Подольский Наль. Книга Легиона (Журнальный вариант)

   Лиза постоянно жаловалась, что по ночам ощущает воздействие отрицательной энергии, и более того, утверждала, что источник ее находится в комнате Гаденыша, даже когда его там нет.
   Ночью, как только Лиза заявила, что "потоки дурной энергии устремились в пространство", Марго разбудила Платона, и они втроем отправились с инспекцией на территорию Гаденыша.
   Войдя, Платон не сразу нащупал на стене выключатель, и некоторое время они стояли в темноте. То, что они увидели, впечатляло. Там, где днем всю стену заполняли только серые панели приборов на стеллажах и сплетения электрических кабелей, сейчас сияло и переливалось цветными огоньками многоглазое чудище, в нижней части которого на экране компьютера плясали таблицы, надписи, бесконечные ряды чисел и разноцветные схемы. Когда Платон, наконец, включил свет, праздничная декоративность зрелища исчезла. Перед ними было всего лишь несколько десятков разнокалиберных приборов, управляемых компьютером, но ощущение, что это - некий машинный монстр, живущий собственной злокачественной жизнью, осталось.
   - Вот, я же говорила, сильная отрицательная энергия,- уныло констатировала Лиза.- ОНО излучает сигналы, не понятные мне, но они сродни сигналам Легиона. Они одной породы. Я чувствую, эта штука - опасная. Она может приманить сюда Легиона.
   Гаденыша разбудили и устроили ему перекрестный допрос. Он юлил, утверждая, что все это - лишь пробные поделки, попытка создать индикаторы излучений Легиона, более совершенные, чем у них сейчас в работе.
   - Ты пойми же, начальница, он, паскуда, наверняка будет видоизменяться, и нам нужны средства, чтобы отследить его эволюцию.
   - Вот что,- служебным голосом сказала Марго,- мне твоя вспомогательная аппаратура не нравится. Если ты сейчас же не объяснишь, что это такое, так, чтобы я поверила, я все это немедленно выключу и отдам на экспертизу кому сочту нужным.
   Взгляд Гаденыша стал по-крысиному загнанным, и рот ощерился - казалось, он подыскивает подходящий предмет, чтобы его укусить. Но он продолжал упорно молчать.
   - Как знаешь.- Пожав плечами, Марго не спеша направилась к электрической розетке в углу.
   - Остановись, начальница! - завизжал Гаденыш и попытался броситься на нее, но Платон усадил его на место столь энергично, что стул под ним чуть не развалился.- Что же ты, начальница, делаешь? - горестно, но спокойно запричитал Гаденыш.- Я ведь эксклюзивно для тебя стараюсь. Этими штуками,- он махнул рукой в сторону пульта управления излучателями,- ты Легиона не добьешь. Надо знать, что он будет вытворять дальше. А здесь, - он повернулся к своей аппаратуре,- здесь самообучающаяся модель Легиона. Сечешь? Виртуальный Легион, ручной, домашний. Он сейчас в стадии обучения, а когда сформируется, можно будет прогнозировать все действия настоящего Легиона. Иначе его не победить.
   Общее молчание длилось почти минуту.
   - Похоже, сейчас не врешь,- произнесла наконец Марго.- А если врешь, то не полностью. Только зря ты это без спросу затеял... раз твоя машина принимает сигналы Легиона, он принимает ее сигналы и в конце концов заинтересуется ими.В голосе Марго появились раздраженные нотки.- Ты своими игрушками можешь засветить нашу квартиру.
   - Да ты что, начальница? Легиону не до того, мало ли какие-то сигналы! Их наверняка в мире много. Ну а если со временем и заинтересуется, то гандошить сразу не станет. Ведь он ему, хоть и машинный, а родственник.- Гаденыш радостно усмехнулся собственной шутке.
   Платон предложил Соломоново решение: виртуального Легиона не уничтожать, а перевезти в другое место, на "явочную" квартиру в "зоне". Гаденышу разрешалось навещать свое детище раз в сутки.
   Вулкан бездействовал ровно пятнадцать суток. Извержение началось ночью, во втором часу, с обычных импульсов Легиона, предписывающих самоубийства. Они методично следовали точно через минуту в течение часа, всего шестьдесят сигналов, и все были подавлены. Платон решил выяснить, будет ли Легион громить излучатели, а если будет, то какими методами, и заранее установил несколько из них так, чтобы дома, на чердаках которых они находились, были видны из "штабной" квартиры.
   Вскоре последовали две вспышки и через пару секунд донесся приглушенный расстоянием грохот двух взрывов. Одновременно компьютер сообщил о выходе из рабочего состояния соответствующих излучателей. Легион опять воспользовался старым добрым гранатометом. В обоих домах после взрыва начался пожар, в бинокль были ясно видны языки пламени. Значит, этой ночью надо ожидать по меньшей мере шестьдесят пожаров. Дорого же ценит Легион свою нематериальную персону...
   Вскоре грохнул совсем близкий взрыв, под ногами затрясся пол, Марго и Платон переглянулись: он предусмотрительно не разместил поблизости ни одного излучателя.
   - Не твоя ли это квартира? - Марго с любопытством глянула на Лолу: если это так, то не иначе ангелы-хранители надоумили ее заявиться сюда. Она крайне редко проводила ночи вне дома.
   Лола набрала номер своего телефона и долго слушала в трубке гудки.
   - Ах ты, дрянь! Неужели... Похоже, линия оборвана.
   - Я схожу, проверю,- вызвался Платон.
   Он вернулся через пятнадцать минут:
   - Да, так и есть. Весь этаж разнесло, но пожар несильный.
   Лола была в шоке и торопливо повторяла:
   - Он меня никогда не трогал... Это кто-то другой... Он бы меня не тронул... Это кто-то другой...
   - Бог с тобой, опомнись! - попыталась урезонить ее Марго.- Кому еще могло такое понадобиться? И вообще... думаю, с нас хватит одного Легиона.
   Шестидесятый излучатель был уничтожен в пять тридцать три, и ровно через четыре минуты началась новая атака. Натиск Легиона длился шестнадцать минут с секундами, затем атака захлебнулась.
   В шесть часов заработало телевидение, и положение стало постепенно проясняться. Этой ночью бандсектанты терроризировали город с целью вскоре предъявить свои требования, и, судя по масштабам террора, претензии их должны быть чудовищными. Один из журналистов пустил в оборот труднопроизносимое и тем не менее прижившееся словечко "бандсекта". Они устроили несколько десятков взрывов и пожаров, убили больше десяти человек печально известным "Легионовским" способом и в довершение всего привели в действие электромагнитную бомбу, из-за которой на пятнадцать минут в радиусе сорока километров вышла из строя вся электроника. При посадке в аэропорту столкнулись два пассажирских самолета, три транспортных самолета потеряли в воздухе управление и совершили вынужденную посадку, произошло несколько столкновений поездов, имеются сведения о многочисленных авариях на производстве. Для борьбы с террористами ночью были подняты по тревоге все резервы спецназа. Население просят не паниковать, ситуация под контролем, и в ближайшие часы в городе будет наведен полный порядок.
   Местные радиостанции излагали события менее официально и охотно делились пока не подтвержденными сведениями. Бандсектанты для своих взрывных акций используют гранатометы и в качестве объектов нападения выбирают нежилые дома, надо думать, не желая прежде времени восстанавливать против себя население. Спецназу ночью удалось изловить троих гранатометчиков. Двое оказались телохранителями солидного коммерсанта и утверждают, что не помнят, почему покинули дом своего клиента, где раздобыли гранатомет и зачем стреляли в верхний этаж пустого дома. С третьим же бомбистом ситуация якобы еще более причудливая: им оказался один из спецназовцев, час назад еще спавший в своей казарме; понятное дело, он тоже ничего не помнит.
   С семи утра началось повальное бегство людей из города. На всех магистралях возникали безнадежные "пробки", и число дорожно-транспортных происшествий не поддавалось учету. Пригородные поезда были набиты битком, междугородние автобусы на автовокзале брали штурмом.
   Гаденыш стал проситься проведать своего "виртуального Легиона".
   - Ты же пойми, начальница,- вдохновенно убеждал он Марго,- здесь все на автоматике, есть я или нет, работает одинаково. А излучателей осталась как раз половина. Еще один наезд Легиона, и им конец. А что дальше - кранты. Сейчас самое время, когда у него крыша едет, парализовать его изнутри. Хватит ему людей гандошить. Мы с тобой и так уже сколько народу замочили.
   Он, как всегда, точно попал в уязвимое место. Марго мучила именно эта мысль. Ей вспомнились слова Лолы: "Ты - американский шериф. Он полгорода разнесет, половину людей перестреляет, но преступника все-таки прикончит". Давняя шутка обернулась теперь реальностью.
   - Ладно, езжай. Мы с Лизой хоть пару часов отдохнем от тебя.
   Очутившись на "явочной" квартире, Гаденыш предложил Платону:
   - Послушай, ты оставь меня на пару часов, а сам пока съезди туда, чтобы наши тетки не дергались. Все-таки мужик в доме - для них большое дело.
   Прозвучало это естественно, но Платона насторожило одно: голос Гаденыша был дружелюбным, в нем не чувствовалось стремления ни досадить, ни поиздеваться над собеседником. Значит, что-то не так...
   - Нет,- жестко ответил он,- я подожду тебя здесь. Даю тебе ровно час.
   Платон расположился в кресле и стал курить, чтобы не заснуть после этой сумасшедшей ночи. Все же под мягкое стрекотание клавиатуры и попискивание компьютера он впал в приятную прострацию. Последнее, что он почувствовал перед тем, как потерять сознание, были спазмы в горле и резь в глазах.
   Он очнулся от настойчивых телефонных звонков. Все еще ощущая жжение в глазах и носоглотке, он с трудом встал. Ни Гаденыша, ни его аппаратуры в квартире не было.
   - Гаденыш сбежал,- вернувшись в "штабную" квартиру, доложил он лаконично Марго,- и аппаратуру вывез.
   - Как это получилось? - спросила она спокойно.
   - А вот так.- Он протянул ей баллончик.- Он человек лагерный. А баллончик - Лолкин, я помню. У нее, значит, и стибрил.
   - Ничего, поймаем! - Она очень старалась, чтобы голос звучал как можно увереннее.- Только я не понимаю мотивов... Он - беглый и может вернуться на зону. Кроме меня, никто ему не поможет. Да и деньги пообещала приличные.
   - Тогда, может быть, его аппаратура? На нее делает ставку? Он твердил, что это - модель Легиона.
   Легион возобновил наступление сразу после полуночи.
   Без десяти час Лиза внезапно вскрикнула и зажала свои виски ладонями. Марго бросилась к ней, но она уже опустила руки.
   - Все в порядке. Но я чуть не потеряла сознание. Жуткий, оглушающий сигнал оттуда.- Она показала на комнату Гаденыша.- Как булыжником по затылку.
   - Но там ничего нет, никаких приборов он не оставил,- возразила Марго.Это не оттуда.
   - Нет, оттуда! - заупрямилась Лиза.
   Платон молча встал и направился в пустую комнату. Лиза и Марго последовали за ним. Там, действительно, было пусто. Только отдельные детали и мусор.
   - Мне показалось, ЭТО шло сверху.- Лиза поглядела на потолок.- Может, вон там?
   Самая верхняя полка стеллажа отстояла сантиметров на двадцать от потолка, так что предмет, положенный на нее, снизу было не увидеть.
   Платон принес стремянку и дальше действовал с такой скоростью, что Марго и Лиза не сразу поняли, что он делает.
   Сунув руку в пространство между полкой и потолком, он вытащил оттуда излучатель, точно такой, как все остальные. Затем, соскользнув, почти спрыгнув, вниз, он бегом помчался в "аппаратную" и перед компьютером, управляющим излучателями, с размаха швырнул прибор на пол. На мониторе возникла надпись: "Отказ излучателя No 278". Он тотчас набрал на клавиатуре запрос: "Время срабатывания излучателя 278". Ответ гласил: ноль часов пятьдесят минут.
   Лиза, наконец, сообразила, что случилось:
   - Он донес на нас Легиону! Да еще таким диким способом!
   Платон попытался приподнять пульт управления излучателями, и Марго с ужасом поняла, что он хочет эвакуировать аппаратуру.
   - Оставь! Прошло четыре минуты, в нашем распоряжении не более трех. Бежим!
   - Я без этого не уйду.
   - Я клянусь тебе, что найду его и буду водить, как пса, на цепи, пока он не сделает все это заново. Но сейчас надо бежать!
   Вместе с Лизой Марго удалось вытащить его на лестницу, и все трое понеслись вниз. Они были уже во дворе и успели отбежать на несколько метров от двери, когда наверху грохнул взрыв. Посыпались обломки. Марго получила болезненный толчок в спину, а Лиза упала. Платон подхватил ее на руки и побежал дальше. Он последнее время не ставил машину на улице, а парковал ее в ближних дворах, и это сейчас их спасло, потому что, как выяснилось позднее, часть стены со стороны улицы рухнула на мостовую.
   Когда они пристраивали Лизу на заднем сиденье так, чтобы ее голова оказалась у Марго на коленях, все небо осветилось яркой вспышкой, а через несколько секунд до них докатился мощный раскатистый гром, и, даже сидя в машине, они почувствовали, как под колесами затряслась земля.
   Выбравшись на широкую улицу, они увидели багровое зарево над всей северо-восточной частью города.
   - Это Охта,- беззвучно прошептала Марго.
   7
   Поехали к Лизе. И Марго, и Платону ее крохотная квартира казалась единственным местом, где они смогут чувствовать себя в безопасности.
   Марго принялась звонить Лоле, телефон у той все время был занят, но она продолжала с упорством раз за разом набирать номер. Наконец она дозвонилась:
   - У тебя телефон в порядке? Сплошные короткие гудки.
   - Извини, деловые переговоры.
   - В такое-то время? У меня для тебя новости.
   - У меня для тебя тоже. Где ты?
   - У Лизы. Штаб-квартира больше не существует.
   - Уже знаю. Сейчас приеду.
   Лиза пришла в сознание, и на лице у нее возникла слабая улыбка.
   - У меня для вас добрая весть. Больше нет Легиона.
   - Ангел ты наш,- засмеялась Марго,- твоими бы устами да мед пить!
   - Не смейся надо мной... В мире чисто, я чувствую.
   - Хорошо, что ты это чувствуешь. Значит, с тобой все в порядке. Сейчас это главное.
   - Не смейся... увидишь... увидишь завтра сама... а сейчас я... мне пора...- Не закончив фразы, она уснула, продолжая улыбаться.
   Отойдя от нее, Марго обнаружила, что сидящий в кресле Платон тоже спит.
   - Лиза, может быть, и права. Насчет Легиона. Три часа назад склад на Охте взлетел на воздух,- сказала Лола.
   - Мы видели зарево. Я о нем почему-то сразу подумала. Но ты-то как успела узнать?
   - Работа такая,- не без гордости усмехнулась Лола.- О разрушении крупных объектов страховые компании узнают первыми... Так вот: с военного аэродрома, за городом, стартовал транспортный самолет с боеприпасами для свободолюбивого народа какой-то южной страны. Вместо того чтобы следовать предписанным маршрутом, командир повернул прямо на юг. Его засекли радары, и он не отвечал на запросы. Начальники не знали, как быть: не сбивать же его, в самом деле. Долетев до Охты, он резко пошел вниз и врезался в землю посреди склада, который ты инспектировала... Вот, собственно, и все. Там теперь котлован, и окрестные дома пострадали. Работает комиссия, в том числе наши эксперты... Но главное что: может, Лиза права? Ведь сигналы-то шли оттуда.
   - Хотелось бы поверить, но трудно. Он живуч и хитер, что твой Гаденыш. Что же он - как скорпион, укусил сам себя?
   - Как знать! Может, вирусы или излучатели... В этом деле есть свой черный юмор: самолет зафрахтовал РАП, Российское авиационное приборостроение, и часть груза была взята именно с этого склада... куда он странным образом и вернулся. Если здесь замешан сам Легион, то это последняя из его висельных шуток. Э, да ты засыпаешь!
   Проводив Лолу, Марго еле добрела до дивана и заснула, не раздеваясь.
   Они прожили у Лизы еще три дня, а затем переехали в арендованную квартиру.
   Поначалу они перезванивались с Лизой и Лолитой ежедневно, но постепенно звонки стали реже. При каждом разговоре Лиза подтверждала, что никаких признаков присутствия Легиона в этом мире нет. Сначала ее убежденность передалась Лолите, а затем и Марго. Она дала себе несколько дней отдыха, а затем набралась решимости и заявилась на работу.
   Новый прокурор встретил ее, как близкую родственницу, вернувшуюся из чеченского плена. Все ее действия он полностью одобрил:
   - Правильно сделала, что легла на дно. Эти бандюги тебя убили бы. Ты им здорово насолила.- Как и прежний начальник, он сразу стал к ней обращаться на "ты".
   Двухмесячное отсутствие ей оформили как отпуск за свой счет и в ближайшее время обещали новую квартиру.
   Она с удовольствием погрузилась в столь надоевшую когда-то рутинную работу - дела о разбойных нападениях и вооруженных грабежах казались ей атрибутами устоявшегося благополучного быта. Но ее новая спокойная жизнь продлилась всего две недели. Оторвав Марго от расследования очередного хищения, прокурор в середине рабочего дня срочно вызвал ее к себе. На его лице вместо обычного благодушия застыла хмурая многозначительность.
   - Похоже, по твоей части.- Он протянул ей папку.
   Она ее раскрыла и почувствовала, что задыхается, как в дурном сне при неотвратимом приближении ужаса. Постепенно ее разум осваивал конкретные сведения. Пять самоубийств сразу, классических "по-Легионовски", со вспарыванием вен ножницами. Случилось это сегодня утром, между половиной одиннадцатого и одиннадцатью, в "Скворечнике", то есть в больнице Скворцова-Степанова. Четверо больных и врач, заведующая отделением. Все вместе, коллективная акция. Марго никак не могла разобрать плохо пропечатанные фамилии, но наконец нашла то, что искала: в числе остальных - Философьев.
   Она вышла из кабинета, ссутулившись,- у нее было такое чувство, как будто ей на спину надели рюкзак с кирпичами. Господи, неужели опять все сначала?
   Взяв себя в руки, она изучила содержание незатейливых документов и пошла оформлять ордер на обыск - в палате и кабинете врачихи. Раз уж кошмар возродился и Легион восстает из пепла, она должна знать, что именно этой мымре было о нем известно.
   Подписывая ордер, прокурор удивился:
   - Да зачем тебе обыск? Ты не того... это дело не педалируй. Сейчас это никому не понравится. Подтверди факт самоубийства - и все. А мотивы... Псих, он на то и псих, что ему не нужны мотивы.
   Обыск в палате не дал ничего, кроме нескольких листков с заумными текстами Философьева. Просматривая их на ходу, Марго успела даже задаться вопросом: следует или нет считать их стихами? Зато в кабинете заведующей отделением она нашла то, за что полгода назад была готова на все: диктофонные записи бесед с Философьевым и его эпилептического бреда, частичные их распечатки, а также его объемистую рукопись, посвященную Легиону.
   Кассеты и распечатки она передала Платону, на которого возвращение Легиона произвело примерно такое же впечатление, как и на нее.
   Вечером позвонила Лиза:
   - Не хочу тебя пугать, но утром я почувствовала жуткий сигнал. Очень сильный и агрессивный. Похожий на Легиона.
   - Точное время заметила?
   - Да, без двадцати одиннадцать.
   Несколько раз за вечер Марго пыталась дозвониться до Паулс, но безрезультатно...
   Лолита позвонила сама, уже ночью, около часа, и голос у нее был какой-то странный, потусторонний:
   - Мне нужно поговорить с тобой, только с глазу на глаз. Я за тобой заеду.
   Новую квартиру Лолита приобрела на Петроградской - у нее было явное пристрастие к этому району. Она молча вела машину и заговорила только посередине пути:
   - Я сегодня совершила убийство.
   - Это как?
   - Обыкновенно. Человека убила.
   - И кого ты прикончила?
   - Гаденыша.
   Они ехали дальше опять молча и молча поднялись на третий этаж. Усадив гостью за стол, Лола шмыгнула носом и попыталась начать говорить, но Марго ее перебила:
   - Тут без выпивки не обойтись. У тебя водка есть?
   Лола покорно кивнула и принесла бутылку.
   - А теперь рассказывай по порядку.
   Хотя Лолита ни своего рабочего телефона, ни адреса Гаденышу не давала, он ее как-то нашел и с утра заявился в офис. Мало того что он сам по себе не вписывался в обстановку, так еще и вел себя предельно нахально, и Лоле, чтобы не попасть в неловкое положение, пришлось выйти с ним на улицу. Он отвесил ей пару сомнительных комплиментов и предложил немедленно отправиться к ней домой и заняться любовью. Она же ему объяснила, что он ей до крайности неприятен и ни о какой любви не может быть речи. Но, поскольку он свою работу выполнил, она заплатит ему обещанные деньги и вместе с Марго примет участие в улаживании дел с милицией.
   В ответ она услышала грубость и заявление, что он не нуждается в подачках и в отмазках на "химии" тоже, потому что скоро начальник милиции перед ним станет бегать на цирлах и баксов у него будет как грязи. А Лолиту он безумно любит и хочет сделать счастливой. Но раз она этого не желает, что же, насильно мил не будешь. И все же он хочет ей показать одну вещь, касающуюся ее и Легиона. Ехать недалеко. Она согласилась, но не стала брать свою машину, а остановила такси, и они поехали на Васильевский остров, в полупустой, почти полностью расселенный дом.
   Он привел ее в квартиру с голыми стенами, единственной "мебелью" в которой была его чудовищная установка. С тех пор, как они ее видели, она сделалась вдвое больше, и в ней, кроме компьютера и электронных приборов, появились какие-то резервуары и медные трубки. Затем он заявил, что в этой установке содержится полная и точная копия Легиона. Одним словом, он, Гаденыш - не кто иной, как Аладдин, а в установке сидит джинн, и он, когда захочет, может выпускать его на волю. И тут, представляешь, я почувствовала ужас и омерзение, как от настоящего Легиона, я боялась, меня стошнит и я упаду в обморок. Самое страшное: это не было гипнозом или внушением, Легион был настоящий!
   Пока Гаденыш стучал клавишами, приговаривая: "Ну давай, Легиончик, покажи этой суке!", Лолита вытащила из сумочки свой недавно приобретенный "Глок" и принялась палить по панелям приборов. Ее отбросило к двери, а всю комнату охватил огонь. Гаденыш даже не вскрикнул, его, вероятно, сразу убило током. Понимая, что с минуты на минуту сюда могут сбежаться люди, она спустилась по лестнице, благо второй этаж, и ушла проходными дворами, которых на Васильевском предостаточно.
   Лола замолчала и смотрела на Марго ожидающе.
   - Что я тебе скажу? Будем считать, что ничего этого не было.
   Жизнь вошла в мирную колею. В конце мая проводили Лизу в Америку. Затем стал готовиться к отъезду Платон. Все кассеты, распечатки и рукописи, касающиеся Легиона, он взял с собой:
   - Попробую разобраться в этом феномене, если время позволит.
   Марго дали новую квартиру, и она ее понемногу обживала. Однажды в конце рабочего дня к ней подошел ее бывший сожитель, начальник экспертной группы:
   - У тебя же квартира новая, может, надо чего помочь? Семья-то моя на даче... И новоселье отметить бы, как положено.
   - Отчего же? Можно и отметить,- согласилась Марго.
   Он приехал в тот же вечер. Хорошенько выпив и закусив, они посмотрели телевизионный сериал, и он остался у нее на ночь. На другой день все повторилось, и к концу недели Марго пришла к выводу, что скука - это разновидность комфорта.
   В сентябре Марго получила бандероль от Платона. В ней обнаружилась довольно объемистая компьютерная распечатка, заголовок которой гласил: "Книга Легиона". Марго прочитала ее целиком, хотя и без большого интереса.
   - Фантазер,- покачала она головой.- Да и был ли вообще Легион?
   Книга Легиона
   Он родился в год розового свечения. У нас на севере мало кто обращает внимание на переменчивые оттенки неба в темное время суток, на эту игру атмосферного электричества, но его мать - тогда еще будущую мать завораживали потоки красноватого, порой даже кровавого цвета, вливавшиеся в ту слякотную петербургскую зиму в привычную лиловую гамму ночной небесной фосфоресценции. Специалисты по магнитным бурям и прочим космическим явлениям могли бы, вероятно, объяснить, какими именно излучениями обусловлен сей оптический феномен, но беременную женщину вполне устраивало подсознательное ощущение присутствия в мире чего-то необычного.
   Ребенок родился душной августовской ночью, когда трудно вообразить, что обложенное тучами беспросветно черное небо в другое время года способно светиться. Появление сына на свет она не смогла осмыслить как событие рядовое и хотела дать ему имя, вторгшееся в ее сознание во сне - Гелион, в честь солнечного бога. Но девица, заполнявшая метрику, по рассеянности написала "Легион" и ухитрилась уверить протестующую мать, что это имя звучит лучше.
   В течение первого года жизни ребенка ее не покидало смутное чувство присутствия чего-то странного, порядком ее утомившее, отчего она стала невольно относиться к сыну даже чуть настороженно, пока после отнятия младенца от груди беспокоящие ее ощущения до поры до времени не исчезли.
   Заговорил он поздно, после четырех лет, но отсталым ребенком его никто не считал. Все единодушно твердили, что мальчик очень умный и скорее всего одаренный. Причиной был его отрешенный, но какой-то проникающий взгляд, который он никогда не отводил в сторону первым, и среди взрослых не находилось желающих всматриваться в эти спокойные и слишком внимательные детские глаза. И еще: никто не выказывал обычно столь распространенного стремления потискать ребенка, затеять с ним на полу или на диване возню - не то чтобы он этому противился, а просто как-то не получалось.
   Игрушками он не интересовался, а когда ему их навязывали, даже проявлял недовольство. И, конечно, никто из взрослых не догадывался, что он уже давно, с первых же проблесков сознания, нашел себе игрушки в тысячу раз интереснее, чем нелепые ярко раскрашенные предметы, приносимые гостями и складываемые у его кроватки в унылую кучу.