Серия четвертая
Голгофа
Голгофа
Премьерный показ. Канал ОРТ
Каждый раз, перекладывая заново на бумагу то, что уже является фильмом, не перестаешь жалеть об утраченных возможностях. Ведь, кроме текста, несущего информацию, телезрители еще слышат музыку, видят редкую хронику, самих героев фильмов. Слышат интонации рассказчиков, свидетельства очевидцев. Именно такие свидетельства и являются наиболее ценными деталями наших фильмов. Пока еще ни одному актеру, даже самому великому, не удалось в документальном кино быть хотя бы не менее правдивым реальных свидетелей описываемых событий.
Обмануть трудно не только специалиста, но и простого зрителя тоже. Особенно зрителя со стажем. У людей есть свой жизненный опыт, они росли и взрослели вместе со страной, являясь частью ее истории. Однако Россия — это та страна, где мифотворчество является, наверное, частью национального характера. Правда как-то очень неохотно становится достоянием широких масс. Многие современники Сталина представляли его могучим красавцем-брюнетом и очень удивлялись, когда им доводилось видеть невысокого, рябого человека с подвысохшей рукой. Но мифы окружали не только Сталина. Например, существуют как минимум два стойких мифа о том, что у Сталина, кроме Якова и Василия, были еще двое сыновей. Причем оба родились в местах, где Иосиф Сталин отбывал наказание как ссыльный. Первый якобы родился в Усть-Курейке, назвали его Василием. В рассказах о Василии Джугашвили (не путать с Василием Сталиным!) существует масса подробностей и деталей, которые, естественно, оживляют повествование и делают его правдоподобным. Например, местные пацаны вроде бы называли Василия из Усть-Курейки «джугашвилем». А чего стоит апокриф о путешествии сына Сталина по Енисею в Москву! Тут тебе и митинги на пристанях, и весь Енисейск, украшенный флагами. Не хватает только плаката с надписью: «Все на тираж!» Тем не менее проводами в Москву история жизни Василия Джугашвили не закончилась, но чем дальше она развивалась, тем все плотнее и плотнее соприкасалась с судьбой Василия Сталина. Рассказывают, что Василий из Усть-Курейки закончил артиллерийскую и летную школы, а после развенчания культа личности спился и умер неизвестно где. Чуть ли не в купе проходящего поезда, что в общих чертах, очень напоминает фактические события из жизни реального Василия Сталина.
По еще одной легенде, еще один сын Сталина тоже появился на свет в поселке, где молодой Коба «тянул революционную лямку» — в Сольвычегорске. Строившие железную дорогу «враги народа» якобы часто видели пастуха, как две капли воды похожего на Сталина. В доме у матери этого пастуха и жил в свое время Иосиф. Поэтому рыжего пастуха все тоже называли Иоськой или Иоськиным сыном.
Мифы окружали обстоятельства появления на свет и самого Иосифа Джугашвили. Говорили, что его отцом был не пьяница сапожник, а богатый купец Русишвили, которого обстирывала мать Сталина. Люди, находящиеся во власти этой гипотезы, приводят десятки доводов в его пользу. Кто-то считает, что отцом Иосифа был революционер товарищ Артем, а кто-то — что чуть ли не известный путешественник Николай Михайлович Пржевальский. Здесь тоже существует масса аргументов, деталей, обстоятельств.
Размышляя о поставленных перед собой задачах, авторы сериала видели как одну из целей развенчание таких мифов. Но не ради сенсаций, а для определения исторической правды.
В этой серии фильма, посвященного старшему сыну Сталина Якову, нам удалось если и не совершить одно небольшое историческое открытие, то, во всяком случае, поставить знак вопроса в том месте, где всегда стояла точка.
Фильм назывался «Голгофа».
«Музыка», — пишет сценарист.
Люди среднего поколения много раз слышали эту музыку в фильмах о войне. Обязательно что-то радостное, бравурное.
Эта фраза классическая, почти такая же, как «Волга впадает в Каспийское море». Но что поделаешь, если первый день войны выдался именно таким. Ярким и безоблачным в прогнозах и записях синоптиков — и мрачным, тягостным и тревожным в памяти советских людей. Этот день превратил обыкновенные, слегка облезлые крыши многих московских домов в режимные объекты. Что уж говорить о знаменитом доме на улице Грановского! Отсюда старшему сыну Сталина — Якову Джугашвили — было всего пять минут ходьбы до кремлевской квартиры отца.
«Музыка», — опять пишут сценаристы, и эта тоже музыка звучит в фильме. Но она уже совершенно другого характера.
Со своим старшим сыном Иосиф Сталин не виделся 13 лет. Последний раз перед долгой разлукой он видел его в 1907 (?) году, когда умерла мать Якова — Екатерина Сванидзе. Их сыну тогда не было еще и года, именно поэтому не мог запомнить маленький Яша отца, сгинувшего после похорон жены на целых тринадцать лет. Тюрьмы. Ссылки. Обычная жизнь российского революционера. Кстати, и на похороны жены Иосифа Джугашвили отпустили из Бакинской тюрьмы. Каким-то чудом сохранилось фото, где молодой человек, который станет Сталиным, скорбно стоит у гроба и плачет.
Итак, Якову не было еще и года, а у него уже не стало матери и вроде бы не было отца. Заботу о ребенке взяли на себя сестра Екатерины Сванидзе, Александра, и брат Алеша вместе со своей женой Марико. Обожал внука и дед, Семен Сванидзе. Все жили в селении Бадзи под Кутаиси. Мальчик рос в любви и ласке, как часто бывает, когда ближайшие родственники стараются компенсировать отсутствие отца и матери.
Своего первенца Иосиф Сталин вновь увидел только в 1921 году, когда Якову было уже четырнадцать. К этому времени жизнь Яшиного отца круто переменилась. Они расстались, когда отец был обыкновенным политическим заключенным, а встретились, когда Сталин со своими соратниками взяли власть в самой большой в мире стране в свои руки. Еще немного времени, и у его отца начнется головокружительный взлет. Он станет вождем всех времен и народов, лучшим другом физкультурников, медиков, танкистов, трактористов и так далее, и тому подобное. И по его указанию потянутся на Север эшелоны с заключенными, врагами народа. По его указанию тысячи людей будут лишены жизни. «Великий грешник», — назовет его грузинский патриарх.
Но и это будет потом, позже.
А тогда, в двадцать первом году, в маленькой кремлевской квартире встретились два незнакомых человека.
Отец и сын.
Иосиф и Иаков.
Почти библейская история. Однако все это происходило на грешной земле.
Решение привезти сына в Москву далось Сталину, наверное, нелегко. Существует версия, что Яков сам приехал в Москву к отцу, чем даже вызвал его неудовольствие. Однако как бы там ни было, Яков остался жить в семье Сталина. К тому времени отец уже женился во второй раз. Надежде Аллилуевой в двадцать первом году было двадцать, и она всего на шесть лет была старше Якова.
— Он представлял в доме некоторое неудобство. Во-первых, чтобы пройти к себе в комнату, в спальню, нужно было проходить мимо Яши...
Эти подробности рассказывал нам Артем Сергеев. После смерти отца, известного революционера товарища Артема, он воспитывался в семье Сталина вместе с его детьми: Яковом, Василием и Светланой.
Спал Яков в небольшой столовой, в зале, где собирались гости.
— В левом заднем углу этой комнаты стоял диван черного цвета с высокой спинкой. Он был завешен белой простыней, и вот это было место Яши. Он жил на этом диване за простыней.
Надо отдать должное Надежде. У нее только что родился свой первенец, Василий. Наверное, ей, учившейся в лучших гимназиях Петербурга, трудно было сразу принять провинциальные деревенские манеры Яши. Но, по воспоминаниям родных, отношения с Яковом у нее сложились сразу, ровные и спокойные. Так что вопреки многочисленным слухам в семье Сталина его старшего сына приняли нормально. Была якобы другая достаточно серьезная проблема. Он почти не говорил по-русски, а надо было учиться в обычной московской школе.
— Язык он знал недостаточно, и главное пробелы в образовании были... Он оказался переростком среди соучеников своих...
И это хорошо помнит Артем Сергеев.
Понятно, что учеба давалась Якову нелегко, зато он побеждал во всевозможных шахматных турнирах, был одним из лучших школьных футболистов и очень симпатичным молодым человеком.
— Девочки все очень влюблялись в него, а у него такой вот добрый характер, что он как-то не мог отказать поухаживать или там грубо отказать, у него этого не было.
А это уже рассказывала нам Кира Политковская — племянница жены Сталина Надежды Аллилуевой.
— К нему все девушки лезли. Даже не знали, что он Яков Джугашвили. Особенно никто и не знал.
К теме «лезущих» девушек очень болезненно относился по-своему любивший Якова Сталин. Первый конфликт на этой почве между отцом и сыном произошел через год после окончания школы. Якову было семнадцать лет. Отказавшийся вопреки совету отца от поступления в институт Яков объявил, что решил жениться на красавице Зое Гульне. Необходимо отметить, что Зое, слушательнице курсов английского языка из подмосковного города Дмитрова в тот момент было и того меньше — всего шестнадцать. Как и положено, в таких случаях отец и все родственники стали стеной против этого брака. Уж очень молоды были московские Ромео и Джульетта.
— Александр Семенович Сванидзе — это брат родной жены первой Сталина — тоже говорит: «Какая женитьба, ты должен сначала институт кончить, а потом уже жениться». И они так расстроили Яшу, что он решил стреляться.
В фильме это рассказал все тот же Артем Сергеев.
Где взял пистолет 19-летний Яков Джугашвили — неизвестно. Спусковой крючок он нажал ночью на кухне кремлевской квартиры. Целился в сердце, но не попал. Пуля прошла мимо жизненно важных органов. На выстрел сбежались домочадцы, охали, ахали. Потом на три месяца квартирой для Якова стала больница. Его навещали все: родственники, бывшие соученики, влюбленные в него девушки. Только отец не приехал ни разу.
Иосиф Сталин написал письмо своей жене Надежде Аллилуевой:
Так, по-сталински, холодным презрением он хотел вылечить своего мягкого и доброго сына. На самом деле Сталин был вне себя от ярости, но Яков оказался достойным сыном своего отца. Во всяком случае, он показал всем, что упрямства ему не занимать. Выйдя их больницы, Яков все-таки женился на Зое и уехал жить в Ленинград к родителям Надежды Аллилуевой. Там он прожил четыре года.
В 1929 году Зоя родила девочку Галю. Беглецам денег на жизнь катастрофически не хватало. Обиженный и рассерженный Сталин не помогал. Яков устроился работать электриком, но его зарплата позволяла лишь едва-едва сводить концы с концами. Свою первую внучку Сталин так и не увидел. Девочка умерла, не прожив и года. Молодая семья такого удара не выдержала. Вскоре Зоя стала обвинять мужа в том, что он не может устроить ее быт. Начались ссоры, и в конце концов брак распался.
Надо отдать должное Сталину-старшему. В этот трудный момент он простил сына и настоял на переезде Якова в Москву. Все туда же, в Кремль, в свою квартиру. Там Якову пригодились навыками электромонтера.
— Когда что-то было с электрикой, — вспоминает Артем Сергеев, — что-то там с выключателем случилось, с вилкой, с проводкой, он тут же включался — и молчком, молчком, только рассказывал: вот это нужно так, это нужно так делать.
Навыками электрика Яков пользовался всю свою недолгую жизнь.
В 1930 году Яков Джугашвили, не сказав отцу ни слова, поступает в Институт инженеров железнодорожного транспорта. Когда Сталин узнал об успешной сдаче сыном вступительных экзаменов, он позвонил ректору:
— Это правда, что к вам поступил Яков Джугашвили?
Получив утвердительный ответ от ошалевшего ректора, Сталин задал следующий вопрос:
— И вам никто не звонил?
— Нет, товарищ Сталин.
Ректор на самом деле ни о чем не подозревал до этого звонка.
— Ну, хорошо.
И Сталин повесил трубку.
В 1936 году Яков Джугавшили заканчивает МИИТ и получает назначение на московский завод ЗИС — завод имени Сталина, теперь более известный как ЗИЛ. Работает добросовестно. Во всяком случае, начальству его не в чем упрекнуть.
К этому же времени относится его знакомство с Ольгой Голышевой, приехавшей в Москву учиться. В красавца Яшу продолжали влюбляться женщины. На это раз выбор сына одобрил и отец. Он распорядился даже выделить молодым небольшую квартиру в центре Москвы.
Однако брак с Ольгой так и остался не зарегистрирован. Когда она уже ждала ребенка, начались размолвки. Рожать Ольга уехала в Урюпинск к родителям. Яков туда не поехал, но по его настоянию сыну все-таки присвоили фамилию Джугашвили.
И опять Иосиф Сталин внука не увидел.
В 1937 году по совету отца Яков поступает в артиллерийскую академию. Учитывая редкое по тем временам высшее образование, после окончания первого курса его сразу переводят на четвертый.
Из аттестации слушателя четвертого курса командного факультета артакадемии лейтенанта Джугашвили Якова Иосифовича:
К тому, что стоит за ним, мы еще вернемся. А в 1938 году, еще будучи курсантом академии, Яков заключает свой третий брак. Его новой избранницей становится одесситка, артистка балета Юлия Мельцер.
Для нее это замужество было не первое. Активная, светская Юля общалась и дружила со многими известными в те годы людьми. Она познакомила Якова с певцом Иваном Козловским, композитором Дмитрием Покрасом, ввела в семью своей подруги Щербаковой.
Вот что помнит и рассказывает нам о Юлии Мельцер Артем Сергеев:
— Она обеспечила большой круг знакомых для Яши — именно людей, от которых он мог получить необходимые сведения, необходимые данные и многому поучиться.
Все было бы хорошо, если бы не отец. Иосиф Сталин опять не воспринял выбор своего сына Якова, причем не воспринял, если можно так выразиться, активно. Он просто был в гневе. Теперь, похоже, Сталина не устраивала национальность невестки. Точно такая же история потом произойдет и со Светланой. Но потом, гораздо позже. Яков тут был первопроходцем. И вновь пошел наперекор отцу.
В 1938 году у Якова и Юли родилась дочка Галя. Жили они в знаменитом доме на улице Грановского, в квартире № 84. И из этого самого дома 23 июня 1941 года, на второй день войны, Яков Джугашвили отправился на фронт. С отцом он увидеться не успел. Он лишь позвонил ему по телефону и услышал благословение:
— Иди и воюй.
И снова в сценарии значится: «музыка».
Догадайтесь сами какая. Услышьте ее.
Возможно, их провожали с оркестром и «Прощание славянки» или какой-нибудь старинный вальс рвал сердца провожающих на фронт молоденьких офицеров женщин. Возможно. А может быть, они грузились в вагоны в полной тишине, не привыкнув еще к новой реальности, имя которой война.
Воевать Якову долго не пришлось. Видимо, Иосиф Сталин чем-то сильно прогневил судьбу, если уже через три недели после начала войны именно его сын попал в плен. Не Молотова, не Кагановича, не Берии, а именно Сталина.
Попал в плен или сразу был убит.
Впрочем, не будем забегать вперед.
Яков Джугашвили не успел отправить с фронта ни одной весточки. У дочери Галины Джугашвили хранится единственная почтовая карточка, направленная отцом жене Юлии из Вязьмы по пути на фронт. Она датирована 26 июня 1941 года. Письмо для нашего рассказа очень важно — это еще и последний образец почерка сына Сталина.
Из письма Якова Джугашвили Юлии Мельцер:
Та слышала плачь мамы, после того как отец ушел. Юлия плакала долго. Даже не плакала — голосила. Просто как бабы в деревнях по покойникам голосят. Чувствовала, что ли, она, что он не вернется, ее Яша?
О том, что произошло в середине июля под Витебском написано много и эмоционально. Согласно общепринятой версии, 16 июля 1941 года в руки к немцам, уделявшим огромное внимание пропагандистскому прикрытию нападения на Советский Союз, попал такой козырь, о котором они и мечтать не могли. Весть о том, что им сдался в плен сын самого Сталина, мгновенно облетела все части и соединения как с той, так и с другой стороны. Как говорится, если бы этой ситуации не было, ее бы стоило придумать.
Ее и придумали.
А вот что конкретно и до какой степени врали, мы разбирались в нашем фильме под названием «Голгофа».
Итак, 11 июля 1941 года немцы ворвались в Витебск. В результате сразу три наши армии оказались в окружении. В их числе 14-й гаубично-артиллерийский полк 14-й танковой дивизии, в котором командиром батареи служил старший лейтенант Джугашвили. Теперь уже не секрет, какая паника и неразбериха творились в окруженных частях в начале войны. Приведем лишь две цифры: миллион убитых и 724 тысячи пленных бойцов и командиров Красной Армии за три недели.
Всего за три недели.
О Якове Джугашвили командование не забыло. Оно понимало, что может случиться с командиром любого ранга в случае гибели или пленения сына Сталина. Поэтому приказ командира дивизииполковника Васильева начальнику особого отдела взять Якова в свою машину при отступлении был жестким. Но Яков не был бы самим собой, если бы не отказался от этого предложения. Узнав об этом, комдив Васильев вновь приказывает, несмотря ни на какие возражения Якова, вывезти его на станцию Лиозново. Как следует из донесения начальника артиллерии, приказ был выполнен, однако в ночь с 16 на 17 июля, когда остатки дивизии вырвались из окружения, Якова Джугашвили среди них не оказалось.
Куда же исчез сын Сталина?
Здесь появляется первая странность. Если в момент выхода из окружения, несмотря на хаос, его так упорно пытались вывезти, то почему после исчезновения не искали четверо суток и лишь двадцатого июля начались интенсивные поиски? Начались, только когда из Ставки была получена шифровка. Жуков приказал немедленно выяснить и донести в штаб фронта, где находится командир батареи 14-го гаубичного полка 14-й танковой дивизии старший лейтенант Джугашвили Яков Иосифович.
Приказ — доложить о результатах поиска Якова Джугашвили — исполнили лишь 24 июля. Еще через четыре дня. Может быть, знали о том, что сын Сталина погиб?
Во всяком случае, рассказ мотоциклистов, посланных на поиски Якова, выглядит как попытка окончательно запутать ситуацию. Итак, мотоциклисты во главе со старшим политруком Гороховым встречают у озера Каспля красноармейца Лапуридзе. Он рассказал, что выходил из окружения вместе с Яковом. 15 июля они переоделись в гражданскую одежду и закопали свои документы. Убедившись, что немцев поблизости нет, Яков решает передохнуть, а Лапуридзе идет дальше и встречает ту самую группу мотоциклистов. Старший политрук Горохов, как бы не понимая, кого он ищет, возвращается назад, решив, что Джугашвили уже вышел к своим.
Звучит действительно не очень убедительно, почти фантастично.
Ситуация становится более понятной из письма близкого товарища Якова Джугашвили — Ивана Сапегина. Письмо было отправлено брату Якова Василию Сталину уже 2 августа 1941 года, по горячим следам.
Ни одного.
Сведения поступили 13 августа. В политотдел Шестой армии Южного фронта была доставлена немецкая листовка. На ней резолюция:
И вот через три недели после начала войны в разряд врагов переходит собственный сын, да еще смеет писать отцу записки, вместо того чтобы застрелиться, как попытался сделать в недалеком 1926 году. Если бы не некоторые документы и свидетельства, рассекреченные уже после войны, могло сложиться впечатление, что этот сюжет был разработан профессиональным драматургом.
Впрочем, к подлинности этих свидетельств мы еще вернемся. А пока давайте проследим до конца историю нахождения в плену Якова Джугашвили.
На советские войска и прифронтовые территории продолжали сбрасываться тонны листовок, на которых сын Сталина был изображен рядом со старшими офицерами вермахта и германских спецслужб. Под фотографиями призывы складывать оружие. Никто тогда не замечал, что на каких-то фотографиях свет падает с одной стороны, а тень в другую, что китель у Якова застегнут на левую сторону, по-женски. Что в жарком июле Яков почему-то стоит в теплой шинели. Что ни на одной из фотографий он не смотрит в камеру.
У нас зародились сомнения в подлинности этих фотографий.
31 мая 1948 года в немецкой Саксонии при разборке архивов советская военная переводчица Прохорова обнаружила два листа бумаги. Это был протокол первого допроса Якова Джугашвили 18 июля 1941 года.
Мы помнили, что еще в сороковом году в аттестации Якова отмечалось неудовлетворительное знание лишь одного иностранного языка — английского, а этот человек владел тремя языками!
Но вернемся к многократно описанному в литературе ходу событий. Читая протоколы допросов, создается ощущение, что присутствуешь на теоретическом споре непримиримых врагов — профессиональных пропагандистов. В протоколах допросов — сплошные клише. Тем не менее из этих протоколов следует, что Яков отказался от сотрудничества с немцами. Его отправляют в Берлин в распоряжение департамента Геббельса. Ход логичный. Куда бы отправили гипотетически плененного сына Гитлера или Муссолини? Конечно, в Москву. Надзор за пленным сыном Сталина осуществляет гестапо. После нескольких неудачных попыток заставить Якова Джугашвили участвовать в пропагандистских акциях его перемещают сначала в офицерский лагерь «Любек», а затем в концлагерь «Хомельбург». А вот это выглядит странно. Неужели в Берлине не нашлось места для сына Сталина? Неужели такие опытные асы идеологической борьбы и ведения переговоров с позиции силы, как немцы, отказались использовать в игре такой козырь, каким, несомненно, являлся сын Верховного главнокомандующего противоборствующей страны? Верится с трудом. Ведь то, что восточная кампания сразу пошла не совсем по плану, немцы поняли довольно скоро.
Каждый раз, перекладывая заново на бумагу то, что уже является фильмом, не перестаешь жалеть об утраченных возможностях. Ведь, кроме текста, несущего информацию, телезрители еще слышат музыку, видят редкую хронику, самих героев фильмов. Слышат интонации рассказчиков, свидетельства очевидцев. Именно такие свидетельства и являются наиболее ценными деталями наших фильмов. Пока еще ни одному актеру, даже самому великому, не удалось в документальном кино быть хотя бы не менее правдивым реальных свидетелей описываемых событий.
Обмануть трудно не только специалиста, но и простого зрителя тоже. Особенно зрителя со стажем. У людей есть свой жизненный опыт, они росли и взрослели вместе со страной, являясь частью ее истории. Однако Россия — это та страна, где мифотворчество является, наверное, частью национального характера. Правда как-то очень неохотно становится достоянием широких масс. Многие современники Сталина представляли его могучим красавцем-брюнетом и очень удивлялись, когда им доводилось видеть невысокого, рябого человека с подвысохшей рукой. Но мифы окружали не только Сталина. Например, существуют как минимум два стойких мифа о том, что у Сталина, кроме Якова и Василия, были еще двое сыновей. Причем оба родились в местах, где Иосиф Сталин отбывал наказание как ссыльный. Первый якобы родился в Усть-Курейке, назвали его Василием. В рассказах о Василии Джугашвили (не путать с Василием Сталиным!) существует масса подробностей и деталей, которые, естественно, оживляют повествование и делают его правдоподобным. Например, местные пацаны вроде бы называли Василия из Усть-Курейки «джугашвилем». А чего стоит апокриф о путешествии сына Сталина по Енисею в Москву! Тут тебе и митинги на пристанях, и весь Енисейск, украшенный флагами. Не хватает только плаката с надписью: «Все на тираж!» Тем не менее проводами в Москву история жизни Василия Джугашвили не закончилась, но чем дальше она развивалась, тем все плотнее и плотнее соприкасалась с судьбой Василия Сталина. Рассказывают, что Василий из Усть-Курейки закончил артиллерийскую и летную школы, а после развенчания культа личности спился и умер неизвестно где. Чуть ли не в купе проходящего поезда, что в общих чертах, очень напоминает фактические события из жизни реального Василия Сталина.
По еще одной легенде, еще один сын Сталина тоже появился на свет в поселке, где молодой Коба «тянул революционную лямку» — в Сольвычегорске. Строившие железную дорогу «враги народа» якобы часто видели пастуха, как две капли воды похожего на Сталина. В доме у матери этого пастуха и жил в свое время Иосиф. Поэтому рыжего пастуха все тоже называли Иоськой или Иоськиным сыном.
Мифы окружали обстоятельства появления на свет и самого Иосифа Джугашвили. Говорили, что его отцом был не пьяница сапожник, а богатый купец Русишвили, которого обстирывала мать Сталина. Люди, находящиеся во власти этой гипотезы, приводят десятки доводов в его пользу. Кто-то считает, что отцом Иосифа был революционер товарищ Артем, а кто-то — что чуть ли не известный путешественник Николай Михайлович Пржевальский. Здесь тоже существует масса аргументов, деталей, обстоятельств.
Размышляя о поставленных перед собой задачах, авторы сериала видели как одну из целей развенчание таких мифов. Но не ради сенсаций, а для определения исторической правды.
В этой серии фильма, посвященного старшему сыну Сталина Якову, нам удалось если и не совершить одно небольшое историческое открытие, то, во всяком случае, поставить знак вопроса в том месте, где всегда стояла точка.
Фильм назывался «Голгофа».
«Музыка», — пишет сценарист.
Люди среднего поколения много раз слышали эту музыку в фильмах о войне. Обязательно что-то радостное, бравурное.
Или:
Нас утро встречает прохладой…
Утро 22 июня 1941 года в Москве было солнечным.
Утро красит нежным цветом
Стены древнего Кремля,
Просыпается с рассветом
Вся Советская земля…
Эта фраза классическая, почти такая же, как «Волга впадает в Каспийское море». Но что поделаешь, если первый день войны выдался именно таким. Ярким и безоблачным в прогнозах и записях синоптиков — и мрачным, тягостным и тревожным в памяти советских людей. Этот день превратил обыкновенные, слегка облезлые крыши многих московских домов в режимные объекты. Что уж говорить о знаменитом доме на улице Грановского! Отсюда старшему сыну Сталина — Якову Джугашвили — было всего пять минут ходьбы до кремлевской квартиры отца.
«Музыка», — опять пишут сценаристы, и эта тоже музыка звучит в фильме. Но она уже совершенно другого характера.
«Я солдата на фельдмаршалане меняю»
Эта фраза, якобы произнесенная Сталиным в ответ на предложение обменять плененного старшего сына Якова на фельдмаршала Паулюса, вот уже шесть десятилетий гуляет из книги в книгу, из фильма в фильм. Не эти ли слова стали поводом к многочисленным разговорам и статьям о том, что Иосиф Сталин не любил своего старшего сына Якова Джугашвили? Работая над фильмом, мы не ставили перед собой задачу выяснить, была ли эта фраза когда-то произнесена, зато попробовали ответить на другой сенсационный вопрос: а был ли вообще сын Сталина в плену?Со своим старшим сыном Иосиф Сталин не виделся 13 лет. Последний раз перед долгой разлукой он видел его в 1907 (?) году, когда умерла мать Якова — Екатерина Сванидзе. Их сыну тогда не было еще и года, именно поэтому не мог запомнить маленький Яша отца, сгинувшего после похорон жены на целых тринадцать лет. Тюрьмы. Ссылки. Обычная жизнь российского революционера. Кстати, и на похороны жены Иосифа Джугашвили отпустили из Бакинской тюрьмы. Каким-то чудом сохранилось фото, где молодой человек, который станет Сталиным, скорбно стоит у гроба и плачет.
Итак, Якову не было еще и года, а у него уже не стало матери и вроде бы не было отца. Заботу о ребенке взяли на себя сестра Екатерины Сванидзе, Александра, и брат Алеша вместе со своей женой Марико. Обожал внука и дед, Семен Сванидзе. Все жили в селении Бадзи под Кутаиси. Мальчик рос в любви и ласке, как часто бывает, когда ближайшие родственники стараются компенсировать отсутствие отца и матери.
Своего первенца Иосиф Сталин вновь увидел только в 1921 году, когда Якову было уже четырнадцать. К этому времени жизнь Яшиного отца круто переменилась. Они расстались, когда отец был обыкновенным политическим заключенным, а встретились, когда Сталин со своими соратниками взяли власть в самой большой в мире стране в свои руки. Еще немного времени, и у его отца начнется головокружительный взлет. Он станет вождем всех времен и народов, лучшим другом физкультурников, медиков, танкистов, трактористов и так далее, и тому подобное. И по его указанию потянутся на Север эшелоны с заключенными, врагами народа. По его указанию тысячи людей будут лишены жизни. «Великий грешник», — назовет его грузинский патриарх.
Но и это будет потом, позже.
А тогда, в двадцать первом году, в маленькой кремлевской квартире встретились два незнакомых человека.
Отец и сын.
Иосиф и Иаков.
Почти библейская история. Однако все это происходило на грешной земле.
Решение привезти сына в Москву далось Сталину, наверное, нелегко. Существует версия, что Яков сам приехал в Москву к отцу, чем даже вызвал его неудовольствие. Однако как бы там ни было, Яков остался жить в семье Сталина. К тому времени отец уже женился во второй раз. Надежде Аллилуевой в двадцать первом году было двадцать, и она всего на шесть лет была старше Якова.
— Он представлял в доме некоторое неудобство. Во-первых, чтобы пройти к себе в комнату, в спальню, нужно было проходить мимо Яши...
Эти подробности рассказывал нам Артем Сергеев. После смерти отца, известного революционера товарища Артема, он воспитывался в семье Сталина вместе с его детьми: Яковом, Василием и Светланой.
Спал Яков в небольшой столовой, в зале, где собирались гости.
— В левом заднем углу этой комнаты стоял диван черного цвета с высокой спинкой. Он был завешен белой простыней, и вот это было место Яши. Он жил на этом диване за простыней.
Надо отдать должное Надежде. У нее только что родился свой первенец, Василий. Наверное, ей, учившейся в лучших гимназиях Петербурга, трудно было сразу принять провинциальные деревенские манеры Яши. Но, по воспоминаниям родных, отношения с Яковом у нее сложились сразу, ровные и спокойные. Так что вопреки многочисленным слухам в семье Сталина его старшего сына приняли нормально. Была якобы другая достаточно серьезная проблема. Он почти не говорил по-русски, а надо было учиться в обычной московской школе.
— Язык он знал недостаточно, и главное пробелы в образовании были... Он оказался переростком среди соучеников своих...
И это хорошо помнит Артем Сергеев.
Понятно, что учеба давалась Якову нелегко, зато он побеждал во всевозможных шахматных турнирах, был одним из лучших школьных футболистов и очень симпатичным молодым человеком.
— Девочки все очень влюблялись в него, а у него такой вот добрый характер, что он как-то не мог отказать поухаживать или там грубо отказать, у него этого не было.
А это уже рассказывала нам Кира Политковская — племянница жены Сталина Надежды Аллилуевой.
— К нему все девушки лезли. Даже не знали, что он Яков Джугашвили. Особенно никто и не знал.
К теме «лезущих» девушек очень болезненно относился по-своему любивший Якова Сталин. Первый конфликт на этой почве между отцом и сыном произошел через год после окончания школы. Якову было семнадцать лет. Отказавшийся вопреки совету отца от поступления в институт Яков объявил, что решил жениться на красавице Зое Гульне. Необходимо отметить, что Зое, слушательнице курсов английского языка из подмосковного города Дмитрова в тот момент было и того меньше — всего шестнадцать. Как и положено, в таких случаях отец и все родственники стали стеной против этого брака. Уж очень молоды были московские Ромео и Джульетта.
— Александр Семенович Сванидзе — это брат родной жены первой Сталина — тоже говорит: «Какая женитьба, ты должен сначала институт кончить, а потом уже жениться». И они так расстроили Яшу, что он решил стреляться.
В фильме это рассказал все тот же Артем Сергеев.
Где взял пистолет 19-летний Яков Джугашвили — неизвестно. Спусковой крючок он нажал ночью на кухне кремлевской квартиры. Целился в сердце, но не попал. Пуля прошла мимо жизненно важных органов. На выстрел сбежались домочадцы, охали, ахали. Потом на три месяца квартирой для Якова стала больница. Его навещали все: родственники, бывшие соученики, влюбленные в него девушки. Только отец не приехал ни разу.
Иосиф Сталин написал письмо своей жене Надежде Аллилуевой:
«Передай Яше от меня, что он поступил, как хулиган и шантажист, с которым у меня нет и не может быть больше ничего общего.Известна еще одна фраза, брошенная отцом сыну: «Ха, не попал!»
Иосиф Сталин».
Так, по-сталински, холодным презрением он хотел вылечить своего мягкого и доброго сына. На самом деле Сталин был вне себя от ярости, но Яков оказался достойным сыном своего отца. Во всяком случае, он показал всем, что упрямства ему не занимать. Выйдя их больницы, Яков все-таки женился на Зое и уехал жить в Ленинград к родителям Надежды Аллилуевой. Там он прожил четыре года.
В 1929 году Зоя родила девочку Галю. Беглецам денег на жизнь катастрофически не хватало. Обиженный и рассерженный Сталин не помогал. Яков устроился работать электриком, но его зарплата позволяла лишь едва-едва сводить концы с концами. Свою первую внучку Сталин так и не увидел. Девочка умерла, не прожив и года. Молодая семья такого удара не выдержала. Вскоре Зоя стала обвинять мужа в том, что он не может устроить ее быт. Начались ссоры, и в конце концов брак распался.
Надо отдать должное Сталину-старшему. В этот трудный момент он простил сына и настоял на переезде Якова в Москву. Все туда же, в Кремль, в свою квартиру. Там Якову пригодились навыками электромонтера.
— Когда что-то было с электрикой, — вспоминает Артем Сергеев, — что-то там с выключателем случилось, с вилкой, с проводкой, он тут же включался — и молчком, молчком, только рассказывал: вот это нужно так, это нужно так делать.
Навыками электрика Яков пользовался всю свою недолгую жизнь.
В 1930 году Яков Джугашвили, не сказав отцу ни слова, поступает в Институт инженеров железнодорожного транспорта. Когда Сталин узнал об успешной сдаче сыном вступительных экзаменов, он позвонил ректору:
— Это правда, что к вам поступил Яков Джугашвили?
Получив утвердительный ответ от ошалевшего ректора, Сталин задал следующий вопрос:
— И вам никто не звонил?
— Нет, товарищ Сталин.
Ректор на самом деле ни о чем не подозревал до этого звонка.
— Ну, хорошо.
И Сталин повесил трубку.
В 1936 году Яков Джугавшили заканчивает МИИТ и получает назначение на московский завод ЗИС — завод имени Сталина, теперь более известный как ЗИЛ. Работает добросовестно. Во всяком случае, начальству его не в чем упрекнуть.
К этому же времени относится его знакомство с Ольгой Голышевой, приехавшей в Москву учиться. В красавца Яшу продолжали влюбляться женщины. На это раз выбор сына одобрил и отец. Он распорядился даже выделить молодым небольшую квартиру в центре Москвы.
Однако брак с Ольгой так и остался не зарегистрирован. Когда она уже ждала ребенка, начались размолвки. Рожать Ольга уехала в Урюпинск к родителям. Яков туда не поехал, но по его настоянию сыну все-таки присвоили фамилию Джугашвили.
И опять Иосиф Сталин внука не увидел.
В 1937 году по совету отца Яков поступает в артиллерийскую академию. Учитывая редкое по тем временам высшее образование, после окончания первого курса его сразу переводят на четвертый.
Из аттестации слушателя четвертого курса командного факультета артакадемии лейтенанта Джугашвили Якова Иосифовича:
«Партии Ленина, Сталина и социалистической Родине предан, общителен, учебная успеваемость хорошая, но в последнюю сессию имел неудовлетворительную оценку по иностранному языку.Обратим внимание на эту неудовлетворительную оценку по иностранному языку, полученную в 1940 году. Уже через год, в 41-м, немцы, составляя протокол допроса плененного Якова Джугашвили, напишут буквально следующее:
Старшина группы капитан Иванов».
«Группа Арби. Центр. Отдел 1С/АО. Штаб.Вот такое получается несоответствие.
19 июля 1941 года.
Джугашвили владеет английским, немецким и французским языками и производит впечатление вполне интеллигентного человека».
К тому, что стоит за ним, мы еще вернемся. А в 1938 году, еще будучи курсантом академии, Яков заключает свой третий брак. Его новой избранницей становится одесситка, артистка балета Юлия Мельцер.
Для нее это замужество было не первое. Активная, светская Юля общалась и дружила со многими известными в те годы людьми. Она познакомила Якова с певцом Иваном Козловским, композитором Дмитрием Покрасом, ввела в семью своей подруги Щербаковой.
Вот что помнит и рассказывает нам о Юлии Мельцер Артем Сергеев:
— Она обеспечила большой круг знакомых для Яши — именно людей, от которых он мог получить необходимые сведения, необходимые данные и многому поучиться.
Все было бы хорошо, если бы не отец. Иосиф Сталин опять не воспринял выбор своего сына Якова, причем не воспринял, если можно так выразиться, активно. Он просто был в гневе. Теперь, похоже, Сталина не устраивала национальность невестки. Точно такая же история потом произойдет и со Светланой. Но потом, гораздо позже. Яков тут был первопроходцем. И вновь пошел наперекор отцу.
В 1938 году у Якова и Юли родилась дочка Галя. Жили они в знаменитом доме на улице Грановского, в квартире № 84. И из этого самого дома 23 июня 1941 года, на второй день войны, Яков Джугашвили отправился на фронт. С отцом он увидеться не успел. Он лишь позвонил ему по телефону и услышал благословение:
— Иди и воюй.
И снова в сценарии значится: «музыка».
Догадайтесь сами какая. Услышьте ее.
Возможно, их провожали с оркестром и «Прощание славянки» или какой-нибудь старинный вальс рвал сердца провожающих на фронт молоденьких офицеров женщин. Возможно. А может быть, они грузились в вагоны в полной тишине, не привыкнув еще к новой реальности, имя которой война.
Воевать Якову долго не пришлось. Видимо, Иосиф Сталин чем-то сильно прогневил судьбу, если уже через три недели после начала войны именно его сын попал в плен. Не Молотова, не Кагановича, не Берии, а именно Сталина.
Попал в плен или сразу был убит.
Впрочем, не будем забегать вперед.
Яков Джугашвили не успел отправить с фронта ни одной весточки. У дочери Галины Джугашвили хранится единственная почтовая карточка, направленная отцом жене Юлии из Вязьмы по пути на фронт. Она датирована 26 июня 1941 года. Письмо для нашего рассказа очень важно — это еще и последний образец почерка сына Сталина.
Из письма Якова Джугашвили Юлии Мельцер:
«Дорогая Юля. Береги Галку и себя. Скажи ей, что папе Яше хорошо. При первом удобном случае напишу более пространное письмо. Обо мне не беспокойся, я устроился прекрасно.О том, как отец уходил на фронт, Галина Джугашвили спустя годы узнала от соседки по дому.
Весь твой Яша».
Та слышала плачь мамы, после того как отец ушел. Юлия плакала долго. Даже не плакала — голосила. Просто как бабы в деревнях по покойникам голосят. Чувствовала, что ли, она, что он не вернется, ее Яша?
О том, что произошло в середине июля под Витебском написано много и эмоционально. Согласно общепринятой версии, 16 июля 1941 года в руки к немцам, уделявшим огромное внимание пропагандистскому прикрытию нападения на Советский Союз, попал такой козырь, о котором они и мечтать не могли. Весть о том, что им сдался в плен сын самого Сталина, мгновенно облетела все части и соединения как с той, так и с другой стороны. Как говорится, если бы этой ситуации не было, ее бы стоило придумать.
Ее и придумали.
А вот что конкретно и до какой степени врали, мы разбирались в нашем фильме под названием «Голгофа».
Итак, 11 июля 1941 года немцы ворвались в Витебск. В результате сразу три наши армии оказались в окружении. В их числе 14-й гаубично-артиллерийский полк 14-й танковой дивизии, в котором командиром батареи служил старший лейтенант Джугашвили. Теперь уже не секрет, какая паника и неразбериха творились в окруженных частях в начале войны. Приведем лишь две цифры: миллион убитых и 724 тысячи пленных бойцов и командиров Красной Армии за три недели.
Всего за три недели.
О Якове Джугашвили командование не забыло. Оно понимало, что может случиться с командиром любого ранга в случае гибели или пленения сына Сталина. Поэтому приказ командира дивизииполковника Васильева начальнику особого отдела взять Якова в свою машину при отступлении был жестким. Но Яков не был бы самим собой, если бы не отказался от этого предложения. Узнав об этом, комдив Васильев вновь приказывает, несмотря ни на какие возражения Якова, вывезти его на станцию Лиозново. Как следует из донесения начальника артиллерии, приказ был выполнен, однако в ночь с 16 на 17 июля, когда остатки дивизии вырвались из окружения, Якова Джугашвили среди них не оказалось.
Куда же исчез сын Сталина?
Здесь появляется первая странность. Если в момент выхода из окружения, несмотря на хаос, его так упорно пытались вывезти, то почему после исчезновения не искали четверо суток и лишь двадцатого июля начались интенсивные поиски? Начались, только когда из Ставки была получена шифровка. Жуков приказал немедленно выяснить и донести в штаб фронта, где находится командир батареи 14-го гаубичного полка 14-й танковой дивизии старший лейтенант Джугашвили Яков Иосифович.
Приказ — доложить о результатах поиска Якова Джугашвили — исполнили лишь 24 июля. Еще через четыре дня. Может быть, знали о том, что сын Сталина погиб?
Во всяком случае, рассказ мотоциклистов, посланных на поиски Якова, выглядит как попытка окончательно запутать ситуацию. Итак, мотоциклисты во главе со старшим политруком Гороховым встречают у озера Каспля красноармейца Лапуридзе. Он рассказал, что выходил из окружения вместе с Яковом. 15 июля они переоделись в гражданскую одежду и закопали свои документы. Убедившись, что немцев поблизости нет, Яков решает передохнуть, а Лапуридзе идет дальше и встречает ту самую группу мотоциклистов. Старший политрук Горохов, как бы не понимая, кого он ищет, возвращается назад, решив, что Джугашвили уже вышел к своим.
Звучит действительно не очень убедительно, почти фантастично.
Ситуация становится более понятной из письма близкого товарища Якова Джугашвили — Ивана Сапегина. Письмо было отправлено брату Якова Василию Сталину уже 2 августа 1941 года, по горячим следам.
«Дорогой Василий Осипович!До 13 августа 1941 года информации о том, что же случилось на самом деле с сыном Сталина, не было. Человек сгинул, пропал без вести, как и сотни тысяч его соотечественников. Кроме красноармейца Лапуридзе особисты Западного фронта не нашли ни одного свидетеля, способного пролить свет на таинственное исчезновение Якова.
Я — полковник, который был у вас на даче с Яковом Иосифовичем в день отъезда на фронт. Полк попал в окружение. Командир дивизии бросил их и уехал с боя на танке. Проезжая мимо Якова Иосифовича, он даже не поинтересовался его судьбой, а сам в танке прорвался из окружения вместе с начальником артиллерии дивизии.
Иван Сапегин».
Ни одного.
Сведения поступили 13 августа. В политотдел Шестой армии Южного фронта была доставлена немецкая листовка. На ней резолюция:
«Разбросана в Никопольской области 13 августа 1941 года.На листовке была помещена фотография. На ней небритый мужчина, в красноармейской шинели, в окружении немецких солдат, а ниже был текст:
Начальник политотдела, бригадный комиссар
Герасименко».
«Это Яков Джугашвили, старший сын Сталина, командир батареи 14-го гаубичного артиллерийского полка 14-й бронетанковой дивизии, который 16 июля сдался в плен под Витебском вместе с тысячами других командиров и бойцов. Следуйте примеру сына Сталина, переходите и вы!»О том, что Яков в плену, немедленно доложили Сталину. Для него это был очень сильный удар. Ко всем бедам начала войны добавилась еще и эта, личная. А немцы продолжали свою пропагандистскую атаку. В августе появилась еще одна листовка, где воспроизводилась записка Якова отцу, доставленная Сталину дипломатическим путем:
«19 июля 1941 г.Как будто профессиональный драматург писал историю плена сына Сталина. Отношение Иосифа Сталина к сдавшимся в плен советским солдатам в тот момент уже было хорошо известно — как к предателям. Маниакально жесткое отношение. Сдался в плен — переходишь в разряд врагов.
Дорогой отец, я в плену, здоров. Скоро буду отправлен в один из офицерских лагерей в Германии. Обращение хорошее. Желаю здоровья. Привет всем.
Яша».
И вот через три недели после начала войны в разряд врагов переходит собственный сын, да еще смеет писать отцу записки, вместо того чтобы застрелиться, как попытался сделать в недалеком 1926 году. Если бы не некоторые документы и свидетельства, рассекреченные уже после войны, могло сложиться впечатление, что этот сюжет был разработан профессиональным драматургом.
Впрочем, к подлинности этих свидетельств мы еще вернемся. А пока давайте проследим до конца историю нахождения в плену Якова Джугашвили.
На советские войска и прифронтовые территории продолжали сбрасываться тонны листовок, на которых сын Сталина был изображен рядом со старшими офицерами вермахта и германских спецслужб. Под фотографиями призывы складывать оружие. Никто тогда не замечал, что на каких-то фотографиях свет падает с одной стороны, а тень в другую, что китель у Якова застегнут на левую сторону, по-женски. Что в жарком июле Яков почему-то стоит в теплой шинели. Что ни на одной из фотографий он не смотрит в камеру.
У нас зародились сомнения в подлинности этих фотографий.
31 мая 1948 года в немецкой Саксонии при разборке архивов советская военная переводчица Прохорова обнаружила два листа бумаги. Это был протокол первого допроса Якова Джугашвили 18 июля 1941 года.
«Так как у военнопленного никаких документов обнаружено не было, а Джугашвили выдает себя за сына Председателя Совнаркома СССР Иосифа Сталина-Джугашвили, то ему было предложено подписать прилагаемое при этом заявление в двух экземплярах. Джугашвили владеет английским, немецким и французским языками».Что это был за человек, протокол допроса которого нашла военная переводчица? Был ли это действительно Яков Сталин или кто-то, выдававший себя за сына вождя и таким образом надеющийся на смягчение участи в немецком плену?
Мы помнили, что еще в сороковом году в аттестации Якова отмечалось неудовлетворительное знание лишь одного иностранного языка — английского, а этот человек владел тремя языками!
Но вернемся к многократно описанному в литературе ходу событий. Читая протоколы допросов, создается ощущение, что присутствуешь на теоретическом споре непримиримых врагов — профессиональных пропагандистов. В протоколах допросов — сплошные клише. Тем не менее из этих протоколов следует, что Яков отказался от сотрудничества с немцами. Его отправляют в Берлин в распоряжение департамента Геббельса. Ход логичный. Куда бы отправили гипотетически плененного сына Гитлера или Муссолини? Конечно, в Москву. Надзор за пленным сыном Сталина осуществляет гестапо. После нескольких неудачных попыток заставить Якова Джугашвили участвовать в пропагандистских акциях его перемещают сначала в офицерский лагерь «Любек», а затем в концлагерь «Хомельбург». А вот это выглядит странно. Неужели в Берлине не нашлось места для сына Сталина? Неужели такие опытные асы идеологической борьбы и ведения переговоров с позиции силы, как немцы, отказались использовать в игре такой козырь, каким, несомненно, являлся сын Верховного главнокомандующего противоборствующей страны? Верится с трудом. Ведь то, что восточная кампания сразу пошла не совсем по плану, немцы поняли довольно скоро.