Страница:
– Не морочь мне голову, – нетерпеливо оборвал ее Алексей.
– Казарин, да выслушай же меня наконец! Дело касается твоего отца. Срочно приезжай.
Отец?! При чем здесь отец?! Бред какой-то… Лешка хотел расспросить Веру поподробнее, но та уже бросила трубку. Медленно отойдя от аппарата, Алексей вернулся в гостиную и сел на стул. Таня, уже примерявшая платье у зеркала, обернулась, тревожно посмотрела на мужа и осторожно спросила:
– Что-то случилось? Мы никуда не идем?
Алексей почесал затылок и ответил:
– Ресторан остается в силе. Я только отъеду на часок.
Вера открыла Лешке дверь и тут же потащила его на кухню. Один из оперативников, завидев молодого капитана, направился за ними. Однако Казарин очень быстро пресек все поползновения милиционера взять инициативу на себя.
– Капитан Казарин, помощник коменданта Кремля, – небрежно бросил Алексей и, нахмурив брови, перешел в наступление: – Что тут произошло?
Пожилой майор отложил планшет, в котором находился протокол допроса, и, сощурив близорукие глаза, с нескрываемым неудовольствием спросил:
– А тебе, капитан, какое, собственно, дело? Алексей внимательно посмотрел на него, незаметно взглядом успокоил Веру и вдруг очень жестко произнес:
– А дело мое – самое прямое. Все, что происходит в непосредственной близости от объекта номер один, подпадает под особый контроль комендатуры Кремля, и все следственные мероприятия желательно согласовывать с нею.
Майор сжал зубы и отвернулся к оперативникам.
– Курбанов, доложите товарищу обстановку, – с явной досадой в голосе приказал он одному из помощников и снова углубился в составление протокола.
– Проникновение в жилище и нападение на коменданта. В данный момент идет допрос свидетеля. Она же – жертва нападения, – доложил оперативник и, обратившись к комендантше, продолжил допрос: – Так вы запомнили приметы нападавшего?
Тетя Катя все это время удивленно смотрела на Казарина.
– Так ведь… – пробормотала она и, неожиданно наклонившись к следователю, тихо спросила: – А это кто?
– Это? – сконфуженно кашлянул в кулак следователь. – Это – наш товарищ!
– Да? – разочарованно ответила тетя Катя. – А очень похож…
Из этого короткого диалога Алексей сразу понял, кого имела в виду комендантша. Подтверждались Лешкины самые худшие опасения, поэтому он взял Веру за руку, увел ее на кухню и плотно закрыл за собой дверь.
– Вера, что тут происходит?
– Что происходит? – зашептала возбужденная Чугу-нова. – А я и сама не понимаю, что происходит. Позавчера я вышла из театра и наткнулась на твоего отца.
Пока она излагала в лицах всю историю, Алексей не проронил ни слова. Все это время он то расстегивал, то застегивал ремешок наручных часов, дабы скрыть внутренне волнение. Но чем дальше рассказывала Вера, тем сильнее колотилось его сердце.
– Ну а потом я отвезла их сюда и ушла, – закончила свой рассказ Чугунова. – Казарин, ты живой?
Она взяла его за плечо. Алексей стряхнул с себя оцепенение и, подняв, наконец, глаза на Веру, переспросил:
– Как ты говоришь, она сказала?
– «Well», – повторила Вера слово, произнесенное англичанкой в ту ночь. – Ну это по-английски значит «хорошо».
– А одета? – не унимался Казарин. – Опиши, как она была одета?
Вера грустно усмехнулась:
– Я позавидовала…
Наконец застежка на Лешкиных часах не выдержала и сломалась. Казарин швырнул их на стол, вскочил и заходил по кухне:
– Черт! Я ее по всей Москве ищу. – Он на секунду остановился и добавил: – Да нет, не может быть!
Вере было абсолютно все равно, кого всю ночь искал Казарин по Москве. Ее интересовала собственная судьба.
– Лешка, сейчас приедет Петр Саввич. А я не знаю, что ему говорить.
И как раз в это время раздался звонок, после чего в квартиру ворвался генерал Шапилин с охраной.
– Ну вот, – испуганно прошептала Вера. – Дождались. Генеральская форма привела в шок оперативников, и они все, включая майора, вытянулись по стойке «смирно».
– Продолжайте, – махнул рукой Петр Саввич. Увидев за стеклом кухонной двери Веру, он направился к ней.
– Что тут произошло? – тревожно произнес Шапилин и попытался обнять Веру. Но тут он заметил Казари-на, стоящего в углу.
– А, и ты здесь…
Петр Саввич покраснел как рак и спрятал руки за спину.
– Ну, хорошо. Докладывай.
Алексей находился в трудном положении. Любой ответ мог поставить под удар отца, и рисковать он не мог. Но и молчать было нельзя. Поэтому Лешка набрал воздуха и заявил:
– Петр Саввич, я, кажется, знаю, как найти англичанку! Все дело в Карамзине.
Шапилин посмотрел на зятя колючим взглядом.
– Ага, я так и доложу наверх. Во всем, дескать, Пушкин виноват.
Алексей усмехнулся и попробовал объясниться:
– Да не Пушкин, а Карамзин. Однако Петр Саввич ничего не слушал.
– Не морочь мне голову. Я сюда не за этим приехал. Что тут вообще происходит?! Черт бы вас всех побрал!!!
Казарин посмотрел на Веру, которая стояла ни жива ни мертва, и спокойно ответил:
– А кто его знает? Милиция во всем разберется. Петр Саввич, тут вот какое дело…
Казарин передал Шапилину весь свой разговор с Климовой, а заодно рассказал об открытии, сделанном час назад. В подтверждение своих слов Алексей достал из кармана рисунок и протянул тестю. Петр Саввич начал внимательно изучать перерисованную карту, бормоча что-то себе под нос. Потом поднял вопросительный взгляд. Алексей, почувствовав, что лед потихоньку начал таять, решил поднажать на начальника:
– Я считаю, надо допросить мужа этой англичанки. Он должен что-то знать. Не зря этот гад из «Метрополя» сбежал в посольство.
Шапилин высморкался в платок и презрительно фыркнул.
– Какой ты умный! Представь себе, что, пока ты бегал за этой книжкой, мы уже пробовали установить с ним связь. Но этот господин отказывается от любых контактов.
Казарин пропустил иронию тестя мимо ушей и задумчиво заметил:
– Может, он считает, что это мы украли его жену?
– Черт его знает, что этот индюк считает, – раздраженно махнул рукой Петр Саввич. – Я б на его месте землю рыл ради жены, а он забаррикадировался в посольстве и носа своего английского из него не кажет. Сволочь – одно слово…
– Ну гак, значит, надо с ним поговорить на его же территории, – перебил тестя Казарин.
Шапилин в недоумении посмотрел на Алексея.
– Вы поймите его психологию: он не верит официальному следствию. Если же зайти неофициально – наверняка будет другой эффект, – пояснил свою мысль Казарин. – Петр Саввич, если вы мне поможете попасть в посольство, поверьте, я уж найду чем заинтересовать Уилсби.
Петр Саввич задумался.
– Ладно, твоя взяла. Жди меня здесь!
Шапилин вышел из комнаты и начал куда-то названивать. Вера, молчавшая все это время, бросилась к Лешке:
– Казарин, забери меня отсюда. Я точно проболтаюсь, если меня начнут допрашивать.
Алексей не успел ей ответить, потому что в кухню вернулся Шапилин.
– Тебе повезло. Сегодня прием в английском посольстве. Костюм и галстук у тебя есть?
– Найдется.
– А по-английски ты как, шпрехаешь?
– Англичане спикают, – поправил тестя Казарин.
– Да и хрен с ними. Ну так как? Алексей покосился на Веру.
– А пусть мне Вера компанию составит. Она как-никак в школе все английские олимпиады выигрывала.
Шапилину эта идея понравилась.
– А что? Валяйте!
Лешка влетел в квартиру и еще с порога крикнул:
– Танька, где мой костюм?
Таня вошла в комнату и с назиданием произнесла:
– Казарин, запомни простую последовательность: чайник – на кухне, кровать – в спальне, костюм, естественно, в шкафу, а я – готова…
Алексей поднял глаза и обомлел: он не сразу узнал свою жену. Перед ним стояла женщина ослепительной красоты. Вечернее платье дополняли изящно уложенные умелым парикмахером волосы, а на ее шее блестели скромные, но очень красивые бусы из жемчуга.
– Ну как? – спросила довольная произведенным эффектом Таня.
Алексей восхищенно закачал головой и обнял жену.
– Обалдеть! – пробормотал он, но тут же погрустнел и отвел глаза в сторону.
– Что-то не так? – почуяв неладное, переспросила она.
– Понимаешь, Петр Саввич приказал… – замялся Алексей, – это очень нужно… отцу… надо идти на прием… В общем, я мигом, туда и обратно, Вера мне поможет.
– Кто? – неестественно спокойно спросила Таня.
– Вера… – пробормотал Казарин.
– Значит, отцу, говоришь? Ну-ну…
Алексей не успел ничего сказать в свое оправдание, так как его жена стремительно вышла из комнаты и с грохотом захлопнула дверь в спальню. Потом в замке повернулся ключ.
– Танюш, не дури! – попытался образумить жену Казарин.
– Костюм в шкафу, и оставь меня в покое.
Лешка еще немного потоптался возле двери, потом махнул рукой и пошел надевать костюм.
– Ладно, проедем…
Глава 28
Глава 29
– Казарин, да выслушай же меня наконец! Дело касается твоего отца. Срочно приезжай.
Отец?! При чем здесь отец?! Бред какой-то… Лешка хотел расспросить Веру поподробнее, но та уже бросила трубку. Медленно отойдя от аппарата, Алексей вернулся в гостиную и сел на стул. Таня, уже примерявшая платье у зеркала, обернулась, тревожно посмотрела на мужа и осторожно спросила:
– Что-то случилось? Мы никуда не идем?
Алексей почесал затылок и ответил:
– Ресторан остается в силе. Я только отъеду на часок.
Вера открыла Лешке дверь и тут же потащила его на кухню. Один из оперативников, завидев молодого капитана, направился за ними. Однако Казарин очень быстро пресек все поползновения милиционера взять инициативу на себя.
– Капитан Казарин, помощник коменданта Кремля, – небрежно бросил Алексей и, нахмурив брови, перешел в наступление: – Что тут произошло?
Пожилой майор отложил планшет, в котором находился протокол допроса, и, сощурив близорукие глаза, с нескрываемым неудовольствием спросил:
– А тебе, капитан, какое, собственно, дело? Алексей внимательно посмотрел на него, незаметно взглядом успокоил Веру и вдруг очень жестко произнес:
– А дело мое – самое прямое. Все, что происходит в непосредственной близости от объекта номер один, подпадает под особый контроль комендатуры Кремля, и все следственные мероприятия желательно согласовывать с нею.
Майор сжал зубы и отвернулся к оперативникам.
– Курбанов, доложите товарищу обстановку, – с явной досадой в голосе приказал он одному из помощников и снова углубился в составление протокола.
– Проникновение в жилище и нападение на коменданта. В данный момент идет допрос свидетеля. Она же – жертва нападения, – доложил оперативник и, обратившись к комендантше, продолжил допрос: – Так вы запомнили приметы нападавшего?
Тетя Катя все это время удивленно смотрела на Казарина.
– Так ведь… – пробормотала она и, неожиданно наклонившись к следователю, тихо спросила: – А это кто?
– Это? – сконфуженно кашлянул в кулак следователь. – Это – наш товарищ!
– Да? – разочарованно ответила тетя Катя. – А очень похож…
Из этого короткого диалога Алексей сразу понял, кого имела в виду комендантша. Подтверждались Лешкины самые худшие опасения, поэтому он взял Веру за руку, увел ее на кухню и плотно закрыл за собой дверь.
– Вера, что тут происходит?
– Что происходит? – зашептала возбужденная Чугу-нова. – А я и сама не понимаю, что происходит. Позавчера я вышла из театра и наткнулась на твоего отца.
Пока она излагала в лицах всю историю, Алексей не проронил ни слова. Все это время он то расстегивал, то застегивал ремешок наручных часов, дабы скрыть внутренне волнение. Но чем дальше рассказывала Вера, тем сильнее колотилось его сердце.
– Ну а потом я отвезла их сюда и ушла, – закончила свой рассказ Чугунова. – Казарин, ты живой?
Она взяла его за плечо. Алексей стряхнул с себя оцепенение и, подняв, наконец, глаза на Веру, переспросил:
– Как ты говоришь, она сказала?
– «Well», – повторила Вера слово, произнесенное англичанкой в ту ночь. – Ну это по-английски значит «хорошо».
– А одета? – не унимался Казарин. – Опиши, как она была одета?
Вера грустно усмехнулась:
– Я позавидовала…
Наконец застежка на Лешкиных часах не выдержала и сломалась. Казарин швырнул их на стол, вскочил и заходил по кухне:
– Черт! Я ее по всей Москве ищу. – Он на секунду остановился и добавил: – Да нет, не может быть!
Вере было абсолютно все равно, кого всю ночь искал Казарин по Москве. Ее интересовала собственная судьба.
– Лешка, сейчас приедет Петр Саввич. А я не знаю, что ему говорить.
И как раз в это время раздался звонок, после чего в квартиру ворвался генерал Шапилин с охраной.
– Ну вот, – испуганно прошептала Вера. – Дождались. Генеральская форма привела в шок оперативников, и они все, включая майора, вытянулись по стойке «смирно».
– Продолжайте, – махнул рукой Петр Саввич. Увидев за стеклом кухонной двери Веру, он направился к ней.
– Что тут произошло? – тревожно произнес Шапилин и попытался обнять Веру. Но тут он заметил Казари-на, стоящего в углу.
– А, и ты здесь…
Петр Саввич покраснел как рак и спрятал руки за спину.
– Ну, хорошо. Докладывай.
Алексей находился в трудном положении. Любой ответ мог поставить под удар отца, и рисковать он не мог. Но и молчать было нельзя. Поэтому Лешка набрал воздуха и заявил:
– Петр Саввич, я, кажется, знаю, как найти англичанку! Все дело в Карамзине.
Шапилин посмотрел на зятя колючим взглядом.
– Ага, я так и доложу наверх. Во всем, дескать, Пушкин виноват.
Алексей усмехнулся и попробовал объясниться:
– Да не Пушкин, а Карамзин. Однако Петр Саввич ничего не слушал.
– Не морочь мне голову. Я сюда не за этим приехал. Что тут вообще происходит?! Черт бы вас всех побрал!!!
Казарин посмотрел на Веру, которая стояла ни жива ни мертва, и спокойно ответил:
– А кто его знает? Милиция во всем разберется. Петр Саввич, тут вот какое дело…
Казарин передал Шапилину весь свой разговор с Климовой, а заодно рассказал об открытии, сделанном час назад. В подтверждение своих слов Алексей достал из кармана рисунок и протянул тестю. Петр Саввич начал внимательно изучать перерисованную карту, бормоча что-то себе под нос. Потом поднял вопросительный взгляд. Алексей, почувствовав, что лед потихоньку начал таять, решил поднажать на начальника:
– Я считаю, надо допросить мужа этой англичанки. Он должен что-то знать. Не зря этот гад из «Метрополя» сбежал в посольство.
Шапилин высморкался в платок и презрительно фыркнул.
– Какой ты умный! Представь себе, что, пока ты бегал за этой книжкой, мы уже пробовали установить с ним связь. Но этот господин отказывается от любых контактов.
Казарин пропустил иронию тестя мимо ушей и задумчиво заметил:
– Может, он считает, что это мы украли его жену?
– Черт его знает, что этот индюк считает, – раздраженно махнул рукой Петр Саввич. – Я б на его месте землю рыл ради жены, а он забаррикадировался в посольстве и носа своего английского из него не кажет. Сволочь – одно слово…
– Ну гак, значит, надо с ним поговорить на его же территории, – перебил тестя Казарин.
Шапилин в недоумении посмотрел на Алексея.
– Вы поймите его психологию: он не верит официальному следствию. Если же зайти неофициально – наверняка будет другой эффект, – пояснил свою мысль Казарин. – Петр Саввич, если вы мне поможете попасть в посольство, поверьте, я уж найду чем заинтересовать Уилсби.
Петр Саввич задумался.
– Ладно, твоя взяла. Жди меня здесь!
Шапилин вышел из комнаты и начал куда-то названивать. Вера, молчавшая все это время, бросилась к Лешке:
– Казарин, забери меня отсюда. Я точно проболтаюсь, если меня начнут допрашивать.
Алексей не успел ей ответить, потому что в кухню вернулся Шапилин.
– Тебе повезло. Сегодня прием в английском посольстве. Костюм и галстук у тебя есть?
– Найдется.
– А по-английски ты как, шпрехаешь?
– Англичане спикают, – поправил тестя Казарин.
– Да и хрен с ними. Ну так как? Алексей покосился на Веру.
– А пусть мне Вера компанию составит. Она как-никак в школе все английские олимпиады выигрывала.
Шапилину эта идея понравилась.
– А что? Валяйте!
Лешка влетел в квартиру и еще с порога крикнул:
– Танька, где мой костюм?
Таня вошла в комнату и с назиданием произнесла:
– Казарин, запомни простую последовательность: чайник – на кухне, кровать – в спальне, костюм, естественно, в шкафу, а я – готова…
Алексей поднял глаза и обомлел: он не сразу узнал свою жену. Перед ним стояла женщина ослепительной красоты. Вечернее платье дополняли изящно уложенные умелым парикмахером волосы, а на ее шее блестели скромные, но очень красивые бусы из жемчуга.
– Ну как? – спросила довольная произведенным эффектом Таня.
Алексей восхищенно закачал головой и обнял жену.
– Обалдеть! – пробормотал он, но тут же погрустнел и отвел глаза в сторону.
– Что-то не так? – почуяв неладное, переспросила она.
– Понимаешь, Петр Саввич приказал… – замялся Алексей, – это очень нужно… отцу… надо идти на прием… В общем, я мигом, туда и обратно, Вера мне поможет.
– Кто? – неестественно спокойно спросила Таня.
– Вера… – пробормотал Казарин.
– Значит, отцу, говоришь? Ну-ну…
Алексей не успел ничего сказать в свое оправдание, так как его жена стремительно вышла из комнаты и с грохотом захлопнула дверь в спальню. Потом в замке повернулся ключ.
– Танюш, не дури! – попытался образумить жену Казарин.
– Костюм в шкафу, и оставь меня в покое.
Лешка еще немного потоптался возле двери, потом махнул рукой и пошел надевать костюм.
– Ладно, проедем…
Глава 28
Варфоломеев сидел в углу, не первый час наблюдая за тем, как работали его люди. Вдоль всех четырех стен часовни как попало лежали плиты, сдвинутые со своих месг.
Штык расковырял землю вокруг очередной напольной плиты, и Афанасий подсунул под нее саперную лопатку.
– Платон, подсоби, – буркнул он подельнику. Платон просунул пальцы в щель, и они отбросили плиту в сторону. Под ней в небольшой бетонной нише лежала жестяная коробка. Увидев ее, Варфоломеев бросился к яме. Растолкав помощников, он вынул коробку из тайника, содрал крышку и извлек на свет сверток, перевязанный крест на крест бечевкой. Разрезав ее ножом, Герман обнаружил красный сафьяновый переплет, на котором красовался мальчик с гусем, в обрамлении непонятных символов.
– Вот она, – прошептал он.
В английском посольстве шел прием. Казарин и Вера стояли в сторонке, старательно изображая из себя светскую пару. Алексей раньше и не догадывался, что обычный раут может превратиться в сущую пытку. Костюм жал со всех сторон, галстук душил, а ноги, отвыкшие от нормальной обуви, ныли от усталости. Казарин чувствовал себя не в своей тарелке. Он попытался расслабить галстук, но тут же получил легкий удар в бок.
– Веди себя прилично, – одними губами прошипела Вера.
– Да не могу, – сквозь зубы процедил в ответ Алексей. – Я в этом костюме, как ты в гимнастерке.
Мимо них прошел английский чиновник и улыбнулся Вере. Та улыбнулась в ответ и все так же шепотом проговорила:
– Вот только выберемся отсюда, попрошу Таньку заняться твоими манерами. Будь уверен.
Но в этот момент, слава богу, на горизонте показался сэр Джеральд. Он вошел через двери, ведущие внутрь посольства, и присоединился к группе шикарно одетых англичан.
– Вот он! – Алексей сразу узнал британца. – За мной. Волоча за собой Веру, Казарин протиснулся сквозь приглашенных, столпившихся вдоль стола с угощением. Подойдя вплотную к Уилсби, Лешка сконцентрировался и сходу «блеснул» своим британским произношением:
– Ду ю спик инглиш, мистер Уилсби?
Но на этом его скромные познания были почта исчерпаны. Он дернул за рукав Веру и хрипло произнес:
– Давай, переводи.
– Чего переводить-то? – не поняла та. – На русский? Англичанин с удивлением оглядел странную парочку.
– Скажи ему, что у меня есть информация о его жене, – начал нервничать Казарин. – Но нам надо для разговора куда-нибудь незаметно срулить…
Вера молчала.
– Ну, чего ты?
– Я не знаю, как по-английски «срулить».
Но англичанин опередил Веру, неожиданно заговорив по-русски:
– Не утруждайтесь, я понимаю русский язык. Но имейте в виду: если это провокация – у вас ничего не выйдет. Следуйте за мной.
Вера и Алексей незаметно прошли за англичанином в оконную нишу, спрятавшуюся за массивной колонной.
– Я слушаю вас, – сухо произнес Уилсби, когда они оказались в безопасности.
Алексей достал из кармана рисунок, который он сделал с оттиска на книге, и быстро изложил все, что успел выяснить за эти дни, опустив, естественно, подробности про отца. Выслушав все с нескрываемым подозрением, сэр Джеральд холодно спросил:
– Почему я должен доверять вам – человеку, которого первый раз вижу? Человеку, который мог украсть и пытать мою жену.
Алексей перебил англичанина:
– Ну, во-первых, я не простой человек, а… Впрочем, это не важно. А во-вторых, если бы ваша супруга сидела у нас в тюрьме, я бы к вам за разъяснениями не приходил.
Уилсби презрительно хмыкнул:
– Вы не знаете мою жену.
– Это точно, – вздохнул Алексей. – Но и вы не знаете наших ребят.
Джеральд молчал, и Казарин стал заводиться:
– Послушайте, Уилсби, если вы не объясните мне, что такого ценного в этой чертовой книге, что обозначает эта карта и где этот монастырь, я не смогу помочь вам. И собственному отцу.
Уилсби удивленно вскинул брови:
– Отцу?! Вашему?!
Алексей прикусил язык, но было уже поздно. Однако именно эта оговорка в конце концов решила дело. Англичанин заговорил совсем по-другому, правда, по-прежнему пытаясь хоть что-нибудь выторговать.
– Пока вы не предоставите гарантии того, что Анна жива, я не скажу ни слова, – не очень уверенно произнес он.
Терпение Казарина лопнуло:
– Да где ж я их возьму? С потолка? Вера тоже не выдержала:
– Ну и черт с ним! Простите, но вы – типичный… типичный сэр Пиквик. Такой же упрямый и глупый. Пошли, Алексей!
Казарин вздохнул и поплелся за ней в зал.
– Погодите, – услышали они за своей спиной. Обернувшись, Алексей увидел совершенно растерянного Уилсби.
– Мне будет достаточно вашего слова, что моя жена не убита вашими людьми.
Вид у Уилсби был такой жалкий, что Алексей вдруг приложил руку к своему сердцу и, вспомнив всю английскую литературу, которую ему удалось прочесть, запальчиво произнес:
– Слово джентльмена!
Англичанин грустно улыбнулся и посмотрел на Веру.
– Вижу, что ваш спутник тоже читал Диккенса. – И снова став серьезным, добавил: – Дайте мне рисунок…
Когда он уже заканчивал свои объяснения, из-за колонны неожиданно появилась Таня.
– Чует мое сердце, ты опять во что-то ввязался, – произнесла она, взяв Алексея под руку и обворожительно улыбнувшись англичанину. А затем, посмотрев на Веру, непередаваемым тоном добавила: – Спасибо, Вер, ты можешь идти домой.
Англичанин с нескрываемым интересом наблюдал за этой сценой. Смущенный Казарин развел руками и неожиданно выпалил:
– Ши из май вайф…
Штык расковырял землю вокруг очередной напольной плиты, и Афанасий подсунул под нее саперную лопатку.
– Платон, подсоби, – буркнул он подельнику. Платон просунул пальцы в щель, и они отбросили плиту в сторону. Под ней в небольшой бетонной нише лежала жестяная коробка. Увидев ее, Варфоломеев бросился к яме. Растолкав помощников, он вынул коробку из тайника, содрал крышку и извлек на свет сверток, перевязанный крест на крест бечевкой. Разрезав ее ножом, Герман обнаружил красный сафьяновый переплет, на котором красовался мальчик с гусем, в обрамлении непонятных символов.
– Вот она, – прошептал он.
В английском посольстве шел прием. Казарин и Вера стояли в сторонке, старательно изображая из себя светскую пару. Алексей раньше и не догадывался, что обычный раут может превратиться в сущую пытку. Костюм жал со всех сторон, галстук душил, а ноги, отвыкшие от нормальной обуви, ныли от усталости. Казарин чувствовал себя не в своей тарелке. Он попытался расслабить галстук, но тут же получил легкий удар в бок.
– Веди себя прилично, – одними губами прошипела Вера.
– Да не могу, – сквозь зубы процедил в ответ Алексей. – Я в этом костюме, как ты в гимнастерке.
Мимо них прошел английский чиновник и улыбнулся Вере. Та улыбнулась в ответ и все так же шепотом проговорила:
– Вот только выберемся отсюда, попрошу Таньку заняться твоими манерами. Будь уверен.
Но в этот момент, слава богу, на горизонте показался сэр Джеральд. Он вошел через двери, ведущие внутрь посольства, и присоединился к группе шикарно одетых англичан.
– Вот он! – Алексей сразу узнал британца. – За мной. Волоча за собой Веру, Казарин протиснулся сквозь приглашенных, столпившихся вдоль стола с угощением. Подойдя вплотную к Уилсби, Лешка сконцентрировался и сходу «блеснул» своим британским произношением:
– Ду ю спик инглиш, мистер Уилсби?
Но на этом его скромные познания были почта исчерпаны. Он дернул за рукав Веру и хрипло произнес:
– Давай, переводи.
– Чего переводить-то? – не поняла та. – На русский? Англичанин с удивлением оглядел странную парочку.
– Скажи ему, что у меня есть информация о его жене, – начал нервничать Казарин. – Но нам надо для разговора куда-нибудь незаметно срулить…
Вера молчала.
– Ну, чего ты?
– Я не знаю, как по-английски «срулить».
Но англичанин опередил Веру, неожиданно заговорив по-русски:
– Не утруждайтесь, я понимаю русский язык. Но имейте в виду: если это провокация – у вас ничего не выйдет. Следуйте за мной.
Вера и Алексей незаметно прошли за англичанином в оконную нишу, спрятавшуюся за массивной колонной.
– Я слушаю вас, – сухо произнес Уилсби, когда они оказались в безопасности.
Алексей достал из кармана рисунок, который он сделал с оттиска на книге, и быстро изложил все, что успел выяснить за эти дни, опустив, естественно, подробности про отца. Выслушав все с нескрываемым подозрением, сэр Джеральд холодно спросил:
– Почему я должен доверять вам – человеку, которого первый раз вижу? Человеку, который мог украсть и пытать мою жену.
Алексей перебил англичанина:
– Ну, во-первых, я не простой человек, а… Впрочем, это не важно. А во-вторых, если бы ваша супруга сидела у нас в тюрьме, я бы к вам за разъяснениями не приходил.
Уилсби презрительно хмыкнул:
– Вы не знаете мою жену.
– Это точно, – вздохнул Алексей. – Но и вы не знаете наших ребят.
Джеральд молчал, и Казарин стал заводиться:
– Послушайте, Уилсби, если вы не объясните мне, что такого ценного в этой чертовой книге, что обозначает эта карта и где этот монастырь, я не смогу помочь вам. И собственному отцу.
Уилсби удивленно вскинул брови:
– Отцу?! Вашему?!
Алексей прикусил язык, но было уже поздно. Однако именно эта оговорка в конце концов решила дело. Англичанин заговорил совсем по-другому, правда, по-прежнему пытаясь хоть что-нибудь выторговать.
– Пока вы не предоставите гарантии того, что Анна жива, я не скажу ни слова, – не очень уверенно произнес он.
Терпение Казарина лопнуло:
– Да где ж я их возьму? С потолка? Вера тоже не выдержала:
– Ну и черт с ним! Простите, но вы – типичный… типичный сэр Пиквик. Такой же упрямый и глупый. Пошли, Алексей!
Казарин вздохнул и поплелся за ней в зал.
– Погодите, – услышали они за своей спиной. Обернувшись, Алексей увидел совершенно растерянного Уилсби.
– Мне будет достаточно вашего слова, что моя жена не убита вашими людьми.
Вид у Уилсби был такой жалкий, что Алексей вдруг приложил руку к своему сердцу и, вспомнив всю английскую литературу, которую ему удалось прочесть, запальчиво произнес:
– Слово джентльмена!
Англичанин грустно улыбнулся и посмотрел на Веру.
– Вижу, что ваш спутник тоже читал Диккенса. – И снова став серьезным, добавил: – Дайте мне рисунок…
Когда он уже заканчивал свои объяснения, из-за колонны неожиданно появилась Таня.
– Чует мое сердце, ты опять во что-то ввязался, – произнесла она, взяв Алексея под руку и обворожительно улыбнувшись англичанину. А затем, посмотрев на Веру, непередаваемым тоном добавила: – Спасибо, Вер, ты можешь идти домой.
Англичанин с нескрываемым интересом наблюдал за этой сценой. Смущенный Казарин развел руками и неожиданно выпалил:
– Ши из май вайф…
Глава 29
Было примерно девять часов вечера, над Донским кладбищем взошла луна. Фомка сорвала замок на церковных дверях, и две тени проникли в собор. Чиркнула спичка, дрожащий свет свечи озарил лица двух могильщиков.
– Чисто, – прошептал долговязый и, выглянув на улицу, свистнул в темноту. В ту же минуту из-за угла церкви появились Владимир Константинович и Анна. Они проскользнули внутрь, дверь за ними захлопнулась.
Могильщики запалили керосиновую лампу, ее тусклый свет позволил Анне подойти к алтарю. Прошла минута, за ней другая… Анна по-прежнему внимательно вглядывалась в лики святых на центральном иконостасе.
– Надо пошевеливаться, – заныл один из могильщиков, обращаясь к Казарину. – Неровен час, сторожа до ветру подымутся. Тогда без мокрухи не обойтись.
Но Владимир Константинович промолчал. Он следил за действиями Анны, которая, о чем-то думая, ходила от иконы к иконе. Могильщики переглянулись, и тот, что был поздоровее, тронул Казарина за рукав.
– Мужик, а мужик? Набавить придется.
– Будет тебе… и белка, будет и свисток, – пробормотал Владимир Константинович.
Он хотел еще что-то сказать, но в этот момент Анна радостно вскрикнула:
– Нашла! Вот она…
Казарин посмотрел на указанную Анной икону.
– Ты уверена? – тихо переспросил он.
– Она! – кивнула Анна. – Конечно она. Дед всегда подводил меня именно к ней.
Глаза ее блестели. Казарин махнул могильщикам.
– Давайте, только аккуратно.
Гробокопатели, перекрестившись, теми же фомками, которыми вскрывали дверь, стали выковыривать икону из оклада. Послышался треск лопающейся рамы.
– Осторожнее, варвары, – прикрикнул на них Казарин.
Наконец икона была извлечена. Анна взяла ее дрожащими руками и поднесла к лампе, перевернула и обнаружила то, что искала: на обратной стороне была прибита небольшая фанерная дощечка. Анна попыталась подковырнуть ее пальцем, но только посадила занозу. Казарин одной рукой взял икону, а другой – вынул из волос любимой шпильку.
– С возвратом, – улыбнулся он и поддел дощечку.
Анна тут же поднесла ее к лампе и начала внимательно изучать обратную сторону, сплошь усеянную какими-то буквами. Надписи шли двумя колонками: слева – этрусские буквы, справа – кириллица.
– Вот он, – благоговейно прошептала Анна. Казарин понимающе кивнул и протянул икону могильщикам.
– Поставьте на прежнее место.
Но гробокопатель взял лик и сунул его под телогрейку. Владимир нахмурился.
– Я, кажется, ясно сказал: верни икону на место, – строго повторил он свою просьбу.
Могильщик сплюнул на пол.
– Мужик, не гони. Ты бабой своей командуй, а мы и без тебя разберемся.
Казарин схватил его за телогрейку и вырвал икону. Но в этот момент раздался крик, Владимир обернулся и увидел Анну в руках второго грабителя. Он держал нож у ее горла. Казарин замешкался, и этих потерянных секунд было достаточно, чтобы первый грабитель выхватил заточку.
– Ну вот и все, дядя, – недобро заулыбался он.
Ни один мускул не дрогнул на лице Казарина. Он погладил рукой тяжелый золотой оклад иконы, оценил расстояние между собой и противниками, а затем спокойно спросил:
– Что ж, и не побоитесь в храме кровь проливать?
– Не-а, – ухмыльнулся тот, что держал нож.
– Ну, тогда начнем, – подытожил разговор Казарин, и в ту же секунду в сторону могильщика, державшего Анну, рассекая воздух, полетел камень-неваляшка, который Владимир захватил с собой перед уходом из дома. Анна не успела охнуть, как предмет вонзился в лоб грабителя, и тот рухнул на пол, увлекая ее за собой. Второй бандит бросился на Казарина с заточкой, но Владимир успел загородиться иконой, и отточенный штырь застрял в ней.
– Грех-то какой! – успел пошутить Казарин. – Этого я тебе не прощу.
С этими словами он нанес короткий молниеносный удар в переносицу нападавшего. Удар был такой мощный, что могильщик отлетел в угол и потерял сознание.
Анна уже успела подняться и теперь стояла ни жива ни мертва. А Владимир бережно поставил икону на место и поднял с пола свой камень-неваляшку.
– Что это? – спросила Анна.
– Так, сувенир из прошлого, – уклончиво ответил Казарин, взял ее за руку и добавил: – Пошли отсюда.
Проходя мимо аналоя, Казарин наклонился и поднял с пола сбитую в драке свечу. Поставив ее на место, Владимир перекрестился и поспешил к выходу.
– Надо торопиться, пока электрички ходят…
По дороге из английского посольства Лешка успел в общих чертах все рассказать жене. Как оказалось, на свою голову: когда они вбежали в свою кремлевскую квартиру и Казарин начал лихорадочно переодеваться, то же самое стала делить Татьяна.
– Ты куда это? – спросил Лешка, застегивая ремень.
– Не задавай дурацких вопросов, я тебя одного не пущу.
– Э-э, нет, так дело не пойдет.
Лешка взял жену за плечи и усадил на стул. Она посмотрела на него снизу вверх.
– Один пойдешь? Казарин хмыкнул:
– Ну, без тебя – это точно.
– С Веркой? – В глазах Татьяны сверкнул недобрый огонек.
– Что ты несешь? – Лешка даже всплеснул руками. Танька упрямо мотнула головой.
– Я тебя одного не пущу. Рассказывать об отце, кроме меня, ты никому не будешь. Значит, пойдешь один. Я с тобой. Какая-никакая, а все же помощь.
– Угу, могучая.
– Лешка, хочу тебе напомнить, что Владимир Константинович мне не менее дорог, чем тебе. И еще, вспомни Мартынова.
Лешка тяжело вздохнул.
– Убьет меня Петр Саввич. Ладно, пошли, какая-никакая помощь.
Произнося последние слова, он натужно улыбнулся.
Электричка остановилась у перрона подмосковной станции. Анна и Владимир Константинович вышли из вагона, перешли железнодорожные пути и углубились в лес. Через несколько километров дорожка привела их к древнему монастырю, который, казалось, парил над землей в дымке вечернего тумана.
– Как красиво! – прошептала Анна.
– Не устала? – спросил Владимир.
– Отдохну, когда все закончится.
Казарин подошел к воротам, тускло освещенным единственным фонарем, и дернул за огромное железное кольцо. Ворота оказались заперты.
– Эй, кто-нибудь, – крикнул он, и несколько раз постучал кулаком по калитке, врезанной в одну из створок.
Никто не ответил. Лишь в небо взлетели несколько ворон, сидящих на сгене.
Шум привлек внимание Варфоломеева, стоящего посередине собора с книгой в руках.
– Пойди, проверь, – приказал он Афанасию.
Тот кивнул, вскинул автомат и направился к выходу.
– Куда ты, дурень? – остановил его Герман Степанович. – Накинь!
Он бросил Афанасию скомканную рясу и добавил;
– Оставь автомат и смотри там, без глупостей.
Казарину надоело трясти калитку.
– Не нравится мне все это, – пробормотал он, потирая уставшую руку.
Анна нахмурилась.
– Надо стучать еще.
– Бесполезно, – вздохнул Владимир Константинович и, оглядев высокий забор, предложил: – Давай поищем другой вход.
Анна пожала плечами и покорно пошла за ним в обход монастыря. Вскоре их поиски увенчались успехом. Дорожка вдоль стены привела к потайной калитке, сквозь щели которой проглядывал сад. Но она, как и главные ворота, оказалась запертой. Владимир вновь постучал, и на этот раз по ту сторону стены послышались чьи-то шаги. Скрипнули старые петли, и в проеме показалась голова монаха.
– Что нужно, сыны божьи? – хмуро задал вопрос он. Казарин с любопытством оглядел странного служителя культа и вежливо спросил:
– Не могли бы мы пообщаться с настоятелем? Монах почесал небритый подбородок и неуверенно произнес:
– Занят батюшка, приходите завтра.
Затем он попытался захлопнуть калитку перед носом непрошеных гостей, но Казарин ловко подставил ногу.
– Нам он нужен сейчас.
Монах налег на дверь и, теряя терпение, зарычал:
– А я говорю тебе, он занят!
И в этот момент из глубины сада послышалось:
– Афанасий, пропусти…
Афанасий, не отпуская калитки, резко обернулся. В глубине темной аллеи, ведущей к двухэтажному кирпичному зданию, стоял пожилой, судя по голосу, священнослужитель.
– Зачем? – недовольно переспросил Афанасий. Но тот оборвал его строгим окриком.
– Не задавай лишних вопросов!
– Есть, – неожиданно по-военному ответил Афанасий и нехотя отошел в сторону.
Анна и Владимир переглянулись, прошли сквозь калитку и направились к настоятелю. Однако тот развернулся и степенным шагом начал удаляться в сторону трапезной.
– Странный какой-то, – прошептала Анна.
– Станешь тут странным, – промолвил на ходу Казарин. – Они и так с революции всех боятся, а тут война, мародеры…
Так и не увидев лица настоятеля, они вошли в здание трапезной, поднялись по крутой лестнице на второй этаж и оказались в большом мрачном зале. Помещение освещалось лишь одинокой свечой, тускло мерцающей на длинном деревянном столе.
– Садитесь здесь.
Странный священник указал гостям на один край стола, а сам направился к другому. Сел, положил руки перед собой и важно произнес:
– Можете говорить.
Казарина раздражало, что до сих пор он так и не смог толком рассмотреть лицо священника, тем не менее он с почтением начал:
– Эта женщина ищет очень древнюю книгу, которая является реликвией ее старинного рода.
– Шпееров или Татищевых? – вдруг произнес настоятель.
От неожиданности Казарин вскочил.
– А вы откуда знаете?!
– Негоже родственников забывать, неправда ли, Аннушка?
При этих словах Варфоломеев встал и медленно пошел в сторону гостей. Когда его лицо попало в отблеск свечи, Владимир Константинович вначале подался вперед, потом резко отпрянул назад.
– Герман? Ты?!
Он хотел еще что-то сказать, но сзади раздался резкий окрик:
– Стоять!
Казарин быстро обернулся. За его спиной расположились два монаха с автоматами наперевес, готовые в любой момент нажать на спусковые крючки.
Варфоломеев остановился напротив и с насмешкой произнес:
– Все такой же. Ладно, у меня нет времени. – Он повернулся к Анне. – Где ты, дорогая кузина, пропадала двадцать с лишним лет, меня не интересует, хотя во время беготни за тобой по всей Москве я кое о чем догадался. Как ты выжила в двадцатом, расскажешь как-нибудь потом. Если свидимся… и сейчас вы будете правильно себя вести… Володя, не дергайся, а то Афанасий вынужден будет сделать из твоей чудесно воскресшей жены красивый и навевающий печаль труп.
При этих словах Казарин увидел, как к Анне сзади подошел Афанасий и ткнул автоматом ей в спину.
– Все, что в карманах, – на стол.
Владимир Константинович медленно достал удостоверение и потертое портмоне. Анна положила на стол свою сумочку.
–Все?
– Все.
Варфоломеев подошел, вывернул содержимое сумки, порылся в нем и, не найдя ничего интересного, смахнул на пол. Затем взял казаринское удостоверение и сунул в карман.
– Чисто, – прошептал долговязый и, выглянув на улицу, свистнул в темноту. В ту же минуту из-за угла церкви появились Владимир Константинович и Анна. Они проскользнули внутрь, дверь за ними захлопнулась.
Могильщики запалили керосиновую лампу, ее тусклый свет позволил Анне подойти к алтарю. Прошла минута, за ней другая… Анна по-прежнему внимательно вглядывалась в лики святых на центральном иконостасе.
– Надо пошевеливаться, – заныл один из могильщиков, обращаясь к Казарину. – Неровен час, сторожа до ветру подымутся. Тогда без мокрухи не обойтись.
Но Владимир Константинович промолчал. Он следил за действиями Анны, которая, о чем-то думая, ходила от иконы к иконе. Могильщики переглянулись, и тот, что был поздоровее, тронул Казарина за рукав.
– Мужик, а мужик? Набавить придется.
– Будет тебе… и белка, будет и свисток, – пробормотал Владимир Константинович.
Он хотел еще что-то сказать, но в этот момент Анна радостно вскрикнула:
– Нашла! Вот она…
Казарин посмотрел на указанную Анной икону.
– Ты уверена? – тихо переспросил он.
– Она! – кивнула Анна. – Конечно она. Дед всегда подводил меня именно к ней.
Глаза ее блестели. Казарин махнул могильщикам.
– Давайте, только аккуратно.
Гробокопатели, перекрестившись, теми же фомками, которыми вскрывали дверь, стали выковыривать икону из оклада. Послышался треск лопающейся рамы.
– Осторожнее, варвары, – прикрикнул на них Казарин.
Наконец икона была извлечена. Анна взяла ее дрожащими руками и поднесла к лампе, перевернула и обнаружила то, что искала: на обратной стороне была прибита небольшая фанерная дощечка. Анна попыталась подковырнуть ее пальцем, но только посадила занозу. Казарин одной рукой взял икону, а другой – вынул из волос любимой шпильку.
– С возвратом, – улыбнулся он и поддел дощечку.
Анна тут же поднесла ее к лампе и начала внимательно изучать обратную сторону, сплошь усеянную какими-то буквами. Надписи шли двумя колонками: слева – этрусские буквы, справа – кириллица.
– Вот он, – благоговейно прошептала Анна. Казарин понимающе кивнул и протянул икону могильщикам.
– Поставьте на прежнее место.
Но гробокопатель взял лик и сунул его под телогрейку. Владимир нахмурился.
– Я, кажется, ясно сказал: верни икону на место, – строго повторил он свою просьбу.
Могильщик сплюнул на пол.
– Мужик, не гони. Ты бабой своей командуй, а мы и без тебя разберемся.
Казарин схватил его за телогрейку и вырвал икону. Но в этот момент раздался крик, Владимир обернулся и увидел Анну в руках второго грабителя. Он держал нож у ее горла. Казарин замешкался, и этих потерянных секунд было достаточно, чтобы первый грабитель выхватил заточку.
– Ну вот и все, дядя, – недобро заулыбался он.
Ни один мускул не дрогнул на лице Казарина. Он погладил рукой тяжелый золотой оклад иконы, оценил расстояние между собой и противниками, а затем спокойно спросил:
– Что ж, и не побоитесь в храме кровь проливать?
– Не-а, – ухмыльнулся тот, что держал нож.
– Ну, тогда начнем, – подытожил разговор Казарин, и в ту же секунду в сторону могильщика, державшего Анну, рассекая воздух, полетел камень-неваляшка, который Владимир захватил с собой перед уходом из дома. Анна не успела охнуть, как предмет вонзился в лоб грабителя, и тот рухнул на пол, увлекая ее за собой. Второй бандит бросился на Казарина с заточкой, но Владимир успел загородиться иконой, и отточенный штырь застрял в ней.
– Грех-то какой! – успел пошутить Казарин. – Этого я тебе не прощу.
С этими словами он нанес короткий молниеносный удар в переносицу нападавшего. Удар был такой мощный, что могильщик отлетел в угол и потерял сознание.
Анна уже успела подняться и теперь стояла ни жива ни мертва. А Владимир бережно поставил икону на место и поднял с пола свой камень-неваляшку.
– Что это? – спросила Анна.
– Так, сувенир из прошлого, – уклончиво ответил Казарин, взял ее за руку и добавил: – Пошли отсюда.
Проходя мимо аналоя, Казарин наклонился и поднял с пола сбитую в драке свечу. Поставив ее на место, Владимир перекрестился и поспешил к выходу.
– Надо торопиться, пока электрички ходят…
По дороге из английского посольства Лешка успел в общих чертах все рассказать жене. Как оказалось, на свою голову: когда они вбежали в свою кремлевскую квартиру и Казарин начал лихорадочно переодеваться, то же самое стала делить Татьяна.
– Ты куда это? – спросил Лешка, застегивая ремень.
– Не задавай дурацких вопросов, я тебя одного не пущу.
– Э-э, нет, так дело не пойдет.
Лешка взял жену за плечи и усадил на стул. Она посмотрела на него снизу вверх.
– Один пойдешь? Казарин хмыкнул:
– Ну, без тебя – это точно.
– С Веркой? – В глазах Татьяны сверкнул недобрый огонек.
– Что ты несешь? – Лешка даже всплеснул руками. Танька упрямо мотнула головой.
– Я тебя одного не пущу. Рассказывать об отце, кроме меня, ты никому не будешь. Значит, пойдешь один. Я с тобой. Какая-никакая, а все же помощь.
– Угу, могучая.
– Лешка, хочу тебе напомнить, что Владимир Константинович мне не менее дорог, чем тебе. И еще, вспомни Мартынова.
Лешка тяжело вздохнул.
– Убьет меня Петр Саввич. Ладно, пошли, какая-никакая помощь.
Произнося последние слова, он натужно улыбнулся.
Электричка остановилась у перрона подмосковной станции. Анна и Владимир Константинович вышли из вагона, перешли железнодорожные пути и углубились в лес. Через несколько километров дорожка привела их к древнему монастырю, который, казалось, парил над землей в дымке вечернего тумана.
– Как красиво! – прошептала Анна.
– Не устала? – спросил Владимир.
– Отдохну, когда все закончится.
Казарин подошел к воротам, тускло освещенным единственным фонарем, и дернул за огромное железное кольцо. Ворота оказались заперты.
– Эй, кто-нибудь, – крикнул он, и несколько раз постучал кулаком по калитке, врезанной в одну из створок.
Никто не ответил. Лишь в небо взлетели несколько ворон, сидящих на сгене.
Шум привлек внимание Варфоломеева, стоящего посередине собора с книгой в руках.
– Пойди, проверь, – приказал он Афанасию.
Тот кивнул, вскинул автомат и направился к выходу.
– Куда ты, дурень? – остановил его Герман Степанович. – Накинь!
Он бросил Афанасию скомканную рясу и добавил;
– Оставь автомат и смотри там, без глупостей.
Казарину надоело трясти калитку.
– Не нравится мне все это, – пробормотал он, потирая уставшую руку.
Анна нахмурилась.
– Надо стучать еще.
– Бесполезно, – вздохнул Владимир Константинович и, оглядев высокий забор, предложил: – Давай поищем другой вход.
Анна пожала плечами и покорно пошла за ним в обход монастыря. Вскоре их поиски увенчались успехом. Дорожка вдоль стены привела к потайной калитке, сквозь щели которой проглядывал сад. Но она, как и главные ворота, оказалась запертой. Владимир вновь постучал, и на этот раз по ту сторону стены послышались чьи-то шаги. Скрипнули старые петли, и в проеме показалась голова монаха.
– Что нужно, сыны божьи? – хмуро задал вопрос он. Казарин с любопытством оглядел странного служителя культа и вежливо спросил:
– Не могли бы мы пообщаться с настоятелем? Монах почесал небритый подбородок и неуверенно произнес:
– Занят батюшка, приходите завтра.
Затем он попытался захлопнуть калитку перед носом непрошеных гостей, но Казарин ловко подставил ногу.
– Нам он нужен сейчас.
Монах налег на дверь и, теряя терпение, зарычал:
– А я говорю тебе, он занят!
И в этот момент из глубины сада послышалось:
– Афанасий, пропусти…
Афанасий, не отпуская калитки, резко обернулся. В глубине темной аллеи, ведущей к двухэтажному кирпичному зданию, стоял пожилой, судя по голосу, священнослужитель.
– Зачем? – недовольно переспросил Афанасий. Но тот оборвал его строгим окриком.
– Не задавай лишних вопросов!
– Есть, – неожиданно по-военному ответил Афанасий и нехотя отошел в сторону.
Анна и Владимир переглянулись, прошли сквозь калитку и направились к настоятелю. Однако тот развернулся и степенным шагом начал удаляться в сторону трапезной.
– Странный какой-то, – прошептала Анна.
– Станешь тут странным, – промолвил на ходу Казарин. – Они и так с революции всех боятся, а тут война, мародеры…
Так и не увидев лица настоятеля, они вошли в здание трапезной, поднялись по крутой лестнице на второй этаж и оказались в большом мрачном зале. Помещение освещалось лишь одинокой свечой, тускло мерцающей на длинном деревянном столе.
– Садитесь здесь.
Странный священник указал гостям на один край стола, а сам направился к другому. Сел, положил руки перед собой и важно произнес:
– Можете говорить.
Казарина раздражало, что до сих пор он так и не смог толком рассмотреть лицо священника, тем не менее он с почтением начал:
– Эта женщина ищет очень древнюю книгу, которая является реликвией ее старинного рода.
– Шпееров или Татищевых? – вдруг произнес настоятель.
От неожиданности Казарин вскочил.
– А вы откуда знаете?!
– Негоже родственников забывать, неправда ли, Аннушка?
При этих словах Варфоломеев встал и медленно пошел в сторону гостей. Когда его лицо попало в отблеск свечи, Владимир Константинович вначале подался вперед, потом резко отпрянул назад.
– Герман? Ты?!
Он хотел еще что-то сказать, но сзади раздался резкий окрик:
– Стоять!
Казарин быстро обернулся. За его спиной расположились два монаха с автоматами наперевес, готовые в любой момент нажать на спусковые крючки.
Варфоломеев остановился напротив и с насмешкой произнес:
– Все такой же. Ладно, у меня нет времени. – Он повернулся к Анне. – Где ты, дорогая кузина, пропадала двадцать с лишним лет, меня не интересует, хотя во время беготни за тобой по всей Москве я кое о чем догадался. Как ты выжила в двадцатом, расскажешь как-нибудь потом. Если свидимся… и сейчас вы будете правильно себя вести… Володя, не дергайся, а то Афанасий вынужден будет сделать из твоей чудесно воскресшей жены красивый и навевающий печаль труп.
При этих словах Казарин увидел, как к Анне сзади подошел Афанасий и ткнул автоматом ей в спину.
– Все, что в карманах, – на стол.
Владимир Константинович медленно достал удостоверение и потертое портмоне. Анна положила на стол свою сумочку.
–Все?
– Все.
Варфоломеев подошел, вывернул содержимое сумки, порылся в нем и, не найдя ничего интересного, смахнул на пол. Затем взял казаринское удостоверение и сунул в карман.