Страница:
Русские металлические изделия благодаря высокому качеству (например, особый тип замка — «русский замок» или русские брони и т.д.) проникали даже в Западную Европу (например, в Чехию, Францию и т.д.), доказывая тем высокое состояние ремесла.
Весьма показательно, что в IX—X веках все глиняные сосуды в Киеве, Смоленске, Новгороде изготовлялись уже на гончарном круге, что доказывает, с одной стороны, высокую технику гончарного производства, а с другой — существование специализировавшихся ремесленников, т.е. усложнение общественного строя.
В Скандинавии же в это время керамика изготовлялась еще от руки, и гончарный круг распространился там лишь в X—XI веках. Причем даже шведские археологи говорят в отношении отдельных находок о славянском влиянии. О влиянии же скандинавской керамики на русскую никто не сообщает. Вообще скандинавское ремесло ограничивалось лишь местным обслуживанием. И следов его влияния на Русь не имеется. В резьбе по дереву, в особенности в черни на серебре. Древняя Русь стояла чрезвычайно высоко.
Строительство. Особенно заслуживающим внимания обстоятельством является отсутствие в Древней Руси каких бы то ни было построек скандинавского типа: нет ни крепостей, ни укреплений, ни храмов, ни вообще сооружений их типа, а между тем тип жилища — одна из самых крепких черт в быте народа. За примерами далеко не ходить: в Венесуэле или Бразилии можно видеть недавно построенные украинские хаты (среди пальм!). Привычка к типу жилья — очень постоянная и характерная черта жизни-всех народов. В Древней же Руси нет не только домов или поселений скандинавского типа, нет даже кладбищ или погребений!
Если скандинавы были на Руси и играли видную роль, должны быть остатки их сооружений, храмов и т.п. В действительности ничего нет! И это понятно: скандинавы бывали лишь в качестве временной наемной военной силы, без женщин, стариков и детей. Как следует из саг, они заключали с русскими князьями годовые контракты. И если помощь их оказывалась ненужной, они уезжали в другую страну. Отсюда и отсутствие их вещественных следов.
Замечательно также, что нигде нет ни малейших упоминаний о смешанных браках скандинавов со славянками. Обстоятельство для веков совершенно не объяснимое. Только русские князья, в силу установленного обычая среди монархов всех народов, сочетались браком с иностранками, в том числе и со скандинавками, поддерживая свой династический престиж и международные связи.
Быт. Если мы обратимся к названиям различных орудий в хозяйстве, увидим, что все они (рало, соха, лопата, заступ, вилы, борона, грабли и десятки других) — славянские, а не скандинавские. И не только по названиям, но и по форме.
Далее. Ни в одежде, ни в пище или напитках, ни в утвари, ни в чем ином, что составляет материальную жизнь народа, мы не находим на Руси ничего скандинавского. Если бы скандинавы были и влияли, остался бы какой-нибудь сосуд для еды, особый род одежды или обуви, сорт топора, тип рыболовной сети и т.д., связанные со скандинавами. Ничего этого нет.
Свидетельства арабов вместе с тем говорят, что руссы носили совершенно особую, отличную от западноевропейских народов одежду. Ибн-Даста писал: «… шальвары (т.е. штаны) носят они широкие; сто локтей вдет на каждые. Надевая такие шальвары, собирают они их в сборку у колен, к которым затем и привязывают». Напомним, что широкие штаны были у казаков в северном ‘Причерноморье национальной одеждой еще в конце XIX века.
Денежная система. Многие характерные черты общественной жизни Древней Руси говорят о долгом и самостоятельном развитии. Возьмем систему торговли мехами. Все в этой системе, начиная с названия единиц, величины их и пропорций между ними, — нескандинавское. Названия: куна, резана, ногата, долгея, векша, ушка, мордка, обеушная мордка и т.д. — все без исключения славянские и являются отражением известной части меха и его качества (например, ногата — с ногами и т.д.).
Эта система была основной русской системой торговли. Но выходила и далеко за пределы Руси: на «куны» торговали и в далекой Фрисландии, и в газейских городах, и в Бирке в Швеции, и на острове Готланде. В торговых сношениях Русь навязывала свою систему Западу, а не наоборот.
Существовала еще на Руси весовая система ценных металлов в слитках. Названия ее единиц свои, а не скандинавские: гривна, полтина, рубль и т.д. Что же касается величины гривны, то Русь заимствовала ее из Византии, с востока и запада (в разных формах гривны и ее фракций), но не из Скандинавии. Бедной, отсталой, малокультурной страной была Скандинавия VIII—XII веков.
Когда Русь (с Владимира Великого) стала чеканить свою монету, она подражала византийским образцам. Чеканка монеты в Скандинавии началась на 100 лет позже, чем на Руси. Кроме того, по признанию авторитетов, именно скандинавы подражали (и довольно неумело) русским образцам. Не без значения и то, что первые русские монеты не носят чужих названий, на них было написано: «Владимир, а се его серебро».
Независимость Руси от Скандинавии доказывается также собственными единицами длины, веса, емкости и т.д. Верста, сажень, косая сажень, вершок, локоть были своими мерами и по величине, и по названию. И еще: пуд, фунт, золотник (заимствовано с юга), ведро, четверик, осьмушка, оков (око) и пр. — все это свои названия, хотя материальное значение их не всегда было самостоятельным. Четверик, например, перенят у римлян, золотник — у греков, кое-что — у арабов, но решительно ничего — у скандинавов, ибо тесной связи Руси со Скандинавией не было. А сама Скандинавия много времени представляла собой страну, у которой вообще заимствовать было нечего.
Язык. Вековое владычество скандинавов (по предположениям, конечно) не могло не отразиться на языке руссов. Норманисты сначала утверждали, что влияние это было огромным. Вскоре, однако, выяснилось трудами самих норманистов, что в русский язык вошло всего 16 скандинавских слов. Это количество мизерно по сравнению с несколькими десятками тысяч слов, составляющих русский язык. Казалось бы, одного этого факта было достаточно, чтобы серьезно задуматься над проблемой норманов, но шовинистическое ослепление было настолько велико, что прошли мимо этого основного факта.
Далее. В число этих 16, якобы скандинавских, слов вошли, совершенно очевидно, слова, ничего общего со скандинавскими не имеющие. Например, греческое слово «якорь». Достаточно взглянуть в любой справочник или словарь — и каждый может в этом убедиться. Томсен, в свое время читавший лекции в Лондоне, опускался просто до шарлатанства, утверждая, что слово «стул» взято русскими у скандинавов. И это он говорил в стране, которая тоже имеет слово «стул», не говоря уже о немецком «штуль» и т.д. Очевидно, и эти народы заимствовали упомянутые слова у скандинавов. То же самое касается слова «кнут». Вспомним немецкое «ди кнуте» и т.д. Если эти слова и вошли в русский язык, то заимствованы они не от скандинавов, а от англичан, голландцев, немцев, которые тысячами служили на Руси, и не во времена Рюрика, а много сот лет спустя. Пусть Томсен попробует найти в летописях слово «стул»!
К решению вопроса подходили с беспардонным легкомыслием. Да, в русский язык вошли сотни немецких, французских, английских (и т.д.) слов, не говоря уже о греческом и латинском, но они пришли к нам со времени Петра I. В Древней же Руси они отсутствовали. Более объективный анализ указанных 16 слов показывает, что по крайней мере 13 должны быть решительно отброшены. Что же касается остальных 3 слов, то происхождение их неясно и спорно. А главное — не доказано, что эти слова вошли в русский язык в древности.
Диву даешься, читая, что коренные всеславянские слова — наследие общих с большинством европейцев, предков-арийцев, — объявляются заимствованными, и не от ближайших соседей, а от скандинавов, с которыми никогда не было близких и дружеских отношений.
Подводя итоги, мы должны сказать, что в отношении языка влияние скандинавов равнялось почти нулю.
Письменность. Не менее важное значение имеет тот факт, что в Древней Руси не найдено никаких следов скандинавской письменности: нет ни одного надгробного памятника, мемориального камня, стен замка или церкви, нет ни одного пограничного столба, ни одного сосуда, оружия или металлического изделия с рунической надписью. Все, что мы имеем, — это: 1) руническая надпись на острове Березани около Очакова, написанная в память проезжавшего, заболевшего и умершего варяга, и 2) копье с именем владельца, найденное под Ковелем. В обоих этих случаях надписи найдены только поблизости Древней Руси. В самой же Руси не найдено ни одной рунической надписи. Наконец, ничего не обнаружено латинским или иным алфавитом, но на скандинавских языках, хотя невозможность обойтись без письменности руководящему слою населения совершенно ясна, если в особенности принять во внимание столетия. Однако нет ни строчки и ни слова. Когда эта работа была уже в типографии, нам стало известно, что в 1957 г. была сделана первая попытка расшифровать руническую надпись на палочке, найденной в 1950 г. в Старой Ладоге (см. «Сообщения Гос. Эрмитажа», т. 11, статья В. Адони и Т. Сильман). В 1959 г. была опубликована статья В. И. Равдоникаса и К. Д. Лаушкина «Об открытии в Старой Ладоге рунической надписи на дереве в 1950 г.» (см. «Скандинавский сборник», т. 4, Таллинн). Публикация же рун была сделана лишь в 1963 г. (см. Б. А. Рыбаков, «Русская эпиграфика X—XIV вв.» в сборнике «История, фольклор, искусство славянских народов», М. (доклады советских славистов на 5-м международном слете их).
Эта единичная и единственная находка (опять-таки не в центре Руси, т.е. Киеве или Новгороде) только подтверждает, что рунами на Руси почти не пользовались.
Отметим, с другой стороны, что с 1951 года в Новгороде за время систематических раскопок найдено уже несколько сот грамот, написанных на бересте, и количество их все растет, отысканы грамоты и в Смоленске.
Некоторые грамоты датируются XI веком. Содержание грамот самое житейское: муж, уезжая из дому, забыл взять рубашку, просит жену прислать ему ее; люди кончили пахать, извещают об этом и просят прислать семена; двое спорят о корове; жена осведомляет родных о смерти мужа и т.д.
Берестяные грамоты показывают, что грамотность в Древней Руси была широко распространена, ее знали и мужчины, и женщины, она была обычным явлением тогдашней жизни. А не следует забывать, что в Европе, даже несколько веков спустя, нередко и короли были неграмотны. Лишь наше незнание и предубежденность сделали из наших предков каких-то дикарей. Но самое замечательное — среди сотен этих отрывков обыденной жизни нет ни одной рунической или не на славянском языке. Все надписи по-славянски и славянскими буквами. Где же скандинавские?
Имена древних руссов. Некоторые исследователи пытались найти поддержку норманской теории в том, что имена первых русских князей, как то: Рюрик, Олег, Игорь и т.д., — скандинавские. Здесь они совершили двойную ошибку: во-первых, употребление иностранных имен не доказывает, что они не славяне; во-вторых, есть серьезные основания видеть в указанных именах славянские имена.
В самом деле, большинство из нас носит христианские имена, т.е. по происхождению еврейские, греческие или латинские, но это вовсе не значит, что носители их — евреи, греки или римляне!
До принятия Русью христианства имена не были регламентированы. Называли детей не согласно церковным святцам, а так, как хотели, тем именем, которое почему-то больше нравилось, чаще всего в честь своих наиболее любимых родственников — деда, отца, брата, дяди и т.д. Этот обычай еще долго держался после введения христианства, сотни лет спустя. А языческие имена были в большем употреблении, чем христианские. Даже Владимир Мономах (ум. в 1125 г.) говорил: «Я, при рождении названный Василием, но известный всем под именем Владимира». Даже княгиня Ольга, получившая при крещении имя Елены, вошла в святцы со своим языческим именем.
Так как история сохранила нам имена главным образом князей и их жен, нет ничего удивительного, что среди них могут встречаться и иностранные имена. Мы знаем, что жениться на иностранных княжнах было правилом. Поэтому нередко иностранная княжна входила на Русь со своим иностранным именем, например Ингигерда. Вполне естественно, что она могла назвать своих детей в честь своих иностранных родственников.
Был и другой обычай — переименования жен при женитьбе. Известно, что Олег, женивши Игоря, переименовал ее в Ольгу, а настоящее ее имя было Пребрана.
История отметила случай, когда внучка Владимира Мономаха Ингигерда, имевшая, несомненно, и христианское имя, выйдя замуж за датского короля, назвала своего сына в честь деда Владимиром, в датском произношении — Вольдемаром. С этого времени в Дании на троне появляется имя Вольдемар. Но совершенно ясно, что носили его датчане. Такая перекочевка имен от народа к народу была отмечена еще историком VI века Иорданом.
Норманисты забыли также, что у князей на Руси национальность их жен была разная: были гречанки, польки, венгерки, немки, половчанки, даже англичанки (напр., жена Владимира Мономаха Гита Гаральдовна). И бывало их по нескольку одновременно. Ясно, что дети их хоть и вырастали отчасти под материнским влиянием, но на деле уже были русскими. Такие дети могли, конечно, носить нерусские имена, но были русскими.
Поэтому если русский князь и носил неславянское имя, то это еще не значило, что он не славянин. В каждом отдельном случае надо разобраться обстоятельнее.
Однако (и это самое главное) количество неславянских имен на троне на Руси совершенно ничтожно. Олег был единственным иностранцем на троне с неславянским именем. Но имя его «Хельги» давно уже имело славянский вариант — Олег. На трон же он попал совершенно случайно — по праву родства из-за малолетства Игоря.
Имя Рюрик не может считаться скандинавским, так как оно встречается в чрезвычайно близких вариантах и у других славянских народов: Рюрик — у поляков, Ререк — у чехов, Ререг — у западных славян, где было целое племя ререгов. Наконец, и самое имя Рюрик и в летописях наших имеет варианты: Рурик и даже наш исторический Древний Рюрик назван Ререком. Так как мы знаем, что он был сыном славянского князя, к тому же и мать его была славянкой, мы имеем все основания считать его и его имя славянским. Что же касается скандинавского происхождения, то мы знаем, что оно было там очень редко. Известны всего 2—3 Рюрика, вернее Хрёрека, из чего видно, что славянские варианты ближе, чем скандинавские.
Имя брата Рюрика Синеус — чисто славянское имя, являясь аналогом Белоуса, Черноуса, Мокроуса, Стрижиуса и т.д. И мы знаем отлично, что в древности клички служили именами. Что же касается имени Трувор, то и оно могло быть славянским — Трубор от «трубы», т.е. трубач. Мы, однако, не настаиваем на таком объяснении, ибо одно слово дела не решает. Но мы считаем нужным отметить, что имя Трувор встречается у Саксона Грамматика и что те, кто переводит это имя (коверкая, конечно, слово), совершают грубую ошибку.
Что же касается имени Игорь, то русские источники ясно показывают, что были два похожих имени в употреблении: Ингвар (по-видимому, скандинавское) и Игорь (неизвестного происхождения). Из византийских источников мы знаем, что Игорь по-гречески передавалось как «Ингер», а имя Ингер было хазарским. Мы знаем даже одного знатного Ингера при византийском дворе. Так как Русь была соседкой Хазарии и одно время даже платила ей дань, вполне возможно, что одно из хазарских имен перекочевало и на Русь.
Мы не будем останавливаться на анализе прочих имен русских князей, так как мы это сделали в другом месте, отметим лишь, что все они славянские и были в широком употреблении и у других славян.
До нас дошли также имена некоторых послов и торговцев, представлявших Русь в переговорах с Византией. Анализ имен этих представителей норманистами просто недобросовестен. Уж кажется, чего проще: речь идет о людях, которые говорили о себе: «мы от рода русского», — значит, надо поискать корней и в русском языке (т.е. славянских корней), этого даже и не пытались сделать люди, вовсе не знающие русского языка; до сих пор коверкают имена, приводимые в летописи, так, чтобы получилось что-то похожее на скандинавское. Такие совершенно ясные и несомненные славянские имена, как Войко, Синко, Борич (сын Бориса), Гудый (музыкант), Куцый и т.д., зачислены в скандинавские. Другие имена, как, например, Ятвяг, Искуси и др., не принадлежат ни к скандинавам, ни к славянам, а к тем неславянским племенам, которые были представлены в посольстве Руси (ятвяг, эстонец и т.д.). Даже они сочтены за скандинавские. Более того, о некоторых прямо сказано, что происхождение их неизвестно, однако при подсчете они отнесены к скандинавским. Такие подсчеты можно назвать только шарлатанскими.
Мы не останавливаемся здесь подробно на этом вопросе, потому что говорили в нашей большой работе об этом достаточно. Скажем лишь, что среди послов Руси были и скандинавские (отражающие воевод, бывших на службе у Руси), но число их значительно меньше, чем это принимается норманистами.
Вообще же скандинавские имена в Древней Руси были элементом случайным и совершенно второстепенного характера. Славянские имена подавляли.
Географические названия. Желая доказать владычество норманов в прошлом, некоторые указывают, что в северной России имеется много скандинавских географических названий. К сожалению, нет ни одного, которое было бы мало-мальски приемлемым. Все названия толкуются из скандинавских корней после того, как слово подверглось настоящей вивисекции, т.е. изменено до неузнаваемости.
На деле же все эти названия легко и без всяких изменений объясняются из угро-финских корней, т.е. из корней тех народов, которые издревле жили в этих местах. Норманисты не задают себе самого естественного и элементарного вопроса: если данные географические на звания скандинавские, почему в этих местах не найдено ни одного скандинавского поселения, ни одной скандинавской могилы или вообще чего-то скандинавского происхождения?
Куда делся (и бесследно) этот скандинавский народ, давший географические названия, и как на его месте мог появиться чрезвычайно низкий в культурном отношении народ (водь, ижора, весь, корела и т.д.), дотянувший до конца ХГХ века, по крайней мере, а сильный и культурный скандинавский народ исчез?
Далее. Упускают из виду, что в древности «рубилось» немало новых городов. Были Владимиры, Изяславли, Ярославли, Юрьевы и т.д. Но ни одного Олафова иди Бьернова. А ведь новые города, по убеждению норманистов, создавали скандинавские князья!
Наконец, почему ни в средней, ни в южной Руси нет совершенно «скандинавских» названий? Мы объясняем легко: не было утро-финнов.
Названия днепровских порогов. Единственные (якобы) скандинавские названия видят в названиях днепровских порогов. Бросается в глаза странность: почему скалы на Днепре получили скандинавские названия, а земля вокруг на сотни километров — нет? Такой естественный вопрос даже в голову не приходил норманистам. Естественный вывод один: потому что скандинавы не жили на ней. Значит, скалам могли дать названия лишь приезжие скандинавы. Но и здесь мы наталкиваемся на непреодолимые затруднения: во-первых, по мнению всех авторитетов, в том числе и норманистов, днепровский путь был открыт очень поздно, именно в IX веке, но до пришествия в Киев Олега; во-вторых, как мы уже указывали в пункте о торговле, этот путь использовался только русскими, а не иностранными купцами. Представление, что чужеземцы разгуливали по Древней Руси вдоль и поперек, относится к самым блестящим образцам развесистой клюквы.
Наконец, мы совершенно достоверно знаем, что несколько тысяч варягов, при помощи которых Владимир Великий захватил Киев, вынуждены были выехать из Киева в Царьград, но дороги туда не знали. Они просили Владимира показать им дорогу, т.е. дать проводника. Это было в 980 году, а норманисты утверждают, что варяги так хорошо знали Днепр, что даже дали свои собственные названия порогам! У норманистов с логикой что-то не в порядке.
Вся история со скандинавскими названиями — плод печального недоразумения — удовлетворительного объяснения с точки зрения норманизма до сих пор не получила. Что это так, показывает совершенно объективный факт: до самого последнего времени норманисты продолжают печатать новые и новые работы о названиях днепровских порогов. Это значит, что старые работы их самих не удовлетворяют.
В нашей большой работе мы указали, что все объясняется легко и просто. Днепровские пороги имели двойную систему названий: 1) славянскую (новгородскую) и 2) русскую (киевскую). Никакого национального противопоставления руссов славянам у Константина Багрянородного нет. Есть упоминание двух систем названий, употребляемых теми, кто этим путем пользовался. Что обе системы названий были славянскими, видно из прямого и ясного указания Багрянородного, что 1-й днепровский порог и «по-русски», и «по-славянски» назывался «Не спи». Не может быть, чтобы целая, хотя и короткая, фраза в двух разных языках звучала и значила одинаково. Это может быть только у двух очень близких языков. Далее оказалось, что название 7-го днепровского порога при всем старании из германских корней объяснению не поддается, а из славянских не представляет затруднений (подробности см. в нашей большой работе).
Что же касается пяти остальных названий «по-русски», то исследователи не заметили следующего: 1) все приведенные названия могут быть истолкованы из германских корней лишь с большими натяжками и смысл названия порога часто стоит в противоречии, что говорится далее о свойствах порога; 2) эти трудно понимаемые названия на самом деле являются не славянскими и не скандинавскими, а греческими. Информатор Багрянородного забыл, как они звучат «по-русски» (т.е. по-киевски), но помнил, что они значат по-гречески.
Никакой путаницы не было: и арабы, и греки отлично различали Русь (Киев) и Славонию (Новгород). Путаницу создали норманисты, когда они решили, что Русь — это германцы или, еще точнее, скандинавы. Достаточно понять это — и не нужно портить бумаги новыми работами о днепровских порогах. Пороги были на Руси, путь использовался русскими купцами из Новгорода и Киева (о чем Багрянородный говорит совершенно определенно), и, естественно, они носили и славянские названия. Было лишь две системы названий.
Итак, скандинавских географических названий ни на юге, ни на севере Руси не найдено.
Народный эпос. Одно время среди норманистов господствовало мнение, что Скандинавия повлияла на русский народный эпос. Даже Илью Муромца склонны были рассматривать как славянскую копию скандинавского героя. Упустили самое главное: характер, внутреннее содержание героев русских былин, их нравственный тип. Это не искатели приключений или наживы, как герои саг. Это землепашцы, посвятившие все силы защите родины от внешних врагов и разбойников. Совершенной самобытности богатырей цикла Владимир Красное Солнышко никто из норманистов не заметил, а в этом и была вся суть.
В настоящее время сами норманисты уж не исповедуют этого тезиса. Наоборот, работы Стендер-Петерсена (1934, 1953) убеждают, что источник саг — южного происхождения. Многие сюжеты юга и востока были заимствованы скандинавами во время их службы в Византии и на Руси (отсюда даже упоминание об Илье Муромце) и перелицованы на скандинавский лад (главным образом заменой имен), ставши основой для различных саг. Стендер-Петерсен прямо называет XII век веком обогащения скандинавской культуры сокровищами юга и востока через Русь. Это говорит, напомним, ярый норманист. Таким образом, новейший норманизм видит в Древней Руси передатчика культуры с юга на север и о влиянии скандинавов на русский народный эпос либо молчит, либо ограничивается слабыми, туманными намеками.
Если же мы внимательно изучим русские былины, сказания, песни, сказки, поговорки, прибаутки и т.д., увидим совершенно ясно одно — полную независимость Древней Руси в культуре от Скандинавии. И это понятно: во-первых, между этими народами никогда не было тесного контакта, а во-вторых, культура распространяется сверху вниз, а не снизу вверх. Древняя же Скандинавия была менее культурной, чем Древняя Русь, имевшая связи на протяжении многих веков с Византией и Востоком.
Мы рассмотрели достаточно полно все прямые и косвенные доказательства норманизма. Нигде мы не нашли следов пребывания германской Руси в восточной Европе, все объясняется просто и логически существованием славянской Руси на западе, которая, будучи покорена германцами, была забыта всеми. Поэтому-то и изобрели впоследствии германскую Русь. Однако в недрах истории, как мы видели, имеется много доказательств того, что норманизм — это лишь плод трагического и весьма печального недоразумения.
Глава 5.
Весьма показательно, что в IX—X веках все глиняные сосуды в Киеве, Смоленске, Новгороде изготовлялись уже на гончарном круге, что доказывает, с одной стороны, высокую технику гончарного производства, а с другой — существование специализировавшихся ремесленников, т.е. усложнение общественного строя.
В Скандинавии же в это время керамика изготовлялась еще от руки, и гончарный круг распространился там лишь в X—XI веках. Причем даже шведские археологи говорят в отношении отдельных находок о славянском влиянии. О влиянии же скандинавской керамики на русскую никто не сообщает. Вообще скандинавское ремесло ограничивалось лишь местным обслуживанием. И следов его влияния на Русь не имеется. В резьбе по дереву, в особенности в черни на серебре. Древняя Русь стояла чрезвычайно высоко.
Строительство. Особенно заслуживающим внимания обстоятельством является отсутствие в Древней Руси каких бы то ни было построек скандинавского типа: нет ни крепостей, ни укреплений, ни храмов, ни вообще сооружений их типа, а между тем тип жилища — одна из самых крепких черт в быте народа. За примерами далеко не ходить: в Венесуэле или Бразилии можно видеть недавно построенные украинские хаты (среди пальм!). Привычка к типу жилья — очень постоянная и характерная черта жизни-всех народов. В Древней же Руси нет не только домов или поселений скандинавского типа, нет даже кладбищ или погребений!
Если скандинавы были на Руси и играли видную роль, должны быть остатки их сооружений, храмов и т.п. В действительности ничего нет! И это понятно: скандинавы бывали лишь в качестве временной наемной военной силы, без женщин, стариков и детей. Как следует из саг, они заключали с русскими князьями годовые контракты. И если помощь их оказывалась ненужной, они уезжали в другую страну. Отсюда и отсутствие их вещественных следов.
Замечательно также, что нигде нет ни малейших упоминаний о смешанных браках скандинавов со славянками. Обстоятельство для веков совершенно не объяснимое. Только русские князья, в силу установленного обычая среди монархов всех народов, сочетались браком с иностранками, в том числе и со скандинавками, поддерживая свой династический престиж и международные связи.
Быт. Если мы обратимся к названиям различных орудий в хозяйстве, увидим, что все они (рало, соха, лопата, заступ, вилы, борона, грабли и десятки других) — славянские, а не скандинавские. И не только по названиям, но и по форме.
Далее. Ни в одежде, ни в пище или напитках, ни в утвари, ни в чем ином, что составляет материальную жизнь народа, мы не находим на Руси ничего скандинавского. Если бы скандинавы были и влияли, остался бы какой-нибудь сосуд для еды, особый род одежды или обуви, сорт топора, тип рыболовной сети и т.д., связанные со скандинавами. Ничего этого нет.
Свидетельства арабов вместе с тем говорят, что руссы носили совершенно особую, отличную от западноевропейских народов одежду. Ибн-Даста писал: «… шальвары (т.е. штаны) носят они широкие; сто локтей вдет на каждые. Надевая такие шальвары, собирают они их в сборку у колен, к которым затем и привязывают». Напомним, что широкие штаны были у казаков в северном ‘Причерноморье национальной одеждой еще в конце XIX века.
Денежная система. Многие характерные черты общественной жизни Древней Руси говорят о долгом и самостоятельном развитии. Возьмем систему торговли мехами. Все в этой системе, начиная с названия единиц, величины их и пропорций между ними, — нескандинавское. Названия: куна, резана, ногата, долгея, векша, ушка, мордка, обеушная мордка и т.д. — все без исключения славянские и являются отражением известной части меха и его качества (например, ногата — с ногами и т.д.).
Эта система была основной русской системой торговли. Но выходила и далеко за пределы Руси: на «куны» торговали и в далекой Фрисландии, и в газейских городах, и в Бирке в Швеции, и на острове Готланде. В торговых сношениях Русь навязывала свою систему Западу, а не наоборот.
Существовала еще на Руси весовая система ценных металлов в слитках. Названия ее единиц свои, а не скандинавские: гривна, полтина, рубль и т.д. Что же касается величины гривны, то Русь заимствовала ее из Византии, с востока и запада (в разных формах гривны и ее фракций), но не из Скандинавии. Бедной, отсталой, малокультурной страной была Скандинавия VIII—XII веков.
Когда Русь (с Владимира Великого) стала чеканить свою монету, она подражала византийским образцам. Чеканка монеты в Скандинавии началась на 100 лет позже, чем на Руси. Кроме того, по признанию авторитетов, именно скандинавы подражали (и довольно неумело) русским образцам. Не без значения и то, что первые русские монеты не носят чужих названий, на них было написано: «Владимир, а се его серебро».
Независимость Руси от Скандинавии доказывается также собственными единицами длины, веса, емкости и т.д. Верста, сажень, косая сажень, вершок, локоть были своими мерами и по величине, и по названию. И еще: пуд, фунт, золотник (заимствовано с юга), ведро, четверик, осьмушка, оков (око) и пр. — все это свои названия, хотя материальное значение их не всегда было самостоятельным. Четверик, например, перенят у римлян, золотник — у греков, кое-что — у арабов, но решительно ничего — у скандинавов, ибо тесной связи Руси со Скандинавией не было. А сама Скандинавия много времени представляла собой страну, у которой вообще заимствовать было нечего.
Язык. Вековое владычество скандинавов (по предположениям, конечно) не могло не отразиться на языке руссов. Норманисты сначала утверждали, что влияние это было огромным. Вскоре, однако, выяснилось трудами самих норманистов, что в русский язык вошло всего 16 скандинавских слов. Это количество мизерно по сравнению с несколькими десятками тысяч слов, составляющих русский язык. Казалось бы, одного этого факта было достаточно, чтобы серьезно задуматься над проблемой норманов, но шовинистическое ослепление было настолько велико, что прошли мимо этого основного факта.
Далее. В число этих 16, якобы скандинавских, слов вошли, совершенно очевидно, слова, ничего общего со скандинавскими не имеющие. Например, греческое слово «якорь». Достаточно взглянуть в любой справочник или словарь — и каждый может в этом убедиться. Томсен, в свое время читавший лекции в Лондоне, опускался просто до шарлатанства, утверждая, что слово «стул» взято русскими у скандинавов. И это он говорил в стране, которая тоже имеет слово «стул», не говоря уже о немецком «штуль» и т.д. Очевидно, и эти народы заимствовали упомянутые слова у скандинавов. То же самое касается слова «кнут». Вспомним немецкое «ди кнуте» и т.д. Если эти слова и вошли в русский язык, то заимствованы они не от скандинавов, а от англичан, голландцев, немцев, которые тысячами служили на Руси, и не во времена Рюрика, а много сот лет спустя. Пусть Томсен попробует найти в летописях слово «стул»!
К решению вопроса подходили с беспардонным легкомыслием. Да, в русский язык вошли сотни немецких, французских, английских (и т.д.) слов, не говоря уже о греческом и латинском, но они пришли к нам со времени Петра I. В Древней же Руси они отсутствовали. Более объективный анализ указанных 16 слов показывает, что по крайней мере 13 должны быть решительно отброшены. Что же касается остальных 3 слов, то происхождение их неясно и спорно. А главное — не доказано, что эти слова вошли в русский язык в древности.
Диву даешься, читая, что коренные всеславянские слова — наследие общих с большинством европейцев, предков-арийцев, — объявляются заимствованными, и не от ближайших соседей, а от скандинавов, с которыми никогда не было близких и дружеских отношений.
Подводя итоги, мы должны сказать, что в отношении языка влияние скандинавов равнялось почти нулю.
Письменность. Не менее важное значение имеет тот факт, что в Древней Руси не найдено никаких следов скандинавской письменности: нет ни одного надгробного памятника, мемориального камня, стен замка или церкви, нет ни одного пограничного столба, ни одного сосуда, оружия или металлического изделия с рунической надписью. Все, что мы имеем, — это: 1) руническая надпись на острове Березани около Очакова, написанная в память проезжавшего, заболевшего и умершего варяга, и 2) копье с именем владельца, найденное под Ковелем. В обоих этих случаях надписи найдены только поблизости Древней Руси. В самой же Руси не найдено ни одной рунической надписи. Наконец, ничего не обнаружено латинским или иным алфавитом, но на скандинавских языках, хотя невозможность обойтись без письменности руководящему слою населения совершенно ясна, если в особенности принять во внимание столетия. Однако нет ни строчки и ни слова. Когда эта работа была уже в типографии, нам стало известно, что в 1957 г. была сделана первая попытка расшифровать руническую надпись на палочке, найденной в 1950 г. в Старой Ладоге (см. «Сообщения Гос. Эрмитажа», т. 11, статья В. Адони и Т. Сильман). В 1959 г. была опубликована статья В. И. Равдоникаса и К. Д. Лаушкина «Об открытии в Старой Ладоге рунической надписи на дереве в 1950 г.» (см. «Скандинавский сборник», т. 4, Таллинн). Публикация же рун была сделана лишь в 1963 г. (см. Б. А. Рыбаков, «Русская эпиграфика X—XIV вв.» в сборнике «История, фольклор, искусство славянских народов», М. (доклады советских славистов на 5-м международном слете их).
Эта единичная и единственная находка (опять-таки не в центре Руси, т.е. Киеве или Новгороде) только подтверждает, что рунами на Руси почти не пользовались.
Отметим, с другой стороны, что с 1951 года в Новгороде за время систематических раскопок найдено уже несколько сот грамот, написанных на бересте, и количество их все растет, отысканы грамоты и в Смоленске.
Некоторые грамоты датируются XI веком. Содержание грамот самое житейское: муж, уезжая из дому, забыл взять рубашку, просит жену прислать ему ее; люди кончили пахать, извещают об этом и просят прислать семена; двое спорят о корове; жена осведомляет родных о смерти мужа и т.д.
Берестяные грамоты показывают, что грамотность в Древней Руси была широко распространена, ее знали и мужчины, и женщины, она была обычным явлением тогдашней жизни. А не следует забывать, что в Европе, даже несколько веков спустя, нередко и короли были неграмотны. Лишь наше незнание и предубежденность сделали из наших предков каких-то дикарей. Но самое замечательное — среди сотен этих отрывков обыденной жизни нет ни одной рунической или не на славянском языке. Все надписи по-славянски и славянскими буквами. Где же скандинавские?
Имена древних руссов. Некоторые исследователи пытались найти поддержку норманской теории в том, что имена первых русских князей, как то: Рюрик, Олег, Игорь и т.д., — скандинавские. Здесь они совершили двойную ошибку: во-первых, употребление иностранных имен не доказывает, что они не славяне; во-вторых, есть серьезные основания видеть в указанных именах славянские имена.
В самом деле, большинство из нас носит христианские имена, т.е. по происхождению еврейские, греческие или латинские, но это вовсе не значит, что носители их — евреи, греки или римляне!
До принятия Русью христианства имена не были регламентированы. Называли детей не согласно церковным святцам, а так, как хотели, тем именем, которое почему-то больше нравилось, чаще всего в честь своих наиболее любимых родственников — деда, отца, брата, дяди и т.д. Этот обычай еще долго держался после введения христианства, сотни лет спустя. А языческие имена были в большем употреблении, чем христианские. Даже Владимир Мономах (ум. в 1125 г.) говорил: «Я, при рождении названный Василием, но известный всем под именем Владимира». Даже княгиня Ольга, получившая при крещении имя Елены, вошла в святцы со своим языческим именем.
Так как история сохранила нам имена главным образом князей и их жен, нет ничего удивительного, что среди них могут встречаться и иностранные имена. Мы знаем, что жениться на иностранных княжнах было правилом. Поэтому нередко иностранная княжна входила на Русь со своим иностранным именем, например Ингигерда. Вполне естественно, что она могла назвать своих детей в честь своих иностранных родственников.
Был и другой обычай — переименования жен при женитьбе. Известно, что Олег, женивши Игоря, переименовал ее в Ольгу, а настоящее ее имя было Пребрана.
История отметила случай, когда внучка Владимира Мономаха Ингигерда, имевшая, несомненно, и христианское имя, выйдя замуж за датского короля, назвала своего сына в честь деда Владимиром, в датском произношении — Вольдемаром. С этого времени в Дании на троне появляется имя Вольдемар. Но совершенно ясно, что носили его датчане. Такая перекочевка имен от народа к народу была отмечена еще историком VI века Иорданом.
Норманисты забыли также, что у князей на Руси национальность их жен была разная: были гречанки, польки, венгерки, немки, половчанки, даже англичанки (напр., жена Владимира Мономаха Гита Гаральдовна). И бывало их по нескольку одновременно. Ясно, что дети их хоть и вырастали отчасти под материнским влиянием, но на деле уже были русскими. Такие дети могли, конечно, носить нерусские имена, но были русскими.
Поэтому если русский князь и носил неславянское имя, то это еще не значило, что он не славянин. В каждом отдельном случае надо разобраться обстоятельнее.
Однако (и это самое главное) количество неславянских имен на троне на Руси совершенно ничтожно. Олег был единственным иностранцем на троне с неславянским именем. Но имя его «Хельги» давно уже имело славянский вариант — Олег. На трон же он попал совершенно случайно — по праву родства из-за малолетства Игоря.
Имя Рюрик не может считаться скандинавским, так как оно встречается в чрезвычайно близких вариантах и у других славянских народов: Рюрик — у поляков, Ререк — у чехов, Ререг — у западных славян, где было целое племя ререгов. Наконец, и самое имя Рюрик и в летописях наших имеет варианты: Рурик и даже наш исторический Древний Рюрик назван Ререком. Так как мы знаем, что он был сыном славянского князя, к тому же и мать его была славянкой, мы имеем все основания считать его и его имя славянским. Что же касается скандинавского происхождения, то мы знаем, что оно было там очень редко. Известны всего 2—3 Рюрика, вернее Хрёрека, из чего видно, что славянские варианты ближе, чем скандинавские.
Имя брата Рюрика Синеус — чисто славянское имя, являясь аналогом Белоуса, Черноуса, Мокроуса, Стрижиуса и т.д. И мы знаем отлично, что в древности клички служили именами. Что же касается имени Трувор, то и оно могло быть славянским — Трубор от «трубы», т.е. трубач. Мы, однако, не настаиваем на таком объяснении, ибо одно слово дела не решает. Но мы считаем нужным отметить, что имя Трувор встречается у Саксона Грамматика и что те, кто переводит это имя (коверкая, конечно, слово), совершают грубую ошибку.
Что же касается имени Игорь, то русские источники ясно показывают, что были два похожих имени в употреблении: Ингвар (по-видимому, скандинавское) и Игорь (неизвестного происхождения). Из византийских источников мы знаем, что Игорь по-гречески передавалось как «Ингер», а имя Ингер было хазарским. Мы знаем даже одного знатного Ингера при византийском дворе. Так как Русь была соседкой Хазарии и одно время даже платила ей дань, вполне возможно, что одно из хазарских имен перекочевало и на Русь.
Мы не будем останавливаться на анализе прочих имен русских князей, так как мы это сделали в другом месте, отметим лишь, что все они славянские и были в широком употреблении и у других славян.
До нас дошли также имена некоторых послов и торговцев, представлявших Русь в переговорах с Византией. Анализ имен этих представителей норманистами просто недобросовестен. Уж кажется, чего проще: речь идет о людях, которые говорили о себе: «мы от рода русского», — значит, надо поискать корней и в русском языке (т.е. славянских корней), этого даже и не пытались сделать люди, вовсе не знающие русского языка; до сих пор коверкают имена, приводимые в летописи, так, чтобы получилось что-то похожее на скандинавское. Такие совершенно ясные и несомненные славянские имена, как Войко, Синко, Борич (сын Бориса), Гудый (музыкант), Куцый и т.д., зачислены в скандинавские. Другие имена, как, например, Ятвяг, Искуси и др., не принадлежат ни к скандинавам, ни к славянам, а к тем неславянским племенам, которые были представлены в посольстве Руси (ятвяг, эстонец и т.д.). Даже они сочтены за скандинавские. Более того, о некоторых прямо сказано, что происхождение их неизвестно, однако при подсчете они отнесены к скандинавским. Такие подсчеты можно назвать только шарлатанскими.
Мы не останавливаемся здесь подробно на этом вопросе, потому что говорили в нашей большой работе об этом достаточно. Скажем лишь, что среди послов Руси были и скандинавские (отражающие воевод, бывших на службе у Руси), но число их значительно меньше, чем это принимается норманистами.
Вообще же скандинавские имена в Древней Руси были элементом случайным и совершенно второстепенного характера. Славянские имена подавляли.
Географические названия. Желая доказать владычество норманов в прошлом, некоторые указывают, что в северной России имеется много скандинавских географических названий. К сожалению, нет ни одного, которое было бы мало-мальски приемлемым. Все названия толкуются из скандинавских корней после того, как слово подверглось настоящей вивисекции, т.е. изменено до неузнаваемости.
На деле же все эти названия легко и без всяких изменений объясняются из угро-финских корней, т.е. из корней тех народов, которые издревле жили в этих местах. Норманисты не задают себе самого естественного и элементарного вопроса: если данные географические на звания скандинавские, почему в этих местах не найдено ни одного скандинавского поселения, ни одной скандинавской могилы или вообще чего-то скандинавского происхождения?
Куда делся (и бесследно) этот скандинавский народ, давший географические названия, и как на его месте мог появиться чрезвычайно низкий в культурном отношении народ (водь, ижора, весь, корела и т.д.), дотянувший до конца ХГХ века, по крайней мере, а сильный и культурный скандинавский народ исчез?
Далее. Упускают из виду, что в древности «рубилось» немало новых городов. Были Владимиры, Изяславли, Ярославли, Юрьевы и т.д. Но ни одного Олафова иди Бьернова. А ведь новые города, по убеждению норманистов, создавали скандинавские князья!
Наконец, почему ни в средней, ни в южной Руси нет совершенно «скандинавских» названий? Мы объясняем легко: не было утро-финнов.
Названия днепровских порогов. Единственные (якобы) скандинавские названия видят в названиях днепровских порогов. Бросается в глаза странность: почему скалы на Днепре получили скандинавские названия, а земля вокруг на сотни километров — нет? Такой естественный вопрос даже в голову не приходил норманистам. Естественный вывод один: потому что скандинавы не жили на ней. Значит, скалам могли дать названия лишь приезжие скандинавы. Но и здесь мы наталкиваемся на непреодолимые затруднения: во-первых, по мнению всех авторитетов, в том числе и норманистов, днепровский путь был открыт очень поздно, именно в IX веке, но до пришествия в Киев Олега; во-вторых, как мы уже указывали в пункте о торговле, этот путь использовался только русскими, а не иностранными купцами. Представление, что чужеземцы разгуливали по Древней Руси вдоль и поперек, относится к самым блестящим образцам развесистой клюквы.
Наконец, мы совершенно достоверно знаем, что несколько тысяч варягов, при помощи которых Владимир Великий захватил Киев, вынуждены были выехать из Киева в Царьград, но дороги туда не знали. Они просили Владимира показать им дорогу, т.е. дать проводника. Это было в 980 году, а норманисты утверждают, что варяги так хорошо знали Днепр, что даже дали свои собственные названия порогам! У норманистов с логикой что-то не в порядке.
Вся история со скандинавскими названиями — плод печального недоразумения — удовлетворительного объяснения с точки зрения норманизма до сих пор не получила. Что это так, показывает совершенно объективный факт: до самого последнего времени норманисты продолжают печатать новые и новые работы о названиях днепровских порогов. Это значит, что старые работы их самих не удовлетворяют.
В нашей большой работе мы указали, что все объясняется легко и просто. Днепровские пороги имели двойную систему названий: 1) славянскую (новгородскую) и 2) русскую (киевскую). Никакого национального противопоставления руссов славянам у Константина Багрянородного нет. Есть упоминание двух систем названий, употребляемых теми, кто этим путем пользовался. Что обе системы названий были славянскими, видно из прямого и ясного указания Багрянородного, что 1-й днепровский порог и «по-русски», и «по-славянски» назывался «Не спи». Не может быть, чтобы целая, хотя и короткая, фраза в двух разных языках звучала и значила одинаково. Это может быть только у двух очень близких языков. Далее оказалось, что название 7-го днепровского порога при всем старании из германских корней объяснению не поддается, а из славянских не представляет затруднений (подробности см. в нашей большой работе).
Что же касается пяти остальных названий «по-русски», то исследователи не заметили следующего: 1) все приведенные названия могут быть истолкованы из германских корней лишь с большими натяжками и смысл названия порога часто стоит в противоречии, что говорится далее о свойствах порога; 2) эти трудно понимаемые названия на самом деле являются не славянскими и не скандинавскими, а греческими. Информатор Багрянородного забыл, как они звучат «по-русски» (т.е. по-киевски), но помнил, что они значат по-гречески.
Никакой путаницы не было: и арабы, и греки отлично различали Русь (Киев) и Славонию (Новгород). Путаницу создали норманисты, когда они решили, что Русь — это германцы или, еще точнее, скандинавы. Достаточно понять это — и не нужно портить бумаги новыми работами о днепровских порогах. Пороги были на Руси, путь использовался русскими купцами из Новгорода и Киева (о чем Багрянородный говорит совершенно определенно), и, естественно, они носили и славянские названия. Было лишь две системы названий.
Итак, скандинавских географических названий ни на юге, ни на севере Руси не найдено.
Народный эпос. Одно время среди норманистов господствовало мнение, что Скандинавия повлияла на русский народный эпос. Даже Илью Муромца склонны были рассматривать как славянскую копию скандинавского героя. Упустили самое главное: характер, внутреннее содержание героев русских былин, их нравственный тип. Это не искатели приключений или наживы, как герои саг. Это землепашцы, посвятившие все силы защите родины от внешних врагов и разбойников. Совершенной самобытности богатырей цикла Владимир Красное Солнышко никто из норманистов не заметил, а в этом и была вся суть.
В настоящее время сами норманисты уж не исповедуют этого тезиса. Наоборот, работы Стендер-Петерсена (1934, 1953) убеждают, что источник саг — южного происхождения. Многие сюжеты юга и востока были заимствованы скандинавами во время их службы в Византии и на Руси (отсюда даже упоминание об Илье Муромце) и перелицованы на скандинавский лад (главным образом заменой имен), ставши основой для различных саг. Стендер-Петерсен прямо называет XII век веком обогащения скандинавской культуры сокровищами юга и востока через Русь. Это говорит, напомним, ярый норманист. Таким образом, новейший норманизм видит в Древней Руси передатчика культуры с юга на север и о влиянии скандинавов на русский народный эпос либо молчит, либо ограничивается слабыми, туманными намеками.
Если же мы внимательно изучим русские былины, сказания, песни, сказки, поговорки, прибаутки и т.д., увидим совершенно ясно одно — полную независимость Древней Руси в культуре от Скандинавии. И это понятно: во-первых, между этими народами никогда не было тесного контакта, а во-вторых, культура распространяется сверху вниз, а не снизу вверх. Древняя же Скандинавия была менее культурной, чем Древняя Русь, имевшая связи на протяжении многих веков с Византией и Востоком.
* * *
Мы рассмотрели достаточно полно все прямые и косвенные доказательства норманизма. Нигде мы не нашли следов пребывания германской Руси в восточной Европе, все объясняется просто и логически существованием славянской Руси на западе, которая, будучи покорена германцами, была забыта всеми. Поэтому-то и изобрели впоследствии германскую Русь. Однако в недрах истории, как мы видели, имеется много доказательств того, что норманизм — это лишь плод трагического и весьма печального недоразумения.
Глава 5.
Заключительные замечания
После всего вышесказанного необоснованность норманской теории ясна всякому, кто дал себе труд познакомиться с фактами истории, а не выдумками историков. Невольно является мысль:
как могла веками существовать и почему еще теперь существует эта нелепая теория, почему еще до сих пор западная наука находится в полном ее плену, совершенно не давая себе отчета, насколько необоснованна и вредна она. Рассмотрим причины, ее создавшие, и основания, позволившие ей существовать так долго. Познание причин даст нам возможность понять всё всесторонне.
как могла веками существовать и почему еще теперь существует эта нелепая теория, почему еще до сих пор западная наука находится в полном ее плену, совершенно не давая себе отчета, насколько необоснованна и вредна она. Рассмотрим причины, ее создавшие, и основания, позволившие ей существовать так долго. Познание причин даст нам возможность понять всё всесторонне.