Панкеева Оксана Петровна. Первый день весны (Судьба короля - 2)

   Ольга, которая как раз тоже собралась допить свой бокал, чуть не захлебнулась.
   - То есть, как - свергнут? - ужаснулась она.
   - Как это обычно делается. Скорей всего, предложат добровольно отречься в пользу кого-нибудь... кого скажут, в общем, - его величество печально исследовал дно своего бокала и потянулся за бутылкой. - Не думаю, что меня станут убивать, от таких вещей бывают всякие недоразумения и с подданными, и на международной арене. Кроме того, если убивать меня, то придется убивать и Элмара, а это еще больше проблем... Так что, скорей всего меня просто выкинут хорошим пинком под зад и вежливо попросят больше не показываться в этой стране.
   Он разлил коньяк, потом отставил свой бокал и бутылку и принялся набивать трубку.
   - И ничего нельзя поделать? Совсем-совсем ничего?
   - Я думаю над этим, - пожал плечами король. - Не первый год думаю. Может, до осени что-то придумаю. Но обсуждать эту проблему с тобой мне бы не хотелось, да и вообще говорить о ней вслух. Ну, а теперь, раз уж я тебе пожаловался на свои проблемы, пожалуйся и ты мне. Какие у тебя еще есть проблемы, кроме чепчика, соседей и тех, что ты имеешь по моей милости?
   - Да ну, что у меня за проблемы? - отмахнулась Ольга, осознав масштабы проблем его величества. - Во всяком случае, это мелочи, которые не идут ни в какое сравнение с вашими. Давайте, я вам лучше что-нибудь расскажу.
   - Что ж, если ты так не хочешь говорить о своих проблемах... - король снова ссутулился в кресле и уставился на огонь, зажав трубку в зубах. Расскажи. А о чем?
   - Еще не придумала. - Ольга в очередной раз полюбовалась профилем его величества и вспомнила первый вечер их знакомства.
   - А вот сейчас чему ты улыбаешься?
   - Вы так живописно выглядите с трубкой у камина... Вам никто не рассказывал о Шерлоке Холмсе?
   - Нет. А кто это?
   Ольга вдохнула поглубже и приступила.
   Далеко заполночь, когда запас рассказов, которые она помнила, иссяк, его величество Шеллар III потянулся, выпроставшись во все свои пять локтей с хвостиком, и сказал с мечтательной улыбкой:
   - Когда меня свергнут, я уеду в Лондру к кузену Элвису и займусь частным сыском. Это, наверное, необычайно интересно и совсем несложно. Я буду сидеть с трубкой у камина и размышлять. А Элмар будет моим доктором Ватсоном.
   - А по Камилле не будете скучать? - засмеялась Ольга.
   - Да ну ее! Что я себе, другую не найду? В Лондре я сойду за красавца, все местные дамы будут мои. Правда они там все страшны, как похмелье Элмара... Ты никогда не видела кузена Элвиса? Даже на портретах?
   - Не помню. А это кто?
   - Король Лондры, мой кузен по матери. Он славный парень, но на вид еще страшнее меня и на локоть ниже ростом.
   - Вы не страшный, вы милый, - возразила Ольга. - Жак верно говорит, с вашими красавицами вы заработаете комплекс неполноценности.
   - Трепло твой Жак, - беззлобно откликнулся король. - Психолог тоже нашелся! Рассуждать рассуждает, а объяснить толком, что это такое не может. Может ты можешь?
   - Попробую... - Ольга развела руками и приступила.
   - Путано как-то ты излагаешь... - вздохнул король, выслушав ее объяснение. - Хотя и понятнее, чем Жак. Я над этим обязательно подумаю, может в его словах и есть какое-то зерно истины. Но вряд ли это что-то изменит. Мне почему-то всегда нравились красивые женщины. То ли это случай притяжения противоположностей, то ли следствие комплексов, о которых ты рассказываешь. Если я правильно все понял, то они у меня появились еще в юношеском возрасте, и мои придворные дамы тут ни при чем. А как у тебя обстоит дело с этим вопросом?
   - Как и у вас, - невесело усмехнулась Ольга. - Жак надо мной как-то посмеялся, что мне нравятся красивые мужчины. Это, конечно, неправда, мне и вы нравитесь. Может, и мой увечный супруг мне понравится, я как-то уже свыклась с мыслью, что он хороший парень и все такое... Только где же он шляется до сих пор? Небось, не успел опомниться, как тут же по бабам помчался. Азиль говорила, что он до этого дела был большой любитель.
   - Вряд ли, - задумчиво заметил король. - Скорей, он увидел себя в зеркале и до сих пор не может отойти от потрясения. А ты его уже не боишься?
   - Уже нет. Привыкла.
   - Он тебе снился после того?
   - Нет, ни разу. Это хорошо или плохо?
   - Не могу сказать. Наверное, хорошо. Может, все-таки Кантор имеет какое-то отношение к этой истории? Может, он и есть то звено, которое тебя приведет к нему? Кто знает... И времени осталось всего ничего, вот что огорчает... До весны меньше двух лун, минус неделя на оглашение и церемонии, минус еще неделя перед оглашением, когда запрещено играть свадьбы... Остается луна с небольшим. Где он шляется, действительно? Единственное, на что я надеюсь, это на то, что Алисе не удастся вертеть Хаббардом так, как она хочет. Это вполне вероятно, Хаббард не тот человек, которым можно так просто вертеть. Да и вообще... есть у меня кое-какие мысли на этот счет. Так что, не отчаивайся, может все обойдется. Не позволяй страху убивать себя раньше времени.
   Ольга поправила передничек, заглянула в бокал и вдруг спросила:
   - А вам не страшно?
   - Мне? Почему?
   - А вдруг вас все-таки убьют? Не станут с вами договариваться, а возьмут и устроят несчастный случай, как мне.
   - Я, такой умный, и не выкручусь? - усмехнулся король и уже серьезно добавил: - Я не боюсь умереть. Смерть страшна, когда она отнимает близких, а свою собственную не успеваешь даже осознать. Ты был - и тебя нет. Ты не знакома с доктором Кинг, наставницей Терезы? Познакомься. Она тебе об этом расскажет еще проще, с тем особым очаровательным цинизмом, который присущ только хирургам и палачам.
   - Интересная мысль... - Ольга задумчиво потрясла пустой портсигар и спрятала в карман. - Только это если умереть быстро. А вы так и не узнали, зачем дракону девушки?
   - Я спрашивал, - вздохнул король. - У одного... специалиста по драконам. Кстати, ты не знаешь случайно, что такое "марайя"? Нет? Впрочем, я и не ожидал, что знаешь, я на всякий случай спросил... Так вот, он дал мне не очень внятный ответ насчет того, что извращенец, дескать, и есть извращенец. А подробнее расспросить я не имел возможности.
   - А как же это ... анатомически возможно? - поразилась Ольга.
   Король невесело усмехнулся.
   - Люди - самые сексуально озабоченные существа в этом мире. Все мысли в одну сторону. У меня первая мысль была тоже об этом. А на самом деле, откуда мы знаем, что понимают под этим драконы? Может, есть человечину по их понятиям тоже извращение? А может, этот паразит из девушек украшения для своей пещеры мастерит? Или приглашает кучу мужиков и обхохатывается, глядя, как смешно люди это делают... Да что угодно.
   - Да уж, умеете вы обнадежить... - грустно заметила Ольга.
   - Извини, - спохватился его величество. - Это я теоретически. А ты действительно настолько боишься?
   - Я не боюсь умереть, - проговорила она, опуская глаза. - Я боюсь умереть... больно.
   - Если проблема только в этом, не бойся. Я дам тебе с собой на прощанье хорошего яду. И не переживай. Кстати, большинство девушек так поступает.
   Она подняла глаза и посмотрела на него с некой одобрительной озадаченностью, как обычно, когда он выдавал какие-нибудь неожиданные выводы. И задала вопрос, который вдруг почему-то пришел ей в голову:
   - А что бы вы сделали на моем месте? Если бы вас отправили... в жертву?
   - Я? - теперь озадачен оказался его величество. Он даже подумал некоторое время, прежде, чем ответить. - Я... Ну, знаешь, я же все-таки мужчина. Пожалуй, я бы одолжил у Элмара его штурмовое копье, которое все равно ржавеет без дела, и постарался подороже продать свою жизнь. Я, в отличие от тебя, не боюсь умереть больно.
   - А это разрешено? В смысле, брать с собой оружие?
   - Насколько я знаю, это не запрещено, значит можно. В любом случае, последняя просьба - это один из тех вопросов, в которых мое мнение хоть что-то значит, и если кто-нибудь догадается об этом попросить, я непременно разрешу. Только ты же не поднимешь штурмовое копье. Я и то его с трудом удерживаю в равновесии.
   - А как же вы с ним управляетесь?
   - А никак. Я с ним вообще не умею управляться. С холодным оружием у меня те же проблемы, что и у тебя. Я удивительно бездарен в этом отношении. Меня много лет честно пытались чему-то научить, всех принцев обязательно учат хотя бы классическому фехтованию, и мои наставники приходили в отчаяние. И кузен Элмар тоже. Он не понимал, как можно не уметь владеть мечом. А что, тебе понравилась моя идея? Или все-таки предпочтешь порцию яда?
   - А какая разница? - дрогнувшим голосом отозвалась Ольга и снова сунулась в пустой портсигар.
   - А чего только не бывает на свете? Вдруг победишь? Вдруг этот извращенец не в состоянии сражаться с девушками или еще там чего? Вернешься домой и заживешь, как прежде.
   Это "как прежде" доконало ее окончательно, и она просто не выдержала.
   - А зачем? На кой оно мне надо? Опять возвращаться в эту квартиру с придурочными соседями, на эту работу с козлом-начальником, таскать этот конченый чепчик и передничек... Оно меня достало все! - она протяжно шмыгнула носом и продолжила срывающимся от слез голосом: - Меня достала эта вонючая печка, которую надо топить дровами и которая все время коптит! И эти сволочные соседи и их "порядочные" бабы, которых мне иногда пострелять хочется! И этот козел мой начальник, который так и норовит полапать! И мои ненаглядные сотрудницы, которые надо мной смеются! И ваши дурацкие традиции, по которым я не могу ни одеться, как мне нравится, ни пойти, куда мне хочется, ни закурить, когда мне надо! И это платье, в котором я путаюсь, и этот траханый чепчик, будь он проклят! Ну почему я не воительница, не волшебница, не бард в конце концов! Им хоть одеваться можно, как им хочется! Все то же самое дерьмо, что и дома, только еще хуже! Пусть меня лучше съедят или вернут домой, к моему дорогому маньяку, чем жить в этих ваших средних веках!
   Голос отказался повиноваться окончательно, и она просто разревелась, спрятав лицо в ладони.
   - Ну, вот так бы и давно, - сказал король. Он подошел, присел на подлокотник ее кресла и обнял за плечи. - С этого и надо было начинать, а не рассказывать мне увлекательные сказки о господине Холмсе. Поплачь, как следует, от души. Вот так. Могу даже подставить тебе плечо, если желаешь, только подвинься чуть-чуть. Мы с тобой ребята не толстые, отлично уместимся в одном кресле. Я, конечно, не такой мягкий и удобный, как Элмар, но в мои кости тоже вполне можно уткнуться носом и поплакать.
   Ольга послушно подвинулась, уткнулась в королевский камзол и разревелась еще сильнее. Его величество терпеливо дождался, пока она притихнет, и протянул ей носовой платок, точно так же, как тогда, во дворе у Элмара.
   - Не вытирай нос рукавом, - полушутя сказал он. - Что это у тебя вечно нет носового платка? Точно, как у Жака. Вы с ним не родственники часом? Должен сказать, мне давно не приходилось утешать плачущих женщин. Последний раз я утирал нос рыдающей даме лет пятнадцать назад, или даже больше, когда учился вести допрос потерпевших. Ты вытирайся, а я схожу в кабинет к Жаку, принесу тебе сигарет и заодно отолью у него самогона, а то коньяк у нас кончился. Ты будешь самогон? Я так и думал. А потом сядем и спокойно обсудим твои проблемы.
   Он выбрался из кресла и направился к кабинету, легко перешагивая через две ступеньки. Ольга, старательно вытирая кружевным платочком зареванные глаза и распухший нос, следила, как он набирает код замка и скрывается за дверью. И думала о том, что ведет себя позорно и недостойно, развесив тут сопли в три ручья; что придворные дамы - круглые дуры, раз не могут по достоинству оценить этого удивительного мужика, своего короля; и о том, где бы себе взять хоть немножко такого же мужества и самообладания, как у его величества Шеллара III, с улыбкой ожидающего свержения в конце Золотой луны.
   Король вернулся в свое кресло, протянул ей сигареты, наполнил бокалы и в очередной раз одарил внимательным взглядом.
   - А теперь давай обсудим твои проблемы.
   - Да не надо... - попробовала возразить Ольга. - Ну их на фиг, до весны дотерплю, а там и проблем не станет.
   - Нет, надо, - настоял король. - А то и до весны не дотерпишь. Начнем по порядку. С печки. Это самое простое. Надо вызвать специалиста и разобраться, отчего она коптит. Может трубу надо прочистить, или еще что-то в этом роде. Это не проблема вовсе. Далее, перейдем к соседям. Эта проблема тоже решаема, об этом я уже говорил. Пусть с ними потолкует Элмар, и они тут же поймут, как подобает и как достойно вести себя порядочным горожанам. И нечего стесняться, для этого и существуют мужчины, будь они отцы, мужья, братья, любовники или просто друзья. Что касается смотрителя королевской библиотеки, он всех сотрудниц лапает, поскольку ни на что большее уже не способен. Разрешаю тебе наплевать на то, что он твой начальник, и огреть его каким-нибудь фолиантом поувесистее. А потом объяснишь, что это разрешил тебе лично я, передашь ему от меня привет. Он поймет, у нас с ним уже неоднократно были разговоры на эту тему, поскольку на него уже жаловались. Теперь о твоих коллегах по работе. Из-за чего они над тобой смеются?
   - Из-за всего, - вздохнула Ольга.
   - То есть, они тебя просто не любят, и поэтому находят повод посмеяться? А за что они тебя не любят? У вас были откровенные конфликты?
   - Не было.
   - А в глаза смеются или за спиной?
   - За спиной.
   - Тогда есть два варианта. Лучше всего - просто наплюй на них и не обращай внимания. Люди склонны смеяться над тем, что недоступно их убогому пониманию. Надо мной тоже всю жизнь смеются. Ты же анекдоты про меня слышала? Так что, из-за такой ерунды всю жизнь страдать? А если тебе хочется как-то отомстить, попробуй ответить тем же. Понятно, их много, а ты одна, посмеяться над ними в одиночку у тебя не получится. Договорись с Жаком, пусть он придет к тебе на работу и как бы невзначай заведет разговор о твоих коллегах. Вместе вы их высмеете так, что им стыдно будет на люди показаться. Жак это умеет, что-что, а свою профессию он освоил в совершенстве. Да и у тебя с чувством юмора все в порядке. А касательно одежды... Действительно, потерпи до весны. А потом, если все обойдется, я тебе королевским указом за какие-нибудь особые заслуги дарую право одеваться, как тебе нравится. Я придумаю, за какие. Если бы мы подумали об этом с самого начала, можно было сделать это луну назад за геройское спасение Эльвиры, а сейчас это уже дело прошлое, не годится. Ну вот, твои проблемы и решены. Если есть еще какие-то, излагай. Мы и с ними разберемся.
   Ольга нервно дернула сигаретой и молча покачала головой.
   - Ну что ж, - задумчиво протянул король, попыхивая трубкой. - А теперь позволь сказать тебе самое главное. Все твои проблемы доводят тебя до слез не из-за своей сложности, а из-за того, что ты их принимаешь так близко к сердцу. А поскольку ты так из-за них переживаешь и при этом не делаешь никаких попыток как-то их решить, я делаю вывод, что у тебя просто депрессия. Поэтому тебя так раздражают и угнетают такие мелочи, как чепчик и коптящая печка. Причин же твоей депрессии я вижу две. Первая состоит в том, что ты приготовилась умереть в первый день весны, потеряв всякую надежду и не пытаясь сопротивляться или искать выход. А вторая - в том, что ты одинока. И поэтому тебе плохо. Как бы пошло и банально это ни звучало, тебе нужен мужчина. Не друг, не товарищ, как мы с Элмаром или Жак, а мужчина. Любовник. И это тоже не такая уж проблема. Как я уже говорил, на свете полно отчаянных ребят, которые не боятся никаких проклятий. Если не рассчитывать на серьезные отношения, а насколько я тебя знаю, замуж ты не стремишься, такого мужчину можно легко найти. Ты девушка молодая, симпатичная, без предрассудков, у тебя не должно быть с этим проблем.
   - У меня они есть, - вздохнула Ольга.
   - Какие же?
   - Как вам сказать... Я не могу просто так упасть в постель с совершенно чужим человеком. Мне надо либо почувствовать его близким, либо набраться до чертиков, как на охоте. Да и не нравятся мне ваши мужчины, если честно. И давайте об этом не будем.
   - Что ж, если не хочешь... давай не будем. В конце концов, я сам терпеть не могу, когда кто-то лезет в мою личную жизнь, а еще берусь давать тебе советы. Однако должен заметить, что мужчины не нравятся тебе только когда ты трезвая. А стоит тебе выпить больше, чем следует, тебе и Лаврис нравится начинает. И напоследок все же посоветую решить в первую очередь эту проблему и ты увидишь, как все остальные сразу померкнут.
   - Еще бы! - фыркнула Ольга. - Если я залечу или подцеплю какой-нибудь местный триппер, остальные проблемы точно померкнут.
   - В нашем мире нет венерических болезней. Хотя до сих пор удивительно, как их не завезли переселенцы.
   - А откуда вы про них знаете? Жак рассказывал?
   - И очень живописно.
   - Из собственного опыта?
   - Именно. Должен отметить, у него была веселая юность.
   - Ну и хорошо.
   - Что именно?
   - Что он вам рассказал. А то пришлось бы рассказывать мне, а это очень невкусная тема. Да и знаю я об этом мало.
   - Что ты, я бы никогда не попросил даму об этом рассказывать. А в изложении Жака все выглядело очень смешно и совсем не страшно. Кстати, какие у вас сейчас отношения с Жаком?
   - Как и прежде - ровные дружеские. А что?
   - Ничего. Я просто спросил. Подумал, что в этом может заключаться причина того, что тебе не нравятся другие мужчины.
   - Нет, не в этом. Мы с ним чудесно дружим, он у меня как подружка. С ним можно обо всем потрепаться, не заботясь о приличиях. И с ним весело и легко.
   - Да, это верно, - призадумался король. - С ним весело и легко. А еще он очень любит людей разыгрывать. Одна из моих дам как-то обратилась к нему за советом, как меня половчее очаровать. Так он ей посоветовал нарядиться варваркой, разрисовать лицо, насовать перьев в волосы и в таком виде прийти меня соблазнять. И еще завывать, как кошка... Смеешься? А зря. Я это тебе говорю всерьез, чтобы ты поосторожнее относилась к его советам. Особенно в том, что касается меня. Меня он тоже любит разыгрывать.
   - Это тонкий намек на последнюю просьбу? - догадалась Ольга. - А в чем прикол?
   - В том, чтобы поставить нас обоих в дурацкое положение. Я тебе настоятельно рекомендую этого не делать. И даже прошу. Пожалуйста. Пообещай мне, что ты этого не сделаешь.
   - Не буду, - улыбнулась Ольга. - Но и обещать не буду. Доживем до весны, там посмотрим. Тем более, я так и не поняла, в чем прикол, а вы меня только заинтриговали.
   - Ольга, я на тебя обижусь.
   - Обещаю, - засмеялась она. - Не просить у вас ночь любви, если придумаю что-то другое.
   - А если не придумаешь?
   - Да не переживайте, может и просить-то не понадобится. Сами же говорили, вовсе не обязательно меня снарядят в жертву. А почему вы так боитесь, что я у вас попрошу?.. Вам это чем-то неприятно, или что?
   - Или что, - вздохнул король. - Ладно, вернемся к этому вопросу после оглашения, что это я, действительно... А правда, что ты пишешь стихи?
   Ольга вспыхнула и поспешно схватилась за шкатулку с сигаретами.
   - Ну, не стесняйся. Это мне Жак сказал, так что не отпирайся. А почему ты их никому не показываешь? Стесняешься? Зря. Почитай мне что-нибудь.
   - Вам? - Ольга совсем смешалась и долго не могла зажечь спичку, чтобы прикурить. - Но... зачем? Не надо...
   - Я хочу послушать. Можешь не стесняться, я не умею отличать хорошие стихи от плохих, как мой поэтичный кузен. Мне просто интересно, о чем они. Как ты выражаешь себя, что у тебя в душе. Если, конечно, ты считаешь меня вправе этим интересоваться.
   Ольга вздохнула, отпила для храбрости и опять приступила. В конце концов, ей давно хотелось хоть кому-нибудь прочесть сомнительные плоды своих бессонных ночей.
   Глава 2
   Кантор отозвал в сторонку Торо и тихо спросил:
   - Послушай, можно я схожу по своим делам? Я вам не очень нужен ночью? Вы же все равно будете спать? А к утру я вернусь.
   - А куда ты собрался? - добродушно поинтересовался Торо.
   - По бабам, - серьезно ответил Кантор. - Нет, правда, отпустишь? Не ограбят же вас за ночь.
   - Не знаю... - Торо задумчиво почесал затылок. - Ночью - может быть, но не сейчас. Наш бесценный подопечный наверняка соберется поужинать в трактире, а ты же знаешь, что его нельзя оставлять без присмотра.
   - А ты не можешь ему запретить?
   - Не могу. Настолько мои полномочия не простираются. Вот после ужина посмотрим, ладно? Я-то не против, но только когда дон Ромеро угомонится и ляжет спать.
   Кантор досадливо передернулся, представив себе, как будет выглядеть его визит к даме среди ночи, и вздохнул, смиряясь с неизбежным. Что ж, на этот раз навестить Азиль и познакомиться с ее подругой не удастся. А жаль.
   - О чем вы там шушукаетесь? - поинтересовался Эспада, занятый у зеркала своей прической.
   - Да вот, Кантор по бабам собрался, и просит разрешения отлучиться, пояснил Торо.
   - Ну, если это секрет, то пожалуйста, - пожал плечами Эспада.
   Кантор снова вздохнул и полез в мешок за расческой. Торо оглянулся на дверь ванной, где как раз плескался подопечный, и проворчал:
   - Долго он там будет сидеть? Почему я всегда последний должен мыться?
   - Потому, что у тебя самые короткие волосы, - спокойно пояснил Эспада, разделяя пряди на виске. - А у Кантора самые длинные, и долго сохнут. Поэтому он моется первым, я - вторым, и так далее. Чтобы, пока вы с Ромеро домоетесь, мы с Кантором уже высохли. Принцип понятен?
   - Понятен. Но мне надоело. Я вас с Кантором как-нибудь ночью тихонько постригу, пока вы будете спать. - добродушно проворчал Торо. Эспада засмеялся и принялся заплетать косичку на правом виске, а Кантор серьезно сказал:
   - Шутки шутками, но не вздумай и вправду такое сделать.
   - А что? - улыбнулся Торо. - Я, конечно, шучу, но если серьезно, зачем тебе такие лохмы? Неудобно же. И мешают, и сохнут долго, и мыла на них идет много.
   - Мне нравится, - отрезал Кантор. Торо внимательно посмотрел на него и спросил:
   - Это из-за того, что в лагере тебя остригли наголо? Или тебе всегда так нравилось?
   - Не твое дело. - огрызнулся Кантор. За Торо водилась дурацкая манера задавать вопросы о том, о чем не следует, и если бы Кантор не знал ее истоков, давно бы уже крепко обиделся и набил товарищу морду, невзирая на разницу в весовых категориях. Но зная причины нездорового любопытства товарища Торо, он все же понимал, что тот вовсе не намеревается кого-то обидеть, а просто в прежней своей жизни привык задавать людям подобные вопросы и более того, получать на них честные ответы.
   - Отстань ты от него, - посоветовал Эспада, закрепил косичку и занялся левым виском. - Меня, например, тоже в свое время взбесило, когда меня остригли наголо.
   - Тебе своих косичек было жалко?
   - Жалко? Да это самое страшное оскорбление для профессионального фехтовальщика, когда с него состригают классовые знаки различия. Если тебе это понятно. Ты же у нас неизвестно, кто.
   - Уж конечно, не фехтовальщик, - проворчал Торо. - Я правда не знал, что твои косички что-то означают. Я думал, это для красоты. Знаешь, в нашей деревне воинов не водилось и в их прическах я не разбираюсь. Кантор, а твой хвост тоже что-то означает?
   - Означает, - серьезно кивнул Кантор. - Иди, я тебе на ухо скажу.
   Торо заинтересованно подставил ухо, выслушал и с хохотом ткнул товарища кулаком под ребра.