Страница:
Удивленные подобным поведением осаров советники не подавали признаков жизни. Князь также молчал. Не шевелился. И только комиссар Темного Двора неожиданно откинул капюшон, и его тяжелый взгляд устремился на послов. Два воина, стоявшие в церемониальном карауле у дверей зала, немедленно опустили глаза — никому не дозволялось видеть подлинные лица лидеров Нави. Непосвященным не должно знать, куда приводит погружение во Тьму.
Пауза затягивалась, но осаров это не смутило: они были готовы к такому развитию событий. Они знали, что их послание вызовет гнев властелина мира, а потому сознательно выбрали наиболее смелую линию поведения. Они не дерзили, но буквально излучали чувство собственного достоинства.
— Мы считаем невозможным дальнейшее существование вассальной присяги.
— Вы покидаете Землю? — осведомился князь. Просто спросил. Негромкий вопрос вылетел из-под капюшона с обычной на первый взгляд интонацией, но советники поняли, что повелитель пребывает в состоянии дикого бешенства.
— Навь и Ось достаточно сильны, чтобы жить в мире и уважении, — ответила Кия. — Мы хотим дружбы. Мы не рабы.
Слово было произнесено. А ответом вновь стала холодная тишина.
— Мы хотим получить автономию для семьи Ось в Шанарайских горах. Мы хотим, чтобы Логова были признаны городами и управлялись из автономии. Мы хотим, чтобы границы провинции Хон были пересмотрены и наместник не имел власти над Осью. Мы хотим подчиняться непосредственно владыке.
— Мы хотим дружбы, — подчеркнула Кия. — Мы признаем главенство Тьмы и ее власть над миром. Мрак подземелий родственен Великой Тьме, и недостойно союзникам быть рабами.
Черный туман, висевший до сих пор эфемерной дымкой вокруг трона, вдруг загустел, растекся, как растекается молоко из пролитой чашки, заструился по мраморному полу и остановился, едва не коснувшись осаров. Князь дал ответ, но не пожелал его произносить, не пожелал осквернять уста.
— Повелитель Тьмы выслушал ваши жалкие речи, — объявил один из советников. — Его решение вы познаете на закате. На площади Глашатаев.
Кия горделиво вскинула голову и презрительно улыбнулась: она все поняла.
Так было установлено в империи Навь: кровь приговоренных проливалась, когда мрак захватывал мир, а потерпевший поражение свет уходил собираться с силами, теряя свою власть. Тьма любила пить кровь в лучах умирающего солнца, любила вытягивать жизни перед тем, как по-хозяйски утвердиться в мире. Сумрак приближающейся ночи жадно впивался в окровавленные тела осаров, вслушивался в крики боли, в предсмертные хрипы. Опытные палачи рвали несчастных посланников несколько часов, но финал наступил в тот самый момент, когда последний солнечный луч покинул площадь Глашатаев…
А на рассвете, словно не выдержав светлой тяжести вернувшей свои права звезды, ушел под землю Тигазай, Центр провинции Хон, оплот Тьмы в Шанарайских горах. Ушел вместе со всеми жителями. Провалился, канул, погибнув в хаосе взбесившейся земли.
Пропал.
Так началась Вторая Война Подземелий.
Гриму повезло. Его способности к магии были минимальны: элементарный морок, ограниченный дар внушения, развитое чувство опасности, иногда — предвидение, в общем, ничего такого, что дало бы молодому челу пропуск в Тайный Город. Ничего, кроме нужных предков. Бабушка Грима была неплохой ведьмой, получившей классическое магическое образование в школе Зеленого Дома, и имела неплохую практику в тихом провинциальном Ставрополе. От прозорливой старушки не укрылась тоска, снедающая отслужившего в неспокойной Средней Азии внука, анализ будущего показал, что парень вряд ли найдет себя в нормальной жизни, сломается, сопьется или сядет, и ведьма, скрепя сердце, рассказала Гриму о Тайном Городе и отправила в Москву, снабдив рекомендательными письмами к нужным людям. И нелюдям. Кое-какой авторитет у старушки был, а потому, несмотря на весьма слабые способности, парня определили в школу, несколько семестров обучали хитрому искусству магии и даже предложили небольшую должность в одной из коммерческих фирм Зеленого Дома. Но от последнего предложения Грим вежливо отказался. Он прекрасно понимал, что не сможет прыгнуть выше головы, всегда будет чужим в окружении людов, а потому выбрал более сложную и непредсказуемую карьеру свободного наемника. Армейский опыт и расчетливая осторожность, умение идти на обдуманный риск и быстро появившиеся связи среди московских уголовников создали Гриму репутацию удачливого охотника, вполне способного потягаться с Кортесом за право называться лучшим. Во всяком случае, в рейтинге сайта «ГоловоРезка» Грим никогда не опускался ниже пятого места. Но, в отличие от разборчивого Кортеса, Грим брался практически за все контракты, которые ему предлагали.
— Шрам новый… Опять подрался?
Грим машинально коснулся пальцами правой брови, поморщился:
— Эрлийцы обещают, что следы исчезнут через два дня.
Он не дрался. Он подписался замочить Байрама, и только сверхчеловеческая реакция помогла ему увернуться от пули. Байрама Грим в итоге пристрелил, но сразу же помчался к эрлийцам и выложил кругленькую сумму за косметический ремонт фасада. Наемник — не та профессия, чтобы оставлять на лице бросающиеся в глаза приметы.
— Жить торопишься, Грим, и жадничаешь. Посмотри на Кортеса, работает ведь, стервец, раз в десять меньше тебя, а деньги лопатой гребет. Потому как репутация.
— Я жить тороплюсь, — не стал скрывать наемник. — Мне интересно.
— Все играешь? — неодобрительно покачал головой старик. — Орел-решка?
— Красное-черное. Монетки подбрасывали в годы вашей молодости, сейчас ходят в казино.
— Да уж, в мое время мы монет не жалели.
Старик закашлялся и шумно отхлебнул чаю из большой кружки.
Небольшая двухкомнатная квартира, окна которой выходили на Цветной бульвар, не потрясала воображение роскошной обстановкой, но и назвать ее бедной язык не поворачивался. Она вполне бы подошла вышедшему на пенсию одинокому менеджеру среднего звена: светлая гостиная, уютная спальня, большая кухня. Мебель не обшарпанная, современный телевизор, DVD, мощный компьютер на специальном столике. И тут же — фотографии на стенах — пятидесятые, шестидесятые годы XX века. Крепкий мужчина смеется в камеру, обнимает кого-то, опять смеется. Узнать этого мужчину в старике можно было только при очень большом желании: время не пощадило хозяина квартиры. Редкие седые волосы неопрятными космами падали на плечи, лицо испещрено глубокими морщинами, руки сухие, кожа обтягивает старые кости. Но глаза живые, внимательные. Умные глаза и усталые донельзя.
А мужчина на фотографиях был скорее похож на Грима: грива светлых волос, широкие плечи, открытый, уверенный взгляд и ощущение внутренней силы.
— Зачем пришел? — поинтересовался старик, поставив кружку на стол. — Ужели просто навестить учителя?
— А если так?
Бесцветные губы разошлись в усмешке:
— Да не похоже на тебя. Ты ведь в последний раз месяц назад приходил? И тоже по делу. А за это время даже не позвонил ни разу.
— Зато я не забыл перевести на счет вашу долю, — склонил голову наемник.
— Не забыл, — согласился хозяин квартиры. — Ты всегда был честен со мной.
Когда-то старик продавал свою ловкость и силу, свое умение стрелять и находить выход из сложных ситуаций. Сейчас он продавал опыт, накопленный за проведенные в Тайном Городе годы, и молодые бойцы, по крайней мере, те из них, кто собирался дожить до столь же преклонных лет, охотно меняли золото на наставления старика.
— Вы слышали о сегодняшнем контракте?
— Десять миллионов за голову женщины?
— Да.
Иссохшая рука на мгновение задержалась в воздухе, а затем продолжила движение за кружкой с чаем.
— Плохой контракт.
— Странный, да… Но дорогой.
— Не жадничай, Грим, — посоветовал старик. — Это не куш для умного человека. Это морковка, за которой бежит осел.
— Подстава? — удивился молодой чел. — Не похоже.
— Не подстава ни в коем случае, — уверенно ответил хозяин квартиры. — Кристально честный контракт. Но абсолютно невыполнимый.
— Из-за навов?
— И из-за них тоже, — усмехнулся старик. — Навы будут мешать и, если контракт удастся исполнить, обязательно станут мстить. Вот только контракт никому не по зубам. Кто бы ни пытался — все обламывались.
— Я знал! — Грим сжал кулак. — Контракт уже объявлялся?
— Да, этот контракт объявляется не в первый раз, — скупо ответил старый наемник и вновь вернулся к чаю.
Грим удовлетворенно улыбнулся, но тут же посерьезнел и почесал кончик носа: предстоял трудный вопрос определения доли старика.
— Все охотники Тайного Города пошли по следу, — медленно произнес молодой наемник. — Никто не знает, где появится цель, поэтому они хотят объединиться и патрулировать улицы.
— Звучит неумно, — проронил старик.
— Я тоже так думаю.
И снова повисла пауза. Хозяин квартиры многозначительно посмотрел на опустевшую кружку. Грим кивнул, сходил на кухню и налил собеседнику чаю.
— Вы говорили, что контракт заключается не в первый раз.
Старик привычным жестом погладил фарфоровую кружку. Помолчал, прищурился, вспоминая о чем-то. Поднял на Грима выцветшие глаза:
— Заказчик опять неизвестен?
— Да.
— Все, как в прошлый раз… — Старик ухмыльнулся. — Семьдесят семь лет назад… Не думаю, что в Тайном Городе осталось много наемников, помнящих о том контракте. Времена были сложные: человские войны, войны Великих Домов… А даже если остались и твои конкуренты пытаются сейчас вытянуть у них информацию, ни один из них не расскажет то, что знаю я. Во время прошлого контракта никому не удалось зайти так далеко, как мне и Балтике.
Грим медленно кивнул: в своих рассказах старик не раз упоминал имя своего учителя, наемника по кличке Балтика, бывшего моряка, прославившегося в Тайном Городе лихостью и жестокостью. Но при этом хозяин квартиры никогда не рассказывал, как сей герой закончил свой земной путь.
— Контракт оказался ему не по зубам?
Старик невозмутимо хлебнул чаю.
— Да.
— Но есть информация, которая поможет мне избежать участи Балтики?
— Да.
— Сколько?
Старый наемник жестко посмотрел в глаза молодого волка:
— Четверть.
Грим ответил, не раздумывая:
— Согласен.
И его ладонь оказалась в сухой, но все еще крепкой и цепкой руке старика.
— В первую очередь забудь о поисках на поверхности. Теперь, после заключения соглашения, — голос хозяина квартиры стал сильным и деловым, — охотников будет много, они станут мешать друг другу, а навы не станут жалеть никого: любого, кто приблизится к Майле, темные убьют, не задумываясь.
— Если успеют.
— Они будут очень стараться успеть. Почему-то Майла не подпускает к себе навов, но это не значит, что они отпустят ее слишком далеко. Гарки будут рядом и убьют кого угодно.
— Чем она так важна…
Но старик повелительно взмахнул рукой: «потом» и продолжил:
— Так вот, твоя задача — встретить Майлу в Лабиринте.
— Но там осы.
— Да, там осы, — подтвердил хозяин квартиры.
— И я очень плохо ориентируюсь в их коридорах.
— А тебе и не надо, — улыбнулся старик. — Дело в том, что я точно знаю, куда направляется Майла.
На этот раз хватило одного характерного стука во входную дверь. Услышав его, Хамзи выбрался из кресла и, сделав глоток коньяка прямо из горлышка бутылки, пошатываясь, вышел в холл и распахнул дверь. И сразу посмотрел вниз, на крыльцо, на котором сидела черная тварь.
— Я все сделал, — угрюмо произнес Биджар. — Охота началась. Лучшие убийцы Тайного Города с нетерпением ждут Майлу.
Руки шаса дрожали.
Слепой Волк склонил лобастую голову и одним прыжком покинул крыльцо.
— Да, комиссар. — Тамир Кумар, один из личных аналитиков Сантьяги, немедленно открыл на мониторе заглавную страницу «ГоловоРезки» и продемонстрировал комиссару фотографию Майлы. — Нам снова объявили войну.
— И опять неизвестно кто… — пробормотал Сантьяга. Пробормотал тихо, едва разборчиво, скорее для себя, но Кумар услышал и жизнерадостно подтвердил:
— Опять неизвестно! Заказчик общался с охотниками по телефону.
Комиссар задумчиво покосился на аналитика, но промолчал. Всякий раз, когда неизвестный объявлял контракт на голову Майлы, Сантьяга прилагал все усилия, чтобы найти его. Использовалась магия, жестоко допрашивались наемники, ищейки вынюхивали мельчайшие следы, но все напрасно. Таинственный игрок прятался очень умело и ни разу не допустил ошибки. Комиссар выжидал, но осторожность не покидала противника. Единственное, в чем был уверен Сантьяга, — это не было делом рук Великих Домов, противостояние с незнакомцем началось задолго до того, как у людов и чудов появились Источники. Действовал кто-то другой, но кто? И самое главное — с какой целью?
— Какова цена на этот раз?
— Десять миллионов.
Сантьяга уважительно присвистнул.
— Это заставит наемников рыть землю даже в огороде Нави.
Структура заклинания, применяемого князем для Майлы, требовала, чтобы женщина просыпалась на значительном удалении от места, куда она должна была попасть. Аркан был многоплановым, сочетал слишком много элементов, и достаточно длинный маршрут, который следовало преодолеть Майле, был относительно невысокой платой… Вот только уже через три ее пробуждения навы столкнулись с попытками убийства женщины, и с тех пор плановое путешествие превратилось в увлекательное приключение с непредсказуемым финалом. Ортега, ближайший помощник комиссара, подготовил несколько мобильных групп гарок, готовых отправиться в любой уголок Москвы на защиту Майлы.
— Комиссар, — протянул второй аналитик, нав-предсказатель, — может, имеет смысл объявить приз за охрану женщины…
— Не начинайте заново, Доминга, — поморщился Сантьяга. — Сколько бы мы ни предложили, в Тайном Городе все равно найдутся желающие уколоть Навь. К тому же и чуды, и люды никогда не примут от нас деньги.
— Но они должны помнить, чем заканчивались прошлые попытки.
— Жизнь состоит из череды достижений, — пожал плечами комиссар. — Если не получилось раньше, это хороший повод попробовать еще раз. — Сантьяга помолчал. — Сколько энергии осталось в Майле?
— Она почти ничего не тратила, — деловито ответил Тамир. — Сейчас в ней почти столько же, сколько мы в нее влили.
— Столько, чтобы Майла сумела добраться до Логова, но не смогла вспомнить…
— Мы почти не видим ее, — пожаловался Кумар. — Сигнал очень слабый.
И это несмотря на безумное количество магической энергии, которое «ласвегасы» тратили на сканирование города.
Успеют ли гарки прийти на помощь? Успеют ли наблюдатели вовремя понять, что у Майлы возникли проблемы? Сейчас все зависело от них. Сантьяге оставалось только ждать.
— Мы просчитали варианты, — тихо проговорил Допинга. — Вероятность того, что Майла доберется до Логова, как обычно, высока. Но что будет там, в зоне? Я не понимаю: почему вы никогда не отправляете туда наемников?
— И я всегда отвечаю вам одно и то же, — улыбнулся комиссар. — Потому что мы обязаны уважать чувства осов, даже если с практической точки зрения это полное безумие. В Ночь Осаннмма в Логово могут войти только они. Так было, и так будет.
Она чувствовала биение родного сердца, но не могла не задержаться под звездами. Новые образы, новые чувства наполняли ее. Майла жадно впитывала эмоции челов, проникала в душу их домов. Разговаривала с камнями старого города и улыбалась, слушая их..
Майла не могла сразу отправиться к тому, кто звал ее. Она должна была наполниться чувствами, впечатлениями, любовью. Жаждой жизни. Должна была увидеть звезды…
Она подошла к небольшому фонтану и, склонившись над невысоким бортиком, зачерпнула ладонью воду.
— Что вы делаете?
Вода была невкусной, с горькой примесью грязи, но Майла с наслаждением глотнула холодную жидкость, омыла руки и тряхнула кисти, отправив в стремительный полет веселые брызги.
И рассмеялась.
— Что же вы делаете? — удивленно повторил сидящий на бортике мужчина.
— Вода! — Майла вновь опустила руки в фонтан и вновь встряхнула ими. — Свобода!
— Но зачем вы ее пьете?
— Она пришла из Земли. Она скована камнем. — Майла посмотрела на мужчину. — Она не может быть плохой.
— Она грязная.
— Ну и что?
— Э… — Мужчина растерянно умолк, подбирая слова, и вдруг, сам того не ожидая, улыбнулся. Улыбнулся по-настоящему, по-доброму, как улыбаются близкому человеку. Улыбнулся в ответ на теплую волну искренней доброжелательности, идущую от этой красивой и удивительной женщины.
— Вот ведь, мля, дурацкое задание, клянусь хоботом Спящего, — пробубнил Отвертка.
— В чем дело, боец? — осведомился уйбуй Булыжник. — Служба не в охотку?
— В натуре, я не ною, — мигом собрался дикарь. — Но мне интересно: как мы эту девку конкретно определим? Ваще, где это видано, мля, чтобы девку только по фотке определять? Ни имени, ни отчества? Всех подряд валить будем?
Боец глубокомысленно оглядел редких прохожих.
— А так бы ты у нее паспорт полез проверять? — хмыкнул Булыжник.
— Да хотя бы! Конкретно подвалили бы, типа полицейские и, типа, давай, туда-сюда, документы на стол, шалава. Ага! Фамилия совпадает — пулю между глаз, и до свиданья.
— Заказчик сказал, что девку мы так узнаем. Она адназначна будет выделяться.
— Наголо побреется, как эта, ведьма человская? Не к ночи будь помянута.
— Может, и побреется.
— Выделяться она будет! — Отвертка, почувствовав молчаливую поддержку других рядовых бойцов, сидевших в джипе Булыжника, осмелел: — И ваще я не понял, почему бабло делить неправильно будем? Весь город говорит, что за девку десять «лимонов» обещано, тогда почему нам всего пять?
— Не нам, а тому, кто убьет, — поправил подчиненного уйбуй.
— А почему пять?
— Потому что три пойдут в доход семьи, — несколько неуверенно ответил уйбуй. — А еще два поделят между всеми бойцами. Чтобы, типа, никому не было обидно адназначна. И чтобы нам не пришлось по Москве носиться, а у каждого был свой пост. Кому повезет, тому повезет.
Но в голосе Булыжника не слышалось железной уверенности. Ему тоже не нравилась по-ли-ти-ка Кувалды, но одноглазый набрал такую силу, что спорить с ним никто из уйбуев не рисковал. Охота связываться! Да и Копыто, верная псина фюрера, не пойми как умудрившийся спастись во время выборов, лихо вычислял смутьянов и отправлял их на виселицу.
— А я желаю все себе! И плевать…
— Шустрый ты, боец, адназначна шустрый.
— Да уж, — подбоченился Отвертка. — Я шустрый.
— Такие тренерами не становятся, — заметил уйбуй.
— Это почему? — Физиономия дикаря разочарованно вытянулась. Отвертка с детства думал, что только такие шустрые, как он, и становятся, по выражению Булыжника, тренерами. Или хотя бы уйбуями.
— Потому что шустрые долго не живут, — наставительно поведал командир десятки. — Помнишь Напильника? Вот ведь, сукин сын, шустрый был, а где он сейчас? То-то. Через полгода забудем даже, как выглядел.
— А я уже не помню, — признался боец Баллон.
— И это правильно.
Отвертка задумался:
— А какие долго живут?
— Осторожные.
— А…
Боец явно желал продолжить разговор, но Булыжник предупредительно поднял руку:
— Замри, Отвертка. Это она!
Майла заметила врагов сразу — распространяемая ими агрессивная аура не могла остаться незамеченной. Но женщина не сразу осознала, что их злоба направлена на нее. Не сразу поняла, что является объектом охоты. Ей, наполненной свободой, жизнью и любовью, не сразу удалось осознать, что в тихом, полном света городе может произойти нечто подлое, некрасивое.
— Майла?
— Да.
Она ответила машинально.
И так же машинально, не успев даже подумать, увернулась от выстрелов. Уступила дорогу маленьким кусочкам раскаленного железа, летящим с чудовищной скоростью.
И сразу же растаяла в воздухе, испытывая невероятную горечь.
— Внимание всем! Объект в городе! Повторяю, объект в городе! Красные Шапки засекли цель! Приметы: черный шелковый плащ. Волосы распущены. Способность к почти мгновенному уходу в портал!
Благодаря неафишируемой помощи Ордена, Фету удалось раздобыть нужную аппаратуру и слушать переговоры Красных Шапок. Информация, переданная входящим в «кооператив» наемникам, была выужена из сбивчивого доклада Булыжника Кувалде.
— Повторяю: черный плащ… — Фет замер, прислушиваясь к новому сообщению от дикарей.
— Я ее нашел! Мля, Кувалда, я ее вижу!
Еще один хитроумный прибор позволял быстро определить местонахождение звонящего телефона.
— Чистые Пруды! Она на Чистых Прудах!!
— Портал на Чистые Пруды! Убивать всех, кто посмеет подойти к Майле!
Сантьяга не отрывал взгляд от электронной карты города. Вот осара, вот точки, обозначающие дикарей. Майла явно начинает уставать, она не прыгает, ждет. Красные Шапки приближаются. Черные пятна двух гарок…
Коротышек было много, очень много. Казалось, они заполонили весь город: куда бы ни прыгнула Майла, она всюду чувствовала присутствие маленьких злых дикарей, охваченных желанием убить ее.
За что?!!!
Возле старых прудов осаре пришлось задержаться. Силы покидали ее — мгновенные порталы съедают очень много энергии. А она до сих пор не нашла дорогу к родному сердцу, бьющемуся где-то под ногами. Майла слышала его, призывно стучащее из глубины городских подземелий. Стремилась к нему всей душой, но еще не видела дороги.
Возле старых прудов осара наконец-то получила возможность прикоснуться к чистой земле. Майла опустилась на колени, погрузила тонкие пальцы в черную плоть мира и закрыла глаза. Как найти дорогу среди человских камней?
Обостренное восприятие подсказывало, что к ней торопятся коротышки. И снова густая злоба, примитивная и агрессивная. Надо прыгать, но путь еще не найден… И тут осару затопила волна отвращения. Настолько пронзительная, что Майла не выдержала, открыла глаза.
Их было двое. Соплеменники ТОГО, что встретил ее. Такие же высокие, худощавые, черноволосые. И сильные. Они действовали слаженно, уверенно и очень прагматично. Ни одного лишнего жеста. Ни одного слова. Ни одной ненужной эмоции. Майла не поняла, что было у них в руках: мечи? ножи? ЭТИ двигались слишком быстро даже для осары. И безжалостно уничтожали уступающих им по всем статьям коротышек. Не обращали в бегство, не отгоняли, а истребляли. Поголовно.
Это было страшно.
Но это дало ей время найти путь к родному сердцу. Несмотря на отвращение, Майла сумела сосредоточиться и обнаружить дорогу. Дверь оказалась совсем недалеко. Дверей вообще было очень много, и за каждой из них ее ждали друзья.
— Она снова прыгнула, — сообщил Тамир.
— Вижу. — Сантьяга откинулся на спинку кресла. — Хорошо.
— Майла здорово ослабла, — пробормотал Доминга. — Мы едва видим ее. Она постоянно теряется.
Пауза затягивалась, но осаров это не смутило: они были готовы к такому развитию событий. Они знали, что их послание вызовет гнев властелина мира, а потому сознательно выбрали наиболее смелую линию поведения. Они не дерзили, но буквально излучали чувство собственного достоинства.
— Мы считаем невозможным дальнейшее существование вассальной присяги.
— Вы покидаете Землю? — осведомился князь. Просто спросил. Негромкий вопрос вылетел из-под капюшона с обычной на первый взгляд интонацией, но советники поняли, что повелитель пребывает в состоянии дикого бешенства.
— Навь и Ось достаточно сильны, чтобы жить в мире и уважении, — ответила Кия. — Мы хотим дружбы. Мы не рабы.
Слово было произнесено. А ответом вновь стала холодная тишина.
— Мы хотим получить автономию для семьи Ось в Шанарайских горах. Мы хотим, чтобы Логова были признаны городами и управлялись из автономии. Мы хотим, чтобы границы провинции Хон были пересмотрены и наместник не имел власти над Осью. Мы хотим подчиняться непосредственно владыке.
— Мы хотим дружбы, — подчеркнула Кия. — Мы признаем главенство Тьмы и ее власть над миром. Мрак подземелий родственен Великой Тьме, и недостойно союзникам быть рабами.
Черный туман, висевший до сих пор эфемерной дымкой вокруг трона, вдруг загустел, растекся, как растекается молоко из пролитой чашки, заструился по мраморному полу и остановился, едва не коснувшись осаров. Князь дал ответ, но не пожелал его произносить, не пожелал осквернять уста.
— Повелитель Тьмы выслушал ваши жалкие речи, — объявил один из советников. — Его решение вы познаете на закате. На площади Глашатаев.
Кия горделиво вскинула голову и презрительно улыбнулась: она все поняла.
Так было установлено в империи Навь: кровь приговоренных проливалась, когда мрак захватывал мир, а потерпевший поражение свет уходил собираться с силами, теряя свою власть. Тьма любила пить кровь в лучах умирающего солнца, любила вытягивать жизни перед тем, как по-хозяйски утвердиться в мире. Сумрак приближающейся ночи жадно впивался в окровавленные тела осаров, вслушивался в крики боли, в предсмертные хрипы. Опытные палачи рвали несчастных посланников несколько часов, но финал наступил в тот самый момент, когда последний солнечный луч покинул площадь Глашатаев…
А на рассвете, словно не выдержав светлой тяжести вернувшей свои права звезды, ушел под землю Тигазай, Центр провинции Хон, оплот Тьмы в Шанарайских горах. Ушел вместе со всеми жителями. Провалился, канул, погибнув в хаосе взбесившейся земли.
Пропал.
Так началась Вторая Война Подземелий.
* * *
Магические способности — большая редкость среди челов. Даже в славном прошлом, во время ожесточенной войны с Орденом за власть над планетой, челы одолевали больше хитростью, чем мастерством. Числом, жаждой победы, яростью молодой расы. И одолели. Одолели, несмотря на то что по-настоящему сильных колдунов среди них было ничтожно мало. И уже тогда, тысячи лет назад, стало очевидно, что предрасположенность к магии у челов скорее исключение, чем правило. Что лишь немногие генетические линии способны к развитию, а не зайдут в тупик вырождения. Челы-колдуны были редкостью в прошлом, чего уж говорить о наших днях? Межклановые войны и Инквизиция, потеря Источников и враждебное отношение Великих Домов — все это привело к исчезновению большинства магических родов, к утрате знаний, привело к тому, что заурядный гипнотизер объявляется едва ли не мессией. И очень немногим челам удавалось познать истинный смысл детских сказок.Гриму повезло. Его способности к магии были минимальны: элементарный морок, ограниченный дар внушения, развитое чувство опасности, иногда — предвидение, в общем, ничего такого, что дало бы молодому челу пропуск в Тайный Город. Ничего, кроме нужных предков. Бабушка Грима была неплохой ведьмой, получившей классическое магическое образование в школе Зеленого Дома, и имела неплохую практику в тихом провинциальном Ставрополе. От прозорливой старушки не укрылась тоска, снедающая отслужившего в неспокойной Средней Азии внука, анализ будущего показал, что парень вряд ли найдет себя в нормальной жизни, сломается, сопьется или сядет, и ведьма, скрепя сердце, рассказала Гриму о Тайном Городе и отправила в Москву, снабдив рекомендательными письмами к нужным людям. И нелюдям. Кое-какой авторитет у старушки был, а потому, несмотря на весьма слабые способности, парня определили в школу, несколько семестров обучали хитрому искусству магии и даже предложили небольшую должность в одной из коммерческих фирм Зеленого Дома. Но от последнего предложения Грим вежливо отказался. Он прекрасно понимал, что не сможет прыгнуть выше головы, всегда будет чужим в окружении людов, а потому выбрал более сложную и непредсказуемую карьеру свободного наемника. Армейский опыт и расчетливая осторожность, умение идти на обдуманный риск и быстро появившиеся связи среди московских уголовников создали Гриму репутацию удачливого охотника, вполне способного потягаться с Кортесом за право называться лучшим. Во всяком случае, в рейтинге сайта «ГоловоРезка» Грим никогда не опускался ниже пятого места. Но, в отличие от разборчивого Кортеса, Грим брался практически за все контракты, которые ему предлагали.
— Шрам новый… Опять подрался?
Грим машинально коснулся пальцами правой брови, поморщился:
— Эрлийцы обещают, что следы исчезнут через два дня.
Он не дрался. Он подписался замочить Байрама, и только сверхчеловеческая реакция помогла ему увернуться от пули. Байрама Грим в итоге пристрелил, но сразу же помчался к эрлийцам и выложил кругленькую сумму за косметический ремонт фасада. Наемник — не та профессия, чтобы оставлять на лице бросающиеся в глаза приметы.
— Жить торопишься, Грим, и жадничаешь. Посмотри на Кортеса, работает ведь, стервец, раз в десять меньше тебя, а деньги лопатой гребет. Потому как репутация.
— Я жить тороплюсь, — не стал скрывать наемник. — Мне интересно.
— Все играешь? — неодобрительно покачал головой старик. — Орел-решка?
— Красное-черное. Монетки подбрасывали в годы вашей молодости, сейчас ходят в казино.
— Да уж, в мое время мы монет не жалели.
Старик закашлялся и шумно отхлебнул чаю из большой кружки.
Небольшая двухкомнатная квартира, окна которой выходили на Цветной бульвар, не потрясала воображение роскошной обстановкой, но и назвать ее бедной язык не поворачивался. Она вполне бы подошла вышедшему на пенсию одинокому менеджеру среднего звена: светлая гостиная, уютная спальня, большая кухня. Мебель не обшарпанная, современный телевизор, DVD, мощный компьютер на специальном столике. И тут же — фотографии на стенах — пятидесятые, шестидесятые годы XX века. Крепкий мужчина смеется в камеру, обнимает кого-то, опять смеется. Узнать этого мужчину в старике можно было только при очень большом желании: время не пощадило хозяина квартиры. Редкие седые волосы неопрятными космами падали на плечи, лицо испещрено глубокими морщинами, руки сухие, кожа обтягивает старые кости. Но глаза живые, внимательные. Умные глаза и усталые донельзя.
А мужчина на фотографиях был скорее похож на Грима: грива светлых волос, широкие плечи, открытый, уверенный взгляд и ощущение внутренней силы.
— Зачем пришел? — поинтересовался старик, поставив кружку на стол. — Ужели просто навестить учителя?
— А если так?
Бесцветные губы разошлись в усмешке:
— Да не похоже на тебя. Ты ведь в последний раз месяц назад приходил? И тоже по делу. А за это время даже не позвонил ни разу.
— Зато я не забыл перевести на счет вашу долю, — склонил голову наемник.
— Не забыл, — согласился хозяин квартиры. — Ты всегда был честен со мной.
Когда-то старик продавал свою ловкость и силу, свое умение стрелять и находить выход из сложных ситуаций. Сейчас он продавал опыт, накопленный за проведенные в Тайном Городе годы, и молодые бойцы, по крайней мере, те из них, кто собирался дожить до столь же преклонных лет, охотно меняли золото на наставления старика.
— Вы слышали о сегодняшнем контракте?
— Десять миллионов за голову женщины?
— Да.
Иссохшая рука на мгновение задержалась в воздухе, а затем продолжила движение за кружкой с чаем.
— Плохой контракт.
— Странный, да… Но дорогой.
— Не жадничай, Грим, — посоветовал старик. — Это не куш для умного человека. Это морковка, за которой бежит осел.
— Подстава? — удивился молодой чел. — Не похоже.
— Не подстава ни в коем случае, — уверенно ответил хозяин квартиры. — Кристально честный контракт. Но абсолютно невыполнимый.
— Из-за навов?
— И из-за них тоже, — усмехнулся старик. — Навы будут мешать и, если контракт удастся исполнить, обязательно станут мстить. Вот только контракт никому не по зубам. Кто бы ни пытался — все обламывались.
— Я знал! — Грим сжал кулак. — Контракт уже объявлялся?
— Да, этот контракт объявляется не в первый раз, — скупо ответил старый наемник и вновь вернулся к чаю.
Грим удовлетворенно улыбнулся, но тут же посерьезнел и почесал кончик носа: предстоял трудный вопрос определения доли старика.
— Все охотники Тайного Города пошли по следу, — медленно произнес молодой наемник. — Никто не знает, где появится цель, поэтому они хотят объединиться и патрулировать улицы.
— Звучит неумно, — проронил старик.
— Я тоже так думаю.
И снова повисла пауза. Хозяин квартиры многозначительно посмотрел на опустевшую кружку. Грим кивнул, сходил на кухню и налил собеседнику чаю.
— Вы говорили, что контракт заключается не в первый раз.
Старик привычным жестом погладил фарфоровую кружку. Помолчал, прищурился, вспоминая о чем-то. Поднял на Грима выцветшие глаза:
— Заказчик опять неизвестен?
— Да.
— Все, как в прошлый раз… — Старик ухмыльнулся. — Семьдесят семь лет назад… Не думаю, что в Тайном Городе осталось много наемников, помнящих о том контракте. Времена были сложные: человские войны, войны Великих Домов… А даже если остались и твои конкуренты пытаются сейчас вытянуть у них информацию, ни один из них не расскажет то, что знаю я. Во время прошлого контракта никому не удалось зайти так далеко, как мне и Балтике.
Грим медленно кивнул: в своих рассказах старик не раз упоминал имя своего учителя, наемника по кличке Балтика, бывшего моряка, прославившегося в Тайном Городе лихостью и жестокостью. Но при этом хозяин квартиры никогда не рассказывал, как сей герой закончил свой земной путь.
— Контракт оказался ему не по зубам?
Старик невозмутимо хлебнул чаю.
— Да.
— Но есть информация, которая поможет мне избежать участи Балтики?
— Да.
— Сколько?
Старый наемник жестко посмотрел в глаза молодого волка:
— Четверть.
Грим ответил, не раздумывая:
— Согласен.
И его ладонь оказалась в сухой, но все еще крепкой и цепкой руке старика.
— В первую очередь забудь о поисках на поверхности. Теперь, после заключения соглашения, — голос хозяина квартиры стал сильным и деловым, — охотников будет много, они станут мешать друг другу, а навы не станут жалеть никого: любого, кто приблизится к Майле, темные убьют, не задумываясь.
— Если успеют.
— Они будут очень стараться успеть. Почему-то Майла не подпускает к себе навов, но это не значит, что они отпустят ее слишком далеко. Гарки будут рядом и убьют кого угодно.
— Чем она так важна…
Но старик повелительно взмахнул рукой: «потом» и продолжил:
— Так вот, твоя задача — встретить Майлу в Лабиринте.
— Но там осы.
— Да, там осы, — подтвердил хозяин квартиры.
— И я очень плохо ориентируюсь в их коридорах.
— А тебе и не надо, — улыбнулся старик. — Дело в том, что я точно знаю, куда направляется Майла.
* * *
Биджар знал, что зверь придет вновь. Тайно, не оставляя следов. Придет так, что его не отследят всевидящие маги Тайного Города. Придет, чтобы узнать, что семья Хамзи держит слово. Биджар ждал, и зверь пришел.На этот раз хватило одного характерного стука во входную дверь. Услышав его, Хамзи выбрался из кресла и, сделав глоток коньяка прямо из горлышка бутылки, пошатываясь, вышел в холл и распахнул дверь. И сразу посмотрел вниз, на крыльцо, на котором сидела черная тварь.
— Я все сделал, — угрюмо произнес Биджар. — Охота началась. Лучшие убийцы Тайного Города с нетерпением ждут Майлу.
Руки шаса дрожали.
Слепой Волк склонил лобастую голову и одним прыжком покинул крыльцо.
* * *
— Вы проверили сайт наемников?— Да, комиссар. — Тамир Кумар, один из личных аналитиков Сантьяги, немедленно открыл на мониторе заглавную страницу «ГоловоРезки» и продемонстрировал комиссару фотографию Майлы. — Нам снова объявили войну.
— И опять неизвестно кто… — пробормотал Сантьяга. Пробормотал тихо, едва разборчиво, скорее для себя, но Кумар услышал и жизнерадостно подтвердил:
— Опять неизвестно! Заказчик общался с охотниками по телефону.
Комиссар задумчиво покосился на аналитика, но промолчал. Всякий раз, когда неизвестный объявлял контракт на голову Майлы, Сантьяга прилагал все усилия, чтобы найти его. Использовалась магия, жестоко допрашивались наемники, ищейки вынюхивали мельчайшие следы, но все напрасно. Таинственный игрок прятался очень умело и ни разу не допустил ошибки. Комиссар выжидал, но осторожность не покидала противника. Единственное, в чем был уверен Сантьяга, — это не было делом рук Великих Домов, противостояние с незнакомцем началось задолго до того, как у людов и чудов появились Источники. Действовал кто-то другой, но кто? И самое главное — с какой целью?
— Какова цена на этот раз?
— Десять миллионов.
Сантьяга уважительно присвистнул.
— Это заставит наемников рыть землю даже в огороде Нави.
Структура заклинания, применяемого князем для Майлы, требовала, чтобы женщина просыпалась на значительном удалении от места, куда она должна была попасть. Аркан был многоплановым, сочетал слишком много элементов, и достаточно длинный маршрут, который следовало преодолеть Майле, был относительно невысокой платой… Вот только уже через три ее пробуждения навы столкнулись с попытками убийства женщины, и с тех пор плановое путешествие превратилось в увлекательное приключение с непредсказуемым финалом. Ортега, ближайший помощник комиссара, подготовил несколько мобильных групп гарок, готовых отправиться в любой уголок Москвы на защиту Майлы.
— Комиссар, — протянул второй аналитик, нав-предсказатель, — может, имеет смысл объявить приз за охрану женщины…
— Не начинайте заново, Доминга, — поморщился Сантьяга. — Сколько бы мы ни предложили, в Тайном Городе все равно найдутся желающие уколоть Навь. К тому же и чуды, и люды никогда не примут от нас деньги.
— Но они должны помнить, чем заканчивались прошлые попытки.
— Жизнь состоит из череды достижений, — пожал плечами комиссар. — Если не получилось раньше, это хороший повод попробовать еще раз. — Сантьяга помолчал. — Сколько энергии осталось в Майле?
— Она почти ничего не тратила, — деловито ответил Тамир. — Сейчас в ней почти столько же, сколько мы в нее влили.
— Столько, чтобы Майла сумела добраться до Логова, но не смогла вспомнить…
— Мы почти не видим ее, — пожаловался Кумар. — Сигнал очень слабый.
И это несмотря на безумное количество магической энергии, которое «ласвегасы» тратили на сканирование города.
Успеют ли гарки прийти на помощь? Успеют ли наблюдатели вовремя понять, что у Майлы возникли проблемы? Сейчас все зависело от них. Сантьяге оставалось только ждать.
— Мы просчитали варианты, — тихо проговорил Допинга. — Вероятность того, что Майла доберется до Логова, как обычно, высока. Но что будет там, в зоне? Я не понимаю: почему вы никогда не отправляете туда наемников?
— И я всегда отвечаю вам одно и то же, — улыбнулся комиссар. — Потому что мы обязаны уважать чувства осов, даже если с практической точки зрения это полное безумие. В Ночь Осаннмма в Логово могут войти только они. Так было, и так будет.
* * *
Челы снова изменились и снова изменили свой город. Брусчатку заместило ровное покрытие, имитирующее настоящий камень, дома устремились еще выше, а на улицах стало гораздо больше странных железных повозок. И совсем не осталось лошадей. Майла любила лошадей, ее очаровывала их грация, умные, все понимающие глаза, и ей не понравилось, что челы изгнали этих прекрасных животных из своего города. Зато в нем стало больше света, и тьма уже не чувствовала себя полновластной хозяйкой на ночных улицах. И челы, несмотря на позднее время, не спешили спать, наслаждаясь теплой прохладой летнего сумрака. В небольшом парке слышались голоса и смех, витала аура покоя и расслабленности, и безмятежность ласкала душу Майлы.Она чувствовала биение родного сердца, но не могла не задержаться под звездами. Новые образы, новые чувства наполняли ее. Майла жадно впитывала эмоции челов, проникала в душу их домов. Разговаривала с камнями старого города и улыбалась, слушая их..
Майла не могла сразу отправиться к тому, кто звал ее. Она должна была наполниться чувствами, впечатлениями, любовью. Жаждой жизни. Должна была увидеть звезды…
Она подошла к небольшому фонтану и, склонившись над невысоким бортиком, зачерпнула ладонью воду.
— Что вы делаете?
Вода была невкусной, с горькой примесью грязи, но Майла с наслаждением глотнула холодную жидкость, омыла руки и тряхнула кисти, отправив в стремительный полет веселые брызги.
И рассмеялась.
— Что же вы делаете? — удивленно повторил сидящий на бортике мужчина.
— Вода! — Майла вновь опустила руки в фонтан и вновь встряхнула ими. — Свобода!
— Но зачем вы ее пьете?
— Она пришла из Земли. Она скована камнем. — Майла посмотрела на мужчину. — Она не может быть плохой.
— Она грязная.
— Ну и что?
— Э… — Мужчина растерянно умолк, подбирая слова, и вдруг, сам того не ожидая, улыбнулся. Улыбнулся по-настоящему, по-доброму, как улыбаются близкому человеку. Улыбнулся в ответ на теплую волну искренней доброжелательности, идущую от этой красивой и удивительной женщины.
— Вот ведь, мля, дурацкое задание, клянусь хоботом Спящего, — пробубнил Отвертка.
— В чем дело, боец? — осведомился уйбуй Булыжник. — Служба не в охотку?
— В натуре, я не ною, — мигом собрался дикарь. — Но мне интересно: как мы эту девку конкретно определим? Ваще, где это видано, мля, чтобы девку только по фотке определять? Ни имени, ни отчества? Всех подряд валить будем?
Боец глубокомысленно оглядел редких прохожих.
— А так бы ты у нее паспорт полез проверять? — хмыкнул Булыжник.
— Да хотя бы! Конкретно подвалили бы, типа полицейские и, типа, давай, туда-сюда, документы на стол, шалава. Ага! Фамилия совпадает — пулю между глаз, и до свиданья.
— Заказчик сказал, что девку мы так узнаем. Она адназначна будет выделяться.
— Наголо побреется, как эта, ведьма человская? Не к ночи будь помянута.
— Может, и побреется.
— Выделяться она будет! — Отвертка, почувствовав молчаливую поддержку других рядовых бойцов, сидевших в джипе Булыжника, осмелел: — И ваще я не понял, почему бабло делить неправильно будем? Весь город говорит, что за девку десять «лимонов» обещано, тогда почему нам всего пять?
— Не нам, а тому, кто убьет, — поправил подчиненного уйбуй.
— А почему пять?
— Потому что три пойдут в доход семьи, — несколько неуверенно ответил уйбуй. — А еще два поделят между всеми бойцами. Чтобы, типа, никому не было обидно адназначна. И чтобы нам не пришлось по Москве носиться, а у каждого был свой пост. Кому повезет, тому повезет.
Но в голосе Булыжника не слышалось железной уверенности. Ему тоже не нравилась по-ли-ти-ка Кувалды, но одноглазый набрал такую силу, что спорить с ним никто из уйбуев не рисковал. Охота связываться! Да и Копыто, верная псина фюрера, не пойми как умудрившийся спастись во время выборов, лихо вычислял смутьянов и отправлял их на виселицу.
— А я желаю все себе! И плевать…
— Шустрый ты, боец, адназначна шустрый.
— Да уж, — подбоченился Отвертка. — Я шустрый.
— Такие тренерами не становятся, — заметил уйбуй.
— Это почему? — Физиономия дикаря разочарованно вытянулась. Отвертка с детства думал, что только такие шустрые, как он, и становятся, по выражению Булыжника, тренерами. Или хотя бы уйбуями.
— Потому что шустрые долго не живут, — наставительно поведал командир десятки. — Помнишь Напильника? Вот ведь, сукин сын, шустрый был, а где он сейчас? То-то. Через полгода забудем даже, как выглядел.
— А я уже не помню, — признался боец Баллон.
— И это правильно.
Отвертка задумался:
— А какие долго живут?
— Осторожные.
— А…
Боец явно желал продолжить разговор, но Булыжник предупредительно поднял руку:
— Замри, Отвертка. Это она!
Майла заметила врагов сразу — распространяемая ими агрессивная аура не могла остаться незамеченной. Но женщина не сразу осознала, что их злоба направлена на нее. Не сразу поняла, что является объектом охоты. Ей, наполненной свободой, жизнью и любовью, не сразу удалось осознать, что в тихом, полном света городе может произойти нечто подлое, некрасивое.
— Майла?
— Да.
Она ответила машинально.
И так же машинально, не успев даже подумать, увернулась от выстрелов. Уступила дорогу маленьким кусочкам раскаленного железа, летящим с чудовищной скоростью.
И сразу же растаяла в воздухе, испытывая невероятную горечь.
— Внимание всем! Объект в городе! Повторяю, объект в городе! Красные Шапки засекли цель! Приметы: черный шелковый плащ. Волосы распущены. Способность к почти мгновенному уходу в портал!
Благодаря неафишируемой помощи Ордена, Фету удалось раздобыть нужную аппаратуру и слушать переговоры Красных Шапок. Информация, переданная входящим в «кооператив» наемникам, была выужена из сбивчивого доклада Булыжника Кувалде.
— Повторяю: черный плащ… — Фет замер, прислушиваясь к новому сообщению от дикарей.
— Я ее нашел! Мля, Кувалда, я ее вижу!
Еще один хитроумный прибор позволял быстро определить местонахождение звонящего телефона.
— Чистые Пруды! Она на Чистых Прудах!!
— Портал на Чистые Пруды! Убивать всех, кто посмеет подойти к Майле!
Сантьяга не отрывал взгляд от электронной карты города. Вот осара, вот точки, обозначающие дикарей. Майла явно начинает уставать, она не прыгает, ждет. Красные Шапки приближаются. Черные пятна двух гарок…
Коротышек было много, очень много. Казалось, они заполонили весь город: куда бы ни прыгнула Майла, она всюду чувствовала присутствие маленьких злых дикарей, охваченных желанием убить ее.
За что?!!!
Возле старых прудов осаре пришлось задержаться. Силы покидали ее — мгновенные порталы съедают очень много энергии. А она до сих пор не нашла дорогу к родному сердцу, бьющемуся где-то под ногами. Майла слышала его, призывно стучащее из глубины городских подземелий. Стремилась к нему всей душой, но еще не видела дороги.
Возле старых прудов осара наконец-то получила возможность прикоснуться к чистой земле. Майла опустилась на колени, погрузила тонкие пальцы в черную плоть мира и закрыла глаза. Как найти дорогу среди человских камней?
Обостренное восприятие подсказывало, что к ней торопятся коротышки. И снова густая злоба, примитивная и агрессивная. Надо прыгать, но путь еще не найден… И тут осару затопила волна отвращения. Настолько пронзительная, что Майла не выдержала, открыла глаза.
Их было двое. Соплеменники ТОГО, что встретил ее. Такие же высокие, худощавые, черноволосые. И сильные. Они действовали слаженно, уверенно и очень прагматично. Ни одного лишнего жеста. Ни одного слова. Ни одной ненужной эмоции. Майла не поняла, что было у них в руках: мечи? ножи? ЭТИ двигались слишком быстро даже для осары. И безжалостно уничтожали уступающих им по всем статьям коротышек. Не обращали в бегство, не отгоняли, а истребляли. Поголовно.
Это было страшно.
Но это дало ей время найти путь к родному сердцу. Несмотря на отвращение, Майла сумела сосредоточиться и обнаружить дорогу. Дверь оказалась совсем недалеко. Дверей вообще было очень много, и за каждой из них ее ждали друзья.
— Она снова прыгнула, — сообщил Тамир.
— Вижу. — Сантьяга откинулся на спинку кресла. — Хорошо.
— Майла здорово ослабла, — пробормотал Доминга. — Мы едва видим ее. Она постоянно теряется.