Страница:
Так, что такое фэнтези? Это маска современной жизни.
Так почему эта маска приветствуется на сайте? Ответ один – для сохранения нормальной психологической обстановки на сайте и в жизни. Человек, спрятав свои мысли под явную долю вымысла, чувствует себя комфортней в повседневности. Почему Владик упомянул великих авторов Самиздата? Они наиболее закалены. Почему он коснулся словами выдающегося автора Ю. И.? Потому, что искренне жалеет, что он не пишет просто романтическую прозу, она у него лучше получается, но ее труднее опубликовать. Он вынужден писать то, что публикуют, но никогда в этом не признается, даже самому себе, поэтому ему его не читать, кроме отдельных новелл…
Еще Владик следил за ростом О. В., но она сменила имидж, в прямом эфире нет. Или ее забрали в печать, и на устах ее молчание. Таня Т. – это настоящее чудо Самиздата, но вот беда, она теперь тоже пытается писать фэнтези или фантастику, или это случайность из Арзамаса.
Если завести речь о поэтах, то первым всплывет поэт Д. П., и знаете почему?
Много воздушных пузырьков. У него более 3000 произведений на сайте, открыла три наугад, в каждом одна строфа и данные о гениальном авторе. Хотя Владик читал и нормальные стихи. Когда он пришел на сайт, здесь всеми гранями сверкала поэтесса из Д., а сейчас она изображает подводную лодку, ушла на глубину и вероятно всплывает под псевдонимом. Нормальная ситуация, типа фэнтези. Еще до прихода на сайт, Владику был известен М. Г., но он спрятался под псевдоним, а жаль. У него на самом деле настоящая поэзия, была, по крайней мере. Псевдоним – это укол от нервной боли, нормальное явление в литературе. Иногда он прячется в псевдонимы, но через пять минут, например, из Австралии появляется комм, что это он. Именно Владик чаще пытается руководствоваться принципом: надо писать так, чтобы не было мучительно стыдно за написанное, тогда можно оставлять свое имя, но это бывает очень трудно.
Владик закрыл ноутбук, поезд остановился на полустанке.
Был таз остались обрезки, – но об этом Владик старался не думать, он ехал в деревню. Хотел сделать доброе дело, да злом оно обернулось. Лучше бы выдал таз за медный таз, и никто бы не пришел проверять, мало ли медных тазов для варки варенья!
А еще он обзывал себя последними словами. Ведь это он не убивал мать Вилены, он убил собаку, и совсем не из-за золота. Теща его с Лариской увидела, прошла бы молча, так живой бы осталась. Он повез таз на экспертизу, перед этим решил заглянуть к теще, взять свои вещи. Встретил Лариску в подъезде, и так она к нему прицепилась – не оторвать, и до поцелуя дошли.
Тут-то и появилась теща, поставила она руки в боки и сказала:
– Люди добрые, что же это делается! Зять с Лариской целуется!
Тут Ларису и проняло. Спуску она никому не даст. Она оттолкнула Владика, забежала домой, схватила пистолет с глушителем, он у нее был от хахаля – охранника, и выскочила на лестницу. Сунула оружие Вадику, а теща в это время уже дома была. Все решили секунды странного настроения: Владик убил собаку, Лариска убила тещу.
Он потом опомнился, да поздно было, ему все казалось, что произошла ошибка, что это был странный сон и только. Вот Лариска и опекала бабу Дашу, когда та приехала к дочери, время тянула.
Таз Владик взял после экспертизы для съемок, его в комнату к фотографу отвели, чтобы снял его во всех ракурсах и отдал государству. У фотографа оказались ножницы не только для фотобумаги, но и обычные и для металла. Владик схватил ножницы для металла, отрезал четвертинку таза, спрятал за пазухой и ножницы прихватил. Вот и вся история. Теперь он ехал в деревню и боялся всего на свете.
У него с собой была восьмая часть таза, столько же он отдал Лариске за пистолет.
Они немного повздорили, и он бросил пистолет в окно из ее квартиры, а теперь он не знает, что с ним будет. Радио в электричке вещало, что есть предположение, что…
Живет бабка Даша у внучки Вилены, сидит с ее дочкой Милочкой и чувствует, что жить, с каждым днем, становиться тяжелее. Владик уехал в деревню и помалкивает.
Лариска к ним не заходит. Вилена получает такую зарплату, что для деревни много, а для города очень мало. Они втроем на ее деньги живут с напрягом. Их три бабы – хоть реви, и все они неразрывно связаны. Вилена в деревню ехать отказывается, а бабке Даше в городе только в овощном магазине работать, да и то пол мыть или овощи фасовать. Жизнь ее – жестянка!
Пока Милочка спала, бабка Даша обошла квартиру с точки зрения убийства дочки Дуни за золотой таз. Кухню исследовала по сантиметру, по пятнышку. И она нашла!
Дочь Дуню убили в висок, но она умерла через минуту после выстрела, и кровью на красном столе, написала 'Ларис' дальше капли крови, рука у нее упала.
Надпись не заметили, красное – на красном, внизу стола – тумбы. Точно, ее Лариска приголубила пулей! Владик тещу не убивал, но собаку мог. Бабка Даша встала с колен и пошла в прихожую, где лежала собака. Она нигде не написала, кто ее прибил. Она ползала, смотрела – никаких следов, все сама и вытерла.
Хотя Вилене сказали, что собака и ее мать были убиты из одного пистолета. Нет, бабка Даша домой хочет, в деревню, овощи выращивать.
И так ей чесночку захотелось! Открыла она холодильник, потом морозильник, смотрит: ягоды мороженные лежат, никто из них варенье не сварил. Думает, дай компот сварю, стала ягоды доставать, еле оторвала от стенки, так они примерзли.
Пока отрывала ягоды, оторвала еще один пакет. Посмотрела – в нем, не поверите, ложки лежат, то ли медные, то ли золотые, врать не будет. Ой, блестят! Шесть штук.
Бабка Даша у Вилены спросила:
– Что за ложки лежат в морозильники?
Она удивилась, для приличия, а потом и говорит:
– Это Ларискина мать принесла, вместо восьмой части таза.
– Или хотела, чтобы мы молчали?
– А что мы такое знаем, чтобы молчать?
Бабка Даша поняла, что она не знает, кто убил ее мать, а Люба, выручает свою Лариску.
– Вилена, продай эти ложки на жизнь, на хлеб.
– Нет, баба Даша, я ложки продавать не буду, а на хлеб нам хватит.
– У меня мысль есть, я гуляла с Милочкой и видела объявление, набирают людей на завод по изготовлению ложек. Отпусти меня на завод, Милочку в сад отдам.
– А тебя возьмут?
– Не беспокойся, меня возьмут на вахту и Милочку возьмут в детский сад при этом заводе.
Пришла бабка Даша на завод, а в отделе кадров Люба сидит, она ее и пристроила на работу, как будто язык ей перевязала, чтобы она про Лариску не проговорилась.
Так бабка Даша стала городской жительницей, дважды нужной племяннице Вилене.
Глава 22
Вилена сама поехала в деревню. Владика она заметила с лопатой у очередной ямы, рядом с ним копала землю женщина. Вилена узнала Лариску и хотела развернуться и уйти, но передумала и подошла к ним.
Они хотели ее прогнать, но передумали, и закрыли собой большой, грязный предмет.
– Владик, если ты совсем нас с Милочкой бросил, то отпусти меня, я себе мужа найду.
– Вилена, ты абсолютна свободный человек, я тебя не держу.
– Вы чего это откопали? – спросила Вилена, с любопытством рассматривая квадратную глыбу грязи.
– Ничего мы не нашли, ты спросила – я ответил.
– И это мне уже нельзя узнать?
– Меньше знаешь, целей будешь, – процедила сквозь зубы Лариса.
Обиженная Вилена хотела развернуться и уйти, но на грязный ком опустилась третья лопата, все посмотрели на нее, потом на хозяина лопаты. Это был знакомый Владика по первым раскопка в этой деревне, Савва.
– Думаю, вы не против того, что я к вам присоединюсь, – пророкотал крупный мужчина, – Владик, кались, кто из двух твоя, а вторая девушка будет моя.
– Савва, какого черта ты здесь?
– Не сердись, слухами земля полнится, решил тебе помочь копать, так кто из них моя? А о твоих раскопках я из Интернета узнал, ты там все пишешь, а я читаю тебя.
– Савва – твоя Вилена, она только, что у меня получила полную свободу.
– А кто здесь Вилена? – спросил театрально Савва.
– Я, – ответила Вилена, – мы с вами еще чистые, а они уже грязные.
– Годится, а теперь давайте посмотрим, что находится в этом грязном коме грязи.
– А ты его вытаскивал из земли? Ты его откапывал?! – закричал истошно Владик, готовый полезть с кулаками на Савву.
– Чего кричишь, если нашел, так и открывай это чудище из грязи! – наставил того на путь истинный Савва.
Владик посмотрел на гиганта и стал лопатой грязь сбрасывать с непонятного предмета. И тут блеснула молния, полил ливень, громыхнул гром.
У всех появилось естественное желание спрятаться под навес или в дом, но никто с места не сдвинулся. Дождь вылил быстро всю воду на грязный предмет и ушел полосой в другое место, там же сверкнула молния и послышались раскаты грома.
– Ба, ящик, чур, я его вскрываю! – пророкотал благодушно Савва, стряхивая воду с волос. И тут же лопатой открыл деревянное творение прошлых веков, окантованное ржавым железом.
Непроизвольно все четверо вытянули шеи в сторону чуда. Это оказался обычный сундучок со старой одеждой, появился выдержанный запах махры и плесени. Мех, ткань, словно спеклись временем. Лариска работала в перчатках, она и стала вытаскивать из сундука фрак, панталоны и верхнюю накидку, отделанную мехом, башмаки с пряжкой.
– Ну, тут полный набор… – не договорил Владик и расчихался.
Напряжение и скованность прошли, появился смех и полное разочарование. Вилена прощальным взглядом посмотрела на мужа, Ларису, сундук и пошла назад на станцию.
Савва догнал ее и пошел рядом.
Человека нет, собаки нет, а все увязли в круговой ответственности, – так думал Савва, идя рядом с молодой женщиной. Савва с некоторых пор работал по первой специальности – следователем по особо важным делам. В какой-то момент жизни ему пришлось учиться с Владиком и заниматься археологическими раскопками.
И сейчас ему надо было найти убийцу матери Вилены и части бесценного золотого таза. Вилена шла рядом с ним, надо было с ней поговорить, на правах друга, которым еще предстояло ему стать.
За спиной Саввы послышался странный голос:
– Савва – я, Савва – я.
– Кеша подожди, сейчас я тебя вытащу, – сказал Савва и снял с плеч странный рюкзак, из него он достал плоскую клетку, открыл дверцу и вынул попугая.
– Кеша умный – сказал попугай Кеша и перелетел с руки на плечо Саввы.
Если вас поставили в состояние тупика, говоря всеми фибрами души, что тот человек, который вас поставил в плохое положение – умнее вас, значит надо сделать так, чтобы он сам наслаждался этим тупиком, а самому покинуть эту ситуацию, и заняться другим делом, более приятным и понятным.
Поэтому Савва покинул раскопки Владика и пошел с его женой на станцию. Он понял, что раскопки не его ума дела, а все, что раскопает Владик, он обнаружит более легким путем, чем лопатой.
Он шел в Виленой и болтал о жизни, попугай сидел на его плече, и повторял известные ему слова. А в целом и эта ситуация для Саввы была скучной, и дело с разрезанным золотым тазом его не привлекало. Тревожить Вилену вопросами по поводу убийства ее матери, ему тоже не хотелось.
После дождя появилось солнце, под ногами чавкала грязь, от недавнего дождя.
Вилена поскользнулась и слетела, по грязи, как по маслу в кювет с водой. Вода в кювете оказалась неожиданно холодной, Вилену пронзил озноб, она крикнула, но язык от холода стал западать, звук получил слабый. Она попыталась вылезти из канавы, ноги скользили.
Савва продолжал идти, не замечая из-за попугая, потери попутчицы. Он скорее почувствовал отсутствие Вилены, чем услышал ее тихий голос. Мужчина остановился, посмотрел в сторону Вилены, потом оглянулся, но ее не заметил. Тогда он пошел назад и стал кричать ее имя, попугая он засунул в дорожную клетку. И только тогда услышал тихий крик. Он сам едва не свалился в яму, расположенную вдоль дороги, для спасенья ее от лишней грязи и воды.
В грязной воде стояла Вилена, держась за траву и пытаясь вылезти из водяного плена. Савва подал ей свою могучую руку и вытащил дрожащую женщину. Продолжать путь в таком виде смысла не имело, мимо не проезжало на колесах ровным счетом ничего. Глушь. Он проявил благородство, достав из рюкзака полотенце и воду в бутылке. Вскоре рядом с ним шла женщина в его клетчатой рубашке, с голыми ногами, обутыми в кеды. Теперь она излучала флюиды весьма приятные для Саввы, и скука стала покидать его мужскую сущность.
Попугай возмущался своим заточением и говорил что-то недовольным голосом. Савва выкрутил джинсы Вилены и шел, размахивая ими, в надежде, что они высохнут до электрички.
Вилена заговорила, да так сказочно.
Катя наступила атласной туфелькой на краешек платья.
– Ой, чуть платье не испортила, а сегодня прием у царицы! – воскликнула фрейлина.
Екатерина, девушка из древнего, славянского рода, была приглашена во дворец в качестве фрейлины царицы. Для своего времени она была прекрасно образованной, обладала удивительной красотой, неяркой, но приятной во всех отношениях, все эти факторы и стали составляющими причины, почему, девушка – дворянка появилась в Зимнем дворце.
На ответственных царских приемах, все фрейлины должны были присутствовать, и изображать массовку, сквозь которую проходила царственная чета. На фоне фрейлин важность царицы резко возрастала. Послы засматривались на фрейлин, и это играло положительную роль в деловых переговорах, послы были более щедрые и сговорчивые.
Очередной прием в Зимнем дворце был подготовлен увлекательный: послов развлекали аукционом, на котором продавали новые ювелирные изделия. Царица играла с послами в поддавки, и послы почти даром получали подарки. Одному послу так понравилась фрейлина царицы – Катя, сероглазая, статная красавица, что он подарил ей желтый сапфир. Сапфир был закреплен в золотом ажурном диске, а оправа сапфира своим контуром, соприкасалась с соломенной шкатулкой, круглой формы и держалась в шкатулке крепко, как будто кто солнце в шкатулке спрятал.
– Сапфир 'Соломенная вдова', – сказал посол Кате, он из соображения безопасности решил не брать дар царицы, или предчувствие опасности у него было хорошо развито.
Шкатулочку с сапфиром Катя убрала в секретер стола и закрыла на замок.
В дверь постучали:
– Катья, Катья, отвори дверь!
– Господин посол, я уже сплю.
– Спать со мной, Катья!
– Нет! Нет!
– Катья, скажу царице, что ты против мира мьежду нашими странами!
– Господь с вами, господин посол!
Посол ушел, пришел с царицей.
– Катерина, мать моя, ты почто не слушаешь господина посла?
– Матушка царица, от требует не потребное для девушки.
– Катерина, отвори дверь, возьми мир между нашими странами на свою душу!
Царица ушла. Катерина открыла дверь. Посол ворвался в комнату.
– Катья, ты прельесть! Я твой, душа моя!
Посол, худощавый мужчина, в два раза тоньше красавицы Кати, уже сбрасывал бальные панталоны. Катя медленно снимала платье. В комнате стояла широкая и прочная кровать. Только теперь Катя осознала всю свою миссию во дворце. Ее долго берегли. Но посол был важный…
Тонкое тело посла, лежало на Катерине, как на второй перине. Он лениво суетился.
Катя отдалась впервые в жизни за мир между двумя важными странами. Посол лег с боку и лениво продолжал свои движения.
Катерина поддерживала его скорость движения на встречу друг друга. Он дернулся и затих.
– Катья, хорошо!
Посол полежал немного, быстро оделся и исчез за дверями.
Катя вспомнила слова наставниц о защите уксусом. Взяла уксус, нечто похожее на грелку и пошла, проводить защитные процедуры, чтобы не быть в накладе.
Иногда Кате казалось, что из секретера идет лунный свет, особенной он хорошо был виден длинными, зимними ночами. Свет сапфира ее не пугал, в нем была некая таинственность. Она зажигала свечи в канделябре и писала стихи под сияние сапфира, в такие минуты она открывала шкатулку, и наслаждалась красотой камня, и засыпала от странной усталости.
Окна светлицы Кати выходили на набережную Невы. Вид из окна был замечательный: волны Невы плескались в гранит набережной и ночью славно убаюкивали. Если ветер дул с Невы, то в комнате Кати становилось немного прохладно.
В свободное время она читала стихи. Ей нравились стихи молодого Баратынского и поэмы Байрона, во дворце в то время жил старик Державин. Иногда она его встречала, хотя комнаты придворного поэта и фрейлин, находились в разных концах дворца и на разных этажах. Зимний дворец так велик и красив, что у Кати не было потребности, куда либо ходить, да фрейлинам и не разрешали отлучаться из дворца.
Летний сад был летней радостью фрейлин, иногда их отпускали туда гулять, пусть прогулки были и редкие, но радость доставляли большую. Родители редко навещали дочь, такое условие ставила царица.
Как бы хорошо фрейлины не отгораживались от внешнего мира, но жизнь сама приходила во дворец. Катя однажды увидела великолепного офицера в форме улана.
Ой, эта форма улана с высоким головным убором, и белой лентой через плечо, делала офицера еще выше и привлекательнее для молодой девушки. Серые глаза улана стали ее преследовать в мечтах днем и ночью.
Дворянин Николай Минин, служил в легкой кавалерии. Встречи Кати и Коли Минина были необыкновенно короткими, или им так казалось, и потому полностью запоминающимися. Оба они были на службе царя и отечества. Большую радость им принесла встреча на балу, куда улан попал за воинские заслуги. Катя расцветала от серого взгляда своего героя сердца. Как прекрасно скользить по великолепному паркету дворца с любимым уланом! Жизнь в такие минуты казалась настолько великолепной, что лучшего и желать фрейлина Екатерина не могла.
Катя знала, что жизнь во дворце полна скрытой опасности, здесь нельзя было лишнего говорить, нельзя было осуждать действия царицы. Для того чтобы выжить во дворце, надо было хитрить, льстить царице через любые уши, чьи языки немедленно все доносят к ушам царицы. Превратности судьбы во дворце можно было понять в полной мере. Катя смирилась со своей участью, и решила дожить до свободы после службы в Зимнем дворце. То, что ее могут подставить любому человеку по приказу царицы, она уже усвоила.
Хуже может быть другое, если сам царь или фаворит царицы обратит на нее внимание.
Она от служанки, убирающей в ее комнате, знала, что в таких случаях фрейлины не выживают. Им протягивают с улыбкой бокал с напитком, и после этого их уже никто не увидит.
Царица ревнива, для своего же блага. Готовить яды ее научила ее бабка, которая была у Екатерины Медичи не задолго до жуткой ночи. Бабка царицы приезжала на свадьбу Марго и принца Наварры, да и почерпнула опыт правления от самой Медичи.
Хитрость и яд, вот две составляющие ее правления, а сыны у нее были больны.
Кровь шла из их пор, а мать правила за их спиной. Эти рассказы впитала царица от своей бабушки и не уступала власти во дворце, хоть на троне сидел ее муж, царь.
Фрейлины выполняли все ее требования. Послы знали, кто главный во дворце и оказывали царице все необходимые почести.
И все же не избежала Катя тяжелой участи красавицы. Посол рассказал самому царю, о любви с фрейлиной Екатериной. Царь очень заинтересовался его рассказом, ему захотелось быть вторым, пока царица ее кому-нибудь не подсунула.
Сам царь явился к фрейлине. Она невольно открыла ему дверь, и ощутила холодок ужаса от своей участи. Страх сковал ее, но не впустить царя, она не могла.
Царь был навеселе, море ему было по колено. Он весело заговорил с фрейлиной. Та потихоньку втянулась в разговор. Ласковые движения царя она не смела оттолкнуть.
Царь был мастер любви без любви. Нежность его рук заменяла любую платоническую любовь. Он вкрадчиво довел Катерину до абсолютного желания, когда она сама была готова кинуться в объятия царя.
Она сняла с себя платье и помогла царю раздеться. Любовь с царем так поглотила фрейлину, что Катя обо всем на свете просто забыла. Царь лежал, а она не смела, встать и пойти за уксусом. Ей это обошлось дорого. Царь ушел, а фрейлина ждала мести царицы, вместо того, чтобы очистить свой организм от царской доброты. Но ей повезло только на один месяц, все задержалось в ее организме, и срок тяжелой женской доли, был сдвинут.
Катя поняла, что она от царя ставится тяжелее день ото дня. Решила фрейлина выйти замуж за Николая Минина, а того отправили в действующую армию.
Много лет фрейлины у царицы не служили, их состав постоянно менялся, и Кате пришлось покинуть престижную службу при дворе ее Величества. Родители Екатерины к этому времени переехали в Северную столицу, жили в каменном трехэтажном доме, рядом с Невским проспектом, к ним переехала из Зимнего дворца Катя.
Душа Кати дышала свободой передвижения, свободой выбора наряда. Наконец то она могла менять свои платья! Фрейлины ходили похожие друг на друга, своими дворцовыми нарядами, как уланы в форме. Катя с маменькой, пошла в магазин 'Гостиный двор', выбирать ткани и ленты. Ей покупали все, что она скромно просила.
Она стала больше писать стихи, чем не очень обрадовала своих родителей, но те так были ей рады, что прощали все! Баратынский в северной столице был не более четырех лет, и однажды Екатерина встретила Евгения на мостике через Мойку и прошла мимо. Портреты молодого Баратынского не были широко известны публике, и она его просто не знала. Стихи его в небольшом количестве ей подарили, зная, о ее любви к поэзии. Катя стала посещать вечера поэтов, читала на вечерах свои стихи, но женщин похвалой редко баловали, и ей стало скучно от несправедливости.
Она углубилась в домашние дела и писала в стол, если очень хотелось писать стихи.
Иногда Катя посещала балы, но скромные, и не во дворце. Ходила в театр с маменькой. Жизнь была спокойная и налаженная. Читала газеты и книги. Родители пытались найти ей жениха, но она всех отвергала, что совсем не мешало продолжать быть красивой, цветущей девушкой.
Но беременность исподволь нарастала. Скрытые сроки быстро проходили. Катю приметил барин, Семен Кузьмич, живший по соседству, у него было имение и ни одно; за счет деревенских доходов он спокойно жил в столице без особых вредных привычек. Пара они были бы хорошая. Родители стали улыбаться соседу, им уже снились будущие внуки…
В Северную столицу не ко времени явился улан Николай Минин. Семен Кузьмич, сосед Екатерины пришел в состояние отчаянья. Николай явился с войны нервным и раненым, недовольным всем на этой земле. Родители Кати от беспокойства не знали, что и делать. Но Коля Минин случайно встретил женщину на Невском проспекте, и зачастил к ней, в дом весьма странный для приличных людей. Катя переживала изменения, произошедшие с Николаем, между ними, как будто прошел луч света сапфира, так показалось ей. Отношения у них стали прохладные.
Катя поняла женским своим чутьем, что сейчас ей лучше выйти замуж за Фрола Кузьмича, да и родители постоянно о нем намекали. Фрол Кузьмич вздохнул свободно, когда понял, что Катя к нему стала хорошо относиться, не смотря на возвращение Николая, о котором он был наслышан, и предложил Екатерине выйти за него замуж.
Она согласилась.
Свадьба была не пышной, но весьма приличной, с хорошим вкусом. В одной стене прорубили дверь и две квартиры соединились.
Осеннее серое небо сменилось морозным ясным небосклоном, редкие перистые облака не мешали солнцу освещать первый лед на водоемах города. Народ и баре с удовольствием меняли сюртуки с накидками на шубы и кожухи, если они были.
Длинные юбки раскачивались под меховыми жакетами. Меха распространяли запах нюхательного табака, которым пересыпали одежду против моли. Нюхательный табак держали в табакерках, считалось высшим шиком нюхать табак и чихать, для здоровья.
Из труб домов вились струйки дыма. По Невскому проспекту катили кареты и конки.
В морозное утро родила Катя мальчика, Мишу. Фрол Кузьмич был несказанно рад наследнику. Сын царя, Михаил Фролович, так и не узнал, кто его настоящий отец и на своего отца походил мало. Для ребенка приготовили детскую комнату, в которой весела колыбелька, прикрепленная к потолку.
Родители мальчика воспитывали его по всем правилам, и рано стали учить его читать. Лет через пять Бог послал им девочку, Машу. Катя гуляла с детьми сама, ей нравилось воспитывать детей. Дома ей помогали родители и прислуга из деревни, но воспитание детей она не доверяла никому, пока они были малы.
Фрол Кузьмич мечтал, что Миша, станет юристом, и мальчик оправдал его надежды.
Он хорошо учился и поступил на юридический факультет университета. Семен Кузьмич и Катя были спокойной супружеской парой, без больших потребностей и затрат. Все у них ладилось, и их деревни процветали, и урожаи были хорошими. Родители Семена Кузьмича и Екатерины жили долго, и были достаточно тактичными, чтобы не мешать им, а только помогать. Миша и Маша росли без проблем, под присмотром родителей, дедушек, бабушек и слуг.
Все хорошее иногда резко меняется. Умерли один за другим родители Семена Кузьмича и Кати. Их усадьбы остались без присмотра, и сразу доходы с деревень стали меньше, а расходы в Северной столице возрастали очень быстро, и быстро росли дети. Пришлось Семену Кузьмичу ехать по деревням и наводить там относительный порядок. Заболел он от непривычной работы и умер в одной из деревень, не доехав до Северной столицы.
Катя попыталась установить связь с деревнями, но деревни все меньше приносили средств, для существования. Оставить детей на слуг она долго не решалась, но пришлось. Приехав в усадьбу своих родителей, она поняла, что в городе им больше не жить, придется вести деревенский образ жизни. Катя решила забрать дочь к себе и высылать деньги на учебу сына. Так она и поступила.
Так почему эта маска приветствуется на сайте? Ответ один – для сохранения нормальной психологической обстановки на сайте и в жизни. Человек, спрятав свои мысли под явную долю вымысла, чувствует себя комфортней в повседневности. Почему Владик упомянул великих авторов Самиздата? Они наиболее закалены. Почему он коснулся словами выдающегося автора Ю. И.? Потому, что искренне жалеет, что он не пишет просто романтическую прозу, она у него лучше получается, но ее труднее опубликовать. Он вынужден писать то, что публикуют, но никогда в этом не признается, даже самому себе, поэтому ему его не читать, кроме отдельных новелл…
Еще Владик следил за ростом О. В., но она сменила имидж, в прямом эфире нет. Или ее забрали в печать, и на устах ее молчание. Таня Т. – это настоящее чудо Самиздата, но вот беда, она теперь тоже пытается писать фэнтези или фантастику, или это случайность из Арзамаса.
Если завести речь о поэтах, то первым всплывет поэт Д. П., и знаете почему?
Много воздушных пузырьков. У него более 3000 произведений на сайте, открыла три наугад, в каждом одна строфа и данные о гениальном авторе. Хотя Владик читал и нормальные стихи. Когда он пришел на сайт, здесь всеми гранями сверкала поэтесса из Д., а сейчас она изображает подводную лодку, ушла на глубину и вероятно всплывает под псевдонимом. Нормальная ситуация, типа фэнтези. Еще до прихода на сайт, Владику был известен М. Г., но он спрятался под псевдоним, а жаль. У него на самом деле настоящая поэзия, была, по крайней мере. Псевдоним – это укол от нервной боли, нормальное явление в литературе. Иногда он прячется в псевдонимы, но через пять минут, например, из Австралии появляется комм, что это он. Именно Владик чаще пытается руководствоваться принципом: надо писать так, чтобы не было мучительно стыдно за написанное, тогда можно оставлять свое имя, но это бывает очень трудно.
Владик закрыл ноутбук, поезд остановился на полустанке.
Был таз остались обрезки, – но об этом Владик старался не думать, он ехал в деревню. Хотел сделать доброе дело, да злом оно обернулось. Лучше бы выдал таз за медный таз, и никто бы не пришел проверять, мало ли медных тазов для варки варенья!
А еще он обзывал себя последними словами. Ведь это он не убивал мать Вилены, он убил собаку, и совсем не из-за золота. Теща его с Лариской увидела, прошла бы молча, так живой бы осталась. Он повез таз на экспертизу, перед этим решил заглянуть к теще, взять свои вещи. Встретил Лариску в подъезде, и так она к нему прицепилась – не оторвать, и до поцелуя дошли.
Тут-то и появилась теща, поставила она руки в боки и сказала:
– Люди добрые, что же это делается! Зять с Лариской целуется!
Тут Ларису и проняло. Спуску она никому не даст. Она оттолкнула Владика, забежала домой, схватила пистолет с глушителем, он у нее был от хахаля – охранника, и выскочила на лестницу. Сунула оружие Вадику, а теща в это время уже дома была. Все решили секунды странного настроения: Владик убил собаку, Лариска убила тещу.
Он потом опомнился, да поздно было, ему все казалось, что произошла ошибка, что это был странный сон и только. Вот Лариска и опекала бабу Дашу, когда та приехала к дочери, время тянула.
Таз Владик взял после экспертизы для съемок, его в комнату к фотографу отвели, чтобы снял его во всех ракурсах и отдал государству. У фотографа оказались ножницы не только для фотобумаги, но и обычные и для металла. Владик схватил ножницы для металла, отрезал четвертинку таза, спрятал за пазухой и ножницы прихватил. Вот и вся история. Теперь он ехал в деревню и боялся всего на свете.
У него с собой была восьмая часть таза, столько же он отдал Лариске за пистолет.
Они немного повздорили, и он бросил пистолет в окно из ее квартиры, а теперь он не знает, что с ним будет. Радио в электричке вещало, что есть предположение, что…
Живет бабка Даша у внучки Вилены, сидит с ее дочкой Милочкой и чувствует, что жить, с каждым днем, становиться тяжелее. Владик уехал в деревню и помалкивает.
Лариска к ним не заходит. Вилена получает такую зарплату, что для деревни много, а для города очень мало. Они втроем на ее деньги живут с напрягом. Их три бабы – хоть реви, и все они неразрывно связаны. Вилена в деревню ехать отказывается, а бабке Даше в городе только в овощном магазине работать, да и то пол мыть или овощи фасовать. Жизнь ее – жестянка!
Пока Милочка спала, бабка Даша обошла квартиру с точки зрения убийства дочки Дуни за золотой таз. Кухню исследовала по сантиметру, по пятнышку. И она нашла!
Дочь Дуню убили в висок, но она умерла через минуту после выстрела, и кровью на красном столе, написала 'Ларис' дальше капли крови, рука у нее упала.
Надпись не заметили, красное – на красном, внизу стола – тумбы. Точно, ее Лариска приголубила пулей! Владик тещу не убивал, но собаку мог. Бабка Даша встала с колен и пошла в прихожую, где лежала собака. Она нигде не написала, кто ее прибил. Она ползала, смотрела – никаких следов, все сама и вытерла.
Хотя Вилене сказали, что собака и ее мать были убиты из одного пистолета. Нет, бабка Даша домой хочет, в деревню, овощи выращивать.
И так ей чесночку захотелось! Открыла она холодильник, потом морозильник, смотрит: ягоды мороженные лежат, никто из них варенье не сварил. Думает, дай компот сварю, стала ягоды доставать, еле оторвала от стенки, так они примерзли.
Пока отрывала ягоды, оторвала еще один пакет. Посмотрела – в нем, не поверите, ложки лежат, то ли медные, то ли золотые, врать не будет. Ой, блестят! Шесть штук.
Бабка Даша у Вилены спросила:
– Что за ложки лежат в морозильники?
Она удивилась, для приличия, а потом и говорит:
– Это Ларискина мать принесла, вместо восьмой части таза.
– Или хотела, чтобы мы молчали?
– А что мы такое знаем, чтобы молчать?
Бабка Даша поняла, что она не знает, кто убил ее мать, а Люба, выручает свою Лариску.
– Вилена, продай эти ложки на жизнь, на хлеб.
– Нет, баба Даша, я ложки продавать не буду, а на хлеб нам хватит.
– У меня мысль есть, я гуляла с Милочкой и видела объявление, набирают людей на завод по изготовлению ложек. Отпусти меня на завод, Милочку в сад отдам.
– А тебя возьмут?
– Не беспокойся, меня возьмут на вахту и Милочку возьмут в детский сад при этом заводе.
Пришла бабка Даша на завод, а в отделе кадров Люба сидит, она ее и пристроила на работу, как будто язык ей перевязала, чтобы она про Лариску не проговорилась.
Так бабка Даша стала городской жительницей, дважды нужной племяннице Вилене.
Глава 22
Вилена сама поехала в деревню. Владика она заметила с лопатой у очередной ямы, рядом с ним копала землю женщина. Вилена узнала Лариску и хотела развернуться и уйти, но передумала и подошла к ним.
Они хотели ее прогнать, но передумали, и закрыли собой большой, грязный предмет.
– Владик, если ты совсем нас с Милочкой бросил, то отпусти меня, я себе мужа найду.
– Вилена, ты абсолютна свободный человек, я тебя не держу.
– Вы чего это откопали? – спросила Вилена, с любопытством рассматривая квадратную глыбу грязи.
– Ничего мы не нашли, ты спросила – я ответил.
– И это мне уже нельзя узнать?
– Меньше знаешь, целей будешь, – процедила сквозь зубы Лариса.
Обиженная Вилена хотела развернуться и уйти, но на грязный ком опустилась третья лопата, все посмотрели на нее, потом на хозяина лопаты. Это был знакомый Владика по первым раскопка в этой деревне, Савва.
– Думаю, вы не против того, что я к вам присоединюсь, – пророкотал крупный мужчина, – Владик, кались, кто из двух твоя, а вторая девушка будет моя.
– Савва, какого черта ты здесь?
– Не сердись, слухами земля полнится, решил тебе помочь копать, так кто из них моя? А о твоих раскопках я из Интернета узнал, ты там все пишешь, а я читаю тебя.
– Савва – твоя Вилена, она только, что у меня получила полную свободу.
– А кто здесь Вилена? – спросил театрально Савва.
– Я, – ответила Вилена, – мы с вами еще чистые, а они уже грязные.
– Годится, а теперь давайте посмотрим, что находится в этом грязном коме грязи.
– А ты его вытаскивал из земли? Ты его откапывал?! – закричал истошно Владик, готовый полезть с кулаками на Савву.
– Чего кричишь, если нашел, так и открывай это чудище из грязи! – наставил того на путь истинный Савва.
Владик посмотрел на гиганта и стал лопатой грязь сбрасывать с непонятного предмета. И тут блеснула молния, полил ливень, громыхнул гром.
У всех появилось естественное желание спрятаться под навес или в дом, но никто с места не сдвинулся. Дождь вылил быстро всю воду на грязный предмет и ушел полосой в другое место, там же сверкнула молния и послышались раскаты грома.
– Ба, ящик, чур, я его вскрываю! – пророкотал благодушно Савва, стряхивая воду с волос. И тут же лопатой открыл деревянное творение прошлых веков, окантованное ржавым железом.
Непроизвольно все четверо вытянули шеи в сторону чуда. Это оказался обычный сундучок со старой одеждой, появился выдержанный запах махры и плесени. Мех, ткань, словно спеклись временем. Лариска работала в перчатках, она и стала вытаскивать из сундука фрак, панталоны и верхнюю накидку, отделанную мехом, башмаки с пряжкой.
– Ну, тут полный набор… – не договорил Владик и расчихался.
Напряжение и скованность прошли, появился смех и полное разочарование. Вилена прощальным взглядом посмотрела на мужа, Ларису, сундук и пошла назад на станцию.
Савва догнал ее и пошел рядом.
Человека нет, собаки нет, а все увязли в круговой ответственности, – так думал Савва, идя рядом с молодой женщиной. Савва с некоторых пор работал по первой специальности – следователем по особо важным делам. В какой-то момент жизни ему пришлось учиться с Владиком и заниматься археологическими раскопками.
И сейчас ему надо было найти убийцу матери Вилены и части бесценного золотого таза. Вилена шла рядом с ним, надо было с ней поговорить, на правах друга, которым еще предстояло ему стать.
За спиной Саввы послышался странный голос:
– Савва – я, Савва – я.
– Кеша подожди, сейчас я тебя вытащу, – сказал Савва и снял с плеч странный рюкзак, из него он достал плоскую клетку, открыл дверцу и вынул попугая.
– Кеша умный – сказал попугай Кеша и перелетел с руки на плечо Саввы.
Если вас поставили в состояние тупика, говоря всеми фибрами души, что тот человек, который вас поставил в плохое положение – умнее вас, значит надо сделать так, чтобы он сам наслаждался этим тупиком, а самому покинуть эту ситуацию, и заняться другим делом, более приятным и понятным.
Поэтому Савва покинул раскопки Владика и пошел с его женой на станцию. Он понял, что раскопки не его ума дела, а все, что раскопает Владик, он обнаружит более легким путем, чем лопатой.
Он шел в Виленой и болтал о жизни, попугай сидел на его плече, и повторял известные ему слова. А в целом и эта ситуация для Саввы была скучной, и дело с разрезанным золотым тазом его не привлекало. Тревожить Вилену вопросами по поводу убийства ее матери, ему тоже не хотелось.
После дождя появилось солнце, под ногами чавкала грязь, от недавнего дождя.
Вилена поскользнулась и слетела, по грязи, как по маслу в кювет с водой. Вода в кювете оказалась неожиданно холодной, Вилену пронзил озноб, она крикнула, но язык от холода стал западать, звук получил слабый. Она попыталась вылезти из канавы, ноги скользили.
Савва продолжал идти, не замечая из-за попугая, потери попутчицы. Он скорее почувствовал отсутствие Вилены, чем услышал ее тихий голос. Мужчина остановился, посмотрел в сторону Вилены, потом оглянулся, но ее не заметил. Тогда он пошел назад и стал кричать ее имя, попугая он засунул в дорожную клетку. И только тогда услышал тихий крик. Он сам едва не свалился в яму, расположенную вдоль дороги, для спасенья ее от лишней грязи и воды.
В грязной воде стояла Вилена, держась за траву и пытаясь вылезти из водяного плена. Савва подал ей свою могучую руку и вытащил дрожащую женщину. Продолжать путь в таком виде смысла не имело, мимо не проезжало на колесах ровным счетом ничего. Глушь. Он проявил благородство, достав из рюкзака полотенце и воду в бутылке. Вскоре рядом с ним шла женщина в его клетчатой рубашке, с голыми ногами, обутыми в кеды. Теперь она излучала флюиды весьма приятные для Саввы, и скука стала покидать его мужскую сущность.
Попугай возмущался своим заточением и говорил что-то недовольным голосом. Савва выкрутил джинсы Вилены и шел, размахивая ими, в надежде, что они высохнут до электрички.
Вилена заговорила, да так сказочно.
Катя наступила атласной туфелькой на краешек платья.
– Ой, чуть платье не испортила, а сегодня прием у царицы! – воскликнула фрейлина.
Екатерина, девушка из древнего, славянского рода, была приглашена во дворец в качестве фрейлины царицы. Для своего времени она была прекрасно образованной, обладала удивительной красотой, неяркой, но приятной во всех отношениях, все эти факторы и стали составляющими причины, почему, девушка – дворянка появилась в Зимнем дворце.
На ответственных царских приемах, все фрейлины должны были присутствовать, и изображать массовку, сквозь которую проходила царственная чета. На фоне фрейлин важность царицы резко возрастала. Послы засматривались на фрейлин, и это играло положительную роль в деловых переговорах, послы были более щедрые и сговорчивые.
Очередной прием в Зимнем дворце был подготовлен увлекательный: послов развлекали аукционом, на котором продавали новые ювелирные изделия. Царица играла с послами в поддавки, и послы почти даром получали подарки. Одному послу так понравилась фрейлина царицы – Катя, сероглазая, статная красавица, что он подарил ей желтый сапфир. Сапфир был закреплен в золотом ажурном диске, а оправа сапфира своим контуром, соприкасалась с соломенной шкатулкой, круглой формы и держалась в шкатулке крепко, как будто кто солнце в шкатулке спрятал.
– Сапфир 'Соломенная вдова', – сказал посол Кате, он из соображения безопасности решил не брать дар царицы, или предчувствие опасности у него было хорошо развито.
Шкатулочку с сапфиром Катя убрала в секретер стола и закрыла на замок.
В дверь постучали:
– Катья, Катья, отвори дверь!
– Господин посол, я уже сплю.
– Спать со мной, Катья!
– Нет! Нет!
– Катья, скажу царице, что ты против мира мьежду нашими странами!
– Господь с вами, господин посол!
Посол ушел, пришел с царицей.
– Катерина, мать моя, ты почто не слушаешь господина посла?
– Матушка царица, от требует не потребное для девушки.
– Катерина, отвори дверь, возьми мир между нашими странами на свою душу!
Царица ушла. Катерина открыла дверь. Посол ворвался в комнату.
– Катья, ты прельесть! Я твой, душа моя!
Посол, худощавый мужчина, в два раза тоньше красавицы Кати, уже сбрасывал бальные панталоны. Катя медленно снимала платье. В комнате стояла широкая и прочная кровать. Только теперь Катя осознала всю свою миссию во дворце. Ее долго берегли. Но посол был важный…
Тонкое тело посла, лежало на Катерине, как на второй перине. Он лениво суетился.
Катя отдалась впервые в жизни за мир между двумя важными странами. Посол лег с боку и лениво продолжал свои движения.
Катерина поддерживала его скорость движения на встречу друг друга. Он дернулся и затих.
– Катья, хорошо!
Посол полежал немного, быстро оделся и исчез за дверями.
Катя вспомнила слова наставниц о защите уксусом. Взяла уксус, нечто похожее на грелку и пошла, проводить защитные процедуры, чтобы не быть в накладе.
Иногда Кате казалось, что из секретера идет лунный свет, особенной он хорошо был виден длинными, зимними ночами. Свет сапфира ее не пугал, в нем была некая таинственность. Она зажигала свечи в канделябре и писала стихи под сияние сапфира, в такие минуты она открывала шкатулку, и наслаждалась красотой камня, и засыпала от странной усталости.
Окна светлицы Кати выходили на набережную Невы. Вид из окна был замечательный: волны Невы плескались в гранит набережной и ночью славно убаюкивали. Если ветер дул с Невы, то в комнате Кати становилось немного прохладно.
В свободное время она читала стихи. Ей нравились стихи молодого Баратынского и поэмы Байрона, во дворце в то время жил старик Державин. Иногда она его встречала, хотя комнаты придворного поэта и фрейлин, находились в разных концах дворца и на разных этажах. Зимний дворец так велик и красив, что у Кати не было потребности, куда либо ходить, да фрейлинам и не разрешали отлучаться из дворца.
Летний сад был летней радостью фрейлин, иногда их отпускали туда гулять, пусть прогулки были и редкие, но радость доставляли большую. Родители редко навещали дочь, такое условие ставила царица.
Как бы хорошо фрейлины не отгораживались от внешнего мира, но жизнь сама приходила во дворец. Катя однажды увидела великолепного офицера в форме улана.
Ой, эта форма улана с высоким головным убором, и белой лентой через плечо, делала офицера еще выше и привлекательнее для молодой девушки. Серые глаза улана стали ее преследовать в мечтах днем и ночью.
Дворянин Николай Минин, служил в легкой кавалерии. Встречи Кати и Коли Минина были необыкновенно короткими, или им так казалось, и потому полностью запоминающимися. Оба они были на службе царя и отечества. Большую радость им принесла встреча на балу, куда улан попал за воинские заслуги. Катя расцветала от серого взгляда своего героя сердца. Как прекрасно скользить по великолепному паркету дворца с любимым уланом! Жизнь в такие минуты казалась настолько великолепной, что лучшего и желать фрейлина Екатерина не могла.
Катя знала, что жизнь во дворце полна скрытой опасности, здесь нельзя было лишнего говорить, нельзя было осуждать действия царицы. Для того чтобы выжить во дворце, надо было хитрить, льстить царице через любые уши, чьи языки немедленно все доносят к ушам царицы. Превратности судьбы во дворце можно было понять в полной мере. Катя смирилась со своей участью, и решила дожить до свободы после службы в Зимнем дворце. То, что ее могут подставить любому человеку по приказу царицы, она уже усвоила.
Хуже может быть другое, если сам царь или фаворит царицы обратит на нее внимание.
Она от служанки, убирающей в ее комнате, знала, что в таких случаях фрейлины не выживают. Им протягивают с улыбкой бокал с напитком, и после этого их уже никто не увидит.
Царица ревнива, для своего же блага. Готовить яды ее научила ее бабка, которая была у Екатерины Медичи не задолго до жуткой ночи. Бабка царицы приезжала на свадьбу Марго и принца Наварры, да и почерпнула опыт правления от самой Медичи.
Хитрость и яд, вот две составляющие ее правления, а сыны у нее были больны.
Кровь шла из их пор, а мать правила за их спиной. Эти рассказы впитала царица от своей бабушки и не уступала власти во дворце, хоть на троне сидел ее муж, царь.
Фрейлины выполняли все ее требования. Послы знали, кто главный во дворце и оказывали царице все необходимые почести.
И все же не избежала Катя тяжелой участи красавицы. Посол рассказал самому царю, о любви с фрейлиной Екатериной. Царь очень заинтересовался его рассказом, ему захотелось быть вторым, пока царица ее кому-нибудь не подсунула.
Сам царь явился к фрейлине. Она невольно открыла ему дверь, и ощутила холодок ужаса от своей участи. Страх сковал ее, но не впустить царя, она не могла.
Царь был навеселе, море ему было по колено. Он весело заговорил с фрейлиной. Та потихоньку втянулась в разговор. Ласковые движения царя она не смела оттолкнуть.
Царь был мастер любви без любви. Нежность его рук заменяла любую платоническую любовь. Он вкрадчиво довел Катерину до абсолютного желания, когда она сама была готова кинуться в объятия царя.
Она сняла с себя платье и помогла царю раздеться. Любовь с царем так поглотила фрейлину, что Катя обо всем на свете просто забыла. Царь лежал, а она не смела, встать и пойти за уксусом. Ей это обошлось дорого. Царь ушел, а фрейлина ждала мести царицы, вместо того, чтобы очистить свой организм от царской доброты. Но ей повезло только на один месяц, все задержалось в ее организме, и срок тяжелой женской доли, был сдвинут.
Катя поняла, что она от царя ставится тяжелее день ото дня. Решила фрейлина выйти замуж за Николая Минина, а того отправили в действующую армию.
Много лет фрейлины у царицы не служили, их состав постоянно менялся, и Кате пришлось покинуть престижную службу при дворе ее Величества. Родители Екатерины к этому времени переехали в Северную столицу, жили в каменном трехэтажном доме, рядом с Невским проспектом, к ним переехала из Зимнего дворца Катя.
Душа Кати дышала свободой передвижения, свободой выбора наряда. Наконец то она могла менять свои платья! Фрейлины ходили похожие друг на друга, своими дворцовыми нарядами, как уланы в форме. Катя с маменькой, пошла в магазин 'Гостиный двор', выбирать ткани и ленты. Ей покупали все, что она скромно просила.
Она стала больше писать стихи, чем не очень обрадовала своих родителей, но те так были ей рады, что прощали все! Баратынский в северной столице был не более четырех лет, и однажды Екатерина встретила Евгения на мостике через Мойку и прошла мимо. Портреты молодого Баратынского не были широко известны публике, и она его просто не знала. Стихи его в небольшом количестве ей подарили, зная, о ее любви к поэзии. Катя стала посещать вечера поэтов, читала на вечерах свои стихи, но женщин похвалой редко баловали, и ей стало скучно от несправедливости.
Она углубилась в домашние дела и писала в стол, если очень хотелось писать стихи.
Иногда Катя посещала балы, но скромные, и не во дворце. Ходила в театр с маменькой. Жизнь была спокойная и налаженная. Читала газеты и книги. Родители пытались найти ей жениха, но она всех отвергала, что совсем не мешало продолжать быть красивой, цветущей девушкой.
Но беременность исподволь нарастала. Скрытые сроки быстро проходили. Катю приметил барин, Семен Кузьмич, живший по соседству, у него было имение и ни одно; за счет деревенских доходов он спокойно жил в столице без особых вредных привычек. Пара они были бы хорошая. Родители стали улыбаться соседу, им уже снились будущие внуки…
В Северную столицу не ко времени явился улан Николай Минин. Семен Кузьмич, сосед Екатерины пришел в состояние отчаянья. Николай явился с войны нервным и раненым, недовольным всем на этой земле. Родители Кати от беспокойства не знали, что и делать. Но Коля Минин случайно встретил женщину на Невском проспекте, и зачастил к ней, в дом весьма странный для приличных людей. Катя переживала изменения, произошедшие с Николаем, между ними, как будто прошел луч света сапфира, так показалось ей. Отношения у них стали прохладные.
Катя поняла женским своим чутьем, что сейчас ей лучше выйти замуж за Фрола Кузьмича, да и родители постоянно о нем намекали. Фрол Кузьмич вздохнул свободно, когда понял, что Катя к нему стала хорошо относиться, не смотря на возвращение Николая, о котором он был наслышан, и предложил Екатерине выйти за него замуж.
Она согласилась.
Свадьба была не пышной, но весьма приличной, с хорошим вкусом. В одной стене прорубили дверь и две квартиры соединились.
Осеннее серое небо сменилось морозным ясным небосклоном, редкие перистые облака не мешали солнцу освещать первый лед на водоемах города. Народ и баре с удовольствием меняли сюртуки с накидками на шубы и кожухи, если они были.
Длинные юбки раскачивались под меховыми жакетами. Меха распространяли запах нюхательного табака, которым пересыпали одежду против моли. Нюхательный табак держали в табакерках, считалось высшим шиком нюхать табак и чихать, для здоровья.
Из труб домов вились струйки дыма. По Невскому проспекту катили кареты и конки.
В морозное утро родила Катя мальчика, Мишу. Фрол Кузьмич был несказанно рад наследнику. Сын царя, Михаил Фролович, так и не узнал, кто его настоящий отец и на своего отца походил мало. Для ребенка приготовили детскую комнату, в которой весела колыбелька, прикрепленная к потолку.
Родители мальчика воспитывали его по всем правилам, и рано стали учить его читать. Лет через пять Бог послал им девочку, Машу. Катя гуляла с детьми сама, ей нравилось воспитывать детей. Дома ей помогали родители и прислуга из деревни, но воспитание детей она не доверяла никому, пока они были малы.
Фрол Кузьмич мечтал, что Миша, станет юристом, и мальчик оправдал его надежды.
Он хорошо учился и поступил на юридический факультет университета. Семен Кузьмич и Катя были спокойной супружеской парой, без больших потребностей и затрат. Все у них ладилось, и их деревни процветали, и урожаи были хорошими. Родители Семена Кузьмича и Екатерины жили долго, и были достаточно тактичными, чтобы не мешать им, а только помогать. Миша и Маша росли без проблем, под присмотром родителей, дедушек, бабушек и слуг.
Все хорошее иногда резко меняется. Умерли один за другим родители Семена Кузьмича и Кати. Их усадьбы остались без присмотра, и сразу доходы с деревень стали меньше, а расходы в Северной столице возрастали очень быстро, и быстро росли дети. Пришлось Семену Кузьмичу ехать по деревням и наводить там относительный порядок. Заболел он от непривычной работы и умер в одной из деревень, не доехав до Северной столицы.
Катя попыталась установить связь с деревнями, но деревни все меньше приносили средств, для существования. Оставить детей на слуг она долго не решалась, но пришлось. Приехав в усадьбу своих родителей, она поняла, что в городе им больше не жить, придется вести деревенский образ жизни. Катя решила забрать дочь к себе и высылать деньги на учебу сына. Так она и поступила.