Страница:
В первом часу ночи 19 августа девять торпедных катеров вышли из базы и легли на курс района Варде. Первая группа из четырех катеров составляла передовой отряд, которым командовал капитан-лейтенант Решетько, ударной группой из пяти катеров командовал капитан 3 ранга Коршунович. Пока торпедные катера ударной группы двигались в назначенный район, катера Павлова поставили минную банку и заняли позицию для наблюдения за выходом из пролива Буссесунд, а катера Ефимова заняли позицию наблюдения западнее острова Варде.
Около часу ночи Ефимов сообщил о появлении конвоя. Через некоторое время он же передал, что противник втягивается в пролив Буссесунд. Теперь надо было ждать донесения от Павлова, что конвой прошел пролив. Однако Павлов ничего не сообщал, а на запрос с командного пункта ответил, что противника не наблюдает. Капитан-лейтенант Ефимов, слышавший по радио этот разговор, донес командиру соединения:
- Конвой противника стоит в проливе, вижу его хвост.
И перед капитаном 1 ранга Кузьминым встала новая задача с двумя неизвестными. Почему противник остановился в проливе? Что он намерен дальше делать?
Радисты перехватили радио противника. Оказывается, гитлеровцы обнаружили наши торпедные катера в районе Варангер-фиорда. Можно предположить, что конвой будет стоять в проливе до рассвета, когда торпедным катерам атаковать будет невыгодно. Напрашивалось решение послать все катера в район западнее острова Варде, где находилась группа Ефимова, и оттуда атаковать конвой. Однако правильно ли разгадано намерение противника? А если суда продолжат свое движение? Тогда катера не успеют их догнать и атаковать до захода в порт. Поэтому для усиления группы Ефимова были посланы только катера Павлова, а ударную группу оставили в своем районе к востоку от острова Варде.
После того как катера Павлова пошли на соединение с группой Ефимова, ударная группа катеров своим Передовым отрядом стала подходить к острову. И тут катерники увидели, как корабли противника потянулись из пролива в район залива Варангер-фиорда, о чем Решетько немедленно донес на командный пункт. Впоследствии А. В. Кузьмин рассказывал, что этот момент был поворотным. После окончательной оценки обстановки с командного пункта передали на катера:
- Общая атака! Место боя район Кибергнеса!
Командир соединения выполнил свою задачу по управлению силами в бою. Он нацелил катера на конвой, сосредоточил их усилия. Теперь дело за командирами групп, которые должны были осуществить замысел командира соединения.
Кузьмин был уверен, что командиры выполнят поставленную задачу. И все же тревога за их судьбу, тревога командира, который не может быть вместе со своими подчиненными, не покидала его. В бою случается всякое, победа может достаться ценой больших жертв, и Кузьмин каждую неудачу командиров склонен был считать своей собственной. Этим, вероятно, и объясняется та исключительно высокая требовательность, которую он проявлял лично к себе, та истинная самокритичность, с которой он оценивал все свои действия и действия подчиненных. Когда же речь заходила об успехах катеров, которыми од командовал, Кузьмин умалчивал о себе.
Начинался рассвет. Торпедные катера ударной группы, следуя на контркурсах с конвоем противника, стали выходить на его середину, чтобы атаковать широким фронтом. Конвой выглядел несколько необычно. Строй его был беспорядочным, часть транспортов стояла без хода, корабли охранения на малых ходах курсировали со стороны моря. Можно было предположить, что противник обнаружил. мины, выставленные катерами Павлова, и производит траление или заметил наши катера и решил остановиться под защитой береговой батареи мыса Кибергнес. Во всяком случае это замешательство было только на руку катерам ударной группы.
Обнаружив приближавшиеся катера, гитлеровцы, очевидно, приняли их сначала за свои и начали давать прожектором опознавательные сигналы. Наши, не отвечая, продолжали сближение, выигрывая драгоценное время. Тогда фашисты открыли артиллерийский огонь с кораблей. Вслед за кораблями начали стрельбу и береговые батареи мыса Кибергнес и острова Варде. Выдвинутый вперед торпедный катер старшего лейтенанта Домысловского поставил дымовую завесу. Но то ли ветер переменился, или рассчитал он неточно, дымовая завеса оказалась несколько в стороне и не прикрыла катера.
Мощь вражеского огня нарастала. Надо было срочно что-то предпринимать. И тут произошел случай, который так и вошел в историю боевых действий советских катерников под названием "дымзавеса Быкова". Старший лейтенант Василий Быков на полном ходу сблизился с конвоем на короткую дистанцию и повел свой катер вдоль строя вражеских кораблей, как на параде, оставляя за собой густой шлейф дыма. Постановка дымовой завесы заняла около шести минут. За это время по торпедному катеру было выпущено несколько тысяч снарядов. Кое-кто говорил потом, что Быков родился под счастливой звездой, что ему просто повезло. На самом деле здесь больше, чем везения, было умения, находчивости, высокого тактического мастерства, беспредельного мужества. Управляя катером, Быков внимательно следил за полетом трасс, и, когда разрывы начинали кучнее группироваться вокруг катера (от попаданий осколков летели щепки из палубы), он с полного резко уменьшал ход до малого. И тогда снаряды падали уже впереди катера. Вражеские артиллеристы вносили поправку на уменьшенную скорость, а Быков снова резко увеличивал ход. Казалось бы, не такой уж и сложный маневр, но какая требовалась выдержка, сила воли для того, чтобы сосредоточить на себе весь огонь, заставить артиллеристов противника стрелять в одну точку, а затем неожиданным изменением хода увести катер от прямых попаданий!
В самом конце героического рейда Быкову на пересечку вышел тральщик противника. Искусно маневрируя, Быков почти в упор выпустил в него торпеду и потопил. Дымовая же завеса, поставленная Быковым, сначала полностью прикрыла все наши катера от наблюдения противника, а затем, гонимая ветром, наползла на конвой, лишив вражеских артиллеристов всякой возможности вести прицельный огонь. Под ее прикрытием торпедные катера пошли в атаку на транспорты и корабли охранения.
Первым атаковал лейтенант П. П. Диренко, на катере которого находился командир группы капитан-лейтенант Решетько. Когда вышли из дымовой завесы, Диренко увидел транспорт и вблизи него сторожевик. Командир выпустил с малой дистанции последовательно две торпеды - одну по транспорту, другую по сторожевику. Обе торпеды попали в цель. Сторожевик затонул, а транспорт получил повреждение. Два других катера под командованием старших лейтенантов Киреева и Домысловского потопили еще по транспорту.
Вслед за группой Решетько вступила в бой группа торпедных катеров под командованием капитана 3 ранга Коршуновича. Старший лейтенант Желваков с ходу торпедировал миноносец. Старший лейтенант Фролов выпустил торпеду по сторожевику. Старшему лейтенанту Кузнецову также попался на прицел сторожевой корабль, и он пошел на сближение с ним. Сторожевик оказал сильное сопротивление,- видимо, экипаж этого корабля уже кмел встречи с торпедными катерами и обладал опытом отражения атак. Один из снарядов попал в орудийный кранец торпедного катера. Осколками ранило в руку и ногу старшего матроса Лялько, находившегося поблизости. Однако, когда Лялько увидел, что в кранце загорелся боезапас, он, преодолевая боль, стал выбрасывать магазин с загоревшимися снарядами за борт и этим спас катер от взрыва. Тем временем Кузнецов, улучив момент, выпустил по сторожевику две торпеды, одна из которых попала в цель.
Береговая батарея противника на мысе Кибергнес усилила огонь по атакующим и отходящим после атаки катерам. Капитан-лейтенант Чернявский, проявив разумную инициативу, поставил отсечную дымовую завесу и прикрыл катера от огня батареи. После этого он сам вышел в атаку на сторожевик и потопил его. Лейтенанту Радионову путь к транспортам преградил тральщик. Не имея возможности обойти его, Радионов вступил с ним в бой и уничтожил торпедами.
Ударная группа еще продолжала бой, когда на помощь ей подошла группа катеров Павлова, а за ней и
Ефимова. Командиры подошедших катеров сначала ничего не увидели, кроме густого дыма. Но в этом дыму слышалась беспорядочная артиллерийская стрельба и то и дело раздавались гулкие взрывы. Катера, сбавив ход, вошли в дым, сразу же потеряли друг друга из виду и начали действовать самостоятельно. Старший лейтенант Шкутов обнаружил транспорт и выпустил по нему торпеду. Вторую он направил в сторожевой корабль. Повернув в отход, Шкутов неожиданно чуть не столкнулся с вражеским сторожевым катером. Исход этой встречи решили буквально секунды. Комендоры и пулеметчики катера успели первыми открыть огонь. Катер противника получил повреждения, потерял ход и остался где-то в дыму.
Последними атаковали конвой торпедные катера группы Ефимова. Они также вошли в дым и начали поиск противника. Подойдя ближе к берегу, командиры катеров увидели остатки конвоя: транспорт, который охраняли эскадренный миноносец и сторожевой корабль. Чуть подальше в поредевшем дыму виднелось еще несколько больших и малых силуэтов. Корабли противника вели ожесточенную стрельбу по нашим катерам. Тогда старший лейтенант Никитин, маневрируя, принял вражеский огонь на себя, а находившийся вблизи катер воспользовался этим и атаковал миноносец. Никитин же выпустил свои торпеды по сторожевику.
Видимость на море улучшилась, дым рассеялся, и гитлеровское командование подняло в воздух авиацию, чтобы отомстить торпедным катерам за нанесенный урон. К району боя стали стягиваться и вражеские сторожевые катера. Командир соединения, все время следивший за обстановкой в районе боя, дал приказание на немедленный отход в базу, а в воздух по его просьбе была поднята истребительная авиация.
В итоге этого, пожалуй, самого крупного боя торпедных катеров советские моряки потопили два транспорта, два миноносца, шесть сторожевых кораблей, три тральщика и сторожевой катер. Повреждения получили транспорт, сторожевой корабль и мотобот. Североморские катерники одержали блестящую победу. Это была победа и нашей тактической школы, не знающей шаблонов, дающей простор творчеству.
В едином строю
В жестокой борьбе с фашистскими захватчиками советские моряки постоянно ощущали поддержку своего народа.
Катера, сильно поврежденные во время боев или изношенные в результате беспрерывных выходов, нуждались в серьезном ремонте. И в мирный период, когда катера ремонтировались на заводах или в мастерских, оснащенных по последнему слову техники, ремонт - дело ответственное и сложное. Но в условиях войны, когда и на Балтике и на Черном море оборудование заводов многих портовых городов было вывезено в глубь страны, ремонтные мастерские приходилось создавать заново. Не хватало нужных деталей, электроэнергии, а нормы и сроки ремонта жесточайшие, фронтовые, примерно вдвое выше обычных.
В период блокады Ленинграда торпедные катера ремонтировались зимой, когда лед сковывал море. Работая вместе с рабочими Морского завода, моряки не переставали восхищаться их мужеством и стойкостью. Непрерывные налеты вражеской авиации, артиллерийский огонь дальнобойных орудий, холод (цеха не отапливались), голод (двести пятьдесят граммов хлеба в день), нехватка воды все стойко переносили они, и ничто не могло сломить их воли и веры в победу. Даже бывалым воинам, участникам неоднократных боев было чему поучиться у них старых коммунистов, лучших представителей героического рабочего класса.
На заводе не было электроэнергии, не работал компрессор, без него не действовали клепальные молотки. Не хватало самого необходимого оборудования. Рабочие и катерники своими руками изготовляли все что нужно. Электроэнергию дала заводу стоявшая рядом у стенки подводная лодка. Преобразователь для переменного тока катерники раздобыли на другом конце города, сами сделали для него фундамент, сами установили и пустили преобразователь в действие.
Офицеры и матросы, инженеры и рабочие выискивали все новые и новые способы и методы качественного и экономного расходования крайне дефицитных материалов и ускорения ремонта.
Одно за другим вносились рационализаторские предложения.
Коммунист П. Ф. Сидюков вместе с начальником цеха удлинили токарный станок путем устройства выносной бабки. Это позволило ускорить обработку валов для катеров.
Мичман Текунов использовал для опрессовки бензобака ручной насос, чем экономил горючее, а старшина
2-й статьи Григорьев производил промывку и опрессовку радиаторов путем их последовательного соединения, обрабатывая одновременно до 20 узлов, повысив производительность в четыре раза.
Комсомольцы-катерники помогали молодым рабочим в политико-просветительной работе: проводили беседы, читали лекции, доклады.
Массовый трудовой героизм рабочих и моряков позволял быстро и высококачественно закончить все работы, и боевые корабли с началом кампании вновь возобновляли свои действия на морских сообщениях врага.
Черноморским катерникам пришлось ремонтировать свои израненные корабли в Батуми. Сюда были эвакуированы ремонтные мастерские. Цеха мастерских создавались в бывших портовых складах, прямо на причалах под навесами. Как и у балтийцев, оборудования не хватало. Приходилось выдумывать, изобретать, творить.
Рабочие не только ремонтировали. боевые катера, но и строили новые. У многих на борту - слова, свидетельствовавшие о замечательном патриотическом движении: "Алтаец", "Кировский комсомолец", "Тюменский рабочий", "Тамбовский комсомолец", "Североморец", "Московский ремесленник". Эти катера создавались на средства трудящихся Алтая, тамбовских комсомольцев, московских, тюменских и других рабочих.
Передавая грозное оружие морякам, труженики тыла наказывали им беспощадно громить немецко-фашистских захватчиков. И моряки, не жалея сил и самой жизни, выполняли боевой наказ. Десятки фашистских кораблей, пущенных на дно отважными катерниками, - это был достойный ответ моряков рабочим и колхозникам, вручившим им такие необычные подарки.
В ночь на 30 мая 1944 года катера, созданные на личные средства тружеников тыла, под командованием капитана 3 ранга Старостина, преодолев ожесточенное сопротивление противника, в результате умелого маневра уничтожили три вражеских тральщика, навеки похоронив их в суровых водах Балтики.
Три месяца не выходил из боев катер "Алтаец", которым командовал кавалер многих орденов старший лейтенант Фруль. Торпедами его катера были потоплены сторожевик и два тральщика противника.
Катер "Тамбовский комсомолец" (им командовал комсомолец Георгий Беломоев) совместно с другими катерами при действии у острова Эзель потопил четыре десантные баржи. В этом же районе катер "Бурнакский колхозник" под командованием лейтенанта Воскресенского потопил вражеский корабль.
Летом 1943 года на Черноморский флот прибыл катер, построенный на средства комсомольцев ремесленных училищ Москвы. В состав его экипажа включили передовых комсомольцев комендора Ларика, боцмана Дьяченко, радиста Лапинкова, моториста Чернова и других. Командиром назначили старшего лейтенанта Пилипенко.
Вооруженный ракетной установкой, катер стал грозой для врагов. Вместе с другими он принимал участие в набегах на порт Анапа, меткими выстрелами разрушал
портовые сооружения, уничтожал цистерны с горючим и склады с боеприпасами. В боях начморе в упор расстреливал вражеские корабли и транспортные средства. Однажды катер вступил в бой с двумя "мессершмиттами". Вражеские самолеты обстреляли маленький корабль с нескольких сотен метров. Катер был подбит, но и он сбил один самолет, другой покинул поле боя.
На денежные средства, собранные пензенскими пионерами, был построен катер "Пензенский пионер". Передавая катер балтийцам, пионеры наказывали им: "Дорогие товарищи моряки Краснознаменного Балтийского флота! Передайте наш катер самому смелому офицеру. Пусть он дойдет на нем до Германии".
Катер вручили кавалеру нескольких боевых орденов лейтенанту Виталию Бушуеву. Вскоре же на новом катере в паре со старшим лейтенантом В. И. Троненко Бушуев потопил немецкий миноносец.
Все дальше и дальше на запад продвигались наши войска. Катер "Пензенский пионер" совместно с другими кораблями участвовал в освобождении Моонзундских островов. Потом катера совершили прыжок в южную часть Балтийского моря. Ни морозы, ни льды, ни бушующее море, ни жестокое сопротивление врага не могли остановить советских моряков, выполнявших наказ своего народа. Катера донесли победоносный Военно-морской флаг нашей Родины до Германии.
Родина славит героев
День Советской Армии и Военно-Морского Флота - 23 февраля 1944 года - для балтийских катерников совпал с большим событием в их боевой жизни. В этот день командующий Краснознаменным Балтийским флотом перед строем экипажей торпедных катеров вручил командиру первого дивизиона Герою Советского Союза капитану 3 ранга С. А. Осигюву Гвардейский военно-морской флаг. Это было всеобщим признанием героизма и мужества моряков, их боевого мастерства, их большого вклада во всенародное дело разгрома ненавистных захватчиков. Недаром имя катерника стало символом неукротимого наступательного духа, презрения к смерти, символом дерзости и отваги.
С самого начала войны катерники первого дивизиона вели почти непрерывные бои с врагом, проявляя чудеса самоотверженности и героизма. Большинство из них было награждено орденами и медалями, а офицеры С. А. Осипов, В. П. Гуманенко и А. И. Афанасьев еще в 1942 году удостоились почетного звания Героя Советского Союза.
На митинге, состоявшемся в связи с присвоением дивизиону звания гвардейского, экипажи катеров дали торжественную клятву, так изложенную местным поэтом:
Родина-мать, мы клянемся тебе,
Гвардейскую клятву даем:
За счастье народа, за жизнь на земле
Фашистского зверя добьем!
И клятву свою катерники выполнили с честью. Следуя примеру гвардейцев, упорно и настойчиво дрались с врагом другие дивизионы соединения. Через несколько месяцев, в День Военно-Морского Флота, соединение торпедных катеров Краснознаменного Балтийского флота за высокие боевые успехи было награждено орденом Красного Знамени. А лучшим из лучших Президиум Верховного Совета СССР от имени всего народа присвоил звание Героев Советского Союза. Вот их имена:
Командир отряда гвардии капитан-лейтенант Иванов Иван Сергеевич. За годы войны, командуя подразделениями, потопил 13 кораблей противника общим водоизмещением 18350 тонн. Провел множество дерзких торпедных атак, минных постановок, участвовал в десантных операциях.
Командир отряда торпедных катеров капитан-лейтенант Свердлов Абрам Григорьевич. Лично и вместе с другими катерами подразделения потопил семь и подорвал три корабля противника, а также сбил один вражеский самолет.
Командир отряда капитан 3 ранга Старостин Василий Михайлович. Семи кораблей не досчитался враг после дерзких атак его подразделения. Отряд, возглавляемый героем, высаживал десанты, ставил минные банки.
Командир отряда гвардии капитан-лейтенант Ущев Борис Петрович. С первого дня войны участвовал в активных боевых действиях. Потопил вспомогательный крейсер типа "Кельн" и эсминец, а второй миноносец надолго вывел из строя. Провел несколько дерзких oпeраций в тылу фашистов и много активных минных постановок. В 1944 году потопил еще один вражеский миноносец и захватил пленных.
Командир звена торпедных катеров гвардии старший лейтенант Жильцов Василий Маркович. За годы войны катера его звена уничтожили 10 боевых кораблей противника, провели свыше 20 активных минных постановок, высадили на территорию, занятую врагом, множество разведывательных и диверсионных групп.
Моторист гвардии старший краснофлотец Кусков Виктор Дмитриевич и старшина группы мотористов гвардии главный старшина Матюхин Григорий Иванович.
Позже к славной плеяде героев-катерников прибавился еще один - это Виктор Иванович Тихонов. В кампаниях 1943-1945 годов его катера потопили 10 кораблей противника, в том числе миноносец, сторожевой корабль и 2 тральщика. За годы войны отважный офицер участвовал в 123 боевых выходах.
Благодарная Родина по заслугам отмечала славные подвиги и других катерников. 3584 орденов и медалей удостоились балтийские катерники за время войны. А 22 июня 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Краснознаменное соединение торпедных катеров было награждено вторым орденом орденом Нахимова I степени.
Советские люди свято чтут память героев, погибших в борьбе за свободу и независимость Советской Родины. На острове Эзель, невдалеке от рыбацкого селения Мынту, среди раскидистых деревьев стоит обелиск со сверкающим барельефом торпедного катера. На передней грани обелиска высечены имена офицеров, старшин и матросов торпедных катеров, похороненных здесь в братской могиле. И когда бы ни проходили Мынту торпедные катера, моряки неизменно отдают воинские почести месту, где в суровые годы войны сложили свои головы их отцы и старшие братья, - памятнику, поставленному в их честь. Это стало традицией.
Есть свой памятник и в соединении торпедных катеров Черноморского флота. В честь славных побед в годы войны, в память о погибших друзьях и боевых соратниках на цементном пьедестале стоит торпедный катер "Г-5", один из тех, на которых дрались с врагами моряки этого соединения. И надо сказать, дрались отлично,
16 сентября 1943 года столица социалистического государства Москва от имени Родины салютовала 12 артиллерийскими залпами из 124 орудий нашим доблестным сухопутным войскам, летчикам и военным морякам, освободившим город Новороссийск от немецких фашистов. В честь освободителей города произвели салют и корабли Черноморского флота.
Советское правительство высоко оценило мужество, храбрость, замечательное боевое мастерство участников боев за город и порт. Наиболее отличившиеся войсковые и корабельные соединения получили наименование "Новороссийских". Среди них в приказе Верховного Главнокомандующего была названа 2-я бригада торпедных катеров (командир капитан 2 ранга В. Т. Проценко). Почти все участники штурма были награждены орденами и медалями, а капитан-лейтенант Африканов Алексей Федотович стал Героем Советского Союза.
Высоких наград удостоились черноморские катерники за участие в освобождении Крымского полуострова. Орден Ленина и Золотая Звезда Героя Советского Союза были вручены офицерам С. Н. Котову, К. Г. Кочиеву, А. Г. Кананадзе, В. С. Пилипенко, А. И. Кудерскому, Г. А. Рогачевскому и А. Е. Черцову. 1-я бригада торпедных катеров заслужила почетное наименование "Севастопольской". На древке ее боевого знамени орден Нахимова II степени. 2-я Новороссийская бригада катеров награждена орденом Красного Знамени.
"Новороссийская", "Севастопольская"! - с гордостью и благодарностью произносят советские люди сегодня эти слова, воскрешающие в нашей памяти грозные события войны, подвиги доблестных воинов, с честью выполнивших свой священный долг перед Отчизной.
Немеркнущей боевой славой покрыли свои знамена катерники-североморцы. В лучах этой славы вечно будут сиять имена героев, чьи замечательные подвиги высоко оценил наш народ.
За успешные действия на морских сообщениях противника бригада торпедных катеров (командир капитан 1 ранга А. В. Кузьмин) Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 сентября 1944 года была награждена орденом Красного Знамени, а несколько позднее орденом Ушакова I степени. Приказом Верховного Главнокомандующего ей было присвоено наименование "Печенгской".
Наиболее храбрые и мужественные из катерников удостоились звания Героя Советского Союза.
В далеком селении, где летом нежно греет незаходящее солнце, а зимой долгие месяцы царствует мочь, стоит бюст дважды Героя Советского Союза Александра Осиповича Шебалина. На его боевом счету семь потопленных кораблей противника. Звание Героя Советского Союза ему было присвоено 22 февраля 1944 года. А через каких-нибудь восемь месяцев вновь последовал Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении капитан-лейтенанта Александра Осиповича Шабалина за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками второй медалью "Золотая Звезда".
В Военно-морском музее Северного флота среди других экспонатов выставлен торпедный катер, на котором воевал дважды Герой Советского Союза А. О. Шабалин. С восхищением рассматривают молодые матросы дорогую реликвию, с неподдельным интересом слушают рассказы о беспредельном мужестве людей, водивших этот катер в бой.
Боевые успехи североморских катерников неразрывно связаны с именами Героев Советского Союза В. Н. Алексеева, С. Г. Коршуновича, В. М. Лозовского. Командуя подразделениями катеров, эти офицеры воспитали немало мужественных, умелых командиров, которые под их руководством одерживали выдающиеся победы над врагом. 17 кораблей и транспортов противника-потопил дивизион торпедных катеров, которым командовал В. Н. Алексеев. На счету дивизиона С. Г. Коршуновича
Около часу ночи Ефимов сообщил о появлении конвоя. Через некоторое время он же передал, что противник втягивается в пролив Буссесунд. Теперь надо было ждать донесения от Павлова, что конвой прошел пролив. Однако Павлов ничего не сообщал, а на запрос с командного пункта ответил, что противника не наблюдает. Капитан-лейтенант Ефимов, слышавший по радио этот разговор, донес командиру соединения:
- Конвой противника стоит в проливе, вижу его хвост.
И перед капитаном 1 ранга Кузьминым встала новая задача с двумя неизвестными. Почему противник остановился в проливе? Что он намерен дальше делать?
Радисты перехватили радио противника. Оказывается, гитлеровцы обнаружили наши торпедные катера в районе Варангер-фиорда. Можно предположить, что конвой будет стоять в проливе до рассвета, когда торпедным катерам атаковать будет невыгодно. Напрашивалось решение послать все катера в район западнее острова Варде, где находилась группа Ефимова, и оттуда атаковать конвой. Однако правильно ли разгадано намерение противника? А если суда продолжат свое движение? Тогда катера не успеют их догнать и атаковать до захода в порт. Поэтому для усиления группы Ефимова были посланы только катера Павлова, а ударную группу оставили в своем районе к востоку от острова Варде.
После того как катера Павлова пошли на соединение с группой Ефимова, ударная группа катеров своим Передовым отрядом стала подходить к острову. И тут катерники увидели, как корабли противника потянулись из пролива в район залива Варангер-фиорда, о чем Решетько немедленно донес на командный пункт. Впоследствии А. В. Кузьмин рассказывал, что этот момент был поворотным. После окончательной оценки обстановки с командного пункта передали на катера:
- Общая атака! Место боя район Кибергнеса!
Командир соединения выполнил свою задачу по управлению силами в бою. Он нацелил катера на конвой, сосредоточил их усилия. Теперь дело за командирами групп, которые должны были осуществить замысел командира соединения.
Кузьмин был уверен, что командиры выполнят поставленную задачу. И все же тревога за их судьбу, тревога командира, который не может быть вместе со своими подчиненными, не покидала его. В бою случается всякое, победа может достаться ценой больших жертв, и Кузьмин каждую неудачу командиров склонен был считать своей собственной. Этим, вероятно, и объясняется та исключительно высокая требовательность, которую он проявлял лично к себе, та истинная самокритичность, с которой он оценивал все свои действия и действия подчиненных. Когда же речь заходила об успехах катеров, которыми од командовал, Кузьмин умалчивал о себе.
Начинался рассвет. Торпедные катера ударной группы, следуя на контркурсах с конвоем противника, стали выходить на его середину, чтобы атаковать широким фронтом. Конвой выглядел несколько необычно. Строй его был беспорядочным, часть транспортов стояла без хода, корабли охранения на малых ходах курсировали со стороны моря. Можно было предположить, что противник обнаружил. мины, выставленные катерами Павлова, и производит траление или заметил наши катера и решил остановиться под защитой береговой батареи мыса Кибергнес. Во всяком случае это замешательство было только на руку катерам ударной группы.
Обнаружив приближавшиеся катера, гитлеровцы, очевидно, приняли их сначала за свои и начали давать прожектором опознавательные сигналы. Наши, не отвечая, продолжали сближение, выигрывая драгоценное время. Тогда фашисты открыли артиллерийский огонь с кораблей. Вслед за кораблями начали стрельбу и береговые батареи мыса Кибергнес и острова Варде. Выдвинутый вперед торпедный катер старшего лейтенанта Домысловского поставил дымовую завесу. Но то ли ветер переменился, или рассчитал он неточно, дымовая завеса оказалась несколько в стороне и не прикрыла катера.
Мощь вражеского огня нарастала. Надо было срочно что-то предпринимать. И тут произошел случай, который так и вошел в историю боевых действий советских катерников под названием "дымзавеса Быкова". Старший лейтенант Василий Быков на полном ходу сблизился с конвоем на короткую дистанцию и повел свой катер вдоль строя вражеских кораблей, как на параде, оставляя за собой густой шлейф дыма. Постановка дымовой завесы заняла около шести минут. За это время по торпедному катеру было выпущено несколько тысяч снарядов. Кое-кто говорил потом, что Быков родился под счастливой звездой, что ему просто повезло. На самом деле здесь больше, чем везения, было умения, находчивости, высокого тактического мастерства, беспредельного мужества. Управляя катером, Быков внимательно следил за полетом трасс, и, когда разрывы начинали кучнее группироваться вокруг катера (от попаданий осколков летели щепки из палубы), он с полного резко уменьшал ход до малого. И тогда снаряды падали уже впереди катера. Вражеские артиллеристы вносили поправку на уменьшенную скорость, а Быков снова резко увеличивал ход. Казалось бы, не такой уж и сложный маневр, но какая требовалась выдержка, сила воли для того, чтобы сосредоточить на себе весь огонь, заставить артиллеристов противника стрелять в одну точку, а затем неожиданным изменением хода увести катер от прямых попаданий!
В самом конце героического рейда Быкову на пересечку вышел тральщик противника. Искусно маневрируя, Быков почти в упор выпустил в него торпеду и потопил. Дымовая же завеса, поставленная Быковым, сначала полностью прикрыла все наши катера от наблюдения противника, а затем, гонимая ветром, наползла на конвой, лишив вражеских артиллеристов всякой возможности вести прицельный огонь. Под ее прикрытием торпедные катера пошли в атаку на транспорты и корабли охранения.
Первым атаковал лейтенант П. П. Диренко, на катере которого находился командир группы капитан-лейтенант Решетько. Когда вышли из дымовой завесы, Диренко увидел транспорт и вблизи него сторожевик. Командир выпустил с малой дистанции последовательно две торпеды - одну по транспорту, другую по сторожевику. Обе торпеды попали в цель. Сторожевик затонул, а транспорт получил повреждение. Два других катера под командованием старших лейтенантов Киреева и Домысловского потопили еще по транспорту.
Вслед за группой Решетько вступила в бой группа торпедных катеров под командованием капитана 3 ранга Коршуновича. Старший лейтенант Желваков с ходу торпедировал миноносец. Старший лейтенант Фролов выпустил торпеду по сторожевику. Старшему лейтенанту Кузнецову также попался на прицел сторожевой корабль, и он пошел на сближение с ним. Сторожевик оказал сильное сопротивление,- видимо, экипаж этого корабля уже кмел встречи с торпедными катерами и обладал опытом отражения атак. Один из снарядов попал в орудийный кранец торпедного катера. Осколками ранило в руку и ногу старшего матроса Лялько, находившегося поблизости. Однако, когда Лялько увидел, что в кранце загорелся боезапас, он, преодолевая боль, стал выбрасывать магазин с загоревшимися снарядами за борт и этим спас катер от взрыва. Тем временем Кузнецов, улучив момент, выпустил по сторожевику две торпеды, одна из которых попала в цель.
Береговая батарея противника на мысе Кибергнес усилила огонь по атакующим и отходящим после атаки катерам. Капитан-лейтенант Чернявский, проявив разумную инициативу, поставил отсечную дымовую завесу и прикрыл катера от огня батареи. После этого он сам вышел в атаку на сторожевик и потопил его. Лейтенанту Радионову путь к транспортам преградил тральщик. Не имея возможности обойти его, Радионов вступил с ним в бой и уничтожил торпедами.
Ударная группа еще продолжала бой, когда на помощь ей подошла группа катеров Павлова, а за ней и
Ефимова. Командиры подошедших катеров сначала ничего не увидели, кроме густого дыма. Но в этом дыму слышалась беспорядочная артиллерийская стрельба и то и дело раздавались гулкие взрывы. Катера, сбавив ход, вошли в дым, сразу же потеряли друг друга из виду и начали действовать самостоятельно. Старший лейтенант Шкутов обнаружил транспорт и выпустил по нему торпеду. Вторую он направил в сторожевой корабль. Повернув в отход, Шкутов неожиданно чуть не столкнулся с вражеским сторожевым катером. Исход этой встречи решили буквально секунды. Комендоры и пулеметчики катера успели первыми открыть огонь. Катер противника получил повреждения, потерял ход и остался где-то в дыму.
Последними атаковали конвой торпедные катера группы Ефимова. Они также вошли в дым и начали поиск противника. Подойдя ближе к берегу, командиры катеров увидели остатки конвоя: транспорт, который охраняли эскадренный миноносец и сторожевой корабль. Чуть подальше в поредевшем дыму виднелось еще несколько больших и малых силуэтов. Корабли противника вели ожесточенную стрельбу по нашим катерам. Тогда старший лейтенант Никитин, маневрируя, принял вражеский огонь на себя, а находившийся вблизи катер воспользовался этим и атаковал миноносец. Никитин же выпустил свои торпеды по сторожевику.
Видимость на море улучшилась, дым рассеялся, и гитлеровское командование подняло в воздух авиацию, чтобы отомстить торпедным катерам за нанесенный урон. К району боя стали стягиваться и вражеские сторожевые катера. Командир соединения, все время следивший за обстановкой в районе боя, дал приказание на немедленный отход в базу, а в воздух по его просьбе была поднята истребительная авиация.
В итоге этого, пожалуй, самого крупного боя торпедных катеров советские моряки потопили два транспорта, два миноносца, шесть сторожевых кораблей, три тральщика и сторожевой катер. Повреждения получили транспорт, сторожевой корабль и мотобот. Североморские катерники одержали блестящую победу. Это была победа и нашей тактической школы, не знающей шаблонов, дающей простор творчеству.
В едином строю
В жестокой борьбе с фашистскими захватчиками советские моряки постоянно ощущали поддержку своего народа.
Катера, сильно поврежденные во время боев или изношенные в результате беспрерывных выходов, нуждались в серьезном ремонте. И в мирный период, когда катера ремонтировались на заводах или в мастерских, оснащенных по последнему слову техники, ремонт - дело ответственное и сложное. Но в условиях войны, когда и на Балтике и на Черном море оборудование заводов многих портовых городов было вывезено в глубь страны, ремонтные мастерские приходилось создавать заново. Не хватало нужных деталей, электроэнергии, а нормы и сроки ремонта жесточайшие, фронтовые, примерно вдвое выше обычных.
В период блокады Ленинграда торпедные катера ремонтировались зимой, когда лед сковывал море. Работая вместе с рабочими Морского завода, моряки не переставали восхищаться их мужеством и стойкостью. Непрерывные налеты вражеской авиации, артиллерийский огонь дальнобойных орудий, холод (цеха не отапливались), голод (двести пятьдесят граммов хлеба в день), нехватка воды все стойко переносили они, и ничто не могло сломить их воли и веры в победу. Даже бывалым воинам, участникам неоднократных боев было чему поучиться у них старых коммунистов, лучших представителей героического рабочего класса.
На заводе не было электроэнергии, не работал компрессор, без него не действовали клепальные молотки. Не хватало самого необходимого оборудования. Рабочие и катерники своими руками изготовляли все что нужно. Электроэнергию дала заводу стоявшая рядом у стенки подводная лодка. Преобразователь для переменного тока катерники раздобыли на другом конце города, сами сделали для него фундамент, сами установили и пустили преобразователь в действие.
Офицеры и матросы, инженеры и рабочие выискивали все новые и новые способы и методы качественного и экономного расходования крайне дефицитных материалов и ускорения ремонта.
Одно за другим вносились рационализаторские предложения.
Коммунист П. Ф. Сидюков вместе с начальником цеха удлинили токарный станок путем устройства выносной бабки. Это позволило ускорить обработку валов для катеров.
Мичман Текунов использовал для опрессовки бензобака ручной насос, чем экономил горючее, а старшина
2-й статьи Григорьев производил промывку и опрессовку радиаторов путем их последовательного соединения, обрабатывая одновременно до 20 узлов, повысив производительность в четыре раза.
Комсомольцы-катерники помогали молодым рабочим в политико-просветительной работе: проводили беседы, читали лекции, доклады.
Массовый трудовой героизм рабочих и моряков позволял быстро и высококачественно закончить все работы, и боевые корабли с началом кампании вновь возобновляли свои действия на морских сообщениях врага.
Черноморским катерникам пришлось ремонтировать свои израненные корабли в Батуми. Сюда были эвакуированы ремонтные мастерские. Цеха мастерских создавались в бывших портовых складах, прямо на причалах под навесами. Как и у балтийцев, оборудования не хватало. Приходилось выдумывать, изобретать, творить.
Рабочие не только ремонтировали. боевые катера, но и строили новые. У многих на борту - слова, свидетельствовавшие о замечательном патриотическом движении: "Алтаец", "Кировский комсомолец", "Тюменский рабочий", "Тамбовский комсомолец", "Североморец", "Московский ремесленник". Эти катера создавались на средства трудящихся Алтая, тамбовских комсомольцев, московских, тюменских и других рабочих.
Передавая грозное оружие морякам, труженики тыла наказывали им беспощадно громить немецко-фашистских захватчиков. И моряки, не жалея сил и самой жизни, выполняли боевой наказ. Десятки фашистских кораблей, пущенных на дно отважными катерниками, - это был достойный ответ моряков рабочим и колхозникам, вручившим им такие необычные подарки.
В ночь на 30 мая 1944 года катера, созданные на личные средства тружеников тыла, под командованием капитана 3 ранга Старостина, преодолев ожесточенное сопротивление противника, в результате умелого маневра уничтожили три вражеских тральщика, навеки похоронив их в суровых водах Балтики.
Три месяца не выходил из боев катер "Алтаец", которым командовал кавалер многих орденов старший лейтенант Фруль. Торпедами его катера были потоплены сторожевик и два тральщика противника.
Катер "Тамбовский комсомолец" (им командовал комсомолец Георгий Беломоев) совместно с другими катерами при действии у острова Эзель потопил четыре десантные баржи. В этом же районе катер "Бурнакский колхозник" под командованием лейтенанта Воскресенского потопил вражеский корабль.
Летом 1943 года на Черноморский флот прибыл катер, построенный на средства комсомольцев ремесленных училищ Москвы. В состав его экипажа включили передовых комсомольцев комендора Ларика, боцмана Дьяченко, радиста Лапинкова, моториста Чернова и других. Командиром назначили старшего лейтенанта Пилипенко.
Вооруженный ракетной установкой, катер стал грозой для врагов. Вместе с другими он принимал участие в набегах на порт Анапа, меткими выстрелами разрушал
портовые сооружения, уничтожал цистерны с горючим и склады с боеприпасами. В боях начморе в упор расстреливал вражеские корабли и транспортные средства. Однажды катер вступил в бой с двумя "мессершмиттами". Вражеские самолеты обстреляли маленький корабль с нескольких сотен метров. Катер был подбит, но и он сбил один самолет, другой покинул поле боя.
На денежные средства, собранные пензенскими пионерами, был построен катер "Пензенский пионер". Передавая катер балтийцам, пионеры наказывали им: "Дорогие товарищи моряки Краснознаменного Балтийского флота! Передайте наш катер самому смелому офицеру. Пусть он дойдет на нем до Германии".
Катер вручили кавалеру нескольких боевых орденов лейтенанту Виталию Бушуеву. Вскоре же на новом катере в паре со старшим лейтенантом В. И. Троненко Бушуев потопил немецкий миноносец.
Все дальше и дальше на запад продвигались наши войска. Катер "Пензенский пионер" совместно с другими кораблями участвовал в освобождении Моонзундских островов. Потом катера совершили прыжок в южную часть Балтийского моря. Ни морозы, ни льды, ни бушующее море, ни жестокое сопротивление врага не могли остановить советских моряков, выполнявших наказ своего народа. Катера донесли победоносный Военно-морской флаг нашей Родины до Германии.
Родина славит героев
День Советской Армии и Военно-Морского Флота - 23 февраля 1944 года - для балтийских катерников совпал с большим событием в их боевой жизни. В этот день командующий Краснознаменным Балтийским флотом перед строем экипажей торпедных катеров вручил командиру первого дивизиона Герою Советского Союза капитану 3 ранга С. А. Осигюву Гвардейский военно-морской флаг. Это было всеобщим признанием героизма и мужества моряков, их боевого мастерства, их большого вклада во всенародное дело разгрома ненавистных захватчиков. Недаром имя катерника стало символом неукротимого наступательного духа, презрения к смерти, символом дерзости и отваги.
С самого начала войны катерники первого дивизиона вели почти непрерывные бои с врагом, проявляя чудеса самоотверженности и героизма. Большинство из них было награждено орденами и медалями, а офицеры С. А. Осипов, В. П. Гуманенко и А. И. Афанасьев еще в 1942 году удостоились почетного звания Героя Советского Союза.
На митинге, состоявшемся в связи с присвоением дивизиону звания гвардейского, экипажи катеров дали торжественную клятву, так изложенную местным поэтом:
Родина-мать, мы клянемся тебе,
Гвардейскую клятву даем:
За счастье народа, за жизнь на земле
Фашистского зверя добьем!
И клятву свою катерники выполнили с честью. Следуя примеру гвардейцев, упорно и настойчиво дрались с врагом другие дивизионы соединения. Через несколько месяцев, в День Военно-Морского Флота, соединение торпедных катеров Краснознаменного Балтийского флота за высокие боевые успехи было награждено орденом Красного Знамени. А лучшим из лучших Президиум Верховного Совета СССР от имени всего народа присвоил звание Героев Советского Союза. Вот их имена:
Командир отряда гвардии капитан-лейтенант Иванов Иван Сергеевич. За годы войны, командуя подразделениями, потопил 13 кораблей противника общим водоизмещением 18350 тонн. Провел множество дерзких торпедных атак, минных постановок, участвовал в десантных операциях.
Командир отряда торпедных катеров капитан-лейтенант Свердлов Абрам Григорьевич. Лично и вместе с другими катерами подразделения потопил семь и подорвал три корабля противника, а также сбил один вражеский самолет.
Командир отряда капитан 3 ранга Старостин Василий Михайлович. Семи кораблей не досчитался враг после дерзких атак его подразделения. Отряд, возглавляемый героем, высаживал десанты, ставил минные банки.
Командир отряда гвардии капитан-лейтенант Ущев Борис Петрович. С первого дня войны участвовал в активных боевых действиях. Потопил вспомогательный крейсер типа "Кельн" и эсминец, а второй миноносец надолго вывел из строя. Провел несколько дерзких oпeраций в тылу фашистов и много активных минных постановок. В 1944 году потопил еще один вражеский миноносец и захватил пленных.
Командир звена торпедных катеров гвардии старший лейтенант Жильцов Василий Маркович. За годы войны катера его звена уничтожили 10 боевых кораблей противника, провели свыше 20 активных минных постановок, высадили на территорию, занятую врагом, множество разведывательных и диверсионных групп.
Моторист гвардии старший краснофлотец Кусков Виктор Дмитриевич и старшина группы мотористов гвардии главный старшина Матюхин Григорий Иванович.
Позже к славной плеяде героев-катерников прибавился еще один - это Виктор Иванович Тихонов. В кампаниях 1943-1945 годов его катера потопили 10 кораблей противника, в том числе миноносец, сторожевой корабль и 2 тральщика. За годы войны отважный офицер участвовал в 123 боевых выходах.
Благодарная Родина по заслугам отмечала славные подвиги и других катерников. 3584 орденов и медалей удостоились балтийские катерники за время войны. А 22 июня 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Краснознаменное соединение торпедных катеров было награждено вторым орденом орденом Нахимова I степени.
Советские люди свято чтут память героев, погибших в борьбе за свободу и независимость Советской Родины. На острове Эзель, невдалеке от рыбацкого селения Мынту, среди раскидистых деревьев стоит обелиск со сверкающим барельефом торпедного катера. На передней грани обелиска высечены имена офицеров, старшин и матросов торпедных катеров, похороненных здесь в братской могиле. И когда бы ни проходили Мынту торпедные катера, моряки неизменно отдают воинские почести месту, где в суровые годы войны сложили свои головы их отцы и старшие братья, - памятнику, поставленному в их честь. Это стало традицией.
Есть свой памятник и в соединении торпедных катеров Черноморского флота. В честь славных побед в годы войны, в память о погибших друзьях и боевых соратниках на цементном пьедестале стоит торпедный катер "Г-5", один из тех, на которых дрались с врагами моряки этого соединения. И надо сказать, дрались отлично,
16 сентября 1943 года столица социалистического государства Москва от имени Родины салютовала 12 артиллерийскими залпами из 124 орудий нашим доблестным сухопутным войскам, летчикам и военным морякам, освободившим город Новороссийск от немецких фашистов. В честь освободителей города произвели салют и корабли Черноморского флота.
Советское правительство высоко оценило мужество, храбрость, замечательное боевое мастерство участников боев за город и порт. Наиболее отличившиеся войсковые и корабельные соединения получили наименование "Новороссийских". Среди них в приказе Верховного Главнокомандующего была названа 2-я бригада торпедных катеров (командир капитан 2 ранга В. Т. Проценко). Почти все участники штурма были награждены орденами и медалями, а капитан-лейтенант Африканов Алексей Федотович стал Героем Советского Союза.
Высоких наград удостоились черноморские катерники за участие в освобождении Крымского полуострова. Орден Ленина и Золотая Звезда Героя Советского Союза были вручены офицерам С. Н. Котову, К. Г. Кочиеву, А. Г. Кананадзе, В. С. Пилипенко, А. И. Кудерскому, Г. А. Рогачевскому и А. Е. Черцову. 1-я бригада торпедных катеров заслужила почетное наименование "Севастопольской". На древке ее боевого знамени орден Нахимова II степени. 2-я Новороссийская бригада катеров награждена орденом Красного Знамени.
"Новороссийская", "Севастопольская"! - с гордостью и благодарностью произносят советские люди сегодня эти слова, воскрешающие в нашей памяти грозные события войны, подвиги доблестных воинов, с честью выполнивших свой священный долг перед Отчизной.
Немеркнущей боевой славой покрыли свои знамена катерники-североморцы. В лучах этой славы вечно будут сиять имена героев, чьи замечательные подвиги высоко оценил наш народ.
За успешные действия на морских сообщениях противника бригада торпедных катеров (командир капитан 1 ранга А. В. Кузьмин) Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 сентября 1944 года была награждена орденом Красного Знамени, а несколько позднее орденом Ушакова I степени. Приказом Верховного Главнокомандующего ей было присвоено наименование "Печенгской".
Наиболее храбрые и мужественные из катерников удостоились звания Героя Советского Союза.
В далеком селении, где летом нежно греет незаходящее солнце, а зимой долгие месяцы царствует мочь, стоит бюст дважды Героя Советского Союза Александра Осиповича Шебалина. На его боевом счету семь потопленных кораблей противника. Звание Героя Советского Союза ему было присвоено 22 февраля 1944 года. А через каких-нибудь восемь месяцев вновь последовал Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении капитан-лейтенанта Александра Осиповича Шабалина за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками второй медалью "Золотая Звезда".
В Военно-морском музее Северного флота среди других экспонатов выставлен торпедный катер, на котором воевал дважды Герой Советского Союза А. О. Шабалин. С восхищением рассматривают молодые матросы дорогую реликвию, с неподдельным интересом слушают рассказы о беспредельном мужестве людей, водивших этот катер в бой.
Боевые успехи североморских катерников неразрывно связаны с именами Героев Советского Союза В. Н. Алексеева, С. Г. Коршуновича, В. М. Лозовского. Командуя подразделениями катеров, эти офицеры воспитали немало мужественных, умелых командиров, которые под их руководством одерживали выдающиеся победы над врагом. 17 кораблей и транспортов противника-потопил дивизион торпедных катеров, которым командовал В. Н. Алексеев. На счету дивизиона С. Г. Коршуновича