу Бертрана чистой тряпицей.
– Как же так получается, ваша милость? – удивлялся он.– Почему, когда получаешь рану, боли меньше, чем когда ее лечишь?
– Вот уж не знаю. Закон природы, должно быть. Иди, возьми в черном мешке чего-нибудь пожевать, чтобы было не так больно.
– Это я с удовольствием.
Гном и эльф обошлись в схватке без повреждений, правда, Аркуэнон выглядел несколько растрепанным, но Каспар знал, что тот быстро приходит в норму.
Осмотрев место боя и не обнаружив ничего для себя интересного, путешественники забрались в седла и отправились дальше, сопровождаемые взглядами перепуганных уцелевших жителей деревни.
Спустя четверть часа все встало на свои места – эльф восседал на лошади с надменным выражением лица, Бертран с отсутствующим видом смотрел на дорогу, Углук
жевал кусок сушеной конины, а Фундинул все еще переживал недавнюю схватку.
– Ух, а как я его... а он меня... А вы, ваша милость, здорово этого белобрысого – раз в ногу, два – по голове! Здорово размялись!
– Размялись,– согласился Каспар.– И еще не раз разомнемся – такая наша наемничья доля.
14
Башня магического ордена Кошачьей лапы представляла собой мрачное строение из темного камня, стоявшее на территории королевского дворцового комплекса в Харнлоне, однако на некотором удалении от остальных построек – король Ордос Рембург Четвертый стремился контролировать деятельность магического ордена, но не желал страдать от экспериментов, которые там проводились.
За ограждавшую владения ордена стену посторонних не пропускали, а в подземные лаборатории могли спускаться только сильнейшие из магов, в том числе глава ордена – грандмастер Алвин.
Сейчас он находился в самом нижнем ярусе, стоял около бездыханного тела, распростертого на черной каменной плите. Тело принадлежало принцу Гвистерну, погибшему полтора года назад. О том, как он расстался с жизнью, ходило много слухов, и куда подевалось тело брата, не знал даже король.
– Пробудись! – властно приказал Алвин и начал принимать облик шестирукого демона – его грандмастер некогда победил и присвоил его силу.
– Хр! – Протяжный рык прокатился по помещению, на черных стенах заплясали изломанные тени, в коптящих факелах взметнулось и опало пламя.
Тело принца дрогнуло, изогнулось, на бледном осунувшемся лице затрепетали веки.
– Пробудись! – властно повторил Алвин, и по стенам снова побежал хоровод теней. Факелы полыхнули огнем, а в стенах затрещали камни.
Гвистерн открыл невидящие глаза и с шумом выдохнул. Его тело сотряс приступ кашля, а когда он прошел, сквозь смертельную бледность на щеках начал проступать розоватый цвет жизни.
Руки принца шевельнулись, он ощупал то место на груди, куда вошел некогда дротик, выпущенный из «Железного дождя» Каспара Фрая.
– Я жив, грандмастер? – спросил Гвистерн, глядя на склонившегося над ним Алвина.
– Ты был мертв, брат, мне понадобилось больше восемнадцати месяцев, чтобы вернуть тебя в мир живых.
– Восемнадцать месяцев?
Принц закрыл руками лицо. В одно мгновение он вспомнил все о том ужасном месте, где пробыл эти полтора года – в одном из нижних миров, среди бесплодных скал, на продуваемой ледяными ветрами равнине. Там властвовали голод и жуткие чудовища – демоны властолюбия, готовые сожрать его в любой момент.
Грандмастер сумел предотвратить окончательную гибель ученика и падение его до самых нижних миров, к полному забвению, но совсем избавить его от мук не получилось.
– Оденься, брат,– пророкотал Алвин. Он показал на каменную скамью, где лежала орденская мантия, украшенная символами пройденных принцем степеней.
Гвистерн слез с черного камня и, впервые за долгое время ощутив холод, подхватил мантию и поспешно в нее закутался.
– А те негодяи, грандмастер, что с ними? – спросил он.
Алвин покачал головой:
– Мне было не до них. Я думал о том, как спасти тебя, брат, и ради этого отложил возвращение в свой родной мир.
Позапрошлой зимой принц и Алвин заманили Каспара Фрая и его команду в Харнлон, надеясь взять их в плен и убить по обряду поглощения. Гвистерн намеревался лично вспороть аметистовым ножом живот каждого из них и в момент отхода жертв в мир иной перехватить их силу и удачливость.
Но эта затея с треском провалилась, а сам принц погиб.
– О, я чувствую, как огонь мести разгорается во мне! Им нужно отомстить, иначе зачем я вернулся?! – воскликнул Гвистерн, снова становясь самим собой.– Чего же ради стоило восставать из мертвых, если не ради мести?
– Ты говоришь, как настоящий маг, брат, нужно восстановить былой порядок, и я помогу тебе, прежде чем отправлюсь в далекое путешествие на родину.
Когда-то давно, в другом мире Алвин нарушил одно из правил своего ордена и был наказан. Сильнейшие маги ордена зашвырнули его за тысячи миров, стерев его корни в собственном мире и тем самым обрекая на вечные скитания. На пути к возвращению скитальца они возвели искусные и губительные заслоны, поставили самых страшных сторожей. Долгие годы Алвин мучительно пытался вспомнить, кто он и откуда, а когда вспомнил, стал искать дорогу домой.
– Я готов начать немедленно, грандмастер! Что мы будем делать? – хрипло спросил принц, кутаясь в мантию.
– Фрай – великолепный воин, и с ним всегда его удача, которой не в силах противостоять ничто из нашего мира. Но мы пошлем против него существ, которые сами обладают не меньшей удачей. Мне удалось найти с ними общий язык и заключить договор. В случае успеха нам
придется принести им в жертву несколько магов младших степеней посвящения.
– И всего-то? – Гвистерн зло усмехнулся.– В нашем ордене их достаточно, если парочкой станет меньше, никто и не заметит.
Орден Кошачьей лапы был открытым орденом, в него принимали любого, обладающего хоть какими-то способностями, но из десятков принятых только единицы добирались до высших степеней посвящения, где могли пользоваться Силой всех членов ордена. Остальные всю жизнь были лишь поставщиками этой Силы.
– Это так, брат,– кивнул Алвин. На огромном, заросшем шерстью теле демона его человеческая голова смотрелась чужеродно.
– А кто они, эти существа?
– Сейчас я призову их. Приготовься...
Верхней парой рук грандмастер произвел несколько энергичных пассов, и на одной из стен проступил круг лилового пламени. Внутри него несколько раз сверкнул такой яркий свет, что Гвистерн прищурился.
На ярком фоне появились темные силуэты; один за другим они выбирались из сияющего круга, точно из окна, и выстраивались в ряд.
Когда свет погас, на полу остались стоять девять существ. Они очень походили на людей, из-под черных округлых шлемов торчали пряди светлых волос, на бледных лицах застыло отсутствующее выражение, а голубые глаза казались кристаллами льда.
Помимо шлемов, существа были защищены черными блестящими панцирями, делавшими их похожими на жутких насекомых. В правой руке каждый из них держал меч из темного, отдававшего синевой металла, лезвия их клинков были испещрены светившимися желтым светом рунами.
– Это ваффены,– сказал Алвин.
– Зачем позвал ты нас? – скрипучим голосом спросил стоявший на правом фланге ваффен. Он был выше других, а его шлем был отмечен изображением черепа.
– Для охоты и смерти.
– Подтверждаешь ли ты условия договора?
От голоса ваффена Гвистерна прошиб озноб. За годы, что провел в ордене, принц видел множество демонов и мелкой нечисти, но таких существ, внушающих ужас не обликом, а исходящим от них смертоносным духом, встретил впервые.
– Подтверждаю и готов поклясться магической сутью.
– Хорошо, покажи нам тех, кого мы должны убить.
Алвин повел рукой, и на черном камне в центре помещения появилась хрустальная сфера величиной с голову ребенка. Гвистерн узнал в нем один из Глаз Огра – таинственных артефактов, созданных тысячи лет назад расой великанов, непревзойденных знатоков магии.
Глаз Огра считался одной из величайших ценностей ордена; он хранился в тайном склепе и использовался лишь в случае крайней нужды.
Кристалл засветился, и в нем возникло изображение ехавших по дороге всадников. Ваффены дружно повернули головы и стали вглядываться в неясные образы, постепенно обретающие четкость.
Гвистерн понизил голос, чтобы его слышал только Алвин.
– Грандмастер, а вы уверены, что эти... существа справятся с Фраем?
– Они справятся с кем угодно, брат. Впрочем, если ты мне не веришь, можно устроить демонстрацию их возможностей.
Картинка исчезла, старший из ваффенов проскрипел:
– Два человека, орк, гном и эльф. Не маги, находятся в этом мире. В чем же проблема?
– Они хорошие воины, и их защищают могущественные силы. Мой ученик сомневается в ваших способностях, не хотите ли показать свою Силу?
– Извольте, это ваше право.
Алвин взмахнул рукой, одна из стен подземелья стала прозрачной. Пахнуло невыносимым зловонием, и в помещение на толстых, как колонны, ногах шагнул покрытый слизью демон, роняя из распахнутой пасти ядовитую слюну.
Это был дефтирон, демон грязи и нечистот. Он едва не доставал уродливой головой до высоких сводов подземелья.
– Убейте его,– сказал Алвин.
Гвистерн спешно отступил к стене и принялся чертить перед собой защитные знаки. Он знал, на что способен голодный демон, и не собирался становиться у него на пути.
На лицах ваффенов появилось выражение кровожадной радости; первая же попытка дефтирона напасть на добычу оказалась неудачной, ваффены двигались так быстро, что демон все время промахивался и не мог их схватить, а черные клинки неустанно кромсали скользкую тушу – клочья шкуры и ошметки зловонной плоти разлетались в разные стороны.
Дефтирон испытывал боль и яростно топал ногами, однако ничто не помогало. В приступе отчаяния он бросился вперед, надеясь расплющить о стену хоть одного врага, однако проворный ваффен сумел вскарабкаться на покрытую слизью холку израненного чудовища и несколькими быстрыми ударами отсек его огромную голову. Отделившись от тела, она ударилась о каменный пол и откатилась к стене, разбрызгивая дымящуюся черную кровь. Мгновение спустя рухнуло и тело демона.
– Ну что, ты доволен, маг? – спросил старший ваффен, указывая мечом на останки дефтирона. Туша медленно оплывала, источая жуткие запахи и едкие дымы.
– Да, думаю, вам следует отправляться прямо сейчас, мне не терпится отпраздновать победу.
Алвин сделал неуловимый жест, и пол подземелья снова стал чистым. Потом в стене зажегся круг света и ваффены гуськом ушли в него.
– Это просто невероятно,– произнес Гвистерн, ощущая запоздалую дрожь.– Так легко одолеть демона! Теперь и Фрай поплатится!
– А мы проследим за его падением через Глаз Огра.
15
На ночлег отряд остановился на небольшой полянке поблизости от дороги. Вокруг был густой березняк, а неподалеку среди дубов журчал ручей; от высыхания его спасла густая тень заповедного леса.
За день проехали не так много, но Каспар понимал, что силы им еще понадобятся, и берег лошадей и воинов.
– Фундинул, на тебе костер,– сказал он, когда скакуны были расседланы и привязаны.– Аркуэнон, поглядывай за дорогой, Углук, сходи за водой и подготовь все для ужина, а мы с Бертраном пойдем за дровами...
– Почему этот обжора будет готовить ужин? – возразил гном.– Он же съест все продукты!
– А ты все зажмешь и сваришь кашу из топора! – парировал орк.– Вы, гномы, известные скупердяи!
– А вы, орки,– моты и гуляки!
– А ты...
– Прекратите! – Каспар вздохнул.– Вы что, забыли о нашем уговоре? Кто начал первым – а ну-ка быстро сюда золотую монету!
Спорщики замолкли, сопя и буравя друг друга сердитыми взглядами. Признаваться, кто начал свару, ни тот ни другой не желал.
– Еще раз сцепитесь – не прощу! Понятно?
– Понятно, ваша милость,– кивнул гном и принялся обдирать с полена бересту для растопки.
Каспар и Бертран отправились в лес, отыскали небольшое сухое дерево и, свалив его, понесли к стоянке. Когда вернулись, костер уже потрескивал сучьями. Углук с важным видом сыпал в котел крупу, а Аркуэнон, невозмутимый, как статуя, смотрел на дорогу.
На жарком пламени из березовых дров еда готовилась быстро, по лесу поплыл аромат густой походной каши. Углук не пожалел запасов и вывалил в нее все, что нашел,– сушеное мясо, сало, даже куски черствых галет.
Получилось вкусно.
Ложки скребли по стенкам котелка, орк чавкал, икал и давился, точно голодал целую неделю. Фундинул даже отодвинулся, всем видом показывая, что он знать не знает этого обжору.
Вскоре от каши остались только приятные воспоминания и пустой котел.
– С востока кто-то идет,– произнес эльф.
Это было так неожиданно, что Каспар чуть не подавился – он ничего не слышал.
– Что-то раньше за тобой таких способностей не наблюдалось,– заметил он, поднимаясь.– Ладно, Бертран, Углук и ты, Фундинул, сидите тут, а мы с Аркуэноном пойдем встретим гостя.
Он вложил в лук стрелу, и они с эльфом растворились в вечернем лесу.
– Он там,– прошептал Аркуэнон,– я слышу его в полусотне шагов.
– Хорошо. Я обхожу справа, ты слева.
Каспар старался двигаться как можно тише, пригибаясь и укрываясь за кустами. В какой-то момент ему показалось, что он видит впереди фигуру.
Щелкнула тетива, послышался звонкий удар вонзившейся в дерево стрелы.
Скрываться смысла больше не было, и Каспар ринулся напролом через кусты. Когда он подбежал к месту происшествия, Аркуэнон стоял возле старого дуба и разглядывал вонзившуюся в него стрелу.
– Я попал,– сказал он.
– Знаю, что ты не промахиваешься,– отозвался Каспар, выдергивая стрелу из дерева. На ее кончике остался небольшой черный клочок то ли кожи, то ли ткани. Каспар поплевал на нее и потер.
– Похоже на кожу, но сказать наверняка нельзя. Ты зачем стрелял?
– Он почувствовал меня и стал убегать...
– Понятно.– Каспар огляделся.
– Это был кто-то неуязвимый, он быстрее, чем полет стрелы. Жаль, что у меня почти не осталось настоящих, эльфийских стрел, они куда быстрее.
– Ничего не поделаешь, приятель. Ладно, пойдем назад.
И они стали пятиться, поглядывая по сторонам и держа наготове луки с вложенными стрелами. Царившая вокруг тишина казалась подозрительной.
– Ну что там, ваша милость? – спросил гном, когда разведчики появились у костра.
– Он ушел, растаял, как ночной туман. А вот кто это был, не знаю.
– Колдовство?
– Возможно, чей-то лазутчик.
– Простого лазутчика вы бы враз разделали,– заметил Углук, обследуя пустой котел.
– Теперь я слышу скрип колес,– сказал эльф.– По дороге кто-то едет.
– С востока?
– Нет, теперь с запада.
– И далеко? – спросил Углук, отряхивая с меча прилипшие травинки.
– Две сотни шагов.
– Что-то они зачастили.
– Да уж,– согласился Каспар.– Приготовьтесь, неизвестно, с чем они к нам...
Фундинул вынул из чехла топор, а Бертран стал быстро утягивать доспехи.
Едва закончили приготовления, из-за поворота выползла грохочущая телега. Ее тащила худая изможденная лошаденка, ее погонял бородатый старик, а из-за его спины выглядывали несколько женщин и целый выводок детей разного возраста.
– Уже лучше,– сказал Каспар, опуская лук. Увидев вооруженную группу, старик с перепугу вскочил с козел, но, не удержавшись, свалился на обочину.
– Ой, господа дорогие-важные, не губите сирот горемычных! Натерпелись мы, нагоревались, раздетые, как есть пустые! Пощадите!
– Не вой и подойди сюда. И не бойся, никто вас не тронет,– сказал Каспар.
Старик проворно поднялся с колен и подбежал к Каспару; лошадка, оставшись без возницы, остановилась и стала равнодушно пощипывать сухую траву; пассажиры телеги попрятались среди нехитрых пожитков.
– Беженцы мы, ваша милость, из деревни в тридцати милях на запад.
– И что заставило вас бежать из деревни?
– Хворь неведомая идет по нашему краю, мор черный, беспощадный,– запричитал старик, и из его глаз покатились слезы.– Людей раздувает, и в два дня они уже мертвые. Все села к западу от нас уже опустели, ну а мы не стали ждать, подхватились, кто остался, и побежали.
– Хворь, говоришь? – вмешался Бертран.– А почему в Ливене о ней ничего не знают?
– Так она совсем недавно началась, ваша милость, и семи дней не прошло, как у нас люди помирать стали.
Говорят, от засухи это, прежде ведь у нас такого не бывало.
– Ладно, езжайте,– махнул рукой Каспар.
Старик поклонился и проворно побежал к телеге, по-молодецки на нее запрыгнул, стеганул кнутом клячу, и та потащила телегу по дороге. Скоро ее громыхание затихло вдали.
– М-да, эдакая хворь меняет все наши планы,– сказал Каспар.
– Гномы не подвержены людским болезням, ваша милость! – гордо заявил Фундинул.
– Орки тоже! – добавил Углук.
– А эльфы вообще не болеют,– неожиданно подал голос Аркуэнон.
– Зато мы с Бертраном очень даже болеем – ничто человеческое нам не чуждо. Так что с завтрашнего дня меняем маршрут и поворачиваем на юг.
Каспар помолчал, ему показалось, будто он слышит в лесу треск сучьев, однако Аркуэнон ни о чем таком не сообщал.
Решив, что ему показалось, Каспар продолжил:
– Нужно подумать, куда теперь идти.
– Но на юге владения лорда Кремптона,– напомнил Бертран,– вряд ли он будет рад видеть нас.
– Он будет так рад, что даже вышлет нам навстречу взвод рейтар.
– Мы не раз их били и разобьем еще,– сказал Углук и, поплевав на клинок меча, поскреб его ногтем.
– Значит, поворачиваем на юг,– подвел итог Каспар.– А теперь всем спать, с завтрашнего дня нам придется двигаться вдвое быстрее. Фундинул, ты сторожишь первым, тебя сменит Углук, его – Аркуэнон.
Себе Каспар оставил самую трудную – утреннюю смену.
16
Лорд Кремптон развлекался. Он стоял на балконе в окружении приближенных и смотрел, как травят собаками провинившегося слугу – тот имел дерзость посмотреть лорду в лицо, подавая полотенце.
Огромные, натасканные на людей волкодавы не долго гоняли несчастного по двору, скоро он упал и какое-то время кричал, пытаясь сопротивляться, пока клыки одного из псов не сомкнулись на его горле.
– Оттащите их,– велел Кремптон,– а тело бросьте в ров, пусть там гниет в назидание остальным.
Собачники в крагах из воловьей кожи, в стеганых куртках до колен и высоких сапогах оттащили беснующихся собак и загнали их обратно на псарню. Двое рейтар ухватили окровавленное тело за ноги и поволокли со
двора.
– Вот так,– сказал лорд, на его лице появилась улыбка. – Никто не назовет меня излишне мягкосердечным господином!
Приближенные угодливо закивали, никому не хотелось оказаться во рву.
Во двор замка из сторожевой башни спустился рейтарский офицер, держа ладонь козырьком над глазами, чтобы укрыть их от солнца.
– Что тебе, Альбокеррун? – спросил Кремптон, узнав своего капитана.
– Там какой-то человек просит о встрече с вами, мой лорд,– ответил рейтар.
– Что за человек?
– Мне кажется, я его уже видел, мой лорд.– Голос капитана Волчьей Лиги, не боявшегося даже демонов, чуть дрогнул.– Он в черном плаще с капюшоном и похож на мага.
– Вот как? – Кремптон заколебался.– Ладно, через десять минут проводи его в тронный зал. Я встречусь с ним наедине.
Альбокеррун кивнул и направился к воротам.
Приближенные лорда один за другим кланялись и удалялись. Они все хорошо поняли.
Кремптон спустился в тронный зал, тяжело пыхтя, поднялся по ступенькам к огромному трону, скопированному с королевского трона Рембургов. Втянув живот, он с трудом уместил раздобревший зад на сиденье, думая о том, что надо сделать трон пошире, этот как будто усох.
«Это все из-за жары»,– сказал себе лорд. В том, что он располнел, признаваться не хотелось.
Лорду Кремптону нравилось ощущать себя маленьким королем в своих владениях, он поболтал ногами, пошевелил пальцами рук на золоченых подлокотниках.
Двери открылись, в зал робко заглянул дворецкий.
– Гость к могущественному и славному лорду Кремптону! – крикнул он, после чего торопливо посторонился.
В зал шагнул высокий человек в черной накидке и капюшоне, его тощая фигура в просторном одеянии показалась лорду знакомой.
– Это вы, мессир Дюран? – спросил Кремптон.
– Тебе не откажешь в проницательности, лорд,– ответил маг.
– Значит, явился,– проворчал Кремптон.– И где те двести тысяч дукатов, что вы должны мне уже три года?
Несколько лет назад мессир Дюран попросил лорда поймать Каспара Фрая, пообещав за это огромные деньги. Попытка провалилась, а Кремптон с тех пор не видел ни мага, ни обещанного золота.
– Ты не поймал Проныру, и я ничего тебе не должен.
– Так не пойдет! – Кремптон гневно замахал рукой.– А неустойка? Я потерял чуть ли не сотню солдат, кучу денег истратил на наемников, калхинуда прилетела
с раной и теперь так воет по ночам, что содрогается замок!
– Я ее вылечу, лорд,– сказал маг.– И заплачу тебе достаточно, чтобы ты забыл обо всех потерях. Но все это – в обмен на одну услугу.
– И на какую же?
– Ты должен поймать и доставить мне нашего общего знакомого – Каспара Фрая.
– Что, напасть на Ливен? – Кремптон захохотал, гулкое эхо заметалось по залу.– Я еще не сошел с ума, маг, у герцога сильное войско!
– Дослушай меня, лорд,– одернул маг хозяина замка.– Каспар Фрай сегодня вступил в твои владения. Я заплачу тебе сто тысяч золотых, если ты поймаешь его и доставишь мне живым.
– Э... мессир. Вы сильный маг, я это знаю, почему же вы сами не можете поймать его?
Дюран вздрогнул, под черной накидкой что-то сухо зашуршало, будто старая змеиная кожа.
– Ты хочешь знать правду?
– Ну... Гм, если можно... – развел руками Кремптон. Он боялся пришлого мага, но очень хотел золота. Много золота.
– Его защищают древние силы, которые мне неподвластны, это магия ордена Золотого Единорога, а ее одолеть нелегко.