Страница:
Я осталась в комнате одна, посмотрела на себя в зеркало и увидела на жемчужных бусах белую перламутровую бабочку, хотя я прекрасно знала, что ее здесь никогда не было! Откуда она взялась? Мне даже показалось, что бабочка качает своей маленькой головкой в такт дыханию.
К фонтану подошла Алла, девушка худощавая, роста среднего, с каштановыми волосами чуть ниже плеч. С другой стороны к фонтану подошел Филипп, мужчина среднего роста с темными волосами. Оба они смотрели друг на друга с нескрываемой радостью в карих глазах.
– Меня зовут Алла, – представилась Алла, – Лиана осталась дома.
– А меня зовут Филипп, – улыбаясь Алле, представился молодой мужчина, – и лично вы мне определенно нравитесь, и даже больше.
– Мне очень приятно, что пришли именно вы, Филипп, я вас сразу приметила, – ответила елейно Алла, улыбаясь в ответ белозубой, открытой улыбкой.
– И мне приятно, что вам приятно, и что именно вы сюда пришли, – сказал, продолжая улыбаться, и показывая все свои белые зубы, Филипп.
– Что будем делать, Филипп? У вас есть план? Куда пойдем, или тут будем стоять?
– Алла, вы не боитесь высоты? Очень хочется забраться на маяк, а Павел не хочет.
Меня манит маяк, я с детства хочу посмотреть – откуда свет в нем идет.
– Филипп, идемте на маяк, если до него за день дойти можно.
Алла и Филипп пошли в сторону маяка в двух шагах друг от друга. С каждым шагом они все ближе приближались друг к другу, и в какой-то момент их пальцы рук соединились. Оба остановились и посмотрели друг другу в глаза. Идти дальше им не хотелось.
– Филипп, мы, что дальше не пойдем? Будем стоять, и смотреть друг на друга?
– Пойдем в парк на часок до обеда, здесь парком называют любую группу деревьев, если они не фруктовые, – сказал Филипп и плотнее взял руку девушки.
Парк это или не парк, но они сели на ближайшую скамейку под каштаном.
– Филипп, а вы с Павлом, кем работаете? Чем занимаетесь? Это не секрет? – первая спросила Алла, игриво впиваясь взглядом в глаза Филиппа.
– Так, мы два коромысла. Никто. Ничто. Не женаты. Не участвовали. Не были.
– А серьезно? Мне очень хочется знать, с кем я говорю, кто мне, наконец, понравился! Для продолжения знакомства.
– Мы из спецназа. Мы чекисты. Мы великие и ужасные марципаны с бабочками!
– Шутка? Вы все шутите! А мне становиться обидно за себя, что я тут болтаю неизвестно с кем, – надула губки Алла.
– Нет, что вы, как я посмел бы шутить с такой обаятельной девушкой! Я очень серьезный мужчина! Отвечу прямо – мы из спецназа! – с иронией ответил Филипп.
– Но вы не гиганты! Да, вы крепкие ребята, но у вас прически длинноволосые.
– Да, мы шустрые и крепкие ребята. А вы кто? Сама о себе, что можешь сказать, девушка с пляжа?
– Мы? Знать бы кто мы? И сами не знаем. Две девушки с морского пляжа и все.
– Алла, да ваш ответ еще круче! И он мне не нравиться! С пляжа они!
– Господи, мы две художницы, расписываем шкатулки. Мы приезжие.
– Вот, это ответ! Хвалю! А это не скучно – расписывать коробки под клепки?
– Скучно? Нет, конечно, нам нравится. Мы работаем, как фотографы – достоверно.
– Вы замужем? Алла, вопрос принципиальный для проведения свободных дней?!
– Нет, мы свободные, незамужние девушки! У нас на фабрике одни девушки, да женщины работают. Мужчины редко к нам в мастерскую заглядывают, только когда шкатулки привозят для работы. Нет, мы не замужем! – поставила точку на вопросе Алла.
– Алла, простите, а из какого вы города? Его можно назвать?
– Из заштатного. Есть городок небольшой, по дороге к столице.
– Понял, говорить и называть свой город принципиально не хотите. А мы с Павлом из столицы, оба работаем программистами. Мы не женаты и не были женаты, мы учились, служили в армии и работали.
– Филипп, вы сказали, что вы из спецназа? Вот уже и обманываете, и запутываете меня.
– А спецназ – это хобби после армии осталось, а так мы работаем с компьютерами, программисты одним словом.
– Понятно, с вами все понятно, что все непонятно, однако весьма занятно.
Они замолчали, как будто пробежали сто метров на скорость и устали, хотя сидели на скамейке. Пошел редкий и теплый дождь. Алла раскрыла зонтик. Филипп к ней инстинктивно придвинулся и взял ее руку с зонтиком в свою руку. Они переглянулись, улыбнулись. Руки теплели…
– Поднимайтесь, Алла, а вечером приходите с подругой в пансионат 'Павлин' на танцевальную веранду. У нас сегодня танцы. Мы с Павлом будем вас ждать!
– Мы обязательно придем. Я пойду к себе домой. До вечера!
И Алла с Филиппом разошлись в две разные стороны.
Дождь покапал и прошел.
Дома я спросила Аллу:
– Алла, что было? Рассказывай все! Где ты так долго была!? Я ждала, ждала…
– На свидание пришел Филипп, он спрашивал кто мы и откуда, и я его спрашивала.
– Поэтому я не хотела идти на первое свиданье, – пробурчала я, – не люблю расспросы.
– Они нас ждут вечером на танцах в пансионате 'Павлин'.
– О, а вы все-таки до чего-то договорились!
– Лиана, обед готов? Есть хочу!
– Здорово! Обед готов! Садись!
Мы сели за стол, на котором стояла легкая еда. После обеда мы уснули, а в шестнадцать часов проснулись и стали думать, в чем нам идти на танцы, на свое первое свиданье у моря. Отдохнувшие глаза сияли в предчувствии встречи, волосы волнами спадали на их плечи. Одежда для танцев лежала на кровати. Сами девушки сияли от радости.
К нам заглянула хозяйка дома, Лидия Ивановна:
– Девочки, а вы похорошели! Куда идете? Вы все дома сидите, да на пляже лежите!
– На танцы! – выпалили мы одновременно, рассматривая свою одежду.
– Значит так, девочки мои дорогие, повторяю, сюда не приводите кавалеров! У меня строго с ними! Я их на порог не пущу!
– Мы знаем. Мы хорошо запомнили все ваши запреты, – сказала я тихо.
Хозяйка удалилась. Мы сели в два кресла и решили немного почитать, но строчки перед глазами не двигались, мы одновременно отложили книги, и задумались ни о чем. Нарастало общее напряжение.
– Я боюсь, – выпалила я, – мне не по себе, руки нервничают, дрожу вся.
– Чего боишься? А дрожишь, потому что замерзла на пляже, ведь я тебя торопила с него уйти.
– Мне страшно, потому что я этих мужчин не знаю. Я не знаю чем это все кончиться!
– Всегда все кого-то не знают, а на танцах и другие люди будут, танцы для всех.
– Если только так. Все равно мне страшно. У меня еще никого не было, а они такие зрелые мужчины! Понимаешь, Алла, они мужчины, а не парни – одноклассники! Они не мальчики! А мы с тобой две дурочки с переулочка.
– Тебя, Лиана, зовут не в постель, а на танцы! Чего ты на танцах испугалась?
– Ой, Алла, мама просила, чтобы мы с тобой не с кем не связывались, остерегались всего непонятного в отношениях между мужчинами и женщинами.
– А ты не связываться едешь, а лишь танцевать. Взрослая трусиха, вот кто ты!
Мы взяли книги и уткнули в них носы, так как телевизора в их домике не было. На часах время медленно двигалось. Летом танцы рано не начинают, если бы не танцы мы бы еще раз сходили на пляж, а так сидели и мучились ожиданием. Ужин в пансионате в 19-00, значит танцы с восьми вечера. Мы решили еще немного поесть и в девятнадцать тридцать вышли из дома.
Плыл теплый вечер, слегка прохладный от дневного ветра, который заметно перепутал погоду. Парни сидели на перилах деревянной веранды.
– Девушки, вы, где были? Мы тут ждем, ждем! Все здесь, а вас нет! – сказал Павел, запуская пятерню в свои светлые волосы.
– Ждали, когда ваш ужин в пансионате закончиться, – ответила я и подсела ближе к Павлу.
Алла подошла к Филиппу. Они посмотрели друг на друга, как хорошо знакомые люди.
Филипп заметно повеселел и сказал:
– О, мы уже по парам разбились! Так, что нам делать на танцах? Мы и так скучать не будем или посмотрим, как здесь танцуют?
Все дружно рассмеялись.
На веранде призывно зазвучали первые танцевальные аккорды. Народ по тропинкам и дорожкам стал стекаться к веранде на звуки музыки. Публика шла всех возрастов: лет от пяти до восьмидесяти. Дети с родителями и без.
– Ничего себе контингент! – воскликнул Павел. – Нам, что с ними делать?
– Отпочковываться, – ответил Филипп, – ты, что не знал, что тут дискотека вне возраста? Здесь кто ходить умеет, тот и приходит, а танцы – они для всех!
– Но не до такой же степени! Нет, такая дискотека не для меня, – пробубнил Павел, слегка презрительно оглядывая людей других поколений.
– Нормальная степень контингента, надо нам немного погулять, старые люди и малые дети скоро спать уйдут, тогда мы и вернемся сюда танцевать, – рассудил мудро Филипп, без эмоций взирая на толпу, желающую танцевать.
Мы покинули веранду, а наши места на перилах мгновенно заняли дети подросткового возраста.
– Ребята, куда пойдем? – спросила я. – Через час стемнеет.
– На маяк, – откликнулся Павел, – мы пойдем пешком к маяку. Хорошо, Лиана?
– Павел, ты туда не хотел идти? – удивился Филипп, – я удивлен, ты и на маяк!
– С Лианой я могу и на маяк пойти, зная, что вы с Аллой возражать в явной форме не будете. Куда нам еще идти?
– А нас туда пустят? – спросила предусмотрительная Алла. – Вдруг нас на маяк не пустят? По идее маяк должен быть закрыт от посещений.
– Если заплатить – пустят, – ответил Филипп, – это местная башня доступна для туристов, по определенным расценкам.
Разбившись по парам: Алла – Филипп, Павел – Лиана, четверка пошла на маяк, который стоял на другой стороне маленького городка, в том месте море было глубоким. Смотритель маяка, после встречи с руками Павла, их пропустил, но сказал, чтобы вели себя тихо и не высовывались на маяке со стороны городка.
Молодые люди поднялись на площадку прожектора, их глаза невольно стали смотреть в сторону моря.
На море штормило. Белая яхта покачивалась на волнах. На яхте двое мужчин стояли в стойке борцов. Парус щелкал их по торсу, но они не реагировали на его удары.
Один мужчина сделал подсечку ногой. Второй мужчина упал и зацепился за парус.
Парус ветром отклонился за борт и человек повис над морем. Первый ударом ноги сбросил второго с паруса.
Зрители на маяке онемели от зрелища, потом закричали одновременно и побежали к смотрителю просить лодку, чтобы спасти человека. Смотритель показал на лодку, сделал движение тремя пальцами. Павел сунул ему деньги в руку, и пошел к лодке, весла в ней были вставлены в уключины.
– Девушки, оставайтесь на берегу, мы одни поплывем, – сказал Филипп, садясь в лодку, и беря в руки весла. Вскоре он ловко заработал веслами.
Лодка медленно покоряла волны. Парусник быстро уходил в сторону. У буйка виднелась голова. Человек помахал рукой. Ребята подплыли к буйку, затащили мужчину в лодку, и с трудом подплыли к берегу по волнам, которые, то их приближали к берегу, то от него относили.
Девушки радостно встретили ребят. Спасенный мужчина подошел к смотрителю…
Смотритель вложил ему в руку деньги. Молодые люди онемели от зрелища.
– Ребята, вы, чего рты раскрыли? У нас морской спектакль по таксе. По таксе.
В городке работало сарафанное радио по рекламе маяка. Четверо молодых людей, поняли, что их просто купили, но мужчины были довольны своей смелостью, а девушки поверили, что ребята служили рядом со спецназом.
Молодые люди вернулись на дискотеку. К их возвращению публика на веранде собралась молодежная и сексуальная по внешнему виду. Две пары заняли свое место среди танцующих пар. Музыка обволакивала их своей назойливостью.
Темнота окутывала веранду со всех сторон. Светились лампы над танцевальной площадкой, да редкие фонари на дорожках.
– Филипп, а я вас так боялась, а вы такой смелый оказались, сразу бросились спасать человека с яхты, даже денег не пожалели, – тихо запиликала Алла, – нет, положительно вы мне нравитесь.
Он не ответил, только крепче прижал к себе девушку.
– Лиана, ты такая хорошая, с пушистым хвостиком волос, – сказал Павел.
– Меня так иногда называют, белочка, а то просто Лиана.
– Лиана, с вами приятно танцевать, чувствуется нежное тело под руками.
– Ой, спасибо, а мне говорят, что я поесть люблю, шутят надо мной, все шутят.
– Вы такая домашняя, как булочка, и мужа нет? Скорее нет, чем да! Правда?
– У меня и парня нет, мы с Аллой давно дружим, но мы не розовые, мы друг друга не касаемся. Мы обычные подруги со школы, и работаем вместе и учились в художественном училище вместе.
– Да и мы не голубые, а просто друзья, – ответил серьезно Павел, – а лично вы мне нравитесь, с вами уютно и просто танцевать. Легко с вами, приятно, и нет мыслей.
– И мне нравиться чувствовать ваши сильные руки, – задумчиво сказала я.
Танго кончилось. Музыка более энергичная заставила танцевать всех несколько поодаль друг от друга, такой танец позволял рассмотреть партнера, но не почувствовать его. Пара Аллы и Филиппа была более чувственная, чем пара Лиана и Павел, они и под шуструю музыку извивались в танце, не выпуская друг друга из рук. Прилипли друг к другу.
– Алла, пойдем, погуляем, – прошептал ей Филипп, – уйдем тихо вдвоем.
– Филипп, идем туда, куда скажешь, я за тобой пойду мой милый хоть куда.
И оба вышли из круга танцующих. Они даже не оглянулись на вторую пару, а быстро исчезли в зарослях кустарника, но, свернув с тропинки, через пару шагов остановились, их губы соединились в едином порыве чувств молодости. Филипп двумя руками подтянул девушку к себе, их тела приникли друг к другу не хуже губ, тонкие летние ткани их едва разделяли.
– Филипп, так нельзя, ты меня чуть не съел, – взвизгнула довольная Алла.
– Алла, ты чего? Я думал ты о жизни все знаешь, мне нужно немного ласки.
– Я о любви все знаю теоретически, но практически любовь не проходила, не с кем было, а мой Алексашка, в армии сейчас.
– О, так у тебя и парень Алексашка есть? Тогда перейдем к практике, ты меня заводишь, я мужчина обыкновенный, живой и армию отслужил.
– Ба! А я девушка обыкновенная, живая, но еще не обученная любви и ласки, с Алексашкой мы до физической любви не доходили.
– О, так между нами пропасть! Алла, это где ты так сохранилась в целости?
– Филипп, я на фабрике по росписи шкатулок и сохранилась. Рисовала любовные сцены, но сама в такие сцены не попадала, я о них только в книгах и читала.
– Да, не повезло. Все, Алла, разойдемся красиво, пока еще раз не завела ты меня за горизонт любви, пока я собой владею. Я не насильник.
Они стряхнули с себя эмоции, и вышли на танцплощадку.
Я, заметив, Аллу и Филиппа, радостно помахала им рукой. Они, улыбаясь, подошли.
– Павел, пошли домой, – сказал Филипп, – темно. Девушки боятся темноты, им идти далеко, а нам с тобой близко. Идем, друг. Девочки, пока! Сами дойдете? Или вас надо до дома проводить? Молчите? Правда, не хочется вас провожать, вы еще слишком зеленые!
– Дойдем, – грустно сказала Алла, – мы сами дойдем до своего дома, мы ведь тут никому не нужны.
– Алла, я что-то пропустила? – спросила я с глазами полными грусти.
Мы пошли по слабо освещенным улицам в сторону дома. Темнота сгущалась, тени сливались с тьмой. В траве звучало вечернее стрекотание.
– Алла, почему они нас бросили? Все было хорошо, что случилось? Объясни мне.
Такой тихий вечер, мы славно потанцевали, и все прошло. Это неправильно!
– Им нужны женщины, а мы с тобой, подруга, до них не доросли. Павлу и Филиппу с нами скучно, они – взрослые мужчины, а мы, – Алла не договорила и махнула рукой с внутренним сожалением.
– Но и мы не мужчины, да, мы ниже их ростом, и у нас есть паспорта. Мы не дети.
– Лиана, ну ты глупая, маму слушаешь, а я тебя слушаю. А мужчинам, если ты еще это не поняла, нужны непослушные женщины.
Лидия Ивановна стояла во дворе домика под зелеными гроздьями винограда 'Лидия'.
Светила луна, темнели стволы абрикосов, в одном окне дома горел свет.
– Девочки, а что так рано? Я думала, что вас на машине привезут с цветами.
– Потому и рано, что девочки, – ответила бойко Алла.
Девушки умылись, переоделись и сели за стол, есть простые булочки и пить чай.
– Алла, ты прости, но мне как-то обидно, нам было хорошо, и вдруг все кончилось, а вы появились вдвоем недовольные друг другом…
– Знаешь, Лиана, нам их ветер принес, а не любовь. Завтра пойдем на пляж без них.
Ясное утро разбудило меня. Я посмотрела в маленькое окошко: хозяйка с хозяином переговаривалась во дворе. Я повернула свои глаза на подружку.
– Алла, на пляж пойдем как обычно, немного нам осталось отдыхать.
– Ты права подруга, жили без мужчин, еще поживем, – из груди Аллы вырвался вздох глубокого сожаления.
День выдался с переменной облачностью. Загар то был, то не был. Девушки сидели на своих ковриках и смотрели в море. Вдруг их одновременно обняли мужские руки.
Сильные, мужские руки обнимали девичьи слегка загорелые плечи.
– Девочки, нам без вас скучно, – пророкотал Павел, – простите, если что ни так.
– Мальчики, а нам без вас жизни нет, – пропела я, – мы изгоревались одни.
Мужчины постелили большое покрывало, и оба сели на него. Их внушительные фигуры, волновали непонятно и почти осязаемо. Филипп достал карты.
– В карты поиграем, – предложил Филипп, – погода не светит, и греет слабо.
– Если у нас получиться играть в карты, то мы с вами поиграем, – ответила Алла, поправляя темные очки, и вставая со своего коврика.
Лиана и Алла пересели на покрывало мужчин, все дружно стали играть в карты, но карты не шли – днем от них веяло скукой. В душе появилось тревожное и приятное чувство. Мужские ноги, умеренно покрытые волосами, пленили глаза.
– Сегодня концерт в местном дворце культуры, есть четыре билета, – сказал Павел, – предлагаю девушкам вечером надеть вечерние платья, и явится при полном параде к дому культуры, а мы наденем смокинги и в карете подъедем.
– Хорошо, мы пойдем с вами в дом культуры, а потом одни домой вернемся, и еще у нас нет вечерних платьев! – откликнулась я. – И карет нет!
Девушки тщательно подготовились к встрече с молодыми людьми. Прически – кудрявые.
Лица, как шкатулки расписные. Мужчины их ждали у ДК. Пары сменились: Алла с Павлом, Лиана с Филиппом, так они и сели в зале. Сцена, то сильно освещалась светом, то погружалась в темноту вместе с залом. Спасительная темнота сближала пары. После концерта четверка остановилась перед центральным входом в ДК.
– Есть предложение разойтись по парам, – сказал Филипп, – но в новом составе.
– Расходимся по новым парам, я поняла, – ответила Алла и пошла с Павлом.
Павел на Аллу не нападал, не обнимал. Шли спокойно сквозь теплый южный вечер.
Молчали.
Я шла с Филиппом и тоже молчала, потом неожиданно побежала и догнала Павла.
– Павел, ты мне нужен! Нужен! Остановись! – закричала я с печалью в голосе.
– А мне нужен Филипп, – отозвалась Алла и подошла к Филиппу, – Филипп, я с тобой.
Обе пары, как по команде свыше обнялись и вздохнули легко и спокойно.
– Девушки, мы живем на первом этаже пятого корпуса пансионата 'Павлин', окна для вас будут открыты. Мы вам стул подадим, вы по нему, через подоконник, к нам в комнату залезете, на бокал шампанского, – предложил Филипп.
– Где наша не пропадала, залезем к вам через окно, – ответила довольная жизнью Алла, улыбаясь всеми зубами.
Мужчины зашли в здание пансионата через центральный вход, а девушки забрались к ним в комнату через окно.
– Ну вот, мы и вошли в историю своей жизни через окно любви, – сказала я с лирическим настроением, осматривая обстановку комнаты.
На столе стояло шампанское, лежали абрикосы и коробка шоколадных конфет. В комнате стояли: диван, два кресла, журнальный столик, телевизор, шкаф с посудой, и стол со стульями.
– Я этому очень рад, – сказал Павел, обнимая меня за плечи, – ты мне, очень нравишься, Лиана! – И он нежно поцеловал мою щеку.
Все четверо сели вокруг стола. Фужеры наполнили шипучим напитком счастья, звонко стукнули ими в порыве радости. Съели, кто конфету, кто абрикос… Полчаса поседели за столом, и разошлись по комнатам.
Алла с Филиппом просто свалились на двойную кровать, составленную из двух одноместных. Они не разговаривали, а вцепились друг в друга руками, и могли только стягивать с себя одежду.
В комнате Павла стоял диван-кровать в разложенном виде, на него села я, а потом и Павел. Мы сидели и разговаривали. На столе стояло шампанское, и лежали конфеты.
Комната служила гостиной. Павел включил телевизор. Мы смотрели на экран и быстро ели абрикосы.
– Лиана, ты подкрепилась? Как себя чувствуешь? – вкрадчиво спросил Павел, обнимая ее за плечи все сильнее и сильнее.
– Павел, я как в раю, – сказала я, запихивая в рот очередную конфету, запивая ее бокалом с шампанским, тем самым, ускользая из его рук.
Я посмотрела в сторону телевизора. На экране актеры поцеловали друг друга. Павел подошел и вновь обнял меня за плечи, продолжения его движений я неосознанно боялась.
– Павел, я наверно глупая, но пойдем отсюда! Уйдем через окно, прошу тебя, уйдем, – говорила я, трезвея на глазах. Легкомыслие от шампанского словно выветрилось из головы.
– Нет, ну ты – умная! Я вылезу с тобой через окно, – ответил серьезно Павел.
Павел опустил стул за окно, и по нему мы оба спустились на землю. Затем он положил стул на подоконник, чуть протолкнул его в комнату и прикрыл окно.
Послышался звон стекла, но мы на него в тот момент, внимания не обратили.
– Ой, как хорошо! – воскликнула я, и сама обняла Павла, а потом его оттолкнула, – пойдем, погуляем! Ночь такая теплая, сверчки поют. С тобой хорошо, – сказала я и почувствовала, как жемчужные бусы, сдавливают мне горло. Мне стало очень больно, я попыталась их от шеи оттянуть, но они давили все сильнее.
– Хорошо так хорошо, я провожу тебя домой. Можно и пешком прогуляться, – сказал Павел. Тут он заметил мои манипуляции на шее с бусами. Он попытался их снять с меня, но у него ничего не получилось.
– Вот славно! Я люблю вечерние прогулки, но для одной вечерние прогулки несбыточны, одной ходить страшно, – попыталась я сказать весело, но мне стало еще больнее от жемчужных бус, подаренных другом перед отъездом на юг.
Разговаривая и толкаясь, мы подошли к домику, где жили. Я постоянно держала руку между бусами и шеей.
Вездесущая Лидия Ивановна стояла у ворот, освещенная единственным фонарем на столбе, тень от винограда падала на ее плечи. Она ждала квартиранток, как будто кто ее предупредил, что девушки уже идут.
– Лиана, ты одна или не одна? А где Алла? Кто это с тобой? О, это мужчина! – стала задавать вопросы Лидия Ивановна.
– Задерживается Алла и завтра придет, но вас, Лидия Ивановна, она не потревожит.
– Понятно. Мужчина, вам сюда нельзя! Я девушек предупреждала!
– Понял. Лиана, счастливо! Завтра на пляже встретимся на прежнем месте! Бусы сними, чтобы не давили шею!
– Счастливо, Павел, ты не боишься один идти? О, я забыла, ты ведь из спецназа!
А жемчужные бусы я постараюсь снять!
Возвращался Павел медленно, и совсем тихо прошел в здание пансионата через центральный вход. С двух сторон от входа росла пышная туя, он прошел через белые колонны здания, открыл массивную дверь с латунными ручками.
Павла остановила дежурная по корпусу:
– Молодой человек, вы уже приходили в корпус, но не выходили и опять входите!?
– Бывает в жизни такое явление, что выходят, но не входят. Можно я тут посижу?
– А, что у вас в комнате твориться? Пойти проверить? Идемте вместе посмотрим ваш номер.
– Нет, я сейчас туда сам пойду. Пожалуйста, не волнуйтесь, я просто гулял по каштановой аллее.
Он зашел в свой номер. Комната в спальню была закрыта. Павел поднял стул и лег на диван. Сон сморил его до утра.
В соседней комнате Алла и Филипп продолжали шуршать. Они уже перешли границу между девушкой и мужчиной. Им было трудно остановиться. Любовью занимались мужчина и женщина, или так казалось Павлу сквозь стенку, сквозь сон, но ему все это было безразлично.
Утром я проснулась одна, едва, не заревев от досады, видя, пустую постель Аллы.
Или я хотела оплакать судьбу Аллы? Тут я вспомнила, что Павел будет ждать меня на пляже. Я сразу повеселела и спокойно приступила к завтраку.
В комнату заглянула Лидия Ивановна:
– Лиана, а Алла так и не приходила? Ох, девонька, вот мать ей задаст жару дома!
– Нет, она еще не приходила. И я что-то долго спала, и не могла проснуться.
На пляже Павел уже ждал меня, он один сидел на большом покрывале с картами.
– Лиана садись рядом. Алла с Филиппом еще спят, из комнаты они не выходили.
– Мне страшно за них. Они еще там живы? Ты слышал, что они живые? Они еще в комнате?
– Они взрослые люди, знают, что делают. Слышно, что в комнате, кто-то есть.
– У нее ведь это впервые, – вздохнула я, – ой, что будет, что будет…
– Я смотрю, ты опять пришла на пляж со своим жемчужным ожерельем, оно совсем не гармонирует с твоим купальником! Сними его!
– У меня не получается его снять, словно замок сломался.
– Давай я сниму твои бусы!
– Попробуй!
Мы оба растянулись на покрывале лицом вниз.
Солнце припекало. День становился знойным, мы искупались и легли на одно покрывало. Я все ждала Аллу и молчала. Павел пытался развинтить замок бус на моей шее, но замок не крутился. Тогда он достал мужской маникюрный набор и разрезал нитку.
Жемчужины покатились на покрывало. Я стала собирать бусы. Среди бусинок лежала перламутровая бабочка. Руки невольно нервно затряслись, когда я брала бабочку в руки, мне казалось что она не перламутровая, а белая, мертвая бабочка, которых здесь недавно было очень много.
К фонтану подошла Алла, девушка худощавая, роста среднего, с каштановыми волосами чуть ниже плеч. С другой стороны к фонтану подошел Филипп, мужчина среднего роста с темными волосами. Оба они смотрели друг на друга с нескрываемой радостью в карих глазах.
– Меня зовут Алла, – представилась Алла, – Лиана осталась дома.
– А меня зовут Филипп, – улыбаясь Алле, представился молодой мужчина, – и лично вы мне определенно нравитесь, и даже больше.
– Мне очень приятно, что пришли именно вы, Филипп, я вас сразу приметила, – ответила елейно Алла, улыбаясь в ответ белозубой, открытой улыбкой.
– И мне приятно, что вам приятно, и что именно вы сюда пришли, – сказал, продолжая улыбаться, и показывая все свои белые зубы, Филипп.
– Что будем делать, Филипп? У вас есть план? Куда пойдем, или тут будем стоять?
– Алла, вы не боитесь высоты? Очень хочется забраться на маяк, а Павел не хочет.
Меня манит маяк, я с детства хочу посмотреть – откуда свет в нем идет.
– Филипп, идемте на маяк, если до него за день дойти можно.
Алла и Филипп пошли в сторону маяка в двух шагах друг от друга. С каждым шагом они все ближе приближались друг к другу, и в какой-то момент их пальцы рук соединились. Оба остановились и посмотрели друг другу в глаза. Идти дальше им не хотелось.
– Филипп, мы, что дальше не пойдем? Будем стоять, и смотреть друг на друга?
– Пойдем в парк на часок до обеда, здесь парком называют любую группу деревьев, если они не фруктовые, – сказал Филипп и плотнее взял руку девушки.
Парк это или не парк, но они сели на ближайшую скамейку под каштаном.
– Филипп, а вы с Павлом, кем работаете? Чем занимаетесь? Это не секрет? – первая спросила Алла, игриво впиваясь взглядом в глаза Филиппа.
– Так, мы два коромысла. Никто. Ничто. Не женаты. Не участвовали. Не были.
– А серьезно? Мне очень хочется знать, с кем я говорю, кто мне, наконец, понравился! Для продолжения знакомства.
– Мы из спецназа. Мы чекисты. Мы великие и ужасные марципаны с бабочками!
– Шутка? Вы все шутите! А мне становиться обидно за себя, что я тут болтаю неизвестно с кем, – надула губки Алла.
– Нет, что вы, как я посмел бы шутить с такой обаятельной девушкой! Я очень серьезный мужчина! Отвечу прямо – мы из спецназа! – с иронией ответил Филипп.
– Но вы не гиганты! Да, вы крепкие ребята, но у вас прически длинноволосые.
– Да, мы шустрые и крепкие ребята. А вы кто? Сама о себе, что можешь сказать, девушка с пляжа?
– Мы? Знать бы кто мы? И сами не знаем. Две девушки с морского пляжа и все.
– Алла, да ваш ответ еще круче! И он мне не нравиться! С пляжа они!
– Господи, мы две художницы, расписываем шкатулки. Мы приезжие.
– Вот, это ответ! Хвалю! А это не скучно – расписывать коробки под клепки?
– Скучно? Нет, конечно, нам нравится. Мы работаем, как фотографы – достоверно.
– Вы замужем? Алла, вопрос принципиальный для проведения свободных дней?!
– Нет, мы свободные, незамужние девушки! У нас на фабрике одни девушки, да женщины работают. Мужчины редко к нам в мастерскую заглядывают, только когда шкатулки привозят для работы. Нет, мы не замужем! – поставила точку на вопросе Алла.
– Алла, простите, а из какого вы города? Его можно назвать?
– Из заштатного. Есть городок небольшой, по дороге к столице.
– Понял, говорить и называть свой город принципиально не хотите. А мы с Павлом из столицы, оба работаем программистами. Мы не женаты и не были женаты, мы учились, служили в армии и работали.
– Филипп, вы сказали, что вы из спецназа? Вот уже и обманываете, и запутываете меня.
– А спецназ – это хобби после армии осталось, а так мы работаем с компьютерами, программисты одним словом.
– Понятно, с вами все понятно, что все непонятно, однако весьма занятно.
Они замолчали, как будто пробежали сто метров на скорость и устали, хотя сидели на скамейке. Пошел редкий и теплый дождь. Алла раскрыла зонтик. Филипп к ней инстинктивно придвинулся и взял ее руку с зонтиком в свою руку. Они переглянулись, улыбнулись. Руки теплели…
– Поднимайтесь, Алла, а вечером приходите с подругой в пансионат 'Павлин' на танцевальную веранду. У нас сегодня танцы. Мы с Павлом будем вас ждать!
– Мы обязательно придем. Я пойду к себе домой. До вечера!
И Алла с Филиппом разошлись в две разные стороны.
Дождь покапал и прошел.
Дома я спросила Аллу:
– Алла, что было? Рассказывай все! Где ты так долго была!? Я ждала, ждала…
– На свидание пришел Филипп, он спрашивал кто мы и откуда, и я его спрашивала.
– Поэтому я не хотела идти на первое свиданье, – пробурчала я, – не люблю расспросы.
– Они нас ждут вечером на танцах в пансионате 'Павлин'.
– О, а вы все-таки до чего-то договорились!
– Лиана, обед готов? Есть хочу!
– Здорово! Обед готов! Садись!
Мы сели за стол, на котором стояла легкая еда. После обеда мы уснули, а в шестнадцать часов проснулись и стали думать, в чем нам идти на танцы, на свое первое свиданье у моря. Отдохнувшие глаза сияли в предчувствии встречи, волосы волнами спадали на их плечи. Одежда для танцев лежала на кровати. Сами девушки сияли от радости.
К нам заглянула хозяйка дома, Лидия Ивановна:
– Девочки, а вы похорошели! Куда идете? Вы все дома сидите, да на пляже лежите!
– На танцы! – выпалили мы одновременно, рассматривая свою одежду.
– Значит так, девочки мои дорогие, повторяю, сюда не приводите кавалеров! У меня строго с ними! Я их на порог не пущу!
– Мы знаем. Мы хорошо запомнили все ваши запреты, – сказала я тихо.
Хозяйка удалилась. Мы сели в два кресла и решили немного почитать, но строчки перед глазами не двигались, мы одновременно отложили книги, и задумались ни о чем. Нарастало общее напряжение.
– Я боюсь, – выпалила я, – мне не по себе, руки нервничают, дрожу вся.
– Чего боишься? А дрожишь, потому что замерзла на пляже, ведь я тебя торопила с него уйти.
– Мне страшно, потому что я этих мужчин не знаю. Я не знаю чем это все кончиться!
– Всегда все кого-то не знают, а на танцах и другие люди будут, танцы для всех.
– Если только так. Все равно мне страшно. У меня еще никого не было, а они такие зрелые мужчины! Понимаешь, Алла, они мужчины, а не парни – одноклассники! Они не мальчики! А мы с тобой две дурочки с переулочка.
– Тебя, Лиана, зовут не в постель, а на танцы! Чего ты на танцах испугалась?
– Ой, Алла, мама просила, чтобы мы с тобой не с кем не связывались, остерегались всего непонятного в отношениях между мужчинами и женщинами.
– А ты не связываться едешь, а лишь танцевать. Взрослая трусиха, вот кто ты!
Мы взяли книги и уткнули в них носы, так как телевизора в их домике не было. На часах время медленно двигалось. Летом танцы рано не начинают, если бы не танцы мы бы еще раз сходили на пляж, а так сидели и мучились ожиданием. Ужин в пансионате в 19-00, значит танцы с восьми вечера. Мы решили еще немного поесть и в девятнадцать тридцать вышли из дома.
Плыл теплый вечер, слегка прохладный от дневного ветра, который заметно перепутал погоду. Парни сидели на перилах деревянной веранды.
– Девушки, вы, где были? Мы тут ждем, ждем! Все здесь, а вас нет! – сказал Павел, запуская пятерню в свои светлые волосы.
– Ждали, когда ваш ужин в пансионате закончиться, – ответила я и подсела ближе к Павлу.
Алла подошла к Филиппу. Они посмотрели друг на друга, как хорошо знакомые люди.
Филипп заметно повеселел и сказал:
– О, мы уже по парам разбились! Так, что нам делать на танцах? Мы и так скучать не будем или посмотрим, как здесь танцуют?
Все дружно рассмеялись.
На веранде призывно зазвучали первые танцевальные аккорды. Народ по тропинкам и дорожкам стал стекаться к веранде на звуки музыки. Публика шла всех возрастов: лет от пяти до восьмидесяти. Дети с родителями и без.
– Ничего себе контингент! – воскликнул Павел. – Нам, что с ними делать?
– Отпочковываться, – ответил Филипп, – ты, что не знал, что тут дискотека вне возраста? Здесь кто ходить умеет, тот и приходит, а танцы – они для всех!
– Но не до такой же степени! Нет, такая дискотека не для меня, – пробубнил Павел, слегка презрительно оглядывая людей других поколений.
– Нормальная степень контингента, надо нам немного погулять, старые люди и малые дети скоро спать уйдут, тогда мы и вернемся сюда танцевать, – рассудил мудро Филипп, без эмоций взирая на толпу, желающую танцевать.
Мы покинули веранду, а наши места на перилах мгновенно заняли дети подросткового возраста.
– Ребята, куда пойдем? – спросила я. – Через час стемнеет.
– На маяк, – откликнулся Павел, – мы пойдем пешком к маяку. Хорошо, Лиана?
– Павел, ты туда не хотел идти? – удивился Филипп, – я удивлен, ты и на маяк!
– С Лианой я могу и на маяк пойти, зная, что вы с Аллой возражать в явной форме не будете. Куда нам еще идти?
– А нас туда пустят? – спросила предусмотрительная Алла. – Вдруг нас на маяк не пустят? По идее маяк должен быть закрыт от посещений.
– Если заплатить – пустят, – ответил Филипп, – это местная башня доступна для туристов, по определенным расценкам.
Разбившись по парам: Алла – Филипп, Павел – Лиана, четверка пошла на маяк, который стоял на другой стороне маленького городка, в том месте море было глубоким. Смотритель маяка, после встречи с руками Павла, их пропустил, но сказал, чтобы вели себя тихо и не высовывались на маяке со стороны городка.
Молодые люди поднялись на площадку прожектора, их глаза невольно стали смотреть в сторону моря.
На море штормило. Белая яхта покачивалась на волнах. На яхте двое мужчин стояли в стойке борцов. Парус щелкал их по торсу, но они не реагировали на его удары.
Один мужчина сделал подсечку ногой. Второй мужчина упал и зацепился за парус.
Парус ветром отклонился за борт и человек повис над морем. Первый ударом ноги сбросил второго с паруса.
Зрители на маяке онемели от зрелища, потом закричали одновременно и побежали к смотрителю просить лодку, чтобы спасти человека. Смотритель показал на лодку, сделал движение тремя пальцами. Павел сунул ему деньги в руку, и пошел к лодке, весла в ней были вставлены в уключины.
– Девушки, оставайтесь на берегу, мы одни поплывем, – сказал Филипп, садясь в лодку, и беря в руки весла. Вскоре он ловко заработал веслами.
Лодка медленно покоряла волны. Парусник быстро уходил в сторону. У буйка виднелась голова. Человек помахал рукой. Ребята подплыли к буйку, затащили мужчину в лодку, и с трудом подплыли к берегу по волнам, которые, то их приближали к берегу, то от него относили.
Девушки радостно встретили ребят. Спасенный мужчина подошел к смотрителю…
Смотритель вложил ему в руку деньги. Молодые люди онемели от зрелища.
– Ребята, вы, чего рты раскрыли? У нас морской спектакль по таксе. По таксе.
В городке работало сарафанное радио по рекламе маяка. Четверо молодых людей, поняли, что их просто купили, но мужчины были довольны своей смелостью, а девушки поверили, что ребята служили рядом со спецназом.
Молодые люди вернулись на дискотеку. К их возвращению публика на веранде собралась молодежная и сексуальная по внешнему виду. Две пары заняли свое место среди танцующих пар. Музыка обволакивала их своей назойливостью.
Темнота окутывала веранду со всех сторон. Светились лампы над танцевальной площадкой, да редкие фонари на дорожках.
– Филипп, а я вас так боялась, а вы такой смелый оказались, сразу бросились спасать человека с яхты, даже денег не пожалели, – тихо запиликала Алла, – нет, положительно вы мне нравитесь.
Он не ответил, только крепче прижал к себе девушку.
– Лиана, ты такая хорошая, с пушистым хвостиком волос, – сказал Павел.
– Меня так иногда называют, белочка, а то просто Лиана.
– Лиана, с вами приятно танцевать, чувствуется нежное тело под руками.
– Ой, спасибо, а мне говорят, что я поесть люблю, шутят надо мной, все шутят.
– Вы такая домашняя, как булочка, и мужа нет? Скорее нет, чем да! Правда?
– У меня и парня нет, мы с Аллой давно дружим, но мы не розовые, мы друг друга не касаемся. Мы обычные подруги со школы, и работаем вместе и учились в художественном училище вместе.
– Да и мы не голубые, а просто друзья, – ответил серьезно Павел, – а лично вы мне нравитесь, с вами уютно и просто танцевать. Легко с вами, приятно, и нет мыслей.
– И мне нравиться чувствовать ваши сильные руки, – задумчиво сказала я.
Танго кончилось. Музыка более энергичная заставила танцевать всех несколько поодаль друг от друга, такой танец позволял рассмотреть партнера, но не почувствовать его. Пара Аллы и Филиппа была более чувственная, чем пара Лиана и Павел, они и под шуструю музыку извивались в танце, не выпуская друг друга из рук. Прилипли друг к другу.
– Алла, пойдем, погуляем, – прошептал ей Филипп, – уйдем тихо вдвоем.
– Филипп, идем туда, куда скажешь, я за тобой пойду мой милый хоть куда.
И оба вышли из круга танцующих. Они даже не оглянулись на вторую пару, а быстро исчезли в зарослях кустарника, но, свернув с тропинки, через пару шагов остановились, их губы соединились в едином порыве чувств молодости. Филипп двумя руками подтянул девушку к себе, их тела приникли друг к другу не хуже губ, тонкие летние ткани их едва разделяли.
– Филипп, так нельзя, ты меня чуть не съел, – взвизгнула довольная Алла.
– Алла, ты чего? Я думал ты о жизни все знаешь, мне нужно немного ласки.
– Я о любви все знаю теоретически, но практически любовь не проходила, не с кем было, а мой Алексашка, в армии сейчас.
– О, так у тебя и парень Алексашка есть? Тогда перейдем к практике, ты меня заводишь, я мужчина обыкновенный, живой и армию отслужил.
– Ба! А я девушка обыкновенная, живая, но еще не обученная любви и ласки, с Алексашкой мы до физической любви не доходили.
– О, так между нами пропасть! Алла, это где ты так сохранилась в целости?
– Филипп, я на фабрике по росписи шкатулок и сохранилась. Рисовала любовные сцены, но сама в такие сцены не попадала, я о них только в книгах и читала.
– Да, не повезло. Все, Алла, разойдемся красиво, пока еще раз не завела ты меня за горизонт любви, пока я собой владею. Я не насильник.
Они стряхнули с себя эмоции, и вышли на танцплощадку.
Я, заметив, Аллу и Филиппа, радостно помахала им рукой. Они, улыбаясь, подошли.
– Павел, пошли домой, – сказал Филипп, – темно. Девушки боятся темноты, им идти далеко, а нам с тобой близко. Идем, друг. Девочки, пока! Сами дойдете? Или вас надо до дома проводить? Молчите? Правда, не хочется вас провожать, вы еще слишком зеленые!
– Дойдем, – грустно сказала Алла, – мы сами дойдем до своего дома, мы ведь тут никому не нужны.
– Алла, я что-то пропустила? – спросила я с глазами полными грусти.
Мы пошли по слабо освещенным улицам в сторону дома. Темнота сгущалась, тени сливались с тьмой. В траве звучало вечернее стрекотание.
– Алла, почему они нас бросили? Все было хорошо, что случилось? Объясни мне.
Такой тихий вечер, мы славно потанцевали, и все прошло. Это неправильно!
– Им нужны женщины, а мы с тобой, подруга, до них не доросли. Павлу и Филиппу с нами скучно, они – взрослые мужчины, а мы, – Алла не договорила и махнула рукой с внутренним сожалением.
– Но и мы не мужчины, да, мы ниже их ростом, и у нас есть паспорта. Мы не дети.
– Лиана, ну ты глупая, маму слушаешь, а я тебя слушаю. А мужчинам, если ты еще это не поняла, нужны непослушные женщины.
Лидия Ивановна стояла во дворе домика под зелеными гроздьями винограда 'Лидия'.
Светила луна, темнели стволы абрикосов, в одном окне дома горел свет.
– Девочки, а что так рано? Я думала, что вас на машине привезут с цветами.
– Потому и рано, что девочки, – ответила бойко Алла.
Девушки умылись, переоделись и сели за стол, есть простые булочки и пить чай.
– Алла, ты прости, но мне как-то обидно, нам было хорошо, и вдруг все кончилось, а вы появились вдвоем недовольные друг другом…
– Знаешь, Лиана, нам их ветер принес, а не любовь. Завтра пойдем на пляж без них.
Ясное утро разбудило меня. Я посмотрела в маленькое окошко: хозяйка с хозяином переговаривалась во дворе. Я повернула свои глаза на подружку.
– Алла, на пляж пойдем как обычно, немного нам осталось отдыхать.
– Ты права подруга, жили без мужчин, еще поживем, – из груди Аллы вырвался вздох глубокого сожаления.
День выдался с переменной облачностью. Загар то был, то не был. Девушки сидели на своих ковриках и смотрели в море. Вдруг их одновременно обняли мужские руки.
Сильные, мужские руки обнимали девичьи слегка загорелые плечи.
– Девочки, нам без вас скучно, – пророкотал Павел, – простите, если что ни так.
– Мальчики, а нам без вас жизни нет, – пропела я, – мы изгоревались одни.
Мужчины постелили большое покрывало, и оба сели на него. Их внушительные фигуры, волновали непонятно и почти осязаемо. Филипп достал карты.
– В карты поиграем, – предложил Филипп, – погода не светит, и греет слабо.
– Если у нас получиться играть в карты, то мы с вами поиграем, – ответила Алла, поправляя темные очки, и вставая со своего коврика.
Лиана и Алла пересели на покрывало мужчин, все дружно стали играть в карты, но карты не шли – днем от них веяло скукой. В душе появилось тревожное и приятное чувство. Мужские ноги, умеренно покрытые волосами, пленили глаза.
– Сегодня концерт в местном дворце культуры, есть четыре билета, – сказал Павел, – предлагаю девушкам вечером надеть вечерние платья, и явится при полном параде к дому культуры, а мы наденем смокинги и в карете подъедем.
– Хорошо, мы пойдем с вами в дом культуры, а потом одни домой вернемся, и еще у нас нет вечерних платьев! – откликнулась я. – И карет нет!
Девушки тщательно подготовились к встрече с молодыми людьми. Прически – кудрявые.
Лица, как шкатулки расписные. Мужчины их ждали у ДК. Пары сменились: Алла с Павлом, Лиана с Филиппом, так они и сели в зале. Сцена, то сильно освещалась светом, то погружалась в темноту вместе с залом. Спасительная темнота сближала пары. После концерта четверка остановилась перед центральным входом в ДК.
– Есть предложение разойтись по парам, – сказал Филипп, – но в новом составе.
– Расходимся по новым парам, я поняла, – ответила Алла и пошла с Павлом.
Павел на Аллу не нападал, не обнимал. Шли спокойно сквозь теплый южный вечер.
Молчали.
Я шла с Филиппом и тоже молчала, потом неожиданно побежала и догнала Павла.
– Павел, ты мне нужен! Нужен! Остановись! – закричала я с печалью в голосе.
– А мне нужен Филипп, – отозвалась Алла и подошла к Филиппу, – Филипп, я с тобой.
Обе пары, как по команде свыше обнялись и вздохнули легко и спокойно.
– Девушки, мы живем на первом этаже пятого корпуса пансионата 'Павлин', окна для вас будут открыты. Мы вам стул подадим, вы по нему, через подоконник, к нам в комнату залезете, на бокал шампанского, – предложил Филипп.
– Где наша не пропадала, залезем к вам через окно, – ответила довольная жизнью Алла, улыбаясь всеми зубами.
Мужчины зашли в здание пансионата через центральный вход, а девушки забрались к ним в комнату через окно.
– Ну вот, мы и вошли в историю своей жизни через окно любви, – сказала я с лирическим настроением, осматривая обстановку комнаты.
На столе стояло шампанское, лежали абрикосы и коробка шоколадных конфет. В комнате стояли: диван, два кресла, журнальный столик, телевизор, шкаф с посудой, и стол со стульями.
– Я этому очень рад, – сказал Павел, обнимая меня за плечи, – ты мне, очень нравишься, Лиана! – И он нежно поцеловал мою щеку.
Все четверо сели вокруг стола. Фужеры наполнили шипучим напитком счастья, звонко стукнули ими в порыве радости. Съели, кто конфету, кто абрикос… Полчаса поседели за столом, и разошлись по комнатам.
Алла с Филиппом просто свалились на двойную кровать, составленную из двух одноместных. Они не разговаривали, а вцепились друг в друга руками, и могли только стягивать с себя одежду.
В комнате Павла стоял диван-кровать в разложенном виде, на него села я, а потом и Павел. Мы сидели и разговаривали. На столе стояло шампанское, и лежали конфеты.
Комната служила гостиной. Павел включил телевизор. Мы смотрели на экран и быстро ели абрикосы.
– Лиана, ты подкрепилась? Как себя чувствуешь? – вкрадчиво спросил Павел, обнимая ее за плечи все сильнее и сильнее.
– Павел, я как в раю, – сказала я, запихивая в рот очередную конфету, запивая ее бокалом с шампанским, тем самым, ускользая из его рук.
Я посмотрела в сторону телевизора. На экране актеры поцеловали друг друга. Павел подошел и вновь обнял меня за плечи, продолжения его движений я неосознанно боялась.
– Павел, я наверно глупая, но пойдем отсюда! Уйдем через окно, прошу тебя, уйдем, – говорила я, трезвея на глазах. Легкомыслие от шампанского словно выветрилось из головы.
– Нет, ну ты – умная! Я вылезу с тобой через окно, – ответил серьезно Павел.
Павел опустил стул за окно, и по нему мы оба спустились на землю. Затем он положил стул на подоконник, чуть протолкнул его в комнату и прикрыл окно.
Послышался звон стекла, но мы на него в тот момент, внимания не обратили.
– Ой, как хорошо! – воскликнула я, и сама обняла Павла, а потом его оттолкнула, – пойдем, погуляем! Ночь такая теплая, сверчки поют. С тобой хорошо, – сказала я и почувствовала, как жемчужные бусы, сдавливают мне горло. Мне стало очень больно, я попыталась их от шеи оттянуть, но они давили все сильнее.
– Хорошо так хорошо, я провожу тебя домой. Можно и пешком прогуляться, – сказал Павел. Тут он заметил мои манипуляции на шее с бусами. Он попытался их снять с меня, но у него ничего не получилось.
– Вот славно! Я люблю вечерние прогулки, но для одной вечерние прогулки несбыточны, одной ходить страшно, – попыталась я сказать весело, но мне стало еще больнее от жемчужных бус, подаренных другом перед отъездом на юг.
Разговаривая и толкаясь, мы подошли к домику, где жили. Я постоянно держала руку между бусами и шеей.
Вездесущая Лидия Ивановна стояла у ворот, освещенная единственным фонарем на столбе, тень от винограда падала на ее плечи. Она ждала квартиранток, как будто кто ее предупредил, что девушки уже идут.
– Лиана, ты одна или не одна? А где Алла? Кто это с тобой? О, это мужчина! – стала задавать вопросы Лидия Ивановна.
– Задерживается Алла и завтра придет, но вас, Лидия Ивановна, она не потревожит.
– Понятно. Мужчина, вам сюда нельзя! Я девушек предупреждала!
– Понял. Лиана, счастливо! Завтра на пляже встретимся на прежнем месте! Бусы сними, чтобы не давили шею!
– Счастливо, Павел, ты не боишься один идти? О, я забыла, ты ведь из спецназа!
А жемчужные бусы я постараюсь снять!
Возвращался Павел медленно, и совсем тихо прошел в здание пансионата через центральный вход. С двух сторон от входа росла пышная туя, он прошел через белые колонны здания, открыл массивную дверь с латунными ручками.
Павла остановила дежурная по корпусу:
– Молодой человек, вы уже приходили в корпус, но не выходили и опять входите!?
– Бывает в жизни такое явление, что выходят, но не входят. Можно я тут посижу?
– А, что у вас в комнате твориться? Пойти проверить? Идемте вместе посмотрим ваш номер.
– Нет, я сейчас туда сам пойду. Пожалуйста, не волнуйтесь, я просто гулял по каштановой аллее.
Он зашел в свой номер. Комната в спальню была закрыта. Павел поднял стул и лег на диван. Сон сморил его до утра.
В соседней комнате Алла и Филипп продолжали шуршать. Они уже перешли границу между девушкой и мужчиной. Им было трудно остановиться. Любовью занимались мужчина и женщина, или так казалось Павлу сквозь стенку, сквозь сон, но ему все это было безразлично.
Утром я проснулась одна, едва, не заревев от досады, видя, пустую постель Аллы.
Или я хотела оплакать судьбу Аллы? Тут я вспомнила, что Павел будет ждать меня на пляже. Я сразу повеселела и спокойно приступила к завтраку.
В комнату заглянула Лидия Ивановна:
– Лиана, а Алла так и не приходила? Ох, девонька, вот мать ей задаст жару дома!
– Нет, она еще не приходила. И я что-то долго спала, и не могла проснуться.
На пляже Павел уже ждал меня, он один сидел на большом покрывале с картами.
– Лиана садись рядом. Алла с Филиппом еще спят, из комнаты они не выходили.
– Мне страшно за них. Они еще там живы? Ты слышал, что они живые? Они еще в комнате?
– Они взрослые люди, знают, что делают. Слышно, что в комнате, кто-то есть.
– У нее ведь это впервые, – вздохнула я, – ой, что будет, что будет…
– Я смотрю, ты опять пришла на пляж со своим жемчужным ожерельем, оно совсем не гармонирует с твоим купальником! Сними его!
– У меня не получается его снять, словно замок сломался.
– Давай я сниму твои бусы!
– Попробуй!
Мы оба растянулись на покрывале лицом вниз.
Солнце припекало. День становился знойным, мы искупались и легли на одно покрывало. Я все ждала Аллу и молчала. Павел пытался развинтить замок бус на моей шее, но замок не крутился. Тогда он достал мужской маникюрный набор и разрезал нитку.
Жемчужины покатились на покрывало. Я стала собирать бусы. Среди бусинок лежала перламутровая бабочка. Руки невольно нервно затряслись, когда я брала бабочку в руки, мне казалось что она не перламутровая, а белая, мертвая бабочка, которых здесь недавно было очень много.