Петров Михаил. Гончаров разгадывает семейную тайну

   Плотно прикрыв комнату, она уединилась, а мы остались втроем. Почистив три красные морковки, я две из них отдал кроликам, третью же оставил себе на закуску. С упоительным хрустом они накинулись на овощи, а я, с не меньшим аппетитом выпив водки, уснул на кухонном диванчике.
   Проснулся я поздним вечером от какого-то стука и неописуемой вони. Причину стука я определил сразу: верные своим привычкам, расположившись под столом, кролики азартно занимались любовью, но до этого они настолько старательно загадили кухню, что я был вынужден согласиться с Милкиным решением по поводу их выдворения.
   - Проснулся? - не решаясь открыть дверь, через стекло спросила жена. Какого же черта ты врал мне про машину? Или делать тебе больше нечего?
   - Клянусь, моя лапушка, все как на духу рассказал. Ничего не утаил, чтоб лопнули мои глаза, чтоб век мне не видать воли.
   - Ну хватит, я от тебя ухожу, - напряженно следя за моей реакцией, осторожно сообщила она. - Всему есть предел, и твоему вранью тоже. Ну что ты молчишь?
   - Жду, когда ты пойдешь.
   - Не дождешься, а вот врать я тебя отучу.
   - Да клянусь тебе, все, что я рассказал, - чистой воды правда.
   - Посмотри в окно.
   - Смотри, если тебе надо, а у меня есть занятие куда более увлекательное. - И с этими словами я выпил остатки водки и показал ей язык.
   - Я-то уже смотрела, а тебе не вредно, может, поменьше врать будешь. Ты бы хоть поставил ее не так заметно, а то прямо на виду, перед самым подъездом.
   - Кого поставил? Перед каким подъездом?
   Ничего еще не понимая, я подошел к окну и ахнул. Совершенно без намордника, живая и невредимая, перед входом стояла моя машина, и отрицать этот факт было бессмысленно. Идиотски открыв рот, я смотрел то на нее, то на стоящую за стеклом Милку.
   - Только не делай вид удивленного браконьера, которому с неба на спину упал кабан. Смотреть на тебя противно.
   - Милка, - жалобно заныл я, - я правда не знаю, как она здесь очутилась. Может, ее заминировали и коварно нам подогнали?
   - Совесть у тебя заминировали, и когда только она у тебя взорвется?
   - Хоть на куски меня режь, я ничего не понимаю.
   - Зато я прекрасно все понимаю, кобель ты бесхвостый. С какой бабы очки снял? - Выдернув из носового платка очки, она возмущенно тыкала ими в стекло.
   - Тупица, там же отпечатки, - застонал я от собственного бессилия перед ее необузданной глупостью и непомерной ревностью. - Я содрал их с преступницы в самый последний момент, когда они разбивали мою голову.
   - Ты не очки с нее сдирал, скотина, ты трусы с нее сдирал! За это и получил по своей безмозглой голове. И мало получил, насильник собачий, я на ее месте вообще бы тебя убила.
   - Да пойми же ты, наконец, чертова кукла, - взмолился я в изнеможении, - я говорю тебе правду. А вот насчет машины, тут я и сам ничего не понимаю.
   - Ах, не понимаешь? И откуда у тебя в кармане оказались золотые женские часики, ты, конечно, тоже не понимаешь. Мне бы такое непонимание.
   - Про часы я знаю, часы той женщины, которая к нам позавчера приходила.
   - Вот как, оказывается, она расплачивается не только зайцами, но и золотом. Гончаров, я горжусь, твои котировки растут.
   - Оставь часы, дура, - не выдержав, вспылил я. - Это часы ее матери.
   - А что же она у тебя такая неряха, дарит тебе дорогую вещь в ужасном состоянии. Могла бы хоть их почистить, отремонтировать...
   - Нет, не могла, потому что часы только недавно сняли со скелета ее матери, который был замурован в фундамент их дома, а не идут они по той причине, что двадцать лет, пока она там лежала, их никто не заводил.
   - О Боже! - Кажется, наконец-то она мне поверила, потому что, брезгливо дернувшись, она уронила реликт на пол. - Ой, что я наделала...
   - Если сломала механизм, тебе придется уплатить стоимость всех часов или купить аналогичные, - бесстрастно, но с внутренним ликованием констатировал я. - По моей прикидке, чистый вес корпуса и браслета составляет не менее тридцати граммов. Учитывая, что они 583-й пробы, несложно подсчитать, что у тебя таких денег нет.
   - Прости, но я же не нарочно, я не хотела.
   Дрожащей рукой, через салфетку она подняла их и, чуть не плача, протянула мне.
   - Это будет тебе трудным, но хорошим уроком, - монотонно, не слушая ее, продолжал я. - И впредь перед тем, как лезть в чужой карман, ты хорошенько подумаешь.
   - Конечно, но зачем ты притащил домой такую страшную штуку?
   - Это не твоего хилого ума дело, женщина, не мешай мне, лучше займись домашним хозяйством, а я должен подумать.
   - Куда мне девать твоих тварей? Я их выброшу.
   - Не возражаю, но лучше свезем их к тестю на дачу, и всего через год мы получим от них миллионное потомство, поскольку они размножаются в геометрической прогрессии. Но это потом, а пока не забудь помыть за ними пол.
   В комнате, вооружившись лупой, я приступил к обследованию часов.
   Название их я прочесть не мог, но для меня значения это не имело, меня больше интересовала задняя крышка. Но и здесь меня ждало разочарование. К сожалению, даривший словоблудием не страдал, это я понял по более чем лаконичной гравировке: "Любимой Ольге" было написано по кругу, а в центре значилась дата - 1965. Вот и вся информация, которую мне удалось почерпнуть. От огорчения мне даже пришлось немного выпить.
   Особо ни на что не надеясь, я скальпелем отковырнул крышку, и тут меня ожидал сюрприз. На ее обороте я без труда прочел переплетенную вязь аббревиатуры: "АСБ-ОИТ". Буквы эти ровно ни о чем мне не говорили, и, как я ни старался, инициалы Логинова С. В. никак к ним привязать не получалось.
   Вторая группа букв - ОИТ - тоже вызывала некоторое недоумение, но его разрешить я был в состоянии. Найдя врученную мне Варварину визитку, я с удивлением вчитался в номер. Он был шестизначным, а значит, городским. Озадаченный этим обстоятельством, я накрутил диск, уже готовый к любым неожиданностям. Но на сей раз Бог миловал, к аппарату подошла Татьяна и на мою просьбу пригласить Варвару ответила неожиданно вежливо и располагающе:
   - Одну секундочку, Константин Иванович, но сначала поговорите со мной, я бы хотела принести вам извинения за свое дурное поведение.
   Ети ж твою мать, ну прямо лорд Байрон, а не коровница-матерщиница! подумал я и в тональность ей ответил:
   - Ну что вы, госпожа Логинова, какие такие глупости вы говорите, вас и слушать смешно! Мы же не какие-нибудь там всякие, мы понятие об вас имеем, разумеем, в каких вы раздражительных чувствах пребывали-с. И никаких претензий от нашей стороны быть на вас не может-с.
   - Ну вот, я с вами серьезно, а вы скоморошничаете. Я что у вас хотела спросить: кто тот мужчина, с которым вы сегодня приезжали?
   - А что, он вам понравился? Могу познакомить, но, к сожалению, он женат.
   - Да нет, я не о том, об этом я уже и думать забыла, но от знакомства с ним не отказалась бы. Что-то в нем есть притягивающее и интригующее, я после вашего отъезда просто не нахожу себе места. Кто он?
   Интересно, как она смогла его рассмотреть, если машина стояла в конце улицы? - подумал я, а вслух ответил:
   - Мой добрый приятель. Если вы приготовите приличный стол, то я обязуюсь завтра же к вечеру его привезти.
   - Нормально, я тогда с утра Клавку за холку - и вперед. К обеду она у меня кучу пельменей настреляет. Он что квасит? - Закончив официальную часть, Татьяна перешла на деловой язык. - Да это без разницы, у меня водка всяко-разная. Ну ладно, договорились, а то Варька тут уже из штанов вылазит.
   - Ой, Константин Иванович, не слушайте вы ее, она сегодня после вашего отъезда сама не своя ходит. Никак я не думала, что вы так поздно позвоните. В чем дело?
   - Хочу вам задать несколько вопросов... У вас есть, кстати, параллельный телефон?
   - Нет.
   - Хорошо, отвечайте, только односложно. Как звали вашу мать?
   - Ольга Ивановна.
   - Это я знаю, меня интересует ее девичья фамилия.
   - Тихонова.
   - Инициалы АСБ вам что-нибудь говорят?
   - Нужно подумать, так сразу я не могу.
   - Понимаю, подумайте, а потом мне перезвоните. И последнее, у вас бинокль есть?
   - Есть.
   - Жду вашего звонка.
   Ну вот, удовлетворенно подумал я, кладя трубку, с одной группой букв разобрались. Значит, дедушку Варвары Сергеевны обзывали Ваней Тихоновым, какое приятное сочетание имени и фамилии. Ну что же, Ванятка Тихонов, по этому поводу нам с тобой надо выпить за помин твоей дочери Ольги Ивановны Тихоновой.
   Но что может означать вторая группа букв? Что за таинственное АСБ? Если руководствоваться логикой, то, по идее, вторая тройка должна принадлежать Логинову Сергею Васильевичу. ЛСВ, но из того, что мы имеем, совпадает только одна буква "С", а этого маловато для построения даже песочной версии. Зато выплывает другая, которая в твоем мозгу, дорогой Константин Иваныч, зреет давно и упорно, просто ты как красна девица ее стесняешься. Боишься даже. А боишься потому, что та версия может привести черт-те куда. И если она верна, то помощи от Варвары Сергеевны я не дождусь, даже если буду очень ждать.
   Жалко, что Мамай живет на даче, сейчас было бы самое время пригласить его на семейный ужин к трем сестрам, а заодно и обсосать ту мыслишку, что давно щекочет мои скудные мозги. Ничего не поделаешь, придется это важное мероприятие отложить до завтра. Хотя и завтра доставать человека, по уши погруженного в свадебные хлопоты, не очень тактично. А он, спрашивается, поступил тактично, когда воткнул мне двух вонючих кроликов с поэтическим названием шиншилла. Ладно, утро вечера мудренее.
   Спал я плохо, потому как каждую секунду ожидал, что сработает минное устройство, наверное спрятанное в моей машине.
   Разбуженный мною Макс пришел, когда еще не было семи. Он дотошно и скрупулезно осмотрел всю машину, нашел мои документы с деньгами и пришел к выводу, что можно запускать двигатель: правда, за благополучный исход дела он поручиться не может, так как ему неизвестно, что находится в аккумуляторе и в скатах. Протянув два длинных провода, мы, спрятавшись за подъездной дверью, зажмурили глаза и запустили движок. Довольный тем, что машина работает, а мы еще живы и даже из соседей никто не пострадал, я рассказал ему о своих вчерашних приключениях и попросил совета.
   - Кислое это дело, Иваныч, скажи спасибо, что вернули.
   - Вот это-то и настораживает меня больше всего. За каким же хреном они грабили? Чуть было меня не убили. И все для того, чтобы потом подогнать ее к самой двери? Я удивляюсь, как это они записку с извинениями не оставили. Что это все значит?
   - Может быть, нападение было целевое и тебя просто предупредили? Подумай, кому ты перешел дорогу за эту пару недель?
   - Если исключить наше последнее похождение, то никому. Дело, которым я сейчас занимаюсь, совершенно другого характера. Рэкета и крутых там нет и близко, старая деревенская история, своими корнями уходящая в прошлое. Странно все это.
   - Плюнь и не думай, главное - тачка на месте.
   - Нет, Макс, найти их нужно, уж очень они меня обидели, коварно обманули и больно ударили. Буду искать.
   - По очкам, что ли? Но, Иваныч, это же глупо, в городе десяток магазинов оптики и сотни таких же частных лавочек, тебе потребуется пара месяцев, чтобы их все обойти, и нет никакой гарантии, что в конце концов ты чего-то добьешься. Возможно, она вообще покупала эти очки в Пекине или в Кислодрищенске. Возможно, аптека, где их приобрели, не ведет записей, словом, возможно, возможно, возможно... А если ты надеешься на отпечатки, то тут вообще труба. Наверняка ее пальчиков в картотеке нет. Бессмысленно все это.
   - А я все-таки попробую, спасибо тебе за самоотверженную помощь, пока!
   - Стой, Иваныч, ты куда?
   - "Прощай, царевна, путь мой долог..."
   - Погоди, я с тобой!
   Не успел я опомниться, как он оказался рядом на пассажирском сиденье.
   - Убирайся, тебе ж на работу.
   - Заткнись, Иваныч, сегодня суббота, - пропел он и, довольный своей рифмой, загоготал. - Вперед, дранг нах ост! С чего мы начинаем поиски?
   - С того, что ты уматываешь из машины, у тебя своих дел хоть отбавляй.
   - А я покататься желаю, могу я хоть раз в месяц отдохнуть по-человечески?
   - Ты и так два месяца в больничке отдыхал, - проворчал я и тронул машину. - Мы с тобой, Макс, начнем с того, что или сразу сузим круг поисков, или вообще откажемся от этой бредовой затеи.
   Боря Майер имел окладистую бородку, крепенькое брюшко и пятидесятилетний стаж проживания на нашей грешной земле. Раньше он считался хорошим глазным врачом, а теперь, в эпоху новых русских, открыл фешенебельный оптический салон и повелел называть себя элитным оптиком. Тяга к коммерции у него появилась давно, еще в застойное время, тогда-то и тряс я его за фарцовку фирменными оправами. Дело в конце концов сошло на нет, и мы разошлись полюбовно.
   В роскошной приемной - красная кожа, мрамор и никель - мы смиренно ожидали его аудиенции, разглядывая витрины-витражи с диковинными и дорогими оправами, среди которых я, между прочим, заметил точную копию моей.
   Наконец, с его высочайшего позволения, мы были допущены до его руки. При виде меня он даже привстал с места и сделал несколько шагов навстречу, шумно и радостно при этом удивляясь.
   - А я думаю, какой такой Гончаров? - Он покровительно-дружелюбно потряс мне руку, при этом совершенно не реагируя на Максово присутствие. - А это, оказывается, вон кто, сам Константин.., э-э-э...
   - Иванович, - проглотил я его мнимую забывчивость.
   - Ну да, ну да, что-то я не того, присаживайтесь. Кофе, чай, коньяк?
   - Лучше ту ржавую брюнетку.
   - Ну что вы, Константин Иваныч, как вы можете?
   - Ладно, будем считать, что официальная часть и обмен любезностями закончены, и потому перейдем к делу. Что ты можешь сказать по поводу этой штуки? - На офисный стол я выложил одноглазую оправу. - Только не прикасайся к ней, там пальчики.
   - Опять вы, Константин Иваныч, до кого-то хотите докопаться, и когда только вы бросите эту гнусную привычку?
   - Когда последний убийца будет пойман и последний мошенник посажен! патетически воскликнул я и спросил: - У тебя машина есть?
   - Да, "БМВ", - гордо, но подозрительно ответил он. - А в чем дело?
   - Дело в том, что хозяйка этого лорнета очень любит кататься на "БМВ", но поскольку своего постоянного автомобиля у нее нет, то она периодически их угоняет, при этом с незадачливыми владельцами она обращается нехорошо - то голову прострелит, то кишки выпустит.
   - Мне это не грозит, - сглотнув слюну, загрустил Боря, - у меня охрана.
   - Боря, вытри сопли и не делай из себя ребенка. Где ты видел владельца престижной машины без охраны? Однако ей все равно удается делать свое дело. У тебя, наверное, автомобиль в отличном состоянии?
   - Он новый, но не будем терять время. - Придвинув платок поближе, он, вооружившись лупой, заговорил: - Что я могу сказать по существу дела? Не очень-то много. Ну, во-первых, это "Кобра". Оправа очень дорогая и неподдельная, не всякому по карману. Куплена она сравнительно недавно, по крайней мере, следов долгого ношения на ней нет, но есть недавние повреждения механического характера. Можно сказать, что приобретена она не больше чем полгода тому назад. Расстояние между центрами дает основание предполагать, что тип лица...
   - Тип лица мы знаем, все эти плюсы-минусы нам пока ни к чему, ты лучше скажи, где она могла их купить?
   - Вопрос довольно трудный, но могу сразу сказать, что уличные торговцы таким товаром обладают едва ли, скорее, это ассортимент серьезных фирменных магазинов моего ранга или чуточку пониже. Их в нашем городе не больше десяти. Сейчас я назову вам их адреса, если вы пообещаете мне полную конфиденциальность.
   - А ты не диктуй, ты возьми ручку в ручки и запиши, а конфиденциальность это дело плевое, это мы тебе гарантируем. Пиши.
   - Константин Иванович, вы как ребенок! - Он так укоризненно и сожалеюще на меня посмотрел, что мне стало стыдно за свой пофигизм.
   - Пардон, Борис... э-э-э...
   - Абрамович.
   - Ну конечно же Абрамович, прошу пардона, Борис Абрамович, за свою нетактичность. Диктуйте, Макс все запишет.
   В первых трех салонах нас ожидало полное разочарование и облом. В одном таких оправ не было вообще, в другом не велась документация, а в третьем сказали, что не вправе давать нам информацию о своих клиентах без соответствующих на то документов с нашей стороны. В четвертый нас попросту не пустили, а вот пятый...
   Стервозная сорокапятилетняя дама, не то совладелица, не то компаньонка, как-то уж очень заинтересованно посмотрела на "Кобру", а особенно на единственную линзу. Она даже протянула руку, но я вовремя отдернул платок и спросил:
   - Вам знакома эта оправа?
   - Конечно, у нас осталось еще шесть таких оправ, а всего их было восемнадцать. Но что, собственно, вас интересует?
   - Нас интересует, кто приобрел именно эту оправу. У вас ведутся какие-то регистрационные журналы? Вы можете сказать, кто ее заказывал?
   - Я много чего могу сказать, но могу и молчать. - Криво улыбнувшись, она украдкой зыркнула на обитую белой кожей дверь. - А вы можете?
   - Что? - не сразу понял я, а когда сообразил, то было уже поздно.
   - Ничего! - досадливо вякнула она и кинулась навстречу толстой бабе, выплывающей из кабинета: - Розалия Самуиловна, у меня все в порядке, не беспокойтесь.
   - А чего это я должна беспокоиться? - трубно и высокомерно спросила дочь Соломона. - Твои проблемы, тебе и беспокоиться. Голова пусть болит у дятла. Скажи девочкам, пусть ко мне зайдут. - И с этими словами туша величаво заплыла в свою бухту.
   Только теперь я сообразил, что все это время женщина старалась закрыть нас от Розалии своей спиной. Точнее, не нас, а меня, а еще точнее, мои руки, осторожно держащие пресловутую оправу. Чудеса, да и только.
   - Уходите отсюда, - едва за начальницей закрылась дверь, прошипела она, но, видимо, любопытство и прирожденный сволочизм взяли верх, потому что от порога она нас окликнула, в чем я в общем-то не сомневался. - Дайте мне очки, - не глядя в нашу сторону, потребовала она.
   - Зачем? - оценивая задницы снующих девок, спросил я.
   - Я проверю диоптрии и тогда скажу наверняка. Что она натворила?
   - Ничего, просто я случайно их нашел и хотел бы вернуть хозяйке.
   - А-а, - разочарованно протянула интриганка, - ну тогда и возвращайте себе на здоровье, а я вам тут ничем помочь не могу.
   - Простите, мадам. - Сообразив, что сделал непростительную ошибку, я попробовал исправиться. - Вы видите мою перевязанную голову. Ее разбила та самая фрекен, чьи очки сейчас у меня в руках. А кроме того, она угнала мой автомобиль, шестисотый "мерс", и я бы просил вас помочь мне отыскать мерзавку.
   - Давайте мне очки, я все должна проверить, а вдруг это не она. Ждите меня возле хлебного павильона на той стороне улицы через час. А теперь уходите.
   Подогнав машину к названному павильону, мы окопались и замерли в ожидании дичи. Время текло необыкновенно медленно, и поэтому, втайне от Макса, я посетил питейное заведение и через полчаса, поставив его уже перед фактом, вручил ключи.
   Интриганка оказалась изощренной и опытной разведчицей. Она подползла неизвестно откуда и совершенно неожиданно вынырнула перед нашим носом. Сразу же оценив ситуацию, она мышкой юркнула на заднее сиденье.
   - Господа, я надеюсь, вы джентльмены?
   - О да! - горячо заверил я ее. - А чтобы вы в этом не сомневались, позвольте вам вручить наш маленький презент. - И с этими словами я протянул ей пластиковый пакет с бутылкой шампанского и коробкой конфет.
   - Это совершенно лишнее, я делаю это исключительно в своих корыстных целях, потому что хочу принести этой семье как можно больше горя. Почему? Позвольте мне на этот вопрос не отвечать. Но шампанское я все-таки возьму, приятно его получить из рук таких обаятельных и мужественных мужчин.
   Да не тяни ты резину, чертова кукла! - подумал я, внутренне соглашаясь с ее комплиментами. Макса они, конечно, не касались, потому как его рожу только в темноте и на приличном расстоянии можно было назвать обаятельной.
   - Я проверила по карточкам, и мое предположение подтвердилось, оправа действительно принадлежит Вике Кравецкой, дочери нашей заведующей. Ошибки тут быть не может, потому что месяц тому назад я их ей сама подгоняла.
   - Огромное вам спасибо, но не могли бы вы сообщить нам ее адрес?
   - Да, непременно и адрес, и телефон. Я думаю, нет нужды вам говорить, что я от них зависима и ваши неосторожные действия мне могут сильно повредить.
   - О чем вы говорите, мы даже не знаем, как вас зовут, и вообще видим в первый и последний раз. На этот счет у вас не должно быть никаких опасений.
   - Благодарю вас, вы правильно меня поняли. Записывайте адрес и телефон. Она живет возле магазина "Меха". Живет с матерью и отчимом, который неизвестно с кем из них живет.
   - Ну и что будем делать дальше? - отъезжая от павильона, спросил меня Макс. - Как мы ее будем выковыривать?
   - Придумаем, главное, ее координаты у нас в руках, а ты боялась, дурочка.
   - Я же не мог предположить, что мы нарвемся на такую стерву. Но что ты планируешь дальше, я пока ничего путного придумать не могу.
   - Я тоже, но в любом случае нам на моей машине к ней появляться нельзя, она может все неправильно истолковать. Значит, для начала нужно пересесть на твою. Вперед, Ухов, и да поможет нам Бог и сорок его апостолов!
   Уже через полчаса уховская "девятка" с приоткрытой задней дверцей стояла возле ее подъезда, а я через двор напротив накручивал диск телефона-автомата. Зафрахтованная мной сговорчивая девица зубрила текст. Похоже, ответила сама Кравецкая. Кивнув, я передал трубку своей помощнице. Действуя строго по правилам, она на едином дыхании выпалила: "Вика, ну ты коза, блин, прикинь, я за дохой к вам в "Меха" прискакала и облом. Стольника не хватает, блин. Вынеси, я на ступенях буду". После чего, не слушая возможных возражений, она бросила трубку.
   Получив положенное вознаграждение, девица, как и было договорено, тут же исчезла, а я, обогнув двор, вдоль стеночки попрыгал к ее подъезду, моля Бога, чтобы ловушка сработала, потому что в другой раз все будет сложнее и хлопотливее. Сидя за рулем, Макс читал книжку про Азефа, а на третьем этаже хлопнула дверь. Легко, как бабочка, она выпорхнула из дверей и пропорхала вплоть до машины, и тут ее полет был прерван бандитской рукой Гончарова. Подскочив сзади, я распахнул дверцу и чуть изменил направление ее стремительного полета. Пикирующим истребителем, головой вперед она въехала в салон и затихла то ли от испуга, то ли свернув себе шею. Но в этом нам предстояло разобраться позже. Пока я запрыгивал следом, Ухов уже ворочал коробку передач, и, как только дверь за мной захлопнулась, он вылетел со двора и через триста метров свернул в определенный заранее переулок.
   Между задней стеной общественного сортира и глухим школьным забором, на кучах битого кирпича и бутылок мы, наконец, перевели дух.
   - Ну чего она там, живая, что ли? - вроде безразлично спросил Макс, но я понял, что этот вопрос его волнует сильно и даже очень.
   Осторожно перевернув наш трофей на спину, я, уже готовый к самому наихудшему, попытался нащупать на ее горле пульс. Слава Богу, она была жива, о чем тут же истошно заявила.
   - Помогите!!! - заорала она благим матом, пытаясь выскользнуть из-под моей руки. - Убивают! Душат!
   - Если будешь так орать, то мне придется в самом деле тебя удушить, спокойно пообещал я, надевая на нее свалившиеся очки. - Узнаешь меня, Викуша?
   Мне показалось, что ее глазные яблоки с обезумевшими зрачками сейчас вылезут из орбит и вместе с увеличительными линзами поскачут по салону, но произошло совершенно обратное - они вдруг подернулись мутной пленкой и закатились вверх.
   - Нервная девушка, чувствительная, - констатировал я обморок. - У тебя водочка есть?
   - А як же. Я ж понимаю, кого вожу, но только мне кажется, ей больше подойдет хорошая пощечина. Косит, шалава, а может, и нет. Гляди, зенки-то подрагивают. Дай-ка я сам попробую, сейчас узнаем, косит или нет.
   Сложив пассажирское кресло, Макс методично и основательно принялся приводить ее в чувство. Почти по локоть он запустил ей под свитер лапищу и начал массированную щекотку. От таких прикосновений проснулся бы и медведь, а ее зрачки оставались на прежнем месте и на щеках появилась нездоровая белизна.
   - Нет, кажется, не косит. - Немного обиженно он выдал свой диагноз и, приподняв девушке голову, вылил немного водки ей в рот. Зафырчав, она ожила и порозовела, но, увидев меня, заорала с новой силой:
   - Не хочу! Не надо! Я больше не буду!
   - Что это с ней? - озабоченно спросил Макс.
   - Кажется, она думает, что уже в аду, - предположил я. - Наверное, они решили, что грохнули меня справно и качественно. Поэтому мое появление вызывает у нее некоторое замешательство. Я прав, Викуша?
   Наконец до нее дошло, что все происходящее вполне реально и имеет объяснимые причины. Поэтому, закрыв глаза, она сейчас решала, как вести себя дальше: прикинуться ли полной дурой или все от начала до конца отрицать. Второй вариант ей глянулся больше, и, не сходя с места, она сразу же начала атаку:
   - Кто вы такие? Так просто вам это не пройдет. Я буду жаловаться.
   - И правильно, моя золотая, в нашей правовой и демократической стране свобода и неприкосновенность каждого человека защищены государством. Валяй, твои действия я могу только приветствовать. Но сначала окажи мне маленькую услугу, сообщи адресок своего подельника, тогда и гуляй себе спокойненько и письма в суды пиши на здоровье, и заявления в прокуратуры. Вот только адресочек шепни да как зовут его.
   - Кого? - приготовилась травить баланду Виктория.
   - Своего подельника, - любезно напомнил я. - Того, кто так мастерски долбил мой череп, пока я на тебе лежал.