Страница:
Этот Идальго, испытывая гордость за свое войско, всегда готов раздавать по заслугам ордена и кресты, удостаивающие спортивную доблесть.
Что касается меня, то его слова я воспринял с упоением. Он сказал:
– Платини? Ну что я могу сказать о нем? Это – гений. У него есть все, он владеет всем на свете. Он все понимает, он умеет делать все…
– Ну а недостатки?
– Ни одного.
Таков он с теми, кого он любит, и с теми, кто любит его.
Десять лет он объяснял, почему я, по его мнению, самый выдающийся футболист. Для него я – «фантастический атлет». Атлет? Ну он и скажет… Он находит забавным мой «утиный» бег и считает, что я прыгаю вверх выше даже любого английского нападающего. Он расхваливает мою «железную выдержку», мой «пушечный удар», мою силу и мою «исключительную координацию движений».
Он настолько категоричен в своих суждениях, что порой доходит прямо-таки до святотатства: «Пеле? Гениальный! Конечно! Но он не умел защищаться. Платини умеет делать все».
Забивать в футболе голы – это все равно что есть досыта. В случае со мной моя ненасытная потребность забивать голы идет рука об руку с моим ненасытным аппетитом к жизни. Чем больше я забиваю, тем лучше себя чувствую.
Свой девятый гол в этом европейском чемпионате из четырнадцати, забитых Францией, я забил в финале (Франция – Испания). Со штрафного удара. Арконада, баскский вратарь сборной Испании, выходит на траекторию мяча, но упускает его, и вот он уже трепещется в сетке, хотя до него можно дотянуться рукой. Беллоне ничего не остается, как зафиксировать взятие ворот на последней секунде. И вот наша мечта становится реальностью.
Когда я демонстрирую публике Кубок, громадную, величественную серебряную вазу, мне, кажется, передается наэлектризованность толпы, которая хлопает в ладоши без устали.
Прекрасная Франция становится чемпионом Европы, то есть получемпионом мира, в то время как в Латинской Америке за подобный титул ведут борьбу сборные Парагвая, Аргентины и Бразилии.
…Сегодня вечером Париж ликует. Тысячи людей осаждают здание французской федерации футбола. Сотни тысяч идут по Елисейским полям, вверх и вниз, создавая веселые пробки, радуясь, как дети, в океане трехцветных флагов, распевая песни, ритм которым задают гудящие клаксоны блокированных авто.
Я пользуюсь всеобщей сумятицей, чтобы незаметно смыться. Я даже ухитряюсь избежать обеда, устроенного федеральными властями, на который приглашены все игроки сборной. Двери здания федерации на Иенской улице открываются, оттуда появляется фигура в наброшенном на голову капюшоне и медленно крадется вдоль стены. Это я. Несмотря на толпу болельщиков, стоящих у здания, бегство удается. Никто меня не узнает. Меня хватает за руку Кристель и ведет к автомобилю, присланному с телевидения: в «Эуроп-1» меня ждет Эужен Саккомано…
Завтра мы уедем в Вогезские горы к родственникам Кристель. Там мы увидим Марину, которой уже три года, и Лорана, которому исполнилось пять. В среду мы сядем в «Конкорд». Я отвезу всю семью в Америку, в Диснейленд.
Я вспоминаю нетерпеливый голос сына: «Папа, скажи, ты скоро закончишь с этим футболом… Ты все время занимаешься только футболом… Когда же ты отвезешь меня посмотреть на Микки Мауса?»
Орден Почетного легиона и второй «Золотой мяч»
Честь, утраченная на стадионе «Эйзель»
Что касается меня, то его слова я воспринял с упоением. Он сказал:
– Платини? Ну что я могу сказать о нем? Это – гений. У него есть все, он владеет всем на свете. Он все понимает, он умеет делать все…
– Ну а недостатки?
– Ни одного.
Таков он с теми, кого он любит, и с теми, кто любит его.
Десять лет он объяснял, почему я, по его мнению, самый выдающийся футболист. Для него я – «фантастический атлет». Атлет? Ну он и скажет… Он находит забавным мой «утиный» бег и считает, что я прыгаю вверх выше даже любого английского нападающего. Он расхваливает мою «железную выдержку», мой «пушечный удар», мою силу и мою «исключительную координацию движений».
Он настолько категоричен в своих суждениях, что порой доходит прямо-таки до святотатства: «Пеле? Гениальный! Конечно! Но он не умел защищаться. Платини умеет делать все».
Забивать в футболе голы – это все равно что есть досыта. В случае со мной моя ненасытная потребность забивать голы идет рука об руку с моим ненасытным аппетитом к жизни. Чем больше я забиваю, тем лучше себя чувствую.
Свой девятый гол в этом европейском чемпионате из четырнадцати, забитых Францией, я забил в финале (Франция – Испания). Со штрафного удара. Арконада, баскский вратарь сборной Испании, выходит на траекторию мяча, но упускает его, и вот он уже трепещется в сетке, хотя до него можно дотянуться рукой. Беллоне ничего не остается, как зафиксировать взятие ворот на последней секунде. И вот наша мечта становится реальностью.
Когда я демонстрирую публике Кубок, громадную, величественную серебряную вазу, мне, кажется, передается наэлектризованность толпы, которая хлопает в ладоши без устали.
Прекрасная Франция становится чемпионом Европы, то есть получемпионом мира, в то время как в Латинской Америке за подобный титул ведут борьбу сборные Парагвая, Аргентины и Бразилии.
…Сегодня вечером Париж ликует. Тысячи людей осаждают здание французской федерации футбола. Сотни тысяч идут по Елисейским полям, вверх и вниз, создавая веселые пробки, радуясь, как дети, в океане трехцветных флагов, распевая песни, ритм которым задают гудящие клаксоны блокированных авто.
Я пользуюсь всеобщей сумятицей, чтобы незаметно смыться. Я даже ухитряюсь избежать обеда, устроенного федеральными властями, на который приглашены все игроки сборной. Двери здания федерации на Иенской улице открываются, оттуда появляется фигура в наброшенном на голову капюшоне и медленно крадется вдоль стены. Это я. Несмотря на толпу болельщиков, стоящих у здания, бегство удается. Никто меня не узнает. Меня хватает за руку Кристель и ведет к автомобилю, присланному с телевидения: в «Эуроп-1» меня ждет Эужен Саккомано…
Завтра мы уедем в Вогезские горы к родственникам Кристель. Там мы увидим Марину, которой уже три года, и Лорана, которому исполнилось пять. В среду мы сядем в «Конкорд». Я отвезу всю семью в Америку, в Диснейленд.
Я вспоминаю нетерпеливый голос сына: «Папа, скажи, ты скоро закончишь с этим футболом… Ты все время занимаешься только футболом… Когда же ты отвезешь меня посмотреть на Микки Мауса?»
Орден Почетного легиона и второй «Золотой мяч»
Я получаю орден Почетного легиона из рук самого президента республики Франсуа Миттерана! Прямо голова идет кругом. Какое-то пьянящее чувство…
Футбольный сезон 1983/84 года полностью меня удовлетворил: победитель Кубка обладателей кубков в составе «Ювентуса», чемпион Европы в составе сборной Франции. А праздник все продолжается. Я – избалованное дитя французского футбола. Я получаю второй «Золотой мяч» и, по крайней мере на бумаге, становлюсь вровень с Ди Стефано, Беккенбауэром, Киганом и Румменигге. Но аппетит приходит, как известно, во время еды, и я всем сердцем желаю третьей награды – третьего «Золотого мяча». Тогда, опять же, по крайней мере на бумаге, я окажусь равным Иохану Круиффу, этому «летучему голландцу», у которого, наверное, на бутсах есть крылья. Кроме того, я мечтаю о реванше в отношении Круиффа. Само собой разумеется, только на бумаге. Я не могу забыть тот день, когда в товарищеском матче в Барселоне я играл рядом с ним в составе сборной Европы. Круифф был на самом высоком уровне своего футбольного искусства. Я же – только подающей надежды звездой. Немного робко, проявляя все уважение, которое может питать ребенок к своему идеалу, я представился ему. До сих пор я слышу его сухой ответ: «Привет»… Теперь нас с ним разделяет только один «Золотой мяч». Я добьюсь его. Дело только за здоровьем…
Голова идет кругом. Все больше и больше. Приближается Рождество, кончается 1984 год, и Франция преподносит мне самый дорогой новогодний подарок: орден Почетного легиона. Я не верил, что такое может произойти. Я считал, что президент Миттеран не хочет награждать меня этим орденом, что этому может помешать досадное дело с «черной кассой» в Сент-Этьенне. Я должен был получить эту награду вместе с Мишелем Идальго, которого таким образом хотели отметить за его семилетнюю беспорочную и полезную службу во главе сборной Франции, но он так ничего и не получил.
И вот в прошлую пятницу агентство Франс Пресс объявило, что от имени президента Республики я становлюсь кавалером ордена Почетного легиона. Прекрасное завершение сезона 1984 года, его венец, отличный финиш безупречно преодоленной дистанции: чемпион Италии, победитель Кубка обладателей кубков, чемпион Европы в составе «трехцветных», лучший снайпер Италии (20 забитых голов) и чемпионата Европы (9 голов). Спасибо тебе, футбол! Спасибо тебе, Франция!
Эта красная ленточка, которая будет прикреплена к лацкану моего пиджака, вполне компенсирует десять лет моего тяжкого труда в составе «трехцветных». Десять лет, за которые пришлось пережить немало сомнений и надежд.
Кому же посвятить эту красную ленточку? Тому, кто был единственным предметом моих размышлений, когда я весной 1982 года впервые подписывал контракт с туринским «Юве», – Франческо Платини, моему дедушке. Я был тогда счастлив, когда приехал уже звездой играть в страну, где родились мои предки. Сегодня я счастлив, что меня чествует страна, принявшая их, моя родина…
…Вся моя семья: Кристель, дети и я сам – охвачена большим волнением. Через два дня «Ювентус» принимает на своем «Стадио Комунале» «Наполи». Ничего особенного в этом не было бы, если бы только Диего Марадона не подписал контракт на этот сезон с неаполитанской командой и не должен был бы принять участия в игре. Итак, встреча «Ювентус» – «Наполи» в какой-то мере становится встречей Платини – Марадона. Противоборство двух лучших игроков в мире. Столкновение двух континентов, двух разных футболов. Столкновение на высшем уровне, как об этом говорят и пишут повсюду.
Вся Италия с лихорадочным нетерпением ожидает этой встречи. Мы с Диего еще никогда не играли друг против друга. Весь итальянский футбол в кипении, заключаемые пари достигают невероятных сумм.
В раздевалке Росси, Ширеа, Кабрини и Бонек хранят молчание. Они прекрасно знают, что предстоящий матч – это мой матч. Они находятся рядом, только чтобы мне помочь его выиграть. Любой ценой, но в пределах правил. Вопрос чести. Один из нас должен быть «уложен на месте». Можно сказать, не футбол, а боксерская встреча. Моххамед Али против Джо Фрейзера. Один из двух должен выиграть… И победителем окажусь я!
Впервые в жизни мы с Диего жмем друг другу руки. Двадцать пять фотографов щелкают своими аппаратами, а телекамеры не выпускают нас из объектива ни на секунду. Нас с Диего так и подмывало расхохотаться. Но после матча у кого-то из нас пропадет желание смеяться.
2:0. Забив один гол, я пожинаю все лавры славы. По сути дела, весь матч стал поединком между мной и Марадоной. «Ювентус» проявил некоторый сбой в своей обычной манере, а «Наполи» за все 90 минут так и не сумел, по существу, реализовать ни одного момента. Марадона потерпел поражение, но играл он хорошо. Даже отлично. Его игра – большое искусство. Но он всегда слишком одинок на поле, и в результате у него немного шансов проявить себя по-настоящему. В любом случае я всегда выступаю против проведения на поле дуэлей между двумя игроками, пусть и ведущими. Футбол – это не теннис, и мы оба, как он, так и я, очень уважаем живую душу спорта: коллективную игру…
Теперь наступила пора предсказаний. Все мои домашние решительно высказываются за победу «трехцветных» иа чемпионате мира 1986 года в Мексике. Я считаю, что пока об этом говорить преждевременно. У меня еще целый год впереди. Но я верю в наш шанс еще больше, чем в 1982 году. Я верю, правда, с некоторыми оговорками: если Ле Ру, наш великолепный бретанец, все же отыщет свое место в защите; если Туре выйдет наконец на поверхность; если Жиресс, которому исполнится к тому времени тридцать четыре года, сумеет продолжить свою блестящую игру. Жиресс, как и я сам, – это игрок с врожденным инстинктом, он способен провести дриблинг и забить гол с закрытыми глазами. Ну а другие? Я о них не забываю. Каждый из них в отдельности заслуживает всяческих похвал и наград. Каждый из них достоин частички моей красной ленточки кавалера Почетного легиона.
30 января 1985 года: пятнадцатый день чемпионата Италии. Мы выигрываем у «Лацио» со счетом 1:0, гол был забит моими усилиями. Во встрече с «Авелино» в середине февраля я забиваю два гола. Все идет хорошо, даже слишком. Когда возобновился чемпионат, я начал игру на полной скорости. По статистике я забиваю каждый второй гол «Ювентуса»…
12 апреля 1985 года: после невыносимо долгого ожидания мой шестилетний сын Лоран удостаивается наконец желтого пояса дзюдоиста. Я, конечно, испытываю по этому поводу немалую гордость. Мне необходим его успех перед двойным шоковым ударом, который ожидает нас в Бордо, где «Ювентус» должен играть полуфинал в Кубке европейских чемпионов.
Судьба иногда наносит нам свои подлые удары. В составе «Бордо» у меня есть прекрасный, испытанный друг Патрик Баттистон и замечательный, просто фантастический приятель Ален Жиресс. Я знаю, что мы выиграем. Мы слишком сильны, и проиграть никак не можем. Кроме того, состязания на Кубок европейских чемпионов – самые престижные и приятные из всех европейских соревнований, Я очень хочу подарить титул чемпиона этого турнира Аньелли и Траппатони. Я хочу уложить его в драгоценную корзиночку нашей «старой синьоры». И тем хуже, если меня французы освистывают в Бордо, а итальянцы награждают шумными аплодисментами в Турине. Я играю в черно-белой футболке своего клуба, и все тут, точка. Прежде всего, интересы собственного клуба. Как это было в игре против «Пари-Сен-Жермен». За исключением, может быть, того, что сейчас всего лишь полуфинал. Я предпочитаю, чтобы «Юве» нанес поражение «Бордо» на этой стадии состязаний, а не в одной шестнадцатой финала.
Молодцы, эти жирондцы. Прекрасная, солидная команда, которую я хорошо знаю. Траппатони меня начинает допрашивать. Каковы выигрышные качества и каковы недостатки «Бордо»? Лучшее у них, отвечаю, – это Жиресс. Нельзя оставлять его одного в радиусе шестнадцати метров. Потом Тигана. Он отличается своим стилем игры, скоростью. Если его посетит вдохновение, то он демонстрирует несравненный дриблинг. О недостатках говорить не приходится. Их практически нет. Но «Ювентус» выиграет, в этом я уверен. Кубка европейских чемпионов у «Бордо» еще никогда не было. У меня, правда, тоже…
«Юве»! «Юве»! Мы родились, чтобы увидеть тебя. Мы живем ради тебя, мы умрем за тебя. Давай, «Юве», давай, волшебник. Выиграй еще раз, выигрывай всегда для нас», – скандируют болельщики.
3:0. Ведь я же говорил: я не сделаю подарка ни Жирессу, ни Тигане, ни Баттистону. На «Стадио Комунале» семьдесят тысяч тифози. Они в полном восторге. За восемьдесят восемь лет жизни у «старой синьоры» еще никогда не было столько страстных придворных. С таким счетом у себя на поле ответный матч в Бордо превращается в простую формальность. Мы легко выигрываем путевку в финал, который должен состояться на стадионе «Эйзель» в Брюсселе, 29 мая.
Траппатони радуется от души. В свои сорок пять лет «Трап», как его называют тифози, – бывалый боец за Кубок европейских чемпионов: он дважды сам его завоевывал, в 1963 и в 1969 годах в составе «Милана», где он мужественно сражался в качестве защитника. Он потирает от удовольствия руки. Под его руководством «Ювентус» намерен завоевать себе этот последний титул, которого у него до сих пор пока нет.
29 апреля 1985 года – очень трудный, волнующий день. Когда президент Франсуа Миттеран вошел в почетный зал Елисейского дворца, я оробел не на шутку. Со мной еще в жизни такого не было. Вот президент подходит ко мне; мое имя стоит первым в списке футбольных знаменитостей, в который включен также и президент французской футбольной федерации до декабря прошлого года Фернан Састр. Он готовится принять Национальный орден «За заслуги». Миттеран вручает мне крест кавалера Почетного легиона. Внушительная картина, торжественный момент. Я и сейчас помню те слова, которые сумел найти, выступая во время этой церемонии: «В моем лице сегодня особых почестей удостаивается французский футбол. Тот факт, что я являюсь капитаном сборной Франции, хотя и играю в настоящий момент за рубежом, объясняет причину присуждения мне этой награды. Но я раздосадован только одним, – тем, что не могу приколоть ее к своей футболке!» Взятый мной шутливый тон позволил мне скрыть те эмоции, которые сдавливали мне горло, сдержать слезы, чтобы их не заметили другие…
Заявляя журналистам, что «Елисейский дворец – это вам не стадион, где играешь перед пятьюдесятью тысячами болельщиков», я, конечно, шутил. Я прибег к такому словесному пируэту, чтобы скрыть свое истинное лицо, лицо донельзя счастливого ребенка, того самого Маленького принца, каким я когда-то был на улице Сент-Экзюпери, рассматривая фотографии короля футбола Пеле, жонглирующего ногой апельсином. Лицо мальчишки, который мог часами, забившись в угол, разглядывать в «Спортивном кафе» своего дедушки Франческо фотографии Ривы, Маццолы и Риверы, в то время находившихся на самой вершине футбольной славы. Лицо семнадцатилетнего юноши, который чуть не теряет сознание, пытаясь выдуть положенную норму в Меце. Лицо Мишеля Платини, такого же человека среди таких же людей, единственным отличительным качеством которого является то, что он умеет играть чуть лучше в футбол, чем другие…
29 апреля 1985 года – по-настоящему трудный день. В этот день я получаю также свой второй «Золотой мяч», присужденный мне еженедельником «Франс-футбол», и открываю собственный барельеф в музее Гревен. Я прямо сгибаюсь под наградами. Все идет отлично. Из-за нахлынувшего на меня счастья, я начинаю испытывать страх. Что, если удача отвернется от меня, а судьба уже готовит коварный удар? Что, если, например, она намеревается лишить меня через месяц в Брюсселе Кубка европейских чемпионов? Счастье – это опасный возбудитель эйфории, которое может заставить нас утратить чувство опасности, может уменьшить нашу способность защитить себя от неожиданных ударов судьбы. Ведь вот неделю назад, предвкушая радость от тех почестей, которые мне предстояло через несколько дней получить, я же ощутил на себе первые жестокие удары судьбы. Проиграв «Фиорентине» дома, на нашем «Стадио Комунале», я с особой чувствительностью воспринял этот тревожный сигнал. К тому же из-за особо плотной опеки на поле я дважды в ходе матча терял бутсу. Такое возможно и через месяц на «Эйзеле». И мысль об этом уже сейчас перехватывает дыхание у всей Италии.
Анри Мишель, тренер сборной Франции, явно не оценил по достоинству мои эскапады, связанные с наградами. Нужно сказать, что из-за этих торжественных церемоний я был вынужден уехать со сборов французской национальной команды и пропустить тренировку перед встречей Болгария – Франция.
Анри Мишель был против моего отъезда со сборов. Но я поставил его перед фактом, и в такой ситуации он просто не мог отказать. Мне было стыдно, но в свое оправдание я дал твердое обещание Анри, что вернусь после церемонии в тот же день. И к тому же я был уверен, что награждение все же должно было тронуть сердце Анри Мишеля. Ибо, кроме Фернана Састра и меня, в Елисейский дворец были приглашены тренер национальной команды Анри Герен и ее бывший врач Жан-Поль Серени, произведенные в офицеры «Ордена Добродетели»; Макс Босси, Ален Жиресс, Бернар Лакомб, Доминик Рошто, Дидье Сикс, Патрик Баттистон, Жан Тигана и Бернар Женгини – все победители чемпионата Европы, которые стали кавалерами Национального ордена «За заслуги». Так были награждены «трехцветные», с которыми я и отметил это событие в отеле «Крийон».
В Турине мне оказали очень теплый прием. Товарищи по команде поздравили меня, что заставляло меня думать о предстоящих матчах с особой серьезностью и, прежде всего, о финале Кубка европейских чемпионов, который должен был состояться 29 мая. Я с радостью завершил бы этот год с таким трофеем, как Кубок европейских чемпионов. Тогда я был бы совершенно счастлив. Но всегда нужно поостеречься: никогда не испытываешь большей боли, как после падения со своего небольшого розового облачка…
Футбольный сезон 1983/84 года полностью меня удовлетворил: победитель Кубка обладателей кубков в составе «Ювентуса», чемпион Европы в составе сборной Франции. А праздник все продолжается. Я – избалованное дитя французского футбола. Я получаю второй «Золотой мяч» и, по крайней мере на бумаге, становлюсь вровень с Ди Стефано, Беккенбауэром, Киганом и Румменигге. Но аппетит приходит, как известно, во время еды, и я всем сердцем желаю третьей награды – третьего «Золотого мяча». Тогда, опять же, по крайней мере на бумаге, я окажусь равным Иохану Круиффу, этому «летучему голландцу», у которого, наверное, на бутсах есть крылья. Кроме того, я мечтаю о реванше в отношении Круиффа. Само собой разумеется, только на бумаге. Я не могу забыть тот день, когда в товарищеском матче в Барселоне я играл рядом с ним в составе сборной Европы. Круифф был на самом высоком уровне своего футбольного искусства. Я же – только подающей надежды звездой. Немного робко, проявляя все уважение, которое может питать ребенок к своему идеалу, я представился ему. До сих пор я слышу его сухой ответ: «Привет»… Теперь нас с ним разделяет только один «Золотой мяч». Я добьюсь его. Дело только за здоровьем…
Голова идет кругом. Все больше и больше. Приближается Рождество, кончается 1984 год, и Франция преподносит мне самый дорогой новогодний подарок: орден Почетного легиона. Я не верил, что такое может произойти. Я считал, что президент Миттеран не хочет награждать меня этим орденом, что этому может помешать досадное дело с «черной кассой» в Сент-Этьенне. Я должен был получить эту награду вместе с Мишелем Идальго, которого таким образом хотели отметить за его семилетнюю беспорочную и полезную службу во главе сборной Франции, но он так ничего и не получил.
И вот в прошлую пятницу агентство Франс Пресс объявило, что от имени президента Республики я становлюсь кавалером ордена Почетного легиона. Прекрасное завершение сезона 1984 года, его венец, отличный финиш безупречно преодоленной дистанции: чемпион Италии, победитель Кубка обладателей кубков, чемпион Европы в составе «трехцветных», лучший снайпер Италии (20 забитых голов) и чемпионата Европы (9 голов). Спасибо тебе, футбол! Спасибо тебе, Франция!
Эта красная ленточка, которая будет прикреплена к лацкану моего пиджака, вполне компенсирует десять лет моего тяжкого труда в составе «трехцветных». Десять лет, за которые пришлось пережить немало сомнений и надежд.
Кому же посвятить эту красную ленточку? Тому, кто был единственным предметом моих размышлений, когда я весной 1982 года впервые подписывал контракт с туринским «Юве», – Франческо Платини, моему дедушке. Я был тогда счастлив, когда приехал уже звездой играть в страну, где родились мои предки. Сегодня я счастлив, что меня чествует страна, принявшая их, моя родина…
…Вся моя семья: Кристель, дети и я сам – охвачена большим волнением. Через два дня «Ювентус» принимает на своем «Стадио Комунале» «Наполи». Ничего особенного в этом не было бы, если бы только Диего Марадона не подписал контракт на этот сезон с неаполитанской командой и не должен был бы принять участия в игре. Итак, встреча «Ювентус» – «Наполи» в какой-то мере становится встречей Платини – Марадона. Противоборство двух лучших игроков в мире. Столкновение двух континентов, двух разных футболов. Столкновение на высшем уровне, как об этом говорят и пишут повсюду.
Вся Италия с лихорадочным нетерпением ожидает этой встречи. Мы с Диего еще никогда не играли друг против друга. Весь итальянский футбол в кипении, заключаемые пари достигают невероятных сумм.
В раздевалке Росси, Ширеа, Кабрини и Бонек хранят молчание. Они прекрасно знают, что предстоящий матч – это мой матч. Они находятся рядом, только чтобы мне помочь его выиграть. Любой ценой, но в пределах правил. Вопрос чести. Один из нас должен быть «уложен на месте». Можно сказать, не футбол, а боксерская встреча. Моххамед Али против Джо Фрейзера. Один из двух должен выиграть… И победителем окажусь я!
Впервые в жизни мы с Диего жмем друг другу руки. Двадцать пять фотографов щелкают своими аппаратами, а телекамеры не выпускают нас из объектива ни на секунду. Нас с Диего так и подмывало расхохотаться. Но после матча у кого-то из нас пропадет желание смеяться.
2:0. Забив один гол, я пожинаю все лавры славы. По сути дела, весь матч стал поединком между мной и Марадоной. «Ювентус» проявил некоторый сбой в своей обычной манере, а «Наполи» за все 90 минут так и не сумел, по существу, реализовать ни одного момента. Марадона потерпел поражение, но играл он хорошо. Даже отлично. Его игра – большое искусство. Но он всегда слишком одинок на поле, и в результате у него немного шансов проявить себя по-настоящему. В любом случае я всегда выступаю против проведения на поле дуэлей между двумя игроками, пусть и ведущими. Футбол – это не теннис, и мы оба, как он, так и я, очень уважаем живую душу спорта: коллективную игру…
Теперь наступила пора предсказаний. Все мои домашние решительно высказываются за победу «трехцветных» иа чемпионате мира 1986 года в Мексике. Я считаю, что пока об этом говорить преждевременно. У меня еще целый год впереди. Но я верю в наш шанс еще больше, чем в 1982 году. Я верю, правда, с некоторыми оговорками: если Ле Ру, наш великолепный бретанец, все же отыщет свое место в защите; если Туре выйдет наконец на поверхность; если Жиресс, которому исполнится к тому времени тридцать четыре года, сумеет продолжить свою блестящую игру. Жиресс, как и я сам, – это игрок с врожденным инстинктом, он способен провести дриблинг и забить гол с закрытыми глазами. Ну а другие? Я о них не забываю. Каждый из них в отдельности заслуживает всяческих похвал и наград. Каждый из них достоин частички моей красной ленточки кавалера Почетного легиона.
30 января 1985 года: пятнадцатый день чемпионата Италии. Мы выигрываем у «Лацио» со счетом 1:0, гол был забит моими усилиями. Во встрече с «Авелино» в середине февраля я забиваю два гола. Все идет хорошо, даже слишком. Когда возобновился чемпионат, я начал игру на полной скорости. По статистике я забиваю каждый второй гол «Ювентуса»…
12 апреля 1985 года: после невыносимо долгого ожидания мой шестилетний сын Лоран удостаивается наконец желтого пояса дзюдоиста. Я, конечно, испытываю по этому поводу немалую гордость. Мне необходим его успех перед двойным шоковым ударом, который ожидает нас в Бордо, где «Ювентус» должен играть полуфинал в Кубке европейских чемпионов.
Судьба иногда наносит нам свои подлые удары. В составе «Бордо» у меня есть прекрасный, испытанный друг Патрик Баттистон и замечательный, просто фантастический приятель Ален Жиресс. Я знаю, что мы выиграем. Мы слишком сильны, и проиграть никак не можем. Кроме того, состязания на Кубок европейских чемпионов – самые престижные и приятные из всех европейских соревнований, Я очень хочу подарить титул чемпиона этого турнира Аньелли и Траппатони. Я хочу уложить его в драгоценную корзиночку нашей «старой синьоры». И тем хуже, если меня французы освистывают в Бордо, а итальянцы награждают шумными аплодисментами в Турине. Я играю в черно-белой футболке своего клуба, и все тут, точка. Прежде всего, интересы собственного клуба. Как это было в игре против «Пари-Сен-Жермен». За исключением, может быть, того, что сейчас всего лишь полуфинал. Я предпочитаю, чтобы «Юве» нанес поражение «Бордо» на этой стадии состязаний, а не в одной шестнадцатой финала.
Молодцы, эти жирондцы. Прекрасная, солидная команда, которую я хорошо знаю. Траппатони меня начинает допрашивать. Каковы выигрышные качества и каковы недостатки «Бордо»? Лучшее у них, отвечаю, – это Жиресс. Нельзя оставлять его одного в радиусе шестнадцати метров. Потом Тигана. Он отличается своим стилем игры, скоростью. Если его посетит вдохновение, то он демонстрирует несравненный дриблинг. О недостатках говорить не приходится. Их практически нет. Но «Ювентус» выиграет, в этом я уверен. Кубка европейских чемпионов у «Бордо» еще никогда не было. У меня, правда, тоже…
«Юве»! «Юве»! Мы родились, чтобы увидеть тебя. Мы живем ради тебя, мы умрем за тебя. Давай, «Юве», давай, волшебник. Выиграй еще раз, выигрывай всегда для нас», – скандируют болельщики.
3:0. Ведь я же говорил: я не сделаю подарка ни Жирессу, ни Тигане, ни Баттистону. На «Стадио Комунале» семьдесят тысяч тифози. Они в полном восторге. За восемьдесят восемь лет жизни у «старой синьоры» еще никогда не было столько страстных придворных. С таким счетом у себя на поле ответный матч в Бордо превращается в простую формальность. Мы легко выигрываем путевку в финал, который должен состояться на стадионе «Эйзель» в Брюсселе, 29 мая.
Траппатони радуется от души. В свои сорок пять лет «Трап», как его называют тифози, – бывалый боец за Кубок европейских чемпионов: он дважды сам его завоевывал, в 1963 и в 1969 годах в составе «Милана», где он мужественно сражался в качестве защитника. Он потирает от удовольствия руки. Под его руководством «Ювентус» намерен завоевать себе этот последний титул, которого у него до сих пор пока нет.
29 апреля 1985 года – очень трудный, волнующий день. Когда президент Франсуа Миттеран вошел в почетный зал Елисейского дворца, я оробел не на шутку. Со мной еще в жизни такого не было. Вот президент подходит ко мне; мое имя стоит первым в списке футбольных знаменитостей, в который включен также и президент французской футбольной федерации до декабря прошлого года Фернан Састр. Он готовится принять Национальный орден «За заслуги». Миттеран вручает мне крест кавалера Почетного легиона. Внушительная картина, торжественный момент. Я и сейчас помню те слова, которые сумел найти, выступая во время этой церемонии: «В моем лице сегодня особых почестей удостаивается французский футбол. Тот факт, что я являюсь капитаном сборной Франции, хотя и играю в настоящий момент за рубежом, объясняет причину присуждения мне этой награды. Но я раздосадован только одним, – тем, что не могу приколоть ее к своей футболке!» Взятый мной шутливый тон позволил мне скрыть те эмоции, которые сдавливали мне горло, сдержать слезы, чтобы их не заметили другие…
Заявляя журналистам, что «Елисейский дворец – это вам не стадион, где играешь перед пятьюдесятью тысячами болельщиков», я, конечно, шутил. Я прибег к такому словесному пируэту, чтобы скрыть свое истинное лицо, лицо донельзя счастливого ребенка, того самого Маленького принца, каким я когда-то был на улице Сент-Экзюпери, рассматривая фотографии короля футбола Пеле, жонглирующего ногой апельсином. Лицо мальчишки, который мог часами, забившись в угол, разглядывать в «Спортивном кафе» своего дедушки Франческо фотографии Ривы, Маццолы и Риверы, в то время находившихся на самой вершине футбольной славы. Лицо семнадцатилетнего юноши, который чуть не теряет сознание, пытаясь выдуть положенную норму в Меце. Лицо Мишеля Платини, такого же человека среди таких же людей, единственным отличительным качеством которого является то, что он умеет играть чуть лучше в футбол, чем другие…
29 апреля 1985 года – по-настоящему трудный день. В этот день я получаю также свой второй «Золотой мяч», присужденный мне еженедельником «Франс-футбол», и открываю собственный барельеф в музее Гревен. Я прямо сгибаюсь под наградами. Все идет отлично. Из-за нахлынувшего на меня счастья, я начинаю испытывать страх. Что, если удача отвернется от меня, а судьба уже готовит коварный удар? Что, если, например, она намеревается лишить меня через месяц в Брюсселе Кубка европейских чемпионов? Счастье – это опасный возбудитель эйфории, которое может заставить нас утратить чувство опасности, может уменьшить нашу способность защитить себя от неожиданных ударов судьбы. Ведь вот неделю назад, предвкушая радость от тех почестей, которые мне предстояло через несколько дней получить, я же ощутил на себе первые жестокие удары судьбы. Проиграв «Фиорентине» дома, на нашем «Стадио Комунале», я с особой чувствительностью воспринял этот тревожный сигнал. К тому же из-за особо плотной опеки на поле я дважды в ходе матча терял бутсу. Такое возможно и через месяц на «Эйзеле». И мысль об этом уже сейчас перехватывает дыхание у всей Италии.
Анри Мишель, тренер сборной Франции, явно не оценил по достоинству мои эскапады, связанные с наградами. Нужно сказать, что из-за этих торжественных церемоний я был вынужден уехать со сборов французской национальной команды и пропустить тренировку перед встречей Болгария – Франция.
Анри Мишель был против моего отъезда со сборов. Но я поставил его перед фактом, и в такой ситуации он просто не мог отказать. Мне было стыдно, но в свое оправдание я дал твердое обещание Анри, что вернусь после церемонии в тот же день. И к тому же я был уверен, что награждение все же должно было тронуть сердце Анри Мишеля. Ибо, кроме Фернана Састра и меня, в Елисейский дворец были приглашены тренер национальной команды Анри Герен и ее бывший врач Жан-Поль Серени, произведенные в офицеры «Ордена Добродетели»; Макс Босси, Ален Жиресс, Бернар Лакомб, Доминик Рошто, Дидье Сикс, Патрик Баттистон, Жан Тигана и Бернар Женгини – все победители чемпионата Европы, которые стали кавалерами Национального ордена «За заслуги». Так были награждены «трехцветные», с которыми я и отметил это событие в отеле «Крийон».
В Турине мне оказали очень теплый прием. Товарищи по команде поздравили меня, что заставляло меня думать о предстоящих матчах с особой серьезностью и, прежде всего, о финале Кубка европейских чемпионов, который должен был состояться 29 мая. Я с радостью завершил бы этот год с таким трофеем, как Кубок европейских чемпионов. Тогда я был бы совершенно счастлив. Но всегда нужно поостеречься: никогда не испытываешь большей боли, как после падения со своего небольшого розового облачка…
Честь, утраченная на стадионе «Эйзель»
Брюссель, стадион «Эйзель», 29 мая 1985 года. Великий день.
«Ювентусу» предстоит сразиться с футбольным клубом «Ливерпуль». Трудная команда. В прошлом году она завоевала Кубок европейских чемпионов, победив в финале итальянскую «Рому» со счетом 4:3 по пенальти.
Вся Италия болеет сегодня за нас, даже наши противники. Мы должны отомстить за римлян, но не нарушая правил, выиграть честь по чести.
Борьба обещает быть ожесточенной. Английские и итальянские футболисты кардинальным образом отличаются друг от друга. Можно сравнивать только фанатизм их болельщиков. Но там, где тифози проявляют себя лишь с помощью глоток, взывая к Мадонне, английские хулиганы заявляют о себе ударами кулаков и ног.
Стадион «Эйзель» – словно пороховая бочка. Трибуна «Z» зарезервирована для наших болельщиков. «X» – для английских. Между ними находится трибуна «Y», которую, как предполагается, займут бельгийские болельщики. Это должно препятствовать столкновениям между болельщиками команд, ведущих жаркий спор на поле. На улицах Брюсселя также сделано многое для предотвращения столкновений и драк между болельщиками.
За час до начала матча под крики «ура» наших тифози и оглушительный свист болельщиков «Ливерпуля» мы ознакомились с грунтом поля. Все отлично. Затем мы пошли в свою раздевалку, чтобы надеть черно-белые футболки. Каждый из нас хранит молчание, пытаясь сконцентрироваться. Этот Кубок – единственный трофей, которого еще нет у «старой синьоры».
Публика продолжает заполнять скамьи громадного амфитеатра. На трибуне «Z» тучи черно-белых флагов. На трибуне «X» – «красные», экстремистски настроенные болельщики «Ливерпуля», которые начинают распевать свои воинственные гимны. В поездке от Ливерпуля до Брюсселя под надзором собственных полицейских «бобби», даже во время переправы через Ла-Манш на пароме, всем английским хулиганам был объявлен «сухой закон». Но ни в Остенде, ни в Зеебрюгге, ни в Дюнкерке бельгийцы не сумели организовать должным образом соответственный контроль за двадцатитысячным потоком болельщиков из Англии. Тогда было принято решение свести риск до минимума и выделить трибуну, разделяющую два «враждебных» лагеря в виде буфера.
После полудня у входа на арену стадиона произошло несколько мелких стычек. Группа хулиганов разбила витрину ювелирного магазина и совершила кражу на 10 миллионов бельгийских франков. Ни одного ареста. Бельгийские силы порядка проявляют удивительную сдержанность.
Пока мы готовимся к матчу в раздевалке, трибуна, призванная сыграть роль буфера, заполняется до отказа. Все как обычно, все нормально. За исключением незначительной на первый взгляд детали: кроме бельгийских болельщиков там занимают места и итальянские рабочие иммигранты. Администрация стадиона «Эйзель» почему-то продала билеты на эту трибуну и болельщикам «Ювентуса». К тому же «красные», которых оказалось слишком много на стадионе (некоторые из них пробрались зайцем, приобретя фальшивые билеты), полезли на буферную трибуну, которая, как известно, была уже занята не только бельгийцами, но и итальянскими работягами, разместившимися в нижней части трибуны. Это главным образом отцы семей, причем некоторые из них пришли на стадион с детьми.
Болельщики «Ливерпуля», разгоряченные пивом, занимают верхние места на трибуне «Y».
Трибуны «X», «Z» и «Y» стадиона «Эйзель» имеют название «скотный двор», потому что здесь дешевые места и основная масса болельщиков там не сидит, а стоит. «Скотный двор»… В 19.30, за 45 минут до первого удара по мячу, начинается «убой скота».
События, развернувшиеся на буферной трибуне, целиком выявляют легкомыслие организаторов матча. Болельщики «Ливерпуля» спускаются к сетке, разделяющей трибуны «Y» и «Z». Они легко преодолевают ее, и вот начинаются первые стычки с нашими болельщиками в верхней части трибуны. «Красные» совершают нападения на «черно-белых». Они пускают в ход древки своих флагов и железные острые пруты, которые выломали из решетки. Они ими колют и дубасят тифози, наиболее решительные из которых отвечают ударами кулаков.
Возникает паника. Чтобы противостоять внезапной волне «красных», которая грозно надвигается сверху, итальянские болельщики с трибуны «Y» устремляются вниз, в надежде найти спасение у бровки футбольного поля. А там, наверху, истеричные, взвинченные болельщики «Ливерпуля» обрушивают палки на все, что только находится вокруг них. Паника, охватившая тифози, настолько велика, что их спуск к полю превращается в катастрофу.
Благородные идеалы спорта оказались попранными кучкой негодяев, опьяненных пивом и насилием и проливших кровь людей на «Эйзеле». Этот проклятый стадион всегда теперь будет напоминать о смерти. Боже мой, как такое оказалось возможным?
Пораженный масштабами кровавой драки, отряд бельгийских полицейских, всего из двадцати человек, которому было поручено покончить с насилием, допустил серьезную ошибку в оценке происходящего. Силы наведения порядка, считая, что они имеют дело с недисциплинированными болельщиками, стремящимися завладеть футбольным полем, поспешили блокировать все входы и выходы, вместо того чтобы открыть их как можно шире и не препятствовать эвакуации болельщиков с трибун. И вот толпа болельщиков оказывается зажатой между небольшой бетонной стеной и решеткой, которые отделяют трибуну от поля. Первые ряды падают, и их затаптывают напирающие сверху. Вдруг все приходит в движение. Стена разваливается под давлением этого гигантского людского слепого тарана. В тот же момент ломаются решетки и начинают разрывать тела прижатых к ним людей.
Трагедия достигает апогея, но никому на стадионе не приходит в голову, что эта стычка между болельщиками на самом деле уже превратилась в кровавую, не поддающуюся контролю бойню.
Полицейские направлены для регулирования прохода болельщиков на стадион. Ловушка захлопывается! Обезумевшие люди, стремясь вырваться из района драки, топчут упавших, тела которых нагромождаются друг на друга. Их десятки. У некоторых оторваны руки или ноги. Остальные толпой нахлынули на решетки, которые несут смерть. В этом скопище людей, охваченных ужасом и безумием, каждый ведет борьбу за выживание, рассыпая удары кулаками и ногами, чтобы выбраться из этого бушующего на трибуне вулкана. За несколько секунд тридцать восемь человек лишились жизни. Футбольный праздник превратился в ужасную бойню. Здесь свирепствует пьяный террор, терpop слепой, неорганизованный, который уничтожает все на своем пути.
Пятьдесят тысяч зрителей на стадионе «Эйзель» еще не понимают, не осознают всего масштаба этой футбольной драмы. В какофонии звучащих труб, трещоток и песнопений не слышны раздирающие душу крики тех, кто агонизирует. Из репродукторов раздаются призывы к сохранению спокойствия. Все думают, что это обычная стычка. Всем хорошо известно: у английских болельщиков несколько горячая кровь.
Затем постепенно, еще не веря в случившееся, оторопевшие зрители наконец начинают понимать весь ужас трагедии. И вот повсюду на стадионе раздаются крики и призывы тифози к отмщению. Они увидели жертвы «красных». Вооружившись железными трубами, выломанными из ограждения, они намерены проучить распоясавшихся хулиганов, которые забрасывают пивными бутылками раненых, лежащих на земле. Силы наведения порядка пытаются вмешаться, но, увы, все напрасно: тифози с остервенением преследуют «английских болельщиков».
В это время игроки обеих команд находятся в раздевалках. Здесь не слышен шум стадиона, крики умирающих, хотя трагедия разворачивается над нашими головами.
Франческо Морини, один из наших игроков, первый поднимает нас по тревоге. Он, правда, говорит о «потасовках и драках». Мы не думаем о катастрофе и не подозреваем, что сейчас повторяется трагедия Брэдфорда. За пятнадцать дней до этого, 11 мая 1985 года, в Англии, в Брэдфорде, во время матча в третьем дивизионе между командами «Брэдфорд» и «Линкольн» возник пожар, быстро охвативший деревянные трибуны, в результате чего погибло 54 человека и ранено было еще 200. Явно в этом деле были замешаны английские хулиганы…
«Ювентусу» предстоит сразиться с футбольным клубом «Ливерпуль». Трудная команда. В прошлом году она завоевала Кубок европейских чемпионов, победив в финале итальянскую «Рому» со счетом 4:3 по пенальти.
Вся Италия болеет сегодня за нас, даже наши противники. Мы должны отомстить за римлян, но не нарушая правил, выиграть честь по чести.
Борьба обещает быть ожесточенной. Английские и итальянские футболисты кардинальным образом отличаются друг от друга. Можно сравнивать только фанатизм их болельщиков. Но там, где тифози проявляют себя лишь с помощью глоток, взывая к Мадонне, английские хулиганы заявляют о себе ударами кулаков и ног.
Стадион «Эйзель» – словно пороховая бочка. Трибуна «Z» зарезервирована для наших болельщиков. «X» – для английских. Между ними находится трибуна «Y», которую, как предполагается, займут бельгийские болельщики. Это должно препятствовать столкновениям между болельщиками команд, ведущих жаркий спор на поле. На улицах Брюсселя также сделано многое для предотвращения столкновений и драк между болельщиками.
За час до начала матча под крики «ура» наших тифози и оглушительный свист болельщиков «Ливерпуля» мы ознакомились с грунтом поля. Все отлично. Затем мы пошли в свою раздевалку, чтобы надеть черно-белые футболки. Каждый из нас хранит молчание, пытаясь сконцентрироваться. Этот Кубок – единственный трофей, которого еще нет у «старой синьоры».
Публика продолжает заполнять скамьи громадного амфитеатра. На трибуне «Z» тучи черно-белых флагов. На трибуне «X» – «красные», экстремистски настроенные болельщики «Ливерпуля», которые начинают распевать свои воинственные гимны. В поездке от Ливерпуля до Брюсселя под надзором собственных полицейских «бобби», даже во время переправы через Ла-Манш на пароме, всем английским хулиганам был объявлен «сухой закон». Но ни в Остенде, ни в Зеебрюгге, ни в Дюнкерке бельгийцы не сумели организовать должным образом соответственный контроль за двадцатитысячным потоком болельщиков из Англии. Тогда было принято решение свести риск до минимума и выделить трибуну, разделяющую два «враждебных» лагеря в виде буфера.
После полудня у входа на арену стадиона произошло несколько мелких стычек. Группа хулиганов разбила витрину ювелирного магазина и совершила кражу на 10 миллионов бельгийских франков. Ни одного ареста. Бельгийские силы порядка проявляют удивительную сдержанность.
Пока мы готовимся к матчу в раздевалке, трибуна, призванная сыграть роль буфера, заполняется до отказа. Все как обычно, все нормально. За исключением незначительной на первый взгляд детали: кроме бельгийских болельщиков там занимают места и итальянские рабочие иммигранты. Администрация стадиона «Эйзель» почему-то продала билеты на эту трибуну и болельщикам «Ювентуса». К тому же «красные», которых оказалось слишком много на стадионе (некоторые из них пробрались зайцем, приобретя фальшивые билеты), полезли на буферную трибуну, которая, как известно, была уже занята не только бельгийцами, но и итальянскими работягами, разместившимися в нижней части трибуны. Это главным образом отцы семей, причем некоторые из них пришли на стадион с детьми.
Болельщики «Ливерпуля», разгоряченные пивом, занимают верхние места на трибуне «Y».
Трибуны «X», «Z» и «Y» стадиона «Эйзель» имеют название «скотный двор», потому что здесь дешевые места и основная масса болельщиков там не сидит, а стоит. «Скотный двор»… В 19.30, за 45 минут до первого удара по мячу, начинается «убой скота».
События, развернувшиеся на буферной трибуне, целиком выявляют легкомыслие организаторов матча. Болельщики «Ливерпуля» спускаются к сетке, разделяющей трибуны «Y» и «Z». Они легко преодолевают ее, и вот начинаются первые стычки с нашими болельщиками в верхней части трибуны. «Красные» совершают нападения на «черно-белых». Они пускают в ход древки своих флагов и железные острые пруты, которые выломали из решетки. Они ими колют и дубасят тифози, наиболее решительные из которых отвечают ударами кулаков.
Возникает паника. Чтобы противостоять внезапной волне «красных», которая грозно надвигается сверху, итальянские болельщики с трибуны «Y» устремляются вниз, в надежде найти спасение у бровки футбольного поля. А там, наверху, истеричные, взвинченные болельщики «Ливерпуля» обрушивают палки на все, что только находится вокруг них. Паника, охватившая тифози, настолько велика, что их спуск к полю превращается в катастрофу.
Благородные идеалы спорта оказались попранными кучкой негодяев, опьяненных пивом и насилием и проливших кровь людей на «Эйзеле». Этот проклятый стадион всегда теперь будет напоминать о смерти. Боже мой, как такое оказалось возможным?
Пораженный масштабами кровавой драки, отряд бельгийских полицейских, всего из двадцати человек, которому было поручено покончить с насилием, допустил серьезную ошибку в оценке происходящего. Силы наведения порядка, считая, что они имеют дело с недисциплинированными болельщиками, стремящимися завладеть футбольным полем, поспешили блокировать все входы и выходы, вместо того чтобы открыть их как можно шире и не препятствовать эвакуации болельщиков с трибун. И вот толпа болельщиков оказывается зажатой между небольшой бетонной стеной и решеткой, которые отделяют трибуну от поля. Первые ряды падают, и их затаптывают напирающие сверху. Вдруг все приходит в движение. Стена разваливается под давлением этого гигантского людского слепого тарана. В тот же момент ломаются решетки и начинают разрывать тела прижатых к ним людей.
Трагедия достигает апогея, но никому на стадионе не приходит в голову, что эта стычка между болельщиками на самом деле уже превратилась в кровавую, не поддающуюся контролю бойню.
Полицейские направлены для регулирования прохода болельщиков на стадион. Ловушка захлопывается! Обезумевшие люди, стремясь вырваться из района драки, топчут упавших, тела которых нагромождаются друг на друга. Их десятки. У некоторых оторваны руки или ноги. Остальные толпой нахлынули на решетки, которые несут смерть. В этом скопище людей, охваченных ужасом и безумием, каждый ведет борьбу за выживание, рассыпая удары кулаками и ногами, чтобы выбраться из этого бушующего на трибуне вулкана. За несколько секунд тридцать восемь человек лишились жизни. Футбольный праздник превратился в ужасную бойню. Здесь свирепствует пьяный террор, терpop слепой, неорганизованный, который уничтожает все на своем пути.
Пятьдесят тысяч зрителей на стадионе «Эйзель» еще не понимают, не осознают всего масштаба этой футбольной драмы. В какофонии звучащих труб, трещоток и песнопений не слышны раздирающие душу крики тех, кто агонизирует. Из репродукторов раздаются призывы к сохранению спокойствия. Все думают, что это обычная стычка. Всем хорошо известно: у английских болельщиков несколько горячая кровь.
Затем постепенно, еще не веря в случившееся, оторопевшие зрители наконец начинают понимать весь ужас трагедии. И вот повсюду на стадионе раздаются крики и призывы тифози к отмщению. Они увидели жертвы «красных». Вооружившись железными трубами, выломанными из ограждения, они намерены проучить распоясавшихся хулиганов, которые забрасывают пивными бутылками раненых, лежащих на земле. Силы наведения порядка пытаются вмешаться, но, увы, все напрасно: тифози с остервенением преследуют «английских болельщиков».
В это время игроки обеих команд находятся в раздевалках. Здесь не слышен шум стадиона, крики умирающих, хотя трагедия разворачивается над нашими головами.
Франческо Морини, один из наших игроков, первый поднимает нас по тревоге. Он, правда, говорит о «потасовках и драках». Мы не думаем о катастрофе и не подозреваем, что сейчас повторяется трагедия Брэдфорда. За пятнадцать дней до этого, 11 мая 1985 года, в Англии, в Брэдфорде, во время матча в третьем дивизионе между командами «Брэдфорд» и «Линкольн» возник пожар, быстро охвативший деревянные трибуны, в результате чего погибло 54 человека и ранено было еще 200. Явно в этом деле были замешаны английские хулиганы…