Пидоренко Игорь. Чужие дети - 2 (фрагменты)

   — Он помогал вам? — снова обратился охранник к «зайцу».
   — Да, приносил продукты и воду. Мне пришлось угрожать ему, сказать, что я разрушу здание и погибнут все. А он слишком не хотел покидать это место. Здесь большое вознаграждение.
   «Зарплата, — перевел для себя Егор. — Кисло придется повару Валере». Выражение лица у охранника было очень нехорошим.
   В комнату вошла Ирина Геннадьевна.
   — Спят, — сказала она.
   Пока Василий Степанович задавал «зайцу» еще вопросы, Егор вполголоса обрисовал ей положение.
   — На это я и рассчитывала. Василий Степанович, разрешите мне вмешаться!
   Охранник вздохнул: «Опять женщина», но перечить не стал.
   — Поскольку деваться вам теперь некуда, — начала Ирина Геннадьевна, — то у меня есть деловое предложение.
   «Заяц», очевидно, знал от детей о роли Ирины Геннадьевны в пансионате и потому не был удивлен.
   — Я слушаю вас.
   — Вам известно, чем мы тут занимаемся. Но поскольку опыта воспитания детей другой цивилизации у нас нет, очень часто встречаются трудности, которые легко можно было бы преодолеть, будь с нами кто-то, знающий инопланетных детей лучше, чем мы. Тут и проблемы языка, и здоровье, и питание. Много всего. Я предлагаю вам остаться у нас, чтобы вместе воспитывать их. Порознь это получится гораздо хуже.
   «Заяц», думал недолго.
   — Я принимаю ваше предложение. Как вы выразились, деваться мне некуда. Дети моего народа нуждаются во мне. Если вы сможете оказать помощь в этом, я буду только благодарен.
   Дядя Саша фыркнул и тихо сказал, наклонясь к Егору:
   — Это мы, значит, помощь ему окажем, а не он нам. Вот же гусь!
   — Ирина Геннадьевна! — подал голос охранник. — В связи с вашим предложением у меня есть еще пара вопросов к нашему, гм, гостю. Вы позволите?
   — Да, пожалуйста. — Видно было, что женщина насторожилась.
   — Существа с другого корабля охарактеризовали вашу цивилизацию как захватническую, — обратился Василий Степанович к «зайцу». — И представили доказательства — фильм о нападении звездолетов на одну из планет. Что вы скажете на это?
   — У вас такое называется — пропаганда! И они поддерживают эту ложь самыми грязными средствами, воспитывая в своем народе ненависть к нам. Они являются захватчиками, а не мы!
   «Тем не менее, у них были лишь парализаторы, а у тебя вон какая пушка, — подумал Егор. — И все-таки способный парень. Сидя в подвале, таких оборотов речи нахватался. Не иначе ему повар транзистор принес».
   «Заяц» еще несколько минут поносил цивилизацию противника, пока его не прервал охранник.
   — Почему вы стреляли в женщину?
   Вопрос пришелся в точку. «Заяц» растерянно замолчал. Потом принялся выкручиваться.
   — Вы должны меня понять. Я был слишком напуган. Мной руководил страх. Я даже не думал, в кого я стрелял. Мне казалось, что пришли убивать меня.
   Ох, не верил Василий Степанович «зайцу»! Ну ни на грош не верил! Как и Егор с дядей Сашей.
   А верила инопланетянину одна Ирина Геннадьевна. Почему? Скорее всего потому, что такой вариант лучше всего укладывался в придуманную ею систему. И отступать от задуманного она намерена не была. Для начала Ирина Геннадьевна напустилась на охранника, обвиняя его в чрезмерной подозрительности. А потом зацепила и Егора и дядю Сашу.
   Егор вдруг понял, что только по отношению к детям Ирина Геннадьевна была чуткой и нежной. Когда же дело касалось других вопросов, эта женщина уподоблялась скальному монолиту и разрушить ее упорство можно было разве что динамитом. В прямом смысле. Добрая, открытая улыбка, иногда даже чуть виноватая, но такая милая, была всего лишь способом общения с миром. Прикрываясь этой улыбкой, она шла к цели кратчайшим путем, как баллистическая ракета, и добивалась своего, невзирая ни на людей, ни на обстоятельства.
   И открытие это неприятно поразило Егора. Но он тут же одернул себя: «Что мне, в конце концов, ее характер? Не детей же крестить вместе! Она педагог, ей виднее!» Но осадок остался.
   А в общем, все шло к замирению сторон. Охранник самоустранился, сомнения свои оставил при себе. Дядя Саша переживал новое свое положение, поскольку ясно было, что теперь все изменится и не будет больше той близости между ним и детьми, становится на его место этот поврежденный «заяц» и сам будет учить и воспитывать. Егор хотел было посочувствовать, сказать какие-то слова утешения, но промолчал. Что сказать ему было?
   Ирина же Геннадьевна щебетала с пришельцем совершенно счастливая и обсуждала уже какие-то подробности, частности, и ни до кого ей не было дела.

7

   Но многое в этот долгий день происходило «вдруг». Распахнулась дверь и в кабинет влетел взъерошенный Денис в одних трусах.
   — Сидите? Этого слушаете? — завопил он, тыча пальцем в сторону взрослого «зайца». — А нас сейчас бомбить будут!
   Как всегда, быстрее всех среагировал Василий Степанович. Поймав Дениса за руку, он притянул его к себе.
   — Ну-ка, ну-ка, спокойно, давай по порядку.
   — Да что по порядку! Васька говорит, что они сегодня улететь должны, за ними корабль придет. Он же разгромит здесь все!
   — Погоди, не тарахти! Откуда Васька знает про корабль?
   — Этот ему сказал! — кивок в сторону «зайца». — У него с кораблем связь есть какая-то!
   В кабинете повисла тяжелая тишина. Не до конца поняла надвигающуюся опасность лишь Ирина Геннадьевна. Ее еще не покинуло радостное настроение от радужных планов. И улыбка чудесная еще не погасла.
   — Так, — ласково и страшно сказал Василий Степанович. — Ваньку значит, валяем, гостенек дорогой? Время тянем?
   И тут «заяц» кинулся на охранника, пытаясь, видимо, завладеть оружием. Он, конечно, понял, что план его затянуть переговоры до прилета своих не удался и теперь решился на отчаянный шаг. Шансов выиграть у него было слишком мало. И воспользоваться этими малыми шансами он не сумел. Подвела и обычная «заячья» стремительность, и видно, не совсем оправился после ранения.
   Василий Степанович встретил его достойно, сделав лишь короткое неуловимое движение. И за секунду до того, как рухнуть на пол, «заяц», что называется, «отключился».
   Вот здесь Ирина Геннадьевна наконец испугалась. Короткая схватка объяснила ей смысл сообщения Дениса. И не стало решительного и целеустремленного начальника, а осталась побледневшая, с дрожащими губами женщина.
   Василий Степанович сорвал трубку телефона, застучал пальцем по наборной клавиатуре. Одновременно он коротко приказал Егору:
   — Приведи его в себя. Нужно выяснить, сколько у нас времени.
   «Заяц» и сам уже ворочался на полу, пытаясь подняться. Егор подступил к нему, примериваясь, как бы схватить поудобнее.
   У охранника на другом конце провода не отвечали. Он нажал сброс, стал было набирать другой номер, но передумал. Бросил трубку, нагнувшись, подхватил «зайца», рывком поднял на ноги. Несколько раз несильно хлопнул ладонью по усатой морде. В глазах инопланетянина появилось осмысленное выражение.
   — Н-ну! — грозно сказал Василий Степанович. — Когда твои должны прилететь?
   Одежды на «зайце» не было никакой и охранник сгреб его за мех на груди, тряся для убедительности. Голова у инопланетянина моталась из стороны в сторону, запрокидывалась назад. Наконец он выдавил:
   — С-сейчас…
   — Когда — «сейчас»? Конкретно!
   — Уже сейчас…
   — А, ч-черт!
   Василий Степанович разжал пальцы, и «заяц» осел на пол.
   — Александр Иванович, Ирина! Поднимайте детей и быстро все в подвал. Времени нет уходить! Держи! — Он вытащил из-за пояса пистолет пришельца, бросил его Егору. — Станешь на входе, наблюдай. Огня не открывать до последней возможности.
   — А ты? — спросил Егор.
   — Я в дежурку. Надо связаться с нашими, подмогу вызвать. И оружие кое-какое у меня там. Да, Александр Иванович, этого с собой захватите — он пнул сидевшего на полу «зайца». — Если будет шебуршиться, дайте пару раз по ушам.
   Егор, держа оружие на отлете, стволом вверх, другой рукой приобнял Дениса за плечи, прижал к себе.
   — Пап, я с тобой!
   — Не дури, не время сейчас!
   — Ну, па…
   — Подумай сам, ты же уже взрослый! Здесь такое может начаться! Ребята испугаются, их успокаивать придется. Я на тебя надеюсь. И вот еще что, — он понизил голос. — Поручаю особо — следи за взрослым. Во все глаза следи. А то мало ли что… Усек?
   Денис улыбнулся.
   — Усек.
   — Ну, давай, беги!
   Стоя у входных дверей, Егор думал о странности всего происходящего с ним сегодня. Еще утром он возился со своими бумагами, тяготился этим и искал повод, чтобы отложить нудную работу на потом. А теперь кто знает, когда будет это «потом»? И будет ли…
   И еще думал он о том, что вот уже второй раз в своей не очень длинной жизни приходится ему с оружием в руках противостоять силам, пришедшим из таких глубин космоса, о которых большинство людей на Земле и не задумывается. Действительно, странное занятие — воевать с инопланетянами! И хотя в Николеньках у него была всего лишь старенькая двустволка, а сейчас пальцы сжимали рукоятку несравненно более мощного оружия, все же очень хотелось, чтобы окончилась эта история как и тогда: мирно, без крови, без необходимости стрелять. Все равно в кого: в людей или в инопланетян. Он знал, что если придется, то он будет стрелять, защищая своего сына, чужих детей, дядю Сашу, Ирину, себя. Слишком хорошо помнились кадры прошлогоднего фильма и свежо было воспоминание о выстреле в подвале пансионата. Те, что прилетят, церемониться не будут. А все-таки лучше обойтись без стрельбы…
   Егор, услышав шаги, выглянул наружу. Было темно, освещалась только аллея. Из-за поворота выбежал Василий Степанович. В руках у него был автомат с очень коротким стволом.
   — Ну что, тихо?
   — Да, все в подвале.
   Охранник был собран, зол, но одновременно и весел. Это была его атмосфера, он, наконец, действовал, жил. Кончилось полусонное прозябание на проходной. То, к чему его готовили и что могло никогда не случиться, начиналось.
   — Всех поднял по тревоге. Представляю, что там сейчас делается. Может быть, успеют. Ладно, оставайся здесь, а я к себе. Так нам сподручнее будет. — Посмотрел вверх, на звезды. — Не летят что-то…
   Егор спросил озабоченно:
   — Может быть, успеем детей за территорию вывести?
   Вдали, в темноте, возникло низкое, быстро усиливающееся гудение.
   — Поздно, — сказал вдруг севшим голосом Василий Степанович. — Вот они… — и рванулся по аллее, успев крикнуть через плечо: — Держись! Ни пуха!
   — К черту, — сказал Егор. Или, вернее, хотел сказать, но лишь пошевелил пересохшими от волнения губами.
   Гул разрастался, и теперь уже понятно было, что идет он откуда-то сверху, что это действительно корабль инопланетян, а, значит, подмога не успела и придется им двоим защищать пансионат.
   Гудение стало еще громче, в окнах задребезжали стекла, все сильнее и сильнее. Егору показалось, что еще несколько секунд — и они разлетятся на куски. Но, достигнув просто невероятного уровня, гул внезапно смолк. Корабль сел у ворот пансионата.
   Что там происходило, Егор видеть не мог. Вновь, как несколько часов назад, у входа в подвал, он напряженно вслушивался в звенящую тишину, пытаясь представить, что делает Василий Степанович.
   И события не заставили себя ждать. Несколько раз сильно полыхнуло огнем, пробившимся даже сквозь густую стену деревьев, со стороны ворот раздался грохот, словно обрушился огромный металлический лист.
   Потом у поворота показался охранник. Упав на одно колено, он вскинул на плечо короткую толстую трубу. Сзади из трубы ударил сноп пламени, расплылся клуб белого дыма, за деревьями опять полыхнуло и раскатился гулкий удар. «Гранатомет», — понял Егор.
   Василий Степанович вскочил, побежал к дверям пансионата, а на том месте, где он только что был, что-то вспыхнуло так сильно, что Егор невольно зажмурился. А когда открыл глаза, охранник, задыхаясь, стоял уже рядом с ним.
   — С-собаки… — прорычал он, рукавом пиджака размазывая копоть и пот по лицу. — Переговоры, говоришь? — Оскал его был страшен, глаза почти белые от ярости. — Какие там переговоры! Сразу ворота взорвали! И слова не дали сказать! — Он вновь отер лицо, еще больше размазывая черные полосы по лбу и щекам. — Ну да я им гранату прямо в борт влепил. Хоть и не пробил, зато шуму наделал! Теперь дважды подумают, прежде чем подойти!
   — Что там, Василий? — спросил Егор, держа под прицелом поворот аллеи и ожидая, что вот-вот покажутся «зайцы».
   Охранник сбросил на пол какие-то сумки, принялся перезаряжать гранатомет.
   — А хрен его знает! Я ведь и разглядеть-то как следует не успел. — Руки у него работали автоматически, четко и точно. Чувствовалось, что заряжать гранатометы он умеет и любит это дело. — Собирался с ними поговорить, может быть, время потянуть до подхода наших. Думал — а вдруг договориться можно? Кой черт! Как дали они из чего-то — ворота вдребезги, стена дежурки в пыль. Еле выскочить успел. — Он вдруг усмехнулся. — Не боись, мужик, по дому они так палить не будут, побоятся детей задеть.
   На аллее замелькали какие-то тени, и Егор автоматически нажал на спуск. Свист, вспышка — и сосну, высокую и стройную мгновенно охватило пламя, осветив часть рощи.
   — Ишь ты, — сказал Василий Степанович. — Здорово бьет! Но ты все-таки побереги заряды. Еще пригодятся. Нам бы минут двадцать продержаться.
   Егор удивленно глянул на него. В голосе охранника прозвучала явная тоска. «А ведь и он боится, — подумал Егор. — Да не машина же, живой человек. Кому умирать хочется?»
   Охранник приоткрыл узкое окно справа от дверей, положил гранатомет на подоконник, передернул затвор автомата.
   — Ты ручную гранату бросить сможешь? — спросил он.
   — В армии один раз было.
   — Ну, разберешься. В сумке несколько штук. Это так, на всякий случай, если прорвутся.
   Несмотря на серьезность, даже трагичность их положения, Егор не сдержал улыбки.
   — У тебя что, целый арсенал был в дежурке?
   — А ты как думал? — подмигнул охранник. — Это я не все еще дотащить смог. Людей бы нам сюда побольше.
   — Слушай, а повар?
   — Эта гнида? Он одного «зайца» испугался из-за своего оклада. А тут их сколько? И не о деньгах, а жизни речь идет. Ничего, выкарабкаемся — и с Валерой разберемся. Собственноручно морду набью!
   — Тебе не кажется, что подозрительно тихо? — спросил Егор.
   — В том-то и дело. Я уже все глаза проглядел.
   Егора внезапно словно холодной водой окатило.
   — А окна и дверь с задней стороны дома?! Вдруг они оттуда зайдут?
   Василий Степанович посмотрел на него с сожалением, как смотрит профессионал на дилетанта.
   — Сзади им не подобраться. Я дверь давно заделать велел. А окна высоко-о от земли. Нет, там они не пройдут.
   В наступившей тишине слышно было, как с треском горит сосна, подожженная выстрелом Егора. К счастью, она стояла несколько особняком от других деревьев, и огонь на них не перекинулся. В ночном воздухе повис тонкий приятный запах горящей смолы. Закрыв глаза, можно было представить, что неподалеку потрескивает костер и ребята-туристы готовят ужин после дневного перехода. «Да, — подумал Егор. Ребята-туристы…»
   Кто-то тихо тронул его сзади. От неожиданности он даже подскочил, едва не выстрелив. Но это был всего лишь Денис.
   — Ну что тут, пап? — возбужденно зашептал сын, стараясь выглянуть сквозь приоткрытые двери наружу.
   Егор резко отодвинул его вглубь вестибюля.
   — Ты чего пришел? Кому сказано было сидеть и не высовываться!
   Василий Степанович отнесся к появлению мальчишки спокойнее. Не отрываясь от окна, только чуть повернув голову, он спросил.
   — Ну как там, Диня? Спокойно все?
   — Да, спокойно, никто не плачет. — Парень был обижен грубостью отца.
   — А взрослый как?
   — В углу о чем-то с Серым Волком шепчутся.
   — Ты приглядывай за ними.
   Охранник напрягся. В неверном, мелькающем свете с улицы было видно, как закаменело его лицо, стиснулись челюсти.
   — Все, опять пошли!
   Егор закричал на Дениса:
   — Быстро в подвал! — и, краем глаза заметив, что тот убежал, вновь вскинул инопланетное оружие, примериваясь, куда ударить в этот раз.
   Но «зайцы», удостоверившись, что люди в пансионате предупреждены и вооружены, на этот раз шли в атаку по-другому. Послышалось ровное басовитое гудение, треск, шум падающих деревьев, и на площадку перед домом из рощи стал выползать край массивного дискообразного тела.
   Свет горящей сосны отражался в темном металле корабля, и эта громада неуклонно надвигалась на людей.
   Закричав что-то почти неразличимое в грохоте и гуле, Василий Степанович выстрелил из гранатомета. Вестибюль наполнился едким дымом. Щурясь от этого дыма, стараясь сморгнуть наворачивающиеся слезы, Егор дважды нажал на спуск, целясь в нижнюю часть диска. Молнии блеснули на броне корабля, но, как и граната, выпущенная охранником, эффекта не произвели.
   — На таран пойдет! — сквозь шум прокричал Василий Степанович. Отходим!
   Подхватив сумки и оружие, они по лестнице бросились на второй этаж, где небольшой балкончик выступал над вестибюлем.
   Здание содрогнулось. Край диска уперся в стену и продолжал давить, круша кирпич, дерево и стекло.
   Неожиданно Егору вспомнились враги «зайцев», с которыми он встречался в Николеньках. «Обещали ведь не допускать этих на Землю, с горечью подумалось ему. — У них война, а деремся мы!» Он вскинул пистолет и выстрелил в металлический отблеск, уже показавшийся в проломе рушащихся дверей. Дерево загорелось, и дым смешался с клубами пыли от разваливающихся стен.
   — Куда теперь? — крикнул Егор охраннику, пятясь от края балкончика. С потолка сыпалась штукатурка, падали какие-то камни.
   — Черт его знает! К подвалу нужно отступать! Там, может быть, продержимся до подхода наших. Сомневаюсь, чтобы они его свалили, но хотя бы отвлекут!
   Неожиданно гул двигателей инопланетного корабля стих, потом они взвыли на высокой ноте, и диск подался назад, выдираясь из пролома к стене.
   — Что-то случилось! — радостно завопил Василий Степанович. — Наши бьют!
   Но у Егора на этот счет были сомнения. Подобравшись к окну, они выглянули на улицу со второго этажа.
   Корабль «зайцев», приподняв один край, медленно поднимался над территорией пансионата. Со слов дяди Саши и по фильму, виденному в Николеньках, Егор представлял, как выглядит «тарелка». И сейчас вид уходящего в небо диска не поразил его воображения. Но, едва различимый в темной синеве неба; на первый корабль пикировал другой, заметно меньших размеров. И так уверенно он шел на перехват корабля «зайцев», что не оставалось сомнений в его намерениях.
   Затаив дыхание, охранник и Егор следили за схваткой кораблей пришельцев.
   «Заячьему» диску все-таки удалось уйти от прямого контакта с противником. Набирая скорость, он поднимался все выше и выше. Второй, меньший корабль, проскочив по инерции какое-то расстояние, вышел из пике по плавной дуге и в такой близости от здания пансионата, что людей шатнула волна теплого, воздуха. А затем, резко ускорившись, ринулся вслед за беглецом. Спустя томительно долгие секунды, очень далеко, почти у горизонта, вспыхнула зарница, а еще через какое-то время донесся слабый, быстро угасший грохот. Словно гроза уходила и люди увидели последнюю молнию, перед тем, как она уйдет совсем.
   — Так, — сказал удовлетворенно Василий Степанович. — Достал-таки его. Как думаешь — не вернутся?
   — Не должны, — Егор с трудом разжал стиснутые на рукоятке оружия пальцы, сунул пистолет за пояс. Напряжение боя еще не оставило его.
   Охранник хлопнул его по плечу.
   — А ты ничего мужик. К нам бы тебя.
   Егор хмыкнул.
   — На проходной сидеть?
   — Да, — сказал охранник. И захохотал гулко и радостно.
   Внизу, во дворе, вдруг вспыхнул яркий свет, послышались громкие команды, взревели моторы, и из аллеи вывернулся гусеничный бронетранспортер, полный людей в пятнистой форме, касках и бронежилетах.
   — Явились — не запылились, — сказал охранник. — Чуть бы раньше. Пока они этим безобразием любуются, пойдем наших на свет божий вызволять.
   Егор спускался по лестнице, не чуя под собой ног от усталости, и думал о том, что во всем происшедшем при желании можно найти и положительную сторону. Поединок космических кораблей наверняка не удастся скрыть. А кроме того, завтра на Землю могут прорваться пять, десять таких космических громад, и, чтобы противостоять им, нужны не вооруженные охранники и подвернувшиеся под руку энтузиасты, а объединенная мощь всей планеты. Кое-кому придется понять это.
   Снизу уже раздавались возбужденные голоса детей, что-то говорила Ирина Геннадьевна, ей отвечал дядя Саша. И еще один голос вдруг послышался — повара Валеры. «И он там сидел, — подивился Егор. — Надо бы Василия придержать. А то как бы под горячую руку…»