Страница:
Он выглянул из окна фермерского домика, а затем снова бросил взгляд на мертвые тела:
– Надеюсь, я не слишком грубо обошелся с вами? – вежливым тоном поинтересовался он.
После этого он оттащил мисс Зеленую за ноги на середину комнаты, где лежал линялый старый ковер, и снял брюки, чувствуя, что начинает возбуждаться. Это должно было произойти в последний раз. Получается, что в ФБР правы: в конце концов, он действительно серийный убийца. Возможно, только сейчас он по-настоящему задумался о том, кто жеон такой на самом деле.
– Я упырь, – прорычал Дирижер, стянул с девушки трусики и глубоко вошел во влагалище мертвого тела. – Я абсолютно сумасшедший, мисс Зеленая, и в этом заключается самая невероятная шутка. Именно я безумен. Если бы только полиция смогла догадаться об этом! Вот тогда они получили бы неплохую зацепку!
Часть третья
Глава 48
Глава 49
Глава 50
Глава 51
Глава 52
Глава 53
Глава 54
– Надеюсь, я не слишком грубо обошелся с вами? – вежливым тоном поинтересовался он.
После этого он оттащил мисс Зеленую за ноги на середину комнаты, где лежал линялый старый ковер, и снял брюки, чувствуя, что начинает возбуждаться. Это должно было произойти в последний раз. Получается, что в ФБР правы: в конце концов, он действительно серийный убийца. Возможно, только сейчас он по-настоящему задумался о том, кто жеон такой на самом деле.
– Я упырь, – прорычал Дирижер, стянул с девушки трусики и глубоко вошел во влагалище мертвого тела. – Я абсолютно сумасшедший, мисс Зеленая, и в этом заключается самая невероятная шутка. Именно я безумен. Если бы только полиция смогла догадаться об этом! Вот тогда они получили бы неплохую зацепку!
Часть третья
Игра по самым крупным ставкам
Глава 48
Следующие три дня прошли без ограблений. Одним из этих дней оказалась суббота, и я решил провести ее с малышом. Около шести вечера я снова отвез его к Кристине.
Прежде чем зайти в дом, я пронес его на руках по цветущему саду, расположенному за ее домом в Митчелвилле, за ее «сельским поместьем», как я любил называть это место. Сад был великолепен. Кристина сама высаживала цветы и кропотливо ухаживала за ними. Здесь сразу бросалось в глаза огромное разнообразие роз: гибридов чайных, флорибунды и грандифлоры. Они сразу напомнили мне о тех временах, когда Кристина была другой – до похищения на Бермудах. Все в саду радовало глаз. Наверное, именно поэтому находиться здесь без хозяйки мне было особенно грустно.
Я показывал мальчику разные цветы, разговаривал с ним, продемонстрировал ухоженную зеленую лужайку и плакучую иву, а потом ненавязчиво обратил внимание маленького Алекса и на синее небо, и на заходящее солнце. Потом я попробовал показать ему, как мы с ним похожи: какие у нас одинаковые носы, глаза и губы. Каждую минуту я останавливался, чтобы чмокнуть Алекса в щечку или в шею или просто в макушку.
– Понюхай, как пахнут розы, – шепнул я.
Через несколько минут из дома быстрым шагом вышла Кристина. По ее виду я сразу понял, что она хочет сказать мне что-то важное. За ней семенила ее сестра Натали. Зачем? В качестве охраны? У меня мелькнуло такое чувство, что они сейчас вдвоем набросятся на меня.
– Алекс, нам надо поговорить, – без предисловий начала Кристина, едва приблизившись ко мне. – Натали, ты не могла бы заняться ребенком пару минут?
Я неохотно передал малыша Натали. Впрочем, у меня не оставалось никакого выбора. Слишком сильно изменилась Кристина за последние месяцы. Иногда мне даже казалось, что я вообще никогда и не знал ее. Наверное, все это происходило из-за ее повторяющихся кошмаров. Похоже, ей до сих пор не стало лучше.
– Мне надо выяснить кое-что. И, пожалуйста, ничего мне не говори, – сразу же предупредила меня Кристина.
Прежде чем зайти в дом, я пронес его на руках по цветущему саду, расположенному за ее домом в Митчелвилле, за ее «сельским поместьем», как я любил называть это место. Сад был великолепен. Кристина сама высаживала цветы и кропотливо ухаживала за ними. Здесь сразу бросалось в глаза огромное разнообразие роз: гибридов чайных, флорибунды и грандифлоры. Они сразу напомнили мне о тех временах, когда Кристина была другой – до похищения на Бермудах. Все в саду радовало глаз. Наверное, именно поэтому находиться здесь без хозяйки мне было особенно грустно.
Я показывал мальчику разные цветы, разговаривал с ним, продемонстрировал ухоженную зеленую лужайку и плакучую иву, а потом ненавязчиво обратил внимание маленького Алекса и на синее небо, и на заходящее солнце. Потом я попробовал показать ему, как мы с ним похожи: какие у нас одинаковые носы, глаза и губы. Каждую минуту я останавливался, чтобы чмокнуть Алекса в щечку или в шею или просто в макушку.
– Понюхай, как пахнут розы, – шепнул я.
Через несколько минут из дома быстрым шагом вышла Кристина. По ее виду я сразу понял, что она хочет сказать мне что-то важное. За ней семенила ее сестра Натали. Зачем? В качестве охраны? У меня мелькнуло такое чувство, что они сейчас вдвоем набросятся на меня.
– Алекс, нам надо поговорить, – без предисловий начала Кристина, едва приблизившись ко мне. – Натали, ты не могла бы заняться ребенком пару минут?
Я неохотно передал малыша Натали. Впрочем, у меня не оставалось никакого выбора. Слишком сильно изменилась Кристина за последние месяцы. Иногда мне даже казалось, что я вообще никогда и не знал ее. Наверное, все это происходило из-за ее повторяющихся кошмаров. Похоже, ей до сих пор не стало лучше.
– Мне надо выяснить кое-что. И, пожалуйста, ничего мне не говори, – сразу же предупредила меня Кристина.
Глава 49
Я прикусил язык. Вот именно такие отношения продолжались между нами уже который месяц. Я заметил, что глаза у Кристины покраснели. Очевидно, она только что плакала.
– Сейчас ты занимаешься очередным расследованием убийства, Алекс. Наверное, это хорошо. Ведь это твоя жизнь. Очевидно, ты очень способный детектив.
Я не мог дольше молчать:
– Я же предлагал бросить работу в полиции и заняться частной практикой как психолог. Я сделаю это, Кристина.
Она нахмурилась и отрицательно покачала головой:
– Это такая честь для меня!
– Я не собираюсь с тобой бороться. Ну, прости, что перебил тебя. Продолжай, пожалуйста.
– В Вашингтоне у меня больше нет никакой жизни. Я постоянно чего-то боюсь. Вернее, не боюсь, я нахожусь в каком-то ошеломленном состоянии, как в ступоре. Я даже возненавидела свою школу. У меня такое ощущение, что кто-то отобрал мою жизнь. Сначала у меня отняли Джорджа, потом эта история на Бермудах. Теперь мне страшно даже подумать о том, что в один прекрасный день Шефер все-таки доберется до меня.
Я снова не выдержал:
– Он не посмеет явиться сюда, Кристина.
– Не говори так! – Она повысила голос. – Ты же ничего не знаешь! Так какое право ты имеешь утверждать, что он не придет за мной?!
Я почувствовал, что в легких у меня кончается воздух. Пока я еще не догадывался, куда клонит Кристина, но было ясно, что она находится на грани нервного срыва. Все мне сейчас напоминало ту ночь, когда ей вдруг показалось, что Шефер явился прямо к ней в спальню.
– Я уезжаю из Вашингтона, – внезапно заявила Кристина. – Я уеду сразу после того, как закончится учебный год. Я не хочу, чтобы ты знал, где я буду жить, потому что мне не нужно, чтобы ты начал разыскивать меня. Пожалуйста, Алекс, не пытайся быть в отношении меня детективом. Или, тем более, психиатром.
Я не верил тому, что слышу. Я не ожидал от нее ничего подобного. Я просто стоял перед ней и не находил слов. Никогда еще я не чувствовал себя таким опустошенным и одиноким. Внутри меня будто все похолодело.
– А что будет с малышом? – наконец, придушенным шепотом выдавил я, удивившись этому неестественному хрипу.
Неожиданно ее красивые глаза наполнились слезами. Кристина начала всхлипывать, тело ее содрогалось, но ей никак не удавалось совладать с чувствами:
– Я не могу взять Алекса с собой. Не теперь, пока я еще в таком состоянии. Ему пока что придется остаться с тобой и Наной.
Я хотел было что-то сказать, но ни звука не вырвалось из моего горла. Кристина несколько секунд смотрела мне в глаза. Ее взгляд был грустным и смущенным.
Было видно, какую боль она сейчас испытывает. Потом она повернулась и зашагала к дому. Через пару минут она скрылась внутри него.
– Сейчас ты занимаешься очередным расследованием убийства, Алекс. Наверное, это хорошо. Ведь это твоя жизнь. Очевидно, ты очень способный детектив.
Я не мог дольше молчать:
– Я же предлагал бросить работу в полиции и заняться частной практикой как психолог. Я сделаю это, Кристина.
Она нахмурилась и отрицательно покачала головой:
– Это такая честь для меня!
– Я не собираюсь с тобой бороться. Ну, прости, что перебил тебя. Продолжай, пожалуйста.
– В Вашингтоне у меня больше нет никакой жизни. Я постоянно чего-то боюсь. Вернее, не боюсь, я нахожусь в каком-то ошеломленном состоянии, как в ступоре. Я даже возненавидела свою школу. У меня такое ощущение, что кто-то отобрал мою жизнь. Сначала у меня отняли Джорджа, потом эта история на Бермудах. Теперь мне страшно даже подумать о том, что в один прекрасный день Шефер все-таки доберется до меня.
Я снова не выдержал:
– Он не посмеет явиться сюда, Кристина.
– Не говори так! – Она повысила голос. – Ты же ничего не знаешь! Так какое право ты имеешь утверждать, что он не придет за мной?!
Я почувствовал, что в легких у меня кончается воздух. Пока я еще не догадывался, куда клонит Кристина, но было ясно, что она находится на грани нервного срыва. Все мне сейчас напоминало ту ночь, когда ей вдруг показалось, что Шефер явился прямо к ней в спальню.
– Я уезжаю из Вашингтона, – внезапно заявила Кристина. – Я уеду сразу после того, как закончится учебный год. Я не хочу, чтобы ты знал, где я буду жить, потому что мне не нужно, чтобы ты начал разыскивать меня. Пожалуйста, Алекс, не пытайся быть в отношении меня детективом. Или, тем более, психиатром.
Я не верил тому, что слышу. Я не ожидал от нее ничего подобного. Я просто стоял перед ней и не находил слов. Никогда еще я не чувствовал себя таким опустошенным и одиноким. Внутри меня будто все похолодело.
– А что будет с малышом? – наконец, придушенным шепотом выдавил я, удивившись этому неестественному хрипу.
Неожиданно ее красивые глаза наполнились слезами. Кристина начала всхлипывать, тело ее содрогалось, но ей никак не удавалось совладать с чувствами:
– Я не могу взять Алекса с собой. Не теперь, пока я еще в таком состоянии. Ему пока что придется остаться с тобой и Наной.
Я хотел было что-то сказать, но ни звука не вырвалось из моего горла. Кристина несколько секунд смотрела мне в глаза. Ее взгляд был грустным и смущенным.
Было видно, какую боль она сейчас испытывает. Потом она повернулась и зашагала к дому. Через пару минут она скрылась внутри него.
Глава 50
Я сердился и грустил одновременно, но старался никому не показывать своего настроения: ведь это только еще больше усложнило бы мое положение. Как говорится: «Врач, исцелись сам».
В воскресенье утром в церкви я встретился со своим психиатром Аделью Файнелли. Мы вместе с семьями посещали девятичасовую проповедь. На этот раз мы решили отойти в задние ряды, чтобы иметь возможность перекинуться парой фраз. Скорее всего, Адель заметила тревогу в моих глазах, это не ускользнуло от нее. Она очень внимательный врач: мы знакомы с ней почти четыре года.
– Неужели погибла кошка Рози или случилось что-то еще страшней? – поинтересовалась Адель и чуть заметно улыбнулась.
– С Рози все в порядке. Как, впрочем, и со мной. Спасибо за заботу.
– Понятно. Тогда почему ты мне напоминаешь Али в день после схватки с Джо Фрейзером в Маниле? Это ты можешь объяснить? К тому же, ты забыл побриться перед тем, как отправиться в церковь.
– У тебя сегодня милое платье, – постарался я перевести разговор на другую тему. – И цвет очень идет…
Адель нахмурилась. Она не покупалась так дешево.
– Вот здесь ты прав. Серое – это именно то, что мне больше всего к лицу, Алекс. Что же случилось?
Адель зажгла свечу.
– Я люблю волшебство во всех его проявлениях, – прошептала она и бросила на меня озорной взгляд. – Мы не виделись с тобой достаточно долго, Алекс. Это или очень хорошо, или очень плохо.
Я последовал ее примеру, зажег свечу и стал молиться:
– О Господи, понаблюдай, пожалуйста, за моей Дженни, пусть она поправляется быстрей. А еще мне бы очень хотелось, чтобы Кристина никуда не уезжала из Вашингтона. Я понимаю, что ты просто хочешь в очередной раз послать мне серьезное испытание.
Адель поморщилась, как будто обожглась, отвернулась от свечи и взглянула мне прямо в глаза:
– Алекс, прости меня. Тебя не нужно больше испытывать. Ты и без того прошел через слишком многое.
– Все в порядке, – повторил я. Мне не хотелось сейчас развивать тему и откровенничать, даже с Аделью.
– Ох, Алекс, Алекс. – Она покачала головой. – Как же я сразу не догадалась.
– Нет-нет, все действительно в порядке.
Адель, похоже, окончательно оставила старания допытываться у меня правды.
– Хорошо. Тогда поступим так. Сто долларов за визит. Я разрешаю опустить их в корзину для пожертвований.
С этими словами она удалилась к своей семье, которая уже расселась рядом с центральным проходом. По пути Адель еще раз оглянулась на меня, но на этот раз она больше не улыбалась.
Как только я добрался до своего ряда, Дэймон тут же поинтересовался, кто эта симпатичная дама, с которой я так увлеченно беседовал.
– Она врач и мой хороший друг, – пояснил я, и это было правдой.
– Твой врач? А что она лечит? Она, кажется, сердится на тебя, – зашептал Дэймон – Чем же ты ей не угодил?
– Я все сделал правильно. А теперь я хочу остаться наедине с собой. Можно?
– Нет. К тому же, мы в церкви, и я хочу выслушать твою исповедь.
– У меня нет для тебя никакой исповеди. И со мной все в порядке. Все замечательно. Мир улыбается мне. Я счастлив, как никогда.
Дэймон посмотрел на меня с таким же неудовольствием, как несколько минут назад Адель. Потом он молча покачал головой и отвернулся. Он тоже не поверил мне. Когда до меня дошла корзина для пожертвований, я положил в нее купюру в сто долларов.
В воскресенье утром в церкви я встретился со своим психиатром Аделью Файнелли. Мы вместе с семьями посещали девятичасовую проповедь. На этот раз мы решили отойти в задние ряды, чтобы иметь возможность перекинуться парой фраз. Скорее всего, Адель заметила тревогу в моих глазах, это не ускользнуло от нее. Она очень внимательный врач: мы знакомы с ней почти четыре года.
– Неужели погибла кошка Рози или случилось что-то еще страшней? – поинтересовалась Адель и чуть заметно улыбнулась.
– С Рози все в порядке. Как, впрочем, и со мной. Спасибо за заботу.
– Понятно. Тогда почему ты мне напоминаешь Али в день после схватки с Джо Фрейзером в Маниле? Это ты можешь объяснить? К тому же, ты забыл побриться перед тем, как отправиться в церковь.
– У тебя сегодня милое платье, – постарался я перевести разговор на другую тему. – И цвет очень идет…
Адель нахмурилась. Она не покупалась так дешево.
– Вот здесь ты прав. Серое – это именно то, что мне больше всего к лицу, Алекс. Что же случилось?
Адель зажгла свечу.
– Я люблю волшебство во всех его проявлениях, – прошептала она и бросила на меня озорной взгляд. – Мы не виделись с тобой достаточно долго, Алекс. Это или очень хорошо, или очень плохо.
Я последовал ее примеру, зажег свечу и стал молиться:
– О Господи, понаблюдай, пожалуйста, за моей Дженни, пусть она поправляется быстрей. А еще мне бы очень хотелось, чтобы Кристина никуда не уезжала из Вашингтона. Я понимаю, что ты просто хочешь в очередной раз послать мне серьезное испытание.
Адель поморщилась, как будто обожглась, отвернулась от свечи и взглянула мне прямо в глаза:
– Алекс, прости меня. Тебя не нужно больше испытывать. Ты и без того прошел через слишком многое.
– Все в порядке, – повторил я. Мне не хотелось сейчас развивать тему и откровенничать, даже с Аделью.
– Ох, Алекс, Алекс. – Она покачала головой. – Как же я сразу не догадалась.
– Нет-нет, все действительно в порядке.
Адель, похоже, окончательно оставила старания допытываться у меня правды.
– Хорошо. Тогда поступим так. Сто долларов за визит. Я разрешаю опустить их в корзину для пожертвований.
С этими словами она удалилась к своей семье, которая уже расселась рядом с центральным проходом. По пути Адель еще раз оглянулась на меня, но на этот раз она больше не улыбалась.
Как только я добрался до своего ряда, Дэймон тут же поинтересовался, кто эта симпатичная дама, с которой я так увлеченно беседовал.
– Она врач и мой хороший друг, – пояснил я, и это было правдой.
– Твой врач? А что она лечит? Она, кажется, сердится на тебя, – зашептал Дэймон – Чем же ты ей не угодил?
– Я все сделал правильно. А теперь я хочу остаться наедине с собой. Можно?
– Нет. К тому же, мы в церкви, и я хочу выслушать твою исповедь.
– У меня нет для тебя никакой исповеди. И со мной все в порядке. Все замечательно. Мир улыбается мне. Я счастлив, как никогда.
Дэймон посмотрел на меня с таким же неудовольствием, как несколько минут назад Адель. Потом он молча покачал головой и отвернулся. Он тоже не поверил мне. Когда до меня дошла корзина для пожертвований, я положил в нее купюру в сто долларов.
Глава 51
Дирижер всегда придерживался твердого расписания. В его голове будто тикали, отсчитывая время, невидимые часы.
Группа банковских грабителей, «сливки из сливок», должны были встретиться с ним в его апартаментах в «Холидей-Инн» в Вашингтоне возле Колониал-Виллидж. Конечно же, они прибыли вовремя: разумеется, он заранее дал им понять, что это – необходимое условие.
Брайан Макдугалл развязной походкой вошел в номер, опередив остальных. Дирижер внутренне усмехнулся той роли лидера, которую Брайан взял на себя, выставляя себя сейчас хозяином положения. Впрочем, Дирижер предполагал, что Макдугалл поведет себя именно так. За ним следовали его подчиненные: Би-Джей Стрингер и Роберт Шоу. «Эта троица напоминает кого угодно, но только не воров высочайшего класса», – подумал Дирижер. Двое из вошедших были одеты в рубашки популярной спортивной команды с Лонг-Айленда. Бело-голубого цвета, с короткими рукавами.
– Мистер О’Мэлли и мистер Круз? – спросил Дирижер, находясь вне круга яркого света и оставаясь, таким образом, невидимым. – Могу я поинтересоваться, где они?
За всех ответил Макдугалл.
– Они сегодня на работе, партнер. Ведь вы назначили встречу очень неожиданно. Итак, трое из нас сумели открутиться. Признайте, было бы подозрительно, если бы все пятеро неожиданно заболели.
Дирижер продолжал изучать троих ньюйоркцев, сидящих в освещенной части комнаты. Каждый из них выглядел вполне заурядно: что называется, типичный Джо. На самом же деле они являлись самыми опасными из всех банковских грабителей, используемых им до сих пор. Эта была именно та компания, которая требовалась ему для следующей операции.
– У нас здесь что, кинопроба? – усмехнулся Макдугалл. Этот господин с черными зализанными назад волосами и маленькой бородкой предпочитал носить мокасины, черную шелковую рубашку и брюки такого же цвета.
– Кинопроба? Нет, это работа, за которую вы возьметесь, если захотите. Я знаком со стилем ваших действий, знаю про вас буквально все и досконально изучил ваши досье.
Макдугалл уперся взглядом в непроницаемую темноту за гранью света, словно мог заглянуть туда:
– В таком случае, это должна быть встреча лицом к лицу, – каменным голосом заявил он. – Мы работаем только так.
Дирижер сердито поднялся, и ножки его стула с негодующим скрипом царапнули пол:
– С самого начала вас предупредили, что подобное невозможно. Встреча закончена.
В гостиничном номере повисла тяжелая тишина. Макдугалл взглянул на Стрингера и Шоу, почесал бородку и рассмеялся:
– Это была лишь проверка, партнер. Думаю, мы переживем, что не узнаем вас в лицо. Деньги у вас при себе?
– Да, джентльмены. Пятьдесят тысяч долларов. Это только аванс за первую встречу. Я всегда сдерживаю свои обещания.
– И мы можем забрать этот аванс и уйти, если нас не устроит ваш план?
Теперь настала очередь Дирижера улыбнуться.
– План вам понравится. Особенно причитающаяся вам доля. Пятнадцать миллионов долларов. Я свяжусь с вами позже.
Группа банковских грабителей, «сливки из сливок», должны были встретиться с ним в его апартаментах в «Холидей-Инн» в Вашингтоне возле Колониал-Виллидж. Конечно же, они прибыли вовремя: разумеется, он заранее дал им понять, что это – необходимое условие.
Брайан Макдугалл развязной походкой вошел в номер, опередив остальных. Дирижер внутренне усмехнулся той роли лидера, которую Брайан взял на себя, выставляя себя сейчас хозяином положения. Впрочем, Дирижер предполагал, что Макдугалл поведет себя именно так. За ним следовали его подчиненные: Би-Джей Стрингер и Роберт Шоу. «Эта троица напоминает кого угодно, но только не воров высочайшего класса», – подумал Дирижер. Двое из вошедших были одеты в рубашки популярной спортивной команды с Лонг-Айленда. Бело-голубого цвета, с короткими рукавами.
– Мистер О’Мэлли и мистер Круз? – спросил Дирижер, находясь вне круга яркого света и оставаясь, таким образом, невидимым. – Могу я поинтересоваться, где они?
За всех ответил Макдугалл.
– Они сегодня на работе, партнер. Ведь вы назначили встречу очень неожиданно. Итак, трое из нас сумели открутиться. Признайте, было бы подозрительно, если бы все пятеро неожиданно заболели.
Дирижер продолжал изучать троих ньюйоркцев, сидящих в освещенной части комнаты. Каждый из них выглядел вполне заурядно: что называется, типичный Джо. На самом же деле они являлись самыми опасными из всех банковских грабителей, используемых им до сих пор. Эта была именно та компания, которая требовалась ему для следующей операции.
– У нас здесь что, кинопроба? – усмехнулся Макдугалл. Этот господин с черными зализанными назад волосами и маленькой бородкой предпочитал носить мокасины, черную шелковую рубашку и брюки такого же цвета.
– Кинопроба? Нет, это работа, за которую вы возьметесь, если захотите. Я знаком со стилем ваших действий, знаю про вас буквально все и досконально изучил ваши досье.
Макдугалл уперся взглядом в непроницаемую темноту за гранью света, словно мог заглянуть туда:
– В таком случае, это должна быть встреча лицом к лицу, – каменным голосом заявил он. – Мы работаем только так.
Дирижер сердито поднялся, и ножки его стула с негодующим скрипом царапнули пол:
– С самого начала вас предупредили, что подобное невозможно. Встреча закончена.
В гостиничном номере повисла тяжелая тишина. Макдугалл взглянул на Стрингера и Шоу, почесал бородку и рассмеялся:
– Это была лишь проверка, партнер. Думаю, мы переживем, что не узнаем вас в лицо. Деньги у вас при себе?
– Да, джентльмены. Пятьдесят тысяч долларов. Это только аванс за первую встречу. Я всегда сдерживаю свои обещания.
– И мы можем забрать этот аванс и уйти, если нас не устроит ваш план?
Теперь настала очередь Дирижера улыбнуться.
– План вам понравится. Особенно причитающаяся вам доля. Пятнадцать миллионов долларов. Я свяжусь с вами позже.
Глава 52
–Он сказал «пятнадцать миллионов?»
– Да, ты не ослышался. Но что мы должны ограбить, чтобы заработать столько денег?
Винсент О’Мэлли и Джимми Круз в тот день не выходили на работу. Они ждали в своих автомобилях: «тойоте камри» и «акуре легенда» соответственно. У каждого из них были наушники с рациями, и они могли держать между собой связь. Машины преступники припарковали на противоположных сторонах улицы рядом с гостиницей «Холидей-Инн». Сейчас они ждали того момента, когда из отеля появится Дирижер. Они все еще надеялись выследить его, чтобы попробовать определить, с кем же все-таки они согласились иметь дело.
О’Мэлли и Круз внимательно слушали все, что происходило во время встречи. Аппаратура для этого находилась у Брайана Макдугалла. Услышав «пятнадцать миллионов», они забеспокоились о том, что же за работу предложит им этот тип. Парень, назвавшийся Дирижером, представлял собой нечто необычное. Он говорил так, словно читал лекцию, причем разговаривал о потрясающих вещах, но в его устах все звучало так, будто речь шла о самом обыденном поручении. Вся операция по времени должна была занять от шести до восьми часов, общая выручка – тридцать миллионов. Самым впечатляющим оказалось то, что Дирижер без запинки отвечал на самые заковыристые вопросы Макдугалла.
О’Мэлли связался с Крузом через рацию в автомобиле.
– Ты слышал это дерьмо, Джимми? Ты поверил?
– Я восхищен и весь внимание. Хотелось бы мне видеть, какую рожу скорчил в этот момент Макдугалл. Этот придурок, похоже, отлично информирован. О Брайане он знает буквально все. Эге, кажется, встреча заканчивается.
Круз и О’Мэлли некоторое время просидели молча, потом Винсент снова заговорил:
– Он вышел из гостиницы. Я его вижу, Джимми. Он, видимо, без машины и направляется пешком по 16-й улице на юг. По-моему, ему плевать, следят за ним или нет. Я его запомнил!
– Может быть, он, в конце концов, не так уж и умен? – предположил Круз.
О’Мэлли рассмеялся:
– Лично я надеюсь, что он исключительно умен.
– Я поеду параллельно ему по 14-й улице. Как он выглядит и во что одет?
– Высокий, более шести футов. Белый. Борода, возможно, накладная. Длинные волосы. Совершенно непримечательная одежда: черный длинный плащ, темные брюки, синяя рубашка. Он прибавил шагу. Перешел на легкий бег. Он уходит с основной улицы, Джимми, и возвращается назад дворами. Побежал! Сукин сын, да как быстро! Рванули и мы!
Винсент О’Мэлли выскочил из машины и устремился за Дирижером. Он старался держаться в тени кленов и дубов, росших вдоль улицы, не забывая при этом переговариваться с Крузом:
– Он уходит в глубину Шеперд-Парка. Вообрази, эта сволочь пытается от нас оторваться.
О’Мэлли бежал за «Дирижером» что было сил, но догнать его не мог. Этот парень был настоящим спортсменом, хотя с виду и не скажешь.
И тут О’Мэлли потерял его из виду.
– Можешь меня поиметь, Джимми, но его нигде нет. Лично я его не вижу. Да, плохи дела.
Но в этот момент удача улыбнулась Крузу.
– Зато я его вижу и бегу за ним. Он несется, словно карманник, укравший мой бумажник.
– Ты поспеваешь за ним?
– Будем надеяться. За пятнадцать миллионов долларов я уж как-нибудь выложусь.
Дирижер, наконец, выбрался из парка и оказался на улице, застроенной стандартными кирпичными домами. Круз, задыхаясь, докладывал:
– Слава Богу, что я каждый день совершаю пробежки. Он, наверное, тоже. Сейчас он на Морнингсайд-драйв… Вот дерьмо! Он опять подался в лес, да как припустил! Похоже, эта скотина тренируется в Аппалачах.
Началась невероятная игра в «догонялки». Хотя и О’Мэлли, и Круз были хорошо тренированы, они уже дважды теряли свою цель. От «Холидей-Инн» их отделяло уже несколько миль. Сейчас они приближались к медицинскому центру Армии Уолтера Рида.
Затем Круз заметил преследуемого в переулке Поухейтен-Плейс. Дирижер нырнул куда-то во внутренние дворы. Круз последовал за ним и, как вкопанный, остановился у металлического щита, не в силах поверить написанному на нем.
Он сообщил обо всем увиденном О’Мэлли, а затем и Макдугаллу, присоединившемуся к веселой погоне.
Круз не мог сдержать обескураженности в голосе.
– Теперь я знаю, кто он такой, парни. Только представьте себе: он скрылся в психушке. Оказывается, он пациент дома для душевнобольных «Хейзелвуд»! Вот тут я его потерял окончательно!
– Да, ты не ослышался. Но что мы должны ограбить, чтобы заработать столько денег?
Винсент О’Мэлли и Джимми Круз в тот день не выходили на работу. Они ждали в своих автомобилях: «тойоте камри» и «акуре легенда» соответственно. У каждого из них были наушники с рациями, и они могли держать между собой связь. Машины преступники припарковали на противоположных сторонах улицы рядом с гостиницей «Холидей-Инн». Сейчас они ждали того момента, когда из отеля появится Дирижер. Они все еще надеялись выследить его, чтобы попробовать определить, с кем же все-таки они согласились иметь дело.
О’Мэлли и Круз внимательно слушали все, что происходило во время встречи. Аппаратура для этого находилась у Брайана Макдугалла. Услышав «пятнадцать миллионов», они забеспокоились о том, что же за работу предложит им этот тип. Парень, назвавшийся Дирижером, представлял собой нечто необычное. Он говорил так, словно читал лекцию, причем разговаривал о потрясающих вещах, но в его устах все звучало так, будто речь шла о самом обыденном поручении. Вся операция по времени должна была занять от шести до восьми часов, общая выручка – тридцать миллионов. Самым впечатляющим оказалось то, что Дирижер без запинки отвечал на самые заковыристые вопросы Макдугалла.
О’Мэлли связался с Крузом через рацию в автомобиле.
– Ты слышал это дерьмо, Джимми? Ты поверил?
– Я восхищен и весь внимание. Хотелось бы мне видеть, какую рожу скорчил в этот момент Макдугалл. Этот придурок, похоже, отлично информирован. О Брайане он знает буквально все. Эге, кажется, встреча заканчивается.
Круз и О’Мэлли некоторое время просидели молча, потом Винсент снова заговорил:
– Он вышел из гостиницы. Я его вижу, Джимми. Он, видимо, без машины и направляется пешком по 16-й улице на юг. По-моему, ему плевать, следят за ним или нет. Я его запомнил!
– Может быть, он, в конце концов, не так уж и умен? – предположил Круз.
О’Мэлли рассмеялся:
– Лично я надеюсь, что он исключительно умен.
– Я поеду параллельно ему по 14-й улице. Как он выглядит и во что одет?
– Высокий, более шести футов. Белый. Борода, возможно, накладная. Длинные волосы. Совершенно непримечательная одежда: черный длинный плащ, темные брюки, синяя рубашка. Он прибавил шагу. Перешел на легкий бег. Он уходит с основной улицы, Джимми, и возвращается назад дворами. Побежал! Сукин сын, да как быстро! Рванули и мы!
Винсент О’Мэлли выскочил из машины и устремился за Дирижером. Он старался держаться в тени кленов и дубов, росших вдоль улицы, не забывая при этом переговариваться с Крузом:
– Он уходит в глубину Шеперд-Парка. Вообрази, эта сволочь пытается от нас оторваться.
О’Мэлли бежал за «Дирижером» что было сил, но догнать его не мог. Этот парень был настоящим спортсменом, хотя с виду и не скажешь.
И тут О’Мэлли потерял его из виду.
– Можешь меня поиметь, Джимми, но его нигде нет. Лично я его не вижу. Да, плохи дела.
Но в этот момент удача улыбнулась Крузу.
– Зато я его вижу и бегу за ним. Он несется, словно карманник, укравший мой бумажник.
– Ты поспеваешь за ним?
– Будем надеяться. За пятнадцать миллионов долларов я уж как-нибудь выложусь.
Дирижер, наконец, выбрался из парка и оказался на улице, застроенной стандартными кирпичными домами. Круз, задыхаясь, докладывал:
– Слава Богу, что я каждый день совершаю пробежки. Он, наверное, тоже. Сейчас он на Морнингсайд-драйв… Вот дерьмо! Он опять подался в лес, да как припустил! Похоже, эта скотина тренируется в Аппалачах.
Началась невероятная игра в «догонялки». Хотя и О’Мэлли, и Круз были хорошо тренированы, они уже дважды теряли свою цель. От «Холидей-Инн» их отделяло уже несколько миль. Сейчас они приближались к медицинскому центру Армии Уолтера Рида.
Затем Круз заметил преследуемого в переулке Поухейтен-Плейс. Дирижер нырнул куда-то во внутренние дворы. Круз последовал за ним и, как вкопанный, остановился у металлического щита, не в силах поверить написанному на нем.
Он сообщил обо всем увиденном О’Мэлли, а затем и Макдугаллу, присоединившемуся к веселой погоне.
Круз не мог сдержать обескураженности в голосе.
– Теперь я знаю, кто он такой, парни. Только представьте себе: он скрылся в психушке. Оказывается, он пациент дома для душевнобольных «Хейзелвуд»! Вот тут я его потерял окончательно!
Глава 53
В понедельник утром мне позвонили и назначили встречу с Кайлом Крэйгом и Бетси Кавальерр в Здании Гувера на пересечении 10-й улицы и Пенсильвания-авеню. Они хотели, чтобы я присутствовал на срочно назначенном на восемь часов совещании директоров.
Здание Гувера иногда называют «Дворцом Тайн», и по вполне понятным причинам. Когда я прибыл в конференц-зал директора ФБР, Кайл и Бетси уже поджидали меня. Вид у Бетси был очень напряженный: даже костяшки пальцев крепко сжатых кулаков побелели.
Я продемонстрировал раздражение по поводу отсутствия директора Бернса:
– Опаздывает, – недовольно заворчал я. – Пойдемте отсюда. Нам есть чем заняться.
В этот момент тяжелые полированные створки дубовых дверей распахнулись. Я знал обоих мужчин, вошедших в зал. Оба они выглядели не слишком радостными. Одним из них был директор ФБР Рональд Бернс, с которым я познакомился в Северной Каролине при расследовании дела Казановы. Его сопровождал Советник юстиции Ричард Поллетт. С ним мне приходилось сотрудничать чуть позже, когда возникла угроза безопасности Президента.
– В связи с этими ограблениями и убийствами у нас наступила горячая пора. Крупные банки, Уолл-стрит… – обратился Поллетт к Кайлу. – Здравствуйте, детектив, – кивнул он мне. – Простите, не имею чести… – Это было адресовано Бетси.
– Старший агент ФБР Кавальерр. – Она поднялась, чтобы пожать руку советнику.
– Мисс Кавальерр тоже подключена к расследованию? – поинтересовался Поллетт у директора Бернса.
– Да, – ответил вместо последнего Кайл. – Это дело поручено именно ей.
Советник Поллетт продолжал изучать Бетси своим неподвижным взглядом.
– Итак, вы старший агент. Ну, и каковы же результаты, мисс Кавальерр? Направляясь сюда, я готовился орать и карать всех и каждого, и мне хотелось бы выяснить, почему я не должен этого делать. – Перед тем как переехать в Вашингтон, Поллетт руководил крупной инвестиционной компанией. Причем процветающей. В юриспруденции он не был силен, но выражал уверенность, что, имея достаточно фактов, будет в состоянии разобраться во всем.
– Вам приходилось участвовать в охоте на человека в масштабах страны? – не опуская взгляда, поинтересовалась Бетси.
– Думаю, данный вопрос неуместен, – сухо отреагировал советник. – Я курировал многие важные расследования и всегда добивался положительных результатов.
– Ограбления идут одно за другим, практически беспрерывно, – неожиданно для себя встрял в разговор я, обратившись к Поллетту. – И совершенно очевидно, что мы не имели отправной точки для начала расследования. Вот что нам известно теперь. Все ограбления и убийства тщательно спланированы одним человеком. Мы знаем, что он вербует команды, причем из тех, кто считается профессиональными убийцами. Остальные его не интересуют.
Судя по психологическому портрету, он белый, в возрасте от тридцати пяти до пятидесяти лет. Очевидно, имеет высшее образование, хорошо разбирается в банковской системе охраны. Возможно, ранее являлся сотрудником одного или нескольких финансовых учреждений, остался недоволен и затаил злобу. Ограбления осуществляются ради денег, а вот убийства больше напоминают месть. Правда, именно в этом мы пока не уверены.
Я окинул взглядом комнату: все вокруг внимательно слушали меня, не пытаясь оспорить.
– Несколько дней назад, – продолжал я, – мы разыскали некоего Тони Брофи и задали ему пару вопросов. Его тоже пытались привлечь к подобной «работе», но сделка не состоялась. Брофи оказался недостаточно хладнокровным. Он не убийца.
Слово взяла Бетси:
– К операции привлечено более двухсот агентов. Когда происходило ограбление «Чейз» в Вашингтоне, мы опоздали буквально на две минуты. Нам известно, что организатор именует себя Дирижером. Так что, учитывая столь малое время, прогресс в наших действиях очевиден.
Поллетт повернулся к директору ФБР и коротко кивнул.
– Я не удовлетворен, но, по крайней мере, услышал несколько вразумительных ответов. Это твоя работа – достать Дирижера, Рон, – вот и делай ее. То, что происходит сейчас, ставит под удар всю нашу финансовую систему. Опрос общественного мнения показывает утрату доверия населения к банкам. Для такой страны, как наша, происходящее является национальным бедствием. Полагаю, что ваш Дирижер прекрасно осознает это.
Через десять минут мы с Бетси Кавальерр уже спускались на лифте в подземный гараж ФБР. Кайл остался с директором Бернсом.
Когда мы оказались в подвале, Бетси, наконец, заговорила:
– Я тебе очень обязана за происшедшее там, наверху. Ты буквально спас меня. Я чуть было не сорвалась на эту самодовольную задницу с Уолл-стрит.
Я посмотрел на нее и улыбнулся:
– Да-а, характерец у тебя тот еще. Надеюсь, ты-то хоть не точишь зуб на большой бизнес и банковскую систему?
Она в ответ оскалилась:
– Конечно, скажи лучше, кто не точит?..
Здание Гувера иногда называют «Дворцом Тайн», и по вполне понятным причинам. Когда я прибыл в конференц-зал директора ФБР, Кайл и Бетси уже поджидали меня. Вид у Бетси был очень напряженный: даже костяшки пальцев крепко сжатых кулаков побелели.
Я продемонстрировал раздражение по поводу отсутствия директора Бернса:
– Опаздывает, – недовольно заворчал я. – Пойдемте отсюда. Нам есть чем заняться.
В этот момент тяжелые полированные створки дубовых дверей распахнулись. Я знал обоих мужчин, вошедших в зал. Оба они выглядели не слишком радостными. Одним из них был директор ФБР Рональд Бернс, с которым я познакомился в Северной Каролине при расследовании дела Казановы. Его сопровождал Советник юстиции Ричард Поллетт. С ним мне приходилось сотрудничать чуть позже, когда возникла угроза безопасности Президента.
– В связи с этими ограблениями и убийствами у нас наступила горячая пора. Крупные банки, Уолл-стрит… – обратился Поллетт к Кайлу. – Здравствуйте, детектив, – кивнул он мне. – Простите, не имею чести… – Это было адресовано Бетси.
– Старший агент ФБР Кавальерр. – Она поднялась, чтобы пожать руку советнику.
– Мисс Кавальерр тоже подключена к расследованию? – поинтересовался Поллетт у директора Бернса.
– Да, – ответил вместо последнего Кайл. – Это дело поручено именно ей.
Советник Поллетт продолжал изучать Бетси своим неподвижным взглядом.
– Итак, вы старший агент. Ну, и каковы же результаты, мисс Кавальерр? Направляясь сюда, я готовился орать и карать всех и каждого, и мне хотелось бы выяснить, почему я не должен этого делать. – Перед тем как переехать в Вашингтон, Поллетт руководил крупной инвестиционной компанией. Причем процветающей. В юриспруденции он не был силен, но выражал уверенность, что, имея достаточно фактов, будет в состоянии разобраться во всем.
– Вам приходилось участвовать в охоте на человека в масштабах страны? – не опуская взгляда, поинтересовалась Бетси.
– Думаю, данный вопрос неуместен, – сухо отреагировал советник. – Я курировал многие важные расследования и всегда добивался положительных результатов.
– Ограбления идут одно за другим, практически беспрерывно, – неожиданно для себя встрял в разговор я, обратившись к Поллетту. – И совершенно очевидно, что мы не имели отправной точки для начала расследования. Вот что нам известно теперь. Все ограбления и убийства тщательно спланированы одним человеком. Мы знаем, что он вербует команды, причем из тех, кто считается профессиональными убийцами. Остальные его не интересуют.
Судя по психологическому портрету, он белый, в возрасте от тридцати пяти до пятидесяти лет. Очевидно, имеет высшее образование, хорошо разбирается в банковской системе охраны. Возможно, ранее являлся сотрудником одного или нескольких финансовых учреждений, остался недоволен и затаил злобу. Ограбления осуществляются ради денег, а вот убийства больше напоминают месть. Правда, именно в этом мы пока не уверены.
Я окинул взглядом комнату: все вокруг внимательно слушали меня, не пытаясь оспорить.
– Несколько дней назад, – продолжал я, – мы разыскали некоего Тони Брофи и задали ему пару вопросов. Его тоже пытались привлечь к подобной «работе», но сделка не состоялась. Брофи оказался недостаточно хладнокровным. Он не убийца.
Слово взяла Бетси:
– К операции привлечено более двухсот агентов. Когда происходило ограбление «Чейз» в Вашингтоне, мы опоздали буквально на две минуты. Нам известно, что организатор именует себя Дирижером. Так что, учитывая столь малое время, прогресс в наших действиях очевиден.
Поллетт повернулся к директору ФБР и коротко кивнул.
– Я не удовлетворен, но, по крайней мере, услышал несколько вразумительных ответов. Это твоя работа – достать Дирижера, Рон, – вот и делай ее. То, что происходит сейчас, ставит под удар всю нашу финансовую систему. Опрос общественного мнения показывает утрату доверия населения к банкам. Для такой страны, как наша, происходящее является национальным бедствием. Полагаю, что ваш Дирижер прекрасно осознает это.
Через десять минут мы с Бетси Кавальерр уже спускались на лифте в подземный гараж ФБР. Кайл остался с директором Бернсом.
Когда мы оказались в подвале, Бетси, наконец, заговорила:
– Я тебе очень обязана за происшедшее там, наверху. Ты буквально спас меня. Я чуть было не сорвалась на эту самодовольную задницу с Уолл-стрит.
Я посмотрел на нее и улыбнулся:
– Да-а, характерец у тебя тот еще. Надеюсь, ты-то хоть не точишь зуб на большой бизнес и банковскую систему?
Она в ответ оскалилась:
– Конечно, скажи лучше, кто не точит?..
Глава 54
Следующие несколько часов я провел в больнице с Дженни. Она напомнила мне, что все так же, по-прежнему, собирается стать врачом и готова приступить к занятиям хоть сейчас. Она с удовольствием и чувством превосходства «швырялась» медицинскими терминами, такими, например, как «пилоидная астроцитома» (название ее опухоли), «протромбин» (плазменный протеин, обеспечивающий свертываемость крови), и «контрастный материал» (специальный краситель, применяемый при компьютерной томографии, которую, кстати, Дженни проводили еще раз сегодня утром).
– Я вернулась к жизни, – наконец, объявила Дженни. – Причем в виде усовершенствованной и более приспособленной к современным условиям модели.
– А может быть, тебе стоит заняться общественными отношениями или посвятить себя деятельности в рекламной области? – начал поддразнивать я дочурку. – Трудись на благо Уолтера Томпсона или Янга и Рубикама в Нью-Йорке.
Она сморщилась так, будто только что ей пришлось вцепиться зубками в сочную дольку лимона:
– ДОКТОР Джанель Кросс. И не забудь, когда именно я произнесла эти слова впервые.
– Не волнуйся, – пообещал я. – Уж этого я никогда не забуду.
Примерно в час дня мне пришлось вернуться в центр ФБР на Четвертой авеню. После утренней встречи с Поллеттом и Бернсом я сразу понял, что сегодня мне придется трудиться допоздна. На третьем этаже нами был занят целый конференц-зал, временно переделанный под командный пункт. Здесь работало не менее сотни агентов и, кроме того, примерно шестьдесят полицейских из самого Вашингтона и его пригородов.
На стенах появились рисунки, фотографии и список еще нескольких подозреваемых. Все они – в прошлом банковские грабители, являлись достаточно умелыми специалистами, чтобы разработать план, с которым нам приходилось иметь дело сейчас. Я изучил каждого из них и сделал для себя некоторые заметки. Митчелл Бранд участвовал в нескольких так и не расследованных до конца налетах на банки в столице. Стивен Шнурмахер провел как минимум два удачных ограбления банков в пригородах Филадельфии. Джимми Дауд, работавший барменом в Бостоне, ограбил десятки банков в Новой Англии, но его так ни разу и не удалось поймать с поличным. Виктор Кеньон сосредоточил все свои усилия в центральной Флориде. Да, все эти негодяи успешно расправлялись с банками, и ни один из них еще не понес за это наказания. Эти люди отличались незаурядным умом и знали свое дело до мелочей. Но неужели именно кто-то из них и скрывался под прозвищем Дирижер?
Надолго затянувшееся собрание на Четвертой авеню было и напряженным и изматывающим. Я сделал несколько телефонных звонков, чтобы справиться о некоторых подозреваемых. Особенно привлек мое внимание Митчелл Бранд, поскольку он действовал в пригородах Вашингтона. Когда я впервые за весь день посмотрел на часы, они показывали половину двенадцатого.
С тех пор как я днем вернулся на Четвертую авеню, так и не представился случай поделиться впечатлениями с Бетси Кавальерр. Однако, перед тем как отправиться домой, я все же подошел к ней, чтобы пожелать спокойной ночи. Она все еще не прекращала работы и в данный момент о чем-то яростно спорила с двумя агентами. Однако, заметив меня, жестом дала мне понять, чтобы я немного подождал.
Наконец, она сама повернулась ко мне. Ей каким-то образом удалось сохранить бодрый и свежий вид, что меня приятно удивило и одновременно озадачило.
– У столичной полиции есть кое-какие причины подозревать Митчелла Бранда, – сообщил я. – Он достаточно жестокий и беспощадный человек, поэтому не исключено, что ему довелось участвовать хотя бы в одном из ограблений банков.
– Я вернулась к жизни, – наконец, объявила Дженни. – Причем в виде усовершенствованной и более приспособленной к современным условиям модели.
– А может быть, тебе стоит заняться общественными отношениями или посвятить себя деятельности в рекламной области? – начал поддразнивать я дочурку. – Трудись на благо Уолтера Томпсона или Янга и Рубикама в Нью-Йорке.
Она сморщилась так, будто только что ей пришлось вцепиться зубками в сочную дольку лимона:
– ДОКТОР Джанель Кросс. И не забудь, когда именно я произнесла эти слова впервые.
– Не волнуйся, – пообещал я. – Уж этого я никогда не забуду.
Примерно в час дня мне пришлось вернуться в центр ФБР на Четвертой авеню. После утренней встречи с Поллеттом и Бернсом я сразу понял, что сегодня мне придется трудиться допоздна. На третьем этаже нами был занят целый конференц-зал, временно переделанный под командный пункт. Здесь работало не менее сотни агентов и, кроме того, примерно шестьдесят полицейских из самого Вашингтона и его пригородов.
На стенах появились рисунки, фотографии и список еще нескольких подозреваемых. Все они – в прошлом банковские грабители, являлись достаточно умелыми специалистами, чтобы разработать план, с которым нам приходилось иметь дело сейчас. Я изучил каждого из них и сделал для себя некоторые заметки. Митчелл Бранд участвовал в нескольких так и не расследованных до конца налетах на банки в столице. Стивен Шнурмахер провел как минимум два удачных ограбления банков в пригородах Филадельфии. Джимми Дауд, работавший барменом в Бостоне, ограбил десятки банков в Новой Англии, но его так ни разу и не удалось поймать с поличным. Виктор Кеньон сосредоточил все свои усилия в центральной Флориде. Да, все эти негодяи успешно расправлялись с банками, и ни один из них еще не понес за это наказания. Эти люди отличались незаурядным умом и знали свое дело до мелочей. Но неужели именно кто-то из них и скрывался под прозвищем Дирижер?
Надолго затянувшееся собрание на Четвертой авеню было и напряженным и изматывающим. Я сделал несколько телефонных звонков, чтобы справиться о некоторых подозреваемых. Особенно привлек мое внимание Митчелл Бранд, поскольку он действовал в пригородах Вашингтона. Когда я впервые за весь день посмотрел на часы, они показывали половину двенадцатого.
С тех пор как я днем вернулся на Четвертую авеню, так и не представился случай поделиться впечатлениями с Бетси Кавальерр. Однако, перед тем как отправиться домой, я все же подошел к ней, чтобы пожелать спокойной ночи. Она все еще не прекращала работы и в данный момент о чем-то яростно спорила с двумя агентами. Однако, заметив меня, жестом дала мне понять, чтобы я немного подождал.
Наконец, она сама повернулась ко мне. Ей каким-то образом удалось сохранить бодрый и свежий вид, что меня приятно удивило и одновременно озадачило.
– У столичной полиции есть кое-какие причины подозревать Митчелла Бранда, – сообщил я. – Он достаточно жестокий и беспощадный человек, поэтому не исключено, что ему довелось участвовать хотя бы в одном из ограблений банков.