Страница:
То, что называется человеком, обладает способностью чувствовать, думать и желать, а эта часть человека как раз и не функционирует в нашем примере. Бодрствует же нечто другое, которое, независимо от сознания, поддерживает органические функции тела. Медики называют это нечто растительной или органической жизнью, а философы – бессознательным. Это автоматическая, почти механическая часть человеческого существа. Назовем ее человек-машина, но это не настоящий человек, одаренный сознанием и свободной волей. Впоследствии мы вернемся к этому предмету, теперь же отметим только коренное различие между той частью человеческого существа, которая способна спать и бодрствовать, и другой – всегда деятельной, до самой смерти. Эти части тесно между собой связаны в течение жизни, и от этого союза происходят явления, которые необходимо отметить.
По пробуждении человек представляет нам целый ряд новых явлений. Оставим пока в стороне чисто органическую, автоматическую часть его существа и займемся так называемым разумным человеком.
Старались ли вы когда-нибудь ответить на вопрос, почему дитя – человек в периоде развития – колотит кулаками стол, о который он только что ушибся?
Заметили ли вы, с другой стороны, что первое побуждение человека, которого ударили, – возвратить удар?
Вот, например, немецкий солдат. Приходит офицер и дает ему пощечину; первым движением солдата будет возвратить удар; рука его получит сильный импульс, стремящийся привести ее в движение. Это движение почти невольно, и оно произошло бы роковым образом, если бы рассудок его не сдержал.
Действительно, в тот момент, когда рука подчиняется инстинктивному импульсу, в сознании солдата вихрем проносятся идеи о дисциплине, о военном суде и смерти, и новый импульс, на этот раз сознательный, разом останавливает первое необдуманное движение.
Итак, действие можно совершить необдуманно или обдуманно, подчиняясь инстинктивному импульсу или сознательно.
Из всего этого следует, что, кроме сознательного, разумного существа – человека, обдумывающего свои решения, в нас есть еще нечто другое, проявляющее свою деятельность резкими и грубыми порывами.
Это приводит нас к заключению, что рядом с сознанием и волей существует еще какой-то активный деятель.
Теперь остается лишь решить вопрос, отвечает ли этот деятель какой-либо реальной сущности.
Ясно, что не один и тот же принцип побуждает отплатить за удар пощечиной и, наоборот, обдумать последствия поступка раньше, чем его совершить.
Мужик, существо чисто импульсивное, при малейшем недоразумении лезет в драку раньше, чем что-либо сообразит; между тем как человек воспитанный подаст свою визитную карточку и пригласит секундантов.
В настоящее время мы не будем входить в дальнейшие подробности, а заметим для начала, что спящего человека можно подразделить на две части:
1) механическую — действующую в данный момент, и
2) разумную — в настоящий момент спящую.
Если мы начнем рассматривать человека бодрствующего, то вынуждены будем ввести новое подразделение, сообразно роду производимых им действий, и определить два новых вида человеческого существа:
а) импульсивный человек — подчиняющийся первому побуждению, и б) разумный человек — размышляющий прежде, чем действовать, и все действия которого представляются проявлениями не чувств и страстей, а мысли и суждений.
Таким образом, мы можем подразделить человеческое существо на три начала:
1) человек-машина,
2) импульсивный человек и
3) разумный человек.
Все усилия магии сводятся к изысканию способов, позволяющих разумному человеку везде замещать импульсивного. <…>
Импульсивный человек
Схема психологического строения человека
<…> Центральную часть рисунка занимает импульсивный человек, пассивно поддающийся всем побуждениям, как идущим сверху (от воли), так и снизу (от организма). Он целиком погружен в поток нервной силы, соединяющий его с разумным человеком сверху и с психическим телом снизу. В левой половине схемы расположены чувствующая и принимающая части человека, в правой же – волевая и двигательная.
Рядом с чисто механической частью человека существует еще и другая часть, проявляющая некоторые следы разумности (инстинкт) и напоминающая по своим стремлениям и проявлениям животное. Эта часть, названная нами импульсивным человеком, всегда может быть подчинена собственно человеку, человеку воли, при условии, однако, что он научился пользоваться ею, а не уподоблялся животному, слепо подчиняющемуся всем бессознательным побуждениям.
Рассмотрим теперь в подробностях, каковы бывают эти побуждения.
Все, что мы сказали до сих пор об устройстве человека, носило характер тройственности, поэтому мы можем ожидать, что такой же характер имеют и все происходящие в нем явления.
При испуге, ожидании чего-либо страшного (экзамены, смотр) человек чувствует тяжесть в желудке, в моменты любовных объяснений, напротив, – в сердце. При решении трудного вопроса такое же ощущение замечается в голове.
Это элементарное наблюдение является ключом к психологии Пифагора и Платона, восстановленной благодаря трудам Фабра д’Оливе.
Итак, человек тройствен и триедин, когда он вполне развит в психологическом смысле, между тем как у громадного большинства людей из имеющихся четырех интеллектуальных центров развит один или два.
Первая задача человека, изучающего практическую магию, состоит в том, чтобы научиться давать себе ясный отчет во всех происходящих в организме импульсах, уметь усиливать или сдерживать их по желанию.
Подобно тому, как человек воспринимает впечатления внешнего мира посредством органов чувств, точно так же он действует на внешний мир посредством соответственных органов: взгляда (глаза), слова (гортань), жеста (рука) и пр. Это – органы выражения. Внимательное изучение покажет нам, что, хотя воля и может действовать спокойно на все эти органы, тем не менее каждый из них приурочен к одному из рассмотренных нами центров человеческого существа.
Так, глаза принадлежат собственно человеку, человеку воли, для которого взгляд служит главным средством выражения. Поэтому-то взгляд первый претерпевает изменения в случаях сумасшедствия, опьянения, сомнамбулизма и пр.
Гортань, как орган речи, принадлежит главным образом разумной части человеческого существа, названного нами психическим.
Руки, как орган жеста, который, будучи запечатлен, становится письмом, принадлежат груди точно так же, как ноги – животу. Все эти органы выражения повинуются человеку воли и рефлексам, как мы это только что показали, говоря о пощечине.
Когда мы бродим бесцельно и идем знакомой дорогой – воле нечего делать, и одни низшие рефлексы руководят движениями; то же самое происходит, когда мы заняты привычным ручным трудом.
Нередко мы произносим заученные наизусть слова: молитвы, приветствия и пр., совершенно, как говорится, не шевеля мозгами. Во всех этих случаях действует импульсивный человек.
Рефлексы можно дрессировать, как дрессируют животных, путем приучения их к известной деятельности, и идеалом многих является автоматическое исполнение своих обязанностей, при достижении чего они считают себя счастливыми.
Такой субъект не представляет идеального человека – это автомат, а не разумное существо.
Величайший враг магии – импульсивный человек. Надо уметь подчинять духу эту часть своего существа, несмотря ни на какие ее протесты, – как источник всех компромиссов с совестью и подлостей.
Тот, кто подчиняет бессмертное смертному, огрубевает, становится рабом материи и тем самым задает себе в будущем громадную работу, как следствие теперешней беспечности.
Импульсивный человек тройственен, он бывает инстинктивным, сентиментальным или интеллектуальным, но во всяком случае он прежде всего пассивен.
Инстинктивный тип пассивно исполняет свою привычную работу или чужую волю, но никогда не действует сам по себе. Это, по определению Кондильяка, человек-маши-на, если хотите, это субъект, вечно находящийся в сомнамбулическом сне.
Чувства представляют единственный путь сообщения с его психикой. Чисто инстинктивный человек, например грубый мужик, может реагировать на чувственные восприятия, лишь проявляя собственные потребности.
Во всех своих поступках он будет руководствоваться лишь чисто животными побуждениями, и идеалом его жизни может быть только еда, питье и сон.
Высшее наслаждение он находит в опьянении, и лишь в этом состоянии начинает немного пробуждаться в нем ближайшая высшая сфера – сентиментальность; в этом состоянии он способен любить, как самец любит самку. Его разум находится в зависимости от инстинкта.
Это инстинктивный человек, но не человек в полном смысле этого слова.
Человек, стоящий несколько выше предыдущего, например фабричный рабочий или ремесленник, имеет более развитые чувства, чем тип сентиментальный.
Чувственное восприятие будит в нем сперва соответствующую потребность, но это возбуждение продержится недолго: его место скоро займет страсть, которая и будет им управлять, так как теперь сентиментальность вступает в свои права.
Разъясним на примере точное значение только что приведенных понятий: возбуждение и сентиментальность.
Психическая часть человека подобна саду, расположенному тремя террасами на склоне горы; нижняя из этих террас называется инстинктом, средняя – чувством и верхняя – интеллектом. При рождении каждый человек получает семена для посадки в нижнем саду (инстинкты). Из семян этих, раз попавших в землю, развиваются дикие растения, не требующие со стороны садовника никакого ухода, потому что фонтан внешних впечатлений обильно доставляет ему все нужное.
Но когда эти растения вырастут в способности, они принесут цветы, называемые идеями, и плоды, скрывающие зародыши новых способностей.
Семена, добытые из этих плодов, предназначены для посева во втором саду (чувств). Но в этот сад редко лишь долетают брызги от фонтана внешних восприятий, а потому об этих растениях садовнику уже приходится заботиться, в силу чего они получаются менее дикими, хотя еще и сохраняют характер растений нижнего сада.
В период жатвы средний психический сад человека украшается плодами новых способностей.
Из этих плодов нужно «с величайшей тщательностью и громадной осторожностью» извлечь семена и посеять их в саду интеллекта. Там из них вырастут новые высшие способности, при условии, однако, что садовник приложил все свое старание и внимание.
Нет идей, врожденных человеку, точно так же, как нет готовых дубов в зарождающейся среди степи дубраве.
Человек обладает врожденными задатками, способными более или менее развиваться под влиянием его свободной воли. И вырастет мифологическое «дерево познания добра и зла», так как нужно уметь собирать и культивировать мистические плоды, растущие на этом дереве.
Последним типом импульсивного человека является рассудочный автомат.
Может возникнуть вопрос: как может проявляться рассудок вне бессмертного духа? Но для разъяснения его я сошлюсь на сочинения по гипнотизму и психиатрии, сам же буду продолжать рассмотрение этого крайне важного типа.
Представитель этого интеллектуального типа не пьет, потому что это не принято в конторе, где он служит. Он не увлекается женщинами, рано женится и ведет правильную жизнь.
Он рассудителен и уравновешен, и все-таки это не человек – это машина.
Его чувство еле коснулось спящего инстинкта. Немногим более развился он на почве сентиментальности, и все его существо целиком сосредоточилось в сфере интеллектуальной.
Резонерство заменяет для него любовь; вычисление всяких пустяков служит для него музыкой, денежные вопросы занимают главное место в его существовании, и его жизненный путь представляется ему уставленным сияющими верстовыми столбами, на которых написано: 300 руб. – 480–600 – 900 – 1200–2400… и чин его превосходительства.
Вся его жизнь протекает между тремястами рублями и чином его превосходительства, а затем начинается давно ожидаемое блаженство, заблаговременно подсчитанное и взвешенное: его рай – дача с палисадником и прочие атрибуты.
В редких случаях, когда подобный субъект остается холостым, умственная деятельность совершенно прекращается вместе с выходом в отставку; инстинктивная сфера захватывает все его существо, и его карьера, полная бескорыстия, почестей и умственной лени, заканчивается к старости совершенным отупением.
Итак, этот субъект представляет тип рассудочной машины, построенной государством для своих целей и весьма полезной для общества в его настоящем состоянии, так как способности, развитые в нем строгими учителями, при посредстве строгих наказаний, принадлежат к наивысшим из доступных импульсивному человеку: дедукция, анализ, сравнение и память.
Но в физиологическом и особенно в магическом смысле он являет собою не человека, а просто счетную машину. Такое определение до того верно, что даже его лучшие развлечения, нередко переходящие в страсть – не вино и не женщины, где нечего вычислять, а непременно карточная игра.
Основная пружина, двигающая человеческим интеллектом, есть числа. В этом кроется причина точного исполнения сомнамбулами внушенных действий в назначенную минуту и секунду. В этом же находится основание общей почти для всех нас способности просыпаться в известный час, если пожелаешь этого засыпая.
Итак, можно еще при жизни убить в себе человека воли – настоящего человека и заменить его автоматическим движением сфер: инстинктивной, сентиментальной и интеллектуальной. В этом заключается страшная опасность всех административных карьер, делающих человека рабом привычки, и ни военный, ни гражданские учреждения не могут избежать ее роковых последствий.
Таким образом, человек, достойный этого имени, должен, кроме ремесла, заставляющего действовать механическую часть его интеллекта, иметь свободно избранное занятие. От механической работы отдыхают работая умственно, а отнюдь не сидя без дела, так как праздность утомляет и расслабляет, как это говорил Маймонид еще в двенадцатом веке.
Теперь скажем несколько слов о сознательном человеке и о тех изменениях, какие его воля может внести в деятельность импульсивного человека. Их взаимоотношения мы выясним в главе о пьянстве, сумасшедствии и гипнозе.
Властвуя над всеми импульсами, рассматривая и судя их, живет в каждом из нас дивная сила – в ком более, в ком менее развитая – эта истинная принадлежность человека – воля.
Человек воли
Сфинкс
Отношения человека воли к импульсивному существу
По пробуждении человек представляет нам целый ряд новых явлений. Оставим пока в стороне чисто органическую, автоматическую часть его существа и займемся так называемым разумным человеком.
Старались ли вы когда-нибудь ответить на вопрос, почему дитя – человек в периоде развития – колотит кулаками стол, о который он только что ушибся?
Заметили ли вы, с другой стороны, что первое побуждение человека, которого ударили, – возвратить удар?
Вот, например, немецкий солдат. Приходит офицер и дает ему пощечину; первым движением солдата будет возвратить удар; рука его получит сильный импульс, стремящийся привести ее в движение. Это движение почти невольно, и оно произошло бы роковым образом, если бы рассудок его не сдержал.
Действительно, в тот момент, когда рука подчиняется инстинктивному импульсу, в сознании солдата вихрем проносятся идеи о дисциплине, о военном суде и смерти, и новый импульс, на этот раз сознательный, разом останавливает первое необдуманное движение.
Итак, действие можно совершить необдуманно или обдуманно, подчиняясь инстинктивному импульсу или сознательно.
Из всего этого следует, что, кроме сознательного, разумного существа – человека, обдумывающего свои решения, в нас есть еще нечто другое, проявляющее свою деятельность резкими и грубыми порывами.
Это приводит нас к заключению, что рядом с сознанием и волей существует еще какой-то активный деятель.
Теперь остается лишь решить вопрос, отвечает ли этот деятель какой-либо реальной сущности.
Ясно, что не один и тот же принцип побуждает отплатить за удар пощечиной и, наоборот, обдумать последствия поступка раньше, чем его совершить.
Мужик, существо чисто импульсивное, при малейшем недоразумении лезет в драку раньше, чем что-либо сообразит; между тем как человек воспитанный подаст свою визитную карточку и пригласит секундантов.
В настоящее время мы не будем входить в дальнейшие подробности, а заметим для начала, что спящего человека можно подразделить на две части:
1) механическую — действующую в данный момент, и
2) разумную — в настоящий момент спящую.
Если мы начнем рассматривать человека бодрствующего, то вынуждены будем ввести новое подразделение, сообразно роду производимых им действий, и определить два новых вида человеческого существа:
а) импульсивный человек — подчиняющийся первому побуждению, и б) разумный человек — размышляющий прежде, чем действовать, и все действия которого представляются проявлениями не чувств и страстей, а мысли и суждений.
Таким образом, мы можем подразделить человеческое существо на три начала:
1) человек-машина,
2) импульсивный человек и
3) разумный человек.
Все усилия магии сводятся к изысканию способов, позволяющих разумному человеку везде замещать импульсивного. <…>
Импульсивный человек
<…> Центральную часть рисунка занимает импульсивный человек, пассивно поддающийся всем побуждениям, как идущим сверху (от воли), так и снизу (от организма). Он целиком погружен в поток нервной силы, соединяющий его с разумным человеком сверху и с психическим телом снизу. В левой половине схемы расположены чувствующая и принимающая части человека, в правой же – волевая и двигательная.
Рядом с чисто механической частью человека существует еще и другая часть, проявляющая некоторые следы разумности (инстинкт) и напоминающая по своим стремлениям и проявлениям животное. Эта часть, названная нами импульсивным человеком, всегда может быть подчинена собственно человеку, человеку воли, при условии, однако, что он научился пользоваться ею, а не уподоблялся животному, слепо подчиняющемуся всем бессознательным побуждениям.
Рассмотрим теперь в подробностях, каковы бывают эти побуждения.
Все, что мы сказали до сих пор об устройстве человека, носило характер тройственности, поэтому мы можем ожидать, что такой же характер имеют и все происходящие в нем явления.
При испуге, ожидании чего-либо страшного (экзамены, смотр) человек чувствует тяжесть в желудке, в моменты любовных объяснений, напротив, – в сердце. При решении трудного вопроса такое же ощущение замечается в голове.
Это элементарное наблюдение является ключом к психологии Пифагора и Платона, восстановленной благодаря трудам Фабра д’Оливе.
Итак, человек тройствен и триедин, когда он вполне развит в психологическом смысле, между тем как у громадного большинства людей из имеющихся четырех интеллектуальных центров развит один или два.
Первая задача человека, изучающего практическую магию, состоит в том, чтобы научиться давать себе ясный отчет во всех происходящих в организме импульсах, уметь усиливать или сдерживать их по желанию.
Подобно тому, как человек воспринимает впечатления внешнего мира посредством органов чувств, точно так же он действует на внешний мир посредством соответственных органов: взгляда (глаза), слова (гортань), жеста (рука) и пр. Это – органы выражения. Внимательное изучение покажет нам, что, хотя воля и может действовать спокойно на все эти органы, тем не менее каждый из них приурочен к одному из рассмотренных нами центров человеческого существа.
Так, глаза принадлежат собственно человеку, человеку воли, для которого взгляд служит главным средством выражения. Поэтому-то взгляд первый претерпевает изменения в случаях сумасшедствия, опьянения, сомнамбулизма и пр.
Гортань, как орган речи, принадлежит главным образом разумной части человеческого существа, названного нами психическим.
Руки, как орган жеста, который, будучи запечатлен, становится письмом, принадлежат груди точно так же, как ноги – животу. Все эти органы выражения повинуются человеку воли и рефлексам, как мы это только что показали, говоря о пощечине.
Когда мы бродим бесцельно и идем знакомой дорогой – воле нечего делать, и одни низшие рефлексы руководят движениями; то же самое происходит, когда мы заняты привычным ручным трудом.
Нередко мы произносим заученные наизусть слова: молитвы, приветствия и пр., совершенно, как говорится, не шевеля мозгами. Во всех этих случаях действует импульсивный человек.
Рефлексы можно дрессировать, как дрессируют животных, путем приучения их к известной деятельности, и идеалом многих является автоматическое исполнение своих обязанностей, при достижении чего они считают себя счастливыми.
Такой субъект не представляет идеального человека – это автомат, а не разумное существо.
Величайший враг магии – импульсивный человек. Надо уметь подчинять духу эту часть своего существа, несмотря ни на какие ее протесты, – как источник всех компромиссов с совестью и подлостей.
Тот, кто подчиняет бессмертное смертному, огрубевает, становится рабом материи и тем самым задает себе в будущем громадную работу, как следствие теперешней беспечности.
Импульсивный человек тройственен, он бывает инстинктивным, сентиментальным или интеллектуальным, но во всяком случае он прежде всего пассивен.
Инстинктивный тип пассивно исполняет свою привычную работу или чужую волю, но никогда не действует сам по себе. Это, по определению Кондильяка, человек-маши-на, если хотите, это субъект, вечно находящийся в сомнамбулическом сне.
Чувства представляют единственный путь сообщения с его психикой. Чисто инстинктивный человек, например грубый мужик, может реагировать на чувственные восприятия, лишь проявляя собственные потребности.
Во всех своих поступках он будет руководствоваться лишь чисто животными побуждениями, и идеалом его жизни может быть только еда, питье и сон.
Высшее наслаждение он находит в опьянении, и лишь в этом состоянии начинает немного пробуждаться в нем ближайшая высшая сфера – сентиментальность; в этом состоянии он способен любить, как самец любит самку. Его разум находится в зависимости от инстинкта.
Это инстинктивный человек, но не человек в полном смысле этого слова.
Человек, стоящий несколько выше предыдущего, например фабричный рабочий или ремесленник, имеет более развитые чувства, чем тип сентиментальный.
Чувственное восприятие будит в нем сперва соответствующую потребность, но это возбуждение продержится недолго: его место скоро займет страсть, которая и будет им управлять, так как теперь сентиментальность вступает в свои права.
Разъясним на примере точное значение только что приведенных понятий: возбуждение и сентиментальность.
Психическая часть человека подобна саду, расположенному тремя террасами на склоне горы; нижняя из этих террас называется инстинктом, средняя – чувством и верхняя – интеллектом. При рождении каждый человек получает семена для посадки в нижнем саду (инстинкты). Из семян этих, раз попавших в землю, развиваются дикие растения, не требующие со стороны садовника никакого ухода, потому что фонтан внешних впечатлений обильно доставляет ему все нужное.
Но когда эти растения вырастут в способности, они принесут цветы, называемые идеями, и плоды, скрывающие зародыши новых способностей.
Семена, добытые из этих плодов, предназначены для посева во втором саду (чувств). Но в этот сад редко лишь долетают брызги от фонтана внешних восприятий, а потому об этих растениях садовнику уже приходится заботиться, в силу чего они получаются менее дикими, хотя еще и сохраняют характер растений нижнего сада.
В период жатвы средний психический сад человека украшается плодами новых способностей.
Из этих плодов нужно «с величайшей тщательностью и громадной осторожностью» извлечь семена и посеять их в саду интеллекта. Там из них вырастут новые высшие способности, при условии, однако, что садовник приложил все свое старание и внимание.
Нет идей, врожденных человеку, точно так же, как нет готовых дубов в зарождающейся среди степи дубраве.
Человек обладает врожденными задатками, способными более или менее развиваться под влиянием его свободной воли. И вырастет мифологическое «дерево познания добра и зла», так как нужно уметь собирать и культивировать мистические плоды, растущие на этом дереве.
Последним типом импульсивного человека является рассудочный автомат.
Может возникнуть вопрос: как может проявляться рассудок вне бессмертного духа? Но для разъяснения его я сошлюсь на сочинения по гипнотизму и психиатрии, сам же буду продолжать рассмотрение этого крайне важного типа.
Представитель этого интеллектуального типа не пьет, потому что это не принято в конторе, где он служит. Он не увлекается женщинами, рано женится и ведет правильную жизнь.
Он рассудителен и уравновешен, и все-таки это не человек – это машина.
Его чувство еле коснулось спящего инстинкта. Немногим более развился он на почве сентиментальности, и все его существо целиком сосредоточилось в сфере интеллектуальной.
Резонерство заменяет для него любовь; вычисление всяких пустяков служит для него музыкой, денежные вопросы занимают главное место в его существовании, и его жизненный путь представляется ему уставленным сияющими верстовыми столбами, на которых написано: 300 руб. – 480–600 – 900 – 1200–2400… и чин его превосходительства.
Вся его жизнь протекает между тремястами рублями и чином его превосходительства, а затем начинается давно ожидаемое блаженство, заблаговременно подсчитанное и взвешенное: его рай – дача с палисадником и прочие атрибуты.
В редких случаях, когда подобный субъект остается холостым, умственная деятельность совершенно прекращается вместе с выходом в отставку; инстинктивная сфера захватывает все его существо, и его карьера, полная бескорыстия, почестей и умственной лени, заканчивается к старости совершенным отупением.
Итак, этот субъект представляет тип рассудочной машины, построенной государством для своих целей и весьма полезной для общества в его настоящем состоянии, так как способности, развитые в нем строгими учителями, при посредстве строгих наказаний, принадлежат к наивысшим из доступных импульсивному человеку: дедукция, анализ, сравнение и память.
Но в физиологическом и особенно в магическом смысле он являет собою не человека, а просто счетную машину. Такое определение до того верно, что даже его лучшие развлечения, нередко переходящие в страсть – не вино и не женщины, где нечего вычислять, а непременно карточная игра.
Основная пружина, двигающая человеческим интеллектом, есть числа. В этом кроется причина точного исполнения сомнамбулами внушенных действий в назначенную минуту и секунду. В этом же находится основание общей почти для всех нас способности просыпаться в известный час, если пожелаешь этого засыпая.
Итак, можно еще при жизни убить в себе человека воли – настоящего человека и заменить его автоматическим движением сфер: инстинктивной, сентиментальной и интеллектуальной. В этом заключается страшная опасность всех административных карьер, делающих человека рабом привычки, и ни военный, ни гражданские учреждения не могут избежать ее роковых последствий.
Таким образом, человек, достойный этого имени, должен, кроме ремесла, заставляющего действовать механическую часть его интеллекта, иметь свободно избранное занятие. От механической работы отдыхают работая умственно, а отнюдь не сидя без дела, так как праздность утомляет и расслабляет, как это говорил Маймонид еще в двенадцатом веке.
Теперь скажем несколько слов о сознательном человеке и о тех изменениях, какие его воля может внести в деятельность импульсивного человека. Их взаимоотношения мы выясним в главе о пьянстве, сумасшедствии и гипнозе.
Властвуя над всеми импульсами, рассматривая и судя их, живет в каждом из нас дивная сила – в ком более, в ком менее развитая – эта истинная принадлежность человека – воля.
Человек воли
Человек воли может непосредственно действовать на рефлексы инстинктивные, чувственные и интеллектуальные, а при посредстве взгляда, слова или движения – на других людей и природу, так как он воплощает в себе великую космическую силу природы.
Подобно машинисту, который, находясь на локомотиве, смотрит то на манометр, показывающий ему состояние пара в котле, то на расстилающийся перед ним путь, скрывающий, может быть, опасности, которых нужно избегнуть и сообразно этому управлять машиной; подобно ему, человек воли, бессмертный человек, опираясь на человека-машину, управляет им, будучи осведомлен внешними чувствами о состоянии окружающего мира, и самочувствием – о состоянии организма, имея, кроме того, в своем распоряжении нервную силу, позволяющую ему ускорять или сразу останавливать свои психические движения.
Он борется с природой, как с равной себе, истребляет леса, которыми она покрывает землю, и строит на их месте прекрасные города, где бесчисленные изобретения – действие его воображения на волю – делают жизнь более приятной, но и более опасной для слабых. Человек воли – пионер как материального, так и идейного мира; изобретатель, основатель городов, смелый исследователь или провозвестник вечной истины. Если понадобится, он всегда сумеет воздержаться, пострадать или умереть, потому что повелевает своим организмом, а не подчинен ему. Он господин, а не раб его.
Теперь понятна разница между Пифагором или Ньютоном и импульсивным человеком. Для профана и тот и другой – люди, между тем как действительно заслуживают этого имени лишь первые.
Повторим вкратце содержание этой главы.
Три отделения, три этажа, три типа, и каждый из них распадается на три подразделения.
Внизу, анатомически – живот, физиологически – фабрика материи, психологически – область чувств и инстинктов.
В середине: анатомически – грудь, физиологически – фабрика жизни и психологически – область ощущений и страстей.
Наверху: анатомически – голова (нижняя, задняя часть мозга и спинной мозг – ее продолжение), физиологически – фабрика нервной силы и психологически – область интеллекта и пассивного вдохновения.
Над этими тремя центрами властвует, совершенно охватывая их (как ангел в мистических легендах покрывает крыльями охраняемого им человека), анатомически мозг, со своими слугами – пятью чувствами и органами выражения – входами и выходами всего циркулирующего в психике; физиологически – высшие мозговые центры; психологически – область воли и активного разума.
Подобно машинисту, который, находясь на локомотиве, смотрит то на манометр, показывающий ему состояние пара в котле, то на расстилающийся перед ним путь, скрывающий, может быть, опасности, которых нужно избегнуть и сообразно этому управлять машиной; подобно ему, человек воли, бессмертный человек, опираясь на человека-машину, управляет им, будучи осведомлен внешними чувствами о состоянии окружающего мира, и самочувствием – о состоянии организма, имея, кроме того, в своем распоряжении нервную силу, позволяющую ему ускорять или сразу останавливать свои психические движения.
Он борется с природой, как с равной себе, истребляет леса, которыми она покрывает землю, и строит на их месте прекрасные города, где бесчисленные изобретения – действие его воображения на волю – делают жизнь более приятной, но и более опасной для слабых. Человек воли – пионер как материального, так и идейного мира; изобретатель, основатель городов, смелый исследователь или провозвестник вечной истины. Если понадобится, он всегда сумеет воздержаться, пострадать или умереть, потому что повелевает своим организмом, а не подчинен ему. Он господин, а не раб его.
Теперь понятна разница между Пифагором или Ньютоном и импульсивным человеком. Для профана и тот и другой – люди, между тем как действительно заслуживают этого имени лишь первые.
Повторим вкратце содержание этой главы.
Три отделения, три этажа, три типа, и каждый из них распадается на три подразделения.
Внизу, анатомически – живот, физиологически – фабрика материи, психологически – область чувств и инстинктов.
В середине: анатомически – грудь, физиологически – фабрика жизни и психологически – область ощущений и страстей.
Наверху: анатомически – голова (нижняя, задняя часть мозга и спинной мозг – ее продолжение), физиологически – фабрика нервной силы и психологически – область интеллекта и пассивного вдохновения.
Над этими тремя центрами властвует, совершенно охватывая их (как ангел в мистических легендах покрывает крыльями охраняемого им человека), анатомически мозг, со своими слугами – пятью чувствами и органами выражения – входами и выходами всего циркулирующего в психике; физиологически – высшие мозговые центры; психологически – область воли и активного разума.
Сфинкс
Сфинкс – это полный пантакль, выражающий в своих формах все части и разновидности человеческого существа. Поэтому и предание говорит, что решением загадки, предложенной сфинксом Эдипу, было слово человек.
У сфинкса человеческая голова, львиные когти, тело быка и орлиные крылья (сравни символические атрибуты четырех евангелистов, изображенные на пьедестале; у большей части египетских сфинксов крылья, или заменяющие их символы, помещены по сторонам головы).
Формула, выражающая этот великий символ, гласит: знать, сметь, хотеть, молчать.
В рассмотрении его форм находится ключ к познанию состава человека и побуждений, им руководящих.
Это символическое изображение цели, достигаемой магом
Бык означает флегматическую натуру и материальное тело.
Лее — сангвиническую натуру, смелость и жизнь.
Орел — меланхолическую натуру, интуицию и нервную силу.
Наконец, ангел — венец человеческого совершенства – означает холеристическую натуру, волю и разум.
Французский художник и спиритуалист Жан Довиль нарисовал по нашим указаниям эту аналитическую фигуру сфинкса таким образом.
Ноги (члены живота) человеческого существа охватывают быка (владеют им).
Руки (грудные члены) держат льва за гриву головы.
Наконец, головные члены – челюсти удерживают орла за цепь, охватывающую его шею.
Крылья ангела – воля – со своей стороны окружают всю эту группу, – обнимая все животные побуждения, составляющие бессознательную часть человека.
Это символическое изображение цели, достигаемой магом.
У сфинкса человеческая голова, львиные когти, тело быка и орлиные крылья (сравни символические атрибуты четырех евангелистов, изображенные на пьедестале; у большей части египетских сфинксов крылья, или заменяющие их символы, помещены по сторонам головы).
Формула, выражающая этот великий символ, гласит: знать, сметь, хотеть, молчать.
В рассмотрении его форм находится ключ к познанию состава человека и побуждений, им руководящих.
Это символическое изображение цели, достигаемой магом
Бык означает флегматическую натуру и материальное тело.
Лее — сангвиническую натуру, смелость и жизнь.
Орел — меланхолическую натуру, интуицию и нервную силу.
Наконец, ангел — венец человеческого совершенства – означает холеристическую натуру, волю и разум.
Французский художник и спиритуалист Жан Довиль нарисовал по нашим указаниям эту аналитическую фигуру сфинкса таким образом.
Ноги (члены живота) человеческого существа охватывают быка (владеют им).
Руки (грудные члены) держат льва за гриву головы.
Наконец, головные члены – челюсти удерживают орла за цепь, охватывающую его шею.
Крылья ангела – воля – со своей стороны окружают всю эту группу, – обнимая все животные побуждения, составляющие бессознательную часть человека.
Это символическое изображение цели, достигаемой магом.
Отношения человека воли к импульсивному существу
Мы уже неоднократно говорили о мгновенной остановке начатого движения, производимой действием воли на импульсивные центры. Рассмотрим теперь это явление в подробностях.
Всякий раз, когда внешнее впечатление достигает инстинктивного центра нормально бодрствующего человека, одновременно являются соответственное ощущение и рефлекторное движение. Здесь возможны различные случаи.
Если человек принадлежит к одному из низших психических состояний, то, восприняв ощущение, не препятствует импульсивной части действовать, и она удовлетворяет свои животные побуждения, причем субъект пассивно воспринимает новые ощущения от действия импульсивного существа.
В этом случае центр сознательных восприятий действовал лишь как зеркало, отражая впечатления и записывая их. Никакой реакции со стороны высших центров не было.
Но если человек привык перерабатывать получаемые впечатления, то он не удовлетворится пассивным их восприятием и сразу же подвергнет их критической оценке.
Мышление состоит в умственной обработке идей, порожденной восприятием. Тут приходят в действие те способности, неодинаково развитые у различных людей, которые превращают идею в мысль, а мысль – в суждение.
Смотря по тому, следуют ли размышления за восприятием или нет, получаются совершенно различные результаты, вследствие чего упражнение в размышлении является необходимой подготовкой к развитию воли, и размышление, в явлениях восприятия, точно соответствует развитию воли в явлениях активного действия.
Ранее мы рассмотрели, как реагирует на внешние восприятия грубо импульсивный человек; рассмотрим теперь, как поступает в данном случае среднеразвитый человек.
Сознательное существо, как мы видели, отправляет три главные функции:
1) оно чувствует – воспринимает образы и идеи, доставляемые ему чувствующими центрами;
2) оно подвергает эти идеи особой обработке – обсуждению;
3) результатом чего является действие, производимое сознательным человеком над импульсивным существом, внешним миром и самим собой. Здесь-то и действует воля.
Итак, ощущение может привести в действие или только инстинктивные центры, или проникнуть и в ближайшие высшие центры – в сферу чувства, тогда происходят два новых явления:
а) рефлекторный импульс (эмоция), направленный в организм к органам выражения и имеющий страстный характер;
б) специальное воздействие на сознательное существо, которое получает тогда не только ощущение, с его характером наслаждения или страдания, но еще и чувство, с его характером любви или ненависти.
Но этим еще не ограничиваются последствия воспринятого ощущения, которое, превратившись в чувство, может действовать на рассудок, и он от себя производит еще два новых явления:
в) рефлекторные действия интеллектуального характера – влечение;
г) специальное воздействие на сознательное существо, воспринимаемое нами уже не как чувство, а как суждение – с его характером истины или заблуждения.
Таким образом, ощущение, воспринятое человеком с достаточно развитыми центрами сознания, представляется ему последовательно в трех направлениях: в виде наслаждения или страдания, в виде любви или ненависти и, наконец, в виде истины или заблуждения, соответственно чему возникают три рефлекса: потребность, страсть и влечение, каждый из которых, со своей стороны, может быть положительным или отрицательным, то есть активным или пассивным.
Человек приближается к источнику данного ощущения или удаляется от него, в зависимости от того, было ли ощущение приятно (наслаждение, любовь, истина) или неприятно (боль, ненависть, заблуждение). Не надо забывать, что пока речь идет лишь о первом движении, которое всегда может быть изменено действием воли, ибо подобно тому, как каждый из рассмотренных нами центров автоматичен по существу, человек воли по существу свободен.
Главное действие сознательного существа на все три импульсивные центра заключается в установлении равновесия между последними. Нарушение этого равновесия влечет за собой тяжкие психические расстройства.
Рассмотрим подробнее, в чем заключается это равновесие.
Вы, наверно, видели в цирке, как эквилибрист пользуется при своих упражнениях балансирным шестом. Этот шест он держит горизонтально перед собою и, слегка вынося его то в правую, то в левую сторону, легко удерживает равновесие, стоя на канате или проволоке. Шест этот совершенно пассивен в течение большей части времени, и его единственное назначение – составлять противовес случайным силам, возникающим время от времени и стремящимся вывести центр тяжести эквилибриста из вертикальной плоскости, проходящей через канат, что неминуемо повлекло бы за собой падение.
Человеческая психика также подвергается нередко действию случайных сил, стремящихся вывести их из нормальной колеи, что непременно бы и случилось, если бы высшая часть человеческого существа не заботилась постоянно о восстановлении равновесия.
Что делает эквилибрист, если чувствует, что готов упасть в правую сторону? Он выносит влево свой балансирный шест, и равновесие восстанавливается. В этом случае эквилибрист противопоставляет вес шеста опрокидывающей силе, и таким образом приходят в равновесие сила тяжести, эквилибрист и шест.
В любом примере равновесия мы наблюдаем две различные сущности, действующие на третью, служащую связующим звеном (точкой опоры, осью вращения).
В человеческом организме тело и дух суть две субстанции противоположного характера, промежуточное же звено (жизнь, пластический посредник, астральное тело) связывает две эти противоположности в уравновешенное целое – живой организм.
Это равновесие и определяет своею устойчивостью то, что мы называем здоровьем, как физическим, так и психическим.
Кроме равновесия духа с телом, о котором только что шла речь, в здоровом организме должны находиться в равновесии все их центры и их проявления (инстинкты, чувства, мысли).
Низший инстинктивный центр, будучи уравновешен сознанием, даст здравый смысл; средний анемический центр (сентиментальность) даст в равновесии с сознанием рассудок; наконец, высший интеллектуальный центр, находясь в равновесии с сознанием, проявляет разум.
Всякий раз, когда внешнее впечатление достигает инстинктивного центра нормально бодрствующего человека, одновременно являются соответственное ощущение и рефлекторное движение. Здесь возможны различные случаи.
Если человек принадлежит к одному из низших психических состояний, то, восприняв ощущение, не препятствует импульсивной части действовать, и она удовлетворяет свои животные побуждения, причем субъект пассивно воспринимает новые ощущения от действия импульсивного существа.
В этом случае центр сознательных восприятий действовал лишь как зеркало, отражая впечатления и записывая их. Никакой реакции со стороны высших центров не было.
Но если человек привык перерабатывать получаемые впечатления, то он не удовлетворится пассивным их восприятием и сразу же подвергнет их критической оценке.
Мышление состоит в умственной обработке идей, порожденной восприятием. Тут приходят в действие те способности, неодинаково развитые у различных людей, которые превращают идею в мысль, а мысль – в суждение.
Смотря по тому, следуют ли размышления за восприятием или нет, получаются совершенно различные результаты, вследствие чего упражнение в размышлении является необходимой подготовкой к развитию воли, и размышление, в явлениях восприятия, точно соответствует развитию воли в явлениях активного действия.
Ранее мы рассмотрели, как реагирует на внешние восприятия грубо импульсивный человек; рассмотрим теперь, как поступает в данном случае среднеразвитый человек.
Сознательное существо, как мы видели, отправляет три главные функции:
1) оно чувствует – воспринимает образы и идеи, доставляемые ему чувствующими центрами;
2) оно подвергает эти идеи особой обработке – обсуждению;
3) результатом чего является действие, производимое сознательным человеком над импульсивным существом, внешним миром и самим собой. Здесь-то и действует воля.
Итак, ощущение может привести в действие или только инстинктивные центры, или проникнуть и в ближайшие высшие центры – в сферу чувства, тогда происходят два новых явления:
а) рефлекторный импульс (эмоция), направленный в организм к органам выражения и имеющий страстный характер;
б) специальное воздействие на сознательное существо, которое получает тогда не только ощущение, с его характером наслаждения или страдания, но еще и чувство, с его характером любви или ненависти.
Но этим еще не ограничиваются последствия воспринятого ощущения, которое, превратившись в чувство, может действовать на рассудок, и он от себя производит еще два новых явления:
в) рефлекторные действия интеллектуального характера – влечение;
г) специальное воздействие на сознательное существо, воспринимаемое нами уже не как чувство, а как суждение – с его характером истины или заблуждения.
Таким образом, ощущение, воспринятое человеком с достаточно развитыми центрами сознания, представляется ему последовательно в трех направлениях: в виде наслаждения или страдания, в виде любви или ненависти и, наконец, в виде истины или заблуждения, соответственно чему возникают три рефлекса: потребность, страсть и влечение, каждый из которых, со своей стороны, может быть положительным или отрицательным, то есть активным или пассивным.
Человек приближается к источнику данного ощущения или удаляется от него, в зависимости от того, было ли ощущение приятно (наслаждение, любовь, истина) или неприятно (боль, ненависть, заблуждение). Не надо забывать, что пока речь идет лишь о первом движении, которое всегда может быть изменено действием воли, ибо подобно тому, как каждый из рассмотренных нами центров автоматичен по существу, человек воли по существу свободен.
Главное действие сознательного существа на все три импульсивные центра заключается в установлении равновесия между последними. Нарушение этого равновесия влечет за собой тяжкие психические расстройства.
Рассмотрим подробнее, в чем заключается это равновесие.
Вы, наверно, видели в цирке, как эквилибрист пользуется при своих упражнениях балансирным шестом. Этот шест он держит горизонтально перед собою и, слегка вынося его то в правую, то в левую сторону, легко удерживает равновесие, стоя на канате или проволоке. Шест этот совершенно пассивен в течение большей части времени, и его единственное назначение – составлять противовес случайным силам, возникающим время от времени и стремящимся вывести центр тяжести эквилибриста из вертикальной плоскости, проходящей через канат, что неминуемо повлекло бы за собой падение.
Человеческая психика также подвергается нередко действию случайных сил, стремящихся вывести их из нормальной колеи, что непременно бы и случилось, если бы высшая часть человеческого существа не заботилась постоянно о восстановлении равновесия.
Что делает эквилибрист, если чувствует, что готов упасть в правую сторону? Он выносит влево свой балансирный шест, и равновесие восстанавливается. В этом случае эквилибрист противопоставляет вес шеста опрокидывающей силе, и таким образом приходят в равновесие сила тяжести, эквилибрист и шест.
В любом примере равновесия мы наблюдаем две различные сущности, действующие на третью, служащую связующим звеном (точкой опоры, осью вращения).
В человеческом организме тело и дух суть две субстанции противоположного характера, промежуточное же звено (жизнь, пластический посредник, астральное тело) связывает две эти противоположности в уравновешенное целое – живой организм.
Это равновесие и определяет своею устойчивостью то, что мы называем здоровьем, как физическим, так и психическим.
Кроме равновесия духа с телом, о котором только что шла речь, в здоровом организме должны находиться в равновесии все их центры и их проявления (инстинкты, чувства, мысли).
Низший инстинктивный центр, будучи уравновешен сознанием, даст здравый смысл; средний анемический центр (сентиментальность) даст в равновесии с сознанием рассудок; наконец, высший интеллектуальный центр, находясь в равновесии с сознанием, проявляет разум.