Этот док-канал должен был быть не единственным каналом в Кронштадте. Наоборот, город Кронштадт должен был быть городом каналов. По проектам Петра I, существующий док-канал должен был быть продолжен во все четыре стороны и доходить до моря, затем третий канал предполагался приблизительно по нынешнему Северному бульвару, западный его конец доходил до моря, а противоположный впадал в четвертый канал, ему перпендикулярный, т. е. параллельный имеющемуся ныне в действительности каналу. Этот четвертый канал должен был проходить от нынешней оборонительной казармы на Северном бульваре до пароходного завода, конечно, приблизительно, так как точных планов расположения этих каналов не сохранилось.
Каналы так и остались в проекте. Работа первого из них, петровского док-канала, начавшись в 1719 году, закончилась только в 1752 году. При этом интересно и следующее обстоятельство: место, избранное для канала и бассейна, было густо застроено, так что пришлось снести 141 дом, принадлежавший жителям. Апологеты Петра при этом восхищаются: «Вообще при осуществлении своих гениальных предначертаний Петр не стеснялся». Восхищение это неуместно, и, не возражая против гениальности Петра, нужно просто-напросто отметить, что в этих отношениях Петр действовал без плана, без предварительных соображений; если бы были сделаны предварительные изыскания, то, конечно, можно было бы канал несколько отодвинуть, пощадив имевшийся городской поселок. Таким образом, первоначальный Кронштадт был уничтожен при рытье канала, а то, что осталось от него, как мы увидим ниже, исчезло после, при Екатерине II.
Постройка канала, шедшая медленно при Петре I, приостановилась совсем при Петре II, согласно следующего, как тогда говорили, коллежского, т. е. составленного Коллегией по морским делам, определения от 24 марта 1729 года. «По-прежнему коллежскому определению, – читаем мы в журнале коллегии, – определено: положено было при Кронштадте в военной гавани делать будущей весной каменную стенку и того строения сего года летом не делать, а строить будущего 1730 года». Если находили возможным на год отсрочить постройку каменной стенки военной гавани, то весьма понятно, что о канале заботы были еще меньше: канал с одной стороны засыпался, а с другой – заливался водой и от наводнений, и от дождя. Со вступлением на престол Анны можно было ожидать изменения взгляда на Кронштадт и на морской флот. Резиденция из Москвы снова переносилась в Петербург, понятно, что и заботы о границах должны были усилиться, хотя первое время, 7 октября 1731 года императрица приказала приостановить работы в Кронштадте до ее возвращения, а 13 февраля 1732 года был и состав управления флотов и Кронштадтом. Пока новые лица знакомились с делом, дело, и до того скрипевшее по всем швам, не налаживалось. Наконец, 17 апреля 1732 года был сделан доклад особой комиссии о постройке Кронштадтского канала. В начале своего доклада комиссия приводит очень подробную справку о том, что было сделано при Петре, и что предполагалось сделать. Оказывается, существовал проект при выходе канала в море устроить на нем нечто вроде «Родосского колосса» – башню-маяк, так чтобы корабли проходили под этой башней, опирающейся на обе стенки канала. Но нужно думать, что едва ли Петр предполагал серьезно устроить такой маяк – в стратегическом отношении было бы нелепостью указывать неприятелю на доки, на гавань. Вернее предположить, что это был один из тех проектов, которыми Петр Великий удивлял Запад и которые дальше гравюры с изображением не шли. Анна «аппробовала» план комиссии, строителем был назначен большой техник того времени Люберас. Но все же постройка шла очень медленно; только в 1751 году, т. е. через 32 года после начала работ, канал был закончен, но церемония его открытия, т. е. впуск воды в сухой канал, произошел 30 июля 1752 года.
«27 июля 1752 года Елизавета Петровна благополучно прибыть изволила, – писалось в таком возвышенном тоне в современных известиях, – из Петербурга в Кронштадт, а 30 июля поутру, по отслужении в соборной церкви Апостола Андрея божественной литургии, Всесвятейшего синода чины и прочие архиереи и архимандриты и священники со всем причтом из оной церкви шли процессиею со крестами и со святыми иконами на устье канала, где сделана была Иордань. Ее императорское величество, в провождении их императорских высочеств, синода, сената, иностранных послов, придворного штата, кавалеров первых 5 классов, дам первых двух классов к тому ж устью канала пешком шествовать изволили. Для присутствовавших при церемонии открытия сделаны были по обе стороны устья канала две деревянные галереи длиною 70 фут, шириною 12 фут, снаружи галереи были выкрашены под камень с различными архитектурными украшениями. Ближе к устью канала стояли две деревянные пирамиды высотою 45 ½ фут., раскрашенные под камень и металл. По освящении канала императрица взошла в галерею, на устроенное для нее с особою роскошью место и (надо обратить особое внимание на это место, так как оно ясно характеризует, с каким холопством, подобострастием относились в то время к царям. -77. С.) соизволила освященною ее императорского величества рукою (рука у царицы была тоже освященная! – 77. С.) изготовленною на то нарочно машиною воду в канал впустить. А понеже по впуске от ее императорского величества в канал через реккеты воды немедленно пошли и тотчас большой щит поднят был и через галерею вода пущена и тогда по данному от множества труб и литавров знаку нарочно при том поставленных трех сигнальных пушек выпалено три раза, почему при радостном восклицании множества собравшегося при том народа как с кронштадтской крепости, так и из всех гаваней выстрелено из 1331 пушки. И тако с помощью Всевышнего вся церемония благополучно окончилась, и вода в канал пошед через 24 часа оный весь наполнила».
В этом описании, повторяем, очень характерном для того времени, особенно интересны два момента: первый, когда Елизавета пустила воду в канал. Люберас, строитель канала, придумал особую сложную систему рычагов, с помощью которой, нажав слегка последний рычаг, можно было отворить громаднейшие, в несколько сот пудов, главные ворота канала. Более чем вероятно, что этот рычаг, или, как его называли в то время, «машина», валяется где-нибудь или на деловом дворе, или в каком-либо сарае докового адмиралтейства. Затем второй момент, когда стреляли из 1331 пушки три раза подряд, т. е. было сделано 3993 выстрела. Крепкие были и нервы, и уши у наших предков, когда этот грохот доставлял для них своего рода удовольствие!
«Императрица, приняв поздравления, – оканчиваем современное описание, – возвратилась во дворец, где генерал-шефа барона Любераса, яко трудившегося при деле оного канала, пожаловала орденом св. Андрея Первозванного. Люберас был приглашен к высочайшему столу вместе с некоторыми из придворных, а остальные лица обедали у их императорских высочеств в Итальянском дворце. Вечером был бал в Итальянском дворце, на котором присутствовала и императрица. Эскадра, стоявшая на рейде, была иллюминована».
Канал Петра Великого имел форму длинного креста или, как тогда писали, «представлял фигуру наподобие длинного креста, в котором, позади трех пар шлюзов и одних шаддоров, столько место на степели устроено, что на оных поставить можно в зюдской длинной части пять, а в трех кратчайших частях тоже пять больших военных кораблей. Все оное сооружение имеет от устья канала до конца бассейн 2 версты 50 сажен, от наружных шлюзов канал простирается в море 358 сажен русских или 417 английских. Стенки покоились на особом фундаменте, сделанном из многих тысяч крепких толстых свай, вбитых до материка; на эти сваи делался настил, на котором укладывался фундамент, так что фундамент заделан на 8-11 футов ниже морского дна (нельзя забывать, что в то время не имели и понятия о кессонных работах. -77. С.). Наружные и внутренние стены этого канала и дамб сделаны из тесанной доброй плиты, а около шлюзов, шаддоров (т. е. впускных ворот. – 77. С.) для лучшей крепости из больших тесанных диких камней, которые скобами с залитием свинца укреплены и с цементом кладены». Сообщив о цементе, автор описания, по всей вероятности, сам барон фон Люберас, счел нужным добавить: «Оный цемент в Кронштадте особливым искусством делается, который и военным строениям весьма полезен, ибо гораздо крепче в воде держит, нежели голландский гемерейский, хотя ценою не более осьмой становится части против оного». Похвала этому цементу не является преувеличением. Когда в 1855 году приступили к капитальной переделке Петровского дока, которая и была закончена полностью в 1860 году, то пришлось для разборки стенок канала прибегнуть к пороху – инструментами невозможно было сломить эти стенки. В 1861 году была разобрана на протяжении 18 сажен оконечность дамб канала Петра в том месте, где они входят в Среднюю гавань, ввиду узости существовавшего до тех пор прохода и невозможности подводить большие суда к входу в канал. В это время, видимо, исчезли и те деревянные, полуразрушенные пирамиды, которые были поставлены на конце дамбы при Елизавете.
Каналы так и остались в проекте. Работа первого из них, петровского док-канала, начавшись в 1719 году, закончилась только в 1752 году. При этом интересно и следующее обстоятельство: место, избранное для канала и бассейна, было густо застроено, так что пришлось снести 141 дом, принадлежавший жителям. Апологеты Петра при этом восхищаются: «Вообще при осуществлении своих гениальных предначертаний Петр не стеснялся». Восхищение это неуместно, и, не возражая против гениальности Петра, нужно просто-напросто отметить, что в этих отношениях Петр действовал без плана, без предварительных соображений; если бы были сделаны предварительные изыскания, то, конечно, можно было бы канал несколько отодвинуть, пощадив имевшийся городской поселок. Таким образом, первоначальный Кронштадт был уничтожен при рытье канала, а то, что осталось от него, как мы увидим ниже, исчезло после, при Екатерине II.
Постройка канала, шедшая медленно при Петре I, приостановилась совсем при Петре II, согласно следующего, как тогда говорили, коллежского, т. е. составленного Коллегией по морским делам, определения от 24 марта 1729 года. «По-прежнему коллежскому определению, – читаем мы в журнале коллегии, – определено: положено было при Кронштадте в военной гавани делать будущей весной каменную стенку и того строения сего года летом не делать, а строить будущего 1730 года». Если находили возможным на год отсрочить постройку каменной стенки военной гавани, то весьма понятно, что о канале заботы были еще меньше: канал с одной стороны засыпался, а с другой – заливался водой и от наводнений, и от дождя. Со вступлением на престол Анны можно было ожидать изменения взгляда на Кронштадт и на морской флот. Резиденция из Москвы снова переносилась в Петербург, понятно, что и заботы о границах должны были усилиться, хотя первое время, 7 октября 1731 года императрица приказала приостановить работы в Кронштадте до ее возвращения, а 13 февраля 1732 года был и состав управления флотов и Кронштадтом. Пока новые лица знакомились с делом, дело, и до того скрипевшее по всем швам, не налаживалось. Наконец, 17 апреля 1732 года был сделан доклад особой комиссии о постройке Кронштадтского канала. В начале своего доклада комиссия приводит очень подробную справку о том, что было сделано при Петре, и что предполагалось сделать. Оказывается, существовал проект при выходе канала в море устроить на нем нечто вроде «Родосского колосса» – башню-маяк, так чтобы корабли проходили под этой башней, опирающейся на обе стенки канала. Но нужно думать, что едва ли Петр предполагал серьезно устроить такой маяк – в стратегическом отношении было бы нелепостью указывать неприятелю на доки, на гавань. Вернее предположить, что это был один из тех проектов, которыми Петр Великий удивлял Запад и которые дальше гравюры с изображением не шли. Анна «аппробовала» план комиссии, строителем был назначен большой техник того времени Люберас. Но все же постройка шла очень медленно; только в 1751 году, т. е. через 32 года после начала работ, канал был закончен, но церемония его открытия, т. е. впуск воды в сухой канал, произошел 30 июля 1752 года.
«27 июля 1752 года Елизавета Петровна благополучно прибыть изволила, – писалось в таком возвышенном тоне в современных известиях, – из Петербурга в Кронштадт, а 30 июля поутру, по отслужении в соборной церкви Апостола Андрея божественной литургии, Всесвятейшего синода чины и прочие архиереи и архимандриты и священники со всем причтом из оной церкви шли процессиею со крестами и со святыми иконами на устье канала, где сделана была Иордань. Ее императорское величество, в провождении их императорских высочеств, синода, сената, иностранных послов, придворного штата, кавалеров первых 5 классов, дам первых двух классов к тому ж устью канала пешком шествовать изволили. Для присутствовавших при церемонии открытия сделаны были по обе стороны устья канала две деревянные галереи длиною 70 фут, шириною 12 фут, снаружи галереи были выкрашены под камень с различными архитектурными украшениями. Ближе к устью канала стояли две деревянные пирамиды высотою 45 ½ фут., раскрашенные под камень и металл. По освящении канала императрица взошла в галерею, на устроенное для нее с особою роскошью место и (надо обратить особое внимание на это место, так как оно ясно характеризует, с каким холопством, подобострастием относились в то время к царям. -77. С.) соизволила освященною ее императорского величества рукою (рука у царицы была тоже освященная! – 77. С.) изготовленною на то нарочно машиною воду в канал впустить. А понеже по впуске от ее императорского величества в канал через реккеты воды немедленно пошли и тотчас большой щит поднят был и через галерею вода пущена и тогда по данному от множества труб и литавров знаку нарочно при том поставленных трех сигнальных пушек выпалено три раза, почему при радостном восклицании множества собравшегося при том народа как с кронштадтской крепости, так и из всех гаваней выстрелено из 1331 пушки. И тако с помощью Всевышнего вся церемония благополучно окончилась, и вода в канал пошед через 24 часа оный весь наполнила».
В этом описании, повторяем, очень характерном для того времени, особенно интересны два момента: первый, когда Елизавета пустила воду в канал. Люберас, строитель канала, придумал особую сложную систему рычагов, с помощью которой, нажав слегка последний рычаг, можно было отворить громаднейшие, в несколько сот пудов, главные ворота канала. Более чем вероятно, что этот рычаг, или, как его называли в то время, «машина», валяется где-нибудь или на деловом дворе, или в каком-либо сарае докового адмиралтейства. Затем второй момент, когда стреляли из 1331 пушки три раза подряд, т. е. было сделано 3993 выстрела. Крепкие были и нервы, и уши у наших предков, когда этот грохот доставлял для них своего рода удовольствие!
«Императрица, приняв поздравления, – оканчиваем современное описание, – возвратилась во дворец, где генерал-шефа барона Любераса, яко трудившегося при деле оного канала, пожаловала орденом св. Андрея Первозванного. Люберас был приглашен к высочайшему столу вместе с некоторыми из придворных, а остальные лица обедали у их императорских высочеств в Итальянском дворце. Вечером был бал в Итальянском дворце, на котором присутствовала и императрица. Эскадра, стоявшая на рейде, была иллюминована».
Канал Петра Великого имел форму длинного креста или, как тогда писали, «представлял фигуру наподобие длинного креста, в котором, позади трех пар шлюзов и одних шаддоров, столько место на степели устроено, что на оных поставить можно в зюдской длинной части пять, а в трех кратчайших частях тоже пять больших военных кораблей. Все оное сооружение имеет от устья канала до конца бассейн 2 версты 50 сажен, от наружных шлюзов канал простирается в море 358 сажен русских или 417 английских. Стенки покоились на особом фундаменте, сделанном из многих тысяч крепких толстых свай, вбитых до материка; на эти сваи делался настил, на котором укладывался фундамент, так что фундамент заделан на 8-11 футов ниже морского дна (нельзя забывать, что в то время не имели и понятия о кессонных работах. -77. С.). Наружные и внутренние стены этого канала и дамб сделаны из тесанной доброй плиты, а около шлюзов, шаддоров (т. е. впускных ворот. – 77. С.) для лучшей крепости из больших тесанных диких камней, которые скобами с залитием свинца укреплены и с цементом кладены». Сообщив о цементе, автор описания, по всей вероятности, сам барон фон Люберас, счел нужным добавить: «Оный цемент в Кронштадте особливым искусством делается, который и военным строениям весьма полезен, ибо гораздо крепче в воде держит, нежели голландский гемерейский, хотя ценою не более осьмой становится части против оного». Похвала этому цементу не является преувеличением. Когда в 1855 году приступили к капитальной переделке Петровского дока, которая и была закончена полностью в 1860 году, то пришлось для разборки стенок канала прибегнуть к пороху – инструментами невозможно было сломить эти стенки. В 1861 году была разобрана на протяжении 18 сажен оконечность дамб канала Петра в том месте, где они входят в Среднюю гавань, ввиду узости существовавшего до тех пор прохода и невозможности подводить большие суда к входу в канал. В это время, видимо, исчезли и те деревянные, полуразрушенные пирамиды, которые были поставлены на конце дамбы при Елизавете.
Андреевский собор (44)
Первоначальный Андреевский собор в виде деревянной церкви был заложен на так называемой скобе в 1717 году. В 1742 году эта деревянная церковь пришла в такую ветхость, что ее перенесли в один из удержавшихся домов, в то помещение, где была мужская гимназия.Морской телеграф (45)
На краю бывшего Итальянского дома выстроена башня для морского телеграфа. На мачту этой башни во время навигации выставляются флаги, которыми и делается различная сигнализация. Во время последних событий на мачте часто появлялся особый флаг, извещавший кронштадтцев, что к Кронштадту летят вражеские аэропланы и что приходится приготовляться к этой встрече.Итальянский дом (46)
Это здание петровского времени в течение своего существования носило различные названия и предназначалось для различных целей. Строилось оно как дворец для Меншикова, который был губернатором Ингерманландии и, следовательно, главным начальником и Кронштадта. И так как постройка этого дворца производилась мастерами, выписанными из Италии, то за этим домом удержалась кличка Итальянский дом или даже Итальянский дворец. Затем, когда страшный пожар Васильевского острова уничтожил и здание Морского корпуса, то последний был переведен в Кронштадт и помещен в Итальянский дворец, который был, конечно, перестроен для нужд учебного заведения. Еще ранее, но когда, к сожалению, пока не выяснено, были уничтожены галереи, находившиеся в первом этаже и представлявшие собой галереи первого Гостиного двора в Кронштадте, который занимал, а может быть только должен был занимать, первый этаж Итальянского дворца. В историческом очерке Морского корпуса, составленном А. Кротковым в 1901 г., на с. 85 помещен рисунок М. Баришева «Морской корпус в Кронштадте в царствование Екатерины II». Изображенное на этом рисунке здание не вполне соответствует нынешнему, причем, если считать главным тот фасад, который поставлен на рисунке, то выходит, что имеющаяся и в настоящее время башня морского телеграфа помещалась будто бы на другом конце; но, может быть, главный фасад на рисунке показан боковым, и тогда башня соответствует настоящей. Оговоримся, что к графическим изображениям XIII века надо относиться очень скептически: в большинстве случаев они представляют вовсе не то, что было на самом деле, а то, что было в проекте и что очень часто так и оставалось в проекте, не будучи проведено в жизнь. Но, во всяком случае, воспроизведенный рисунок Баришева походит на современный фасад: украшения фасада, колонны остались и до сегодняшнего дня. Морской корпус оставался в Кронштадте до восшествия на престол Павла, когда он был экстренно переведен в Петербург, а Итальянский дворец, который уже в это время носил название Казенного инженерного каменного дома, был пожалован Павлом «адмиралу Крузу в вечное потомственное владение». Владел ли Круз этим домом, мы не знаем, но так как он умер в 1799 году, то нужно полагать, что этот дом был снова куплен у его наследников в казну. В 1843–1848 годах он подвергался очередной перестройке для помещавшегося в нем Штурманского училища. Это последнее в 1872 году вошло в состав Технического училища Морского ведомства, которое и помещалось в этом здании вплоть до революции. Затем это здание, точно мячик, перебрасывалось из учреждения в учреждение; одно время здесь располагался отдел народного образования г. Кронштадта, потом центральная библиотека, потом курсы командного состава, пока в 1922 году значительная часть этого здания не выгорела от неизвестно по какой причине возникшего пожара. Из второго и третьего этажей этого здания развертывается дивный вид на гавани и Кронштадтский рейд.Конец бесплатного ознакомительного фрагмента