Выпив малый стакан спиртного, я зажевал его капустой, а после куриной ляжки закурил. Голова заработала четко, и мысли невольно потекли по руслу прожитого дня.
- Итак, господин Гончаров, что мы имеем на сей момент?
- А имеем мы, Константин Иванович, два трупа и одного исчезнувшего человека.
- Это мы знаем, вопрос в другом: можно ли связать эти три факта в единый узел?
- Что касается Васи и соседа Николая, то тут не может быть и тени сомнения, поскольку пили они в одной и той же компании и убиты аналогичным способом и одинаковым орудием. По предположению комиссара Фокина, это могла быть длинная отвертка телемастера. А убить их мог хозяин дядя Паша.
- А вот тут, господин Гончаров, и начинаются маленькие несостыковки. Во-первых, мне совершенно непонятно, какие мотивы могли толкнуть старого бомжеподобного дядю Пашу на это убийство? Во-вторых, почему от одного трупа он избавляется, засовывая его в канализационный колодец, а труп Васи тихо-мирно дожидается своего часа, сидя у него на койке? В-третьих, почему он самолично вызывает милицию? И наконец, в-четвертых: откуда у него в доме мог появиться столь специфический инструмент, как отвертка телемастера? Что скажете?
- На первый ваш вопрос, который касается мотивов убийства, я, пожалуй, отвечу и даже двумя вариантами. Вариант первый. Как нам известно, водку покупал покойный Вася. Значит, у него имелись деньги. Сколько, мы не знаем, но возможно, что сумма была приличная, и именно на это позарился Павел Иванович Сергеев. Это хоть отчасти объясняет разное месторасположение трупов. То есть он убивает своего гостя Василия на глазах у соседа Николая Степанова, а потом, опасаясь, что тот, протрезвев, наутро сдаст его в милицию, догоняет его по дороге домой и ударом под лопатку убирает ненужного свидетеля.
Это первый вариант ответа на твой первый вопрос. Однако право на жизнь имеет и вторая версия, хоть подполковнику и Максу она не приглянулась, но я думаю, что в ней что-то есть. Тем более, что она дает нам связку с третьим преступлением, совершенным в доме Зобова.
Предположим, что троица, сидящая у дяди Паши, пропилась до копеечки, а выпить-то хочется. Что делать? Тогда хозяин решает занять денег у своего соседа Романа Николаевича Зобова. Он приходит к нему и просит несчастные сорок рублей. Но Зобов и слышать его не желает, поскольку назанимал он уже прилично, а отдавать не торопится. И тогда дядя Паша, руководимый винными парами, бьет его по черепу и начинает выпытывать, где его копилка. Обеспокоенные его долгим отсутствием, Вася и Николай заходят в дом Зобова и видят то, что там творит их знакомый. Я не знаю, как они себя повели, возможно, пытались своего дружка приструнить, а возможно, приняли активное участие в поисках денег. Это не суть важно, в конце концов деньги они нашли, а Зобова замучили до смерти, и, скорее всего, сделал это лично дядя Паша. Став обладателем столь крупной суммы, он на радостях поит своих друзей до посинения, а потом расправляется с ними уже известным нам способом. Таким образом, он убивает сразу двух зайцев. Во-первых, убирает свидетелей, а во-вторых, ненужных нахлебников - ведь в противном случае он вынужден делить добычу на троих.
- Складно сказываете, господин Гончаров, - выпив еще полстаканчика водки, похвалил я собеседника. - Складно и красиво, но должен сразу предупредить, что у второй вашей версии есть два или даже три существенных недостатка. Во-первых, отсутствие трупа Романа Николаевича, во-вторых, объясните мне, каким образом половинка окровавленного полотенца могла оказаться на его даче, и, в-третьих, откуда в подполье появились бычки от сигарет "Мальборо"? Мне не кажется, что это подходящий табак как для самого дяди Паши, так и для его убиенных гостей. Кстати сказать, вы в этом могли убедиться сами, когда посещали его лачугу. В жестяной консервной банке торчал ежик бычков от сигарет "Прима" и папирос "Беломорканал". Что вы на это скажете?
- Это можно объяснить следующим образом: сигареты "Мальборо" мог курить кто-то из его состоятельных друзей, например Фархад...
- Дядя, не смешите рожениц! Это может плохо сказаться на младенце. В тот подпольный люк не пролезет даже голова этого двуногого борова. Поищите другое объяснение, более правдоподобное.
- Хорошо, это могла быть его очередная уличная проститутка, которую он посылал в подполье за самогоном. Это вас устраивает?
- С большой натяжкой, господин Гончаров. А что вы скажете насчет трупа и куска окровавленного полотенца, найденного нами на даче?
- Труп, Константин Иванович, надо искать, искать и искать, - вслед за мной пропустив стаканчик, назидательно заявил мой оппонент. - Наверняка его закопали где-то поблизости, и скорее всего в собственном дворе. Что же касается полотенца, то вполне возможно, что его окровавленную половину несколько дней назад на дачу отвез сам Роман Николаевич и там выбросил за ненадобностью.
- Нет, уважаемый, все это белыми нитками шито, и ваши доводы кажутся мне хлипкими и жидкими, как продукт больного диспепсией.
- Это мозги у тебя похожи на продукт больного диспепсией, - обидевшись, оскорбил меня собеседник. - Я стараюсь найти какие-то ответы, а ты просто задаешь вопросы.
- Тогда постарайтесь ответить еще на три вопроса. Почему дядя Паша оставил тело Василия у себя дома? Почему он сам сообщил обо всем в милицию? Откуда у него в доме появилась специальная отвертка и почему на даче Романа Николаевича мы обнаружили только что помытую посуду? И наконец, зачем дяде Паше понадобились документы Зобова?
- Ну документы еще могут найтись, возможно, оперативники просто плохо их искали, а с отверткой дело обстоит просто, не исключено, что он ее где-то слямзил. Тело Васи оставалось на его койке потому, что по пьянке он про него забыл, а когда проснулся утром, то, ничего не помня о своем ночном преступлении, позвонил в милицию. А что касается чистой посуды, то она могла быть вымыта двумя днями раньше самим же Романом Николаевичем. Надеюсь, теперь ты удовлетворен?
- Все это полная чушь, господин Гончаров, и вы это прекрасно знаете. Не там мы с вами копаем, не в том месте роем землю. Не забывайте еще про одно немаловажное обстоятельство. Дом-то Зобова цел и невредим, а если бы в нем орудовал дядя Паша со своими корешами, то им было бы куда как проще инсценировать поджог и тем самым обрубить нам все концы. Самовозгорание от хреновой электропроводки и точка. Однако дом целехонек, и это наводит на определенные размышления. Кому-то было нужно, чтобы он оставался в полном порядке. Кому? Тому, кто может впоследствии предъявить на него права. Кто этот человек, мы пока не знаем, но надо рыть землю носом именно в этом направлении.
- Позвольте, но мы знаем этого человека. Очень даже знаем. Это Максимилиан Ухов. Он сам заявил, что является единственным самым близким родственником Романа Николаевича. Уж не думаешь ли ты, что это дело рук твоего друга?
- Нелепость, разумеется, но я пока просто рассуждаю. И вот какая мысль внезапно меня посетила. Почему мы с вами, товарищ Гончаров, уверены в том, что брак между Романом Николаевичем и Ниной Андреевной был расторгнут официально? Не правда ли, свежая мысль? И она нам дает прямо-таки безбрежное море домыслов?
- Черт возьми, да ты же у меня просто гений! - в восторге выкрикнул мой собеседник. - По такому случаю нам с тобой просто грех не добавить.
- Ты чего орешь, придурок! - испуганно тараща сонные глаза, на кухню в одной рубашке влетела Милка. - Совсем допился! Уже с чертями вслух разговариваешь! Ты посмотри, который час! И где только тебя до сей поры хороводило?! Грязный, мокрый, босой! Не смей лезть ко мне в постель.
- И не подумаю, мадам Ефимова, - слегка заплетающимся языком изрек я. Мы с котом давно привыкли довольствоваться кухонным диванчиком.
- Вот и довольствуйся, только больше не ори. Беседуй со своими чертями вполголоса. Тебе звонил начальник милиции. Что ты там опять натворил?
- Бабушку процентщицу топориком зарубил. Иди спать и не мешай мне плодотворно мыслить, - важно заявил я, пытаясь сфокусировать и собрать оба лица супруги в одно целое. - Если сможешь, то разбуди меня в семь часов утра.
* * *
Чисто выбритый и за версту благоухающий одеколоном, Макс прикатил ровно к восьми часам. Ожидая его, я скучал на лавочке возле подъезда, тщетно надеясь, что свежий утренний воздух хоть немного расправит мое красивое лицо, сейчас больше похожее на рыло дикого вепря. Сочувствующе окинув меня опытным взглядом, Ухов молча протянул мне плоскую металлическую фляжку.
- Иваныч, только не больше двух глотков. Там спирт, настоянный на семи травах. Помогает почти мгновенно. На себе испытал. Самое главное, остановиться на двух глотках. Ты с тестем говорил?
- Ага, - отвинчивая пробку, ответил я. - А ты-то почему такой свежий и благоухаешь, словно нарцисс? Спал сном праведника и всю ночь снились голые девки?
- Какое там девки. Спал урывками в дядькином доме на чердаке.
- А отчего же не на самой крыше, там удобнее. Зачем тебе это понадобилось?
- Надеялся, что ночью в дом нагрянут непрошеные гости, а тут я.
- Ну и что? Много народу приходило?
- Никого не было. Что Алексей Николаевич сказал?
- Он отпускает тебя на двадцать четыре часа, но не более того. Завтра у него самого назревают какие-то глобальные дела, и он строго-настрого велел тебе с утра быть в фирме и в форме.
- Ну и отлично, за сутки можно многое успеть.
- Можно, - глотнув живительной влаги, согласился я. - Если знаешь, что делать.
- А разве мы не знаем? - протягивая мне конфетку, удивленно спросил он. - По плану у нас три встречи. С начальником и любовником Нины Андреевны, потом с ее сыном, Виктором, а потом и с ней самой.
- Это было вчера, а сегодня планы немного поменялись, - садясь в машину, сообщил я. - Макс, мне тут ночью пришла в голову одна интересная мыслишка, и нужно ее как следует проработать. Случаем, ты не в курсе - твой дядюшка и Нина Андреевна развелись официально или просто дружненько разбежались?
- Чего не знаю, того не знаю, - выруливая со двора, честно признался Макс. - Хотя это нетрудно установить по его документам.
- По каким документам? - обретая способность мыслить, усмехнулся я. По тем самым документам, которые вчера не смогли отыскать оперативники?
- Ну тогда заехать в ЗАГС и попросить их поднять архив.
- И во сколько тебе обойдется поднятие этого архива? Там нынче такие куклы сидят, что смотреть боязно: где нет изумруда, висит рубин, где нет золота, болтается платина. Без стодолларовой бумажки они и разговаривать с тобой не станут.
- Это ты верно заметил, но зачем тебе понадобились эти сведения? Так ли уж они важны? - притормаживая на светофоре, спросил Макс.
- Представь себе, важны, и даже очень. Помнишь, вчера мы касались вопроса о том, почему преступники не сожгли дом? И сами же на него ответили: потому что они были заинтересованы в его сохранности. Но заинтересован в нем может быть только тот человек, который имеет на него какие-то права. Кто может иметь такие права? Макс Ухов и бывшая жена, но при условии, что она с твоим дядюшкой не была разведена официально. Ты понял мою мысль?
- Понял, Иваныч, и какой у нас будет маршрут?
- В ЗАГС так или иначе нам заезжать придется, но сейчас еще рано, отложим его напоследок, а пока займемся парикмахерской "Локон". Ты знаешь, где она находится?
- Это самая дорогая и престижная парикмахерская в центре города. Там отлично стригут не только волосы, но и купоны, я имею в виду деньги.
В половине девятого мы подъехали к мраморным ступеням царства брадобреев и цирюльников. Несмотря на то что "Локон" официально начинал работу с девяти, входные стеклянные двери уже были приоткрыты. Миновав их, мы оказались в просторном холле, где серо-черный мрамор чередовался с зеркалами, а клиентов ждали уютные кресла, диваны и красочные журналы с фотографиями всевозможных голов и причесок.
- Простите, но мы открываемся только через полчаса, - объявила нам пухленькая девица в коротком голубом халатике и ажурном фартуке.
- Это ваше дело. Открывайтесь хоть в двенадцать, - важно заявил Макс. Нам ваши подстрижки до одного места. Ты нам вот что скажи, утка голубая, как нам пройти к Алексею Петровичу Бойчуку.
- Молодые люди, выйдите за дверь, - обиделась толстенькая мастерица.
- Во, Иваныч, видал! - восхитился Ухов. - Нас уже молодыми людьми стали называть! Приятно, только почему мы должны выйти за дверь, когда мы пришли к нашему старому кенту Алехе Бойчуку? Вот я нажалуюсь ему, как ты принимаешь гостей, и он тебя обязательно уволит. Куда ты денешься? Пойдешь на панель.
- Да что вы в самом деле... - чуть не плача, зашлась в гневе пампушка. - Что вы себе позволяете? Что я вам плохого сделала? Идите прямо по коридору и упретесь в дверь Алексея Петровича. Он недавно приехал.
Алексей Петрович Бойчук оказался маленьким юрким человечком, чем-то напоминающим хомячка. Он сидел в высоком крутящемся кресле в самом центре довольно большого кабинета за современным полукруглым столом и азартно что-то кому-то доказывал по телефону. Он был настолько увлечен своим занятием, что не сразу нас заметил. Только мое вежливое покашливание оторвало его от трубки.
- Что? - удивленно посмотрел он на нас. - Кто вы такие и что вам здесь нужно?
- Вы, дорогой Алексей Петрович, - сделав на лице приятность, направился я прямо к нему. - Вы и ваше бесценное общество.
- Не подходите ко мне, - спрыгнув с кресла, отчаянно замахал он руками. - Не подходите! У меня уже есть крыша.
- Сиди, суслик! - весомо приказал Макс. - Сиди и сопи в две дырки. Никто не собирается тебя крышевать. Мы пришли совсем по другому вопросу.
- По какому еще вопросу? - Немного успокоившись, Бойчук вновь погрузился в кресло. - Что вам от меня надо?
- Немного. Скажи-ка, Алексей, Алешенька, сынок, - усаживаясь напротив, хрипло пропел Ухов, - где и с кем ты провел позавчерашний вечер и последующую ночь?
- Это, знаете ли, нахальство, - вскипел от негодования Бойчук. - Это нарушение конституции и прав человека. Я буду на вас жаловаться! Вы кто такие?
- Ребята лихие, - ухмыльнулся Макс, доставая красное удостоверение охранной фирмы "Сокол". - Тебя устраивает такой документ? Если нет, то проедем с нами.
- Устраивает, - вжимаясь в кресло, пробормотал он. - Но я не пойму, что вы от меня хотите? Чем я вам могу быть полезен?
- Прежде всего ответь на поставленный вопрос, где и с кем ты был позавчера вечером, а потом уже поговорим обстоятельно.
- Но, боже мой, да ни с кем я не был. - От волнения он побурел. - После работы я сразу поехал домой к жене и детям.
- Значит, имя Нины Андреевны Соколовой тебе ничего не говорит?
- Абсолютно ничего... То есть что я говорю! Конечно же... Она работает у меня дамским мастером, только и всего.
- Это в рабочее время, а после работы переквалифицируется в мужского и обслуживает твою персону. Я верно говорю? Чего замолчал-то?
- Мне просто нечего вам сказать, - брезгливо дернув носиком, поморщился он. - Это чьи-то грязные инсинуации, обсуждать которые мне просто противно.
- В таком случае мы обсудим их с твоей женой. Алексей, Алеха, твой домашний адрес мне установить легче, чем твоим мастерицам побрить яйца очередного клиента. Прощай, болезный, я тебе не завидую, пойдем, Иваныч.
- Погодите, мужики, постойте. - Резво соскочив с кресла, он закрыл своим тельцем дверь. - Ну зачем же вы так сразу?.. Не по-мужски получается...
- Ладно, колись, - возвращаясь в исходную точку, разрешил Ухов. Только конкретно и коротко, на все и про все даем тебе десять минут.
- Может быть, по граммуле коньяка? - облизывая губы и не зная, с чего начать, предложил нам Бойчук. - У меня хороший...
- Обойдемся без коньяка, - обрезал его благие начинания Ухов. - Давай без вступления, а только по существу.
- Не знаю, зачем вам понадобилось лезть в мою личную жизнь, но я действительно иногда встречаюсь с Ниной Андреевной, и мы вместе с ней проводим некоторое время.
- За игрою в бридж? - криво оскалился Макс.
- Ну зачем же вы так... - делано смутился главный брадобрей. - Да, у нас с ней небольшой служебный роман. Только не нужно все опошлять.
- Короче, в котором часу ты приволокся к ней позавчера вечером?
- Чтобы вам не соврать... Дай бог памяти... - наморщил он лоб. - Я пришел часов в девять или около девяти. Посчитайте сами. Последний клиент и мастера ушли в десять минут девятого. Парикмахерскую я закрыл в восемь двадцать, поставил на сигнализацию и поехал к ней, но по дороге зашел в магазин, где купил колбаски, ветчинки и балычка. На это у меня ушло минут двадцать, да плюс дорога заняла минут пятнадцать. Значит, к Нине Андреевне я приехал никак не позже девяти часов. Но к чему такая точность?
- Не твое дело. Что было дальше?
- А то вы не знаете, что бывает дальше. Я принял душ, потом мы накрыли стол и совсем было собрались ужинать, но тут Нина обнаружила, что ее запасы коньяка закончились. Недолго думая она собралась и сбегала за бутылочкой. Мы немного выпили и как следует закусили, ну а потом, сами понимаете, занялись сексом. Вот вам и все. Проснулся я только наутро и тут же позвонил жене, наврал ей с три короба про очередной затяжной преферанс и верную мужскую дружбу.
- В котором часу твоя любовница пошла за коньяком?
- Десяти еще не было. Наверное, она ушла минут без пятнадцати.
- Как долго она отсутствовала и когда вернулась назад?
- Где-то через полчасика.
- Вы всегда остаетесь у нее на всю ночь? - принял эстафету допроса я.
- Нет, очень редко, только когда изрядно переберу.
- Какая у вас, по вашим меркам, норма?
- Граммов двести- двести пятьдесят, и, как правило, я этой границы не перехожу.
- Почему же перебрали позавчера?
- А бог его знает. Вы же мужики. Сами все прекрасно понимаете.
- Когда вы заснули?
- Сразу же после того, как...
- А не во время того, как?..
- Нет, это я отлично помню. Я все сделал качественно и профессионально.
- Вы просыпались посреди ночи?
- Нет, говорю же вам, что очнулся только утром, часов в семь.
- И что вы увидели?
- А что можно увидеть наутро? Грязный стол с объедками, пустые бутылки и некрасивую, неухоженную женщину рядом.
- Вы сказали, пустые бутылки? Значит, их было несколько?
- Да, одна из-под сухого вина, которое пила Нина, а вторая моя, коньячная.
- Значит, вы превысили свою норму в два раза?
- Выходит, что так.
- А вы достаточно хорошо помните, что расправились один с целой бутылкой?
- А то как же? - с некоторой гордостью ответил Бойчук. - Утром-то она оказалась пустой и никчемной. А кроме меня и Нины, в доме никого не было.
- Не кажется ли вам, что ваша подруга постаралась основательно вас накачать?
- Я бы так не сказал. Скорее пил по собственному желанию.
Помолчали.
- Ладно, Фигаро хренов, живи покуда, если понадобишься, мы тебя еще навестим, - сумрачно пообещал Макс, выходя за дверь. Многозначительно посмотрев хозяину в глаза, я последовал за Уховым.
- Иваныч, ну и что ты скажешь по поводу этого суслика? - отъезжая от салона, полюбопытствовал он. - Поделись впечатлениями.
- Дерьмо, - коротко определился я. - Только не пойму, кто из них врет она или он?
- Ты о чем?
- Все о том же. Тебе не хуже меня известно, что вчера вечером у нее оставалось полбутылки коньяка, который она и пыталась нам влить. Однако, по словам Бойчука, получается совсем другая картинка. Когда он пришел к своей подруге, у нее не было ни капельки спиртного, и именно поэтому она побежала в магазин и купила бутылку, которую он, по его же словам, опростал до донышка. Спрашивается, откуда в таком случае у нее и для нас нашлось двести пятьдесят граммов этого вонючего коньяка? Купила перед нашим приходом и потихоньку вылакала половину? Извини, но на алкашку она не похожа. Как объяснить такое положение дел?
- Ну был небольшой загашник, делов-то. Однако на этот вопрос лучше всего ответит она сама.
- И в очередной раз наврет с три короба. Нет, Макс, давай-ка мы сами попробуем пораскинуть мозгами, какой у них там расклад получился.
Первая версия: начатая бутылка коньяка у Нины Андреевны действительно давно стояла в баре, но она прекрасно понимала, что этой дозой своего хозяина она не свалит. А свалить его с ног ей было нужно во что бы то ни стало. Зачем? Затем, что ей было необходимо отлучиться на довольно продолжительный период времени, но так, чтобы кто-то мог подтвердить ее постоянное присутствие в доме. Лучше всего на эту роль подходил до бесчувствия пьяный человек. Представь себе его состояние: вырубаюсь - баба под боком, просыпаюсь - баба под боком. Все шито-крыто, и он в полной уверенности, что с ним она проспала всю ночь. Его и убеждать не надо. Короче говоря, ей был необходим одураченный свидетель. Но спиртного для этого у нее недостаточно. Не знаю, почему так получилось. Возможно, она рассчитывала, что коньяк он прихватит с собой, возможно, думала, что ее запасы более существенны, но, так или иначе, ей пришлось бежать в магазин и покупать целую бутылку, которую она и влила в своего возлюбленного. Ну а потом, с чистой совестью, прихватив подельников, поехала бомбить твоего дядюшку. После того как по ее просьбе он открыл ворота, она передала его в руки своих дружков и под утро вернулась домой.
Второй вариант этой версии почти не отличается от первого и выглядит примерно так: у Нины Андреевны действительно не было коньяка, и она в самом деле была вынуждена бежать за ним в магазин. Когда они сели за стол и выпили по рюмочке, она незаметно подсыпает своему шефу снотворное, от которого он благополучно скисает у нее под боком, ну а дальше все развивается как и в первом случае.
И наконец, вариант номер три. Он мне не особенно нравится, но право на жизнь тоже имеет. Вполне возможно, что Алексей Петрович и Нина Андреевна действовали сообща и по ранее разработанному плану. Тогда и их вранье не что иное, как коллективно выдуманная легенда. Какая из этих версий тебе больше нравится?
- Первая, - подумав, ответил Макс. - Куда едем?
- В паспортный стол. Думаю, что там мы скорее, чем в ЗАГСе, узнаем о том, был ли у твоего дядьки брак расторгнут официально. В свое время у меня там работала одна знакомая девочка, и если она до сих пор при должности, то мы можем рассчитывать на ее помощь. Остановись возле магазина, нужно сделать ей маленькую приятность.
- Ничего мы там не выясним, - угрюмо возразил Макс. - Что они нам могут сказать, если после развода они не меняли паспорта, а тем более мадам Соколова оставалась в замужестве под своей фамилией. Нет, Иваныч, в паспортном столе мы ровным счетом ничего не узнаем. Без ЗАГСа нам не обойтись, но сегодня суббота и канцелярия там не работает.
- Ты прав, - уныло согласился я. - Но ведь в частном секторе на каждый дом заведена какая-то книга, может быть, по ней мы все и узнаем.
- Эта самая книга хранилась у дядюшки, и она пропала вместе с остальными документами. Я вчера искал ее битых два часа, и все бесполезно. Как корова языком слизнула.
- Это хорошо.
- Чего же тут хорошего?
- Теперь мы наверняка знаем, что твоего дядьку похитило лицо, заинтересованное в его доме, значит, мы на верном пути, и нам остается как следует поработать с Ниной Андреевной.
- Или с ее сыном.
- Не думаю, он лицо мало заинтересованное. Сам-то в доме Романа Николаевича он прописан не был, а значит, и прав у него нет никаких.
- Яблоко от яблони недалеко катится, - глубокомысленно изрек Макс. Вполне возможно, что одним из подельников и был ее сын Виктор. Давай его пощупаем?
- Уговорил, все равно делать нам сегодня нечего.
* * *
Малосемейки нашего города особенной чистотой никогда не отличались, но то, что мы увидели в подъезде дома номер 45, где в 30-й квартире проживал Виктор, превзошло все наши ожидания. О стенах говорить не приходится, тут и так все понятно, но то, что творилось под лестничным пролетом, ведущим на второй этаж, было верхом совершенства и творческой фантазии смекалистых жильцов. Решив не утруждать себя утомительными прогулками к мусорным бакам, они организовали настоящую помойку у себя в подъезде. Наверное, аромат дерьма и тухлой рыбы, который щедро источала это клоака, был дорог их сердцу, приятен обонянию и просто радовал глаз. Находясь в состоянии покоя, эта свалка менее источала зловоние, но, к нашему несчастью, в момент нашего появления ее серьезно ревизовал совсем уж опустившийся бомж. Что он там хотел найти, известно лишь ему да Богу одному. Но ковырялся он в ней так старательно и истово, что ушел в эту груду нечистот по пояс. Подобно кроту, он уходил в нее все глубже и глубже, отбрасывая из-под себя в узкий проход все новые и новые реликты.
- Эй, мусоройщик, - кинув в торчащую задницу камушек, окликнул его Макс, - отдохни малость, а то совсем задохнешься. Дай нам пройти.
Что-то пробурча, бомж с удвоенной энергией принялся за раскопки, в результате которых Ухов схлопотал пустой консервной банкой по морде, а на моей куртке повисла какая-то подозрительная слизь.
- Ну козел! Крот вонючий! - обламывая хлесткий прут, разозлился Макс. Сейчас ты у меня получишь! Пробкой вылетишь.
- Оставь его, - удачно преодолев расстрельную полосу, попросил я Ухова. - Лучше подари ему червонец. Благое дело сделаешь. И ему, и тебе, и Всевышнему приятно. Я уже не говорю о кое-какой информации, которую можно будет попозже у него выудить.
- Хм, как скажешь, - озадаченно проворчал Макс и легонько пощекотал "крота" прутом. - Болезный, хочешь червонец?
- Хочу, - глухо послышалось из кучи, и через секунду бомж вынырнул на поверхность. - Правда, что ли? - вытирая тряпкой бороду и глаза, недоверчиво спросил он.
- Итак, господин Гончаров, что мы имеем на сей момент?
- А имеем мы, Константин Иванович, два трупа и одного исчезнувшего человека.
- Это мы знаем, вопрос в другом: можно ли связать эти три факта в единый узел?
- Что касается Васи и соседа Николая, то тут не может быть и тени сомнения, поскольку пили они в одной и той же компании и убиты аналогичным способом и одинаковым орудием. По предположению комиссара Фокина, это могла быть длинная отвертка телемастера. А убить их мог хозяин дядя Паша.
- А вот тут, господин Гончаров, и начинаются маленькие несостыковки. Во-первых, мне совершенно непонятно, какие мотивы могли толкнуть старого бомжеподобного дядю Пашу на это убийство? Во-вторых, почему от одного трупа он избавляется, засовывая его в канализационный колодец, а труп Васи тихо-мирно дожидается своего часа, сидя у него на койке? В-третьих, почему он самолично вызывает милицию? И наконец, в-четвертых: откуда у него в доме мог появиться столь специфический инструмент, как отвертка телемастера? Что скажете?
- На первый ваш вопрос, который касается мотивов убийства, я, пожалуй, отвечу и даже двумя вариантами. Вариант первый. Как нам известно, водку покупал покойный Вася. Значит, у него имелись деньги. Сколько, мы не знаем, но возможно, что сумма была приличная, и именно на это позарился Павел Иванович Сергеев. Это хоть отчасти объясняет разное месторасположение трупов. То есть он убивает своего гостя Василия на глазах у соседа Николая Степанова, а потом, опасаясь, что тот, протрезвев, наутро сдаст его в милицию, догоняет его по дороге домой и ударом под лопатку убирает ненужного свидетеля.
Это первый вариант ответа на твой первый вопрос. Однако право на жизнь имеет и вторая версия, хоть подполковнику и Максу она не приглянулась, но я думаю, что в ней что-то есть. Тем более, что она дает нам связку с третьим преступлением, совершенным в доме Зобова.
Предположим, что троица, сидящая у дяди Паши, пропилась до копеечки, а выпить-то хочется. Что делать? Тогда хозяин решает занять денег у своего соседа Романа Николаевича Зобова. Он приходит к нему и просит несчастные сорок рублей. Но Зобов и слышать его не желает, поскольку назанимал он уже прилично, а отдавать не торопится. И тогда дядя Паша, руководимый винными парами, бьет его по черепу и начинает выпытывать, где его копилка. Обеспокоенные его долгим отсутствием, Вася и Николай заходят в дом Зобова и видят то, что там творит их знакомый. Я не знаю, как они себя повели, возможно, пытались своего дружка приструнить, а возможно, приняли активное участие в поисках денег. Это не суть важно, в конце концов деньги они нашли, а Зобова замучили до смерти, и, скорее всего, сделал это лично дядя Паша. Став обладателем столь крупной суммы, он на радостях поит своих друзей до посинения, а потом расправляется с ними уже известным нам способом. Таким образом, он убивает сразу двух зайцев. Во-первых, убирает свидетелей, а во-вторых, ненужных нахлебников - ведь в противном случае он вынужден делить добычу на троих.
- Складно сказываете, господин Гончаров, - выпив еще полстаканчика водки, похвалил я собеседника. - Складно и красиво, но должен сразу предупредить, что у второй вашей версии есть два или даже три существенных недостатка. Во-первых, отсутствие трупа Романа Николаевича, во-вторых, объясните мне, каким образом половинка окровавленного полотенца могла оказаться на его даче, и, в-третьих, откуда в подполье появились бычки от сигарет "Мальборо"? Мне не кажется, что это подходящий табак как для самого дяди Паши, так и для его убиенных гостей. Кстати сказать, вы в этом могли убедиться сами, когда посещали его лачугу. В жестяной консервной банке торчал ежик бычков от сигарет "Прима" и папирос "Беломорканал". Что вы на это скажете?
- Это можно объяснить следующим образом: сигареты "Мальборо" мог курить кто-то из его состоятельных друзей, например Фархад...
- Дядя, не смешите рожениц! Это может плохо сказаться на младенце. В тот подпольный люк не пролезет даже голова этого двуногого борова. Поищите другое объяснение, более правдоподобное.
- Хорошо, это могла быть его очередная уличная проститутка, которую он посылал в подполье за самогоном. Это вас устраивает?
- С большой натяжкой, господин Гончаров. А что вы скажете насчет трупа и куска окровавленного полотенца, найденного нами на даче?
- Труп, Константин Иванович, надо искать, искать и искать, - вслед за мной пропустив стаканчик, назидательно заявил мой оппонент. - Наверняка его закопали где-то поблизости, и скорее всего в собственном дворе. Что же касается полотенца, то вполне возможно, что его окровавленную половину несколько дней назад на дачу отвез сам Роман Николаевич и там выбросил за ненадобностью.
- Нет, уважаемый, все это белыми нитками шито, и ваши доводы кажутся мне хлипкими и жидкими, как продукт больного диспепсией.
- Это мозги у тебя похожи на продукт больного диспепсией, - обидевшись, оскорбил меня собеседник. - Я стараюсь найти какие-то ответы, а ты просто задаешь вопросы.
- Тогда постарайтесь ответить еще на три вопроса. Почему дядя Паша оставил тело Василия у себя дома? Почему он сам сообщил обо всем в милицию? Откуда у него в доме появилась специальная отвертка и почему на даче Романа Николаевича мы обнаружили только что помытую посуду? И наконец, зачем дяде Паше понадобились документы Зобова?
- Ну документы еще могут найтись, возможно, оперативники просто плохо их искали, а с отверткой дело обстоит просто, не исключено, что он ее где-то слямзил. Тело Васи оставалось на его койке потому, что по пьянке он про него забыл, а когда проснулся утром, то, ничего не помня о своем ночном преступлении, позвонил в милицию. А что касается чистой посуды, то она могла быть вымыта двумя днями раньше самим же Романом Николаевичем. Надеюсь, теперь ты удовлетворен?
- Все это полная чушь, господин Гончаров, и вы это прекрасно знаете. Не там мы с вами копаем, не в том месте роем землю. Не забывайте еще про одно немаловажное обстоятельство. Дом-то Зобова цел и невредим, а если бы в нем орудовал дядя Паша со своими корешами, то им было бы куда как проще инсценировать поджог и тем самым обрубить нам все концы. Самовозгорание от хреновой электропроводки и точка. Однако дом целехонек, и это наводит на определенные размышления. Кому-то было нужно, чтобы он оставался в полном порядке. Кому? Тому, кто может впоследствии предъявить на него права. Кто этот человек, мы пока не знаем, но надо рыть землю носом именно в этом направлении.
- Позвольте, но мы знаем этого человека. Очень даже знаем. Это Максимилиан Ухов. Он сам заявил, что является единственным самым близким родственником Романа Николаевича. Уж не думаешь ли ты, что это дело рук твоего друга?
- Нелепость, разумеется, но я пока просто рассуждаю. И вот какая мысль внезапно меня посетила. Почему мы с вами, товарищ Гончаров, уверены в том, что брак между Романом Николаевичем и Ниной Андреевной был расторгнут официально? Не правда ли, свежая мысль? И она нам дает прямо-таки безбрежное море домыслов?
- Черт возьми, да ты же у меня просто гений! - в восторге выкрикнул мой собеседник. - По такому случаю нам с тобой просто грех не добавить.
- Ты чего орешь, придурок! - испуганно тараща сонные глаза, на кухню в одной рубашке влетела Милка. - Совсем допился! Уже с чертями вслух разговариваешь! Ты посмотри, который час! И где только тебя до сей поры хороводило?! Грязный, мокрый, босой! Не смей лезть ко мне в постель.
- И не подумаю, мадам Ефимова, - слегка заплетающимся языком изрек я. Мы с котом давно привыкли довольствоваться кухонным диванчиком.
- Вот и довольствуйся, только больше не ори. Беседуй со своими чертями вполголоса. Тебе звонил начальник милиции. Что ты там опять натворил?
- Бабушку процентщицу топориком зарубил. Иди спать и не мешай мне плодотворно мыслить, - важно заявил я, пытаясь сфокусировать и собрать оба лица супруги в одно целое. - Если сможешь, то разбуди меня в семь часов утра.
* * *
Чисто выбритый и за версту благоухающий одеколоном, Макс прикатил ровно к восьми часам. Ожидая его, я скучал на лавочке возле подъезда, тщетно надеясь, что свежий утренний воздух хоть немного расправит мое красивое лицо, сейчас больше похожее на рыло дикого вепря. Сочувствующе окинув меня опытным взглядом, Ухов молча протянул мне плоскую металлическую фляжку.
- Иваныч, только не больше двух глотков. Там спирт, настоянный на семи травах. Помогает почти мгновенно. На себе испытал. Самое главное, остановиться на двух глотках. Ты с тестем говорил?
- Ага, - отвинчивая пробку, ответил я. - А ты-то почему такой свежий и благоухаешь, словно нарцисс? Спал сном праведника и всю ночь снились голые девки?
- Какое там девки. Спал урывками в дядькином доме на чердаке.
- А отчего же не на самой крыше, там удобнее. Зачем тебе это понадобилось?
- Надеялся, что ночью в дом нагрянут непрошеные гости, а тут я.
- Ну и что? Много народу приходило?
- Никого не было. Что Алексей Николаевич сказал?
- Он отпускает тебя на двадцать четыре часа, но не более того. Завтра у него самого назревают какие-то глобальные дела, и он строго-настрого велел тебе с утра быть в фирме и в форме.
- Ну и отлично, за сутки можно многое успеть.
- Можно, - глотнув живительной влаги, согласился я. - Если знаешь, что делать.
- А разве мы не знаем? - протягивая мне конфетку, удивленно спросил он. - По плану у нас три встречи. С начальником и любовником Нины Андреевны, потом с ее сыном, Виктором, а потом и с ней самой.
- Это было вчера, а сегодня планы немного поменялись, - садясь в машину, сообщил я. - Макс, мне тут ночью пришла в голову одна интересная мыслишка, и нужно ее как следует проработать. Случаем, ты не в курсе - твой дядюшка и Нина Андреевна развелись официально или просто дружненько разбежались?
- Чего не знаю, того не знаю, - выруливая со двора, честно признался Макс. - Хотя это нетрудно установить по его документам.
- По каким документам? - обретая способность мыслить, усмехнулся я. По тем самым документам, которые вчера не смогли отыскать оперативники?
- Ну тогда заехать в ЗАГС и попросить их поднять архив.
- И во сколько тебе обойдется поднятие этого архива? Там нынче такие куклы сидят, что смотреть боязно: где нет изумруда, висит рубин, где нет золота, болтается платина. Без стодолларовой бумажки они и разговаривать с тобой не станут.
- Это ты верно заметил, но зачем тебе понадобились эти сведения? Так ли уж они важны? - притормаживая на светофоре, спросил Макс.
- Представь себе, важны, и даже очень. Помнишь, вчера мы касались вопроса о том, почему преступники не сожгли дом? И сами же на него ответили: потому что они были заинтересованы в его сохранности. Но заинтересован в нем может быть только тот человек, который имеет на него какие-то права. Кто может иметь такие права? Макс Ухов и бывшая жена, но при условии, что она с твоим дядюшкой не была разведена официально. Ты понял мою мысль?
- Понял, Иваныч, и какой у нас будет маршрут?
- В ЗАГС так или иначе нам заезжать придется, но сейчас еще рано, отложим его напоследок, а пока займемся парикмахерской "Локон". Ты знаешь, где она находится?
- Это самая дорогая и престижная парикмахерская в центре города. Там отлично стригут не только волосы, но и купоны, я имею в виду деньги.
В половине девятого мы подъехали к мраморным ступеням царства брадобреев и цирюльников. Несмотря на то что "Локон" официально начинал работу с девяти, входные стеклянные двери уже были приоткрыты. Миновав их, мы оказались в просторном холле, где серо-черный мрамор чередовался с зеркалами, а клиентов ждали уютные кресла, диваны и красочные журналы с фотографиями всевозможных голов и причесок.
- Простите, но мы открываемся только через полчаса, - объявила нам пухленькая девица в коротком голубом халатике и ажурном фартуке.
- Это ваше дело. Открывайтесь хоть в двенадцать, - важно заявил Макс. Нам ваши подстрижки до одного места. Ты нам вот что скажи, утка голубая, как нам пройти к Алексею Петровичу Бойчуку.
- Молодые люди, выйдите за дверь, - обиделась толстенькая мастерица.
- Во, Иваныч, видал! - восхитился Ухов. - Нас уже молодыми людьми стали называть! Приятно, только почему мы должны выйти за дверь, когда мы пришли к нашему старому кенту Алехе Бойчуку? Вот я нажалуюсь ему, как ты принимаешь гостей, и он тебя обязательно уволит. Куда ты денешься? Пойдешь на панель.
- Да что вы в самом деле... - чуть не плача, зашлась в гневе пампушка. - Что вы себе позволяете? Что я вам плохого сделала? Идите прямо по коридору и упретесь в дверь Алексея Петровича. Он недавно приехал.
Алексей Петрович Бойчук оказался маленьким юрким человечком, чем-то напоминающим хомячка. Он сидел в высоком крутящемся кресле в самом центре довольно большого кабинета за современным полукруглым столом и азартно что-то кому-то доказывал по телефону. Он был настолько увлечен своим занятием, что не сразу нас заметил. Только мое вежливое покашливание оторвало его от трубки.
- Что? - удивленно посмотрел он на нас. - Кто вы такие и что вам здесь нужно?
- Вы, дорогой Алексей Петрович, - сделав на лице приятность, направился я прямо к нему. - Вы и ваше бесценное общество.
- Не подходите ко мне, - спрыгнув с кресла, отчаянно замахал он руками. - Не подходите! У меня уже есть крыша.
- Сиди, суслик! - весомо приказал Макс. - Сиди и сопи в две дырки. Никто не собирается тебя крышевать. Мы пришли совсем по другому вопросу.
- По какому еще вопросу? - Немного успокоившись, Бойчук вновь погрузился в кресло. - Что вам от меня надо?
- Немного. Скажи-ка, Алексей, Алешенька, сынок, - усаживаясь напротив, хрипло пропел Ухов, - где и с кем ты провел позавчерашний вечер и последующую ночь?
- Это, знаете ли, нахальство, - вскипел от негодования Бойчук. - Это нарушение конституции и прав человека. Я буду на вас жаловаться! Вы кто такие?
- Ребята лихие, - ухмыльнулся Макс, доставая красное удостоверение охранной фирмы "Сокол". - Тебя устраивает такой документ? Если нет, то проедем с нами.
- Устраивает, - вжимаясь в кресло, пробормотал он. - Но я не пойму, что вы от меня хотите? Чем я вам могу быть полезен?
- Прежде всего ответь на поставленный вопрос, где и с кем ты был позавчера вечером, а потом уже поговорим обстоятельно.
- Но, боже мой, да ни с кем я не был. - От волнения он побурел. - После работы я сразу поехал домой к жене и детям.
- Значит, имя Нины Андреевны Соколовой тебе ничего не говорит?
- Абсолютно ничего... То есть что я говорю! Конечно же... Она работает у меня дамским мастером, только и всего.
- Это в рабочее время, а после работы переквалифицируется в мужского и обслуживает твою персону. Я верно говорю? Чего замолчал-то?
- Мне просто нечего вам сказать, - брезгливо дернув носиком, поморщился он. - Это чьи-то грязные инсинуации, обсуждать которые мне просто противно.
- В таком случае мы обсудим их с твоей женой. Алексей, Алеха, твой домашний адрес мне установить легче, чем твоим мастерицам побрить яйца очередного клиента. Прощай, болезный, я тебе не завидую, пойдем, Иваныч.
- Погодите, мужики, постойте. - Резво соскочив с кресла, он закрыл своим тельцем дверь. - Ну зачем же вы так сразу?.. Не по-мужски получается...
- Ладно, колись, - возвращаясь в исходную точку, разрешил Ухов. Только конкретно и коротко, на все и про все даем тебе десять минут.
- Может быть, по граммуле коньяка? - облизывая губы и не зная, с чего начать, предложил нам Бойчук. - У меня хороший...
- Обойдемся без коньяка, - обрезал его благие начинания Ухов. - Давай без вступления, а только по существу.
- Не знаю, зачем вам понадобилось лезть в мою личную жизнь, но я действительно иногда встречаюсь с Ниной Андреевной, и мы вместе с ней проводим некоторое время.
- За игрою в бридж? - криво оскалился Макс.
- Ну зачем же вы так... - делано смутился главный брадобрей. - Да, у нас с ней небольшой служебный роман. Только не нужно все опошлять.
- Короче, в котором часу ты приволокся к ней позавчера вечером?
- Чтобы вам не соврать... Дай бог памяти... - наморщил он лоб. - Я пришел часов в девять или около девяти. Посчитайте сами. Последний клиент и мастера ушли в десять минут девятого. Парикмахерскую я закрыл в восемь двадцать, поставил на сигнализацию и поехал к ней, но по дороге зашел в магазин, где купил колбаски, ветчинки и балычка. На это у меня ушло минут двадцать, да плюс дорога заняла минут пятнадцать. Значит, к Нине Андреевне я приехал никак не позже девяти часов. Но к чему такая точность?
- Не твое дело. Что было дальше?
- А то вы не знаете, что бывает дальше. Я принял душ, потом мы накрыли стол и совсем было собрались ужинать, но тут Нина обнаружила, что ее запасы коньяка закончились. Недолго думая она собралась и сбегала за бутылочкой. Мы немного выпили и как следует закусили, ну а потом, сами понимаете, занялись сексом. Вот вам и все. Проснулся я только наутро и тут же позвонил жене, наврал ей с три короба про очередной затяжной преферанс и верную мужскую дружбу.
- В котором часу твоя любовница пошла за коньяком?
- Десяти еще не было. Наверное, она ушла минут без пятнадцати.
- Как долго она отсутствовала и когда вернулась назад?
- Где-то через полчасика.
- Вы всегда остаетесь у нее на всю ночь? - принял эстафету допроса я.
- Нет, очень редко, только когда изрядно переберу.
- Какая у вас, по вашим меркам, норма?
- Граммов двести- двести пятьдесят, и, как правило, я этой границы не перехожу.
- Почему же перебрали позавчера?
- А бог его знает. Вы же мужики. Сами все прекрасно понимаете.
- Когда вы заснули?
- Сразу же после того, как...
- А не во время того, как?..
- Нет, это я отлично помню. Я все сделал качественно и профессионально.
- Вы просыпались посреди ночи?
- Нет, говорю же вам, что очнулся только утром, часов в семь.
- И что вы увидели?
- А что можно увидеть наутро? Грязный стол с объедками, пустые бутылки и некрасивую, неухоженную женщину рядом.
- Вы сказали, пустые бутылки? Значит, их было несколько?
- Да, одна из-под сухого вина, которое пила Нина, а вторая моя, коньячная.
- Значит, вы превысили свою норму в два раза?
- Выходит, что так.
- А вы достаточно хорошо помните, что расправились один с целой бутылкой?
- А то как же? - с некоторой гордостью ответил Бойчук. - Утром-то она оказалась пустой и никчемной. А кроме меня и Нины, в доме никого не было.
- Не кажется ли вам, что ваша подруга постаралась основательно вас накачать?
- Я бы так не сказал. Скорее пил по собственному желанию.
Помолчали.
- Ладно, Фигаро хренов, живи покуда, если понадобишься, мы тебя еще навестим, - сумрачно пообещал Макс, выходя за дверь. Многозначительно посмотрев хозяину в глаза, я последовал за Уховым.
- Иваныч, ну и что ты скажешь по поводу этого суслика? - отъезжая от салона, полюбопытствовал он. - Поделись впечатлениями.
- Дерьмо, - коротко определился я. - Только не пойму, кто из них врет она или он?
- Ты о чем?
- Все о том же. Тебе не хуже меня известно, что вчера вечером у нее оставалось полбутылки коньяка, который она и пыталась нам влить. Однако, по словам Бойчука, получается совсем другая картинка. Когда он пришел к своей подруге, у нее не было ни капельки спиртного, и именно поэтому она побежала в магазин и купила бутылку, которую он, по его же словам, опростал до донышка. Спрашивается, откуда в таком случае у нее и для нас нашлось двести пятьдесят граммов этого вонючего коньяка? Купила перед нашим приходом и потихоньку вылакала половину? Извини, но на алкашку она не похожа. Как объяснить такое положение дел?
- Ну был небольшой загашник, делов-то. Однако на этот вопрос лучше всего ответит она сама.
- И в очередной раз наврет с три короба. Нет, Макс, давай-ка мы сами попробуем пораскинуть мозгами, какой у них там расклад получился.
Первая версия: начатая бутылка коньяка у Нины Андреевны действительно давно стояла в баре, но она прекрасно понимала, что этой дозой своего хозяина она не свалит. А свалить его с ног ей было нужно во что бы то ни стало. Зачем? Затем, что ей было необходимо отлучиться на довольно продолжительный период времени, но так, чтобы кто-то мог подтвердить ее постоянное присутствие в доме. Лучше всего на эту роль подходил до бесчувствия пьяный человек. Представь себе его состояние: вырубаюсь - баба под боком, просыпаюсь - баба под боком. Все шито-крыто, и он в полной уверенности, что с ним она проспала всю ночь. Его и убеждать не надо. Короче говоря, ей был необходим одураченный свидетель. Но спиртного для этого у нее недостаточно. Не знаю, почему так получилось. Возможно, она рассчитывала, что коньяк он прихватит с собой, возможно, думала, что ее запасы более существенны, но, так или иначе, ей пришлось бежать в магазин и покупать целую бутылку, которую она и влила в своего возлюбленного. Ну а потом, с чистой совестью, прихватив подельников, поехала бомбить твоего дядюшку. После того как по ее просьбе он открыл ворота, она передала его в руки своих дружков и под утро вернулась домой.
Второй вариант этой версии почти не отличается от первого и выглядит примерно так: у Нины Андреевны действительно не было коньяка, и она в самом деле была вынуждена бежать за ним в магазин. Когда они сели за стол и выпили по рюмочке, она незаметно подсыпает своему шефу снотворное, от которого он благополучно скисает у нее под боком, ну а дальше все развивается как и в первом случае.
И наконец, вариант номер три. Он мне не особенно нравится, но право на жизнь тоже имеет. Вполне возможно, что Алексей Петрович и Нина Андреевна действовали сообща и по ранее разработанному плану. Тогда и их вранье не что иное, как коллективно выдуманная легенда. Какая из этих версий тебе больше нравится?
- Первая, - подумав, ответил Макс. - Куда едем?
- В паспортный стол. Думаю, что там мы скорее, чем в ЗАГСе, узнаем о том, был ли у твоего дядьки брак расторгнут официально. В свое время у меня там работала одна знакомая девочка, и если она до сих пор при должности, то мы можем рассчитывать на ее помощь. Остановись возле магазина, нужно сделать ей маленькую приятность.
- Ничего мы там не выясним, - угрюмо возразил Макс. - Что они нам могут сказать, если после развода они не меняли паспорта, а тем более мадам Соколова оставалась в замужестве под своей фамилией. Нет, Иваныч, в паспортном столе мы ровным счетом ничего не узнаем. Без ЗАГСа нам не обойтись, но сегодня суббота и канцелярия там не работает.
- Ты прав, - уныло согласился я. - Но ведь в частном секторе на каждый дом заведена какая-то книга, может быть, по ней мы все и узнаем.
- Эта самая книга хранилась у дядюшки, и она пропала вместе с остальными документами. Я вчера искал ее битых два часа, и все бесполезно. Как корова языком слизнула.
- Это хорошо.
- Чего же тут хорошего?
- Теперь мы наверняка знаем, что твоего дядьку похитило лицо, заинтересованное в его доме, значит, мы на верном пути, и нам остается как следует поработать с Ниной Андреевной.
- Или с ее сыном.
- Не думаю, он лицо мало заинтересованное. Сам-то в доме Романа Николаевича он прописан не был, а значит, и прав у него нет никаких.
- Яблоко от яблони недалеко катится, - глубокомысленно изрек Макс. Вполне возможно, что одним из подельников и был ее сын Виктор. Давай его пощупаем?
- Уговорил, все равно делать нам сегодня нечего.
* * *
Малосемейки нашего города особенной чистотой никогда не отличались, но то, что мы увидели в подъезде дома номер 45, где в 30-й квартире проживал Виктор, превзошло все наши ожидания. О стенах говорить не приходится, тут и так все понятно, но то, что творилось под лестничным пролетом, ведущим на второй этаж, было верхом совершенства и творческой фантазии смекалистых жильцов. Решив не утруждать себя утомительными прогулками к мусорным бакам, они организовали настоящую помойку у себя в подъезде. Наверное, аромат дерьма и тухлой рыбы, который щедро источала это клоака, был дорог их сердцу, приятен обонянию и просто радовал глаз. Находясь в состоянии покоя, эта свалка менее источала зловоние, но, к нашему несчастью, в момент нашего появления ее серьезно ревизовал совсем уж опустившийся бомж. Что он там хотел найти, известно лишь ему да Богу одному. Но ковырялся он в ней так старательно и истово, что ушел в эту груду нечистот по пояс. Подобно кроту, он уходил в нее все глубже и глубже, отбрасывая из-под себя в узкий проход все новые и новые реликты.
- Эй, мусоройщик, - кинув в торчащую задницу камушек, окликнул его Макс, - отдохни малость, а то совсем задохнешься. Дай нам пройти.
Что-то пробурча, бомж с удвоенной энергией принялся за раскопки, в результате которых Ухов схлопотал пустой консервной банкой по морде, а на моей куртке повисла какая-то подозрительная слизь.
- Ну козел! Крот вонючий! - обламывая хлесткий прут, разозлился Макс. Сейчас ты у меня получишь! Пробкой вылетишь.
- Оставь его, - удачно преодолев расстрельную полосу, попросил я Ухова. - Лучше подари ему червонец. Благое дело сделаешь. И ему, и тебе, и Всевышнему приятно. Я уже не говорю о кое-какой информации, которую можно будет попозже у него выудить.
- Хм, как скажешь, - озадаченно проворчал Макс и легонько пощекотал "крота" прутом. - Болезный, хочешь червонец?
- Хочу, - глухо послышалось из кучи, и через секунду бомж вынырнул на поверхность. - Правда, что ли? - вытирая тряпкой бороду и глаза, недоверчиво спросил он.