Страница:
"Гринпис" – преступление против сотен тысяч людей (20.04.06)
Источник: regnum.ru
18 апреля представители организации "Гринпис" выступили с докладом, в котором утверждается, что данные о числе погибших в результате Чернобыльской катастрофы занижены в несколько раз. В частности, экологи утверждают, что с чернобыльской аварией могут быть связаны до 270 тыс. случаев онкологических заболеваний, причем 93 тыс. из них – с летальным исходом. А с учетом сердечно-сосудистых, кишечных, эндокринных и респираторных заболеваний, вызванных радиацией, общее число жертв катастрофы, по мнению все тех же экспертов, уже превысило 200 тыс. человек.
Данные утверждения прокомментировал эксперт центра стратегических разработок "Северо-Запад", президент гуманитарного фонда "Энциклопедия", школа сценирования" Сергей Переслегин.
"Эти цифры на порядок расходятся с данными ООН, согласно которым, от онкологических заболеваний, вызванных катастрофой на Чернобыльской АЭС, могут умереть еще до 4000 человек, – заявил он. – Цифры, приведенные "Гринписом", озвучены в канун 20-летия Чернобыльской аварии, и, как представляется, озвучены не просто так. Не секрет, что катастрофа уже давно породила серьезные финансовые последствия. Для понимания масштаба вращающихся средств: только стоимость постройки нового саркофага, на котором настаивают экологи из "Гринпис", составит около одного миллиарда долларов. Такого же порядка суммы выплачиваются в качестве компенсаций людям, считающимся пострадавшими в результате Чернобыльской аварии. Понятно, что увеличение числа официально признаваемых жертв приведет к резкому увеличению финансовых потоков, брошенных в том числе и на экологические программы. Страшнее другое: вовсе не возможные финансовые последствия способны стать итогом зеленой кампании, а прямой вред здоровью многих сотен тысяч и миллионов людей, проживающих в Европе и западных областях России. Другими словами, экологов не останавливает даже то, что их действия наносят чудовищный ущерб здоровью людей. Массовая истерия, паническое спонтанное переселение из районов, которые объявлены зелеными не иначе, как "зонами экологического бедствия", сотни тысяч человек, убежденных в своей скорой, неминуемой и мучительной смерти – все это возможные прямые последствия неосторожных заявлений "Гринписа". Фактически проведенная "Гринписом" пресс-конференция нарушает правила врачебной этики и в случае неподтверждения приводимых экологами цифр может и должна рассматриваться как преступление против личности, против сотен тысяч людей".
По словам Сергея Переслегина, цифры, приведенные зелеными на своей конференции, вызывают очень большие сомнения.
"По всей видимости, представители "Гринпис" включили в число жертв катастрофы абсолютное большинство людей, подверженных тем или иным заболеваниям, из числа проживающих на территориях, на которых был обнаружен хотя бы малейший намек на повышение радиационного фона после Чернобыльской катастрофы (понятно, что в течении жизни все мы чем то болеем и причин тому может быть огромное количество). Эти действия наносят непоправимый ущерб будущему тех людей, о которых якобы заботятся гринписовцы, и должны быть признаны безответственными, а в случае подтверждения некорректности приведенных цифр – преступными", – сделал вывод Сергей Переслегин.
Во втором десятилетии XXI века возможен распад Индии и Китая (19.10.06)
Источник: www.rosbalt.ru
Во втором десятилетии XXI века возможен распад Индии и Китая. Об этом в ИА «Росбалт» в ходе обсуждения темы «Россия и новые центры силы в эпоху глобализации» заявил политолог, эксперт ЦСР «Северо-Запад» Сергей Переслегин.
По его мнению, кризис для этих держав придется на 2009-2010 годы. Эксперт видит причину возможного в ближайшем будущем кризиса в том, что страны переживают период индустриального развития, в то время как в мире наблюдается кризис индустриального развития.
Переслегин согласен с тем, что целостность стран обеспечивается экономическим ростом и быстрым развитием, но он отмечает, что когда развитие остановится, избежать распада будет очень сложно. Слишком быстрый индустриальный рост приводит к социальному расслоению, которое в Индии будет усугублено культурным. Политолог предрекает два кризиса: кризис мощностей и транспортный кризис. Оба кризиса, по мнению Переслегина, Индия и Китай самостоятельно решить не могут.
По мнению эксперта, когда возникнет опасность распада, нужно будет любым способом избежать гражданской войны, и если надо, то воспользоваться опытом советских лидеров в Беловежской Пуще. Переслегин считает, что Индия и Китай последовать опыту Беловежской Пущи не захотят.
Отметим, что обсуждение перспектив Индии среди новых центров было связано с презентацией нового проекта ИА «Росбалт» «Мировые интеллектуалы в Санкт-Петербурге». Как уже сообщалось, в рамках проекта в Санкт-Петербургском государственном университете выступят представители мировой интеллектуальной элиты со всего мира. Первым лекцию прочтет Мувашар Явед Акбар – известнейший индийский писатель и журналист, главный редактор газет The Asian Age и Deccan Chronicle – изданий общенационального масштаба, выходящих миллионными тиражами. Господин Акбар – эксперт по вопросам взаимоотношений сторонников ислама и индуизма, посвятил ряд своих работ проблемам взаимоотношений сторонников традиционных идеологий в Южной Азии.
Где в современной науке располагается познание?
Сергей Переслегин
Руководитель теоретического отдела Санкт-Петербургской школы сценирования
Семантический спектр понятия «наука» очень широк.
Его «нижней границей» является формальное определение: «наука – это деятельность, практикуемая сообществом людей, которых соответствующие, легитимные социальные институты (список должен прилагаться) признают учеными».
Его «верхней границей» служит другое определение: «наука – это объективированная, то есть допускающая трансляцию неопределенному числу лиц, форма присвоения знания».
«Современная наука» есть система, созданная в рамках Nation State, как механизм повышения социальной конкурентоспособности. В настоящее время она утратила «рамку» управления со стороны государства, а также рассталась с целеполаганием (вследствие кризиса государственности в эпоху глобализации).
В кризисном состоянии «наука», понимаемая как социальное (социосистемное) явление, начинает тяготеть к одной из границ, разрывая связь с другой. В современной науке низка связность, причем это касается и ее внутридисциплинарных связей, и тем более – междисциплинарных связей, и, конечно, связей типа «наука – остальное общество».
Современное научное мышление существует около трехсот лет и основывается на понятии «факт».
Это явление отсутствия «транспорта и системы дорог» в науке можно рассматривать в логике кризиса конкурентоспособности, «фазового кризиса» (предел сложности) или корпоративного кризиса Грейнера (несоответствие деятельностной структуры организационно-управленческой).
Как следствие, «современная наука», понимаемая в узком смысле, как сообщество, превратилась в Голем (административную систему), никак не связанный с процедурой познания (присвоения информации). Современная наука, понимаемая в широком смысле, как форма познания в свою очередь, утратила сколько-нибудь действенные организационные структуры, а вслед за этим потеряла внутреннюю и внешнюю связность.
«- Г-голубчики, – сказал Федор Симеонович озадаченно, разобравшись в почерках. – Это же п-проблема Бен Б-бецалеля. К-калиостро же доказал, что она н-не имеет р-решения.
– Мы сами знаем, что она не имеет решения, – сказал Хунта, немедленно ощетиниваясь.
– Мы хотим знать, как ее решать.
– К-как-то ты странно рассуждаешь, К-кристо… К-как же искать решение, к-когда его нет? Б-бессмыслица какая-то…
– Извини, Теодор, но это ты очень странно рассуждаешь. Бессмыслица – искать решение, если оно и так есть. Речь идет о том, как поступать с задачей, которая решения не имеет. Это глубоко принципиальный вопрос, который, как я вижу, тебе, прикладнику, к сожалению, не доступен. По-видимому, я напрасно начал с тобой беседовать на эту тему».
Аркадий и Борис Стругацкие. Понедельник начинается в субботу: Сказка для научных работников младшего возраста. М.: "Детская литература", 1965
Одной из форм потери связности является расширение противоречия между фактологическим и феноменологическим подходами. Это противоречие может быть разрешено через компактификацию или через коммуникацию. Интересным способом решения проблемы связности может быть сценирование науки, или применение к «современной науке» формальных эволюционных правил.
Современное научное мышление существует около трехсот лет и основывается на понятии «факт». Факт, являясь «кирпичом» данного способа познания, не существует сам по себе – нужна верификация, проверка его истинности или ложности.
Способ верификации определяет форму научной рациональности. Онтологическая рациональность: факт есть то, что соответствует представлению об устройстве мира. Все гуманитарные науки находятся внутри онтологической рациональности. Для онтологической рациональности обязательны ссылки на «классиков», причем содержанием научной дискуссии становится сравнение авторитетов (буквально, на уровне инвектив Т.Лири и Р.Уилсона об «альфа-самцах», которые меряются… «понятно чем»).
Эта рациональность включает в себя два совершенно разных этапа развития науки: мифологический, где критерий истины – онтологическая полнота и схоластический (Аристотелевский), где критерий истины – текст.
Научное знание в онтологической рациональности дисциплинарно. Так как «классиком» является создатель дисциплины – по построению.
Онтологическая рациональность столкнулась с неразрешимыми проблемами, когда процесс получения научного знания стал технологизироваться.
Технология – это либо проекция информационного пространства на материальное или социальное (ускоряющая технология), либо проекция информационного пространства на пространство технологий (управляющая технология). В любом случае технология представляет собой форму объективации присвоенной информации, то есть технологическое знание является производным от знания научного.
Новая рациональность получила название гносеологической: факт принимается истинным, если он соответствует правилам организации знания. Очень быстро гносеологическая рациональность свелась к натурфилософской: факт есть то, что может быть проверено опытным путем. Здесь сразу возникло много философских проблем, например, является ли фактом то, что нельзя пощупать?
То, что в современном обществе называют «наукой» и на что выделяются деньги, не имеет отношения к процессу познания, поскольку развивается в отсутствие как ценностных ориентиров, так и целевой рамки, которая может быть поставлена лишь извне.
В XIX столетии оформилась диалектическая рациональность: истинно то, что построено в соответствии с методом. Согласно К.Марксу, а также Ч.Дарвину, А.Смиту, З.Фрейду и многим другим: методологическое преобразование истинных фактов истинно. Классическая рациональность работает с объектом. Неклассическая рациональность проблематизирует существование объекта. Проблематизируя методологическую рациональность, мы неизбежно приходим к ценностной, аксиологической схеме: «истинно то, что помогает достигнуть блага». Это и есть стадия идеала.
Науку можно рассматривать, как гуманитарную технологию, управляющую процессом познания. В настоящее время, управление наукой со стороны государства потеряно. Поэтому наука, как сообщество, превратилась в структуру, которая хочет «жить и питать» своих адептов. Связи этой системы с наукой, как формой познания, полностью разорваны. У административной системы просто другие функции.
То, что в современном обществе называют «наукой» и на что выделяются деньги, не имеет отношения к процессу познания, поскольку развивается в отсутствие как ценностных ориентиров, так и целевой рамки, которая может быть поставлена лишь извне.
«- А вы что же, не собираетесь соединять науку с жизнью? – сразу настораживалось начальство и с опаской разглядывало человека, только что вышедшего из лесу.
– Нет, не собираюсь. Сегодня пришла пора не соединять, а спасать жизнь от науки. Это будет антинаучно-непопулярный журнал. Журнал нового типа. Он будет соединять науку не с жизнью, а с мыслью. Они до сих пор были оторваны. Журнал так и будет называться: «Наука и мысль».
Борис Штерн. Записки динозавра. М., "Альтерпресс", 1995.
Разумно предположить, что наука есть форма познания, имманентная Nation State и в отрыве от него не существующая. Институтами познания в индустриальном мире является научная лаборатория, а процесс передачи информации (коммуникации) происходит через книгу- инструкцию (делай по правилам!). Напомним, что в предыдущей фазе науку заменяла схоластика, а институтом познания была школа. Учитель транслировал ученику: «Делай как я!» Средневековая по своей сути современная школа нетронутой дошла до наших дней, но с появлением индустриальных технологий и многочисленных источников информации о том, как делать, она перестала интегрировать детей в современный социум, и авторитет Учителя, а следом, кстати, и авторитет Правительств у учеников резко снизился. Эти же ученики перестали пополнять ряды научных сотрудников, которые обычно составляли среду вокруг очарованного познанием Странника – лидера научной школы.
Изобилие книг, в том числе популяризирующих науку, не привело ни к повышению уровня образования населения, ни к возрастанию компетенций у специалистов. Эта проблема была отрефлектирована в США и странах Запада, и возник, как ответ на вызов Познания с большой буквы, Think tank «умный танк», «фабрика мысли», обеспечивающая совместное мыследействие многих ученых из разных областей знания. «Делай, чтобы получилось, к черту подробности!» – девиз этого нового научного института. Где-то впереди маячит knowledge reactor (знаниевый реактор) – безудержное превращение продуктов совместного мыследействия ученых, писателей, политиков, студентов и бизнесменов в необходимые технологии.
Праксеологически «наука» это нечто, прямо или опосредовано повышающее конкурентоспособность данного социума. То есть в рамках социосистемного определения наука превращает информацию в нужные здесь и сейчас ресурсы. Лженаука превращает информацию в ресурсы, здесь и сейчас ненужные, и в этом смысле «вертолеты» Леонардо Да Винчи, безусловно, относились к лженауке.
Таким образом, сегодня, тематическое планирование научных исследований есть стратегическая задача, то есть попытка достичь цели, имея заведомо недостаточные ресурсы.
Значит, России придется определить направление главного удара и массировать силы и средства на этом направлении. Для этого понадобится «технология отрезания»: «убрать все, без чего можно обойтись».
«Форсайтные исследования» – модное направление, его задача делать технологические прогнозы и исследовать вызовы все ускоряющегося прогресса.
Научные исследования должны повышать или, по крайней мере, не понижать связность позиции. Связность может быть вычислена в «модели дерева» или в «карте исследований», это удобная и наглядная форма планирования.
Эффективной конверсией от такого планирования может стать решение проблемы междисциплинарности.
Необходимо применять механизм сценирования развития науки, там, где не «работает» стратегия. «Дерево», «карта местности», «дорожная карта»1 в ближайшее время должны заменить пространные тексты тематических планов.
При массировании сил и средств на главном направлении необходимо учитывать темпы операции: иными словами выигрыш времени на главном направлении должен превышать проигрыш его на тех направлениях, которые остались недофинансированными.
В этой логике существующие НИИ следует рассматривать исключительно как структуры, управляющую недвижимостью и иным имуществом (включая управление знаниями). Исследовательские группы должны быть изъяты из-под контроля НИИ и превращены в мобильные. Так на позиционном фронте в 1917-1918 гг. перебрасывали только людей, а имущество считалось находящимся в ведении участка фронта. Корпус был не тактической или оперативной, а чисто административно-хозяйственной единицей – ему принадлежали орудия, траншеи, проволока, средства связи, но не батальоны.
В предположении, что научные сотрудники будут часто перебрасываться с направления на направление, информационную мобильность следует включить в необходимую компетенцию для современного ученого.
При тематическом планировании должны быть выделены резервные позиции – 10 – 20% общего объема плана.
Необходим реестр ученых и отдельный реестр «держателей направлений» «генералов». Без всего этого стратегическое планирование невозможно.
Следует учесть, что ученых бессмысленно встраивать в административные мотивационные протоколы. А институт менеджеров в науке служит чему угодно только не науке, Познанию и конкурентоспособности страны. Этот институт необходимо строить заново, и давать менеджерам образование офицеров Русского Генерального Штаба, например. Обязательно нужен переход к проектной форме: дедлайн и конкретная форма представления результатов, удобная как для Пользователя, так и для автоматизированной системы. Те исследователи, которых по каким-то причинам нельзя перебросить или нецелесообразно перебрасывать рассматриваются как элементы ландшафта, на них создаются знаниевые инфраструктуры. В такой системе управления неизбежно возникает расслоение и появляется «научный пролетариат». Темы, которыми не занимается никто, следует архивировать.
Вариант, рассмотренный выше – фантастический.
Альтернативой «стратегической модели» является логика глобальной конкурентоспособности – все, что лучше нас делают немцы, американцы и прочие – покупаем, занимаемся только тем, что получается, или тем, чем ни занимается никто в мире.
Заметим, что последнее может быть предсказано с помощью научного и технологического форсайта. «Форсайтные исследования» – модное направление, его задача делать технологические прогнозы и исследовать вызовы все ускоряющегося прогресса. Следует помнить, что форсайт – это не прогноз, а сшивка картин мира научников, политиков и бизнесменов. Такая сшивка, будь она выполнена по методикам «с чужого плеча», по книгам -инструкциям и с помощью сертифицированных специалистов ЮНИДО2 может привести к тому, что Россия так и останется «догоняющей Португалию» при всем ее научном потенциале и не утраченной тягой к Познанию. Следовательно, необходим форсайт, свой собственный и, нет разницы, будет он использовать концепцию «научного биогеоноценоза» и построение «трофической пирамиды знаний» или эволюционную логику развития науки и технологии, в любом случае выбор «структурообразующего метода» требует политической воли, как требует ее и полная модернизация российского научных институтов заточенных под прошлый век.
1 Под «дорожной картой» понимается инструмент эффективного технологического/геополитического/научного и пр. планирования, который помогает определять потребности в определенной продукции, отдельном товаре и т.п., развивать различные планы проектов, которые гарантировали доступность нужных технологий в необхо-димый момент в будущем. Дорожная карта не является прогнозом научных и технологических прорывов в бу-дущем, а скорее это интеграция требований по обеспечению будущих технологических потребностей. – Прим. «РЭО».
2 ЮНИДО – (UNIDO – United Nations Industrial Development Organization) – организация по промышленному развитию при ООН, оказывающая содействие в индустриализации развивающихся стран. Возникла в 1966 г. и насчитывает ныне 137 государств. – Прим. «РЭО».
Капитализация будущего
Сергей Переслегин
Руководитель теоретического отдела
Санкт-Петербургской Школы сценирования
О низкой капитализации российских территорий, предприятий, властей и культурных элит написаны десятки статей. К сожалению, авторы большинства из них не очень хорошо знают, что такое капитализация, зачем надо ее увеличивать и во всех ли случаях имеет смысл это делать.
Сугубо формально капитализация «чего-то» есть возрастание (рыночной?) стоимости этого «чего-то»: предприятия, территории, страны, группы и даже отдельного человека. Здесь возникает сакраментальный вопрос «что такое стоимость»? Вообще-то, он давно и окончательно решен К.Марксом, но кто в наши дни перечитывает «Капитал»?
Гораздо интереснее другое: допустимо ли говорить о капитализации в отсутствии рынка? Логически можно обосновать оба взаимоисключающих ответа, поэтому обратимся к практике: «Чего я никак не могу понять, так это зачем вы переименовали КГБ? Бренд, от которого вы добровольно отказались, знал весь мир» – простое рассуждение, доказывающее, что даже стоимости, существующие вне рынка и вне рыночной логики, могут обладать высокой капитализацией. В некоторых отношениях такие стоимости даже «лучше» рыночных: их капитализацию нельзя сбить, играя на понижение.
«Нерыночной» является очень высокая капитализация «Джоконды». Кстати, данный актив французского государства абсолютно неликвиден: «таких денег не бывает». Этот пример наводит на мысль, что высокая капитализация – далеко не всегда благо. Нередко рынок переоценивает те или иные сущности, снижая их ликвидность или даже делая их практически бесполезными.
Крайне высокая цена земли в «мировых городах» Соединенных Штатов, таких как Нью-Йорк, Сан-Франциско, Лос-Анджелес, привела к «бегству индустрии» из этих городов. В американских мегаполисах оказались экономически неэффективными все формы производственной деятельности, не исключая производства наркотиков. Сейчас такие города специализируются на управлении «мировым хозяйством», являясь площадкой размещения головных офисов транснациональных корпораций. Иными словами, «перекапитализация» американских городских территорий породила определенную форму глобализации и, в известном смысле, превратила США в «заложника глобализации»: при сегментировании мирового рынка, тем более, при его распаде экономика Соединенных Штатов столкнется с серьезнейшим кризисом, и начнется этот кризис именно в «мировых городах».
Слишком дорогая земля, слишком дорогая вода, слишком дорогое небо…
И невероятно дорогая рабочая сила.
С другой стороны, низкая капитализация территорий вызывает «бегство капитала». «Если рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше, то капитал ищет территорию с наибольшей капитализацией», – этот экономический закон был сформулирован на методологической школе 2003 года в Паланге руководителем ЦСИ ПФО С.Градировским. «Недокапитализированные» территории не способны удерживать капитал, «недокапитализированные предприятия» не могут сохранить кадры, «недокапитализированные страны – сберечь население.
В этом отношении показателен геоэкономический баланс[1] Сахалинской области. Востребованными ресурсами этой территории являются углеводороды. Пусть добыто 100 единиц углеводородов, следовательно, ресурсная «рамка» области уменьшилась на 100 единиц. Как они распределятся? Считается, что пойдут на рост потребления и производства. Действительно, на Сахалине возникнет инфрастуктура, обслуживающая нефтяной комплекс. Кроме того, за счёт налогов, полученных от торговли нефтью, повысится общее потребление. Но приблизительно лишь 5 единиц пойдет на «потребление», и – по логике геоэкономического баланса – столь же примет производство. Остальные 90 единиц превратятся в капитал, но не в Сахалинской области, а на нефтяном рынке Северной Америки. Почему нельзя капитализировать эти «условные единицы» на месте? Потому что там их некуда вложить. Территория недокапитализирована, рабочая сила дешева, потребление близко к нулю, производства тоже не густо… Скажем, было его пять единиц. Ну, еще столько же в качестве инвестиций территория примет, ну, может быть, примет вдвое… Остальные «единицы» здесь нельзя превратить в любую другую форму капитала, то есть, заставить работать. Поэтому они «убегут» вне всякой зависимости от системы законов, порядочности губернаторов и олигархов и прочих экономически незначимых обстоятельств.
Слишком дешевая земля, слишком дешевая вода, слишком дешевое небо.
И абсолютно негодная рабочая сила.
Объединим оба закона капитализации в одно утверждение:
Источник: regnum.ru
18 апреля представители организации "Гринпис" выступили с докладом, в котором утверждается, что данные о числе погибших в результате Чернобыльской катастрофы занижены в несколько раз. В частности, экологи утверждают, что с чернобыльской аварией могут быть связаны до 270 тыс. случаев онкологических заболеваний, причем 93 тыс. из них – с летальным исходом. А с учетом сердечно-сосудистых, кишечных, эндокринных и респираторных заболеваний, вызванных радиацией, общее число жертв катастрофы, по мнению все тех же экспертов, уже превысило 200 тыс. человек.
Данные утверждения прокомментировал эксперт центра стратегических разработок "Северо-Запад", президент гуманитарного фонда "Энциклопедия", школа сценирования" Сергей Переслегин.
"Эти цифры на порядок расходятся с данными ООН, согласно которым, от онкологических заболеваний, вызванных катастрофой на Чернобыльской АЭС, могут умереть еще до 4000 человек, – заявил он. – Цифры, приведенные "Гринписом", озвучены в канун 20-летия Чернобыльской аварии, и, как представляется, озвучены не просто так. Не секрет, что катастрофа уже давно породила серьезные финансовые последствия. Для понимания масштаба вращающихся средств: только стоимость постройки нового саркофага, на котором настаивают экологи из "Гринпис", составит около одного миллиарда долларов. Такого же порядка суммы выплачиваются в качестве компенсаций людям, считающимся пострадавшими в результате Чернобыльской аварии. Понятно, что увеличение числа официально признаваемых жертв приведет к резкому увеличению финансовых потоков, брошенных в том числе и на экологические программы. Страшнее другое: вовсе не возможные финансовые последствия способны стать итогом зеленой кампании, а прямой вред здоровью многих сотен тысяч и миллионов людей, проживающих в Европе и западных областях России. Другими словами, экологов не останавливает даже то, что их действия наносят чудовищный ущерб здоровью людей. Массовая истерия, паническое спонтанное переселение из районов, которые объявлены зелеными не иначе, как "зонами экологического бедствия", сотни тысяч человек, убежденных в своей скорой, неминуемой и мучительной смерти – все это возможные прямые последствия неосторожных заявлений "Гринписа". Фактически проведенная "Гринписом" пресс-конференция нарушает правила врачебной этики и в случае неподтверждения приводимых экологами цифр может и должна рассматриваться как преступление против личности, против сотен тысяч людей".
По словам Сергея Переслегина, цифры, приведенные зелеными на своей конференции, вызывают очень большие сомнения.
"По всей видимости, представители "Гринпис" включили в число жертв катастрофы абсолютное большинство людей, подверженных тем или иным заболеваниям, из числа проживающих на территориях, на которых был обнаружен хотя бы малейший намек на повышение радиационного фона после Чернобыльской катастрофы (понятно, что в течении жизни все мы чем то болеем и причин тому может быть огромное количество). Эти действия наносят непоправимый ущерб будущему тех людей, о которых якобы заботятся гринписовцы, и должны быть признаны безответственными, а в случае подтверждения некорректности приведенных цифр – преступными", – сделал вывод Сергей Переслегин.
Во втором десятилетии XXI века возможен распад Индии и Китая (19.10.06)
Источник: www.rosbalt.ru
Во втором десятилетии XXI века возможен распад Индии и Китая. Об этом в ИА «Росбалт» в ходе обсуждения темы «Россия и новые центры силы в эпоху глобализации» заявил политолог, эксперт ЦСР «Северо-Запад» Сергей Переслегин.
По его мнению, кризис для этих держав придется на 2009-2010 годы. Эксперт видит причину возможного в ближайшем будущем кризиса в том, что страны переживают период индустриального развития, в то время как в мире наблюдается кризис индустриального развития.
Переслегин согласен с тем, что целостность стран обеспечивается экономическим ростом и быстрым развитием, но он отмечает, что когда развитие остановится, избежать распада будет очень сложно. Слишком быстрый индустриальный рост приводит к социальному расслоению, которое в Индии будет усугублено культурным. Политолог предрекает два кризиса: кризис мощностей и транспортный кризис. Оба кризиса, по мнению Переслегина, Индия и Китай самостоятельно решить не могут.
По мнению эксперта, когда возникнет опасность распада, нужно будет любым способом избежать гражданской войны, и если надо, то воспользоваться опытом советских лидеров в Беловежской Пуще. Переслегин считает, что Индия и Китай последовать опыту Беловежской Пущи не захотят.
Отметим, что обсуждение перспектив Индии среди новых центров было связано с презентацией нового проекта ИА «Росбалт» «Мировые интеллектуалы в Санкт-Петербурге». Как уже сообщалось, в рамках проекта в Санкт-Петербургском государственном университете выступят представители мировой интеллектуальной элиты со всего мира. Первым лекцию прочтет Мувашар Явед Акбар – известнейший индийский писатель и журналист, главный редактор газет The Asian Age и Deccan Chronicle – изданий общенационального масштаба, выходящих миллионными тиражами. Господин Акбар – эксперт по вопросам взаимоотношений сторонников ислама и индуизма, посвятил ряд своих работ проблемам взаимоотношений сторонников традиционных идеологий в Южной Азии.
Где в современной науке располагается познание?
Сергей Переслегин
Руководитель теоретического отдела Санкт-Петербургской школы сценирования
Семантический спектр понятия «наука» очень широк.
Его «нижней границей» является формальное определение: «наука – это деятельность, практикуемая сообществом людей, которых соответствующие, легитимные социальные институты (список должен прилагаться) признают учеными».
Его «верхней границей» служит другое определение: «наука – это объективированная, то есть допускающая трансляцию неопределенному числу лиц, форма присвоения знания».
«Современная наука» есть система, созданная в рамках Nation State, как механизм повышения социальной конкурентоспособности. В настоящее время она утратила «рамку» управления со стороны государства, а также рассталась с целеполаганием (вследствие кризиса государственности в эпоху глобализации).
В кризисном состоянии «наука», понимаемая как социальное (социосистемное) явление, начинает тяготеть к одной из границ, разрывая связь с другой. В современной науке низка связность, причем это касается и ее внутридисциплинарных связей, и тем более – междисциплинарных связей, и, конечно, связей типа «наука – остальное общество».
Современное научное мышление существует около трехсот лет и основывается на понятии «факт».
Это явление отсутствия «транспорта и системы дорог» в науке можно рассматривать в логике кризиса конкурентоспособности, «фазового кризиса» (предел сложности) или корпоративного кризиса Грейнера (несоответствие деятельностной структуры организационно-управленческой).
Как следствие, «современная наука», понимаемая в узком смысле, как сообщество, превратилась в Голем (административную систему), никак не связанный с процедурой познания (присвоения информации). Современная наука, понимаемая в широком смысле, как форма познания в свою очередь, утратила сколько-нибудь действенные организационные структуры, а вслед за этим потеряла внутреннюю и внешнюю связность.
«- Г-голубчики, – сказал Федор Симеонович озадаченно, разобравшись в почерках. – Это же п-проблема Бен Б-бецалеля. К-калиостро же доказал, что она н-не имеет р-решения.
– Мы сами знаем, что она не имеет решения, – сказал Хунта, немедленно ощетиниваясь.
– Мы хотим знать, как ее решать.
– К-как-то ты странно рассуждаешь, К-кристо… К-как же искать решение, к-когда его нет? Б-бессмыслица какая-то…
– Извини, Теодор, но это ты очень странно рассуждаешь. Бессмыслица – искать решение, если оно и так есть. Речь идет о том, как поступать с задачей, которая решения не имеет. Это глубоко принципиальный вопрос, который, как я вижу, тебе, прикладнику, к сожалению, не доступен. По-видимому, я напрасно начал с тобой беседовать на эту тему».
Аркадий и Борис Стругацкие. Понедельник начинается в субботу: Сказка для научных работников младшего возраста. М.: "Детская литература", 1965
Одной из форм потери связности является расширение противоречия между фактологическим и феноменологическим подходами. Это противоречие может быть разрешено через компактификацию или через коммуникацию. Интересным способом решения проблемы связности может быть сценирование науки, или применение к «современной науке» формальных эволюционных правил.
Современное научное мышление существует около трехсот лет и основывается на понятии «факт». Факт, являясь «кирпичом» данного способа познания, не существует сам по себе – нужна верификация, проверка его истинности или ложности.
Способ верификации определяет форму научной рациональности. Онтологическая рациональность: факт есть то, что соответствует представлению об устройстве мира. Все гуманитарные науки находятся внутри онтологической рациональности. Для онтологической рациональности обязательны ссылки на «классиков», причем содержанием научной дискуссии становится сравнение авторитетов (буквально, на уровне инвектив Т.Лири и Р.Уилсона об «альфа-самцах», которые меряются… «понятно чем»).
Эта рациональность включает в себя два совершенно разных этапа развития науки: мифологический, где критерий истины – онтологическая полнота и схоластический (Аристотелевский), где критерий истины – текст.
Научное знание в онтологической рациональности дисциплинарно. Так как «классиком» является создатель дисциплины – по построению.
Онтологическая рациональность столкнулась с неразрешимыми проблемами, когда процесс получения научного знания стал технологизироваться.
Технология – это либо проекция информационного пространства на материальное или социальное (ускоряющая технология), либо проекция информационного пространства на пространство технологий (управляющая технология). В любом случае технология представляет собой форму объективации присвоенной информации, то есть технологическое знание является производным от знания научного.
Новая рациональность получила название гносеологической: факт принимается истинным, если он соответствует правилам организации знания. Очень быстро гносеологическая рациональность свелась к натурфилософской: факт есть то, что может быть проверено опытным путем. Здесь сразу возникло много философских проблем, например, является ли фактом то, что нельзя пощупать?
То, что в современном обществе называют «наукой» и на что выделяются деньги, не имеет отношения к процессу познания, поскольку развивается в отсутствие как ценностных ориентиров, так и целевой рамки, которая может быть поставлена лишь извне.
В XIX столетии оформилась диалектическая рациональность: истинно то, что построено в соответствии с методом. Согласно К.Марксу, а также Ч.Дарвину, А.Смиту, З.Фрейду и многим другим: методологическое преобразование истинных фактов истинно. Классическая рациональность работает с объектом. Неклассическая рациональность проблематизирует существование объекта. Проблематизируя методологическую рациональность, мы неизбежно приходим к ценностной, аксиологической схеме: «истинно то, что помогает достигнуть блага». Это и есть стадия идеала.
Науку можно рассматривать, как гуманитарную технологию, управляющую процессом познания. В настоящее время, управление наукой со стороны государства потеряно. Поэтому наука, как сообщество, превратилась в структуру, которая хочет «жить и питать» своих адептов. Связи этой системы с наукой, как формой познания, полностью разорваны. У административной системы просто другие функции.
То, что в современном обществе называют «наукой» и на что выделяются деньги, не имеет отношения к процессу познания, поскольку развивается в отсутствие как ценностных ориентиров, так и целевой рамки, которая может быть поставлена лишь извне.
«- А вы что же, не собираетесь соединять науку с жизнью? – сразу настораживалось начальство и с опаской разглядывало человека, только что вышедшего из лесу.
– Нет, не собираюсь. Сегодня пришла пора не соединять, а спасать жизнь от науки. Это будет антинаучно-непопулярный журнал. Журнал нового типа. Он будет соединять науку не с жизнью, а с мыслью. Они до сих пор были оторваны. Журнал так и будет называться: «Наука и мысль».
Борис Штерн. Записки динозавра. М., "Альтерпресс", 1995.
Разумно предположить, что наука есть форма познания, имманентная Nation State и в отрыве от него не существующая. Институтами познания в индустриальном мире является научная лаборатория, а процесс передачи информации (коммуникации) происходит через книгу- инструкцию (делай по правилам!). Напомним, что в предыдущей фазе науку заменяла схоластика, а институтом познания была школа. Учитель транслировал ученику: «Делай как я!» Средневековая по своей сути современная школа нетронутой дошла до наших дней, но с появлением индустриальных технологий и многочисленных источников информации о том, как делать, она перестала интегрировать детей в современный социум, и авторитет Учителя, а следом, кстати, и авторитет Правительств у учеников резко снизился. Эти же ученики перестали пополнять ряды научных сотрудников, которые обычно составляли среду вокруг очарованного познанием Странника – лидера научной школы.
Изобилие книг, в том числе популяризирующих науку, не привело ни к повышению уровня образования населения, ни к возрастанию компетенций у специалистов. Эта проблема была отрефлектирована в США и странах Запада, и возник, как ответ на вызов Познания с большой буквы, Think tank «умный танк», «фабрика мысли», обеспечивающая совместное мыследействие многих ученых из разных областей знания. «Делай, чтобы получилось, к черту подробности!» – девиз этого нового научного института. Где-то впереди маячит knowledge reactor (знаниевый реактор) – безудержное превращение продуктов совместного мыследействия ученых, писателей, политиков, студентов и бизнесменов в необходимые технологии.
Праксеологически «наука» это нечто, прямо или опосредовано повышающее конкурентоспособность данного социума. То есть в рамках социосистемного определения наука превращает информацию в нужные здесь и сейчас ресурсы. Лженаука превращает информацию в ресурсы, здесь и сейчас ненужные, и в этом смысле «вертолеты» Леонардо Да Винчи, безусловно, относились к лженауке.
Таким образом, сегодня, тематическое планирование научных исследований есть стратегическая задача, то есть попытка достичь цели, имея заведомо недостаточные ресурсы.
Значит, России придется определить направление главного удара и массировать силы и средства на этом направлении. Для этого понадобится «технология отрезания»: «убрать все, без чего можно обойтись».
«Форсайтные исследования» – модное направление, его задача делать технологические прогнозы и исследовать вызовы все ускоряющегося прогресса.
Научные исследования должны повышать или, по крайней мере, не понижать связность позиции. Связность может быть вычислена в «модели дерева» или в «карте исследований», это удобная и наглядная форма планирования.
Эффективной конверсией от такого планирования может стать решение проблемы междисциплинарности.
Необходимо применять механизм сценирования развития науки, там, где не «работает» стратегия. «Дерево», «карта местности», «дорожная карта»1 в ближайшее время должны заменить пространные тексты тематических планов.
При массировании сил и средств на главном направлении необходимо учитывать темпы операции: иными словами выигрыш времени на главном направлении должен превышать проигрыш его на тех направлениях, которые остались недофинансированными.
В этой логике существующие НИИ следует рассматривать исключительно как структуры, управляющую недвижимостью и иным имуществом (включая управление знаниями). Исследовательские группы должны быть изъяты из-под контроля НИИ и превращены в мобильные. Так на позиционном фронте в 1917-1918 гг. перебрасывали только людей, а имущество считалось находящимся в ведении участка фронта. Корпус был не тактической или оперативной, а чисто административно-хозяйственной единицей – ему принадлежали орудия, траншеи, проволока, средства связи, но не батальоны.
В предположении, что научные сотрудники будут часто перебрасываться с направления на направление, информационную мобильность следует включить в необходимую компетенцию для современного ученого.
При тематическом планировании должны быть выделены резервные позиции – 10 – 20% общего объема плана.
Необходим реестр ученых и отдельный реестр «держателей направлений» «генералов». Без всего этого стратегическое планирование невозможно.
Следует учесть, что ученых бессмысленно встраивать в административные мотивационные протоколы. А институт менеджеров в науке служит чему угодно только не науке, Познанию и конкурентоспособности страны. Этот институт необходимо строить заново, и давать менеджерам образование офицеров Русского Генерального Штаба, например. Обязательно нужен переход к проектной форме: дедлайн и конкретная форма представления результатов, удобная как для Пользователя, так и для автоматизированной системы. Те исследователи, которых по каким-то причинам нельзя перебросить или нецелесообразно перебрасывать рассматриваются как элементы ландшафта, на них создаются знаниевые инфраструктуры. В такой системе управления неизбежно возникает расслоение и появляется «научный пролетариат». Темы, которыми не занимается никто, следует архивировать.
Вариант, рассмотренный выше – фантастический.
Альтернативой «стратегической модели» является логика глобальной конкурентоспособности – все, что лучше нас делают немцы, американцы и прочие – покупаем, занимаемся только тем, что получается, или тем, чем ни занимается никто в мире.
Заметим, что последнее может быть предсказано с помощью научного и технологического форсайта. «Форсайтные исследования» – модное направление, его задача делать технологические прогнозы и исследовать вызовы все ускоряющегося прогресса. Следует помнить, что форсайт – это не прогноз, а сшивка картин мира научников, политиков и бизнесменов. Такая сшивка, будь она выполнена по методикам «с чужого плеча», по книгам -инструкциям и с помощью сертифицированных специалистов ЮНИДО2 может привести к тому, что Россия так и останется «догоняющей Португалию» при всем ее научном потенциале и не утраченной тягой к Познанию. Следовательно, необходим форсайт, свой собственный и, нет разницы, будет он использовать концепцию «научного биогеоноценоза» и построение «трофической пирамиды знаний» или эволюционную логику развития науки и технологии, в любом случае выбор «структурообразующего метода» требует политической воли, как требует ее и полная модернизация российского научных институтов заточенных под прошлый век.
1 Под «дорожной картой» понимается инструмент эффективного технологического/геополитического/научного и пр. планирования, который помогает определять потребности в определенной продукции, отдельном товаре и т.п., развивать различные планы проектов, которые гарантировали доступность нужных технологий в необхо-димый момент в будущем. Дорожная карта не является прогнозом научных и технологических прорывов в бу-дущем, а скорее это интеграция требований по обеспечению будущих технологических потребностей. – Прим. «РЭО».
2 ЮНИДО – (UNIDO – United Nations Industrial Development Organization) – организация по промышленному развитию при ООН, оказывающая содействие в индустриализации развивающихся стран. Возникла в 1966 г. и насчитывает ныне 137 государств. – Прим. «РЭО».
Капитализация будущего
Сергей Переслегин
Руководитель теоретического отдела
Санкт-Петербургской Школы сценирования
О низкой капитализации российских территорий, предприятий, властей и культурных элит написаны десятки статей. К сожалению, авторы большинства из них не очень хорошо знают, что такое капитализация, зачем надо ее увеличивать и во всех ли случаях имеет смысл это делать.
Сугубо формально капитализация «чего-то» есть возрастание (рыночной?) стоимости этого «чего-то»: предприятия, территории, страны, группы и даже отдельного человека. Здесь возникает сакраментальный вопрос «что такое стоимость»? Вообще-то, он давно и окончательно решен К.Марксом, но кто в наши дни перечитывает «Капитал»?
Гораздо интереснее другое: допустимо ли говорить о капитализации в отсутствии рынка? Логически можно обосновать оба взаимоисключающих ответа, поэтому обратимся к практике: «Чего я никак не могу понять, так это зачем вы переименовали КГБ? Бренд, от которого вы добровольно отказались, знал весь мир» – простое рассуждение, доказывающее, что даже стоимости, существующие вне рынка и вне рыночной логики, могут обладать высокой капитализацией. В некоторых отношениях такие стоимости даже «лучше» рыночных: их капитализацию нельзя сбить, играя на понижение.
«Нерыночной» является очень высокая капитализация «Джоконды». Кстати, данный актив французского государства абсолютно неликвиден: «таких денег не бывает». Этот пример наводит на мысль, что высокая капитализация – далеко не всегда благо. Нередко рынок переоценивает те или иные сущности, снижая их ликвидность или даже делая их практически бесполезными.
Крайне высокая цена земли в «мировых городах» Соединенных Штатов, таких как Нью-Йорк, Сан-Франциско, Лос-Анджелес, привела к «бегству индустрии» из этих городов. В американских мегаполисах оказались экономически неэффективными все формы производственной деятельности, не исключая производства наркотиков. Сейчас такие города специализируются на управлении «мировым хозяйством», являясь площадкой размещения головных офисов транснациональных корпораций. Иными словами, «перекапитализация» американских городских территорий породила определенную форму глобализации и, в известном смысле, превратила США в «заложника глобализации»: при сегментировании мирового рынка, тем более, при его распаде экономика Соединенных Штатов столкнется с серьезнейшим кризисом, и начнется этот кризис именно в «мировых городах».
Слишком дорогая земля, слишком дорогая вода, слишком дорогое небо…
И невероятно дорогая рабочая сила.
С другой стороны, низкая капитализация территорий вызывает «бегство капитала». «Если рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше, то капитал ищет территорию с наибольшей капитализацией», – этот экономический закон был сформулирован на методологической школе 2003 года в Паланге руководителем ЦСИ ПФО С.Градировским. «Недокапитализированные» территории не способны удерживать капитал, «недокапитализированные предприятия» не могут сохранить кадры, «недокапитализированные страны – сберечь население.
В этом отношении показателен геоэкономический баланс[1] Сахалинской области. Востребованными ресурсами этой территории являются углеводороды. Пусть добыто 100 единиц углеводородов, следовательно, ресурсная «рамка» области уменьшилась на 100 единиц. Как они распределятся? Считается, что пойдут на рост потребления и производства. Действительно, на Сахалине возникнет инфрастуктура, обслуживающая нефтяной комплекс. Кроме того, за счёт налогов, полученных от торговли нефтью, повысится общее потребление. Но приблизительно лишь 5 единиц пойдет на «потребление», и – по логике геоэкономического баланса – столь же примет производство. Остальные 90 единиц превратятся в капитал, но не в Сахалинской области, а на нефтяном рынке Северной Америки. Почему нельзя капитализировать эти «условные единицы» на месте? Потому что там их некуда вложить. Территория недокапитализирована, рабочая сила дешева, потребление близко к нулю, производства тоже не густо… Скажем, было его пять единиц. Ну, еще столько же в качестве инвестиций территория примет, ну, может быть, примет вдвое… Остальные «единицы» здесь нельзя превратить в любую другую форму капитала, то есть, заставить работать. Поэтому они «убегут» вне всякой зависимости от системы законов, порядочности губернаторов и олигархов и прочих экономически незначимых обстоятельств.
Слишком дешевая земля, слишком дешевая вода, слишком дешевое небо.
И абсолютно негодная рабочая сила.
Объединим оба закона капитализации в одно утверждение: