Палмер Диана. Ослепленные любовью

   — И не только. Я бы не отказался от яичницы с беконом, поджаренного хлеба и еще кое от чего, — улыбнулся он многозначительно. — И у нас есть незаконченные дела…
   — Понятно. Эмми ушла, вы голодны и вспомнили, что недавно дали совет одной бедной соседке, и теперь хотите получить вознаграждение, — лукаво проговорила Лайби.
   — Эмми стала слишком нервная, слова нельзя ей сказать.
   — О, знаю я ваше слово. Джордан, когда вы будете такой же старенький, как она, вам даже пойти будет некуда — слишком много слов вы наговорили в молодости окружающим.
   — Ну и язва! И какая же Эмми старая? Она просто не первой молодости и не любит, когда ей делают справедливые замечания по поводу слишком частых посещений антикварных лавок и сидения в Интернете.
   — И за это она оставила вас без обеда?
   — Не мучьте меня, сделайте поскорее яичницу-глазунью и побольше. И кофе.
   — Разве сейчас утро? На ужин полагается сок и в крайнем случае кусочек поджаренного хлеба, — продолжала насмехаться Лайби.
   Джордан так жалобно посмотрел на нее и сглотнул, что она не выдержала и сдалась:
   — Я вообще-то хотела запечь мясо…
   — Значит вы хотите меня женить на себе, и для этого демонстрируете свои кулинарные способности? — Он подошел к ней и обнял за талию. — Так?
   — Женить? Вы слишком капризны и требовательны… Вы…
   Но он не дал ей закончить и поцелуем зажал рот. Она сначала уперлась ему в грудь, но он все сильнее прижимал ее к себе, возобновляя и усиливая поцелуй. Когда она сдалась и стала отвечать ему, он так же неожиданно отпустил ее и наклонив голову стал любоваться ее разгоревшимся лицом и пухлыми губами.
   — Хватит!
   — Что именно?
   — Целоваться. Я боюсь тебя.
   — Меня? Разве я кусаюсь? — Она облизнула губу. — И потом… ты же сто раз твердил, что не собираешься жениться.
   — Говорил? Именно тебе? А может я передумал? — И он снова стал ее целовать.
   Лайби даже застонала, когда он сжал ее в своих железных объятиях, притиснув к своему мускулистому телу. Она слегка испугалась, почувствовав нечто твердое около своих бедер и заерзала, чтобы отодвинуться. Но от ее движения он совсем потерял голову, впиваясь в ее рот и вжимаясь в мягкое податливое тело… Но вдруг, как и раньше оторвался от нее.
   — Это становится привычкой, — сказала она, задыхаясь.
   Джордан был не менее взволнован и вряд ли слышал ее реплику. Он пожирал глазами ее раскрасневшееся лицо, бурно вздымающуюся грудь и полуоткрытые жаждущие губы…
   — Не смотри на меня так, — прошептала Лайби и опустила голову.
   — Ты хочешь меня, я же вижу, — уверенно произнес он. — Я чувствую…
   Лайби едва дышала.
   — Ты слишком самоуверен!
   Он положил руки ей на бедра и притянул к себе.
   — Разве ты не чувствуешь, что это взаимное желание?
   Лайби вспыхнула и попыталась вырваться из его объятий.
   — Господи, да ты совсем ребенок! — мягко сказал он. — Сколько тебе лет? Ты вполне созрела для того, чтобы желать самой и вызывать желание у мужчины.
   — Ты прав, но… сначала надо приготовить ужин. Ты, кажется, хотел яичницу? — Лайби была не в состоянии продолжать этот волнующий разговор.
   — А после ужина будет десерт?
   — Джордан, я рассержусь. И потом в любой момент может прийти Курт.
   Он обреченно махнул рукой и сел в легкое плетеное кресло.
   Лайби беспомощно улыбнулась.
   — Мне надо переодеться… здесь жарко, особенно когда работает плита.
   — Могу предложить свои услуги, — и темные глаза Джордана заскользили по ее фигуре.
   Лайби поняла, что от него не отделаешься, и накинув поверх нарядной светло-зеленой блузки старенький халатик, стала хлопотать у плиты.
   Джордан сначала внимательно наблюдал за ее действиями, но ему так нравилась ее манера разговаривать, что он не выдержал
   — Итак, ты думаешь, что я никогда не женюсь?
   — Я ничего не думаю, это твои слова.
   — Я говорил, что не хочу жениться сейчас, то есть в настоящее время.
   — Это одно и то же.
   — Ты так думаешь? — Его глаза нахально уставились на ее грудь — Уверяю тебя, что желание жениться может возникнуть в любой момент, когда мужчина встретит ту единственную, которую он ищет всю жизнь.
   — Значит, ты до сих пор ищешь единственную? — не оборачиваясь, спросила она.
   — Что ты делаешь? — вдруг закричал он, уходя от ответа. — Зачем ты поставила кастрюлю на огонь?
   — Хочу запечь свиную грудинку…
   — Ты что, не знаешь, как готовить свиную грудинку? А где у вас микроволновка?
   — У нас нет микроволновки, я готовлю на электрической плите.
   — Лайби, ты серьезно? — Он недоверчиво посмотрел на нее. — Это сейчас такой же неотъемлемый предмет кухонной утвари, как нож или вилка. И ты вообще все делаешь неправильно.
   — Как видишь, мы исключение, и не очень страдаем от этого.
   Джордан вынул мясо из кастрюли и посмотрел вокруг. Действительно, вся утварь и мебель были старые, но все блестело и сияло чистотой и отнюдь не производило жалкого впечатления. И все же…
   — Лайби, но ваш отец был состоятельным человеком. Вы могли купить для кухни все, что угодно, для этого не нужны большие средства.
   — Он и собирался оборудовать современную кухню, но тут как раз подвернулась Джанет и вскружила ему голову. Он плясал под ее дудку, и когда собрался заменить печь и посудомойку, ей как раз захотелось купить бриллиантовый гарнитур — серьги и кольцо. Как ты думаешь, что он выбрал?
   — Да, мне жаль тебя, — как-то робко произнес он.
   — Да ладно, — улыбнулась она. — Давай показывай, как ты готовишь свинину.
   Он стал промокать мясо салфетками, потом обильно натер специями, положил в чугунную кастрюлю и поставил на огонь. Вытерев руки, он подошел к девушке и снова обнял ее.
   — Лайби, ты никогда не жалуешься, откуда в тебе такая терпимость?
   — Очевидно, врожденная. Я молодая, здоровая, очень понятливая, к твоему сведению, и уверена, что смогу многого добиться в жизни. И еще — терпеть не могу нытиков.
   Мне стыдно за себя, Лайби. Я далеко не так уверен в своих силах, как ты, хотя богат и тоже не стар и здоров. Придется взяться за себя. — Он нежно посмотрел на нее .
   — Почему тебе должно быть стыдно?
   — Потому что хрупкая, слабая женщина дала мне сейчас урок мужества. Спасибо.
   Лайби состроила такую забавную гримаску, что он не выдержал, и схватив девушку в объятия, стал снова целовать с нарастающей страстью. Она безучастно позволяла себя целовать, и тогда он стал покусывать ей губы, чтобы вызвать в ней ответный огонь, который не замедлил вспыхнуть.
   — Это невозможно, мы не должны этого делать, — бормотал он между поцелуями, но оторваться не мог…
   — Джордан! Курт может войти в любую минуту. Не хватает, чтобы он застал нас на кухонном столе! — отрезвила она его.
   Он отпрянул от нее и оглянулся, как будто Курт стоял рядом. Лайби подошла к плите и приоткрыла кастрюлю, откуда вырвался восхитительный аромат.
   — Джордан, в чем секрет твоего блюда?
   — Я научу тебя, когда придет время, — самоуверенно сказал он и направился было к ней, но… сзади раздалось покашливание, и они испуганно оглянулись: в дверях кухни стоял Курт.
   — О, братец! А у нас тут курсы кулинарии, — нашлась Лайби.
   — Так я и поверил! Джордан, ведь мы с тобой уже говорили, что…
   — Уходите оба из кухни! — закричала Лайби. Оба уходите, я позову вас, когда все будет готово.
   Мужчины разразились хохотом и покорно выскочили из кухни. Лайби укоризненно усмехнулась и занялась столом.
 
   — Неужели Джанет до сих пор не звонила? — поинтересовался Джордан, когда они уже сидели за ужином.
   — На автоответчике ничего нет, — вздохнула Лайби. — Слушайте, а может, она сбежала?
   — Не думаю, — заметил Курт. — Вряд ли она оставит имение. А как же тогда агент? Он может в любое время приехать с покупателем. Нет. Здесь что-то другое.
   — Я согласен с Куртом. Попробую связаться с Кемпом, он уже поручил слежку за ней частному детективу, может, есть какие-нибудь новости. — предложил Джордан. — Но что у нас на сегодняшний день? Конкретно» доказуемого — ничего. Есть улики, что она убила вашего отца? Нет. Доказано ее криминальное прошлое? Нет. Поддельно завещание? Тоже не доказано.
   — Но есть люди, которые упорно твердят, что она причастна к убийству одного из пациентов частной клиники, в частности отца Виолетты, — сказала Лайби.
   — Знаю, Кемп мне говорил, но это опять же надо доказать, — кивнул Джордан.
   — Вряд ли Виолетта согласится на эксгумацию при состоянии здоровья ее матери. Мать это убьет, — заметил Курт.
   — Но другого способа доказать причастность Джанет к смерти мистера Харди нет, — сказал Джордан.
   — Виолетте не позавидуешь. Отец разорил семью и умер, мать еле жива, а у нее не ладится с работой. Кемп, конечно, не прав, — вздохнула Лайби.
   — А что у нее с работой? — удивился Курт.
   — Она уволилась, теперь работает у Дука Райта. Кемп постоянно насмехался над ней, делал бестактные замечания по поводу ее фигуры и туалетов, пререкался из-за кофе. Виолетта может окружить шефа такой заботой и вниманием, которых Кемп никогда не получит от другой секретарши, — сказала Лайби.
   — Ну, Дук Райт не клюнет на эту удочку Да и вряд ли он теперь скоро женится, после развода он стал какой-то язвительный и злой, — усмехнулся Курт.
   — Дук не первый, у кого жена предпочла карьеру семье, — заметил Джордан, почему-то многозначительно посмотрев на Лайби. — Вы, женщины, еще более эгоистичны, когда дело касается ваших интересов. Думаю, что для тебя вопрос карьеры очень много значит.
   — Как ты можешь так говорить, не зная меня? — обиделась Лайби.
   — Я не утверждаю, а предполагаю. Что тебе мешает учиться дальше и уехать туда, где тебе предложат что-нибудь более интересное, чем здесь? — стал оправдываться Джордан.
   — Я счастлива и здесь.
   — Только потому, что не знаешь другой жизни.
   Может наступить такой момент, когда ты будешь жалеть, что осталась здесь, а менять что-либо будет уже поздно, — настаивал Джордан.
   — Вряд ли, — задумчиво произнесла она, — я люблю свою работу и не представляю себя бизнес-леди, экономистом, учителем или врачом.
   — Но есть же и другие профессии. У тебя может проснуться интерес… ну, не знаю, скажем, к живописи, сочинительству, но будет уже поздно учиться.
   — Почему?
   — К этому времени ты можешь выйти замуж, завести детей, да и муж будет против того, чтобы менять привычный образ жизни. Ну разве пример Дука Райта не подтверждает мои слова? Ведь жена Дука была секретаршей, но она окончила высшую юридическую школу и одновременно забеременела. Она проходила практику, а Дук кормил из бутылочки сына. Устроившись в престижную юридическую фирму, она совсем забросила семью, правда сына она забрала к себе в Сан-Антонио. Говорят, что она уже перебирается в Нью-Йорк, а Дук остался у разбитого семейного очага. — Джордан не смотрел на нее, но Лайби казалось, что он рисует ее будущее, хотя она не давала повода для таких выводов.
   Честно говоря, я не понимаю, что плохого сделала жена Дука. Кто мешал ему поехать с ней? Я не знаю, какое у Дука образование, но устроиться можно в любом городе. Впрочем, это не мое дело, но муж и жена должны считаться с желанием друг друга Роли в семье царит любовь, можно как-то договориться. Думаю, она не любила Дука. — Лайби старалась говорить как можно мягче, чувствуя, что Джордан на стороне Дука. Она подумала, что мужчины порядочные эгоисты, и что бы они там ни говорили, на женщину они смотрят прежде всего как на самку и производительницу.
   — Не буду спорить с тобой, может ты по-своему и права. — Джордан решил больше не доказывать то, что по его мнению, и так было ясно: семья должна быть для женщины на первом месте. В конце концов, он не собирается на ней, да и ни на ком, жениться. Но для него лично выбор один — его жена будет сидеть дома и воспитывать детей.
   — Кто хочет пирога? С вишнями, вку-у-у-сный! — спросила Лайби.
   — Спасибо, но я сыт на два дня вперед. А там приедет Эмми с очередным антиквариатом. — Джордан встал. — Я завтра спрошу у Кемпа, как дела у частного детектива и скажу вам. Но ни слова Джанет, если она вдруг появится. Пока!
   Лайби кивнула, а Курт вышел его проводить.
 
   — Джордан вел себя необычно, правда? — спросила Лайби у брата, который собирал посуду со стола и складывал в мойку.
   — Знаешь, Лайби, он очень умный и дальновидный. Недаром его стараются привлечь на свою сторону кандидаты, претендующие на высокие посты в мэрии и прочие должности. Помнишь, какая борьба разгорелась между Колхауном Белленджером и Мериллом? Тогда победил старый Мерилл, правда, говорят были заплачены большие деньги, но кто это знает наверняка? Кстати, дочь Мерилла, Джулия, положила глаз на Джордана. Он богат, а приближающиеся выборы требуют больших денег, которых у Мериллов нет.
   — Куда же делись деньги?
   — Говорят, старый Мерилл пустил деньги в оборот и потерял почти весь капитал. Кто-то его подставил.
   — Ты думаешь, что он клюнет на ее заигрывания? — задумчиво спросила Лайби. — Я слышала, что они с отцом очень гостеприимны, у них часто собираются сливки общества, актеры, писатели. Их привлекает, разумеется, не только положение отца, но и сама Джулия — она умна, образованна и очень красива. — Девушка грустно вздохнула.
   — Лайби, не думай о Джулии, что она тебе? Подумай, если бы Джордан собирался жениться на ней, он бы уже давно обхаживал ее, а не сидел на нашей кухне. Но ты не забивай себе голову глупыми надеждами и запомни: он слишком самоуверен и тщеславен, и пока на его горизонте нет ни одной женщины, на которой он хотел бы жениться.
   Лайби стало так грустно, что впору было заплакать. Она закусила губу, с усилием отогнала воспоминание о поцелуях Джордана, своих пустых мечтах…
   — Ты прав, у нас полно своих проблем. Сейчас главное — развязаться с Джанет.
   — Да, сестричка. Будем надеяться, что Кемп поможет нам.
   — Курт, ты лучший из братьев, что бы я делала одна?
   — Ну, пора спать. — Курт обнял ее и поцеловал в щеку.
   Они разошлись по комнатам, но каждый продолжал думать о своем будущем. Лайби долго не могла заснуть, вспоминая все, что ей говорил Джордан. Ей казалось, что он затеял этот разговор о семье неспроста — ему, видимо, хотелось, чтобы она тоже осудила жену Дука Райта. Но зачем ему это? Да, она не осуждает жену Дука, но и сама никогда бы так не поступила. Ей нравится то, чем она занимается, и у нее нет профессиональных амбиций.
   Ей показалось, что кто-то ходит под окнами, но, прислушавшись, она поняла, что это лишь порывы ветра. Март… В марте всегда ветрено… И она заснула.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   Джанет вернулась так же неожиданно, как и уехала. Она выглядела утомленной, часто задумывалась и невпопад отвечала на вопросы. Перекусив и выпив кофе, она бросилась на софу и закурила. Лайби поливала цветы, которых у нее было очень много.
   — Ты можешь не курить в гостиной? — нарушила молчание Лайби. — Цветы будут болеть. — Она взяла с подоконника пепельницу и поставила рядом с Джанет.
   — Хм, цветы! Ты цепляешься ко мне, вымещаешь на мне свою злость… Но я же не виновата, что ваш отец не позаботился о вас, — раздраженно бросила Джанет.
   — Где ты была эти три дня? Мы волновались, а ты даже не позвонила, — Лайби решила не обострять ситуацию.
   — Я не обязана перед тобой отчитываться… у меня были дела, — огрызнулась Джанет.
   — Дела, связанные с продажей ранчо? Может, не стоит торопиться продавать? — не выдержала Лайби.
   — И кто же мне может запретить делать со своей собственностью все, что я захочу? — надменно спросила Джанет.
   — Хотя бы мистер Кемп.
   Джанет раздавила в пепельнице сигарету и встала.
   — Пусть только попробует. Я — наследница всего, что здесь есть и не позволю вам с братцем ничего отсюда взять, — отрезала Джанет. — Я заслужила все это, живя с твоим старым отцом, который любил меня, да любил… хотя мне он был противен, омерзительный старый шут! — прошипела Джанет.
   — Шут? И ты говоришь это мне, его дочери? — выпалила с яростью Лайби. — Мой отец был обаятельный мужчина, у него был только один недостаток — он был слишком доверчив и добр, он любил тебя, а ты…
   Представь себе, он очень любил доказывать мне свою любовь, но был слишком стар, ха! — бросила Джанет. — Я терпела все, и вот результат: ни ты ни твой братец не получите ничего. Я тоже наняла адвоката.
   Лайби чувствовала, что больше не может разговаривать с этой женщиной, но оставить за мачехой последнее слово не хотела, и забыв, что ей говорил Джордан, выпалила:
   — Мы поставили замки в наших спальнях, а за тобой уже идет слежка, так что берегись!
   — Ч-что?
   — За тобой слишком много грехов. Советую припомнить мистера Харди и еще кое-кого, да и смерть папы от инфаркта слишком подозрительна. — Лайби с удовольствием увидела, как кровь отхлынула от лица Джанет.
   — Ты еще пожалеешь о своих словах! — крикнула мачеха и выскочила из гостиной.
 
   Лайби закусила губу, уже жалея, что поддалась эмоциям и выплеснула вместе с яростью то, чего не следовало говорить. Ей хотелось заткнуть Джанет рот, из которого сыпались оскорбления в адрес отца.
   Ругая себя, Лайби тем не менее принялась за приготовление обеда. Она замесила тесто для домашней булки с изюмом, которую очень любил брат, поставила тушить свинину с картофелем и стала мыть салат.
   — Привет, Лайби! Как вкусно пахнет! — Курт вошел в кухню.
   Когда ты приехал? Я не слышала, — обрадовалась Лайби, и в это время в дверях показалась Джанет с небольшим чемоданом в руке.
   — Куда это ты? — равнодушно поинтересовался Курт.
   — Куда угодно, лишь бы подальше от вас, — огрызнулась мачеха. — Я сниму номер в отеле. Вы все узнаете в самое ближайшее время от моего адвоката.
   У Курта глаза на лоб полезли.
   — Я хотел сообщить тебе нечто не менее интересное. Частному детективу мистера Кемпа удалось установить кое-что из твоего прошлого, дорогая мачеха. Помнишь частную клинику для престарелых богатых пациентов в Брантвилле?
   Джанет с ужасом посмотрела на Курта и выскочила во двор. Лайби и Курт переглянулись и выскочили вслед за ней, но она уже выезжала на дорогу.
   — Что ж, наконец-то хоть что-то стало проясняться. Лайби, держу пари, она не вернется больше сюда, — сказал Курт.
   — Знаешь, Курт, я раскололась: сказала ей про замки и все остальное. Мы загнали ее в угол, и она этого так не оставит, — призналась Лайби.
   — Ладно, что сделано, то сделано. Зверски хочу есть, и чувствую запах моей любимой булки. Я сегодня так замерз, ты не представляешь. Весь день северный ветер. Кстати, Джордан просил передать, чтобы ты готовилась пойти с ним в кино на следующей неделе. Что это ты так покраснела, а?
   — Джордан приглашает меня в кино? — Она чуть не уронила блюдо с нарезанной булкой Это часто бывает после того, как мужчина поцелует девушку, — промолвил Курт с философским видом и откинулся на кресле. — Мужчины склонны к таким поступкам, и Джордан не исключение.
   — А ты сам видел, что он меня целовал? Или ты поверил этому старому сплетнику… как его там… рабочему Джордана. — Лайби кашлянула и отвернулась, вспомнив, как они целовались с Джорданом. А как же Джулия Мерилл? Ведь все говорят, что он проводит с ней время, Курт сам это подтвердил. Значит, время он проводит с Джулией, а целуется и приглашает в кино Лайби?
   — Курт, ты шутишь? И как понимать твои слова о том, что склонны делать мужчины? Ты ведь пока не интересуешься женщинами, откуда тебе знать все эти штучки?
   — Мое время придет, а пока я учусь на примере других, наблюдаю… слушаю… мотаю себе на ус. Ну, ладно, не будем больше говорить об этом. — Кемп мне сказал, что Джанет часто меняла цвет волос и прическу, это тоже говорит кое о чем. Кстати, Виолетта и ее мать согласились на эксгумацию. Миссис Харди очень любила мужа и простила ему измену. Она не верит, что он умер своей смертью. Да, он болел, и время от времени ложился в клинику на профилактику.
   — Жаль Виолетту, столько неприятностей сразу. Не думаю, что у Дука Райта ей нравится.
   — Ты права. Ей нравится Кемп — как мужчина, я имею в виду, — усмехнулся Курт.
   Я думаю, что и он неравнодушен к ней, но не хочет признаться в этом. Он тоже страдает. Но так ему и надо! — вынесла свой приговор Лайби. — Сейчас он ищет девушку на ее место, но такую, как Виолетта, вряд ли найдет.
   — Значит, она ему не очень нравилась, иначе он не отпустил бы ее, — покачал головой Курт.
   — Может, ему нравится кто-то еще?
   — Например, ты?
   — Да ну тебя!
   — Ну, конечно, тебе нужен Джоржан, — лукаво улыбнулся брат.
   — Джордан… Разве я отношусь к сливкам общества? Ты же знаешь, как он тянется туда, наверх. У него большой красивый дом, где есть все для развлечения этих господ, но нас-то он никогда не приглашает к себе, когда у него гости! — с горечью сказала Лайби.
   — Да, мы с тобой не принадлежим к высшему обществу, но вполне достойны уважения, в конце концов, отец у нас был джентльмен, — нахмурился Курт.
   — Это не имеет значения. И не смотри на меня так! — Лайби печально улыбнулась. — Ему нужна жена, которая могла бы устраивать подобающие приемы, благотворительные вечера, умела бы привлечь в свой дом интересных и выдающихся людей, ну и тому подобное. Джулия полностью соответствует этому образу. Ну и разумеется, ему нужна красавица и интеллектуалка, которую можно вывести в большой свет. К сожалению, меня он может «выводить» только в кино.
   Лайби проговорила эту тираду так быстро и с таким жаром, что Курт с усмешкой спросил:
   — Ты сама-то веришь в то, что говоришь?
   — Но ты же сам пять минут назад сказал, что Джордан проводит время с Джулией Мерилл. А я слышала, что Джордан собирается оказывать старому Мериллу финансовую поддержку в предстоящих выборах, но не связывала это с его отношением к его дочери, — горячилась Лайби.
   — Но тогда зачем он морочит голову тебе? Почему он целует тебя?
   — Может, он хочет вызвать ее ревность? — предположила Лайби. — Его задевает, что Джулия Мерилл не кинулась сразу в объятия такого суперковбоя, как он. И потом, это не мое дело.
   Курт вздохнул.
   — Может, ты и права. У нас у всех есть несбыточные мечты.
   — Если не секрет, о чем ты мечтаешь, братец? Курт улыбнулся.
   — Мне нравится заниматься скотоводством и всем, что связано с ним. — И Курт стал рассказывать сестре о том, как он стал бы хозяйничать, будь у них деньги.
   Лайби была поражена. Она не ожидала от брата такого серьезного отношения к жизни, считая, что ему просто нравится вольная, хотя и трудная жизнь ковбоя. Ей стало очень грустно, что они остались на бобах из-за пронырливости и наглости мачехи.
   — Курт, не будем унывать. Ведь еще ничего не известно в отношении завещания, мне кажется, что Джанет врет. Если только у нас окажется какой-нибудь капитал, ты сможешь пустить его в дело. Я уверена, что у тебя все получится, и мы будем богаты. — Лайби с таким пылом принялась утешать брата, что он рассмеялся.
   Они еще долго обсуждали возможные варианты обогащения, мечтая, какие у них будут чистопородные быки и лошади, и хотя оба понимали, что этого никогда не будет, но обоим стало легче.
 
   Адвокат Джанет не подавал признаков жизни, но спустя пару дней после ее исчезновения они получили извещение с просьбой отправить ее одежду по указанному адресу и все оплатить.
   — Вы можете ничего не оплачивать, — объяснил Кемп Лайби. — У нее нет никаких прав приказывать вам ни по финансовым вопросам, ни по поводу недвижимости. Я предложил полиции штата понаблюдать за ней. Сейчас она находится в состоянии боевой готовности и может решиться на все.
   Лайби с облегчением вздохнула.
   — Но мы сейчас хотим кое-что сделать, — продолжал Кемп. — Ты подумай, без твоего согласия это невозможно, только не расстраивайся, — он помолчал, — надо сделать эксгумацию тела твоего отца. Афишировать это мы не будем. Понимаешь, криминалисты сделают анализ и тогда у нас на руках будут все козыри. Кстати, мы уже знаем, что отец Виолетты был убит. Учти, убийцы обычно не меняют почерк, предпочитая действовать проторенным методом.
   — Бедный папа! — Лайби еле сдерживала слезы. — Мистер Кемп, мне хотелось бы знать, могли его спасти?
   — Не береди свою рану, тебе еще понадобятся силы. Джанет — опасный и опытный враг, — успокаивал ее Кемп.
   — Но какой жестокий способ она выбрала, — пробормотала Лайби.
   — Ее способ действует мгновенно, некоторые заставляют жертву мучиться месяцами или умерщвляют с особой жестокостью. Джанет я бы назвал гуманисткой. — Кемп прищурился.
   — Врач настаивал, что это инфаркт, — повторила Лайби диагноз.
   — Мог быть инфаркт, но могла быть и закупорка сосудов. Когда воздух входит в вену… — Кемп замолчал, а Лайби вздрогнула.
   — Но Джанет исчезла… кому мы предъявим обвинения в случае, если криминалисты подтвердят факт убийства? Вы говорите, что она опытный враг, но тогда ей ничего не стоит скрыться.
   — Не будем гадать, что могла сделать эта дама. Мы тоже не сидим сложа руки. Кстати, — Кемп посмотрел на Лайби и сказал уже другим тоном, — я дал объявление о поиске новой секретарши.
   — Не могу освоиться с мыслью, что Виолетта уже не наша… нам будет ее не хватать, — сказала Лайби.
   Кемп изменился в лице, круто повернулся на каблуках и скрылся за дверью своего кабинета. Лайби даже стало неловко оттого, что она позволила себе столь бестактное замечание.