---------------------------------------------------------------
© Copyright Евгений Пискун
From: asenberg @ present.com.ru
---------------------------------------------------------------
Ответственный редактор кандидат исторических наук П.В. Акульшин
Рецензент:
Кандидат философских наук Г.А. Мартиросян.
Е.Е. Пискун. Термидор в СССР: Идеи Троцкого Л.Д. и советская
действительность
1920-1980-х гг. Рязань: Рус.слово,1997,120 с
В предлагаемой читателю книге впервые в современной отечественной
литературе с марксистских позиций представлен ход событий в СССР в 20-80-х
гг. Опираясь на широкий круг источников, автор раскрыл причины и механизм
буржуазной реставрации и опровергнул многие исторические мифы прошлого и
настоящего.
Рассчитана на историков, политологов, социологов, философов,
экономистов и всех тех, кому не безразлично прошлое, настоящее и будущее
нашей Родины
4702010200
С
Г 28(03)-97 ISBN 5-900312-52-6 Евгений Пискун.
В настоящее время реставрация капитализма в нашей стране, о возможности
которой предупреждали настоящие коммунисты, произошла. Даже тому, кому этот
процесс представлялся только следствием "предательства Горбачева-Ельцина",
становится ясно, что начинался он не в 1991 г. и не в 1985 г.
Как бы не проклинали некоторые нынешние политики, причисляющие себя к
коммунистам, предательство Горбачева, как бы не говорили об ошибках Хрущева
и Брежнева, как бы не критиковали так называемый "культ личности И. В.
Сталина" - научное понимание реставрации капитализма в СССР в этом случае не
продвигается и не продвинется ни на шаг. Из общества без антагонистических
классов, как представляли идеологи КПСС времен Хрущева-Брежнева эпоху
"реального социализма", вроде бы и не должны появиться капиталисты и вырасти
капиталистические производственные отношения.
Эта идеализация советского общества брежневких времен представление его
как "социалистического", хотя и с "некоторыми ше-роховатовастями", приносит
огромный вред реальному пониманию исторического процесса. А без такого
понимания невозможно создание действительно коммунистической партии,
необходимость которой ощущается всеми, кто борется за коммунистические
идеалы,
В настоящей работе автор сделал попытку дать научное понимание хода
общественных процессов и классовой борьбы в СССР в 20-80-х гг. При этом
основное внимание уделялось критике идей Л. Д. Троцкого: поскольку они и в
хрущевско-брежневский период и в пашу эпоху являются частью официальной
идеологии и пропаганды.
Автор выражает особую признательность кандидату исторических наук П. В.
Акульшину за помощь в сборе и анализе материалов для этой книги.
25.08.97
Автор.
По мере развития политического кризиса в СССР, начиная с 1989 г.,
появилось огромное количество произведении Л.Д.Троцкого и литературы о нем.
Началось с появления на страницах журнала "Вопросы истории" работы
Л.Д.Троцкого "Сталинская школа фальсификации", а основная масса изданий
пришлась на 1990-1991 гг. Возникли отдельные организации, которые объявляли
себя последователями этого деятеля и с гордостью называли себя
"троцкистами". Политический успех тех, кто открыто называет себя
троцкистами, как и большинства других возникших в нашей стране партий равен
нулю. Они представляют собой микроскопическую группку экзальзатированной и
деклассированной молодежи под руководством нескольких международных
менеджеров с загадочными связями и возможностями. Но стоит обратить внимание
на то, что многое из идей Л. Д. Троцкого были до 1991 г. и являются в
настоящем частью официальной пропаганды. Достаточно сравнить его
высказывания 20-30-ых гг. с содержанием современных учебников и претендующей
на научность политической публицистики.
Классическим образцом троцкизма может быть речь Н. С. Хрущева на XX
съезде КПСС в 1956 г. Он взял на вооружение основной тезис Л. Д. Троцкого о
том, что И. В. Сталин, опираясь на бюрократию и стремясь к власти,
деформировал социализм в СССР и что борьба со Сталиным есть возвращение к
"ленинскому демократическому социализму". К идейному наследию Л. Д. Троцкого
восходят и основные тезисы М. С. Горбачева времен "перестройки", - прежде
всего, утверждение, что во всем виновата "административно-командная система"
и надо придать социализму "демократическое лицо". Опыт современной истории
показал, что вся борьба с "культом личности Сталина",
"административно-командной системой" и "советской бюрократии" оказалась
ничем иным, как укреплением всевластия бюрократии, а придание "советскому
социализму" более демократического характера оказалось насаждением самого
грубого и дикого капитализма.
Основные тезисы Л. Д. Троцкого были ключевыми и в пропаганде Запада
против СССР в годы "холодной войны. В качестве небольшой иллюстрации можно
привести книгу М. С. Восленского "Номенклатура". Ее автор, сам занимавший
достаточно высокое положение в советской бюрократической системе, выехал в
ФРГ и работал на
радио "Свобода". Его книга рекламировалась на Западе, а затем и в нашей
стране как лучшее исследование советского "правящего класса", хотя реально
она была только заказным памфлетом. Если убрать сплетни и воспоминания
автора о его посещениях спебуфета ЦК, то остается следующие утверждения:
"Номенклатура" - это политбюрократический господствующий класс
"советского общества",
"Номенклатура опирается не на собственность, а на власть". КПСС
создавалась В. И. Лениным как "двухслойная" партия. С одной стороны группа
профессиональных революционеров, которая явилась зародышем номенклатуры, с
другой - рядовые члены партии, массовая база номенклатуры.
"Привилегии партийной верхушке требовались не только для собственных
личных нужд, но и для того, чтобы держать в повиновении и управлять рядовыми
членами партии и своих интересах"',
Все это является повторением того, что Л. Д. Троцкий и его сторонники
использовали как пропагандистское оружие в борьбе с И.В.Сталиным в 20-30 гг.
В 1961 г. спецслужбы США выпустили брошюру на испанском языке, носящую тоже
название, что и главное антисталинское произведение Троцкого - "Преданная
революция". В ней в роли предателя кубинской революции выступал Фидель
Кастро, а "восстанавливать" ее идеалы должны были подготовленные ЦРУ
наемники. Для пропагандистской подготовки их вторжения и использовались
троцкистские аргументы. В итоге, ход истори доказал справедливость
утверждений "сталинской" пропаганды о том, что троцкизм выступает в роли
союзника "мирового империализма", и реализация политической линии Л. Д.
Троцкого в СССР неминуемо приведет к утрате и гибели всего того, ради чего
В. И. Ленин и его сторонники взяли власть в 1917 г. В зависимости от
политических симпатий и социального положения читателя можно по-разному
оценить личность, идеи и деятельность Л. Д. Троцкого. Для тех, кого
устраивает нынешнее положение, он, несмотря на все свои
"сверхкоммунистические фразы", будет казаться достаточно симпатичной фигурой
- врагом "сталинизма" для тех, кто не хочет мириться с существующим
положением, он будет выглядеть историческим союзником нынешней власти.
Но, признавая или отрицая троцкизм, хваля или ругая Л. Д. Троцкого,
надо признать, что один из тезисов, связанных с его именем, заслуживает
самого пристального внимания. Это утверждение о "термидоре в СССР".
Термидор - это название одного из месяцев календаря, действовавшего во
Франции с 1793 г. после победы Великой Французской революции. В переводе с
греческого он означал "дар тепла" и был 11 по счету, совпадая с концом июля
и большей частью августа по нашему календарю. В 1805 г. Наполеон отменил
революционный календарь и восстановил традиционный. Но слово "термидор"
прочно вошло в историческую и политическую литературу. 9 термидора 1794 г
/27/28/ июля/ во Франции произошли события, которые считаются концом
революции. В ходе политического переворота О. Робеспьер и его сторонники
были свергнуты и казнены. Причем, в роли заговорщиков выступали не
сторонники свергнутого революцией короля "роялисты" (аналог русских
белогвардейцев), а часть бывших руководителей и активных участников
революции. С тех пор "термидор" в переносном смысле означает уничтожение
революции и ее завоеваний руками самих революционеров, а не их противников.
На рубеже XIX и XX столетий Россия переживала события, подобные
французским рубежа ХУ111 и XIX вв. Разобраться в их бурных хитросплетениях
было очень сложно, и поэтому в публицистике широко применяли метод
проведения аналогий с событиями во Франции столетней давности. В них хотели
смотреться, как в зеркало, и на их основе пытались объяснить и предугадать
ход событий в России. Писатель М. М. Пришвин так изложил свои впечатления о
23 марта 1917 г. в Петрограде: "Когда начала смолкать стрельба на улицах и
люди стали выходить из домов массами на Невский, в это время газетного
голода вынес некий торговец множество книг в зеленой обложке, мгновенно его
окружила огромная толпа, и когда я добился очереди, то ни одной книги для
меня не нашлось: все было раскуплено. Книга эта бьша "История французской
революции". Кто только не прочел ее за эти дни"[2].
Часто дело доходило до прямых заимствований. Название "Учредительное
собрание" было прямым переводом соответствующего французского термина эпохи
Революции. Временное правительство по примеру революционного Конвента ввело
"комиссаров" на фронте, большевики позаимствовали термин "декрет" и
использовали выражение "революционный террор". "Белые" позаимствовали само
название (цвет свергнутой революцией королевской династии Бурбо-нов), а
армия А. И. Деникина - лозунг "единая и неделимая", правда принадлежащий во
Франции не врагам революции, а революционерам - якобинцам. Даже термин "враг
народа" появился в России после Февральской революции как прямое
заимствование из опыта Французской революции.
Неизбежно, когда вставал вопрос о перспективах революции, мысли многих
возвращались к прямым сравнениям с ХУШ в. Пер-
Пискун Е. Е.
вым, кто обратился к "термидору", был один из лидеров меньшевиков Ю.
Мартов в марте 1918 г. он опубликовал статью под названием "Накануне
русского термидора"[3]. В ней он излагал следующую концепцию:
развитие русской революции подходит к своему "термидору". Об этом
свидетельствуют разгон большевиками 6 января Учредительного собрания и
заключение 3 марта мира с Германией в Бресте. Оба события показывают, что
революционный порыв народа ушел в прошлое. На политической сцене в России,
как и во Франции 1794 г., находятся три группы - диктатор, окруженный
группой фанатиков (во Франции - Робеспьер, в России - Ленин), подлинные
демократы, которые борются за справедливость (деятели вроде Г. Ба-бефа во
Франции, меньшевики и их союзники в России) и "термидорианцы, авантюристы,
готовые ради власти поддерживать кого угодно. Во Франции события шли
следующим образом: 9 термидора "подлинные революционеры" свергли
диктатора-революционера, ограничившего демократию, а затем началась
"термидорианская реакция", когда подлинные революционеры потеряли власть.
Она переходит к прямым ставленникам буржуазии - "термидорианцам". Тем же
путем пойдут события в России. Единственно, что могут сделать - меньшевики -
смягчить победу контрреволюции, сохранив то, что, возможно, из наследия
Февральской революции.
Сходную позицию занимали левые эсеры. Эта партия, в октябре 1917 г.
была союзником большевикам и до весны 1918 г. входила в Советское
правительство. После заключения Брестского мира внутри двухпартийной
коалиции, управляющей Советской Россией усилились разногласия, которые
завершились в июне 1918г. неудачной попыткой левых эсеров захватить власть и
свергнуть большевиков.
После окончания гражданской войны мысль о том, что русская революция
приведет к "термидору", распространилась среди тех, кто вел недавно
вооруженную борьбу с большевиками и проиграл ее. Наиболее полно ее выразил
Н. В. Устрялов. В годы революции и гражданской войны он был одним из лидеров
партии кадетов на востоке России, входил в правительство Колчака и
возглавлял его пропагандистский аппарат. После поражения от Красной Армии он
оказался в китайском городе Харбине, центре белогвардейской эмиграции на
Дальнем Востоке. Пытаясь осмыслить все происходящее, Н. В. Устрялов
пересмотрел свои взгляды. В итоге появился сборник статей "Смена вех",
изданный в 1921 г. в Праге, в одном из европейских центров эмиграции. Его
название воскрешало в памяти искушенного русского читателя заглавие другого
сборника статей "Вехи", появившегося в 1909 г. Авторы сборника 1909 г.
осуждали революцию с либеральных позиций, авторы сборника 1921 г. призывали
признать свершившуюся революцию как неизбежность и примириться с ней. "Смена
вех" произвела большое впечатление на русскую эмиграцию, среди которой
появилось целое движение под названием "смена-веховство".
Суть идей Н. В. Устрялова и "сменавеховцев" заключалась в следующем:
революция 1917г. была неизбежным и закономерным следствием развития России.
Большевики оказались единственной политической силой, способной восстановить
единство России и обеспечить ее развитие как великой державы. Это доказано
ходом гражданской войны. Новые попытки свержения Советской власти путем
иностранной интервенции означают борьбу не только с большевиками, но и с
национальными интересами России. Поэтому, бывшие противники Советской власти
должны пойти на ее признание и сотрудничество с ней. При этом. Советская
Россия будет постепенно меняться. Первым шагом к этому стал НЭП. За
изменением экономической политики неизбежно последует изменение
политического режима. Большевики сами восстановят многое из того, что они
уничтожили в ходе революции и, в итоге, Россия, постепенно эволюциопируя из
государства диктатуры пролетариата превратится под руководством ВКП/б/ в
буржуазную республику. Этот русский "термидор" будет не конкретным
политическим событием, а итогом длительного социально-экономического
развития.
Таким образом, к началу двадцатых годов среди политических противников
В. И. Ленина утвердилась концепция "русского термидора", то есть,
реставрации в России буржуазных порядков. Она существовала в двух
разновидностях: "меньшевистской" и "сменавеховс-кой". Сторонники первой,
считая себя марксистами и революционерами, стремились "смягчить" его,
критикуя и большевиков и их наиболее радикальных противников -
"реставраторов", призывая сохранить многое их того, что дала революция.
"Сменавеховцы" видели в "термидоре" неизбежное и благотворное последствие
развития революции, стремясь приблизить его "конструктивньил
сотрудничеством" с большевиками. Первые видели начало "термидора" в событиях
конца 1917 - начала 1918 гг. (взятие большевиками власти, разгон
Учредительного собрания. Брестский мир), вторые связывали его с переходом к
новой экономической политике весной 1921 г.
Гл. 2. "Термидор в России" по Л. Д. Троцкому.
Впервой половике 20-х гг. о возможности "термидора" стали говорить
члены правящей большевистской партии. Некоторые в них, сторонники "левой
оппозиции", руководимые Л. Д. Троцким, утверждали, что в СССР идет процесс
"термидориза-Ции". При этом, вплоть до 1927 г., когда "левая оппозиция"
окончательно потерпела поражение во внутрипартийной борьбе, ее представители
так и не смогли ответить четко на вопрос: "произошел "терми-Дор" в СССР или
он только назревает?"
Окончательный ответ их лидер Л. Д. Троцкий смог дать себе только в
начале 30 гг. Его суть сводилась к следующему: с 1924 г. в СССР
существовал режим "переродившегося рабочего государства", то есть,
начался "термидор". Под "термидором" Троцкий понимал момент равновесия в
борьбе пролетариатас буржуазией. В 1935 г. он так сформулировал свою
позицию: " Пролетариат социально однороднее буржуазии, но заключает в себе,
все же, целый ряд слоев, которые отчетливо обнаруживаются после завоевания
власти, когда формируется бюрократия и связанная с ней рабочая аристократия.
Разгром левой оппозиции в самом прямом и непосредственном смысле означал
переход власти из рук революционного авангарда в руки более консервативных
элементов бюрократии и верхов рабочего класса. 1924 г. - это и есть начало
советского Термидора."[4]
В работе "Что такое СССР и куда он идет" Л.Д.Троцкий сделал попытку
предугадать будущее советского государства: "...привлечем два гипотетических
варианта будущего. Представим себе, что советская бюрократия низвергнута
революционной партией, которая имеет все качества старого большевизма и, в
то же время, обогащена мировым опытом последнего периода. Такого рода партия
начала бы с восстановления демократии профессиональных союзов и советов. Она
могла бы и должна была бы восстановить свободу советских ' партий. Вместе с
массами и во главе их она произвела бы беспощад- ! ную чистку
государственного аппарата. Она бы уничтожала чины и ордена - всякие вообще
привилегии и ограничила бы неравенство в оплате труда жизненно необходимыми
потребностями хозяйства и ' государственного аппарата. Она дала бы
возможность молодежи са- ' мостоятельно мыслить, учиться, критиковать и
формироваться. Она внесла бы глубокие изменения в распределении народного
дохода в ' соответствии с интересами и волей рабочих и крестьянских масс.
Поскольку дело касается отношений собственности, новой власти не пришлось бы
прибегать к революционным мерам. Она продолжала бы и развивала бы дальше
опыт планового хозяйства. После политической революции, то есть, низложения
бюрократии, пролетариату 1 пришлось бы в экономике произвести ряд важнейших
реформ, но не новую социальную революцию. [!]
Если, наоборот, правящую советскую касту низвергла бы буржу-[(
]азная партия, она нашла бы немало готовых слуг среди нынешних[!
]бюрократов, администраторов, техников, директоров, партийных '
секретарей, вообще привилегированных верхов. Чистка государст- ' венного
аппарата понадобилась бы, конечно, и в этом случае; но бур-[;]
жуазной реставрации понадобилось бы, пожалуй, вычистить меньше народу,
чем революционной партии. Главной задачей новой власти было бы, однако
восстановление частной собственности на средства производства. Прежде всего,
потребовалось бы создание условий для выделения из слабых колхозов крепких
фермеров и для превращения сильных колхозов в производственные кооперативы
буржуазного типа, в сельскохозяйственные акционерные компании. В области
промышленности денационализация началась бы с предприятий лег
кой и пищевой промышленности. Плановое начало бы превратилось на
переходный период в серию компромиссов между государственной властью и
отдельными "корпорациями", то есть потенциальными собственниками из
капитанов советской промышленности, из бывших собственников-эмигрантов и
иностранных капиталистов. Не смотря на то, что советская бюрократия многое
подготовила для буржуазной реставрации в области форм собственности и
методов хозяйства, новый режим должен был бы произвести не реформу, а
социальный переворот."[5]
Пережив на собственном опыте события последних десяти лет, можно
сказать, что на наших глазах реализовывается второй вариант этого
предсказания. Справедливости ради надо добавить, что все мы были свидетелями
и воплощения в жизнь первого варианта. Фактически обе возможности,
предсказанные Л. Д. Троцким - это конспективное изложения событий эпохи
правления Горбачева-Ельцина -"перестройка" под лозунгом "больше социализма"
плавно перешла в "реформы" под лозунгом "больше капитализма".
О
V^i
Сейчас, когда приближается 80-ая годовщина Октябрьской революции, можно
сказать, что политические предсказа ния Ю. О. Мартова, Н. В. Устрялова, Л.
Д. Троцкого сбылись. В СССР произошел "термидор" - реставрация капитализма
усилиями тех деятелей, которые называли себя наследниками идей "Великого
Октября".
Кто же они, те политики, которые предсказывали "термидор" в 20-е гг., -
гениальные пророки, опередившие своими мыслями современников, или
шарлатаны-прорицатели, попавшие "пальцем в небо". Ответ на этот вопрос даст
только наше будущее, когда оно станет прошлым.
Что же касается Л. Д. Троцкого, то в его теоретических построениях есть
два очень уязвимых местах. Во-первых, он явно лукавил когда говорил о
возможности пролетарской марксистской партии одолеть бюрократию и вернуть
Россию к "настоящему социализму". Такую возможность Л. Д. Троцкий фактически
отрицал, постоянно подчеркивая, что победа социализма в одной отдельно
взятой стране невозможна, даже если она занимает 1/6 земного шара.
Революция в России была частью общеевропейской революционной ситуации,
которая возникла в ходе первой мировой войны. Революция вспыхнула в 1918 г.
в Германии, Австрии, Венгрии, Болгарии, на грани революции была Италия,
взрывоопасной была ситуация в Англии и Франции. Все это давало основания
надеяться, что путем России пойдут в ближайшее время основные европейские
страны. Но к 1923 г. революционный подъем на Западе затих. Большевики могли
надеяться только на внутренние ресурсы. Победивший во внутрипартийной борьбе
И. В. Сталин и его сторонники связывали свое представление о будущем
человечества с мировой революцией. Но, в отличие от Л. Д. Троцкого,
представляли ее не в виде кратковременного захвата власти в других странах
партиями III Интернационала, а как длительную историческую эпоху, на
протяжении которой будут существовать государства с различным общественным
строем.
Л. Д. Троцкий не бьш согласен с этой точкой зрения. Отсюда логически
вытекало, что СССР без поддержки с Запада обречен на гибель. Если бы Л. Д.
Троцкий оказался во главе СССР в двадцатые годы, перед ним были два выбора:
или попытка развязать военный конфликт под лозунгом "революционной войны",
который при тогдашнем экономическом и военном потенциале Советского
государства мог завершиться только полным разгромом: попытаться встать на
путь реформ типа горбачевских, которые также несли смерть государству,
созданному Октябрьской революцией. Оставался еще один путь - но это то,
против чего сам Л. Д. Троцкий боролся - то, что делал И. В. Сталин.
Второе слабое место в теоретических построениях Л. Д. Троцкого о
советском "термидоре" состоит в явном противоречии между декларируемым им
методом объяснения общественных проблем и его конкретными объяснениями.
Л. Д. Троцкий считал себя продолжателем идей революционного марксизма и
декларировал, что главный социальный конфликт современной эпохи - это борьба
пролетариата и буржуазии. Но классовая борьба этих сил у него исчезала при
предсказаниях грядущего или состоявшегося "термидора" в СССР.
Причины "термидора", (что, по Л. Д. Троцкому, означало синоним
правления И. В. Сталина), сводились к двум моментам:
1)неравен-ствовраспределении ; 2) стремление бюрократической прослойки во
главе со И. В. Сталиным любыми путями удержаться у власти и использовать
неравенство в распределении для своей выгоды.
В работе "Что такое СССР и куда он идет" Л. Д. Троцкий так представил
механизм "термидора": "Основой бюрократического командования является
бедность общества предметами потребления с вытекающей отсюда борьбой всех
против всех. Когда в магазине товаров достаточно, покупатели могут
приходить, когда хотят. Когда товаров мало. покупатели вынуждены становиться
в очередь. Когда очередь очень длинна, необходимо поставить полицейского для
охраны порядка. Таков исходный пункт власти советской бюрократии. Она
"знает" кому давать, а кто должен подождать. Повышение материального и
культурного уровня должно бы, на первый взгляд уменьшить количество
привилегий, сужать область применения "бур^ жуазного права" и тем самым
вырвать почву из-под ног его охрани-
тельницы, бюрократии. На самом же деле, произошло обратное: рост
производительных сил сопровождался до сих пор крайним развитием всех видов
неравенства, привилегий и преимуществ, а вместе с тем, и бюрократизма. И это
тоже не случайно. В первый период советский режим имел, несомненно, гораздо
более уравнительный и менее бюрократический характер, чем ныне. Но это было
уравнительность всеобщей нищеты. Ресурсы страны были так скудны, что не
открывали возможности для выделения из массы населения сколько-нибудь
широких привилегированных слоев. В то же время "уравнительный" характер
заработной платы убивал личную заинтересованность, превратился в тормоз
развития производительных сил. Советское хозяйство должно было из своей
нищеты-подняться на более высокую ступень чтобы, стали возможны жировые
отложения привилегий. Нынешнее состояние производства еще очень далеко от
того. чтобы обеспечить всех всем необходимым. Но оно уже достаточно, чтобы
дать значительные привилегии меньшинству и превратить неравенство в кнут для
© Copyright Евгений Пискун
From: asenberg @ present.com.ru
---------------------------------------------------------------
Ответственный редактор кандидат исторических наук П.В. Акульшин
Рецензент:
Кандидат философских наук Г.А. Мартиросян.
Е.Е. Пискун. Термидор в СССР: Идеи Троцкого Л.Д. и советская
действительность
1920-1980-х гг. Рязань: Рус.слово,1997,120 с
В предлагаемой читателю книге впервые в современной отечественной
литературе с марксистских позиций представлен ход событий в СССР в 20-80-х
гг. Опираясь на широкий круг источников, автор раскрыл причины и механизм
буржуазной реставрации и опровергнул многие исторические мифы прошлого и
настоящего.
Рассчитана на историков, политологов, социологов, философов,
экономистов и всех тех, кому не безразлично прошлое, настоящее и будущее
нашей Родины
4702010200
С
Г 28(03)-97 ISBN 5-900312-52-6 Евгений Пискун.
В настоящее время реставрация капитализма в нашей стране, о возможности
которой предупреждали настоящие коммунисты, произошла. Даже тому, кому этот
процесс представлялся только следствием "предательства Горбачева-Ельцина",
становится ясно, что начинался он не в 1991 г. и не в 1985 г.
Как бы не проклинали некоторые нынешние политики, причисляющие себя к
коммунистам, предательство Горбачева, как бы не говорили об ошибках Хрущева
и Брежнева, как бы не критиковали так называемый "культ личности И. В.
Сталина" - научное понимание реставрации капитализма в СССР в этом случае не
продвигается и не продвинется ни на шаг. Из общества без антагонистических
классов, как представляли идеологи КПСС времен Хрущева-Брежнева эпоху
"реального социализма", вроде бы и не должны появиться капиталисты и вырасти
капиталистические производственные отношения.
Эта идеализация советского общества брежневких времен представление его
как "социалистического", хотя и с "некоторыми ше-роховатовастями", приносит
огромный вред реальному пониманию исторического процесса. А без такого
понимания невозможно создание действительно коммунистической партии,
необходимость которой ощущается всеми, кто борется за коммунистические
идеалы,
В настоящей работе автор сделал попытку дать научное понимание хода
общественных процессов и классовой борьбы в СССР в 20-80-х гг. При этом
основное внимание уделялось критике идей Л. Д. Троцкого: поскольку они и в
хрущевско-брежневский период и в пашу эпоху являются частью официальной
идеологии и пропаганды.
Автор выражает особую признательность кандидату исторических наук П. В.
Акульшину за помощь в сборе и анализе материалов для этой книги.
25.08.97
Автор.
По мере развития политического кризиса в СССР, начиная с 1989 г.,
появилось огромное количество произведении Л.Д.Троцкого и литературы о нем.
Началось с появления на страницах журнала "Вопросы истории" работы
Л.Д.Троцкого "Сталинская школа фальсификации", а основная масса изданий
пришлась на 1990-1991 гг. Возникли отдельные организации, которые объявляли
себя последователями этого деятеля и с гордостью называли себя
"троцкистами". Политический успех тех, кто открыто называет себя
троцкистами, как и большинства других возникших в нашей стране партий равен
нулю. Они представляют собой микроскопическую группку экзальзатированной и
деклассированной молодежи под руководством нескольких международных
менеджеров с загадочными связями и возможностями. Но стоит обратить внимание
на то, что многое из идей Л. Д. Троцкого были до 1991 г. и являются в
настоящем частью официальной пропаганды. Достаточно сравнить его
высказывания 20-30-ых гг. с содержанием современных учебников и претендующей
на научность политической публицистики.
Классическим образцом троцкизма может быть речь Н. С. Хрущева на XX
съезде КПСС в 1956 г. Он взял на вооружение основной тезис Л. Д. Троцкого о
том, что И. В. Сталин, опираясь на бюрократию и стремясь к власти,
деформировал социализм в СССР и что борьба со Сталиным есть возвращение к
"ленинскому демократическому социализму". К идейному наследию Л. Д. Троцкого
восходят и основные тезисы М. С. Горбачева времен "перестройки", - прежде
всего, утверждение, что во всем виновата "административно-командная система"
и надо придать социализму "демократическое лицо". Опыт современной истории
показал, что вся борьба с "культом личности Сталина",
"административно-командной системой" и "советской бюрократии" оказалась
ничем иным, как укреплением всевластия бюрократии, а придание "советскому
социализму" более демократического характера оказалось насаждением самого
грубого и дикого капитализма.
Основные тезисы Л. Д. Троцкого были ключевыми и в пропаганде Запада
против СССР в годы "холодной войны. В качестве небольшой иллюстрации можно
привести книгу М. С. Восленского "Номенклатура". Ее автор, сам занимавший
достаточно высокое положение в советской бюрократической системе, выехал в
ФРГ и работал на
радио "Свобода". Его книга рекламировалась на Западе, а затем и в нашей
стране как лучшее исследование советского "правящего класса", хотя реально
она была только заказным памфлетом. Если убрать сплетни и воспоминания
автора о его посещениях спебуфета ЦК, то остается следующие утверждения:
"Номенклатура" - это политбюрократический господствующий класс
"советского общества",
"Номенклатура опирается не на собственность, а на власть". КПСС
создавалась В. И. Лениным как "двухслойная" партия. С одной стороны группа
профессиональных революционеров, которая явилась зародышем номенклатуры, с
другой - рядовые члены партии, массовая база номенклатуры.
"Привилегии партийной верхушке требовались не только для собственных
личных нужд, но и для того, чтобы держать в повиновении и управлять рядовыми
членами партии и своих интересах"',
Все это является повторением того, что Л. Д. Троцкий и его сторонники
использовали как пропагандистское оружие в борьбе с И.В.Сталиным в 20-30 гг.
В 1961 г. спецслужбы США выпустили брошюру на испанском языке, носящую тоже
название, что и главное антисталинское произведение Троцкого - "Преданная
революция". В ней в роли предателя кубинской революции выступал Фидель
Кастро, а "восстанавливать" ее идеалы должны были подготовленные ЦРУ
наемники. Для пропагандистской подготовки их вторжения и использовались
троцкистские аргументы. В итоге, ход истори доказал справедливость
утверждений "сталинской" пропаганды о том, что троцкизм выступает в роли
союзника "мирового империализма", и реализация политической линии Л. Д.
Троцкого в СССР неминуемо приведет к утрате и гибели всего того, ради чего
В. И. Ленин и его сторонники взяли власть в 1917 г. В зависимости от
политических симпатий и социального положения читателя можно по-разному
оценить личность, идеи и деятельность Л. Д. Троцкого. Для тех, кого
устраивает нынешнее положение, он, несмотря на все свои
"сверхкоммунистические фразы", будет казаться достаточно симпатичной фигурой
- врагом "сталинизма" для тех, кто не хочет мириться с существующим
положением, он будет выглядеть историческим союзником нынешней власти.
Но, признавая или отрицая троцкизм, хваля или ругая Л. Д. Троцкого,
надо признать, что один из тезисов, связанных с его именем, заслуживает
самого пристального внимания. Это утверждение о "термидоре в СССР".
Термидор - это название одного из месяцев календаря, действовавшего во
Франции с 1793 г. после победы Великой Французской революции. В переводе с
греческого он означал "дар тепла" и был 11 по счету, совпадая с концом июля
и большей частью августа по нашему календарю. В 1805 г. Наполеон отменил
революционный календарь и восстановил традиционный. Но слово "термидор"
прочно вошло в историческую и политическую литературу. 9 термидора 1794 г
/27/28/ июля/ во Франции произошли события, которые считаются концом
революции. В ходе политического переворота О. Робеспьер и его сторонники
были свергнуты и казнены. Причем, в роли заговорщиков выступали не
сторонники свергнутого революцией короля "роялисты" (аналог русских
белогвардейцев), а часть бывших руководителей и активных участников
революции. С тех пор "термидор" в переносном смысле означает уничтожение
революции и ее завоеваний руками самих революционеров, а не их противников.
На рубеже XIX и XX столетий Россия переживала события, подобные
французским рубежа ХУ111 и XIX вв. Разобраться в их бурных хитросплетениях
было очень сложно, и поэтому в публицистике широко применяли метод
проведения аналогий с событиями во Франции столетней давности. В них хотели
смотреться, как в зеркало, и на их основе пытались объяснить и предугадать
ход событий в России. Писатель М. М. Пришвин так изложил свои впечатления о
23 марта 1917 г. в Петрограде: "Когда начала смолкать стрельба на улицах и
люди стали выходить из домов массами на Невский, в это время газетного
голода вынес некий торговец множество книг в зеленой обложке, мгновенно его
окружила огромная толпа, и когда я добился очереди, то ни одной книги для
меня не нашлось: все было раскуплено. Книга эта бьша "История французской
революции". Кто только не прочел ее за эти дни"[2].
Часто дело доходило до прямых заимствований. Название "Учредительное
собрание" было прямым переводом соответствующего французского термина эпохи
Революции. Временное правительство по примеру революционного Конвента ввело
"комиссаров" на фронте, большевики позаимствовали термин "декрет" и
использовали выражение "революционный террор". "Белые" позаимствовали само
название (цвет свергнутой революцией королевской династии Бурбо-нов), а
армия А. И. Деникина - лозунг "единая и неделимая", правда принадлежащий во
Франции не врагам революции, а революционерам - якобинцам. Даже термин "враг
народа" появился в России после Февральской революции как прямое
заимствование из опыта Французской революции.
Неизбежно, когда вставал вопрос о перспективах революции, мысли многих
возвращались к прямым сравнениям с ХУШ в. Пер-
Пискун Е. Е.
вым, кто обратился к "термидору", был один из лидеров меньшевиков Ю.
Мартов в марте 1918 г. он опубликовал статью под названием "Накануне
русского термидора"[3]. В ней он излагал следующую концепцию:
развитие русской революции подходит к своему "термидору". Об этом
свидетельствуют разгон большевиками 6 января Учредительного собрания и
заключение 3 марта мира с Германией в Бресте. Оба события показывают, что
революционный порыв народа ушел в прошлое. На политической сцене в России,
как и во Франции 1794 г., находятся три группы - диктатор, окруженный
группой фанатиков (во Франции - Робеспьер, в России - Ленин), подлинные
демократы, которые борются за справедливость (деятели вроде Г. Ба-бефа во
Франции, меньшевики и их союзники в России) и "термидорианцы, авантюристы,
готовые ради власти поддерживать кого угодно. Во Франции события шли
следующим образом: 9 термидора "подлинные революционеры" свергли
диктатора-революционера, ограничившего демократию, а затем началась
"термидорианская реакция", когда подлинные революционеры потеряли власть.
Она переходит к прямым ставленникам буржуазии - "термидорианцам". Тем же
путем пойдут события в России. Единственно, что могут сделать - меньшевики -
смягчить победу контрреволюции, сохранив то, что, возможно, из наследия
Февральской революции.
Сходную позицию занимали левые эсеры. Эта партия, в октябре 1917 г.
была союзником большевикам и до весны 1918 г. входила в Советское
правительство. После заключения Брестского мира внутри двухпартийной
коалиции, управляющей Советской Россией усилились разногласия, которые
завершились в июне 1918г. неудачной попыткой левых эсеров захватить власть и
свергнуть большевиков.
После окончания гражданской войны мысль о том, что русская революция
приведет к "термидору", распространилась среди тех, кто вел недавно
вооруженную борьбу с большевиками и проиграл ее. Наиболее полно ее выразил
Н. В. Устрялов. В годы революции и гражданской войны он был одним из лидеров
партии кадетов на востоке России, входил в правительство Колчака и
возглавлял его пропагандистский аппарат. После поражения от Красной Армии он
оказался в китайском городе Харбине, центре белогвардейской эмиграции на
Дальнем Востоке. Пытаясь осмыслить все происходящее, Н. В. Устрялов
пересмотрел свои взгляды. В итоге появился сборник статей "Смена вех",
изданный в 1921 г. в Праге, в одном из европейских центров эмиграции. Его
название воскрешало в памяти искушенного русского читателя заглавие другого
сборника статей "Вехи", появившегося в 1909 г. Авторы сборника 1909 г.
осуждали революцию с либеральных позиций, авторы сборника 1921 г. призывали
признать свершившуюся революцию как неизбежность и примириться с ней. "Смена
вех" произвела большое впечатление на русскую эмиграцию, среди которой
появилось целое движение под названием "смена-веховство".
Суть идей Н. В. Устрялова и "сменавеховцев" заключалась в следующем:
революция 1917г. была неизбежным и закономерным следствием развития России.
Большевики оказались единственной политической силой, способной восстановить
единство России и обеспечить ее развитие как великой державы. Это доказано
ходом гражданской войны. Новые попытки свержения Советской власти путем
иностранной интервенции означают борьбу не только с большевиками, но и с
национальными интересами России. Поэтому, бывшие противники Советской власти
должны пойти на ее признание и сотрудничество с ней. При этом. Советская
Россия будет постепенно меняться. Первым шагом к этому стал НЭП. За
изменением экономической политики неизбежно последует изменение
политического режима. Большевики сами восстановят многое из того, что они
уничтожили в ходе революции и, в итоге, Россия, постепенно эволюциопируя из
государства диктатуры пролетариата превратится под руководством ВКП/б/ в
буржуазную республику. Этот русский "термидор" будет не конкретным
политическим событием, а итогом длительного социально-экономического
развития.
Таким образом, к началу двадцатых годов среди политических противников
В. И. Ленина утвердилась концепция "русского термидора", то есть,
реставрации в России буржуазных порядков. Она существовала в двух
разновидностях: "меньшевистской" и "сменавеховс-кой". Сторонники первой,
считая себя марксистами и революционерами, стремились "смягчить" его,
критикуя и большевиков и их наиболее радикальных противников -
"реставраторов", призывая сохранить многое их того, что дала революция.
"Сменавеховцы" видели в "термидоре" неизбежное и благотворное последствие
развития революции, стремясь приблизить его "конструктивньил
сотрудничеством" с большевиками. Первые видели начало "термидора" в событиях
конца 1917 - начала 1918 гг. (взятие большевиками власти, разгон
Учредительного собрания. Брестский мир), вторые связывали его с переходом к
новой экономической политике весной 1921 г.
Гл. 2. "Термидор в России" по Л. Д. Троцкому.
Впервой половике 20-х гг. о возможности "термидора" стали говорить
члены правящей большевистской партии. Некоторые в них, сторонники "левой
оппозиции", руководимые Л. Д. Троцким, утверждали, что в СССР идет процесс
"термидориза-Ции". При этом, вплоть до 1927 г., когда "левая оппозиция"
окончательно потерпела поражение во внутрипартийной борьбе, ее представители
так и не смогли ответить четко на вопрос: "произошел "терми-Дор" в СССР или
он только назревает?"
Окончательный ответ их лидер Л. Д. Троцкий смог дать себе только в
начале 30 гг. Его суть сводилась к следующему: с 1924 г. в СССР
существовал режим "переродившегося рабочего государства", то есть,
начался "термидор". Под "термидором" Троцкий понимал момент равновесия в
борьбе пролетариатас буржуазией. В 1935 г. он так сформулировал свою
позицию: " Пролетариат социально однороднее буржуазии, но заключает в себе,
все же, целый ряд слоев, которые отчетливо обнаруживаются после завоевания
власти, когда формируется бюрократия и связанная с ней рабочая аристократия.
Разгром левой оппозиции в самом прямом и непосредственном смысле означал
переход власти из рук революционного авангарда в руки более консервативных
элементов бюрократии и верхов рабочего класса. 1924 г. - это и есть начало
советского Термидора."[4]
В работе "Что такое СССР и куда он идет" Л.Д.Троцкий сделал попытку
предугадать будущее советского государства: "...привлечем два гипотетических
варианта будущего. Представим себе, что советская бюрократия низвергнута
революционной партией, которая имеет все качества старого большевизма и, в
то же время, обогащена мировым опытом последнего периода. Такого рода партия
начала бы с восстановления демократии профессиональных союзов и советов. Она
могла бы и должна была бы восстановить свободу советских ' партий. Вместе с
массами и во главе их она произвела бы беспощад- ! ную чистку
государственного аппарата. Она бы уничтожала чины и ордена - всякие вообще
привилегии и ограничила бы неравенство в оплате труда жизненно необходимыми
потребностями хозяйства и ' государственного аппарата. Она дала бы
возможность молодежи са- ' мостоятельно мыслить, учиться, критиковать и
формироваться. Она внесла бы глубокие изменения в распределении народного
дохода в ' соответствии с интересами и волей рабочих и крестьянских масс.
Поскольку дело касается отношений собственности, новой власти не пришлось бы
прибегать к революционным мерам. Она продолжала бы и развивала бы дальше
опыт планового хозяйства. После политической революции, то есть, низложения
бюрократии, пролетариату 1 пришлось бы в экономике произвести ряд важнейших
реформ, но не новую социальную революцию. [!]
Если, наоборот, правящую советскую касту низвергла бы буржу-[(
]азная партия, она нашла бы немало готовых слуг среди нынешних[!
]бюрократов, администраторов, техников, директоров, партийных '
секретарей, вообще привилегированных верхов. Чистка государст- ' венного
аппарата понадобилась бы, конечно, и в этом случае; но бур-[;]
жуазной реставрации понадобилось бы, пожалуй, вычистить меньше народу,
чем революционной партии. Главной задачей новой власти было бы, однако
восстановление частной собственности на средства производства. Прежде всего,
потребовалось бы создание условий для выделения из слабых колхозов крепких
фермеров и для превращения сильных колхозов в производственные кооперативы
буржуазного типа, в сельскохозяйственные акционерные компании. В области
промышленности денационализация началась бы с предприятий лег
кой и пищевой промышленности. Плановое начало бы превратилось на
переходный период в серию компромиссов между государственной властью и
отдельными "корпорациями", то есть потенциальными собственниками из
капитанов советской промышленности, из бывших собственников-эмигрантов и
иностранных капиталистов. Не смотря на то, что советская бюрократия многое
подготовила для буржуазной реставрации в области форм собственности и
методов хозяйства, новый режим должен был бы произвести не реформу, а
социальный переворот."[5]
Пережив на собственном опыте события последних десяти лет, можно
сказать, что на наших глазах реализовывается второй вариант этого
предсказания. Справедливости ради надо добавить, что все мы были свидетелями
и воплощения в жизнь первого варианта. Фактически обе возможности,
предсказанные Л. Д. Троцким - это конспективное изложения событий эпохи
правления Горбачева-Ельцина -"перестройка" под лозунгом "больше социализма"
плавно перешла в "реформы" под лозунгом "больше капитализма".
О
V^i
Сейчас, когда приближается 80-ая годовщина Октябрьской революции, можно
сказать, что политические предсказа ния Ю. О. Мартова, Н. В. Устрялова, Л.
Д. Троцкого сбылись. В СССР произошел "термидор" - реставрация капитализма
усилиями тех деятелей, которые называли себя наследниками идей "Великого
Октября".
Кто же они, те политики, которые предсказывали "термидор" в 20-е гг., -
гениальные пророки, опередившие своими мыслями современников, или
шарлатаны-прорицатели, попавшие "пальцем в небо". Ответ на этот вопрос даст
только наше будущее, когда оно станет прошлым.
Что же касается Л. Д. Троцкого, то в его теоретических построениях есть
два очень уязвимых местах. Во-первых, он явно лукавил когда говорил о
возможности пролетарской марксистской партии одолеть бюрократию и вернуть
Россию к "настоящему социализму". Такую возможность Л. Д. Троцкий фактически
отрицал, постоянно подчеркивая, что победа социализма в одной отдельно
взятой стране невозможна, даже если она занимает 1/6 земного шара.
Революция в России была частью общеевропейской революционной ситуации,
которая возникла в ходе первой мировой войны. Революция вспыхнула в 1918 г.
в Германии, Австрии, Венгрии, Болгарии, на грани революции была Италия,
взрывоопасной была ситуация в Англии и Франции. Все это давало основания
надеяться, что путем России пойдут в ближайшее время основные европейские
страны. Но к 1923 г. революционный подъем на Западе затих. Большевики могли
надеяться только на внутренние ресурсы. Победивший во внутрипартийной борьбе
И. В. Сталин и его сторонники связывали свое представление о будущем
человечества с мировой революцией. Но, в отличие от Л. Д. Троцкого,
представляли ее не в виде кратковременного захвата власти в других странах
партиями III Интернационала, а как длительную историческую эпоху, на
протяжении которой будут существовать государства с различным общественным
строем.
Л. Д. Троцкий не бьш согласен с этой точкой зрения. Отсюда логически
вытекало, что СССР без поддержки с Запада обречен на гибель. Если бы Л. Д.
Троцкий оказался во главе СССР в двадцатые годы, перед ним были два выбора:
или попытка развязать военный конфликт под лозунгом "революционной войны",
который при тогдашнем экономическом и военном потенциале Советского
государства мог завершиться только полным разгромом: попытаться встать на
путь реформ типа горбачевских, которые также несли смерть государству,
созданному Октябрьской революцией. Оставался еще один путь - но это то,
против чего сам Л. Д. Троцкий боролся - то, что делал И. В. Сталин.
Второе слабое место в теоретических построениях Л. Д. Троцкого о
советском "термидоре" состоит в явном противоречии между декларируемым им
методом объяснения общественных проблем и его конкретными объяснениями.
Л. Д. Троцкий считал себя продолжателем идей революционного марксизма и
декларировал, что главный социальный конфликт современной эпохи - это борьба
пролетариата и буржуазии. Но классовая борьба этих сил у него исчезала при
предсказаниях грядущего или состоявшегося "термидора" в СССР.
Причины "термидора", (что, по Л. Д. Троцкому, означало синоним
правления И. В. Сталина), сводились к двум моментам:
1)неравен-ствовраспределении ; 2) стремление бюрократической прослойки во
главе со И. В. Сталиным любыми путями удержаться у власти и использовать
неравенство в распределении для своей выгоды.
В работе "Что такое СССР и куда он идет" Л. Д. Троцкий так представил
механизм "термидора": "Основой бюрократического командования является
бедность общества предметами потребления с вытекающей отсюда борьбой всех
против всех. Когда в магазине товаров достаточно, покупатели могут
приходить, когда хотят. Когда товаров мало. покупатели вынуждены становиться
в очередь. Когда очередь очень длинна, необходимо поставить полицейского для
охраны порядка. Таков исходный пункт власти советской бюрократии. Она
"знает" кому давать, а кто должен подождать. Повышение материального и
культурного уровня должно бы, на первый взгляд уменьшить количество
привилегий, сужать область применения "бур^ жуазного права" и тем самым
вырвать почву из-под ног его охрани-
тельницы, бюрократии. На самом же деле, произошло обратное: рост
производительных сил сопровождался до сих пор крайним развитием всех видов
неравенства, привилегий и преимуществ, а вместе с тем, и бюрократизма. И это
тоже не случайно. В первый период советский режим имел, несомненно, гораздо
более уравнительный и менее бюрократический характер, чем ныне. Но это было
уравнительность всеобщей нищеты. Ресурсы страны были так скудны, что не
открывали возможности для выделения из массы населения сколько-нибудь
широких привилегированных слоев. В то же время "уравнительный" характер
заработной платы убивал личную заинтересованность, превратился в тормоз
развития производительных сил. Советское хозяйство должно было из своей
нищеты-подняться на более высокую ступень чтобы, стали возможны жировые
отложения привилегий. Нынешнее состояние производства еще очень далеко от
того. чтобы обеспечить всех всем необходимым. Но оно уже достаточно, чтобы
дать значительные привилегии меньшинству и превратить неравенство в кнут для