Страница:
Из навов сюда, не морщась, заходил только Сантьяга.
Казалось бы, мрачные и не склонные к сантиментам основатели Темного Двора никак не должны были терпеть в своей штаб-квартире такого безобразия, но Доминга, нав-предсказатель, и его напарник Тамир Кумар, шас, специалист по математической логике, заслуженно считались гениями анализа, и им многое сходило с рук. Тем более такая мелочь, как обустройство рабочего кабинета по своему вкусу. И особенно учитывая то, что именно из этой электронно-магической свалки Темный Двор осуществлял контроль за Тайным Городом, и ни разу у колючих навов не было повода для нареканий — работали «лас-вегасы» на совесть.
Отдыхать они тоже умели.
И в тот момент, когда подал голос мощный, но ОЧЕНЬ пыльный компьютер, аналитики как раз переживали последнюю стадию качественно проведенного отдыха — они не переживали ни о чем. Заголосившая машина пряталась в самом дальнем углу кабинета, поэтому сигнал дошел до «ласвегасов» не сразу, но все-таки дошел и становился все громче и громче, вдребезги разбив нежный хрусталь волшебной умиротворенности заслуженного отдыха.
— Черт! — простонало тело Тамира. Оно покоилось в огромном кожаном кресле на колесиках и не имело никакого желания приступать к работе. Оно хотело только покоя и чтобы не болела голова. — Кто-нибудь, выключите это…
Валяющийся на диване «кто-нибудь» не отреагировал. В отличие от друга, Доминга не нашел сил даже на то, чтобы открыть глаза. Сигнал повторился: очнувшийся компьютер настырно искал хозяев, и не было никакой надежды, что безумная железяка удовлетворится самостоятельно. Кумар, бормоча невнятные проклятия, засеменил ногами по полу, и кресло послушно покатилось к затявкавшему агрегату.
— Уничтожь этот хард, — простонало тело Доминги, когда кресло проезжало мимо дивана.
— Если найду молоток — обязательно, — пообещало тело Тамира. — Где сок?
— Ни звука! — велело тело Доминги и отвернулось лицом к стенке. — Уничтожь хард и скройся, я тебя ненавижу.
— Ты должен был предвидеть, что все закончится именно так.
— Я тебя ненавижу, — повторил лучший предсказатель Тайного Города.
Компьютеру надоело попискивать, и теперь из угла доносилось истеричное завывание.
— Иду, иду…
Проезжая мимо холодильника, Тамир снял с потайной полки пакет томатного сока, а с одного из придорожных столов схватил стакан. Поэтому к оскандалившемуся компьютеру кресло подвезло не полуживое тело, а крупного специалиста по математической логике, правда, находящегося не в лучшей форме.
— И стоило так орать?
Кумар с наслаждением глотнул густую красную жидкость, страдальчески посмотрел на монитор… и отшвырнул недопитый стакан в сторону. На полу радостно образовалась томатная лужа, но специалисту по логике было плевать на подобные житейские мелочи.
— Доминга, сюда! — Тамир лихорадочно застучал по клавиатуре. — Быстро!!
— Прохладная ванна, апельсиновый сок и кофе, — категорически отрезал Доминга. — Только это поможет мне выжить в страшном мире.
— Могу предложить любопытную ситуацию и непрерывную работу на ближайшие дни, — отрезал Кумар. Шас окончательно стряхнул с себя утреннюю усталость и не отрывал взгляд от монитора. Веки почти не дрожали. — У нас проблемы, старик.
Доминга, кряхтя, поднялся на ноги, подошел к напарнику, и несколько секунд «ласвегасы» молча рассматривали картинку на экране.
— Красиво? — не выдержал Кумар.
— Симпатично, — согласился нав.
— Догадываешься, что это значит?
— Кто из нас предсказатель? — сварливо осведомился Доминга. — Я даже знаю, кто будет вытирать вот эту лужу.
Тамир задумчиво посмотрел на разлитый томатный сок, усмехнулся и щелкнул пальцем по монитору:
— Тогда почему не предсказал?
— Такие штуки мне не по зубам, — честно признал нав. Огромный экран был разделен на несколько окон. Правое верхнее показывало земной шар, оплетенный разноцветными линиями магических полей. В левом верхнем углу торопливо бежали цифры — Тамир успел запустить расчеты. А вот в основном, в самом большом окне демонстрировалась виновница торжества — пронзившая пространство белая воронка. Она-то и вызвала глобальное возмущение полей.
— Сейчас позвонит комиссар, — буркнул предсказатель.
— О, ты снова в форме, — улыбнулся шас.
— Очень смешно, — нав огляделся в поисках телефона.
— Скажи ему, что мы все знаем.
— И не мы одни, — вздохнул Доминга. — Ставлю обед в «Савое» против дырки от бублика, что весь Тайный Город уже стоит на ушах. — Телефон зазвонил, предсказатель снял трубку и доложил: — Комиссар, мы все знаем.
— Подробности, пожалуйста, — вежливо попросил Сантьяга.
— Прокол полей продолжался шестьдесят девять секунд, — доложил Тамир, успевший подключиться к разговору по параллельной линии. — Привязка к конкретным координатам отсутствует: у воронки было широкое горлышко, к тому же она быстро двигалась. Направление — с запада на восток. В зону попала огромная территория: от Лос-Анджелеса до Тайного Города. — Кумар прищурился на расчеты. — Эхо длилось девятнадцать секунд. Выявлены кратковременные сбои в работе Источника. Уверен, у людов и чудов то же самое. Сейчас все приходит в норму. Сеанс окончен.
— Шестьдесят девять секунд, — задумчиво произнес Сантьяга.
— Не забудьте о нарастании и спаде сигнала, — добавил Кумар. — Семь секунд до и семь секунд после.
— Был всплеск?
— Один, — подтвердил Тамир.
— Координаты?
Шас развел руками так, словно грозный собеседник мог видеть его огорчение:
— Увы, комиссар, шум воронки глушил практически все. Мы даже не видели всплеск, то, что он был, рассчитал компьютер.
— Один всплеск? — после короткой паузы уточнил Сантьяга.
— Мы считаем — да.
— Благодарю, — задумчиво произнес комиссар. — Пожалуйста, продолжайте расчеты. Постарайтесь, если получится, смоделировать процесс. Возможно, вы сможете определить координаты всплеска.
— Разумеется, комиссар.
— Кстати, мы правильно поняли? — зачем-то спросил Доминга. — Это прокол дальнего перехода?
Черные глаза предсказателя не отрывались от белой воронки.
— Да, вы все поняли правильно, — согласился Сантьяга. — Большая Дорога снова открыта. — Он помолчал. — Странники вернулись.
— Марксистская, — громко прочитал Фома название, нахмурился, задумчиво погладил бородку, словно припоминая, а затем его брови чуть приподнялись, демонстрируя легкое удивление. — Гм… Его еще читают? — Он перевел взгляд на прямую, словно арбалетный болт, улицу, по которой сновали редкие машины, и повторил: — Марксистская. Занятно… Что же, черт побери, у вас случилось?
Если этот вопрос и был обращен к немногочисленным прохожим, то они на него никак не отреагировали. Слова повисли в воздухе, оставив Калеку наедине с его недоумением. Впрочем, живые серые глаза Фомы выдавали в нем человека предприимчивого, и не оставалось сомнений в том, что рано или поздно он сумеет удовлетворить свое любопытство. Пока же Калека, не обращая никакого внимания на косые взгляды, которыми москвичи награждали его развевающиеся на ветру кружева, вышел к мостовой и огляделся. С одной стороны Марксистской застыли в строю грязно-фиолетовые дома, между которыми затесалась сравнительно новая сероватая башня, выполненная с претензией на High-Tech. Противоположный берег улицы оккупировали низкорослые ящики, неказистые и лишенные даже намека на архитектурные излишества. Калека посмотрел на них с жалостью.
— Кто догадался построить эту гадость в центре города?
Унылость построек немного скрашивали опоясывающие первые этажи разноцветные вывески, одна из которых, зеленая и солидная, привлекла особое внимание Фомы. «Сбербанк».
— Деньги, как я понимаю. — Калека почесал бровь. — Это любопытно.
Фома окинул фасад банка оценивающим взглядом, усмехнулся и уже почти сделал шаг по направлению к центру сбережений, когда прямо рядом с ним резко остановился массивный автомобиль.
— На кой пень тебе бабло, брателло? Мы же кемарить на хату едем! — Пиявка удивленно посмотрел на напарника. — Чего тормозим?
— Я Гансу должен, — хмуро ответил Борщ. — Он в десять притащится.
— А…
Пиявка зевнул, скучающе проследил, как напарник направился к банкомату, а затем перевел взгляд на стоящего в двух шагах от машины черноволосого мужчину.
— Клоун, блин! — Губы Пиявки презрительно скривились.
Тонкий, хищный нос с маленькой горбинкой, черные усики, черная бородка… ну, это еще ладно, терпимо. Но вот золотая серьга в левом ухе, кусочек цветной татуировки, вылезающий на шею, и — самое главное! — кружевной воротник сорочки вызвали у Пиявки искреннее отвращение. По работе ему приходилось встречаться с разными людьми, в том числе и с представителями сексуальных меньшинств, но Пиявка только в редких случаях — чего не сделаешь ради бизнеса? — скрывал от них свою глубокую неприязнь. Сейчас же он не счел нужным ограничивать себя в проявлении эмоций. Стекло плавно опустилось вниз, и бандит смачно плюнул на землю.
— Петух!
Черноволосый недоуменно огляделся, не обнаружил поблизости ничего, что напоминало бы курятник, и покосился на Пиявку с легким удивлением.
— Кто петух? — поинтересовался набивший лопатник Борщ, влезая на соседнее сиденье джипа.
— Да вот, блин! — Пиявка кивнул на незнакомца. — Достали эти пи…
Тем временем черноволосый, хромая, подошел к машине, уважительно ткнул носком сапога покрышку, провел пальцем по фаре и в завершение, подойдя ко все еще открытому окну, вежливо поздоровался. Пиявка поморщился:
— Чего надо?
— Прошу прощения за беспокойство, сударь, — со всей возможной вежливостью произнес Фома. — К сожалению, в этот ранний час никто более не сможет удовлетворить мое любопытство, поэтому я вынужден обратиться к вам.
«Ну, точно педик!» — укрепился в своих подозрениях Пиявка.
— Чего надо?
— Скажите, я правильно понял: то, в чем вы сидите, — автомобиль?
Бандиты изумленно переглянулись. Надо сильно постараться, чтобы придумать более идиотский вопрос.
— Ну?
— Великолепно! — Хромой улыбнулся. — И это, — он небрежно махнул рукой вдоль стоящих у обочины машин, — это тоже автомобили?
— Ну?
— Все?
— Ну.
— Как все изменилось. — Несколько секунд Калека с интересом разглядывал приборную доску джипа, затем, чуть меньше по времени, изумленных бандитов, после чего отвесил легкий полупоклон. — Благодарю вас.
Развернулся и спокойно захромал прочь. Уголовники оторопело переглянулись.
— Это… — Борщ поднял брови. — Я не врубился. Он, типа, нас опустил?
— Как это?
— Типа, мы тупые, на дешевой тачке катаемся. Или я не понял?
— Ща выясним, брателло! — опомнившийся Пиявка решительно выскочил из салона. — Эй ты, п…!
Черноволосый продолжал неспешно двигаться вдоль улицы. Со стороны могло показаться, что он не расслышал вопль бандита, но более внимательный наблюдатель наверняка бы заметил синий огонек, сверкнувший в руке хромого, а уж совсем внимательный и понимающий с легкостью бы почувствовал, как занавес морока скрыл собеседников от окружающего мира. Пиявка же, на свою беду, чувствительностью к магической энергии не обладал.
— Стоять, б…!
Бандит в несколько прыжков догнал Калеку, но едва он собрался схватить обидчика за плечо, как хромой неожиданно ловко развернулся и сделал маленький шаг в сторону. Совсем малюсенький, но совершенный очень вовремя, как раз в тот момент, когда нужно. Пиявка нелепо взмахнул рукой, с трудом сохранил равновесие, но рассвирепел еще больше.
— Ты чо, глухой, б…?
— Нет, — пожал плечами хромой.
— Тогда, какого… ты здесь ходишь?
— Замечательная логическая цепочка, — рассмеялся Калека и тут же посерьезнел. — Мне казалось, наш разговор окончен. Мы прощались.
— А мне по … что тебе там казалось! Смирно стой!
— Для чего?
— Пошел на…!
Возможно, если бы вылезший из джипа Борщ оставался в нескольких шагах от собеседников, контролируя ситуацию издали, события бы развивались по другому сценарию. Но он, увы, решил присоединиться к напарнику и также направился к хромому — концерт обещал стать забавным.
Так, собственно, и получилось.
Длинные, «музыкальные» пальцы Фомы железными штырями впились в горло Пиявки и вырвали выпирающий кадык. Доля секунды. Следующее движение — молниеносный разворот… Борщ среагировал, успел выбросить вперед руку, блокируй удар хромого, и у него получилось — несущие смерть пальцы не достигли шеи уголовника. Но Калека, изогнувшись самым невероятным образом, ловко направил каблук сапога в лоб бандита.
И, перед тем как погрузиться во тьму, Борщ успел подумать, что человек не способен ТАК извернуться.
— А?!
— Мы подрались.
Калека расположился на соседнем сиденье. Курил ЕГО сигарету и копался в ЕГО лопатнике. Причина резкого пробуждения стала понятна сразу: хромой попросту затушил предыдущий окурок о щеку Борща, и теперь в салоне попахивало горелым мясом. Пришла боль, заставив бандита скривиться и тихо выругаться.
— Ты покойник.
Калека выпустил дым в лицо уголовника, но его большие серо-стальные глаза остались равнодушными. Казалось, слова бандита не доходят до сознания хромого.
— Ты покойник, — повторил Борщ. — Тебе п…. Найдут и выпустят кишки. Чемберлен всегда мстит за своих. Понял? Тебе выпустят кишки, урод.
— Давно не курил, — подумав, сообщил Калека. — Там, где я был, хороший табак большая редкость. — Он с наслаждением затянулся и пустил пару колец. — А сигары у тебя нет? Я люблю сигары.
— Ты откинулся, что ли, недавно? — насупился Борщ. Заставив себя не обращать внимания на боль, он огляделся и оценил ситуацию: ремень безопасности грубо притягивает тело к водительскому сиденью, руки прикованы наручниками к рулю, ключей в замке зажигания нет. Странно, что хромой не удрал: утро раннее, но люди на улицах были, и кто-нибудь обязательно сообщит в полицию о драке. «А может, уже сообщил?» Мысль согрела душу, но Калека вел себя настолько спокойно, что радость Борща длилась недолго. «Почему же этот хмырь не удрал?» Краем глаза Борщ заметил лежащего на заднем сиденье Пиявку: голова вывернута под неестественным углом, стеклянные глаза таращатся в потолок. Все понятно. «Прости, братан, постараемся за тебя отомстить».
Хромой сделал еще пару глубоких затяжек, предоставляя пленнику возможность прийти в себя и осмотреться, после чего невозмутимо произнес:
— Я нашел у тебя несколько забавных вещиц. — Он показал бандиту мобильный телефон. — Что это такое?
— А? — Как и в прошлый раз, когда черноволосый спрашивал о машине, до Борща не сразу дошел смысл вопроса.
— Ты идиот? — безразлично поинтересовался Калека и, продолжая держать телефон в руке, повторил: — Что это?
— Мобильник… Телефон, в смысле.
— Телефон? Почему без провода?
Несколько секунд бандит оторопело таращился на хромого.
— Это мобильный телефон. Без проводов. Его с собой носят.
— Очень удобно, — одобрил Калека. Теперь он выглядел очень серьезным. — А на эти кнопочки надо нажимать, чтобы указать нужный номер?
— Умный ты, — буркнул уголовник.
— Я знаю, — согласился черноволосый и небрежно бросил трубку на пол.
— Зря выбрасываешь, — чересчур поспешно произнес Борщ. — Возьми себе. Это хорошая модель, последняя. Самая дорогая на рынке.
Фома посмотрел себе под ноги, затем перевел взгляд на бандита и улыбнулся:
— Но ведь это твой телефон, правда? И по нему можно будет найти меня. Правильно?
Пусть он только знакомился с новыми реалиями, еще многого не знал об окружающем мире, зато обладал умением делать правильные выводы. Калека сложил все, что знал о телефонах, с полученной от Борща новой информацией, обдумал ее и получил единственно верный итог: трубка для него вредна и опасна. Уголовник отвернулся.
— Значит, правильно, — улыбнулся Фома и каблуком раздавил самую дорогую на рынке модель.
На некоторое время в салоне джипа наступила тишина. Калека дотянул сигарету, секунду повертел в руке дымящийся окурок и бросил быстрый взгляд на щеку пленника — Борщ непроизвольно дернулся, Фома хмыкнул, выбросил окурок в окно и вернулся к делам. Добычу хромой складировал прямо на Торпедо: два пистолета и две запасные обоймы к ним, документы, ключи, золотая зажигалка Пиявки, опустевшие бумажники… Фома небрежно перебрал вещицы и вновь повернулся к бандиту.
— Что это такое? — Теперь его интересовала пластиковая карточка.
Борщ понимал, что, пока он отвечает на вопросы, хромой его точно не убьет, и не возражал против продолжения интервью. «Время, главное — время! Кто-нибудь должен был вызвать полицию!!»
— Кредитная карточка. На ней лежат деньги. В банке.
Пауза, чтобы сделать очередной вывод.
— Ты управляешь счетом с ее помощью?
— Угу.
— А если тебе нужны деньги, ты идешь к такому ящику? — Кивок в сторону банкомата. — И снимаешь наличные?
— Угу.
— И это удобно. — Хромой пересчитал извлеченные из бандитских лопатников купюры. — Пять тысяч триста двадцать. — Помолчал. — Это много?
— Прилично, — буркнул Борщ. Он уже перестал удивляться странным вопросам.
— Насколько прилично?
— Ну… — бандит наморщил лоб, припоминая реалии окружающего мира. — Хороший работяга зашибает в месяц вполовину меньше.
— Значит, ты очень хороший работяга?
— Угу.
— Проверим. — Калека открыл дверцу машины.
Борщ с кислой миной посмотрел в спину направившегося к банкомату хромого. «Скотина! Спокойная, хладнокровная скотина! Драка в центре Москвы, труп на заднем сиденье, пистолеты на торпедо… А этот хмырь преспокойненько идет к банкомату за наличными! Что происходит в мире? Или это сон?» Борщ попытался освободиться, но быстро понял, что Калека сковал его со знанием дела: оторваться от сиденья, чтобы, например, выбить лобовое стекло ногами и привлечь внимание окружающих, было невозможно. По просыпающейся улице неслись легковушки и вездесущие «Газели», и не было никому никакого дела до того, что происходит за тонированными стеклами массивного джипа. Борщу захотелось плакать. Не от страха. От бессилия.
— Очень удобно, — сообщил вернувшийся хромой, бросая на сиденье ворох купюр.
У бандита отвисла челюсть: сотни, полусотенные. — Калека притащил раза в три больше денег, чем было на карточке, на глазок — тысяч шестьдесят! И даже не спросил пин-код!!
— Ты чо, взломал банкомат?
— Банкомат, — повторил хромой. В его руке откуда-то появился небольшой кожаный мешочек. — Красивое слово.
Фома развязал веревочку и принялся методично запихивать во чрево мешочка купюры. Еще, еще, еще… Борщ не верил своим глазам: разинутая пасть кожаного обжоры поглощала бумажки, а мешочек и не думал увеличиваться в размерах' «Я сплю! Это сон! Сон!!»
— Я не стал ломать ящик, — рассказывал тем временем хромой. — Полиция наверняка следит за бан-ко-ма-та-ми, ведь в них лежат деньги. Просто я нашел способ, как сделать твою карточку похожей на другие. Обманывать механизмы меня научили в Филиане, и, представляешь, — сработало!
Он явно гордился своей сообразительностью.
Последняя бумажка исчезла в ненасытном чреве, за ней последовал один из пистолетов и все запасные обоймы. Фома завязал веревочку, и мешочек, словно живой, юркнул куда-то под одежду. Борщ, пытаясь избавиться от наваждения, тряхнул головой.
— Твоя карточка. — Калека бросил пластиковый прямоугольник на торпедо. Помолчал, потер глаза. — Скажи, вы ведь с приятелем разбойники?
— Угу, — вздохнул Борщ.
— Я так и подумал, — не стал скрывать хромой. — Папа с мамой, наверное, разочарованы?
— Не разочарованы! — хмыкнул уголовник. — Я им бабла на жизнь каждый месяц отваливаю немерено. Чего им вопеть?
— Быть разбойником плохо, — строго заметил Фома. — А гордиться этим ужасно.
Он ловко снял пистолет с предохранителя, приставил ствол вплотную к груди Борща и выстрелил. Уголовник обмяк.
— Недурно, — одобрил Калека мягкость спуска и несильную отдачу. — Совсем недурно.
В руку вновь прибежал мешочек. Фома спрятал в него оружие, смахнул с Торпедо пачку сигарет, зажигалку и прищурился на веселое утреннее солнце.
Москва, улица Большая Лубянка, 17 марта, среда, 09:37
— Какие дивиденды, Юрбек?! Отель работает всего два месяца! — Кортес собирался сказать еще кое-что, но было видно, что собеседнику удалось вклиниться между фразами наемника и быстренько изложить свое видение ситуации. Кортес недовольно засопел, но выслушал тираду, после чего прежним, безапелляционным тоном закончил: — Я знаю, что клиенты выстраиваются к нам в очередь, но это ничего не значит — все средства мы пускаем в развитие бизнеса! Мне нечего больше сказать! В следующий понедельник Биджар хочет провести собрание акционеров, там и выскажешься. Привет!
Кортес с омерзением вернул телефонную трубку на аппарат и посмотрел на вошедшую Яну:
— Где Инга?
— Они с Артемом задерживаются. Она звонила и…
— Менеджер, которого подсунул Биджар, заболел, и этот гад не нашел ничего лучшего, как перевести все входящие звонки на наш телефон, — мрачно сообщил Кортес. — Здесь никого нет. Я приехал к девяти и уже тридцать семь… нет, тридцать восемь минут только и делаю, что говорю по телефону.
— Это бизнес, — ответила Яна.
— Это не бизнес, а каторга. Бизнес — это когда я расслабляюсь в кресле, наблюдая за ростом денег и благоприятными котировками.
— Ты стареешь и становишься ленивым.
— Ты уверена? — Он притянул девушку к себе.
— Конечно, нет. — Яна положила руки на широкие плечи Кортеса. — Просто у тебя плохое настроение.
— Было плохое, — уточнил наемник. — Пока не пришла ты.
Они были великолепной парой. Высокие, стройные, уверенные в себе и любящие друг друга. И кого волновало, что лишенную волос голову Яны украшала витиеватая подпись Азаг-Тота, а глаза навеки закрыло тяжелое золото Кадаф? Яна была последней на Земле гиперборейской ведьмой, но для лидера лучшей в Тайном Городе команды наемников она была не последней — единственной.
— Я хотела сказать… — начала Яна.
— Извини… — Кортес дотянулся до зазвонившего телефона.
— Да? Нет! Оформить заявку лучше всего через Интернет! Это сделано для вашего удобства! Приезжать лично не надо… Клянусь печенкой Спящего, вы что, читать не умеете? На сайте прямо сказано: места в отеле забронированы вплоть до сентября, если будут появляться горящие путевки, о них в первую очередь уведомляются… К черту!!
С тех пор как наемники стали совладельцами модного курорта в Карибском море, их жизнь засверкала новыми, неведомыми доселе красками. Благодаря стараниям Биджара Хамзи, одного из директоров Торговой Гильдии и по совместительству вице-президента компании «Неприятные Ощущения», от клиентов не было отбоя. В буквальном смысле слова. Но если до сих пор трудовые будни рядовых сотрудников фирмы мало волновали Кортеса, то теперь он вкусил их в полной мере. Даже подавился.
Наемник швырнул трубку и тут же вытянул из кармана затрепетавший мобильный:
— Да? Кто?! Привет, Христофан. Да, слышал. Нет! С кем ты договаривался? С Ингой? Звони ей на мобильник! У меня срочное совещание! — Кортес с ненавистью вернул трубку в карман. — Инга договорилась с приставниками, чтобы они притащили к острову еще два галеона — Христофан в принципе согласен, но хочет не фиксированную плату, а долю в предприятии. Инга обещала подумать, а сама смылась куда-то с Артемом и выключила телефон. — Наемник помолчал, — Я хочу кого-нибудь убить.
— Может быть, дорогой, в ближайшее время у тебя появится такая возможность, — негромко произнесла девушка.
Она налила себе кофе и грациозно опустилась в кресло.
— Что-то случилось?
Яна утвердительно кивнула головой. И улыбнулась: стоящий на столе телефон вновь заверещал.
— Все понял, — кивнул Кортес и, не обращая внимания на разрывающийся телефон, вновь достал мобильный. — Биджар? Это я. Тут такое дело, старик, у меня звонит телефон… Я понимаю, что это замечательно, что это клиенты, деньги и все такое прочее! Не перебивай. Так вот, Биджар, у меня звонит телефон. Сейчас я сниму трубку, и, если на проводе окажется очередной клиент, жаждущий провести две недели в отеле, я приду и застрелю тебя… — Наемник покачал головой, выслушивая объяснения шаса, а затем решительно оборвал его: — Я понимаю, что убивать вице-президента собственной фирмы безнравственно, но у меня нет иного выхода, Биджар! ГДЕ ТВОЙ МЕНЕДЖЕР!!! Болеет? Найди ему замену! Хватит экономить на друзьях!
Казалось бы, мрачные и не склонные к сантиментам основатели Темного Двора никак не должны были терпеть в своей штаб-квартире такого безобразия, но Доминга, нав-предсказатель, и его напарник Тамир Кумар, шас, специалист по математической логике, заслуженно считались гениями анализа, и им многое сходило с рук. Тем более такая мелочь, как обустройство рабочего кабинета по своему вкусу. И особенно учитывая то, что именно из этой электронно-магической свалки Темный Двор осуществлял контроль за Тайным Городом, и ни разу у колючих навов не было повода для нареканий — работали «лас-вегасы» на совесть.
Отдыхать они тоже умели.
И в тот момент, когда подал голос мощный, но ОЧЕНЬ пыльный компьютер, аналитики как раз переживали последнюю стадию качественно проведенного отдыха — они не переживали ни о чем. Заголосившая машина пряталась в самом дальнем углу кабинета, поэтому сигнал дошел до «ласвегасов» не сразу, но все-таки дошел и становился все громче и громче, вдребезги разбив нежный хрусталь волшебной умиротворенности заслуженного отдыха.
— Черт! — простонало тело Тамира. Оно покоилось в огромном кожаном кресле на колесиках и не имело никакого желания приступать к работе. Оно хотело только покоя и чтобы не болела голова. — Кто-нибудь, выключите это…
Валяющийся на диване «кто-нибудь» не отреагировал. В отличие от друга, Доминга не нашел сил даже на то, чтобы открыть глаза. Сигнал повторился: очнувшийся компьютер настырно искал хозяев, и не было никакой надежды, что безумная железяка удовлетворится самостоятельно. Кумар, бормоча невнятные проклятия, засеменил ногами по полу, и кресло послушно покатилось к затявкавшему агрегату.
— Уничтожь этот хард, — простонало тело Доминги, когда кресло проезжало мимо дивана.
— Если найду молоток — обязательно, — пообещало тело Тамира. — Где сок?
— Ни звука! — велело тело Доминги и отвернулось лицом к стенке. — Уничтожь хард и скройся, я тебя ненавижу.
— Ты должен был предвидеть, что все закончится именно так.
— Я тебя ненавижу, — повторил лучший предсказатель Тайного Города.
Компьютеру надоело попискивать, и теперь из угла доносилось истеричное завывание.
— Иду, иду…
Проезжая мимо холодильника, Тамир снял с потайной полки пакет томатного сока, а с одного из придорожных столов схватил стакан. Поэтому к оскандалившемуся компьютеру кресло подвезло не полуживое тело, а крупного специалиста по математической логике, правда, находящегося не в лучшей форме.
— И стоило так орать?
Кумар с наслаждением глотнул густую красную жидкость, страдальчески посмотрел на монитор… и отшвырнул недопитый стакан в сторону. На полу радостно образовалась томатная лужа, но специалисту по логике было плевать на подобные житейские мелочи.
— Доминга, сюда! — Тамир лихорадочно застучал по клавиатуре. — Быстро!!
— Прохладная ванна, апельсиновый сок и кофе, — категорически отрезал Доминга. — Только это поможет мне выжить в страшном мире.
— Могу предложить любопытную ситуацию и непрерывную работу на ближайшие дни, — отрезал Кумар. Шас окончательно стряхнул с себя утреннюю усталость и не отрывал взгляд от монитора. Веки почти не дрожали. — У нас проблемы, старик.
Доминга, кряхтя, поднялся на ноги, подошел к напарнику, и несколько секунд «ласвегасы» молча рассматривали картинку на экране.
— Красиво? — не выдержал Кумар.
— Симпатично, — согласился нав.
— Догадываешься, что это значит?
— Кто из нас предсказатель? — сварливо осведомился Доминга. — Я даже знаю, кто будет вытирать вот эту лужу.
Тамир задумчиво посмотрел на разлитый томатный сок, усмехнулся и щелкнул пальцем по монитору:
— Тогда почему не предсказал?
— Такие штуки мне не по зубам, — честно признал нав. Огромный экран был разделен на несколько окон. Правое верхнее показывало земной шар, оплетенный разноцветными линиями магических полей. В левом верхнем углу торопливо бежали цифры — Тамир успел запустить расчеты. А вот в основном, в самом большом окне демонстрировалась виновница торжества — пронзившая пространство белая воронка. Она-то и вызвала глобальное возмущение полей.
— Сейчас позвонит комиссар, — буркнул предсказатель.
— О, ты снова в форме, — улыбнулся шас.
— Очень смешно, — нав огляделся в поисках телефона.
— Скажи ему, что мы все знаем.
— И не мы одни, — вздохнул Доминга. — Ставлю обед в «Савое» против дырки от бублика, что весь Тайный Город уже стоит на ушах. — Телефон зазвонил, предсказатель снял трубку и доложил: — Комиссар, мы все знаем.
— Подробности, пожалуйста, — вежливо попросил Сантьяга.
— Прокол полей продолжался шестьдесят девять секунд, — доложил Тамир, успевший подключиться к разговору по параллельной линии. — Привязка к конкретным координатам отсутствует: у воронки было широкое горлышко, к тому же она быстро двигалась. Направление — с запада на восток. В зону попала огромная территория: от Лос-Анджелеса до Тайного Города. — Кумар прищурился на расчеты. — Эхо длилось девятнадцать секунд. Выявлены кратковременные сбои в работе Источника. Уверен, у людов и чудов то же самое. Сейчас все приходит в норму. Сеанс окончен.
— Шестьдесят девять секунд, — задумчиво произнес Сантьяга.
— Не забудьте о нарастании и спаде сигнала, — добавил Кумар. — Семь секунд до и семь секунд после.
— Был всплеск?
— Один, — подтвердил Тамир.
— Координаты?
Шас развел руками так, словно грозный собеседник мог видеть его огорчение:
— Увы, комиссар, шум воронки глушил практически все. Мы даже не видели всплеск, то, что он был, рассчитал компьютер.
— Один всплеск? — после короткой паузы уточнил Сантьяга.
— Мы считаем — да.
— Благодарю, — задумчиво произнес комиссар. — Пожалуйста, продолжайте расчеты. Постарайтесь, если получится, смоделировать процесс. Возможно, вы сможете определить координаты всплеска.
— Разумеется, комиссар.
— Кстати, мы правильно поняли? — зачем-то спросил Доминга. — Это прокол дальнего перехода?
Черные глаза предсказателя не отрывались от белой воронки.
— Да, вы все поняли правильно, — согласился Сантьяга. — Большая Дорога снова открыта. — Он помолчал. — Странники вернулись.
* * *
Москва, улица Марксистская, 17 марта, среда, 06:54— Марксистская, — громко прочитал Фома название, нахмурился, задумчиво погладил бородку, словно припоминая, а затем его брови чуть приподнялись, демонстрируя легкое удивление. — Гм… Его еще читают? — Он перевел взгляд на прямую, словно арбалетный болт, улицу, по которой сновали редкие машины, и повторил: — Марксистская. Занятно… Что же, черт побери, у вас случилось?
Если этот вопрос и был обращен к немногочисленным прохожим, то они на него никак не отреагировали. Слова повисли в воздухе, оставив Калеку наедине с его недоумением. Впрочем, живые серые глаза Фомы выдавали в нем человека предприимчивого, и не оставалось сомнений в том, что рано или поздно он сумеет удовлетворить свое любопытство. Пока же Калека, не обращая никакого внимания на косые взгляды, которыми москвичи награждали его развевающиеся на ветру кружева, вышел к мостовой и огляделся. С одной стороны Марксистской застыли в строю грязно-фиолетовые дома, между которыми затесалась сравнительно новая сероватая башня, выполненная с претензией на High-Tech. Противоположный берег улицы оккупировали низкорослые ящики, неказистые и лишенные даже намека на архитектурные излишества. Калека посмотрел на них с жалостью.
— Кто догадался построить эту гадость в центре города?
Унылость построек немного скрашивали опоясывающие первые этажи разноцветные вывески, одна из которых, зеленая и солидная, привлекла особое внимание Фомы. «Сбербанк».
— Деньги, как я понимаю. — Калека почесал бровь. — Это любопытно.
Фома окинул фасад банка оценивающим взглядом, усмехнулся и уже почти сделал шаг по направлению к центру сбережений, когда прямо рядом с ним резко остановился массивный автомобиль.
— На кой пень тебе бабло, брателло? Мы же кемарить на хату едем! — Пиявка удивленно посмотрел на напарника. — Чего тормозим?
— Я Гансу должен, — хмуро ответил Борщ. — Он в десять притащится.
— А…
Пиявка зевнул, скучающе проследил, как напарник направился к банкомату, а затем перевел взгляд на стоящего в двух шагах от машины черноволосого мужчину.
— Клоун, блин! — Губы Пиявки презрительно скривились.
Тонкий, хищный нос с маленькой горбинкой, черные усики, черная бородка… ну, это еще ладно, терпимо. Но вот золотая серьга в левом ухе, кусочек цветной татуировки, вылезающий на шею, и — самое главное! — кружевной воротник сорочки вызвали у Пиявки искреннее отвращение. По работе ему приходилось встречаться с разными людьми, в том числе и с представителями сексуальных меньшинств, но Пиявка только в редких случаях — чего не сделаешь ради бизнеса? — скрывал от них свою глубокую неприязнь. Сейчас же он не счел нужным ограничивать себя в проявлении эмоций. Стекло плавно опустилось вниз, и бандит смачно плюнул на землю.
— Петух!
Черноволосый недоуменно огляделся, не обнаружил поблизости ничего, что напоминало бы курятник, и покосился на Пиявку с легким удивлением.
— Кто петух? — поинтересовался набивший лопатник Борщ, влезая на соседнее сиденье джипа.
— Да вот, блин! — Пиявка кивнул на незнакомца. — Достали эти пи…
Тем временем черноволосый, хромая, подошел к машине, уважительно ткнул носком сапога покрышку, провел пальцем по фаре и в завершение, подойдя ко все еще открытому окну, вежливо поздоровался. Пиявка поморщился:
— Чего надо?
— Прошу прощения за беспокойство, сударь, — со всей возможной вежливостью произнес Фома. — К сожалению, в этот ранний час никто более не сможет удовлетворить мое любопытство, поэтому я вынужден обратиться к вам.
«Ну, точно педик!» — укрепился в своих подозрениях Пиявка.
— Чего надо?
— Скажите, я правильно понял: то, в чем вы сидите, — автомобиль?
Бандиты изумленно переглянулись. Надо сильно постараться, чтобы придумать более идиотский вопрос.
— Ну?
— Великолепно! — Хромой улыбнулся. — И это, — он небрежно махнул рукой вдоль стоящих у обочины машин, — это тоже автомобили?
— Ну?
— Все?
— Ну.
— Как все изменилось. — Несколько секунд Калека с интересом разглядывал приборную доску джипа, затем, чуть меньше по времени, изумленных бандитов, после чего отвесил легкий полупоклон. — Благодарю вас.
Развернулся и спокойно захромал прочь. Уголовники оторопело переглянулись.
— Это… — Борщ поднял брови. — Я не врубился. Он, типа, нас опустил?
— Как это?
— Типа, мы тупые, на дешевой тачке катаемся. Или я не понял?
— Ща выясним, брателло! — опомнившийся Пиявка решительно выскочил из салона. — Эй ты, п…!
Черноволосый продолжал неспешно двигаться вдоль улицы. Со стороны могло показаться, что он не расслышал вопль бандита, но более внимательный наблюдатель наверняка бы заметил синий огонек, сверкнувший в руке хромого, а уж совсем внимательный и понимающий с легкостью бы почувствовал, как занавес морока скрыл собеседников от окружающего мира. Пиявка же, на свою беду, чувствительностью к магической энергии не обладал.
— Стоять, б…!
Бандит в несколько прыжков догнал Калеку, но едва он собрался схватить обидчика за плечо, как хромой неожиданно ловко развернулся и сделал маленький шаг в сторону. Совсем малюсенький, но совершенный очень вовремя, как раз в тот момент, когда нужно. Пиявка нелепо взмахнул рукой, с трудом сохранил равновесие, но рассвирепел еще больше.
— Ты чо, глухой, б…?
— Нет, — пожал плечами хромой.
— Тогда, какого… ты здесь ходишь?
— Замечательная логическая цепочка, — рассмеялся Калека и тут же посерьезнел. — Мне казалось, наш разговор окончен. Мы прощались.
— А мне по … что тебе там казалось! Смирно стой!
— Для чего?
— Пошел на…!
Возможно, если бы вылезший из джипа Борщ оставался в нескольких шагах от собеседников, контролируя ситуацию издали, события бы развивались по другому сценарию. Но он, увы, решил присоединиться к напарнику и также направился к хромому — концерт обещал стать забавным.
Так, собственно, и получилось.
Длинные, «музыкальные» пальцы Фомы железными штырями впились в горло Пиявки и вырвали выпирающий кадык. Доля секунды. Следующее движение — молниеносный разворот… Борщ среагировал, успел выбросить вперед руку, блокируй удар хромого, и у него получилось — несущие смерть пальцы не достигли шеи уголовника. Но Калека, изогнувшись самым невероятным образом, ловко направил каблук сапога в лоб бандита.
И, перед тем как погрузиться во тьму, Борщ успел подумать, что человек не способен ТАК извернуться.
* * *
Сознание вернулось резко, сразу. Не было мучительного тумана, кругов перед глазами, вороха неясных мыслей и противного гудения, отдающегося в каждой клеточке мозга. Не было ничего из стандартного набора ощущений, сопровождающих возвращение в реальность. Борщ просто включился и открыл глаза.— А?!
— Мы подрались.
Калека расположился на соседнем сиденье. Курил ЕГО сигарету и копался в ЕГО лопатнике. Причина резкого пробуждения стала понятна сразу: хромой попросту затушил предыдущий окурок о щеку Борща, и теперь в салоне попахивало горелым мясом. Пришла боль, заставив бандита скривиться и тихо выругаться.
— Ты покойник.
Калека выпустил дым в лицо уголовника, но его большие серо-стальные глаза остались равнодушными. Казалось, слова бандита не доходят до сознания хромого.
— Ты покойник, — повторил Борщ. — Тебе п…. Найдут и выпустят кишки. Чемберлен всегда мстит за своих. Понял? Тебе выпустят кишки, урод.
— Давно не курил, — подумав, сообщил Калека. — Там, где я был, хороший табак большая редкость. — Он с наслаждением затянулся и пустил пару колец. — А сигары у тебя нет? Я люблю сигары.
— Ты откинулся, что ли, недавно? — насупился Борщ. Заставив себя не обращать внимания на боль, он огляделся и оценил ситуацию: ремень безопасности грубо притягивает тело к водительскому сиденью, руки прикованы наручниками к рулю, ключей в замке зажигания нет. Странно, что хромой не удрал: утро раннее, но люди на улицах были, и кто-нибудь обязательно сообщит в полицию о драке. «А может, уже сообщил?» Мысль согрела душу, но Калека вел себя настолько спокойно, что радость Борща длилась недолго. «Почему же этот хмырь не удрал?» Краем глаза Борщ заметил лежащего на заднем сиденье Пиявку: голова вывернута под неестественным углом, стеклянные глаза таращатся в потолок. Все понятно. «Прости, братан, постараемся за тебя отомстить».
Хромой сделал еще пару глубоких затяжек, предоставляя пленнику возможность прийти в себя и осмотреться, после чего невозмутимо произнес:
— Я нашел у тебя несколько забавных вещиц. — Он показал бандиту мобильный телефон. — Что это такое?
— А? — Как и в прошлый раз, когда черноволосый спрашивал о машине, до Борща не сразу дошел смысл вопроса.
— Ты идиот? — безразлично поинтересовался Калека и, продолжая держать телефон в руке, повторил: — Что это?
— Мобильник… Телефон, в смысле.
— Телефон? Почему без провода?
Несколько секунд бандит оторопело таращился на хромого.
— Это мобильный телефон. Без проводов. Его с собой носят.
— Очень удобно, — одобрил Калека. Теперь он выглядел очень серьезным. — А на эти кнопочки надо нажимать, чтобы указать нужный номер?
— Умный ты, — буркнул уголовник.
— Я знаю, — согласился черноволосый и небрежно бросил трубку на пол.
— Зря выбрасываешь, — чересчур поспешно произнес Борщ. — Возьми себе. Это хорошая модель, последняя. Самая дорогая на рынке.
Фома посмотрел себе под ноги, затем перевел взгляд на бандита и улыбнулся:
— Но ведь это твой телефон, правда? И по нему можно будет найти меня. Правильно?
Пусть он только знакомился с новыми реалиями, еще многого не знал об окружающем мире, зато обладал умением делать правильные выводы. Калека сложил все, что знал о телефонах, с полученной от Борща новой информацией, обдумал ее и получил единственно верный итог: трубка для него вредна и опасна. Уголовник отвернулся.
— Значит, правильно, — улыбнулся Фома и каблуком раздавил самую дорогую на рынке модель.
На некоторое время в салоне джипа наступила тишина. Калека дотянул сигарету, секунду повертел в руке дымящийся окурок и бросил быстрый взгляд на щеку пленника — Борщ непроизвольно дернулся, Фома хмыкнул, выбросил окурок в окно и вернулся к делам. Добычу хромой складировал прямо на Торпедо: два пистолета и две запасные обоймы к ним, документы, ключи, золотая зажигалка Пиявки, опустевшие бумажники… Фома небрежно перебрал вещицы и вновь повернулся к бандиту.
— Что это такое? — Теперь его интересовала пластиковая карточка.
Борщ понимал, что, пока он отвечает на вопросы, хромой его точно не убьет, и не возражал против продолжения интервью. «Время, главное — время! Кто-нибудь должен был вызвать полицию!!»
— Кредитная карточка. На ней лежат деньги. В банке.
Пауза, чтобы сделать очередной вывод.
— Ты управляешь счетом с ее помощью?
— Угу.
— А если тебе нужны деньги, ты идешь к такому ящику? — Кивок в сторону банкомата. — И снимаешь наличные?
— Угу.
— И это удобно. — Хромой пересчитал извлеченные из бандитских лопатников купюры. — Пять тысяч триста двадцать. — Помолчал. — Это много?
— Прилично, — буркнул Борщ. Он уже перестал удивляться странным вопросам.
— Насколько прилично?
— Ну… — бандит наморщил лоб, припоминая реалии окружающего мира. — Хороший работяга зашибает в месяц вполовину меньше.
— Значит, ты очень хороший работяга?
— Угу.
— Проверим. — Калека открыл дверцу машины.
Борщ с кислой миной посмотрел в спину направившегося к банкомату хромого. «Скотина! Спокойная, хладнокровная скотина! Драка в центре Москвы, труп на заднем сиденье, пистолеты на торпедо… А этот хмырь преспокойненько идет к банкомату за наличными! Что происходит в мире? Или это сон?» Борщ попытался освободиться, но быстро понял, что Калека сковал его со знанием дела: оторваться от сиденья, чтобы, например, выбить лобовое стекло ногами и привлечь внимание окружающих, было невозможно. По просыпающейся улице неслись легковушки и вездесущие «Газели», и не было никому никакого дела до того, что происходит за тонированными стеклами массивного джипа. Борщу захотелось плакать. Не от страха. От бессилия.
— Очень удобно, — сообщил вернувшийся хромой, бросая на сиденье ворох купюр.
У бандита отвисла челюсть: сотни, полусотенные. — Калека притащил раза в три больше денег, чем было на карточке, на глазок — тысяч шестьдесят! И даже не спросил пин-код!!
— Ты чо, взломал банкомат?
— Банкомат, — повторил хромой. В его руке откуда-то появился небольшой кожаный мешочек. — Красивое слово.
Фома развязал веревочку и принялся методично запихивать во чрево мешочка купюры. Еще, еще, еще… Борщ не верил своим глазам: разинутая пасть кожаного обжоры поглощала бумажки, а мешочек и не думал увеличиваться в размерах' «Я сплю! Это сон! Сон!!»
— Я не стал ломать ящик, — рассказывал тем временем хромой. — Полиция наверняка следит за бан-ко-ма-та-ми, ведь в них лежат деньги. Просто я нашел способ, как сделать твою карточку похожей на другие. Обманывать механизмы меня научили в Филиане, и, представляешь, — сработало!
Он явно гордился своей сообразительностью.
Последняя бумажка исчезла в ненасытном чреве, за ней последовал один из пистолетов и все запасные обоймы. Фома завязал веревочку, и мешочек, словно живой, юркнул куда-то под одежду. Борщ, пытаясь избавиться от наваждения, тряхнул головой.
— Твоя карточка. — Калека бросил пластиковый прямоугольник на торпедо. Помолчал, потер глаза. — Скажи, вы ведь с приятелем разбойники?
— Угу, — вздохнул Борщ.
— Я так и подумал, — не стал скрывать хромой. — Папа с мамой, наверное, разочарованы?
— Не разочарованы! — хмыкнул уголовник. — Я им бабла на жизнь каждый месяц отваливаю немерено. Чего им вопеть?
— Быть разбойником плохо, — строго заметил Фома. — А гордиться этим ужасно.
Он ловко снял пистолет с предохранителя, приставил ствол вплотную к груди Борща и выстрелил. Уголовник обмяк.
— Недурно, — одобрил Калека мягкость спуска и несильную отдачу. — Совсем недурно.
В руку вновь прибежал мешочек. Фома спрятал в него оружие, смахнул с Торпедо пачку сигарет, зажигалку и прищурился на веселое утреннее солнце.
* * *
Офис компании «Неприятные Ощущения»Москва, улица Большая Лубянка, 17 марта, среда, 09:37
— Какие дивиденды, Юрбек?! Отель работает всего два месяца! — Кортес собирался сказать еще кое-что, но было видно, что собеседнику удалось вклиниться между фразами наемника и быстренько изложить свое видение ситуации. Кортес недовольно засопел, но выслушал тираду, после чего прежним, безапелляционным тоном закончил: — Я знаю, что клиенты выстраиваются к нам в очередь, но это ничего не значит — все средства мы пускаем в развитие бизнеса! Мне нечего больше сказать! В следующий понедельник Биджар хочет провести собрание акционеров, там и выскажешься. Привет!
Кортес с омерзением вернул телефонную трубку на аппарат и посмотрел на вошедшую Яну:
— Где Инга?
— Они с Артемом задерживаются. Она звонила и…
— Менеджер, которого подсунул Биджар, заболел, и этот гад не нашел ничего лучшего, как перевести все входящие звонки на наш телефон, — мрачно сообщил Кортес. — Здесь никого нет. Я приехал к девяти и уже тридцать семь… нет, тридцать восемь минут только и делаю, что говорю по телефону.
— Это бизнес, — ответила Яна.
— Это не бизнес, а каторга. Бизнес — это когда я расслабляюсь в кресле, наблюдая за ростом денег и благоприятными котировками.
— Ты стареешь и становишься ленивым.
— Ты уверена? — Он притянул девушку к себе.
— Конечно, нет. — Яна положила руки на широкие плечи Кортеса. — Просто у тебя плохое настроение.
— Было плохое, — уточнил наемник. — Пока не пришла ты.
Они были великолепной парой. Высокие, стройные, уверенные в себе и любящие друг друга. И кого волновало, что лишенную волос голову Яны украшала витиеватая подпись Азаг-Тота, а глаза навеки закрыло тяжелое золото Кадаф? Яна была последней на Земле гиперборейской ведьмой, но для лидера лучшей в Тайном Городе команды наемников она была не последней — единственной.
— Я хотела сказать… — начала Яна.
— Извини… — Кортес дотянулся до зазвонившего телефона.
— Да? Нет! Оформить заявку лучше всего через Интернет! Это сделано для вашего удобства! Приезжать лично не надо… Клянусь печенкой Спящего, вы что, читать не умеете? На сайте прямо сказано: места в отеле забронированы вплоть до сентября, если будут появляться горящие путевки, о них в первую очередь уведомляются… К черту!!
С тех пор как наемники стали совладельцами модного курорта в Карибском море, их жизнь засверкала новыми, неведомыми доселе красками. Благодаря стараниям Биджара Хамзи, одного из директоров Торговой Гильдии и по совместительству вице-президента компании «Неприятные Ощущения», от клиентов не было отбоя. В буквальном смысле слова. Но если до сих пор трудовые будни рядовых сотрудников фирмы мало волновали Кортеса, то теперь он вкусил их в полной мере. Даже подавился.
Наемник швырнул трубку и тут же вытянул из кармана затрепетавший мобильный:
— Да? Кто?! Привет, Христофан. Да, слышал. Нет! С кем ты договаривался? С Ингой? Звони ей на мобильник! У меня срочное совещание! — Кортес с ненавистью вернул трубку в карман. — Инга договорилась с приставниками, чтобы они притащили к острову еще два галеона — Христофан в принципе согласен, но хочет не фиксированную плату, а долю в предприятии. Инга обещала подумать, а сама смылась куда-то с Артемом и выключила телефон. — Наемник помолчал, — Я хочу кого-нибудь убить.
— Может быть, дорогой, в ближайшее время у тебя появится такая возможность, — негромко произнесла девушка.
Она налила себе кофе и грациозно опустилась в кресло.
— Что-то случилось?
Яна утвердительно кивнула головой. И улыбнулась: стоящий на столе телефон вновь заверещал.
— Все понял, — кивнул Кортес и, не обращая внимания на разрывающийся телефон, вновь достал мобильный. — Биджар? Это я. Тут такое дело, старик, у меня звонит телефон… Я понимаю, что это замечательно, что это клиенты, деньги и все такое прочее! Не перебивай. Так вот, Биджар, у меня звонит телефон. Сейчас я сниму трубку, и, если на проводе окажется очередной клиент, жаждущий провести две недели в отеле, я приду и застрелю тебя… — Наемник покачал головой, выслушивая объяснения шаса, а затем решительно оборвал его: — Я понимаю, что убивать вице-президента собственной фирмы безнравственно, но у меня нет иного выхода, Биджар! ГДЕ ТВОЙ МЕНЕДЖЕР!!! Болеет? Найди ему замену! Хватит экономить на друзьях!