Дэйк подошел к проему и выглянул в дождь:
- Залезайте внутрь, тупицы. Не хватало вам еще заболеть в такую непогоду.
Тут же - а как иначе? - его невольники подчинились приказу.
Растолкать валяющегося среди винных бочонков Балора оказалось делом невозможным, а потому Фосулл оставил приятеля в покое и заполз под телегу. Животных он привязал к большим камням, продев веревки через кольца в носах, так что быки никуда не денутся. До начала грозы не удалось найти никакого маломальского укрытия и пришлось довольствоваться телегой.
Когда хлынул дождь, Балор еще громче, чем прежде, принялся за свои проклятия. Толстяк спрыгнул, а вернее сказать, свалился с телеги и приземлился у заднего колеса. Он пополз по моментально раскисшей земле и рухнул рядом с Фосуллом.
- Почему ты не разбудил меня?
- Я пытался. Но тебя не растолкать.
- Я же мог утонуть!
- Так ведь не утонул.
- Что с быками?
- Надежно привязаны.
- Ты, конечно, не позаботился притащить сюда вина?
- Так уж случилось, позаботился.
Близкая молния осветила расплывшуюся в довольной улыбке физиономию Балора.
- Э, немалая мудрость для такого коротышки.
- Там возьми, у переднего колеса.
Под телегой было недостаточно места, чтобы Балор мог сидя выпрямиться, но до маленького бочонка он добрался. Вскоре он вернулся и, распространяя винный аромат, растянулся рядом с Фосуллом.
- Боюсь, все вокруг затопит, и вода хлынет в наше убежище, - промолвил Балор.
- Чтобы этого не случилось, я вырыл канаву вокруг телеги.
- Ох, до чего ж ты умный. Глоток вина?
Фосулл кивнул:
- Да. Сейчас это не помешает.
Но когда он выпил, голову заполнили черные думы. Это не весенний дождичек, это яростный ливень. Утром раскисшая дорога быстро просохнет, но все недавние следы дождь смоет безвозвратно. Искать фургон, увозящий Вилкена, станет куда труднее.
За что, гадал Фосулл, боги послали ему подобное испытание?
Шалаш Разери протек, когда гроза уже пошла на убыль. Что ж, убежище даже превзошло его ожидания, он почти не промок. Молнии сверкали все дальше, гром гремел все тише, уходя вместе с ливнем, и предводитель джатти принялся обдумывать свой следующий шаг.
Он может покинуть это место сразу же после того, как дождь полностью прекратится, но это казалось неразумным. Дорога сейчас превратилась в море грязи, и любой путник его веса и габаритов в лучшем случае потратит массу сил, чтобы преодолеть такую преграду.
Лучше уж подождать, пока солнце не подсушит немного землю, и двинуться дальше, скажем ближе к полудню. Если преследуемый фургон тоже попал в грозу, он задержится по крайней мере на столько же. Тяжелая повозка завязнет в раскисшем грунте поглубже, чем великан.
Да, это самое мудрое решение. Удовлетворенный своими рассуждениями, предводитель джатти погрузился в безмятежный, хоть и несколько сыроватый сон.
У Конана болели поясница и ребра. Ему выпадали и более умелые противники, но вряд ли кто был сильнее Дэри.
Стоящий на полу фургона у тюфяка Конана сальный светильник оплывал, ленивая струйка дыма поднималась от него к промокшему насквозь, потемневшему полотняному потолку.
Дэйк и Крэг быстро уснули, так же как большинство остальных. Впрочем, лежавшая недалеко от Конана Тэйли не спала.
- Тебе больно? - спросила она глухим шепотом.
- Немного. Терпеть можно, - так же тихо ответил он.
- Где болит?
Конан показал. Великанша слегка привстала. Хотя двигалась она медленно и осторожно, фургон весь затрещал. На мгновение она застыла, но никто не проснулся. Она села рядом с лежащим на спине Конаном.
- Ляг на живот, - сказала она.
- Зачем?
- Мой народ владеет искусством врачевания руками. Возможно, я смогу облегчить твои страдания.
Конан пожал плечами и перевернулся на живот. Тут же он ощутил на себе руки Тэйли. Ладони ее нежным касанием скользнули вниз по его пояснице и застыли там, где боль была наиболее острой.
Прошло несколько мгновений, и Конан ощутил, как руки Тэйли теплеют на его голой коже. Вскоре ему показалось, будто плоть его каким-то образом согревается изнутри - мышцы наливались теплом от ее касаний. Это не жгло его, но он никогда бы не поверил, что простое наложение рук может так повысить температуру.
Тепло было успокаивающим, если не более того, и Конан расслабился под чуткими пальцами великанши.
Он не мог сказать, как долго она прижимала ладони к его телу, время будто остановилось для него. И когда она отвела руки, боль уменьшилась, действительно, она почти полностью исчезла.
Конан сел и повернулся к великанше, что с улыбкой глядела на него. Даже сидя она была гораздо выше киммерийца.
- Я больше не чувствую боли, - шепнул Конан. - Это какая-то магия?
- Возможно, - сказала она. - Я не могу сказать. Меня научила моя бабушка. Она говорила, что любой может овладеть этим искусством, так что я думаю, что если это и магия, то вполне естественного свойства. - В голосе ее проступала печаль.
Каким-то образом Конан почувствовал, что она боится и нуждается в поддержке, несмотря на свои размеры; его охватило внезапное желание обнять эту женщину. Лицо его было на уровне тяжелых грудей Тэйли; он подался вперед и прижал к себе великаншу.
Она не противилась; ее руки, такие же мощные, как его, обвили плечи Конана.
- Я очень страшусь того, что может случиться с моими братом и сестрой, - говорила она, сжимая Конана в объятиях столь крепких, каких ему не доводилось испытывать ни с какой другой женщиной. - И не меньше я боюсь того, что сделает этот злодей со мной.
Конан, плотно прижатый к этим огромным грудям, вынужден был повернуть лицо в сторону, чтобы сказать:
- Не беспокойся, Тэйли. Я найду способ освободить нас.
Но, лаская и утешая ее, Конан ломал себе голову над тем, как же выполнить свое обещание.
Когда над деревней расцвело безоблачное небо, Дэйк вылез на козлы фургона, дабы обозреть землю, лежащую перед ним. Безбрежные моря грязи расстилались там, где вчера была невозделанная земля, поля же после ночной грозы оказались затопленными. Дэйк понял, что фургон не проедет и двух пядей, прежде чем завязнет в трясине. Придется им подождать несколько часов, пока солнце хоть немного не высушит путь.
Пока остальные пробуждались ото сна, Дэйк и Тро приготовили завтрак. Хозяин сообщил свое решение относительно дальнейшего путешествия. Вилкен сказал:
- Но раз мы завязли, почему бы тебе не призвать демона, чтобы он вытащил нас отсюда?
Крэг рассмеялся:
- Дурачина! Демон - это просто иллюзия.
- Крэг! Придержи язык, или я оторву его!
Дэйк с ненавистью глядел на своего помощника. Идиот раззвонил о том, что лучше было держать в тайне. Хотя для невольников это вряд ли имеет значение, Дэйк не сомневался, что то же самое Крэг ляпнет и в месте, полном возможных противников. От Крэга больше нет никакой пользы, двух мнений тут быть не может. Что-то с ним нужно решать, и в самое ближайшее время.
Дэйк и Крэг отправились проверять дорогу, ведущую из деревни. Когда они вылезли из фургона,
Конан обратился к пленникам:
- У меня нет никакого желания явиться в Шадизар рабом. Мы должны постараться сбежать.
- Много раз мы пытались, - сказал Панхр. - Без всякого толку.
- Пробовали вы все убежать одновременно?
- Да, - тихо произнесла Тро. - Даже все трое, это безразлично.
- Теперь нас восемь, - сказал киммериец. - Иногда силу побеждают числом.
Трое старых пленников глядели на него с большим сомнением.
- Что нам терять?
На это ответил Саб:
- Дэйк разозлится и накажет нас.
- Как он узнает?
- Он всегда знает, - сказал Панхр. - Мы крепко привязаны к нему магией.
- Тогда вы можете сказать, что я заставил вас попытаться, - предложил Конан.
Заговорщики по одному вылезли из фургона, дорогу прокладывал Конан. Он пробирался через густое месиво, прочь от повозки и Дэйка с Крэгом.
Не более чем в десяти шагах от фургона на пути киммерийца встал непреодолимый барьер. Ничего не появилось в чистом утреннем воздухе, но Конан будто уперся в нечто, более всего напоминавшее стену из гигантских лучных жил. Преграда вибрировала под его руками и отталкивала прочь; с великим трудом он сделал еще два шага, и стена отпихнула его так, что он не смог устоять на ногах и, упав на спину, проскользил туда, откуда начал борьбу.
- Встаньте рядом со мной и жмите, - скомандовал Конан остальным беглецам.
Когда все восемь пленников уперлись в невидимую преграду, она будто бы прогнулась и сопротивление ослабло. Величайшими усилиями они продвинулись на восемь шажков, но потом вынуждены были остановиться. Медленно, но верно магическая защита отпихивала их к фургону, пока они не вернулись туда, где натолкнулись на стену.
Тлеющая ярость Конана вспыхнула жарким пламенем. Выхватив меч, он вновь кинулся на преграду.
Может, удастся прорубить себе путь...
К изумлению его и его спутников, киммерийцу удалось прошлепать по хляби добрых пятнадцать шагов, по меньшей мере втрое больше, чем преодолели они общими усилиями. Конан шел с поднятым мечом, хотя и не пользовался оружием. Когда он почувствовал, что растягивающаяся преграда вновь останавливает его, то издал бессловесный гневный возглас и прорвал силу, что пыталась отбросить его назад.
Заклятие уступало!
Конан сделал еще пять шагов, ярость его способствовала успеху. Он разрушал проклятие колдуна!
Но как только гнев его угас, невидимая рука вцепилась в киммерийца и опрокинула навзничь. Конана оторвало от земли и понесло, будто камень, брошенный проказливым божеством. Перелетев через уставившихся на него спутников, он проехал по грязи, вздымая зловонную жижу, и наконец остановился у самого фургона.
Только поднявшись на ноги и вытерев руки и ноги, он смог задуматься о происшедшем. Он был так близок к тому, чтобы сбросить проклятие, в этом нет никакого сомнения! Что же случилось?
В это мгновение вернулся Дэйк со своим псом Крэгом, и на смуглом лице Конан разглядел сначала испуг, а затем облегчение.
- Хотел покинуть нас, не правда ли, Конан? Ах, да неужели ты еще не понял, что это напрасная трата времени и сил? Лучше побереги свою прыть для тех боев, что я обеспечу тебе по дороге в Шадизар. Мое заклятие непобедимо.
Конан молча сдирал с себя липкую грязь.
- Тем не менее я здесь хозяин, и за попыткой бросить мне вызов должно последовать наказание.
- Излей на меня свою злобу, - вымолвил Конан. - Я заставил рискнуть остальных.
Дэйк взглянул на своих невольников, затем снова на Конана:
- Да, это на тебя похоже. Пытаешься решить любую проблему грубой силой. Что ж, ладно. Получай же за это.
Маг повернулся к Крэгу:
- Накажи его. Но никаких повреждений, ты понял?
Крэг ухмыльнулся.
Дэйк вновь обратился к Конану:
- Встань смирно и дай Крэгу покарать тебя, глупый варвар. И запомни этот урок: тщетно противиться моей воле.
Сначала Крэг дал Конану пощечину, киммериец же, не будучи в состоянии ответить или даже уклониться, лишь с презрением взирал на обидчика. Хотя он понимал, насколько это неразумно, он не смог удержаться от насмешки:
- Это все, на что ты способен, пес? Комары жалят больнее.
Конан видел, как потемнела, налившись злобой, бледная физиономия блондина. Крэг отвел ногу в тяжелом ботинке, чтобы нанести следующий удар.
- Поосторожней, Крэг, - вымолвил Дэйк. Голос его был мягок. - Если ты изувечишь его настолько, что это помешает боям, то и тебе отольется той же мерой.
Похоже, угроза поумерила ярость Крэга, и он опустил ногу, готовую нанести удар. Он сделал шаг вперед и кулаком заехал Конану под ложечку. Удар оказался мощным, и даже упругие мышцы не смогли полностью отразить его. У Конана перехватило дыхание, колени его подогнулись. Он не упал, но сумел устоять, лишь собрав в кулак всю свою волю.
- Я способен причинить тебе боль и не калеча, варвар.
Ухмылка Крэга становилась все шире, в то время как он доказывал правоту своих слов.
Глава семнадцатая
Когда фургон наконец пополз по все еще размякшей земле, Конан лежал на своем тюфяке, а Тэйли пыталась облегчить ту новую боль, виной которой был Крэг. Киммериец был весь в синяках, но пинки и затрещины нанесли куда больший урон его самолюбию, нежели телу.
Пока Тэйли усмиряла боль, рядом сел Панхр. Он вертел в руках одну из своих пеньковых веревок, разматывая и заматывая ее тугими кольцами.
За холстиной, что скрывала козлы, Крэг правил быками, рядом с ним сидел Дэйк, и сидящие внутри старались приглушать голоса.
- С нами он поступил так же, - говорил Панхр. - Тро, Саб и я ощутили кулаки Крэга на собственных шкурах. Ему это доставляет удовольствие.
- Я тоже заметил, - сказал Конан, ощущая, как пульсирует боль под горячими ладонями Тэйли.
- Лучше уж не злить его, - добавил Саб.
Конан попытался пожать плечами, - нелегкое дело, когда лежишь лицом вниз.
- Взбешенный человек часто теряет контроль над собой. Думал заставить его расстараться, так чтобы все это побыстрее кончилось.
- Это храбро с твоей стороны. Он мог искалечить тебя, - сказал Орен.
- Я утешался тем, что Дэйк тогда и его накажет.
- Рискованное дело, - заметил Панхр.
- Вся жизнь - сплошной риск, дружище.
- Ладно, в конце концов, теперь мы знаем, что сломить чары Дэйка невозможно, - сказала Тэйли.
Конан решил было поведать своим товарищам по несчастью, к какому выводу относительно этого он пришел, но сразу же передумал. Хотя он чувствовал, что может им доверять, но у Дэйка, возможно, есть способы заставить их отвечать на вопросы. Этот кудесник очень хитер и опасен. А поведать о том, что им не известно, его товарищи не смогут. Так лучше для них. И для него самого.
Но Конан почувствовал, что заклятие может быть разрушено.
Пусть Конан не обладал хорошими манерами, но мыслил вполне здраво и был способен свести концы с концами. Каждая его успешная попытка противиться колдовскому порабощению связана с сильнейшими вспышками ярости. И каждый раз, когда гнев его утихал, вновь сгущались чары. Последний раз он был совсем близок к тому, чтобы сбросить заклятие, и, пожалуй, именно радость близкого освобождения настолько притупила гнев, что все кончилось неудачей.
Такое знание дорогого стоит. Меч - грозное оружие, но в дюжину раз важнее знать, как использовать его. Вооруженный этим новым пониманием происходящего, Конан обдумал план, которым в надлежащее время поделится с остальными. Он полагал, что если все они разъярятся, как он сам, то, несомненно, смогут преодолеть магический барьер и сбежать. Боги знают, что у них есть на то полное право.
Лучше рискнуть, когда Дэйка не будет поблизости, ибо ничто не сможет пбмешать колдуну восстановить заклятие, а ярость не может пылать вечно. Будучи же вне досягаемости чар Дэйка, сильная рука сможет метнуть копье или камень и навсегда покончить с угрозой нового порабощения.
Это простой план, но чаще всего именно простые решения ведут к наибольшему успеху.
Итак, Конан ничего не расскажет о своем открытии, во всяком случае пока не расскажет. Он подождет. До Шадизара еще неблизко, и, пока лишь Дэйк и его трусливый пес надзирают за пленниками, подходящий момент не заставит себя ждать.
Не в долготерпении заключалась сила Конана, но он знал, что иногда другого выхода просто не существует. Он дождется своего часа, а потом будет действовать.
Фосулла начали раздражать бесконечные сетования его попутчика. Рыжий толстяк непрерывно вливал в себя новые порции вина, и его болтовня стала просто невыносимой.
Сам Фосулл больше не отдавал должного содержимому телеги, ибо дальнейшее опьянение полностью отвлекло бы его от основной задачи. Гроза сделала то, чего он так боялся: смыла большую часть следов фургона. Тут и там попадались остатки самых глубоких борозд, но и эти едва заметные отпечатки были редки и не без труда различались даже опытным глазом. Бормотание Балора только отвлекало Фосулла, и он с величайшим трудом сосредоточивал внимание на дороге.
Варг обдумал несколько вариантов своих дальнейших действий. Он может бросить эту телегу и на своих двоих продолжить преследование. Тогда продвижение его к цели будет куда медленнее и опаснее. Еще можно вонзить копье в сердце толстяка, выбросить труп и продолжить поездку в одиночестве. Только может случиться, что по дороге кто-нибудь узнает телегу и заинтересуется, почему ею правит этот измазанный грязью коротышка. Фосулл не испытывал ни малейшего желания отвечать на подобные вопросы.
Или стоит пока оставить все как есть, делать вид, что внимаешь болтовне толстяка, пока пьяные бредни вновь не перейдут в бессознательные стоны, а это, несомненно, не за горами.
В конце концов Фосулл решил, что последнее лучше всего. Пользы от Балора все же больше, чем вреда, в минуту просветления он даже сообщил о скором приближении к деревне Элика. А там, возможно, кто-нибудь видел фургон и сможет направить варга по нужному пути.
Итак, пока солнце припекало сырую землю, Фосулл продолжал править груженной вином телегой, выискивая при этом остатки следов фургона похитителей его сына.
Прямо перед Разори быки тащили по дороге открытую повозку. Шаман племени джатти умерил шаг, чтобы не обгонять телегу и, оставаясь незамеченным, проверить ее обитателей. Повозка была нагружена бочками, наполненными, судя по доносящемуся аромату, вином. На козлах сидели два маленьких человека; один из них явно ребенок, закутанный в хламиду с капюшоном. Скорей всего отец с сыном, везущие свой товар в какую-нибудь деревню.
Вообще-то Разери шел быстрее телеги, но, прежде чем обгонять ее, он решил убедиться, что она не представляет ни малейшей угрозы. Мотивы великана были вполне просты: любой движущийся навстречу скорей всего притормозит, чтобы обменяться приветствиями с обитателями этой телеги, и у Разери будет время скрыться, возникни у него такое намерение. Всегда хорошо иметь выбор. Скоро ему снова придется расспрашивать маленьких людей: ведь дождь смыл все следы большого фургона, увозящего его детей. Он надеялся обнаружить деревню на развилке дорог, дабы не пуститься по ложному пути.
Держась на расстоянии, достаточном, чтобы метнуться на обочину в случае остановки телеги, шаман и предводитель джатти следовал за парой маленьких людей.
Через какое-то время тот, что был покрупнее, сполз с козел и скрылся из виду на дне телеги. Разери обеспокоился, что его заметили, но повозка не замедлила ход; и, судя по всему, страхи великана оказались напрасны.
Тот, что поменьше, - несомненно, ребенок, судя по размерам, - продолжал гнать быков вперед.
В нескольких часах езды от деревни западная дорога из Офира переходила в более широкую - на Шадизар. Когда фургон подъехал к развилке, солнце уже подсушило мелкие лужи, образовавшиеся в колеях. Крэг обратил внимание хозяина на то, что впереди даже клубится пыль.
Дэйк, погруженный в полудрему, встрепенулся и обнаружил, что это действительно так. Отдаленную перспективу скрывало облако пыли. Одновременно Дэйк заметил, что после слияния с путем на Офирский перевал вся главная дорога усеяна следами колес, сапог и сандалий.
- Ого, - промолвил Дэйк, - впереди, и совсем близко от нас, богатый караван.
Крэг взглянул на своего хозяина:
- Откуда ты знаешь?
Дэйк объяснил:
- Ты же сам указал мне на то облако пыли.
- Да, конечно, но... как же можно отличить пыль богатого каравана от пыли, что поднимают погонщики свиней?
Тупица, что тут еще говорить. Дэйк вздохнул:
- Пошевели мозгами. Перед нами следы по меньшей мере дюжины повозок да втрое большего числа пеших путников. Разве это похоже на следы убогих крестьян? А следы свежие, оставлены после дождя, и ведут они с Офирского перевала. Вывод прост.
- Действительно, но ведь там может быть и множество крестьян, разве нет?
Дэйк снова вздохнул. Что толку объяснять такому?
- Разве не знаешь, что Офирский перевал кишит разбойниками, грабящими случайных путников?
- Ну и что?
- Как ты думаешь, какое сопротивление этим негодяям может оказать даже целая куча грязных крестьян или пастухов?
- Думаю, не особое.
- Значит, у этого каравана есть вооруженная охрана, раз он полез на перевал. Скорее всего наемники, а возможно, и регулярная армия. Такие же солдаты стоят денег; следовательно, то, что они охраняют, имеет какую-то ценность.
Лицо Крэга можно было уподобить утреннему небу, озаренному первыми лучами солнца.
- А-а-а. Теперь вижу.
Немногим лучше слепого, подумал Дэйк. Козел быстрей бы летать научился.
- Погоняй, - скомандовал Дэйк. - Хочу посмотреть, что за народ в этом караване.
И тут же Крэг принялся понукать быков.
Солнце перевалило высшую точку, когда Фосулл, все еще правящий телегой пьяного в стельку Балора, доехал до поворота к деревне Элика. Варг бы и знать этого не знал, не попадись ему навстречу местный житель, приближающийся к тому же повороту с другой стороны.
- Хо! - окликнул его путник. - Это разве не винная телега Балора?
- Да, - отозвался Фосулл, - именно так.
- А где же сам Балор?
В этот момент Фосулл порадовался, что не прикончил пьяницу.
- Эх, вон он, спит в телеге.
Крестьянин рассмеялся:
- Вернее сказать, нализался своего товара, могу об заклад побиться.
- Именно так. Скажи мне, дружище, не попадался тебе где-нибудь поблизости большой фургон?
- О, ты не о Дэйке с его уродами?
Сердце Фосулла заколотилось.
- Да, похоже, о нем.
Мужчина уныло покачал головой:
- Представление у него было интересное, но я поставил последний медяк на то, что Дэри побьет Дэйкова чемпиона. Кто знал, что варвар окажется столь проворен?
- Случаем не знаешь, где сейчас может быть Дэйк и его спутники?
- На дороге в Шадизар, - сообщил прохожий, махая в сторону, откуда шел сам. - В четырех или пяти переходах отсюда.
В Фосулле взыграл охотничий инстинкт, и он ощутил, как внутри похолодело. Всего в нескольких переходах!
- Еще один вопрос, дружище. Здесь мне повернуть, чтобы попасть в этот самый Шадизар?
- Нет, это прямо, чесать и чесать.
Фосулл было ухмыльнулся, но, тут же вспомнив, что вид его зубов может вызвать по меньшей мере некоторое недоумение, в последний момент сжал губы.
- Благодарю тебя. Ладно, пора нам ехать.
- Разве ты не собираешься завернуть в Элику и сгрузить там несколько бочек?
- Конечно, но... э-э... на обратном пути, через пару дней.
С этими словами Фосулл протянул вожжами по бычьим спинам, и телега со скрипом рванулась вперед. У Балора против такого выбора не возникло никаких возражений, ибо сейчас для окружающего мира он был не живее хладного трупа. А если позже он все-таки очнется и будет недоволен, что ж, они всегда могут расстаться. Тем или иным образом.
Разери наблюдал за встречей телеги и крестьянина с выгодной позиции, ближе, чем можно было надеяться. Невдалеке от поворота у самой дороги, подобно ограде, рос жесткий кустарник. Соблюдая предельную осторожность, дабы поменьше веток трещало под его огромными ступнями, великан сумел притаиться всего в нескольких шагах от телеги и мог слышать обрывки разговора между возницей и пешеходом.
По голосу стало ясно, что быками правит вовсе не ребенок. А крошечный зеленый просвет в сероватой коже - да вовсе и не коже, сообразил Разери - на руке маленького человека окончательно убедил предводителя джатти: возница варг!
В то время как телега покатила вперед и стала удаляться, а крестьянин начал спускаться с холма по другой дороге, Разери обдумывал новость.
Разумеется, приятно узнать все о фургоне того, кого называют , но что, во имя Созидателя, делает варг так далеко от дома?
Когда Разери счел, что телега отъехала на достаточное расстояние, он вылез из кустов и продолжил свой путь.
Известно, что варги, как и джатти, не оставляют своих жилищ и не странствуют среди маленьких людей. Хотя, рассуждал Разери, ведь самого-то его нужда заставила. И у варга могли быть подобные же причины оказаться на дороге в Шадизар, следуя за теми, кто украл троих джатти...
Ага!
Тут Разери осенило.
Путник сообщил, что именуемый Дэйком - хозяин уродов. Тот, кто представляет . Маленьким людям и джатти должны казаться странными. Почему бы варгу тоже не быть таковым?
Этот Дэйк забрал с собой и варга.
Что же до бойца-варвара, о котором говорил крестьянин, Разери не сомневался - это Конан, а это подтверждает сразу возникшее подозрение о том, что бывший пленник в заговоре с похитителями детей. И они всего в нескольких часах ходу!
Разери мрачно усмехнулся. Тяжелый фургон должен быть медленней телеги с вином или самого Разери. Возможно, к ночи Разери и этот неизвестный варг уже настигнут свою добычу.
Шаман и предводитель джатти машинально вертел пальцами древко своего копья. История подходит к концу, и дорога вскоре зальется кровью тех, кто начал все это. А еще кровью варга-другого в придачу, это не составит большого труда.
Через час после встречи с крестьянином Фосулл почувствовал, что его преследуют. Стараясь ничем не обнаружить тревогу, варг, делая вид, что проверяет дрыхнущего Балора, напряг все свои чувства.
Фосулл успел заметить лишь загоревшую дочерна кожу преследователя, когда тот метнулся под укрытие придорожных деревьев, но и этого хватило, чтобы понять, что он слишком велик для человека-не-с-болот.
- Залезайте внутрь, тупицы. Не хватало вам еще заболеть в такую непогоду.
Тут же - а как иначе? - его невольники подчинились приказу.
Растолкать валяющегося среди винных бочонков Балора оказалось делом невозможным, а потому Фосулл оставил приятеля в покое и заполз под телегу. Животных он привязал к большим камням, продев веревки через кольца в носах, так что быки никуда не денутся. До начала грозы не удалось найти никакого маломальского укрытия и пришлось довольствоваться телегой.
Когда хлынул дождь, Балор еще громче, чем прежде, принялся за свои проклятия. Толстяк спрыгнул, а вернее сказать, свалился с телеги и приземлился у заднего колеса. Он пополз по моментально раскисшей земле и рухнул рядом с Фосуллом.
- Почему ты не разбудил меня?
- Я пытался. Но тебя не растолкать.
- Я же мог утонуть!
- Так ведь не утонул.
- Что с быками?
- Надежно привязаны.
- Ты, конечно, не позаботился притащить сюда вина?
- Так уж случилось, позаботился.
Близкая молния осветила расплывшуюся в довольной улыбке физиономию Балора.
- Э, немалая мудрость для такого коротышки.
- Там возьми, у переднего колеса.
Под телегой было недостаточно места, чтобы Балор мог сидя выпрямиться, но до маленького бочонка он добрался. Вскоре он вернулся и, распространяя винный аромат, растянулся рядом с Фосуллом.
- Боюсь, все вокруг затопит, и вода хлынет в наше убежище, - промолвил Балор.
- Чтобы этого не случилось, я вырыл канаву вокруг телеги.
- Ох, до чего ж ты умный. Глоток вина?
Фосулл кивнул:
- Да. Сейчас это не помешает.
Но когда он выпил, голову заполнили черные думы. Это не весенний дождичек, это яростный ливень. Утром раскисшая дорога быстро просохнет, но все недавние следы дождь смоет безвозвратно. Искать фургон, увозящий Вилкена, станет куда труднее.
За что, гадал Фосулл, боги послали ему подобное испытание?
Шалаш Разери протек, когда гроза уже пошла на убыль. Что ж, убежище даже превзошло его ожидания, он почти не промок. Молнии сверкали все дальше, гром гремел все тише, уходя вместе с ливнем, и предводитель джатти принялся обдумывать свой следующий шаг.
Он может покинуть это место сразу же после того, как дождь полностью прекратится, но это казалось неразумным. Дорога сейчас превратилась в море грязи, и любой путник его веса и габаритов в лучшем случае потратит массу сил, чтобы преодолеть такую преграду.
Лучше уж подождать, пока солнце не подсушит немного землю, и двинуться дальше, скажем ближе к полудню. Если преследуемый фургон тоже попал в грозу, он задержится по крайней мере на столько же. Тяжелая повозка завязнет в раскисшем грунте поглубже, чем великан.
Да, это самое мудрое решение. Удовлетворенный своими рассуждениями, предводитель джатти погрузился в безмятежный, хоть и несколько сыроватый сон.
У Конана болели поясница и ребра. Ему выпадали и более умелые противники, но вряд ли кто был сильнее Дэри.
Стоящий на полу фургона у тюфяка Конана сальный светильник оплывал, ленивая струйка дыма поднималась от него к промокшему насквозь, потемневшему полотняному потолку.
Дэйк и Крэг быстро уснули, так же как большинство остальных. Впрочем, лежавшая недалеко от Конана Тэйли не спала.
- Тебе больно? - спросила она глухим шепотом.
- Немного. Терпеть можно, - так же тихо ответил он.
- Где болит?
Конан показал. Великанша слегка привстала. Хотя двигалась она медленно и осторожно, фургон весь затрещал. На мгновение она застыла, но никто не проснулся. Она села рядом с лежащим на спине Конаном.
- Ляг на живот, - сказала она.
- Зачем?
- Мой народ владеет искусством врачевания руками. Возможно, я смогу облегчить твои страдания.
Конан пожал плечами и перевернулся на живот. Тут же он ощутил на себе руки Тэйли. Ладони ее нежным касанием скользнули вниз по его пояснице и застыли там, где боль была наиболее острой.
Прошло несколько мгновений, и Конан ощутил, как руки Тэйли теплеют на его голой коже. Вскоре ему показалось, будто плоть его каким-то образом согревается изнутри - мышцы наливались теплом от ее касаний. Это не жгло его, но он никогда бы не поверил, что простое наложение рук может так повысить температуру.
Тепло было успокаивающим, если не более того, и Конан расслабился под чуткими пальцами великанши.
Он не мог сказать, как долго она прижимала ладони к его телу, время будто остановилось для него. И когда она отвела руки, боль уменьшилась, действительно, она почти полностью исчезла.
Конан сел и повернулся к великанше, что с улыбкой глядела на него. Даже сидя она была гораздо выше киммерийца.
- Я больше не чувствую боли, - шепнул Конан. - Это какая-то магия?
- Возможно, - сказала она. - Я не могу сказать. Меня научила моя бабушка. Она говорила, что любой может овладеть этим искусством, так что я думаю, что если это и магия, то вполне естественного свойства. - В голосе ее проступала печаль.
Каким-то образом Конан почувствовал, что она боится и нуждается в поддержке, несмотря на свои размеры; его охватило внезапное желание обнять эту женщину. Лицо его было на уровне тяжелых грудей Тэйли; он подался вперед и прижал к себе великаншу.
Она не противилась; ее руки, такие же мощные, как его, обвили плечи Конана.
- Я очень страшусь того, что может случиться с моими братом и сестрой, - говорила она, сжимая Конана в объятиях столь крепких, каких ему не доводилось испытывать ни с какой другой женщиной. - И не меньше я боюсь того, что сделает этот злодей со мной.
Конан, плотно прижатый к этим огромным грудям, вынужден был повернуть лицо в сторону, чтобы сказать:
- Не беспокойся, Тэйли. Я найду способ освободить нас.
Но, лаская и утешая ее, Конан ломал себе голову над тем, как же выполнить свое обещание.
Когда над деревней расцвело безоблачное небо, Дэйк вылез на козлы фургона, дабы обозреть землю, лежащую перед ним. Безбрежные моря грязи расстилались там, где вчера была невозделанная земля, поля же после ночной грозы оказались затопленными. Дэйк понял, что фургон не проедет и двух пядей, прежде чем завязнет в трясине. Придется им подождать несколько часов, пока солнце хоть немного не высушит путь.
Пока остальные пробуждались ото сна, Дэйк и Тро приготовили завтрак. Хозяин сообщил свое решение относительно дальнейшего путешествия. Вилкен сказал:
- Но раз мы завязли, почему бы тебе не призвать демона, чтобы он вытащил нас отсюда?
Крэг рассмеялся:
- Дурачина! Демон - это просто иллюзия.
- Крэг! Придержи язык, или я оторву его!
Дэйк с ненавистью глядел на своего помощника. Идиот раззвонил о том, что лучше было держать в тайне. Хотя для невольников это вряд ли имеет значение, Дэйк не сомневался, что то же самое Крэг ляпнет и в месте, полном возможных противников. От Крэга больше нет никакой пользы, двух мнений тут быть не может. Что-то с ним нужно решать, и в самое ближайшее время.
Дэйк и Крэг отправились проверять дорогу, ведущую из деревни. Когда они вылезли из фургона,
Конан обратился к пленникам:
- У меня нет никакого желания явиться в Шадизар рабом. Мы должны постараться сбежать.
- Много раз мы пытались, - сказал Панхр. - Без всякого толку.
- Пробовали вы все убежать одновременно?
- Да, - тихо произнесла Тро. - Даже все трое, это безразлично.
- Теперь нас восемь, - сказал киммериец. - Иногда силу побеждают числом.
Трое старых пленников глядели на него с большим сомнением.
- Что нам терять?
На это ответил Саб:
- Дэйк разозлится и накажет нас.
- Как он узнает?
- Он всегда знает, - сказал Панхр. - Мы крепко привязаны к нему магией.
- Тогда вы можете сказать, что я заставил вас попытаться, - предложил Конан.
Заговорщики по одному вылезли из фургона, дорогу прокладывал Конан. Он пробирался через густое месиво, прочь от повозки и Дэйка с Крэгом.
Не более чем в десяти шагах от фургона на пути киммерийца встал непреодолимый барьер. Ничего не появилось в чистом утреннем воздухе, но Конан будто уперся в нечто, более всего напоминавшее стену из гигантских лучных жил. Преграда вибрировала под его руками и отталкивала прочь; с великим трудом он сделал еще два шага, и стена отпихнула его так, что он не смог устоять на ногах и, упав на спину, проскользил туда, откуда начал борьбу.
- Встаньте рядом со мной и жмите, - скомандовал Конан остальным беглецам.
Когда все восемь пленников уперлись в невидимую преграду, она будто бы прогнулась и сопротивление ослабло. Величайшими усилиями они продвинулись на восемь шажков, но потом вынуждены были остановиться. Медленно, но верно магическая защита отпихивала их к фургону, пока они не вернулись туда, где натолкнулись на стену.
Тлеющая ярость Конана вспыхнула жарким пламенем. Выхватив меч, он вновь кинулся на преграду.
Может, удастся прорубить себе путь...
К изумлению его и его спутников, киммерийцу удалось прошлепать по хляби добрых пятнадцать шагов, по меньшей мере втрое больше, чем преодолели они общими усилиями. Конан шел с поднятым мечом, хотя и не пользовался оружием. Когда он почувствовал, что растягивающаяся преграда вновь останавливает его, то издал бессловесный гневный возглас и прорвал силу, что пыталась отбросить его назад.
Заклятие уступало!
Конан сделал еще пять шагов, ярость его способствовала успеху. Он разрушал проклятие колдуна!
Но как только гнев его угас, невидимая рука вцепилась в киммерийца и опрокинула навзничь. Конана оторвало от земли и понесло, будто камень, брошенный проказливым божеством. Перелетев через уставившихся на него спутников, он проехал по грязи, вздымая зловонную жижу, и наконец остановился у самого фургона.
Только поднявшись на ноги и вытерев руки и ноги, он смог задуматься о происшедшем. Он был так близок к тому, чтобы сбросить проклятие, в этом нет никакого сомнения! Что же случилось?
В это мгновение вернулся Дэйк со своим псом Крэгом, и на смуглом лице Конан разглядел сначала испуг, а затем облегчение.
- Хотел покинуть нас, не правда ли, Конан? Ах, да неужели ты еще не понял, что это напрасная трата времени и сил? Лучше побереги свою прыть для тех боев, что я обеспечу тебе по дороге в Шадизар. Мое заклятие непобедимо.
Конан молча сдирал с себя липкую грязь.
- Тем не менее я здесь хозяин, и за попыткой бросить мне вызов должно последовать наказание.
- Излей на меня свою злобу, - вымолвил Конан. - Я заставил рискнуть остальных.
Дэйк взглянул на своих невольников, затем снова на Конана:
- Да, это на тебя похоже. Пытаешься решить любую проблему грубой силой. Что ж, ладно. Получай же за это.
Маг повернулся к Крэгу:
- Накажи его. Но никаких повреждений, ты понял?
Крэг ухмыльнулся.
Дэйк вновь обратился к Конану:
- Встань смирно и дай Крэгу покарать тебя, глупый варвар. И запомни этот урок: тщетно противиться моей воле.
Сначала Крэг дал Конану пощечину, киммериец же, не будучи в состоянии ответить или даже уклониться, лишь с презрением взирал на обидчика. Хотя он понимал, насколько это неразумно, он не смог удержаться от насмешки:
- Это все, на что ты способен, пес? Комары жалят больнее.
Конан видел, как потемнела, налившись злобой, бледная физиономия блондина. Крэг отвел ногу в тяжелом ботинке, чтобы нанести следующий удар.
- Поосторожней, Крэг, - вымолвил Дэйк. Голос его был мягок. - Если ты изувечишь его настолько, что это помешает боям, то и тебе отольется той же мерой.
Похоже, угроза поумерила ярость Крэга, и он опустил ногу, готовую нанести удар. Он сделал шаг вперед и кулаком заехал Конану под ложечку. Удар оказался мощным, и даже упругие мышцы не смогли полностью отразить его. У Конана перехватило дыхание, колени его подогнулись. Он не упал, но сумел устоять, лишь собрав в кулак всю свою волю.
- Я способен причинить тебе боль и не калеча, варвар.
Ухмылка Крэга становилась все шире, в то время как он доказывал правоту своих слов.
Глава семнадцатая
Когда фургон наконец пополз по все еще размякшей земле, Конан лежал на своем тюфяке, а Тэйли пыталась облегчить ту новую боль, виной которой был Крэг. Киммериец был весь в синяках, но пинки и затрещины нанесли куда больший урон его самолюбию, нежели телу.
Пока Тэйли усмиряла боль, рядом сел Панхр. Он вертел в руках одну из своих пеньковых веревок, разматывая и заматывая ее тугими кольцами.
За холстиной, что скрывала козлы, Крэг правил быками, рядом с ним сидел Дэйк, и сидящие внутри старались приглушать голоса.
- С нами он поступил так же, - говорил Панхр. - Тро, Саб и я ощутили кулаки Крэга на собственных шкурах. Ему это доставляет удовольствие.
- Я тоже заметил, - сказал Конан, ощущая, как пульсирует боль под горячими ладонями Тэйли.
- Лучше уж не злить его, - добавил Саб.
Конан попытался пожать плечами, - нелегкое дело, когда лежишь лицом вниз.
- Взбешенный человек часто теряет контроль над собой. Думал заставить его расстараться, так чтобы все это побыстрее кончилось.
- Это храбро с твоей стороны. Он мог искалечить тебя, - сказал Орен.
- Я утешался тем, что Дэйк тогда и его накажет.
- Рискованное дело, - заметил Панхр.
- Вся жизнь - сплошной риск, дружище.
- Ладно, в конце концов, теперь мы знаем, что сломить чары Дэйка невозможно, - сказала Тэйли.
Конан решил было поведать своим товарищам по несчастью, к какому выводу относительно этого он пришел, но сразу же передумал. Хотя он чувствовал, что может им доверять, но у Дэйка, возможно, есть способы заставить их отвечать на вопросы. Этот кудесник очень хитер и опасен. А поведать о том, что им не известно, его товарищи не смогут. Так лучше для них. И для него самого.
Но Конан почувствовал, что заклятие может быть разрушено.
Пусть Конан не обладал хорошими манерами, но мыслил вполне здраво и был способен свести концы с концами. Каждая его успешная попытка противиться колдовскому порабощению связана с сильнейшими вспышками ярости. И каждый раз, когда гнев его утихал, вновь сгущались чары. Последний раз он был совсем близок к тому, чтобы сбросить заклятие, и, пожалуй, именно радость близкого освобождения настолько притупила гнев, что все кончилось неудачей.
Такое знание дорогого стоит. Меч - грозное оружие, но в дюжину раз важнее знать, как использовать его. Вооруженный этим новым пониманием происходящего, Конан обдумал план, которым в надлежащее время поделится с остальными. Он полагал, что если все они разъярятся, как он сам, то, несомненно, смогут преодолеть магический барьер и сбежать. Боги знают, что у них есть на то полное право.
Лучше рискнуть, когда Дэйка не будет поблизости, ибо ничто не сможет пбмешать колдуну восстановить заклятие, а ярость не может пылать вечно. Будучи же вне досягаемости чар Дэйка, сильная рука сможет метнуть копье или камень и навсегда покончить с угрозой нового порабощения.
Это простой план, но чаще всего именно простые решения ведут к наибольшему успеху.
Итак, Конан ничего не расскажет о своем открытии, во всяком случае пока не расскажет. Он подождет. До Шадизара еще неблизко, и, пока лишь Дэйк и его трусливый пес надзирают за пленниками, подходящий момент не заставит себя ждать.
Не в долготерпении заключалась сила Конана, но он знал, что иногда другого выхода просто не существует. Он дождется своего часа, а потом будет действовать.
Фосулла начали раздражать бесконечные сетования его попутчика. Рыжий толстяк непрерывно вливал в себя новые порции вина, и его болтовня стала просто невыносимой.
Сам Фосулл больше не отдавал должного содержимому телеги, ибо дальнейшее опьянение полностью отвлекло бы его от основной задачи. Гроза сделала то, чего он так боялся: смыла большую часть следов фургона. Тут и там попадались остатки самых глубоких борозд, но и эти едва заметные отпечатки были редки и не без труда различались даже опытным глазом. Бормотание Балора только отвлекало Фосулла, и он с величайшим трудом сосредоточивал внимание на дороге.
Варг обдумал несколько вариантов своих дальнейших действий. Он может бросить эту телегу и на своих двоих продолжить преследование. Тогда продвижение его к цели будет куда медленнее и опаснее. Еще можно вонзить копье в сердце толстяка, выбросить труп и продолжить поездку в одиночестве. Только может случиться, что по дороге кто-нибудь узнает телегу и заинтересуется, почему ею правит этот измазанный грязью коротышка. Фосулл не испытывал ни малейшего желания отвечать на подобные вопросы.
Или стоит пока оставить все как есть, делать вид, что внимаешь болтовне толстяка, пока пьяные бредни вновь не перейдут в бессознательные стоны, а это, несомненно, не за горами.
В конце концов Фосулл решил, что последнее лучше всего. Пользы от Балора все же больше, чем вреда, в минуту просветления он даже сообщил о скором приближении к деревне Элика. А там, возможно, кто-нибудь видел фургон и сможет направить варга по нужному пути.
Итак, пока солнце припекало сырую землю, Фосулл продолжал править груженной вином телегой, выискивая при этом остатки следов фургона похитителей его сына.
Прямо перед Разори быки тащили по дороге открытую повозку. Шаман племени джатти умерил шаг, чтобы не обгонять телегу и, оставаясь незамеченным, проверить ее обитателей. Повозка была нагружена бочками, наполненными, судя по доносящемуся аромату, вином. На козлах сидели два маленьких человека; один из них явно ребенок, закутанный в хламиду с капюшоном. Скорей всего отец с сыном, везущие свой товар в какую-нибудь деревню.
Вообще-то Разери шел быстрее телеги, но, прежде чем обгонять ее, он решил убедиться, что она не представляет ни малейшей угрозы. Мотивы великана были вполне просты: любой движущийся навстречу скорей всего притормозит, чтобы обменяться приветствиями с обитателями этой телеги, и у Разери будет время скрыться, возникни у него такое намерение. Всегда хорошо иметь выбор. Скоро ему снова придется расспрашивать маленьких людей: ведь дождь смыл все следы большого фургона, увозящего его детей. Он надеялся обнаружить деревню на развилке дорог, дабы не пуститься по ложному пути.
Держась на расстоянии, достаточном, чтобы метнуться на обочину в случае остановки телеги, шаман и предводитель джатти следовал за парой маленьких людей.
Через какое-то время тот, что был покрупнее, сполз с козел и скрылся из виду на дне телеги. Разери обеспокоился, что его заметили, но повозка не замедлила ход; и, судя по всему, страхи великана оказались напрасны.
Тот, что поменьше, - несомненно, ребенок, судя по размерам, - продолжал гнать быков вперед.
В нескольких часах езды от деревни западная дорога из Офира переходила в более широкую - на Шадизар. Когда фургон подъехал к развилке, солнце уже подсушило мелкие лужи, образовавшиеся в колеях. Крэг обратил внимание хозяина на то, что впереди даже клубится пыль.
Дэйк, погруженный в полудрему, встрепенулся и обнаружил, что это действительно так. Отдаленную перспективу скрывало облако пыли. Одновременно Дэйк заметил, что после слияния с путем на Офирский перевал вся главная дорога усеяна следами колес, сапог и сандалий.
- Ого, - промолвил Дэйк, - впереди, и совсем близко от нас, богатый караван.
Крэг взглянул на своего хозяина:
- Откуда ты знаешь?
Дэйк объяснил:
- Ты же сам указал мне на то облако пыли.
- Да, конечно, но... как же можно отличить пыль богатого каравана от пыли, что поднимают погонщики свиней?
Тупица, что тут еще говорить. Дэйк вздохнул:
- Пошевели мозгами. Перед нами следы по меньшей мере дюжины повозок да втрое большего числа пеших путников. Разве это похоже на следы убогих крестьян? А следы свежие, оставлены после дождя, и ведут они с Офирского перевала. Вывод прост.
- Действительно, но ведь там может быть и множество крестьян, разве нет?
Дэйк снова вздохнул. Что толку объяснять такому?
- Разве не знаешь, что Офирский перевал кишит разбойниками, грабящими случайных путников?
- Ну и что?
- Как ты думаешь, какое сопротивление этим негодяям может оказать даже целая куча грязных крестьян или пастухов?
- Думаю, не особое.
- Значит, у этого каравана есть вооруженная охрана, раз он полез на перевал. Скорее всего наемники, а возможно, и регулярная армия. Такие же солдаты стоят денег; следовательно, то, что они охраняют, имеет какую-то ценность.
Лицо Крэга можно было уподобить утреннему небу, озаренному первыми лучами солнца.
- А-а-а. Теперь вижу.
Немногим лучше слепого, подумал Дэйк. Козел быстрей бы летать научился.
- Погоняй, - скомандовал Дэйк. - Хочу посмотреть, что за народ в этом караване.
И тут же Крэг принялся понукать быков.
Солнце перевалило высшую точку, когда Фосулл, все еще правящий телегой пьяного в стельку Балора, доехал до поворота к деревне Элика. Варг бы и знать этого не знал, не попадись ему навстречу местный житель, приближающийся к тому же повороту с другой стороны.
- Хо! - окликнул его путник. - Это разве не винная телега Балора?
- Да, - отозвался Фосулл, - именно так.
- А где же сам Балор?
В этот момент Фосулл порадовался, что не прикончил пьяницу.
- Эх, вон он, спит в телеге.
Крестьянин рассмеялся:
- Вернее сказать, нализался своего товара, могу об заклад побиться.
- Именно так. Скажи мне, дружище, не попадался тебе где-нибудь поблизости большой фургон?
- О, ты не о Дэйке с его уродами?
Сердце Фосулла заколотилось.
- Да, похоже, о нем.
Мужчина уныло покачал головой:
- Представление у него было интересное, но я поставил последний медяк на то, что Дэри побьет Дэйкова чемпиона. Кто знал, что варвар окажется столь проворен?
- Случаем не знаешь, где сейчас может быть Дэйк и его спутники?
- На дороге в Шадизар, - сообщил прохожий, махая в сторону, откуда шел сам. - В четырех или пяти переходах отсюда.
В Фосулле взыграл охотничий инстинкт, и он ощутил, как внутри похолодело. Всего в нескольких переходах!
- Еще один вопрос, дружище. Здесь мне повернуть, чтобы попасть в этот самый Шадизар?
- Нет, это прямо, чесать и чесать.
Фосулл было ухмыльнулся, но, тут же вспомнив, что вид его зубов может вызвать по меньшей мере некоторое недоумение, в последний момент сжал губы.
- Благодарю тебя. Ладно, пора нам ехать.
- Разве ты не собираешься завернуть в Элику и сгрузить там несколько бочек?
- Конечно, но... э-э... на обратном пути, через пару дней.
С этими словами Фосулл протянул вожжами по бычьим спинам, и телега со скрипом рванулась вперед. У Балора против такого выбора не возникло никаких возражений, ибо сейчас для окружающего мира он был не живее хладного трупа. А если позже он все-таки очнется и будет недоволен, что ж, они всегда могут расстаться. Тем или иным образом.
Разери наблюдал за встречей телеги и крестьянина с выгодной позиции, ближе, чем можно было надеяться. Невдалеке от поворота у самой дороги, подобно ограде, рос жесткий кустарник. Соблюдая предельную осторожность, дабы поменьше веток трещало под его огромными ступнями, великан сумел притаиться всего в нескольких шагах от телеги и мог слышать обрывки разговора между возницей и пешеходом.
По голосу стало ясно, что быками правит вовсе не ребенок. А крошечный зеленый просвет в сероватой коже - да вовсе и не коже, сообразил Разери - на руке маленького человека окончательно убедил предводителя джатти: возница варг!
В то время как телега покатила вперед и стала удаляться, а крестьянин начал спускаться с холма по другой дороге, Разери обдумывал новость.
Разумеется, приятно узнать все о фургоне того, кого называют , но что, во имя Созидателя, делает варг так далеко от дома?
Когда Разери счел, что телега отъехала на достаточное расстояние, он вылез из кустов и продолжил свой путь.
Известно, что варги, как и джатти, не оставляют своих жилищ и не странствуют среди маленьких людей. Хотя, рассуждал Разери, ведь самого-то его нужда заставила. И у варга могли быть подобные же причины оказаться на дороге в Шадизар, следуя за теми, кто украл троих джатти...
Ага!
Тут Разери осенило.
Путник сообщил, что именуемый Дэйком - хозяин уродов. Тот, кто представляет . Маленьким людям и джатти должны казаться странными. Почему бы варгу тоже не быть таковым?
Этот Дэйк забрал с собой и варга.
Что же до бойца-варвара, о котором говорил крестьянин, Разери не сомневался - это Конан, а это подтверждает сразу возникшее подозрение о том, что бывший пленник в заговоре с похитителями детей. И они всего в нескольких часах ходу!
Разери мрачно усмехнулся. Тяжелый фургон должен быть медленней телеги с вином или самого Разери. Возможно, к ночи Разери и этот неизвестный варг уже настигнут свою добычу.
Шаман и предводитель джатти машинально вертел пальцами древко своего копья. История подходит к концу, и дорога вскоре зальется кровью тех, кто начал все это. А еще кровью варга-другого в придачу, это не составит большого труда.
Через час после встречи с крестьянином Фосулл почувствовал, что его преследуют. Стараясь ничем не обнаружить тревогу, варг, делая вид, что проверяет дрыхнущего Балора, напряг все свои чувства.
Фосулл успел заметить лишь загоревшую дочерна кожу преследователя, когда тот метнулся под укрытие придорожных деревьев, но и этого хватило, чтобы понять, что он слишком велик для человека-не-с-болот.