Пентекост Хью. Оборотни

   - Вы знаете, кто убил Лоринга? - теперь уже вопрос задал Шамбрэн. Бернардель улыбнулся одними губами, глаза оставались серьезными.
   - Если я тот, кем вы меня считаете, Шамбрэн, то есть главный заговорщик, я бы не назвал вам имени убийцы, даже если б и знал его. Если я на стороне правительства, то и в этом случае у меня есть причины не говорить вам то, что мне известно.
   - Что это за причины?
   - Мистер Шамбрэн, кто-то из заговорщиков вот-вот получит несколько миллионов долларов в обмен на героин. Эти деньги пойдут на финансирование заговора. Допустим, я назвал бы имя убийцы до того, как деньги перейдут из рук в руки. Обмен перенесут в другое место, проведут с участием других людей. Поймите, Шамбрэн, речь идет о деньгах. Заговорщикам необходимо их получить. Другая сторона стремится этому воспрепятствовать. И путь здесь только один. Чек можно объявить недействительным, если он потерян, и выписать новый. Но наличные - совсем другое дело. Их нельзя заменить. И чтобы эти миллионы не попали заговорщикам, сторонники правительства должны их перехватить. Для обеих сторон обладание этими деньгами - вопрос жизни и смерти. Поэтому, если б и боролся с заговорщиками, я бы не стал мешать обмену, а схватил бы заговорщиков сразу после того, как они получат деньги от торговцев наркотиками. Тогда, и не раньше! Убийца может играть ключевую роль в этом обмене, поэтому я не буду называть имен. Вы можете отнести меня к любому лагерю, господа, но теперь вам должно быть ясно, что в любом случае я не могу назвать вам убийцу. И, кто бы я ни был, я всем сердцем верю, что стараюсь для блага моей страны.
   - А если Диггер заговорит? - спросил Шамбрэн.
   - Охраняйте его.
   - Чтобы он смог назвать убийцу, - хмыкнул Кларк. - Этот ваш невинный барашек!
   - Как я понял со слов Жирара, ему стреляли не в спину. Он видел того, кто стрелял.
   На столе Шамбрэна зазвенел телефон. Он снял трубку. Мне сразу подумалось, что звонят из больницы и новости самые печальные. Выслушав, Шамбрэн сказал: "Благодарю вас". Мы ждали продолжения, но он молчал. Тяжелые веки почти закрыли глаза.
   Бернардель выдохнул облако сигарного дыма.
   - Я сказал вам все, что хотел, - он одарил Кларка невеселой улыбкой. - Для вас я по-прежнему злодей. Остается только надеяться, что мне удалось хоть немного поколебать вашу уверенность в вине моего друга.
   - Мне следовало бы вас арестовать, - Кларк, скорее, говорил сам с собой, а не с Бернарделем.
   Бернардель улыбнулся, как отец, утешающий маленького ребенка.
   - Конечно, вам этого хочется, но обвинить меня не в чем. Я знаю, что вы следите за мной с того мгновения, как я ступил на американскую землю. Вы - мое алиби, если оно мне потребуется, - он чуть поклонился Шамбрэну, повернулся и вышел из кабинета.
   Кларк негромко выругался.
   - А ему хоть бы хны. И так уже три года. Все нити тянутся к нему, а у нас никаких улик!
   - Мне кажется, он пришел сюда, чтобы помочь Диггеру, заметил я.
   - А я могу поспорить, что он пришел защитить себя, отрезал Кларк.
   - Салливану может понадобиться помощь, - Шамбрэн разглядывал поверхность стола. - Звонил Харди. Он получил результаты баллистической экспертизы.
   - Вы ошиблись? - спросил Кларк.
   Шамбрэн кивнул.
   - Сэм Лоринг убит пулями, - выпущенными из пистолета, который нашли в руке Салливана. В Салливана стреляли из пистолета Лоринга. Третьего пистолета не было.
   - Я с самого начала говорил об этом! - воскликнул Кларк. - Салливан открыл огонь по Лорингу, а тот, защищаясь, выстрелил. Это несомненно! Не приходится удивляться, что Бернардель хочет отвлечь наше внимание от Салливана. Салливан действительно его друг. Давний друг. Они заодно с самого начала. Что говорят врачи?
   - Никаких изменений.
   - У Харди есть какие-то сомнения относительно случившегося?
   - Нет.
   - А у вас?
   Тяжелые веки поднялись.
   - Разве это имеет значение?
   - Ради бога, Шамбрэн, мы же не можем игнорировать факты.
   - Нет, факты нужно уважать, - кивнул Шамбрэн.
   - Значит, ваша версия не подтвердилась.
   - Не подтвердилась, - эхом отозвался Шамбрэн.
   На этом Кларк закрыл дискуссию.
   - Ну что ж, мне остается сидеть здесь и ждать обмена денег на наркотики. Харди будет в больнице, на случай, если Салливан заговорит.
   - А как насчет заявления для прессы?
   - Какой от него толк? Бернардель знает, что это фальшивка.
   - Я все-таки предлагаю не отказываться от него.
   Кларк хохотнул.
   - У вас возникли сомнения относительно Бернарделя?
   - Вы хотите, чтобы сделка состоялась, и можно было бы поймать их за руку. Остальные, возможно, не так принципиальны, как Бернардель. Есть покупатели наркотиков, которые могут на это клюнуть. Во всяком случае, публичное заявление вам не повредит. Но может принести определенные дивиденды.
   - Пожалуй, вы правы, - с неохотой согласился Кларк. - Но Бернардель, скорее всего, отменит обмен.
   - А если все-таки вы принимаете его не за того, кто он есть на самом деле...
   - Перестаньте, Шамбрэн. Насчет Салливана вы ошиблись. К чему новые промахи?
   - И я стремлюсь более их не допускать, - сухо ответил Шамбрэн.
   Глава 5
   Шелда не выходила у меня из головы. К этому времени, думал я, известие о перестрелке облетело отель. А каково узнать, что один человек убит, а второй - при смерти, и произошло это в твоем саду. Шелда могла вообразить, что во всем виновата только она. И пока Кларк готовил пресс-конференцию, я прошел в свой кабинет.
   Стол Шелды в приемной пустовал, но мисс Куингли сказала мне, что она в кабинете. Там она и сидела, бледная, как смерть. Увидев меня, Шелда бросилась мне на грудь, я обнял ее и подождал, пока она выплачется.
   - У нас полно хлопот и без твоих слез, - улыбнулся я.
   - Марк...
   - Я все знаю. Ты отвела Жульет в свою квартиру. Ты сказала Диггеру, что она там. Во всем виновата только ты.
   Она с негодованием оттолкнула меня.
   - Черта с два!
   - Я рад это слышать.
   - Ей, должно быть, очень грустно. Столько лет любить человека и узнать, наконец, что он- подонок. Как он?
   - Еще жив.
   - Теперь, наверное, я не смогу поверить ни одному мужчине. Я ни на секунду не сомневалась в Салливане. И она так любила его.
   - Может, оно и к лучшему, что все стало на свои места.
   - Кстати, я ему ничего не говорила.
   - О чем ты?
   - Я не говорила Диггеру, что она в моей квартире и хочет его видеть. Не говорила. Должно быть, мадам Жирар сама позвонила ему.
   - Она не звонила.
   - Тогда как он узнал?
   Шелда задала хороший вопрос. Кто-то расставил ловушку. Скорее всего, Бернардель.
   - Тебе придется жениться на мне раньше, чем я предполагала, - добавила Шелда.
   - Как так? - я сразу забыл про толстяка-француза.
   - Вероятно, я больше не смогу жить в своей квартире.
   Представить страшно, что там было сегодня днем. Я даже не хочу возвращаться туда за вещами.
   - Ничего себе причина для замужества.
   - Ну почему ты такой зануда?
   Телефонный звонок прервал этот несколько абсурдный разговор.
   - Мистер Хаскелл? - я узнал голос Шарля Жирара. - Вас не затруднит подняться к нам на несколько минут?
   Ровный, бесцветный голос.
   - Хорошо. Я сейчас приду.
   - Что слышно в больнице?
   - Пока изменений нет.
   - Заранее благодарю вас за то, что вы уделите нам время.
   - Я уже выхожу.
   - Только это тебя и спасло, - хмыкнула Шелда, когда я положил трубку.
   Бодрости она, похоже, не потеряла.
   Я чуть не ахнул, когда Жирар открыл мне дверь номера. Он постарел лет на десять. Морщины на лице стали глубже, глаза запали, кожа посерела.
   - Пожалуйста, заходите.
   Я не мог не пожалеть Жирара. Мне бы не хотелось оказаться на его месте.
   Жульет ждала нас в гостиной, стоя у окна.
   - Просто невыносимо находиться здесь, не зная, что происходит, - начал Жирар. - Особенно после того, что выпало на долю Жульет. Этот заговор оплел наши жизни. Жульет потеряла отца. А теперь перестрелка Салливана и Лоринга. Она однозначно указывает на то, что Лоринг нашел улики, за которыми мы гоняемся три последних года. Я уверен, мы тоже можем помочь, но никто не приходит к нам. Никто не задает вопросов.
   Его глаза горели мрачным огнем. Он разглядывал меня, словно надеялся прочитать на моем лице ответы на мучившие его вопросы. Жульет так и не повернулась.
   - Сегодня сумасшедший день, - признался я. Одновременно идут два расследования. Лейтенант Харди искал убийцу Кардью. Теперь, я полагаю, ему придется искать и убийцу Лоринга. Агент Федерального бюро по борьбе с распространением наркотиков, его фамилия Кларк, пытается выйти на след торговцев этим зельем. Я уверен, что кто-то из них обязательно придет к вам, месье Жирар.
   - Они же должны знать, что во Франции я вел это дело.
   - Если у вас есть сведения, которые, по вашему мнению, могут помочь расследованию, снимите трубку и позвоните Кларку в кабинет Шамбрэна.
   - Но я не могу сидеть здесь, как птица в клетке! воскликнул Жирар.
   -Я никак не мог понять, почему он послал за мной. Не для того же, чтобы стравить пар. Но тут Жульет неожиданно объяснила мне, что к чему.
   - Марк, я должна поехать в больницу. - Она все так же смотрела в окно, Жирар, у стола, подносил к сигарете зажженную спичку. Рука у него дрожала.
   - Вы хотите увидеть Диггера? - спросил я. - К нему в палату никого не пускают.
   - Кто? Врачи?
   - И полиция. Если он придет в сознание и заговорит, то первые вопросы задаст ему лейтенант Харди.
   - Я хочу быть там! - воскликнула она. - Как можно допустить, чтобы он пришел в себя и не увидел рядом ни одного дорогого лица. Будь я его родственницей, то получила бы такое разрешение. Даже если он очнется на мгновение и увидит, что я рядом, ему сразу станет лучше. Никогда не прощу себе, если он позовет меня, а я буду сидеть здесь, в номере отеля.
   - Вас к нему не пустят, - повторил я.
   - Пустят, если я буду в больнице, а он позовет меня.
   - Жульет хочет поехать в больницу и подождать там, вмешался Жирар. - Жульет чувствует, что она... самый близкий для Салливана человек, - эти слова давались ему с большим трудом.
   - Боюсь, я не понимаю, чем могу вам помочь.
   Жульет повернулась ко мне.
   - Дорогой Марк, вы должны понимать, в какое мы попали положение. У меня нет сил объясняться с властями, но я не могу просить Шарля сделать это за меня. Они, скорее всего, посмеются за его спиной, не понимая, какой он благородный и великодушный человек. Вы же можете попросить их оказать мне такую услугу, не вызывая тайной усмешки.
   - Ну конечно, - кивнул я. - Я все сделаю. В больнице наверняка есть комната для посетителей, где вы сможете посидеть. Переговорю с Кларком и вернусь.
   Теперь досталось и Жирару, думал я в кабине лифта, спускающегося на четвертый этаж. Нелегко оказаться в ситуации, когда жена ясно показывает, что любит другого человека.
   Кларк быстро принял решение. Отрицательное.
   - Я хочу, чтобы все, связанное с этим делом, находилось у меня на глазах. И никто из них не должен приближаться к Салливану. Кто-то может пойти на все, чтобы не дать ему заговорить.
   - Но не Жульет, - возразил я.
   - Ее муж значился в списке Лоринга.
   - Так пусть она поедет одна, - предложил я, - и будет в больнице, когда Диггер придет в себя. Он захочет поговорить с ней, постарается обелить себя в ее глазах. Возможно, он скажет ей больше, чем полиции.
   Шамбрэн пришел мне на помощь.
   - В доводах Марка что-то есть. Какими бы сложными ни были отношения этих людей, Диггер, несомненно, любит эту женщину. И может сказать ей то, что не сказал бы никому. Пусть она едет в больницу.
   - Я не хочу, чтобы она одна болталась по городу, упорствовал Кларк. - А свободных людей у меня нет.
   - Я поеду с ней, - предложил я.
   Кларк еще колебался.
   - Если вы поедете с ней и не будете отходить от нее ни на шаг...
   - Даю слово.
   - Скажите Жирару, что его из отеля не выпустят.
   - Будет лучше, если вы скажете это сами.
   - Хорошо, - кивнул Кларк.
   - Вы не возражаете? - спросил я Шамбрэна.
   - Нет, нет. Не выпускайте ее из виду, Марк. Я сообщу Харди, что вы поехали к нему. Если возникнут какие-то осложнения, вам помогут.
   Я коротко взглянул на Кларка, который уже разговаривал по телефону с Жираром.
   - Вы думаете, ей тоже угрожает опасность?
   - Салливан предупреждал нас о старых минах.
   Меня радовало, что я хоть чем-то могу помочь Жульет. Она все еще зачаровывала меня, как и при нашей первой встрече.
   Когда я вернулся в номер Жираров, Жульет уже ждала меня. Вечер выдался прохладный, и она надела легкое, свободного покроя, пальто. На плече висела большая сумка.
   - У нас никогда не было такого верного друга, Марк, улыбнулась она.
   Жирар стоял рядом, его тонкие губы изогнулись в горькой улыбке.
   - А я - пленник. Ирония судьбы, но я у них под подозрением.
   - Они следят за всеми, кто может иметь хоть малейшее отношение к заговору, - я попытался успокоить его. - За всеми, даже за послом.
   Жульет повернулась к мужу.
   - Возможно, ждать придется долго, Шарль.
   - Я знаю, - кивнул он. - Ты можешь звонить мне время от времени.
   - Я позвоню. Обещаю.
   Мы с Жульет спустились в вестибюль. Я чувствовал на себе взгляды служащих отеля. Кто-то из них наверняка уже звонил Кларку. Система Шамбрэна действовала безукоризненно.
   Но не только они интересовались нашими персонами. Макс Кролл и Лили Дориш беседовали с сотрудником экскурсионного бюро. Кролл заметил нас и что-то шепнул Лили, которая тут же обернулась. Мы вышли на Пятую авеню. Уэйтерс, швейцар, остановил такси. Когда мы садились на заднее сиденье, я почувствовал, что Жульет вся дрожит.
   - За нами наблюдает столько людей, - прошептала она.
   - Обычное дело, - ответил я.
   - Марк, я прошу от вас слишком многого. Вам совсем не обязательно ехать со мной.
   - Я не против, да и Кларк поставил такое условие.
   - Почему?
   - Надо смотреть правде в глаза, Жульет. Бернардель и его друзья пойдут на все, чтобы не дать Диггеру заговорить. Они, как и мы, понимают, что вам он может сказать то, чего не скажет никому другому. Возможно, они попытаются этому помешать.
   - Понятно.
   - Но вы не волнуйтесь, - я расправил грудь. - Я же буду с вами, и лейтенант Харди, и еще один или два полицейских. Вы будете в безопасности.
   От специфического больничного запаха меня всегда начинает подташнивать. Нас встретили у дверей. Палата Диггера находилась на втором этаже. Мы поднялись на лифте. Харди ждал нас в холле, сердитый и усталый.
   - В конце коридора есть комната, где вы можете посидеть. Я сомневаюсь, что вам удастся увидеть Салливана сегодня вечером.
   - Как он? - спросила Жульет.
   - Состояние удовлетворительное, - ответил Харди. Другого врачи не говорят. Он все еще без сознания.
   - Мы подождем. Но, пожалуйста, лейтенант, если появятся какие-то признаки, что он приходит в себя...
   - Я вас позову, - кивнул Харди. - Я не меньше вашего хочу, чтобы он заговорил.
   Мы сидели вдвоем в комнате для посетителей и через открытую дверь видели спешащих по коридору медицинских сестер и врачей. Палата Диггера находилась в другом конце. У двери на стуле сидел полицейский и читал газету. Я взглянул на часы. Почти девять. Я не ел с утра, но не чувствовал голода. Спросил Жульет, не хочет ли она снять пальто.
   - Наверное, это нервы, - ответила она, - но мне холодно.
   Жульет так и застыла в кресле. Я непрерывно курил. Каждые полчаса седовласый доктор заглядывал в палату Диггера и тут же выходил в коридор. Вероятно, это означало, что изменений в состоянии раненого нет. Скорее всего, кроме Харди, в палате находилась и медицинская сестра.
   В четверть одиннадцатого у меня кончились сигареты. Я подошел к столику дежурной сестры и спросил, где можно купить сигареты. Она сказала, что у кафетерия на первом этаже есть автомат.
   От столика дежурной сестры я направился к полицейскому, охранявшему палату Диггера. Он посмотрел на меня, оторвавшись от газеты.
   - У меня кончились сигареты. Пойду вниз, куплю новую пачку. Приглядывайте, пожалуйста, за миссис Жирар.
   - Хорошо, - ответил тот, - если она останется на месте. Я не могу покинуть свой пост.
   Я сказал Жульет, что схожу за сигаретами, и предложил принести кофе и сандвич. Она ответила, что выпила бы кофе.
   Я спустился на первый этаж. В кафетерии толпился народ. Автомат выдал мне две пачки сигарет, и я занял очередь к прилавку, чтобы купить кофе и пару сандвичей.
   На это ушло минут десять. Выйдя из кафетерия с кофе и сандвичами в руках, я увидел Жульет, спешащую к выходу на улицу, позвал ее и побежал следом. Она остановилась перед вращающимися дверями.
   - Жульет! Что вы тут делаете?
   - Мне внезапно стало нехорошо. Я подумала, что свежий ночной воздух... - она коснулась рукой вращающейся двери. - Со мной все в порядке, Марк, - толкнула дверь и вышла на улицу.
   Я поспешил за ней. Она стояла, покачиваясь, на верхней ступени лестницы.
   - Не могли бы вы принести мне нашатыря, Марк? Боюсь, я сейчас...
   - Вам лучше сесть, - широкая пустая лестница вела к тротуару. - Я не могу оставить вас одну, но попробуйте выпить кофе. Может, вам станет лучше, - я бросил сандвичи и начал снимать крышку со стаканчика. И тут увидел Бернарделя.
   Он отделился от стены, рот его изогнулся в хищной улыбке.
   - Марк, - воскликнула Жульет. Через пиджак я почувствовал ее ногти, впившиеся мне в руку.
   - Идите в больницу... быстро! - приказал я.
   Она не пошевелилась. Толстяк держал в руке пистолет.
   - Я думаю, мадам, это конец пути, - он протянул левую руку. - Вашу сумку, пожалуйста.
   Жульет опустила мою руку, но не сняла сумку с плеча. Похоже, она ждала помощи. Но не от меня. Я шагнул было вперед, чтобы встать между ней и Бернарделем.
   - Стойте на месте, мистер Хаскелл. Вашу сумку, мадам. Надеюсь, то, что мне нужно, в ней. Мне бы не хотелось раздевать вас публично.
   - Не знаю, к чему вы стремитесь, Бернардель, - подал я голос, - но вам это просто так не пройдет.
   - Не идиотничайте, Хаскелл. - Бернардель не спускал глаз с Жульет. - Помощи ждать бесполезно, мадам. Тот, кого вы ждете, не придет. Его задержали... навечно.
   Я не знал, о чем он говорил, но и не мог стоять и смотреть, как он угрожает Жульет. Нас разделяло лишь пять футов, и он не отрывал взгляда от Жульет. Я бросился ему в ноги, но выстрела не последовало. Мы покатились по ступеням. Я слышал, как он ругается по-французски, и не отпускал его, пытаясь добраться до пистолета. Краем глаза я заметил, как Жульет пробежала мимо нас, перескакивая со ступени на ступень, к тротуару. Я крикнул, чтобы она вернулась в больницу, где ее защитит Харди.
   - Дурак! Идиот! - рявкнул Бернардель. И ударил меня рукояткой пистолета. Я отлетел на пару шагов, а он устремился за Жульет.
   Она остановилась, не добежав с десяток ступеней до тротуара. Пять или шесть человек преградили ей путь. Несколько человек появились и на верхней ступени лестницы.
   К моему удивлению, среди стоящих внизу я узнал Шамбрэна.
   Бернардель подошел к Жульет, и я услышал пронзительный вопль разъяренного животного. С трудом верилось, что он вырвался из груди Жульет.
   Глава 6
   В сумке, что висела на плече Жульет, лежали пакеты с героином общей стоимостью в два миллиона долларов. Весили они всего десять фунтов.
   Мужчина, принесший деньги, уже сидел в полицейском участке в двух кварталах от больницы. Деньги хранились в сумке, как две капли воды похожей на сумку Жульет. Два миллиона предназначались террористам ОАС. Мужчину взяли на соседней с больницей улице, где он дожидался Жульет.
   Все это мне рассказали в такси по дороге в "Бомонт". Я еще кипел от ярости и слушал не слишком внимательно. Похоже, меня использовали, как подсадную утку, чтобы усыпить бдительность Жульет. Особенно я злился на Бернарделя, который ехал в такси вместе с нами, хотя он продолжал извиняться за то, что ударил меня по плечу. Плечо, кстати, болело, что также не улучшало моего настроения. А Бернардель улыбался во весь рот, несмотря на длинные красные царапины на лице - отметины ногтей Жульет.
   Все, естественно, кроме меня, всё знали, и я чувствовал себя круглым идиотом. Наконец, такси остановилось, мы вылезли из машины - Шамбрэн, Бернардель и я - и вошли в вестибюль. Там нас поджидали Гарри Кларк и Делакру, посол Франции. Бернардель подошел к Делакру, и они обнялись.
   - Все кончено, Жак, - услышал я Бернарделя. - Деньги и наркотики в руках полиции.
   - А Жульет? - спросил Делакру.
   - Поймана с поличным.
   - Все-таки в это трудно поверить, - покачал головой Делакру. - Я-то не сомневался, что это Шарль, а она абсолютно чиста.
   - На поверку вышло иначе, - ответил Бернардель. - Теперь пора заняться и Шарлем.
   - Он знает?
   Бернардель вопросительно взглянул на Шамбрэна.
   - Он не звонил, и ему не звонили, - ответил Шамбрэн. Скорее всего, он ничего не знает.
   - Пойдемте к нему, - Кларк двинулся к лифту.
   Вшестером мы поднялись на пятнадцатый этаж и подошли к номеру Жираров. Кларк постучал. Жирар тут же открыл дверь, его лицо изумленно вытянулось, а затем медленно посерело.
   - Жульет? - прошептал он.
   - Игра закончена, Шарль, - ответил Делакру.
   - Она жива?
   - Как видно по моему лицу, - Бернардель приложил к кровоточащим царапинам носовой платок.
   Жирар медленно повернулся и прошел в гостиную.
   - Деньги и наркотики у полиции, Шарль, - Делакру ввел его в курс дела.
   Жирар повернулся, в его глазах стояли слезы.
   - Если б я сказал вам, Делакру, что рад, вы бы мне поверили?
   - Возможно, Шарль.
   - Ее обвинят в контрабанде наркотиков? - спросил Жирар.
   - Нет, месье Жирар, ей предъявят обвинение в убийстве Сэма Лоринга, - ответил Кларк.
   Я, должно быть, остолбенел так же, как и Жирар.
   - Это все выдумки Салливана? - голос Жирара дрожал. Убийство! О чем вы говорите?
   - Салливан все еще без сознания, - ответил Кларк.
   - Мой дорогой Шарль, в этой долгой, жестокой борьбе Жульет допустила одну ошибку, - добавил Делакру, - и мы обнаружили ее благодаря мистеру Шамбрэну.
   - Шамбрэну? - Жирар повернулся к моему боссу.
   - Если бы не Шамбрэн, вам бы удалось выйти сухим из воды, Шарль, - прогремел Бернардель. - Я попытался сыграть героя и налетел на честного, не ведающего сомнений Хаскелла. Но я тоже хотел бы узнать, как мистер Шамбрэн докопался до сути.
   Тяжелые веки почти закрыли глаза Шамбрэна.
   - Я, возможно, и не вмешался бы в эту историю, если б не бессмысленное убийство моего давнего друга, Мюррея Кардью. Но я сразу понял, что его смерть связана с борьбой за власть между двумя группами французов. И свое внимание я сосредоточил на вас, месье Жирар, потому что еще до убийства Кардью горничная застала Салливана в вашем номере.
   - Так это был Салливан! - воскликнул Жирар. - А мы-то думали, какой-то мелкий воришка. У нас же ничего не пропало.
   - Потому что он искал то, что постоянно находилось при мадам Жирар, - продолжал Шамбрэн. - Кларк говорил мне, что труднее всего обнаружить контрабандные наркотики у женщины с пышными формами. Она без труда может спрятать их на себе. Ее не обыскивали на таможне. Никто не подозревал, что она связана с контрабандой наркотиков. Да и у кого могли возникнуть подобные мысли? Разве она - не дочь полковника Вальмона, отдавшего жизнь в схватке с наркомафией?
   - О да, - саркастически хмыкнул Бернардель. - Этот великий герой, верный сторонник де Голля! Смертельный враг террористов. Смех, да и только!
   Я вытаращился на него.
   - Все было бы проще, если б месье Делакру поделился с нами известными ему сведениями, - заметил Шамбрэн.
   - Это французские проблемы, - ответил Делакру, - и решить их должны французы.
   - Если б только вы не пытались решить их на нашей территории, - возразил Кларк. - Будь у меня такая возможность, я бы спросил с вас, месье Делакру, за убийство Сэма Лоринга.
   - Едва ли я мог довериться вам, - ответил Делакру. Лоринг среди прочих подозревал и меня. И у меня не было доказательств вины Жульет. Из нас всех только она была вне подозрений. Вы бы только посмеялись надо мной.
   - Один человек заподозрил, что Жульет не так уж проста, вставил Шамбрэн. - Салливан! Он подозревал ее и в то же время пытался спасти. Он работал в одиночку и теперь может поплатиться за это жизнью, - Шамбрэн посмотрел на меня. За последний час, Марк, мы узнали, что полковник Жорж Вальмон совсем не герой. Он говорил, что, по его убеждению, в верхних эшелонах власти французского государства есть предатель. И был прав. Предателем был он. Играя роль убежденного врага террористов, на самом деле руководил ими. Утверждал, что борется с торговлей наркотиками, а в действительности всемерно способствовал их обмену на деньги для ОАС. И его убили не террористы, а сотрудники службы безопасности правительства, которое он предал.
   - Ситуация тогда была довольно сложная, - пояснил Делакру. - Правительство решило скрыть предательство Вальмона. Он был активным участником борьбы с наци. Его смерть, предположительно, от рук террористов, вызвала гневное возмущение общественности. Проку от этого было больше, чем от его ареста.
   Шамбрэн кивнул.
   - То есть Салливана использовали. Но не месье Бернардель, которого мы принимали за злодея, хотя на самом деле он верно служил де Голлю, а двуликий Вальмон. Со смертью Вальмона поток наркотиков не иссяк, как надеялось правительство. Наоборот, он усилился. Пришлось искать нового человека, который занял место Вальмона. Я прав, господа?
   - Абсолютно, - согласился Делакру.
   - Мы полагали, что это Шарль, - Бернардель посмотрел на Жирара. - Близкий друг Вальмона, его заместитель в годы войны. Мысль о Жульет поначалу не приходила нам в голову.
   - Мне тоже, - глухо пробурчал Жирар
   - На текущий момент мы можем принять два допущения, заметил Шамбрэн, - в надежде, что мадам Жирар и Салливан подтвердят их обоснованность. Первое, Жульет Вальмон и Салливан действительно любили друг друга. Они сражались за власть по разные стороны баррикад, но любовь была настоящей. Второе, Жульет-таки поверила, что Салливан убил ее отца. Поверила, потому что знала истинное лицо и отца, и Салливана. Поверила, потому что сама, не колеблясь ни секунды, убила бы хорошего друга, если б тот оказался на пути к цели.