Петров Михаил. Гончаров приобретает популярность (Часть 2)

   - К сожалению нет. Существует ещё четвертый и пятый вариант, но оба они тупиковые и к разгадке нашей шарады они не нас не приблизят. Сущность четвертой кошки состоит в том, что никакого клада не было вообще, а если и был, то давно разграблен. Пятый же вариант предполагает то, что на подземный ход со стороны утеса наткнулся случайный, любопытствующий спелеолог и не мудрствуя лукаво те реликвии приголубил.
   - Дурак ты, Костя, хоть и трезвый! - Довольный своей меткой фразой от брюха заржал Ефимов. - Такие глупости говоришь, что мне за свою дочь обидно.
   - Не вижу повода для смеха, а тем более для оскорбления.
   - Ну поставь себя на место того спелеолога. Что получается? Ты находишь в земле дыру, лезешь в неё кротом, черт знает сколько ползешь по тому ходу и в конце концов находишь свои цацки. И что ты делаешь дальше? Ты вместо того чтобы знакомой дорогой вернуться назад начинаешь долбить своды церковного подвала, совершенно не представляя куда в итоге попадешь. Так что твоя пятая кошка просто напросто жидко обгадиласть, впрочем как и ты сам! - Торжественно закончил тесть и нагло вылакав остатки добавил. Костя, ты форменный идиот!
   - Благодарю вас, мне об этом уже говорили.
   - Добрые слова не вредно выслушивать каждый день. Кстати сказать четвертая твоя кошка права на жизнь тоже не имеет.
   - Это ещё почему?
   - Да потому что ты сам обнаружил замурованный люк и следы того, что на стеллажных полках совсем недавно что - то находилось. Короче говоря с тебя причитается.
   - Перебьетесь, дорогой Алексей Николаевич.
   - Недобрый ты, Константин, и поэтому я задам тебе каверзный вопрос, который ты пропустил в своих рассуждениях. Скажи ка мне какая из трех оставшихся кошек, дай Бог ей здоровья, могла запереть тебя в церковном подвале?
   - Любая. - Не задумываясь ответил я.
   - Сомневаюсь. Федьковские головорезы вряд ли стали бы с тобой церемониться. Закопали бы тебя как делать нечего, а с тобой обошлись тихо и лояльно, просто решили законсервировать до лучший времен, до того как ты сдохнешь от голода. И при этом, заметь, они даже не стали с тобой общаться. Почему? О чем это говорит?
   - Об их слабоумии.
   - Это говорит о твоем слабоумии, идиот! Так сделать они могли по двум причинам. Во - первых они не хотели, чтобы ты слышал их голос, а это позволяет нам предположить, что действовали знакомые тебе людишки. Во вторых так орудовать мог очень робкий человек, который на такое грязное дело шел впервые. Возможно это была женщина. И ещё учти, что дверь не подперли колом, а аккуратно закрыли на ключ. Подумай, у кого он мог быть. Ну а теперь запрягай в эти обстоятельтва любую из двух оставшихся кошек и скачи вперед, а мне принеси коньяк.
   Вечером я позвонил Светлане домой и извинившись за непристойное поведение тестя осведомился об обещанном портрете подозрительного субьекта.
   - Он уже готов. - Довольно сухо ответила она. - Причем в четырех экземплярах, а на вашего отца я не обижаюсь, можете так ему и передать.
   - Благодарю вас, я неприменно так и сделаю. Когда я могу забрать портреты?
   - Хоть сейчас.
   - Сегодня уже поздно, а вот завтра я бы хотел с вами встретиться у Белой церкви часов в одиннадцать. Вас устраивает такое время и место.
   - Время устраивает, но, Константин Иванович, зачем нам тащиться в такую даль?Удивилась она. - Все вопрогы ма можем решить в черте города?
   - Мне нужно ещё раз осмотреть церковь.
   - Еще раз? А вы что, её уже осматривали?
   - Только снаружи. - Проклиная себя за излишнюю болтливость поправился я. - А теперь бы мне хотелось все основательно и не торопясь осмотреть внутри.
   - Хорошо, в одиннадцать часов я вас буду ждать. До встречи.
   - Погодите, вы что - то говорили насчет спортивной сумки, которую второпях забыл взломщик. Мне хотелось бы её осмотреть. Она ещё при вас?
   - Да, она так и осталась в ризнице.
   - А вы что же, даже милицию не вызывали?
   - Нет, а зачем мне лишние разговоры? Именно поэтому я к вам и обратилась. Мне кажется что я не ошиблась и у вас появились какие - то соображения?
   - Я польщен. Есть кое что но пока говорить об этом рано. До завтра.
   К церкви, уже ставшей мне родной и близкой, я подъехал без четверти одиннадцать, но там, рядом со стареньким автобусом уже стояла её белоснежная "десятка" с тонированными стеклами и прочими дешевыми выкрутасами.
   В отличии от прошлых моих посещений, сегодня работа здесь шла полным ходом. Иноки смиренные трудилась аки мураши. За эти десять дней, что меня не было, двор, куда я загнал машину, преобразился. Кельи-барак стал неузнаваем, заново отштукатуренный битым бутылочным стеклом, он сиял в солнечных лучах пасхальным яичком. А спорткомплекс с классными комнатами для витязей уже находился на последней стадии кладки стен и скоро на нем должна была появиться крыша.
   Нет, определенно, этой стервочке не этику преподавать, а на стройке прорабом вкалывать. Несколько минут не выходя из машины я с интересом наблюдал как старательные пацанчики тащат непомерно тяжелые носилки и как боязливо косятся на стоящую в дверях Лютову. На лесах, куда они забрались до половины, жидкие ручки носилок лопнули и красный кирпич детскими кубиками посыпался вниз. Пацаны ошалело смотрели то на дело рук своих, то на неподвижно стоящую, бесстастную Светлану.
   - Отец Никодим. - Не громко, через губу подозвала она толстопузого попа или как он там у них называется. - Этих двоих накажи розгами. - А, Константин Иванович, не ждала вас так рано. - Заметив меня поспешила она к машине. - Прошу вас, пройдемте внутрь. Здесь ужасная пыль и дурные запахи. Отец Никодим, я передумала, оставь отроков, скажи, что бог им их прегрешение простил. И вот что, на сегодня я думаю достаточно, езжайте обедать, а остаток дня проведете в мастерских.
   - Как вам угодно, матушка. - Послушно ответил поп.
   - Добры вы к ним безмерно. - Ехидно заметил я.
   - Мне тоже так кажется. - Усмехнувшись ответила она. - Пойдемте.
   Через дворовые ворота мы прошли в церковь. Здесь тоже кипела работа. Все стены храма уже были расписаны фресками и теперь усердные богомазы корпели над потолочными сюжетами. Три бородатых мужика лежа на спинах, с длинноногих козел прямо у меня на глазах творили чудо, серый обшарпаный свод мановением их кистей оживал, превращаясь из мрачного и угрюмого в нечто радостное и светлое.
   - Нравится? - Как - то насмешливо спросила распорядительница фонда.
   - Нравится. - Лаконично отозвался я. - А вам разве нет?
   - Да так. В пределах средней паршивости, мазилы второсортные, а хорошие художники дорого просят. Алексеюшка! - Негромко окликнула она богомазов. - Где вы там?
   - Ась? Здесь мы, Светлана Сергеевна. - Отозвалась всклоченная волосатая голова свесившаяся вниз. - Что - то не так?
   - Пойдет. Спускайтесь, на сегодня все, ступайте с богом.
   - Вы сама доброта, совсем их разбалуете.
   - В то время как вы осматриваете церковь им незачем здесь находится. Пойдемте в ризницу, а то здесь краской пахнет, не переношу!
   В ризнице все, за исключением застекленного окна оставалось таким каким было в в день моего тайного визита. Озираясь по сторонам я с любопытством первооткрывателя осматривал помещение и вещи находящиеся там.
   - Константин Иванович, очнитесь. - Протягивая мне несколько листов стадартной бумаги развеселилась Светлана. - Вот портреты, кажется получилось сносно. Я смогла уловить в нем главное, его характер, а это удается не часто. Посмотрите.
   С плотного белого листа на меня пронзительно и настороженно смотрел тридцатилетний мужик. Острые черные глаза хищными зверьками притаились по обе стороны тонкого горбатого носа, крылья которого резко расширялись у основания. Впалые щеки рельефно вырисовывали выпирающие скулы, а подбородок как - то терялся под непомерно губастым ртом. Высокий его лоб не могла скрыть даже летняя шапочка с козырьком. Что и гворить, художником Светлана оказалась отменным, это я понял когда посмотрел на остальные варианты её прочтения. Под каким бы углом я не рассматривал этого типуса, всегда он смотрел на меня вроде бы безразлично, иногда с ухмылкой, но одинаковой внутренней настороженностью, одинаковой скрытой энергией готовой взорваться в любой момент. Он был острый и мгновенный как укол шпаги, как удар скорпиона и честное слово, мне не хотелось чтобы мы оказались врагами.
   - Ну и как вам мое творчество? - Любуясь моей реакцией спросила Лютова. - Не правда ли, запоминающийся тип? Я бы не отказалась очутиться с ним в постели.
   - Колоритная личность. - Более сдержанно и скромно выразился я. Простите меня за нескрмный вопрос, а вы не пробовали с ним заговорить?
   - Пробовала, я так и спросила, какого черта ты здесь шляешься? Но ответить мне он даже не удосужился, посмотрел на меня как кучку дерьма и подался восвояси.
   - Ладно. - Сворачивая рисунки закрыл я тему. - Теперь займемся подвалом. Где расположена дверь ведущая в него?
   - Так вот же, прямо перед вами.
   - Солидная дверца. - С уважением потрогал я знакомое дерево. - Никак дубовая?
   - А черт её знает, но наверное крепкая.
   - Что и говорить, - поцокал я языком, - умели раньше строить. Светлана Сергеевна, когда вы её открывали не припомните, торчал ли из скважины ключ?
   - Нет, да и с какой стати ему торчать? Они сделали свое дело, разобрали потайную кладку, похитили мое добро и спокойно удалились, предварительно закрыв дверь на ключ, потому что дверь была заперта. Не понимаю только одного, зачем они оставили сумку с инструментами?
   - Ну на этот вопрос может быть, как минимум, два ответа. Во - первых просто позабыли второпях, а во - вторых они могли быть настолько тяжело загружены, что лишнюю ношу нести были не в состоянии.
   - Боже мой, неужели там было так много?! Мерзавцы!
   - Да, плохие люди. Но давайте посмотрим эту самую сумку, наверняка там окажется что - то любопытное.
   Десять минут перед лицом Светланы я с удивленными возгласами ковырялся в своем барахле, восхищаясьи негодуя изворотливости грабителей и хитромудрости их инструмента. А потом вытащив запасной фонарик предложил ей отомкнуть дверь и сопроводить меня в подвал. Не скажу чтоб очень охотно, но она согласилась.
   - Только смотрите, без глупостей. - Строго предупредила она спускаясь следом. - Не забывайтесь, все таки в церкви мы.
   - Господи, о чем это вы? - Спрыгивая с последней крутой ступеньки я протянул ей руку. - Я и думать ни о чем таком не думал, а вы вот заставили. Так что можно считаь, что инициатива исходит от вас. А вообще - то не волнуйтесь, пыльный церковный подвал не лучшее место для любовных утех. Что такое?! - Невольно воскликнул я когда увидел, что вековая пыль подвала, равно как и боченочные доски, исчезли. - Вы здесь прибирались?
   - Конечно, терпеть не могу беспорядка в любых его проявлениях. Я заставила нашего глухонемого послушника и он все здесь прибрал. Но почему вы об этом спросили? - В свою очередь удивилась она и после некоторой паузы осторожно добавила. - У меня создается такое впечатление, что вы здесь уже однажды бывали.
   - Вы удивительно прозорливы. - Глядя в открытую пасть подземелья натянуто засмеялся я. - А кто же по вашему вскрыл пол подвала, вытащил древние иконы? Конечно же Константин Иванович Гончаров! Только вот ума не приложу как мне с ними распорядится, да так чтоб было и выгодно и безопасно. И вообще зачем я согласился на просьбу мадам Лютовой о содействии в поисках того антиквариата, который уже давно лежит в моем фамильном склепе.
   - Для того чтобы отвести глаза и снять с себя подозрения.
   - А разве вы меня подозревали, мадам?
   - Ладно, перестаньте паясничать и полезайте. - Зябко передернувшись она нервно хохотнула. - Поскорее там все осмотрите и мигом возвращайтесь назад, а то мне что - то не по себе вдруг сделалось. Озноб какой-то не понятный! Полезайте!
   - Э, милая, да ты никак за дурака меня держишь! - Стоялым жеребцом заржал я.Нет, дорогуша, так у нас дело не пойдет. Один в эту дырку я не полезу! Только с тобою вместе, причем, вас как даму пропускаю вперед.
   - Вы в своем уме?
   - Не только в своем, но и в трезвом. Только после вас!
   - Я туда не полезу. - Брезгливо показывая пальцем на ниспадающие ступени решительно ответила она и отступила на шаг.
   - Тогда я начинаю думать, что вы затеяли какую-то игру, которая может плохо для вас кончиться. Теперь мне понятно зачем вы отпустили свою неразумную паству.
   - Не говорите глупости. Мне в самом деле сделалось дурно. Зачем я вам там?
   - Кто - то должен держать фонарик пока я буду производить осмотр. Зыбко аргументировал я свое требование.
   - А вы оказывается банальный трусишка. Борис мне говорил о вас совсем другое. Ладно, пошли, бесстрашный сыщик Гончаров. - Подвернув брючины и отобрав у меня фонарик она отважно пошла вниз.
   - Стареем. - Пробурчал я не так решительно спускаясь следом.
   В корявом известняковом коридоре идти вторым необыкновенно трудно. Ни черта не видно, потому как свет загораживает её спина и передвигаться приходится на ощупь. Спотыкаясь на неровностях я то и дело натыкался то на заскорузлые стены, а то на её крепкую и аппетитную задницу, что было куда как приятнее. И пахло от неё волнующе, хорошими духами и полынью, а может наоборот, но почему-то вскоре мои запинания заметно участились и этого факта не заметить она не могла.
   - Господин, Гончаров! - Вдруг резко обернувшись она ослепила меня фонарем. - Теперь и мне понятно зачем вы затащили меня в эту сусликовую нору. По морде я вас бить не буду, но пятиминутный болевой шок обещаю.
   - А? Что такое? В чем дело? - Закрываясь залепетал я младенцем. Что-то не так?
   - Все так! - Продолжая путь ответила она.
   - Тогда в чем же дело? - Успокоенно заключил я, но спотыкаться стал аккуратней. Идти после этого стало скучно и неинтересно, тем более, что ничего нового в той карствой пещере я не увижу. Просто детально и подробно все обнюхаю, а мне такая работа не нравилась никогда.
   - Что - то вы, господин Гончаров, приуныли. - Насмешливо и всепонимаюше заговорила стервочка. - Не печальтесь, уже скоро прийдем, я эту загогулину в стене хорошо помню, весь локоть об неё ссадила. Совсем немного осталось.
   В устье пещерки, я остановил Светлану, дал ряд ценных указаний и предупредив, что излишняя суетливость может только испортить наше дело, первым зашел в карстовую камеру. Она же, оставшись за сталактитовой ширмой послушно следила за мной и моими передвежениями. Как я и ожидал, ничего нового я не заметил, только немного не так стояли ящики и коробки, но это скорее всего результат её обыска. - Госпожа Лютова. - На всякий случай решил спросить я. - Ты, мать, ящики двигала?
   - Кажется двигала, ну да, двигала, я думала, что там хоть что - то осталось.
   - Все ясно, покури пока.
   - Но я же должна вам светить.
   - Как видишь я прекрасно обхожусь без тебя. - Принимаясь за дело отрезал я.
   - Значит вы просто меня обманывали! Значит вы хотели меня изнасиловать?
   - Отстань! - Миролюбиво предложил я опускаясь на четвереньки, что на остро - корявом полу пещеры делать крайне неприятно. - Ты же видишь я занят. А насилует тебя пусть пузатый Никодим. Или ты его.
   - Вы забываетесь! Почему вы ко мне обращаетесь на ты?
   - Большего ты не заслужила. - Пробурчал я протискиваясь под нижнюю полку стеллажа, туда где не был в прошлый раз. - Помолчи и не мешай.
   Серебрянный кубок объемом в пивную кружку я заметил сразу. Он сиротливо лежал на боку и ждал меня. Очевидно грабители в спешке его обронили, а поднимать то ли не захотели, то ли просто не было времени.
   - Что там? - Словно унюхав мою находку забеспокоилась Светлана. Почему вы замолчали? Вы что - то нашли?
   - От дохлой крысы хвост. Могу дать поносить. - Схамил я чтобы выиграть время и правильно оценить ситуацию. Стоит ли говорить ей о находке, которую она сразу же у меня отберет и которая в дальнейшем мне может очень пригодиться для идентификации. - Лучше промолчать решил я и поднимаясь с колен протянул ей кубок.
   - Что это? - Не сразу заметив через патину истинную ценность находки недоумевающе спросила она и вдруг захлебнулась восторгом. - Ступа? Боже мой! Неужели! Константин Иванович, вы же гений, вы король сыска. Я безумно счастлива и прощаю вам все ваше хамство. Ищите дальше.
   - Вот как? - Усмехнулся я от её непосредственности. - И чем же вы намерены одарить меня за следующую находку?
   - Я прощу хамство вашего отца. Ищите же.
   - Однако не много. Невелика благодарность. - Проворчал я вновь опускаясь на карачки. Но на этот раз мне повезло гораздо меньше и тесть остался непрощенным.
   Я ползал по этой карстовой пустоте ещё с полчаса, но ничего кроме сбитых коленей и подранных ладоней это мне не принесло. Мы уже поговаривал о возвращении когда я наткнулся на удивительный предмет, и даже два, которые на стервочку никакого впечатления не произвели, зато меня заставили взвизгнуть от радости. Как я мог не заметить их раньше не постижимо уму. Чуть припорошенные извесковой щебенкой они покоилась в неглубокой ямке под сталактитовыми наростами.
   - Ну и что? - Равнодушно рассматривая стамеску безразлично отреагировала Светлана. - Я вам таких десяток куплю. Вы иконные оклады ищите.
   - Нет, Светик, такой стамески, равно как и этого прекрасного свечного огарка, с осколками разбитого подсвечника, ты мне нигде не купишь.
   - Это точно, такое барахло никто и продавать - то не будет.
   Найти мне больше ничего не удалось и потому прошлось ограничиться достигнутым и довольствоваться тем что есть. Назад мы возвращались в настроении приподнятом и праздничном. Она радовалась ценной добыче, а я покореженной стамеске и самим фактом того, что клад действительно существовал и я имел счастье в этом убедиться. Теперь, когда получены такие веские доказательства за дело можно было браться всерьез. Правда я ещё не знал кто его умыкнул и где теперь его искать, но это чепуха. Тем более в моих руках орудие труда, с помощью которого преступники, вероятней всего, потрошили ящики, а может быть и разбирали кладку. Что же касается осколков стекла и стеаринового огарка, то тут мне вообще повезло. На них вполне могут сохраниться отпечатки пальцев и тогда можно считать, что преступники у меня в кармане.
   Выбираясь наверх в подвал я был неприятно удивлен полной темнотой царившей там. Это обстоятельство Светика удивило тоже.
   - Что за фокусы? - Растерянно спросила она равнодушную тишину подвала. - Делать кому - то нечего, ну сейчас я им устрою, евнухи долгополые!
   - Монахи тут не причем. - Устало остановил я её брань. - Ты ведь сама их выпроводила. Нет, Светик, похоже, что ситуация гораздо хуже нежели ты думаешь. Нас заперли, радость моя, и заперли сознательно!
   - Кто нас мог запереть, когда ключ у меня. Не знаю почему, но я взяла его с собой. Сейчас мы отсюда выйдем и я тому шутнику оторву голову. Карабкаясь к двери шипела она. - Он у меня надолго забудет свои шутки!
   - Попробуй, но я очень сомневаюсь. - Не желая попусту тратить энергию я безразлично уселся на первой ступеньке предоставив ей полную свободу действий.
   - Что за чертовщина? - После продолжительной возни недоуменно воскликнула она,Ничего не понимаю. Константин Иванович, ключ не вставляется, я его маму...
   - Перестань сквернословить в храме. - Вполне серьезно одернул я. - А ключ не вставляется потому, что кто - то не хочет, чтобы мы отсюда вышли.
   - Да я им головы поотшибаю! Они у меня... - Иступленно накинувшись на дверь она злобно застучала по ней кулачками. Примерно с таким же успехом в оконное стекло бьется муха.
   - Оставь это. Сядь и успокойся. - Как можно уверенней приказал я. Истерика ещё никого до добра не доводила.
   - Что же теперь нам делать? - Спросила она сквозь слезы и вдруг заревела взахлеб по бабьи. - Маа-а-ма-а-а!
   - А я - то думал, что ты действительно девка с самообладанием, а ты просто курица нетоптанная. - Заржал я с удовольствием наблюдая насколько бессильна и жалка "хозяйка" Новой жизни перед примитивной, закрытой дверью. - Заткнись и перестань мотать сопли на шею, а то ненароком можно удавиться.
   - Чего вы сидите? - Обретая некоторое душевное равновесие повысила она голос.А ещё мужчиной называетесь! - Идите и открывайте!
   - Идите и ищите, идите и открывайте. - Безобразно передразнил я её. А сама ты что - нибудь можешь? Или кроме как сечь пацанчиков ничего не умеешь?
   - Я их не секу. Их Никодим сечет. - Шлепаясь рядом огрызнулась она.
   - Даже этого ты не умеешь, пропащая твоя душа. Если, Бог даст, нам удасться выбраться отсюда живыми, то я обязательно попрошу пузатого Никодима обучить тебя этому заплечному мастерству, причем на тебе самой.
   - То есть как это не удасться выбраться живыми?! Все шутите, Константин Иванович, а мне совсем не до шуток, теперь нам до завтра, до утра сидеть здесь прийдеться, пока послушники приедут.
   - Ну и что с того, что они приедут? - Азартно накалял я атмосферу. Глупая твоя голова, как они узнают что мы здесь? Телефона у нас нет.
   - Нет, в машине, дура, оставила. Да он все равно отсюда не достает. Все один к одному. - Досадливо сплюнула она. - Ну ничего, они машину увидят и сами все поймут. Не дураки. А мы кричать будем.
   - Они не дураки, - вздохнув согласился я, - только вот кричи не кричи, а через такую толщу нас не услышат, а машину твою они завтра вряд ли найдут. Нас потому и прикрыли, чтоб твою тачку угнать спокойно и без риска, а к завтрашнему утру на ней будет значиться уже другой номер.
   - Господи, а ведь точно, так оно и есть! Я и ключи в замке зажигания оставила. - Скорбно вспомнила она, но тут же оживилась, - А тогда и вашу машину они тоже угонят! Господи, что же делать? Придумайте что-нибудь.
   - А что тут придумаешь. - Невольно тревожась за свою собственность обреченно вздохнул я. - Помирать будем. Вот если бы ты не выбросила те боченочные доски, что упали на тебя в прошлый раз, то мы могли бы сжечь дверь и остаться живыми. Так - то! Остаеться нам лечь да помереть.
   Упав ничком она завыла протяжно и тоскливо. Кажется своего я добился, удовлетворение получил. Унизил "леди" до самой задницы и эту комедию пора было кончать.
   - Эй ты, птица щипанная, хорош натирать полы соплями, вставай и пойдем отсюда.
   - Куда?
   - На свежий воздух.
   - А как вы выломаете дверь?
   - Мы выйдем через задний ход, как это делали обитатели церкви сто лет назад.
   - Как?
   - Если есть подземный ход по которому мы гуляли, то должен быть и выход.
   - Нет там больше выхода.
   - То есть как?! - Теперь уже удивился я.
   - А вот так! Взорвала я его неделю назад.
   - Как взорвала? Ты в своем уме?
   - А вот так и взорвала, потому что дура. Побоялась что кто-то может проникнуть в подвал. Купила у одного кретина взрывное устройство с часовым механизмом и ночью раворотила к чертовой матери весь вход. Там теперь десятерым мужикам за день не справиться. Господи, ну какая же я дура.
   - Ты не дура, - Чувствуя как почва уходит из под ног и в прямом и в переносном смысле, тихо прошептал я, - ты дебильная баба в десятом поколении и твои дети будут горько плакать если каким - то чудом ты останешся живой.
   - Простите меня, Константин Иванович, но придумайте же хоть что нибудь.
   Что я мог придумать, если как и в прошлый раз оставил сумку с инструментами в ризнице, а в карманах имел скудный набор джентльмена. Первым делом следовало попробовать открыть дверь ключом, что я и сделал, но после того как увидел, что замочную скважину плотно зацементировали какой то вязкой и вонючей дрянью, от этой мысли сразу же отказался. Выкурив со своей сокамерницей по сигарете я кругами пошел по подвалу умоляя свой хилый мозг дать мне сколько - нибудь стоющую идею. И она пришла. Мне вдруг отчетливо представилось как прекрасно все может получится и каким умным я буду выглыдеть на её сером фоне.
   - Эврика! - Закричал я. - Светик, снимай нижнее белье.
   - Перестаньте, Константин Иванович, мне совсем не до шуток.
   - А я и не шучу, говорю совершенно серьезно.
   - Неужели в такую минуту вы вдруг захотели женщину? Если так, то я не смогу...
   - Как ты хорошо обо мне думаешь. Но к сожалению это не так, Светик, насчет белья я пошутил, и вот твоей блузкой и моей рубашкой действительно прийдется пожертвовать. Мне в голову пришла замечательная идея. Сиди здесь и жди меня с нетерпением, как Пенелопа ждала Одиссея.
   - Вы куда? - Глядя как я исчезаю в черном провале вскрикнула она. Мне страшно!
   - А ты пой песенку "Нам не страшен серый волк". - Заржал я уже из лаза.
   - Я хочу с вами. - Тоскливо и глухо раздался надо мной её голос.
   - Со мною хотят все женщины Европы и Танзании!
   Через полчаса я приволок два отличных, сухих ящика и костер мной любовно сложенный запылал ярким факелом. Чтоб спастись от его адового дыма, да под святою церковью, окупированной "новыми русскими", я ушел в подполье и спасался во чреве Земли. Стервочка была рядом, но говорить ничего хотела.
   Дверь пылала никак не меньше десяти минут и ещё столько же мы пережидали пока улетучется дым как в воронку уходящий в ризницу. Потом поздравив друг друга, мы словно пробки выскочили наружу, в последний зной уходящего лета.
   - Господи, неужели мы спаслись? - Радостно закашлялась она от передозировки угарного газа. - Какое счастье! Солнце, воздух и свет, что может быть лучше?!
   - Титьки спрячь, идиотка. - Разозлился я заметив что мои дурацкие прогнозы сбылись и на месте нет не только её "десятки", которая ранее просматривалась через кованную ажурную ограду, но и моей многострадальной Коломбины.
   - Да перестаньте же вы мне хамить, все равно я вас теперь не боюсь. С собачьим восторгом она повисла мне на шее. - Константин Иванович, вы просто прелесть, а можно я буду называть вас просто Кот?