Питерс Элизабет. Черт его знает...

   – Спасибо на добром слове... если я тебя правильно поняла. – Слегка приободрившись, – с чего бы, спрашивается? – Элли завела машину. Доктор Голд, наверное, согласен с мнением сына... – Теперь куда?
   – В библиотеку. Если ты не передумала разобраться с этой чертовщиной.
   – Ни за что!
   – Умница! – И Дональд принялся сыпать цитатами из Лонгфелло, Шекспира и древних греков. Поразительно, сколько всего утешительного накропали великие!
   Дональд не умолкал до тех пор, пока Элли не затормозила перед библиотекой.
   – А я помню это место! – Она восторженно крутила головой, рассматривая старинный особняк с белыми колоннами и аккуратный зеленый дворик, окруженный витой железной оградой. – Как-то тетя Кейт привозила меня сюда...
   – Тогда ты, наверное, и мисс Мэри помнишь.
   – Да, тетя Кейт познакомила нас с библиотекаршей. Нечто такое грузное, мрачное и древнее... Во всяком случае, в десять лет она мне именно такой показалась.
   – Она и теперь мрачная и древняя. Этот дом принадлежал ее семье. Локвудам. Перед смертью отец мисс Мэри разорился, а городские власти купили особняк Локвудов под библиотеку. Мисс Мэри оставили небольшую квартирку на самом верху. Красивый жест, да? Средств у нее не было, родственников тоже, так что это была единственная возможность остаться в городе. Не так уж они плохи, наши власти, если посмотреть.
   – А кто говорит, что они совсем плохи?
   – Энн Грант.
   – Похоже, она не слишком любит этот город, – задумчиво сказала Элли. – Интересно, почему? Может, потому, что это вотчина ее мужа?
   – Говорят, она была певицей – не слишком, правда, известной... Жила в Нью-Йорке. А потом Алан женился и привез ее сюда.
   – И на правах любящего мужа постарался полностью переделать. Типичный случай.
   – Что это за феминистские выпады? Среди женской половины столько же пакостных экземпляров, сколько и среди мужской.
   – Временами я в этом сильно сомневаюсь.
   – Вот погоди, познакомишься с мисс Мэри поближе, все сомнения отпадут.
   В памяти Элли библиотекарша осталась седовласой, морщинистой дамой, и потому она ожидала увидеть совсем уж иссохшую, дряхлую старушку. Однако прошедшие годы не оставили видимых следов на мисс Мэри Локвуд, восседавшей за столом с истинно императорским видом. Ни дать ни взять – королева на троне! Эта внушительная особа обладала носом-клювом, пронзительными серо-стальными глазами и белоснежными кудряшками а-ля бабушкин перманент. Острый взгляд скользнул мимо Дональда и впился в Элли.
   – А-а-а! Племянница Кейт. По городу о вас ходят невероятнейшие истории.
   – И вы тоже считаете, что я все сочинила, – ощетинилась Элли. Судя по всему, мисс Мэри не имела обыкновения тратить время на светские любезности.
   – Я еще не пришла ни к какому выводу и потому приветствую любые разумные гипотезы.
   – Иными словами – она верит в привидения, – мимоходом заметил Дональд.
   – Вы глупец, молодой человек. – Мисс Мэри воззрилась на него с нескрываемым презрением. – В семье вашей матери немало глупцов... Я не верю в то, что вы по невежеству называете «привидениями». Однако твердо верю в существование зла!
   И ее вера была почти физически ощутима". У Элли мурашки побежали по спине от самого слова «зло», произнесенного глубоким, низким голосом.
   – Вы знали семью Дональда? – тихо спросила она.
   – Мне известно все о шестерке наших знаменитых семейств, – гордо заявила мисс Мэри.
   Развернувшись в кресле, библиотекарша ткнула пальцем в портрет на стене у себя за спиной. В былые времена библиотечный зал служил гостиной. Теперь все стены были заняты полками с книгами, а пятачок перед древним массивным камином уставлен столиками и стульями.
   Над камином висел портрет мужчины в полный рост. До сих пор Элли не обращала на него внимания, а увидев, ахнула и в изумлении зажала ладонью рот. Обтягивающий черный наряд точь-в-точь походил на одежду ее злобного призрака – того, который грозил кулаком в окно спальни. К счастью, уже через миг Элли поняла, что сходство на этом и заканчивается. Лица «черного привидения» она как следует не разглядела, но заметила смоляные волосы и бороду и ощутила окружающую его зловещую ауру. А лицо изображенного на портрете человека, казалось, было списано с иконы. Длинные серебристые волосы, умиротворенный взор – все напоминало какого-нибудь святого.
   – Мой дед! – провозгласила мисс Мэри. – Альберт Локвуд Четвертый. Таких людей на свете больше нет!
   – Не потому ли вы остались старой девой, а, мисс Мэри? – простодушно брякнул Дональд.
   Элли невольно съежилась. Мыслимо ли? Это уж слишком... даже для Дональда! Но библиотекаршу вопрос нисколько не возмутил.
   – Именно! – отрезала она. – Ученый. Святой человек – сама доброта и великодушие. Таких городу больше не видать до второго пришествия! Наша семья в войну все потеряла, а он заработал целое состояние – и все отдал на благотворительность. Открыл детский дом, приют для братьев наших меньших... построил новую церковь...
   – И уничтожил старую, которая стояла здесь еще с 1750 года, – встрял Дональд. – Вот она и была истинной архитектурной жемчужиной! А на чем он делал деньги, мисс Мэри? Времена-то какие были... Добрые старые времена... ни тебе профсоюзов, ни тебе запретов на детский труд...
   Ничего, кроме праведного презрения, эта злобная шпилька не заслуживала. Мисс Мэри и проигнорировала ее соответствующим образом.
   – Итак? – обратилась она к Элли. – Что вас сюда привело? Нынешнее поколение в библиотеку ради удовольствия не ходит. Чем могу помочь?
   – Мы бы хотели кое-что узнать об одном из моих предков, – снова подал голос Дональд. – Фрэнсисе Моррисоне.
   – Котором? Первый Фрэнсис погиб при Саратоге, а второй родился в 1805-м.
   – О-о... – У Элли упало сердце. – Значит, один Фрэнсис Моррисон все-таки погиб при Саратоге?
   – Разумеется. При желании можете проверить мои знания, но когда дело касается генеалогии наших шести семейств, я не ошибаюсь, молодые люди! Что именно вы хотели выяснить?
   – Как он выглядел, – чуть слышно ответила Элли.
   – Ни одного портрета не существует.
   Дональд уперся ладонями в стол и подался вперед:
   – Что, и описаний не осталось? Может, кто-нибудь что-нибудь запомнил? Ну, там... искрящиеся ореховые глаза... или родимое пятно...
   Мисс Мэри не спешила с ответом. Ее взгляд медленно, почти лениво скользил по лицу Дональда – от волос до подбородка.
   – Ага, – выдохнула она наконец. – Значит, это правда? Ваш первый... гость действительно был похож на этого молодого человека?
   – Да, – неохотно призналась Элли.
   – Но с чего вы взяли, что это был именно Фрэнсис? Уверяю вас, в целом свете теперь никто не знает, как он выглядел.
   – Мариан Бисли назвала это имя, – промямлила Элли. – Только не спрашивайте, откуда она знает. Мариан сказала...
   Тут она умолкла, ошарашенно глядя на библиотекаршу. Мисс Мэри побагровела – от гнева или еще бог знает от чего. Глаза ее метали молнии.
   – Мариан Бисли! Да что она может знать?! Эта женщина и все ее мерзкое племя – позор для нашего города! Гнать бы их всех взашей!
   – А по мне, так они совершенно безобидны, – возразила Элли.
   – Безобидны! – фыркнула мисс Мэри. Багровый румянец схлынул с ее лица. – Вы же еще совсем дитя! Откуда вам знать о всеобщем зле. Идите-ка сюда, я хочу вам кое-что показать.
   Мисс Мэри поднялась из-за стола. К великому изумлению Элли, она оказалась коротышкой. Зычный голос и начальственная стать требовали куда более высокого роста. Но шагала воинственная дама так, что стены дрожали.
   Элли двинулась следом за библиотекаршей к одному из книжных шкафов. Дональд же с отсутствующим видом шлепнулся в кресло и протянул руку к стопке журналов на столике. Судя по его равнодушной мине, он сразу понял намерение мисс Мэри и наотрез отказался принимать участие в предстоящей сцене.
   Длинным, узловатым пальцем мисс Мэри скользила по корешкам книг на полке, пока не наткнулась на то, что искала. В мгновение ока выдернув книгу, – Элли даже не успела взглянуть на название – она открыла на одной ей ведомой странице.
   – Вот! – торжественно провозгласила библиотекарша.
   Элли пробежала глазами абзац:
   Пагубная деятельность Сатаны продолжается. Верно сказано: «Он рыщет по свету, выискивая возможность сотворить зло». В прошлом году в округе N судили ведьму. Женщину "по имени М. Б. соседи обвиняли в том, что она постоянно наносит им вред, лишает коров молока и навлекает болезни на стада свиней. Добрая женщина по имени Гуди Кертис клялась и божилась, что вышеназванная М. Б. злою волею своею заставила ее всю ночь летать по округе, так что эта добрая женщина Гуди Кертис наутро страдала от боли в костях и лихорадки...
   – Что за нелепость. – Элли захлопнула книгу. – По-вашему, выходит, М. Б. – это Мариан Бисли? Книга-то издана в 1790-м!
   – А суд над ведьмой состоялся в 1788-м, – кивнула мисс Мэри. – Как ни прискорбно, эту презренную особу оправдали, – добавила она мрачно, точно до сих пор не могла смириться с такой несправедливостью. Элли уставилась на нее во все глаза.
   – Я и не знала, что в конце восемнадцатого века еще верили в ведьм.
   – Несколько таких судилищ истории известны. – Дональд оторвал взгляд от журнала. – Но, слава богу, к девятнадцатому веку с этим уже было покончено. В ведьм верили только безграмотные крестьяне. А среди судей таких остолопов не было.
   – Аминь, – заключила Элли.
   Во взгляде мисс Мэри светилась жалость.
   – Вы еще убедитесь в моей правоте, – сказала она, забирая у Элли книгу. – Как бы только этот урок не был слишком тяжел для вас. Вы – избранная. На вас лежит печать познания.
   Библиотекарша поставила книгу на место, рядом со знакомым Элли томиком.
   – Ой, история старожилов округа! Я такую же купила в подарок тете Кейт! – воскликнула Элли и протянула было руку...
   Пальцы мисс Мэри сомкнулись вокруг ее запястья. Несмотря на артрит, изуродовавший суставы, хватка у библиотекарши оказалась железной.
   – У вас есть экземпляр этого издания?
   – Да, я недавно обнаружила его в одной букинистической лавке.
   – Это большая редкость. Я думала, что владею единственной копией. Не хотите продать?
   – Но тетя Кейт ее даже еще не видела, – удивленно возразила Элли. – Я забыла ей вручить подарок. Но все равно книга принадлежит Кейт. У нее и спрашивайте. А зачем вам второй экземпляр?
   – Жажда стяжательства заела, – пробурчал Дональд.
   Элли метнула в его сторону испепеляющий взгляд и торопливо проговорила:
   – Пожалуй, нам пора.
   Мисс Мэри не стала их задерживать. Огонек жалости еще раз мелькнул в ее взгляде, брошенном на Элли, и библиотекарша уткнулась в какую-то папку на столе.
   После сумрачной прохлады библиотеки уличный зной обволакивал, как в турецких банях.
   – Угощу-ка я тебя, пожалуй, обедом в «Серебряном лисе», – заявил Дональд. – Заодно выпьем по рюмочке.
   – Ты ведешь себя так, словно уже пропустил не одну рюмочку. Что на тебя нашло?
   – Не выношу эту старую грымзу. В детстве она наводила на меня ужас.
   – Ну и что? Это не причина грубить. И вообще, мне, пожалуй, стоит поскорее вернуться домой, пока все не протухло.
   – Ты же одних банок накупила да хозтоваров. Чему тут тухнуть? Пойдем! «Серебряный лис» – это местная достопримечательность! Сюда за сотни миль приезжают пообедать.
   Обеденный зал таверны был переполнен, но дожидаться, пока освободится столик, им не пришлось. Может, Дональд именно затем и пригласил ее – гадала Элли, – чтобы продемонстрировать свой вес в городе? Хозяйкой ресторана оказалась совсем юная особа, приблизительно одних лет с Дональдом...
   Устроившись за столиком, они заказали выпивку, изучили неудобочитаемое меню, отпечатанное утрированно древним шрифтом. После чего, не спеша осматривая изысканный, с низкими потолками и мозаичными окнами, зал, Элли вдруг сообразила, что Дональд притащил ее в «Серебряный лис» совсем по другой причине.
   В ресторане было полно туристов, но хватало и местных жителей. Вот эта-то часть посетителей и глазела на Элли – кто открыто, кто пряча глаза, что выглядело еще подозрительнее. Дональд весело приветствовал знакомых за соседним столиком, а потом, приподнявшись, замахал кому-то, возникшему на пороге.
   Элли обернулась и с изумлением увидела Теда, прямиком направлявшегося к ним.
   – Ты знал, что он тоже здесь будет? – прошипела она.
   – Тед завсегдатай этой забегаловки. А что, ты против его общества?
   – Нет, – мрачно буркнула Элли. – Мне как раз нужно ему сказать... кое-что.
   Столик был на четверых – хозяйка постаралась, – и Тед занял одно из свободных кресел. По случаю неимоверного пекла он облачился в рубаху кричащей расцветки с гавайскими мотивами. Влажные от пота седые волосы прилипли к морщинистому загорелому лбу.
   – Привет, Элли! – расцвел он в улыбке. – Что слышно новенького... в округе?
   – С чего вдруг такая таинственность? – съязвила Элли. – Да я готова тебя убить, Тед! Какого черта ты разболтал о моих приключениях всему городу?!
   – Ты же знаешь, мне доверять нельзя, – пригорюнился Тед. – И кстати, разве ты просила меня держать язык за зубами?
   Вид у него был совершенно подавленный, а во взгляде сквозила тоска, совсем как у сенбернара Уильяма перед грозой.
   – Ну ладно, – смягчилась Элли. – Я просто не ожидала, что моя история произведет такой фурор. Здесь что, народу больше судачить не о чем?
   – Конечно, не о чем! – ответил Тед, обводя зал пренебрежительным взглядом. Встретившись с ним глазами, некоторые из посетителей в срочном порядке уткнулись в тарелки. – Скучные люди, детка! Городишко у нас маленький, тихий... А тут вдруг такое событие! К тому же большинство зарабатывает на туристах... в том числе и наша очаровательная хозяйка. Вот и гадают, чего им ждать от появления потусторонних пришельцев. Может, туристы сюда валом повалят, а может, и наоборот...
   – Чего тут гадать. Народ обожает байки про всякую нечисть. – Дональд явно встревожился. – Ради всего святого, Тед, умерь свой пыл. Элли только толпы журналистов не хватало! А если Кейт прознает – нашлет на тебя какую-нибудь гадость, помяни мое слово!
   Тед совсем скуксился.
   – Ну-у, Дональд! – простонал он. – Ей-богу, ситуация вышла из-под контроля. Я и рассказал-то немногим. А дальше... Уж и не знаю, как это все разнеслось... Элли, детка, если хочешь, можешь все отрицать. Я в обиде не буду.
   Моя репутация не пострадает. Все равно меня тут считают законченным вралем.
   – Поздно! – холодно отрезал Дональд. – Элли уже проболталась Энн Грант и мисс Мэри.
   – Да ну? – Глазки Теда так и забегали от одного к другому, точно у любопытного попугайчика. – Вы ездили в библиотеку! И чем вас порадовала наша дражайшая мисс Мэри?
   – Чем, чем! – фыркнул Дональд. – Обычной лекцией о своем многоуважаемом дедуле. Для мисс Мэри вся эта сверхъестественная чертовщина – как манна небесная. Она ведь даже член какого-то колдовского общества, если не ошибаюсь? Вот объявился бы ночью у нее под окном дедуля, небось по-другому запела бы!
   – Это точно, – с усмешкой пробормотал Тед.
   – А еще она дала мне почитать отрывок из какой-то мерзкой старой книги о судах над ведьмами, – добавила Элли. Для Теда, судя по всему, это не было неожиданностью. Он кивнул, подтверждая, что знает, о чем речь. – Интересно, почему ее так бесят Бисли?
   – В юности мисс Мэри пыталась играть в благотворительность с нашей милой Мариан Бисли. – Тед захихикал. – Вот умора! Нашла коса на камень. К тому же мисс Мэри, как любой твердолобый пуританин, инстинктивно ненавидит всех, кто отвергает установленные обществом законы.
   За обедом Элли передала Теду свой утренний разговор с Мариан Бисли. Тот пришел в восторг.
   – Нет, ну не прелесть ли она? Что скажешь, Дон? Я, помнится, читал о твоем доблестном предке, но о вашем поразительном сходстве понятия не имел.
   – Я тоже. Да и сейчас, если уж на то пошло, сомневаюсь в этом сходстве. Мариан любит изображать из себя ведьму; ее это забавляет. А на деле наверняка знает о моих предках не больше остальных.
   – По мне, так все кругом слишком много знают о ваших предках! – объявила Элли. – Снобов развелось, хоть плачь! Кто они, эти хваленые шесть семейств, которые у вас с языка не сходят? Лично мне известна только семья Дональда да твоя, Тед...
   – Моррисоны и Фрезеры, – кивнул тот. – Макгратов ты тоже знаешь. Этот род по-прежнему... как сказать – процветает? Нет уж, не дождутся. Так, дальше... Мисс Мэри – последняя, хвала Всевышнему, представительница рода Локвудов. Это уже четыре, верно? Затем наш сенатор, Алан Грант...
   – А шестой?
   – Если ты читаешь «Пост», «Звездный курьер» или любую из сотен газет, то шестую фамилию наверняка выучила, – ответил Тед. – В девичестве эта дама звалась Селкирк; замуж она вышла за Стюарта, но когда наша Мардж ударилась в религию, то отвергла обе фамилии как не слишком благозвучные. Нынче ее проповеди читают по всей Америке и даже в дикой глуши Европы и Азии – короче, в доме каждого благочестивого католика. А ее ослепительная улыбка сияет с экранов телевизоров...
   – Проповеди... Ты что же, имеешь в виду Марджори Мелоди?!
   – Точно. Рад, что ты разделяешь мое мнение об этой дамочке и ее тошнотворных нравоучениях.
   – Ну зачем так уж строго, – встрял Дональд. – Муж у нее пьяница, тунеядец, каких мало...
   – До женитьбы на Мардж он был подающим надежды бизнесменом и быстро шел в гору, – прервал его Тед. – Вот кто, на мой взгляд, стал величайшим достижением Мардж. Ей потребовалось каких-нибудь пять лет, чтобы превратить Стюарта в жалкую развалину.
   Элли была полностью согласна с оценкой Теда. Пожалуй, определение «тошнотворные» было даже безобидным для проповедей Марджори Мелоди – отвратительной мешанины из слезливых молитв, слащавой сентиментальности и антифеминистских лозунгов типа «Вернем женщину к пеленкам и кастрюлям!». Да, с оценкой Теда она была согласна. Однако последняя тирада возмутила Элли. Уж слишком много в ней было желчного злорадства, не свойственного мягкому, ироничному характеру Теда.
   – Откуда такая злоба, а, Тед? Что-то ты уж больно разошелся. По-моему, тебе не терпится сменить тему. Не позвонить ли мне тете Кейт?
   – Первые разумные слова за весь день, – прокомментировал Дональд.
   – Связаться с Кейт будет не так-то просто. Боюсь, это отнимет массу времени, сил и нервов, – отозвался Тед. – Ты-то знаешь, что Кейт никогда нет там, где она по идее должна быть. Элли, детка, неужели ты и вправду испугалась? Лично меня вся эта история приводит в восторг. Но если ты боишься...
   – Ну? – поторопил его Дональд, не дождавшись продолжения. – И что ты в этом случае предлагаешь?
   – Первое, что приходит в голову... – не раздумывая ответил Тед, – Элли нужно выбраться из дома. Хотя бы не ночевать там. Я уже предлагал на какое-то время переехать к Кейт, а двери моего дома, само собой, для нее открыты. Элли, детка! Ради твоего спокойствия – все, что пожелаешь!
   – Разумно, – кивнул Дональд. Похоже, бесхитростная реакция Теда его немного успокоила.
   Устыдясь подозрений Дональда, – как, впрочем, и своих собственных – Элли дружески похлопала Теда по руке.
   – Да-да, я знаю, ты предлагал свою помощь. Но если честно, мне совсем не страшно. В конце концов, вся эта история – не более чем дурацкий розыгрыш. Кто может желать мне зла? Я же никому ничего плохого не сделала. Значит, и бояться нечего.
   Тед покачал головой.
   – Ты, конечно, права, Элли. Бояться тебе нечего. Но мне все-таки будет спокойнее, если ты примешь мое предложение.
   – Еще раз спасибо, Тед. Не вижу необходимости. И покончим с этим.
   – Ладно. Тогда вот что. Я тебе кое-что подарю.
   Тед закинул руки за шею и, повозившись с полминуты, протянул Элли золотую цепочку, которую до сих пор не было видно под гавайскими пальмами. На цепочке висел золотой, с тончайшей резьбой крестик.
   – Прелестная вещица, правда? – любуясь подрагивающим на цепочке крестиком, спросил Тед. – Работа Омо, известного ювелира... Купил в нью-йоркском магазинчике. Омо знаменит своей техникой. Вот, смотри: узоры вроде бы абстрактные, но если приглядеться, то...
   И впрямь, мастерство, с которым была выполнена резьба, изумляло. Элли взяла цепочку, чуть отвела руку... И ее глазам вдруг явилась миниатюрная, трогательно поникшая на кресте фигурка...
   – Боже правый! Я не могу принять такой ценный подарок! – воскликнула она. – Это же стоит целое состояние!
   Дональд, душу которого очарование золотой вещицы нисколько не тронуло, сердито поинтересовался:
   – К чему это ты клонишь, Тед? А дальше что? Предложишь окропить весь дом святой водичкой? Или тебе больше по вкусу уксус? Давай возьмем бутылочку, побрызгаем по углам... Лично меня все эти поповские фокусы раньше не трогали, но тут ты переборщил...
   – Ох... – растерянно выдохнула Элли. – Мне и в голову не пришло... Нет, Тед, честное слово, я...
   Тед молча отобрал у нее крестик, потянулся через стол и обвил цепочкой шею Элли. В зале наступила мертвая тишина. Присутствующие с живейшим интересом следили за манипуляциями Теда.
   – Так-то вот! – громогласно объявил он, защелкнув замок цепочки. – Мы обручены! Счастлив, что все вы собрались здесь и смогли разделить с нами радость этого момента!
   Все зеваки моментально отвели глаза и нашли чем заняться за собственными столами. Тед сел на место.
   – Им бы только кровь нашу сосать, чертовым вампирам, – не понижая голоса, добавил он.
   Элли обеими ладонями старалась заглушить рвущийся наружу хохот. Даже Дональд ухмылялся во весь рот.
   – Это уж слишком, Тед. Какого черта мы с тобой связались, понять не могу.
   – А я в вашу скучную жизнь перчику добавляю! – самодовольно объяснил Тед. – Элли, детка, я хочу, чтобы ты взяла крест просто потому, что люблю тебя, и потому, что ты оценила его прелесть. Можешь не верить в его сверхъестественную силу; откровенно говоря, я и сам в ней сомневаюсь. Зато твердо верю, что ты будешь в безопасности, пока у тебя на шее этот крест. Ты уж носи его... хотя бы ради меня...
   После такой просьбы отказаться от подарка было немыслимо. Элли поняла, что будет носить крест не только как очаровательное украшение, но и как доказательство искренней любви этого милого старика.
   Даже к вечеру прохладнее не стало, разве что чуть посвежело. Телекомментатор радостно объявил, что на Восточное побережье надвигается антициклон, который принесет с собой неимоверную жару в сочетании с духотой и влажностью. От этой оптимистичной информации Элли стало еще труднее дышать. Ее так и подмывало чуточку передвинуть регулятор кондиционера – хотя бы градусов до двадцати. Но она все же не решилась. Счета Кейт за электричество и без того взлетали до астрономических цифр.
   Знойный и к тому же насыщенный событиями день ее вымотал. Во всяком случае, именно этим она сама себе объяснила желание пораньше забраться в постель. Желание это, разумеется, никак не было связано с тем фактом, что первый этаж дома с приближением ночи казался чересчур притихшим и безмолвным...
   На втором этаже было еще жарче. Элли решила обойтись без ночной рубашки. И только устроившись в постели, вспомнила о цепочке с крестиком. При всем уважении к Теду Элли не хотела спать с украшением. Мало ли что – вдруг порвется или натрет шею... Да весь город удар хватит, если она появится наутро с красной полосой на горле! Кто-нибудь обязательно сочинит байку насчет повешенной или обезглавленной лет сто назад дамочки.
   Усатый Роджер нанес обычный визит вежливости и вернулся к своим еженощным обязанностям по дому – какими бы они, эти обязанности, ни были. Устроившиеся на постели коты излучали тепло, как миниатюрные обогреватели. Франклин, страдающий аденоидами, громко храпел на сундуке.
   Прежде чем погасить лампу, Элли прошла к окну. Широкая, залитая лунным светом лужайка была пустынна. Внезапно на самом краю шевельнулась трава. Элли невольно отпрянула, завернувшись в занавеску. На лужайку скачками вынырнуло юркое существо. Элли с облегчением выдохнула и негромко рассмеялась. На лужайке сидел громадный заяц, патриарх местного лесного племени. Собаки Кейт то и дело ловили зайчат, хоть и не приносили свою добычу в дом. Знали, что одобрение не светит. Однако заяц-патриарх был для них недосягаем; несмотря на свой внушающий уважение возраст – а он явно побил все рекорды заячьего долголетия, – лесной обитатель был крупнее, быстрее и сильнее любого из своих сородичей. Он устроился точнехонько посреди лужайки, шевеля ушами и поглядывая вокруг с комично-равнодушным видом. Прекрасно знает, хитрец, что на ночь собак сажают под замок.
   Успокоенная мирным, пасторально безмятежным зрелищем, Элли скользнула в постель и мгновенно заснула.
   Она так и не поняла, что же ее разбудило несколько часов спустя. То ли звук какой, то ли холод... Выныривая из глубин сна, Элли дрожала, как новорожденный щенок. В комнате был настоящий ледник. Вокруг царил чернильный мрак, если не считать мерцающих бликов от звезд на оконном стекле.
   Коридор тоже был погружен во тьму. И оттуда доносились гулкие звуки шагов.
   Сон с Элли слетел как по мановению волшебной палочки. Трясясь всем телом – то ли от холода, то ли от страха, – она пыталась одновременно завернуться в простыню и включить ночник на тумбочке у кровати. Шаги медленно, но верно приближались к спальне. Элли плюнула на простыню и сосредоточилась на второй задаче: свет сейчас был важнее тепла и приличий. Дрожащие пальцы нащупали кнопку... нажали... еще раз... и еще... Никакого результата!