Подольский Наль. Книга Легиона (Журнальный вариант)

   - Спасибо, вы очень интересно все рассказали. - Марго приготовилась встать, но всерьез опасалась, что ее будет покачивать. Она была готова поверить, что человека можно заговорить насмерть.
   - Если что, забегай,- с удручившей Марго бодростью уже в дверях напутствовала ее хозяйка и, едва успев захлопнуть дверь, тотчас открыла снова.- Эй, постой-ка! Если будешь иметь с ним дело, учти: он хитрый, как... как не знаю кто. Он гений вранья.
   Телефонные рычаги начальства Марго сделали свое дело, и она была допущена в психушку. Марго сразу сообразила, кто из четверых в палате Философьев. Он сидел по-турецки на койке и что-то вещал, а остальные слушали со вниманием, пожалуй, даже с подобострастием.
   После взаимных представлений Марго был предложен единственный стул, а врачиха непринужденно уселась на койку, явно вознамерившись присутствовать при беседе.
   Пока Марго прикидывала, как ее выпроводить, драматург сам проявил инициативу:
   - Я думаю, наша гостья будет чувствовать себя естественнее, если мы будем беседовать вдвоем.- Глаза его светились умом и грустью, а голос звучал виновато и непреклонно сразу.
   Ничего себе, больной, не без злорадства мысленно усмехнулась Марго.
   Врачиха обменялась с ним коротким взглядом, молча поднялась и ушла. Можно было подумать, она опасалась, как бы он не выболтал чего лишнего. Их отношения явно не укладывались в стандартную схему пациент - доктор.
   - Сегодня удачный день. Я ждал встречи с вами, но не надеялся, что это случится именно сегодня. Это - Знак. Я очень рад, что мы с вами наконец встретились.
   - Вы хотите сказать, что знали о моем существовании? - спросила Марго задумчиво и вполголоса, чтобы не разрушить доверительного характера беседы.
   - Конечно. Я не знал, как вы выглядите, и вашего имени, но не сомневался: вы должны появиться. Именно сейчас, когда мы в преддверии важнейших перемен в мире, мне так необходимы союзники, и вы среди них - главнейший. Вы об этом еще не догадываетесь, но вам уготована важная роль в грядущих событиях.
   - И какая же роль меня ожидает? - удивилась Марго, окончательно потерявшая нить его рассуждений.
   - Вам это может показаться странным, а на самом деле - закономерно, и со временем вы поймете, что так и должно быть - очищение мира, его обновление начнется с петербургских театров. Все будет названо своими именами, все расставлены по местам, и мои пьесы будут идти по всему городу. Зло будет посрамлено навсегда, и анонимное ныне добро, - он понизил голос,- обретет наконец свое истинное имя, Легион... Легио Прима...
   Ощущение скуки мигом исчезло, Марго почувствовала, как участился пульс.
   - Вы сказали: Легион? Но что это значит - Легион? Простите меня, но я думала... в Древнем Риме... это что-то вроде дивизии.
   - Да, конечно.- Он улыбнулся добро и снисходительно.- Это действительно так, воинское подразделение. Но Легион - еще и символ бесчисленности и имя Бога истинного, он примет в себя людей, как море - ручейки воды. Каждый человек будет каплей в океане, именуемом Легион. И всем будет светло.
   - Надо же, а я ничего не знала! - искренне удивилась Марго.- Вы хоть раз его видели?
   - Как можно увидеть Бога истинного? - Он улыбнулся еще ласковее.Смертному не вынести этого. Но это будет, после Преображения. Всеобщего Преображения. Мы увидим его.
   - Боже, как интересно! Никогда не думала, что такое возможно. Невероятно, и все-таки хочется во все это верить. Но он является вам? Говорит с вами? Сам или через кого-то? Во сне или днем?
   Должно быть, она перегнула палку, задав серию слишком прямых вопросов. Он насупился, лицо стало таким, будто он на рынке и следит, как ему отсчитывают сдачу. Впрочем, она тут же заметила, что он поглядывает в сторону двери, и тоже скосила глаза - там возникла фигура заведующей отделением.
   - Надеюсь, у вас все? Откуда бы вы ни пришли, здесь лечебное учреждение.
   Прошло почти две недели, пока "впускной" день в "Скворечнике" совпал с выходным днем бдительной врачихи Философьева. Помня, что он курит, она приготовила ему подношение в виде блока "Мальборо" и отправилась на свидание.
   Они встретились на больничном дворе, и он сразу понес несусветное. Марго не придумала ничего лучше, как уронить принесенный блок сигарет и вскрикнуть негромко "Ой!". Помедлив, он присел, чтобы поднять сигареты, и Марго, наконец, смогла хоть что-то сказать:
   - Это вам.
   И, не дав ему снова захватить инициативу, без паузы продолжила:
   - Вы говорите интересные вещи, хотя я не все поняла. И главное, не совсем ясно, какую роль в этом может сыграть Легион?
   Оглядевшись по сторонам с хитрой, чуть вороватой, и одновременно благостной улыбкой, он приложил кончик пальца к губам:
   - Сия тайна велика есть. Еще не настало время.- Он интимно понизил голос.Это самое сокровенное, и мы ведь пока недостаточно знаем друг друга.- Он бесцеремонно и плотно положил ладонь на левую грудь Марго. Убедившись, что она не склонна к резким движениям, добавил: - Для начала скажу: Легион - Сын Человеческий. Истинный Сын Человеческий и истинное дитя Вселенского Поля Животворящего.
   - Ладно. Попробуем узнать друг друга получше. - Своей ладонью она накрыла его руку, подтверждая заключение сделки, и только после этого отстранилась.
   - Ты наверняка понимаешь,- он перешел непринужденно на "ты" и заговорил уже совсем свойским тоном,- что в преддверии грядущих событий мне находиться здесь неуместно.
   В следующий "впускной" день Платон принес в портфеле цивильную одежду для поэта. Тот переоделся в уборной и покинул больницу через проходную, держа Платона под руку и оживленно с ним болтая. Марго наблюдала эту сцену, ошиваясь около вахтерши, чтобы в случае чего ее отвлечь. Но все и так прошло гладко.
   Они с Платоном решили содержать поэта в снятой ими квартире в "зоне", причем по крайней мере первые несколько суток около него должен находиться неотлучно кто-нибудь из них двоих.
   В общении с поэтом Марго труднее всего давалось одно: переносить непрерывный поток болтовни, разумной по форме и бессмысленной по содержанию. Марго была просто не в состоянии анализировать на ходу бредятину, которую нес Философьев, и Платон с завидным терпением часами прослушивал диктофонные записи.
   Марго перестала расспрашивать поэта о Легионе, любой прямой вопрос будил в нем шизофреническую подозрительность, и он тотчас замыкался. Она положилась на его природную болтливость и не ошиблась.
   Постепенно удалось воссоздать приблизительную модель его вероучения. Оно гласило, что истинный Мессия и есть Легион. Он - богочеловек, Сын Человеческий и одновременно - Бог-сын, но не Бога-отца, а Вселенского Поля Животворящего. Иисусу Христу, в зависимости от настроения, поэт отводил разные роли. Вариант первый: Христос - просто святой, один из пророков, чье явление было генеральной репетицией пришествия Легиона. Вариант второй: Христос был предварительным, опять же по выражению поэта,- репетиционным воплощением Легиона. И, наконец, третий: Христос - лжемессия, самозванец. Независимо ни от чего люди сейчас не могут уже поклоняться бородатому персонажу в сандалиях. Вселенная стремительно расширяется и развивается, и Бог, будучи Информационной сущностью Вселенной, развивается тоже. Человек, создавший искусственный интеллект, вышедший в космос, превзошедший науки, нуждается в покровительстве Бога, совместимого с компьютерной реальностью и генной инженерией. Этот Бог Легион, Бог дерзновенных, Бог человекобогов, Бог превзошедших и знающих.
   Положение самого Философьева следующее: он возлюбленный, первозванный апостол Легиона. Недаром же имя его - Петр, и ему суждено стать краеугольным камнем новой церкви, Церкви Легиона. Как возник Легион? Это божественная тайна. Сначала он был человеком, но давно уже стал Богом. Как поэт с ним общается? Легион иногда по своей божественной воле входит в его сознание, очищает его душу и просвещает разум. Истинный Бог сам посещает человека, и для этого нет нужды часами простаивать на коленях перед иконами. Но в силу своего особого положения он, поэт Философьев, может и по собственной воле призывать Легиона и даже задавать ему вопросы.
   Легион посещает и других людей, живет в них, а они это чувствуют, но многие не знают даже его имени. Впрочем, скоро уже будут знать. Или иначе: пока что Легион присутствует в сознании людей анонимно, но уже близок час, когда каждый будет в полной мере ощущать присутствие Бога и произносить его имя. Тема предстоящей в скором времени не то легализации, не то инаугурации Легиона постоянно возникала в речах Философьева.
   За неделю сожительства с поэтом Марго совершенно вымоталась. Рассудив, что он уже выболтал о Легионе достаточно, Марго подумывала, не пора ли вернуть его на духовную родину, то есть в психушку,- и чуть не совершила ошибку.
   В пятницу ночью, под утро, у него случился эпилептический припадок. Он заговорил негромко и отрешенно, и его речь разительно отличалась от всего, что она слышала раньше. Будь поэт в сознании, его разум наверняка расценил бы эту речь как кощунственную.
   "В бытии Легиона имелась определенная двойственность, которую его сверхсознание воспринимало болезненно, как потенциальную угрозу существованию".
   "Непонятные, но и неодолимые силы заставляли его время от времени совершать точечные инвазии, то есть воплощаться на короткое время в элементарные мыслящие единицы".
   "При очередном воплощении в свой субинтеллект Легион констатировал, что две тысячи лет назад вселенский процессор Поля Животворящего функционировал идеально".
   "Как всякая сущность высокого уровня, Легион всегда стремился к совершенству".
   "Этот кошмар был бесконечным, ибо Легион уже заглянул туда, где времени не существовало, но его воля, хотя и пульсируя, все еще действовала".
   Ночью она проснулась, почувствовав поблизости какое-то шевеление. Приоткрыв осторожно глаза, она увидела, что Философьев, сложив на подоконнике в кучу ее и свою одежду, перебирает ее и внимательно рассматривает, словно ищет что-то мелкое, наподобие насекомых.
   Потом он бросил валять дурака и заснул, Марго тоже перестала бороться со сном. А утром она его не обнаружила в квартире. Замок был заперт, ключ на месте, а дверь в лоджию оказалась открытой. Но самая пикантная подробность заключалась в том, что вся одежда Философьева, включая трусы и носки, осталась дома. Стало быть, он обнаружил бесов не только везде в доме, но и в складках одежды и воспользовался единственным возможным способом от них избавиться.
   Он где-то проболтался четыре дня и только на пятый объявился в своей родной психушке.
   Марго писала следственное заключение по делу о вполне заурядном убийстве во время вооруженного ограбления, когда ей принесли и положили на стол две новые папки. Мельком глянув на них и убедившись, что речь идет о двух очередных самоубийствах, она рассеянно отложила их в сторону - и тут же на себя разозлилась. Число самоубийц скоро дойдет до сотни, они же с Платоном топчутся на месте. И сама она дошла до того, что смотрит на эти все-таки убийства как на нечто неприятное, но неизбежное и чуть ли не естественное. Она ощутила короткий укол страха и вдруг поняла, что страх в ней давно уже поселился, а она загнала его в глубину сознания.
   Вечером она выплеснула свое раздражение на Платона. Если он не может предложить ничего конкретного, пусть хотя бы объяснит, чем он занят целыми днями.
   - Если ты помнишь,- начал Платон лекторским тоном,- в диктофонных записях, сделанных после припадков эпилепсии, присутствует непонятное слово "гаах". Это не междометие и не случайный возглас, поскольку оно встречается у разных людей. В общедоступных словарях и энциклопедиях слово "гаах" не обнаружилось, но я проявил дотошность и в старом издании Британской энциклопедии, более чем столетней давности, нашел идентичное слово, с несколько другим написанием "гаввах", через дабл-ю... Это редчайший случай, чтобы из Британской энциклопедии исключали слово. Вероятно, обнаружились ненадежность или непроверяемость источника. Британская энциклопедия всегда гордилась точностью и конкретностью. Я стал искать источники. На Востоке алхимия многократно подвергалась запретам, и сведений о ней мало. Но отдельные отрывки из древних рукописей сохранились и были опубликованы, а кое-что проникло в трактаты европейских алхимиков. Я нашел два упоминания о "гаах", и оба - весьма туманные. "Гаах" - это эманация, дающая возможность видеть сквозь непрозрачные предметы и получать знания, недоступные обыкновенному человеку. "Гаах" связана с человеческими жертвоприношениями, ее когда-то использовали жрецы кровожадных культов, запрещенных еще в древности. Иметь дело с "гаах" крайне опасно, и на голову пользователя рано или поздно обрушиваются умопомрачительные несчастья.
   В Институте Востока мне кое в чем помогли. Во-первых, лингвистические данные. Язык часто хранит сведения о том, что сами люди давно забыли. Слово "гаах" встречается в культовых текстах Древнего Вавилона и еще Финикии и в зависимости от контекста переводится как "сила крови" или "знание крови". Так вот, в древнем мире, в частности, в Финикии, существовали секты, жрецы которых использовали в ритуалах энергию "гаах". С ее помощью они заставляли говорить мертвых, а также вступали в общение с подземными богами, которые передавали им удивительные знания и дар предвидения. Прямых описаний обрядов нет, но по косвенным указаниям в текстах эффект "гаах" был ограничен во времени истечением крови жертвы. Вспомни, например, "Одиссею". Когда Одиссей отправляется ко входу в Аид, чтобы услышать пророчества старца Тиресия, тот обретает дар провидения, только отведав жертвенной крови: "Но отойди же от ямы, свой меч отложи отточенный, чтобы мне крови напиться и всю тебе правду поведать". Душа Тиресия получает дар прозрения с помощью крови, да и к другим мертвым, которые толпятся за спиной Тиресия, память и способность общаться возвращаются только тогда, когда они получают доступ к жертвенной крови... Подобные сюжеты встречаются в фольклоре на всех континентах. Да хоть наши самые обыкновенные вурдалаки. Кто такой вурдалак? Покойник, пьющий кровь живых людей. А зачем ему это? Чтобы вернуть себе память. Мотивация тяги к свежей крови всюду одна: отведав ее, покойник восстанавливает свою память, а стало быть, и личность - что по сути одно и то же. Кровь - многоуровневая динамическая структура, чем больше ее изучают, тем сложнее она оказывается. Это не просто физиологическая жидкость, переносящая кислород и убивающая бактерии. Кровь, например, содержит полную информацию об организме: в принципе по одной капле крови можно восстановить человека. И она же - главный накопитель энергии. Практически вся биологическая энергия человека находится именно в крови. Куда же девается энергия при ее истечении? Скорее всего во всех этих легендах, к которым ты относишься столь скептически, речь идет именно об энергетическом заряде крови.
   А теперь взглянем на дело совсем с другой стороны. В поступках каждого сумасшедшего и любого преступника, какими бы абсурдными они ни казались, обязательно присутствует своя логика. Значит, если мы говорим о Легионе, то эти, называя вещи своими именами, убийства, сопровождаемые обильным истечением крови, зачем-то ему нужны.
   - Ты говоришь о нем так, будто он реальный человек,- пробормотала Марго непроизвольно употребив местоимение мужского рода и тем самым, по сути, тоже признав его реальность.
   - Человек, не человек - не знаю, но действующее лицо - определенно. В конце концов мы имеем дело с фактами, а факты - штука упрямая, как говорил один из классиков философии.
   - Хорошо,- покорно согласилась Марго,- будем говорить о Легионе.
   - Если тебе психологически будет легче, станем считать слово "Легион" названием условным, обозначающим нечто, в чем нам предстоит разбираться. Перечислим известные нам свойства этого "нечто". Первое: он, или оно, периодически убивает людей одним и тем же способом, обуславливающим обильное истечение крови. Зачем он это делает - оставим пока знак вопроса. Второе: это нечто каким-то образом связано с конкретным, физически умершим человеком. Третье: он, или оно, обладает волей и разумом, хотя и действует со своей специфической логикой, нам пока непонятной. Четвертое: оно способно неведомым для нас образом вселяться в сознание почти любого человека, подменять его разум и диктовать ему любые действия, вплоть до самоуничтожения. Одно из последствий таких вторжений - эпилепсия. И, наконец, пятое: оно способно внушать убеждение в собственном всезнании, всемогуществе и благости, или, проще говоря, претендует в сознании людей на положение божества. Кажется, ничего не забыл?.. Ага, центр его активности почему-то на Охте... Итак: объективно существует нечто, обладающее вышесказанными свойствами. И мы с тобой, стало быть, хотим это нечто обезвредить... Ты чему улыбаешься?
   - Звучит смешно. Как можно ЭТО обезвредить? Если оно такое, как ты говоришь... нематериальное... что ему можно сделать? Все равно, что воевать со снегопадом.
   - Во-первых, к твоему сведению, со снегопадом воевать можно. И вполне успешно. А во-вторых, давай лучше поищем его слабые места. Главное - он не всемогущ и не всеведущ, иначе давно бы нас вычислил и уничтожил. Второе слабое место - его двойственность. С одной стороны, он своим апологетам внушает, что он сплошное благо. И одновременно кое-кого убивает. Как совместить это? С учетом того, что мы знаем о "гаах", логично предположить, что убийства вынужденные, единственное для него средство поддержать свою жизнеспособность. И заметь, на Земле крови льется и без него предостаточно; значит, для него важны убийства, организованные им самим, и притом совершенно определенным образом... Кроме того, чисто гипотетически я могу наметить третье слабое место: противоречие между претензией на всеблагостность и необходимостью убивать должно порождать у всякой мыслящей и чувствующей структуры жестокие комплексы. Он должен болезненно реагировать на любые негативные или хотя бы критические мнения по своему адресу... Волевой импульс Легиона, предписывающий человеку самоуничтожение, транслируется каким-то образом. Стало быть, в принципе, его можно заблокировать или подавить помехами. Другое дело, что пока мы не знаем, как это сделать практически.
   - То-то и оно... Я как-то Лолке присоветовала нанять шамана с бубном. Вот и нам, видно, пришла пора звать шамана.
   - Именно так мы и поступим: пригласим профессионального шамана. Для охоты на сумасшедшего медведя нужна безумная собака.
   4
   В списке телепатов, раздобытом Платоном, значилось пять фамилий. Лишь поздним вечером, после одиннадцати, удалось дозвониться одному из них, с неблагозвучной фамилией Гурдыбов. В ответ на извинения по поводу столь позднего звонка сонный голос баритонального тембра изрек:
   - Все в порядке, я только что встал.
   - Может, лучше позвонить завтра утром? - деликатно предложил
   Платон.
   - Ночь - главное время суток. На сон ее расходуют только убогие люди.
   По указанному адресу они нашли сильно обветшалый дом, на фасаде которого, несмотря на темное время суток, светилось лишь несколько окон, что придавало ему нежилой вид. На лестнице было темно, и пришлось позвонить наугад в одну из дверей. В проеме возникла кряжистая усатая женщина с бульдожьей челюстью.
   - Извините, если ошиблись. Мы ищем двадцать девятую квартиру.
   Угрюмое выражение на ее лице неожиданно сменила умильная улыбка.
   - Так вы к Володечке, к колдуну? Это вам на пятый этаж. Наверху не спешите, осторожненько ноги ставьте, там одной ступенечки не хватает... Да уж ладно, постойте, я фонарик возьму, посвечу.
   - Так что, он и вправду колдун? - рассеянно спросила Марго, в слабом свете пляшущего луча выискивая взглядом дыру между ступеньками.
   - А как же, колдун и есть. Тут у нас была ведьма на втором этаже, никому житья не давала, так Володечка ее усмирил.
   - И как же он ее усмирил?
   - А просто. Встретил на лестнице и спрашивает: "Ну сколько это будет еще продолжаться?" Голос строгий такой, а сам он стал расширяться, так что от перил до стенки все место занял, ей-то, дуре, и не пройти. Тут она как захнычет, извини, мол, больше не буду, и все ему кланяется. А потом говорит: "Ты уж прости меня, глупую, что сразу тебя не признала, я вот только сейчас поняла, что
   ты - Люцифер". А он и ни капельки не смягчился. "Ну, смотри у меня",говорит. И ушел.
   "Володечка" оказался экземпляром столь странным, что, как показалось Марго, не только у нее, но и у Платона возникли сомнения, можно ли иметь с ним дело. Покатые плечи, короткая конусообразная шея, совершенно круглые желтые глаза и манера резко захлопывать рот, будто он только что проглотил какую-то мелкую живность и боится ее упустить, делали его похожим на гигантского грызуна-мутанта. И неведомо как возникало впечатление, что его тело обладает непомерной пугающей тяжестью. В довершение всего этого одет он был в женский жакет большого размера. Возраст его нельзя было угадать даже приблизительно. Не меньше двадцати пяти и не больше пятидесяти, решила Марго. Его способ перемещения трудно было назвать ходьбой, он словно перетекал из одной конфигурации в другую, наподобие огромной амебы, и это плавное движение завораживало. Угнездившись на стуле, он с безразличием пронаблюдал, как посетители разместились на деревянной скамье у стены. При этом успел дважды проглотить воображаемое насекомое.
   - Хотите чаю? - спросил он, берясь за стакан с бурой жидкостью.
   - Нет, спасибо,- быстро сказала Марго. Она успела заметить, что чай заварен в чугунной сковородке, стоящей посередине стола.
   - Чай с живой праной можно сварить только в сковороде,- пояснил он равнодушно.
   - Нам сказали, что вы сможете справиться со стоящей перед нами задачей...
   - Я могу все.
   - Тем лучше. Ситуация такая: нам известно, что некий сильный... чрезвычайно сильный телепат время от времени приказывает отдельным людям совершить самоубийство... вскрыть себе вены. И они это делают... Вам это не кажется... скажем так, нереальным?
   - Не кажется. Дело обычное.
   - Нам нужно перехватить и запеленговать этот сигнал. То есть отметить точное время и направление, с которого он поступает. Вам это под силу?
   - Я же сказал: мне все под силу.- Он приоткрыл рот, тут же захлопнул его и безразлично уставился в стену своими круглыми звериными глазками.
   Вот истукан, мысленно выругалась Марго.
   Володечка перевел взгляд на нее, будто лишь сейчас заметил, и изрек:
   - Кому адресованы эти сообщения, вы не знаете.
   - Не знаем,- подтвердила она.
   - И времени выхода на связь тоже не знаете.
   - Именно так.
   - Значит, надо сидеть и ждать,- глубокомысленно заключил он и умолк, глядя вдаль и как будто ожидая озарения свыше.- Пять долларов в час и по десять за каждый сигнал.
   Очутившись в "зоне" на Охте, Володечка ни восторга, ни интереса не выказал.
   - Беспокойное место. Шумно,- изрек он недовольно.
   - То есть как "шумно"? - поразилась Марго: ей казалось, кругом полная тишина.
   - Астральный шум сильный. Ментальный шум тоже. И вообще... везде так и шныряют.
   - Кто шныряет?
   - Лярвы.
   - Что такое лярвы? - заинтересовался Платон.
   - Блевотина человека в астрале.
   - Перестаньте валять дурака! Отвечайте толком! И пользуйтесь, пожалуйста, пристойными словами.
   - Я-то пристойными пользуюсь,- флегматично огрызнулся Володечка,- а вот вы... задаете глупые вопросы да еще злитесь, вот в астральном поле и появляются новые лярвы. Вы их и выпускаете. А они сами собой не пропадают, значит, загрязняете астрал... Злоба, страх, раздражение, обиды всякие - каждый раз возникают лярвы. Здесь их и так полно... место такое.
   Он уселся у стола, выпрямив свое веретенообразное туловище и слегка запрокинув голову, словно высматривал что-то в одному ему видной дали. Он так и сидел неподвижно, столбом, словно гигантский суслик, караулящий свою норку, до пяти утра, и за это время не сделал ни одной пометки на лежащем перед ним листке бумаги.
   - Неужели не было ничего интересного? - спросил Платон, стараясь преувеличенным удивлением скрыть проснувшуюся в нем подозрительность.
   - Что интересное? Шум? Вам это не интересно.- Он вдруг по-детски лукаво скосил глаза: - А вы помните, что каждый сигнал стоит десятку?
   В последующие несколько ночей Володечка не менял своего поведения, он отсиживал свои пятичасовые смены неподвижно, с терпением стерегущего добычу животного, и неизменно отказывался от кофе и бутербродов, так что в конце концов Платон перестал что-либо ему предлагать.
   В первый раз телепат пошевелился во время шестого дежурства в час тридцать ночи. Как удалось подглядеть Платону из коридора, он довольно долго что-то старательно рисовал. На листе бумаги были жирно нарисованы три стрелки, с некоторым разнобоем указывающие примерно одно направление, южное. Также имелась запись корявыми печатными буквами: "Приказ разрезать свои руки и вены тоже так штоб сильно текла кровь очень сильный приказ даже мне хочитца это зделать но не буду". В дополнение ко всем добродетелям Володечка был еще и неграмотным.