Осадчий Виктор. В устье ручья Скалистого (Часть 1)

   Для МИ-8 с его крейсерской скоростью 180 километров в час полет из райцентра в Ольхон был предположительно не более сорока минут. Но это в хорошую погоду. Лететь через перевалы? Анзор Куртинадзе сразу же отбросил эту мысль как самоубийственную, единственная возможность попасть в поселок это идти над Ольхоном. Снизившись практически до самой воды летчик виртуозно повел машину по узкому ущелью. Зрелище было не для слабонервных. Вертолет стремительно проносился по узкому каньону, то и дело закладывая немыслимые виражи. Сквозь пелену непрекращающегося дождя в иллюминаторах то и дело мелькали отвесные скалы прижимов, крутые борта ущелья, заросших лиственницей. Иногда вертолет выскакивал на открытое и прямое пространство и тогда можно было перевести дух. Вскоре он вновь заныривал в ущелье и все повторялось сначала.
   Старший группы спецназа майор Катушев, распорядился пристегнуть задержанных к стойкам вертолета, а допрос произвести уже по прибытии в Ольхон.
   В Ольхоне вертолет ждали и ждали несколько человек независимо друг от друга. Встретить его намеривались Ляшкевич, он ожидал прибытия группы захвата, капитан Седелка хотел встретить следственную бригаду. Подполковник Высоких и его гость считали, что с вертолетом прибудут их люди. Но ожидание затягивалось. Затишье.
   В поселковом пункте милиции шел неспешный разговор. Высоких и Ляшкевич обменивались ничего не значащими фразами. Милиционер расспрашивал о житье гостя в Москве, о работе, о туристах, которых Ляшкевич приехал повидать. Судя по всему Высоких не знал об истинной причине прибытия в столь далекую от столицы точку России москвича. Хотя и удивлялся, что в 2000 году, в период пока еще творившейся неразберихи в структурах власти, а тем более спорта существует, какой-то спорттурсовет, да еще мало того, что существует, но и находит деньги на дорогие экспедиции и вояжи своих представителей.
   Седелка сидел за своим столом и слушал разговор Высоких и Ляшкевича. Через некоторое время он решил вмешаться.
   - Слушай, Владимир Владимирович, мне Игорек сказал, что у тебя гость. Вчера на джипе подъехал кто-то, - произнес это участковый, вопросительно посмотрел на Высоких и потом перевел взгляд на Ляшкевича.
   Высоких непринужденно рассмеялся и не задумываясь ни на секунду ответил.
   - От Вас муниципальной милиции ничего не скроешь, - потом сделал паузу, - и уже серьезно добавил, - приехал осведомитель по моей части из города, сейчас сидит в моей "конторе".
   Кабинет уполномоченного по сохранности драгметалла находился в здании шахтоуправления. В нем мало кто бывал из местных жителей и он был почти всегда закрыт на замок, кроме того, когда хозяина кабинета не было, то на двери красовалась печать.
   Больше вопросов о приезжем Высоких не поступило. И уже все трое начали обсуждать установившееся ненастье. Вдоволь поругав плохую погоду собравшиеся уже встали, чтобы разойтись, нов двери постучали. Седелка крикнул, что открыто и кто там есть пусть заходит.
   - Что хотел, Игорь? - спросил участковый своего подчиненного, да не стой там, заходи.
   Сенюхов зашел в кабинет, и как бы раздумывал вопросительно поглядел на своего начальника.
   - Ладно, говори раз зашел, тут все свои, - разрешил Седелка своему подчиненному.
   - Игорь Семенович, тут такое дело, я сейчас от девочек и "тропосферки". На ваше имя и вот на него, - старшина показал в сторону Ляшкевича, приняла радиограмма...
   - Так передай ее Геннадию Павловичу, - Седелка недовольно хмыкнул, еще что?
   - Да вот, когда уже выходил, операторша догнала и сказала, что в шестнадцать двадцать у нас должен сесть вертолет.
   - Что?!!! Почти одновременно воскликнули Ляшкевич, Высоких и Седелка и не сговариваясь уставил в окно.
   Погода над Ольхоном, оставалась такой же как день, и два, и три назад.
   Ляшкевич, который держал в руках листок, первый отошел от шока и быстро пробежал текст радиограммы. Он довольно улыбнулся и передал ее Седелке, а сам обратился к Игорю.
   - Игорек, ты на своем мотоцикле?
   Внезапно вмешался в разговор Высоких, - Да у меня "уазик" под окном. Что там за гости? К кому борт? Наверное, что-то непредвиденное, раз в такую погоду кто-то решился прилететь в нашу дыру.
   Голос подполковника стал слегка напряженным Собственно говоря, и в кабинете Седелки, несмотря на промелькнувшую улыбку Ляшкевича возникло какое-то внутреннее напряжение.
   - Наверное, это за твоими питомцами, - Высоких все еще пытался разговорить своих собеседников, - значит большая шишка твой турист, если в такую погоду кто-то осмелился лететь?
   Ляшкевич неопределенно пожал плечами и глянул на часы.
   - Не беспокойся, ехать тут пять минут, нас подполковник на своей машине подвезет, - наконец-то заговорил Седелка и вопросительно взглянул на Ляшкевича, показывая глазами на радиограмму.
   - Пусть почитает Владимир Владимирович, - понял Ляшкевич немой вопрос участкового.
   Высоких не спеша взял в руки бланк с текстом и также не спеша начал ее зачитывать.
   Ольхон. Ляшкевич. Седелка.
   Согласно вашего сообщения. Принято решения о направлении в ваше распоряжении группы захвата. Обеспечьте встречу. Подтверждаю дальнейшее руководство по ликвидации бандгруппы, сохранности груза "Х" на полковника Ляшкевича. Можете использовать вертолет, по мере погодных возможностей. Кроме того, к вам прибывает следователь прокуратуры и судмедэксперт по проведению следственных действий по установлению личности убитого. В отношении подполковника Высоких мер не предпринимать.
   Министр Внутренних дел
   Северной республики
   Подпись
   Начальник управления ФСБ
   По северной республике
   Подпись
   Высоких прочитал радиограмму и неожиданно для всех рассмеялся.
   - В чем дело, пинкертоны? Что за тайны "мадридского двора"? То, что ты не турист, - обратился он к Ляшкевича, так это я понял сразу. Тут не надо быть Шерлоком Холмсом. Но какая бандгруппа? Что за таинственный груз "Х" в нашем богом забытом краю? И что это за меры в отношении меня? Что-то я вас, парни, не понимаю.
   - Потом-потом, Владимир Владимирович, все объясним, - ответил Ляшкевич, - надо вертушку встретить вначале. Поехали, уже приказал Ляшкевич и двинулся на выход.
   Вертолет появился внезапно, хотя его с нетерпением ждали четверо человек так и не выйдя из теплоты кабины "уазика".
   Вначале раздался приглушенный звук турбин, который резко возрос, когда тяжелая винтокрылая машина неожиданно появилась из-за ближайшего изгиба реки. Заложив вираж в сторону посадочной площадки Ми-8, чуть ли не цеплял своим шасси верхушечки кустарника, окружающего полосу без долгих "раздумий" приземлился. Прокатившись с полсотни метров он развернулся и через мгновение остановился, взревев последний раз турбинами. Вскоре затих и шелест длинных блестящих от воды лопастей. От турбин, пузатого желто-оранжевого фюзеляжа, даже не смотря на мелкий дождь, исходил отчетливо видимый пар. Ляшкевич, да и не только он, но и остальные встречающие невольно зааплодировали этой тяжелой, и вроде бы неповоротливой на земле машине, но еще больше имуществу и мастерству командира и всего экипажа, сумевшему провести ее через горы и дождь к намеченной цели.
   Со стуком раскрылась боковая дверь, и какой-то человек, судя по всему механик, выставил за борт металлическую лестницу и первый спрыгнул на землю. Потом заглянул в салон вертолета и наверное дал какую-то команду. В ту же секунду из двери высыпались четыре спецназовца и разделившись тот час окружили вертолет. И уже только после этого из вертолета вылезли несколько человек, в том числе двое в штатских куртках. Один из них направился к встречающим.
   - Кто из вас полковник Ляшкевич? - задал вопрос прилетевший, и когда Ляшкевич протянул ему руку для приветствия, командир спецназа, а это был он широко улыбнулся и неожиданно для всех сказал, - Ну, ребята, натерпелся я страха. Такие поездки, это что-то.
   Все невольно засмеялись Атмосфера встречи и приезда моментально разрядилась. Прибывшие смешались с встречающими их людьми. Раздавались возгласы восторга и рассказы про ужасы полета. Капитан спецназовцев и Ляшкевич оторвались от общей группы и направились к командиру вертолета, который стоял у своей винтокрылой машины и о чем-то беседовал с механиком и вторым пилотом.
   Подойдя к ним Ляшкевич чуть осипшим от волнения голосом начал было говорить слова о мужестве и доблести, но потом плюнув на всю официальность просто по очереди обнял всех членов экипажа.
   - Ну, ребята, с меня причитается!
   Еще возбужденный от полета Куртинадзе путая русские и грузинские слова перебил фэсбешника, - Слушай, Кацо, что с тебя возьмешь в этой глухомани. Чачу и хванчкару я всегда вожу с собой. Грузин я или не грузин?
   Позже вечером, когда все дела были сделаны, а дел оказалось не так мало. Нужно было определиться с задержанными в вертолете "быками", размещением и питанием прибывших спецназовцев. Этими вопросами занимался Седелка. В это время Игорь Сенюхов по его команде сводил следователя прокуратуры и судмедэксперта сначала в ледник для осмотра трупа погибшего, а потом в "заезжую" для проведения допроса вырвавшихся из рук преступной группы молодых москвичей, проходивших по уже возбужденному уголовному делу в качестве свидетелей.
   В комнате у Ляшкевича оказалось много гостей. Выделялся Анзор Куртинадзе. Он много говорил как и его молодой помощник. Застолье по настоянию Ляшкевича и согласия большинства было отложено на следующий вечер, когда все кто вылетит на Скалистый живым и невредимым вернется в Ольхон. Командир группы захвата Катушев ушел первым к своим бойцам, затем ушел Куртинадзе с экипажем. Экипажу было сказано готовить машину к вылету на Скалистый к 930 утра. Последним Ляшкевича покинул Седелка со своим помощником Игорем. Было решено, что с утра на Скалистый отправится Игорь вместе с группой захвата и Ляшкевичем. Участковый должен был вместе со следователем прокуратуры и экспертом заниматься трупом и официальными опросами свидетелей - москвичей. Курс на Ольхон.
   Наступала темнота, а Соболь пока не решил что делать. До этого он со своего укрытия наблюдал, как его противники дважды сходили в верховье Скалистого и возвращались от туда с тяжелыми ношами. Очевидно они все-таки вышли на место катастрофы "Дугласа" и теперь переносили золотые слитки на поляну. Сюда по замыслу бандитов и должен приземлиться вертолет с тем, чтобы забрать драгоценный металл и увезти его. Соболь лежал и размышлял. Хорошо зная геологию, он думал о золоте вообще.
   Вот уже несколько тысяч лет этот мягкий желтый металл привлекает и будет необозримое время привлекать людей. Древние люди сразу же оценили его достоинство еще не зная о физических свойствах, которые известны только теперь. Человечество за все время добычи добыло золото объемом не больше зала среднего по размерам кинотеатра. Метал тяжел, одна его тонна составляет кубик высотой ребер 34 сантиметра. Человек с момента своего существования находился и находится во власти золотого тельца и ни одно потрясение любого даже планетарного масштаба не сможет изменить.
   Золото не исчезает, его не поедает ржавчина, не берет кислота. И вполне вероятно, что в золотых сережках современной женщины, есть какое-то количество металла, которое использовали для своих украшений древние ацтеки и инки или фараоны и жрецы Древнего Египта. Золото вездесуще и его можно обнаружить везде без исключения от подмосковных гравийных карьеров до вечномерзлых гранитных пород Антарктиды.
   Самочувствие Соболя улучшилось и вновь появилась уверенность в своих силах.
   Наступили пятые сутки его приключений и вторая ночь, которую он проводил на каменном останце. Действовать Соболь решил под утро, когда бандиты потеряют бдительность. Приняв решение он решил поспать. Проснулся он от того, что в природе что-то изменилось и вначале он не мог понять что. А когда окончательно пришел в себя однозначно решил, что на свете есть высшая справедливость. С вершины своего наблюдательного пункта Соболь видел и далекие уже освещенные солнцем Казаринские гольцы, отчетливо как на картинке просматривалась долинка ручья Скалистого, вплоть до цирка, а над большой долиной Ольхона, хоть и поднимался кое-где клочьями к небу туман, но видимость была, как говорят в авиации миллион на миллион. Снежок, падавший последние несколько часов, был съеден дождем и только вершины гольцов в лучах выходящего солнца сияли своей белизной. Природа севера приподнесла очередной сюрприз, озарив эту огромную безлюдную горную местность своей благосклонностью.
   Улучшение погоды и внесло коррективы в действия Соболя. И хотя его плечо еще ныло, а нога слегка волочилась, раны за эти часы, благодаря сильнейшим лекарствам затянулись, не причиняя большой боли. Спустившись со своего наблюдательного пункта, Соболь решил вернуться к своему разгромленному лагерю. Только сегодня к утру он понял, что сильно проголодался. Ему повезло, на месте он обнаружил пару исковерканных банок тушенки, которые не разогревая тут же раскрыл. Пинта, которая его встретила, как только он спустился со своего укрытия, преданно смотрела на своего хозяина, и дожидалась своего. Соболь не раздумывая бросил ей одну содержимое одной из банок. Бандитов Соболь не опасался. Перетаскав ящики на поляну, они теперь никуда от них не денутся. Будут охранять их и ждать вертолет. Поэтому немного подкрепившись Соболь вновь поднялся на свой излюбленный наблюдательный пункт на сопке, возвышающейся над устьем ручья Скалистого. Отсюда хорошо была видна поляна, где стояла палатка его противников. Было видно как один из них разводил костер, остальные что-то горячо обсуждали. Соболь предполагал о чем они беседуют, собственно и его мысли были заняты тем же. Как и соперников, так и его самого сейчас мучил один вопрос. Кто будет в вертолете, который по всем предположениям должен прилететь через пару часов. Кто? Свои или чужие? Если вертолет из центра, то прилетят сообщники бандитов, если вертолет залетит в Ольхон, то в нем наверняка окажется Ляшкевич. Соболь не хотел думать как будут развиваться события, при неблагоприятных для него обстоятельствах. В данном случае у него был выбор только ждать. Собственно говоря, выбора не было и у бандитов. Им тоже приходилось ждать и надеяться на то, что их хозяева будут здесь на месте событий первыми.
   На самом деле проблема еще заключалась в следующем. Если прилетят сообщники бандитов, то шансов остановить их для Соболя практически не оставалось. Неясны были и перспективы встречи группы захвата с бандитами. Может так сложиться, что последние видя, что обстоятельства складываются не в их пользу, просто так не сдадутся. Они хорошо вооружены и собственно им терять нечего.
   Поэтому Соболь и решал проблему, как предотвратить возможное боевое столкновение. Его утешало лишь то, что Ляшкевич не пойдет на ненужные жертвы и если он прилетит именно этим вертолетом, то нормально и хорошо подготовится зная бандитский расклад по сообщению Соболя и опроса парней, которые были невольными соучастниками преступной группы.
   К удивлению Соболя ждать вертолет пришлось недолго. Вначале он услышал звук со стороны Эбеляхских гольцов, где находился перевал, а потом и различил знакомый контур Ми-8. Вертолет на большой высоте сделал широкий круг как бы высматривая окрестности, потом решительно взял курс на поляну, где располагался бандитский лагерь. Только услышав шум вертолета Соболь почти не скрываясь тоже двинулся к палатке зная что все внимание соперников приковано к приближающейся вертушке. Он оказался у поляны почти одновременно с посадкой вертолета. Укрывшись в густом кустарнике, буквально в пятидесяти метрах от палатки, он стал наблюдать за происходящим, так и не решив что ему делать. Собственно и выбора действий у него пока не было.
   Как всегда, а это положено по инструкции из открытой дверки вертолета на землю выскочил механик. Это было правилом авиации, он смотрел правильно, удобно ли встали на грунт колеса, не провалится ли тяжелая машина в непредвиденную топь и только убедившись в том, что с вертолетом ничего не произойдет, давал знать об этом командиру и тот глушил турбины. И бандиты и Соболь с огромным нетерпением смотрели в открытую дверь вертолета, ожидая кто же первым появиться. Причем предводитель, а это был Рыжий и его сообщники держали свои стволы автоматов, направленными в открытую дверь.
   Первым появилась незнакомая для Соболя фигура коренастого крепыша в глубоко насаженной на голову черной вязаной шапочке. Дождавшись пока грохот турбин стихнет он крикнул, - Кто там из вас Рыжий, я от хозяина.
   Рыжий сделал шаг вперед, но не отпуская рук с автомата крикнул в ответ, - А ты, братик, докажи.
   - Че мне доказывать, - говоривший вдруг увидел среди встречающих своего знакомого, - Эй, Лом, не узнаешь своих?
   Бандит по кличке Лом, стоящий рядом с Рыжим сделал шаг вперед и заулыбался.
   - Свои. Это браток по кличке Глухарь, он на хозяина работает, обратился Лом к Рыжему и направился к вертолету.
   - Стоять, это подстава, - заорал Рыжий и вскинул автомат, прицеливаясь в вертолет.
   Но выстрелить он не успел. Собственно это были последние слова бандита.
   Все произошло в течение 10-15 секунд. Даже Соболь мало что понял. Оказывается пока Глухарь, Рыжий и Лом вели этот короткий разговор, из аварийного люка вертолета незаметно вышли несколько спеназовцев и успели залечь поодаль машины. Одного из них и заметил Рыжий. Сказать он ничего так и не смог, потому что в него успел выстрелить один из бойцов, но уже падая Рыжий все-таки нажал на курок автомата и по нелепой случайности очередь попала прямо в открытую дверь вертолета. Глухарь, уже успевший спуститься с вертолета, и один из спецназовцев, стоящий за ним были убиты мгновенно.
   Через два часа тяжело груженый Ми-8 как бы через силу оторвался от крохотной полянки на устье Скалистого и даже не сделав традиционного прощального круга взял курс на Ольхон.
   Соболь всего этого не слышал и не видел. Очевидно напряжение, державшее его последние несколько суток, а также незажившие раны дали о себе знать. Он просто потерял сознание и его нашел Ляшкевич, после того как бандиты поняв, что им деваться некуда сложили оружие.
   Очнулся Соболь уже в Ольхоне. Он лежал в палате поселковой больницы, рядом на полу лежала преданная Пинта. Солнечный свет вовсю светил в окно, где-то рядом за дверью разговаривали люди.
   Потом были долгие разговоры с Ляшкевичем. От него Соболь узнал, что золото за исключением двух упаковок по 50 килограммов уже доставлено куда надо. Все бандиты, участники так называемой туристской команды задержаны и проводится следствие. Подполковник Высоких, так как против него не сумели ничего доказать криминального, уволен из милиции. Правда прокуратура пытается возбудить уголовное дело, но за отсутствие доказательств у нее ничего не получается. Так что смерть эвенов остается нераскрытой и не будет наверное раскрыта никогда.
   А участники преступной группировки все сваливают на погибшего Рыжего. Он, дескать, их вовлек в эту экспедицию. Скорее всего им ничего не будет. Законы наши российские таковы.
   Всю неделю пока Соболь находился в больнице к нему приходили Ляшкевич и Седелка. Пару раз зашел следователь прокуратуры и официально допросил Соболя. Для всех в Ольхоне он по-прежнему счиатлся обыкновенным старателем работягой. А в переделку на ручье Скалистом попал совершенно случайно. Пошел на охоту и наткнулся на бандитов. Хотя слухи по Ольхону ходили разные. Ляшкевич и Седелка сделали все возможное, чтобы любопытное население так толком ничего и не поняло. Выздоровев, Соболь в сопровождении Ляшкевича покинул Ольхон. Лайку Пинту Соболь подарил Седелке, чему тот был несомненно рад. Хорошая натасканная лайка в этих местах стоила несколько тысяч рублей.
   До самого отлета из Ольхона у Ляшкевича к Соболю почти ежедневно возникал один вопрос. Куда могли уйти две упаковки с золотом. Пока Соболь выздоравливал, Ляшкевич с группой еще дважды летал на место гибели "Дугласа". Были тщательно обследованы как озеро, так и окрестности Скалистого. Многократно допрошенные члены бандгруппы ответить на этот вопрос также не смогли. У них был четкий и ясный ответ. Да, мы таскали ящики из верховьев на поляну. Этих ящиков было всего 20 штук. Рыжий, их предводитель, самолично их считал. На месте катастрофы ничего больше не оставалось, когда они уходили оттуда в последний раз.
   Ляшкевич объяснил Соболю, что в этих двух ящиках-упаковках, находились нестандартные золотые слитки, а несколько сотен золотых монет еще царской чеканки, а также золотые червонцы. Все эти деньги помимо золотого номинала имели огромную ценность, как раритетные изделия.
   - Вот еще головная боль, - жаловался Ляшкевич Соболю накануне отъезда, - Начальство требует, чтобы я их нашел. Государство благодаря тебе получило десять миллионов долларов и теперь из-за этих двух злосчастных ящиков не хочет закрывать дело, которое тянется уже полвека.
   - Скорее всего при катастрофе самолета, эти ящики отдельно упали в воду и их привалило камнями, - в который раз высказывал свое предположение Соболь, - Давай, Геннадий Павлович, составим на эту тему подробный отчет.
   Такой отчет, а также тщательные схемы местности, всевозможные варианты Соболем и Ляшкевичем были сделаны. Из них выходило, что при ударе "Дугласа", сначала о поверхность воды, а затем о прибрежные камни, ящики попали в скальную щель и со временем были засыпаны в тот момент, когда произошел естественный уход воды из озера. Собственно, благодаря чему и был обнаружен этот "Дуглас".
   За неимением других доказательств было решено на этой версии и ограничиться. Тем более, что общий результат операции "Золота за Ленд-Лиз" был положителен. Несмотря на то, что скептиков, когда она только начиналась было больше, чем тех, кто верил в ее успех. Стюардесса по имени Настя.
   Широко фюзеляжный аэробус А-310 не спеша подкатил на стоянку и замер. За толстыми противовакуумными стеклами зала ожидания аэровокзала шума двигателей было почти не слышно и поэтому разговор, который вели двое человек, расположившихся в неудобных креслах, не прерывался ни на минуту.
   - Значит ты меня понял, - говорил Ляшкевич своему собеседнику, прилетаешь в Москву и поселяешься по адресу, который я тебе дал, и ждешь телефонного звонка. О новом задании я тебе сказать многого не могу. Сейчас в конторе дорабатывают твою легенду. Но одно скажу сразу. Решили тебя отправить в одну из африканских стран. Ты знаешь, что ведущая в России компания по добыче алмазов заключила договор на разработку одного из крупнейших в этом африканском регионе алмазных месторождений. Работы ведутся уже несколько лет и нужно отметить, что освоение алмазных коней идет весьма успешно. Но возникла некоторая проблема. Так по оперативным данным, а они проверены не только российскими специалистами, но и международными профессионалами, то в одной стране, то в другой всплывают крупные партии необработанных алмазов.
   Экспертиза показывает, что все драгоценные камни добыты именно на месторождении, которое разрабатывается российской компанией. Несколько месяцев проверок и глубокого контроля не смогли обнаружить где и в каком месте происходит утечка. Два человека из наших занимались этими вопросами несколько месяцев, но один тяжело заболел, а другой необыкновенным образом исчез. Учитывая, что ты в последнее время закончил геологический факультет и имеешь профессию горного инженера-геолога. Выбор пришелся на тебя. Ведь как я помню, ты до работы в нашей конторе после института успел поработать в геологической экспедиции.
   - Да я только устроился, - успел вставить несколько слов более молодой собеседник, но последний прервал его.
   - Ладно, ладно, об этом кто знает? Для всех непосвященных, ты трудился в поисково-сылочной экспедиции в Западной Якутии на разведке кимберлитовых трубок. Документы как я уже говорил на тебя делаются.
   В это время приятный женский голос по аэровокзальному громкоговорителю объявил о начале посадки пассажиров рейса, вылетающих в Москву.
   Собеседники встали, более молодой с аккуратно подстриженной бородкой, одетый в пуловер из толстой пряжи, белоснежной рубашке, с тугозавязанным галстуком, закинул на плечо ремень дорожной сумки.
   Этого моложавого, похожего на профессора, человека сопровождал плотного телосложения мужчина в камуфляжной форме, по которой впрочем трудно в настоящее время определить частность его хозяина к какому-то виду деятельности. Камуфляж сейчас носят все кому не лень: начиная от сторожей на овощных базах и заканчивая какими-нибудь оранжевыми беретами.
   - Подожди меня здесь, - сказал провожающий, - Я сейчас быстро.
   Мужчина направился к служебному входу, которых нимало в каждом уважающем себя аэропорту и после небольшой манипуляции с кодовым замком, скрылся за дверью. Минут через десять он вошел обратно в сопровождении миловидной девушки в форме Аэрофлотовского работника.
   - Вот, Нина, это и есть тот, который стремится в Москву, доверяю его Вам, - представил пассажира, с этими словами он обнял улетающего, похлопал его по плечу. Затем не спеша закурил и вышел из аэровокзала.
   Самолет коротко пробежался по взлетной полосе и резко взмыл в высь.
   Профессор - геолог свободно откинулся на удобное кресло, чуть-чуть сморщившись от боли. Потом поднял глаза, перед ним стояла улыбчивая стюардесса в кокетливом передничке, накинутом поверх обязательной формы.